Новости николай конюхов сын федора конюхова

Федора Конюхова знают и любят во всем мире. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики.

Детство и юность Федора Конюхова

• «Подумал, что столько грехов совершил, что сгорю не в аду, а здесь»
• Фёдор Конюхов покорил Белуху вместе с 13-летним сыном
• Николай Конюхов: наследник федоровского духа среди вечных снегов
• Человек-легенда: 13 вопросов о Федоре Конюхове, которые всех интересуют
• Смотрите также

Жена Федора Конюхова: «Едва не погибнув в океане, мы решили, что нам нужен ребенок»

Федор Конюхов и Федор Бондарчук рассказали о фильме "Повелитель ветра". Оскар Конюхов сын Федора Конюхова. Фёдор Конюхов Он покорил несколько высочайших пиков планеты, однако альпинисты категорически отказывают ему в праве называться своим.

Федор Конюхов мечтает, чтобы его младший сын стал священником

Федор Конюхов во второй раз покорил Килиманджаро. Сын путешественника Федора Конюхова Оскар отметил в эфире НСН, что продюсер Бондарчук консультировался с ним при создании фильма. Роль Федора Конюхова исполнил Федор Бондарчук, его жену Ирину сыграла Анна Михалкова, а сына — Евгений Ткачук. Оскар Конюхов, старший сын Федора, занимается организацией экспедиций отца. Фёдора Конюхова знают во всём мире, его называют сверхчеловеком и удивляются способности совершать одиночные кругосветные путешествия в самых сложных условиях. Федор Конюхов стал первым священником Русской Православной Церкви, совершившим восхождение на Эверест.

О Фёдоре Конюхове

Дневники ребята ведут, стихи пишут, на гитаре играют. У меня дочка закончила художественную и музыкальную школу. А сейчас медсестрой работает. С ней можно и на самые разные выставки ходить, и на концерты. Она слушает и классику, и рок. Так же, как и внуки.

Знаете, я вот сколько мировых рекордов установил, те же картины, книги написал. Но — сегодня рекорд, а завтра его уже побили, сегодня книгами восхищаются, а завтра их уже забыли. А дети, внуки — это вечность, это ни с чем не сравнится. Я просто стараюсь, чтобы дети уважали и понимали меня и друг друга. Я никогда детей своих не бил, ни разу не поднял руку на них.

Мог сказать: «Я не буду с тобой разговаривать» или «Я обиделся на тебя». И этого было достаточно, через несколько минут они уже прибегали в слезах: «Папка, не обижайся». Ты должен слушаться меня с первого слова. Если будешь спорить со мной, я могу уступить тебе, но это не будет тебе на пользу. Вот так вот.

Перегонял яхту через Атлантический океан со старшим сыном, ходил с ним вокруг мыса Горн, ходил через Тихий океан, через Индийский. Через Атлантический океан мы ходили несколько раз. Но я бы не хотел, чтобы мои дети были путешественниками. Они говорят: «Мы ж понимаем, что мы никогда не будем такими, как папа». У них своя судьба.

Не такая, как у меня. Младший сын хочет военным быть. Сейчас в Суворовское будет поступать. А старший — он как менеджер. Хочет организовывать экспедиции.

Он же был директором Федерации парусного спорта России. Когда мы с женой и сыном шли через Атлантический океан, начался шторм. Я понимаю, что ситуация серьезная, а они спокойны. Говорят: «Ну, ты же ходил вокруг света». У них так: если папа встал за штурвал, значит, все будет хорошо.

А я-то знаю, что все может случиться, и при мне может случиться. Работа станет тебе ярмом, а досуг пустотой, пародией, небытием. Супруга говорит: «Ты лучше меня готовишь». И еще лимончиком поливаешь. Вот это наше фирменное блюдо.

Я всегда за них боялся. Думаю, если я погибну, дочка будет плакать. А я не хочу, чтобы она плакала. Дочка очень любит меня. У меня такая дочка — добрая, добрая.

Младшему говорил: «Ты же хочешь быть солдатом, что ж ты ревешь? В общем, не сюсюкал. С этим жена разбиралась. Если я приходил, меня обычно воспринимали как Конюхова, как путешественника, а не как отца. При таком отношении сложно решать какие-то личные вопросы.

Но сыновьям я всегда говорил, что надо уметь постоять за себя. У меня старший брат, когда пришел из армии, говорит: «Федор, там дедовщина. Если что, сразу бей в морду, тогда сразу отстанут». На меня в армии руку не подымали, потому что знали, что я отпор дам. Кличка там у меня была — «Спартак».

Может быть, знаете, есть такой старый фильм с Кирком Дугласом. Он там своему врагу ногу прокусывает. У меня тоже так было: «старики» подходят — я сразу разгоняюсь, кого-нибудь хватаю зубами и начинаю кусать, и все они сразу понимают, что со мной лучше не связываться. Я как раз тогда фильм посмотрел. Всякая роскошь только растлевает и ослабляет душу.

Будь сдержан во всем. Я думаю, что ни мне не было тяжело, ни им. Надо всегда соглашаться с тем, что есть. У нас было одно детство, у них другое. У нас одни были трудности, у них другие.

Знаете, никогда на земном шаре не будет рая. Нашим дедам было легко жить? Нашим родителям — тоже нет. Да никогда не будет легко жить! Все время войны идут.

Все время. У меня дед воевал в Первую мировую войну, папа — во Вторую. Дядя воевал в Корее в 1953 году, брат — в Афганистане. Я служил во Вьетнаме. Правда, не воевал, на корабле мотористом служил.

Да и посмотрите — вокруг меня разве роскошь? Я живу не ради своего блага — ради экспедиций. Ради мечты. Ради идей. Без этого не смогу. Для чего тогда жить?

Чтоб иметь машинку, квартирку, колбаску, пивцо? Одну и ту же работу с девяти до шести? Господи, какая скука! Я всегда живу будущим. Будущей экспедицией, будущей встречей с друзьями. Будущими картинами.

Прошлым жить не люблю: «А вот помнишь… А вот было…» Мне это уже не интересно. Ну было и было. Лучше подумать о том, что впереди. Мне даже картины больше всего нравятся те, которые еще не нарисовал. Но они созданы у меня в голове. Нарисовал — значит, высказал себя.

А тут ходишь, размышляешь, предвкушаешь, в любую секунду можешь что-то поменять. Так же и с экспедициями. От жены упреков не слышите? Разве что перед очередной экспедицией скажет: «Плохо, что ты снова надолго уезжаешь». Ирина — доктор наук, профессор. С голоду мы все-таки не умираем.

Я в двух местах преподаю, пишу картины, плюс пенсия. А особняк мне ни к чему, из любого подвала могу сделать мастерскую. У меня прежде и был подвал, хоро-о-шенький… — Почему распался ваш первый брак? Городок Беллингхэм — побратим Находки. Она тоже художник, у нее своя галерея. Вышла замуж за богатого человека.

В те годы многие уезжали за границу. И мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите — ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей.

Не знаю, задумывается ли об этом моя первая жена? А мне действительно страшно, что снесут на погост в чужих краях. Пусть буду на паперти сидеть — но на родной земле. Где жили мои предки, люди верующие, православные. Я совсем не против других религий. Не человек их создавал — так, видимо, угодно Богу.

Потому что была бы на свете одна-единственная религия — люди пошли бы вразнос! Не было бы сдерживающих факторов. Представьте — стали бы все христианами. Да мы бы так распоясались! А чтоб этого не случилось, Господь и болезни посылает. Ох, что без них люди творили бы!

Ели бы все подряд, дрались бы, воевали… А болезни усмиряют нас в своих грешных желаниях. Вот здесь, внутри креста. Крест, между прочим, особый — Николая Конюхова. Брата моего деда, он был священником. В 1918 году большевики замучили его до смерти. Сперва на морозе обливали водой, а после пустили пулю в лоб.

Крест сорвали — наверное, думали, в мощевике какие-нибудь ценности спрятаны. Родственники сохранили — и мне передали. Видите, раньше большие кресты носили — нынче делают поменьше. Священники жаловались — дескать, тяжело носить. Прежде почему-то этого не боялись, не тянул крест… — Вас трудно представить без бороды. Когда в последний раз ее сбривали?

Требовалась новая фотография в паспорт. А при советской власти для этого обязательно приходилось сбривать бороду. В семейном архиве сохранился снимок — годовалый Оскар, и я без бороды. Сын смеется: «Хоть увидел, какой у тебя подбородок». Тут вопрос в чем — мои картины покупают обычно коллекционеры. А коллекционер знает искусство, он не переплатит.

Ты много попросишь — он посмеется: «Говори-говори, да не заговаривайся…» — Премьер к вам сюда приезжал? Или склон Эвереста, не помню… Давным-давно на выставке в Канаде подошел ко мне один из вице-президентов компании «Макдональдс»: «Картины мне нравятся, но хотелось бы посмотреть ваши наброски. Дорожная тетрадь сохранилась? Вот он, глядите. Папиросная бумага. Купил в Катманду, на Эверест с ним забирался.

Увидел яка — нарисовал. Вот описываю, как мост переходим, градус такой-то… Канадец листал-листал, потом воодушевился: «Покупаю! Даже торговаться не пожелал. Да и сколько за него дал бы? Последнюю работу выставили на аукционе за полторы тысячи долларов, а продали — за 90 тысяч рублей. На эти деньги я приобрел снаряжение для Эвереста.

Как раз хватило. Человека, далекого от искусства, мои картины не тронут. Его интересует другое. Например, эту картину начал писать у подножия Аконкагуа, потом ее везли погонщики мулов. Она вся потрепанная. Рамы нет.

Нужна такая картина человеку с Рублевки? Сын подтвердит. Значит, что-то мы неправильно делаем, если людям неинтересно. Мертвый проект — и двигать его бесполезно. Выходит, страна не созрела. Как и с Марианской впадиной.

Вот мои французские друзья на тримаране обошли вокруг света за сорок дней — я радуюсь за человечество. Как Уэмура говорил о самом себе — «расширяю планку человеческих возможностей». Я шел к Полюсу — ох, как мне было тяжело. Упаду, сил никаких, надо мной небо все в звездах — и думаю: «А Уэмура тринадцать лет назад дошел. Он был первый, и снаряжение хуже…» Встаю и шагаю дальше. Как романтично.

