Новый Роман Алексея Иванова. Напомним, что весной 2017 года Алексей Иванов совместно с Юлей Зайцевой выпустили еще и книгу «Дебри» — документальную основу романа «Тобол». О первой части «Тобола» Алексея Иванова, книге «Много званых», не писал, кажется, только ленивый. Алексей Иванов определил жанр своей новой книги «Тобол» как роман-пеплум.
Алексей Иванов - Тобол. Мало избранных [litres] краткое содержание
- Откройте свой Мир!
- Скачать электронную книгу Тобол. Мало избранных - Алексей Иванов
- Вышла новая книга Алексея Иванова | Новости о литературе | Литературно
- В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы»
Тобол. Мало избранных
Где находится этот город с загадочным названием, и какую роль он сыграл в жизни нашей страны? Почему имя москвича Матвея Гагарина вычеркнуто из истории? Ответы на эти и многие другие вопросы — на страницах книги.
Все вместе, враждуя или спасая друг друга, они творят судьбу российской Азии. Напомним, что весной 2017 года Алексей Иванов совместно с Юлей Зайцевой выпустили еще и книгу « Дебри » — документальную основу романа «Тобол». Также по мотивам этой истории продюсер Олег Урушев и режиссер Игорь Зайцев сняли фильм. В прокате картина появится в ноябре 2018 года. Ее телевизионную версию — сериал «Тобол» — покажут по «Первому каналу» в мае 2019-го.
Но зачем этот бог людям тайги? Они не творят зла, ведь зло - это всегда то, что больше необходимого. Поймать двух рыб, когда нужна одна, это зло. Срубить дерево, когда нужна всего лишь стрела, - зло. Убить человека, когда можно только ранить, - зло. И потому убить русских - необходимость. Ранить их недостаточно. Они не чуют ран. Они или живые, или мертвые» [2. Убийство Новицкого в понимании Ай-кони, судя по всему, и есть «необходимое зло». Глава с ее размышлениями о зле так и называется - «Необходимое зло». Борьба с джунгарами - стержень основных сюжетных перипетий в «Тоболе». Война с ними - тема, которая прямо выводит изображаемые события к вопросам о власти - власти губернатора Сибири, князя Гагарина, а потом и самого императора, Петра I. Самыми разработанными и глубокими в романе являются, на наш взгляд, две фигуры - образ губернатора Гагарина, выписанный автором столь же проникновенно и художнически увлеченно, как и образ его друга и одновременно антагониста, архитектона Семена Ульяновича Ре-мезова. Гагарин и Ремезов - это образное воплощение той тонкой нити между властью и культурой, которая связывает власть с обществом. Семен Ульянович Ремезов - яркая и сильная личность, человек «из простых», поднявшийся к высоте образования, талантливый архитектор, строитель Тобольского кремля, дружески признанный губернатором. Это горячий, прямой и строптивый характер, способный сказать правду в лицо самому «царю Сибири», одержимый разнообразными творческими замыслами. Таких прежде всего и ценит Гагарин: «Матвею Петровичу по душе пришелся этот строптивый старик. Такие упрямцы не воруют... С Ремезовым связаны важнейшие этические и философско-этические мотивы романа, его авторские позитивы, - «отечество и правда» название главы , «дух крепче плоти», мотивы «страдания и противоборства», смирения и преодоления судьбы. Вот, к примеру, размышления Ремезова: «Он ведь ничего не теряет от самоотказа. Как говорится, бездомный обладает всем миром. Любимое дело и было восполнением стократ большим. В Тобольске нет кремля? Он сам построит кремль. Ему не увидеть Ермака? Он напишет о Ермаке летопись. Он составит чертежи. И чем красивее он это сделает, тем ближе будет к правде. Пределы судьбы преодолимы. Судьба - не каземат, и вокруг божий простор. Надо только жадно желать жить» [2. Готовность к противоборству, к «преодолению судьбы» проявляется у Семена Ульяновича в диалогах - важнейшей составляющей поэтики романа, в яростных спорах с Гагариным, в борьбе архитектона за начало, а потом и за возобновление прерванного по указу царя Петра строительства Тобольского кремля. Это по существу борьба Ремезова за народные «заветы», за национальную самобытность русской культуры, ее древних истоков - с жизнерадостным многоцветьем русского узорочья в архитектуре например, в реме-зовском проекте дома воеводы - «. Вот как дано описание недостроенного Тобольского кремля: «Высились неимоверные тумбы недоделанных башен - сизо-багровые, будто окоченевшие на ветру. Внятные и простые очертания кремля приподнимались и разворачивались над частой дробью бревенчатой застройки еще не в полную высоту и не в полную силу протяженности, но уже проявили собой ту горнюю надмирность, которую вкладывал в них Семен Ульянович. Они казались странными и нездешними, как тихий густой гул часобитного колокола над гомоном базарной толпы. Величие кремля пока только мерещилось, недовоплощенное, но оно уже незримо преобразовало Воеводский двор. Оно означало: дух крепче плоти. То, что не имеет житейского применения, нужнее для бытия, чем все выгоды и пользы. Камень суть прах, а свет - несокрушимее адаманта» [2. Трудное и редкое качество, готовность русского человека к противоборству с судьбой, находит писатель и в младшем поколении Ремезовых, в главе «Родные люди», - это молодой солдат Петя, пленный барабанщик, отбивавший не ту музыку, которую требовали от него джунгары и предупреждавший об опасности русских в крепости; Семен, сопротивляющийся