Филин ответил Цискаридзе на слова о соблазнении балерины Большого театра. С января 2013 года Николай Цискаридзе оказался вовлечён в скандал вокруг «кислотной атаки» на художественного руководителя балета Большого театра Сергея Филина.
Как Николая Цискаридзе обвинили в нападении на худрука Большого театра
Продолжение в новости Цискаридзе отверг обвинения директора Большого театра. Дело в том, что мне есть с чем и с кем сравнивать. Худрук Большого театра говорил следователям, что Цискаридзе угрожал ему компроматом и мог быть замешан в историю с кислотным нападением.
Кислотное дело Филина: директор ГАБТ изменил мнение о Цискаридзе
И вспомнился мне скандал в театре с кислотой, Цискаридзе и этим Филином. Под конец не самого простого года премьер Большого театра, ректор Вагановской академии, народный артист РФ Николай Цискаридзе рассказывает «Москвич Mag» о важном, случившемся в этом году: о книге мемуаров про его личный Большой театр, тираж которой допечатывался не. Между тем, Цискаридзе свое назначение прокомментировал в интервью РИА Новости так: «Переговоры длились со мной несколько месяцев. Новости РБК. добавлена сегодня в 03:04. Цискаридзе привел доказательства, почему Сергей Филин мог не ослепнуть после инцидента с кислотой.
В деле покушения на Филина всё громче звучит имя Цискаридзе
Ведь еще один «пунктик», на котором циклятся критики Николая - это рассказы о его «сложном характере», якобы, не совместимом с педагогической работой. Здесь придется отбросить навязанные нам эмоции и посмотреть, в чем же эта «сложность» заключается. Ведь то, что недруги Цискаридзе называют «склочностью» и «скандальностью», с таким же успехом можно считать честностью, принципиальностью и порядочностью, - а это, согласитесь, совсем другие краски. Цискаридзе, к примеру, первый и едва ли не единственный выступил против беспредельного воровства, алчности, протекционизма, творившихся в Большом театре. Что в итоге привело к позорной отставке Анатолия Иксанова с почетной грамотой Председателя Правительства РФ, - максимумом, что смогли со скрипом выторговать его высокие покровители. Говорят, что Президент РФ в отличие от премьера категорически отказался подписывать соответствующий Указ о награждении. Не исключено, что если бы Цискаридзе пошел на сделку с совестью и занял в свое время сторону Иксанова, он до сих пор бы танцевал на сцене Большого.
И никому бы в голову не пришло говорить, что Цискаридзе чего-то и где-то не достоин. Член исполкома попечительского совета многомиллиардной реконструкции Большого Театра Александр Будберг с супругой Натальей Тимаковой гордятся статусом покровителей «возрождения Большого» Конечно, с точки зрения внешнего эффекта и влияния на экзальтированную публику, рассуждать о «сложном характере» Цискаридзе куда удобнее, чем разбирать подробности раскрытых им ранее хищений и злоупотреблений в Большом. Такое «оскандаливание» оппонента представляет собой неплохую защиту от возможных уголовных дел и реальных сроков для всех тех, кто к раскрытым Цискаридзе ситуациям так или иначе был причастен. А таковых набралось не мало. Хотя соответствующие сведения публиковались в СМИ исключительно в качестве версий и ни к чему не обязывающих предположений, их все же набралось достаточно, чтобы назвать кое-какие фамилии. Как сообщало в 2011 году издание «Руспресс», сумма, потраченная на реконструкцию Большого, была огромной: по разным данным, работы стоили от 20 до 25 млрд.
Тот факт, что история с возможными хищениями и злоупотреблениями была очень быстро замята а «раскрутивший» ее Цискаридзе подвергнут публичной травле , издание связало с тем, что у непосредственных исполнителей реконструкции обнаружились тесные связи с известным журналистом и пиарщиком Александром Будбергом, жена которого — Наталья Тимакова - приходится Дмитрию Медведеву пресс-секретарём и «доверенным лицом, влияющим на принятие ключевых решений». Будберг, кроме того, даже официально входил в исполком попечительского совета реконструкции Большого, в котором представлял интересы генподрядчика.
Я сделал балерине массаж, разогрел мышцы и вправил позвонок.
