Сочинение Зачем Печорин похитил Бэлу и как объяснить его жуткий смех после её смерти. Имплицитное содержание данного предложения позволяет сказать, что Казбич отправился разыскивать своего Карагеза, что он готов жестоко отомстить за нанесенную ему обиду. Казбич влюблен в героиню, однако по местным законам и обычаям вынужден наказать Бэлу за интимные отношения с другим мужчиной.
Казбич ударил белу ранив ее в. Погоня за казбичем интригующая развязка
Почему бэла любя печорина, не сразу доверилась ему? Почему органы в многоклеточном организме работают согласованно? Следственная группа анализирует жизнь горцев, рассматривает отношения между детьми и родителями в семье Бэлы, изучает материалы о взаимоотношениях Бэлы, Казбича, Печорина, Максима Максимовича. Мальчик предлагает Казбичу взамен выкрасть Бэлу, которая очень нравилась горцу.
Почему влюбленный в Бэлу Казбич убил даму?
| «Герой нашего времени» (краткое содержание). Роман М.Ю. Лермонтова по главам за 20 минут | Казбич убил Бэлу, чтобы отомстить за украденного коня. |
| Герой нашего времени - краткое содержание по главам, Лермонтов | В гибели Бэлы — героини одной из глав романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» виноват Печорин, хотя зарезал девушку Казбич. |
Почему Казбич убил Бэлу: раскрытие тайны в сериале «Люцифер»
Казбич тем временем убивает отца Бэлы, чтобы отомстить за украденного коня. Казбич убил отца Беллы, ошибочно думая, что именно с его согласия Азамат украл его коня. А почему Казбич убил Бэлу, как Вы думаете? Ответ на вопрос — Казбич убивает Бэлу — почему? Почему Вы убили Бэлу? Важно отметить, что Казбич убивает Бэлу только тогда, когда уже не может оторваться вместе с ней от погони.
Образ и характеристика Казбича — героя романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»
А почему Казбич убил Бэлу, как Вы думаете? Почему бэла любя печорина, не сразу доверилась ему? Вопрос по литературе: Почему влюбленный в Бэлу Казбич убил девушку? Повесть «Бэла» — глава из романа Лермонтова «Герой нашего времени» кратко – Самые лучшие и интересные новости по теме: Roman, Россия, знания на развлекательном портале
Краткое содержание по главам романа «Герой нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова
Возможно, его прельстила новизна, отличие Бэлы от привычных светских кокеток. Печорин признается, что его привлекает страсть и гордость горцев. Именно этого мог искать в девушке главный герой, но, возможно, он пытался обрести искреннюю привязанность и чувства. Неоднозначно относится к своему герою сам Лермонтов. Бэла, анализ образа которой весьма примечателен, воплощает в себе искренность и эмоциональность.
Именно эти качества в совокупности с красотой могли привлечь Печорина. Но недолгим оказывается интерес главного героя. Охладевая к искренне влюбленной девушке, он губит ее. Бэла Характеристика Бэлы во многом определяется ее происхождением: она черкешенка и дочь князя.
Ее искренность, открытость и дикость объясняются национальными особенностями горцев. Бэла близка к природе, обладает внутренней гордостью и стремлением к свободе. Оказавшись в плену, она замыкается и отвергает подарки. Но постепенно в ней просыпается любовь, которой она отдается всецело, не раздумывая и не сомневаясь.
Но как только Печорин к ней остывает, Бэла готова сама уйти: «Я не раба его. Я княжеская дочь! Принадлежность героини к горцам определила ее смерть от рук Казбича, который руководствовался законами предков. Бэла и Печорин Как уже было отмечено выше, не дает однозначной оценки своим героям Лермонтов.
Писатель изображает двух персонажей, совершенно противоположных по своему происхождению и взглядам. История любви героев построена на противоречиях. Сначала читатель видит страсть Печорина и равнодушие, которое воплощает Бэла. Характеристика героев постепенно меняется на противоположную: в девушке разгораются чувства, а Печорин остывает.
Противоречивость героев приводит их любовь в трагедии. Вывод Повесть Лермонтова «Бэла» знакомит читателя с главным героем и раскрывает одну из основных черт его характера. Печорин предстает жаждущим новых ощущений, стремящимся обрести свое место в жизни, но непонимающим, чего ищет, и неспособным нести ответственность за свои поступки. Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья… «Не стреляйте!
Уж эта молодежь! Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал… Медлить было нечего: я выстрелил, в свою очередь, наудачу; верно, пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опустил руку… Когда дым рассеялся, на земле лежала раненая лошадь и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда — да не было заряда готового! Мы соскочили с лошадей и кинулись к Бэле. Бедняжка, она лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями… Такой злодей; хоть бы в сердце ударил — ну, так уж и быть, одним разом все бы кончил, а то в спину… самый разбойничий удар!
Она была без памяти. Мы изорвали чадру и перевязали рану как можно туже; напрасно Печорин целовал ее холодные губы — ничто не могло привести ее в себя. Печорин сел верхом; я поднял ее с земли и кое-как посадил к нему на седло; он обхватил ее рукой, и мы поехали назад. После нескольких минут молчания Григорий Александрович сказал мне: «Послушайте, Максим Максимыч, мы этак ее не довезем живую».
