Бывает ли так, что диагноз лечащего врача не совпадает с выводами патологоанатомов? — Профессия патологоанатома очень ответственная. Интервью главного патологоанатома ДЗ Москвы профессора ьянца на телеканале "Россия-1". В статье разберем профессию патологоанатом.
С чем и с кем работает патологоанатом?
- От старости люди почти не умирают
- «Патанатомия – самая азартная часть медицины»
- Курсы валюты:
- Особенности профессии
- «Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
Профессия патологоанатома непопулярная, но необходимая и очень важная
Обучение и работа патологоанатома Обучение и работа патологоанатома Обучение и работа патологоанатома: Патологоанатом — довольно необычная профессия, требующая определенных, специальных навыков. Ведь человек, работающий по этой специальности, имеет дело с трупами, производит вскрытия, определяет причину смерти — произошла она в результате естественных причин или же врачебной... Обучение, и, работа, патологоанатома Патологоанатом — довольно необычная профессия, требующая определенных, специальных навыков. Ведь человек, работающий по этой специальности, имеет дело с трупами, производит вскрытия, определяет причину смерти — произошла она в результате естественных причин или же врачебной ошибки. Содержание: Время прочтения: 3 минуты Как становятся патологоанатомами Обязанности патологоанатома Плюсы и минусы профессии Как становятся патологоанатомами Если говорить о том, как становятся патологоанатомами, человек неизбежно столкнется с психологическим аспектом. Ведь для того, чтобы работать по профессии, нужно иметь крепкие нервы и быть морально готовым к такой тяжелой работе. По сути говоря, данная специальность, как и многие другие, должна быть по призванию. Основные задачи состоят в том, чтобы работать с умершими людьми, частями тел и проводить анализ и причину летального исхода. Учиться на патологоанатома довольно непросто. Требования к профессии очень высокие, кандидаты, желающие работать по специальности, должны отвечать им и иметь необходимое образование.
Получить работу по данной специальности без высшего образования не представляется возможным.
Вполне возможно, что когда-то в детстве они мечтали стать космонавтами или мороженщиками, но теперь эти люди имеют дело со смертью каждый день. Они выбрали путь, где можно увидеть все таинство и хронику смерти перед своими глазами. Патологоанатом или прозектор, таинственный древнейший врач, вызывает не меньше жути и любопытства, чем покойники, с которыми он работает. Время инквизиций давно прошло, но профессия осталась и имеет тот же жуткий шлейф таинственности. Народная молва до сих пор твердит, что патологоанатомы не просыхают даже за работой, проводят вскрытие с бутербродом и считаются персонажами угрюмыми, обычно мужского пола, частенько с признаками психического расстройства от своей работы. На самом деле это довольно нашумевший собирательный образ, созданный по мнению людей, практически ничего не знающих. Интересно, но реальный собирательный образ типичного патологоанатома современности таков: это интеллигентные миниатюрные дамы, чаще всего семейные. В действительности эти врачи считаются самыми юморными и жизнерадостными среди медиков. Почему люди становятся патологоанатомами?
Обычно в этом замешаны смесь природного любопытства, ума и родственники, например родители, тоже избравшие эту профессию, но чаще всего в выборе этой профессии виновато распределение в мединституте. Итак, в статье имеются элементы интервью с патологоанатомами, многие из них пожелали остаться неизвестными, поэтому в основном рассказы анонимны. Я отказывался, но наш руководитель сказал: «Уже давно расписано, кто на какой факультет поступит, так что подумай». Я три дня думал и накануне экзаменов переписал заявление на патанатомию и не пожалел. Потом был сложный путь распределения — и вот цель достигнута. За практику были и смертельные случаи, и слезы, и боль, и отчаяние. Для меня переживать каждый раз с пациентом его чувства оказалась страшнее, чем работать с умершими. Может быть, поэтому я пошел в патологоанатомы. Ведь я вижу только труп уже умершего человека, мой исследовательский объект, а не переживаю болезнь и смерть пациента каждый раз заново. Эти люди не боятся созерцать облик смерти запечатленной в чертах мертвецов.
