Скачать бесплатно презентацию на тему "Факультет государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ" в (PowerPoint). Департамент государственного и муниципального управления. Программа подготовки будущих специалистов в области управления органами государственной власти любого уровня, а также бюджетными, коммерческими и некоммерческими организациями. • Проблемы государственного и муниципального управления • Государственные закупки • Анализ и проектирование в сфере бюджетного сектора • Экспертиза и проектирование в сфере общественных организаций.
Высшая школа экономики запускает программу дополнительного образования
Участники формирования Специального обзора «Новости государственной социальной политики России»: федеральные, региональные и муниципальные государственные органы управления, а также учреждения, организации и предприятия основных видов муниципальных образований: сельское поселение, городское поселение, городской округ, городской округ с внутригородским делением, муниципальный округ, муниципальный район, внутригородской район, внутригородская территория города федерального значения, внутригородской район городского округа с внутригородским делением. Уникальные материалы о позитивных достижениях государственных органов управления субъектов РФ и муниципальных образований, освещающие тенденции реализации федеральных программных мероприятий и проектов, принимаются на почту gov-info mail.
Финансовое обеспечение содержания и развития ливневой канализации включая передовой международный опыт. Возможности по обеспечению устойчивого развития ливневой канализации в городах России на региональном и муниципальном уровне. Курс обучения пройдёт в онлайн формате с 20 мая по 10 июня 2024 года.
Our projects have ranged in size from a single volunteer downloading the data to a small-but-critical site, to over 100 volunteers stepping forward to acquire terabytes of user-created data to save for future generations. The main site for Archive Team is at archiveteam. This collection contains the output of many Archive Team projects, both ongoing and completed. Thanks to the generous providing of disk space by the Internet Archive, multi-terabyte datasets can be made available, as well as in use by the Wayback Machine , providing a path back to lost websites and work. Our collection has grown to the point of having sub-collections for the type of data we acquire.
Исполнительный директор «Интерфакса» Алексей Горшков так оценивает необходимость экспертной оценки работы вузов: «В контексте вызовов, стоящих сегодня перед национальной системой образования, исследование качества подготовки кадров для государственной службы становится всё более актуальной и важной задачей. Университеты активно развиваются, в образовательных программах появляются новые управленческие компетенции. Их экспертная оценка поможет российским вузам совершенствовать подготовку квалифицированных кадров для системы госуправления всех уровней». Поздравляем наш университет с высоким достижением.
ВШЭ перевела на бюджетное отделение всех родственников участников СВО
Компетентность и эрудиция наших выпускников сочетаются с активной гражданской позицией, высокой культурой, социальной ответственностью и этической безупречностью. Он будет востребован на рынке труда и сразу после окончания обучения, и спустя долгие-долгие годы. Программе всего 10 лет, но наши выпускники, судя по скорости развития их карьеры и достигнутых успехов на поприще служения человеку, обществу и государству - будущие Сперанские, Витте, Столыпины, Косыгины, Гайдары, Черномырдины, Примаковы.
Сотрудничество с индийскими партнёрами открыли университеты из Москвы, Марий Эл и Саратова. Участниками форума стали представители свыше полусотни российских вузов и около двадцати университетов Индии.
Что я вам скажу - это кошмар У меня возникло такое чувство, что я вернулась на 20 лет назад...
Только тогда все было почти бесплатно, а сейчас это "удовольствие" стоит 3700 в месяц.. В нашей общаге в политехе на такой площади жило трое... А здесь казарма какая-то - мебель менять нельзя, переставлять нельзя... Учиться в комнате просто негде - 4 кровати по стенкам и шкаф, вместо стола - парта посередине комнаты...
А здесь казарма какая-то - мебель менять нельзя, переставлять нельзя... Учиться в комнате просто негде - 4 кровати по стенкам и шкаф, вместо стола - парта посередине комнаты...
Кровати низкие, под них ничего не поставить.. Вещи девать просто некуда!! Бытовую технику - можно только холодильник, причем обязательно новый, и утюг..
В ВШЭ правительству предложили «безболезненно» сократить число госслужащих
В заседании секции, состоявшейся в московском кампусе президентской академии, приняли традиционно активное участие зам. Директора ИПМЭиТ, доцент ВШАУ ИВАНОВ Максим Владимирович, руководитель программы «Государственное и муниципальное управление». ВШЭ: цифровизация госуправления позволит высвободить 11% госслужащих. В заседании секции, состоявшейся в московском кампусе президентской академии, приняли традиционно активное участие зам. Директора ИПМЭиТ, доцент ВШАУ ИВАНОВ Максим Владимирович, руководитель программы «Государственное и муниципальное управление». В составе экспедиции были студенты разных образовательных программ, в числе которых обучающиеся ОП «Политология», «Государственное и муниципальное управление» и «Социология».
НИУ ВШЭ обучение по специальности Государственное и муниципальное управление
Школы бизнеса и делового администрирования ВШЭ Ольга Мелитонян, профессор КалмГУ, практический муниципальных команд являются сотрудники кафедры ГМУ Калмыцкого университета. Скачать бесплатно презентацию на тему "Факультет государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ" в (PowerPoint). В рамках тематических направлений XXIV ЯМНК 5 апреля Центр исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ проведет секцию «Государственное управление, местное самоуправление и сектор НКО». «Умную оптимизацию» государственного аппарата предложили эксперты «Высшей школы экономики» (ВШЭ) российскому правительству, следует из доклада, опубликованного 21 декабря на сайте вуза. государственного и муниципального управления; Уральский федеральный университет Барабанов Андрей Сергеевич, директор; Вологодский филиал РАНХиГС Баранников Александр Лукьянович, доцент кафедры антикризисного регулирования и.
