После похода Святослава от Хазарии отделилась Волжская Булгария и стала полностью независимой. В данной статье вы расскажете о походе князя Святослава на Хазарский каганат. Первый самостоятельный военный поход Святослав предпринял в 964 году против Волжской Булгарии, нанеся ей сокрушительный удар, а также покорил племена вятичей, радимичей и аланов.
Болгарский поход Святослава. Часть 2
Знаменитый полководец вернувший Крит под власть империи, затем византийский император женившийся на Феофано. Продолжал успешные военные действия завоевав Киликию и Кипр. Убит Иоанном Цимисхием. Был причислен к лику святых.
Иоанн I Цимисхий ок. После ухода русских из Болгарии. Провёл два восточных похода, в результате чего Сирия и Финикия вновь стали провинциями империи.
Величайший император Македонской династии. Правил совместно со своим братом Константином. Вёл многочисленные войны, особенно с болгарами.
При нём Византия достигла наивысшего могущества. Но он не смог оставить наследника мужского пола и Македонская династия вскоре пала. Зима 970 года.
Узнав о убийстве своего союзника Святослав, возможно подстрекаемый Клаокиром, решил начать борьбу с византийским узурпатором. Русы начали переходить границу Византии и опустошать византийские провинции Фракию и Македонию. Иоанн Цимисхий старался переговорами склонить Святослава возвратить завоеванные области, иначе грозил войной.
На это Святослав отвечал: «Да не трудится император путешествовать в нашу землю: мы скоро поставим шатры свои перед византийскими воротами, обнесем город крепким валом и, если он решится выступить на подвиг, мы храбро его встретим». При этом Святослав советовал Цимисхию удалиться в Малую Азию. Святослав усилил свое войско болгарами, которые были недовольны Византией, нанял отряды печенегов и венгров.
Численность этого войска составляла 30000 воинов. Командующим византийской армией был магистр Варда Склир, она состояла из 12000 воинов. Поэтому Склиру пришлось отдать большую часть Фракии на растерзание врагу и предпочитал отсиживаться в Аркадиополе.
Вскоре армия киевского князя подступила к этому городу. В битве под Аркадиополем современный Люлебургаз в Турции, примерно в 140 километрах к западу от Стамбула натиск русов был остановлен. Кажущаяся нерешительность Варды Склира, вызвала в варварах самоуверенность и пренебрежение к затворённым в городе византийцам.
Они разбредались по округе, пьянствовали считая себя в безопасности. Видя это, Варда приступил к реализации давно созревшего у него плана действий. Основная роль в предстоящей битве была возложена на патрикия Иоанна Алакаса по происхождению, кстати, печенега.
Алакас напал на отряд, состоявший из печенегов. Те увлеклись преследованием отступивших ромеев и вскоре наткнулись на основные силы, которыми командовал лично Варда Склир. Печенеги остановились, изготовившись к бою, — и это погубило их окончательно.
Дело в том, что фаланга ромеев, пропуская Алакаса и гнавшихся за ним печенегов, расступилась на значительную глубину. Печенеги оказались в «мешке». Из-за того, что они не отступили сразу же, было потеряно время; фаланги сомкнулись и окружили кочевников.
Все они были перебиты ромеями. Гибель печенегов ошеломила венгров, русов и болгар. Однако они успели приготовиться к сражению и встретили ромеев во всеоружии.
Скилица сообщает, что первый удар по наступавшему войску Варды Склира нанесла конница «варваров», вероятно, состоявшая в основном из венгров. Натиск был отражен, и всадники укрылись среди пеших воинов. Когда оба войска сошлись, исход битвы долгое время был неопределенным.
Имеется рассказ о том, как «некий скиф гордившийся размерами тела и неустрашимостью души» напал на самого Варду Склира, «который объезжал и воодушевлял строй воинов», и ударил его мечом по шлему. Тяжесть руки и закалка железа придали его удару такую силу, что скиф целиком был разрублен на две части. Патрикий Константин, брат магистра, спеша к нему на выручку, пытался нанести удар по голове другому скифу, который хотел прийти на помощь первому и дерзко устремился на Варду; скиф, однако, уклонился в сторону, и Константин, промахнувшись, обрушил меч на шею коня и отделил его голову от туловища; скиф упал, а Константин соскочил с коня и, ухватив рукой бороду врага, заколол его.
Этот подвиг возбудил отвагу ромеев и увеличил их храбрость, скифы же были охвачены страхом и ужасом. Сражение приблизилось к своему перелому, тогда Варда приказал трубить и стучать в бубны. Засадное войско тотчас, по сему знаку, выбежало из лесу, окружило с тылу неприятелей и тем поселило в них такой ужас, что они начали отступать».
Возможно, что удар из засады вызвал временное замешательство в рядах русов, но боевой порядок был быстро восстановлен. Так русский летописец говорит об исходе боя. А византийский историк Лев Диакон, пишет о победе ромеев и сообщает неправдоподобные цифры потерь: русы якобы потеряли свыше 20 тысяч человек, а византийское войско потеряло лишь 55 человек убитыми и много ранеными.
Видимо поражение было тяжким, а потери войск Святослава значительными. Но всё же у него оставались большие силы для продолжения войны. А Иоанну Цимисхию пришлось предлагать дань и просить заключения мира.
Так как Византийский узурпатор был ещё озадачен подавлением мятежа Варды Фоки. Поэтому пытаясь выиграть время и оттянуть войну, он вступил в переговоры со Святославом. Весной 970 года из места своей ссылки в Амасии в Кесарию Каппадокийскую бежал племянник убитого императора Никифора Варда Фока.
Собрав вокруг себя ополчение, способное противостоять правительственным войскам, он торжественно и при скоплении народа и надел на себя красную обувь — являвшуюся знаком императорского достоинства. Известие о мятеже чрезвычайно взволновало Цимисхия. Немедленно из Фракии был вызван Варда Склир, которого Иоанн и назначил стратилатом предводителем похода против мятежников.
Склиру удалось склонить на свою сторону часть военачальников, находившихся в подчинении у его тезки. Покинутый ими Фока не решился на сражение и предпочел укрыться в крепости с символичным названием крепость Тиранов. Однако осажденный стратилатом, он был вынужден сдаться.
Император Иоанн повелел постричь Варду Фоку в монахи и выслал его вместе с женой и детьми на остров Хиос. Дружина русского князя Получив дань, Святослав возвратился в Переяславец, откуда послал своих «лучших мужей» к византийскому императору для заключения договора. Основанием для этого была малая численность дружины, понесшей большие потери.
Поэтому Святослав сказал: «Пойду в Русь приведу боле дружины так как малой численностью русов могли воспользоваться византийцы и окружить дружину Святослава в граде; а Руска земля далеча, а печенези с нами ратны», т. К Святославу прибыло из Киева небольшое пополнение. Отряды руссов в течение всего 970 года периодически опустошали пограничную византийскую область Македонию.
Войсками ромеев здесь командовал магистр Иоанн Куркуас Младший , известный лентяй и пьяница, который бездействовал, не предпринимая никаких попыток защитить местное население от неприятеля. Впрочем, у него было оправдание — нехватка войска. Но масштабного наступления против Византии Святослав уже не предпринимал.
Вероятно, сложившееся положение его устраивало. Чтобы предпринять решительные действия для обуздания завоевательских нападок русов требовались значительные приготовления, окончить которые нельзя было ранее весны следующего года; да к тому же в наступившее зимнее время переход через Гемский хребет Балканы считался невозможным. Ввиду этого Цимисхий снова завел переговоры со Святославом, послал ему дорогие подарки, обещая прислать дары и весной, и, по всем вероятиям, дело закончилось заключением предварительного договора о мире.
Этим и объясняется, что Святослав не занял горные проходы клиссуры через Балканы. Весна 971 года. Цимисхий, пользуясь распыленностью войска Святослава по всей Болгарии и его уверенностью в мире, неожиданно выслал из Суды флот из 300 судов с приказанием войти в Дунай, а сам с войсками двинулся к Адрианополю.
Здесь император был обрадован известием, что горные проходы не заняты русами, вследствие чего Цимисхий с 2 тысячами конных латников во главе, имея сзади 15 тысяч пехоты и 13 тысяч конницы, а всего 30 тысяч, беспрепятственно прошел страшные клиссуры. Византийская армия укрепилась на холме близ реки Тичи. Совершенно неожиданно для русов Цимисхий подошел к Преславе, занятой воеводой Святослава Сфенкелом.
На другой день Цимисхий, построив густые фаланги, двинулся к городу, перед которым его ожидали на открытом месте русы. Завязался упорный бой. Цимисхий ввел в бой «бессмертных».
Тяжелая конница, выставив вперед копья, понеслась на врага и быстро опрокинула русов, сражавшихся в пешем строю. Вышедшие на помощь русские воины ничего изменить не смогли, а Византийская конница успела подойти к городу и отрезала бегущих от ворот. Сфенкелу пришлось закрыть ворота города и победители уничтожили в тот день 8500 «скифов».
Ночью из города бежал Калокир, которого греки считали главным виновником своих бед. Он сообщил Святославу о нападении императора. Греки штурмуют Преслав.
Из осадных орудий показан камнемёт. Миниатюра из хроники Иоанна Скилицы. К Цимисхию прибыли остальные войска с камнеметными и стенобитными машинами.