По радио передали — масло на орбиту вывели. Проверяли, что с ним станется. И бабушка решила: раз в магазинах его нет — в космосе будут выращивать. Недавно об этом вспоминал. У меня GPS, лежу, изучаю свои координаты — и думаю: «Э-э, бабушка, не права ты была. Правильно мы делали, что масло в космос запускали».

За счет космоса я и с Эвереста буду по спутниковому телефону разговаривать. Часто было желание, как у художника, — остановить мгновение. Да и в Москве красивые — но мы этого не видим, заняты другим. В первых кругосветках мне закаты пропускать было никак нельзя. Как солнце сядет — такая и будет. До сих пор по привычке смотрю, проверяю тот прогноз погоды, который мне прислали.

Первый раз — когда с Сейшельских островов перегоняли яхту Вадима Цыганова, мужа и продюсера певицы Виктории. Сопровождал нас военный корабль, плюс на борту было три морских пехотинца с оружием. Но пираты, которые сейчас фактически весь Индийский океан держат в страхе, все равно попытались взять яхту на абордаж. Двигатель греется. У нас-то скорость 5-6 узлов, у него — в два раза больше. Поэтому он обгонит миль на десять, поворачивает, возвращается.

Так кругами и ходил. Причем до Омана нам никак не могли перекинуть на борт пехотинцев — были сплошные шторма. Пересадили, когда зашли в порт на ремонт. У них с собой автоматы, ручной пулемет и «мухи» — гранатометы. И вот, в два часа ночи командир корабля по рации сообщает: «Федор, видишь пять точек на локаторе? К вам приближаются».

А у меня локатор маленький. Присмотрелись — действительно. По одну сторону с ревом несутся три катера, по другую — два. А корабль, как назло, далеко-о-о. Но оттуда начали стрелять трассирующими пулями — чтоб привлечь внимание пиратов. Но закон запрещает им сразу стрелять в людей.

Даже в пиратов.

Та же фирма, что проектировала воздушные шары для этих экспедиций, построила и аппарат для Конюхова. Шар представлял собой двухуровневую конструкцию, сочетающую использование гелия и солнечной энергии. Его высота — 60 метров. Внизу была прикреплена гондола, оснащённая лучшими техническими приборами, откуда Конюхов и пилотировал судно. Фото: РИА Новости «Подумал, что столько грехов совершил, что сгорю не в аду, а здесь» «Лететь вокруг света было и опасно, и страшно, и тяжело, но приятно, — рассказывает Фёдор. Я шёл очень хорошо, думал, что уложусь в 10 дней, но холодный фронт в Индийском океане заставил меня повернуть в сторону Антарктиды. У меня был выбор — идти под этим фронтом и потерять в скорости или перепрыгнуть через него. В любом случае у меня не хватило бы топлива, и я упал бы в океан. Потому мы решили обогнуть этот фронт и удалиться в сторону Антарктиды, чтобы его обогнать.

Моим навигатором с суши был мой сын Оскар, он руководил полётом. И вот когда до Антарктиды оставалось меньше тысячи километров, меня начал накрывать этот фронт. Грозы, ветер… Я подумал, что, наверное, столько грехов совершил, что сгорю не в аду, а здесь. За 11 суток полёта Фёдор почти не спал, даже минутная расслабленность могла привести к необратимым последствиям. Вокруг полярная ночь, на солнечных батареях я бы не вылетел, использовал только гелиевые горелки. Меня мотивировало то, что я не должен упасть хотя бы потому, что со мной был крест, в который вставлены мощи святых, а также икона Божьей Матери, написанная на Афоне специально для полёта. Каким-то чудом я умудрился поймать нужную высоту и обогнать холодный фронт, после чего двинулся к Австралии, где была запланирована посадка. С божьей помощью я вышел на австралийский аэропорт, мне нужно было 1000 метров для посадки на австралийской пустыне, но мне сказали, что у меня только 280, плюс надвигалась ночь, а там посадка запрещена — есть риск задеть линии электропередач.

Я читал его, и во мне зрел какой-то отклик. Так бывает, когда встречаешь внимательного, чуткого и умного собеседника.

Но как поддержать такой разговор, как не занизить его уровень?! Предыдущие мои литературные опыты были вялыми: много синтаксиса, мало живого русского языка, а стало быть, и самой жизни. Читая и перечитывая Абрамова, я не только следил за сюжетом, перипетиями судеб его героев, психологическими характеристиками — я внимательно вглядывался в его письмо. Тут важно было всё: ритмика, длина фразы, динамика, интонация... Это были не прописи, нет. Дело ведь не в форме. Это был камертон. И по этому камертону мне хотелось настроить уровень своего дыхания, понять его глубину и тем самым обрести творческую смелость, раскрепощённость, может быть, — дерзость... В итоге появилась первая моя повесть, с которой я веду отсчёт своим работам. Она называется "Арап - чёрный бык" и посвящена деревне 50-х годов.

К печати я её тогда не предлагал, понимая, что она не пройдёт идеологическую цензуру. Шёл 82-й год. Читали её только те, кому я доверял... В рукописи стояло посвящение Фёдору Абрамову. Поэт Вадим Беднов, написавший впоследствии рецензию на "Арапа... Однако когда повесть была опубликована это произошло через десять лет , посвящения там не было - я просто постеснялся, решив, что не имею права на такую строку. Вернул её уже спустя годы. Более половины своей жизни я нахожусь в силовом поле творчества и личности Фёдора Абрамова. Черпая из этого неиссякаемого родника, я набираюсь житейских и духовных сил, а ещё по мере возможностей стремлюсь всюду доносить слово и заповеди моего выдающегося земляка. Через три года Фёдору Абрамову исполнится 100 лет.

Моё выступление перед студентами Тобольского пединститута — это скромная прелюдия к юбилею, которую разными способами — живым и печатным словом - я веду с его последней круглой даты. Новые саженцы на «Ермаковом поле» На следующий день, это было 25 февраля, нас подняли ни свет ни заря — по часам Архангельска в пять утра. Перед торжественной церемоний Аркадий Елфимов затеял важную операцию — посадку лип в парке «Ермаково поле». Накануне мы провели «рекогносцировку», прошествовав при свете фонарика по расчищенным дорожкам парка; приехав утром, прошли по тому же маршруту вторично, само собой, отметив разницу в восприятии парка в потёмках и на рассвете. И после этого, вдохновлённые видами облагороженной природы, отправились по направлению липовой рощи…Но тут я сделаю отступление. До глубины души меня поразил Тобольский кремль, возвышающийся над городом. Это словно океанский космодром с вознесёнными в зенит куполами; только космодром, покоящийся не на металлической платформе, а на раскрытой деснице Бога, простёртой над бескрайней сибирской ширью. Вернувшись из Сибири в Архангельск, я говорил друзьям и коллегам: «Нас не одолеет никакой супостат! За нами — Сибирь! И при этом в памяти вставал тот могучий, аки крепь сибирская, Тобольский кремль.

А в качестве примера силы, мощи и неукротимости сибиряков приводил личность Аркадия Елфимова. В силовое поле Елфимова я попал гораздо раньше и задолго до сибирской поездки. Это было лет десять-двенадцать назад, когда у меня в руках оказался выпуск альманаха «Тобольск и вся Сибирь», - толстенный, наверно, в три килограмма весом, томина. История Сибири, проза, поэзия - таково было наполнение его, а ещё рецензии, искусствоведение, театральное дело… И всё это многообразие богато иллюстрировали редкие фотографии, графика и репродукции с живописных полотен. Кто же такое диво сотворил? Оказалось, Аркадий Григорьевич Елфимов, предприниматель, благотворитель, общественный деятель. В издании эти ипостаси не поминались, о них поведал коллега, который привёз эту книгу из Москвы, здесь же значилось одно: фотограф. Фотоснимки в издании были действительно превосходные. Виды Сибири, Тобольска, архитектура, портреты, пейзажи... Они и впрямь составляли самостоятельное явление.

Но даже уже по ним становилось ясно, что автор их не вмешается в рамки одного этого явления. И личная встреча это подтвердила. Елфимова я увидел в Доме П. Ершова в Ишиме. Непроницаемо сдержанный, на первый взгляд, даже надменный, он держал со всеми дистанцию. Природное ли это свойство, или обретённое, не знаю: он многое испытал на своём житейском пути и, видимо, привык доверять только испытанным друзьям. Но тут, как я догадался, его сдержанность обуславливало к тому же пребывание в другом, не своём городе. Ишим и Тобольск, родной город Елфимова, - два культурных центра Тюменьщины, между ними явно существует соперничество. В этот день пальма первенства перешла к Ишиму, поскольку здесь, на родине создателя «Конька-Горбунка», начались дни его памяти. Елфимов не собирался сюда ехать, но неожиданно выяснилось, что его сынишка-школьник, стал лауреатом детского конкурса на лучшую иллюстрацию к знаменитой сказке, и ради него он и изменил свои планы.

Первый творческий успех наследника - это серьёзное основание. На церемонию вручения Ершовской премии, произнеся благодарное слово, я, сознавая, что и без того нарушил регламент, попросил ещё минутку внимания. Для чего? А для того, чтобы пригласить на сцену Елфимова. Ему от Архангельской земли - поморской прародины многих сибиряков - я привёз в подарок книгу о Русском Севере, которую любезно представила Е. Тобольск по программе нашей делегации намечался на завтра. Елфимов «смены караула» дожидаться не стал. Он заторопил Ишимский центр с вечера. А уж с утра просто не отступал, то и дело поторапливая и нас, и организаторов. В полдень по графику намечался Абалакский монастырь.

Но едва мы заехали туда, раздался звонок: в Тобольске ждёт выставка иллюстраций к «Коньку-Горбунку», начало открытия приближается, уже собираются зрители, а до города ещё ехать и ехать…Елфимов был уже в своей «епархии» и не желал ничем поступаться во имя своих планов и текущих замыслов. Выставка была устроена в коридоре между торговыми павильонами. По мнению Елфимова, это в прямом и переносном смыслах самое ходовое место. Место оказалось действительно бойкое. Но на традиционный вкус, не совсем соответствующее - уровень экспозиции достоин был хорошего выставочного зала. Здесь были уникальные акварели, пастели, графика, здесь было выставлено творчество именитых мастеров, и убранство коридора казалось не совсем уместным, как бывает чужеродной простенькая рама на художественном шедевре. Впрочем, впечатления обустройство не испортило, и мы все - гости, и горожане, пришедшие на открытие выставки, - выразили организатору и главному владельцу коллекции сказовых иллюстраций искренние восхищение и благодарность. С выставки Елфимов на правах уже единственного и непререкаемого распорядителя повёз нас к себе в офис. Это было двухэтажное здание с просторным фонарём-ротондой. Хозяин не без куража заметил, что это бывшая дореволюционных времён конюшня гарнизонного госпиталя.

