w:Зайцев, Григорий Григорьевич • w:Иванов, Иван Сергеевич (генерал-лейтенант) • w:Калинович, Дмитрий Ефремович • w:Пискарев, Пётр Васильевич • w:Кузнецов, Иван Григорьевич • w:Швецов, Константин Иванович • w:Просянок, Александр Семёнович • w. Кирилл Степанович Вац (англ. Carl Watts, 1930—2011) — советский диктор, переводчик-синхронист и киноактёр. Григорий Суркис и Олег Блохин 1 февраля посетят Одессу. Вац, Кирилл Степанович — статья из свободной энциклопедии. В 1929 году семейная пара эмигрировала из Польши в Канаду, где вскоре родился Карл, а немногим более чем через год — его младший брат Джордж (ныне — Григорий Степанович Вац, переводчик-синхронист, сотрудник телекомпании Russia Today)[1].
Григорий Вац
| Новости политических партий | ARRI MaxMover FP Programmable System, 90-265VAC Operating Voltage. |
| Лучший врач травматолог-ортопед- хирург в г. Мытищи. Григорян Баграт Степанович 8 926 508 49 04 вац | Служба новостей ForPost. |
| Григорий Лепс о скандале с фанаткой и телефоном: «Я не джентльмен. У нас эмансипация» | STARHIT | Затем в течение многих лет Григорий Вац перевёл с русского на английский сотни документальных и художественных фильмов, а также несколько книг. Синхронно переводил речи Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева на съездах КПСС, а также пресс-конференции Дмитрия. |
Человек за кадром / Политика и экономика / Exclusive
Новости города. Сообщить новость. Последний патч для CS2 привёл к значительному увеличению количества VAC-банов. Об этом Новости сообщил адвокат Григория Хачатурова Акоп Енокян. В 1929 году семейная пара эмигрировала из Польши в Канаду, где вскоре родился Карл, а немногим более чем через год — его младший брат Джордж (ныне — Григорий Степанович Вац, переводчик-синхронист, сотрудник телекомпании Russia Today)[1]. Вац, Григорий Степанович. Скрыть подробности. Шпакович Григорий Степанович (1342252), возможный дубликат.
Памяти Григория Ваца
Григорий Степанович Вац, также Джордж Уоттс (англ. Затем в течение многих лет Григорий Вац перевёл с русского на английский сотни документальных и художественных фильмов, а также несколько книг. Выданы паспорта на имя Вац Григорий Степанович и Кирилл Степанович. Оказывается во времена Сталина были желающие вернуться и это было возможно. ВАЦ Григорий Степанович – диктор службы собственного производства дирекции универсального контента Автономной некоммерческой организации «ТВ-Новости». Служба новостей ForPost. час назад. Пожаловаться. Григорий Степанович Васецкий. Первое сентября.
Шпакович Григорий Степанович
| Григорий Лепс о скандале с фанаткой и телефоном: «Я не джентльмен. У нас эмансипация» | STARHIT | Новости. Задорнов. |
| Шпакович Григорий Степанович | агрегирует данные о Вац Григорий из открытых источников Украины. |
| Григорий Вац | На фото Вац Анатолий Степанович. Вац Анатолий Степанович. Vats Anatoliy Stepanovich. Категория. |
«На коленях приползут!» Как живёт и во что верит Стас Михайлов
Вац, Григорий Степанович. Человек за кадром / Г. С. Вац ; [интервьюеры:] Г. Санин, Е. Маслова, Д. Власов. 2012. № 24. Вац Григорий Максимович. 30.09.1925 — Место рождения. В начале апреля Григорий Лепс выступил в Костроме. ## $a: Предъявлено обвинение $h: [Текст] $c: Григорий Гаверов. Неоглашенный приговор/ Марк Крутер. 260. напомнил Арешев. ruwiki Вац, Григорий Степанович. Wikibooks(0 entries).
Шпакович Григорий Степанович
Васецкий Григорий Степанович. Годы жизни: 1904 — 1983. ARRI MaxMover FP Programmable System, 90-265VAC Operating Voltage. Поженившись в 1927 году, в 1929 семейная пара эмигрировала из Польши в Канаду, где вскоре родился Карл, а немногим более чем через год — его младший брат Джордж (позже — Григорий Степанович Вац, переводчик-синхронист, сотрудник телекомпании Russia Today)[1]. На фото Вац Анатолий Степанович. Вац Анатолий Степанович. Vats Anatoliy Stepanovich. Категория. Следом дважды поразил цель Степанович, которого медицинский персонал сумел поставить на ноги по ходу действа. Новости. Рецензии.
Вац, Кирилл Степанович
Карл поступил работать на имени Д. Рудя , где изготавливал напильники. Трудоустройству предшествовало получение советских документов, в результате которого волей паспортистки братья превратились в Кирилла и Григория. Параллельно учился в вечерней школе, готовился стать переводчиком [1]. Окончил переводческий факультет Московского педагогического института иностранных языков.
Участвовал в подготовке и проведении Московского фестиваля молодёжи и студентов 1957 [1]. Работал диктором иностранного вещания в Африканской редакции советского радио [1] , ныне — Российская государственная радиокомпания « Голос России ».
Каждую субботу на нашем этаже устраивались танцы. Среди студентов был такой Костя Вишневецкий, который работал на «Московском радио». Отличный парень, по-английски хорошо говорил. И кто-то ему сказал: «Слушай, Костя, здесь два канадца учатся, возьми у них интервью».