Высшая школа экономики, Департамент государственного и муниципального управления
Кроме того, стороны договорились о развитии академических и культурных связей, сообщает «Интерфакс». В российском университете отметили, что два вуза открыли совместную магистерскую программу по анализу данных и социологии. Кроме того, в скором времени стороны намерены провести летние школы для студентов.
Чжан Цзе, аспирант ИЭМ: «Профессор Али Эхсан в простой и доступной форме обсудил текущую геополитическую ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также проблемы и возможности, с которыми сталкиваются Россия, Китай, Пакистан, Индия и другие страны. Показывая серию карт, он подробно проанализировал логику геополитики, побудив слушателей к более глубокому размышлению». Арина Ахтямова, студентка магистерской программы «Международный менеджмент»: «Мне было приятно послушать человека с таким большим опытом в сфере геополитических отношений. Презентация была информативной, со множество карт и путей реального взаимодействия стран, что сделало её максимально понятной и легко усваиваемой. Профессор использовал примеры из реальной жизни, что помогало лучше понимать сложные механизмы связей в регионах.
Благодарю за такое ценное мероприятие и надеюсь на продолжение подобных встреч!
Примером использования механизма структурированной дискуссии может служить широкое обсуждение законопроекта об образовании. Кроме того, необходима оценка того, насколько существующие элементы действительно соответствуют ожиданиям или существующей лучшей практике. Порой формально какие-то новые институты вводятся, и вопрос считается закрытым, а по сути, эти институты не реализуются. Так, например, бюджетирование, ориентированное на результат. Но насколько то, к чему мы сейчас пришли, отличается от лучшей практики? Есть ли еще направления по совершенствованию, и если есть, то какие? И последнее.
Сегодня актуальной является задача, которая пока не имеет внятного решения, - отхода от управления по поручениям к проектному и процессному управлению. Для ее решения очень пригодилось бы знание зарубежных практик и особенностей управления в нашей стране в настоящий момент. Как сотрудник органов государственной власти могу сказать, что госслужащим не хватает осведомленности о новых подходах. В решении этой задачи могла бы помочь организация специальных семинаров с целевым приглашением заинтересованных руководителей или целевая рассылка материалов, которые, на взгляд исследователя, были бы полезны в прикладном плане. Наверное, имеет смысл по примеру сегодняшнего круглого стола выстроить среду постоянного общения ученых и представителей госвласти для того, чтобы исследователи понимали приоритеты органов госвласти, а органы госвласти узнавали о каких-то новых, по мнению исследователей, интересных для представителей государственной власти подходах к решению действительно важных вопросов. Причем рассматривать их нужно бо- лее конкретно. Например, переход от управления по поручениям к управлению проектному и процессному: что он за собой влечет? Возможно, следует конкретно рассматривать какие-то модели, связанные с управлением, или роль стратегического планирования.
Скажем, очень болезненная тема - стратегическое планирование и бюджетирование. Иногда создается впечатление, что многие документы стратегического планирования совершенно оторваны от процесса принятия бюджетных решений. Якобсон: Мне хочется задать пару вопросов, которые, возможно, будут интересны всем. Первый вопрос: как бы Вы оценили интерес нашего чиновничества к науке? Я имею в виду не столько рядовых сотрудников, сколько людей, которые причастны к подготовке, а иногда и к принятию ключевых решений. Прежде чем Вы ответите, я обозначу две крайности. Первая: «Мы, чиновники, живем в режиме ошпаренной кошки, нам некогда расширять кругозор. Ученые же знают многое, и надо только найти время и возможность тоже это узнать, и тогда жизнь станет лучше».
Другая крайность: «Эти доценты с кандидатами далеки от жизни. Дело даже не в том, что они этой жизни не знают, а в том, что и знать они ее не хотят, потому что, если узнают, придется им свои писания сдать в архив». Я нарочно утрирую. Наверняка, истина далека от обоих этих полюсов. Но в чем она? Шадрин: Спасибо за вопрос. Есть две крайности восприятия науки: как не очень интересной и неприменимой с ее слишком глубокими исследованиями в обычной управленческой деятельности и как концептуально сложной, но очень востребованной, как, например, это было с доработкой закона о социальном предпринимательстве. Само понятие «социальное предпринимательство» - очень сложное, очень многозначное.
Как раз в Высшей школе экономики были проведены два семинара, в ходе которых была дана структурированная оценка зарубежной практики, мирового опыта определения, что такое социальное предпринимательство и как его развивать, представлены существующие альтернативные подходы. Мои коллеги из профильного департамента инициировали такого рода обсуждение на площадке НИУ ВШЭ, потому что действительно это было очень востребовано. Востребованность наступает там, где действительно стоит острая проблема, причем не техническая, которую решают ведомства обычными методами, а такая, которая решается с участием исследователя, обладающего знанием о разных альтернативных вариантах решения проблемы, подходов к решению, моделей и т. Поэтому, когда задача перед чиновниками возникает, они, конечно, обращаются за помощью к экспертам. Якобсон: Ученые, конечно, в своем кругу высоко ценят изощренность исследования. А практики, если я Вас правильно понял, с Вашей точки зрения, ценят нечто другое, далеко не всегда с изощренностью совпадающее? Шадрин: Мне кажется, что картина происходящего в мире и обществе меняется очень быстро, и очень важно понимать ее актуальный ха- рактер. У госслужащего действительно несколько односторонний взгляд, он обращает внимание на специфические для него вопросы, и просто не всегда хватает времени отслеживать то новое, что происходит в мире.
