это папа Мити (Илья Малаков), который на данный момент - курсант. 19 ноября 2015 года в Сирии, при координации ударов нашей авиации на позиции террористов, пытавшихся прорваться в Пальмиру погиб капитан Сил специальных операций России Фёдор ЖУРАВЛЁВ. В общественных местах разместили плакаты с информацией о подвигах Героев Советского Союза Федора Савельева и Бориса Машковцева.
Лейтенант Савельев нанес удар по пункту дислокации националистов
НЕТИПИЧНЫЙ «БОЕВИК» Анатолий Савельев воевал в Афганистане три раза. Сергей Пускепалис с удовольствием взялся за роль генерал-лейтенанта Федора Савельева. Умер Герой Советского Союза генерал-полковник Валерий Востротин, который являлся командующим 9-й парашютно-десантной ротой 345-го гвардейского полка в Афганистане.
Приветствуем!
- Генерал лейтенант савельев
- Глава 5 «Последний из могикан» группы «А». Золотые звезды «Альфы»
- Выберите здание:
- Встречи генерал-лейтенанта Савина с НЛО – в Зарафшане - ТВ Экстра | TV Extra
- Льготные категории посетителей
Сериал «Операция Мухаббат» – любовь и шпионаж в Афганистане
Мы как раз вспоминали его. Буквально вчера Валерию Александровичу звонил, не дозвонился. А сегодня вот это известие», — отметил Бондарчук. Сам Востротин фильмом остался доволен, несмотря на существенный художественный вымысел. Так, авторы преувеличили число жертв десантников, а для них это очень важно — уничтожить противника больше, чем потерять своих. Ну и роту в жизни никто не бросал — ночью к ней пробилась подмога. И роту забыли, и все погибли. Погибло шесть, там все, все возмущались, и Громов первый возмутился — кто какую роту забыл? Но это образно.
Всех афганцев забыли.
И мы четко все исполняли. До мелочей. Надежда — А не мог министр Язов все-таки, ослушаться и за спиной командования действовать сам по себе? Савин — Да нет, конечно! Не мог. Не имел никакого права! Это строгости подчинения, нарушение субординации. Даже если бы очень захотел — не получилось бы!
Машина была запущена и мы, как люди военные, все по струнке ходили. Даже чихнуть бы никто самовольно не посмел! Сам Марк Мильхикер, конечно, позже объяснял неудачу экспедиции тем, что, якобы, по секретному приказу Генштаба целых три дивизии поставили «в ружье» и срочно развернули в полной боевой готовности в пустыне в день посадки. Им был отдан приказ любой ценой захватить корабль и самих инопланетян, прибывших с мирным визитом. Поэтому, дескать, пришельцы не приземлились. Но какие могут быть дивизии против «зеленых человечков», когда СССР, как государство, шел к концу, в стране было много «горячих точек»? Марка Авраамовича иногда заносило. Но все это досужие, пустые фантазии! Надежда — Допустим, случившееся — голимые домыслы, фантазии.
Но у вас до сих пор нет ответа: «Почему небесные гости» так и не приземлились в Зарафшане? Почему НЛО не пошел с вами на контакт? Савин — А мы не стремились к ответу! Требовалось выполнить указание Генсека Горбачева, сделать то, что прописано: приехать в пустыню Кызылкум, обеспечить безопасность участников, обязательно привезти уфолога с женой, как свидетелей — и все. Условия мы честно выполнили. Но ОНИ не прилетели. Марк Мильхикер конечно расстроился. А мы выполнили задание, и дальше — впереди нас ждали другие задания. Лично я к этой теме относился тогда очень скептически.
Но был приказ — и я, как человек военный, его беспрекословно выполнял. Неужели Михаил Сергеевич действительно поверил в прилет инопланетян? Савин — Горбачев отнесся к этому документу более чем серьезно! Прежде чем принять решение, Начальник Генерального штаба Моисеев приказал мне разобраться, почему Горбачев подписал эту директиву? Как данная бумага вообще попала к нему на стол? Именно это нам было больше непонятно. Почему его помощники просмотрели эту бумагу? Они должны были ее отсеять! И Горбачеву не давать.