Эффект он, разумеется, произвёл. Его стараниями заурядное, видимо, строение превратилось в современное, весьма оригинальной архитектуры здание. Особая гордость Елфимова тот самый стеклянный фонарь-мансарда, куда мы следом за ним поднялись, покружившись на широкой винтовой лестнице. Там располагались шкафы с книгами, рулонами старинных чертежей и карт, минералы, картины и ещё масса каких-то редких уникальных раритетов и инкунабул... За летучим застольем обменивались впечатлениями от Сибири, делились издательским опытом, выспрашивали Елфимова. Не знаю, пылает ли когда его лицо вдохновением - он не показывает своих чувств и даже, может быть, гасит их, - но то, что он творит, вызвано именно этим состоянием — вдохновением, а ещё гордостью за Сибирь. Потому воплощая свои замыслы, он готовит им дорогую, достойную родины оправу. Прежде все тома печатались в Италии. Они изготовлены на отличной бумаге, облачены в переплёты с тиснением и ещё чудится, что напитаны италийским солнцем, источающим флюиды древней культуры. Но теперь такую печать не хуже делают в Москве, и издатель без сожаления и потерь перешёл на столичное производство.

Комплиментов Елфимов за свою созидательную жизнь, вероятно, наслышался. Не фимиам его привлекал в нашем общение, а видимо, искренние оценки знатоков книги, специалистов издательского дела и писателей. Не желая расставаться, хотя нам требовалось отправляться на постой, он лаской, а больше таской увлёк нас в свои владения. В итоге четверть часа растянулась до полуночи, а потом и за полночь. Не знаю, как коллег, а меня увлекло это бесцеремонное похищение, потому что воочию увиделось вдохновенное созидание. Если бы хозяин был обыкновенным «новым русским», мы едва ли пошли у него на поводу. Да и что мог предложить нам «новый русский»?! Показал бы свои супермодные джакузи, свою навороченную «хонду», свою сауну, бильярдную, площадку для игры в чужеродный гольф? Ну, покивали бы, мысленно пожав плечами, хотя едва ли бы пошли. А Елфимов-то и впрямь не обычное и самобытное показал.

Началось с фасада усадьбы. Здесь у него создана флористическая композиция. Суть её - покорение Ермаком Сибири. Кедры — олицетворение Сибири, дубы - дружина русского воителя, красный стланик на пути - орда Кучума. Потом, минуя особняк, Елфимов увлёк нас в парк, точнее сказать лесопарк, потому что тут немудрено заблудиться. Ландшафт выдержан в традициях отечественных и зарубежных парков. Но виделись тут и новации. Акцент, мне показалось, держат скульптуры и особенно выразительна фигура светлого ангела, несколько деформированная, но вместе с тем очень притягательная. Ангел этот уже оттолкнулся от земной тверди, верхняя часть его бестелесной плоти вытянулась, а нижняя, приплюснутая, ещё не начала отрыва... Долго нас водил Елфимов по своим берендеевым кущам.

Начало смеркаться.

Конюхов, Федор Филиппович

Один из них – Фёдор Конюхов. Фёдор Конюхов Он покорил несколько высочайших пиков планеты, однако альпинисты категорически отказывают ему в праве называться своим. Федор Конюхов — священник. Семья Федора Конюхова была верующей, и он с детства посещал церковь. Именно об этом и в целом об Иране подробно расскажет сын легендарного путешественника Николай Конюхов, которому в момент восхождения было 17 лет.

Известный путешественник Фёдор Конюхов покорил Белуху

Сын Федора Конюхова, Николай, учит нас, что нет невозможных задач, если сильно желать и верить в свои силы. Федор Конюхов, конец 1980-х. Федор Конюхов и Федор Бондарчук рассказали о фильме "Повелитель ветра". Федор Конюхов. Сын известного путешественника Федора Конюхова Оскар руководит экспедиционным штабом отца. 18.07.2006 Известный российский путешественник Федор Конюхов мечтает о том, чтобы его младший сын Николай, которому недавно исполнился год, в будущем стал священником. Сын фёдора Конюхова. Федор Конюхов сын Николай.

О Фёдоре Конюхове

Три — хорошо. Пять, шесть — отлично. Но это зависит и от здоровья людей, и от времени. Мы с матушкой хотели бы еще девочку. Детей же нельзя просто клепать, правильно? Надо их любить. Дети не должны быть в тягость. Я просто боюсь людского мира и всего скверного, что сопутствует жизни на берегу, и завидую людям, которые до такой степени боялись скверны мира, что уходили далеко от этой скверны в леса и пустыни, в монастырские кельи, и там всю жизнь проводили в молитвенном общении с Богом [1].

И как научился плавать, тоже не помню. Я же вырос на Азовском море. Даже родился на берегу. Мама говорила: «Пошла рачков собирать поутру, там и родила». У нас в роду все священники или моряки. И я с 8 лет уже знал, что буду путешественником, таким, как Георгий Яковлевич Седов [2]. Мой дедушка участвовал в его первой экспедиции на Новую землю.

Дедушка говорил, прежде чем стать путешественником, надо выучиться на штурмана, и я пошел в Одесское мореходное училище. Потом уже закончил Ленинградское арктическое училище. Обливали водой на морозе, а когда он потерял сознание, застрелили. При советской власти мои родители старались об этом нигде не упоминать — боялись. Даже когда я пошел учиться в Духовную семинарию в 1969 году, папа сказал: «Ты поменьше там распространяйся о том, что у тебя в роду священники были». Сейчас, конечно, я горжусь своими предками. Молюсь и прошу у них прощения за то, что мы стеснялись, боялись говорить о них.

Поступил — и все. Вот как я с детства знал, что буду путешествовать, так же знал и что буду священником. Мне представлялось, что где-нибудь в 50 лет я перестану путешествовать и буду служить на приходе. В 58 лет я принял сан. Я хочу дожить до глубокой старости. Хочу истратить жизнь и себя на труды. Я уйду в землю, а на ней оставлю плоды моего труда.

И пойду в землю как сработавшееся орудие. По моим повадкам. Я всегда делом занимался — тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант. Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи.

То же самое с путешествиями. Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови. Не таким, как остальные дети? Я не «белая ворона».

Нас две сестры, три брата. Я средний, но всегда был лидером. Я заводил, а остальные меня слушались. И даже когда все выросли и разъехались, если надо было решения какие-то семейные принимать, родители говорили: «Вот Федька приедет. Как он скажет, так и будет». Мама с папой ладили между собой? Они больше 70 лет прожили вместе.

Папа, когда молодой был, в море все время ходил, мало бывал дома. В 50 лет ушел на пенсию как ветеран войны. Мама была из Бессарабии. Не из Молдавии, а именно из Бессарабии. А папа сам из поморов, с Архангельской губернии. Есть напротив Соловецких островов губа [3]. Так и называется — губа Конюховых.

В ней деревня Конюховых. Там как раз мои все-все жили. Люблю его. А когда приезжаю на Белое море, чувствую, что корнями я здесь. Если тебе постучит в дом бродяга, открой ему двери и скажи: «Войди в дом мой, благословенный Господом». Он войдет и сядет за стол в доме твоем. Не расспрашивай и не суди его за бродяжничество.

Больше всего он нуждается в приюте. Ему нужно тихонько посидеть. Пусть он посмотрит на твое спокойное лицо. Не вороши его прошлое, всем своим видом покажи, что ты его не осуждаешь. Мало-помалу он успокоится. Ты налей ему молока и дай хлеба с улыбкой. Ему улыбка твоя больше нужна, чем хлеб.

Мы можем пойти куда-то вместе — можем не вместе. Какая роль? Нет такой роли. Я всё сам могу.

У нас нет ролей, у нас есть любовь. Самое главное — любовь. Любовь — это когда есть любовь. И уже не считается: квартира, машина, зарплата, понимаете?

А если ты встретил девчонку и уже начинаешь думать: «А если я буду разводиться, она у меня квартиру заберет, а она мне тяжело досталась». Ну что же такое? Не надо. Если ты влюбился — всё.

Никаких квартир, машин — любовь. А ваша семья за чей счет существует? Я пенсионер, на пенсии уже 10 лет. Я уходил — пенсия была 13 300, сейчас 14 300.

Я очень доволен, потому что пенсию всю отдаю: белочек содержу, кормлю орешками, семечками, мешками покупаю, скворечники строю, сажаю деревья. У меня закон такой: вся пенсия должна идти вот на это. Я преподаю в Современном гуманитарном университете уже с 1997 года. Мне нравится там, меня любят, я там почетный ветеран всего.

Я пишу картины, у меня 3 000 картин. Я академик Российской академии художеств. Картины у меня приобретают коллекционеры. Я пишу книги — и детские, и такие.

Я себе, как говорится, на хлеб и воду зарабатываю. А мне больше и не надо. Почему на выставки своих картин не ходите? Я трудился, ночи не спал, эскизы привез из Антарктиды или с мыса Горн, или с Эвереста.

И если я приду [на выставку] — подходят и начинают спрашивать: «А зачем вы так нарисовали? А вот почему так? Что вы думали, когда рисовали? Я айсберг видел — я айсберг нарисовал.

Как я буду стоять и отвечать? Идут за мной и вот конкретно: «Почему у вас на картине ласточка? А почему не чайка? Вы смогли бы с семьей на пляж в формате all inclusive поехать?

Выдержали бы неделю? Не было такого, и никто не предлагал мне, чтобы всей семьей меня отправить на какие-то курорты. Сам я это не выбираю, потому что, во-первых, у меня времени нет. А во-вторых, скучно.

Дети или внуки мои были бы там со мной — им бы тоже было скучно. Я бы там сидел и ворчал потихонечку. Вы тщеславный человек? Не может человек жить, если он не тщеславный.

Если ученый будет не тщеславный, он не откроет науку. Если художник не тщеславный, он не сделает картины. Разные просто тщеславия. Один тщеславный, что у него сын умный, другой — что жена красивая, третий — что он деньги может заработать, четвертый — что он миллионером стал.