А у исследователей, как правило, достаточно разносторонний, широкий взгляд на происходящее, по крайней мере у тех из них, чье мнение заслуживает внимания чиновников. Обладая более полной и постоянно актуализируемой системой знаний, имея возможность регулярно отслеживать и анализировать литературу, материалы исследований по проблемам, ученые могут давать интересные рекомендации относительно новых подходов к решению тех или иных проблем, которые в инерционном варианте неочевидны для чиновников. Поэтому многие коллеги к выработке каких-то решений, требующих неординарного взгляда, стараются привлекать экспертов, обладающих эрудицией и пониманием возможных альтернатив, моделей решения проблем и способных давать структурированные рекомендации госслужащим. Якобсон: Вы говорили о том, что нужно больше общаться, слышать друг друга, но все участники нашего разговора знают, что форматов общения придумано много. Все мы являемся членами некоторого числа советов, комиссий, рабочих групп. Получается, что институционально общение обеспечено. Вместе с тем все мы ощущаем, что оно не всегда эффективно. А почему так, и можно ли предложить какие-то иные форматы?
Шадрин: Мне кажется, что есть два формата. Один формат -от спроса. Например, экспертные советы. Это тот случай, когда, условно говоря, у чиновников уже есть более или менее структурированный запрос к экспертам, они готовы его публично выразить, чтобы публично получить ответ. Другой - от предложения. Часто бывает, что есть какие-то вопросы, о наличии которых или о возможных решениях которых чиновники порой не догадываются. Им важно бывает получить информацию от исследователей, может быть, о том, что пока не попало в повестку чиновников. У чиновников дефицит времени, и не все мероприятия они могут посещать, поэтому здесь очень важно, чтобы те предложения, которые транслируются учеными, экспертами, действительно отвечали среднесрочным и долгосрочным запросам чиновников.
Поэтому здесь, мне представляется, важна активная позиция исследователей, которые хотели бы на какие-то вопросы обратить внимание чиновников, пока они еще не вызрели, не превратились в проблему и не стали сверхактуальными. Якобсон: Сказанное Артемом Евгеньевичем побуждает меня упомянуть одно исследование. Некоторое время назад мы с коллегами проводили опрос представителей экспертного сообщества в России. В анкете было много разных вопросов, и в их числе вопрос о том, каков спрос государственных органов на оценки и разработки экспертов. По мнению респондентов, наиболее ощутим спрос на разъяснение действий властей. Велик также спрос на рекомендации, относящиеся к путям реализации выбранных властями приоритетов. Существенно слабее спрос на представление объективной информации. И совсем не велик - на рекомендации стратегического характера.
Конечно, это ответы экспертов, а не чиновни- ков. Резонно предположить, что респонденты несколько сгустили краски. Но ведь не бывает дыма без огня. Похоже, что-то все же мешает более результативному взаимодействию экспертов и чиновников. Давайте продолжим наш разговор. Первым высказался государственный служащий, теперь слово ученым. Южаков: Проблема в том, что для практиков, даже близких к науке, как таковой науки государственного управления не существует. Точнее, она есть, но как набор рекомендаций, как готовность тех, кто считается учеными, экспертами в этой сфере, на что-то отреагировать, что-то подготовить.
Мне кажется, это ключевой момент. Следует еще доказать, что у нас есть наука, которая может быть востребована практиками. Апелляция к науке практиками вообще чаще всего не принимается как аргумент для принятия решения. И это плохо. По идее, когда наука реально признана и безусловна, то в спорных ситуациях, в дискуссиях практикам, готовя решения по тому или иному вопросу, в качестве конечного или одного из конечных, но безусловных аргументов достаточно сказать: «... Якобсон: Я вижу, что Алексей Георгиевич Барабашев хочет отозваться. Сейчас мы ему передадим слово. Но прежде давайте вот что зафиксируем.
В том, что говорил Владимир Николаевич, однозначно отождествляются два понятия - ученый и эксперт. А так ли это? Южаков: Я имел в виду, что большинство ученых, связанных с осмыслением проблем госуправления, наверняка участвовали в той или иной ситуации в роли экспертов в практике госуправления. Барабашев: А есть ли наука «государственное управление»? Если в изучении государственного управления участвуют разные специалисты, представляющие различные области деятельности от юристов до математиков , то возникает вопрос: наука государственного управления, она обо всех областях деятельности? Я хотел бы подойти к ответу на этот вопрос с нескольких сторон. Прежде всего я хочу остановиться на критике существующего формата подготовки аналитических документов - аналитических справок и материалов по поводу различных целевых программ, стратегий, нормативных актов и так далее. Этот формат не затрагивает теорию.