Но произошло то, что произошло — Горбачев обращение пришельцев прочитал и отписал дальше. Просто подписал — «Язову», и все.
Шкидченко пётр Иванович генерал-лейтенант. Владимир Петрович Шкидченко. Генерал Шкидченко Афганистан. Савельев Михаил Иванович герой советского Союза. Виктор Петрович Дубынин. Генерал Дубынин Виктор Петрович.
Виктор Петрович Дубынин в Афганистане. Виктор Петрович Дубынин герой. Генерал Иванов Самара. Генерал МВД Иванов. Сергей Викторович Каракаев. Генерал-полковник Сергей Каракаев. Генерал Каракаев Сергей Викторович. Генерал майор баканеев.
Баканеев Сергей Анатольевич. Баканеев Сергей Анатольевич генерал лейтенант. Осипов Владимир Васильевич генерал-полковник. Генерал Евтухович Валерий Евгеньевич. Командующий ВДВ Евтухович. Валерий Евгеньевич командующий ВДВ. Генерал-майор Михолап Леонид. Михолап Леонид Александрович.
Михолап начальник Академии. Михолап Леонид Александрович генерал. Генерал-лейтенант Сергей Кобылаш. Сергей Иванович Кабалаш. Командующий дальней авиацией Сергей Кобылаш. Генерал Кобылаш Сергей Иванович. Заместитель министра МВД Кравченко. Андрей Картаполов.
Генерал полковник Картаполов. Андрей Валериевич Картаполов. Полковник Андрей Картаполов. Сивак Николай Иванович генерал-лейтенант. Генерал Корнюшкин Сергей Иванович. Генерал Федорук Василий Александрович. Федорук генерал лейтенант Росгвардия. Александр Иванович лебедь.
Александр лебедь генерал. Генерал-лейтенант лебедь Александр Иванович. Лебедев Александр Иванович генерал. Игорь Плахута генерал. Генерал-майор Глазунов Олег Леонидович. Цеков Олег Муссович генерал-лейтенант. Генерал лейтенант Глазунов Олег. Депутат генерал Гурулев.
Угрожая оружием, преступник заставил Савельева пристегнуться ремнем безопасности, после чего накинул ему веревку на горло и привязал к подлокотнику сиденья машины. Тем временем, по толпе, собравшейся возле оцепления, где разместились фотографы и тележурналисты, тут же пошел слух: чекисты уже готовят сидящим в машине «адскую смесь» на основе коньяка и снотворного — сейчас, сейчас понесут. Неудивительно, что эта версия получила широкое распространение, и многие до сих пор убеждены в ее достоверности. Сумятицу внесло «Независимое расследование» на канале НТВ.
Было обещано расставить все точки над «i», однако вместо появилось возникло еще больше вопросов. Без тени смущения, ведущий «пытал» вдову нашего погибшего товарища, Наталью Михайловну Савельеву. Он очень надеялся услышать от нее обвинения, и, быть может, резкие и горькие слова в адрес сотрудников «Альфы». Чего стоит такой эпизод, оставшийся за рамками вышедшей в эфир передачи.
Ведущий этого «независимого расследования» г-н Николаев предложил Наталье Михайловне… «занять место мужа» на переднем сиденье автомобиля «Вольво», стоявшего тут же в студии. Мужественная женщина отказалась участвовать в этой постыдной инсценировке. Заказ есть заказ. Что до таких понятий, как мораль, нравственность и порядочность, то они, видимо, у многих нынешних телевизионных журналистов не в чести.
Ну, Бог им судья», — замечает командир «Альфы». Помните, в те же дни многие задавались вопросом: должен ли был руководитель такого уровня рисковать собой и непосредственно участвовать в операции? Вопрос прямой, требующий такого же ответа. Чтобы ответить на него, необходимо было знать самого Анатолия Николаевича, его характер и то, что официально называют «послужным списком».