Нас у ворот крепости ожидала толпа народа; осторожно перенесли мы раненую к Печорину и послали за лекарем. Он был хотя пьян, но пришел: осмотрел рану и объявил, что она больше дня жить не может; только он ошибся… — Выздоровела? Было, знаете, очень жарко; она села на камень и опустила ноги в воду. Вот Казбич подкрался, — цап-царап ее, зажал рот и потащил в кусты, а там вскочил на коня, да и тягу!
Она между тем успела закричать, часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели. Да притом она ему давно-таки нравилась. Около десяти часов вечера она пришла в себя; мы сидели у постели; только что она открыла глаза, начала звать Печорина. Мы начали ее утешать, говорили, что лекарь обещал ее вылечить непременно; она покачала головой и отвернулась к стене: ей не хотелось умирать!..
Ночью она начала бредить; голова ее горела, по всему телу иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные речи об отце, брате: ей хотелось в горы, домой… Потом она также говорила о Печорине, давала ему разные нежные названия или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку… Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом ли деле он не мог плакать, или владел собою — не знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал. К утру бред прошел; с час она лежала неподвижная, бледная, и в такой слабости, что едва можно было заметить, что она дышит; потом ей стало лучше, и она начала говорить, только как вы думаете о чем?.. Этакая мысль придет ведь только умирающему!.. Начала печалиться о том, что она не христианка, и что на том свете душа ее никогда не встретится с душою Григория Александровича, и что иная женщина будет в раю его подругой.
Мне пришло на мысль окрестить ее перед смертию; я ей это предложил; она посмотрела на меня в нерешимости и долго не могла слова вымолвить; наконец отвечала, что она умрет в той вере, в какой родилась. Так прошел целый день. Как она переменилась в этот день! Она чувствовала внутренний жар, как будто в груди у ней лежала раскаленное железо.
Настала другая ночь; мы не смыкали глаз, не отходили от ее постели. Она ужасно мучилась, стонала, и только что боль начинала утихать, она старалась уверить Григория Александровича, что ей лучше, уговаривала его идти спать, целовала его руку, не выпускала ее из своих. Перед утром стала она чувствовать тоску смерти, начала метаться, сбила перевязку, и кровь потекла снова. Когда перевязали рану, она на минуту успокоилась и начала просить Печорина, чтоб он ее поцеловал.
Он стал на колени возле кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу… Нет, она хорошо сделала, что умерла: ну, что бы с ней сталось, если б Григорий Александрович ее покинул? А это бы случилось, рано или поздно… Половину следующего дня она была тиха, молчалива и послушна, как ни мучил ее наш лекарь припарками и микстурой. Хороша совесть! После полудня она начала томиться жаждой.
Мы отворили окна — но на дворе было жарче, чем в комнате; поставили льду около кровати — ничего не помогало. Я знал, что эта невыносимая жажда — признак приближения конца, и сказал это Печорину.
Прокурор : Месяц назад было совершено преступление.... Казбич Сулейменов Абай : Я убил Бэлу за то, что ее брат оскорбил меня, украл мою лошадь, за то, что Печорин ее все равно не любит, незачем ей жить, позорить наш народ. Судья: Слово предоставляется общественному обвинителю Шангерееву Айболу. Печорин -Старцев Иван - выступление прилагается Учитель : Суд удаляется на совещание, а мы поговорим о сегодняшней проблеме «Кто виноват?
Может ли в данной ситуации быть только один виновный? Вина Печорина тяжелее от того, что он понимал всю опасность этой затеи, вмешался в судьбу горцев, оскорбил их обычаи, не взяв Бэлу в жены как принято. Нарушая законы человеческого общества , совершая преступление, мы отвечаем перед законом, перед судом, а за проступки, ведущие к пагубным последствиям, мы отвечаем перед совестью. Уроки , вынесенные из урока : не вмешивайся в чужую судьбу без согласия человека не покушайся на чужое добро не оправдывайся условиями воспитания не предавай человека, доверившего тебе свою жизнь Учитель : И еще... Позже мы с вами будем говорить о других женщинах Печорина, увидим, в каких отношениях он был с ними, но уже сейчас, несмотря на юный возраст, вы должны уяснить одно золотое правило , которое прозвучало еще в сказке Антуана де Сент-Экзюпери « Маленький принц », который мы читали в пятом классе: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Мы в ответе за тех, кого полюбили, за тех, кого заставили полюбить себя, как это было у Печорина с Бэлой.
Любовь требует ответственности в отношениях. Будьте честными с любимыми, будь то девушка, будь то родные, будь то даже животные. Домашнее задание : читать главу «Тамань » Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья… «Не стреляйте! Уж эта молодежь! Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал… Медлить было нечего: я выстрелил, в свою очередь, наудачу; верно, пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опустил руку… Когда дым рассеялся, на земле лежала раненая лошадь и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда — да не было заряда готового! Мы соскочили с лошадей и кинулись к Бэле.
Бедняжка, она лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями… Такой злодей; хоть бы в сердце ударил — ну, так уж и быть, одним разом все бы кончил, а то в спину… самый разбойничий удар! Она была без памяти. Мы изорвали чадру и перевязали рану как можно туже; напрасно Печорин целовал ее холодные губы — ничто не могло привести ее в себя. Печорин сел верхом; я поднял ее с земли и кое-как посадил к нему на седло; он обхватил ее рукой, и мы поехали назад. После нескольких минут молчания Григорий Александрович сказал мне: «Послушайте, Максим Максимыч, мы этак ее не довезем живую». Нас у ворот крепости ожидала толпа народа; осторожно перенесли мы раненую к Печорину и послали за лекарем.