После чего сказал ей: «А теперь вставайте! Меня пригласили на кухню чайку попить. Вот за столом она и говорит мне: «Знаете, Борис, вы просто должны работать у нас, в Большом театре!
Естественно, слышал о Максимовой, Плисецкой, Васильеве, но на этом мои познания заканчивались. Балет, да и вообще искусство, были тогда для меня как космос далеки. И я тогда отказался.
Просто в моем родном Спорткомитете меня все устраивало. Но Майя Михайловна оказалась упорной. Позвонила тогдашнему главврачу поликлиники Большого театра.
А он такой «хорек» был, вышел на мою жену и очень грамотно ее «обработал». Ведь на тот момент супруга уже устала, что меня часто не бывает дома, что я вечно на сборах. А потом наша дочь в школу собиралась.
Так, после серьезного разговора с женой, я согласился присмотреться, поработать месяц в Большом театре. Но так и остался на долгие годы. На гастролях у него только но-шпа была в кармане.
А вся нагрузка лежала на мне. Я ведь вез ящик с медикаментами. Поэтому он всегда старался ездить со мной.
Понимал, что я все знаю, а он нет. Вот и назвал я его хорьком. Сейчас живет в Германии, если жив-здоров.
Он меня приглашал туда работать: «Боречька, поехали со мной. Там ты будешь зарабатывать хорошо». А я понимал, что это он на мне будет хорошо зарабатывать.
Так вот, дверь в мой кабинет он отворил ногой! Буквально возник передо мной в халате, каких-то чулках, да настоящих лаптях из бересты. В общем, пришел он прямо с репетиции и сует мне под нос свою ногу, дескать, глянь.
Признаюсь честно, характер у него был, ох, непростой, латвийский. Надменный он такой был. Даром, что лауреат Ленинской премии, в общем, как тогда говорили, небожитель.
Но меня это, мягко говоря, не трогало. Ну посудите сами, я был здоровенный парень, спортсмен, уважаемый человек. Вот я ему и сказал: «Для начала сними лапти и ногу помой!
Ведь вышло так, что не он, а я оказался хозяином положения. Ведь он привык, что до меня работали массажисты — по своей натуре лакеи. Короче, он наотрез отказался.
Мне ничего больше не оставалось, как указать ему на дверь. Но не слишком вежливо, а с матом — ведь воспитание я получил на улице. На «вы» к тому моменту еще ни к кому не обращался.
И меня возмутило такое поведение Лиепы, я к такому обращению не привык. Вот такой была наша первая с ним встреча. Марис, выйдя из кабинета, так сильно хлопнул дверью, что штукатурка посыпалась.
А я ему вдогонку еще пару ласковых выкрикнул. После этого года три или четыре он ко мне вообще не подходил, пользовался услугами массажистки, которая тоже в Большом работала. Вот она и кряхтела над ним.
Только позже, когда он во время репетиции упал и очень прилично защемил нерв, закричал: «Срочно зовите Борю! Я прибежал в зал, вправил позвонок. А благодарностью стала его дружба со мной.
Когда его дети закончили училище и пришли в Большой, он их водил, показывал театр. Зайдя ко мне, сказал: «А вот здесь храм здоровья! Борис в любое время окажет помощь».
И это его слова благодарности, потому что он привел своих детей. И до сегодняшнего дня Илзе то пришлет подарок, то передаст привет. С Андрисом отношения менее плотные, он постоянно выступает за границей, а Илзе здесь.
За границей произошла травма, разрыв, и это остановило его профессиональную деятельность. Он и фактурный, и талантливый, и красивый. Что не так?
Я только после того, как послал его, афишу увидел, где было написано, что он народный и лауреат всяческих премий. Врач позвонил Плисецкой, она тут же ко мне: «Боречка, понимаете, не стоит по одному человеку судить обо всем театре». И уговорила остаться… на сорок с лишним лет.
Я даже стал познавать балет, видеть искусство, классику. Правда, сегодня в театре находится полная бездарность. Поэтому и ушел.
Ведь и сегодня на спектакли билетов не достать. Я видел созвездие великих артистов. Тогда на каждую роль было по три-четыре звезды.
И они не жрали друг друга. Танцует Майя Плисецкая, другие на сцене сидят, смотрят. Катя Максимова, Нина Тимофеева — каждая была хороша по-своему в разных спектаклях.