Нужно было торопиться взять Преславу до прибытия на выручку Святослава. Сначала осажденным предложили сдаться добровольно. Получив отказ, ромеи принялись осыпать Преслав тучами стрел и камней.
Без труда разбив деревянные стены Преславы. После чего при поддержке стрельбы лучников пошли на штурм стены. С помощью лестниц удалось подняться на укрепления, преодолев сопротивление защитников города.
Обороняющиеся стали покидать стены надеясь укрыться в цитадели. Византийцам удалось открыть ворота в юго-восточном углу крепости, впустив в город всю армию. Болгары и русы не успевшие укрыться были уничтожены.
Тогда-то к Цимисхию и привели Бориса II, схваченного в городе вместе с семьей и опознанного по имеющимся на нем знакам царской власти. Иоанн не стал наказывать его за сотрудничество с русами, но, объявив «законным владыкой булгар», воздал ему должные почести. Сфенкел отступил за стены царского дворца, откуда продолжал обороняться, пока Цимисхий не приказал зажечь дворец.
Выгнанные пламенем из дворца, русы отчаянно отбивались и почти все были истреблены, только самому Сфенкелу с несколькими воинами удалось пробиться к Святославу в Доростол. Им были отпущены на свободу и пленники-болгары, воевавшие на стороне Святослава. Русский князь поступал наоборот.
Обвиняя в падении Преславы «болгарских» изменнико Святослав повелел собрать наиболее родовитых и влиятельных представителей болгарской знати около трехсот человек и обезглавить их всех. Многие болгары были брошены в темницы. Население Болгарии переходило на сторону Цимисхия.
Император двинулся на Доростол. Этот хорошо укрепленный город, который славяне называли Дристрой ныне — Силистрия , служил главной военной базой Святослава на Балканах. По пути ряд болгарских городов в том числе Диния и Плиска — первая столица Болгарии перешли на сторону греков.
Завоеванные болгарские земли были включены во Фракию — византийскую фему. В двадцатых числах апреля армия Цимисхия подошла к Доростолу. Вооружение воинов Киевской Руси: шлемы, шпоры, меч, секира, стремя, конские путы 23 апреля — конец июля 971 года.
Началась оборона города в полном окружении. Численное превосходство в силах было на стороне византийцев — их армия насчитывала 25—30 тысяч человек пехоты и 15 тысяч конницы, в то время как у Святослава было всего 30 тысяч воинов. С наличными силами и без конницы он легко мог быть окружен и отрезан от Доростола превосходной многочисленной греческой конницей.
Русы стояли плотными рядами, сомкнув длинные щиты и выставив вперед копья. Печенегов же и венгров среди них уже не было. Иоанн Цимисхий выставил против них пехоту, расположив по ее краям тяжелую конницу катафрактов.
Позади пехотинцев находились лучники и пращники, в задачу которых входило стрелять без остановки. Первая атака византийцев слегка расстроила рады русов, но они удержались на месте и затем перешли в контратаку. Бой шел с переменным успехом целый день, всю равнину сражающиеся усыпали телами павших с обеих сторон.
Уже ближе к закату воинам Цимисхия удалось потеснить левое крыло неприятеля. Теперь главным для ромеев было не дать русам перестроиться и прийти на помощь своим. Раздался новый сигнал труб, и в бой была введена конница — резерв императора.
На русов двинули даже «бессмертных», сам Иоанн Цимисхий поскакал за ними с развернутыми императорскими знаменами, потрясая копьем и побуждая воинов боевым кличем. Ответный радостный крик раздался среди сдержанных дотоле ромеев. Русы не выдержали натиска конников и побежали.
Их преследовали, убивали и брали в плен. Впрочем, и византийская армия была утомлена сражением и остановила преследование. Большинство воинов Святослава во главе со своим предводителем благополучно вернулись в Доростол.
Исход войны был предрешен.
Осада Переяславца Святославом. Миниатюра из Радзивилловской летописи. В 971 году после долгой осады византийцы сожгли Переяславец, уничтожив при этом большую часть русской армии. Великий князь в это время находился в городе Доростол. Там он узнал печальную новость, и именно там разыгралось решающее сражение между русичами и византийцами.
После продолжительного сражения русская армия отступила в крепость, с суши ее окружила византийская пехота, с моря — вражеские корабли. Так началась осада Доростола, продолжавшаяся 2 месяца. За это время русское войско значительно сократилось. В решающем сражении битве византийцы одержали победу, и Святослав был вынужден покинуть Болгарию, заключив мирный договор с Византией, и отправиться обратно в Киев. По дороге назад русское войско попало в засаду печенегов во главе с князем Кури, и в этом бою, состоявшемся в 972 году, Святослав и погиб. Интересно, что князя предупреждали о том, что на выбранном им направлении стоит печенежское войско, но он переоценил свои силы.
А современные историки считают, что именно византийские дипломаты убедили печенегов атаковать Святослава Игоревича и его дружину. Хотя в «Повести временных лет» утверждается, что организаторами нападения были не византийцы, а переяславцы, то есть болгары. Восточные походы Вскоре после своего восшествия на престол Святослав начал кампанию по расширению контроля Руси над долиной Волги и Причерноморской степью. Его величайшим успехом было покорение Хазарии , которая на протяжении веков была одним из сильнейших государств Восточной Европы. Источникам неясны корни конфликта между Хазарией и Русью, поэтому было предложено несколько вариантов. Руси были заинтересованы в снятии хазарского владычества на Волжском торговом пути, потому что хазары взимали пошлины с товаров, перевозимых Волгой.
Историки предположили, что Византийская империя могла натравить русов против хазар, которые поссорились с византийцами после преследований во время правления Романа I Лакапина. Киевская Русь в начале правления Святослава красным , с указанием сферы его влияния до 972 г. Те, кто не захотел присоединиться к нему, например вятичи , подверглись нападению и были вынуждены платить дань Киевской Руси, а не хазарам. Согласно легенде, записанной в Первой летописи, Святослав послал вятичским правителям послание, состоящее из единственной фразы: «Я хочу пойти на вас! Идя по рекам Ока и Волга, он напал на Волжскую Булгарию. В этой кампании он использовал наемников- огузов и печенегов , возможно, чтобы противостоять превосходящей коннице хазар и булгар.
Святослав разрушил хазарский город Саркел около 965 года, возможно, разграбив но не оккупировав хазарский город Керчь в Крыму. На Саркеле он основал русское поселение под названием Белая Вежа «белая башня» или «белая крепость», восточнославянский перевод «Саркел». Впоследствии он разрушил хазарскую столицу Атиль. Посетитель Атиля написал вскоре после похода Святослава: «Русь напала, и не осталось ни винограда, ни изюма, ни листа на ветке». Точная хронология его хазарской кампании сомнительна и спорна; например, Михаил Артамонов и Давид Кристиан предположили, что разграбление Саркела произошло после разрушения Атиля. Совет Святослава войны на Бориса Chorikov Хотя Ибн Хаукал сообщает о разграблении Самандара Святославом, вождь русов не потрудился навсегда занять хазарское сердце к северу от Кавказских гор.
На обратном пути в Киев Святослав решил нанести удар по осетинам и заставить их подчиниться.
Всю дальнейшую часть жизни Святослав проводил в походах и сражениях, лишь иногда навещая родные края и мать, в основном в критических ситуациях. В течение 965-966гг.
В своих сражениях Святослав прославился тем, что прежде чем напасть на врага, посылал гонца со словами: «Иду на вы! Во походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и, зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подослав потник с седлом в головах.
Такими же были и все прочие его воины». Мнения историков в описании Святослава совпадают. Византийский хронист Лев Дьякон говорит о Святославе: «среднего роста и весьма строен, имел широкую грудь, плоский нос, голубые глаза и длинные косматые усы.
Волосы на его голове были выстрижены, за исключением одного локона — знак благородного происхождения; в одном ухе висела золотая серьга, украшенная рубином и двумя жемчужинами. Вся наружность князя представляла что-то мрачное и суровое. Белая одежда его только чистотой отличалась от других русских».
Такое описание подтверждает волевой характер Святослава и безумную его тягу к захвату чужих земель. Святослав считался язычником. Княгиня Ольга , приняв крещение, пыталась уговорить сына тоже принять христианство.
Святослав рос среди дружинников. Ольга, решив отомстить за смерть мужа, взяла ребенка с собой и посадив его на коня, вручила копье. Он начал битву, символически бросив копье, которое пролетело между ушей коня и упало к его ногам. Походы Святослава Уже с 964 года Святослав правил самостоятельно. В 965 оставив княгиню Ольгу управлять Киевом, отправился в поход. Всю дальнейшую часть жизни Святослав проводил в походах и сражениях, лишь иногда навещая родные края и мать, в основном в критических ситуациях. В течение 965-966гг. В своих сражениях Святослав прославился тем, что прежде чем напасть на врага, посылал гонца со словами: «Иду на вы! Во походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и, зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подослав потник с седлом в головах.
Такими же были и все прочие его воины». Мнения историков в описании Святослава совпадают. Византийский хронист Лев Дьякон говорит о Святославе: «среднего роста и весьма строен, имел широкую грудь, плоский нос, голубые глаза и длинные косматые усы. Волосы на его голове были выстрижены, за исключением одного локона — знак благородного происхождения; в одном ухе висела золотая серьга, украшенная рубином и двумя жемчужинами.