Он был хотя пьян, но пришел: осмотрел рану и объявил, что она больше дня жить не может; только он ошибся… — Выздоровела? Было, знаете, очень жарко; она села на камень и опустила ноги в воду. Вот Казбич подкрался, — цап-царап ее, зажал рот и потащил в кусты, а там вскочил на коня, да и тягу! Она между тем успела закричать, часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели. Да притом она ему давно-таки нравилась. Около десяти часов вечера она пришла в себя; мы сидели у постели; только что она открыла глаза, начала звать Печорина.
Мы начали ее утешать, говорили, что лекарь обещал ее вылечить непременно; она покачала головой и отвернулась к стене: ей не хотелось умирать!.. Ночью она начала бредить; голова ее горела, по всему телу иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные речи об отце, брате: ей хотелось в горы, домой… Потом она также говорила о Печорине, давала ему разные нежные названия или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку… Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом ли деле он не мог плакать, или владел собою — не знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал. К утру бред прошел; с час она лежала неподвижная, бледная, и в такой слабости, что едва можно было заметить, что она дышит; потом ей стало лучше, и она начала говорить, только как вы думаете о чем?.. Этакая мысль придет ведь только умирающему!.. Начала печалиться о том, что она не христианка, и что на том свете душа ее никогда не встретится с душою Григория Александровича, и что иная женщина будет в раю его подругой. Мне пришло на мысль окрестить ее перед смертию; я ей это предложил; она посмотрела на меня в нерешимости и долго не могла слова вымолвить; наконец отвечала, что она умрет в той вере, в какой родилась.
Так прошел целый день. Как она переменилась в этот день! Она чувствовала внутренний жар, как будто в груди у ней лежала раскаленное железо. Настала другая ночь; мы не смыкали глаз, не отходили от ее постели. Она ужасно мучилась, стонала, и только что боль начинала утихать, она старалась уверить Григория Александровича, что ей лучше, уговаривала его идти спать, целовала его руку, не выпускала ее из своих. Перед утром стала она чувствовать тоску смерти, начала метаться, сбила перевязку, и кровь потекла снова.
Когда перевязали рану, она на минуту успокоилась и начала просить Печорина, чтоб он ее поцеловал. Он стал на колени возле кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу… Нет, она хорошо сделала, что умерла: ну, что бы с ней сталось, если б Григорий Александрович ее покинул? А это бы случилось, рано или поздно… Половину следующего дня она была тиха, молчалива и послушна, как ни мучил ее наш лекарь припарками и микстурой. Хороша совесть! После полудня она начала томиться жаждой. Мы отворили окна — но на дворе было жарче, чем в комнате; поставили льду около кровати — ничего не помогало.
Я знал, что эта невыносимая жажда — признак приближения конца, и сказал это Печорину. Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну да бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью? Только что она испила воды, как ей стало легче, а минуты через три она скончалась.
Консультацию по вопросам и домашним заданиям может получить любой школьник или студент. Почему влюбленный в Бэлу Казбич убил даму? Почему влюбленный в Бэлу Казбич убил девушку?
Героиня поняла, что Печорин от скуки посмеялся над ней. Она сравнила себя с цветком, который злой прохожий сорвал и бросил на пыльной дороге.
Печорин же, описывая в своем дневнике сцену объяснения с Мери, рассуждал том, почему поступил столь низко. Он написал, что не хочет жениться потому, что гадалка когда-то сказала его матери, что ее сын погибнет от злой жены. В своих записях герой заметил, что ценит собственную свободу превыше всего, боится быть благородным и казаться окружающим смешным. И просто-напросто полагает, что не способен никому принести счастье. В город приехал знаменитый фокусник.
Все поспешили на его представление. Отсутствовали там только Вера и Мери. Печорин, движимый страстью к Вере, поздним вечером пошел в дом Лиговских, где та проживала. В окне он увидел и силуэт Мери. Грушницкий же выследил Печорина, полагая, что у того назначено свидание с Мери.
Несмотря на то, что Печорину удалось вернуться к себе в дом, Грушницкий полон обиды и ревности. Он вызвал Григория Александровича на дуэль. В качестве секундантов выступили Вернер и малознакомый Печорину драгун. Перед дуэлью Печорин долго не мог успокоиться, он размышлял о своей жизни и понимал, что мало кому принес хорошее. Судьба уготовила ему роль палача для многих людей.
Кого-то он убивал своим словом, а кого-то и делом. Он любил ненасытной любовью только самого себя. Он искал человека, который смог бы его понять и все ему простить, но ни одна женщина, ни один мужчина не смогли это сделать. И вот он получил вызов на дуэль. Быть может, его соперник убьет его.
Что останется после него в этой жизни? Только пустые воспоминания. Следующим утром Вертер старался примирить Печорина и его оппонента. Однако Грушницкий был непреклонен. Печорин хотел проявить великодушие к сопернику, надеясь на его взаимность.
Но Грушницкий был зол и обижен. В итоге дуэли Печорин убил Грушницкого. Чтобы скрыть факт дуэли, секунданты и Печорин дали показания, что молодого офицера убили черкесы. Однако Вера понял, что Грушницкий погиб именно на дуэли. Она призналась мужу в своих чувствах к Печорину.
