(1)Стоял осенний теплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка, осыпались с тополей листья, летели, скользили по асфальту мостовой, мелькали мимо пригретых бабьим летом стен домов на узкой московской улице. Стоит осенний день. Везде в тёплом воздухе разливается мягкая розоватая дымка. В доме было темновато, пустынно и все стояло на своем месте, и в любой час повсюду появлялась Варвара Африкановна и не давала спуску.
Погода к Первомаю и на Пасху: в Москве по-летнему тепло, в Петербурге — дождливо
Он отметил, что наступающая неделя в этой части страны в метеорологическом отношении будет довольно комфортной для середины октября. Синоптик объяснил, что это произойдет из-за выхода антициклона с запада, который продержится до субботы и принесет в Центральную Россию классическую золотую осень. Поделиться: Подписывайтесь на «Газету.
Да, да, все естественно, прекрасно!.. И вдруг… Мне показалось: где-то женщина кричала, это было в доме, над этими безлюдными тротуарами, одинокими, засыпанными листьями машинами.
Крик женщины то затихал наверху, то нарастал нечеловеческим воплем, визгом и рыданиями последнего отчаяния, какое бывает перед холодом небытия и бездной… Что там было? Кто мучил её? Почему она рыдала так страшно? И всё прекрасное погасло во мне: и благословенный московский листопад, и свет осеннего дня, и умиление естественной прекрасной порой бабьего лета. Счастье вдруг обернулось жгучей -им … Почудилось, что кричало от непереносимой боли само человечество, потерявшее ощущение великого и единственного блага всякого сущего — радости неповторимого своего существования.
Определите стиль текста: Стоял осенний теплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка, осыпались с тополей листья, летели, скользили по асфальту мостовой, мелькали мимо пригретых бабьим летом стен домов на узкой московской улице. В этом тихом уголке до ступиц утопали в шуршащих ворохах осеннего золота колеса машин, как бы покинутых хозяевами и грустно стоявших в долгом одиночестве вдоль обочин, сухие листья лежали на крыльях, на радиаторах, собирались кучками на ветровых стеклах. Я шел, слушал хруст под ногами и думал: «До чего хорошо ощущение этого тихого дня и как хороша поздняя солнечная осень — ее ветерок, ее винный запах, ее листья на тротуарах и машинах, ее тепло и ее горная свежесть…» Где отгадка этой тайны?
Почти пустая электричка тёплым осенним днём.
| Ясный день рассказ единственная - 12 фото | Текст стоит осенний день везде в теплом воздухе разливается. |
| Стоит осенний день впр | (1)Стоял осенний теплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка, осыпались с тополей листья, летели, скользили по асфальту мостовой, мелькали мимо пригретых бабьим летом стен домов на узкой московской улице. |
| Стоит осенний день везде в теплом впр | лите стиль текста: Стоял осенний теплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка. |
| Стояла тепла ясна - фото сборник | «Температура сегодня днем оказалась второй по теплу за всю осень — 16,8 градуса. |
Стоит осенний день впр - фотоподборка
Стоял осенний теплый Ясный день. Текст стоит осенний день везде в теплом воздухе разливается. Стоит осенний день. Везде в тёплом воздухе разливается мягкая розоватая дымка. Жёлтые листья весело мелькают мимо стен домов на узкой улице. Стоит осенний день. Везде в тёплом воздухе разливается мягкая розоватая дымка. Жёлтые листья весело мелькают мимо стен домов на узкой улице.
Последней военной осенью я стоял на посту
Сводка боев на сегодня последние новости. Стоял осенний теплый Ясный день. Стоит осенний день везде в теплом воздухе. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. «Температура сегодня днем оказалась второй по теплу за всю осень — 16,8 градуса. (1)Стоял осенний теплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка, осыпались с тополей листья, летели, скользили по асфальту мостовой, мелькали мимо пригретых бабьим летом стен домов на узкой московской улице. Антонимы к словосочетаниям: теплый взгляд, теплый климот, теплый день, теплая одежда, теплые отношения. мягкая кровать, мягкий климот, мягкий взгляд, мягкая ручка, мягкий хлеб.