Он согласился, нас познакомили. Уже и не помню, о чем было само интервью, только он вдруг говорит: «А приходите к нам на радио работать». К тому времени я уже переводил для Совинформбюро новости на английский. Пришли мы с братом на радио, познакомились с начальством, нас послушали, говорят: голоса нормальные, подходите. Шел 1956 год, на следующий год Москве предстояло принять Всемирный фестиваль молодежи и студентов, так что англоговорящие корреспонденты пришлись ко двору. Мы начали делать передачу «Приезжайте в Москву на фестиваль», вели ее под нашими настоящими именами — Карл и Джордж.
Мы писали программы, делали интервью. С приближением фестиваля программа разрасталась, шла уже полчаса. Все это было очень интересно! Нам приходило много писем от слушателей. И вот наконец — открытие фестиваля, самое начало хрущевской оттепели! Был общий подъем, страна по-другому дышала.
Москва еще никогда не видела столько иностранцев. Фестиваль прошел очень хорошо, и после него радийное руководство предложило нам по окончании института прийти к ним уже на постоянную работу. Так и случилось — я стал работать в американской редакции, а брат в африканской. Брат проработал там 51 год. Он, к великому сожалению, умер 8 января 2011 года. Это не обсуждалось.
Только кагэбэшник мог поинтересоваться, откуда ты, остальные считали это дурным тоном. Конечно, нас контролировали — ведь иногда к нам попадала информация, имеющая огромную ценность. Так, например, 1 мая 1960 года был сбит американский самолет-шпион, который пилотировал Фрэнсис Гэри Пауэрс. Тогда на Западе все, включая президента США Эйзенхауэра, думали, что пилот погиб, и утверждали на весь мир, что Вооруженные силы СССР уничтожили метеорологический самолет, который просто сбился с курса. Никто не знал, что Пауэрса уже доставили в Москву и он дает показания. Через несколько дней после этого происшествия наш коллега, который работал у нас диктором, пришел на работу и рассказал, что переводил допрос Пауэрса!
Представляете, никто не знал, что летчик жив — ни ЦРУ, ни президент Эйзенхауэр, а мы знали! А как-то раз вызывает меня главный редактор и, показывая на гостя в своем кабинете, говорит: «Джордж, вот этот молодой человек будет у нас стажироваться 3—4 месяца. Ты научи его интервью брать, репортажи делать, писать, читать в микрофон, пленку монтировать. В общем, от и до». Парень весьма и весьма неплохо говорил по-английски, был очень старательный и способный, но через какое-то время вдруг куда-то пропал. Я даже забыл про него.
А потом, через несколько лет, увидел некоего Олега Калугина, самого молодого генерала контрразведки. Вот тут-то я и узнал своего ученика! Безусловно, все эфиры контролировались специальной службой прослушки, но мы же были просто переводчики, так что КГБ переживать было не о чем — мы читали написанные тексты. Хотя некоторые нюансы все же были. Это тоже было радио, вещающее на Запад, но формально менее связанное с властью и более независимое. Когда началась война в Афганистане, на «Московское радио» пришел новый парень, сейчас уже не вспомню его фамилию.
И вот он начал вдруг в прямом эфире критиковать советское военное вторжение. Самое интересное, что наши долго про это ничего не знали — ни служба прослушки, ни выпускающие редакторы! Это длилось несколько дней. Скандал разразился, когда эфир «Московского радио» процитировала Би-би-си, сотворив сенсацию: официальный рупор СССР вдруг критикует военное вторжение! В результате парня отправили работать в Ташкент. Как-то раз Виктор приболел, я позвонил ему узнать, как самочувствие, и вдруг он пригласил меня домой.
Дал адрес — улица Грановского, 2. Выхожу из метро, иду к дому и вижу что-то странное — двое мужчин у подъезда стоят в гражданской одежде, но с явной военной выправкой. Сразу видно, кагэбэшники. Ну, мне все равно, захожу в подъезд, поднимаюсь, звоню, в этот момент дверь напротив открывается и из нее высовывается женская голова и смотрит на меня. Гляжу — а это Екатерина Фурцева! Тут и Виктор дверь открыл, давай, говорит, заходи.
Его жена Элла тоже у нас работала — в индийской редакции. Но я про ее неслужебную жизнь вообще ничего не знал. Я думаю: ничего себе, куда попал! Познакомились, и так вышло, что потом еще несколько раз с Жуковым встречались, даже в бильярд на даче у него играли. А однажды и коньяк вместе пили. Дело было так.
Как-то перед Первомаем мы с женой Галей пошли к Виктору и Элле в гости. Виктору надо было в тот вечер в редакцию — он дежурил, я решил пойти с ним, прогуляться. Времени — часов семь вечера, еще светло. Вышли из дома, идем, разговариваем по-английски. И тут нам дорогу перекрывает компания молодых ребят, гулявших на свадьбе. Начали они нас матом поливать, завязалась драка.
Мы с Витей спина к спине, как могли, отбивались, но их было человек восемь. В общем, помяли нас изрядно: у меня фингал под глазом, нос разбит. Все в крови, грязные, возвращаемся к Виктору домой. Звоним в дверь, Жуков выходит: «Что случилось?! Вызвал свою машину, и нас с Виктором повезли в госпиталь Бурденко. У приятеля моего выявили сотрясение мозга и оставили лечиться в стационаре.
А меня отвезли обратно на Грановского, где и оставили ночевать. Утром 1 мая проснулся, Жуков зовет: «Гриша, иди, завтракать будем». В маленькой комнате его жена Александра Диевна накрыла на стол, и вот мы с маршалом завтракаем вдвоем. Спрашивает: «Что будешь пить — водку, коньяк? Налил он коньяку и завелся: «Вы что, не могли вчера отбиться? Ну, ладно, говорит, устроим все, давай выпьем.
