Борис Пастернак ‐ один из крупнейших писателей XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе. Главная» Новости» Стихи пастернак февраль достать чернил и плакать. Борис Пастернак всегда избегал публичных автобиографических высказываний и коротко замечал: «Я родился в Москве, 10 февраля 1890 г. Многим, если не всем, обязан отцу, академику живописи Леониду Осиповичу Пастернаку, и матери, превосходной пианистке». Судьба Бориса Пастернака, 130-летие которого отмечают 10 февраля во всём мире, тесно связана с Чистополем.
Борис Пастернак / 10 февраля 1890 - 30 мая 1960/
Борис Пастернак родился 29 января (10 февраля) 1890 г. в Москве. Читайте стихи Бориса Пастернака разных лет в приложении НЭБ СВЕТ. История создания. Судьба Бориса Пастернака, 130-летие которого отмечают 10 февраля во всём мире, тесно связана с Чистополем.
Борис Пастернак: Февраль. Достать чернил и плакать!
| Семь кругов травли Бориса Пастернака | Февраль. Достать чернил и плакать! |
| Патриот или либерал? 10 февраля – день рождения Бориса Пастернака | Главная» Новости» Февраль достать пастернак. |
| «Февраль. Достать чернил и плакать». Борису Пастернаку — 130 лет | "Февраль " — одно из пяти стихотворений, которые весной 1913 года Пастернак опубликовал в сборнике, озаглавленном "Лирика", среди других стихов молодых поэтов. сборник стихов Бориса Пастернака. |
«Февраль. Достать чернил и плакать». Борису Пастернаку — 130 лет
Достать чернил и плакать» было написано в 1912 г. Оно быстро стало широко известным. В нем отразились основные черты поэтического таланта автора. Существует несколько редакций произведения, так как Пастернак неоднократно возвращался к нему и вносил существенные изменения. Стихотворение относится к пейзажной лирике, но несет в себе многие элементы символизма и футуризма.
На фоне февральской непогоды автор описывает возникновение творческого вдохновения. Этот процесс резко отличается от весеннего упоения природой лирических поэтов, которые испытывают радостные и светлые чувства. Вдохновение у Пастернака — мучительное чувство, вызывающее слезы и страстное желание «достать чернил». Вместо спокойного и уютного размышления в кабинете лирический герой испытывает страстный порыв слиться воедино с бушующей стихией.
В годы войны вышел его сборник «На ранних поездах». В 1957 году роман вышел в Италии и на принес своему автору Нобелевскую премию по литературе, вызвав гнев советских властей. Против писателя развернулась масштабная травля, лучшим выражением которой стала фраза «Я Пастернака не читал, но осуждаю». Под влиянием давления он отказался от награды.
В 1959 году у Пастернака диагностировали рак легких.
Изучал философию в Германии. С 1910-х годов Борис сдружился с футуристами. Его первые стихи были напечатаны в 1913 году, а в 1914 году вышла первая книга — «Близнец в тучах». В 1921 году семья Пастернака уехала из России в Берлин, а сам он вел переписку с ними и другими эмигрантами. Женился на художнице Евгении Лурье, у них родился сын. В 1920-е годы Пастернак пишет много стихов, поэмы, в 1928 году берётся за прозу. Он активно участвует в работе Союза Писателей СССР, но в 1936 году его обвиняют в оторванности от реальности, и начинается постепенное отчуждение Пастернака от официальной литературы.
Тем временем, сам Пастернак полностью погружается в творчество, переводит Шекспира, Гёте, Шиллера.
В 1959 году у Пастернака диагностировали рак легких. О его смерти 30 мая 1960 года сообщили в советской прессе. Третьякова, Лиля Брик и Владимир Маяковский. Москва, май 1924 года Борис Пастернак, 1938 год.