Священник ко мне приходит и начинает: «Я ищу спонсора, мне иконостас надо, побольше позолоты. Я заказал в храм, я колонну выписал, сейчас не могу оплатить. Я хочу, чтобы храм у меня был с мраморной колонной. А то из гипсокартона».

Другой хочет, чтобы у него было больше прихожан, чем у того. Какое время нужно помнить и не пропускать, чтобы потом не раскаиваться? Я живу этим временем. Не прошлым и не будущим.

Как узнать, какие люди для тебя самые нужные? Я не понимаю этого. Для меня человек не «нужен». Заходит хромой — я его встречаю и усаживаю за стол.

Заходит миллионер долларовый — я встречаю за этим столом и тоже усаживаю, и вот, что есть, то он и кушает. Кто же такой Федор Конюхов? Когда там меня пишут, показывают со стороны… Это как будто другой человек. Я его даже не узнаю: какой-то мужичок отирается, что-то вытворяет, какие-то рекорды, ему награды суют.

А я вот такой сижу здесь, мне приятно курочку кормить, голубей сейчас будем разводить, белочек выпускать.

Старший сын Оскар считает, сколько я тысяч миль прошел. А это где-то 180 тысяч миль. Если перевести в километры, получится расстояние от Земли до Луны. Сколько стран, это мой младший сын считает. Я не знаю, 130 там или 135, какая разница? Моя жена считает, сколько я дома нахожусь и сколько я в океане.

Конюхов написал более 3 000 картин. Федор Конюхов в редакции «Комсомольской правды» со своей книгой «Сила веры. Живопись, скульптура, путешествия и духовные практики — это не все, чем занимается Конюхов. Его уникальный опыт получил реализацию и в виде книг и постов. Когда в обществе появился интерес к необычному путешественнику, Конюхов стал писать о своих встречах, поездках и наблюдениях. И спустя несколько лет стал самым известным тревел-блогером России. Автор двадцати шести книг. В произведениях «Мои путешествия», «Под алыми парусами», «Наедине с океаном» Конюхов рассказывает о своей жизни и событиях из экспедиций. В большинстве книг он рассказывает о своих экспедициях и, особенно, о морских путешествиях.

Владимир Путин и путешественник протоиерей Федор Конюхов, награжденный орденом Почета на церемонии вручения государственных наград РФ в Кремле. Награды и премии Федора Конюхова Имя легендарного российского путешественника есть в энциклопедии «Хроника человечества». Есть у Конюхова и государственные награды. Еще в 1988 году Федор награжден Орденом Дружбы Народы. В 2017 году он получил Орден Почета за свои мировые рекорды. Украинская церковь наградила Конюхова Орденом великомученика Георгия Победоносца. Российская академия художеств за трогательные и глубокие картины вручила Федору Золотую медаль. Такую же награду путешественник получил от Русского географического общества. Также он имеет статус почетного жителя Находки, поселка Бергин, города Миасса, города Терни Италия , села Чкалово, села Загоскино, муниципального округа Люблино в городе Москве.

Путешественник Федор Конюхов вернулся в Мурманск на ледоколе «50 лет Победы» из одиночной полярной экспедиции. В рамках проекта «Чистая Арктика» он собрал материалы об интенсивности таяния льдов, концентрации микропластика и сейсмической активности дна Северного Ледовитого океана. Доход Федора Конюхова На свои путешествия Конюхов сам ищет деньги. В основном, это спонсоры, реклама. Конюхов сам честно об этом рассказывает, и сам говорит, что на те деньги, которые ему выделяются для научных целей, много бы он не проехал. Кроме того, часто переговоры со спонсорами ведет его старый сын Оскар. Сейчас, чтобы поехать в Антарктиду на разведку перед строительством полярной станции, нужны 3 млн рублей — билет, переезды, выгрузки, корабль, всё остальное. А учёные даже полмиллиона дать не могут, хотя научная программа есть, мы ищем микропластик в Антарктиде. Ученые хотят, но у них нет денег.

Значит, надо находить других инвесторов», — рассказал Конюхов. Федор Конюхов на лодке «Уралаз». Экспедиции Федора Конюхова Конюхов не только самый известный путешественник России, но один из самых известных в мире. Трудно найти уголки света, которые не повидал Конюхов.

Николай конюхов. «Я хочу, чтобы у детей была цель

Прошлым жить не люблю: «А вот помнишь… А вот было…» Мне это уже не интересно. Ну было и было. Лучше подумать о том, что впереди. Мне даже картины больше всего нравятся те, которые еще не нарисовал. Но они созданы у меня в голове. Нарисовал — значит, высказал себя. А тут ходишь, размышляешь, предвкушаешь, в любую секунду можешь что-то поменять. Так же и с экспедициями. От жены упреков не слышите? Разве что перед очередной экспедицией скажет: «Плохо, что ты снова надолго уезжаешь».

Ирина — доктор наук, профессор. С голоду мы все-таки не умираем. Я в двух местах преподаю, пишу картины, плюс пенсия. А особняк мне ни к чему, из любого подвала могу сделать мастерскую. У меня прежде и был подвал, хоро-о-шенький… — Почему распался ваш первый брак? Городок Беллингхэм — побратим Находки. Она тоже художник, у нее своя галерея. Вышла замуж за богатого человека. В те годы многие уезжали за границу.

И мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите — ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей. Не знаю, задумывается ли об этом моя первая жена? А мне действительно страшно, что снесут на погост в чужих краях. Пусть буду на паперти сидеть — но на родной земле. Где жили мои предки, люди верующие, православные.

Я совсем не против других религий. Не человек их создавал — так, видимо, угодно Богу. Потому что была бы на свете одна-единственная религия — люди пошли бы вразнос! Не было бы сдерживающих факторов. Представьте — стали бы все христианами. Да мы бы так распоясались! А чтоб этого не случилось, Господь и болезни посылает. Ох, что без них люди творили бы! Ели бы все подряд, дрались бы, воевали… А болезни усмиряют нас в своих грешных желаниях.

Вот здесь, внутри креста. Крест, между прочим, особый — Николая Конюхова. Брата моего деда, он был священником. В 1918 году большевики замучили его до смерти. Сперва на морозе обливали водой, а после пустили пулю в лоб. Крест сорвали — наверное, думали, в мощевике какие-нибудь ценности спрятаны. Родственники сохранили — и мне передали. Видите, раньше большие кресты носили — нынче делают поменьше. Священники жаловались — дескать, тяжело носить.

Прежде почему-то этого не боялись, не тянул крест… — Вас трудно представить без бороды. Когда в последний раз ее сбривали? Требовалась новая фотография в паспорт. А при советской власти для этого обязательно приходилось сбривать бороду. В семейном архиве сохранился снимок — годовалый Оскар, и я без бороды. Сын смеется: «Хоть увидел, какой у тебя подбородок». Тут вопрос в чем — мои картины покупают обычно коллекционеры. А коллекционер знает искусство, он не переплатит. Ты много попросишь — он посмеется: «Говори-говори, да не заговаривайся…» — Премьер к вам сюда приезжал?

Или склон Эвереста, не помню… Давным-давно на выставке в Канаде подошел ко мне один из вице-президентов компании «Макдональдс»: «Картины мне нравятся, но хотелось бы посмотреть ваши наброски. Дорожная тетрадь сохранилась? Вот он, глядите. Папиросная бумага. Купил в Катманду, на Эверест с ним забирался. Увидел яка — нарисовал. Вот описываю, как мост переходим, градус такой-то… Канадец листал-листал, потом воодушевился: «Покупаю! Даже торговаться не пожелал. Да и сколько за него дал бы?

Последнюю работу выставили на аукционе за полторы тысячи долларов, а продали — за 90 тысяч рублей. На эти деньги я приобрел снаряжение для Эвереста. Как раз хватило. Человека, далекого от искусства, мои картины не тронут. Его интересует другое. Например, эту картину начал писать у подножия Аконкагуа, потом ее везли погонщики мулов. Она вся потрепанная. Рамы нет. Нужна такая картина человеку с Рублевки?

Сын подтвердит. Значит, что-то мы неправильно делаем, если людям неинтересно. Мертвый проект — и двигать его бесполезно. Выходит, страна не созрела. Как и с Марианской впадиной. Вот мои французские друзья на тримаране обошли вокруг света за сорок дней — я радуюсь за человечество. Как Уэмура говорил о самом себе — «расширяю планку человеческих возможностей». Я шел к Полюсу — ох, как мне было тяжело. Упаду, сил никаких, надо мной небо все в звездах — и думаю: «А Уэмура тринадцать лет назад дошел.

Он был первый, и снаряжение хуже…» Встаю и шагаю дальше. Как романтично. По радио передали — масло на орбиту вывели. Проверяли, что с ним станется. И бабушка решила: раз в магазинах его нет — в космосе будут выращивать. Недавно об этом вспоминал. У меня GPS, лежу, изучаю свои координаты — и думаю: «Э-э, бабушка, не права ты была. Правильно мы делали, что масло в космос запускали». За счет космоса я и с Эвереста буду по спутниковому телефону разговаривать.

Часто было желание, как у художника, — остановить мгновение. Да и в Москве красивые — но мы этого не видим, заняты другим. В первых кругосветках мне закаты пропускать было никак нельзя. Как солнце сядет — такая и будет. До сих пор по привычке смотрю, проверяю тот прогноз погоды, который мне прислали. Первый раз — когда с Сейшельских островов перегоняли яхту Вадима Цыганова, мужа и продюсера певицы Виктории. Сопровождал нас военный корабль, плюс на борту было три морских пехотинца с оружием. Но пираты, которые сейчас фактически весь Индийский океан держат в страхе, все равно попытались взять яхту на абордаж. Двигатель греется.

У нас-то скорость 5-6 узлов, у него — в два раза больше. Поэтому он обгонит миль на десять, поворачивает, возвращается. Так кругами и ходил. Причем до Омана нам никак не могли перекинуть на борт пехотинцев — были сплошные шторма. Пересадили, когда зашли в порт на ремонт. У них с собой автоматы, ручной пулемет и «мухи» — гранатометы. И вот, в два часа ночи командир корабля по рации сообщает: «Федор, видишь пять точек на локаторе? К вам приближаются». А у меня локатор маленький.