Это было очарование. Помню Наташу Бессмертнову в таких ситуациях, жену Григоровича, все всё впитывали от своих коллег. У меня была потребность помогать им в трудные для них моменты, не то что нынешним… - С Григоровичем, поди, тоже не все гладко было?
Но тогда он возглавлял Большой. И это был монстр, в хорошем смысле слова. Он держал балет.
Когда он приходил на репетицию, все стояли смирно, как мне казалось. Талантливейший и мог еще держать всех в узде. Хвала ему!
Да, где-то он кричал, а как без крика? И никто его в то время не называл узурпатором. Была дисциплина.
В буфете Большого все смеялись, шум, гам, очень домашняя атмосфера. При нем я начал приезжать в Большой театр в галстуке, в костюме. Нужно было, как я считал, соответствовать моменту.
Не в спортивном же трико приходить в этот храм или джинсах, я себе такого не позволял. В общем, с Григоровичем я объехал весь мир, разве что до папуасов не доехал. Да и то только потому, что они сами танцуют, и Большой им не нужен.
Оно продавалось в буфете театра. Он любил после репетиции выпить бутылочку. Это было вкусно.
Теперь я и кофе с лимоном пью. Правда, Майя всегда чувствовала пивной запах и говорила: «Боречька, ну что? Пиво попил?
Он заменил Мариса. В «Спартаке» он был бесподобен. У него были мощные икры, как бутылки.
Массируешь его, а рук не хватает. В общем, хороший и добрый парень. Притягивал он своею аурой.
Он миловал меня дважды. Еще и с Барышниковым. По тем временам собиралась группа около 50 человек под эгидой Большого театра.
Перед гастролями я проходил собеседование: профком, местком, много пунктов. Плюс кгбэшники. Так вот, один из гэбешников завалил меня.
Приехал какой-то глава масульманской страны, а я не знал, не посмотрел тогдашнюю газету «Правда». Вот и не поехал с Годуновым. Потом у меня нашли затемнение в правом легком.
Решили, что туберкулез. Меня направили в диспансер. Оказалась киста на грудной мышце.
Меня прооперировали. Тогда я не попал за кордон с Барышниковым, который тоже убежал. А тогда, если кто-то убегал, то вся группа становилась невыездной, поскольку контактировали с убежавшим.
Ведь терапевт или главврач, которые тоже периодически выезжали, кроме таблеток, как я уже говорил, ничего не знали. Я же мог быстро восстановить артиста, снять отечность, вправить косточку, зафиксировать, чтобы спектакль не сорвался. Сами балетные это ценили, потому что уже были контракты.
Обычные балетные получали за роль 500—700 долларов, премьер же выходил за 1500—2000 долларов. Очень многое зависело от меня, и я гордился этим. Без лишней скромности скажу: я был в Большом просто гуру.
Судьбами не вершил, но кличка у меня была Тамерлан. Понимаете, да? Словом, все кланялись, здоровались.
И балетные, и охранники, и уборщицы. Все приводили ко мне своих родственников, просили посмотреть. Я всем помогал.
Кто-то бутылку коньяка принесет, кто-то коробку конфет, кофе, который я любил. Да и сами артисты уже ногой дверь не открывали, звонили, спрашивали, когда можно прийти. Я назначал время, когда мне было удобно.
Это правда? Как-то прилетает мой ученик из Японии, а у него желтый язык. Говорит, что там только аллохолом и спасался.
А почему? Да потому что, когда он взял маленькое суши и саке, вышло дорого, а денег нет, вот и решил, что будет питаться дошираком. Вот все и вышло раком.
Слава Богу, что он там был всего три недели. Здоровье не сорвал окончательно. Вернувшись, он мне сказал, что больше никуда не поедет.
А я им: «Езжайте, Японию посмотрите, Америку! И только из-за мизерных суточных. Один даже лег в больницу: «Бакирыч, я не поеду!
У меня язва! Вот до чего довели Большой театр. Борис Праздников и Наталья Бессмертнова Фото: личный архив - А какие же это были суточные в то время?
Там они доходили в пересчете с йен до 130 долларов.