Телевизор включили. А там первомайская демонстрация. На мавзолее — Хрущев, члены Политбюро. Я понимаю, что Жуков-то как никто другой должен был стоять среди них, смотрю на него. Он ни слова не сказал, а я и не спрашивал. Выпили мы с ним почти полностью бутылку коньяка, закусили.
Отпустил меня Жуков со словами: «Ну ладно, Гриш, больше чтобы такого с вами не было! Они дружили с Ниной Буденной — дочерью Семена Михайловича.
К Конкурсу допускаются доработки статей о персонах: К рассмотрению принимаются доработанные статьи, чей полезный энциклопедический объём связного текста был увеличен не менее чем в 2 раза и, в то же время, не менее чем на 120 слов. После создания или доработки статьи её необходимо включить в соответствующую таблицу ниже конкурсанты это делают самостоятельно. Принцип начисления баллов: Создание новой статьи о наставнике или выпускнике будет оценено в интервале 1-3 балла. Жюри может отметить объём и качество стиль изложения, оформление, иллюстрирование, количество авторитетных источников дополнительными баллами.
Доработка существующей статьи согласно критериям описанным выше, будет оценена в интервале 1-3 балла.
Эти ценности остались только в России. И она существует, пока за нас молится каждый монах в монастыре. Конечно, мы не нравимся всему остальному миру. Если нам говорят прыгнуть с крыши, а мы не прыгаем, мы выбиваемся. Мы не там, значит, мы неинтересны. Я родился, чтобы говорить и петь об этом. И президент наш говорит об этом. И своих детей я буду учить этому.
Это Путин — прим. Я отказался от американской визы. Раньше ездил туда, пел. Сейчас не хочу. Я просто не хочу в этом состоянии ехать туда. Они меня призывают по-английски говорить. Я не хочу его учить. Пусть они говорят на русском. Придет время, сюда будут проситься.
Не за горами это время, чуть-чуть надо подождать. Кто-то убежал, кто-то свалил отсюда. Придет время, все сюда прибегут. На коленях будут стоять. Не перед Стасом Михайловым — перед страной, в которой так комфортно жить. Я проехал весь мир. С 1998 года я ездил по России. Посмотрите, какие у нас отели открываются в глубинках... Он много и часто говорит о Боге даже на своих концертах.
До последнего выступал в расстегнутой чуть ли не до пупа рубахе. На его груди зрители лицезрели большой православный крест. За что от коллег он получил ироничное прозвище ИконоСтас.
Человек за кадром / Политика и экономика / Exclusive
Это новость шокировала общественность. Почему она стала жертвой собак, где были прохожие? Страшная трагедия произошла на улице Казакова. Женщина была без сознания. Вся ее одежда - в крови.
Первое время мы с братом очень удивлялись тому, что ребята на улице говорят на каком-то непонятном для нас языке. Но постепенно освоили английский — ведь это как учиться плавать: либо ты держишься на воде, либо тонешь. Был разгар Великой депрессии, жили мы очень бедно, работы не было, денег соответственно тоже. Не голодали только потому, что в Канаде существовала программа помощи малоимущим. Отстоишь очередь — получишь горячую еду, какую-то старую одежду. В разгар депрессии многие бизнесмены да и простые люди кончали жизнь самоубийством. И тогда канадское правительство запустило программу под названием Home Steading: всем желающим давали бесплатно большой кусок земли, двух лошадей, двух коров, кур, уток. Правда, участки предлагались на неосвоенном севере провинции Манитоба. Это были наделы с лесными полянками, усеянными валунами. Для того чтобы земля стала плодородной, предстояло вырубить лес, убрать булыжники. Но отца это не остановило, и наша семья получила собственный кусок земли. У меня сохранилась фотография нашего дома — одна комната, никаких удобств. Но постепенно жизнь наладилась. Зимой отец ловил рыбу, мама пекла хлеб, сбивала масло, которое мы отдавали в магазин, получая взамен спички, соль, сахар. Мы с братом пошли учиться. До ближайшей школы идти было километров десять. Зимы в Канаде очень суровые, и, чтобы мы не померзли, родители купили нам настоящие индейские мокасины — мягкие, белые, со шнурками, внутри мех. В школе в одной комнате за шестью рядами парт учились 15—20 ребят. Я вспоминаю ту школу с очень большой теплотой: первая встреча со знанием — важный момент в жизни любого человека. С пониманием того, что ты можешь писать и читать, открывается другой мир. О нападении в 1939 году немцев на Польшу мы узнали от соседей. Помню, отец очень переживал. Вскоре и Канада вступила в войну, постепенно оборонная промышленность начала выходить из депрессии, стремительно развиваться. Отец разузнал, что в городе Гамильтон требуются люди на сталелитейные заводы, и отправился туда, а вскоре вызвал и нас. Мы впервые попали в большой индустриальный город. В 9-м классе мы с братом оказались в школе Westdale Secondary School. Это было великолепнейшее учебное заведение, в котором ученикам предлагался выбор: продолжать образование, чтобы затем поступать в университет, или получить техническое образование. Брат выбрал второе, а я решил готовиться к поступлению в университет. Учился я, кстати, хорошо, а еще был очень спортивный, активный — больше всего любил бейсбол, который к тому же приносил нам с дружками не очень законный заработок. Как сейчас помню, мяч стоил около 8 долларов — большие деньги