Князь Святослав Игоревич. «Александр Македонский» русской истории
Итак, Святослав прошел земли вятичей и обрушился на владения давних союзников Хазарии - волжских булгар и буртасов. Причем источники не дают нам основания полагать, что Святослав осуществил во время этого похода завоевание вятичей. Летописец лишь сообщает о проходе киевского войска через их земли. Не исключено, что в это время, когда главной целью Святослава было нанесение удара по Хазарии и ее сателлитам, он не подчинил вятичей, то есть еще не обложил их данью. В 965 году, как сообщают русская летопись, а также Ибн-Хаукаль, Святослав нанес удар по Хазарскому каганату, Северному Кавказу и вышел к Семендеру. Левченко и В Т. Пашуто считают, что руссы спустились по Волге до Итиля, взяли его, затем двинулись в Семендер и лишь затем, возвращаясь, подчинили себе земли ясов асиев, алан и касогов, а на последнем этапе похода разгромили Саркел - Белую Вежу, хазарскую крепость на Дону4. Однако следует обратить внимание, как о борьбе с Хазарпей сообщают русский летописец и Ибн-Хаукаль. И тот и другой излагают событие в несколько иной последовательности. Ибн-Хаукаль также неизменно связывает разорение руссами земель булгар и буртасов с ударом по Хазарии. А ото значит, что после прохода по Оке и Волге Святослав не ушел на Каспий и Северный Кавказ, а прежде всего осуществил основную цель восточного похода - разгромил Хазарский каганат.
И лишь затем он двинулся на Северный Кавказ и далее к Семендеру, но это было уже тогда, когда основное предприятие оказалось осуществленным, когда в тылу у руссов не оставалось не тронутых завоеванием основных владений кагана6. Поход на Семендер явился лишь данью традиционным русским устремлениям на Каспии; он был быстротечен: руссы разорили Семендер, сожгли его богатые виноградники. Мы не видим здесь политических расчетов прежних лет и напряженной борьбы с мусульманскими владетелями Закавказья - врагами Византийской империи. Не Закавказье, не Семендер на этот раз были главной целью киевского войска, а Поволжье, Хазария, и, думается, летописец совершенно справедливо уловил основной смысл восточного похода Святослава, сконцентрировав внимание на битве с войском кагана и на взятии старинного антирусского форпоста на Дону - Саркела. Поэтому следует подчеркнуть, что новый восточный поход руссов при неизменности своего географического направления решал в значительной степени иные задачи, нежели прежние походы руссов на Восток. И в этом смысле положение о преемственности восточной политики Святослава требует известных коррективов. Об ином содержании похода Святослава, отличном от походов времен Игоря, говорит и уже отмеченное исследователями желание руссов основательно закрепиться на завоеванной территории. В этом смысле Святослав стремился, но в более широких масштабах, повторить опыт овладения Бердаа в 945 году, когда руссы попытались установить новый прочный порядок на захваченной територии и ввести свою систему управления. На этот раз объектом таких действий стали не прикаспийские территории, к которым Святослав выказал определенное равнодушие, а Поволжье и Приазовье, то есть коренные земли Хазарского каганата. Именно эти районы руссы попытались закрепить за собой.
Если в Семендере они и оставили что-нибудь нетронутым, так «только лист на стебле», то в Поволжье и Приазовье политика Святослава была иной. Русская летопись отмечает, что Святослав разгромил войско кагана и взял Сар-кел.
Но восстань ныне, царь! И устрой пеших, и конных, и копейщиков, твое воинство, фаланги и полки. На нас устремляется русское всеоружие, скифские народы в бешеном порыве наносят убийство, грабят всякое племя, твой город, между тем прежде их страшил твой образ, начертанный перед воротами Цареграда.
Не презри этого, сбрось камень, который прикрывает тебя... Если же нет, то вскрикни хоть раз из земли своим голосом, может быть, и это одно рассеет их; если же и это тебе неугодно, то прими нас всех в свою гробницу! Действительно, в Константинополе в это время дрожали, и скифские отряды бродили около самой столицы. Если поставить рядом этот документ с русскою летописью, то последняя, понятно, много выиграет, и, наоборот, хвастливая речь Льва Диакона потеряет свое значение. Успех русских был несомненен, но Святославу не удалось воспользоваться своим блестящим положением, так как у него не было достаточно военных средств, а между тем Цимисхий собрал сухопутные и морские силы с востока и сам двинулся против русского князя.
Высадившись в Силистрии, греки утвердились в Северной Болгарии и угрожали отрезать русским отступление. Кроме того, болгаре были на стороне Святослава до тех пор, пока он имел успех и сила была на его стороне. Святослав не принял мер для защиты Балканских проходов, и Цимисхий легко занял эти проходы и овладел русским отрядом, бывшим под начальством Свенельда в Великой Преславе. Русские были перебиты, кроме Свенельда, который бежал. Главные битвы между русскими и византийцами происходили под Адрианополем, Великой Преславой у подошвы Балкан и под Доростолом-Силистрией.
Здесь сосредоточил остатки своих сил князь Святослав, после того как его отряд под начальством Свенельда был уничтожен и Преслава предана огню и разграблению. Иоанн Цимисхий, разрушив на пути от Преславы Плиску столицу ханов Крума и Омортага, и другие болгарские города, приблизился к Силистрии, где и произошла окончательная битва, описанная Львом Диаконом. Греческий историк посвятил несколько глав описанию героических подвигов Святослава и его дружины, которые составляют лучшее во всей литературе, касающейся военной истории первых русских князей. К сожалению, мы можем воспользоваться здесь только заключительным отделом. В последнем сражении, которым было сломлено мужество осажденных в Силистрии воинов Святослава, оказались на стороне греков самые стихии.
Для ромэев же соединялось со стыдом и негодованием одно представление о том, что, побеждая всех врагов оружием и доблестью, они могут отступить перед народом, сражающимся пешим строем и не знающим конной службы. Питаясь такими расположениями, оба войска сражались храбро. Русские, подчиняясь обычному зверству и раздражению, стремительно бросались на ромэев с бешенством и криком; ромэи же отражали их искусством и техническим применением военной техники... И победа колебалась на той и другой стороне». Наконец император дал знак вступить и дело коннице, перед натиском которой русские не выдержали и укрылись за стенами города.
Книга IX «Истории» Льва Диакона передает приподнятое настроение автора, описавшего гомерическими чертами борьбу русских с греками под стенами Силистрии. Цимисхий устроил поблизости от города укрепленный лагерь, который защитил рвом и валом, чтобы сделать его наиболее безопасным от русских и чтобы держать осажденный город в постоянной тревоге и лишить его возможности внешних сношений. Обложение Дорастола стало полным, когда под его стенами показался огненосный византийский флот, страшное действие коего, хорошо известное по рассказам стариков, участвовавших в походах Игоря, вселяло в русских страх и ужас и отнимало у них всякую надежду на свои собственные суда, которые стояли на сухом берегу под защитой стен. Итак, русские, сделав вылазку, вступили в сражение: «и сильно бились обе стороны, и исход борьбы казался сомнительным, попеременно одни одолевали других, наконец один из ромэев, выступив из фаланги, поразил копьем великана и мужественного воина Сфенкела, занимавшего третье место после Святослава, тогда русские, пораженные его смертью, медленным шагам отступили с поля сражения и пошли к городу. Тогда и Федор Лалакон, герой несравненной телесной силы, которого никто не мог победить, побил весьма многих врагов своей железной булавой, которою он так искусно пользовался, что раздроблял и шлем, и прикрытую им голову».
Но и русские с своей стороны не раз получали удовольствие причинить грекам урон. Так, раз ближайший родственник Иоанна Цимисхия, магистр Иоанн Куркуа, неосторожно погнался за русскими и упал с своего коня; судя по дорогим доспехам всадника и по знатной конской сбруе, русские приняли его за самого царя и мечами и секирами изрубили его на месте, а голову его воткнули на копье и выставили на башне. Тогда Аиема, один из царских телохранителей и сын критского эмира, завидев Икмора, бывшего первым мужем по Святославе и первым после него вождем русского войска, мужа исполинского роста и необычайной храбрости, который с яростью нападал с сопутствовавшим ему отрядом избранных воинов и поражал многих ромэев, воспаленный природным мужеством, он извлек висевший на нем меч и, возбудив коня и дав ему шпоры, пустился на Икмора и, приблизившись, поразил его в шейные связки — отрубленная голова его вместе с правой рукой повалилась на землю. При виде этого падения в русских рядах поднялся крик, смешанный с рыданиями. Они не выдержали нападения врага и, будучи чрезвычайно опечалены потерей своего вождя, закинув на спину щиты, пошли в город.
С наступлением ночи, пользуясь светом полной луны, они вышли на равнину и подбирали своих мертвецов. Положив их в одном месте у городской стены и разложив огни, предали их сожжению, причем по господствующему у них обычаю закололи над ними множество пленников из мужчин и женщин. Совершая по мертвым жертвоприношения, они топили в реке Истре грудных детей и петухов. На рассвете следующего дня Святослав созвал на совет старших воинов, на их языке это называется комент 465. На предложенный им к обсуждению вопрос: что можно и должно предпринять в настоящих обстоятельствах — одни советовали тайно сесть на суда и спасаться бегством, другие предлагали заключить с ромэями мир и таким образом спасти хотя часть войска.
