из Санкт-Петербурга. Главная Новоcти Анонсы Фестиваль моноспектаклей «Монокль» выходит на международный этап. Кто такие моноактёры. 1 марта 2020, 14:00Разное. Фото: и что такое моноспектакль, смотрите здесь.
Елена Попова: "Любой моноспектакль - это попытка разобраться с собой"
Как зародился жанр Первое подобие моноспектакля появилось ещё в античные времена, а особую популярность такие выступления приобрели в Средневековье. К ним относились творческие вечера поэтов-трубадуров, бардов и менестрелей. В XVIII веке их заменяет мелодекламация — жанр, в котором артисты читают стихотворные или прозаические произведения под музыкальное сопровождение. Основоположником жанра считается советский актёр эстрады Владимир Яхонтов. В 1924 году состоялась премьера его первой одиночной постановки «На смерть Ленина», составленной из газетных статей, личных писем и мемуаров. Особенностью спектакля Яхонтова было наличие сюжетной линии и декораций, что отличало его от творческого вечера. Постановка получила огромную популярность, а актёр создал ещё несколько подобных моноспектаклей. Этот жанр явился синтезом искусства актера, художественного слова и исследования литературы» — Театровед Наталья Крымова.
Эти симптомы включают вздутие живота, диарею и газы.
Непереносимость лактозы - это не то же самое, что пищевая аллергия на молоко. Что такое съесть все, что вы можете? Ресторан «все, что вы можете съесть» - это тип ресторана, в котором за вход взимается фиксированная цена, после чего посетители могут съесть столько еды, сколько пожелают. Заведения, где можно поесть, часто представляют собой буфеты. Что означает выражение «все, что вы можете съесть»? Что такое карманник и что с ним может случиться в театре? Что такое «кошелек» и что с ним может случиться в театре? Их могут привязать к краю сцены и бросать в них еду.
А сейчас хочется поговорить именно о музыкально-драматургической части работы. Вспомним азы музыкального образования. Необычайно емкое понятие сонатного аллегро является, по сути, формулой жизни. С чем пришли, как несли и с чем уходим. Но, не отвлекаясь на философию, - грамотно выстроенная песня всегда должна быть в форме сонатного аллегро: экспозиция, разработка и реприза.
Где экспозиция, это исходный материал, то, что нам дано и то, что мы должны преобразовать, приумножить и усовершенствовать! Далее — разработка: столкновение с жизнью, с обстоятельствами, бедами и радостями. А реприза — это результат всего пережитого. То, с чем мы вышли и к чему пришли. Если песня будет разобрана таким образом, с четким внутренним ощущением и обоснованием где и что и, главное, почему происходит, как меняется эмоциональный настрой, а в соответствии с ним — нюансы, если совпадут смысловые и музыкальные акценты, если песня будет пережита и осмыслена — это и будет настоящий моноспектакль!
О нюансах — они заслуживают отдельного разговора. Как все мы знаем, музыкальные оттенки или нюансы, это одно из ярчайших средств музыкальной выразительности. Нежное итальянское слово fortissimo не отражает суть явления всеобщего ора. И никто не помнит и не хочет вспоминать - какое чудо — pianissimo, а какая прелесть diminuendo, ну и так далее. С этим очень трудно бороться.
Врачи уже бьют тревогу, поскольку общее снижение слуха у людей, у детей, уже становится проблемой массового характера. Отсутствие желание мыслить — кругом fast food. Проще, когда громко и весело, чем, когда тихо и вдумчиво. Это тема очень актуальна и болезненна, но это наша реальность. И задача педагога, при создании, при выращивании артиста — воспитание!
Один в поле не воин, но «возьмемся за руки, друзья! В паузах — дыхание Божье. Слушая паузу — слушаем Бога! Поэтому тишины, паузы в песне не стоит бояться. Вспоминая любимый «Театр» Сомерсета Моэма — «если уж сделала паузу, то тяни ее, сколько можешь!
А нужно бережно и грамотно использовать. Пауза, возникшая в момент эмоционального подъема, всплеска, заставляет зал ахнуть и замереть вместе с артистом, забыв дышать! Это очень сильное средство и его нельзя «замыливать», слишком часто используя. Но грамотно, вовремя взятая пауза подарит и артисту, и зрителю настоящую эмоциональную победу. Хочется отдельно поговорить об эмоциях, чувствах и их выражении при исполнении музыкального произведения.
Приходит в голову такая картина. Представьте себе пианиста, исполняющего второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром. Лично у меня всегда подступают слезы. Но как странно было бы наблюдать пианиста, поливающего слезами клавиши, забывающего ноты и, в конце концов, бросившего свое «рабочее место» и со словами «не могу больше, пойду приму триста капель эфирной валерьянки, забудусь сном! К чему это я — к тому, что переживания эмоций — это одно, а выплеск их на зрителя — совсем другое!
То есть артист может держать в руках, образно говоря, любую картинку. Но сам он должен быть абсолютно спокоен. Все эмоции должны быть подконтрольны. Зрителю может казаться, что я вот-вот захлебнусь слезами, а я в это время четко вижу все заплаканные глаза и понимаю можно ли еще чуть-чуть повысить эмоциональный градус. И это не цинизм, а профессиональная работа с публикой!
Артист обязан дарить эмоции, а не вовлекаться в них! Галина Павловна Вишневская в своей автобиографической книге «Галина» , рассказывая о прослушивании в Большой театр, упоминает совет Н. Ханаева : «Но запомни на всю жизнь: у тебя во время пения перед глазами всегда должен быть стоп-сигнал. Знаешь, как у машин сзади? Красненький такой огонек…Иначе с твоим темпераментом на сцене костей не соберешь».
И все разговоры о том, что «я словно потеряла сознание, меня куда-то унесло во время выступления, я не смогла сдержать слез» и прочие проявления эмоций во время выступления — это непрофессионально! Самоконтроль и еще раз — самоконтроль! Ну и совет от режиссера - Мария Кнебель в своей книге «Поэзия педагогики» говорит вот о чем цитирую : «Некая грань между я-актер и я-роль всегда присутствует, бы полно не осуществлялся акт перевоплощения. Немирович-Данчкенко говорил, что слезы в жизни отличаются от слез на сцене тем, что плача в жизни, человек испытывает только горе, а плача на сцене еще и радость от верно испытываемого горя. Поэтому Немирович-Данченко и утверждал, что «играть хорошо можно только в хорошем настроении, даже самые трагические роли».