по тем временам. Естественно, мы не могли его себе купить и уж тем более перчатку за 20—25 долларов. И вот что мы придумали с приятелем Фрэнком. На стадионе в Гамильтоне играли между собой многие американские команды. Мы забирались на забор и смотрели игру. Наша коммерческая деятельность была построена на том, чтобы вовремя собирать мячи, улетевшие за стадион. Мы даже по звуку могли определить, куда полетел мяч — в поле он идет, полетел назад или вбок. Даже сейчас ночью разбуди, я определю это по звуку. И вот мы смотрели, куда летит мяч, и бегом за ним. Бейсбольные команды даже нанимали специальные бригады крепких ребят, которые должны были возвращать мячи. Это были наши прямые конкуренты, которые если нас догонят, то и мяч отнимут, и всыплют еще так, что обязательно с фонарем уйдешь. Побеждали самые быстрые и смышленые — а мы с Фрэнком были именно такими, на пару работали: он маленький, невысокого роста, но бегал очень хорошо, а я высокий и бегал еще лучше. Потом все добытые мячи мы обменивали на перчатки, а биты доставали где придется. Когда мне исполнилось 17 лет, я пошел работать на сталелитейный завод. Стоял у доменной печи и лопатой бросал специальную соль на раскаленные листы проката. Это была страшная и очень тяжелая работа, наверное, именно тогда я решил, что обязательно должен получить хорошее образование. Война закончилась. Помню, отец, очень внимательно следивший за ходом Второй мировой, собрал семейный совет и спросил, как мы отнесемся к тому, чтобы переехать на историческую родину и заняться ее послевоенным восстановлением. Было видно, что он очень хочет вернуться. В общем, решили ехать. Ждали мы несколько лет, и лишь в конце 1951 года нам пришел положительный ответ. Мы с братом плакали, понимали, что это не туристическая поездка и для нас в жизни начинается что-то очень серьезное. Огромный океанский пароход «Стокгольм», на котором мы отправились к берегам Европы, по пути попал в дикий шторм. Потом, через несколько лет, я узнал, что это был один из самых страшных штормов за всю историю наблюдений в Северной Атлантике. К счастью, мы благополучно добрались до Швеции и ступили на европейскую землю. Первая встреча с советским человеком состоялась на границе Германии и Польши. Мы увидели советского солдата, красивого молодого парня, на плече у которого висела винтовка со штыком. Отец радостно с ним заговорил: «Здравствуйте! Мы из Канады! Вот домой едем! Отец-то думал, что они обнимутся, солдат скажет что-то типа «добро пожаловать». Но обошлось без слов, мы погрузились в поезд и через всю Польшу поехали в сторону Бреста. В вагоне отец на радостях пил водку с советскими офицерами, ехавшими из Германии. Когда поезд подходил к Бресту, я стоял у окна в коридоре и на мосту через Буг посмотрел на часы: на них было три часа 3 апреля 1952 года. Я это запомнил на всю жизнь. Офицеры пригласили нас в ресторан «Интурист», в отдельном зале, закрытом занавеской и предназначенном для Героев Советского Союза и иностранцев, нас накормили, а наутро на местном поезде с деревянными жесткими лавками-сиденьями мы поехали в Ковель, а затем в Киев. Отец хотел, чтобы там, в большом городе, мы продолжили учебу. Приехали, поселились в гостинице «Интурист», отец пошел в Дом правительства. Вскоре вернулся какой-то грустный и говорит: «Сказали, можете жить везде, где хотите, только не в Киеве, не в Москве и не в Ленинграде». Решили поехать в Ворошиловград, где находился вагоностроительный завод имени Пархоменко. Поскольку отец последние годы в Канаде работал на вагоностроительном заводе, то был уверен, что там найдет работу. Приехали в Ворошиловград. Куда идти — непонятно. Жить негде, работать негде. Посоветовали нам снять комнату у одной бабушки недалеко от железнодорожного вокзала, я до сих пор помню адрес — улица Сараева, 19. Спали на полу, удобства — на улице. Отец поступил на завод, брат тоже устроился на завод — только имени революционера по фамилии Рудь, где выпускали напильники. А я поступил на завод имени Буденного. Вот так, можно сказать, произошла моя вторая, но не последняя встреча с именем командарма, которое впервые услышал от отца. Взяли меня учеником токаря в инструментальный цех. Я довольно быстро овладел профессией, за два с половиной года получил 6-й разряд. Друзья и знакомые спрашивали у меня только одно: «Зачем ты приехал? Очень многое для меня тогда было настоящей загадкой. Например, до сих пор помню, как за соседним станком работала крепкая девушка Люда. Начальник цеха, солидный мужчина по фамилии Яровой, как-то подошел к ней с просьбой выполнить какую-то дополнительную работу. А в ответ услышал: «Да пошел ты на х...! В Канаде она бы тут же осталась без работы, ее бы уволили в одну секунду без всяких разговоров! А Яровой, как будто ничего не произошло, пошел себе дальше по цеху. Как вы понимаете, я тоже здорово научился ругаться матом. Отправились мы с братом в паспортный стол. Пришли, объяснили ситуацию — мол, приехали из Канады, хотим паспорта получить. Нам дали заполнить бумаги. Паспортистка спрашивает меня: «Как зовут? Она посмотрела: «Это же не русское имя, будете Григорий». Раз официальный человек сказал, что буду Григорием, значит, так тому и быть. Следом настал черед брата. Так он из Карла превратился в Кирилла.