ужасу самосожжения раскольников; Маша, не побоявшаяся отправиться с отцом в опасный поход за кольчугой Ермака, сражающаяся за свою женскую судьбу в поисках встречи с Ваней Демариным. В связи с этим возникает вопрос к автору. В какой мере мысль о преодолении «пределов судьбы», идея свободного духа, не покорствующего обстоятельствам, могла двигать действиями людей далекого исторического прошлого, изображаемого в романе, а в какой она идет от времени более позднего и сегодняшнего? Понятно, что подобные несмиренные мысли в православной христианской стране, в России, хотя они и могли быть созвучны в той или иной мере духу дерзких петровских перемен и преобразований, были скорее исключением из правил, чем правилом. Надо, правда, признать, что в изображении семейства Ремезовых - «Родных людей» - автор как-то объясняет это, замечая, что жили они в Тобольске «на особицу». Понятно, что конфликт Ремизова с Гагариным, «царем Сибири», был неизбежен. Конфликтные отношения Ремизова с губернатором взрываются тогда, когда архитектон напрямую обвиняет Матвея Петровича Гагарина в воровстве и попадает в каземат, в тюрьму. Руководит Ремезовым при этом не только невыносимая горечь обиды отца за сына - Петю, погибшего на той войне, которую готовил губернатор Гагарин. Главное, что движет Ремезовым, это его живое чувство правды, той «правды», которая необходима Отечеству глава «Отечество и правда». Образ князя Гагарина, губернатора Сибири, - большая удача художника. Правдиво увидеть и оценить друга царя Петра, деятеля из ближайшего его круга «Гагарин, Меншиков и Петр - они одним миром мазаны» [1. Необходимо в первую очередь по достоинству оценить мастерство композиции в структуре образа Гагарина, как и в построении романа в целом. В развертывании образа Гагарина автор идет вначале от достаточно внешних и общих его характеристик — крупного государственного деятеля, приближенного Петра, «опытного царедворца» [1. Он видится выразителем всемогущей воли империи, то есть «бесчеловечной силы», как думает митрополит Иоанн, глазами которого в большой мере и обрисовывается князь Гагарин в первой части романа. Он вызывает гнетущий страх Иоанна, окрашивающий собой главу «Прореха Мазепы», которая подспудно задает тему государственной измены в «Тоболе». Примечателен портрет Гагарина, данный с точки зрения христианских иерархов, митрополита Иоанна и владыки Филофея, после тяжкого ранения Филофея в первой его экспедиции по обращению вогулов в православных глава «С лихвой». Примечательно внешнее описание Гагарина, его портрет: «В обширной епанче багряного атласа, расшитой синей нитью по бортам и пяти гнездам, Матвей Петрович казался просто великаном. Он неловко громоздился на маленькой лавочке возле топчана, на котором лежал бледный Филофей... При князе его угнетал усталый страх. Огромный Гагарин был как медведь. Перед нами портретное описание, чисто внешнее, без зарисовки выражений лица, подчеркивающее лишь огромность, грузность человеческой фигуры в тяжеловесном, ярком и барственном одеянии. Это, так сказать, портрет без портретности, без главной своей силы и особенности - без образа глаз, «окна» в человеческую душу. И это неслучайно. Как правило, А. Иванов в романе не выписывает выражений человеческих глаз или делает это очень редко, как в случае с Епифанией - раскольницей с глазами, «как на иконе». Невыписанность лиц, глаз персонажей автор оставляет, думается, как поле для свободного творчества актеров возможного киносериала. И это тоже безошибочный творческий расчет и жест писателя.
Освоение, а точнее, покорение Сибири - одна из важнейших и, как представляется мне, незаслуженно непопулярных вех Российской истории. Охват романа глобален. Иванов увязал в своем повествовании представителей самых разных групп и сословий: пленных шведов, бухарских купцов, офицеров и чиновников, каторжников, инородцев, летописцев и зодчих, китайских контрабандистов, беглых раскольников, шаманов, православных миссионеров и воинственных степняков джунгар — все они вместе, враждуя между собой, или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Вымышленных персонажей в романе не так уж много. Основные герои прописаны с реальных исторических персонажей: великие сибирские деятели — архитектон Семен Ремезов, губернатор Матвей Гагарин, ссыльный украинский военный и образованнейший человек своего времени Григорий Новицкий, митрополит Филофей, сам царь Петр, шведский офицер армии Карла XII Филипп Юхан Табберт фон Страленберг, который вошел в историю как создатель карты «России и Великой Таттарии 1730 г. Многие-многие другие исторические личности ожили под пером Иванова, и из персонажей энциклопедических статей превратились в реальных людей, честных и не очень, сильных и слабых, добрых и жестоких, грешных и святых. Одна из самых интересных линий романа - жизнь коренных сибирских народов: остяков, вогулов и других. Их причудливые верования, шаманские обряды, образ жизни и мировоззрения придают роману ту саму таинственность и мистичность, которая очень органично вплетается в общую картину романа. Обращение сибирских племен в православие - еще одна из увлекательнейших сторон романа. Увлекательна история старообрядцев, одержимых идеей, что мирской путь надо прекратить на пылающем корабле, который вознесет их в царство небесное.