Кнебель Поэтому выходить на сцену только с улыбкой и светлым лицом. Даже если потом зазвучит самая трагическая и эмоционально тяжелая песня! Станиславский говорил о «четвертой стене» - то есть о работе, как бы не замечая публики, будто наедине с собой. Этот прием иногда можно использовать, но, мне кажется, в работе эстрадного артиста очень редко. Без этого все теряет смысл, потому что только отдавая, не скупясь, мы имеем право выходить на сцену.
Только искренняя отдача дает тот самый обмен энергиями, который превращает выход артиста даже на одну песню — в событие, в праздник! Тогда не страшен мандраж, а останется только кураж. Вообще разговор о любви к зрителю, это очень важно! Потому что зритель не обязан нас любить. Но мы обязаны, выходя на сцену, быть преисполненными любви и благодарности этому зрителю.
За то, что он сегодня в зале. И тогда песня будет идти от сердца, а нашими устами будет петь сама Любовь. Как научить этому наших детей, как привить им заботливое внимание о каждом слове, о каждой паузе? Хорошо бы личным примером, собственной качественной, профессиональной концертной работой. Очень сложно, особенно, что касается любви и благодарности к публике, потому что такое количество «звезд» «старожилы не упомнят»!!!
А звездам нет дела до простых смертных. Плохие примеры для наших учеников. Никакое — ни личностное, ни творческое, ни профессиональное. И помоги нам Бог в этой нелегкой работе. Глава 4.
Построение номера — взгляд и жест. Выбрана песня. Проработан текст. Все живет и дышит, можно выносить на сцену, ура. И тут возникают два основных вопроса — куда смотреть и что делать с руками?
Куда смотреть? Тут, как ни искала, не смогла найти никаких рекомендаций от великих, поэтому буду отталкиваться от собственного опыта. Опыта, полученного в работе с режиссерами, постановщиками и всякими замечательными людьми! Что делать с руками? Что б не мешали.
А они мешают? Еще как! Одну руку мы, конечно, займем микрофоном. Но проблема серьезная. Опять же, из собственного опыта, приобретенного в сценической работе.
Первое — долой «зримую песню»!
Это особый вид театрального искусства, который требует от исполнителя высокого мастерства и глубокого понимания своей роли. Моноспектакли могут быть написаны специально для одного актера либо быть адаптированными версиями известных произведений. В них актер выступает в роли нескольких персонажей, переключаясь между ними на сцене. Это требует от него умения быстро менять голос, мимику и жесты, чтобы передать каждому персонажу свою самобытность и внутренний мир.
Елена Попова: "Любой моноспектакль - это попытка разобраться с собой"
Еще как! Одну руку мы, конечно, займем микрофоном. Но проблема серьезная. Опять же, из собственного опыта, приобретенного в сценической работе. Первое — долой «зримую песню»!
Этот путь такой соблазнительно легкий, что мы то и дело наблюдаем руки, прикладываемые к сердцу, на соответствующих словах в тексте; руки, изображающие «танец маленьких лебедей», если речь идет о птицах; руки, вздымаемые ввысь, при словах о небе и прочие «буквальности». Иногда это выглядит логично и естественно, но уходить в это направление полностью — я бы не рекомендовала. Возникает вопрос — а нужен ли жест, в принципе? Я сама над собой ставила эксперимент — убирала жест по максимуму.
Смотрю видеозапись — не то! Не хватает! Жест — это выражение экспрессии, эмоций, способ сконцентрировать внимание зрителя, привлечь его. Есть еще один момент — не случайно в начальных классах музыкальных школ, да и у нас на занятиях с малышами, детки поют «с рукой», показывая, дотягиваясь до высоких нот, помогая себе «спускаться по ноткам, как по лесенке» и, тем самым, соединяя в единую координационную систему звукоизвлечение и жест.
Мне, всю жизнь с удовольствием поющей под собственный аккомпанемент, эта связанность звука и жеста особенно понятна и необходима. Второе — жест должен быть, но в той мере, в которой он необходим. Это средство музыкальной выразительности, такое же, как музыкальные оттенки, темповые изменения и т. Следовательно, жест не должен быть чрезмерен.
Не сбрасываем руки! Доводим и останавливаем, но осмысленно и логично. Четвертое - не суетиться никогда! Плавное, сильное движение руки с открытой ладонью — всегда знак отдачи энергии зрителю, в зал!
Жестом артист «переливается» в зал, соединяя энергию творчества и любви с энергией зрителя — так возникает общий творческий эгрегор, общее «силовое поле» - после такого выступления и артист, и зритель — счастливы и полны сил! Ворожите руками, гипнотизируйте, захватывайте внимание зрителя — это наша особая артистическая магия, только не «пересолите». Казалось бы, эти вопросы решаются в репетиционном периоде, в классе? Именно — казалось бы!
Страх сцены, мандраж, волнение — никто не отменял. Как я люблю говорить — выполним задачу на двести процентов — дай Бог, на сцене процентов восемьдесят останется. Несомненно, вся эта работа должна быть проведена в классе. Момент экспромта, как высшего проявления творческого порыва, вдохновения — это выход артиста на новый уровень!
Когда возникает ясное желание осуществить ту или иную внезапно возникшую задачу, а, главное, полная уверенность в том, что ты СМОЖЕШЬ решить эту задачу прямо сейчас, в процессе выступления! Но это чудо возможно только в состоянии психологического покоя, ясного разума и полной подготовленности, «вбитости» в мышцы и в связки музыкального материала в частности и общей мизансцены. Иначе говоря — профессиональной оснащенности артиста. Поэтому самый лучший экспромт — подготовлен часами репетиций.
Более того — даже мысленное пропевание, проговаривание текста обязательно принесет великолепный результат — так я однажды, не имея возможности петь, проговаривала тексты песен и стихов мысленно и выучила материал так, как никогда ни до, ни после. Ну, и практика, конечно. Ничто и никогда не заменит практики, репетиций, выступлений на любой сцене и в любых условиях. Глава 5.