Хрипловатый тембр голоса Кирилла Степановича в сочетании с ярко выраженным американским английским языком и манерой подачи информации создавали у советских болельщиков ощущение присутствия на матче НХЛ. Был участником 17-серийного документального проекта « Стратегия победы » 1984 , посвящённого Великой Отечественной войне. В фильмах проекта использовались материалы Российского Государственного архива кинофотодокументов и Госфильмофонда России [3] [4]. В 1992—1993 годах был программным директором англоязычной части вещания Открытого радио. Также работал диктором кинокомпании GaliX [5]. Предпочитал называть себя в эфире именем Карл [6]. Проживал с супругой в Москве по адресу: Старая Басманная улица , 24.
Информацию об этом Sputnik Армения подтвердил его адвокат Акоп Енокян. Отметим, что Григорий Хачатуров, арестованный еще 16 марта, проходит по делу бывшего министра обороны Армении , главы парламентской фракции "Айастан" Сейрана Оганяна и еще 11 лиц.
Григорий Степанович Бурцев, (28 ноября 1911 - 1991) - Герой Социалистического Труда, начальник ...
К этому времени был подписан Рижский мирный договор, и село отошло к Польше. Мать — Евдокия Максимовна Панасюк — до конца жизни оставалась неграмотной. Поженившись в 1927 году, в 1929 семейная пара эмигрировала из Польши в Канаду, где вскоре родился Карл, а немногим более чем через год — его младший брат Джордж ныне — Григорий Степанович Вац, переводчик-синхронист, сотрудник телекомпании Russia Today [1]. В годы Великой депрессии семья получила неосвоенный участок земли от государства и переехала на север провинции Манитоба[1]. С началом в 1939 году Второй мировой войны и развитием оборонной промышленности в Канаде семейство перебралось в город Гамильтон, провинция Онтарио, где братья учились в школе Westdale Secondary School[en][1]. По окончании войны на семейном совете было принято решение эмигрировать в СССР, что и было осуществлено в марте 1952 года[1]. После запрета на проживание в Киеве семья поселилась в Ворошиловграде. Карл поступил работать на завод имени Д. Рудя, где изготавливал напильники.
Григорию Степановичу Бурцеву исполняется 65 лет. Он окончил Московский государственный технический университет им. Баумана по специальности «Автоматические приводы». Свою трудовую деятельность в области железнодорожного машиностроения Григорий Степанович начал более 40 лет назад в должности инженера на Подольском электромеханическом заводе им. В 1985 г.
Серпухове Московской области.
Участвовал в подготовке и проведении Московского фестиваля молодёжи и студентов 1957 [1]. Работал диктором иностранного вещания в Африканской редакции советского радио [1] , ныне — Российская государственная радиокомпания « Голос России ».
На протяжении 35 лет с начала 1970-х годов в период проведения в Москве крупных турниров по хоккею с шайбой , таких, как Приз Известий , приглашался в качестве диктора-информатора для объявлений информации на английском языке во время матча вместе с ним работали поочерёдно и Валентин Валентинов [2]. Хрипловатый тембр голоса Кирилла Степановича в сочетании с ярко выраженным американским английским языком и манерой подачи информации создавали у советских болельщиков ощущение присутствия на матче НХЛ. Был участником 17-серийного документального проекта « Стратегия победы » 1984 , посвящённого Великой Отечественной войне.
В фильмах проекта использовались материалы Российского Государственного архива кинофотодокументов и Госфильмофонда России [3] [4]. В 1992—1993 годах был программным директором англоязычной части вещания Открытого радио.
Мы с братом пошли учиться. До ближайшей школы идти было километров десять. Зимы в Канаде очень суровые, и, чтобы мы не померзли, родители купили нам настоящие индейские мокасины — мягкие, белые, со шнурками, внутри мех. В школе в одной комнате за шестью рядами парт учились 15—20 ребят.
Я вспоминаю ту школу с очень большой теплотой: первая встреча со знанием — важный момент в жизни любого человека. С пониманием того, что ты можешь писать и читать, открывается другой мир. О нападении в 1939 году немцев на Польшу мы узнали от соседей. Помню, отец очень переживал. Вскоре и Канада вступила в войну, постепенно оборонная промышленность начала выходить из депрессии, стремительно развиваться. Отец разузнал, что в городе Гамильтон требуются люди на сталелитейные заводы, и отправился туда, а вскоре вызвал и нас.
Мы впервые попали в большой индустриальный город. В 9-м классе мы с братом оказались в школе Westdale Secondary School. Это было великолепнейшее учебное заведение, в котором ученикам предлагался выбор: продолжать образование, чтобы затем поступать в университет, или получить техническое образование. Брат выбрал второе, а я решил готовиться к поступлению в университет. Учился я, кстати, хорошо, а еще был очень спортивный, активный — больше всего любил бейсбол, который к тому же приносил нам с дружками не очень законный заработок. Как сейчас помню, мяч стоил около 8 долларов — большие деньги по тем временам.
Естественно, мы не могли его себе купить и уж тем более перчатку за 20—25 долларов. И вот что мы придумали с приятелем Фрэнком. На стадионе в Гамильтоне играли между собой многие американские команды. Мы забирались на забор и смотрели игру. Наша коммерческая деятельность была построена на том, чтобы вовремя собирать мячи, улетевшие за стадион. Мы даже по звуку могли определить, куда полетел мяч — в поле он идет, полетел назад или вбок.
Даже сейчас ночью разбуди, я определю это по звуку. И вот мы смотрели, куда летит мяч, и бегом за ним. Бейсбольные команды даже нанимали специальные бригады крепких ребят, которые должны были возвращать мячи. Это были наши прямые конкуренты, которые если нас догонят, то и мяч отнимут, и всыплют еще так, что обязательно с фонарем уйдешь. Побеждали самые быстрые и смышленые — а мы с Фрэнком были именно такими, на пару работали: он маленький, невысокого роста, но бегал очень хорошо, а я высокий и бегал еще лучше. Потом все добытые мячи мы обменивали на перчатки, а биты доставали где придется.