Выслушав выраженные мнения, Святослав с глубоким вздохом сказал: «Если мы теперь постыдно уступим ромэям, то прощай та слава, сопутствовавшая русскому всеоружию, с которою мы без труда побеждали соседние народы и без пролития крови покоряли целые страны. Но, принимая в соображение, что мы унаследовали военную доблесть от наших предков и что русская сила доселе была непобедима, мы должны мужественно сражаться за нашу жизнь. Ибо у нас необычно беглецами являться в отечество, но или жить победителями, или умирать в славном бою, показав подвиги, достойные благородных мужей». Выслушав слова своего князя и предводителя, русские решились со всем мужеством подвергнуться борьбе за свое спасение и храбро выступить против ромэйского войска. На другой день — это было в субботу 24 июля, — когда солнце склонялось к западу, русские вышли из города и решились со всем мужеством выдержать смертный бой.
Греки вышли из-за окопов. Началось сражение. Русские мужественно наступали на греков, кололи их копьями, поражали стрелами конницу и сбрасывали всадников на землю. Анема, который прежде отличился убиением Икмора, завидев Святослава, в исступлении и бешено стремившегося на ромэев, дав коню притворное движение в сторону таков был его обычай, и прежде он погубил уже многих русских таким обманным движением и потом опустив поводья, ринулся на него, поразил его в ключицу и поверг на землю, но не убил, ибо кольчужная броня и щит, которыми он предохранял себя от вражеских мечей, защитили его. Сам же Анема, будучи окружен фалангой врагов, когда его конь был поражен частыми ударами копий, хотя и погубил многих русских, но наконец пал под их ударами.
Это был муж, которого никто из современников не превосходил в геройских подвигах. В последнем сражении, которым наконец было сломлено упорство осажденных, внезапно поднявшаяся буря с сильным ветром, дувшим в глаза русским, дала большое преимущество врагам их. Сложилась легенда, нашедшая себе место в повествовании Льва Диакона, что св. Феодор Стратилат стоял во главе византийского войска и помог ему докончить поражение русского отряда. Всю ночь Святослав томился в горе о погибели своей рати, мучился гневом и скорбию и утром следующего дня послав к царю Иоанну послов с просьбой о заключении мирного договора на следующих условиях.
Русские обязываются сдать Силистрию, освободить пленных и очистить Болгарию. Греки предоставляют им свободно отступить морским путем и дают обязательство не нападать на них своими огненосными судами, доставить им продовольствие в пути и принимать, согласно прежнему обычаю, как друзей тех, которые будут посылаемы ради торговых целей в Византию. После того как заключен был договор, Святослав искал личного свидания с царем. Он без всяких колебаний в позлащенном вооружении прибыл на коне на берег Истра, окруженный многочисленным отрядом всадников в блестящих доспехах. Святослав же прибыл на простой скифской лодке и, взяв в руки весло, греб наравне с прочими, как простой воин.
Вот какой он был по своей внешности. Он был умеренного роста, ни слишком высок, ни слишком мал; брови густые, голубые глаза, плоский нос, редкая борода, верхняя губа его была обильно покрыта густыми и вниз спускающимися волосами. Голова была совсем голая, лишь на одной стороне висел локон волос — знак благородного происхождения. Шея толстая, плечи широкие и все сложение очень стройное. Взгляд его был мрачный и суровый.
В одном ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами с рубином посреди. На нем была белая одежда, только чистотой отличная от других. Поговорив немного с царем насчет мира, сидя на лавке лодки, он отправился к себе». Как известно, на возвратном пути Святослав был неожиданно застигнут печенегами и погиб в схватке с ними. В смысле исторического значения походов Святослава в Болгарию нужно отметить в особенности следующее.
Прежде всего они имели роковое значение для Болгарского царства, образованного победами Симеона и получившего твердые устои в соглашении, имевшем место в 927 г. Походы Святослава произвели полный разгром в северо-восточной половине Болгарского царства, сопровождаясь разрушением столицы — древней Плиски и новой Преславы — ослаблением власти болгарской династии и возбуждением притязаний на власть среди туземных элементов, не вполне еще слившихся с завоевательной ордой. С общеисторической точки зрения это обстоятельство имело громадные последствия в судьбах Болгарии, между прочим, в нем лежит причина усиления греческого элемента на счет славянских и албанских племен Балканского полуострова, которым так последовательно и с неумолимой суровостью воспользовался царь Василий Болгаробойца; в нем же лежит объяснение раздвоения Болгарии на Восточную и Западную, с которым мы встретимся в ближайшие за этим годы. Не менее значительными последствиями сопровождалось это движение и в истории русского господства на побережье Черного моря и в Крыму. Великий князь Святослав по договору 971 г.
Взятие Семендера было важно для Святослава тем, что он был автономной областью. В нем правил другой царь из арабского рода, у которого было отдельное войско. Если бы этот факт остался без внимания, то из уцелевшего очага пошло бы возрождение каганата.
Святославу пришлось бы опять воевать с хазарами. Хазарская город-крепость Саркел Решающее сражение с основными силами противника произошла недалеко от Итиля. Русская рать с копьями, мечами и топорами уничтожила большую часть войска во главе с каганом.
Итиль остался без защиты, его разграбили и частично разрушили. До сих пор археологи не нашли следов столицы Хазарского каганата. Второе сражение, уже не такое крупное, произошло около Семендера.
Войско царя Салифана было разгромлено, сам он вместе с приближенными успел убежать. Город осаждать не пришлось, его взяли без боя. Итоги и результаты Разгром Хазарского каганата князем Святославом Игоревичем оказался исключительным по своим последствиям.
Поход киевского князя навсегда вывел с политической арены мощное государство, перераспределив тем самым сферу влияний между средневековыми державами. Три важных итога исчезновения Хазарского каганта с политической арены: Дружины Святослава разграбили богатейшие столицы мощной державы, пополнив казну молодого государства. Два важнейших города юго-востока Саркел и Тмутаракань стали оплотами на границе Киевской Руси.
Славяне получили широкие возможности для торговли с восточными странами. От власти хазар были освобождены вятичи. Объединение восточных славян вокруг центра в Киеве под властью династии Рюриковичей завершилось.
Были и негативные итоги, в частности, орды кочевников хлынули по бывшим землям каганата в сторону богатых европейских городов. Изменилось соотношение сил на политической арене. Земли Хазарского каганата были захвачены несколькими государствами, что привело к их усилению.
Слава победы над Хазарией полностью принадлежит киевскому князю Святославу Игоревичу. В 2005 году в честь 1040-летия события в Белгородской области установили памятник. Источники: Прозоров Л.
Война с Византией 970—971. Битва под Доростолом Болгария. Взятие множества городов в устье Дуная Болгария. Сражение под Преславом Болгария. Взятие Великого Преслава Болгария. Битва при Аркадиополе Византия Князь новгородский и Великий князь Киевский с 945 по 972 год, легендарный русский полководец, прославившейся своими походами Князь Святослав, сын князя Игоря и княгини Ольги, первый из князей Киевской Руси подлинным и великим делом доказавший всем — и славянским своим подданным, и внешнему, огромному миру, — что государство и его власть великокняжеская существуют не зря. И что не напрасно его государство протянулось от моря и до моря с севера на юг и вольно раскинулось на восток и запад. Он войдет в историю как князь-полководец, князь-воин, предупреждавший врагов о скором своем приходе и грядущих битвах всегда загодя — его знаменитое «Иду на вы! Первым воспитателем Святослава стала его дружина. Новгородцы потребовали Святослава к себе, объясняя, что-де не привыкли жить без князя.
Ольга уважила свой богатейший удел. А дружина в новой обстановке окончательно взяла в свои руки воспитание нового своего вождя. Он вышел из рук своих воинов таким, каким и остался в веках, как мало кому доступный образец доблести, воинского умения и непоколебимой чести. Он вырос дружинником. В этой среде у всех был лишь единый интерес — война, и она стала смыслом жизни и заботой молодого князя. Здесь ценилось лишь одно — беззаветная храбрость и отвага, и его горячая кровь еще более вскипела под воздействием подобного воспитания. Он возрос на началах дружинной чести, и единственным мерилом его деяний стало слово его воинов, а высшим идеалом — слава воина, верного своим боевым побратимам и их общему слову. В начале бесконечной череды своих походов он пошел на Волгу. Шел 964 год. Пятьдесят лет назад, в битвах с хазарами, буртасами и болгарами, погибла почти вся рать его отца, возвращавшаяся из Каспийского похода.
По дедовским законам, Русь не могла оставить без отмщения своих обидчиков и должна была помнить о сем долге до третьего колена. Поход сначала проходил по земле северян, покорных Киеву, а затем — по землям все еще самостоятельных вятичей. Святослав не тронул строптивцев, не желая иметь у себя в тылу того, кто в случае общей неудачи похода вполне может поставить здесь последнюю в нем точку. Он проплыл далее — на настоящего врага. Первой под его мечом пала Волжская Булгария, ее армия была разгромлена и рассеяна, столица Булгар и другие города захвачены, их население разогнано. Так же поступил Святослав и с буртасами — города были взяты на копье и сожжены, жители — рассеяны. А затем пришла очередь Хазарского каганата — еще недавно одной из крупнейших и богатейших держав, простиравшей свои щупальца на западе до славян-вятичей, на востоке до бескрайних равнин Сибири, подступая на юге вплотную к мусульманскому миру, а на западе к самой Византийской империи. Русское войско появилось на границах хазарских владений с непривычной стороны — с севера, в то время как обычно русы подвигались по Азовскому морю и Дону. Каганат всегда считал себя прикрытым с севера от любых неожиданностей — ныне их не стало. В этом видно начало свободного замаха славянского меча, через малое время совершившего полукруг — от Волги до Дуная, от северо-востока через юг — на запад.
