Делюсь с вами впечатлениями от просмотра "Монологов вагины" в постановке Театро Ди Капуа (17 августа 2016 года). «Театро ди Капуа»» в Санкт-Петербурге: обзор, подробное описание, народный рейтинг и проверенные отзывы на А-а-ах! «Театро Ди Капуа» (Teatro Di Capua) – независимый театр из Санкт-Петербурга, основанный в 2008 году силами выпускников СПбГАТИ – режиссера и актера Джулиано Ди Капуа и актрисы Илоны Маркаровой.
Театро Ди Капуа
- ДРУГИЕ ТЕАТРЫ
- С душевной болью
- ДРУГИЕ ТЕАТРЫ
- Видеоматериалы
- 12 и 13 октября в 21. - Театральный Петербург | OK
Русская история по-итальянски. Джулиано Ди Капуа о страхе и оптимизме
Спектакль входит в лонг-лист национальной театральной премии Золотая маска 2020. Фото: пресс-служба Театро Ди Капуа.
Потом набрал команду, из которой родилась «Мастерская театра "На Литейном"». Он был занят в спектаклях «Эдип-царь» в роли царя Эдипа реж. Прикотенко, спектакль удостоен премии «Золотая маска». В спектакле «Слуга двух господ» реж. Прикотенко сыграл роль Труффальдино, в спектакле «Антигона» реж. Прикотенко - Фесея и Корифея. В качестве бандонеониста принимал участие в Академических концертах в Смольном соборе, в академической капелле Европейский оркестр танго под руководством Мориц фон Онкен и в малом зале санкт-петербургской филармонии бандонеонист и солист-вокалист, ансамбль Remolino.
Концертировал по Европе. С 2002 года работает ведущим, конферансье. В 2004-2005 годах был ведущим ток-шоу телеканала 100ТВ «Он вернулся». С 2005 года лицо «Модного дома Ларисы Погорецкой». В 2003 году дебютировал как режиссер в Театре русской драмы Вильнюса со спектаклем «Монологи вагины» почетный гость фестиваля новой драмы в Москве 2003.
Режиссёр продолжает исследовать законы, по которым живёт современное российское общество. Однако, в отличие от предыдущих постановок «Слово и дело» и «Жизнь за царя», здесь он берёт за основу не исторические документы первый спектакль был поставлен по задокументированным доносам, жалобам и челобитным государю XVII века, а второй — по документам членов Исполнительного комитета партии «Народная воля» , а интервью современных детей, которые оказались в тюрьме. Ди Капуа использует здесь уже апробированную пёструю концертно-номерную структуру постановки, которая вместе со звучащим поэтическим текстом Цветаевой держит зрителей на дистанции от реальных событий.
Так зрителям предлагается взглянуть на сложности содержания подростков в тюрьмах и на корень проблемы детской преступности более объективно. Истории про то, как подростков в тюрьме насилуют, как кто-то из них заражается СПИДом, кто-то — убивает надзирателя и снова идёт под суд, а следователь тем временем плачет и жалуется на бумажную волокиту — завёрнуты в огромное многообразие песен разных жанров. При этом сюжет не складывается в стройную линию, за которой легко уследить. Здесь нет главного героя как такового, персонажи появляются перед зрителями вспышками и лишь на время обретают голоса. Актёры не стремятся к документальной правдоподобности в игре, не используют традиционные для документального театра ноль-позицию или вербатим, они им не нужны.
Стипендиат премии Сергея Юрского. Как солист- бандонеонист принимал участие в Академических концертах в Смольном соборе, в академической капелле Европейский оркестр танго под руководством Мориц фон Онкен и в малом зале санкт-петербургской филармонии бандонеонист и солист-вокалист, ансамбль Remolino. Французский, итальянский, немецкий, английский языки знает в совершенстве. Испанский и русский знает очень хорошо, арабский достаточно бегло [6]. Дебютировал в 2003 году как режиссёр в Театре русской драмы г. Вильнюс со спектаклем « Монологи вагины » почётный гость фестиваля новой драмы в Москве 2003. Был режиссёром спектакля «Распутник» в 2005 году в Театре русской драмы г. Разработка и проведение «Пикколо Музик Фестиваль» в г. Ембрах, Швейцария в 2004 году.