Им сказали, что я их всех уволю, что на вокзале уже стоит состав москвичей, которые займут их место. Когда люди поняли, что это фикция и вранье, они расслабились и стали просто работать. А когда у них вдвое увеличилась зарплата, они сильно удивились». Через год в Вагановке состоялись выборы ректора.
За Цискаридзе был подан двести пятьдесят один голос, против — пятнадцать. Николай любит рассказывать, что первым делом починил крышу. Безбожно текла кровля в очень красивом репетиционном зале, бывшей спальне, где жили Фокин, Баланчин, Нижинский. Еще на стадии проекта допустили ошибку, ректор не должна была его принимать, но приняла. Уходя, она сказала: «Ну ничего, он здесь до марта, потому что в марте потечет крыша».
Очевидно, вместе с крышей должен был утечь и я. Она не ожидала, что у мальчика окажутся big balls». Если кто не понял, это то, что у Николая Максимовича под трико. Одновременно с этим большим делом Цискаридзе делал малые. Для начала научил всех воспитанниц завязывать ленточки на пуантах по правилам — так, как этого всегда требовали Уланова и Семёнова, педагоги Николая и великие вагановские ученицы.
Затем ввел единую форму: «Все были одеты кто как. Мне казалось, что я где-то в Калькутте». Теперь ученики выглядят одинаково благообразно и столь же благообразно при встрече с ректором делают книксен. Агриппина Яковлевна наверняка была бы довольна и тем, что воспитанники не пропускают служб в домовой церкви — когда-то, при царе, церковь была единственным местом помимо балетного класса, где могли встретиться мальчики и девочки.
Дело о покушении на худрука балета Большого театра Сергея Филина обрастает всё новыми скандальными подробностями. В ответ на откровения артиста Николая Цискаридзе, который крайне нелестно высказался о Сергее Филине в эфире программы НТВ «Железные леди», газета «Известия» выпустила интервью с пострадавшим худруком, в которых тот сыплет ответными обвинениями. Так «Известия» пишут, что Сергей Филин на одном из первых допросов, который проводился в больнице, сразу заявил, что подозревает в организации покушения Николая Цискаридзе, поскольку тот якобы угрожал худруку неким компроматом. Имелась ввиду аудиозапись разговора Сергея Филина с Анжелиной Воронцовой — ученицей Николая Цискаридзе и женой арестованного по подозрению в организации кислотного покушения Павла Дмитриченко. По словам источника, Филин якобы рассказал следствию, что Цискаридзе обвинял его в зажимании своих учеников, а позже стал угрожать компроматом. В качестве компромата фигурировала аудиозапись, предположительно, сделанная Анжелиной Воронцовой, на которой якобы Филин предлагал своей бывшей протеже сменить педагога — то есть разорвать отношения с Цискаридзе.
«Крыша» против «Фаворита»: кто и зачем атакует Николая Цискаридзе?
По его мнению, танцор из тех, кто вполне может совершать необдуманные поступки. Сколько веревочке не виться, конец все равно у нее есть, сказал Данко. Но судя по всему Цискаридзе далек от «разборок» со своим оппонентом, он полностью погружается в работу. Особенно сейчас, когда у него ответ ответственный момент — он осваивает профессию ведущего на Первом канале.
Я не за должность сражаюсь. Если мне, например, не разрешат ставить новое, экспериментировать, скажу «до свидания».
Усков: Другое постоянно предъявляемое вам обвинение - ошибки при реконструкции Большого. Тот же Цискаридзе жалуется на отсутствие окон в гримерках, на скользкие полы в коридорах, на низкие потолки в репетиционных залах, которые, например, не позволяют поднять балерину. Иксанов: Это все во многом притянуто за уши или просто ложь. По поводу залов скажу: у нас главный балетный зал на исторической сцене — такого в мире просто нет по размеру, по высоте, по всему. Второе: это же не новое строительство, мы вписывались в старое здание, поэтому два репетиционных зала этажом ниже, слева и справа, боковые, они под наклонной крышей, и, конечно, там высота не такая, как в главном зале.
Но эти залы предназначены — один для миманса, в котором нет поддержек, второй зал для разминок, утренних классов, и там тоже никто никого не поднимает. Вот и все. Плюс к этому у нас есть репетиционные залы во вспомогательном корпусе, которые были построены еще в начале 2000-х годов. Цискаридзе может говорить все что угодно. Он скажет, а я оправдывайся — вот какая у него задача.
