Последние новости про Виктор Кравченко за сегодня на сайте Читайте самые актуальные новости и события на нашем сайте по теме Виктор Кравченко. Блогер Витя Кравченко, друг Василия Уткина, обвинил в том числе себя в смерти известного комментатора, который ушел из жизни 19 марта в 52-летнем возрасте.«Хочу сказать, что я, конечно же. В конце 80-х Виктор Щёголев окончил школу милиции, работал оперуполномоченным в центральном РОВД Тюмени.
Приморец обматерил актера Дмитрия Кравченко в «Чат рулетке», попивая пиво
Учился вместе с Брежневым в Днепродзержинском металлургическом институте , был его другом. Во время Второй мировой войны был членом советской закупочной комиссии в Вашингтоне. Попросил политического убежища в США. Во Франции книга была издана 500-тысячным тиражом, как раз тогда, когда Французская коммунистическая партия входила в состав правительства. Продолжительный судебный процесс, проходивший в 1949 году в Париже , был назван « процессом столетия » из-за своего масштаба.
Блогер Кравченко заявил, что думал об отъезде из РФ в 2022 году 17:16 16. Однако, блогер отметил, что принял решение остаться в России. Кравченко подчеркнул, что считает, что ему будет лучше находиться в России.
Решение вынес Басманный суд Москвы. Заседание прошло в закрытом режиме. По версии следствия, преступник обеспечивал непосредственных исполнителей деньгами и отвечал за организацию связи. Известно также, что в этом месяце он привлекался к административной ответственности за мелкое хулиганство.
По его словам, причиной задержания 55-летнего журналиста стал репост публикации о событиях в Буче в Telegram-канале. Дома у журналиста провели обыск, а днем предъявили ему обвинение. Его обвиняют по п.
Скончался Вячеслав Кравченко, журналист канала "100 ТВ"
Но… Я пытался…» — сказал Кравченко во время стрима памяти Василия Уткина, во время которого удалось собрать 430 тысяч рублей. Собранные деньги Кравченко отправил сестре Уткина на организацию похорон. Как сообщил Mash, предварительная причина смерти Уткина — тромбоэмболия легочной артерии — у него оторвался тромб. Комментатора экстренно госпитализировали, но спасти не смогли.
Ставить можно только онлайн, при этом манипулируют результатом и организаторы, и сами футболисты. Существует целый ряд обозначений: спущенные гетры — тотал больше.
Вратарь завязывает шнурки — тотал меньше и т. Он добавил, что некоторые футболисты-любители ходят в манежи как на работу и играют по 10-12 часов в день. Блогер считает, что такие турниры убивают любительский футбол, так как игроки уходят из своих любительских команд ради легких денег и даже бросают учебу или работу. При этом организацией таких манежей занимаются руководители любительских лиг. С Евро-2000 не пропускают ни одного топ-турнира.
Вырос на газете «Прессбол».
Продолжительный судебный процесс, проходивший в 1949 году в Париже , был назван « процессом столетия » из-за своего масштаба. На процессе давали показания сотни свидетелей: со стороны Кравченко выступали свидетели, пережившие советские лагеря , а со стороны коммунистов такие знаменитости, как настоятель Кентерберийского собора , Фредерик Жолио-Кюри и Жан-Поль Сартр. Чтобы опорочить Кравченко, советские власти даже привезли во Францию его жену и сослуживцев, чтобы они дали показания против него. Однако Кравченко выиграл этот процесс благодаря показаниям многочисленных свидетелей из числа беженцев из СССР, представлявших все слои населения включая вдову репрессированного немецкого коммуниста Гейнца Неймана Маргариту Бубер-Нейман , выданную советской стороной гестапо в 1940 году. Существует мнение, что сам процесс нанёс ещё больший урон советской пропаганде, чем собственно книга Кравченко [3]. Сталины и Молотовы приходят и уходят, а Россия пребудет вечно. Я борюсь против советизма, а не против России; я против коммунизма, но не против народа России, русских, украинцев, всех других.
Пресса и лидеры общественного мнения нередко сочувствовали коммунистам.