Хазары, гордые столетиями предшествующей воинской славы, решились, несмотря на печальную участь булгар и буртасов, на открытую битву. Решающая сеча произошла недалеко от хазарской столицы — Итиля, там, где Волга впадает в Каспий. Навстречу Святославу вышло величественное войско, ведомое самим каганом, показывающимся на глаза своим подданным лишь в исключительных случаях. Тут был именно такой случай; и Святослав, и каган понимали, что в этом бою решится участь Хазарии. Неприятель противопоставил Святославу все, что мог собрать. В первых рядах войска были «черные хазары», легкие конники, не носившие в бою кольчуг, вооруженные лишь луками и копьями-дротиками. Начиная бой, они засыпали противника железной пылью стрел и дротиков, расстраивая порядки наступающих. Позади них располагались «белые хазары» — тяжеловооруженные всадники в железных нагрудниках, кольчугах, шлемах; хазарская знать и их дружины, всецело посвятившие себя войне, хорошо владели оружием — длинными копьями, мечами, саблями, палицами, боевыми топорами. Они должны были ударить в момент первого успеха «черных хазар» и вырезать дрогнувшее войско. Здесь же была и гвардия хазарского царя — наемники-мусульмане, мастера боя, с ног до головы закованные в сталь.
А в городе скопилось пешее ополчение, впервые за множество десятилетий осознавшее, что власти сегодня нужны не их деньги, но их жизнь, и понимавшее, что в случае поражения не будет ни власти, ни жизни. Русские двинулись вперед монолитной стеной щитов, прикрывавших воина от шлема до стальных поножей. Стрелы и дротики отскакивали от этой стены, устремившей вперед стальной клин. Погасив наступательный порыв ринувшихся вперед «белых хазар» частой стрельбой из луков, дружина Святослава ударила как один человек, мастерски безостановочно работая длинными прямыми мечами и боевыми топорами... Хазары и гвардия не устояли под ударами новой русской дружины и показали русичам спину, открыв тем самым дорогу на столицу. Жители спешно покидали ее, включая и несостоявшихся ополченцев, радующихся сейчас лишь одному — тому, что не успели они выйти на рать против славян. Все — и остатки чудом уцелевшего войска, и еще недавно гордые своим положением столичные жители — бежали на пустынные острова Каспия, понимая, что в степи не скроешься. Взяв во дворце кагана, в домах знати и купцов большую добычу и предав город огню, дружина, ведомая Святославом, пошла на юг — к древней столице каганата, Семендеру. В ту пору в здешних крепостях сидел свой царь, имевший собственное войско. Святослав войско разбил и рассеял, город захватил, царя со сподвижниками принудил к бегству в горы.
Святослав, разбросав во все стороны дозоры, задачей которых было пресечь любые известия о его движении, объявился уже у Черного моря — у подошвы Кавказских гор, смирив тут железной рукой ясов и касогов.
СВЯТОСЛАВ ИГОРЕВИЧ
Именно от княгини Ольги будущий правитель Русь получил необходимые навыки, позволившие ему навсегда войти в историю. Это настоящий воин, который всегда и во всём заботился о своей родине. Как только юноша возмужал, Ольга передала ему престол. Внешняя политика Несмотря на тот факт, что своё детство великий князь провёл около матери, учась у неё, как управлять государством, всё же его внутренняя и внешняя политика существенно отличалась от времён царствования Ольги.
Если мать старалась проводить мирную политику и хотела развить добрососедские отношения со всеми племенами, то по своему характеру князь был полководцем и завоевателем. У князя Святослава Игоревича внешняя политика существенно отличалась от первой половины X века. В отличие от своей матери он не принял христианскую веру, чем заслужил уважение своей дружины, где ещё были популярны языческие верования.
Великий князь смог добиться близости с войском, что во многом и помогло ему добиться успехов в многочисленных войнах. Он смог существенно расширить площадь государства, обложив налогом многие народы и увеличив тем самым доходы казны. Основным направлением внешней политики князя Святослава явилось расширение: на запад; на восток.
На западном направлении Святослав совершил несколько успешных военных походов против Болгарского княжества. Это позволило определить в регионе возможных противников в торговле и обложить налогом богатых болгарских правителей, которые присягнули на верность Киеву. Далее продвинуться на запад Святослав уже не смог, так как ему противостояли балканские племена, которые были закалены в боях.
Если кратко, то князь больше не думал о том, как дальше завоевывать территорию, поскольку ему необходимо было удержать имеющиеся завоевания.
Желая исправить такое зло, поставить в должные границы нынешних властелей и воспрепятствовать будущим следовать по тому же пути, мы издаем настоящий закон, после которого они будут знать, что они не найдут в этой сорокалетней давности никакой помощи, но что чужое будет отбираемо не только у них самих, но и у детей их или у тех, кому они оставят свое имущество. Немало мы были обременяемы жалобами бедных по поводу этого правила сорокалетней давности и, много раз путешествуя к войскам и проходя области царства нашего, собственными глазами видели совершающиеся ежедневно несправедливости и обиды в отношении к ним. Разве не может властель, обидевший бедного, долгое время пользоваться своей силою и благосостоянием, а потом передать и то и другое своим наследникам? Чем же в таком случае может помочь бедному одно время? Разве не возможен такой случай, что патрикий, магистр или военный доместик, обидевший бедного, будет иметь своими потомками тоже властелей, иногда родственных с царями и поддерживающих в продолжение семидесяти или ста лет силу своего рода и свое благосостояние? Не должны ли мы сами вступиться, обуздать сильных, поддержать бедных в принадлежащих им правах, которые у них злым образом бывают отнимаемы или похищаемы обманом? Совершенно ясно, что только в таком случае будут обеспечены интересы бедного, если ему предоставлено будет право, сколько бы ни прошло времени, беспрепятственно отыскивать и возможность получать обратно свою собственность.
Если мы этого не сделаем, то мы дадим обидчику повод говорить: «Я теперь благоденствую, и бедный не может со мною тягаться». Патрикий Константин Малеин, а потом сын его магистр Евстафий, оба были властелями и в продолжение ста или ста двадцати лет пользовались благосостоянием. Их дед, потом отец, а затем сыновья его сохраняли, можно сказать, беспрерывно до нашего времени свое преобладание. Какую же помощь может оказать в таких случаях время? Возьмем Филокали; первоначально он был крестьянином и принадлежал к числу убогих, а потом поступил в число знатных. Пока он находился внизу, он нес тягло вместе с своими односельчанами и ни в чем их не обижал. Когда же он достиг звания, он захватил все селение и обратил его в собственное поместье, изменив самое его название... Когда человек так поднялся и когда его дела приняли такой вид, позволительно ли, чтоб ему дано было в помощь еще и время давность и предоставлена была возможность владеть неизменно тем, что он злым образом приобрел?
Поэтому мы, проходя в той местности и узнав из жалоб со стороны бедных о положении дел, приказали разрушить его великолепные дворцы и сровнять их с землей, бедным возвратили их достояние, а ему оставили только то, что он имел сначала, т. Вследствие этого мы определяем: имения, приобретенные властелями в сельских общинах до первого законоположения Романа Старшего т. Уничтожая такую несправедливость и неравенство и постановляя для всех одинаково — бедных и богатых — полезное и справедливое, мы отменяем сорокалетнюю давность, дабы и богатые, зная это, не оставляли вышеозначенного рода наследств своим детям и чтобы бедные, лишаемые своего достояния, не приходили в отчаяние, но в настоящем законоположении имели бы крепкую поддержку к возвращению своей собственности. Так как мы заметили большие злоупотребления и обманы в описях, вписываемых в наших жалованных грамотах хрисовулах , и по этому поводу часто возникали жалобы и тяжбы в судах, то мы определяем, что означенные описи не должны иметь никакой силы и что никто не может ссылаться на такого рода документы, как скоро возникнет какой-либо спор относительно имения. Такого рода описи составляются не на основании мысли царской или указания царя, но на основании сведений, сообщаемых получателями жалованной грамоты. И с другой стороны, вписывающий опись в хрисовулы протосикрит вовсе не бывает на самом месте и не наблюдает, когда совершается там измерение и отвод имения. Поэтому, как сказано, такого рода описи не должны иметь в спорных случаях никакой силы. Но если описи находятся в податных книгах общего приказа или в каких других актах, имеющих юридическую силу, то они должны быть принимаемы во внимание и соблюдаемы.