Образ говорящего Ну вот, я обещала, что вернусь к этому важнейшему понятию. Что это — это сочетание всего, по А. Чехову — «и лицо, и одежда, и душа, и мысли» — в нашем случае — и исполнение, и внешний вид, и поведение на сцене. О чем я — проще, как всегда , на примере — странно выглядит исполнительница в миниюбке и с неимоверно броским макияжем, поющая о чистой и возвышенной любви или исполняющая патриотическую песню в перьях и блестках.
Следовательно — все должно соответствовать и сочетаться в номере, все должно работать на образ, на смысл песни, создавать моноспектакль, единство внутреннего и внешнего. Что же, кроме самого исполнителя может помогать или мешать в этом творческом процессе? Естественно, шоу, скажите мне вы. Конечно, ведь, именно этим странным явлением заменили сейчас хорошую и профессиональную концертную работу.
Я не злопыхаю, а размышляю. Сама я прошла через разные этапы — меня долго уговаривали попробовать свои силы в этом жанре, я сопротивлялась. Это было ярко, интересно, очень экспрессивно и, несомненно, украсило и дополнило номер! Не обвиняйте меня в сексизме, пожалуйста, но вот же парадокс — когда эту же композицию взял в работу женский танцевальный коллектив — номер, мягко говоря, не приобрел.
В чем тут дело? А во всем. В неправильной стилистике костюмов, в нелогичной пластике, но это уже вопрос хореографа — постановщика. Это, конечно, совпадение, что именно с женским коллективом такая история получилась.
Но тем не менее — номер, в котором солистка женского пола, украшать и дополнять должен мужской танцевальный коллектив. Тогда, мне кажется, все в равновесии и все по логике. А вот нужна ли, в принципе, «подтанцовка», каждый решает сам. Мое мнение — нет.
Я воспитана в традициях старой эстрадной школы и убеждена, что высший пилотаж — это прямой луч прожектора, направленный на артиста. И никакой подтанцовки, слайдов, летающих людей, «львов, орлов и куропаток». А зритель плачет. Это мастерство.
Конечно, если мы говорим о сольном концерте, где вы можете показать себя со всех сторон, зрители с радостью примут участие в «веселых» номерах, украшенных и блестками, и перьями, и участием танцевального коллектива, неважно, какого пола и, к сожалению, не всегда важно, какого качества. Но запомнит зритель именно те самые номера, «в луче прожектора», заставившие его и плакать, и чувствовать себя живым, и подарившие ему ощущение «промытой души». Если же мы говорим о номере, то есть об одной песне, с которой артист выходит в дивертисментном концерте, тут, как ни странно, те же два пути. Вам охотно подпоют, если вы сделаете выбор в пользу «веселухи», но вспоминать будут — «ого, какой голос!
Так что — «думайте сами, решайте сами». А поиск баланса - это вечная задача артиста. Все в балансе — это и есть идеальный «образ говорящего». Глава 6.
Где начинается номер. Этот вопрос я услышала впервые в театре-студии «Саманта» Евгении Зарицкой. Арина Зарицкая, хореограф и режиссер-постановщик, задала этот вопрос на репетиции детям возраста 7-10 лет. Конечно, когда мы готовим сольный концерт, в чем-то проще — все закулисное пространство принадлежит одному солисту, все устроено для его удобства и комфорта.
Но в случае выхода на один номер, а это может быть и одна песня, очень непросто подготовиться и сохранить необходимую собранность, не расплескать себя. Важно, как ни странно, всё. Здесь хочется обратиться к книге Галины Вишневской «Галина» и привести в пример советы преподавательницы, готовившей великую певицу к прослушиванию в Большой театр: «Встань пораньше, хорошо поешь, в театр иди часа за два до начала. Походи по сцене, чтобы почувствовать атмосферу зала, кулис.
Распевайся в течение часа, ни с кем не разговаривай. Сосредоточься только на том, что будешь петь. Единственно, с чем я позволю себе не согласиться, это «встань пораньше». По моим ощущениям, враги голоса и правильного рабочего состояния — это недосып и чувство голода.
Очень хорошо приезжать заранее, нельзя пропускать прогоны, даже на знакомой сцене! Если есть режиссер — это Царь, Бог и воинский начальник! А звукорежиссер — это человек, в руках которого все — и звучание голоса, и звучание музыкального сопровождения. Так что в интересах артиста со всеми познакомиться и подружиться.
Так и с атмосферой зала легче сродниться, и подскажут, где самое слухово выгодное и удобное место, и под правильный свет помогут встать!
Театр «Монплезир» Россия, Санкт-Петербург. Режиссер и исполнитель Игорь Ларин. Божественная, бесовская сила театра, его удивительная способность возвышать и уничтожать человека, попавшего в атмосферу театрального закулисья, в спектакле раскрывается через судьбу главного героя — писателя Максудова. Piccola Compagnia della Magnolia Италия, Турин. Режиссер и исполнитель Джорджа Черрути. Герои спектакля — мать и сын, оказавшиеся в вымышленном месте и времени.
Зрителю представлен монолог матери, которая много лет тому назад ослепила бога своей красотой настолько, что тот спустился на землю в обличье животного и овладел ею. Гиперболическая, парадоксальная беременность завершилась рождением тринадцати детей, каждый из которых унаследовал по одной черте своего божественного родителя. Каждый, кроме самого младшего сына. Мать посвятила свою жизнь тому, чтобы спрятать и защитить самое слабое свое дитя, отстоять его у надвигающегося Хаоса. Автор, режиссер и исполнитель Павел Семченко.