Ведь по возрасту они были ему как сыновья, и Толя всегда их понимал. Незадолго до трагической развязки, в том же декабре 1997- го, именно он пошел в самолет, в котором находился террорист, угрожавший взорвать лайнер. Переодели его в униформу служащего аэропорта. Муж обезвредил террориста.
Бомба, к счастью, оказалось муляжом. Но кто это знал? Кадры задержания я смотрела по телевизору… Он везде и всегда брал ответственность на себя. В последние годы жизни мужа у меня возникало предчувствие: что-то должно с ним произойти.
Такие перегрузки, что достались ему, могут надорвать любое, самое здоровое сердце. Жизнь его по интенсивности вмещала в себя несколько жизней, — он всегда находился на переднем крае, на острие судьбоносных для нашей страны событий последних лет. Имя ему дали в честь дяди-танкиста, героически погибшего в годы Великой Отечественной. Годовикова, который окончил в 1965 году.
По словам Г. Зайцева, который сам рос в предельно аскетических условиях, у Савельева было крайне трудное детство. Самым близким своим человеком он считал бабушку, называл ее «мамой»; она воспитала его, и до конца ее дней Анатолий Николаевич «относился к ней с душевным трепетом и теплотой». Нищета была страшная.
Бабушка, у которой он жил, все силы отдавала, чтобы обеспечить скудный семейный достаток. Познакомились мы с ним в походе. Мне было семнадцать лет, а Толя на четыре года старше. Через три дня его забрали в армию.
Он мне часто писал, а я ему отвечала. Когда вернулся, первым делом зашел ко мне, а уходя — попросил разрешение прийти снова. Появился на следующий день и… сделал мне предложение.
"Проверено мин нет пп 28203 Федоров"
4. генерал-лейтенант Драгун Анатолий Андреевич — начальник управления Генерального штаба ВС СССР умер в результате острой сердечной недостаточности в г. Кабул. АФГАНИСТАН_2_3. ев: "В афганистане бомбят россию". Так грамотные действия гвардии лейтенанта Трофимова и его подчиненных уберегли от повреждений железнодорожную инфраструктуру.
Умер командовавший 9-й ротой в Афганистане генерал Востротин
Это же не должно выглядеть комично, как какая-то пародия, нужно при всем внешнем сходстве показать и внутреннюю суть человека, и масштаб исторической личности. Горбачев в те годы был руководителем великой державы, и это надо было суметь показать. И у Дмитрия это получилось! Причем сделано все очень деликатно и максимально уважительно. Она профессиональная актриса и задействована вместе с папой и бабушкой в спектаклях, а также снимается в фильмах. Небольшая роль в картине и у сына Сергея Пускепалиса Глеба. Он сыграет одного из бойцов в Афганистане. Афганистан в Москве Благодаря художникам-постановщикам Юрию Константинову и Сергею Голубеву на юго-востоке Москвы в павильонах «Star Media» появилась часть афганской столицы. Декорация заняла свыше двух тысяч квадратных метров и постоянно переделывается в соответствии с производственным планом съемок. Думаем, что получилось вполне достоверно - не каждый догадается, что это все ненастоящее… Гримеры тоже не сидели без дела. Самыми востребованными материалами на этом проекте были коричневая краска, клей и… вазелин.
В таком фильме важна любая мелочь. Например, для того чтобы показать в фильме моджахедов, гримерам пришлось заказать более двухсот бород. И теперь оказалось, что снимать историю про события середины 80-х годов прошлого века - намного сложнее. Все, что могло бы представлять для нас интерес, давно выброшено. Все пришлось искать, доставать, покупать. Лично я привез из Индии несколько чемоданов разного реквизита.
Мысли меня в тот момент какие-то странные посещали. Протираю подворотничком затворную раму, поршень… поворотный затвор, боевые упоры… и тут вспоминаю, что я же уже пять магазинов то расстрелял, а битва обещает быть долгой… Кричу солдатам своим, про круговую оборону и чтобы прикрыли меня огнём, от злого пулемётчика, пока я перезаряжаю магазины. А тот меня вообще возненавидел, как будто я у него бабу увёл… Думаю, если так дальше пойдёт, он мне весь мой камень, за которым я укрылся, в щебенку переработает и меня этой щебенкой закопает.