Русская история по-итальянски. Джулиано Ди Капуа о страхе и оптимизме
Вместо предполагаемого помещения для сотрудников — просторный подвал с рядом стульев. Стол, лампа с красным абажуром, новогодняя ель. Гитары на стене. За столом — четверо героев в застывших позах. Зрители рассаживаются на поставленных в ряд стульях и оказываются буквально за этим же столом, превращаясь в молчаливых участников постановки. Действие оживает — герои, перебивая друг друга, начинают читать монологи о политической борьбе. Сбивчивое многоголосие перерастает в выдержанные голоса различных героев, вереницу маленьких сцен, обрисовывающих идеалы и устремления первой в России террористической силы. Празднующийся Новый год или Рождество — какие ассоциации выстроишь с мандаринами, бородой Деда Мороза и шапкой Снегурочки скорее напоминает современный праздник, нежели тот, который могли праздновать в XIX веке. Дедушка, конечно же, тоже оказывается революционером — иначе быть не может. Вместе со Снегурочкой он рассказывает об изготовлении динамита — в таких интонациях, в каких маленьким детям на ёлках вещают про сказочных зверят и заслуженные подарки. Впрочем, празднество легко перетекает в поминки с хлебом на гранёных стаканах.
Актёры попеременно меняют образы — их четверо, героев около двадцати, — и перед глазами зрителя проносится вереница удивительных персоналий, передаче которых совершенно не мешает сосредоточенность лишь в одной актерской персоне. Актёры не стараются изображать реальную жизнь — градус театрализации здесь зашкаливает, при этом не раздражая ни на йоту. Эксперименты с выразительными средствами и сценическими приемами ведут всё к тому же эмоциональному реализму. Напряжение, в котором находятся и актёры, и их герои, сравнимо с напряжением, в котором жили сами народовольцы — потому всё так показательно театрилизированно. Спектакль полностью держится на актёрской энергетике. Документы не просто читаются, они играются — так, Вера Засулич рассказывает о своем покушении на генерала Федора Трепова, пропевая прозаических текст под гитару, как бойкий цыганский романс. Софья Перовская почти что кричит трогательное письмо к матери, написанное перед смертной казнью, под незамысловатый мексиканский мотив. Последняя упомянутая сцена кажется почти что фарсом — Александр Кошкидько, Игорь Устинович и Павел Михайлов в гигантских мексикансих шляпах стоят позади стола, у стены, лицом к зрителю, с нелепыми стоматологические ретракторы во рту, издавая залихватские улюлюканья, пока Илона Маркарова читает письмо Перовской — мексиканский мотив звучит в удивительном созвучии с предсмертными строками. Фарс нарастает. Актёры садятся обратно за стол и, перебивая друг друга, начинают пересказывать революционную историю Льва Дейча, взятую из его же краткой автобиографии, с характерным провинциальным говором.
Они снова берут гитары. Политические песнопения прерывает вкрадчивый голос Маркаровой, зачитывающей отрывок из автобиографии Перовской касательно покушений на жизнь императора. Произнося монолог, актриса ходит вокруг ели и зажигает на ней свечи.
В некоторой степени мы с ним согласны. Музыка работает с чистыми чувствами, с ней не так легко податься самообману, заблудиться в лабиринте слов и сломать себе мозг об понятийные конструкции.
Нашей героине отчаянно не хватает такого проводника, который вырвал бы её из круговорота мысли и обратил её к чувствованию себя и живого мира вокруг. Такого проводника как музыка, как близкий человек, как воспоминания, которые дарят надежду. А может быть — как поэзия? Улитенок ищет маму и познаёт мир, наблюдает, как времена года сменяют друг друга, учится прислушиваться и помогать, беречь и поддерживать.