Присмотрелись — действительно. По одну сторону с ревом несутся три катера, по другую — два. А корабль, как назло, далеко-о-о. Но оттуда начали стрелять трассирующими пулями — чтоб привлечь внимание пиратов. Но закон запрещает им сразу стрелять в людей. Даже в пиратов. Сначала нужны предупредительные выстрелы. Вот они и долбили поверх голов. Правда, делали это с такой яростью, что за пару минут всю палубу завалило гильзами.

Увидев, что на них огрызаются, развернулись и ушли. Второй раз видел их в Эфиопии, которая граничит с Сомали. Мы шли по пустыне на верблюдах в сопровождении шестнадцати вооруженных человек. Среди них двое — из охраны эфиопского президента. Мужички там простые, если что — тут же бьют на поражение. Никаких предупредительных выстрелов. Поэтому сомалийцы соваться к нам быстро раздумали. Тяжелее всего пришлось в 2009-м, когда в Монголии укусил клещ. Целый месяц лечился.

Кто из нас в детстве не мечтал об этом? С годами, однако, романтизм уходит, а место его занимает прагматичность. Но есть люди, которые не расстались со своей детской мечтой.

Друг Дмитрия Рогозина и духовник лидера Народной национальной партии А. Иванова-Сухаревского, а также духовный наставник бразильского музыканта Макса Кавалеры. Друг лидера группы «Коррозия Металла» Сергея «Паука» Троицкого; принимал участие в проводимых им мероприятиях. Выступал за переименование станции метро «Войковская», а также за реабилитацию адмирала Колчака и генерала Власова. В июне 2007 года подписал обращение с критикой Обращения епископа Чукотского Диомида Дзюбана. В ноябре 2009 года, в интервью газете «Завтра» заявил, среди прочего: «Сегодня Великая Княгиня Мария Владимировна является символом единства народов России». Член Малого Административного Совета Российского дворянского собрания.

С 2001 по 2005 гг. С 2007 года член редколлегии общероссийской православно-монархической газеты «Царский вестник» Самара. В 2008 г. В период обучения в университете окончил курсы обучения с присвоением квалификации «Проводник пассажирских вагонов». Работал проводником пассажирских вагонов в период летних каникул 2004 — 2005 гг. С 2006 по 2011 гг. С 2004 по 2013 гг. Астрахани в должности помощника настоятеля, а также нёс послушание пономаря. С 2014 г. Моя история».

С 2015 по 2017 гг. В 2016 г. Профиль: «Практическая теология Православия». В 2018 г. Профиль «Пастырское богословие». С 2018 г. Хиротонию совершил митрополит Таллинский и всея Эстонии Евгений Решетников. Семейное положение: Женат, воспитывает сына. Путешественник и диакон Отец Федор Конюхов — капитан дальнего плавания, яхтсмен, первый россиянин, побывавший на Южном и Северном полюсах и Эвересте. За спиной у него 4 кругосветных путешествия, более 40 уникальных экспедиций.

Он родился в Запорожье, закончил Одесское мореходное училище и Ленинградскую духовную семинарию. В каждом интервью, во всех своих книгах всегда говорил о Христе, о вере, о православии. Во время последней экспедиции Федор Конюхов установил крест на мысе Горн, построил несколько часовен. Федор, объясняя свое желание стать диаконом, сказал: «Я много сделал для путешествий, для славы человеческой трудов, я хочу сделать сейчас для Господа Бога и для нашей православной церкви». Вот, что рассказывал отец Федор Конюхов сам — в интервью и книгах: Путь Федора Конюхова к вере Я был верующим всегда, такая уж у нас семья: мой дед священник и его брат тоже - он даже канонизирован как новомученик. Помню, в школе а я учился в нашем рыбачьем поселке я все время спорил с учительницей литературы. Спрашивал ее: «Скажите, Татьяна Семеновна, как же вы говорите, что Бога нет, вот же Пушкин в него верил! Кому-то повезло влюбиться в юности, кто-то всю жизнь шел к своей любви, а кто прожил всю жизнь и никого не полюбил. Последнему кажется, что и не бывает никаких возвышенных чувств и прочего, он смеется над теми, кто говорит обратное. У меня есть один знакомый ученый, человек совершенно советского воспитания.

Всю жизнь он мне говорил, приходя ко мне и видя иконы: зачем тебе это, ты бы лучше науку поддерживал! А вот недавно вернулся он после операции и рассказал, как потом ему показали видео, сделанное во время шунтирования. Вот он лежит на столе без движения целых четыре часа, врач достает его сердце, моет, что-то с ним делает, а потом возвращает обратно. Этот человек сказал мне: «Знаешь, Федя, я посмотрел то видео и встал со стула совершенно другим». Пришел я недавно к нему в кабинет и вижу - там иконы появились. Федор Конюхов о бессмысленном риске Не все понимают, что бессмысленный риск экстремального спорта - грех. Нельзя же подвергать свою жизнь опасности просто так, из удовольствия - это пустое. Но ведь так делают тысячи людей, и их невозможно остановить! В Москве одних только зарегистрированных альпинистов четыре тысячи. Для них это важная часть жизни, их не остановить, просто подойдя к ним и сказав: «Все, что ты делаешь, - бессмысленно и греховно».

Они и самого-то слова «грех» в изначальном его значении не поймут, а только лишний раз обидятся, решив, что их обвиняют в нарушении чуждого для них «церковного закона». Мне кажется, нужно обязательно быть рядом с ними, потому что эти люди нуждаются в особой молитве, особом заступничестве. Церковь обязана помнить о них, молиться. Почему у нас множество священников, которые окормляют военные подразделения, школы, больницы, но почти нет тех, кто работает с теми же альпинистами, любителями экстремального спорта? Ведь это часть нашего общества с особым образом мыслей. С людьми, увлеченными экстремальными видами спорта, нужно находить общий язык. И это еще одна моя мечта - хотя бы в Москве создать приход для таких людей. Уверен, что небольшая община обязательно наберется. А она уже станет примером для остальных, поможет человеку задуматься, зачем он идет в горы. Просто так, ради спортивного интереса?

Но стоит ли этот интерес риска, затраченных сил и эмоций? Ведь для того, чтобы сделать первый шаг к вере, нужно сначала задуматься об этих проблемах. Когда к полюсу идешь, тащишь за собой 135 килограммов груза, всё время вверх, два месяца, при минус 50 градусах, преодолевая встречный ветер, то думаешь: на земном шаре ни у кого не может быть такой тяжёлой работы, как тащить это. А когда меня перевернуло, и я читал молитвы, то понял, что вот это и есть самая тяжелая работа. И только через нее мне открылся Господь. Потом я узнал, что мои шансы выжить были равны нулю. Яхта шла на автопилоте, потому что все время должна быть на волне, как серфинг. У меня вышел из строя автопилот, и я встал на руль. Но так ты долго ее на такой скорости не удержишь, ты же устаешь. У меня в глазах уже фиолетовые круги идут, я допускаю ошибку и яхта — уходит с волны и ложится на бок.

Я на палубе. Волны бьются, пыль одна стоит, дышать невозможно. Я держусь и знаю, что сейчас если яхта перевернется — захлопнет меня — и всё. Отдаю спасательный плот. Но при таком ветре он отрывается и взвивается вверх, как змей, правда, привязанный. Я должен его посадить, как змея и тяну, тяну к себе… И вдруг веревка обрывается и он отлетает. Всё, я остался без плота. Вода, правда, теплая, с тропиков идет ураган. А сам я привязан. Волна пройдет, собьет меня в воду, я выкарабкиваюсь и держусь за борт, но вот-вот потеряю сознание… А потом наступает тишина.

Я контроль потерял. Ничего не вижу, глаза отказали, все седое — вода, небо… И звуки песни: хор поет, стараюсь прислушаться, слова разобрать, а они поют шепотом… Как будто и женщины и мужчины, нет различия, а слова разобрать не могу. Музыка такая… не орган, не трубы, не гитары, очень красивая музыка. Не какая-то какофония, когда намешано всего, нет. Она льется… Никогда я такой музыки не слышал… И голоса слушаю, слушаю, чтобы слова разобрать, и не могу. Не то, чтобы на немецком или на английском, или на русском поют, нет, но непонятно… Волна проходит, сбивает меня в воду, я снова выкарабкиваюсь, воду соленую глотаю, и так пить хочется. А знаю, что в яхте есть бутылки с водой. Чувствую, надо забираться в яхту. Она всплывает, я открываю люк. Только за собой закрыл, яхта перевернулась.

Она наискосок лежит, но из люка выбраться уже нельзя. Внутри всё вверх дном, 120 литров солярки вылилось вовнутрь… Все книги, продукты, всё, что есть — смешано, воды по пояс. Я нашёл фонарь, бутылки с водой, 100-200 бутылок у меня всегда на яхте стоит. Выпиваю бутылку, догола раздеваюсь, потому что соляр начинает разъедать всё, рубашку, трусы. На мне только крестик, ещё от деда остался… Внутри всё закрыто, работать не возможно. Самое главное, я понял, что осталось последнее — это молиться. Всё сделано. Но никто не может помочь. Хотя все знают, все следят. Вода сбивается с соляркой в желчь такую, дышать невозможно, все время будет подходить и меня ждет медленная смерть от удушья.

Но там, где у меня кровать, есть ниша, там больше воздуха, и я туда забираюсь, сделал из матраса гнездо такое себе. Беру с собой бутылки с водой, иконку Николая-чудотворца она у меня на спасательном жилете, металлическая и начинаю читать молитвы. И слышу удары, бух, бух, вот-вот яхта разломается, удар за ударом. Я молюсь, молюсь… По статистике, на пути к этой вершине каждый третий альпинист погибает. Мы с Женей Зиноградским на высоте 8 тысяч метров сидим, вдыхаем перед последним восхождением. Там спать нельзя, можешь задохнуться, воздуха не хватает. Думали, что в 12 часов ночи выйдем, но пурга помешала. Собрались в два ночи выходить, чтобы успеть до вершины дойти и спуститься до темноты а подошли часов в 5 вечера. Сидим, ждем, ветер рвёт палатку. А вокруг там, на восьми тысячах, мертвых человек тридцать — как в бою лежат, все альпинисты.