«Февраль. Достать чернил и плакать». Борису Пастернаку — 130 лет
Судьба Бориса Пастернака являет собой невероятный пример безупречной и счастливой жизни в эпоху исторических катаклизмов. начало биографии великого русского поэта Бориса Леонидовича Пастернака, день рождения которого мы будем отмечать 10 февраля (29 января по ст. ст.) И как же это здорово, что издательство "Бослен" выпустило в свет первый том из готовящейся трехтомной "Летописи. История создания.
Борису Пастернаку – 133!
Для переводов Пастернака характерна особая точность — ему удавалось сохранить объем, ритм и посыл оригинальных произведений. Окончательно отношения властей и писателя испортились после распространения первых глав романа «Доктор Живаго». Чиновники и правоохранители сочли произведение оппозиционным и арестовали помощницу Пастернака Ольгу Ивинскую. Редакциям советских изданий запретили публиковать роман, но тем не менее, стихи из него появились в журнале «Знамя». После выхода книги за рубежом власти стали давить на Пастернака, а после присуждения ему Нобелевской премии — откровенно травить. Биографы считают, что именно это и привело к преждевременной смерти писателя, который не вынес такого напряжения. Зарубежным читателям Пастернак запомнился в первую очередь как автор «Доктора Живаго». Однако в истории русской литературы он остался в первую очередь как один из самых талантливых поэтов XX века. Пастернак стал своеобразным мостом между творцами разных поколений.
Давно-давно Смотрел отсюда я за круг Сибири, Но друг и сам был городом, как Омск И Томск, — был кругом войн и перемирий И кругом свойств, занятий и знакомств. И часто-часто, ночь о нем продумав, Я утра ждал у трех оконных створ.
И муторным концертом мертвых шумов Копался в мерзлых внутренностях двор. И мерил я полуторною мерой Показать ещё Судьбы и жизни нашей недомер, В душе ж, как в детстве, снова шел премьерой Большого неба ветреный пример.
Окно, пюпитр и, как овраги эхом, — Полны ковры всем игранным.
В них есть Невысказанность. Здесь могло с успехом Сквозь исполненье авторство процвесть. Окно не на две створки alla breve, Но шире — на три: в ритме трех вторых.
Оказавшись в плену у красных партизан, по приказу Юрий Живаго залегает в цепь. Он вынужден стрелять: идет бой. Живаго стреляет в обгоревшее дерево, растущее на поле, по которому наступают белые. Эти белые — юноши, почти мальчишки. Юрию Андреевичу хорошо знакомы их лица, потому что он сам был вот таким же, как они, нарочито храбро, в полный рост, идущие в атаку по открытому полю на врага. Им бы наступать перебежками, прячась в ямках и за бугорками, за этим обгоревшим деревом, но они идут, выпрямившись в полный рост. И пули партизан выкашивают наступающих. Рядом с доктором убит телефонист. Стреляя по дереву из ружья телефониста, в перекрестье прицела Юрия Андреевича попадает юноша, которого доктору особенно жаль, которому он симпатизирует во время боя. Доктору кажется, что он убил юношу.
Бой окончен, белые отступили. Доктор осматривает и телефониста, и юношу. И у красного телефониста, и у юноши-белогвардейца доктор находит на груди ладанки с псалмом 90-м И у обоих на груди обнаруживает ладанки, в которые зашит псалом 90-й. У красного телефониста он полуистлевший — видимо, мать, сберегшая эту молитву, которую когда-то получила от своей матери, зашила сыну в ладанку и повесила на грудь. А у юноши-белогвардейца? Процитирую этот фрагмент романа: «Он расстегнул шинель убитого и широко раскинул ее полы. На подкладке по каллиграфической прописи, старательно и любящею рукою, наверное, материнскою, было вышито: Сережа Ранцевич — имя и фамилия убитого. Сквозь пройму Сережиной рубашки вывалились вон и свесились на цепочке наружу крестик, медальон и еще какой-то плоский золотой футлярчик или тавлинка с поврежденной, как бы гвоздем вдавленной крышкой. Футлярчик был полураскрыт. Из него вывалилась сложенная бумажка.