Эксперты, как правило, ограничиваются описанием зарубежного, регионального и иного опыта, а в теорию не «вторгаются», хотя теория - ключевой момент оценки опыта, его перспективности. Я что-то не припомню ни одной аналитической записки, в которой имелось бы описание, какие новые идеи в исследовательских работах, научных статьях в последнее время появились, как эти идеи можно применить в существующих практиках. А ведь новые теории, идеи - важнейший компонент формирования опыта. Эксперты в большинстве своем не следят за развитием теории, работая на быстро движущемся конвейере подготовки предложений, либо, даже если они имеют «вкус к теории», «стесняются», считают неуместным об этом писать в аналитических материалах. Получается ущербная экспертиза, фактически поощряется привлечение теоретически неподготовленных экспертов. Например, из незнания следуют экспертные предложения по стимулированию и мотивации, характеризующиеся теоретическим инфантилизмом. И в то же время существуют, как бы в параллельном мире, интереснейшие концепции стимулирования с учетом мотивации, есть отличные теоретические работы о новых вариантах мотивирующего стимулирования и способах его организации, об ошибках, которые здесь встречаются. Есть также прекрасные исследования по нематериальному стимулированию, теоретические работы по поводу разных подходов к оценке компетенций в их взаимосвязи с мотивацией, исследования и разработки, посвященные влиянию разных условий социальных, культурных, возрастных, гендерных и т.
Но в аналитических документах для государственных органов этого нет: трудно представить себе отечественную аналитическую справку, в которой говорилось бы, например, что в прошлом году была вот такая замечательная статья, где была выдвинута такая-то идея, которая дает возможность породить новую практику, или что эта идея даже если это не осознается легла в основу такой-то практики, которая начала осуществляться, предположим, в Венгрии или в Южной Корее, в Воронеже, в Омской области, в Федеральной антимонопольной службе РФ и т. Когда читаешь подготавливаемые для государственных органов аналитические документы, зачастую становится стыдно за их теоретический уровень. Он в целом соответствует описательным работам студентов уровня бакалавриата. Это значит, что надо говорить не только о том, существует ли наука государственного управления. Начинать надо с того, чтобы повысить статус теории в аналитическом дискурсе, ввести требование нечто вроде ISO предъявлять теоретическую составляющую в тех аналитических документах, с учетом которых принимаются управленческие решения. Якобсон: Алексей Георгиевич, то, что Вы сказали, с неизбежностью вызывает два традиционных вопроса: кто виноват? Вы считаете, что с наукой все более или менее в порядке, но почему-то она не находит отражения в аналитических справках. Но почему?
Кто или что мешает? Что и как надо изменить? Барабашев: Я не утверждаю, что с наукой у нас «все хорошо». Однако наше научное сообщество, я думаю, не тождественно сообществу экспертов - тех, кто подготавливает документацию. Это во многом не пересекающиеся страты. Я это наблюдал неоднократно. Якобсон: Но иногда все же пересекающиеся. Барабашев: Да, согласен, иногда пересекающиеся.
Тем не менее экспертное сообщество у нас в целом слабое, оно зачастую слишком сервильно, причем во многом из-за «теоретической неуверенности», вследствие которой оно не может ни настоять на своих взглядах, ни исполнить аналитические документы так, чтобы было видимым качество материала. Клименко: Наша дискуссия о несовпадении науки и практики, различии позиций ученых и экспертов как раз иллюстрирует ряд сюжетов науки госуправления, связанных с мотивациями чиновников и экспертов, группами интересов и пр. Эксперты зачастую идут на поводу у чиновника-заказчика, требующего определенного результата вне зависимости от его научной обоснованности. В других случаях эксперты навязывают потенциальным заказчикам тематику, создавая для себя новые рынки, хотя с научной точки зрения ожидаемый эффект не будет достигнут. Примером может быть чрезмерное увлечение КР1 и разного рода стратегиями, создающими большой фронт оплачиваемой работы. Якобсон: Я сам задал вопрос: кто виноват? Хотел бы высказать некоторые соображения, причем совсем не оригинальные. Наука - это добывание новых знаний, по определению твердо установленных.
Исследование - это изучение реальности, иными словами, того, что имеет место сейчас или имело место в прошлом. Наука как таковая ничего непосредственно рекомендовать не может, хоть физика, хоть госуправление. Ведь рекомендации всегда относятся к будущему. Однако именно наука определяет рамку для представлений о будущем, а следовательно и для рекомендаций. Нет смысла, например, рекомендовать, чтобы госорганы общались с экспертами исключительно мысленно. На сегодня наука не знает такого способа коммуникаций. А вот какой способ коммуникаций избрать и как коммуникации совершенствовать - это уже экспертные задачи. Но решать их следует, конечно, опираясь на данные науки.
Есть и еще одно различие. Практика нередко нуждается в таких оценках существующих реалий, которые наука на данном этапе дать не готова. В подобных обстоятельствах востребуются экспертные оценки. Это всегда синтез знаний и интуиции. Понятно, что и в этом случае необходимо в максимально возможной степени опираться на науку, чтобы полем для интуиции было лишь то, что пока вообще неизвестно, а не то, чего не знает конкретный эксперт. Опираться на науку непросто, в том числе потому, что она и экспертные задачи, как правило, структурируются по-разному. Почти любая практическая задача требует междисциплинарного подхода. Ведущие эксперты не могут позволить себе замыкаться в рамках одной научной дисциплины.
Как бы то ни было, наука склонна отвечать не на вопрос «Что делать? Она о коридорах возможностей, за которые не выскочишь. А экспертиза в чем-то подобна инженерной деятельности. Такая деятельность непременно опирается на науку, но никогда к науке не сводится. Насколько, на ваш взгляд, коллеги, нынешнее состояние науки, именно науки госуправления, адекватно запросам практики, и насколько она склонна воспринимать эти запросы практики? Баснак: Мы должны понимать, что не всякий ученый - эксперт, и не всякий чиновник-эксперт. Во многом это объясняется сложившейся ситуацией в госуправлении, имеющейся здесь системой отбора. Зачастую, мне кажется, государственные служащие и сами осознают потребность в науке.