То, что вгоняет в ужас значительную часть общества, а именно безмолвные трупы, лежащие на секциях, — часть ежедневной научной работы.
В Зее он получил опыт работы в различных условиях, довелось даже постигать нелегкие азы судебно-медицинской практики. Передо мной всегда находилась медицинская литература, — вспоминает Михаил, — и телефон, чтобы связываться с наставником здесь, в Благовещенске.
Вот так, умом и знаниями, я шел по пути профессионального становления. Мало кто об этом знает, но в работу патологоанатома входит далеко не только вскрытие и констатация диагноза. В кабинете Михаила стоит микроскоп — ежедневно к нему поступают материалы биопсии пациентов, находящихся на лечении в медицинских организациях.
Прижизненная диагностика — это важная часть работы патологоанатома. Они удаляют и присылают к нам, мы исследуем и подтверждаем правомерно ли было произведено вмешательство, правильно ли был поставлен диагноз, помогаем также установить — злокачественная опухоль или доброкачестванная. От нас очень много зависит, — рассказывает Михаил.
Большую часть времени специалиста занимает исследовательско-диагностическая деятельность — установление танатогенеза, то есть механизма смерти. Эта работа чем-то напоминает детективное расследование — патологоанатом должен построить цепочку, приведшую человека к смерти, в обратном порядке. Только в роли убийцы — заболевание.
Исследование тела не заканчивается на секционном зале — пришли, рассекли, посмотрели и ушли — нет. Мы посмотрели, увидели патологические очаги, весь материал забрали с собой, из них готовим гистологические препараты и исследуем их под микроскопом. На этом этапе происходит суммарный индивидуальный анализ каждой смерти — это работа с историей болезни, данными вскрытия, полученными невооруженным глазом, данными гистологического исследования — после этого приходишь к какому-то выводу.
Нужно построить танатологическую лестницу — отчего началось заболевание, какие появились осложнения и какое из них привело к смерти. Легко предположить, что работа патологоанатома связана с определенными рисками: все-таки тела в морг поступают самые разные, в том числе людей, умерших от инфекционных заболеваний: коронавируса, ВИЧ, туберкулеза. Несмотря на то, что функционирование из организма прекращено, они все же продолжают распространять заболевание.
При определенных видах вскрытия надеваем кольчужные перчатки — при работе с телами умерших от инфекций. С умершими от коронавируса работаем в комбинезонах, фартуках и перчатках, резиновых сапогах, респираторах.
Во время учебы Анатолий Алексеевич занимался в кружке патанатомии и к концу 6 курса решил продолжить обучение по этой специальности в аспирантуре. В итоге 29 лет Анатолий Алексеевич отработал на кафедре ассистентом и старшим преподавателем, при этом совмещая преподавательскую деятельность с практической. В 1996 году Анатолий Алексеевич пришел работать в Детскую областную клиническую больницу и с тех пор вот уже 24 года возглавляет патологоанатомическое отделение.
Это сложная и непопулярная профессия, но она очень важна в структуре отрасли, потому что врач-патологоанатом нередко может повлиять на окончательный диагноз, а значит и на дальнейшее лечение, - рассказывает Анатолий Алексеевич, - Мы изучаем весь операционный материал, который присылают нам из хирургических отделений больницы. Это, пожалуй, самая сложная часть нашей работы, потому что надо знать не только анатомию, патанатомию, но и особенности детской анатомии. Приведу пример: нам прислали препарат головного мозга ребенка.
Самарский врач-патологоанатом Анна Горькова рассказала, что происходит с человеком после смерти
За одну ставку патологоанатом должен посмотреть 4000 биопсий за год, то есть по 340 в месяц. Все патологоанатомы ужасно азартные люди», – признался патологоанатом Ильдар Гарифулин, который в профессии уже больше 40 лет. Это сложная и непопулярная профессия, но она очень важна в структуре отрасли, потому что врач-патологоанатом нередко может повлиять на окончательный диагноз. Многие путают патологоанатомов с судмедэкспертами, считая их представителями одной профессии.