Где, кричу, моя радиостанция. Серега Петров у меня связист был. Пока меня бойцы прикрыли огнём от пулеметчика, нужно ведь выяснить общую обстановку в эфире, понять замысел комбата, ротного… Смотрю Петров убит, радиостанция в хлам… видимо первые очереди ему достались, за радиостанцию, потому я и другие бойцы, которые шли поблизости, успели найти укрытия и позиции для стрельбы. Горько, досадно, но нужно снаряжать пустые магазины. Иначе, на хрена ты здесь лейтенант нужен. Мало того, что без связи остался, да ещё и магазины без патронов. Духи тоже как то попритихли, видимо тоже перезаряжаться стали. Снимаю осторожно вещмешок, в кармане должно быть девять пачек патронов. На кармашке бирочка беленькая аккуратненькая, как положено, 3х5 сантиметров — лейтенант Александров В.
Смотрю, а под бирочкой, четыре аккуратненьких дырочки, такой же прямоугольничек получился 3х5 сантиметров. И тут меня холодный пот прошиб. Пока я одиночными пулемётчиков духовских, уговаривал вздремнуть, какой то ихний, не менее весёлый парняга в чалме, меня усыпить пытался. Да как ловко он сбоку мне дырочки проколупывал в кармане вещевого мешка. Присел я пониже, учел его траекторию стрельбы, дочистил автомат, снарядил магазины. Ногой вещмешок потихонечку из-за камня своего выдвигаю, а сам с другой стороны пытаюсь увидеть благодетеля своего, целкого. Ногой мешок шевелю энергично, а он родимый, в него из винтовочки, по старой схеме, без всякого креатива - «Цокает». Не молодой уже был, утомился быстро… Но меня заметили его родные и близкие с крупнокалиберным пулеметом — словно отбойным молотком верхушку моего укрытия отколупали. Раз уж позиция моя выявлена, нужно менять, а то счастья не будет.
Есть такая примета военная. Я тогда ещё даже представить себе не мог, на какую «позицию», я собираюсь поменять этот чудный камень. Потом я буду вспоминать его как… ну как крепость. А в тот момент этот камень показался мне уже отработанной позицией, не имеющей в будущем перспективы. Нужно самому предпринимать меры: уточнить обстановку, уяснить задачу. А встать то из-за камня этого страшно, ножки то не хотят слушаться. Раненые стонут, кричат от боли. Перспективы вообще никакой не просматривается. Выбрал я момент, и ломанулся.
Как заяц, меняя темп и направление, насколько это возможно вообще на горной тропе, то вприсядку, то боком. Камни вокруг закипели… Но, как учил Александр Васильевич Суворов - смелого пуля боится. Не попадают. Пробегая, вижу, справа от меня ротный… возле камня, видимо его в бок ранили. Он сидел как то неуклюже на корточках и с правой руки стрелял в небо одиночными. Видимо сознание у него уже затуманилось, и сержант Бобоев, пытается его перевязывать бинтами. Он увидел меня, обрадовался: «Александров, давай, давай…» Я бегу, не останавливаясь, подсознательно понимаю, что остановиться — это стать неподвижной мишенью в тире. А это действительно был тир. Причем в тот момент, когда баланс огневого противодействия как то уже сложился и даже попытки перемещения на метр—полтора вызывали шквал огня.
А тут из-за скалы, вдруг такой лихач образовался, забавный. Это как перед стационарным постом ГАИ, на «красный», через перекрёсток на мотороллере ломануться. Это действительно была сковородка, я ведь не знал, что ждёт меня за изгибом скалы. Лечу красиво, руками в камни. Обе ладошки до крови ободрал. Автомат улетел вперёд метра на полтора. Перекатываюсь, лихо так, качусь к автомату своему, по-киношному. Лежу я на спине, и выскребаю из под спины камни, обдирая в кровь пальцы. Выдираю камень, закрываю им голову.