И здесь, наверное, первое, что нужно, так это построить программы обучения управленцев таким образом, чтобы они поняли и усвоили, что без экспертизы нельзя принимать решения. Это прикладная вещь. Второе - мы не всегда умеем найти точки взаимодействия в критические моменты. Причем, все - наука работает сама по себе, эксперты что-то пишут, чиновники принимают решения... Нужно подумать о возможности при каждом госоргане формировать из числа специалистов разных структур экспертные группы, экспертные советы. Но тут опять встает вопрос о том, что в этом должны быть заинтересованы обе стороны. Сегодня, к сожалению, интереса нет ни со стороны чиновников, ни со стороны науки. Как правило не хочу никого обидеть , работая над темой абстрактной, фундаментальной, ты не попадаешь в зависимость от текущей ситуации.
Тогда как занимаясь чем-то прикладным, ты в такую зависимость попадаешь, поскольку здесь есть и политические интересы, и личностные, поэтому все очень усложняется. Попадание в зависимость ученым не всегда приятно, поэтому, несмотря на запрос написать что-нибудь прикладное, они все равно продолжают выпускать публикации общетеоретического плана. Последние, безусловно, тоже нужны, никто с этим не спорит, но все же они не всегда востребованы. Я, конечно, поддержу коллег, у нас очень слабо развит анализ актуального и прикладного зарубежного опыта. Любое министерство должно в принципе знать о том, как устроена аналогичная сфера в других странах, для того чтобы понимать, к чему нужно стремиться, а чего избегать. Поэтому чем больше будет зарубежных обзоров, тем правильнее. Барабашев: Причем обзоров с теоретическими компонентами, надеюсь. Баснак: Да, конечно.
Вообще очень полезен анализ современной практики, однако он часто бывает затруднен, поскольку для него нужны данные, статистика. Третье, что я бы отметил, касается госуправления в целом. У нас в последнее время наблюдается затишье в плане идей о реформе. Было много сказано об управлении по результатам, проектном управлении, а имеющаяся модель управления осталась неизменной, и мы ее в принципе не обсуждаем. Например, закон о государственной службе. Модель, изначально заложенная в 2004 г. Наём конкретным нанимателем, то есть отношения, по сути, чисто трудовые. Если мы не скажем, что у нас есть ограничения и запреты, какие-то специальные требования, то и не будет никакой системы, которую мы назвали бы службой.
Эту модель мы вообще не обсуждаем, продолжаем жить в имеющейся системе. Однако, не меняя ее, мы не можем говорить о том, что у нас появится профессиональная, независимая, карьерная служба, потому что она все равно продолжает оставаться в стандартной логике. Вот над этой темой надо работать.
А экспертиза в чем-то подобна инженерной деятельности. Такая деятельность непременно опирается на науку, но никогда к науке не сводится. Насколько, на ваш взгляд, коллеги, нынешнее состояние науки, именно науки госуправления, адекватно запросам практики, и насколько она склонна воспринимать эти запросы практики? Баснак: Мы должны понимать, что не всякий ученый - эксперт, и не всякий чиновник-эксперт.
Во многом это объясняется сложившейся ситуацией в госуправлении, имеющейся здесь системой отбора. Зачастую, мне кажется, государственные служащие и сами осознают потребность в науке. И здесь, наверное, первое, что нужно, так это построить программы обучения управленцев таким образом, чтобы они поняли и усвоили, что без экспертизы нельзя принимать решения. Это прикладная вещь. Второе - мы не всегда умеем найти точки взаимодействия в критические моменты. Причем, все - наука работает сама по себе, эксперты что-то пишут, чиновники принимают решения... Нужно подумать о возможности при каждом госоргане формировать из числа специалистов разных структур экспертные группы, экспертные советы.
Но тут опять встает вопрос о том, что в этом должны быть заинтересованы обе стороны. Сегодня, к сожалению, интереса нет ни со стороны чиновников, ни со стороны науки. Как правило не хочу никого обидеть , работая над темой абстрактной, фундаментальной, ты не попадаешь в зависимость от текущей ситуации. Тогда как занимаясь чем-то прикладным, ты в такую зависимость попадаешь, поскольку здесь есть и политические интересы, и личностные, поэтому все очень усложняется. Попадание в зависимость ученым не всегда приятно, поэтому, несмотря на запрос написать что-нибудь прикладное, они все равно продолжают выпускать публикации общетеоретического плана. Последние, безусловно, тоже нужны, никто с этим не спорит, но все же они не всегда востребованы. Я, конечно, поддержу коллег, у нас очень слабо развит анализ актуального и прикладного зарубежного опыта.
Любое министерство должно в принципе знать о том, как устроена аналогичная сфера в других странах, для того чтобы понимать, к чему нужно стремиться, а чего избегать. Поэтому чем больше будет зарубежных обзоров, тем правильнее. Барабашев: Причем обзоров с теоретическими компонентами, надеюсь. Баснак: Да, конечно. Вообще очень полезен анализ современной практики, однако он часто бывает затруднен, поскольку для него нужны данные, статистика. Третье, что я бы отметил, касается госуправления в целом. У нас в последнее время наблюдается затишье в плане идей о реформе.