Профессия патологоанатом или кому и почему в морге не страшно
За это время Сергей Вторушин прошел карьерный путь от ассистента до профессора кафедры. С 2010 года является заведующим отделением патологической анатомии клиник СибГМУ. В течение пяти лет занимал должность проректора по внеучебной работе и социальной политике СибГМУ. Это было какое-то внутреннее желание. Несмотря на то, что у нас в семье не было врачей, интерес к медицине в моей жизни присутствовал всегда.
Изначально я не планировал становиться врачом-патологоанатомом. Во время учебы в университете занимался научной работой у профессора Владимира Михайловича Перельмутера и после распределения устроился работать ассистентом на кафедру нашего университета, где и продолжил свою научную и педагогическую деятельность. С одной стороны, это фундаментальная наука, которая позволяет понять механизмы проявления заболевания, а с другой — реальная врачебная деятельность в виде прижизненной диагностики, постановки диагноза и помощи в лечении пациентов. Это симбиоз науки и практики, который ежедневно присутствует в нашей работе.
Какое направление для Вас является ключевым? Наверное, на сегодняшний день я прежде всего врач, а уже потом ученый и преподаватель. Хотя стараюсь ежедневно уделять время всем трем аспектам деятельности, поэтому по времени диагностика, преподавание и научная работа занимают примерно равные части. Мои научные интересы связаны с работой научного коллектива кафедры патологической анатомии и нашего тесного многолетнего сотрудничества с НИИ онкологии.
Мой ключевой научный интерес — молекулярная патология и патологическая анатомия опухолей, их связь с прогнозом заболевания и прогрессией злокачественных опухолей и чувствительностью к проводимому лечению. Расскажите, чем занимается врач-патологоанатом? У врача-патологоанатома есть два основных раздела работы — прижизненная и посмертная диагностика. Процентное соотношение может различаться в зависимости от профиля отделения.
Когда мы говорим о прижизненной диагностике, то речь идет об изучении гистологических образцов, которые были получены от пациентов во время различных хирургических и диагностических манипуляций. Патологоанатом детально изучает материал, если есть необходимость — дополняет другими методами исследованиями, чтобы поставить правильный диагноз. Установленный правильный диагноз позволяет онкологам и другим специалистам назначить соответствующее современное лечение.
О сложностях и значимости этой профессии рассказала профессор, директор Института клинической морфологии и цифровой патологии Сеченовского Университета Минздрава РФ, доктор медицинских наук Татьяна Демура в беседе с aif. Роль патологической анатомии в современной медицине очень важна. Эта базовая составляющая медицины, при знании которой можно сориентироваться в любой болезни. Работа патологоанатома очень ответственна, несмотря на предубеждения, что мертвому пациенту невозможно навредить.
Иногда приходится отрезать его самостоятельно у трупа, когда этого требует диагноз.
Часто из больницы привозят чьи-то кишки, которые необходимо обследовать и найти небольшую проблему. Но чтобы найти ее, необходимо в них хорошенько покопаться. Нет ничего ужаснее, чем вскрывать кишечник, потому как там слишком много всего. Бывает и так, что патологоанатомы решают не ставить свой диагноз только из-за того, чтобы не лезть в кишечник, ведь уже умрет. Человек выбирает профессию патологоанатома не из-за того, что ему нравится смерть и трупы. Работа с телами занимает около 10 процентов всего времени, в остальные 90 процентов времени человек занимается изучением биопсии кусочка органа или тканей живого человека, а также работает с документами. Если человеку нравится иметь дело с трупами, он отправляется на работу в судебно-медицинскую экспертизу, но не в морг при больнице. Эти две профессии частенько путают патологоанатом и судмедэксперт , однако первые занимаются лишь теми, кто умер из-за болезни, а вторые работают с криминалом.