Тобол. Мало избранных
| Трехмерная модель чтения | особая книга в современной литературе. |
| Тобол (роман) — Википедия | Историю покорения Сибири Алексей Иванов рассказал в двух томах романа «Тобол» и примыкающем к ним документальном исследовании «Дебри». |
Алексей Иванов едет с гастролями в Москву
Получается, что Гагарин 2800 км от Санкт-Петербурга до Тобольска должен был преодолевать примерно за два месяца в одну сторону. На дорогу туда и обратно уходило 4 месяца. Сибирский губернатор приезжал в Санкт-Петербурге не на один день, кроме того ездил он и в Москву. С учетом этого он мог вернуться в Тобольск не ранее чем через полгода. А у Иванова все это размещается на одной-двух страницах. В результате создается впечатление, что автор в своем стремлении охватить и показать взаимоотношения Петра Великого и сибирского губернатора, перемещает Гагарина в пространстве как пассажира современного аэрофлота, железнодорожного и автомобильного транспорта, а не как пассажира гужевого транспорта.
Но Иванов особенно и не заостряет внимание на временных показателях. Видимо, для него это не главное. К слову сказать, в своей книге «Дебри» Иванов, рассказывая об экспедиции Мессершмидта немецкого ученого в составе пяти человек и шести подвод, которую отправил в Сибирь Петр I, пишет, что ей понадобилось десять месяцев на преодоление расстояния от Петербурга до Тобольска. Пусть для Гагарина на всем пути «горел зеленый свет» и состав его колонны был поменьше, но все равно пренебрегает автор масштабами российских просторов. Знаю, что Иванов отказался быть соавтором сценария фильма «Тобол».
Прочитав книгу, я этому не удивился. Сценарий фильма во многом отличается от содержания книги. В книге автор показывает алчность и предательство петровских чиновников и особо акцентирует внимание читателей на поражении русских в войне с джунгарами. В кино тоже показаны и алчность, и предательство, но неплохо показан и героизм, и мужество молодых русских офицеров и солдат. По всей видимости, вот это и не устроило Иванова.
Я убежден, что автор прекрасно знает, что сложно и бесполезно искать примеры того, чтобы армии других стран совершали подобные переходы на большие расстояния, строили крепости и стойко воевали в суровых климатических условиях.
Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто «были званы» в эти вольные края, поверяют: «избранны» ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль — но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле? Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд — но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев через сопротивление таёжных демонов.
Народы и веры перемешались. Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары — все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».
В прошлом году рекордным тиражом вышла его художественная книга «Бронепараходы» — 80 тыс экземпляров. Во время встречи писатель вдохновленно рассказывает о своей книге. Писалась она на протяжении многих лет. Работая над фундаментальным произведением, Алексей Иванов много путешествовал, общался с краеведами и представителями речного флота. Я как раз нашел», — делится писатель. Специально для «Речфлота» художница Ольга Мазур отрисовала все речные суда, о которых рассказывает писатель. Иллюстрации стали частью повествования. Как ранее признался Алексей Иванов, он старается писать интересно и берет темы, которые волнуют лично его. Я всегда говорю о чем-то большем. Тема речного флота интересовала писателя с детства. Он родился в семье инженеров, занимающихся судостроительством, и долгое время жил на берегу затона. Школьная практика Алексея Иванова была связана с работой на буксире.
Алексей Иванов: «Никогда одна эпоха не может быть объяснением другой»
[1] Сам Алексей Иванов публично позиционирует себя как человека верующего, хотя и не воцерковленного. Историю покорения Сибири Алексей Иванов рассказал в двух томах романа «Тобол» и примыкающем к ним документальном исследовании «Дебри». В интервью обозревателю радио Sputnik Наталье Ломыкиной писатель Алексей Иванов объяснил, что заставило его убрать свое имя из титров сериала "Тобол" и как современный российский писатель отвечает на раздражители эпохи. Много званых", Алексей Иванов преследовал амбициозную цель — рассказать о том, как устроена Россия.