Ясный день рассказ единственная - 12 фото
ИЛИ Допущено не более трёх описок и ошибок следующего характера:1 изменён графический облик слова допущены перестановка, замена или пропуск буквы, не приводящие к орфографической или грамматической ошибке ;2 в переписанном тексте пропущено одно из слов текста либо есть одно лишнее слово 2 Допущено четыре—семь описок и ошибок следующего характера: 1 изменён графический облик слова допущены перестановка, замена или пропуск буквы, не приводящие к орфографической или грамматической ошибке ; 2 в переписанном тексте пропущено одно из слов текста либо есть одно лишнее слово 1 Допущено более семи описок и ошибок следующего характера: 1 изменён графический облик слова допущены перестановка, замена или пропуск буквы, не приводящие к орфографической или грамматической ошибке ; 2 в переписанном тексте пропущено одно из слов текста либо есть одно лишнее слово 0 Максимальный балл 9 Ст о ит осея нн ий день. Везде в тёпл о м воздух е разливается мя г кая р о зоватая дымка. Ж ё лтые лист ь я весело м е лькают мимо стен домов на у з кой улиц е. Буро — ж ё лтые листья лежат на крыл ь ях, на радиаторах, соб и рают ся 2 кучками на ветр о вых стёклах, закрывая 3 обзор. Ш о рох сухих лист ь ев под ногами напомина е т звук морского пр и боя.
Везде в тёпл.. Буро ж.. Я иду слушая хруст под ногами. До чего хорошо ощущение этого тихого дня как хороша поз..
И вдруг… Мне показалось: где-то женщина кричала, это было в доме, над этими безлюдными тротуарами, одинокими, засыпанными листьями машинами. Я вздрогнул, остановился, поднял голову, глядя на окна, освещённые солнцем, пронзённый неожиданным страшным криком боли, страдания, как будто там, на верхних этажах обычного московского дома, пытали человека, заставляя его корчиться, извиваться в муке под калёным железом. Они были все одинаковы, эти окна, были уже по-предзимнему закрыты наглухо.
Крик женщины то затихал наверху, то нарастал нечеловеческим воплем, визгом и рыданиями последнего отчаяния, какое бывает перед холодом небытия и бездной… Что там было? Кто мучил её?
А за огородом синела полоска полноводной реки. В мглистой дали, закругляясь влево дугой, она яснела уже металлическим зеркалом, подёрнутым дымкой тумана.
Из-за неё поднимались лёгкими очертаниями сизые горы. Издали 2 доносился шум суетливой жизни. Под окном чирикали весёлые воробьи. Сизые ласточки, быстро мелькая 3 в воздухе, взмывали у окошка, рассекая воздух.
Старицкому 52 текст Солнце склонялось к западу и косыми лучами невыносимо жгло шею и щёки. Невозможно было дотронуться до раскалённых от жары краёв брички. Густая пыль поднималась по дороге, наполняя воздух. Не было ни малейшего ветерка, способного отнести её подальше.
Впереди 2 медленно покачивался запылённый кузов кареты. Я не знал, куда деваться. Ни чёрное от пыли лицо Володи, дремавшего возле меня, ни движения спины Филиппа, ни длинная тень нашей брички, под косым углом бежавшая за нами, не доставляли мне развлечения. Всё мое внимание было обращено на тёмно-серые облака, прежде рассыпанные по небосклону.
Они, приняв 3 зловещий вид, собирались в одну мрачную тучу. Изредка вдали погромыхивало. Это обстоятельство усиливало моё нетерпение скорее приехать на постоялый двор. Приближающаяся гроза вызывала у меня невыразимо тяжёлое чувство тоски.
Толстому 53 текст Поздним вечером капитан бодро вошёл в просторную рубку штурмана. Сзади Чанга было очень горячо и светло от невысокого солнца. Горячо, наверное, было и в Аравии, близко проходившей справа своим золотым прибрежьем и чёрно-коричневыми горами. А наверху 2 ещё чувствовалось утро, ещё тянуло лёгкой свежестью.
Капитан крикнул из рубки: «Чанг! А за порогом оказалось ничуть не хуже, чем на мостике. Там был широкий кожаный диван, приделанный к стене. Над ним висели какие-то блестящие штуки, похожие на стенные часы.
Капитан развернул на стойке, помещавшейся под окном, большую карту и, положив 3 на неё линейку, прорезал алыми чернилами длинную полоску. Бунину 54 текст Начинающийся день сразу поражает меня. Неширокая речонка, розовеющая в лучах солнца, плещется у самых ног. Лёгкий ветерок едва колышет прибрежные кусты зеленеющей ракиты.
На берегу расположилось несколько рыбаков, приехавших из ближайших сёл. На песчаной отмели, возле коряги, выброшенной когда-то ветром, сидит один из них. Снасть его незатейлива и надёжна. Он цепляет на крючок кусочек сырой раковой шейки и закидывает 2 наживку на середину реки.