Рабочие пригороды Парижа, где с середины 1930-х мэрами традиционно выбирали представителей ФКП, формировали вокруг французской столицы «красный пояс». Более того, информационная кампания 1946 года, призывавшая к возвращению в Советский Союз, вызвала эйфорию в среде русской белой эмиграции. Иск принял к рассмотрению Уголовный суд департамента Сена в Париже. Сначала процесс был запланирован на июль 1948 года, но оказалось, что автор статьи Сим Томас не может явиться в суд. Повторное разбирательство назначили через полгода. Кравченко подал дополнительный иск против него. Итак, Парижский суд взял к рассмотрению три дела, а свой моральный ущерб Кравченко оценил в 10 млн франков. Интерес к процессу в основном подогревала левая пресса. В январе 1949 г.
Очевидно, промосковские силы провоцировали экс-коммуниста на подачу нового иска, который стал бы поводом к отложению суда. Однако Кравченко не хотел затягивать процесс и не стал судиться с Ce Soir. Процесс наконец начался 24 января 1949 года. Символично, что в тот же день СССР и шесть просоветских режимов создали Совет экономической взаимопомощи. Учитывая ажиотаж, заседание перенесли в зал 17-й палаты Сенского уголовного суда, который мог вместить до 400 человек. Репортеры вскоре назвали суд «процессом века» и «главным спектаклем сезона». Его значение справедливо подчеркнули журналисты еженедельника Le Figaro. Если он проигрывает процесс, то это свидетельствует о том, что в СССР царит демократия, пустуют тюрьмы и процветает свобода. Но если выиграет — будет разрушен советский престиж: философский, политический и моральный», — писало издание.
СССР также внимательно следил за ходом процесса через посольство. К тому же, советская пропаганда не жалела ярлыков для Виктора Кравченко, для чего приобщила знаковых лиц. Так, в феврале 1949 года писатель Константин Симонов в газете «Правда» назвал Кравченко Иудой, заслуживающей расстрела, Александр Довженко на страницах «Литературной газеты» клеймил его как «микрочеловека» и «минус человека», а юмористический журнал «Крокодил» просто назвал писателя собакой. На первом заседании суда оказалось, что Сим Томас на процесс не прибудет, после чего Виктор Кравченко усомнился в реальном существовании ответчика. Лишь в 1979 году стало известно, что за псевдонимом "Семь Томас" скрывался журналист Андре Ульман, которого сейчас считают прямым агентом советских спецслужб. Также Кравченко обратил внимание на то, что в октябре 1947 года парижская эмигрантская газета «Советский патриот» уже публиковала схожую статью, и предположил, что материал подготовили в советском посольстве. Французская сторона собрала ВИП-свидетелей: министров, депутатов, генералов, ученых и даже священника. Кравченко ориентировался на свидетельства людей, которые могли бы подтвердить содержание его книги и опровергнуть утверждение приглашенных гостей из «страны Советов». Кравченко активно поддерживали в среде «Ди-Пи» от английского DP — displaced persons — принудительно перемещенных из мест своего обитания силами стран Оси, по окончании войны находившихся в специальных лагерях.
Так, в лагере в Галлендорфе в поддержку Кравченко собрали 396 подписей, в Фельдмохтинге - 217. А выступить на суде на стороне Кравченко вызвались 5 тыс. В зале Дворца правосудия сложилась гротескная картина: государство тружеников защищали рафинированные аристократы, оппонентами которых выступали настоящие рабочие и крестьяне. Во время процесса создавалось впечатление, что сторона ответчика собиралась выиграть суд по сценарию советских политических процессов. Однако план почти сразу дал сбой: по закону 1881 года Кравченко не должен был оправдываться, а именно газетчики должны были подтвердить свои обвинения. Линия защиты была странной: французские свидетели откровенно игнорировали проблемы СССР, а советские — уклонялись от ответов. Очевидно, друзья Москвы надеялись, что только авторитета свидетелей хватит. На Кравченко вешали ярлыки дезертира, провокатора, марионетки американских кланов и уверяли, что он никогда не работал в правительстве, не занимал руководящих должностей и не учился в Харькове. Историк марксизма Жан Баби примитивными манипуляциями пытался отрицать факт репрессий.
Сюрпризом для парламентария стало появление в зале суда библиотекарши, которая призналась, что шпионила за чиновником для НКВД. Следует отметить основательную подготовку Кравченко к процессу, в чем ему помог Жорж Изар бывший депутат-социалист, кавалер ордена Почётного легиона , который имел опыт таких дел. В зале Виктора Кравченко поддерживала его супруга Синтия Кьюзер. Стратегия защиты предполагала прогнозирование вероятных нарративов оппонентов и поиск лиц, которые могли бы их опровергнуть. Например, заявлениям Жолио-Кюри оппонировал преподаватель Харьковского политехнического института, а другому свидетелю — Андрей Васильков, в семье которого погибли десять человек, в том числе четверо священников. В поддержку бывшего советского инженера свидетельствовал французский революционер Паскаль Джиарелли и летчик эскадрильи Нормандия-Ниман Андре Моне.