Актеры разъединяют конструкцию, которая служила им помостом на протяжении действия, расставляют ее части, крупные закрытые деревянные ящики-параллелепипеды, вдоль переднего края игровой площадки. Потом, со свечами в руках, идут вдоль образовавшегося ряда, останавливаясь у каждого, произнося списком имена тех, чьи доносы, челобитные, просьбы, письма, звучали в спектакле — так священники читают Псалтырь над гробами. В это время, у задника, Илона Маркарова, словно плачея, исполняет песнь, слов которой не разобрать, а только захватывает тебя поток монотонного речитатива и вокализируемых, раскачиваемых «о». Здесь речь идет уже не о жертвах, связанных с деятельностью конкретной политической партии, как было в «Жизни за царя», но о жертвах исторического процесса, политического строя России. Так спектакль выводит тему на новый виток — виток обобщения и большего художественного охвата. В нем тоже используется большое количество текстов, но исполняются они одной актрисой и выстраиваются иным образом. Если относительно предыдущих спектаклей можно говорить о «горизонтальном» построении: это документы, письма, обращения, авторство которых вполне конкретно, то в «Репортаже…» тексты выстраиваются по вертикали: от документальной истории жительницы Грозного Раисы Мастаевой, пережившей чеченскую кампанию, до отрывков текстов, утрачивающих в спектакле связь с авторством: о разрушениях войны, о геноциде, о сущности добра и зла, до поэзии Сама история Раисы Мастаевой глубока и трагична. Это история человека мужественного и думающего, не боящегося войны, понесшего потери, но сохранившего в себе человечность, доброту и свет. За всю жизнь она собрала огромную библиотеку в 15 тысяч томов, ради нее осталась в Грозном, провела долгие месяцы войны в подвале дома вместе с полусотней соседей, наблюдая за разрушениями, смертями, подвергаясь риску быть убитой и вернулась домой в тот момент, когда военные ее библиотеку выносили. Можно было взять только эту историю и спектакль получился бы. Но авторам нужно было другое. История мирной жительницы Грозного здесь — это то, что нужно постоянно держать в поле зрения, но ею взгляд не ограничивается. Это точка, не позволяющая нашему взгляду расфокусироваться, потеряться в огромной и страшной действительности. Крупный кадр, выхваченный из непрерывного потока общего. Все остальные тексты уходят корнями в историю героини и прорастают из нее, словно из зерна — дерево. На стыке текстов происходит смещение и масштабное расширение смысла. Вот актриса от лица героини рассказывает о том, что «…военные ушли. Только мусор от них остался» и следом— отрывок из брошюры «Треблинский ад»: «…вещи лезут из лопнувшей земли, из незаживающих ран ее. Вот они полуистлевшие сорочки убитых, брюки, туфли, позеленевшие портсигары, колесики ручных часов, перочинные ножики, бритвенные кисти, подсвечники, детские туфельки с красными помпонами, полотенца с украинской вышивкой, кружевное белье, ножницы, наперстки, корсеты, бандажи…». Все эти обломки человеческих жизней, теперь уже никому не принадлежащие и утратившие свой смысл вещи — это ведь тоже «мусор», оставшийся после военных, но какой страшный «мусор»… Слова Раисы Мастаевой словно поверяются общечеловеческим опытом войны. Повествование спектакля все время словно пульсирует и меняет амплитуду движения: то сосредотачиваясь на частной истории человека, то разрастаясь до истории человечества; то апеллируя к житейскому, бытовому, то — к духовному, поэтическому; то конкретизируя место и время, то намеренно порывая все связи, отправляясь вглубь истории и культурного опыта. Отрывки из документов, выбранные Илоной Маркаровой для спектакля, образны и по-своему поэтичны. По своему звучанию они не спорят со вплетенными в ткань спектакля текстами художественными. И даже зачитываемые на протяжении всего действия списки типов оружия и оборонных сооружений, блюд кухонь мира, киностудий и, прежде всего, народностей и национальностей воспринимаются не как каталожное перечисление, но как увлекающая вереница слов в стихотворении, повторяющийся нескончаемый мотив в песне. Когда Илона Маркарова читает отрывки из документов и художественных текстов, она словно и не играет, а проговаривает общечеловеческую глубинную боль.