У патологоанатома есть право близких и знакомых не вскрывать, но порой приходится. К примеру, автор рассказывает случай из своей практики, когда она вскрывала своего знакомого мужчину, которому еще и 30 лет не исполнилось. Он употреблял огромное количество алкогольных напитков в течение очень многих лет.
Патолог должен общаться со всеми специалистами. Я старался больше заниматься общей патологией. А есть экспериментальная патология. Все, что потом применяется для человека, начинается в эксперименте. Экспериментальная патология занимается всем: от начала разработки лекарственных препаратов до разных методов диагностики. Я был свободен в выборе профессии. Сначала меня заинтересовала кардиология. Немножко пробовал себя в хирургии. Понял, что мне интересно разбираться в сущности болезней, заниматься исследованием болезней. Почему, например, при патологии головного мозга страдает иммунитет? Почему при эндокринных болезнях иммунная система в стороне? Почему иммунные нарушения отражаются на работе нервной системы? А можете ответить на вопрос сегодняшнего дня? Как ведет себя иммунная система при ковиде? Об этом много написано, но все-таки... Олег Зайратьянц: Написано много. Наверное, не все оправдается. Нужно время, чтобы осмыслить теоретически. С иммунной системой при ковиде будет еще много открытий. Это серьезное переключение иммунного ответа с одних иммуноглобулинов на другие, это антитела разные. Рано делать выводы? Надо немножко подождать? Олег Зайратьянц: Быстро такие исследования не проводятся. Потом нужно будет теоретическое обобщение. Но уже понятно, что многое зависит от так называемого врожденного иммунитета. Это очень серьезная область, которая вообще не так давно изучена. Еще лет двадцать назад мы бы в основном говорили о приобретенном иммунитете. Роль врожденного недооценивалась. А ковид показал, какая у него гигантская роль. Почему некоторые не восприимчивы к ковиду? Почему другие заболевают? Вы болели? Олег Зайратьянц: Нет. Я и члены моей семьи привились "Спутником". Современная вирусология, которая этим сейчас занимается, не может обойти стороной мнение тех, кто занимается патологиями? Олег Зайратьянц: Безусловно! Тут я должен сказать о той небольшой части работы патолога, патологоанатома - о вскрытиях. Именно вскрытия позволяют системно во всем организме, особенно с применением современных методов исследования, посмотреть, изучить и увидеть, что же реально происходит в тканях, в органах, в клетках. За рубежом много публикаций на этот счет. Хотя за рубежом вскрытия практически не проводятся уже многие десятилетия. Потому что это дорого, сложно. Даже казалось, что это и не так нужно. Вскрытие это, конечно, не просто девятнадцатый век, как во времена Вирхова, когда разрезал, посмотрел, увидел... Ничего подобного! Разрезы - это определенная хирургическая операция. Все делается не просто так. Это необходимо для проведения гистологического, бактериологического, вирусологического и иных исследований. Но, как вы сказали, во всем мире вскрытий в среднем всего четыре процента. А у нас? Олег Зайратьянц: 60-70 процентов. И это наше серьезное достижение! Не случайно за рубежом пошли публикации: срочно надо возвращать вскрытие! Иначе не понять ковид, иначе не разобраться с тем, что это такое. Начали производить вскрытия. Пошел большой материал, публикуемый в разных изданиях. Мы в этом плане впереди планеты всей? Олег Зайратьянц: Так получилось. Конечно, хорошо быть скромным. Но в данном случае скромность неуместна. Мы оказались действительно впереди. Ситуация сложилась так, что у нас сохранились не просто в большом объеме патологоанатомические вскрытия. Например, в стационарах Москвы процент вскрытий достигает 90 процентов. А ведь это целая инфраструктура. Всегда нужно вскрытие?
«Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
В статье разберем профессию патологоанатом. В Нижегородской областной клинической больнице имени Семашко работает один из старейших патологоанатомов региона. И сами патологоанатомы считают это направление более сложным и ответственным, чем проведение вскрытий.