Встреча с Виктором Кравченко
Не так: Процесс «Виктор Кравченко против газеты «Les Lettres françaises», обвинившей его во лжи», Франция, 1949 (знакомство Запада с реалиями жизни в СССР). Российский блогер Виктор Кравченко опубликовал ролик из Ирана, в котором показал, как местные геймеры продолжают проводить турниры и совместные игры под санкциями западных стран. Конечно, у «Металлурга» тоже харизматичный рулевой Дмитрий Кравченко, который, например, прошлогодний триумф Жлобина отметил бритьем головы, но против Пушкова ему будет непросто. Свободу выбрал Виктор Кравченко, советский инженер из Екатеринослава. Известный в России спортивный блогер Виктор Кравченко заявил, что в 2022 году рассматривал возможность эмиграции из страны.
TCN: диверсия против «Северного потока» может привести ко всемирному голоду
A war between Nazi Germany and its capitalistic patrons was unthinkable, illogical. Now that just such a war had come, it seemed to us no less insane than the compact of friendship between the U. In fact, everything Germanic was the vogue. A brutal John Bull and an Uncle Sam enthroned on money bags figured in the propaganda, but the Nazis were exempt from such ridicule. Hundreds of German military men and trade officials were in evidence in Moscow hotels and shops. An instinct for survival does the trick. To avoid trouble one not merely believes, but believes deeply, fervently, whatever absurdity is prescribed from on high. It was such a transparent invention that little was said about it inside Russia during the Russo-German war; only after I emerged into the free world did I hear it seriously advanced and believed. It was a theory that ignored the most significant aspect of the Stalin-Hitler arrangement: the large-scale economic undertakings which drained the U. This is almost inevitable in an atmosphere where political skill and influence are the decisive values.
He looked at our passports, checked them casually, without a trace of decent suspicion, and returned them to us with a smile. Informed that the civilian was a customs inspector, we had all putted out our suitcases and opened them wide. He glanced negligently at one or two, as a matter of form… We felt actually embarrassed by such absurd inefficiency and wondered where was the catch. The two men lingered a few minutes, pleased to meet Russians. Then they wished us good luck and departed smiling. Somehow I had imagined that entering the United States would be a long elaborate process, requiring extensive inspections and perhaps interrogations behind closed doors. After the defeat of the Axis powers, he was the first to criticize the Soviet war effort, to record the human cost of Soviet heavy industry, to confirm first-hand the man-made famine in Ukraine, and, above all, to publicize the Soviet slave-labor Soviet slave-labor state.
Ежедневно получаем обратную связь от аудитории Вити, и эмоции от этого восполняют недостаток солнца в Питере Еще Виктор совместно с партнером Winline решили помочь футбольному клубу «Звезда», где играют дети и подростки с ДЦП. Скоро ребята получат новые мячи, разметочные фишки и форму!
И это еще не всё С помощью крутых и неравнодушных подписчиков канала Вити Кравченко мы уже собрали больше половины суммы на лыжи для слабослышащего горнолыжника Саши Яковлева общая сумма 149 136 руб.
От историй успешных бизнесменов к социальной журналистике В начале 2000-х я работала в газете «Бизнес». Тогда мы пытались научить малых, средних и чуть покрупнее предпринимателей рассказывать о своем деле — истории становления их бизнеса. Каждый второй отказывался. Со временем стал отказываться каждый третий, потом каждый пятый: бизнесмены видели, что после публикаций про коллег тех никто не съел, не закрыл, не напустил на них налоговую внеплановую проверку. Это было время становления бизнес-журналистики.
Мы и сами учились говорить о бизнесе с точки зрения человека. Поначалу это были истории предпринимательского успеха. На следующем этапе мы попытались разговорить бизнесменов на тему провалов. Соглашалось меньше людей, но они были! По результатам тех публикаций вышли три книжки «Бизнес есть бизнес» — об историях успехов и провалов. Книги стали экономическими бестселлерами в 2005 году.