Каждый раз я выстраивала программу таким образом, что бы эмоциональное развитие шло непременно вверх, к свету, к радости. Казалось бы — ничего никогда я публике не объясняла. Следовательно — если у артиста есть понимание текста, подтекста, сверхзадачи конкретно этого музыкального номера, который мы стремимся превратить в моноспектакль — зритель это непременно почувствует! Так что — работаем над текстом, продумываем его, как монолог Гамлета, и все будет прекрасно. Глава 3. Музыкально-драматическая режиссура в построении песни, как моноспектакля. Почему именно музыкально-драматическая? О построении именно НОМЕРА, с учетом всего — костюма, грима, возможных декораций и аксессуаров, я буду говорить позже. А сейчас хочется поговорить именно о музыкально-драматургической части работы. Вспомним азы музыкального образования. Необычайно емкое понятие сонатного аллегро является, по сути, формулой жизни. С чем пришли, как несли и с чем уходим. Но, не отвлекаясь на философию, - грамотно выстроенная песня всегда должна быть в форме сонатного аллегро: экспозиция, разработка и реприза. Где экспозиция, это исходный материал, то, что нам дано и то, что мы должны преобразовать, приумножить и усовершенствовать! Далее — разработка: столкновение с жизнью, с обстоятельствами, бедами и радостями. А реприза — это результат всего пережитого. То, с чем мы вышли и к чему пришли. Если песня будет разобрана таким образом, с четким внутренним ощущением и обоснованием где и что и, главное, почему происходит, как меняется эмоциональный настрой, а в соответствии с ним — нюансы, если совпадут смысловые и музыкальные акценты, если песня будет пережита и осмыслена — это и будет настоящий моноспектакль! О нюансах — они заслуживают отдельного разговора. Как все мы знаем, музыкальные оттенки или нюансы, это одно из ярчайших средств музыкальной выразительности. Нежное итальянское слово fortissimo не отражает суть явления всеобщего ора. И никто не помнит и не хочет вспоминать - какое чудо — pianissimo, а какая прелесть diminuendo, ну и так далее. С этим очень трудно бороться. Врачи уже бьют тревогу, поскольку общее снижение слуха у людей, у детей, уже становится проблемой массового характера. Отсутствие желание мыслить — кругом fast food. Проще, когда громко и весело, чем, когда тихо и вдумчиво. Это тема очень актуальна и болезненна, но это наша реальность. И задача педагога, при создании, при выращивании артиста — воспитание! Один в поле не воин, но «возьмемся за руки, друзья! В паузах — дыхание Божье. Слушая паузу — слушаем Бога! Поэтому тишины, паузы в песне не стоит бояться. Вспоминая любимый «Театр» Сомерсета Моэма — «если уж сделала паузу, то тяни ее, сколько можешь! А нужно бережно и грамотно использовать. Пауза, возникшая в момент эмоционального подъема, всплеска, заставляет зал ахнуть и замереть вместе с артистом, забыв дышать! Это очень сильное средство и его нельзя «замыливать», слишком часто используя. Но грамотно, вовремя взятая пауза подарит и артисту, и зрителю настоящую эмоциональную победу. Хочется отдельно поговорить об эмоциях, чувствах и их выражении при исполнении музыкального произведения. Приходит в голову такая картина. Представьте себе пианиста, исполняющего второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром. Лично у меня всегда подступают слезы. Но как странно было бы наблюдать пианиста, поливающего слезами клавиши, забывающего ноты и, в конце концов, бросившего свое «рабочее место» и со словами «не могу больше, пойду приму триста капель эфирной валерьянки, забудусь сном! К чему это я — к тому, что переживания эмоций — это одно, а выплеск их на зрителя — совсем другое! То есть артист может держать в руках, образно говоря, любую картинку. Но сам он должен быть абсолютно спокоен. Все эмоции должны быть подконтрольны. Зрителю может казаться, что я вот-вот захлебнусь слезами, а я в это время четко вижу все заплаканные глаза и понимаю можно ли еще чуть-чуть повысить эмоциональный градус. И это не цинизм, а профессиональная работа с публикой! Артист обязан дарить эмоции, а не вовлекаться в них! Галина Павловна Вишневская в своей автобиографической книге «Галина» , рассказывая о прослушивании в Большой театр, упоминает совет Н. Ханаева : «Но запомни на всю жизнь: у тебя во время пения перед глазами всегда должен быть стоп-сигнал. Знаешь, как у машин сзади? Красненький такой огонек…Иначе с твоим темпераментом на сцене костей не соберешь». И все разговоры о том, что «я словно потеряла сознание, меня куда-то унесло во время выступления, я не смогла сдержать слез» и прочие проявления эмоций во время выступления — это непрофессионально! Самоконтроль и еще раз — самоконтроль! Ну и совет от режиссера - Мария Кнебель в своей книге «Поэзия педагогики» говорит вот о чем цитирую : «Некая грань между я-актер и я-роль всегда присутствует, бы полно не осуществлялся акт перевоплощения. Немирович-Данчкенко говорил, что слезы в жизни отличаются от слез на сцене тем, что плача в жизни, человек испытывает только горе, а плача на сцене еще и радость от верно испытываемого горя. Поэтому Немирович-Данченко и утверждал, что «играть хорошо можно только в хорошем настроении, даже самые трагические роли». Кнебель Поэтому выходить на сцену только с улыбкой и светлым лицом. Даже если потом зазвучит самая трагическая и эмоционально тяжелая песня! Станиславский говорил о «четвертой стене» - то есть о работе, как бы не замечая публики, будто наедине с собой. Этот прием иногда можно использовать, но, мне кажется, в работе эстрадного артиста очень редко. Без этого все теряет смысл, потому что только отдавая, не скупясь, мы имеем право выходить на сцену. Только искренняя отдача дает тот самый обмен энергиями, который превращает выход артиста даже на одну песню — в событие, в праздник! Тогда не страшен мандраж, а останется только кураж. Вообще разговор о любви к зрителю, это очень важно! Потому что зритель не обязан нас любить. Но мы обязаны, выходя на сцену, быть преисполненными любви и благодарности этому зрителю. За то, что он сегодня в зале. И тогда песня будет идти от сердца, а нашими устами будет петь сама Любовь. Как научить этому наших детей, как привить им заботливое внимание о каждом слове, о каждой паузе? Хорошо бы личным примером, собственной качественной, профессиональной концертной работой. Очень сложно, особенно, что касается любви и благодарности к публике, потому что такое количество «звезд» «старожилы не упомнят»!!! А звездам нет дела до простых смертных. Плохие примеры для наших учеников. Никакое — ни личностное, ни творческое, ни профессиональное. И помоги нам Бог в этой нелегкой работе. Глава 4. Построение номера — взгляд и жест. Выбрана песня. Проработан текст. Все живет и дышит, можно выносить на сцену, ура. И тут возникают два основных вопроса — куда смотреть и что делать с руками? Куда смотреть? Тут, как ни искала, не смогла найти никаких рекомендаций от великих, поэтому буду отталкиваться от собственного опыта. Опыта, полученного в работе с режиссерами, постановщиками и всякими замечательными людьми!