Доктор развернул ее и глазам своим не поверил. Это был тот же девяностый псалом, но в печатном виде и во всей своей славянской подлинности». Наш «знаток» сельского хозяйства, литературы и искусства Хрущев в 1958 году стучал кулаком по столу и казнил поэта как раз за эти страницы. Орал, что автор призывает не воевать с врагом, а стрелять мимо. Что он может покинуть страну, когда ему будет угодно. В ответ Пастернак в письме на имя Хрущева написал: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой». В прессе цитировалось лишь начало главы, по которой невозможно было понять смысл описанного. Тем более что кончается она тем, что Сережу Ранцевича доктор и его помощник переодевают в одежду убитого телефониста, привозят в лазарет как своего, выхаживают и дают ему возможность бежать. Прощаясь, Сережа говорит, что когда он переберется к своим, то снова будет воевать с красными.
На этом глава кончается. Но нам нетрудно понять, что дальше произойдет с Сережей, — конечно, он будет убит. Потому что братоубийственная война не спасает ни красных, ни белых. Потому что и те, и другие забыли Бога.
Борис Пастернак — Февраль, Достать чернил и плакать: Стих
| Вечер Памяти Бориса Пастернака | Борис Леонидович Пастернак (имя при рождении — Борис Исаакович Постернак; 29 января (10 февраля) 1890, Москва, Российская империя — 30 мая 1960, Переделкино. |
| «Февраль. Достать чернил и плакать»: московский маршрут Бориса Пастернака | «И творчество, и чудотворство» В начале февраля 1960 года, уже тяжело больной, Борис Леонидович Пастернак написал письмо дочери своего товарища. |
«Смерти не будет». Поэт, которого любили каторжники
Всё это ещё до присуждения премии обеспечило Борису Леонидовичу Пастернаку опалу. Изначально писатель отдал рукопись не иностранцам, а русскому журналу «Новый мир». Ответ из редакции долго не приходил Пастернаку, поэтому он в конце концов решил передать права на публикацию романа итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли. К концу 1956 года копия романа была уже в редакциях крупнейших западноевропейских государств. Советский Союз, в публикации отказавший, заставлял Пастернака отозвать книгу, но остановить процесс уже не представлялось возможным. Пастернак прекрасно понимал, какими проблемами может обернуться для него получение Нобелевской премии, и всё же 23 октября 1958 года, в день своего триумфа, направил в Шведскую академию слова искренней признательности.
Советское руководство было взбешено: СССР настаивал на том, чтобы награду получил Шолохов, но Нобелевский комитет их просьбам не внял. Кампания против Пастернака началась тут же: к нему приходили коллеги, фактически требуя отказаться от премии, но писатель был непреклонен. А 25 октября началась травля в СМИ. Московское радио сообщило, что «присуждение Нобелевской премии за единственное среднего качества произведение, каким является «Доктор Живаго», — политический акт, направленный против советского государства». В тот же день «Литературная газета» опубликовала статью, в которой назвала Пастернака «наживкой на крючке антисоветской пропаганды».
Через два дня, 27 октября, на специальном заседании Союза писателей СССР было решено исключить Пастернака из организации и просить Хрущёва выслать провинившегося поэта из страны. В печати с завидным постоянством появлялись критические, если не сказать оскорбительные публикации. Основной проблемой всех этих выпадов было то, что практически никто из обвинявших роман не читал. В лучшем случае они были знакомы с несколькими кусками, вырванными из контекста. Пастернак пытался обратить на это внимание в тех редких письмах, которые он отправлял своим обвинителям, но всё было тщетно: приказ «затравить» нобелевского лауреата и заставить его отказаться от награды поступил сверху.