Это чушь собачья! Коля надеется прежде всего скомпрометировать руководство театра, которое к реконструкции, скажем так, не имело прямого отношения. Реконструкцию курировали многие десятки организаций: научноисследовательские, пожарные, санэпидемстанция — они все участвовали и ставили подписи. Если нет одной подписи, то все, проект не может быть реализован, тратить государственные деньги запрещено. У нас, например, на триста кресел сократилось количество мест в зрительном зале.
Да потому что пожарники потребовали увеличить расстояние между креслами. Это потеря денег для театра. Но, если бы мы не убрали места, подрядные организации, дирекция по реконструкции Минкульта не имели бы права потратить ни одной копейки. Там были сотни согласований! И последнее — Главгосэкспертиза.
И только после ее заключения начинается работа. А со слов Цискаридзе получается так, что генеральный директор такой-сякой, не отследил чего-то, не проверил. Кстати, заметьте, Цискаридзе все время говорит про балет. А то, что Большой театр — это и опера, и оркестр, и хор, — об этом ни слова. Никогда в Большом театре не было репетиционных залов для хора.
Теперь — двухсветный зал, огромный. Никогда не было своего зала для оркестра. Теперь огромный двухсветный. И залы для групповых занятий оркестра — никогда их не было. Об этом умалчивается.
Объем театра увеличился в два раза от исторического здания за счет подземного пространства. Об этом ничего не говорится. Мы сохранили историческое здание 1856 года. Все стены, от внутренних до наружных, были инъектированы на расстояние полуметра, в проделанные отверстия нагнетались специальные укрепляющие составы. Правда, в ходе реконструкции нам четко продемонстрировали, кто является собственником в стране.
Собственник здания — государство, финансирует государство, государство создает свою структуру для этих работ, а у вас есть там на основной сцене коллектив, вот и руководите им. Поэтому когда напрямую говорят: руководство Большого театра виновно в каких-то недоделках, — это ложь! Это все равно что сказать: руководство издательского дома Conde Nast в Нью-Йорке виновато в том, что потолки в их офисе на Таймс-сквер низкие. Усков: И все-таки, неужели вы не могли вносить коррективы? Иксанов: Мы довольно часто говорили с проектировщиками и подрядчиками: нам это неудобно, — ответ был очень простой: мы рассмотрим.
Рассматривают и сразу — нельзя: санитарные нормы, эти нормы, пожарные нормы, такие нормы, ну, все-все. В результате, когда мы получили это здание, мы сразу же принялись адаптировать его под наши нужды, даже иногда шли на нарушение правил. Возьмем хотя бы плитку в коридорах — нам вообще было запрещено покрывать ее коврами из соображений противопожарной безопасности. Но мы покрыли. Там и скользко, и прохладно.
Полы утепляли, переделывали наладку вентиляции, кондиционирования. Строители нам тупо сдали: вот, по нормам получите. А дальше мы адаптируем. И адаптировать будем еще не один год, чтобы всем было удобно. Более того, есть вещи, которые мы не имеем права трогать, пока не прошел гарантийный срок.
Усков: А акустикой вы довольны? Иксанов: Абсолютно доволен! Акустику сделали уникальную. И опять эти вбросы специальные, что акустика в Большом ужасная. Да она в разы стала лучше!
Потому что мы удалили бетон, которым в 1949 году был залит пол, чтобы здание не рухнуло. Еще тогда боялись, как бы террористы не проникли в здание по канализации для того, чтобы убить Сталина. В Большом праздновали его семидесятилетие. Усков: Но Цискаридзе утверждает, что в отделке зала использовалась чуть ли не пластмасса. Иксанов: Неправда.
Мы восстановили полностью исторический декор. В течение ста пятидесяти лет стены, которые были отделаны специальной резонансной елью, забивались фанерой. Вместо папье-маше, которое отвалилось, в советское время клали гипс. Папье-маше — это специальная структура, которая от вибрации звука не трескается. Я имею в виду все эти золоченые украшения.
Гипс на акустику отрицательно влияет. Восстановили папье-маше, восстановили деревянные панели, нижнюю деку оркестра и пол. Как акустика может быть хуже? Когда Баренбойм дирижировал у нас на гастролях Ла Скала, он признался, что сегодня самая уникальная акустика только в трех европейских театрах: в Венской опере, в Оперном театре в Байройте и в Большом. Для примера.