В 2007 году газету «Бизнес» решил купить Издательский дом Родионова, я собиралась уволиться, и в этот момент мне позвонили из «Ведомостей» и позвали на должность руководителя отдела «Карьера-менеджмент». Так началась новая глава работы, которая длилась восемь лет, и была чрезвычайно интересной и насыщенной. Я наблюдала, в частности, за ростом тем КСО и благотворительности, они мне казались особенно важными. И однажды на горизонте возникли «Такие дела» — в тот момент совсем юная редакция. Но я пошла туда, не раздумывая. Когда случилось наводнение в Крымске, Митя в составе волонтерских отрядов поехал спасать людей, возить гуманитарную помощь и вплотную столкнулся с темой благотворительности.
Тогда, в 2011 году, уже существовал Русфонд при газете «Коммерсантъ», как грибы росли новые благотворительные инициативы. Люди начинали понимать, что такое адресная помощь, но Митя увидел, что в России остро не хватает «фонда фондов» — организации, которая бы системно поддерживала некоммерческие организации, помогала их становлению и развитию, а они бы уже в свою очередь развивали благотворительность в регионах. Так возникла идея фонда «Нужна помощь». Его быстро зарегистрировали и так же быстро стало понятно, что фонд не может развиваться, если нет медиа, которое бы рассказывало о его работе, помогало собирать деньги на нужды НКО. Таким медиа и стали «Такие дела». Подробнее Мы должны были рассказывать о подопечных самых разных фондов, а значит, учиться писать фандрайзинговые тексты, благодаря которым читателю захотелось бы пожертвовать деньги.
Первопроходцем жанра был Русфонд, но нам нужно было развить направление, расширить по тематике, научиться преподносить истории так, чтобы они находили отклик у самой широкой аудитории. Мы брали за образцы лучшую журналистику того времени. С «Такими делами» сотрудничали известные корреспонденты — Андрей Лошак внесен в реестр иноагентов , в первый год он был главным редактором «Таких дел», затем ушел с этого поста, но писать продолжил, Катерина Гордеева внесена в реестр иноагентов , Шура Буртин.
Он признался, что во время пребывания в Америке скучал по своей родной стране. Кравченко создает видеоролики, посвященные спорту и спортивным событиям в России и по всему миру. Он описывает свою работу как независимую спортивную журналистику.
На его канал на YouTube подписано более 153 тысяч пользователей.
Как беглец из СССР Виктор Кравченко уличил преступления Сталина во французском суде
Новости в радиоформате Главные новости, комментарии экспертов на актуальные темы. Оперативные новости о событиях в мире: политика, экономики, общество, происшествия. смотрите в видео - ГУЛАГ или же Главное управление лагерей, о котором мир узнал благодаря книге украинца Кравченко. Тематические каналы и сообщества, личные сообщения и чаты. Также Виктор Кравченко посетил стадион "Химик", где раньше играл знаменитый футбольный клуб "Волга", который закрылся из-за долгов. Известный в России спортивный блогер Виктор Кравченко заявил, что думал об отъезде из страны в 2022 году.
МИР узнал все грязные секреты СССР благодаря ЕМУ - Виктор КРАВЧЕНКО
Физически слабый. Только перчатки подносил, иногда боксерскую грушу даже не бил, а массировал, — вспоминает о Викторе его знакомый по детдому Дмитрий. Перед убийством Попкова Виктор пропал из детского дома, куда всегда возвращался после учебы в сельскохозяйственном колледже. Как выяснилось, Горюнов забрал Шестакова и оставил его у другого детдомовца, которого тоже заставляли заниматься криминалом. Туда поступило заявление о том, что он не вернулся в детский дом и не пришел на учебу. Бывшая инспектор по делам несовершеннолетних Юлия Проистина рассказала, что удивилась, когда Виктор попал к ним в отдел, — он никогда ни за что не привлекался и не совершал проступков. Педагог Шестакова Иван Федоров вспоминает, что по факту похищения Виктора было возбуждено уголовное дело. Но потом, по его словам, следствие изменило дату происшествия с мая на апрель. При этом знакомые Шестакова говорят, что они познакомились с Горюновым в день убийства Попкова. После того как Виктору исполнилось 18 лет, детский дом подал заявление и о том, что у него похитили деньги. В итоге дела были закрыты.