Правда-матка изливается бурным потоком откровений на скользкую тему. Но авторская воля пролагает жесткое русло для этих селевых вод умиления и отчаяния, перенося «Монологи вагины» из гетто психологии и гинекологии в Аркадию чистого искусства, не замутненного оголтелым феминизмом. Равнодушных нет. Любой зритель либо сам является обладателем «говорящего органа», либо сталкивался с ним не раз.
Джулиано ди Капуа
- Рецензия на спектакль "Слово и дело"
- «Мы создаём театр, который нравится Илоне»: как уживаются режиссёр и муза «Театро ди Капуа»
- Лучшим спектаклем "М@rt. контакта" молодые критики назвали "Жизнь за царя" театра "Театро Ди Капуа"
- Русская история по-итальянски. Джулиано Ди Капуа о страхе и оптимизме | АиФ Санкт-Петербург
- Digital Opera | Парадиз Петра I. Наводнение | Финалисты
- Катакомбы Петрикирхе — Petrikirche
Три трагедии: «Жизнь за царя», «Слово и дело», «Репортаж с петлёй на шее»
«Театро Ди Капуа» (Teatro Di Capua) — обладатель премий «Золотая маска», «Золотой софит», Прорыв и Гран при премии имени Сергея Курёхина. «Золотая Маска» представила лонг-лист и объявила, что вместе с окончанием работы Экспертных советов сезона 2022-2023 завершается и работа команды АНО «Фестиваль «Золотая Маска» в качестве дирекции, на протяжении 20 лет проводившей конкурсную. так это хотя бы частичного переключения внимания с героических личностей народовольцев на тот самый "народ", чью "волю" они якобы проводили в жизнь и ради которого отправлялись на эшафот. Совместное произведение Театро Ди Капуа, ПТВП, Лехи Никонова и Павла Семченко (Театр АХЕ). Театро Ди Капуа, театр: адреса со входами на карте, отзывы, фото, номера телефонов, время работы и как доехать. Театро Ди Капуа – обладатель престижных премий Золотая маска, Золотой софит, Прорыв и Гран-при премии имени Сергея Курехина.
Питерские актеры впервые в истории показали спектакль в музейном пространстве
Афиша и новости. Спектакли "Театро Ди Капуа": В этом году исполняется 16 лет со дня основания "Театро Ди. Ди Капуа является главным режиссером театра. «Театро Ди Капуа» не имеет собственной площадки, поэтому в основном базируется в Санкт-Петербургском Государственном театре Мюзик холл. Независимый «Театро Ди Капуа» (Teatro Di Capua) основан в 2008 году режиссером и актером Джулиано Ди Капуа и актрисой Илоной Маркаровой. Независимый театр основали в 2008 году режиссёр и актёр Джулиано ди Капуа и актриса Илона Маркарова.
Номинанты 2024
Самые заметные премьеры прошлого сезона эксперты отобрали из 1116 постановок в театрах по всей России. Мухаджиры», Татарский театр им. Цемент», Марийский национальный театр драмы им.
В 2010 году в ЦСИ им. Сергея Курехина состоялась премьера спектакля "Медея. Эпизоды" на тексты поэта Алексея Никонова П.
Так спектакль выводит тему на новый виток — виток обобщения и большего художественного охвата. В нем тоже используется большое количество текстов, но исполняются они одной актрисой и выстраиваются иным образом. Если относительно предыдущих спектаклей можно говорить о «горизонтальном» построении: это документы, письма, обращения, авторство которых вполне конкретно, то в «Репортаже…» тексты выстраиваются по вертикали: от документальной истории жительницы Грозного Раисы Мастаевой, пережившей чеченскую кампанию, до отрывков текстов, утрачивающих в спектакле связь с авторством: о разрушениях войны, о геноциде, о сущности добра и зла, до поэзии Сама история Раисы Мастаевой глубока и трагична. Это история человека мужественного и думающего, не боящегося войны, понесшего потери, но сохранившего в себе человечность, доброту и свет.