Грузик у него тяжелее обыкновенного. Он плавно и плотно ложится на дно, и вода хорошо его обтекает, не сдвигая с места. Закинув 3 удочки, рыболов в течение некоторого времени неотрывно смотрит на гибкий прутик, воткнутый в песок. И вот прутик начинает дёргаться и трястись.
Вскоре на песке появляется несколько рыбёшек. Удивительное это увлечение — рыбалка! Солоухину 55 текст Я приехал в Казань, опустошённую и погорелую. По улицам города сиротливо торчали закоптелые дома без крыш.
Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь, заковав 3 её наглухо.
Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и тёмной конурке с одним окошечком, загороженным железною решёткою. Такое начало не предвещало мне ничего доброго. Но я не терял ни бодрости, ни надежды. Я, впервые вкусив сладость молитвы, спокойно заснул.
На другой день я был разбужен тюремным сторожем с объявлением, что меня приглашают 2 в комиссию. Два солдата повели меня через двор в комендантский дом, остановились в передней и впустили во внутренние комнаты. Бунину 56 текст Конец февраля. Село Качки, занесённое снегом, оттаивает понемногу под дыханием мягкого южного ветра.
С соломенных крыш, одетых в стеклянную белую броню, сбегает 2 по сосулькам вода. По небу несутся светло-желтоватые клочья, в сыром воздухе уже пахнет весной. За селом, возле водяной мельницы, стоит несколько подвод. Из мельницы доносится непонятный разговор.
У самой двери, облокотясь о косяк, стоит, подперши рукой голову, немолодая уже, но сохранившая остатки прежней красоты женщина. Нужда и горе положили на лице её печать покорности. Старицкому 57 текст Далеко-далеко, в северной части Уральских гор, в непроходимой лесной глуши, спряталась деревушка. Избы в деревушке выстроены без всякого плана.
Под крыльцом дома Емельяна, построенного из неотёсанных брёвен, воет по ночам, отпугивая 3 волков, Лыско — одна из лучших охотничьих собак. Кругом деревни зубчатой стеной поднимается вечнозелёный хвойный лес. Из-за верхушек елей и пихт можно разглядеть несколько гор, которые точно нарочно обходят 2 деревушку со всех сторон громадными синевато-серыми валами. Ближе других Ручьёвая гора, прячущаяся в пасмурную погоду в облаках.
Летом деревушка окружена непроходимыми болотами, топями и лесными трущобами. В ненастье сильно играют горные речки, и часто случается охотникам дня по три ждать, когда вода спадёт с них. Мамину-Сибиряку 58 текст Мохнатые сизые тучи, словно разбитая стая испуганных птиц, низко несутся над морем. Пронзительный, резкий ветер с океана сбивает их в тёмную сплошную массу, а потом разрывает и мечет, громоздя в причудливые очертания.
Побелело взволнованное море, зашумело непогодой. Тяжёлые воды с глухим рокотом быстро катятся в мглистую даль. А вдоль изорванного берега колоссальным хребтом массивно поднимаются белые зубчатые груды нагромождённого на отмелях льда. Кажется, что невидимые богатыри в тяжёлой хватке накидали эти гигантские обломки.
Обрываясь крутыми уступами с прибрежных высот, к самому морю хмуро надвигается 2 дремучий лес. Ветер гудит красно-коричневыми стволами несгибающихся сосен, наклоняет стройные ели, качая их острыми верхушками и осыпая серебряный снег с печально поникших зелёных ветвей. Серафимовичу 59 текст Солнце давно закатилось. Заря потухла.
Голубое северное небо точно ушло вверх, в таинственно мерцающую даль. Внизу было темно. Лес сделался выше и казался гораздо дальше, чем днём. Белым молоком облился весь луг, болота и Каменка с её заводями, осоками, плёсами.
Что-то торжественное стояло в самом воздухе. Хороша молитвенная тишина наших северных лесов, эти ночи и трудовой покой после кипучего летнего дня. Я полежал с полчаса, чуть засыпая 3 , а потом вышел на воздух. Было совсем темно.
В лесу летает 2 тишина, нарушаемая изредка ночными звуками. Близость озера чувствуется по тёплому влажному воздуху, тянувшему от воды, да по мерному плеску сонной озёрной волны, размывающей илистый берег и заставляющей шелестеть береговую поросль. Мамину-Сибиряку 60 текст Она идёт дальше, Филька бредёт с нею рядом, не отставая 3 ни на шаг. Они молчат.
