Игра Синий кит изначально была выгодна её создателю преследующего цель унести из жизни многих из подрастающего поколения.
В школе подтвердили, что привели на урок к детям админа «Синего кита»
Он организатор группы «Синий кит» и других в сети «ВКонтакте», в которых подростков склоняли к суициду. Главная» Новости» Синий кит группа смерти. Челябинский областной суд, рассмотрел в апелляционном порядке уголовное дело в отношении жителя Московской области Никиты Неаронова, который являлся участником «группы смерти» «Синий кит», изменил приговор Брединского районного суда от седьмого сентября 2020 года. Как уточнили в пресс-службе Омского областного суда, речь идет о так называемой игре «Синий кит». 1) Он состоит в подозрительных группах в социальных сетях, таких, как «Синий дом», «Я в Игре», «Разбуди меня в 4:20».
Синий кит - задания, которые убивают
По версии следствия, мужчина пытался довести до самоубийства через игру «Синий кит» 14-летнюю школьницу, проживающую в Еткульском районе Челябинской области. По мнению антрополога, специалиста исследовательской группы «Мониторинг актуального фольклора» Института общественных наук при РАНХиГС Марии Волковой, «Синий кит» — современная детская страшилка наподобие «Пиковой дамы». В Москве задержан предполагаемый организатор «группы смерти» в интернете, которую называют «Синий кит». На какое-то время все затихло, но пару лет назад «Синий кит» вновь появился. Озвученная в СМИ статистика о феномене «Синего кита» свидетельствует о том, что ажиотаж вокруг «групп смерти» несколько преувеличен.
В школе подтвердили, что привели на урок к детям админа «Синего кита»
Иногда это такие же подростки, но более жизнелюбивые, иногда люди чуть постарше. Чаще всего они действуют очень неумело и сразу начинают вступать в конфронтацию, произнося шаблонные лозунги вида «оглянись, жизнь так прекрасна» и «у тебя вся жизнь впереди». Таких не любят, потому что они страшно далеки от реалий жизни китовой тусовки. Когда ты сидишь в глухой деревне, не имеешь внятных перспектив получить образование и вырваться в город, при этом еще страдаешь букетом заболеваний, от которых в деревне тебя некому лечить да и не то чтоб родители были заинтересованы везти тебя к врачу , то предложения оглянуться вокруг и увидеть, как прекрасен мир, выглядят в лучшем случае комично, в худшем — оскорбительно. Поэтому восторженные энтузиасты в теме обычно не задерживаются. Чуть более изобретательные доброжелатели прикидываются кураторами. Они исходят из идеи, что если человек пришел искать куратора, то ни с кем, кроме куратора, он разговаривать все равно не станет, а под видом игры как раз можно наладить контакт. Рациональное зерно здесь, кстати, есть. Иногда ребята приходят в чаты в остром состоянии, с туннельным сознанием, и в этот момент их действительно может не интересовать ничего, кроме способов связаться с куратором суицидальной игры. Но это скорее исключение. Обычно ребята вполне доступны диалогу и готовы поговорить о своем опыте и своих переживаниях, не важно, куратор ты, игрок или просто мимо проходил.
У стратегии «прикинуться куратором» есть две основных серьезных проблемы. Во-первых, как показала практика, в группы «ряженых кураторов» через некоторое время приходят вполне настоящие кураторы и там под прикрытием начинают вербовать игроков. Во-вторых, у игроков, как правило, есть вполне четкие ожидания от игры, они сознательно и целенаправленно идут на игру с заданиями про самоповреждение, и если таких заданий от куратора не поступает, игрок ощущает, что его накололи. Куратора на этом месте посылают далеко, тщательно выстроенный контакт рвется, а игрок отправляется искать себе «настоящую игру». Отдельный риск — это то, что «доброго куратора», если он хорошо замаскировался, могут случайно принять за настоящего и куда-нибудь о нем сообщить. Доброжелателю в этом случае придется долго объяснять, что он не преступник и ничего плохого в виду не имел. Добрая половина людей, которые приходят в чаты и объявляют себя кураторами, — это такие вот энтузиасты. Помимо стихийного, существует еще организованное волонтерство, основная цель которого — пресечение деятельности кураторов и предотвращение суицидальных попыток, о планах на которые игроки иногда сообщают в чатах. В частности, Молодежная служба безопасности сидит практически везде. У игроков к этому отношение довольно сложное, потому что волонтер такого вида — это в их представлении что-то вроде мента.