Было много сказано об управлении по результатам, проектном управлении, а имеющаяся модель управления осталась неизменной, и мы ее в принципе не обсуждаем. Например, закон о государственной службе. Модель, изначально заложенная в 2004 г. Наём конкретным нанимателем, то есть отношения, по сути, чисто трудовые. Если мы не скажем, что у нас есть ограничения и запреты, какие-то специальные требования, то и не будет никакой системы, которую мы назвали бы службой. Эту модель мы вообще не обсуждаем, продолжаем жить в имеющейся системе. Однако, не меняя ее, мы не можем говорить о том, что у нас появится профессиональная, независимая, карьерная служба, потому что она все равно продолжает оставаться в стандартной логике.
Вот над этой темой надо работать. Антикоррупция - тоже тяжелая тема, и ее, я уверен, нужно продвигать. Есть большая потребность в ее изучении. Нужно постараться еще раз нам всем вместе попробовать запустить процесс обсуждения темы, связанной с административной реформой. Как с ней сегодня обстоят дела? Какая была административная реформа, и чем мы занимались в 2004-2008 гг. Когда тема на гребне, на нее есть спрос очень серьезный со всех сторон - и со стороны науки, и экспертизы, отовсюду.
Якобсон: Дмитрий Валерьевич отметил, что реформы, не так давно привлекавшие внимание, как-то выпали из повестки. И нельзя сказать, что это произошло, потому что все проблемы решены. Никто не считает, что все хорошо. Такой сдвиг практической повестки - тоже некий феномен госуправления. Наверное, и на эту же тему стоит поразмышлять. Марголин: Честно говоря, в нашей дискуссии есть одно любопытное логическое противоречие, состоящее в следующем. Здесь, за столом, со стороны науки присутствуют люди из организаций, которые очень востребованы в сфере подготовки экспертно-аналитических заключений по заказу органов государственной власти, и к их мнению, в общем, прислушиваются.
И тем не менее доминирует некий критический настрой по поводу того, что же происходит во взаимоотношениях между учеными и практиками. Наверное, все это не случайно. Я бы попробовал обозначить проблемы, которые мне кажутся более или менее системными. Одна из них заключается в том, что у практиков хотим мы этого или нет объективно существуют краткосрочные потребности, им нужно прямо сегодня принимать оперативные решения, и в этом смысле они больше ориентированы на быстрые экспертные заключения, которые мы им можем дать. Но тогда эксперт становится своеобразным посредником между наукой и практикой госуправления. Потому что, если мы посмотрим на персональный состав пула научных работников и пула экспертов, мы увидим, что это во многом одни и те же люди. Тем не менее любой человек, который занимается исследованиями, ментально ориентирован на более долгосрочные результаты.
Это вообще серьезная проблема в нашей жизни - противоречие между долгосрочным и краткосрочным, которое проявляется практически во всем. Некоторые примеры, подтверждающие этот тезис. Один из субъектов Федерации не стану его называть, так как проблема носит системный характер объявляет конкурс на выполнение научной работы о мониторинге реализации стратегии развития и разработке определенного приоритетного проекта, обеспечивающего ее эффективное исполнение. У него срок сдачи документов и подведение итогов конкурса - 20 сентября, а срок сдачи отчета - 6 ноября. Мы все хорошо понимаем, что это реально означает. Но если посмотреть на противоречие между потребностями в получении краткосрочных результатов и получением качественного научного продукта, требующего совсем других сроков проведения исследований, то это противоречие усиливается. Конечно, экспертное сообщество должно и к себе какие-то претензии предъявить.
Например, открываем закон об инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, а там, по сути, написано, что целью инвестиционной деятельности является получение прибыли. Но уже давно наука ушла от таких представлений, понимая, что погоня за сиюминутной прибылью может привести к крайне негативным последствиям в будущем. А этот закон все еще работает и изучается. Та- ким образом, еще со студенческой скамьи формируется представление о приоритетности краткосрочных целей. И если это так, то тогда мы неизбежно попадаем в следующую ловушку - снижение доверия между практиками госуправления и учеными. Потому что как практик госуправления смотрит на ученого? Как на мечтателя, далекого от реальных потребностей практики.
Более того, думает практик, эти ученые еще и между собой не могут договориться. Соответственно, практику как быть? Как он должен во всем этом ориентироваться? А научный работник думает о практике как о ремесленнике, занятом краткосрочными проблемами, которого достижения науки вообще не интересуют. Можно привести массу подтверждающих примеров. Я бы остановился, например, на таком. Из данных мониторинга вузов, который есть в Интернете в открытом доступе, видно, что у одного далеко не самого известного государственного вуза минимальный балл ЕГЭ на 11 пунктов превышает показатели уважаемой Высшей школы экономики.
Мы, естественно, понимаем, что этого не может быть. Разные эксперты не один раз аргументированно критиковали показатели мониторинга вузов. Видимо, укреплению доверия между учеными и практиками не способствуют случаи, когда рекомендации экспертного сообщества часто остаются не востребованными даже тогда, когда их обоснованность очевидна. Не хочется говорить, что это система, но можно много примеров привести, когда рекомендации экспертного сообщества не принимаются во внимание. В частности, печально известный закон о подарках госслужащим в размере 3 тыс. Сколько было отрицательных заключений, но его приняли. Какое же было обоснование?