Тот увез ее из города. В попытке догнать Веру, он до смерти загнал свою лошадь. Возвратившись в город, он узнал, что слухи о дуэли просочились в общество, поэтому ему назначено новое место службы. Он пошел проститься в дом к Мери и ее матери. Старая княгиня предложила ему руку и сердце дочери, но Печорин отверг ее предложение.
Оставшись наедине с Мери, он унизил гордость этой девушки так, что самому стало неприятно. Фаталист В завершающей части романа рассказывается о том, что Печорин по делам службы оказался в станице казаков. Среди офицеров однажды вечером произошел спор относительного того, существует ли в жизни человека роковое стечение обстоятельств. Человек волен сам выбирать себе жизнь или его судьба «предопределена свыше»? Во время жаркого спора слово взял серб Вулич.
Он заявил, что по своим убеждениям является фаталистом, то есть, человеком, который верит в судьбу. Поэтому он придерживался мнения, что если ему сегодня ночью не дано умереть свыше, то смерть не заберет его, как бы он сам к ней не стремился. В доказательство своих слов Вулич предложил пари: он выстрелит себя в висок, если он прав, то останется жив, а если неправ, то умрет. Никто из собравшихся не хотел соглашаться на такие странные и страшные условия пари. Согласился лишь Печорин.
Посмотрев в глаза своему собеседнику, Печорин твердо произнес, что тот сегодня умрет. Тогда Вулич взял пистолет и выстрелил себе в висок. Пистолет дал осечку. Тогда он же сделал второй выстрел в сторону. Выстрел был боевой.
Все стали громко обсуждать случившееся. Но Печорин настаивал на том, что сегодня Вуличу предстоит умереть. Никто не понимал его настойчивости. Раздосадованный Вулич покинул собрание. Печорин пошел домой переулками.
Он увидел лежащую на земле разрубленную напополам шашкою свинью. Очевидцы рассказали ему, что так «чудит» один из их казаков, который любит прикладываться к бутылке. Утром Печорина разбудили офицеры и рассказали ему, что Вулича ночью зарубил этот самый пьяный казак. Печорину стало не по себе, однако он тоже захотел испытать судьбу. Вместе с другими офицерами он пошел ловить казака.
А тем временем казак, протрезвев и поняв, что натворил, сдаваться на милость офицеров не собирался. Он заперся в своей хате и грозит убить каждого, кто туда проникнет. Смертельно рискуя, Печорин вызывался наказать буяна.
Герой нашего времени - краткое содержание
| Ответы: Почему влюбленный в Бэлу Казбич убил девушку?... | Ни догнать Казбича, ни убить его не удалось, а Бэла «лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями». |
| Казбич убил Беллу: последствия и значение для сюжета | Почему Казбич убил Бэллу в Герой нашего времени. |
| Азамат в романе «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова | Казбич, заметив это, одним резким движением вонзил в спину Бэлы кинжал и скрылся в высоких скалах. |
| Почему Казбич убил Бэлу: раскрытие тайны в сериале «Люцифер» | И тогда, чтобы иметь возможность уйти, Казбич нанес Бэле удар кинжалом, причем, как выразился Максим Максимыч. |
Краткое содержание главы «Бэла» в романе «Герой нашего времени» Лермонтова
Вера напоминает Печорину о своих чувствах. Вскоре Печорин ссорится с Грушницким, тот провоцирует дуэль с Печориным. Печорин знает, что Грушницкий, и пара офицеров, планируют его разыграть, используя холостые пули. Дуэль проводят на краю скалы, чтобы проигравший упал с нее, тем самым был бы скрыт факт дуэли. Доктор Вернер должен вытащить пулю из проигравшего. Грушницкий стреляет первым, слабо ранит Печорина, Печорин просит перезарядить оружие, теперь патрон настоящий, он попадает в Грушницкого, тот падает со скалы. Княжна Мери и ее мать княгиня Лиговская намекают Печорину на возможность взять Мери замуж, но Печорин отказывается и уезжает. Вера, влюбленная в Печорина, сообщает мужу о своих чувствах к Печорину. Фаталист Батальон Печорина стоял в казацкой станице, офицеры регулярно играли в карты, однажды завязался диалог о предопределенности жизни.
Печорин говорит, что видит в лице Вулича скорую гибель. Офицер Вулич решает проверить это, он берет пистолет и стреляет в себя, но происходит осечка. Под утро Печорин узнает, что Вулича зарубил казак. Казак забаррикадировался в доме, Печорин решает частично повторить рассуждения Вулича, он врывается в дом через окно, пуля ранит его, но он скручивает казака.
Хочешь, я украду для тебя мою сестру? Как она пляшет! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха… Хочешь, дождись меня завтра ночью там в ущелье, где бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул, — и она твоя. Неужели не стоит Бэла твоего скакуна? Азамат привозит Бэлу в крепость и забирает коня, пока Григорий отвлекает горца. Опасный горец скрывается, затаив обиду. Печорин привозит девушку в крепость, в которой служит: «Вечером Григорий Александрович вооружился и выехал из крепости: как они сладили это дело, не знаю, — только ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги были связаны, а голова окутана чадрой. Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему головы, если б он попался. Он решил, что Азамат украл его коня с согласия отца, и решил отомстить. Он встретил князя вечером, когда тот возвращался с «напрасных» поисков дочери, и заколол его кинжалом: «Надо вам сказать, что Казбич вообразил, будто Азамат с согласия отца украл у него лошадь, по крайней мере, я так полагаю. Вот он раз и дождался у дороги версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали.