Сам Хрущёв, не стесняясь, назвал Пастернака свиньёй, что с готовностью подхватили и другие преследователи. Но не эти нападки заставили Пастернака отказаться от премии: писатель для сохранения здоровья перестал читать прессу. Последней каплей в чаше терпения и без того глубоко несчастного человека стали слова его музы, Ольги Ивинской. Она, опасаясь за свою свободу, обвинила писателя в эгоизме: «Тебе ничего не будет, а от меня костей не соберёшь». После этого Пастернак отправил в Швецию телеграмму о том, что принять почётную награду он не сможет.
Крупнейшие писатели того времени, включая Олдоса Хаксли, Альбера Камю, Андре Моруа, Эрнеста Хемингуэя, выступали в поддержку советского писателя, отправляли письма в правительство СССР с настоятельной просьбой прекратить преследование Пастернака. Во-первых, потому, что присуждение Шведской академией премии обыкновенно считается за честь, во-вторых, потому, что Пастернак не может нести ответственности за то, что выбор пал на него, наконец, потому, что произвол, который допустили советские писатели, лишь увеличивает пропасть между западной культурой и русской литературой. Было время, когда великие писатели, как Толстой, Чехов, Достоевский, совершенно справедливо гордились престижем, который они имели на Западе». Андре Моруа «Единственное, что России надо было бы понять, — это то, что Нобелевская премия вознаградила большого русского писателя, который живёт и работает в советском обществе.
Жизнь Бориса Пастернака крутилась вокруг Арбата: помимо кафе для литературных «сшибок», было еще несколько знаковых мест. Другой адрес — чуть ближе к реке.
Ради интереса после Арбата стоит спуститься по Гоголевскому бульвару — и заглянуть на Болотный остров. Там сейчас открыт музей «Роза Эйнема», посвященный работе главной шоколадной фабрики России. Писатель, абсолютно равнодушный к еде, тем не менее любил иногда побаловаться «черными Альбертиками». Сам Пастернак после четверостишия оставил пояснение: «А Кинг — это такие черные Альбертики у Эйнема». Речь о тонких хрустящих печеньях, больше похожих на гибрид крекеров и галет — назывались они Albert. Почему черные?
Потому что шоколадные. Словом, будет здорово по пути из литературной кофейни в дом, где успел дважды пожить Пастернак, завернуть в магазин сладостей «Аленка» при музее и ради интереса отыскать там похожее на «Альбертиков» печенье. Следующая остановка — дом в Лебяжьем переулке, где в 1913-м, окончив университет, поселился Пастернак.
Семья его была интеллигентной: отец — художник, мать — пианистка. У Бориса были младший брат и две сестры. В доме Пастернаков часто гостили музыканты, писатели, художники. Бывал там и Лев Толстой. В детстве Борис увлекался музыкой, даже писал сонаты. Гимназию он кончил с золотой медалью и учился в Московском университете сначала на юридическом отделении, потом — на философском.
Изучал философию в Германии. С 1910-х годов Борис сдружился с футуристами.
Жить Пастернаку оставалось совсем недолго. Гонения на писателя, начавшиеся двумя годами ранее, во многом поспособствовали приближению его кончины. Начало гонений на Пастернака В 1958-м году в СССР разгорелся, пожалуй, самый знаменитый из советских литературных скандалов. Нобелевская премия за 1958 год по представлению Альбера Камю была присуждена многократному номинанту Борису Пастернаку с формулировкой: «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». В 1955 году, закончив роман, Пастернак рассылает его по редакциям, однако получает отказы, причем, с весьма жесткими формулировками. Отрицательный ответ из «Нового мира» в сентябре 1956 года подписали, в том числе, главный редактор, секретарь Союза писателей СССР Константин Симонов и председатель правления Московского отделения Союза Константин Федин. К тому времени рукопись «Доктора Живаго» уже находилась в работе у молодого итальянского издателя, члена КПИ и левого авантюриста Джанджакомо Фельтринелли.