Теперь это не модно. Ему было важно "не дать петуха", как бы смешно это не звучало; он боялся подсказать актерам "не тот текст". Это не так! Лучшее время, когда я не подсказываю актеру во время спектакля", — произносит герой. Фото: Фестиваль "Сезон Станиславского" На смену театру актерскому пришел театр режиссерский. Артисты стали лучше учить свои роли. А раз так, то куда деваться подсказчику? С настоящим неподдельным чувством играет он роль, глядя на свою возлюбленную в роли Роксаны. Потом тихо уходит со сцены. Это его последний крик актерской непонятой души.
О монопьесах
Есть тенденция к расслоению такого существования на сцене на поджанры», — отметил гость студии. Александр Суховский пояснил, что персонаж за время моноспектакля должен прожить определенную сюжетную линию, а не просто рассказывать некоторое количество историй или задорно травить байки.
Для меня это не способ самовыражения, а, скорее, неизбежность выбора. В жизни должно что-то произойти, чтобы родилась такая постановка. Нужно испытывать такую боль, когда уже невозможно молчать. Через такие переживания и риск и появляется монодрама. В Москве сейчас популярны иммерсивные шоу с неожиданными поворотами сюжета и спецэффектами. Не заскучает ли зритель без декораций и других действующих лиц? Моноспектакль — это не «ограничение», а, наоборот, открытие другого мира. Этот жанр может быть таким же захватывающим, как шоу, драма, танец.
Причем все это может создавать один человек на сцене: показать зрителю за один час целый мир.
Позднее читаемые произведения начали сопровождаться музыкальными композициями, и жанр получил название «монодекламация». Кто является родоначальником моноспектаклей остается неизвестным.
Сейчас моноспектакль разделился на несколько жанров: адаптация произведения, созданного для нескольких исполнителей, под одного актера; постановка монодрамы — драматического произведения, рассчитанного на одного актера. В таком случае речь идет о какой-то завершенной истории, которую актер проживает на сцене; декламация актером последовательности из нескольких произведений собственного или чужого авторства — в этом случае актер сам выстраивает эту последовательность, как бы соединяя все в единую, цельную композицию. Именно таков моноспектакль «Ветер пахнет чабрецом», в котором стихи Али Кудряшевой читает актриса Ксения Шигапова.
Моноспектакль — весьма непростой жанр.
Александр Суховский пояснил, что персонаж за время моноспектакля должен прожить определенную сюжетную линию, а не просто рассказывать некоторое количество историй или задорно травить байки. В опросе приняло участие 247 человек.
Жанр моноспектакль, как высший пилотаж
Что такое моноспектакль для актера — специальный опрос по следам ЧАТа в Омске. Постоянной площадки у театра не было: репетиции шли в клубе МГУ, официальное открытие — в Камерном переулке, а сами моноспектакли сначала игрались в студии Завадского на Сретенке, а позже — в Бетховенском зале Большого театра. Без сомнения, моноспектакль – это наивысшее проявление мастерства актёра, который на сцене либо исполняет сразу несколько ролей, либо же совершает экскурс по жизни одного героя. Моноспектакль — это постановка с участием одного актера. В таких спектаклях, как правило, не используют сложные декорации и реквизит.
Жизнь - это моноспектакль
Основная сцена. Режиссер и исполнитель Роберто Латини. По словам режиссера этот спектакль — «это версия версии. Мы сохраняем мюллеровскую структуру, его деление на главы или, скорее, места действия и собираем новую конструкцию, театральный механизм, карусель, на которой встречаются трагедия и комедия». Московский театр «У Никитских ворот» Россия, Москва. Автор и режиссер спектакля Марк Розовский, исполнитель Марина Кайдалова. Марк Розовский предлагает вниманию зрителей современное переосмысление известной пьесы чешского драматурга Карела Чапека «Мать» — монолог женщины, пять сыновей и муж которой сражаются и погибают на войне.
Созданная в 1937 году, она стала итоговым произведением в творчестве писателя и произвела на зрителя колоссальный фурор. Театр «Монплезир» Россия, Санкт-Петербург. Режиссер и исполнитель Игорь Ларин. Божественная, бесовская сила театра, его удивительная способность возвышать и уничтожать человека, попавшего в атмосферу театрального закулисья, в спектакле раскрывается через судьбу главного героя — писателя Максудова.
Однако моноспектакль как жанр появился несколько позже, уже в XX веке, когда актёры не связывали воедино отдельные выступления вроде чтения стихов, исполнения песен и этюдов, а выходили на сцену, чтобы показать полноценную театральную постановку, но с участием одного актёра. Родоначальником жанра считается Владимир Яхонтов, впервые показавший на театральной сцене сюжетное представление «На смерть Ленина» с декорацией и музыкой в 1924 году. Позже Яхонтов выпустил ещё несколько подобных спектаклей. Классическим примером моноспектакля можно назвать постановку «Про Федота-стрельца, удалого молодца» в исполнении Леонида Филатова или работу Евгения Гришковца «Как я съел собаку». Без сомнения, моноспектакль — это наивысшее проявление мастерства актёра, который на сцене либо исполняет сразу несколько ролей, либо же совершает экскурс по жизни одного героя. В последние годы жанр обрёл популярность, и в течение вот уже 14 лет в Москве проходит отдельный фестиваль моноспектаклей.