Слово Бога Отца, принимая большие попечения о нашем спасении и определяя пути, какими достигнуть его и чего нужно удаляться, показало, что богатство и многое стяжание служит к тому большим препятствием. Слово Божие, предуведомив, что для богатых труден доступ в Царство, предостерегает до такой степени против стремления к излишнему, что не только советует не запасаться посохом, сумой и хитоном, но даже запрещает заботиться о самой пище на завтрашний день. Наблюдая ныне совершающееся в монастырях и в священных прибежищах и раздумывая об объявшей их страшной болезни любостяжания, не могу придумать, какое приложить врачевание или каким наказанием пресечь неумеренность. У каких отцов научились они и откуда заимствовали оправдание таких излишеств и ложного направления? Ежечасно они заняты приумножением своих земельных владений, строят роскошные здания, разводят огромные стада коней, быков, верблюдов и других животных, направляя всю заботу на попечение об имуществе, так что монашеское состояние ничем не отличается от мирской жизни со всеми ее суетными заботами, хотя божественные заповеди гласят совершенно тому противное и заповедуют держаться вдали от таких попечений. Сошлюсь на житие святых отцов, подвизавшихся в Египте, Палестине и Александрии и в разных пределах земли: их жизнь была до такой степени проста, как будто они жили лишь душою и достигали бестелесности ангелов. И в самом деле, Христос сказал, что Царство Небесное восхищается с большими усилиями и достигается многими скорбями; но когда посмотрю на тех, которые дают обет монашеской жизни и переменой одежды как бы обозначают разрыв с миром, как они посрамляют данные обеты и противоречат своим поведением внешнему виду, то я нахожусь в колебании, не назвать ли это скоморошеством, придуманным для посмеяния имени Христова. Не апостольская эта заповедь и не отеческое предание — приобретать огромные поместья и полагать чрезмерную заботу об урожае и плодах.
Разве мирские заботы соответствуют заповеди и учению Христа, которым внушается не приобретение, а, напротив, полное лишение земных благ: «продай и отдай нищим». Ясно, что стяжательность обозначает не добродетельное направление, но относится к удовлетворению телесных потребностей и соединяется с ослаблением духовных целей. Почему это те люди, которые стремятся сделать что-либо для угождения Богу и прощения грехов, пренебрегают столь удобной для исполнения и освобождающей от забот заповедью Христа, которая повелевает продать имение и раздать нищим, вместо того стремятся строить монастыри, странноприимные дома и богадельни? В прежние времена, когда в таких учреждениях был недостаток, устроение их заключало в себе много похвального. Но когда число их умножилось и стало превосходить потребность и меру, то отказываться от блага и обращаться к заботам о названных выше учреждениях, это уже никто не сочтет добром без примеси зла; напротив, как не признать это благовидным предлогом к обнаружению тщеславия, чтобы делать добро всем напоказ. В то время как есть тысячи других монастырей, пострадавших от времени и нуждающихся в помощи, у нас не хватает усердия, чтобы потратиться на поправку их и восстановление, а вместо того мы всячески стремимся заводить собственные новые монастыри, дабы не только самоуслаждаться суетным титулом, но чтобы быть на глазах у всех и своему дать отдельное место. Посему и с целью возбуждать вас к деланию заповедей Христа, а равно желая вырвать с корнем зло этого богоненавистного тщеславия, повелеваем благочестивым и желающим исполнять дела пользы и человеколюбия следовать заповеди Христа и, продав свои имения, раздавать полученные деньги нищим. Если же найдутся такие, которые из любви к изящным и великолепным постройкам захотели бы строить монастыри, странноприимницы и богадельни, никто им не воспрепятствует.
Но как в числе прежде построенных монастырей есть много таких, которые, как выше сказано, пришли в упадок и близки к полному уничтожению, то пусть они позаботятся о них, пусть прострут руку помощи поверженным и на них докажут свое благочестие. Но пока, пренебрегая прежними покинутыми монастырями, они будут стремиться к постройке новых сооружений, то это не будет достохвальным делом и даже оно будет вполне недозволенным 469 , так как усматриваем в нем не что иное, как любовь к суетной славе и явное безумие... Вследствие этого отныне никому не дозволяется каким бы то ни было образом передавать поля и поместья монастырям, богадельням и странноприимным домам, а равно митрополиям и епископиям, ибо это не на пользу им. Если же какие из прежних богоугодных заведений или монастырей имели несчастие попасть в дурные руки, так что остались совершенно лишенными угодий, для таковых с царского ведома и рассмотрения не будет препятствия к приобретению необходимого. Строить же в пустынных местах кельи и так называемые лавры, не предназначенные к расширению угодьями и полями, а ограниченные лишь своими пределами, не только не воспрещаем всякому желающему, но и считаем похвальным делом». Законодатель вполне отдавал себе отчет, что его распоряжение встречено будет недоброжелательно. Новелла заканчивается следующими словами: «Знаю, что настоящий закон для многих покажется тягостным и не соответствующим их убеждениям. Но это меня нисколько не беспокоит, раз я, по апостолу Павлу, желаю не человекам угождать, но Богу.
Для тех же, кто имеет разум и способен смотреть не на поверхность вещей, а проникать вглубь, ясно, что мы устанавливаем закон выгодный и полезный для живущих по Богу и для всего государства». Смотря на приведенный акт как на выражение законодательной воли, стремившейся положить предел весьма распространенному и коренившемуся в религиозном настроении византийского народа обычаю, мы должны признать в нем весьма смелый шаг, напоминающий до некоторой степени подобные же распоряжения иконоборческих царей, и оценивать его с точки зрения государственных интересов. Становясь вполне на сторону законодателя, который видел опасность для государства, нуждавшегося в военных людях и в доходах на военные потребности и много терявшего от привилегий и изъятий в пользу монастырского и вообще церковного землевладения, обнимавшего до одной трети государственной территории, мы можем, однако, судить, как много терял среди духовенства и простого народа в благочестивой Византии этот государь, хотя и популярный по своим военным делам против мусульман, но так недавно вступивший на престол и имевший против себя завистников и недоброжелателей среди военной аристократии. Прежде чем подходить к последствиям, к каким привел этот закон, познакомимся с характеристикой Никифора у ближайших к нему писателей, тем более что она частию дополняет церковную политику этого в существе сурового в жизни и глубоко религиозного человека. В высшей степени интересно выяснить здесь его отношение к Афону. Оказывается, что этот суровый воин, всему предпочитавший непритязательные условия жизни в военном лагере, ставивший военное сословие выше других классов и не жалевший государственных средств на удовлетворение его потребностей, в глубине души был большим идеалистом, искренно верующим и расположенным к Церкви человеком до такой степени, что несколько раз сам думал сделаться монахом и пожертвовал большие материальные средства на устройство монастыря на Афоне, знаменитой Лавры, которая благодаря его щедрым вкладам получила с того времени первенствующее положение между афонскими монастырями. Относящиеся сюда сведения почерпаются главным образом в жизнеописаниях св. Афанасия Афонского , дяди Никифора, св.
Михаила Малеина, наконец, в Уставе и в завещании Афанасия 470. Афанасий, в мире Авраамий, родился в Трапезунте, первоначальное воспитание получил в Константинополе. Монашеские его подвиги начались под руководством Михаила Малеина, каковое обстоятельство поставило Афанасия в сношения с известными тогда воеводами Никифором и братом его Львом, часто посещавшими обитель, во главе которой стоял их дядя. В 960 г. Между тем почитатель святого подвижника Никифор Фока старался разыскать Афанасия и узнал об его подвижнической жизни на Афоне, где он на месте нынешней Лавры, называвшемся Мелана, поставил себе малую келью. Совершив славную военную экспедицию против критских арабов и завоевав Крит, Никифор вызвал к себе св. Афанасия, и здесь впервые зародилась мысль о построении на Афоне знаменитой Лавры на средства Никифора из богатой военной добычи. Когда в августе 963 г.
Никифор вступил на царство и женился на вдовой царице Феофано, на Афоне уже было положено начало постройкам на месте Лавры и между новыми зданиями была келья для Никифора и церковь. Узнав о происшедших в столице событиях, Афанасий поспешил в Константинополь поздравить своего духовного сына с вступлением на царство, при этом была вновь речь об афонских постройках, и Никифор вновь подтвердил, что он с течением времени поселится на Афоне и тем исполнит давнишний обет Богу. Таким образом, стараниями Афанасия и на средства, полученные от царя Никифора и других благотворителей, построен был монастырь, сделавшийся потом весьма известной Лаврой и доныне будто бы хранящий в своей ризнице драгоценные памятники близости своего первого игумена с царем Никифором. Таковыми считаются главным образом саккос императора Никифора и митра, бывший венец того же царя. Эти и подобные драгоценности афонских греческих монастырей почти недоступны для изучения и показываются весьма редко и лишь в исключительных случаях. Мы можем воспользоваться здесь страничкой из книги академика Н. Кондакова , которому удалось видеть ризницу Лавры 472. Эта ризница есть богатейший склад дорогих тканей и парчей за три последние века...
Здесь мы увидели пресловутую великую драгоценность Лавры Афанасия, мнимый саккос императора Фоки, по преданию переделанный из военного плаща-мантии этого царя. На самом деле это обыкновенный саккос XVI в.
Основным направлением внешней политики князя Святослава явилось расширение: на запад; на восток. На западном направлении Святослав совершил несколько успешных военных походов против Болгарского княжества.
Это позволило определить в регионе возможных противников в торговле и обложить налогом богатых болгарских правителей, которые присягнули на верность Киеву. Далее продвинуться на запад Святослав уже не смог, так как ему противостояли балканские племена, которые были закалены в боях. Если кратко, то князь больше не думал о том, как дальше завоевывать территорию, поскольку ему необходимо было удержать имеющиеся завоевания. С этого момента внешняя политика Святослава Ярославича заключалась: в улучшении торговли; в борьбе с Хазарским каганатом.