То есть вроде бы он для пользы и безопасности, только на глаза ему лучше лишний раз не попадаться, а то полиции сдаст или в стационар отправит. Риски Реальность, как водится, оказывается несколько сложнее, чем ее себе представляют. Деятельность куратора суицидальной игры действительно является уголовно наказуемой, и за нее можно привлечь по статье 110. Это статья про побуждение к совершению самоубийства. А вот в деятельности игрока состава преступления нет. Есть статья, что нельзя организовывать суицидальные игры, но нет статьи, что нельзя в них участвовать. Приход сотрудника МВД, которого панически боятся многие игроки, на практике оборачивается некоторым количеством нервотрепки, неприятными объяснениями с родителями и небольшой воспитательной беседой об интернет-рисках, но серьезных негативных последствий не имеет — если только не оказывается, что игрок находится в таком тяжелом состоянии, что ему необходима экстренная госпитализация. И вот здесь вступает в действие статья 29 Закона о психиатрической помощи , согласно которой человек может быть госпитализирован помимо своего желания, если он представляет непосредственную опасность для самого себя. Принудительная госпитализация — это палка о двух концах. С одной стороны, действительно, бывают острые состояния, когда человека небезопасно оставлять без присмотра, и необходимо срочное медицинское вмешательство, чтобы привести его в чувство.
С другой стороны, качество этого медицинского вмешательства не гарантировано. Например, известно, что при депрессивных расстройствах госпитализация с фармакологической терапией приводит к ослаблению депрессивной симптоматики, но не снижает суицидального риска. Если дополнять фармтерапию психотерапией в частности, когнитивно-поведенческой , то суицидальный риск снижается примерно вдвое, но вот как раз психотерапии в стационаре зачастую и нет. В результате можно наблюдать, как игроки, отлежав положенный срок в стационаре, снова возвращаются в тему и снова жалуются в чатах на суицидальные мысли. При пограничном расстройстве госпитализация без исключительно серьезных показаний вообще вредна, поскольку со временем на базе опыта госпитализаций у человека может формироваться стратегия ухода от жизненных трудностей — что-нибудь с собой сделать, чтобы положили в больницу, где можно немного отдохнуть. Игрок, который так густо изрезан, что смотреть страшно и хочется сразу отправить в стационар, — это, как правило, как раз пограничник и есть. И если мы его без реальной угрозы жизни отправляем на этом месте в стационар, то оказываем ему, на самом деле, медвежью услугу. На одной фармтерапии меньше резаться он все равно не станет. Но может начать резаться больше. Госпитализация сама по себе может становиться травмирующим опытом.
Еще она может провоцировать самостигматизацию — «все равно я псих, ничего хорошего мне в жизни уже не светит, так что даже и пытаться не надо». Попутно может получиться стигматизация в собственной семье — это если родители решают махнуть на ребенка рукой. Готовность к сотрудничеству с врачом у принудительно госпитализированных людей тоже, как правило, не очень высокая. Те же таблетки с большей вероятностью будут выплюнуты, если человек не чувствует, что ему помогают, а чувствует, что его посадили за решетку. Поэтому принудительная госпитализация — это последнее средство на тот случай, когда других осмысленных вариантов нет. То есть когда отговорить от совершения попытки никакими силами не удается, или когда при амбулаторном лечении невозможно обеспечить необходимый уровень безопасности. И такие случаи — это скорее исключение, чем правило. Для куратора, как уже было сказано выше, риски более высокие. После задержания — психиатрическая экспертиза, а дальнейший маршрут может включать постановку на учет, спецшколу, колонию или опять же принудительное лечение. В течение недели от начала игры, а то и быстрее, куратором начинают интересоваться волонтеры, а следом им начинают интересоваться сотрудники полиции по месту жительства.
Место жительства при этом может быть совершенно произвольным, и необязательно в России. Суицидальные игры — это международная история. Волонтеры связываются с МВД соответствующей страны, и дальше куратора задерживают и судят по законам той страны, гражданином которой он является. В соответствии с отечественным законодательством, реальный случай со смертельным исходом не является необходимым для осуждения куратора — достаточно призывов. Риски, связанные с самой игрой, не так велики, как их себе обычно представляют, но они существуют. Деятельность куратора не является в строгом смысле доведением до суицида. Как мы уже понимаем, в рамках игры трудно даже заставить человека резаться, если он изначально не планировал этого делать, не то что заставить его выйти в окно. Если на фоне игры происходит суицидальная попытка, как правило это связано с тем, что в реальной жизни игрока есть очень серьезные проблемы, которые собственно и толкают его к уходу из жизни. Происходящее на игре с этой точки зрения можно рассматривать как вариант ассистированного суицида. Куратор поддерживает уже существующее у игрока желание умереть и таким образом повышает степень суицидального риска.