В своё время он сам остановился на русской литературе и поэзии. В основном, мы работаем с классикой, но иногда обращаем внимание на современный материал — как вышло с Поповым. Однажды Томошевского пригласили в Израиль поставить спектакль, и оттуда он привёз потрясающую пьесу «О Боже» Анат Гов. Мы играем её с Константином Сироткином и Викторией Зайцевой. Какой ваш любимый спектакль театра Томошевского? Как-то в одном интервью я сказала, что практически все спектакли, сделанные с Юрием Валентиновичем, — любимые. Ни за один не стыдно. Они все разные, поэтому сложно выбрать какой-то один, хотя я очень люблю «Кинфию», «Вишневый сад», «О Боже», «Чайку», «Диккенсову ночь». Вот эти постановки, наверное, особенно дороги мне. Как вы пришли к моноспектаклям? Моя работа в этом жанре — это исключительно заслуга Томошевского. Он сам в этом жанре очень много работал, и предложил мне сделать спектакль «Кинфия» по творчеству Елены Шварц, с которой был дружен много лет. Спектакль был впервые показан на фестивале моноспектаклей «Монокль» в 2009 г. Елена Андреевна тоже видела спектакль, он ей понравился, и мы с ней подружились. Я тяжело переживала её уход, но была счастлива, что успела с ней пообщаться. Какова миссия Романтического театра Томошевского? Главное — это работа со словом, нас даже как-то назвали «театр слова». Очень важно донести до зрителей мысль автора, и Томошевский умеет это делать. Вот почему мне так нравится, как он бережно работает с пьесами Чехова. На наши спектакли приходит много молодых людей — и на Бродского, и на Цветаеву. Зрители потом мне пишут о своих впечатлениях. Это значит, что наш театр прививает вкус к хорошей литературе как артистам, так и публике. Что вас вдохновляет? Вдохновляют чувства и тот интерес, который вызывает человек или материал, с которым я работаю. Текст: Алла Игнатенко.
Итальянские мелодии из старого проигрывателя, клетчатые скатерти и запах свежих вафель... Аблавацкий играет пожилого итальянца, хозяина траттории, по-южному говорливого и словоохотливого, жадного до новых лиц и впечатлений, в заведение к которому заглянули зрители. Он готовит угощение и попутно рассказывает печальную и невероятную историю своего друга — талантливого певца Джулио Фератерры. Небольшой итальянский городок Монте-Кастро прославился на весь мир благодаря театру Буондельмонте, где раз в пять лет собирались настоящие ценители музыки, чтобы послушать лучших певцов и музыкантов Италии. Жители городка до безумия любили музыку. А Джулио отличался от других только тем, что среди всех одержимых музыкой жителей городка был самым одержимым. Бельгийский хирург провел Джулио уникальную операцию, которая сделала его обладателем изумительного голоса. Первый концерт прошел почти незамеченным, а последний слушала вся Италия. Но больше он уже не пел никогда… Хозяин траттории взволнованно рассказывает о том, как Джулио потерял свой бесценный дар в результате «научного эксперимента». Спектакль поставлен по произведению Севера Гансовского — культового советского писателя-фантаста, который не был настолько популярен, как братья Стругацкие или Кир Булычев, но при этом его авторитет в литературном мире был совершенно незыблем.
Моноспектакль «Евгений Онегин»
это действо, когда на сцене на протяжении всей пьесы находится только один единственный исполнитель. Актёр театра «ЦЕХЪ» Кыхалов Евгений рассказал ne. о том, что такое «Моноспектакль» и как каким был его первое первое «Облако в штанах». Что такое моноспектакль для актера — специальный опрос по следам ЧАТа в Омске. Что такое моноспектакль для актера — специальный опрос по следам ЧАТа в Омске. Как отметили члены жюри фестиваля, жанр моноспектакля сейчас востребован как никогда. Постоянной площадки у театра не было: репетиции шли в клубе МГУ, официальное открытие — в Камерном переулке, а сами моноспектакли сначала игрались в студии Завадского на Сретенке, а позже — в Бетховенском зале Большого театра.
Жанр моноспектакль, как высший пилотаж
Абсолютные величины, пожалуй, только Жизнь и Смерть, и то это вопрос довольно спорный. Как тонко заметил Евгений Евтушенко: «Мне совсем умереть не под силу…» Со стихотворения Евгения Александровича Евтушенко «Зашумит ли клеверное поле» начинается моноспектакль Марка Тишмана «Лица: эффект отсутствия». Не в том контексте, что сегодня мы отличаемся от себя вчерашних, это процесс естественный и логичный: все мы взрослеем, набираемся жизненного опыта. А в том смысле, что за эти годы у многих из нас трансформировался фокус жизненных приоритетов и векторов - пандемия коронавируса, социально-политическая ситуация в отношениях России и Украины в большей или меньшей степени затрагивают каждого - в эти дни все мы проходим тест на человечность. Есть вещи, на которые мы не можем повлиять, но в силах каждого из нас не множить агрессию и ярость, сохранять верность незыблемым нравственным нормам: в безудержном грохоте-ритме века каждый из нас может и должен оставаться Человеком. В эти непростые дни возникло непреодолимое желание вновь посмотреть моноспектакль Марка Тишмана, показ которого с аншлагом прошёл 14 апреля.
В «Лицах» органично и гармонично синхронизируются судьбы разных людей - знаменитые личности соседствуют с неизвестными людьми, ушедшие в вечность - с теми, кто живёт сейчас. Любимые миллионами символы эпохи Евгений Евтушенко, Юрий Никулин, Людмила Гурченко, Андрей Вознесенский, Мэрилин Монро, Энди Уорхол, Чарли Чаплин… И наши современники и предшественники, среди которых поэт, прозаик, эссеист и журналист Мария Степанова, драматург Люба Стрижак, которая является автором текстов в спектакле, бабушка Марка Тишмана, которую Советская армия освободила из фашистского Гетто, сам Марк, а также среднестатистический житель мегаполиса и типичный представитель поколения миллениалов… У всех них гораздо больше общего, чем это может показаться на первый взгляд: несмотря на различия национальностей, эпох, полов, социальных категорий и профессий все герои спектакля - люди со своими победами и поражениями, сомнениям и страданиями, мечтами и разочарованиями. В каждом из этих персонажей, блуждающих по затейливым лабиринтам судьбы, можно узнать себя: все мы постоянно открываем и постигаем этот мир и стремимся обрести призрачное счастье. Камерное пространство Театра у Никитских ворот идеально подходит для атмосферы спектакля - публика дышит в унисон с героями, воплощёнными Марком Тишманом. Лаконичная сценография контрастных чёрно-белых цветов подчёркивает непрерывную борьбу тёмного и светлого в человеке и неотделимость одного от другого.