Однажды Максима Максимыча пригласил на свадьбу черкесский князь, и штабс-капитан позвал с собой Печорина. На свадьбе Печорин увидел юную черкешенку Бэлу, младшую дочь князя. Она подошла к Печорину и пропела ему на черкесском языке полу-комплимент полу-признание в своих чувствах. Максим Максимыч был переводчиком. За девушкой на свадьбе наблюдал еще один гость — Казбич, про которого ходили разные слухи о его разбойничьих подвигах, но напрямую он никогда не попадался. Максим Максимыч знал его, потому что Казбич приводил в крепость продавать баранов. Много никогда не просил, но и торговаться не любил, не уступал. Выйдя из душного дома на улицу, Максим Максимыч невольно подслушал разговор между Казбичем и Азаматом, младшим братом Бэлы. Азамату очень нравился конь Казбича. Зная, что тот неравнодушен к Бэле, Азамат предложил Казбичу сделку: он привезет свою сестру в обмен на коня. Казбич отказался. На свою беду Максим Максимыч рассказал о подслушанном разговоре Печорину. И когда Азамат приезжал в крепость, Печорин начал соблазнять юношу. В конце концов, он поставил Азамату условие: Печорин добудет для него коня Казбича, а Азамат привезет в крепость Бэлу.
При этом имени глаза Казбича засверкали, и он отправился в аул, где жил отец Азамата. А когда отец возвратился, то ни дочери, ни сына не было. Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему головы, если б он попался. Так с тех пор и пропал: верно, пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буйную голову за Тереком или за Кубанью: туда и дорога!.. Признаюсь, и на мою долю порядочно досталось. Как я только проведал, что черкешенка у Григорья Александровича, то надел эполеты, шпагу и пошел к нему. Он лежал в первой комнате на постели, подложив одну руку под затылок, а другой держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта на замок, и ключа в замке не было. Я все это тотчас заметил... Я начал кашлять и постукивать каблуками о порог, — только он притворялся, будто не слышит. Не хотите ли трубку? Я не Максим Максимыч: я штабс-капитан. Не хотите ли чаю? Если б вы знали, какая мучит меня забота! Ведь у нас давно все пополам. Пожалуйте вашу шпагу! Митька принес шпагу. Исполнив долг свой, сел я к нему на кровать и сказал: — Послушай, Григорий Александрович, признайся, что нехорошо. Уж эта мне бестия Азамат!.. Ну, признайся, — сказал я ему. Ну, что прикажете отвечать на это?.. Я стал в тупик. Однако ж после некоторого молчания я ему сказал, что если отец станет ее требовать, то надо будет отдать. Я опять стал в тупик. Дело сделано, не надо только охотою портить; оставьте ее у меня, а у себя мою шпагу... Я нанял нашу духанщицу: она знает по-татарски, будет ходить за нею и приучит ее к мысли, что она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня, — прибавил он, ударив кулаком по столу. Я и в этом согласился... Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно должно согласиться. Из крепости видны были те же горы, что из аула, — а этим дикарям больше ничего не надобно. Да притом Григорий Александрович каждый день дарил ей что-нибудь: первые дни она молча гордо отталкивала подарки, которые тогда доставались духанщице и возбуждали ее красноречие. Ах, подарки! Ну, да это в сторону... Долго бился с нею Григорий Александрович; между тем учился по-татарски, и она начинала понимать по-нашему. Мало-помалу она приучилась на него смотреть, сначала исподлобья, искоса, и все грустила, напевала свои песни вполголоса, так что, бывало, и мне становилось грустно, когда слушал ее из соседней комнаты. Никогда не забуду одной сцены, шел я мимо и заглянул в окно; Бэла сидела на лежанке, повесив голову на грудь, а Григорий Александрович стоял перед нею. Разве ты любишь какого-нибудь чеченца? Если так, то я тебя сейчас отпущу домой. Что за глаза! Скажи, ты будешь веселей? Она призадумалась, не спуская с него черных глаз своих, потом улыбнулась ласково и кивнула головой в знак согласия. Он взял ее руку и стал ее уговаривать, чтоб она его целовала; она слабо защищалась и только повторяла: «Поджалуста, поджалуйста, не нада, не нада». Он стал настаивать; она задрожала, заплакала. Григорий Александрович ударил себя в лоб кулаком и выскочил в другую комнату. Я зашел к нему; он сложа руки прохаживался угрюмый взад и вперед. Я покачал головою. Мы ударили по рукам и разошлись. На другой день он тотчас же отправил нарочного в Кизляр за разными покупками; привезено было множество разных персидских материй, всех не перечесть. У них свои правила: они иначе воспитаны. А ведь вышло, что я был прав: подарки подействовали только вполовину; она стала ласковее, доверчивее — да и только; так что он решился на последнее средство. Раз утром он велел оседлать лошадь, оделся по-черкесски, вооружился и вошел к ней. Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай! Я виноват перед тобой и должен наказать себя; прощай, я еду — куда? Авось недолго буду гоняться за пулей или ударом шашки; тогда вспомни обо мне и прости меня». Она не взяла руки, молчала. Только стоя за дверью, я мог в щель рассмотреть ее лицо: и мне стало жаль — такая смертельная бледность покрыла это милое личико! Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал — и сказать ли вам? Таков уж был человек, бог его знает! Только едва он коснулся двери, как она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею. Поверите ли? Штабс-капитан замолчал. Да, они были счастливы! В самом деле, я ожидал трагической развязки, и вдруг так неожиданно обмануть мои надежды!.. Спустя несколько дней узнали мы, что старик убит. Вот как это случилось... Внимание мое пробудилось снова. Вот он раз и дождался у дороги версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали. Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения. Между тем чай был выпит; давно запряженные кони продрогли на снегу; месяц бледнел на западе и готов уж был погрузиться в черные свои тучи, висящие на дальних вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли. Вопреки предсказанию моего спутника, погода прояснилась и обещала нам тихое утро; хороводы звезд чудными узорами сплетались на далеком небосклоне и одна за другою гасли по мере того, как бледноватый отблеск востока разливался по темно-лиловому своду, озаряя постепенно крутые отлогости гор, покрытые девственными снегами. Направо и налево чернели мрачные, таинственные пропасти, и туманы, клубясь и извиваясь, как змеи, сползали туда по морщинам соседних скал, будто чувствуя и пугаясь приближения дня. Тихо было все на небе и на земле, как в сердце человека в минуту утренней молитвы; только изредка набегал прохладный ветер с востока, приподнимая гриву лошадей, покрытую инеем. Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространялось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда, и, верно, будет когда-нибудь опять. Тот, кому случалось, как мне, бродить по горам пустынным, и долго-долго всматриваться в их причудливые образы, и жадно глотать животворящий воздух, разлитый в их ущельях, тот, конечно, поймет мое желание передать, рассказать, нарисовать эти волшебные картины. Вот наконец мы взобрались на Гуд-гору, остановились и оглянулись: на ней висело серое облако, и его холодное дыхание грозило близкой бурею; но на востоке все было так ясно и золотисто, что мы, то есть я и штабс-капитан, совершенно о нем забыли... Да, и штабс-капитан: в сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге. Посмотрите, — прибавил он, указывая на восток, — что за край! И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание. Подложили цепи по колеса вместо тормозов, чтоб они не раскатывались, взяли лошадей под уздцы и начали спускаться; направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом ласточки; я содрогнулся, подумав, что часто здесь, в глухую ночь, по этой дороге, где две повозки не могут разъехаться, какой-нибудь курьер раз десять в год проезжает, не вылезая из своего тряского экипажа. Один из наших извозчиков был русский ярославский мужик, другой осетин: осетин вел коренную под уздцы со всеми возможными предосторожностями, отпрягши заранее уносных, — а наш беспечный русак даже не слез с облучка! Когда я ему заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя моего чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: «И, барин! Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые», — и он был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться... Но, может быть, вы хотите знать окончание истории Бэлы? Во-первых, я пишу не повесть, а путевые записки; следовательно, не могу заставить штабс-капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле. Итак, погодите или, если хотите, переверните несколько страниц, только я вам этого не советую, потому что переезд через Крестовую гору или, как называет ее ученый Гамба, le mont St. Итак, мы спускались с Гуд-горы в Чертову долину... Вот романтическое название! Вы уже видите гнездо злого духа между неприступными утесами, — не тут-то было: название Чертовой долины происходит от слова «черта», а не «черт», ибо здесь когда-то была граница Грузии. Эта долина была завалена снеговыми сугробами, напоминавшими довольно живо Саратов, Тамбов и прочие милые места нашего отечества. При повороте встретили мы человек пять осетин; они предложили нам свои услуги и, уцепясь за колеса, с криком принялись тащить и поддерживать наши тележки. И точно, дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая по черным камням. В два часа едва могли мы обогнуть Крестовую гору — две версты в два часа! Между тем тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь в ущелья, ревел, свистал, как Соловей-разбойник, и скоро каменный крест скрылся в тумане, которого волны, одна другой гуще и теснее, набегали с востока... Кстати, об этом кресте существует странное, но всеобщее предание, будто его поставил Император Петр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более что мы не привыкли верить надписям. Нам должно было спускаться еще верст пять по обледеневшим скалам и топкому снегу, чтоб достигнуть станции Коби. Лошади измучились, мы продрогли; метель гудела сильнее и сильнее, точно наша родимая, северная; только ее дикие напевы были печальнее, заунывнее. Там есть где развернуть холодные крылья, а здесь тебе душно и тесно, как орлу, который с криком бьется о решетку железной своей клетки». Уж эта мне Азия! Извозчики с криком и бранью колотили лошадей, которые фыркали, упирались и не хотели ни за что в свете тронуться с места, несмотря на красноречие кнутов. Вон там что-то на косогоре чернеется — верно, сакли: там всегда-с проезжающие останавливаются в погоду; они говорят, что проведут, если дадите на водку, — прибавил он, указывая на осетина. Вот мы и свернули налево и кое-как, после многих хлопот, добрались до скудного приюта, состоящего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною; оборванные хозяева приняли нас радушно. Я после узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, чтоб они принимали путешественников, застигнутых бурею. Славная была девочка, эта Бэла! Я к ней наконец так привык, как к дочери, и она меня любила. Надо вам сказать, что у меня нет семейства: об отце и матери я лет двенадцать уж не имею известия, а запастись женой не догадался раньше, — так теперь уж, знаете, и не к лицу; я и рад был, что нашел кого баловать. Она, бывало, нам поет песни иль пляшет лезгинку... А уж как плясала! Григорий Александрович наряжал ее, как куколку, холил и лелеял; и она у нас так похорошела, что чудо; с лица и с рук сошел загар, румянец разыгрался на щеках... Уж какая, бывало, веселая, и все надо мной, проказница, подшучивала... Бог ей прости!.. Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще... А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.