За всю жизнь она собрала огромную библиотеку в 15 тысяч томов, ради нее осталась в Грозном, провела долгие месяцы войны в подвале дома вместе с полусотней соседей, наблюдая за разрушениями, смертями, подвергаясь риску быть убитой и вернулась домой в тот момент, когда военные ее библиотеку выносили. Можно было взять только эту историю и спектакль получился бы. Но авторам нужно было другое. История мирной жительницы Грозного здесь — это то, что нужно постоянно держать в поле зрения, но ею взгляд не ограничивается. Это точка, не позволяющая нашему взгляду расфокусироваться, потеряться в огромной и страшной действительности. Крупный кадр, выхваченный из непрерывного потока общего. Все остальные тексты уходят корнями в историю героини и прорастают из нее, словно из зерна — дерево. На стыке текстов происходит смещение и масштабное расширение смысла. Вот актриса от лица героини рассказывает о том, что «…военные ушли.
Только мусор от них остался» и следом— отрывок из брошюры «Треблинский ад»: «…вещи лезут из лопнувшей земли, из незаживающих ран ее. Вот они полуистлевшие сорочки убитых, брюки, туфли, позеленевшие портсигары, колесики ручных часов, перочинные ножики, бритвенные кисти, подсвечники, детские туфельки с красными помпонами, полотенца с украинской вышивкой, кружевное белье, ножницы, наперстки, корсеты, бандажи…». Все эти обломки человеческих жизней, теперь уже никому не принадлежащие и утратившие свой смысл вещи — это ведь тоже «мусор», оставшийся после военных, но какой страшный «мусор»… Слова Раисы Мастаевой словно поверяются общечеловеческим опытом войны. Повествование спектакля все время словно пульсирует и меняет амплитуду движения: то сосредотачиваясь на частной истории человека, то разрастаясь до истории человечества; то апеллируя к житейскому, бытовому, то — к духовному, поэтическому; то конкретизируя место и время, то намеренно порывая все связи, отправляясь вглубь истории и культурного опыта. Отрывки из документов, выбранные Илоной Маркаровой для спектакля, образны и по-своему поэтичны. По своему звучанию они не спорят со вплетенными в ткань спектакля текстами художественными. И даже зачитываемые на протяжении всего действия списки типов оружия и оборонных сооружений, блюд кухонь мира, киностудий и, прежде всего, народностей и национальностей воспринимаются не как каталожное перечисление, но как увлекающая вереница слов в стихотворении, повторяющийся нескончаемый мотив в песне. Когда Илона Маркарова читает отрывки из документов и художественных текстов, она словно и не играет, а проговаривает общечеловеческую глубинную боль. Когда она произносит монологи от лица Раисы Мастаевой, ее исполнение более психологично, театрально центральная сцена — беседа с майором Валерой, выполнена в гротескной манере.
Во время действия из зала в определенные моменты раздается одинокий, не подхватываемый зрителями смех — смеется присутствующий на спектакле режиссер. Этот смех перпендикулярен серьезности и поэтичности произносимых текстов, он заземляет, возвращает внимание зрителей к театральной природе спектакля и к собственному положению. Так делаются видимыми границы — от настоящего, текущего, осязаемого момента до общечеловеческих вопросов о добре и зле, о том, что делает нас людьми.
Чайковского, Вячеслав Гайворонский, труба живой звук. П» «Жизнь без музыки — одно лишь заблуждение», — так считал Фридрих Ницше. В некоторой степени мы с ним согласны. Музыка работает с чистыми чувствами, с ней не так легко податься самообману, заблудиться в лабиринте слов и сломать себе мозг об понятийные конструкции.