Когда мне исполнилось 17 лет, я пошел работать на сталелитейный завод. Стоял у доменной печи и лопатой бросал специальную соль на раскаленные листы проката. Это была страшная и очень тяжелая работа, наверное, именно тогда я решил, что обязательно должен получить хорошее образование. Война закончилась. Помню, отец, очень внимательно следивший за ходом Второй мировой, собрал семейный совет и спросил, как мы отнесемся к тому, чтобы переехать на историческую родину и заняться ее послевоенным восстановлением. Было видно, что он очень хочет вернуться.
В общем, решили ехать. Ждали мы несколько лет, и лишь в конце 1951 года нам пришел положительный ответ. Мы с братом плакали, понимали, что это не туристическая поездка и для нас в жизни начинается что-то очень серьезное. Огромный океанский пароход «Стокгольм», на котором мы отправились к берегам Европы, по пути попал в дикий шторм. Потом, через несколько лет, я узнал, что это был один из самых страшных штормов за всю историю наблюдений в Северной Атлантике. К счастью, мы благополучно добрались до Швеции и ступили на европейскую землю.
Первая встреча с советским человеком состоялась на границе Германии и Польши. Мы увидели советского солдата, красивого молодого парня, на плече у которого висела винтовка со штыком. Отец радостно с ним заговорил: «Здравствуйте! Мы из Канады! Вот домой едем! Отец-то думал, что они обнимутся, солдат скажет что-то типа «добро пожаловать».
Но обошлось без слов, мы погрузились в поезд и через всю Польшу поехали в сторону Бреста. В вагоне отец на радостях пил водку с советскими офицерами, ехавшими из Германии. Когда поезд подходил к Бресту, я стоял у окна в коридоре и на мосту через Буг посмотрел на часы: на них было три часа 3 апреля 1952 года. Я это запомнил на всю жизнь. Офицеры пригласили нас в ресторан «Интурист», в отдельном зале, закрытом занавеской и предназначенном для Героев Советского Союза и иностранцев, нас накормили, а наутро на местном поезде с деревянными жесткими лавками-сиденьями мы поехали в Ковель, а затем в Киев. Отец хотел, чтобы там, в большом городе, мы продолжили учебу.
Приехали, поселились в гостинице «Интурист», отец пошел в Дом правительства. Вскоре вернулся какой-то грустный и говорит: «Сказали, можете жить везде, где хотите, только не в Киеве, не в Москве и не в Ленинграде». Решили поехать в Ворошиловград, где находился вагоностроительный завод имени Пархоменко. Поскольку отец последние годы в Канаде работал на вагоностроительном заводе, то был уверен, что там найдет работу. Приехали в Ворошиловград. Куда идти — непонятно.
Жить негде, работать негде. Посоветовали нам снять комнату у одной бабушки недалеко от железнодорожного вокзала, я до сих пор помню адрес — улица Сараева, 19. Спали на полу, удобства — на улице. Отец поступил на завод, брат тоже устроился на завод — только имени революционера по фамилии Рудь, где выпускали напильники. А я поступил на завод имени Буденного. Вот так, можно сказать, произошла моя вторая, но не последняя встреча с именем командарма, которое впервые услышал от отца.
Взяли меня учеником токаря в инструментальный цех. Я довольно быстро овладел профессией, за два с половиной года получил 6-й разряд. Друзья и знакомые спрашивали у меня только одно: «Зачем ты приехал? Очень многое для меня тогда было настоящей загадкой. Например, до сих пор помню, как за соседним станком работала крепкая девушка Люда. Начальник цеха, солидный мужчина по фамилии Яровой, как-то подошел к ней с просьбой выполнить какую-то дополнительную работу.
А в ответ услышал: «Да пошел ты на х...! В Канаде она бы тут же осталась без работы, ее бы уволили в одну секунду без всяких разговоров! А Яровой, как будто ничего не произошло, пошел себе дальше по цеху. Как вы понимаете, я тоже здорово научился ругаться матом. Отправились мы с братом в паспортный стол. Пришли, объяснили ситуацию — мол, приехали из Канады, хотим паспорта получить.
Нам дали заполнить бумаги. Паспортистка спрашивает меня: «Как зовут? Она посмотрела: «Это же не русское имя, будете Григорий». Раз официальный человек сказал, что буду Григорием, значит, так тому и быть. Следом настал черед брата. Так он из Карла превратился в Кирилла.
Мы с братом начали учиться в вечерней школе и уже тогда для себя твердо решили, что хотим стать переводчиками. Учить английский язык нам не надо было, надо было подналечь на русский. Я начал самостоятельно пробовать переводить с русского на английский — словарей тогда не было. В качестве эксперимента перевел несколько страниц из «Краткого курса истории ВКП б ». По окончании вечерки подали мы с братом заявления сразу в два института — в Московский педагогический иняз и Ленинградский педагогический. Пришел ответ сначала из столицы: если поступите, получите общежитие, но будет трудно — конкурс очень большой.
Потом откликнулся ленинградский вуз, написали практически то же самое. Папа занял деньги на билеты до Ленинграда, и мы с братом поехали. Поступили на педагогический факультет, учились неплохо, но к концу первого полугодия преподавательница по фонетике вызвала нас с братом к себе в кабинет, где уже присутствовала женщина из деканата. Ребята, говорит, я, конечно, знаю, что вы из Канады, но какое-то у вас произношение не совсем правильное. Мы здесь учим говорить так, как говорят в Англии, так что вы должны поменять произношение. Это было серьезное заявление для меня!