До реконструкции была одна точка на сцене — если смотреть из зала, то слева, — с которой лучше всего звучали голоса. И все артисты это знали. Какая-нибудь мизансцена — артист все равно так или иначе приходил на эту точку, пел арию и уходил. Только в этом месте. Теперь этой проблемы нет.
А так можно все что угодно ляпнуть. И потом поди доказывай. Мы же знаем, как все это делается. Усков: Если возвращаться к истории с Филиным, почему Путин официально не отреагировал на это покушение? Иксанов: Большой театр находится в ведении правительства, премьер-министр назначает и снимает с должности генерального директора.
То есть это ответственность премьер-министра, а не президента. Поэтому, когда возникают кадровые вопросы и пытаются обратиться к Владимиру Владимировичу, он совершенно справедливо передает этот вопрос премьер-министру, потому что это его ответственность. Только поэтому. Так вот Дмитрий Анатольевич отреагировал сразу. Усков: Что сейчас с Сергеем Филиным?
Иксанов: Вы знаете, каждый день главврач нашей поликлиники начинает работу с половины восьмого утра, во всех консилиумах принимает участие, присутствует при операциях. Их уже три прошло. Все московские светила присутствуют на этих консилиумах и операциях. Но сейчас, по словам врачей, продолжается острый период. Намечено пять операций, и исход будет понятен, врачи говорят, через десять-четырнадцать дней.
Сейчас они просто пытаются остановить процесс. Мы же с самого начала хотели отправить Сергея в ожоговый центр в Бельгию и думали, что главная проблема — в кожном покрове. Но, когда собрался консилиум офтальмологов, они обнаружили, что нужно немедленно делать операцию, и через час эта операция была сделана. Потому что кислота продолжала разъедать глаза. Заряжены, естественно, несколько клиник в Германии, специализированных, в Израиле одна клиника, очень много предложений идет из Японии, других стран.
Сейчас Сергею нельзя летать, пока врачи не скажут, что процесс остановился. После этого будут принимать решение, нужно или не нужно менять роговицу, или на одном глазу нужно, на другом нет. И так далее. Усков: А следствие? Иксанов: Создана следственная группа, я встречался с ее руководителем.
Плюс конкретный прокурор занимается этим делом. Они очень подробно ведут встречи, опросы всех, кто что-то слышал, кто в этот вечер был в театре, кто был на спектакле в МХТ, где присутствовал Сергей. Отсматривают все видеокамеры, какие машины стояли в это время на парковке, какие машины следом поехали, или сразу за ним, или с интервалом. Плюс отсматривают, кто в это время выходил из театра. Плюс, естественно, много времени ушло на то, чтобы получить разрешение через телефонные сети посмотреть, что происходило с его телефоном, тридцать первого, в частности, и до середины первого, когда из-за телефонного терроризма он вынужден был отключить аппарат.
Естественно, специальные подразделения, которые занимаются компьютерами, разрабатывают линию взлома Сережиной почты. Хакера нашли, он вообще оказался из Сибири. Его арестовали. Он не отрицает, что сделал это, и даже назвал сумму, которую получил, но заказчика не знает. Следствие, конечно, разрабатывает все версии — не только связанные со служебной деятельностью Сергея.
Усков: Как вам кажется, кто стоит за этой историей? Иксанов: У меня ощущение только одно: все, что случилось, — это закономерный итог беспредела, который создавался в первую очередь Николаем Максимовичем Цискаридзе. Поливание грязью театра и его сотрудников, постоянные интриги и уверенность в собственной безнаказанности — фон, на котором стала возможна эта трагедия. Усков: Вы сказали о безнаказанности. Разве вы не могли его как-то остановить?
И почему, кстати, вы тогда его не уволили? Иксанов: Да, я чувствую свою вину в том, что я не попытался остановить Николая, когда это было еще возможно. А что до увольнения, то здесь необходимо юридическое основание. Я мог бы, конечно, уволить, но его бы восстановили, и как бы я выглядел тогда? На самом деле, можно предъявить ему претензию — нарушение корпоративной этики, которое, кстати говоря, прописано в правилах внутреннего трудового распорядка.