Нашей героине отчаянно не хватает такого проводника, который вырвал бы её из круговорота мысли и обратил её к чувствованию себя и живого мира вокруг. Такого проводника как музыка, как близкий человек, как воспоминания, которые дарят надежду.
«Жизнь за царя» в Театро Ди Капуа: записки о спектакле
| Питерские актеры впервые в истории показали спектакль в музейном пространстве | В пятницу, 6 октября, в культурном центре «Диалог» представят спектакль-эпатаж «Монологи В» Джулиано Ди Капуа по культовой пьесе Ив Энслер. |
| ТЕАТРО ДИ КАПУА – ТЕХНИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР ШОУ УЛЬТИМАТУМ! | Театро Ди Капуа — все новости по теме на сайте издания |
| Театро Ди Капуа — Сайт о театре | Театро Ди Капуа. |
| Слово и дело «Театро Ди Капуа» | Театро ди Капуа, получивший год назад "Золотую маску" за спектакль "Жизнь за царя" по переписке и показаниям народовольцев, вгрызается все глубже в плоть российской истории. |
"Жизнь за царя", Театро ди Капуа, СПб, реж. Джулиано ди Капуа
Сын же пытается утешить ее тем, что хотя бы в колонии закончит одиннадцать классов, и она, соглашаясь «Тебе здесь лучше» , уходит, пока он зовет ее: «Ма? По нему можно звонить родным и знакомым, чтобы рассказать о своей жизни в тюрьме или похвастаться осуществлением мечты собрать музыкальную группу, сыграв для иллюстрации на гитаре «Березовый сок». Через телефонный звонок в том числе раскрывается и вторая важнейшая тема спектакля — вера и религия. На обломках стены справа от «зрительного зала» на корточках сидит персонаж Игоря Устиновича и хриплым низким голосом увещевает пожилого мужчину, который только кивает и отвечает «ага» на каждое «слышишь?
Свет «на сцене» в этот момент приглушен, а сверху на актера падает луч света — так, что он становится похож на горгулью. Его слова при этом — попытка превратить заключение в высшее благо: «Вы лишены свободы, но на самом деле вы лишены свободы зла». Но нависает «горгулья» не только над человеком, а как будто и над всем залом.
В другом эпизоде героиня Илоны Маркаровой, измеряя линейкой черты одного из заключенных Игорь Устинович , заразившего себя СПИДом и убившего лейтенанта, вопрошает, как же так вышло, что для создания мира всемогущему Богу понадобилось зло. Эти ее реплики чередуются с объявлением замеров длины носа, скул, ушей и пальцев заключенного, который и является тем самым злом, о котором она говорит, — это просто молодой парень, который молча смотрит в зал пустыми глазами, озвучивая уходящему адвокату свою просьбу: «Попросите их, пусть учтут, у меня же мать, мне же помогать нужно! Спектакль Джулиано Ди Капуа — художественное высказывание о социальной изоляции, о тщетных попытках соединить религию и веру с реальностью, о болезненном патриотизме, заканчивающемся подвалом, и о повсеместной несправедливости, которая настигает не только заключенных, но и полицейских — большой монолог о сложностях работы и увольнениях честных полицейских произносит женщина-следователь Илона Маркарова.
При этом она аккомпанирует себе на фортепиано и играет «Похороны куклы» Чайковского, изливая Петру Ильичу душу — она то играет, то перестает, то отходит от фортепиано, то снова возвращается к нему.
Авторы спектакля провели кропотливую работу в архивах, собирая доносы и челобитные эпохи раскола, чтобы сегодня, в 2020 году представить их на суд зрителя в оригинальной и смелой форме. Голосами актёров «Театро ди Капуа» заговорят герои прошлого: протопоп Аввакум, боярыня Морозова, Евдокия Урусова, Богдан Хмельницкий, слово будет дано простым крестьянам, дьякам и служилым людям. Действо разыграется в сумраке и церковной таинственности катакомб Петрикирхе… Где не только прошлое, но и сами стены задают вопросы и не оставляют ответов. Проживите эту неоднозначную, но важную страницу истории вместе с нами — приходите на камерный спектакль Театро ди Капуа «Слово и дело».