Впоследствии, когда Пастернака начнут «прорабатывать», доброволец-фронтовик Эммануил Казакевич, невольно подаривший эпохе название «Оттепель», возмущенно заявит: «Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция — недоразумение и лучше было ее не делать». Публикацию за рубежом могли расценить лишь как невиданное потрясение основ — советские писатели так не поступали с первой пятилетки. Нелицеприятные предупреждения получают и Фельтринелли, и сам Пастернак, летом 1957 года даже отправивший в Италию телеграмму с требованием остановить издание. В ноябре 1957 года роман выходит на итальянском, за что Фельтринелли исключают из компартии Италии, а над головой Пастернака сгущаются тучи.
Февраль, достать чернил и плакать: боль и слава Бориса Пастернака
Что примечательно, проживание одному или двум выльется в одинаковую сумму 4800 рублей с завтраком или 5200 с трехразовым питанием в столовой Трубецких сутки , за столиком, где «вкушал сам Поэт». По словам сотрудников санатория, особняк не реставрировался с 1917 года. Но мне удалось уговорить поселить меня здесь 10 февраля, в день рождения поэта. Несколько минут от метро «Ясенево», и такси въезжает в знаменитые «ворота с полукруглой аркой». В ограде - мрак и холод парка, И дом невиданной красы», - писал Пастернак. Про дом все точно.
Двухэтажный господский особняк сохранил благородство, несмотря на ветхоаварийное состояние. Стены щедро завешаны картинами и фотографиями. Кажется, единственный недостаток - чрезмерный простор комнаты. Также автор говорил о том, что ему даже не удалось сделать хороших фотографий поэта: «комната была узкая и темноватая».
Поленов, С. Иванов, Н. Из музыкантов А. Скрябин и С. Из писателей Лев Толстой и Р.
Какая плотность гениев! В апреле 1891 года Розалия с маленьким Борей снова отправилась в родную Одессу. И тоже вроде бы незначительная деталь, но как ясно это видишь! Только после Киева Р. В будущем спонтанные перемещения по необъятной стране в поездах в том числе займут особое место в романе "Доктор Живаго", станут важнейшей составляющей не только сюжета, но и смысла. А первые впечатления - может быть, оттуда? Урал с молодости займет очень важное место в сознании поэта, что также станет центральным мотивом его будущего романа. Я намеренно не говорю "прозаик". Пастернак был поэтом везде, в прозе - не в меньшей степени.
Сначала он поступил в Московский университет на юриста, однако затем заинтересовался трудами мыслителей разных эпох и перевелся на философское отделение. Пастернак подошел к делу серьезно — старательно учился, а во время летних каникул отправился в Германию, где посещал курсы неокантианца Германа Когена. Пастернак Борис Леонидович Во время учебы в вузе Пастернак увлекся литературой. Первым его талант заметил литературовед Сергей Дурылин, который помог юноше опубликовать его первые стихи в коллективном сборнике. Через несколько месяцев после этого начинающий писатель выпустил собственный поэтический сборник «Близнец в тучах». Пастернак вошел в круги московских поэтов — посещал собрания символистов из кружка «Мусагет» и футуристов из группы «Центрифуга». Вскоре он познакомился с Владимиром Маяковским и начал переписываться с Мариной Цветаевой. С этими авторами Пастернак долгие годы поддерживал дружеские отношения. Вскоре после Октябрьской революции писатель получил официальное признание — известный партийный деятель Николай Бухарин даже назвал его «лучшим поэтом Советского Союза».
Он отправил Сталину личное послание, где просто и искренне попросил отпустить мужа и сына Анны Ахматовой — Николая Пунина и Льва Гумилёва. Оба оказались на свободе ровно через два дня. Об этих эпизодах Пастернак вспомнит в начале 1959 года, когда, доведённый до отчаяния травлей и отсутствием заработков, будет вынужден написать письмо Дмитрию Поликарпову — одному из главных виновников своих бед: «Действительно страшный и жестокий Сталин считал не ниже своего достоинства исполнять мои просьбы о заключённых и по своему почину вызывать меня по этому поводу к телефону». Пастернак, до публикации этого произведения работавший с поэзией, считал прозу более совершенной формой передачи мыслей и чувств писателя. Время после Великой Отечественной войны ознаменовалось для Пастернака ожиданием перемен: «Если Богу угодно будет и я не ошибаюсь, в России скоро будет яркая жизнь, захватывающе новый век и ещё раньше, до наступленья этого благополучия в частной жизни и обиходе, — поразительное огромное, как при Толстом и Гоголе, искусство». Для такой страны он и начал писать «Доктора Живаго» — символический роман, проникнутый христианскими мотивами и повествующий о первопричинах революции.