На восточном направлении Святослав с переменным успехом боролся с Хазарским каганатом. Несколько успешных походов позволили ему взять укрепленные городища, однако полностью уберечь от набегов половцев киевские земли он не смог. В те далекие времена именно Хазарский каганат, основу которого составляли степные народы, был основным военным и торговым противником Киевской Руси. Только под конец жизни Святослав смог полностью разгромить этого грозного неприятеля, разрушив в итоге большинство их городов.
Внутренние дела Святослав Игоревич по своему характеру был завоевателем, поэтому внутренние преобразования его интересовали не столь сильно, как внешняя политика. И все же необходимо отметить заслуги князя в формировании в 968—969 годах полноценной системы сбора налогов со всех городов и селений на Руси. Это качественно новый этап формирования государственной казны. Дань в те времена уже платилась не путем длительного похода великого князя по всем городищам.
И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Ког-да же русские увидели их — сильно испугались такого вели-кого множества воинов, но сказал Святослав: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим -должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвым не ведом позор. Если же побежим — позор нам бу-дет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о себе сами позаботьтесь». Слайд 6 Многие источники оста-вили описание войска Святослава.
«Мертвые сраму не имам». Последний поход Святослава
В данной статье вы расскажете о походе князя Святослава на Хазарский каганат. Часть 1 Первый Дунайский поход В 967 году русский князь Святослав двинулся в поход к берегам Дуная. Восточный поход Святослава (к вопросу о начале Тмутараканского княжения). Непонятна спешка похода если принять его за 965 год, его непродолжительность подтверждается и византийскими авторами, опять современниками, утверждающими –Святослав в 967 году принимал посольство Калокира.
Князь Святослав Игоревич
Правитель Руси отличалось расчетливость и корыстностью. Он принял предложение послов и во главе 60-ти тысячного войска двинулся через Дунай в Болгарию. Поход в Болгарскую землю увенчались успехом. Болгары не могли на равных сражаться и сдались. Победители захватили великое множество богатств и остановились в городе Переяслаец, севернее современного города Варна. В 968 году Киев был осажден печенегами. Из-за этого дальнейшее продвижение войск Руси на Запад было отложено, а сам князь спешил вернуться в Киев. В это же время в Болгарии вспыхнуло восстание, которое было направлено против славян, поскольку местные жители не хотели им подчиняться.
Эти восстания были далеко не спокойными. Болгары собрали войско, с помощью которого отбили у русских Переяславец. В 970 году князь Святослав Игоревич со своей дружиной отправился в Болгарию и жестоко покарал восставших, подчинив себе всю Болгарию. Со своим войском он дошел до Адрианополя, где был встречен превосходящими силами византийцев, которые испугавшись возможности закрепления на территории Болгар русской армии, спешили разбить неприятеля. Силы были не равны. Конец правления Летописцы пишут о том, что со стороны русичей было едва больше 10 000 воинов, в то время, как византийцы смогли собрать более 80 000 человек.
Не Закавказье, не Семендер на этот раз были главной целью киевского войска, а Поволжье, Хазария, и, думается, летописец совершенно справедливо уловил основной смысл восточного похода Святослава, сконцентрировав внимание на битве с войском кагана и на взятии старинного антирусского форпоста на Дону - Саркела. Поэтому следует подчеркнуть, что новый восточный поход руссов при неизменности своего географического направления решал в значительной степени иные задачи, нежели прежние походы руссов на Восток.
И в этом смысле положение о преемственности восточной политики Святослава требует известных коррективов. Об ином содержании похода Святослава, отличном от походов времен Игоря, говорит и уже отмеченное исследователями желание руссов основательно закрепиться на завоеванной территории. В этом смысле Святослав стремился, но в более широких масштабах, повторить опыт овладения Бердаа в 945 году, когда руссы попытались установить новый прочный порядок на захваченной территории и ввести свою систему управления. На этот раз объектом таких действий стали не прикаспийские территории, к которым Святослав выказал определенное равнодушие, а Поволжье и Приазовье, то есть коренные земли Хазарского каганата. Именно эти районы руссы попытались закрепить за собой. Русская летопись отмечает, что Святослав разгромил войско кагана и взял Саркел. Ибн-Хаукаль рассказывает, что руссы захватили хазар, булгар и буртасов и жители поначалу разбежались в разные стороны, но они стремились остаться по соседству со своими областями, а затем большинство из них вернулось в Итиль и Хазаран, а это значит, что не все районы Хазарии испытали участь Саркела, который, как показывают археологические данные, был до основания разрушен руссами. Жители Поволжья и Приазовья просили, чтобы с ними заключили договор, и они бы покорились руссам.
Конечно, этих сведений источников явно недостаточно для того, чтобы сделать определенные выводы о политике Святослава в крае, но они удивительно напоминают описание действий руссов в Бердаа. Здесь речь идет также об установлении в крае нового порядка, утверждении власти Киева, нормализации отношений с жителями, а точнее, видимо, с признавшей власть Руси верхушкой Хазарии и Булгарии при помощи договора, определившего характер русской власти. Все это говорит о том, что Святослав не только сокрушил Хазарский каганат в военном отношении, но и попытался закрепить за собой рядом чисто политических мер завоеванные территории, возможно, поставить ослабевшую Хазарию в вассальную от себя зависимость. Так в результате похода 964 - 965 годов Русь не только нанесла жестокий удар по своим противникам на Востоке и Юго-Востоке, но и попыталась закрепиться в районе междуречья Волги и Дона. Если учесть, что к этому времени Русь имела прочные позиции в Боспоре Киммерийском, то становится очевидным все более возрастающее влияние Киева в районе Северного Причерноморья. Необходимо сказать несколько слов о взаимоотношениях Святослава с ясами и касогами. Эту версию Новгородской I летописи поддержал в дальнейшем В. Иных сведений на этот счет у нас нет.
Дальнейшие события показали, как тщательно подходил он к балканской кампании, обеспечив себе поддержку угров, печенегов, а во время русско-византийской войны - и болгар. В период восточного похода Святослава Византия хранила полное молчание.
Скорее всего, некоторые из описываемых событий произошли уже в 966. Второй вариант. Взятие Саркела произошло в конце похода, а после взятия Итиля он отправился на юг. Не вполне логичный маршрут - оставлять сильную хазарскую крепость в тылу до последнего. Гораздо логичнее было разобраться с ней как можно раньше. Третий вариант.
Такая хронология мне кажется сомнительной. Здесь контраргументом является позиция Византии в 967 году. Византия слишком уж торопилась втянуть Русь в войну с Болгарией. Это имело гораздо больший смысл при условии полного разгрома Хазарского каганата к этому времени. Византийцы очень опасались дальнейшего наступления Святослава на свои крымские владения. Но вряд ли византийцы так бы беспокоились, если бы к этому времени еще не был повержен Хазарский каганат. Разгром Хазарии. Было от чего беспокоиться византийцам.
Разгром Хазарского каганата способствовал укреплению русских в Приазовье. Святослав без особого труда смог взять крепости Тмутаракань и Корчев Керчь. Тмутараканцы были недовольны хазарским владычеством и легко подчинились русским войскам.
Хазары представляли собой степной народ и занимались в основном скотоводством, работорговлей, набегами и взиманием пошлин с судов, ходивших по Дону и Волге. Согласно одной из версий имел место быть один поход в 965 году, в ходе которого под ударами русов пали города Саркел, Итиль и Семендер. По другой версии походов было два, первый в 965 г. Также во время войн на востоке Святославом была захвачена столица Волжской Булгарии - город Булгар.
По итогам этой кампании хазары перестали представлять сколько-нибудь серьезную военную и политическую силу, уступив свое место печенегам. Полностью уничтожены хазары будут сыном Святослава Владимиром. В 967 г. Император Никифор Фока щедро одаривал Святослава золотом взамен на то, чтобы войска русов разгромили болгар — старых врагов Константинополя в Дунайском регионе. В новом походе русскому князю сопутствовала удача, он разгромил болгар в битве при Доростоле в 968 г. Печенеги вторглись на Русь и осадили Киев, в котором во время отсутствия Святослава правила его мать княгиня Ольга. Святослав спешно возвращается для защиты столицы и отгоняет печенегов, после чего решает вновь идти в Болгарию.
Болгарский поход Святослава. Часть 2
Поход Святослава на Волжскую Булгариюи разгром города Булгар В качестве основной причины считать полный разгром Волжской Булгарии маловероятным, можно. Хазарский поход Святослава В 964 году дружина князя Святослава выступила в восточном направлении с целью послабления влияния Хазарского каганата. Восточные походы князя Святослава Игоревича Существует несколько версий как относительно хронологического порядка походов князя Святослава на Восток, так и о причинах отдльных мероприятий.
ПОХОДЫ РУССКОГО КНЯЗЯ СВЯТОСЛАВА ИГОРЕВИЧА 942—972 гг.