Там же мумиями становятся, там не хоронят. Как погиб, так и лежит. Мы сидим с Женей и думаем — дойдем мы до вершины? Может быть 30 человек уже прошло, а мы как раз попадаем в десятку смертников? Мозги чистые, всё вспоминается до мелочей… Даже когда я в детстве случайно ласточку из рогатки убил… Я случайно в нее попал. Бабушка говорила, что ласточек нельзя трогать — это грех. Сидишь и всё до последнего вспоминаешь. Кому-то слово сказал плохое, с кем-то поссорился, кого-то обманул, воробья убил, вспоминаешь всё, вот это и есть исповедь.

Когда к полюсу идешь, тащишь за собой 135 килограммов груза, всё время вверх, два месяца, при минус 50 градусах, преодолевая встречный ветер, то думаешь: на земном шаре ни у кого не может быть такой тяжёлой работы, как тащить это. А когда меня перевернуло, и я читал молитвы, то понял, что вот это и есть самая тяжелая работа. И только через нее мне открылся Господь. Потом я узнал, что мои шансы выжить были равны нулю. Яхта шла на автопилоте, потому что все время должна быть на волне, как серфинг. У меня вышел из строя автопилот, и я встал на руль. Но так ты долго ее на такой скорости не удержишь, ты же устаешь. У меня в глазах уже фиолетовые круги идут, я допускаю ошибку и яхта — уходит с волны и ложится на бок. Я на палубе. Волны бьются, пыль одна стоит, дышать невозможно. Я держусь и знаю, что сейчас если яхта перевернется — захлопнет меня — и всё. Отдаю спасательный плот. Но при таком ветре он отрывается и взвивается вверх, как змей, правда, привязанный. Я должен его посадить, как змея и тяну, тяну к себе… И вдруг веревка обрывается и он отлетает. Всё, я остался без плота. Вода, правда, теплая, с тропиков идет ураган. А сам я привязан. Волна пройдет, собьет меня в воду, я выкарабкиваюсь и держусь за борт, но вот-вот потеряю сознание… А потом наступает тишина. Я контроль потерял. Ничего не вижу, глаза отказали, все седое — вода, небо… И звуки песни: хор поет, стараюсь прислушаться, слова разобрать, а они поют шепотом… Как будто и женщины и мужчины, нет различия, а слова разобрать не могу. Музыка такая… не орган, не трубы, не гитары, очень красивая музыка. Не какая-то какофония, когда намешано всего, нет. Она льется… Никогда я такой музыки не слышал… И голоса слушаю, слушаю, чтобы слова разобрать, и не могу. Не то, чтобы на немецком или на английском, или на русском поют, нет, но непонятно… Волна проходит, сбивает меня в воду, я снова выкарабкиваюсь, воду соленую глотаю, и так пить хочется. А знаю, что в яхте есть бутылки с водой. Чувствую, надо забираться в яхту. Она всплывает, я открываю люк. Только за собой закрыл, яхта перевернулась. Она наискосок лежит, но из люка выбраться уже нельзя. Внутри всё вверх дном, 120 литров солярки вылилось вовнутрь… Все книги, продукты, всё, что есть — смешано, воды по пояс. Я нашёл фонарь, бутылки с водой, 100-200 бутылок у меня всегда на яхте стоит. Выпиваю бутылку, догола раздеваюсь, потому что соляр начинает разъедать всё, рубашку, трусы. На мне только крестик, ещё от деда остался… Внутри всё закрыто, работать не возможно. Самое главное, я понял, что осталось последнее — это молиться. Всё сделано. Но никто не может помочь. Хотя все знают, все следят. Вода сбивается с соляркой в желчь такую, дышать невозможно, все время будет подходить и меня ждет медленная смерть от удушья. Но там, где у меня кровать, есть ниша, там больше воздуха, и я туда забираюсь, сделал из матраса гнездо такое себе. Беру с собой бутылки с водой, иконку Николая-чудотворца она у меня на спасательном жилете, металлическая и начинаю читать молитвы. И слышу удары, бух, бух, вот-вот яхта разломается, удар за ударом. Я молюсь, молюсь… По статистике, на пути к этой вершине каждый третий альпинист погибает. Мы с Женей Зиноградским на высоте 8 тысяч метров сидим, вдыхаем перед последним восхождением. Там спать нельзя, можешь задохнуться, воздуха не хватает. Думали, что в 12 часов ночи выйдем, но пурга помешала. Собрались в два ночи выходить, чтобы успеть до вершины дойти и спуститься до темноты а подошли часов в 5 вечера. Сидим, ждем, ветер рвёт палатку. А вокруг там, на восьми тысячах, мертвых человек тридцать — как в бою лежат, все альпинисты. Там же мумиями становятся, там не хоронят. Как погиб, так и лежит. Мы сидим с Женей и думаем — дойдем мы до вершины? Может быть 30 человек уже прошло, а мы как раз попадаем в десятку смертников? Мозги чистые, всё вспоминается до мелочей… Даже когда я в детстве случайно ласточку из рогатки убил… Я случайно в нее попал. Бабушка говорила, что ласточек нельзя трогать — это грех. Сидишь и всё до последнего вспоминаешь. Кому-то слово сказал плохое, с кем-то поссорился, кого-то обманул, воробья убил, вспоминаешь всё, вот это и есть исповедь. Чувствуешь, что час твой подходит и не знаешь, вернёшься или нет. И думаешь, как ты предстанешь перед Всевышним, и хочется всё это кому-то рассказать… Протянуть для моряков мостик к Православию Несколько лет назад Православная Церковь причислила к лику святых Федора Ушакова - великого адмирала, флотоводца и в то же время человека уникальной праведной жизни. Но храма в его честь в Москве пока нет. Проект уже готов, а место мы пока выбираем. Очень надеемся, что получится построить его в Москве, ведь в столице такой храм особенно нужен: посмотрите, сколько здесь моряков, отставных и действующих, даже клуб адмиралов есть! А моряки очень любят и уважают Ушакова, он для них пример - правда, к сожалению, ценят они его только как великого полководца, не проигравшего ни одного сражения. Мне же хочется, чтобы храм помог рассказать о других гранях жизни адмирала: о его глубокой вере, о его семье, в которой есть святые монахи-подвижники, о том, что после отставки Ушаков поселился вблизи Санаксарского монастыря и провел там всю оставшуюся жизнь… Через рассказ об этом я бы хотел протянуть для современных моряков мостик к Православию. Ведь они восхищаются Ушаковым, многие считают его примером для подражания. Мне кажется, что рассказ о пути к вере своего для моряков человека будет миссионерски эффективным. Я убедился в этом на своем опыте. Помню, как приехал первый раз в Санаксарский монастырь, настоятель открыл мне мощи Федора Ушакова, предложил помолиться, а сам ушел. Я встал на колени перед ракой с мощами и оказался лицом к лицу со святым. У меня мурашки по телу: никого рядом нет, а я, старшина первой статьи, сам военный моряк, стою перед адмиралом, да еще каким адмиралом! У меня, конечно, все молитвы вылетели из головы… На меня все это произвело невероятное впечатление: святость проникает в нашу жизнь, становится близка и понятна… Так родилась идея строительства нашего храма, для которого мы разработали уникальный проект: архитектура будет классической византийской, но весь храмовый комплекс в целом должен будет напоминать своими формами корабль. Все в строгом соответствии с канонами, и в одновременно возникают новые, особые смыслы. Храм памяти адмирала - подобен кораблю в море житейских страстей! Если взглянуть на него сверху, то храмовый комплекс контурами похож на рыбу - еще один морской и в то же время древний христианский символ. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики Николай, Аркадий и Итэн, вам необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и творить добро людям. Будучи обижаемым, ты не должен гневаться, будучи хвалимым, ты не должен превозноситься. И еще тебе говорю, что злом никогда не победишь зла, если кто-либо причинит тебе зло, то окажи такому добро, тогда твое добро победит его зло. Будь молчалив: умением говорить выделяются люди из мира животных, умением молчать выделяется человек из мира людей. Чем больше ты будешь молчать, тем больше тебя будут слышать. Молчать лучше, чем говорить. Постоянно заботься о том, что ты мыслишь в уме своем, что было бы угодно Богу. Поступая так, ты легко победишь всякий грех. Сын и внуки мои! Для чего вы родились? Родились не для отдыха, а для трудов, не для лености, а для подвига. Начинайте же, трудитесь и не ленитесь. С детства приучай себя к работе и правильно распределяй время суток. Тогда ты обязательно сумеешь сделать за день очень много дел, если постараешься. И если делать свою работу с удовольствием, она никогда не будет раздражать, а значит, ты все успеешь. Дети и внуки мои, не осуждайте других людей. Думайте о себе почаще. Предавайте себя в волю Божию. Живите с молитвою. Чаще налагайте на себя крестное знамение. Советую чаще причащаться Святых Христовых Тайн. Защищайтесь крестом, молитвою, святой водой. Перед иконами пусть горит лампада. Учись также любить и прощать старых и немощных. Если тебе что-нибудь будут говорить неприятное или обидное, говорить старые, больные или кто из ума выжил, то не слушай их, а просто помоги им. Помогать больным нужно со всем усердием и прощать надо, что бы они ни сказали и ни сделали. Не придавай значения снам; не обращай на них внимания, сны бывают от лукавого, они только расстраивают человека, опутывают мысли.

Дети конюхова

Я уйду в землю, а на ней оставлю плоды моего труда. И пойду в землю как сработавшееся орудие. По моим повадкам. Я всегда делом занимался — тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант.

Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи. То же самое с путешествиями.

Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови.

Не таким, как остальные дети? Я не «белая ворона». Нас две сестры, три брата. Я средний, но всегда был лидером.

Я заводил, а остальные меня слушались. И даже когда все выросли и разъехались, если надо было решения какие-то семейные принимать, родители говорили: «Вот Федька приедет. Как он скажет, так и будет». Мама с папой ладили между собой?

Они больше 70 лет прожили вместе. Папа, когда молодой был, в море все время ходил, мало бывал дома. В 50 лет ушел на пенсию как ветеран войны. Мама была из Бессарабии.

Не из Молдавии, а именно из Бессарабии. А папа сам из поморов, с Архангельской губернии. Есть напротив Соловецких островов губа [3]. Так и называется — губа Конюховых.

В ней деревня Конюховых. Там как раз мои все-все жили. Люблю его. А когда приезжаю на Белое море, чувствую, что корнями я здесь.

Если тебе постучит в дом бродяга, открой ему двери и скажи: «Войди в дом мой, благословенный Господом». Он войдет и сядет за стол в доме твоем. Не расспрашивай и не суди его за бродяжничество. Больше всего он нуждается в приюте.