16-летний мальчик, которому друзья принесли марку со спайсом
- Мы — врачи для живых: интервью с патологоанатомом
- В каких областях можно работать
- Патологоанатом — Википедия
- Тоже спасают людей: Россиянам развенчали популярный миф о патологоанатомах
«Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
Профессия патологоанатом – это не шанс заниматься медициной без боязни навредить человеку. Жизнерадостная патологиня, как сама себя прозвала врач-патологоанатом Татьяна Хитрова, приехала развенчивать мифы из Калуги. Получить профессию врача-патологоанатома не сложно. Жизнерадостная патологиня, как сама себя прозвала врач-патологоанатом Татьяна Хитрова, приехала развенчивать мифы из Калуги. Врач-патологоанатом эти категории может выставлять в качестве собственного заключения.
«Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
Петровского «Мне нравится все! Мы самые жизнелюбивые врачи благодаря всем известной части нашей работы, которая, по моему мнению, не делает нас черствыми, а наоборот учит ценить каждый наш день. Мы стараемся сохранять комфортный микроклимат в коллективе, понимая, что многие болезни связаны с накоплением негативных эмоций», — Росица Вандышева, ученый секретарь НИИ морфологии человека им. Как относятся окружающие?
Конечно, каждый второй собеседник задаёт классический вопрос: "Откуда у вас живые пациенты? С негативной реакцией я не сталкивалась», — мнение Светланы Соловьевой. Интересный случай «Однажды я присутствовал на вскрытии покойника с зеркальным расположением внутренних органов.
Такие случаи встречаются в среднем у одного человека из десяти тысяч. Транспозиция внутренних органов ни коем образом не влияет на здоровье человека и считается нормальным вариантом анатомии. Однако во время вскрытия это вызывает огромное удивление и восторг», — случай из практики Евгения Преснякова.
Мнение о том, что патологоанатом работает только с посмертными исследованиями — ошибочно Большую часть времени патологоанатомы проводят за микроскопом, исследуя биопсийный и операционный материал от живых пациентов.
И когда уходит из жизни кто-то из близких с больничной койки, часто возникает обида на лечебное учреждение, на врачей. Они задают вопросы: «Почему соседа по палате вылечили, а наш умер? И, что греха таить, есть пациенты, которые сами не следят за своим здоровьем и поступают в больницу уже в крайне тяжелом состоянии. Недавно приходил к нам в бюро человек, у которого в больнице умер родственник, и возмущался, мол, как же так, ему всего 45 лет было, его, значит, неправильно лечили. Читаю историю болезни - за неделю до смерти этот пациент сильно злоупотреблял алкоголем, наступило осложнение, слизистая желудка не выдержала, началось кровотечение, но он продолжал оставаться дома. Поступил в стационар в крайне тяжелом состоянии, практически с нулями давления. Врачи сделали все возможное, но спасти человека не удалось. Мы потом при исследовании обнаружили у него так называемый тотальный жировой гепатоз печени, связанный с хронической алкоголизацией, все внутренние органы и сосуды у него были поражены.
Это говорит о том, что люди вам доверяют? Раньше доверие родственников умерших было безоговорочным, и они соглашались с нашими доводами, что заболевание было тяжелое, пациент вовремя не обращался к врачам, не лечился. А сегодня, насмотревшись передач по телевизору, начитавшись «желтой» прессы и Интернет-сайтов, где, не побоюсь этого слова, всякую грязь выливают и очень много ложной информации, нередко отвергают все аргументы. Сходу начинают обвинять, что мы выгораживаем врачей, все мы здесь повязаны, и правды не добиться. Знаете, как обидно такое слушать. Мы выясняем, чем болел пациент, и, если у нас есть какие-то расхождения с ними, должны им пояснить, почему произошла ошибка диагностики. Рассказать врачу или группе врачей - вот от чего болел пациент и вот что не было диагностировано. Проходим все пошагово. Это учеба для них.