И ясы победи и касогы». В следующем году «победи вятич Святослав и дань на них возложи». Походы русов в 60—70-х гг. Летописную картину первого похода Святослава нельзя считать достоверной по нескольким причинам. Во-первых, поражает неосведомленность князя о делах своих ближайших соседей — вятичей, которые, согласно самой же Повести временных лет, выплачивали хазарам дань по крайней мере с IX в. Святославу же, оказывается, нужно было проникнуть в глубь Вятичской земли, чтобы узнать этот факт, наверняка известный любому русскому купцу, занимавшемуся торговлей с Востоком. Во-вторых, обнаружить вятичей на Волге князь ни в коем случае не мог, так как северная граница расселения вятичского племени проходила по правобережью Москвы-реки, захватывая также верховья Клязьмы [327]. В-третьих, война с Хазарским каганатом в летописном сообщении предстает всего лишь средством к достижению главной цели — покорению вятичей, что выглядит очевидной военно-политической несуразицей. И в-четвертых, в 60-х гг.
К счастью, сохранилось кабардинское предание о взятии Саркела, проясняющее многие детали [328]. В нем говорится, что года за три перед вторжением русов адыгейский князь Безруко Болотоков вел войну с хазарами. Адыги одержали победу; однако хазарам удалось захватить в плен союзного адыгам князя Алегико Конжова, которого они заточили в Саркеле. Между тем Святослав [329] с многочисленным войском вторгся в Адыгею и вступил в землю кеггахов касогов. Те, объединившись с адыгами, сразились с русами на реке Пшиш левый приток Кубани.
Кроме того, победа Руси стала толчком для объединения славян в одну сильную и могучую державу. А вот каганат долгие годы после войны терпел упадок, который привел к распаду державы. Кто такие хазары Хазарский народ был одним из многих других, населявших области Причерноморья и Волги.
Как и многие другие, они были кочевниками, но в периоды, когда была возможность обустроить поселение, хазары занимались выращиванием скота и садоводством. Хазарский язык был одним из тюркской языковой семьи, поэтому имеет огромную схожесть с современным болгарским. Разгром Хазарского каганата войском Киевского князя Святослава Игоревича Хазарские воины в доспехах Важнейшую роль в становлении их собственной державы играх Тюркский каганат, который ослабев, дал возможность хазарам занять определенные территории и создать собственную страну.
Таково было состояние русско-хазаро-византийских отношений в середине Х века. Гибель Игоря, восстание древлян, внутренние реформы, проведенные Ольгой, временно затормозили дальнейшее расширение древнерусского государства к югу и востоку. К тому же необходимо иметь в виду и охлаждение русско-византийских отношений в конце 50-х годов. Но уже в начале 60-х годов русские вспомогательные отряды вновь появляются в составе греческой армии, воюющей против арабов, а в 964 году, когда войско Святослава двинулось на Оку и Волгу, русский отряд дрался в составе византийского десанта с сицилийскими арабами.
Налицо реализация русско-византийского договора 944 года: русские воины сражаются против врагов империи — арабов; киевский князь наносит первый ощутимый удар по Хазарии, освобождает из-под ее владычества восточнославянское племя вятичей. При такой четкой расстановке сил вряд ли можно как это сделал А. Шахматов, говорить о случайной встрече Святослава с вятичами. В летописи не сказано, что уже в 964 году Святослав воевал с вятичами. Таким образом, на Оке и Волге киевское войско провело около года. Летописец не сообщает о том что в действительности произошло за этот год в здешних местах. И здесь мы должны обратиться к сведениям Ибн-Хаукаля, который определенно сообщает, что во время своего восточного похода Святослав нанес удар по землям волжских булгар и буртасов.
Итак, Святослав прошел земли вятичей и обрушился на владения давних союзников Хазарии — волжских булгар и буртасов. Причем источники не дают нам основания полагать, что Святослав осуществил во время этого похода завоевание вятичей. Летописец лишь сообщает о проходе киевского войска через их земли. Не исключено, что в это время, когда главной целью Святослава было нанесение удара по Хазарии и ее сателлитам, он не подчинил вятичей, то есть еще не обложил их данью. В 965 году, как сообщают русская летопись, а также Ибн-Хаукаль, Святослав нанес удар по Хазарскому каганату, Северному Кавказу и вышел к Семендеру. Левченко и В. Пашуто считают, что руссы спустились по Волге до Итиля, взяли его, затем двинулись в Семендер и лишь затем, возвращаясь, подчинили себе земли ясов асиев, алан и касогов, а на последнем этапе похода разгромили Саркел — Белую Вежу, хазарскую крепость на Дону.
Однако следует обратить внимание, как о борьбе с Хазарией сообщают русский летописец и Ибн-Хаукаль. И тот и другой излагают событие в несколько иной последовательности.
Также далека она и от указанной в летописи даты свадьбы Игоря и Ольги 903 год , и от летописной даты рождения Святослава 942.
Замечание 1 Пример тайны рождения Святослава показывает, какое огромное количество загадок в себе таит хронология «Повести временных лет». Летописец считал важным объяснить, почему Ольга начала править после смерти Игоря. Это логично, если Святославу было 3 года, а если князю было уже 15-16 лет, то его отстранение от власти уже являлось узурпацией.
Вероятно, именно поэтому автор летописи сделал Святослава моложе, тем самым, обелив Ольгу. Толочко заметил, что нелюбовь Святослава к Киеву, которую он испытывал на протяжении всей своей жизни, а также его желание княжить на Дунае вдалеке от матери, можно вполне объяснить этим фатом. Если выкладки о его рождении верны, то полноценным князем он стал лишь в 34 года в районе 964 года.
Отсюда вытекает его стойкая нелюбовь к государственным делам, желание уходить в бои и дальние походы, а также доверие только к дружине, в которой были его боевые товарищи. В процессе своих известных походов 965-968 Святослав сумел покорить касогов и ясов. После его удара когда-то сильный Хазарский каганат сильно ослаб, а Саркел, его крупнейший городской центр, стерли с лица земли.
В эти же годы Святославу удалось разбить и другое сильнейшее государство — Волжскую Булгарию. Князь-завоеватель покорил племя вятичей в 966 году, а Дунайская Болгария попала в подчинение в 967 году. Болгары были разбиты под Доростолом, после чего князь основал Дунайскую Русь, столица которой была в г.
Переяславце, который князь хотел сделать центром своей державы. К русско-византийской войне 970-971 годов привел захват русами Подунавья. В этой войне противником Святослава был полководец император Иоанн Цимисхий.
Битва продолжалась с переменным успехом — победу одерживали то византийцы, то русы. Святославу удалось занять Филиппополь совр. Пловдив , однако в сражении под Аркадиополем его разбили.
Святослав сумел отступить к Доростолу, где его осаждала армия византийцев в течение трех месяцев. Армия значительно превосходила его по силам. В 971 году получилось заключить мирный договор, однако в это время греки подкупили князя печенегов Курю и в 972 году тот убил Святослава, который возвращался из похода.
Из черепа князя Куря сделал чашу для вина. Эпоха князя Владимира. Политическая борьба на Руси в конце X - начале XI века В 969 году Святослав, отправляясь в новый поход, раздал своим сыновьям в наместничество разные земли Руси.
В 972 году после его смерти его старший сын Ярополк стал киевским князем. Олег, средний сын, правил на землях древлян, а Владимир княжил в Новгороде. В 975 назрел конфликт между братьями.
Поводом для него стало убийство Олегом дружинника Люта, который был сыном киевского воеводы Свенельда. За это в 977 году Ярополк устроил карательный поход на древлянские земли. Олег погиб во время осады г.
Владимиру, который боялся разделить судьбу брата, пришлось бежать за море к варягам, где он набрал себе дружину и в 980-м году уже сам напал на Ярополка. Воевода Блуд предал своего князя и Ярополк был обманным путем убит. Эти события называют первой усобицей в древнерусской истории.
Замечание 2 Как говорил И. Фроянов, положение князей Рюрикова дома, которые сменили племенных князей, было двойственным. С одной стороны, эти князья были наместниками великого князя киевского, поэтому они были обязаны поддерживать с Киевом контакт и оказывать ему финансовую и военную помощь.
С другой стороны, если они становились местными князьями, то они срастались с туземной элитой и, тем самым, превращались в орган власти местного общества.
Князь Святослав Игоревич. «Александр Македонский» русской истории
Восточный поход Святослава Сражение войск Святослава с войсками хазарского «князя Кагана», закончившееся победой руси. Святослав начал самостоятельно править в 964 году, и буквально сразу же совершил свой первый поход – в земли вятичей. Поход Святослава на Волжскую Булгариюи разгром города Булгар В качестве основной причины считать полный разгром Волжской Булгарии маловероятным, можно. Хазарский поход Святослава — поход или серия из двух походов киевского князя Святослава Игоревича против Хазарского каганата. Восточный поход Святослава (к вопросу о начале Тмутараканского княжения). Освободительная война восточных славян против хазарского каганата была завершена походом князя Святослава.
Походы Святослава
Первый самостоятельный военный поход Святослав предпринял в 964 году против Волжской Булгарии, нанеся ей сокрушительный удар, а также покорил племена вятичей, радимичей и аланов. «В лето 6479 (971) пришел Святослав к Переяславцу (Болгарскому городу Преславу), и болгары затворились в городе. Новости. Знакомства. 2. Восточный поход Святослава В 964-965 гг. Святослав предпринял походы на вятичей, Волжскую Булгарию и Хазарский каганат. Походы Святослава Игоревича в Болгарию — походы великого князя киевского Святослава на Болгарское царство и Византию в 967—971 годах. Восточный поход Святослава — поход или серия из двух походов киевского князя Святослава против Хазарского каганата, в результате чего это государство было полностью разгромлено и вскоре перестало существовать.