И сразу же в него пуля. Разбивает его, в крошки, как молотом. Я второй, из под спины достаю, побольше. Только успел голову закрыть. Опять бум-м-м, опять в мелкую щебенку. И так несколько раз. Меня какой-то азарт охватил. Ну а духу этому, который мне голову хотел продырявить, толи надоело, толи стыдно стало, от товарищей по оружию своих, что с пяти раз меня не замочил, и он сделал вид что попал. А может на потом меня оставил, все равно мне отсюда деваться то некуда.
И была она грустная. Бой, уже где-то, наверное, третий час шел. Я в самом начале ещё ждал, на старой позиции, что сейчас, артиллерия наша ка-а-к бахнет. Авиация наша ка-а-к жахнет. Тактический десант на вертушках, ка-а-к спрыгнет на доминирующие высоты. Третий час уже эта вся молотьба идет, но никто и ни ка-а-к не может какнуть. Ни одного кака. Запор какой-то произошел, в организме нашей «матрицы» управления боевой операцией. Надежда умирает последней.
Эту банальную фразу, я мучительно осознавал в течение всего боя. Когда я покинул, свою первую огневую позицию за камнем, и когда словно заяц петлял, продвигаясь вперёд, я в глубине души ждал, что там, впереди, за изгибом скалы, меня ждёт ясность ситуации и более выгодная позиция для боя. Мои надежды частично оправдались. Насчет улучшения позиции расчет не оправдался сразу, то место куда мне «посчастливилось» споткнуться, было по сравнению с предыдущим, каким-то безрадостным. Я почувствовал себя хорошо освещенной мишенью в тире, до поражения которой пока просто не дошла очередь. Зато ясность ситуации, меня действительно дождалась. Сразу стало понятно - что всё плохо. В таких условиях наш батальон вел бой. Кричу: «Есть кто живой?
Недалеко от меня, лежал рядовой Сапего Федор, из Ленинграда боец. Он погиб сразу, видимо как нес тело гранатомета в чехле, так и завалился на плечо, не успев развернуть его в боевое положение. Так вот, что бы дотянуться до гранатомёта, а это метра полтора, я мушкой своего автомата, цепляю гранатомет за чехол, и тихонечко, в смысле очень медленно и не привлекая к себе внимания духов, изо всех сил тяну к себе. А гранатомет же на Федора одет. Пришлось тянуть к себе вместе с Федором. Расчехлил, вытащил гранатомет. А сержант Батычко, внимательно за моими манипуляциями наблюдает. Но нас разделяет метров 6-7. Кричит мне, что станок у него есть и две ленты с гранатами, тоже снял с убитого гранатометчика.
Ору ему в ответ, что по команде начинаем ползти навстречу друг другу. Поставить гранатомет, как это обычно делается было невозможно. Закрепили как можно ниже к грунту. Сориентировали по стволу в сторону душманов, зарядили ленту с гранатами. И открыли огонь. Правда, одиночными, что бы корректировать можно было. Это очень повлияло на ситуацию. Бойцы почувствовали, что у нас появилось мощное огневое средство и это придало оптимизма. Духам наоборот, стало уже не так весело и беззаботно.
Стрелял я конечно не прицельно, но корректировал огонь, наблюдая за разрывами. Вести прицельный огонь было не возможно. Через некоторое время, в стороне от нас, прогремело два серьезных взрыва. Ну, думаю, Слава Богу — минометчики наши смогли всё-таки. Сейчас пристреляются и начнут душар минами забрасывать на склонах. Но эта иллюзия быстро развеялась. Оказалось, что это духи переносными противотанковыми гранатомётами решили подавить наше огневое средство, ну и нас с сержантом заодно. И я придумал так, лёжа на спине, ногой, ударяю по клавише спуска и наблюдаю за разрывами гранат. Счастье долгим не бывает.