Ему нужно тихонько посидеть. Пусть он посмотрит на твое спокойное лицо. Не вороши его прошлое, всем своим видом покажи, что ты его не осуждаешь. Мало-помалу он успокоится.

Ты налей ему молока и дай хлеба с улыбкой. Ему улыбка твоя больше нужна, чем хлеб. Не решай и не думай, что он низок и недостоин твоей улыбки. Не решай и не думай, что дал ему что-то.

Не жди и не выжимай из него благодарности за свои дары. Он возненавидит тебя, если уйдет обремененный долгом. После того, как он ушел, ты помолись Богу за то, что в твои двери постучал и принес тебе милость Господню. А ты сыт тем, что отдал другим.

Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен. Детей не баловали. Сколько детей при советской власти курили, пили, в тюрьмы попадали! Я с детства знал, что должен дойти до Северного полюса, продолжить дело Георгия Яковлевича Седова.

Дедушка сказал: «Ты должен оправдать азовских рыбаков». Он очень любил Седова, много мне про него рассказывал. Всегда жалел, что не был с ним рядом в последней экспедиции. Дедушка умер, когда мне было восемь лет.

Все время, что я его помню, он лежал на лавке парализованный. Летом его выкатывали в сад. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть.

Достает из-под рясы. Он стертый уже. В школе говорили: «А, Федька Конюхов, он будет путешественником». Так что по многим предметам мне поблажки делали.

Но если с математикой было плохо, я ее зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живешь с целью, у тебя есть все. И в детях надо воспитывать цельность.

Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах.

Самое главное — они увековечили этот проект. Сейчас о нем узнают миллионы, в том числе детей и молодежи», - сказал Оскар. Он отметил, что создатели фильма консультировались с ним в тот момент, когда он писал книгу «С отцом по всем океанам». По словам Оскара, Федор Бондарчук взял рукопись за основу сценария фильма. Там девять глав, восьмая посвящена кругосветному полету на воздушном шаре. Как раз эту рукопись я отдал Федору Бондарчуку, и он ее взял за основу для сценария своего фильма», - указал собеседник НСН.

Старт 25 марта 1993г. Затем яхта Формоза была доставлена в Находку, Россия. Старт 05 августа 1991г.

Старт 28 октября 1990г. Стартовал с мыса Локоть, остров Средний 3 марта. Достиг полюса 8 мая 1990г.

Время в пути — 72 дня 1990 год x Совместный Советско-Американский трансконтинентальный велопробег Находка — Москва — Ленинград. Руководитель пробега с российской стороны. Старт 18 июня 1989г.

Старт: Северная Земля, остров Средний, мыс Арктический 03 марта 1988г. Группа достигала Северного полюса 24 апреля 1988г. Группа достигла полюса — 27 января 1986г.

Арсеньева и Дерсу Узала 1985 год x Сплав на плоту по реке Лена. Первая полярная экспедиция в составе группы Дмитрия Шпаро 1983 год Пересечение Чукотки на собачьей упряжке 1981 год x II этап экспедиции на яхте «Чукотка» по маршруту Владивосток — Сахалин — Камчатка — Командорские острова; восхождение на вулкан Ключевский 1979 год Экспедиция на яхте «Чукотка» по маршруту Витуса Беринга 1978 год Экспедиция на яхте «Чукотка» по маршруту Витуса Беринга 1977 год Экспедиция на яхте «Чукотка» по маршруту Витуса Беринга 1978 Экспедиция на яхте «Чукотка» по маршруту Витуса Беринга 1979 II этап экспедиции на яхте «Чукотка» по маршруту Владивосток — Сахалин — Камчатка — Командорские острова; восхождение на вулкан Ключевский 1980 Участие в международной регате «Кубок Балтики-80» в составе экипажа ДВВИМУ Владивосток 1981 Пересечение Чукотки на собачьей упряжке 1983 Лыжная научно-спортивная экспедиция в море Лаптевых.

Федор Конюхов — настоящий рекордсмен. Он совершил более 50 экспедиций в самые опасные точки Земли, установил 25 мировых рекордов, часть из которых занесена в Книгу рекордов Гиннесса, совершил пять кругосветных плаваний, 17 раз пересек Атлантику. Конюхов — единственный, кому удалось на весельной лодке пересечь Тихий океан с востока на запад и с запада на восток. Исполнители главных ролей и создатели фильма Идея снять фильм о подвиге Федора Конюхова появилась еще шесть лет назад. Главная роль досталась Федору Бондарчуку, который также является и продюсером картины. Он узнал об этом полете из документального фильма. Режиссер увидел, как Федор Конюхов приземляется в Австралии после путешествия вокруг Земли, установив новый мировой рекорд. Федор Сергеевич признался, что изначально не планировал играть путешественника, его лишь заинтересовала сама история.

Федора Конюхова знают во всем мире, почти в любой аудитории. У нас были австралийские партнеры, потому что в фильме должны были сниматься местные актеры, которые как раз и должны были разыграть всю эту историю с рейнджерами", — рассказал Бондарчук "Известиям". Он собирался снимать фильм в качестве режиссера и совсем не думал о том, что сыграет главную роль. Это все Федор Филиппович. Я позвонил ему, представился и предложил познакомиться. Я пришел в его московский дом. Поднялся на второй этаж, в гостиную, она же столовая и продолжение его мастерской, где стоят лодки и гондола от воздушного шара. Он меня посадил на свой стул — трон во главе стола. Федор Бондарчук Он в подробностях описал разговор со знаменитым путешественником. Я стал рассказывать, что хочу его снимать.

Я даже не помню, говорили ли мы о том, чтобы его сыграл я. Просто сказал, что хочу рассказать его историю. И он разрешил. Мне было не так важно, буду ли я режиссером", — добавил кинематографист. Перевоплотиться в путешественника ему предложил сам Федор Конюхов. По словам Бондарчука, он впервые в своей карьере играл своего современника. Но играть будешь ты. И полетели со мной на шаре", — поделился режиссер. Он вдохновился историей Федора Конюхова, но не скрывает, что в киноленте есть и художественный вымысел. Большая часть съемок фильма проходила в Дагестане.

Оказывается, изначально создатели картины планировали снимать ее в Австралии — месте, откуда началось и закончилось кругосветное путешествие Конюхова. Однако отправиться на съемки туда не удалось сначала из-за коронавирусных ограничений, а потом и из-за трудностей въезда в страну. Продюсеры выбрали Дагестан, потому что его природа, по их мнению, больше всего напоминает пейзажи Австралии.

Дети Федора Конюхова — фото, личная жизнь

Всё, я остался без плота. Вода, правда, теплая, с тропиков идет ураган. А сам я привязан. Волна пройдет, собьет меня в воду, я выкарабкиваюсь и держусь за борт, но вот-вот потеряю сознание… А потом наступает тишина. Я контроль потерял. Ничего не вижу, глаза отказали, все седое — вода, небо… И звуки песни: хор поет, стараюсь прислушаться, слова разобрать, а они поют шепотом… Как будто и женщины и мужчины, нет различия, а слова разобрать не могу. Музыка такая… не орган, не трубы, не гитары, очень красивая музыка.

Не какая-то какофония, когда намешано всего, нет. Она льется… Никогда я такой музыки не слышал… И голоса слушаю, слушаю, чтобы слова разобрать, и не могу. Не то, чтобы на немецком или на английском, или на русском поют, нет, но непонятно… Волна проходит, сбивает меня в воду, я снова выкарабкиваюсь, воду соленую глотаю, и так пить хочется. А знаю, что в яхте есть бутылки с водой. Чувствую, надо забираться в яхту. Она всплывает, я открываю люк.

Только за собой закрыл, яхта перевернулась. Она наискосок лежит, но из люка выбраться уже нельзя. Внутри всё вверх дном, 120 литров солярки вылилось вовнутрь… Все книги, продукты, всё, что есть — смешано, воды по пояс. Я нашёл фонарь, бутылки с водой, 100-200 бутылок у меня всегда на яхте стоит. Выпиваю бутылку, догола раздеваюсь, потому что соляр начинает разъедать всё, рубашку, трусы. На мне только крестик, ещё от деда остался… Внутри всё закрыто, работать не возможно.

Самое главное, я понял, что осталось последнее — это молиться. Всё сделано. Но никто не может помочь. Хотя все знают, все следят. Вода сбивается с соляркой в желчь такую, дышать невозможно, все время будет подходить и меня ждет медленная смерть от удушья. Но там, где у меня кровать, есть ниша, там больше воздуха, и я туда забираюсь, сделал из матраса гнездо такое себе.

Беру с собой бутылки с водой, иконку Николая-чудотворца она у меня на спасательном жилете, металлическая и начинаю читать молитвы. И слышу удары, бух, бух, вот-вот яхта разломается, удар за ударом. Я молюсь, молюсь… По статистике, на пути к этой вершине каждый третий альпинист погибает. Мы с Женей Зиноградским на высоте 8 тысяч метров сидим, вдыхаем перед последним восхождением. Там спать нельзя, можешь задохнуться, воздуха не хватает. Думали, что в 12 часов ночи выйдем, но пурга помешала.

Собрались в два ночи выходить, чтобы успеть до вершины дойти и спуститься до темноты а подошли часов в 5 вечера. Сидим, ждем, ветер рвёт палатку. А вокруг там, на восьми тысячах, мертвых человек тридцать — как в бою лежат, все альпинисты. Там же мумиями становятся, там не хоронят. Как погиб, так и лежит. Мы сидим с Женей и думаем — дойдем мы до вершины?

Может быть 30 человек уже прошло, а мы как раз попадаем в десятку смертников? Мозги чистые, всё вспоминается до мелочей… Даже когда я в детстве случайно ласточку из рогатки убил… Я случайно в нее попал. Бабушка говорила, что ласточек нельзя трогать — это грех. Сидишь и всё до последнего вспоминаешь. Кому-то слово сказал плохое, с кем-то поссорился, кого-то обманул, воробья убил, вспоминаешь всё, вот это и есть исповедь. Чувствуешь, что час твой подходит и не знаешь, вернёшься или нет.