Продюсер писателя Алексея Иванова анонсировала его новый роман «Бронепароходы»
| Тобол. Мало избранных - Алексей Викторович Иванов читать полностью онлайн бесплатно без сокращений | Keywords: Alexey Ivanov, author, Tobol, history, historical novel, poetic, plot. |
| Писатель Алексей Иванов считает правки своего сценария цепью банальностей - Тюменская линия | Мало избранных» — вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол». |
Алексей Иванов: Тобол. Мало избранных [litres]
Начав писать, Алексей Иванов сразу осознал, что обязательно расскажет о речном флоте в своей книге. Алексей Иванов решил восстановить справедливость и сообщил в газету, что самое короткое письмо было вовсе не это, а то, что отправил один из генералов Кутузову в «Войне и мире», это был просто белый лист. Вторая книга романа «Тобол» Алексея Иванова появится в книжных магазинах 1 февраля.
Алексей Иванов отрекся от авторства сценария фильма "Тобол"
Вторая книга романа «Тобол» Алексея Иванова появится в книжных магазинах 1 февраля. О первой части «Тобола» Алексея Иванова, книге «Много званных», не писал, кажется, только ленивый. Алексей Иванов определил жанр своей новой книги «Тобол» как роман-пеплум.
Читать онлайн бесплатно Тобол. Мало избранных, автор Алексей Викторович Иванов
- Тобол - исторический роман на злобу дня
- Роман Алексея Иванова «Тобол», или О пользе прямолинейности | Литературный журнал «Сибирские огни»
- Иванов Алексей Викторович: Тобол. Мало избранных
- Информация
- В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы» - «Уральский рабочий»
- Алексей Иванов дописал сибирскую сагу «Тобол» - 17 ноября 2017 - 72.ру
В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы»
Здесь холодное солнце летом не успевало совершить оборот и лишь чуть окуналось за горизонт, чтобы сразу всплыть заново. На такую протяженность у бога не хватило разнообразия, и все здесь было заунывно-одинаковым: одинаковые низкие берега, одинаковые леса, одинаковые селения, одинаковые инородцы. Даже вода и воздух были одинаковыми - порой и не понять, плывет ли по реке их дощаник или парит в пустоте, как соломенный журавлик в светлом тумане» [1. Однако, в конце концов, он начинает ощущать себя вросшим в эту сложную, драматичную и захватившую его душу сибирскую, русскую жизнь.
Он уже не вернется в Малороссию. Там он уже никто. А здесь он первообразное творение видит.
Здесь все в будущем. Здесь вечное воскресенье» [2. Самая большая сложность сибирской, российской жизни заключена не в оценках извне, а внутри России, по убеждению автора романа.
Это многосложность, многосоставность тела и духа России, ее корней. В образах романа воскресает образ жизни многих разных народов Сибири, взаимоотношения и борьба между собой множества разнородных национальных, социальных и религиозных идентичностей, то есть различных систем жизненных ценностей, представлений о богах, о добре и зле, о грехе и наказании. И потому в структуре «Тобола» переплетаются несколько важнейших сюжетных линий: - взаимоотношения основных действующих лиц романа таких как губернатор Гагарин, владыка Филофей, митрополит Иоанн и др.
Война с джун-гарами, развязанная губернатором Сибири в тайном союзе с китайской дипломатической игрой война с целью защиты от джунгаров торговых караванов с востока , и послужила ключевой причиной исхода трагического сюжета гибели множества русских солдат, в том числе Пети Ремезова, и казни князя Гагарина. Острый драматизм всех этих взаимоотношений своей мощной энергетикой и насыщает повествовательную ткань романа, определяет его поэтику. Живая действенность героев - главная форма представленных в романе событий.
Именно эта сторона романа прежде всего и нацелена на кинореализацию авторского замысла и реально готова стать основой драматического сериала в формах киноискусства. Другой его основой становится верно рассчитанная автором яркая визуальность многих описательных картин романа: пейзажей Сибири, образов ее великих просторов, могучих рек и лесов, а также почти сценарная, выпукло зримая подача быта, с перечнем разнообразных, окрашенных стариной конкретных бытовых предметов и вместе с тем с внедрением в них ощутимой новизны бытовые детали в доме Гарина, в кабинете-мастерской Петра и т. В изображении раскольников и раскольничества Алексей Иванов находит верные пути к высоте подлинных художественных прозрений.
Скажем, так сильно, как в «Тоболе», не был показан в русской литературе глубже, чем у Алексеям Толстого, например загадочный феномен гари, самосожжения раскольников [2. Это удается прежде всего потому, что он угадан и освещен писателем изнутри. И не через выражение религиозных идей и воззрений раскольничества, а через проникновение в человеческий характер, личный и неповторимый и, что особенно примечательно, - женский.
Это замечательный образ неукротимой Епифании. Как жизнь всех основных, любимых автором персонажей А. Иванова, ее жизнь складывается как вечное «страдание и противоборство».
Сила и неукротимость этого противоборства, раскрываемые приемами лаконичного психологизма, отличают и возвышают ее. Это противоборство самой судьбе. Показательна сцена первого ее появления в доме Ремезовых, - бывшей арестантки, когда-то зарезавшей своего жениха, изведавшей жуткую череду насилий и унижений.