Что внедрение этого закона не потребует дополнительных бюджетных расходов. Но это же очевидно не так. Если мы признаем отсутствие доверия между учеными и практиками проблемой, то мы должны понять, почему так получилось. Одна из существенных причин, на мой взгляд, в том, что жизнь перегружена формальными показателями оценки результатов деятельности, причем эти формальные показатели оценки давят и на научное сообщество, и на госслужащих. И хотя этот формализм разный, но влияет одинаково плохо. Например, все знают присутствующего здесь уважаемого эксперта Алексея Барабашева, общепризнанный авторитет которого позволяет ему не заниматься такой ерундой, как ежедневная забота о своем индексе Хир-ша. Но каждый из нас наверняка знает и немало псевдоспециалистов, показатели числа публикаций и цитирований которых существенно превышают показатели Алексея и имеют значительно больший, чем у него, пресловутый индекс Хирша.
Но они никогда не будут приглашены ни на какие уважаемые экспертные столы, потому что их ценность как экспертов равна нулю. И это тоже пример формализма. Еще один пример проявления этой очень серьезной проблемы. Сводный отчет есть на сайте в открытом доступе об оценке эффективности государственных программ. Целевой индикатор - должно быть 53 ученых с индексом Хирша больше 10. Фактический показатель - 1067 человек, целе- вой показатель превышен более чем в 20 раз. Какой вывод?
Вывод состоит в том, что изначально принято маленькое значение индикатора, чтобы его было легко превысить. Но, мне кажется, что вывод должен быть принципиально иным. Не заниженное значение индикатора принято, а сам индикатор плохой. Он, как неверная цель, дает ложную мотивацию научному работнику. Я не буду злоупотреблять вниманием, но хочу сказать, что формализм настолько пронизал нашу жизнь, что он обесценивает деятельность и практиков госуправления, и научного сообщества. Что с этим делать? На этот вопрос невозможно ответить, если мы не достигнем консенсуса о том, что именно такие проблемы являются приоритетными.
Если мы считаем формализм приоритетной проблемой, то тогда нужно создать экспертные группы из представителей госуправления и ученых и расчистить как-то эти завалы. Если мы это сделаем, то, на мой взгляд, это будет способствовать восстановлению доверия между научным сообществом и практиками госуправления, а в дальнейшем создаст предпосылки для ориентации практиков госуправления на принятие более долгосрочных решений, ученых же будет мотивировать к тесному взаимодействию с практиками при решении стоящих перед ними текущих проблем. Якобсон: Андрей Маркович очень остро охарактеризовал то, как ученые и практики воспринимают текущую ситуацию. Она никому не нравится. Но кому же, как не нам, оценивать причины и искать выход? Например, когда медики, учителя говорят, что все плохо, они кивают на сбои в госуправлении. А специалистам в области госуправления кивать не на кого.
Андрей Маркович говорил о формализме. Подчеркивал, что формализм всем мешает - и чиновникам, и ученым. Давайте искать объяснение и подходы к решению проблемы. Прозвучала идея создать рабочую группу. Но разве мало у нас рабочих групп? Марголин: С целевым заданием идентифицировать административные барьеры и убрать их. Якобсон: Я лет 20 участвую в рабочих группах, имеющих отношение к теме административных барьеров.
Марголин: Так ведь не убираются, растут же, Лев Ильич! Якобсон: Значит, внутри системы госуправления происходит нечто, нам не вполне понятное. А когда болезнь недостаточно изучена, трудно подобрать лекарство. Марголин: Мне кажется, что в этом и мы все виноваты. Очень часто, когда люди приходят на занятия и что-то им рассказываешь, они спрашивают: «А почему этого не делается в жизни? Я говорю: «У меня нет другого ресурса, кроме как убедить вас в том, что это правильно, и внедрить. Если это не делается, значит, наверное, я недостаточно хорошо убеждаю».
Но, с другой стороны, давайте посмотрим, как у нас формируются все эти КР1? Ведь мы же исходим из принципа простоты. Люди, которые контролируют их выполнение, заинтересованы в простых показателях, размер числителя на единицу знаменателя. Якобсон: А кто эти люди, которые заинтересованы? КР1 стали внедрять по предложению экспертов. Почему получилось то, что вызывает справедливую критику? Это тоже тема для науки госуправления.
Баснак: Во многом это еще связано с тем, как у нас в целом развита система госуправления на данном этапе. Это как корабль, который может идти с определенной скоростью, и как ни подбрасывай в топку уголь, он быстрее не пойдет. Изначально сложившаяся система, активность граждан и запросы наших граждан к местному самоуправлению, интересы - это все определяет то, как система реагирует. Но зачастую реакция происходит на какие-то острые проблемы, а стратегической построенной линии на перспективу нет. У нас очень много на госслужбе профессионалов, но я считаю, что все же их недостаточно. И запрос должен идти от нас обязательно, и нужно четко сформулировать, что мы собственно хотим получить от науки, от экспертов. Потому что когда был спрос, была программа, проводились какие-то мероприятия, работали эксперты.
При отсутствии спроса эксперты говорят: «Нас никто не зовет. Что мы будем просто так в общественном поле что-то делать? Барабашев: Мне кажется, что с присутствием экспертов очень неровная ситуация по разным государственным органам. Например, по нашему направлению государственной службе идет активное взаимодействие с Минтрудом. С другими органами дело обстоит хуже. Хотя были времена, когда было все иначе, и это, между прочим, совпадало с теми периодами времени, когда реформа государственной службы проходила интенсивно. Налицо одна из причин, почему эксперты из нашей области «разбегаются».