В фильме Иван обвиняет систему детских домов, благодаря которой «легко создать криминальную группировку». Чаще всего воспитанников вовлекают в такую деятельность, потому что молодым людям оттуда некуда податься. Второе убийство, в котором обвиняют Шестакова и Горюнова, произошло в 2020 году. По версии следствия, Виктор и Николай убили местного жителя, с которым у Горюнова был конфликт.
Об этом в пятницу, 26 апреля, рассказала телерадиокомпания NRK из Норвегии. Многие остаются дома днем, чтобы их не остановили и не забрали в армию», — сказано в материале. Журналистам удалось поговорить с мужчиной, который назвал себя Максимом.
Французы сделали ловкий ход. Если Кравченко вызвал со своей стороны летчика Муане, то они вызвали бывшего белого генерала Говорова, который начал обвинять Кравченко в том, что он германский агент и плясал под дудку Геббельса, а своим бегством к американцам в разгар войны он хотел чуть ли не сорвать высадку в Нормандии. Французы рассчитывали, что речь бывшего противника большевиков произведёт впечатление на публику. Правда, впечатление о генеральской объективности несколько подпортил тот факт, что он руководил парижским отделением Союза советских патриотов и со дня на день собирался вернуться в СССР.
Роман Андреевич Руденко Генерал советской армии На 11-й день появился знаменитый генерал Руденко — главный советский обвинитель на нюрнбергском трибунале. Человек, в будущем занимавший пост генерального прокурора СССР на протяжении 28 лет. Однако выступление одной из главных знаменитостей процесса оказалось на удивление блеклым. Его речь свелась к прославлению успехов Советского Союза и к тому, что СССР стоит за мир во всем мире, а про Кравченко он никакой серьёзной фактуры добавить не смог.
При этом Кравченко постоянно вступал с ним в пререкания, на которые Руденко дисциплинированно не отвечал. Завершив свою речь, Руденко отказался отвечать на вопросы о репрессиях и о том, почему французским лётчикам запрещено переписываться с боевыми товарищами, после чего покинул зал, напоследок назвав Кравченко военным и политическим преступником. Владимир Познер Писатель В тот же день на стороне французов выступал писатель Владимир Познер, двоюродный дядя известного российского журналиста. Он пытался убедить суд, что Кравченко не писал своей книги сам, поскольку в книге присутствуют характерные для английской речи обороты.
По этим признакам он сделал вывод, что книгу писал американский журналист. Однако после дальнейших уточняющих вопросов Познер вынужден был признать, что хотя книга и подверглась литературной обработке, большая часть сведений в ней всё же несомненно принадлежит Кравченко. Большое впечатление на публику произвела свидетельница со стороны Кравченко из числа перемещённых лиц. Дама некогда работала библиотекарем на одном из заводов, где работал и он, и рассказала суду, что люди из НКВД просили её шпионить за определенными людьми с завода.
Подружиться с ними, ходить в гости на чаепития и докладывать о них органам. Прямо по ходу процесса СССР нанёс ещё один удар. Троих свидетелей Кравченко обвинили в военных преступлениях. Суду было заявлено, что в СССР они обвиняются в убийствах партизан, евреев и измене.
Однако суд посчитал это попыткой давления на свидетелей, поскольку все они были из лагерей перемещённых лиц во Франции, где проходили тщательные поиски коллаборационистов, и все они проходили неоднократные проверки. Кроме того, все они подвергались "чисткам" в присутствии советских представителей и у тех никогда не было к ним никаких претензий. Фредерик Жолио-Кюри Физик Ближе к концу процесса со стороны французских журналистов начали выступать знаменитости из "общественной поддержки". Сначала выступил знаменитый физик Жолио-Кюри, нобелевский лауреат, человек коммунистических взглядов и друг Советского Союза.
Физик заявил, что три раза был в СССР и видел, что в стране все счастливы, школы полны вундеркиндов, профессора умные, еды достаточно, а все репрессированные — это пятая колонна. Все радостные, храмы на каждом шагу, никто никого не притесняет, и все живут счастливо. Интересно, что и Жолио-Кюри и Джонсон в следующем году были удостоены Международной Сталинской премии. Жан-Поль Сартр Философ и писатель Знаменитый философ Жан-Поль Сартр с речью не выступал, но присутствовал в "группе поддержки" и периодически выкрикивал лозунги в духе того, что даже если всё это показания свидетелей правда, то коммунизм все равно стоит того, чтобы пройти через ад.