По поэме М. Театро Ди Капуа. Катакомбы Петрикирхе стали идеальным местом для спектакля о детских колониях.
В двенадцать лет я впервые играл перед тысячной аудиторией. Стиль нашей группы был спид-метал, и я был в ней самым младшим. Дальше в музыкальной школе я изучал контрабас. Учился плохо, но школу закончил, и играл в рокабилли-группе. Мы были ужасными музыкантами, но при этом тремя красавцами, поэтому дела шли очень хорошо. После этого был бандонеон, которым я занимался прилежно, играл сложные симфонические мелодии. Какие музыканты или композиторы повлияли на Ваш музыкальный вкус? Музыка для меня — это лёгкость и радость. Я слушал его раз пятьдесят в день, утомляя этим своих домашних. Сидней Беше, джазовый кларнетист — его музыка звучит в моей голове, когда никто не беспокоит. Расскажите немного о Вашем спектакле «Монологи вагины». Патриархальные структуры, в которых мы привыкли жить, неправильно расставляют приоритеты. Мне захотелось создать оду тому месту, храму, из которого я вышел. На самом деле, наш спектакль «Монологи вагины» — это политический спектакль, но в России этого не понимают. Его должны смотреть все девочки от 14 лет, это нужно показывать в институтах. Кроме того, в спектакле играют замечательные актрисы, и поставлен он по пьесе гениального автора Ив Энцлер. Хотя это и сборник собранных интервью, авторская рука в нем очень сильно ощущается. Ив Энцлер можно поставить в ряд с Антоном Павловичем Чеховым. В Театре на Литейном шел Ваш спектакль «Слуга двух господ». Расскажите, пожалуйста, о нём. Декорации к этому спектаклю ещё существуют, и мы иногда говорим о том, что нужно бы его возродить. Всем нам, создателям спектакля, было на тот момент около тридцати, и мы прощались с юношеским максимализмом.
В Петербурге «Театро Ди Капуа» представит премьеру моноспектакля «Репортаж с петлей на шее»
Музыка работает с чистыми чувствами, с ней не так легко податься самообману, заблудиться в лабиринте слов и сломать себе мозг об понятийные конструкции. Нашей героине отчаянно не хватает такого проводника, который вырвал бы её из круговорота мысли и обратил её к чувствованию себя и живого мира вокруг. Такого проводника как музыка, как близкий человек, как воспоминания, которые дарят надежду. А может быть — как поэзия? Улитенок ищет маму и познаёт мир, наблюдает, как времена года сменяют друг друга, учится прислушиваться и помогать, беречь и поддерживать. В сопровождении звуков агого, калимбы и виолончели, актрисы в японских кимоно помогают Улитёнку обрести новых друзей и найти маму.
Джулиано не хотел, чтобы получился какой-то спектакль за веру: мол, уверуем все! А я никакого не хочу ни в чём убеждать, мне кажется, вера — это личное дело каждого. И люди, которые начинают что-то насаждать и кого-то заставлять, меня раздражают. Поэтому для меня лично это спектакль не о вере в Бога, а о вере в самого себя, о верности тому, во что ты веришь. Интересно исследовать тех людей, которые могли пожертвовать своим комфортом и достатком ради своих убеждений.
Например, две сестры — Морозова и Урусова. Они были одними из самых богатых женщин России после царицы, Морозова вообще была вторая леди государства. Но они пошли в ссылку и умерли ужасной смертью, но от убеждений не отказались. Я ни в коем случае не могу сказать, что я сделала бы так же, я не уверена в этом. Но хотя в том, что мы делаем в театре, я, возможно, столь же упёрта. Но оказалось, что он очень гармонично смотрелся в каменном музейном дворике. Мы впервые играли этот спектакль на улице. Думать об уличном спектакле в Петербурге очень сложно, особенно о спектакле, в котором главное место занимает текст. Тогда бы его приходилось играть в лучшем случае два раза в год под проливным дождём. Так что у вас нам безумно повезло.