Купряшин: Продолжу мысль Дмитрия Валерьевича о корабле, который трудно ускорить. Инерционность сложившихся практик взаимодействия госслужбы и науки налицо. Прежде чем прийти на «круглый стол», я провел небольшой опрос среди своих коллег на факультете, тех, кто активно включен в экспертную работу. Спрашивал о проблемах взаимодействия с госорганами в рамках НИР, о том, что, на их взгляд, является ключевым для повышения отдачи от экспертных предложений. Первое, на что обратили внимание практически все эксперты, это ориентация научно-исследовательских проектов исключительно на текущие управленческие потребности без осязаемой увязки с какими-либо стратегическими маячками, долгосрочными целями. Это, на мой взгляд, одна из причин недостаточной системности идущих от экспертов рекомендаций. Например, предлагаемые учеными изменения в организационной структуре, квалификационных требованиях и в целом предложения по совершенствованию системы профессионального развития государственных служащих проекты нормативных и методических документов , как правило, не связаны с карьерным планированием и системой мотивации.
Получается, что в итоге мало кого интересует то, как квалификационные требования будут внедряться, каким образом это будет связано с мотивацией труда, с темой кадрового планирования. Якобсон: Ваша работа действительно мало кого интересует или у Вас просто нет информации о том, кто ею заинтересовался и как работа используется? Купряшин: По-моему, и то и другое, конечно, если иметь в виду не конкретную работу по выполнению текущего задания, а возможное влияние ее результатов на решение системных проблем. Информация не может появиться без активного конструктивного диалога между основными участвующими субъектами. Регулярной является практика, при которой позиции, подходы и общее видение того или иного вопроса у государственного органа, экспертного сообщества и членов проектных групп существенно расходятся, но сложившаяся практика взаимодействия с заказчиком не допускает компромиссы и переговоры. Эксперты вынуждены подстраиваться под требования заказчика. Для современного отечественного государственного управления характерно превалирование краткосрочного подхода в планировании организационной и кадровой политики, акцент на решении текущих управленческих задач, вытекающих из поручений начальников.
В результате не выстраивается целостная стратегия управленческих изменений. Рекомендации проектных групп обычно содержат рамку предельных притязаний, носят конкретно-адресный характер, способствуют принятию или непосредственно продвигают определенные нормативно-правовые акты, указывают на источник финансирования выполнения рекомендаций. От интерпретации, полученной в ходе исследования информации, эксперты стали переходить к конкретным технологиям организационного проектирования, кадровой работы, стратегическому планированию. Тем не менее налицо перекос, проявляющийся в акценте на разработку новых методических и нормативных документов без достижения должного качественного уровня в реализации уже созданных. Но совершенствование системы государственного управления должно лежать не только в плоскости активной разработки нового - например, новых громоздких обязанностей руководителей в области управления персоналом. Не менее актуальна задача интеграции в единый блок уже существующих подходов, документов, положений, методов, практик и т. Без систематизации, упорядочивания и синергии компонентов организационной системы вряд ли целесообразно сразу переходить к внедрению новых предложений.
Иначе существует опасность постоянных разрывов между отдельными проектами, способными создать ситуацию тришкина кафтана. Вторая выделенная экспертами проблема связана с устойчивостью проектов. Так, в новых документах нередко превалируют положения без должного обоснования их осуществимости, недостает механизмов их реализации с учетом не только формальных, но и сложившихся латентных поведенческих практик. Типичной и широко распространенной также является ситуация недостаточного прогнозирования последствий внедрения предложенных нововведений, нет оценки рисков. После завершения НИР у экспертов далеко не всегда есть возможность вновь обсудить с руководством госоргана ход практической имплементации предложений и выполнения рекомендаций.
Поздравляем ребят с победой!
"Интерфакс" опубликовал список лучших университетов РФ по направлению подготовки "Государственное и муниципальное управление". Замдиректора Института государственного и муниципального управления ВШЭ Константин Головщинский сообщил, что в общей сложности респонденты вспомнили около 2,3 тыс. примеров из практики, в которых назвали средний размер «отката» (включая ноль). Мы готовились к аккредитации больше года, - сообщил Александр Клименко, руководитель Департамента государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ. Бакалаврская и магистерская образовательные программы НИУ ВШЭ «Государственное и муниципальное управление» получили европейскую аккредитацию EAPAA. Высшая школа экономики при поддержке и участии РАВВ запускает программу дополнительного профессионального образования по развитию ливневой канализации. Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) и Индийский технологический институт Бомбея (IIT Bombay) согласовали проведение совместных исследований в области анализа данных и социологии.
Новости государственной социальной политики России — специальный обзор
Александр Воронов, руководитель аспирантуры факультета государственного управления МГУ сова, рассказал о возможностях и перспективах развития новой научной специальности «Государственное и муниципальное управление» для подготовки. Поступить в магистратура в Факультет экономики, менеджмента и бизнес-информатики на программу обучения Государственное и муниципальное управление по направлению 38.04.04 Государственное и муниципальное управление. Скачать бесплатно презентацию на тему "Факультет государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ" в (PowerPoint). Преимущества обучения по программе «Государственное и муниципальное управление» в вузе: НИУ ВШЭ. ВШЭ: цифровизация госуправления позволит высвободить 11% госслужащих. Выпускники работают в органах государственного и муниципального управления, общественных организациях, бизнес-структурах.