И герои его — это символы: Живаго — русское христианство, а главный женский персонаж Лара — сама Россия. За каждым героем, за каждым событием в романе стоит нечто гораздо большее, всеобъемлющее. Но первые читатели не смогли или не захотели этого понять: они хвалили стихотворения, которые вошли в книгу под видом творчества Юрия Живаго, говорили о прелести пейзажей, но главную задумку не оценили. Как ни странно, смысл произведения уловили на Западе. В письмах писателей о «Докторе Живаго» зачастую говорится, что этот роман позволяет западному человеку лучше понять Россию. Но эти слова поддержки до Пастернака почти не доходили из-за развёрнутой травли со стороны властей и даже литературного сообщества.
Он с трудом получал весточки из других стран и был вынужден заботиться прежде всего о том, как прокормить свою семью. Руководство партии настаивало на том, что награда была дана Пастернаку за роман «Доктор Живаго», который порочит советский строй и якобы не имеет никакой художественной ценности. Но следует помнить о том, что Пастернак тогда выдвигался на премию уже не впервые: Нобелевский комитет рассматривал его кандидатуру с 1946 года, а роман тогда ещё не существовал даже в черновиках. Да и в обосновании награды сначала говорится о достижениях Пастернака как поэта, а потом уже о его успехах в прозе: «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Но неверно говорить и о том, что «Доктор Живаго» не оказал никакого влияния на решение Нобелевского комитета. Роман, вышедший в Италии в 1957 году, имел значительный успех.
Ты способствуешь изжитию безработицы в Бельгии и в Париже», — писала Пастернаку двоюродная сестра Ольга Фрейденберг. ЦРУ, разделявшее точку зрения советского правительства об антиреволюционной направленности романа, устроило бесплатную раздачу «Доктора Живаго» русским туристам в Бельгии и планировало доставить «пропагандистскую» книгу в страны социалистического блока. Всё это ещё до присуждения премии обеспечило Борису Леонидовичу Пастернаку опалу. Изначально писатель отдал рукопись не иностранцам, а русскому журналу «Новый мир». Ответ из редакции долго не приходил Пастернаку, поэтому он в конце концов решил передать права на публикацию романа итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли. К концу 1956 года копия романа была уже в редакциях крупнейших западноевропейских государств.
Советский Союз, в публикации отказавший, заставлял Пастернака отозвать книгу, но остановить процесс уже не представлялось возможным.
С творчеством поэта Бориса Пастернака знакомились школьники в библиотеке № 16
Пастернак твердо заявил, что отказываться от премии не будет, и удивился фединской готовности выражать официальную, а не личную точку зрения. Ко дню рождения Бориса Леонидовича Пастернака публикуем из собрания Российского государственного архива литературы и искусства. Главная» Новости» Февраль достать чернил пастернак. 10 февраля 2020 года, сотрудники Центральной городской библиотеки пригласили читателей старшего поколения познакомиться с литературным портретом Бориса Пастернака «Будем верить, жить и ждать».
«Февраль. Достать чернил и плакать». Борису Пастернаку — 130 лет
Борис Пастернак Большинство исследователей Пастернака тщетно задаются вопросом: почему его миновали репрессии, допросы и слежки? Почему он — всегда со своим особым мнением и взглядом — не подпал под молох государственной машины? Прокурор, изучавший дело Мейерхольда в связи с готовившейся его реабилитацией, обнаружил доносы на Пастернака и был удивлен, что он ни разу не арестовывался. Эту задачу каждый заинтересованный решает по-своему. Поэт несколько раз встречался со Сталиным и, возможно, дело в личном расположении вождя. А может быть, все дело в необычайной везучести Пастернака, о которой он сам любил говорить. Или в особом покровительстве свыше. А возможно, во всем вместе взятом — правильного ответа здесь быть не может.