Причем повышает чаще всего не очень сильно, если судить по количеству игроков, которые, серьезно думая о смерти, прошли игру от начала до конца, а попытки так и не совершили. Существенную опасность общение с куратором представляет для тех игроков, у которых на момент начала игры уже есть тяжелая психическая патология, уровень критики снижен, а произвольный контроль над поведением ослаблен. Это те ребята, у которых и без всяких игр суицидальный риск очень высокий. Игроку рассказывают, что он самый лучший, что порезы у него самые красивые, что куратор мечтает с ним встретиться на том свете после игры. Одинокие игроки легко впадают в зависимость от такого отношения, и иногда возникает эффект, когда игрок никакими силами не может перестать общаться с куратором, хотя уже понимает, что это не очень полезное общение и пора бы с ним завязывать. Длительное общение с куратором, в свою очередь, создает благодатную почву для развития страхов. Насмотревшись на картинки с расчлененкой, которые кураторы присылают для воодушевления, некоторые игроки, например, начинают страдать ночными кошмарами. Еще один типичный страх — это что если выйти из игры, то куратор обязательно пришлет убийц. В общем, можно представить себе, как это сказывается на душевном состоянии. Уля: После того как я послушала музыку и посмотрела видео которые скидывала мне кураторша, мне серьезно начало казаться, что я сошла с ума, мне страшно находиться одной в комнате, стала оочень бояться темноты, хотя раньше обожала гулять одной ночью, так же я боюсь засыпать и это ещё не всё...
Помимо вредных факторов, непосредственно связанных с игрой, имеет место еще ряд неспецифических. В первую очередь, это риск стать жертвой чужой немотивированной агрессии. В китовой тусовке троллей и агрессоров много. Часть из них — это сами игроки, которые в реальной жизни являются жертвами травли или насилия, поэтому в сети им периодически хочется на ком-нибудь отыграться. Еще одна часть — это люди, которые специально приходят в суицидальные чаты, чтобы самоутверждаться за счет слабых и уязвимых. Поскольку многие площадки не модерируются совсем, выгнать оттуда троллей бывает затруднительно. Время от времени в тематические чаты приходят колумбайнеры, наркодилеры или распространители детской порнографии. Иногда приходят педофилы, прикидывающиеся кураторами. В большом немодерируемом чате педофил, парадоксально, несколько менее опасен, чем на ВК. Если он у кого-то в личке начинает просить фотографий с обнаженкой, и барышне такой поворот разговора не нравится, через две минуты скрин этого разговора попадает в общий чат, а через пять минут педофила дружно матерят все, кто в это время оказался в онлайне.
Более опасный вариант — это когда куратор в первую очередь занимается подталкиванием к суициду и у игрока не возникает сомнений, что это настоящий куратор , а побочно занимается сексуальной эксплуатацией игрока, требуя от него фотографий в рамках заданий. Тут к рискам от самой игры добавляются типичные риски, связанные с пересылкой фотографий — шантаж обнародованием фотографий, собственно обнародование. Поскольку многие из игроков в дополнение к проблемам с самоповреждением имеют еще проблемы с пищевым поведением, в тематических чатах довольно часто можно встретить фотографии анорексичных барышень на стадии глубокого физического истощения и описания экстремальных диет. Для игроков с расстройствами пищевого поведения в ремиссии такой контент является триггерным и может провоцировать рецидивы. То же касается обмена фотографиями порезанных рук — тех, у кого сформирована зависимость от порезов, эти фотографии побуждают резаться чаще и глубже, поскольку срабатывает эффект соревнования. Слухи о том, что кто-то в сообществе все-таки совершил суицид, на некоторое время повышают суицидальный риск для всего сообщества — может запускаться волна подражаний. Причем необязательно это будут непосредственно суицидальные попытки: могут быть угрозы, анонсы, демонстративные акции или какие-нибудь очень странные выходки, про которые человек потом не может объяснить, что на него нашло. Например, среди зимы пойти гулять в одной футболке на ближайшую заброшку. Таким образом, для людей с не очень устойчивой психикой сам факт нахождения в суицидальной тусовке является небезопасным, даже если они там ни во что не играют, а просто сидят и общаются. Поиски путей помощи В каком-то смысле суицидальные игры оказались не только вредными, но и полезными — во всяком случае, группу повышенного риска теперь хорошо видно, она собирается большими компаниями в тематических чатах, и ее легко находить по ключевым словам.