И я поинтересовался: получается, десяткам миллионов канадцев и сотням миллионов американцев следует тоже поменять произношение? После этого небольшого инцидента нас с братом перевели в Московский педагогический институт иностранных языков.
Вац, Кирилл Степанович
В Ворошиловграде братья работали и одновременно учились в вечерней школе, изучали новый для них русский язык. Через некоторое время они поступили в Ленинградский институт иностранных языков, затем перевелись в Московский педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза ныне Московский государственный лингвистический университет , который они и окончили [4]. Затем в течение многих лет Григорий Вац перевёл с русского на английский сотни документальных и художественных фильмов, а также несколько книг.
Чтобы избежать катастрофы, Вашингтон решился на рискованную операцию: 26 декабря 1776 года он перешёл Делавэр и напал на гессенский гарнизон в Трентоне, разбив в коротком бою три гессенских полка. Через несколько дней он снова атаковал позиции противника, и это привело к сражению при Принстоне. Трентонское и Принстонское сражения изменили ход войны: британские генералы поняли, что война затягивается, противник не разбит, и надо планировать новые серьёзные кампании. Попытки переломить сложившуюся ситуацию привели к Саратогской кампании и Филадельфийской кампании.
Перед 11-й партией, где мне удалось победить, я отказался идти в ресторан.
Пошёл в студенческую столовую, что-то незатейливое съел, и знаете, начал «порхать» как птица. У меня было весёлое, лёгкое настроение, что не замедлило отразиться на игре. О чём вы говорили напоследок? Потому что чемпион мира, считал Фишер, должен иметь право на матч-реванш. И он сдержал своё слово. Через 20 лет мы снова сыграли матч — в Югославии, на острове Свети Стефан. Ведь за прошедшие 20 лет Фишер не сыграл ни одной турнирной партии. И призовой фонд был для шахмат феноменальный — 5 млн долларов. Я был чересчур счастливым.
Можно было играть свободно. Я хотел дать Фишеру разыграться. А с Фишером так нельзя, его надо держать в напряжении. Мне следовало поставить перед собой задачу выиграть матч-реванш. Но я к этому отнёсся чересчур легкомысленно. Фишер победил со счётом 10:5 при 15 ничьих. По желанию Фишера был установлен транспарант: «Матч на первенство мира». Он считал, что я продолжал оставаться его главным соперником. Победа в Рейкьявике сгубила Фишера как шахматиста.
Он взвалил на себя чемпионский груз, с которым не смог справиться. В последующие 20 лет не смог убедить себя снова сесть за доску. Да и после нашего второго матча больше нигде не играл. Наши личные отношения с Бобби всегда были доброжелательными. До 1992 года несколько раз я встречался с ним в Америке, он знакомил меня со своими друзьями в Калифорнии. В последний год своей жизни Фишер умер в январе 2008 года. Всё время хотел поменять классические шахматы на свои, придуманные им, со свободной расстановкой фигур на последней горизонтали. Я отговаривал его — Бобби, не надо идти против Бога, Бог дал тебе талант — следуй за Всевышним по проторенной им тропе. Да ведь ничего и придумывать не надо — достаточно переставить слона с конём, и уже другая игра!
Иногда я называю себя полувером. Потому что я в церковь не хожу, обряды не соблюдаю. Но всё-таки верю, что там, в небесах, существует верховный судия. Ведь сейчас во многих магистральных дебютах разработаны форсированные варианты на 25-30 ходов? Не значит ли это, что слишком большое значение приобретают возможности памяти? В матчах на первенство мира всё решает не дебют, а середина игры. Конечно, из дебюта в миттельшпиль надо ещё выйти, чтобы тебя в самом начале партии не разделали под орех. В шахматах ведь играют как? Вскоре после дебюта надо найти план, а затем почувствовать кризис.
После кризиса опять возникает борьба. В партии может быть несколько кризисов. Мне кажется, что компьютер очень помог шахматам. Компьютер позволяет очень хорошо и быстро подготовиться к партии, узнать, что предпочитает ваш противник: какие дебюты, какие варианты. Многие постулаты, которые ранее существовали в игре, компьютер опроверг. Например, в эндшпиле. Все позиции с числом фигур на доске пять и меньше изучены компьютером досконально, и результат их известен. Мне было всегда интересно сравнивать разные аналитические модули. Интересно, когда в сложных многофигурных позициях один модуль даёт одну оценку, а другой модуль — противоположную.
В какой-то момент можно изменить правила шахматных соревнований, дать обоим соперникам возможность пользоваться компьютером. А почему нет? Память в шахматах всегда играла большую роль. Однако у многих чемпионов мира память не была идеальной. Выигрывают за счёт других качеств. И мне кажется, что компьютер в этом плане для живых шахматистов ничего не изменил. В тех шахматах, в которые я играл, большое значение имела психология, знание соперника, его сильных и слабых сторон, понимания самого себя — обо всём этом убедительно говорил Алёхин. Я очень высоко ценю Алёхина. Большой разницы между современными шахматами и старыми классическими я не вижу.
Я использовал компьютер и в игре по переписке. Но я помог своему товарищу стать гроссмейстером по переписке. Обдумывал за него ходы. Это был мой друг из Австрии. Консультировал его я прямо по компьютеру, электронной почтой. Ему потом нравилось раздавать визитки, где было написано «Гроссмейстер». Имя этого человека я оставлю в тайне. На каких иностранных языках вы свободно разговариваете? И с Фишером тоже общались по-английски, хотя он чуть-чуть говорил также по-русски и по-сербски.