Конец процесса Процесс продлился 25 дней, и наконец судьи вынесли вердикт. Победителем в споре вышел Кравченко. Он подавал иски к трём журналистам и от каждого получил по 50 тысяч франков компенсации. Вместе с тем суд сделал особую оговорку: "принимая во внимание, что Кравченко рассказал в своей книге о нищете и страданиях своего народа, резко обрушиваясь на режим своей страны, и что эти рассказы были подтверждены свидетелями, которые находились в тех же местах и в те же годы, о которых говорил Кравченко, но в то же время, принимая во внимание, что другие свидетели разных национальностей говорили обратное, и заключая из этого, что только тщательное изучение на месте, с возможностью проникнуть в архивы, могло бы разрешить этот важный спор, суд считает себя недостаточно компетентным, чтобы дать своё заключение о режиме, о котором говорил Кравченко".
Embed from Getty Images Кравченко прославился, тиражи его книги резко выросли. Он неплохо заработал, уехал в Латинскую Америку, где вложил все средства в какие-то экспериментальные коллективные хозяйства и в итоге разорился. Попытки писать другие книги провалились. Кравченко больше нечего было сказать, к тому же времена изменились.
Из советских лагерей стали выходить иностранцы-коммунисты, угодившие под репрессии в конце 30-х и теперь вернувшиеся домой. Многие из них писали воспоминания о пережитом. При этом, в отличие от Кравченко, они на своём опыте ощутили репрессии и могли рассказать о них гораздо убедительнее, чем он. В 1966 году Кравченко покончил с собой в Америке.
Но… Я пытался…» — сказал Кравченко во время стрима памяти Василия Уткина, во время которого удалось собрать 430 тысяч рублей. Собранные деньги Кравченко отправил сестре Уткина на организацию похорон. Как сообщил Mash, предварительная причина смерти Уткина — тромбоэмболия легочной артерии — у него оторвался тромб. Комментатора экстренно госпитализировали, но спасти не смогли.
Российский депутат назвал горожан вонючими крикунами и предложил выйти поговорить
Известный в РФ спортивный блогер Виктор Кравченко заявил о своих раздумьях уехать из России в 2022 году из-за контрактов. If you have Telegram, you can view and join Витя Кравченко right away. смотрите в видео - ГУЛАГ или же Главное управление лагерей, о котором мир узнал благодаря книге украинца Кравченко.
Приморец обматерил актера Дмитрия Кравченко в «Чат рулетке», попивая пиво
RU В Калининградской области депутат Владимир Кравченко назвал жителей Пионерского, которые возмутились проблемами в городе, «вонючими крикунами». Граждане выражали недовольство на встрече с мэром города Леонидом Шибаевым. За главу Пионерского вступился депутат Кравченко. Его слова передает telegram-канал Amber Mash. Депутат призвал «крикунов» выйти с ним поговорить. Ранее в сеть попало видео, как свердловский кандидат в депутаты Егор Александрин дерзко разговаривал с девушкой.
Но никаких миллионов не было, и мне пришлось использовать, в общем-то, запрещённый приём с несколькими банками, в одном из них мы открыли свой счёт, договорились, что они по миллиону нам дадут, а мы потом отработаем на рекламе. А позднее и Черномырдин выделил деньги. Но было время, когда на всю редакцию был один только стол да стул, и я ещё телевизор из дома привёз. Леонид Чирков: - Сидели мы в одном небольшом кабинетике, а ведь нужно было освоить всю немалую площадь. Я приходил с бумагами к Геннадию Николаевичу, говорил, что нам необходимо в первую очередь. Управляющий делами Госдумы Юрий Брусницын отводил меня на склад с мебелью - а там старые стулья, столы, диваны, покрытые пылью. Говорил: «Вот бери, что хочешь». Тем не менее мы были рады и этому. Геннадий Николаевич всё подписывал и говорил: «Ты меня превратил уже в завхоза». Я продолжил шутку: «Ради большого дела и в таком качестве можно поработать». Недавно при инвентаризации некоторые экземпляры той «исторической» мебели были обнаружены, до сих пор они при деле. А через неделю появилась газета с номером один. Одновременно формировался и журналистский коллектив. Эстафета поколений Пожелания на будущее Геннадий Селезнёв: - Хочу пожелать, чтобы вы как минимум дожили до 25-летнего юбилея. Потому что «Парламентская газета» действительно нужна, сомнений тут нет. Хочется, чтобы её читали, брали, искали. Думаю, газете полезно было бы печатать материалы под рубрикой «Почта депутата»: что пишут люди, что депутат отвечает. Депутатская почта чрезвычайно интересна, но она сокрыта: депутат ответил человеку через помощника или сам — и всё. А письма есть такие, что ставят государственные вопросы, и они привлекут читателей к газете. Я бы очень хотел, чтобы у вас никогда не возникало мысли: вот завтра газету закроют, потому что нет денег. Поэтому добивайтесь, чтобы вас планировали и вписывали в строчки бюджета, чтобы вы получали всё, что необходимо для работы. Никогда в наших государственных газетах люди не жили богато, но всегда было хорошее поле для творчества. И я бы хотел, чтобы у вас был отличный творческий коллектив, где и молодому, и опытному журналисту было бы интересно работать.
