По ее итогам выяснилось, что считавшиеся исчезнувшими языки оказались живыми. В речевом корпусе эвенкийского языка исчезающие диалекты амурских эвенков впервые представлены в формате базы данных с дополнительной информацией о фонетических. Но бывают времена, когда языки исчезают активно, быстро, а бывают эпохи умеренного исчезновения языков. процесс естественный, пусть и печальный для профессионалов.
ИСЧЕЗАЮЩИЕ ЯЗЫКИ
| Российская перепись насчитала носителей пяти языков, считающихся вымершими | В речевом корпусе эвенкийского языка исчезающие диалекты амурских эвенков впервые представлены в формате базы данных с дополнительной информацией о фонетических. |
| 8 редких языков, которые скоро исчезнут | Язык может исчезнуть вместе с народом, говорившим на нем, если народ физически перестанет существовать, например, вследствие эпидемии. |
В России насчитали пять исчезнувших языков и один заснувший
Эта речь в регионе исчезла между 1991 и 2005 годами. По итогам проведенной переписи, рассказывая о ситуации с языками малых народов, организаторы пояснили, что в 2010 году в России насчитывалось 596 представителей народа орочи , из которых родной язык знали три человека. Чукотский знал каждый третий представитель национальности, эскимосский — каждый четвертый и корякский — каждый пятый. За 12 лет их число значительно сократилось.
Задача государства и всех его граждан — сохранять, а не разбазаривать это достояние. Мы до сих пор мало знаем о происхождении человеческого языка. Исследование устройства и функционирования языков мира — один из путей к пониманию того, как зародился язык. Каждый новый язык даёт нам знания, которые могут приблизить нас к ответу на вопрос, как люди заговорили. При этом всегда есть вероятность того, что ключ к ответу скрыт в неисследованном исчезнувшем языке. Теперь о том, как можно сохранить язык, у которого осталось всего несколько носителей. Мировой опыт даёт нам некоторые удачные примеры сохранения исчезающих языков, а иногда и возрождения языков исчезнувших. Самым эффективным способом обучения языку детей в ситуации, когда в семьях язык естественным образом от родителей к детям уже не передается, показал себя метод «языковых гнёзд».
И даже когда языки реально вот так вот исчезают, сообщество твердо уверено, что они сохраняются. Это, конечно, такой австралийский «тивизированный английский», достигший предельной стадии. С точки зрения внешнего наблюдателя девочка явно говорила по-русски, просто заменив два корня. Как мы говорили друг другу в школе «пошли пошпрехать», когда изучали немецкий язык. Или любой школьный язык изучая, почему-то особенно немецкий, видимо, фонетика у него нам близка, мы склонны вставлять какие-то немецкие слова в нашу русскую речь. Но тогда мы на каком языке говорим? Вот здесь происходит то же самое — мать девочки уверена, что она говорит по-эскимосски. На самом деле, в этом месте мы должны были бы констатировать окончательный языковой сдвиг, окончательное исчезновение эскимосского языка. Но что-то мешает мне это сделать. Мнение общины в данном случае прямо противоположно моему, с точки зрения ее матери, девочка говорит по-эскимосски.
Итак, ситуация с малочисленными языками оказывается гораздо сложнее, чем простое «язык либо жив, либо мертв», чем простая арифметика, что «пройдет 20 лет, исчезнет поколение носителей, и язык умрет». Язык — очень гибкая, очень устойчивая система, у которой есть какие-то не понятные нам до конца механизмы самосохранения. По правилам, так сказать, многим языкам уже давно пора умереть. Однако этого почему-то не происходит. Процесс языковой смерти, конечно, не линеен. Там происходят какие-то очень интересные, очень ветвящиеся, очень сложные истории. Это не значит, что я очень оптимистичен, но на самом деле, некоторые основания для оптимизма в этой области, как мне кажется, все-таки есть. Во всяком случае, языковая смерть не идет так быстро и так просто, как об этом писали в 90-е годы. Сейчас мы понимаем, что все достаточно сложно и совсем не всегда понятно. Спасибо большое.