Таня — потому, что любит думать понемногу обо всём и молчать всякий раз, когда входит 2 в этот молчаливый лес. Всегда разговорчивый Филька сейчас с ней не говорит. Здесь, совсем близко, под каменным обрывом, у реки, без устали спешившей к морю, увидели они свой лагерь — просторные палатки, стоявшие на поляне в ряд. Из лагеря доносился шум.
Взрослые, должно быть, уехали домой, и шумели одни только дети. Но звонкие голоса их были так сильны, что здесь, наверху, среди молчания серых морщинистых камней, Тане показалось, что где-то далеко гудит и раскачивается могучий лес. Фраерману 61 текст Отбушевала недолгая пора золотых дождей. Быстро унесла она буйными ветрами разноцветную листву с деревьев.
Стали холодней утренники, покрывающие увядающую траву серебряной пеленой инея. Суетливые сороки и сойки всё чаще появлялись у человеческого жилья, отыскивая 3 что-нибудь на обед. Их неугомонная трескотня по утрам беспокоила деревенские задворки. Даже вездесущие пеночки, державшиеся долгое время в уже полностью оголённых кронах раскидистых черёмух, росших возле дома деда Семёна, вдруг неожиданно исчезли.
Наверное, надвигающиеся холода почувствовали и, не желая с ними встретиться, потянулись на юг. Давно покинули деревенское небо ласточки. Вслед за ними умчались в тёплые края и быстрокрылые стрижи. Всё чаще слышна за окошками изб синичья суета.
Собирают 2 синицы паклю, к холодам готовятся. Трушину 62 текст Пролётка остановилась у подъезда низенького деревянного дома в один этаж с высокой крышей и резным коньком. Это и был дом Половодова. Фронтон, окна, подъезд и ворота, покрытые мелкой резьбой в русском вкусе, были раскрашены под дуб.
Небольшая терраса, выходившая прямо в сад, походила на аквариум, из которого выпущена вода. В небольшие окна с зеркальными стёклами смотрели, подрагивая 3 от малейшего дуновения, широкие, лапчатые листья филодендронов. На дворе виднелось длинное бревенчатое здание со стеклянной крышей, — не то оранжерея, не то фотография или театр. Тенистый садик из лип, черёмух, акаций и сиреней выходил к Узловке.
Конечно, домик был устроен с большим вкусом. Мамину-Сибиряку 63 текст Каменные массивные ворота, распахиваясь 3 , вели на широкий двор, усыпанный, как в цирке, мелким жёлтым песочком. Сам дом выходил на двор двумя чистенькими подъездами. Между подъездами была устроена затянутая теперь вьющейся зеленью терраса.
В глубине двора стояли крепкие хозяйственные постройки. Вдоль дома тянулась живая стена душистых акаций и сиреней, зелёной щёткой поднимавшихся из-за красивой чугунной решётки с изящными столбиками. Когда вы входите 2 в переднюю, вас охватывает та атмосфера довольства, которая стояла в этом доме испокон веку. Обе половины дома представляли ряд светлых уютных комнат с блестящими полами и свеженькими обоями.
Потолки были расписаны пёстрыми узорами, и небольшие белые двери всегда блестели, точно они вчера были так выкрашены. Мамину-Сибиряку 64 текст На Урале весна обыкновенно начинается дружно. И в какие-нибудь недели вся картина меняется. Когда снег растает, кругом всё жёлто, везде валяется палый осенний лист, сучья — полный беспорядок, как в доме перед большим праздником.
Потом сразу всё покроется яркой весенней зеленью, цветами. Уральские горы издавна служат для перелётной птицы стоянкой. А за журавлями прилетают 2 лебеди, потом гуси, потом утки. И всё озеро точно сразу ожило.
Последними прилетали болотная птица, начиная с крошечных куличков-песочников, ходивших на проволочных ножках, и кончая неуклюжими цаплями. Вместе с перелётной птицей появились коршуны. Сохач, обходя владения, качал головой, находя следы хищничества. Конечно, и это для чего-то нужно.
Ведь ни одна травка не вырастет напрасно. Всё предусмотрено, всё рассчитано, устроено по закону. Мамину-Сибиряку 65 текст Никто не знал так Малиновых гор, как старый Сохач. Для него они были чем-то живым.