Я корректирую ногой положения АГС, бью ботинком по спусковой клавише, гранаты в ленте есть, а выстрела нет… и немая сцена. Снова подтягиваю к себе в относительно безопасную ямочку автоматом АГС и вижу — тело гранатомета пробито пулей — дыра. Приплыли, что называется. Доктор Тагенбергенов, рядом лежит, какой то полуживой, врач по профессии, казах, ему уже было лет 27-28, он в каске всё время ходил, ну доктор ведь, знает где жизненно важный орган находится. Он ни на какие раздражители не реагирует, но время от времени шевелится. Мы то все без касок. Потом уже, после боя, он мне рассказал, что Косте пулеметом перебило ноги и он начал их перевязывать. Костя посмотрел, на практически оторванные ноги и говорит: «Всё, п…ц ногам, отбегался я... А Тагенбергенову пуля попала в каску, в правый висок, каску пробила, разорвала кожу, раздробила часть височной кости, но остался жив, выкарабкался потом.
Мы с сержантом Батычко, никого живых, способных к активным действиям, вокруг себя не обнаружили и расположились валетом. Я вел огонь в одну сторону, а он в противоположную.
И так потом поочерёдно со всеми шкафами... У советников глаза от удивления округлились. Потом ходили легенды по Кабулу, что Лаговский-старший голыми руками крушил стальные шкафы. Видишь, какая неожиданно деталь вспомнилась… Одним словом, комдив и брат уехали. А мы со старшим лейтенантом Александром Куишем и его подчинёнными приступили к зачистке. Уже в ходе неё услышали по радио, что время «Ч» наступило, и идёт штурм дворца Амина. Потом пришло сообщение о том, что там всё закончилось. Вроде бы Амина забросали гранатами… 4.
Выбивали двери, бросали гранаты, а потом уже смотрели, остался ли кто живой… Вскоре всё было закончено. До утра бодрствовали с ребятами из 350-го парашютно-десантного полка. А на следующий день часам к десяти приехал начальник оперативного отделения дивизии полковник Байкеев. Узнал я, что и наш водитель Володя Краснов тоже остался жив. Вот там я и увидел впервые командира «мусульманского» батальона. Стал расспрашивать у ребят, что и как. Сказали, что Амина вроде бы убили гранатой… Потом поехали в штаб дивизии на Кабульский аэродром. В обед нам сказали, что опять куда-то поедем. И предупредили, чтобы привели себя в порядок, чтобы был нормальный внешний вид. Мы с братом переоделись, взяли оружие и нас повезли в резиденцию к Маршалу Советского Союза Соколову.
Это уж потом мы узнали, что на нашего комдива чуть ли не надевали наручники… Именно у маршала и были поставлены все точки над i. Нас представили: — Вот два родных брата… Вчера отличились в генштабе… Маршал Соколов, невысокий сухонький старичок, одетый в зелёную форму советника, подошёл к нам, пожал руки, поблагодарил. Затем нас отпустили в приёмную, а в кабинете у маршала послышались возбуждённые голоса. Видно было, что уже не нашего комдива отчитывают, а кого-то другого… Заседание у Маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова длилось часа два. А мы с братом всё ожидали в приёмной. А потом вышел генерал-майор Рябченко и приказал ехать в крепость Балахисар к подполковнику Литовчику, командиру 357-го парашютно-десантного полка. Ты же знаешь, там раньше стояли афганские десантники — 26-й парашютно-десантный полк. Какая грязь там была в казармах! Какая вонь… Наши потом ещё долгое время всё чистили и намывали. Но специфический запах оставался ещё очень долго… Мне вообще кажется, что он так до конца и не выветрился… Так вот и прошли у нас эти сутки с 27 на 28 декабря 1979 года… — Павел, ты сам упомянул о романе «Операцию «Шторм» начать раньше...
Там он интересно рассказывает о ситуации, в которой оказался командир дивизии. Зная характер Николая, я уверен, что факты для своего романа он брал лично и у Ивана Фёдоровича Рябченко. Поэтому интересно прочитать, что пишет полковник Иванов о тех событиях. А рассказывает он следующее: «27 декабря 1979 года. Москва — Кабул. Когда Сухорукову доложили о стрельбе в Кабуле, тот потребовал немедленной связи с Рябченко. Я лично запрещал ему отлучаться из расположения дивизии. А тем более - сегодня. Ни под каким предлогом. Он у вас отпрашивался?