В ней говорилось, что Кравченко — изменник, бросивший свою страну во время войны, алкоголик, да и книгу писал не он, а те, кто под его именем действовал по указке американских секретных служб. Между тем Сим Тома, чья подпись стояла под статьей, был мифическим персонажем. Скорее всего опус изготовили в Москве, а в Вашингтоне — и вновь скорее всего — решили нанести ответный удар. И этот удар с пропагандистской точки зрения оказался эффективнее, чем сама книга. Холодная война в разгаре, коммунисты подставились, их противники не могли этого упустить — Кравченко обратился с иском о защите чести и достоинства во французский суд. Это из книги «Дело Кравченко. История процесса» Нины Берберовой, известной у нас благодаря мемуарам, открывшим многим Серебряный век. В этих двух репликах — суть всего процесса. Сим Тома в суде так и не появился, да никто его особо и не ждал, все понимали, что его не существует. Этот Познер — двоюродный дядя знаменитого тележурналиста, сотрудничавший, как пишут, с советской разведкой, был поэтом. Его вирши цитировал в одной из статей сам Набоков «грезы» и «розы», «новорожденного лепет» , сопровождая убийственными комментариями: «Слыхал ли когда-нибудь автор такой лепет? Доказав несостоятельность истца, можно было поставить под сомнение и его иск. Защитники Кравченко, наоборот, уводили разговор от авторства, упирая на критику советского режима: «Нам называют Лайонса как редактора книги. Какое нам дело, кто это?.. Мы разбираем здесь книгу не литератора, мы оправдываемся не в том, что у автора есть талант. Вопрос поставлен о лжи и правде». Хвастал или нет, мы уже не узнаем, но с рукописью он, вероятно, немало поработал, уж очень много с ним связано. Первоначальный перевод рукописи о реалиях советской жизни, написанной в американском подполье, сделал Чарлз Маламут, зять Джека Лондона, бывший помощником Лайонса в Москве. К тому моменту Лайонс превратился в критика советского режима, хотя долго был его апологетом. Еще до своего приезда в 1928 году в СССР Лайонс прославился защитой американских анархистов Сакко и Ванцетти, казненных за убийство инкассатора и охранника, везших зарплату работникам обувной фабрики. Московское издание своей книги о них Лайонс лично подарил Сталину в 1930 году, он стал первым из иностранных корреспондентов, которому позволили взять интервью у вождя. В Советском Союзе имена Сакко и Ванцетти были известны каждому школьнику, карандашами фабрики, названной в их честь, писала вся страна, не говоря уже о десятках улиц их имени. Процесс и последовавшие за ним безуспешные попытки добиться пересмотра дела вызвали широкий резонанс, организованным агентом Коминтерна, «гением пропаганды» Вилли Мюнценбергом. Так что не один Лайонс полагал, что Сакко и Ванцетти осудили из-за их политической позиции, и пусть те были близки к вооруженным подпольным анархистским группам, их вина судом доказана не была. В США эту казнь до сих пор называют «вершиной несправедливости американской юстиции» вне зависимости от того, совершали они преступление или нет. В 20-е годы Юджин Лайонс шагал в ногу «со всем прогрессивным человечеством», а в 40-е поплыл против течения. Думаю, он оба раза был искренен. На этот раз Лайонс стремился «открыть миру глаза на Сталина».