На этом месте, собственно, с группой риска надо было бы начинать как-то работать — осталось понять, как это делать. Исторически одним из первых способов работы было перенаправление группы риска на кризисные линии. В 2017 году, когда на ВК начали активно банить по ключевым словам суицидальные группы, на месте закрытой группы размещалась ссылка на проект «Твоя территория» — чат доверия для подростков и молодежи. Количество обращений в службу резко возросло — многие ребята открыли для себя возможность обратиться за помощью. Консультанты не справлялись с наплывом обращений и эмоциональной нагрузкой — стало приходить много суицидентов. Недостаток финансирования, ограничивающий количество консультантов, до сих пор является основной проблемой службы. Вот так выглядит статистика обращений на проект «Твоя территория» за 2013-2020 годы. Можно видеть, что на данный момент консультанты успевают принять примерно одно из четырех обращений. На остальные просто не хватает рук. Почему формат чата, а не более привычный телефонный?
Потому что, как оказалось, в старшем подростковом возрасте спрос на телефоны доверия резко падает. Не потому что проблем становится меньше, а потому что разговаривать по телефону на личные темы становится психологически некомфортно. А вдруг родители что-нибудь услышат? Чат в этом смысле безопаснее, ты можешь сидеть в одной комнате с мамой, и она не узнает, о чем именно ты в этот момент переписывался с консультантом. Есть, с другой стороны, и ограничения. Во-первых, на кризисную линию ты в любом случае должен обратиться сам. То есть тебе как минимум нужно дозреть до обращения за помощью. Это отсекает очень многих ребят с тяжелой депрессией, которые убеждены, что помочь им уже нельзя. Во-вторых, формат кризисной линии позволяет поговорить об актуальных чувствах, но к работе по формированию недостающих функций и навыков он не располагает. И если, например, обращается одинокий подросток, у которого нет друзей, потому что он не умеет общаться и боится это делать, то за час с ним можно поговорить про его страхи, но нельзя выстроить у него коммуникативные навыки.
В-третьих, консультант на кризисной линии так же анонимен, как ты сам, и с ним не получиться выстроить настоящих отношений. Вопрос отношений особенно важен в ситуации текущего суицида — когда человек, например, уже успел вылезти на крышу и решил напоследок с кем-то поговорить. Отношения — это последняя вещь, за которую можно ухватиться, когда больше тебя ничего не держит, и если собеседник говорит: «Я не хочу, чтобы ты уходил», — то есть разница, произносит ли эти слова человек, которого ты знаешь и любишь, или человек, с которым ты познакомился только что. Из этих соображений логически вытекает второй ранний формат помощи — а именно, шефство. Шефством над конкретными подростками практически с самого начала занимались волонтеры, основной задачей которых была идентификация кураторов суицидальных игр. Когда волонтер сидит в чате и общается с подростками, то естественным образом выстраиваются какие-то отношения, и с кем-то из ребят они будут особенно близкими. У подростка появляется надежный объект привязанности, человек, которому он доверяет, и когда возникают какие-то проблемы — любые проблемы, начиная от насморка, заканчивая желанием выйти в окно, — то он обращается со своими проблемами именно к этому человеку. Ограничение здесь понятное — отдельно взятый волонтер не может дружить таким образом с большим количеством подростков. И времени не хватит, и эмоционально тяжело. По опыту группы «Китобой» потолок, после которого начинается стремительное выгорание, — это два-три постоянно нуждающихся в контакте кризисных подростка на одного волонтера.