Важным элементом сценографии является рейл для одежды, на котором висят неприметные чёрные пальто. Этот рейл - тонкая аллюзия к матрице вечности и бессмертию душ, которое не доказано научно, но вера в которое помогает нам на Земле оставаться людьми и не забывать о незыблемых истинах. Даже многочисленные микрофоны являются частью сценографии и располагаются в разных плоскостях - не только лиц великое множество на планете, но и голосов. Примеряя на себя такие разные лица и характеры, Марк ни в коем случае не пародирует никого из героев. Во время участия Марка Тишмана в популярных телевизионных шоу «Один в один», «Повтори», «Маска» многомиллионная аудитория телезрителей видела, что благодаря филигранному владению голосом, мимикой лица, пластикой тела этот артист способен органично перевоплотиться во многих личностей.
И тогда перед нашими глазами возникнет образ Богоматери… Сергей Гармаш отыграл сложный образ на «пятерку» — прожил его и пропустил через себя. А после спектакля ответил он на вопросы журналистов так, словно и не выходил из роли. И его ответы, как философскую повесть Достоевского, следует читать между строк.
Есть что-то похожее в ваших отношениях с женщинами? Несколько лет назад Юрий Башмет играл спектакль в «Современнике», потом мы сидели в курилке нашего театра, и я сказал: давай сделаем «Кроткую». Второй раз мысли о «Кроткой» вернулись ко мне, когда я вышел из «Современника» и поехал к Юрию Абрамовичу на концерт — читать письма Чайковского.
В этот день в моей жизни произошло одно очень важное событие. Он меня обнял и сказал, что все хорошо. Раскладывать экспликацию своей роли нескромно и нехорошо.
В результате трагедии, которую он совершил, он впервые в жизни обрел нечто человеческое и духовное. Иногда бывает в жизни и так. Подумайте, сколько сейчас у нас в стране одиноких людей….
Неизвестно, какой из двух важнее и труднее, остановлюсь на каждом. Поем по возрасту! Что я имею в виду — то, с чего начала эту главу — не может ребенок петь песни, написанные взрослыми людьми, в расчете на исполнение взрослыми же людьми! С подростками дело обстоит, по моему опыту, следующим образом - девочки обожают брать в репертуар песни о тяжелой, трагической любви. Ну, или совсем не хотят петь о любви. Но первый случай чаще. Самое смешное, что они не осознают, что это именно песни о трагической любви! Они просто хотят петь «что-нибудь из Гагариной или Дубцовой».
Результат — малышка в маминых туфлях на каблуке, которые ей велики на пять размеров! Тут еще, на мой взгляд , проблема в том, что у нас практически нет песен, которые охватывали бы проблемы подросткового возраста, ощущение одиночества и непонимания, через которые проходит, наверное, каждый ребенок. А дети категорически не хотят петь песни, которые им эмоционально малы. И мы вместе впадаем в другую крайность и начинаем влезать во взрослый репертуар. К счастью, девочки взрослеют быстро и справляются, как правило, очень прилично. Но, тем не менее, репертуарная бедность песен для подростков имеет, на мой взгляд, ужасные последствия — дети начинают окунаться в современную молодежную эстраду и — самое плохое — копировать манеру исполнителей. В мои задачи не входит разбор недостатков современного шоу-бизнеса, но, думаю, многие мои коллеги со мной согласятся — в результате мы имеем детей, которые плохо поют по-русски, кричат, и совершенно не имеют собственного исполнительского лица. И не хотят его находить! С этим очень трудно бороться, поскольку «напетые» штампы уже просто «вбиты» в связки.
Какой выход? Как всегда в нашем трудном деле — «бороться и искать, найти и не сдаваться! Постепенно, в идеале — в сотрудничестве с родителями, прививать хороший вкус, терпеливо приучая детей к хорошей музыке, к качественному исполнению, к продуманной и грамотной подаче музыкального материала. Бывает, конечно, и так, что ребенок категорически не хочет петь ничего, кроме песен из репертуара современных исполнителей. Значит, моя педагогическая задача — попытаться снять заштампованность вокальных приемов, заставить хорошо произносить текст, попытаться создать именно то, чему посвящена моя работа — моноспектакль! И, как знать — может быть, следующая песня уже зазвучит по-другому, более осмысленно и приятно для уха и для души. Поем по-русски! Ох, вот же, наболело! Да, слава Богу, у нас сейчас вполне официально взят курс на патриотические произведения и песни на русском языке.
Но детям это крайне сложно объяснить! Они смотрят шоу «Голос. Дети», где почти все поют по-английски. Я отчасти понимаю и даже восхищаюсь этими ребятами - их английский совершенен, наши дети прекрасно управляются с непослушными звуками и смыслами чужого языка. Это пригодится, без сомнения, так уж складывается наша современная действительность, диктуя свои, новые для нас, законы. Мы живем в России! И должны уметь петь по-русски! Ведь хорошо, если действительно, человек понимает, о чем поет. И хорошо, если у исполнителя «хороший» английский.
А то ведь исполнению на иностранном языке может сопутствовать две проблемы — «смесь французского с нижегородским» А. Грибоедов, «Горе от ума» — самое печальное, что зритель, сам, возможно, не владея иностранным языком, прекрасно слышит плохое произношение несчастного певца! Ну и вторая проблема, которую осветил Михаил Козаков в своей книге «Фрагменты ». Перефразируя разговор идет о том, можно ли снимать фильмы о загранице , скажем так — почему нельзя петь песни на иностранном языке? Суть, мне кажется в том, что бы не впасть в иностранный тон» М. То есть — оставаться самим собой. А этого проще добиться, если остаться в стихии родного языка. Проще создать образ, продумать и прочувствовать текст, сочетать его с музыкой и, в конце концов, прийти именно к красивому и психологически логичному исполнению. Подводя итог первой главы, вот, что хочу сказать.