Сцена за обедом заканчивается общим шоком: ее решили пожалеть, обогреть, накормить, принять в дом, а Епифания отворачивается от их добра, отказывается есть со всеми вместе. Оказывается, она раскольница и ей нужна посуда особая, не как у всех, - известное правило русского раскольничества. В этой сцене, в укрупнении ее плана, художником уловлена, думается, сокровенная суть раскольничества - утверждение права каждого человека на нечто свое, личное, особенное - от ложки до способа верования в бога.
Необыкновенно сильное впечатление, когда мы следим за развитием событий дальше, производит непостижимое поведение Епифании в ответ на возникающую любовь к ней Семена. Его нежность, доброта, высказанные им надежды на их венчанный брак, наконец, самоотверженность Семена рискуя собственной жизнью, в сцене гари он спасает ее жизнь, вытаскивает из огня , не вызывает в ней никакого ответа, не трогает, не задевает ее души. Кажется, что Епифания совсем не поддается власти добра, любви, власти для женщины, казалось бы, самой желанной и могучей.
Объяснение, что дело здесь в чувстве другой любви героини, любви к Авдонию, духовному предводителю раскольников, здесь все-таки не срабатывает. Отношения Авдония и Епифании по существу иной природы. В них телесное, земное начало по воле Авдония отринуто.
Отчаявшуюся Епифанию влечет к Авдонию его вечное воодушевление, порыв к небу, вечная непримиренность с враждебным окружающим миром. Именно это в глазах Епифания и отличает его от всех обыкновенных людей, живущих в вечном плену страха и тупой злобы, до дна ей знакомых. Если это так, возникает другое объяснение, извлеченное из скрытых смыслов романа.
Сила непосредственной человеческой доброты в воздействии на другого человека - сила необходимая, огромная, но все-таки недостаточная. Равно как и сила зла. Особенно тогда, когда приходится сталкиваться с иной системой ценностей, с иным представлением о человеке и боге, о земле и небе, о смерти и жизни, - с иной идентичностью, как выражаемся мы сегодня.
Именно этим прежде всего и значительны сюжеты героинь, истории любви в произведении, сюжетные линии Епифании и Айкони. Как это ни странно, их любовные истории в чем-то параллельны и даже сходны, при всех различиях жизненного пути героинь, раскольницы и язычницы. Судьба Айко-ни, что особенно важно, тесно связана с судьбой ее племени, вогулов, язычников, которых русская власть Сибири обращает в христианство, в православие.
Существо ее характера выражается в непреклонности ее воли, в непокорности перед лицом насилия. Это свобода, непокорность «дикарки», сформированной самой сибирской природой, суровой и свободной. И это ответная реакция на насилие человека, смолоду испытавшего ужас потери родного дома, связи со всей вогульской деревней, о которой сказано в романе: «за три года русские истерзали это мирное селение»» [1.
Первая страстная влюбленность Айкони в шведа Табберта, пленного сказочного «князя», не похожего ни на кого вокруг иноземца, становится безоглядной ее самоотдачей с драматическими последствиями украденная ею у Ремезова нужная князю книга, поджог дома Ремезовых, чтобы скрыть связь кражи с виной «князя». Ее бегство в лес, стоическое выживание в таежном одиночестве, полуфантастическая борьба с ужасным Медведем и, наконец, помощь шамана Нахрача, «невидимой лесной женой» которого, его Мис-нэ, она и становится [2. Но самое загадочное в ее образе, в ее жизненной истории - это упорство неприятия любви Новицкого.
Его любовь - чувство романтически окрашенное, мечтательное, тонкое, но деятельное. Он постоянно ищет следы Айкони, старается добиться ее спасения, что ему почти удается. Она же отвечает на его чувства только резким их неприятием, а в кульминационный момент - убивает своего спасителя переворачивает лодку с ним, сбросив его, тяжело раненого, в реку.
Как видится ответ на эту загадку? Полковник Новицкий для Айкони не просто абсолютный чужак, он - гонитель ее богов, ее «идолов». Ярко и драматично глава «Загонщики демонов» дано в книге изображение экспедиции, посланной в поисках вогульского капища, где спрятана кольчуга Ермака.
Как говорит владыка Филофей, дело не в кольчуге Ермака, но в том, что «мы идоложрение попираем. Бесстрашная и непримиримая Айкони как раз и старается вместе с шаманом Нахрачем сохранить верность своему богу, спасти своего деревянного кумира. Их убивают, они погибают от голода и холода, но все равно идут, идут, идут.
Они отнимают добычу у рыбаков и охотников, они заставляют жить по-своему, они строят свои города, они изгоняют лесных богов и тащат за собой своего бога, потому что считают его сильнее всех. Может, это и так, только их бог ничего не делает для людей, никому не помогает, никого не выручает из беды, ведь ему некогда: он бегает от одного русского к другому, от пятого к десятому, и всем говорит: "Я тебя прощаю! Я тебя прощаю!