По вечерам горы, украшаясь 3 , окрашивались розовым отблеском, зимой одевались в белую пушистую шубу, а весной покрывались пёстрым зелёным нарядом. Кажется, горы разговаривают 2. И он сам слышал глухой гул от этих разговоров, особенно когда прокатится буйная молодая гроза, вся радостная, сверкающая, полная таинственной силы. Всё жило кругом удесятерённой жизнью и притягивало к себе жизнь.
А весна? Разве это не молодость, безумно тратившая избыток сил направо и налево? И вода была живая, и лес, и каждая былинка, и каждая капля дождя. Повсюду было непрерывавшееся чудо, окрылённое облаками, глядевшее тысячами глаз-звёзд, переливавшееся мерцанием летних зарниц, напоённое чудным ароматом горных цветов.
Мамину-Сибиряку 66 текст Самые высокие горы Американского континента — Анды. Меняющиеся пейзажи этих гор, рассекающих континент с севера на юг, поразят любого. Здесь можно увидеть и непокорённые вершины, покрытые вечными снегами, и дымящиеся вулканы. На западе несёт волны и сверкает бирюзой Тихий океан, а на востоке раскинулись бесконечные джунгли, изрезанные паутиной серебряных рек.
После однодневного пребывания в столице мы вылетаем в пропавший город инков. Напоминая 3 о древней цивилизации, стоят здесь глиняные домики и соломенные шалаши. Тропинка, вьющаяся вверх, местами исчезает, и мы боимся её потерять. Только через пять часов мы подходим к тяжёлым воротам и входим в крепость, находящуюся на горе.
На многочисленных террасах, соединённых бесчисленными лестницами, располагается 2 поразительный каменный мир. Палкевичу 67 текст Я ночевал, путешествуя 3 , на свежем воздухе, в экипаже. Не могу не сказать несколько благодарных слов об этом удивительном сооружении. Тем более что оно, вероятно, в недалёком будущем отступит 2 в область предания.
Представьте себе экипаж, в котором вы можете вытянуться во весь рост, как на собственной кровати. Одним словом, целый дом на четырёх колёсах, приспособленный к тысячевёрстным путешествиям по грунтовым дорогам. С проведением железных дорог экипаж мало-помалу исчезнет из жизни. Летняя ночь выдалась тёплая, что, конечно, так редко бывает на Урале.
Где-то сонно лаяли деревенские собаки. Пронёсся испуганный топот овец. Опять тихо-тихо. Я быстро заснул, как спится только в дороге.
Но это блаженное состояние было неожиданно нарушено. Мамину-Сибиряку 68 текст Чем дальше, тем лес становился гуще. И деревья поднимали свои мохнатые вершины выше и выше. Это был настоящий дремучий ельник, выстилавший горы на протяжении сотен вёрст.
Здесь и снегу выпало больше. Под этой тяжестью сильно гнулись боковые ветви, протянувшиеся зелёными лапами к узкому просвету дороги. Сани катились под навесом ветвей, точно по тёмному коридору. Дорога повернула на полдень и забирала всё круче и круче, огибая 3 большие горы, теснившие её сильнее с каждым шагом вперёд.
Прежнего дремучего леса уже не было. Он заметно редел, особенно по горам. Деревья с полуночной стороны были совсем голые. Ветер студёный их донимал.
Бегут сани, стучит конское копыто о мёрзлую землю, мелькают 2 по сторонам хмурые деревья. Мамину-Сибиряку 69 текст Перед самым выходом в океан мы брали уголь в бухте лежавшего на море одинокого каменного островка. На этом островке был небольшой городок, построенный рыцарями-крестоносцами, впоследствии служивший тайным пристанищем для морских пиратов, названный по-средневековому пышно и трескуче. И лежал он над самой бухтой, а вокруг простиралось море — , просторное, ослепительно синее, манящее, с яркими зайчиками, бегавшими по волнам.
Над морем весь день дул с африканского берега упругий тёплый ветер, изредка пошевеливая 3 на кораблях кормовые флаги, а на берегу — перистые листья финиковых пальм. С парохода была видна набережная, освещённая солнцем. Городок был белый-белый, точно из сахара, весь в густейшей зелени апельсиновых садов, таинственный, потому что никто из нас не мог побывать в нём. Из всего экипажа на берег съезжает 2 всегда помощник капитана.
Соколову-Микитову 70 текст На открытом воздухе чай со свежим мёдом имел свою прелесть. Я пил чай и любовался голубым небом, ярким светом и перистыми облачками, бродившими в бездонной выси. Было жарко. Стреноженные лошади забрались в заросли.