Как Казбич убил князя и Азамата в рассказе (Герои нашего времени)
— Да зачем Казбич ее хотел увезти? Это приводит к драматическим событиям: влюблённый в Бэлу горец Казбич пытается выкрасть девушку, но потерпев неудачу, убивает её. Ни догнать Казбича, ни убить его не удалось, а Бэла «лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями». Оказалось, что Казбич убил Бэлу из-за того, что та планировала убить его и забрать контроль над мафией.
«Герой нашего времени» (краткое содержание). Роман М.Ю. Лермонтова по главам за 20 минут
В результате его действий сын князя сбежал, а младшую дочь Бэлу обесчестил Печорин, а затем убил Казбич. Имплицитное содержание данного предложения позволяет сказать, что Казбич отправился разыскивать своего Карагеза, что он готов жестоко отомстить за нанесенную ему обиду. То, что Бэла нравилась и Казбичу сыграло немаловажную роль в решении Печорина украсть красавицу. Казбич ударил кинжалом Бэлу, и тяжело ранил ее.
Почему бэлу убили
Бэла оставалась в крепости. Казбич ее и похитил. Мы не смогли ее спасти. Казбич ушел, а Бэлу ранил кинжалом насмерть. Адвокат Любил ли он её, по вашему впечатлению? Максим Максимыч В том, что Печорин действительно любил Бэлу, можно не сомневаться. Когда Бэла отвергла его, он решил наказать себя : гонялся за пулей или ударом шашки. Я уверен, что он действительно готов был сделать это. А когда Казбич ранил Бэлу, Печорин ни на минуту не отходил от неё до самой кончины девушки.
Нет, в её смерти он не виноват, он действительно любил Бэлу. Прокурор - Изменилось ли потом его отношение к Бэле? Максим Максимыч Не такой Печорин человек, чтоб любить долго и прочно дикарку. Нет, она хорошо сделала, что умерла, а то, чтобы с ней сталось, если бы, Григорий Александрович ее покинул? А это бы произошло рано или поздно… - Прокурор Как он относился к вам, Максим Максимович? Максим Максимыч Да и меня он сильно обидел - такой холодной оказалась наша последняя встреча. Я очень волновался об оставшихся его бумагах, ведь дневник его - это вся его жизнь! А он так холодно ответил: «что хотите, то с ними и делайте.
Быть может, Печорин никогда не считал меня другом, и просто ему не о чем было со мной говорить. Или он просто эгоист! А я ведь был способен на многое ради дружбы. Свидетель, можете занять своё место. Слово предоставляется защите. Уважаемый суд, я не сомневаюсь, что мой подзащитный действительно любил Бэлу. Вспомним, как он старался угадать все её желания, засыпал подарками. Девушку украл не Печорин, а её родной брат, чтобы обменять на коня.
Да и убил Бэлу не Печорин, а Казбич. Считаю, что по этому пункту обвинения мой подзащитный должен быть оправдан. Свидетели могут остаться в зале. Переходим к следующему обвинению: оставление без средств к существованию слепого мальчика и старухи, живших в Тамани. Ваша честь, я хочу сказать, что контрабанда — уголовно наказуемое деяние. Стоит ли вменять в вину моему подзащитному то, что он разогнал притон контрабандистов? Вызывается свидетель Ундина. Ваша честь!
Да, контрабанда уголовно наказуема, но за счёт неё жили сразу несколько человек: я, слепой, старуха и Янко. Что с ними стало потом? Это лежит на совести Печорина. Мы с моим женихом Янко жили себе, мечтали пожениться, копили денежки, хотели дом купить. Приехал вот этот господин указывая на Печорина , влез в нашу жизнь, разрушил наши планы, он нас с мужем постоянно преследовал, пытаясь выяснить, чем мы занимаемся. А какое его дело? Это еще что! Когда мы с ним на лодке ночью катались, он чуть меня не утопил!
Мужчина называется! Хорошо, что я плавать умею! Печорин: Могу ли я сказать по данному эпизоду? Судья: Обвиняемый, суд даёт вам право выступить по данному эпизоду. Печорин: Дело в том, что эта барышня указывая на Ундину говорит неправду. Я случайно оказался в этом городке. Я же не знал, чем все это кончится! Я сразу заметил, что в их доме нечисто!
Представьте, господа, что вы заночевали в незнакомом месте, а хозяева дома вместо того чтобы спать, занимаются по ночам Бог знает чем! А теперь про случай в лодке. Барышня сама сманила меня покататься на лодке. Я колебался — я не охотник до сентиментальных прогулок по морю; но отступать было не время. Она прыгнула в лодку, я за ней. Не успел опомниться, как заметил, что мы плывем. А она обнимает меня и говорит: «Это значит, что я вас люблю». И так щекой прижалась к моей щеке — будто огнем обожгло.