Попробовал бы кто-нибудь в Ковент-Гарден такое себе позволить. Здесь я чувствую свою вину.
Но эти заказчики и исполнители забывают одно, что я — артист балета и у меня очень специфические ноги — узнаваемые, у меня очень специфическое тело — узнаваемое! Сразу все понятно», — прокомментировал Цискаридзе. Между тем, он добавил, что эта ситуация его нисколько не задела, в отличие от слухов касательно его деятельности в Академии Русского балета имени Вагановой. Дело не в том, что я нервничаю, просто хочу понять — в конце концов, в нашей стране может быть принят закон, когда не просто за клевету, а за преследование будут закрывать?
Если слово произносить утром, то это означает - заря, если вечером - первая звезда. Какой мама вела предмет? Великолепно играла в шахматы. Но при всем своем аналитическом уме ничего не могла продать - только подарить.
Мама научила меня всему - готовить, стругать, шить, чинить кран... Каким было ваше первое впечатление от Большого? Николай Цискаридзе: В Большом театре я оказался в 1985 году. Мы с мамой опоздали на "Щелкунчика", и балет я смотрел на четвертом ярусе сквозь огромную хрустальную люстру. В антракте я пробегал мимо огромного зеркала - и вдруг остановился. Я увидел себя в трех возрастах: я - маленький, я в сорок лет и - в семьдесят. В 2005 году я пришел в Большой театр перед его закрытием на реконструкцию. Целовал стены, трогал стулья - я с ним прощался. В хореографическое училище вы поступили с третьей попытки. Николай Цискаридзе: В январе 1986 года мы поехали поступать в Московское хореографическое училище.
В период директорства Софьи Головкиной ничего равного ему не было. Когда я стал ректором Академии Русского балета имени А. Вагановой, на столе поставил портрет Софьи Николаевны. Каждый раз, когда я принимаю какое-то важное решение, как ректор, я веду с ней диалог. Я суеверный. Когда меня посадили в гримерку Владимира Васильева, я стал танцевать один сольный спектакль за другим Московскую прописку я получил 11 февраля 1991 года. Комната, где меня прописали, находилась в доме Министерства обороны на Фрунзенской набережной, прозванном Пентагоном. Моя хозяйка была парикмахершей генералов, ее муж - водителем. В Москву мы ехали со всем скарбом. Мама говорила в поезде, что "если она решилась, я должен стараться".
Мама пожертвовала всем. Отчим сказал: "Нет Москве", мама ответила, что сын дороже. Как вас приняли в Большой театр? Николай Цискаридзе: После госэкзаменов в училище Юрий Григорович потребовал списки тех, кого берут в Большой. Поэтому список принятых в 1992 году в Большой театр начинается с фамилии "Цискаридзе". У вас же два образования. Николай Цискаридзе: Да, Московская академия хореографии и юридический институт.
Николай Цискаридзе впервые прокомментировал скандал со слитыми в сеть «интимными фотографиями»
Некоторое время назад Данко раскрыл нетрадиционную сексуальную ориентацию Николая Цискаридзе. Главная» Новости» Цискаридзе николай последние новости где работает сейчас. Война с Цискаридзе и «кислотное дело». «Понятно, кто заказчик»: Цискаридзе рассказал подробности новой травли в свой адрес. Николай Цискаридзе рассказал, останутся ли зарубежные театры без отечественной классики. Николай Цискаридзе рассказал, останутся ли зарубежные театры без отечественной классики.
Замешанная в "кислотном деле" ученица Цискаридзе покидает Большой театр
Николай Цискаридзе стал исполняющим обязанности ректора Академии русского балета А.Я. Вагановой, где пять лет был ректором. Николай Цискаридзе сомневается, что Сергей Филин, который обвинил его в нападении на себя, ослеп. Народный артист России Николай Цискаридзе — о завистниках, угрозах ученикам из-за рубежа, санкциях и ночных клубах Франции. Главное управление Министерства внутренних дел по Москве допросило в качестве свидетеля артиста балета Николая Цискаридзе по делу о нападении на художественного руководителя балетной группы Большого театра Сергея Филина. Николай Цискаридзе — все самые свежие новости по теме. знаменитый российский танцовщик и педагог, личная жизнь которого скрыта от посторонних глаз.