Изредка доносились удары колокольчиков, навешенных на их шеи. И не хочется ни о чём думать. Когда дневной жар ушёл, мы ещё раз напились чаю, а потом отправились в лес. Высокая и жёсткая горная трава путает 2 ноги, так что идти нам тяжеленько.
Опубликовано 5 лет назад по предмету Русский язык от МилаДенс Крик Стоял осенний тёплый ясный день, везде в воздухе была разлита мягкая розоватая дымка, осыпались с тополей листья, летели, скользили по асфальту мостовой, мелькали мимо пригретых бабьим летом стен домов на узкой московской улице. В этом тихом уголке до ступиц утопали в шуршащих ворохах осеннего золота колёса машин, как бы покинутых хозяевами и грустно стоявших в долгом одиночестве вдоль обочин, сухие листья лежали на крыльях, на радиаторах, собирались кусочками на ветровых стёклах. Я шёл, слушал хруст под ногами и думал: «До чего хорошо ощущение этого тихого дня и как хороша поздняя солнечная осень — её ветерок, её винный запах, её листья на тротуарах и машинах, её тепло и её горная свежесть…» Где отгадка этой тайны? Никогда я вот так не замечал, как добра природа в своём обновлении и утратах. Да, да, всё естественно, прекрасно!.. И вдруг… Мне показалось: где-то женщина кричала, это было в доме, над этими безлюдными тротуарами, одинокими, засыпанными листьями машинами.
Москвичи пережили второй самый теплый день осени
С каждым днем все яснее виделась гибель лета, и осень торжествовала над умирающим противником в упоительной желтизне и оранже. Стоит осенний день. Везде в тёплом воздухе разливается мягкая розоватая дымка. В доме было темновато, пустынно и все стояло на своем месте, и в любой час повсюду появлялась Варвара Африкановна и не давала спуску.
Остались вопросы?
Никогда кажется я вот так не замечал как добра природа в своём обновлении и утратах. Всё естественно, волшебно, прекрасно! Стихотворение: Стоит осенний день. Желтые листья весело мелькают мимо стен домов на узкой улице. В этом тихом уголке утопают в шуршащих ворохах осеннего золота колёса машин грустно стоящих в долгом одиночестве вдоль обочин. Буро-желтые листья лежат на крыльях, на радиаторах, собираются кучками на ветровых стёклах, закрывая обзор. Никогда кажется, я вот так незамечал, как добра природа в своём обновлении и утратах.
Я вздрогнул, остановился, поднял голову, глядя на окна, освещённые солнцем, пронзённый неожиданным страшным криком боли, страдания, как будто там, на верхних этажах обычного московского дома, пытали человека, заставляя его корчиться, извиваться в муке под калёным железом. Они были все одинаковы, эти окна, были уже по-предзимнему закрыты наглухо. Крик женщины то затихал наверху, то нарастал нечеловеческим воплем, визгом и рыданиями последнего отчаяния, какое бывает перед холодом небытия и бездной… Что там было? Кто мучил её? Почему она рыдала так страшно? И всё прекрасное погасло во мне: и благословенный московский листопад, и свет осеннего дня, и умиление естественной прекрасной порой бабьего лета.
Да, да, всё естественно, прекрасно!.. И вдруг… Мне показалось: где-то женщина кричала, это было в доме, над этими безлюдными тротуарами, одинокими, засыпанными листьями машинами. Я вздрогнул, остановился, поднял голову, глядя на окна, освещённые солнцем, пронзённый неожиданным страшным криком боли, страдания, как будто там, на верхних этажах обычного московского дома, пытали человека, заставляя его корчиться, извиваться в муке под калёным железом. Они были все одинаковы, эти окна, были уже по-предзимнему закрыты наглухо. Крик женщины то затихал наверху, то нарастал нечеловеческим воплем, визгом и рыданиями последнего отчаяния, какое бывает перед холодом небытия и бездной… Что там было?
Я вздрогнул, остановился, поднял голову, глядя на окна, освещённые солнцем, пронзённый неожиданным страшным криком боли, страдания, как будто там, на верхних этажах обычного московского дома, пытали человека, заставляя его корчиться, извиваться в муке под калёным железом. Они были все одинаковы, эти окна, были уже по-предзимнему закрыты наглухо. Крик женщины то затихал наверху, то нарастал нечеловеческим воплем, визгом и рыданиями последнего отчаяния, какое бывает перед холодом небытия и бездной… Что там было? Кто мучил её? Почему она рыдала так страшно?