Мне очень понравились зрители — это были невероятные люди: мы же два часа сидели и смотрели друг на друга. Были внимание, концентрация, и потом — этот прекрасный дворик… — Среди голосов, которые вы озвучивали, я немножко потеряла боярыню Морозову. Те, что дошли до наших дней, те, что я нашла, — очень бытовые и совершенно не раскрывают её убеждений. И ещё несколько челобитных Аввакума я читаю. То, что к Моремьяне Фёдоровне, про бесов, это тоже его, хотя там старуха такая получилась. Джулиано ди Капуа. Дурная голова у режиссёра — против этого не попрёшь! Джулиано: Это не Высоцкий, это «Любэ». Илона: Ну, не «Любэ», а какая-то… Джулиано: «Гражданская оборона». Илона: Ну, ты сравнил: «Гражданскую оборону» — с «Любе»!
Нет, это шансон. Джулиано: Простите. Есть вещи, которые росли не из моей головы.
Постановка Юрия Александрова. Юлия Дякина за роль Евдокии в спектакле «Пётр I». Маргарита Таничева за роль Розалины в спектакле «Любовь. Постановка Ники Козоровицкой.
Мария Елизарова за роль Марти в спектакле «Средство Макропулоса». Режиссер Сусанны Цирюк. Дирижер Фабио Мастранджело. Роман Дряблов за роль Данилы в спектакле «Я ненавижу Гамлета». Постановка Ольги Прихудайловой. Сергей Мигицко за роль Молчанова в спектакле «Я ненавижу Гамлета». Музыкальный руководитель Александр Лихачёв.
Или постановкой спектакля во время спектакля. Или просто непредсказуемым действием. Илья Мощицкий ведёт спектакль в качестве режиссёра, роль перформера исполнит один из зрителей. Спектакль «Дуб Майкла Крейг Мартина» - это не спектакль в традиционном понимании. В нём нет заученных текстов, распределения ролей, кулис, костюмов, разыгрывания персонажей. Но при этом есть столкновение с реальным обстоятельствами, которые обнажают природу театра, а вместе с ней и природу социальных связей. Становятся осязаемыми и объёмными понятия персоны и персонажа, действенным и значимыми становятся категории игры, но не в театральном, а скорее в бытийном смысле. В этом спектакле изобретаются новые правила, которые рифмуются с сегодняшним днём, со зрителем, который нуждается в новом, экстремальном, уникальном опыте, экспириансе, который нельзя получить где-либо в другом месте. Это попытка избавиться от всего пыльного, наигранного, ожидаемого.
Это желание выйти в поле таинственной, непостижимой человеческой сущности. Сбить с театра саркофаг досугового мероприятия и вывести в пространство подлинного риска и живой дискуссии. Мы привыкли к тому, что спектакль - это серия запланированных эпизодов, мизансцен, провокаций, диалогов. Актёры всегда всё знают заранее и лишь играют в новизну восприятия. Благодаря конструкции спектакля мы имеем возможность возвратиться к самому началу и сыграть спектакль сразу, с первой читки, адаптируясь и преодолевая новые обстоятельства в ходе происходящего. Одновременно существуя в театральной условности и в пространстве действительности.
Номинанты 2024
Независимый театр основали в 2008 году режиссёр и актёр Джулиано ди Капуа и актриса Илона Маркарова. Но Театро ди Капуа взялся за историю партии «Народная воля» совсем по-другому: дал право голоса тем, кого не хотели слушать тогда. В 2014 году "Театро Ди Капуа" выпустил яркую работу – спектакль "Жизнь за царя" по документам партии "Народная воля". Northern Storm Wrestling Новости Новости ТЕАТРО ДИ КАПУА – ТЕХНИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР ШОУ УЛЬТИМАТУМ!