Долгин: Спасибо большое, Николай Борисович. Есть ли у кого-то вопросы или могу начать я, чтобы придать смелости? Вахтин: Вон поднялась рука. Вопрос: Добрый вечер. Вопрос по поводу малых народов: фиксируется ли у малых народов с вымирающими, казалось бы, языками, как у тех же эскимосов, где уже практически русский язык используется, отнесение себя к «большому народу»? Что они сами говорят, что «мы уже часть большого народа, просто немного особенная»? Вахтин: Здесь у вас два вопроса: зафиксирована ли реальная языковая смерть? И если люди потеряли свой язык, то меняется ли их этническая самоидентификация? Продолжение вопроса: Не то, чтобы меняется, а были ли случаи, когда она поменялась? Вахтин: Да, были случаи, когда она поменялась.
Но это совсем не обязательно так, потому что язык — это далеко не единственная опора и далеко не единственный маркер этой самой самоидентификации. Там может быть много другого: особенности культуры, религии, материальных объектов, которые человека окружают. Место проживания, физический и антропологический тип — да мало ли. Масса вариантов, масса опор, на которых может стоять этническая самоидентификация группы. При этом они могут говорить на одном языке с соседней группой, но различаться этнически. А что касается окончательного исчезновения языка — один хороший пример. Язык флорида в США. Нетрудно понять, в каком штате он был распространен. Последний носитель этого языка умер в 30-е годы 20-го века. Но, слава богу, лингвисты успели что-то записать.
Какие-то тексты, какие-то словари, какие-то минимальные грамматические описания. Уже в 60-е годы на основании этих письменных данных один американский лингвист написал подробную грамматику этого языка, она была опубликована. В 90-е годы один из представителей этой группы флорида, получив лингвистическое образование, поднял все эти материалы, в том числе и грамматику своего предшественника, выучил язык по этим учебникам, женился. Начал с женой разговаривать на этом языке, вокруг них образовалось некоторое количество семейных пар, 5-6 семей, и они восстановили язык настолько, что их дети выучили язык флорида так, как его положено учить во младенчестве. Вот вам ответ на вопрос «Исчезают ли языки? Долгин: Я задам вопрос. Мы вполне помним разные истории с попытками записи языков, в том числе и в логике фольклорных материалов, почему в истории лингвистики как знак именно статья Сводеша? Почему именно в лингвистике эта статья стала толчком? Вахтин: Во-первых, языками бесписьменными лингвисты стали заниматься довольно поздно. Работы по этому поводу были в России в 1910-е — 1920-е годы, работы по этому поводу примерно в это время были в США, но, пожалуй, и все.
Да, африканисты работали в Африке, но это были экзотические исследования. Лингвистический мейнстрим был совсем другой. Тогда это грамматика, позже стала формальная грамматика, не важно. Почему Сводеш? Статью Сводеша никто не заметил. Потом, когда уже в 70-е — 90-е годы об этом стали писать широко, ее выкопали. Сказали: а, вон Сводеш еще в 1948 году про это написал! Это сплошь и рядом бывает в науке — кто-то обращает внимание на какое-то явление, его полностью игнорируют, а оказывается, что он просто опережает свое время. Я бы так ответил. Долгин: То есть, иными словами, исследования были, но они были несколько «не в мейнстриме», но при этом какая-то комплексная «инфекция» началась Сводешем, когда ее заметили, а всерьез стали изучать когда?
В 60-е годы? В 70-е? Вахтин: В 10-е, 20-е, 40-е, 60-е 20-го века. Никому не приходило в голову, что эти языки могут исчезнуть. Какой-нибудь Эдвард Сепир или Владимир Богораз, или кто-то еще ездили к этим племенам и описывали их культуры. Богораз писал прямым текстом, что культура исчезнет, но им не приходило в голову, что исчезнет язык. Сводеш, пожалуй, первый собрал эти восемь кейсов, как бы мы сейчас сказали, и опубликовал их. Дело не в том, что это стало мейнстримом, дело в том, что эти языки, действительно, стали исчезать. И вот тогда эту проблему заметили, и тогда это стало главным направлением современной лингвистики. Долгин: Понятно.
Осенью прошлого года у нас был небольшой цикл по современной исторической лингвистике, была лекция Павла Кошевого по изучению американских языков, он вдохновенно рассказывал о деятельности по их записи. Теперь и русский опыт понятен. Еще вопросы: место контакта — в голове человека, эта логика понятна. Но в то же время существуют и территориально-функциональные места контактов языковых, где возникает проблема понимания, и возникает необходимость даже смутного понимания другого языка — торговые точки, административные учреждения. То есть мы понимаем, где в 18-19-20 веке происходил этот контакт, происходила необходимость понимания, нахождения какого-то языка общения. То есть, контакт не только в головах? Вахтин: Если говорить о коммуникации, то, конечно, для того, чтобы началась коммуникация между двумя людьми, не имеющими одного общего языка, нужно, чтобы они встретились, это понятно. Но я говорю о контакте языковых систем. Когда две языковые системы начинают влиять друг на друга, это может происходить только в одной голове. И нигде в другом месте.
Нет способа, чтобы английский толковый словарь повлиял на русский толковый словарь, стоя рядом на полке. Слова из одного не перебегут в другой, нет такого механизма. Заимствования могут появиться только в голове у носителя русского языка, когда он слышит английское слово. Если он его принимает, оно появляется, если нет, то оно не появляется. Долгин: Ну да, но, скорее, по итогам коммуникации с этим носителем другого языка. Вахтин: Конечно. Потому что, чтобы два языка оказались в одной голове, их надо выучить, а для этого должна происходить коммуникация. Долгин: И еще вопрос. Все-таки, советская национальная политика — это отдельная, довольно сложная история, но она исходно была такой аффирмативной — утверждающей малые народы, приписывающей к национальным территориальным образованиям. Почему вдруг в 50-60-е годы… Я услышал мысль, что примерно в это время в разных странах такое происходило, но в каждом случае есть какая-то своя внутренняя логика.
Я пытаюсь понять, за счет какой логики именно в тот момент, а не в 40-е и не в 70-е это возникло, при том, что у части этих народов были свои национальные территориальные образования, это были легитимные языки, не языки враждебно-буржуазные, за которые могли наказать. Но — почему? Вахтин: На вопрос «почему? Но одну вещь скажу: советская национальная языковая политика ни в коем случае не была однородной. Советская национальная языковая политика 20-х годов не имеет ничего общего с советской национальной политикой 30-40-х годов. А они обе ничего общего не имеют с политикой 50-60-х годов. Это синусоида. Причем их две, очень любопытных. Одна синусоида: «Мы поддерживаем малые языки» — «Нет, мы всех учим русскому языку». Могу показать по датам, где это происходило.
Вторая синусоида в противофазе: «Мы хотим изучать родной язык» — «Нет, мы хотим изучать русский». Эти две линии почти никогда в истории нашего отечества не совпадают. Пример: 20-е годы, вся политика, направленная на национальное строительство, говорит, что нужно поддерживать малые языки. По всей стране школы, учителя, учебники готовятся, бешеные деньги в это вбухиваются. В 1927-1929 годах выходил журнал, он назывался «Просвещение удмуртов». Весь этот журнал наполнен стонами учителей, что удмурты не хотят учить свой язык, который они отлично знают. По программе им положен удмуртский язык, потому что такова политика, а они хотят учить русский. Проходит 20 лет. Государство отчаивается: в стране 150 языков как минимум, и никак не возможно вести полноценное школьное образование на 150 языках, и государство отказывается от этой идеи. Это примерно 1936-1937-1938 годы, когда сворачивается эта политика.
Везде начинается русский язык, конкурсы на лучшее сочинение по-русски и так далее, русский везде. Проходит какое-то время, и носители этих языков начинают замечать, что их дети перестают говорить на родном языке. Они начинают бить в набат — «Верните в школы родной язык! Наступают 50-е годы, в эти школы возвращается родной язык. Сам не понимаю, почему, но это факт. Долгин: Если бы это было в 30-40-е, то было бы понятнее. Вахтин: На самом деле, речь товарища Хрущева на XX съезде всем известна, но известна ее закрытая часть, которую все знают. А открытую часть, которая была опубликована во всех газетах, никто не читал. А там, между прочим, написано, что в течение ближайших 20 лет все советские люди должны говорить по-русски и только по-русски. А все дети должны обучаться в интернатах, независимо от их национальности.
Это была политика партии 1956 года. Программная речь Хрущева. Понятно, что это тоже быстро кончилось, потому что это был перегиб, «волюнтаризьм», как его потом назвали. Вопрос: Спасибо за очень интересную лекцию. Вы сказали, что среднее поколение не разговаривает на языке, а почему? Какие причины? Вахтин: Они не разговаривают на языке, как мне кажется, по двум причинам. Если мы имеем дело с этой ситуацией, которую я вам рисовал, то причина в том, что на одном языке они уже не разговаривают толком, а на другом — еще. Это такое «полуязычное поколение». Каждый индивидуальный человек, конечно, на каком-то из двух языков говорит полноценно.
Но как у поколения — у них нет одного общего языка. Кто-то лучше говорит по-русски, а кто-то — по-чукотски. Поэтому коммуникация между ними нарушается. Это первое. С кем они могут говорить? С ровесниками. С ровесниками у них нет полноценного языка. С детьми — посмотрите по схеме. Дети полноценно говорят на доминантном языке, а они так не могут. И дети над ними смеются.
Очень часто бывает, когда совсем маленьких детей вывозят в другую страну, они осваивают там язык как родной и потом начинается мучение. Видел картинку в Германии: мама и девочка лет 11 идут по улице, кто-то на немецком обращается к маме с просьбой показать дорогу, и ребенок говорит: «Мам, молчи, я сама скажу». Ребенок стесняется маминого «кривого» немецкого, и мама, естественно, тоже. И вот эта ситуация здесь. Со своими родителями ровно та же ситуация, только с другим языком. Родители-то хорошо помнят родной язык, а среднее поколение — не очень, они стесняются говорить на нем с родителями. Я думаю, что в этом дело. Продолжение вопроса: У меня была такая ситуация: у моей подруги мать — хранительница мальтийского языка, она заслуженный ремесленник или как-то так это называется. Когда моя подруга Тамара стала работать с текстами по определенным категориям, мать ей сказала, что не нужно с этими текстами работать, пока она находится в фертильном возрасте. Как только она перейдет в старшее поколение, тогда она может этим заниматься.
Вахтин: А какая была мотивация? Продолжение вопроса: Мотивация не объяснена. Просто мать так сказала. Вахтин: Тогда это очень похоже на мариупольских греков, да. Вопрос: Скажите, что сейчас с русским языком? Что ему грозит? Вахтин: Коротко: с ним все хорошо, ему ничего не грозит. Долгин: Каковы ваши прогнозы относительно возможности формирования фактически разных русских языков — «украинского русского», «молдавского русского», с разными нормами и так далее. Вахтин: Почему «прогнозы»? Из моего собственного опыта история: в течение многих лет я жил в украинской деревне летом, у нас там дом.
И первую пару лет я радовался — как я хорошо понимаю по-украински! Пока я не сообразил, что это они со мной по-русски говорят. Конечно, есть местные всякие варианты, этот ужасный «суржик», на котором говорят. Но если серьезно отвечать… Б. Долгин: Я не про «суржик». Я про то, что уже фактически становится языковой нормой в рамках СМИ. Вахтин: Есть интересные работы по «эстонскому русскому». Там имеются вполне определенные грамматические, интонационные, лексические отличия. Но он пока не очень далеко ушел. Почему мы в этом смысле отстаем от английского — исследователи насчитывают в мире 53 английских языка, 53 разных нормы английского.
Уж про британский английский, канадский английский я уже и не говорю. Мы до этого пока не дошли просто потому, что наша империя была устроена по-другому. У них империя заморская, и эти территории, очень быстро отвалившись, образовали самостоятельные страны. А у нас территория непрерывная, процесс ее распада происходит очень медленно и болезненно, потому что не понятно, где заканчивается Россия и начинается колония. В Англии понятно — она заканчивается тут, а Египет — это другая страна. А у нас Тува — это другая страна или все-таки Россия?
А они обе ничего общего не имеют с политикой 50-60-х годов. Это синусоида. В 20-е годы политика, направленная на национальное строительство, говорит, что нужно поддерживать малые языки. По всей стране школы, учителя, учебники готовятся… В 1927-1929 годах выходил журнал, он назывался «Просвещение удмуртов». Весь этот журнал наполнен стонами учителей, что удмурты не хотят учить свой язык, который они отлично знают, они хотят учить русский. Проходит несколько лет, государство отчаивается: невозможно вести полноценное школьное образование на 150 языках. От этой идеи отказываются примерно в 1936-37-38 годы, когда везде начинают внедрять русский язык, проводят конкурсы на лучшее сочинение по-русски и так далее. Проходит какое-то время, и носители малых языков начинают замечать, что их дети перестают на них говорить. Наступают 50-е годы, в эти школы возвращается родной язык…». Сегодня статистика, приведенная в «Стратегии государственной национальной политики РФ на период до 2025 года» и в официальных данных Института языкознания РАН, такова: 193 народа, проживающие в России, используют приблизительно 277 языков и диалектов. При этом в государственной системе образования используется 105 языков, из них 24 в качестве языка обучения, 81 в качестве учебного предмета. Число используемых языков не совпадает с числом народов потому, что у некоторых есть по два официально признанных языка. К таким народам относятся, например, алтайцы, марийцы, мордва.
За последние 35 лет в России исчезли 10 языков
Здесь под угрозой исчезновения находятся центрально-сибирский хантыйский, кетский и энецкий языки, а наибольшая угроза нависла над тофаларским и южно-селькупским языками, на которых говорят лишь несколько десятков человек. Сам Гаррисон много исследовал именно тофаларский язык. Он приводит пример слова «чары», которое по-тофаларски означает «кастрированный пятилетний прирученный и объезженный олень», или «югудюр» — «олень двух лет от роду, который последние полгода не находился со своим родным стадом». Причиной вымирания языков является, по словам Гаррисона, неспособность традиционной культуры сдержать натиск современной, которая врывается в жизнь через экран телевизора и радиоприёмник. Врывается она на том «старшем» языке, на котором говорит большинство страны обитания носителей «младшего» языка, будь то русский в России, английский в Австралии и США или испанский и португальский в большинстве стран Южной Америки. Кроме того, National Geographic и патронируемый им общественный Институт живых языков, находящихся под угрозой Living Tongues Institute for Endangered Languages , винят в происходящем и российское правительство, насильно русифицирующее малые народы с традиционным укладом жизни. Про покорение Дикого запада и «потерянное поколение» австралийских аборигенов американские исследователи вспоминают лишь в прошедшем времени. К 2100 году эти данные вряд ли изменятся, а вот количество живых языков уменьшится вдвое.
И похоже, ничто не в силах этому помешать.
Есть также школы и садики, в которых учат национальные языки. Но дело в том, что молодёжь в этом не заинтересована, все тянутся изучать английский.
У меня лично, например, родной язык не в приоритете, наверное, потому, что не осталось единомышленников-долган. Ведь на долганском говорят, в основном, люди, живущие в поселках, не пытающиеся уехать оттуда и поменять свою жизнь. Даже если я приеду к ним, мы просто не найдём общих интересов, мне будет не о чём с ними общаться. Каково Ваше мнение по поводу исчезновения языков?
Надо ли их сохранять? В любом случае надо, потому что пока жив язык, жив и народ. Какой ты долган, если не знаешь долганского? И так со всеми языками.
Более того, надо не просто говорить, но и знать историю, грамматику, всё остальное. Конечно, я «за» сохранение национальных языков, но они исчезают, потому что за это никто не борется. Долганский, в частности, никто не преподносит, как обязательный. И если за якутский люди «топят», то с долганским я такого не увидела.
Все спохватились в последний момент, но уже, кажется, поздно. Даже в школах урок долганского языка считается факультативом, на него, очевидно, ходят немногие. Кроме того, долганский очень непросто устроен, и это можно считать одной из причин его исчезновения. Честно говоря, от такого отношения к родной культуре становится грустно.
Расшифровка На каких языках Вы разговариваете? Мои родные языки — это русский, дигорский, осетинский, а ещё я изучаю английский, немецкий, испанский, итальянский и французский. Думаю, знание нескольких родных языков помогает мне учить иностранные. Когда и как Вы выучили дигорский язык?
Я начала на нём говорить в семье, когда была совсем маленькой. Основным языком, конечно, я считаю русский — на нём я сказала первое слово, - но с родными чаще общаюсь на дигорском. Мы стараемся поддерживать свой язык. Многие ли жители Вашей республики говорят на дигорском постоянно?
Да, какая-то часть знает только его и, соответственно, использует в речи.
Да и то же слово «езжал» — это рудимент давно забытого времени глаголов русского языка. От этого времени глаголов еще сохранились в современном русском языке такие понятия, как «сиживал», «хаживал» и им подобные. Теперь это, конечно, можно без особого труда «перевести» на современный язык. Но все равно нам уже не удастся воспроизвести тот оттенок, что придавало забытое время глаголов русского языка. По крайней мере, это невозможно передать одним словом современного языка, придется описывать детали и оттенки с помощью дополнительных слов. Война и мир: «Слегка шумя своею белою бальною робою, убранною плющом… она прошла между расступившимися мужчинами. Сочетание «бальная роба» в современном русском языке может восприниматься, может быть, даже как насмешка. Памятник: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык. Ну, или язык, как русский язык или как иной национальный язык.
При чем, спросит он, здесь «народ»?! Третий этап: Полная потеря языка Несмотря на то, что в языке, так или иначе, происходит замещение «родных» слов и понятий на «иностранные» — язык полностью не умирает, пока живы его носители. Да, отдельные слова могут исчезать, взамен будут приходить новые заимствованные слова. Собственные слова будут менять свои значения и оттенки. Иногда значения слов могут даже меняться на прямо противоположные со временем, конечно. Но язык все равно будет жить. Только с уходом из жизни последних носителей языка, язык умирает. Язык становится мертвым языком. Это значит, что больше уже никто не говорит на этом языке. Хотя при этом все письменные свидетельства могут полностью сохраниться.
Мертвый язык — это язык, который сохранился только в письменной культуре. Ну, или не сохранился вовсе, как это стало со многими языками, где не было письменности, или где все письменные свидетельства были утеряны, а то и специально уничтожены. Например, таким мертвым языком была и остается латынь. К этой категории относится также древнегреческий язык. Уже нет и в помине тех самых древних греков и древних римлян. Но их письменные документы долгие тысячелетия изучались историками, учеными, студентами. До сих пор латынь применяется, скажем, в медицине. Язык есть, но пользуются им только для того, чтобы читать и писать, но не говорить. И нет настоящих носителей этих мертвых языков — нет тех, кто рождается и с рождения учится говорить именно на этом языке.
В Атласе указывается, что существует 199 языков, на каждом из которых говорят менее 10 человек, а на каждом из других 178 - от 10 до 50 человек. Среди недавно исчезнувших языков находятся мэнский жителей острова Мэн , исчезнувший со смертью Неда Маддрелла в 1974 году, аса в Танзании - исчез в 1976 году, убыхский Турция - исчез в 1992 году со смертью Тевфика Эсенча, эякский Аляска, США - исчез в 2008 году со смертью Мэри Смит Джоунс. Он-лайн издание дает дополнительную информацию о числе носителей каждого языка, необходимых мерах по его сохранению, проектах, связанных с этим языком, об источниках иформации, соответствующих кодах ISO 639-3 и географических данных. Он-лайн версия Атласа впервые позволяет широкое распространение и может регулярно обновляться, в частности, в зависимости от комментариев пользователей.
Около 30% языков на планете исчезнут к концу XXI века. Чем это грозит?
По словам Баринова, которые цитирует РИА «Новости», «языковое разнообразие России продолжает сохраняться в практически неизменном виде, а исчезновение языков или. В лекции рассматривается эта проблематика, известная в науке под именем «языкового сдвига», и показывается, что процессы «исчезновения» языков значительно сложнее (и интереснее). В ближайшие 100–200 лет задумываться о судьбе русского языка как исчезающего точно не стоит, говорит Осадчий. Языки, которые вымерли в течение нескольких последних десятилетий, удалось возродить к жизни почти полностью, например иврит или корнский язык.
Ключевые слова
- Главные новости
- Последние новости
- Языки уходят безвозвратно | Новости
- Топ 10 языков, находящихся под угрозой исчезновения
Филологи разработали аудиовизуальный фонд исчезающих языков Якутии
Учёные обнаружили, что без немедленного вмешательства к концу этого столетия 1500 языков могут исчезнуть. В среднем каждые две недели один из 6500 языков мира исчезает со смертью последних пожилых носителей, унося с собой богатство культурных знаний, говорят эксперты. В речевом корпусе эвенкийского языка исчезающие диалекты амурских эвенков впервые представлены в формате базы данных с дополнительной информацией о фонетических. С исчезновением языков исследователи связали более 50 факторов, в том числе развитие транспортной инфраструктуры, высокий уровень образования и даже изменение климата. Лингвисты прогнозируют, что около половины существующих ныне языков исчезнет к концу XXI века, однако отдельные энтузиасты и ученые стремятся не допустить такого развития событий.
В ЮНЕСКО рассказали о языках, которые находятся под угрозой исчезновения
О том, что владеют айнским языком сказали около 170 человек, керекским — четыре человека, двое — сиреникским и югским — семеро. Лингвисты сообщили, что айнский исчез в начале прошлого века. Некоторые потомки айнов, которые переселились на Камчатку, называют айнский своим языком, но на нём не говорят уже несколько поколений. Керекский когда-то был распространён на Чукотке, исчез между 1991 и 2005 годом.