Положим, в плотном сопровождении нуждаются не все члены сообщества, а только те, кто находится в особенно тяжелом состоянии и при этом не имеет других близких контактов. Но потребность переговорить о чем-то волнующем со знакомым надежным человеком периодически возникает у многих. И здесь мы опять же упираемся в нехватку рук. Когда волонтеры сильно ограничены во времени, они начинают игнорировать сообщения в личку, за исключением кризисных, и это, на самом деле, совершенно неполезный для сообщества посыл — «чтобы на тебя обратили внимание, ты должен начать умирать». Есть большая потребность в людях, которые занимались бы именно шефством. Например, в таком качестве очень востребованы люди с собственным опытом аффективных расстройств, поскольку они хорошо понимают специфику депрессивных состояний и могут поделиться опытом, как из этих состояний вылезать. От шефа не требуется глубоких познаний в области психологии. Ему в любом случае нужна определенная подготовка, но не масштабов законченного психологического или педагогического образования. Основные умения — быть эмоционально теплым и внимательно слушать, не осуждая собеседника за то, как он поступает, потому что в шефе нуждаются в первую очередь как в близком друге. Есть одно «но».
Если человека накроет и он пойдет на крышу или на рельсы, то именно шеф будет тем, кому он напишет «попрощаться». Это сообщение нужно будет успеть увидеть, и потом нужно будет удерживать человека в контакте — или пока он не придет в чувство и не передумает умирать, или пока к нему не приедут. Переговоры в ситуации текущего суицида могут длиться три-четыре часа, и произойти это может когда угодно. Один из главных страхов, связанных с такими ситуациями, это что если человек погибнет, тот, кто разговаривал с ним последним, может пойти под суд как виновник его гибели. В действительности, неуспешная попытка помочь ненаказуема, и даже если человек гибнет после общения с консультантом кризисной линии, винить консультанта не будут. Да, он психолог, да, это его работа — попытаться остановить суицидента, но даже работа психолога, проведенная по всем правилам искусства, не дает стопроцентной гарантии, что человек выживет. С другой стороны, нужно будет как-то жить дальше с тем, что этого человека ты не удержал.
Последним заданием было самоубийство, но от него можно было откупиться, заплатив 20 тысяч рублей. В противном случае мужчина угрожал убить девочку или ее близких. В итоге несчастная попыталась покончить с собой, но ее спасли.
Неофициально сотрудник надзорного ведомства поясняет позицию гособвинения так. Сокамерники и эфэсбэшники прессовали «чмо» По рассказу другого адвоката — члена коллегии адвокатов Санкт-Петербурга «Юрконсалтсервис» Ростислава Губенко, который представлял интересы Будейкина ранее, когда тот сидел еще в питерских «Крестах» до этапирования в Тобольск , Филипп — вовсе не такой страшный злодей, каким его рисуют — он якобы всего лишь пытался привлечь к себе внимание таким необычным образом [созданием групп в соцсетях с суицидальной тематикой]. RU «Он хотел себя пропиарить, — говорит Ростислав Губенко. Но, видимо, ничего умнее не придумал, чем создать для привлечения внимания такую группу». Губенко уверяет: Лис не создавал группу «Синий кит», а стал админом уже готовой группы. Также бывший адвокат Лиса считает, что потерпевшие по делу и «сами хороши». Но сама она с собой ничего не делала. По словам Губенко, другая потерпевшая, которая реально пыталась совершить суицид, ранее, в 2015 году, уже пыталась сводить счеты с жизнью, но это никак не было связано с Будейкиным. Если говорить о пользователях этих «групп смерти», то они изначально неблагополучны, находятся без присмотра родителей и сами ищут такие группы, их никто туда не затягивает», — уверен адвокат. Хотя это абсолютно не тот случай, ведь это не педофилия!