У него гудят ноги. Он не может даже просто посидеть у речки, чтобы перевести дух, потому что русские всем причиняют зло, и каждого надо простить. Но зачем этот бог людям тайги?
Они не творят зла, ведь зло - это всегда то, что больше необходимого.
Первая часть романа «Тобол» вышла в свет прошлой осенью в тираже 25 тысяч экземпляров. Читатели восприняли книгу положительно — она стала бестселлером и выдержала три допечати. Презентация второй части романа пройдет в Москве, ориентировочно в конце января-начале февраля 2018 года.
Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее — своя гордыня или интерес державы? Истории отдельных людей сплетаются в общую историю страны. А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым. И её глубинная энергия — напряжение вечного спора Поэта и Царя.
Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд - но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев через сопротивление таёжных демонов. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Обо всём этом и не только в книге Тобол.
Прямой эфир
- Алексей Иванов выпустит исторический роман «Речфлот» - 3 августа 2023 - 59.ру
- Иванов Алексей Викторович: Тобол. Мало избранных
- В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы»
- Тобол. Много званых скачать бесплатно в epub, fb2, pdf, txt, Алексей Иванов | Флибуста
- Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
Предлагаемый рейтинг поможет вам выбрать лучшие книги Алексея Иванова: Сердце пармы, Географ глобус пропил, Бронепароходы и другие. «Сноб» номинирует Алексея Иванова на премию «Сделано в России» за роман «Тобол. Книга Алексея Иванова «Тобол. Хотя книг «Тобол» не было бы, если бы мы не заказали ему сценарий, который послужил основой его романа-пеплума.
Алексей Иванов представляет свой новый роман «Тобол»
Книгу "Тобол. Мало избранных" представил в Москве один из самых известных современных писателей Алексей Иванов. Мало избранных" — вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова "Тобол". Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать книгу Тобол. Том 1. Много званых, Алексея Иванова в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».«Тобол.
Алексей Иванов отрекся от авторства сценария фильма "Тобол"
Когда в Нижнем наблюдал, как его родители — инженеры-судостроители — готовятся к институтским экзаменам. Когда на санках после детского сада его привозили в затон смотреть на заснеженные суда. Юлия Зайцева рассказала, что еще ребенком будущий писатель в кабинете отца, который работал директором Речного училища, изучал чертежи «Ракет» на подводных крыльях и навигационные карты. Иванов с детства ходил в экспедиции по Каме, Волге, Белой и Чусовой. Будучи студентом, водил на сплавы трудных подростков.
Вокруг — пленные шведы, китайские контрабандисты, бухарские купцы, летописцы и зодчие, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры, воинственные степняки джунгары и так далее. Все вместе, враждуя или спасая друг друга, они творят судьбу российской Азии. Напомним, что весной 2017 года Алексей Иванов совместно с Юлей Зайцевой выпустили еще и книгу « Дебри » — документальную основу романа «Тобол». Также по мотивам этой истории продюсер Олег Урушев и режиссер Игорь Зайцев сняли фильм. В прокате картина появится в ноябре 2018 года.
Сепаратизм Сибири весьма сомнителен. Но зачем Гагарину сроить каменный кремль? От племен «инородцев» сибирских? Очевидно, что каменная крепость в центре Сибири может быть построена в XVIII веке только против «белого царя», русского. Не так много книг выходит сейчас об областничестве. Сейчас многие современники считают областничество сибирским сепаратизмом. Уже из названия понятно, что идея связана не с отделением, а автономией сибирских земель в составе федерализированной России. Конечно, в ХIХ веке, при империи, одна только мысль о федерализации была преступна. Тут вам не Польша и Финляндия с ограниченной «демократией». Совершенно естественно, что мыслители, сформулировавшие принципы автономии, были репрессированы. При советской власти в РСФСР областников считали вовсе не сепаратистами, а борцами с самодержавием за более совершенное общество. Во многих сибирских городах есть улицы Ядринцева и Потанина. В Российской же Федерации надо разъяснять, что областничество не противоречит конституции. Хотите прочитать про экономику Сибири? Книга П. Надо заметить, что за 44 года информированность историков о пушном промысле семнадцатого века изменилась несильно. А без познаний в данной теме понять многие моменты в книге Иванова трудно. Во-первых, когда ты начинаешь интересоваться промыслом «мягкой рухляди», становится очевидно, что уральский автор не совсем точно представляет экономику Сибири. Иванов вовсе не одинок в своем заблуждении. Александр Эткинд, не писатель, а ученый, но в своей «Внутренней колонизации» он делает те же ошибки. Промысловиками в Сибири были русские охотники. Шкурки зверей коренное население не заготавливало, оно добывало их лишь для уплаты оброка. Мех был им не нужен. Мягкий соболь уступал по прочности и хлопотам выделки привычным оленьим шкурам. Роль вывоза пушнины из-за Урала преувеличена. Иркутск, например, куда больше зарабатывал на транзите чая, чем на мягкой рухляди. Экономика куда больше рассказывает об исторических процессах, чем нам кажется сейчас. Многие критики утверждают, что сейчас вернулась мода на историческую прозу. Не будем опровергать или подтверждать этот тезис, лучше обратимся к классической исторической прозе, которая поможет нам лучше понять эпоху «Тобола». Первым приходит на ум роман Юрия Германа «Россия молодая». Одно время, один жанр. Тоже окраины империи, где устанавливается новая жизнь, конфликт между старым и новым порядком. Много общего, но различия есть — например, отношение к новаторству. Переход от прозябания к прогрессу вовсе не несет однозначно позитивный характер в «Тоболе». Романы объединяет еще один казус — они написаны на заказ. По официальной легенде, продюсер случайно оказался в музее Тобольска и был восхищен масштабностью фигуры Ремезова. Так родилась идея сериала.