Дьявол — не девка! Вдруг что-то упало в воду. Я хвать за пояс — пистолета нет. Тут ужасное подозрение закралось мне в душу, кровь хлынула мне в голову! Оглядываюсь — мы от берега около 50 сажен, а я не умею плавать! Хочу оттолкнуть ее от себя, а она, как кошка, вцепилась в мою одежду и чуть не сбросила в море. Наконец я схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны. А что мне было делать?!
Адвокат В подтверждение слов моего подзащитного мы готовы предоставить суду видеоматериалы. Ундина Он способен был разрушить мой мир донесением коменданту, поэтому я решилась на смелый и коварный поступок. Я притворилась, что влюблена в него и заманила в море, чтобы освободиться от непрошеного гостя.
Тогда Азамат предложил за коня украсть свою сестру Бэлу, но черкес и на это не согласился, хотя Бэла нравилась ему. Казбич не боялся опасностей, был бесстрашен и ловок, с абреками горцами-разбойниками он ездил на Кубань отбивать табуны у русских. Этот черкес был очень мстителен. Когда Азамат украл у Казбича коня, тот не сумел его догнать и отомстить, но убил его отца, так как решил, что Азамат украл Карагёза с его согласия. Так отомстил Казбич за похищение своего коня. Горец был очень упорным, ловким. Задумав украсть из крепости Бэлу, которая там жила у Печорина, он выслеживал её и наконец похитил.
Конечно, он — исполнитель. Поразмыслим об этом персонаже. Казбичу нанесено оскорбление. В одночасье он лишился всего: коня, друга, имущества, работы и уважения. Понимаете теперь всю глубину его горя? Ничего удивительного, что в его глазах вспыхнул огонь мести. И он мстит. В первую очередь отцу Беллы. Все правильно. В его глазах виноват отец — плохо воспитал сына. Следующий шаг, тоже вполне логичный, — захват Беллы в заложницы. Повезет — обменяю на коня, не повезет — продам в гарем турецкому султану, чтобы хоть как-то компенсировать убытки. Логика Казбича проста и понятна. Есть еще один обвиняемый. Это отец Беллы. Плохо воспитал сына, не обеспечил должную охрану дочери. Хотя возможности у него были. Вот, кажется, и все обвиняемые. Получается, что можно винить всех и каждого в отдельности. Каждого можно оправдать, так как все персонажи трагедии руководствовались общепринятыми нормами морали тех мест и того времени. Так, получается, что трагедия случилась по причине стечения обстоятельств? И да и нет. Есть еще один участник — Карагез. Представьте Казбича верхом на Карагезе. Естественно, он — фаворит! Можно делать ставки на второе, третье место, но первое всегда за ним! Это и престиж и средства к существованию. Не удивительно, что Карагез смущает людские души, вызывая низменное чувство зависти. Если бы не Карагез, трагедии не произошло бы. Если бы мне пришлось сегодня писать сочинение на эту тему, то, безусловно, главным и, пожалуй, единственным виновником трагедии я назову Карагеза. Как видите, не все так просто. Сменяются эпохи, экономические формации, правительства, меняются приоритеты и цели, проходят реформы школы, Фурсенко даже затеял ревизию русского языка. Меняются условия, но незыблема точка зрения. За тридцать лет в методике преподавания ничего не изменилось. Больше ничего не знаю. Как выясняется, уже тогда он предвидел будущее. Лермонтов роман "Герой нашего времени" Михаил Юрьевич Лермонтов- русский писатель и поэт. В школьной литературе достаточно много произведений его авторства. Это был первый в России психологический роман. И каждая из нах по-своему уникальна. Он знакомится с молодым человеком приехавшем отбывать службу на Кавказ, который влюбляется в Горянку и решает всеми силами добиться её, но он хотел облегчить свои старания и договорившись с братом девушки украл её из семьи. Вскоре Бэла влюбилась в Печорина их счастье длилось несколько месяцев, пока юный офицер вновь не заскучал, ведь он не любил Бэлу, она была неким развлечением для него. Он холоден к ней, а она не может вернуться в семью, потому что почитает традиции своего народа. Но Печорин не единственный претендент на роль возлюбленного Бэлы. Разбойник-Казбич, который не имел ничего кроме своего любимого украденного коня, которого в последствии украл брат Бэлы по настоянию Григория. Офицер принёс беды в эту семью. Навсегда покинул семью Азамат, отца девушки убил Казбич, а позже и она погибает от его же рук. Я считаю, что Печорин безусловно виноват в смерти Бэлы. Ведь горянка была для него предметом временного обожания, до тех пор пока офицеру не стало скучно. А ведь если бы не он всё могло бы сложиться иначе. Бэла бы вышла замуж за состоятельного горца и прожила бы с ним долгую жизнь. Её отец также был бы жив, а не убит от рук разбойника, Казбич не потерял свою любимую лошади, а Азамат не ушел бы из семьи.
Недаром ему завидовали все наездники и не раз пытались ее украсть, только не удавалось. Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная, как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! Бывало, он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья лошадь!.. Я умру, Казбич, если ты мне не продашь его! Хочешь, я украду для тебя мою сестру? Как она пляшет! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха… Хочешь, дождись меня завтра ночью там в ущелье, где бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул, — и она твоя. Неужели не стоит Бэла твоего скакуна? Азамат привозит Бэлу в крепость и забирает коня, пока Григорий отвлекает горца. Опасный горец скрывается, затаив обиду.