Музыка внутри Родительский дом Пастернака всегда был наполнен людьми неординарными, творческими, посвятившими свою жизнь искусству. Это и не удивительно: отец будущего поэта — Леонид Осипович Пастернак — был художником, академиком Петербургской Академии художеств. Мама — Розалия Исидоровна Пастернак урожденная Кауфман — завоевала популярность замечательной пианистки. С самого раннего возраста в ней открылись поразительные музыкальные таланты и публика восторженно рукоплескала ребенку-вундеркинду. К моменту знакомства со своим будущим мужем Розалия была одной из самых популярных концертирующих пианисток России. Семья поддерживала дружбу с художниками И. Левитаном, М.
Нестеровым, В. Поленовым, С. Ивановым и Н. Ге, в доме бывали музыканты и писатели, устраивались музыкальные выступления, в которых принимали участие А. Скрябин и С. Подробнее Не удивительно, что взращенный в такой атмосфере юноша, начав задумываться о выборе жизненного пути, первым делом обратился к музыке.
В разгар проекта работа была прекращена. Саймон Себаг-Монтефиоре утверждал, что Сталин хотел, чтобы история запомнила его как лидера революции и руководителя советского государства, а не как поэта-подростка из Грузии [43]. Профессор кафедры мировой литературы и культуры Московского государственного института международных отношений Министерства иностранных дел Российской Федерации Дмитрий Быков в книге «Борис Пастернак», вышедшей в серии « Жизнь замечательных людей » в 2007 году, по другому излагает легендарную, по его убеждению, историю попытки публикации книги стихов Сталина и роли Бориса Пастернака в ней. В его версии Сталин лично показал Пастернаку некую подборку стихотворений в русских переводах и спросил его мнение о стихах. Пастернак якобы сказал, что стихи посредственные. После этого издание было остановлено [44]. Пастернак и Грузия Впервые интерес Пастернака к Грузии [45] проявился в 1917 году, когда было написано стихотворение « Памяти Демона », в котором зазвучала навеянная творчеством Лермонтова кавказская тема. В октябре 1930 года Пастернак познакомился с приехавшим в Москву грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле 1931 года по приглашению П. Леонидзе , С. Чиковани , Ладо Гудиашвили , Николо Мицишвили и другими деятелями грузинского искусства. Впечатления от трёхмесячного пребывания в Грузии, тесное соприкосновение с её самобытными культурой и историей оставили заметный след в духовном мире Пастернака. Яшвили, что будет писать о Грузии [46]. В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» [47] с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга: …Мы были в Грузии. Помножим Нужду на нежность, ад на рай, Теплицу льдам возьмём подножьем, И мы получим этот край… В ноябре 1933 года Пастернак совершил вторую поездку в Грузию, уже в составе писательской бригады Н. Тихонов , Ю. Тынянов , О. Форш , П. Павленко и В. В 1932—1933 годах Пастернак увлечённо занимался переводами грузинских поэтов. В феврале 1935 года вышли книги: в Москве — «Грузинские лирики» в переводах Пастернака оформление художника Ладо Гудиашвили [48] , а в Тифлисе — «Поэты Грузии» в переводах Пастернака и Тихонова. Табидзе писал о переводах грузинских поэтов Пастернаком, что им сохранены не только смысловая точность, но и «все образы и расстановка слов, несмотря на некоторое несовпадение метрической природы грузинского и русского стиха, и, что важнее всего, в них чувствуется напев, а не переложение образов, и удивительно, что всё это достигнуто без знания грузинского языка» [49]. В 1936 году был завершён ещё один грузинский цикл стихов — «Из летних заметок», посвящённый «друзьям