Про возрастное соответствие исполнителя и песни - понятно. Это момент, обеспечивающий единство восприятия музыкально-эмоциональной информации. И задача педагога со стороны грамотно оценить и порекомендовать музыкальный материал, соответствующий возрасту и уровню душевной зрелости. Но вопрос пения по-русски сейчас, во время тотального пренебрежения родным языком, беспрецедентной, всеобщей неграмотности — этот вопрос стоит так остро, что для меня, несомненно, выходит на первый план. Не потому, что не могли петь на иностранном языке. А потому, что для них было совершенно естественно петь на том же языке, на котором они думают. На своем родном языке. Мне кажется, это прекрасный пример для нас и для наших учеников. Глава 2.
Работа над текстом. Я сознательно опускаю работу над музыкальным материалом, поскольку эта часть разучивания и подготовки концертного номера сама собой разумеется. Единственно, о чем можно сказать, так это о том, что в наших программах катастрофически мало часов предполагается посвятить сольфеджио. И сознание детей совершенно не расположено к изучению этого интереснейшего и жизненно необходимого исполнителю предмета. А ведь насколько проще было бы взять ноты понравившейся песни и спокойно все выучить! Но, с другой стороны, несомненно, развивается способность восприятия музыки на слух. То, что в эстрадной работе ценится «на вес золота». Я сама, не обладая «абсолютным» слухом, но, обладая слухом очень хорошим, могу сыграть практически любую знакомую песню, «подобрать», как говорят музыканты. И это навык , пожалуй пригодился мне в жизни гораздо сильнее, чем навык «чтения с листа».
Так что процесс разучивания музыкальной части — естественно происходит и самостоятельно, и под контролем педагога. В конце концов, любая мелодия запоминается, выучивается и свободно сольфеджируется. А вот этап работы над текстом, это особая история. Ибо текст — то, что делает песню — песней, вернее дает возможность создания продукта, концертного номера. Интерпретация текста — это абсолютно творческий процесс. Что, на мой взгляд , необходимо: Читаем текст, как стихи. Не просто читаем — а выписываем его распечатываем и, с карандашом в руках, ищем смысловые акценты, главные слова, выстраиваем фразу - не только музыкальную, но и смысловую. Вообще чтение стихов — это такая школа, значение которой в работе артиста трудно переоценить! Это и работа над дикцией и артикуляцией, и умение донести смысл, и развитие способности к концентрации, «взятии» публики и многое другое!
Работа над снятием психологических «зажимов», которых у современных деток печально много… Но тут уже начинается область психологии, а это не входит в мои полномочия. Однако почитать текст, как стихи, придется. Если речь идет о построении концертного номера, хочется верить, что мы работаем с сознательным человеком, желающим овладеть тайнами мастерства, и он пойдет даже на такие испытания, как чтение стихов! Как ни странно — простой вопрос, но часто ставит в тупик. Казалось бы — какая разница, ощущаешь ты подтекст песни или нет? Зрителю же ты не докладываешь об этом? Вот тут позволю себе привести в пример собственный опыт построения отделения концертной программы. Мой отец был создателем жанра «композиции», то есть логичного по смыслу перехода, перетекания стихов в песни и наоборот. Это был взрыв и откровение.
Я, начав сольную деятельность взяла отцовский опыт на вооружение и стала создавать свои композиции, соединяя свои песни со своими же стихами. Каждый раз я выстраивала программу таким образом, что бы эмоциональное развитие шло непременно вверх, к свету, к радости. Казалось бы — ничего никогда я публике не объясняла. Следовательно — если у артиста есть понимание текста, подтекста, сверхзадачи конкретно этого музыкального номера, который мы стремимся превратить в моноспектакль — зритель это непременно почувствует! Так что — работаем над текстом, продумываем его, как монолог Гамлета, и все будет прекрасно. Глава 3.
Berliner Ensemble — "Берлинский ансамбль" — мощнейщий, один из самых знаменитых театров Германии, основанный самим Бертольдом Брехтом режиссер "Мамаши Кураж" и автор "Трехгрошовой оперы". Спектакль идет на немецком языке с русскими субтитрами. Актер — Нико Холоникс 1 октября, 19:00 "Macbeth. В прошлом году он представил постановку "Фауст. Ритуал", где перед зрителем развернулись события последнего часа жизни героя. Мозгалев вообще любит потустороннее, мистическое и всякое страшное. Миксует он это в спектаклях на основе всем известных произведений. Вот и получается у него "Фауст. Ритуал", "Тело Гамлета" и "Макбет. Перед зрителями создатель примерит на себя роли трех персонажей драмы — Макбета, покончившей с собой леди Макбет и одной из ведьм. Сделать историю кровавого шотландского тирана еще страшней, еще мистичнее, казалось, невозможно. Но с помощью зловещего звукового оформления нагнетающее атмосферу, совсем как в фильмах ужасов , пугающего внешнего облика актера Мозгалев любит обмазываться чем-то белым, например, или заворачиваться в какие-то странные черные ткани , особого светового оформления в кромешной темноте может гореть один красный прожектор пьеса воспринимается по-другому. В основе его постановки биография Чарльза Мэнсона — американского преступника, создателя и лидера секты "Семья", которая в конце 60-х потрясла Штаты чередой страшных убийств. Это парадоксально, но Буткевич размышляет не о его злодеяниях, а о душе Мэнсона, и задает вопрос себе и всем зрителям: как человек способен на это? События разворачиваются в течение одного дня и крутятся вокруг родственников 17-летнего Симона, жизнь которого поддерживается с помощью медицинской аппаратуры.
Что такое моноспектакль кратко
Моноспектакль — (Театр одного актёра) это спектакль с единственным исполнителем. это высказывание на тему, своего рода творческая декларация. Эти вечные ценности можно назвать главными постулатами моноспектакля Марка Тишмана, в котором он проникновенно, метафорично и многогранно воплощает природу человеческой личности.
Моноспектакль - это не зрелище, а разговор со зрителем
это высказывание на тему, своего рода творческая декларация. Моноспектакль представляет собой спектакль, в котором выступает только один. Моноспектакль — статья из Интернет-энциклопедии для Смотрите Что такое моноспектакль?. Длительность видео: 4 мин и 6 сек. Моноспектакль – это форма театрального спектакля, в котором выступает один актер.