И думаешь, как ты предстанешь перед Всевышним, и хочется всё это кому-то рассказать… Протянуть для моряков мостик к Православию Несколько лет назад Православная Церковь причислила к лику святых Федора Ушакова - великого адмирала, флотоводца и в то же время человека уникальной праведной жизни. Но храма в его честь в Москве пока нет. Проект уже готов, а место мы пока выбираем. Очень надеемся, что получится построить его в Москве, ведь в столице такой храм особенно нужен: посмотрите, сколько здесь моряков, отставных и действующих, даже клуб адмиралов есть! А моряки очень любят и уважают Ушакова, он для них пример - правда, к сожалению, ценят они его только как великого полководца, не проигравшего ни одного сражения. Мне же хочется, чтобы храм помог рассказать о других гранях жизни адмирала: о его глубокой вере, о его семье, в которой есть святые монахи-подвижники, о том, что после отставки Ушаков поселился вблизи Санаксарского монастыря и провел там всю оставшуюся жизнь… Через рассказ об этом я бы хотел протянуть для современных моряков мостик к Православию.

Ведь они восхищаются Ушаковым, многие считают его примером для подражания. Мне кажется, что рассказ о пути к вере своего для моряков человека будет миссионерски эффективным. Я убедился в этом на своем опыте. Помню, как приехал первый раз в Санаксарский монастырь, настоятель открыл мне мощи Федора Ушакова, предложил помолиться, а сам ушел. Я встал на колени перед ракой с мощами и оказался лицом к лицу со святым. У меня мурашки по телу: никого рядом нет, а я, старшина первой статьи, сам военный моряк, стою перед адмиралом, да еще каким адмиралом!

У меня, конечно, все молитвы вылетели из головы… На меня все это произвело невероятное впечатление: святость проникает в нашу жизнь, становится близка и понятна… Так родилась идея строительства нашего храма, для которого мы разработали уникальный проект: архитектура будет классической византийской, но весь храмовый комплекс в целом должен будет напоминать своими формами корабль. Все в строгом соответствии с канонами, и в одновременно возникают новые, особые смыслы. Храм памяти адмирала - подобен кораблю в море житейских страстей! Если взглянуть на него сверху, то храмовый комплекс контурами похож на рыбу - еще один морской и в то же время древний христианский символ. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики Николай, Аркадий и Итэн, вам необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и творить добро людям. Будучи обижаемым, ты не должен гневаться, будучи хвалимым, ты не должен превозноситься.

И еще тебе говорю, что злом никогда не победишь зла, если кто-либо причинит тебе зло, то окажи такому добро, тогда твое добро победит его зло. Будь молчалив: умением говорить выделяются люди из мира животных, умением молчать выделяется человек из мира людей. Чем больше ты будешь молчать, тем больше тебя будут слышать. Молчать лучше, чем говорить. Постоянно заботься о том, что ты мыслишь в уме своем, что было бы угодно Богу. Поступая так, ты легко победишь всякий грех.

Сын и внуки мои! Для чего вы родились? Родились не для отдыха, а для трудов, не для лености, а для подвига. Начинайте же, трудитесь и не ленитесь. С детства приучай себя к работе и правильно распределяй время суток. Тогда ты обязательно сумеешь сделать за день очень много дел, если постараешься.

И если делать свою работу с удовольствием, она никогда не будет раздражать, а значит, ты все успеешь. Дети и внуки мои, не осуждайте других людей. Думайте о себе почаще. Предавайте себя в волю Божию. Живите с молитвою. Чаще налагайте на себя крестное знамение.

Советую чаще причащаться Святых Христовых Тайн. Защищайтесь крестом, молитвою, святой водой. Перед иконами пусть горит лампада. Учись также любить и прощать старых и немощных. Если тебе что-нибудь будут говорить неприятное или обидное, говорить старые, больные или кто из ума выжил, то не слушай их, а просто помоги им. Помогать больным нужно со всем усердием и прощать надо, что бы они ни сказали и ни сделали.

Не придавай значения снам; не обращай на них внимания, сны бывают от лукавого, они только расстраивают человека, опутывают мысли. Любую боль, коварство, напасть, гнев осилишь, вооружась любовью. Всегда носи нательный крест, крест нательный должен обязательно быть на шее христианина. Приступая к выполнению каждого доброго дела а злых дел никогда не совершай! Что бы ты ни делал, будь всегда с молитвой, и милость Божия да будет с тобою. С малых лет ставь себе жизненную цель и иди к ней, нo придерживайся этих слов: «Истинное удовлетворение дает не само достижение цели, а преодоление препятствий на пути к ней».

Очень полезно заниматься чтением слова Божия. Прочитай хоть раз всю Библию разумно. За одно такое упражнение, кроме других добрых дел, Господь не оставит тебя без милости. Твои руки всегда должны быть простерты к воздаянию, и то, что ты отдашь нищим, - тебе воздастся с избытком от Божественных Даров. В любых условиях оставайся аскетом и будь требователен к себе. Никогда не гневайся, будь кроток, как Моисей или Давид, скромен, как Иаков и милостив более Авраама.

Ибо Авраам раздавал милостыню от многих богатств своих, а ты благодействуй нищим от своих возможностей. Всегда твердо верь и помни, что каждая мысль твоя и каждое слово твое могут несомненно быть делом. Не пристраивайся к жизни, а иди своей дорогой.

Федор рассказывает, что кино немного расслабляет. Какие-то духовные передачи в путешествии не идут, потому что духовности там и так достаточно — вышел и перед тобой весь океан...

А вот фильмы — то, что надо. По словам Оскара, у его отца есть наушники, но ими он почти не пользуется, боясь отвлечься: в плавании лодку нужно постоянно контролировать. Правда, во время сильных штормов наушники все же иногда могут пригодиться. Волны с грохотом обрушиваются на лодку. Чтобы как-то заглушить этот шум, слушаю Владимира Высоцкого в наушниках, — гласила одна из недавних записей в Instagram Конюхова.

Да-да, в соцсетях путешественник тоже присутствует: правда, вероятно, ведет страницы его сын. Есть ли у него связь с миром? Да, на лодке у Конюхова есть телефон. Оскар Конюхов говорит: Телефон у Федора на груди или в кармашке. Мы-то пользуемся 3G, но у него этого нет, поэтому телефон по блютузу подключен к спутниковому терминалу.

Терминал все время на связи со спутником. И с помощью специального мессенджера Bysky аналог вотсапа, но для спутниковой связи Федор общается с нами, пишет сообщения. Еще несколько лет назад не было Bysky, и я скажу, что это спасение. Как удается держать все под контролем? Когда ты единственный человек на судне, приходится контролировать абсолютно все самостоятельно.

Как Конюхову удается это делать? К примеру, во время кругосветного путешествия на воздушном шаре он практически не спал. Все 11 дней и 8 часов ему приходилось следить за движением, за многочисленными приборами. На сон просто не оставалось времени. Как оказалось, задолго до полета он оттачивал старинную монашескую технику бодрствования.

Она достаточно проста: монах брал двумя пальцами тяжелый ключ, а когда засыпал, то ключ падал, с грохотом ударяясь о землю. Конюхов вместо ключа использовал железную ложку, чтобы не уснуть. Только после приземления он "позволил себе проспать целых пять часов". Есть ли у него семья? Со своей женой Ириной Федор вместе уже четверть века, на двоих у них пятеро детей и десять внуков.

Конюхов говорит о жене: Она много работает, пишет учебники для Сорбонны, для Англии, на французском и на английском. К 65-летию мужа Ирина Конюхова написала книгу под названием "Моя жизнь с путешественником" — собрание ее из дневниковых записей за время их брака. Она рассказывает: На момент знакомства с Федором я была вдовой. Мой первый муж, следователь, погиб. Федор тоже уже был свободным человеком: его первая жена сейчас счастлива в новом браке в Америке.

Уже в наше первое свидание Федор мне сказал, что в перспективе будет священником, он делал все для этого. Я не удивилась и внутри почувствовала, что для меня будет большая благодать, если я стану матушкой. Конюховы с детьми и внуками О детях Конюховых известно, что все они работают в разных сферах. Сын Оскар — руководитель экспедиционного штаба отца, выполняет роль его пресс-секретаря и связующего звена с внешним миром. О других детях Ирина Конюхова говорит: Анатолий — заместитель губернатора Мурманской области, работает 24 часа в сутки.

Ему нравится государственная служба. Анатолий честный человек, и нам за него не стыдно. Еще один наш сын — музыкант, написал 40 песен.

Ирина долгое время не могла забеременеть.

Супруги уже отчаялись, как вдруг обнаружилось, что Ира ждет ребенка. Родился мальчик, которого назвали Николаем в честь Николая Чудотворца. Вместе с мамой Коля с нетерпением ждет отца из дальних путешествий, молится о его здоровье и успешном возращении. В некоторых случаях Федор берет сына с собой, прививая ему любовь к приключениям.

Федор Конюхов с супругой Ириной и детьми перед стартом кругосветного полета на воздушном шаре Интересные факты Конюховы венчались в Чарльстоне. Там же батюшка вручил Ирине венчальную чашу со словами, что именно она является хранительницей домашнего очага. Когда в семье начинается разлад, то супруги достают эту чашу и вспоминают о самых важных ценностях в жизни. Федор не раз утверждал, что длительное сидение дома его просто убивает.

Без путешествий он в один момент сгорит от тоски. В экспедиции Конюхов берет спутниковый телефон. Когда ему становится грустно или начинают одолевать сомнения и тревоги, то он звонит жене и делится своими переживаниями.

Они постоянно находятся на связи, через пару дней Федора планируют выписать. Так что считаем, что это самоизоляция».

Оскар не исключает, что виной пневмонии стало именно путешествие — 30-часовой перелет, нагрузки, смена часовых поясов. Поэтому где-то, может, протянуло. Ничего критического нет», — успокоил Конюхов-младший.

Федор Конюхов: «Я хочу, чтобы у детей была цель»

Федор Конюхов готовился к этому несколько лет. Фёдор и Ирина Конюховы с сыном Николаем. Я благодарен Фёдору Филипповичу Конюхову (отцу Фёдору) за предоставленную мне возможность поговорить с ним об этом. Федор Конюхов в июле намерен побить в Арктике мировой рекорд дальности полета на паралете. Федор Конюхов, его жена Ирина Конюхова, сын и руководитель отцовского экспедиционного штаба Оскар, сын Николай, внук Аркадий, руководитель экспедиции Ф. Конюхова Николай Савельев, актер Владимир Машков, актер Андрей Мерзликин, режиссер Федор Бондарчук.

Похожие новости: