Перепуганная регина смотрела на него с надеждой, но от страха задала совсем не тот вопрос: а как назвать собираетесь?тео выдохнул. Статья автора «Анна Приходько автор» в Дзене: "По дороге с ветром" 69 В прошлой 68 серии: Герка спас Марийку, надеясь на её ответные чувства.
Все книги автора
- Анна Приходько: другие книги автора
- Рассказы анны приходько читать бесплатно
- Анна Приходько
- Анна Приходько
- Анна Приходько автор Дзен канал автора - Matango
Анна Приходько автор Дзен канал автора
Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру. Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте. Живую ломать не стану, — она потёрлась плечом о ствол одного из дубов, посветила вокруг и увидела сухую ветку, лежащую рядом. Достала из заплечной сумки топор и быстрыми, умелыми движениями отрубила боковые побеги. Спрятала топор. Подала ветку матери. Но ребёнок продолжал сидеть неподвижно. С ума выжила, а если он бешеный?
Сделаем так: если сам не вылезет, будем ждать до утра, а там посмотрим, что делать дальше. Женщина ткнула веткой в человеческую фигуру и почувствовала, как за неё ухватились цепко. Упираясь ногами в бугристые стены и крепко держа ветку, из ямы выбрался мальчик лет шести. Лукерья поднесла лампу к его лицу. Он был напуган и мычал.
Везде главной хочет быть: и здесь, и там. Глянь какая, грудь моя ей поперёк горла, понятно-то почему: сама сухая, как селёдка, кости да кожа. На такую Янек и не посмотрел бы.
А Галька! Вот уж нашла я себе подружку. Сама, небось, на Янека моего глаз положила, завидует. Только знай, Галька, Янек меня одну любит. Вот убегу с ним в Польшу, и останешься здесь в одиночестве со своими турецкими кривыми ногами. Да кто на тебя посмотрит-то? Папочка, папочка, зачем ты на этой ведьме женился? Пела она песни, что меня, как родную любит.
А брат-то сразу её раскусил. Вот ты не ведаешь, папочка, как она деньги от тебя прячет, а я знаю. И если она расскажет тебе про Янека, так и быть, и ты узнаешь про деньги. Хотя… Мне они и самой пригодятся. Нельзя её деньгами пугать, перепрячет ещё, а мне в дороге без них никак…» Зоя больше не слушала Евдокию Степановну, рассуждала про себя о своих планах, а мачеха продолжала кипятиться. Семья Зои перебралась из Саратовской губернии на Дон в 1908 году. В губернии им жилось неплохо. Отец Зои, Григорий Филиппович — потомственный мельник.
Работал какое-то время кучером у графа Воронцова. А потом в 1880 году устроился на мельницу братьев Шмидтов. Братья-мукомолы искали специалистов и взяли Григория к себе. О мельничных механизмах отец знал всё. Будучи маленьким, он всюду ходил за своим отцом — наладчиком мельниц. Запоминал, чертил угольком на коре. Хранил записи. Научился читать.
Даже слова иностранные понимал. Когда на мельницах стали устанавливать немецкое оборудование, ему пригодилось и знание чужого языка. Со временем стала понятна и немецкая речь. Григорий был ценным кадром. На мельнице хорошо платили, нуждающимся выделяли жильё. Так и существовала семья до тех пор, пока старший сын Григория Филипповича Макар не съездил на Дон. Вернулся, расписал родителю все прелести жизни в Ростове. Рассказал, что там находится «амбар империи», дармовые деньги текут рекой, и нужно переезжать туда.
Евдокия Степановна стала уговаривать мужа, мол, пора и мир посмотреть. У неё самой были другие цели: поменять соседей и заработать больше денег. Не любили Евдокию за склочнический характер. Часто вспоминали при ней покойную жену Григория Филипповича Марию. А Евдокия бесилась от этого. Не смогла она к себе расположить людей. Ещё при жизни Марии завидовала чёрной завистью. Нравился ей Григорий.
Он всем был люб. Высокий, мускулистый. Как посмотрит, так мурашки по всему телу бегают. Марии все бабы и завидовали. Даже замужние позволяли себе такой грех. Евдокия обрадовалась, когда соперница заболела и не смогла выздороветь. Григорий Филиппович ходил как тень два года. За детьми присматривала соседка.
А когда и она умерла, стало совсем тяжко. Вот и вызвалась Евдокия помогать. То придёт прибраться, то хлеба напечёт, то с детьми поиграет. Ласковая была поначалу. Обнимала, целовала как своих, а когда не смогла подарить Григорию наследников, взъелась на его детей. Макар был постарше, ему доставалось от мачехи чаще. Как только отец за порог, так Евдокия всех псов на пасынка спускала. Бывало, и голодом морила.
Приговаривала часто: «Больше сэкономим, дольше проживём», а когда Григорий домой возвращался, то ласковой становилась. А детям приказывала молчать под разными предлогами. Но дети вскоре перестали её слушаться и рассказали всё отцу. Григорий пожал плечами и оставил всё как есть. Невыгодно ему было с Евдокией ругаться, работы накопилось много. А она с домом справлялась отменно. Уговорила Евдокия мужа и весной 1908 года отправились они в Ростов. Однако на Дону оказалось не всё так гладко.
Пока Григорий Филиппович ещё не нашёл работу, жить было негде. Ночевали на барже. Макар, служивший на ней, договорился с капитаном, что его родня поживёт временно в трюме. Капитан разрешил до тех пор, пока судно не загрузят мукой. Евдокия Степановна быстро устала от такой жизни. Начала пилить мужа. Просила уже вернуться в Саратов. Причитала, мол, хватит денег накопленных, даже если обратно на работу не возьмут в Саратове, то выкрутятся как-нибудь.
А Григорий Филиппович всё проходил испытательный срок, надеясь, что с постоянной работой и жильё выделят. Отвечал жене: — Вот ты на деньгах помешалась, иди покупай нормальную еду, а то одной похлёбкой питаемся. Здесь другие мельницы, мне для опыта нужно с ними познакомиться поближе. Придёт ещё то время, когда меня заметят. Как говорил мой отец: «Ты, Гришенька, запоминай: коли знаешь больше других, значит, будешь жить лучше других. Ищи трудности специально, в нашем деле нужно быть умнее с каждым помолом». Вот я и умнею, Дуся. Ты только посмотри, какие мельницы ставят!
Мой отец и мечтать о таких не мог. Тут же начиналась хвала производителям механизмов, немецкому производству, ода иностранным компаниям, осуждение царя. Если вовремя не остановить, то Григорий Филиппович мог до сна разглагольствовать. Евдокия прервала мужа: — Похлёбка тебе не нравится? Так экономить надо, Гришенька, растратим всё и останемся с голым задом на причале. Наговорил нам твой сынок, что тут рай на земле. Поверили… Теперь спим как беспризорники. Вернуться всегда можно, было бы куда.
Здесь, понимаешь, опыта набраться хочется. Заграница может быть заинтересуется.
Может с ребёночком кто приходил? Прохор махнул рукой. Отец твой зимой скончался. Да и тебя уже все позабыли. Ты вернуться что ли задумала?
Так дом твой сгорел ночью сразу после твоего отъезда. Таисья повалилась на мокрый снег и зарыдала. Распластались косы, намокли. Она каталась по мокрому снегу, расплетала косы, рвала на себе волосы. Люди собрались, глазели, вздыхали, перешептывались. Успокоилась, затихла. Прохор поднял её, положил в повозку.
Ему подсказали, куда везти. Три дня Таисья бредила. Баба Поля хлопотала над ней, отпаивала травами. Очнулась Таисья, тяжело было на сердце, тоскливо. Хотелось вывернуться наизнанку. С того дня запретила себе думать об Алексее и пропавшем ребёнке. Стала уделять больше времени Лукерье.
Где-то в глубине души чувствовала теплоту, когда девочка подходила обниматься, целоваться. Но в жизни относилась к ней грубовато. Часто ругала. Днём рождения Лукерьи стала считать день, когда впервые увидела её в поле. С тех пор прошло 7 лет. В одну весну не стало ни Петра, ни бабы Поли. При жизни Поля научила Таисью и Лукерью разбираться в травах.
Ходили вместе в поле, в лес, собирали травы, сушили. Таисья сроднилась с лесом настолько, что уходила туда на несколько дней. Ночевала там, разговаривала с деревьями. Исследовала дальние тропы. Потом стала брать с собой и Лукерью. С каждым годом Таисья становилась злее, ворчливее. В деревне её недолюбливали.
С самого её появления о ней ходили разные слухи. Кто-то сторонился, кто-то опускал голову при встрече, кто-то считал колдуньей и сумасшедшей. Дочку свою Таисья всегда звала грубо с упором на среднюю букву: «ЛуЖка, а ну, иди сюда». Девочка матери не перечила, выполняла всё, что от неё требовалось. Однажды Таисье представился случай попасть в родную деревню. Тот же самый Прохор взял её с собой. Лукерье к тому времени исполнилось 12, и мать оставила её на хозяйстве.
Родная деревня за 12 лет изменилась, люди на улице встречались малознакомые. На месте дома, в котором Таисья жила с мужем, увидела только заросли Иван-чая. Походила, поплакала. Навестила на кладбище мужа, отца, матушку, рано ушедшую. Переночевала у Прохора. На следующий день отправились в обратный путь. Таисья всю дорогу пыталась вспомнить место, где они с Алексеем на ночлег останавливались, хотела побывать и там, но так и не вспомнила.
А как вернулась домой, сразу в лес засобиралась, тянуло её туда со страшной силой. Вот и привела из того похода бешеного мальчишку, который руку Лукерье покусал. Таисья по привычке ночью глаз почти не сомкнула. Рано утром найдёныш сначала поднялся с лавки, потом примостился на ней сидя, и, не отрывая взгляда, смотрел на пламя лампадки. Таисья встала с печки, подошла к мальчику, присела рядом. Он не шелохнулся. Он не ответил, только замотал головой и громко замычал.
Она уже и не рада была тому, что подсела рядом. Лукерья услышала, как мать попыталась заговорить с ребёнком, и от страха закуталась в плотную льняную ткань, служившую ей одеялом. Она тоже не спала в ту ночь. Всё думала о найдёныше. Фантазировала на тему того, как он мог попасть в яму, почему не разговаривает, а мычит. Болела рана от укуса. Лукерья по совету матери приложила к больному месту листы подорожника и замотала тряпочкой.
Как только начало светать, Таисья пошла управляться по хозяйству. Мальчишка так и сидел неподвижно. Страшновато было оставлять его вдвоём с Лукерьей, но и тащить его на улицу не хотелось. Лукерья тоже встала. Обычно девочка помогала Таисье, но сейчас нужно было присматривать за странным гостем. Лукерья взяла за кроватью палку и погрозила мальчику. Но мальчик никак не отреагировал.
Он продолжал смотреть на огонёк лампадки. Таисья вернулась, дала детям по кружке молока и ломтю хлеба. Найдёныш ел жадно. Собирал со стола каждую крошечку, вылизывал кружку так, будто не пил целую вечность. Потом вытащил из-за пазухи спрятанный ночью хлеб и доел его тоже. Мать приказала Лукерье сидеть дома, а сама повела найденного ребёнка в село в церковь. На улице все обращали внимание на диковатого мальчика.
Он вертел головой, мычал, что-то пытался крикнуть проходившим мимо деревенским жителям. На обочине дороги, соединявшей деревню и село, увидел ворону, вырвал свою руку из Таисьиной, подбежал к вороне и каркнул на неё. Птица отлетела подальше. Мальчик опять приблизился к ней и повторил: «Кааар! Крик, вырвавшийся из его горла, был каким-то нечеловеческим. Таисье стало жутковато, она быстрыми шагами настигла мальчика, схватила его за руку и потащила к церкви. Сельская церковь манила своим величием.
Возвышающиеся купола сразу привлекли внимание найдёныша. Он уставился на них, открыл рот и завороженно смотрел, пока Таисья не подтолкнула его. Батюшка выслушал Таисью. Потом отошёл от неё, помолился. Внутреннее убранство церкви было скромным. Роспись на стенах представляла собой единую композицию. Контур икон, висевших на перегородке, закрывающей алтарь, был обрамлён широкой тесьмой с вышивкой.
В высокие оконца слабо пробивался утренний свет. Горели лампадки и свечи на массивных подсвечниках, они сразу привлекли внимание найдёныша. Батюшка вернулся. Он Лукерье ночью руку укусил. Бешеный он, ей Богу. Хочешь дитя невинного в беде оставить? А как потом грехи замаливать будешь?
Кто грехи замаливает за это? Что я с этим дикарём делать буду? Он и разговаривать не умеет, мычит только, да кидается на птиц. Если он сирота, так возьмите его в монастырь. Он там под присмотром будет, может молитвами его вылечить получится. А если кто потерял, то может искать начнут, вот тогда и передадите его родителям. Боюсь, шестого не потянем.
Не нужен он мне. Душа моя не будет спокойна рядом с ним. Заберите его, прошу. Не хочу я гневить Бога своим отношением к нему. Пусть живёт при монастыре, вдруг разыщутся родные. Иди домой. Да молись чаще.
Таисья вышла из церкви. Глубоко вздохнула. Как-то неспокойно было на душе. Целый день думала о мальчишке. Стоял у неё перед глазами. Ближе к вечеру успокоилась. Пока переделала все дела, и к полуночи время подошло.
Лукерья уже давно спала. Таисья зажгла лампу и села вышивать. Услышала, как тявкнула и сразу замолчала собака. Потом послышался шорох и легкий стук в дверь. Вышла в сени, взяла в руки вилы, встала у двери. А у самой похолодело всё внутри. Ночные гости захаживали редко.
В основном за травами. Так они не были такими несмелыми, тарабанили со всей силы. Как всегда было?
С уважением, автор Анна Приходько! Свети в яму! Девочка лет двенадцати подошла к женщине, наклонилась и опустила лампу в яму. Обе начали вглядываться туда. Света масляной лампы не хватало на то, чтобы увидеть дно. А я в эту яму чуть не угодила. Вот же угораздило нас задержаться в лесу. Лукерья Лужка оглянулась. Ночной лес обступал со всех сторон. Могучие дубы протягивали свои ветви-руки, словно звали спрятаться в их кроне. Лес девочку не пугал. Она жила с матерью на краю деревни и частенько в этом лесу с ней ночевала. Давай, свети, ниже руку опусти, может, разглядим, — прикрикнула мать. Девочка встала на колени и опустила руку с лампой ещё ниже. Казалось, что яма была свежевырытой. По крайней мере, раньше её тут точно не было. Края чуть осыпа? Бугристые бока, словно кожа какого-то чудовища, тёрлись о девочкину руку. И ткнула палкой ещё раз. Из ямы послышался стон. А мы с тобой домой уйдём. Нет, Лужка, так нельзя. Доставай верёвку, привяжем лампу к палке и опустим глубже. Лукерья достала из сумки кусок верёвки. Мать быстрыми движениями примотала фонарь и опустила в яму. Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру. Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте.
Бобриха. Мистическая повесть
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам Условия использования Конфиденциальность Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. читай онлайн, покупай книги автора в электронном или печатном виде на Ridero. В нашей электронной библиотеке можно скачать книги автора Анна Юрьевна Приходько в формате epub, fb2, rtf, mobi, pdf себе на телефон, андроид, айфон, айпад, а так же читать онлайн и без регистрации.
Анна Приходько: Бобриха. Мистическая повесть
| Читать онлайн полностью бесплатно Анна Приходько - Зоя. Том первый | Анна Приходько Яндекс дзен. Дзен на основе ваших интересов публикации. |
| Приходько автор дзен | Анна — писатель. Популярный блогер платформы Дзен. Знакомит читателей с историями семей, живших в конце XIX — начале XX веков. |
| Тюменское музейно-просветительское объединение | Видео автора «Анна Приходько» в Дзене: Вот-вот старшему сыну исполнится 13 лет. Даже не верится в это. На день рождения он заказал торт "Мозаика", я его пекла для младшего на шестилетие. |
Анна Приходько — новинки
поиск новости cтат. поддержка видео продвижение. Анна Приходько Перейти на Анна Приходько путеводитель по каналу быстрая речка. Приглашаю вас совершить со мной путешествие в прошлое. Встречаемся в Ростове-на-Дону в 1908 году С уважением, автор Анна Приходько! Мой канал на Глава 1. – Ах ты Зойка!
Навигация по записям
- Похожие авторы
- Приходько автор дзен
- Таинственная семья
- Читать книгу Бобриха. Мистическая повесть (Анна Приходько) онлайн бесплатно на Bookz
Бесплатно скачать книги автора Анна Приходько в формате fb2, либо читать онлайн
страница 1 текста книги: Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero ПредисловиеДорогой читатель! Ты держишь в руках не только книгу, но и частичку моей души. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам Условия использования Конфиденциальность Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. Приходько дзен. Бебуришвили Анастасия Андреевна. Анна Приходько.
Анна приходько автор дзен
Света масляной лампы не хватало на то, чтобы увидеть дно. А я в эту яму чуть не угодила. Вот же угораздило нас задержаться в лесу. Лукерья Лужка оглянулась. Ночной лес обступал со всех сторон. Могучие дубы протягивали свои ветви-руки, словно звали спрятаться в их кроне.
Лес девочку не пугал. Она жила с матерью на краю деревни и частенько в этом лесу с ней ночевала. Давай, свети, ниже руку опусти, может, разглядим, — прикрикнула мать. Девочка встала на колени и опустила руку с лампой ещё ниже. Казалось, что яма была свежевырытой.
По крайней мере, раньше её тут точно не было. Бугристые бока, словно кожа какого-то чудовища, тёрлись о девочкину руку. И ткнула палкой ещё раз. Из ямы послышался стон. А мы с тобой домой уйдём.
Нет, Лужка, так нельзя. Доставай верёвку, привяжем лампу к палке и опустим глубже. Лукерья достала из сумки кусок верёвки. Мать быстрыми движениями примотала фонарь и опустила в яму. Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру.
Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте. Живую ломать не стану, — она потёрлась плечом о ствол одного из дубов, посветила вокруг и увидела сухую ветку, лежащую рядом.
Анна приходько путеводитель dzen. Подгруженный файл Круглая кокетка спицами амигуруми ангел брелки ежик жираф летучая мышь новогодние одежда подушки принцесса слоник сова улитка шапочка ананасы для малышки анастасия голенева ангелы текстильные мастер класс английской резинкой ангора анекдоты от кота феликса анимация остров анна приходько путеводитель по каналу афганский квадрат афганское африканские мотивы вязания а силуэта вязаное бабочка бабушкин плед бактусы шали батик hitrostigizni.
Лукерья услышала, как мать попыталась заговорить с ребёнком, и от страха закуталась в плотную льняную ткань, служившую ей одеялом. Она тоже не спала в ту ночь. Всё думала о найдёныше. Фантазировала на тему того, как он мог попасть в яму, почему не разговаривает, а мычит.
Болела рана от укуса. Лукерья по совету матери приложила к больному месту листы подорожника и замотала тряпочкой. Как только начало светать, Таисья пошла управляться по хозяйству. Мальчишка так и сидел неподвижно. Страшновато было оставлять его вдвоём с Лукерьей, но и тащить его на улицу не хотелось. Лукерья тоже встала.
Обычно девочка помогала Таисье, но сейчас нужно было присматривать за странным гостем. Лукерья взяла за кроватью палку и погрозила мальчику. Но мальчик никак не отреагировал. Он продолжал смотреть на огонёк лампадки. Таисья вернулась, дала детям по кружке молока и ломтю хлеба. Найдёныш ел жадно.
Собирал со стола каждую крошечку, вылизывал кружку так, будто не пил целую вечность. Потом вытащил из-за пазухи спрятанный ночью хлеб и доел его тоже. Мать приказала Лукерье сидеть дома, а сама повела найденного ребёнка в село в церковь. На улице все обращали внимание на диковатого мальчика. Он вертел головой, мычал, что-то пытался крикнуть проходившим мимо деревенским жителям. На обочине дороги, соединявшей деревню и село, увидел ворону, вырвал свою руку из Таисьиной, подбежал к вороне и каркнул на неё.
Птица отлетела подальше. Мальчик опять приблизился к ней и повторил: «Кааар! Крик, вырвавшийся из его горла, был каким-то нечеловеческим. Таисье стало жутковато, она быстрыми шагами настигла мальчика, схватила его за руку и потащила к церкви. Сельская церковь манила своим величием. Возвышающиеся купола сразу привлекли внимание найдёныша.
Он уставился на них, открыл рот и завороженно смотрел, пока Таисья не подтолкнула его. Батюшка выслушал Таисью. Потом отошёл от неё, помолился. Внутреннее убранство церкви было скромным. Роспись на стенах представляла собой единую композицию. Контур икон, висевших на перегородке, закрывающей алтарь, был обрамлён широкой тесьмой с вышивкой.
В высокие оконца слабо пробивался утренний свет. Горели лампадки и свечи на массивных подсвечниках, они сразу привлекли внимание найдёныша. Батюшка вернулся. Он Лукерье ночью руку укусил. Бешеный он, ей Богу. Хочешь дитя невинного в беде оставить?
А как потом грехи замаливать будешь? Кто грехи замаливает за это? Что я с этим дикарём делать буду? Он и разговаривать не умеет, мычит только, да кидается на птиц. Если он сирота, так возьмите его в монастырь. Он там под присмотром будет, может молитвами его вылечить получится.
А если кто потерял, то может искать начнут, вот тогда и передадите его родителям. Боюсь, шестого не потянем. Не нужен он мне. Душа моя не будет спокойна рядом с ним. Заберите его, прошу. Не хочу я гневить Бога своим отношением к нему.
Пусть живёт при монастыре, вдруг разыщутся родные. Иди домой. Да молись чаще. Таисья вышла из церкви. Глубоко вздохнула. Как-то неспокойно было на душе.
Целый день думала о мальчишке. Стоял у неё перед глазами. Ближе к вечеру успокоилась. Пока переделала все дела, и к полуночи время подошло. Лукерья уже давно спала. Таисья зажгла лампу и села вышивать.
Услышала, как тявкнула и сразу замолчала собака. Потом послышался шорох и легкий стук в дверь. Вышла в сени, взяла в руки вилы, встала у двери. А у самой похолодело всё внутри. Ночные гости захаживали редко. В основном за травами.
Так они не были такими несмелыми, тарабанили со всей силы. Как всегда было? Ждали до последнего, пока болезнь не начинает съедать, и тогда уже стремглав неслись к Таисье за травяными сборами и настойками. Никто не ответил. Хозяйка, выставив вперёд вилы, приоткрыла дверь. Увидела на пороге женщину.
Та смотрела сквозь Таисью. А чего же ты его в яму посадила? Ослушался что ли? В монастыре он при церкви. Повернулась и ушла в ночь. Утром Таисья вышла по обыкновению управляться.
Все собаки в деревне сдохли. Таисья бросилась к будке, и их собака не подавала признаков жизни. Источник Все фотографии носят исключительно иллюстративный характер. Автор фотографий: Ирина Недялкова. У тебя внуки уже в школу ходят, какая свадьба? Ну а куда тянуть?
Через неделю мы с Толей расписываемся, надо сообщить сестре, думала я. Конечно, на торжество к нам она не приедет, мы живём в разных концах страны. Да и пышные посиделки с криками «Горько! Тихо распишемся и посидим вдвоём. Можно было бы вообще не расписываться, но Толя настаивает. Он у меня кавалер до мозга костей: дверь в подъезд перед дамой открывает, руку подаёт, когда из машины выхожу, пальто помогает надевать.
Нет, он без штампа в паспорте жить не согласится. Так и сказал: «Что я, мальчишка, что ли? Мне нужны серьёзные отношения». А для меня Толя и правда мальчишка, хоть и с седой головой. На работе его уважают, зовут исключительно по имени отчеству. Там он другой: серьёзный, строгий, а как меня видит — так словно лет сорок сбрасывает.
Схватит в охапку и давай кружить посреди улицы. А мне хоть и радостно, но стыдно. Говорю: «Народ смотрит, смеяться будет». А он мне: «Какой народ? Я никого не вижу, кроме тебя! Но у меня ещё есть родная сестра, которой нужно всё рассказать.
Боялась, что Таня, как и многие другие, осудит, а мне нужнее всего была её поддержка. В итоге набралась смелости и позвонила. Вот ты можешь назвать мне цифру? Сестра задумалась: — Ну, для приличия надо хотя бы лет пять подождать. Таня молчала. А вот твоё мнение важно, и если настаиваешь, то я отменю эту затею со свадьбой.
Но знай, что я тебя не понимаю и не поддерживаю. Ты всегда была себе на уме, но не думала, что к старости совсем из него выживешь. Имей совесть, подожди хотя бы ещё год. Однако я не сдавалась. А если у нас с Толей всего год жизни остался, что тогда? Сестра захлюпала носом.
Я понимаю, всем хочется счастья, но ведь ты столько лет прожила счастливой жизнью… Я рассмеялась. Ты тоже все эти годы считала меня счастливой? Хотя я и сама так думала. Я даже не знала, что можно жить по-другому, когда жизнь в радость! Витя был хорошим человеком. Воспитали с ним двух дочерей, теперь у меня пять внуков.
Муж всегда внушал, что главное в жизни — семья. Я и не спорила. Сейчас вспоминаю свою жизнь и понимаю, что это была сплошная гонка за благополучием без перерыва на обед. Он завёл скотину, её приходилось всё время кормить. Раньше полуночи никогда не ложились, в пять утра уже были на ногах. Круглый год жили на даче, в город выезжали редко и то только по делам.
А мне не то что в театр, в магазин съездить некогда! Одно только сил придавало: дети и внуки сытые. Да ты-ж еле живая! И зачем себя так изводишь? Детям же надо помогать, — ответила я. Я тогда не поняла, что значит «пожить для себя»?
И никто от этого не страдает! Дети не обеднели, внуки не голодают. Но самое главное, я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами. Я научилась любить дождь, ведь теперь не нужно мокнуть под ним, загоняя под крышу коз, а можно любоваться через окошко уютного кафе. Увидела, какой, оказывается, красивый наш город! И глаза мне на всё открыл именно Толя.
Всё произошло неожиданно: у него случился сердечный приступ, и Витя умер до приезда скорой. Первые дни ходила как шальная, не понимая, что теперь делать и как дальше жить. По привычке просыпалась в пять утра, бродила по квартире и думала, куда себя деть. Повёл меня в парк подышать воздухом.
Оказавшись в новом и суровом мире, где было не место ее изысканной натуре, девушка вынуждена была делать первые неуверенные шаги в поисках собственного места. Необходимость приспособиться, выжить и найти свое место под солнцем, стала перед Евгенией огромным испытанием. Сможет ли она справиться со всеми трудностями подобраться к истинной мудрости жизни?