Но был у нее куратор, который ее озадачил. Писал заумно. Читает с телефона: "Никто вас не спрашивал, хотите ли вы вообще существовать... Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя. Это ведь не ребенок написал. Она больше не играет в "синего кита". Но ее не отпускает слово "рестарт". И то, что случилось с ее другом Никитой. Мы с Никитой про любовь вообще не говорили, только о том, что здесь нам делать больше нечего. Он рассказал, что первый раз подумал об этом в седьмом классе, когда получил "четверку" за контрольную по математике. Предки хотели, чтобы он "ботанил" по математике, а тут "четверка". Не гений. И будущее закрыто. Он говорил: "Все, парабола рожками вниз". Домой не пошел, просидел на вокзале до утра. Потом у него развелись родители. Мать бизнесом занялась, часто дома не было. Отец уехал насовсем. У самой Веры есть дома источник тепла. Младшая сестренка. Она водит ее на коньки. И говорит, что если бы к ней подкатил куратор, лично бы убила его. Но с "предками" и у нее, и у Никиты было немного тепла. Когда набила первую тату, чуть не зарыла: шлюха и все такое. Я иногда уходила ночевать в ларек на остановке, там подруга работает. Но дело не во взрослых. Родители ни при чем тут, они просто суп варят. У многих вообще предки ничего так. Есть и богатые. Но разговаривать с ними все равно не о чем. Если у тебя что-то не получается, у них на лицах сразу кисляк. Ты не такой умный, как им хотелось бы... Поговори с родителями, и история, рассказанная Верой, может предстать другой. Но Верин скепсис - возрастной, поколенческий - так быстро не рассосется. Я не расспрашиваю Веру о том дне, когда они с Никитой едва не ушли вместе. Она сама говорит. В реанимации лежали до утра. Врач сказал Никите: "Надо было не так" и показал как. Мы там были за придурков, все предков жалели, нас - никто. Одноклассники вообще не поверили. Никита разослал фото друзьям, и оно пошло гулять по Сети. Нам начали писать смотрит в телефон : "Подумайте, как прекрасен мир: закат, солнце, животные, еда, семья, телефон - это же очень круто". Кто-то залился слезами. Но, по-моему, все они просто любопытные. Некоторые заявили: "умереть нормально не можете и жить не умеете, вас надо банить и забывать". Только одна интересно написала: "Вы даже не представляете, насколько я знаю правду. Я была там, куда вы собираетесь. К сожалению, вас накололи". Потом их вызвали в полицию. Спросили: родители знают? Они сказали, что да. Он как-то позвонил отцу: "Не хочешь узнать, как у меня дела? Тот сказал, что перезвонит, и повесил трубку. Не перезвонил. Никита, по словам Веры, давно увлекся такими играми. Достаточно заглянуть на его страничку, она до сих пор не удалена из соцсетей. Хотя никто ее не продолжает. Потому что Никита "ушел".
"Синий кит": почему ужесточение закона не останавливает "группы смерти"
В противном случае мужчина угрожал убить девочку или ее близких. В итоге несчастная попыталась покончить с собой, но ее спасли. Однако во время следствия она была в таком состоянии, что довершила начатое до конца и совершила самоубийство.
В Самаре оперативники задержали куратора игры «Синий кит». Группу смерти в сети организовала 16-летняя девочка. Под ником «Лампа» она раздавала задания в мессенджере Телеграм. Последним заданием для подписчиков группы было — покончить с собой.
В комментарии к снимку отмечалось, что лектором на уроке «С чего начинается патриотизм? На фото мужчина, замотанный в балаклаву с символикой ЧВК, стоит рядом с девочкой и держит гвоздики в руках. Предположительно, Глазов был приговорен к 6 годам лишения свободы по части 2 статьи 110 УК России за склонение подростков к самоубийству. Его дело рассматривали в Люберецком городском суде Московской области.
Следователи выяснили, что как минимум 15 подростков совершили суицид после игры, и ещё пятеро не успели это сделать, хотя собирались довести все до конца. В июле ему назначили наказание в виде трех лет и четырех месяцев лишения свободы в колонии поселения. А в июне в организации группы смерти «Синий кит» сознался Илья Сидоров. Сейчас он ждет суда. Вчера на Камчатке и в Подмосковье полиция задержала еще двух администраторов «групп смерти».
"Синий кит": почему ужесточение закона не останавливает "группы смерти"
Кто связал игру «Синий кит» с массовыми самоубийствами подростков. Новость о возрождении «групп смерти» предсказуемо была воспринята как угроза общемирового масштаба. В сентябре 2022 года другому администратору «Синего кита» Филиппу Будейкину (Лису) предъявили обвинение в дискредитации ВС России. Первая жертва в предсмертном видео упомянула о возвращении зловещей группы смерти «Синий кит». Вербовка на смерть.
Экс-куратор игры «Синий кит» и ветеран «СВО» провел уроки патриотизма для российских школьников
А в июне в организации группы смерти «Синий кит» сознался Илья Сидоров. Мы собрали информацию о том, что известно о «синих китах», «группах смерти» и игре «Правда или действие» на сегодняшний день, и спросили врача-психотерапевта, как общаться с подростками, чтобы избежать худшего. Группы, в которых впечатлительных, переживающих не самые легкие тинейдержские времена, подростков провоцировали на самоубийства.