Главная его цель — передать образ эпохи. И для того, чтобы этот образ был драматургически выразительным, от истории порой приходится отступать — в пределах разумного, конечно. Вот, чтобы читатель мог судить о реальной истории Сибири, я и решил сделать документальную книгу. Мало того что сериал — это синтетический жанр, это еще и жанр третьего передела. Первичен, конечно, документальный текст, потом на его основе создается роман, для которого в поддержку реальным событиям и героям придумываются дополнительные персонажи и коллизии, некоторые события в угоду драматургии сжимаются или укрупняются, то есть уже приходится переиначивать исторический материал. И только потом идет фильм — для него еще раз все переворачивается с ног на голову. И я сейчас имею в виду не только режиссерскую интерпретацию текста, но и другие необходимые составляющие киноиндустрии. Например, в фильме историческая достоверность может зависеть от бюджета, костюмов, местности, где будут проходить съемки, от декораций и актеров. Продюсер «Тобола» попросил меня нарисовать усадьбу картографа Ремизова, потому что ее чертеж не сохранился. И я нарисовал; в свое время я занимался деревянным зодчеством на факультете искусствоведения и кое-что понимаю в этом. Специалисты сделали по моему рисунку чертеж, и сейчас в Тобольске уже строят музей-усадьбу Ремизова, где сначала пройдут съемки, а потом будет постоянно действующая экспозиция. Вы отталкиваетесь от темы или все-таки от места? Он задает интонацию, ритм, определяет культурную составляющую и общий образ. Я всегда очень подробно его изучаю не только по историческим трудам, но и на месте. Главный мой принцип: «Смотри, что пишешь». Только проехав по этим местам на машине, можно почувствовать пространство и фактуру территории.
Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
Читатели восприняли книгу положительно — она стала бестселлером и выдержала три допечати. Презентация второй части романа пройдет в Москве, ориентировочно в конце января-начале февраля 2018 года.
А всерьез рассказанные чудеса, которые творят таежные духи и боги, верь в них или не верь, придают повествованию особый колорит и новую художественную окраску. Кстати, это очень характерно вообще для романов Алексея Иванова. Он свободно вводит в повествование элементы фэнтези, и современный читатель в силу достаточного образовательного уровня так же легко распознает сказку и быль, они друг другу и ему не мешают. И читабельность, привлекательность сложной эпопеи, благодаря этому сказочному элементу, повышается. Очень сильно впечатляет перенаселенность диких северных территорий, - какими они предстают в живописных романах Иванова.
Оказывается, не только советские вожди ссылали в те края каторжан по всем уголовным и политическим статьям. Эта практика существовала в государстве ровно столько, сколько оно существовало, во все времена! И оно озадачено этим до сих пор — иначе, что означает инициатива сегодняшних властей оделить всех желающих дальневосточным гектаром? Так и хочется размазать, как масло по бутерброду, имеющееся население по всей необъятной территории! У ближних соседей Сибири людских ресурсов явно больше, и они потихоньку перетекают на российские богатые земли. Как с этим быть? Даже в стародавние времена ясно было, что северные территории - богатство, которым следует дорожить.
Помните утверждение Ломоносова, что "Российское могущество будет прирастать Сибирью"? А уж после проведенной в советское время повсеместной геологоразведки - это и вовсе аксиома! И как же это богатство удержать, чтобы не уплыло в чужие руки? Охотников-то до него немало! Иванов в "Тоболе" рассказывает о строительстве крепостей, храмов, о миссионерском насильственном движении. Явных и скорых плодов эта мера не дает, но для тех времен это - действенный путь. К нему возвращаться, крепить государство православием в нашей по-прежнему многоконфессиональной стране?
Или утверждать, что Россия — страна православная с религиозными меньшинствами и малыми верованиями? И этот вопрос оказывается актуальным! Проблематика романа многогранна: вопросы нравственности, соотношения добра и зла, власти и подчинения, гражданского самосознания и предательства, ответственности за свое дело перед вечностью - и сиюминутными расчетами. Роман огромен даже не по размерам, а по содержанию, осмыслить его и воспринять не так-то просто.