Об этом в эфире радиопрограммы «Гость. Чтобы язык развивался, ему необходимо в среднем 100 000 носителей, если их меньше, то это значит, что язык находится на грани исчезновения.
На разных. На якутском, например, проходит празднование июньского Нового года. Это выглядит очень ярко и зрелищно: люди выходят на улицы, поют, танцуют, веселятся, поклоняются солнцу. Как в Якутии поддерживаются долганский и якутский языки? Преподаются ли они в школе?
С якутским, честно говоря, проблем нет. Даже в аэропорту вам объявят посадку на трёх языках: русском, английском и якутском. А вот с долганским, как и с остальными диалектами, всё сложнее. Существуют некие диаспоры, которые иногда собираются и делают что-то, чтобы сохранить культуру. Есть также школы и садики, в которых учат национальные языки. Но дело в том, что молодёжь в этом не заинтересована, все тянутся изучать английский. У меня лично, например, родной язык не в приоритете, наверное, потому, что не осталось единомышленников-долган. Ведь на долганском говорят, в основном, люди, живущие в поселках, не пытающиеся уехать оттуда и поменять свою жизнь. Даже если я приеду к ним, мы просто не найдём общих интересов, мне будет не о чём с ними общаться. Каково Ваше мнение по поводу исчезновения языков?
Надо ли их сохранять? В любом случае надо, потому что пока жив язык, жив и народ. Какой ты долган, если не знаешь долганского? И так со всеми языками. Более того, надо не просто говорить, но и знать историю, грамматику, всё остальное. Конечно, я «за» сохранение национальных языков, но они исчезают, потому что за это никто не борется. Долганский, в частности, никто не преподносит, как обязательный. И если за якутский люди «топят», то с долганским я такого не увидела. Все спохватились в последний момент, но уже, кажется, поздно. Даже в школах урок долганского языка считается факультативом, на него, очевидно, ходят немногие.
Кроме того, долганский очень непросто устроен, и это можно считать одной из причин его исчезновения. Честно говоря, от такого отношения к родной культуре становится грустно.
Думи Dumi На этом языке говорят в Непале, в Гималаях. Относится к сино-тибетской семье и имеет несколько диалектов. Постепенно вытесняется непальским. Информация по думи собиралась долгое время. Существует словарь, много книг по грамматике и синтаксису. В 1993 год выпуска грамматики свободно говорили на думи только 60-70-летние его носители, молодежь уже не пользовалась им для общения. Терско-саамский язык Ter Sami Относится к группе саамских языков и является самым восточным из них.
На нем говорили в южной части Кольского полуострова Россия. Он похож на венгерский и связан с финско-уральскими языками. На 2010-й год оставалось 2 носителя языка, поэтому он скорее всего уже исчез. Камикуро Chamicuro Язык небольшой группы людей в Перу, находящийся в огромной опасности, так как практически не осталось носителей. Дети и молодежь уже не общаются на нем, предпочитая испанский. Тем не менее люди, говорящие на камикуро, смогли составить словарь. Несколько слов: кавали лошадь , пато утка , катуйкана обезьяна , манали собака , миши кошка.
Международный день родного языка
По словам Баринова, которые цитирует РИА «Новости», «языковое разнообразие России продолжает сохраняться в практически неизменном виде, а исчезновение языков или. К сожалению, пополнился список исчезнувших и заснувших языков. На этой неделе лингвисты в очередной раз забили тревогу, пытаясь привлечь внимание публики к исчезающим языкам. Ученые обнаружили, что без немедленного вмешательства к концу этого столетия 1500 языков могут исчезнуть.
8 редких языков, которые скоро исчезнут
На Камчатке в конце 2022 года умер последний носитель алеутского языка в России Геннадий Яковлев. Сотни языков балансируют на грани исчезновения, и, по словам Рэйчел Ньювер, если мы позволим им исчезнуть, мы потеряем больше, чем просто слова. Перепись населения России, проведённая в 2021 году, выявила пять исчезнувших языков и один заснувший. Но бывают времена, когда языки исчезают активно, быстро, а бывают эпохи умеренного исчезновения языков. В речевом корпусе эвенкийского языка исчезающие диалекты амурских эвенков впервые представлены в формате базы данных с дополнительной информацией о фонетических.