Лайонс написал несколько книг, развенчивавших сталинскую диктатуру и пользовавшихся в своё время немалой популярностью. Кравченко был хорошо осведомлён о жизни в СССР и большую часть фактуры предоставил именно он. А она в дальнейшем была литературно обработана профессионалами. Книга Виктора Кравченко "Я выбрал свободу". FE Книга вышла первоначально в Америке, а затем стала переводиться на другие языки. На русский к началу процесса она ещё не была переведена, потому что в первую очередь предназначалась для западной аудитории. Книга привлекла к себе определённое внимание, но гораздо большую популярность ей принёс судебный процесс во Франции. Вполне очевидно, что Кравченко получал поддержку со стороны определённых американских кругов, поскольку сам по себе вряд ли решился бы на процесс. Во Франции его вполне могли похитить советские агенты, как это уже не раз случалось с противниками СССР. Кравченко даже в Америке не чувствовал себя в безопасности и жил под чужим именем. К тому же для проведения судебного процесса требовалось внести немалый залог самому Кравченко, который отнюдь не купался в деньгах. В конце концов он въезжал во Францию под чужим именем и из-за этого у него могли возникнуть проблемы. Впрочем, судебный процесс отвечал интересам сразу всех сторон. Франция была страной с очень сильной коммунистической партией, входившей в правительство, и угроза левого поворота была нешуточной. К тому же Франция была как бы нейтральной площадкой и её суд нельзя было обвинить в предвзятости и ангажированности. Так что лучшего места для того, чтобы пошатнуть советский имидж или наоборот укрепить его, было не найти. Поэтому и СССР активно включился в эту игру, хотя подобные процессы были совсем не в его правилах. Сам Кравченко на недоуменные вопросы, почему именно Франция, а не США, говорил, что в Америке компартия очень слабая и является нулевой величиной, а вот во Франции коммунисты вот-вот придут к власти, так что он хочет продемонстрировать опасность социализма сталинского формата именно там. Процесс столетия В 1948 году книга Кравченко вышла на французском языке и сразу же подверглась жестоким нападками со стороны левой коммунистической прессы, обвинявшей автора во вранье. Помимо опровержения он хотел получить несколько миллионов марок компенсации за ущерб. Обе стороны активно включились в процесс, начав формировать списки свидетелей. Формально на процессе спорили между собой автор книги и несколько журналистов, которые обвиняли друг друга в клевете и вранье. Но по сути это была битва между двумя политическими и экономическими системами, которая имела важное имиджевое значение. Социалистические идеи в первые послевоенные годы были крайне популярны в мире и СССР хотел укрепить свой имидж, доказав, что в государстве рабочих и крестьян высокий уровень жизни, нет никаких преследований, абсолютно все счастливы и живут гораздо лучше, чем в капиталистических странах. Но для этого надо было дискредитировать книгу Кравченко и доказать, что все утверждения беглого инженера о жестокой коллективизации, массовых репрессиях и крайне низком уровне жизни — клевета и вранье, состряпанные по указке "реакционных сил". Процесс продолжался 25 дней при огромном количестве зрителей и стечении представителей прессы. Кравченко подбирал свидетелей из числа так называемых ди-пи — перемещённых лиц. То есть людей, которые были угнаны на работу в Германию или попали в плен, но отказались возвращаться в СССР из лагерей для перемещённых лиц. В основном это были люди, так или иначе пострадавшие от репрессивной политики: либо раскулаченные, либо побывавшие в лагерях. При этом в первую очередь Кравченко интересовали лица, которые знали его по прошлой советской жизни и могли подтвердить под присягой, что Кравченко не лжец и не преступник. В свою очередь французы должны были доказать, что Кравченко лжец, клеветник, книгу не писал и вообще человек в высшей степени отвратительный и морально неустойчивый. Французы рассчитывали на помощь СССР, запросив приезд сразу 16 свидетелей. Однако в итоге СССР отправил для участия в процессе втрое меньшую делегацию. По остальным, видимо, были сомнения в их управляемости. Первым делом адвокаты французской газеты пытались доказать, что Кравченко не писал свою книгу сам. Для этого ему стали задавать каверзные вопросы, например, просили кратко пересказать концовку романа Ибсена, с героиней которого Кравченко сравнивал судьбу одной из девушек. Кравченко на эти каверзные вопросы отвечать отказался, вместо этого предоставив суду рукописный вариант своей книги. Embed from Getty Images 1 марта 1949 года. Если французы в основном вызывали журналистов и различных левых деятелей, явно связанных с коммунистической партией, то Кравченко сразу начал с тяжёлой артиллерии. Его свидетелем был знаменитый Андре Муане — герой войны, офицер эскадрильи "Нормандия — Неман", обладатель трёх советских и ряда французских орденов.