С «Тоболом» было гораздо сложнее. У «Тобола» источников на два порядка больше, они разные, и нужно было их согласовать. Работаю я примерно так. Для каждого исторического персонажа я составляю его личную хронологию: что и когда он делал. Потом переплетаю друг с другом хронологии разных персонажей, ищу возможные точки соприкосновения — узлы будущего сюжета.
Потом определяю, какой характер органичен тем или иным поступкам, какая мотивация могла быть у моих героев. Возьмем, например, Семена Ремезова. От него не осталось никаких свидетельств, кроме его собственных работ и разных «технических» документов. Но эти источники не рассказывают о личности. Поэтому образ Ремезова требовалось придумать, как, скажем, образы остячек Айкони и Хомани или образ бухарца Ходжи Касыма, которых никогда не существовало в действительности. Я мыслил логически — исходя из хронологии жизни. Художественным творчеством Ремезов занялся в сорок лет, свой кремль начал строить лет в шестьдесят, выходит, что ему чего-то в жизни не хватало, чем-то он был недоволен, если в столь зрелых годах вдруг увлекся вещами, абсолютно небывалыми не только для себя, но и для своего окружения. Жажда нового, неудовлетворение, несогласие с жизнью предполагают, что Ремезов был человеком конфликтным. И старика Ремезова я сделал пылким ругателем, чтобы на примере бытовой неуживчивости показать его экзистенциальное стремление к идеалу.
Таким же способом я создавал характеры губернатора Гагарина, митрополитов Иоанна и Филофея, Григория Новицкого, шведов Страленберга и Рената и многих других. У каждого из этих людей в судьбе было нечто такое, что поворачивало жизнь в другую сторону. Из этого реального события, как из зерна, я и выращивал вымышленный образ. В перерывах между публикацией первого и второго тома «Тобола» вы выпустили «Дебри». Можно ли их считать пояснением к роману? И можно, и нужно. Дело в том, что читатели склонны изучать историю по романам и фильмам, а это не совсем правильно. Для историка главный инструмент — факт, а для писателя — образ. Но для того, чтобы создать яркий образ, иногда приходится отступать от факта.
Ничего страшного в этом нет, если отступление от факта не меняет структурной основы истории. Но ведь читатель ждет пунктуальности, дотошности, абсолютной точности. И для таких дотошных искателей истины мы с Юлией Зайцевой решили сделать нон-фикшн книгу. Получилась популярная история. Но достоинство «Дебрей» не только в описании ряда неких событий. Дело в том, что историки работают, так сказать, нишево. Один описывает экспансию землепроходцев, другой — административное устройство Сибири, третий — деятельность какого-нибудь святого, четвертый — судьбу города или монастыря, и так далее. А мы с Юлией собрали все это вместе в единую и цельную картину. И синтез выявил многие новые смыслы, которые иначе не считывались бы.
Например, почему главным святым Сибири стал Василий Мангазейский. Или почему русские, притесняя аборигенов, тем не менее позволили им сохранить свой образ жизни, веру и территорию хозяйствования. И увлекательность этого «двойного» проекта не только в том, что в романе — образ, а в нон-фикшне — факт, но и в том, что заинтересованный читатель может сам реконструировать технологию превращения документа в художественное произведение. Посмотреть, как создавалась Сибирь и как создается литература.
Как сообщила продюсер писателя Юлия Зайцева, это «самый фундаментальный, художественно яркий, объемный и пронзительный труд по истории отечественного речфлота». Гигантская работа размером с тяжелый том «Золота бунта», — написала у себя в аккаунте соцсети Юлия Зайцева. Когда в Нижнем наблюдал, как его родители — инженеры-судостроители — готовятся к институтским экзаменам. Когда на санках после детского сада его привозили в затон смотреть на заснеженные суда. Юлия Зайцева рассказала, что еще ребенком будущий писатель в кабинете отца, который работал директором Речного училища, изучал чертежи «Ракет» на подводных крыльях и навигационные карты.
Тобол. Том 2. Мало избранных
| Тобол (роман) — Википедия | Книга Алексея Иванова "Тобол" вызвала двоякое восприятие. |
| "Мало избранных". Вторую часть романа "Тобол" Алексей Иванов представит уже весной | О первой части «Тобола» Алексея Иванова, книге «Много званых», не писал, кажется, только ленивый. |
| Иванов: «Мы восхваляем богатства Сибири, но они не развивают страну» | Автор известных произведений «Географ глобус пропил», «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Тобол» Алексей Иванов дописал свой новый роман «Бронепароходы». |
| Книга Алексея Иванова «Тобол. Мало избранных» выйдет весной | Перед премьерой художественного фильма «Тобол» работники центральной библиотеки выехали в Прииртышскую среднюю школу с презентацией книг Алексея Викторовича Иванова «Тобол. |