в Тифлисе» [50]. В августе Пастернак написал его вдове [51] письмо с соболезнованиями. Пастернак на протяжении многих лет материально и морально поддерживал его семью [52]. В этом же году был репрессирован ещё один грузинский друг Пастернака — Н. Когда в Москву перед войной вернулась М. Цветаева , по ходатайству Пастернака в Гослитиздате ей давали переводческую работу [53] , в том числе из грузинских поэтов. Цветаева перевела три поэмы Важа-Пшавела больше 2000 строк [54] , но жаловалась на трудности грузинского языка. Дом-музей поэта Н. Бараташвили в Тбилиси В 1945 году Пастернак завершил перевод практически всех сохранившихся стихотворений и поэм Н. Бараташвили [55]. Перед отъездом из Тбилиси поэт получил в подарок от Нины Табидзе запас гербовой бумаги , сохранившейся после ареста её мужа. Пастернак писал, что именно на ней были написаны первые главы «Доктора Живаго». Борис Леонидович, оценивший «благородную желтизну слоновой кости» этой бумаги, говорил позднее, что это ощущение сказалось на работе над романом и что это — «Нинин роман» [40]. В 1946 году Пастернак написал две статьи: «Николай Бараташвили» и «Несколько слов о новой грузинской поэзии» [56]. В последней не упоминались имена бывших под запретом П. Яшвили и Т. В октябре 1958 года среди первых поздравивших Пастернака с Нобелевской премией была гостившая в его доме вдова Тициана Табидзе — Нина. С 20 февраля по 2 марта 1959 года состоялась последняя поездка Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны в Грузию. Поэту хотелось подышать воздухом молодости, побывать в домах, где когда-то жили его ушедшие друзья; другой важной причиной было то, что власти вынудили Пастернака уехать из Москвы на время визита в СССР британского премьер-министра Г. Макмиллана , который выразил желание повидать «переделкинского затворника» и лично выяснить причины, по которым тот отказался от Нобелевской премии [57] [58]. По просьбе Пастернака Нина Табидзе пыталась сохранить его приезд в тайне, только в доме художника Ладо Гудиашвили был устроен вечер с избранным кругом друзей.
Давно-давно Смотрел отсюда я за круг Сибири, Но друг и сам был городом, как Омск И Томск, — был кругом войн и перемирий И кругом свойств, занятий и знакомств. И часто-часто, ночь о нем продумав, Я утра ждал у трех оконных створ. И муторным концертом мертвых шумов Копался в мерзлых внутренностях двор. И мерил я полуторною мерой Показать ещё Судьбы и жизни нашей недомер, В душе ж, как в детстве, снова шел премьерой Большого неба ветреный пример.
В 1908-м он сдавал выпускные экзамены сразу в двух учебных заведениях — параллельно в Консерватории и в 5-й Московской гимназии. Школа Пастернака находилась на пересечении улиц Поварская и Большая Молчановка. К сожалению, здание не сохранилось: его снесли в 1950-х при строительстве Калининского проспекта Новый Арбат. В 1908 году Борис Пастернак поступил в МГУ на юридический факультет, однако к этому мы вернемся чуть позже. Сначала придется немного отойти от правильной хронологии, чтобы не делать крюк — и ненадолго заглянуть на Арбат. Сейчас на этом месте работает магазин «АнтикварЪ». После университета «…Итак, летом 1914 года в кофейне на Арбате должна была произойти сшибка двух литературных групп», — из очерка Пастернака «Люди и положения». Жизнь Бориса Пастернака крутилась вокруг Арбата: помимо кафе для литературных «сшибок», было еще несколько знаковых мест. Другой адрес — чуть ближе к реке. Ради интереса после Арбата стоит спуститься по Гоголевскому бульвару — и заглянуть на Болотный остров. Там сейчас открыт музей «Роза Эйнема», посвященный работе главной шоколадной фабрики России.