В абсолютном большинстве это расхождение даже нельзя назвать ошибкой врача. Просто бывают очень сложные случаи. Врач тоже человек, он учился, получил определенный объем знаний, но все знать и всеми умениями владеть невозможно. Скажем, приходит на работу квалифицированный токарь, ему нужно выточить сложнейшую деталь, и он допускает неточность. Я, конечно, утрирую, некорректно человека сравнивать с металлическим предметом, но мы говорим о профессионализме токаря и врача - и у того, и у другого бывают ошибки, причем, именно из-за сложности задачи. То есть, если ошибка в диагнозе - не результат халатности, недобросовестности или непрофессионализма врача, а в сложности заболевания, - мы его защитники.
Я там был один и за девять лет работы поднял службу на должный уровень. Это был очень интересный период, — рассказывает Михаил Сатуров. За годы своей работы Михаил видел столько всего, что удивить или впечатлить его чем-то сегодня — трудная задача.
В Зее он получил опыт работы в различных условиях, довелось даже постигать нелегкие азы судебно-медицинской практики. Передо мной всегда находилась медицинская литература, — вспоминает Михаил, — и телефон, чтобы связываться с наставником здесь, в Благовещенске. Вот так, умом и знаниями, я шел по пути профессионального становления. Мало кто об этом знает, но в работу патологоанатома входит далеко не только вскрытие и констатация диагноза. В кабинете Михаила стоит микроскоп — ежедневно к нему поступают материалы биопсии пациентов, находящихся на лечении в медицинских организациях. Прижизненная диагностика — это важная часть работы патологоанатома. Они удаляют и присылают к нам, мы исследуем и подтверждаем правомерно ли было произведено вмешательство, правильно ли был поставлен диагноз, помогаем также установить — злокачественная опухоль или доброкачестванная. От нас очень много зависит, — рассказывает Михаил. Большую часть времени специалиста занимает исследовательско-диагностическая деятельность — установление танатогенеза, то есть механизма смерти.
Эта работа чем-то напоминает детективное расследование — патологоанатом должен построить цепочку, приведшую человека к смерти, в обратном порядке. Только в роли убийцы — заболевание. Исследование тела не заканчивается на секционном зале — пришли, рассекли, посмотрели и ушли — нет. Мы посмотрели, увидели патологические очаги, весь материал забрали с собой, из них готовим гистологические препараты и исследуем их под микроскопом. На этом этапе происходит суммарный индивидуальный анализ каждой смерти — это работа с историей болезни, данными вскрытия, полученными невооруженным глазом, данными гистологического исследования — после этого приходишь к какому-то выводу. Нужно построить танатологическую лестницу — отчего началось заболевание, какие появились осложнения и какое из них привело к смерти. Легко предположить, что работа патологоанатома связана с определенными рисками: все-таки тела в морг поступают самые разные, в том числе людей, умерших от инфекционных заболеваний: коронавируса, ВИЧ, туберкулеза.
Основная работа — прижизненные патологоанатомические исследования пациентов. Это изучение под микроскопом фрагментов органов, которые берут врачи очень многих специальностей — и хирурги, и эндоскописты, и гинекологи, и онкологи, и многие другие» — Андрей Бирюков, руководитель референс-центра вирусной и инфекционной онкопатологии РНЦХ им.
Андрей Бирюков в следующем году отметит 20-летие своей деятельности. Он ни разу не пожалел о выбранной специальности: «Именно патологоанатом может быть врачом самых разных специальностей. Сегодня я исследую рак почки — я онколог, завтра я смотрю на гастрит — я гастроэнтеролог, послезавтра работаю с удаленным желчным пузырем — я хирург! Какая еще медицинская профессия может похвастаться таким широким спектром возможностей? Но это накладывает и серьезную ответственность, ведь нужно разбираться в очень многих специальностях, знать и быть в курсе всех современных требований к диагностике заболеваний. Но это действительно впечатляет! Петровского в профессии недавно. Изначально он хотел быть травматологом-ортопедом, во время студенчества ходил на дежурства в травматологические отделения и травмпункты. Но на старших курсах медицинского университета Евгений встретил своего наставника, который открыл для него удивительный мир патологической анатомии.