За 40 лет во Франции я, увы, не стал свободно говорить по-французски, но объясняться могу. Меня всегда поймут. Немножко понимаю по-испански.
А ведь это было не совсем так. Фишер не хотел сорвать матч. Он хотел добиться для себя разных льгот и привилегий, потрепать мне нервы, держать всех в напряжении, но так, чтобы я не уехал из Рейкьявика. Его главным идеологом был тренер Билл Ломбарди, который его постоянно «вдохновлял» на скандалы. И Фишер пунктуально следовал советам наставника. Он находился под гандикапом. Меня же поддерживала советская политическая система. У меня был свой хороший тренерский коллектив. Фишеру повезло только в том отношении, что бизнесмен Джим Слейтер удвоил призовой фонд матча, и он достиг 250 000 долларов. И благодаря этому обстоятельству Фишер перестал торговаться с исландцами. Фишер имел поддержку и среди советской шахматной публики. Я ассоциировался с советской системой, но были же и те, кто был настроен антисоветски. Им победа Фишера была весьма на руку. Но подумал, раз Фишер сходит с ума, то почему мне не пойти на маленькие уступки? И я согласился сыграть партию в резервном помещении, без зрителей. Ничего плохого там не было, партия была нормальной, боевой. Но всё-таки Фишер выиграл. И это было очень важно для него, потому что он выиграл у меня первую партию за всю историю нашего соперничества. До матча Фишер никогда у меня не выигрывал, а я имел три победы. И тут Фишер сразу воспрянул духом. Сразу преобразился. Но, по совету Ломбарди, продолжал писать заявления в том духе, что сегодня птички перестали петь в заливе Рейкьявика, а это происки Спасского, его команды, советского посольства. Постоянно что-то придумывал. Хотя все условия были согласованы, все максимально шли ему навстречу. В том числе хорошо были отработаны дебюты. В четвёртой партии мне удалось удивить Фишера острой новинкой в сицилианской защите, он едва белыми унёс ноги на ничью. И Геллер, и я хорошо знали Фишера — это был наш плюс. Во время матча случались, конечно, ошибки в партиях — но они неизбежны, и с той, и с другой стороны. Ничего такого особенно провального не случалось. В одном из писем инженер-физик сообщал мне, что во время матча могут быть использованы ультракороткие рентгеновские излучения. Потом я получил письмо из советского научно-исследовательского центра, где один из работников предлагал свои услуги. Я поблагодарил, но отказался, поскольку не придал тогда этому значения. Однако непосредственно в ходе матча с Фишером были такие моменты, когда я не мог сосредоточиться, мне что-то необъяснимое мешало. Рационально сформулировать причины потери концентрации я не мог ни тогда, ни сейчас. В отчёте после матча с Фишером Геллер указывал, что иногда после партии я выглядел необычно и странно. Ходил шатаясь, как лунатик, был на себя не похож, из чего Геллер сделал вывод, что меня чем-то травят. Образцы ресторанной пищи и напитков, которые я использовал во время игры, кресло, в котором я сидел, игровое помещение были проверены специально командированными сотрудниками советских спецслужб. Эта работа проводилась под руководством тогда полковника, ныне генерала Филиппа Денисовича Бобкова. Несмотря на то, что проверка не принесла значимых результатов, Геллер всё же был убеждён в том, что против меня американцами что-то применялось. Более подробно всё это описано в моих архивах. А мои архивы находятся сейчас во Франции. За них мне предстоит ещё борьба. Он не играл сильнее. Но так сложилось, что он выиграл важные партии, когда получил определённое преимущество вне шахматной доски. Вы знаете, Фишер всегда меня боялся. И он уступал мне в середине игры. В дебюте Бобби был в полном порядке. А в миттельшпиле, когда возникали неясные позиции и маятник качался то туда, то сюда, Фишер терялся. В критический момент он уступал. Мне мешали цейтноты, в которые я часто попадал. У Фишера тоже бывали цейтноты, но небольшие и реже. Перед 11-й партией, где мне удалось победить, я отказался идти в ресторан. Пошёл в студенческую столовую, что-то незатейливое съел, и знаете, начал «порхать» как птица. У меня было весёлое, лёгкое настроение, что не замедлило отразиться на игре. О чём вы говорили напоследок? Потому что чемпион мира, считал Фишер, должен иметь право на матч-реванш. И он сдержал своё слово. Через 20 лет мы снова сыграли матч — в Югославии, на острове Свети Стефан. Ведь за прошедшие 20 лет Фишер не сыграл ни одной турнирной партии. И призовой фонд был для шахмат феноменальный — 5 млн долларов. Я был чересчур счастливым. Можно было играть свободно. Я хотел дать Фишеру разыграться. А с Фишером так нельзя, его надо держать в напряжении. Мне следовало поставить перед собой задачу выиграть матч-реванш. Но я к этому отнёсся чересчур легкомысленно. Фишер победил со счётом 10:5 при 15 ничьих.
Григорий Лепс о скандале с фанаткой и телефоном: «Я не джентльмен. У нас эмансипация»
Григорий Степанович переставил пулемёт и затаился, подпуская немцев поближе. Скрыть подробности. Шпакович Григорий Степанович (1342252), возможный дубликат. Пулькин Григорий Степанович был одним из прототипов собирательного образа Василия Теркина из поэмы А.Т. Твардовского.