Наши группы, по первым докладам, действуют успешно. Бросить дивизию! При последней встрече Устинов словно специально подчеркнул, что на десантников у него надежда особая, а тут командир чёрт-те где. Сухоруков скосил глаза на «кремлёвку» и вдруг поймал себя на мысли, что боится звонка от Устинова или Огаркова. А если и им вдруг понадобится лично Рябченко?.. Оставить дивизию, никого не предупредив. Если не будет оправдания, он лично попросит министра снять Рябченко с должности. Хотя какое может быть оправдание? Необходимое послесловие. А оправдание всё-таки было.
Два человека — Гуськов и, в общих чертах, начштаба знали, куда и зачем уехал за два часа до времени «Ч» генерал-майор Рябченко, прихватив с собой двух офицеров-каратистов братьев Лаговских. И Огарков с Устиновым тоже не могли позвонить Сухорукову насчёт Рябченко, потому что именно они отдали приказ комдиву десантной: в момент начала операции нейтрализовать начальника Генштаба полковника Якуба, не дать ему возможности поднять войска»… — Не буду повторять всю цепь событий, произошедших в генеральном штабе. Тебе о них известно всё. И не из чьих-то слов… Николай Иванов вкратце рассказывает и о них. А вот, что он говорит об отъезде комдива. После того, как тот связался с заместителем командующего ВДВ: «…В городе разгоралась стрельба, и Рябченко, в последний раз посмотрев на лежащего в крови Якуба, поспешил на аэродром, в дивизию. В штабной палатке, не стесняясь застывшего на посту у Знамени часового, на него набросился Костылев: — Может, вы объясните, где находились всё это время, когда ваши десантники шли под пули? Рябченко отрешенно пожал плечами: — Ездил в город. Ну, тогда звоните командующему и сами объяснитесь. Он давно ждёт вашего звонка.
По сравнению с только что виденным и пережитым гнев начальства казался такой мелочью, что Рябченко с усмешкой поднял трубку ЗАС: — Где вы были, товарищ генерал? Завтра же с первым самолётом прибыть в Москву. Всё было пусто и безразлично — в Москву так в Москву, разжалуют так разжалуют. Но видеть, а тем более участвовать в таком, о чём раньше можно было только прочесть в книгах, да и то не про нас... Хлопнул полог палатки, качнулась от ветра мигающая лампочка. Примечание — генерал-лейтенант Гуськов — заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. С командующим вот поговорил, завтра вылетаю в Москву за новой должностью. А ведь интересно прочитать, что вспоминат ребята из 7-й парашютно-десантной роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка нашей дивизии, прославленного «полтинника», которые шли вам на выручку из аэродрома в Кабул. Тот же самый автор, о котором мы с тобой сегодня не раз вспомнили, говорит — 3-й батальон капитана Анатолия Фроландина опоздал, а потом пальнул из всех стволов по зданию генштаба. Дескать, они успели к шапочному разбору и своим «дружественным огнём» чуть не перестреляли наших.
А ведь я потом с ними проводил зачистку в здании… — Вот, читай, что вспоминает о тех событиях Владимир Кузнецов. На днях я связался с ним. Конечно, и у него тоже что-то могло уже стереться в памяти. Но ты же знаешь, стираются мелочи, детали, а главное — оно так крепко засело в головах и сердцах у каждого из нас, что с годами почему-то всё видится ещё ярче и ещё отчётливее. Старший сержант Владимир Кузнецов был тогда заместителем командира 1-го парашютно-десантного взвода 7-й ПДР. Кстати, нештатного разведвзвода батальона. Владимир награждён медалью «За боевые заслуги». Те события, в которых он принимал участие, Кузнецов видел с позиции сержанта. Но вот именно это и особенно ценно. Итак, рассказ гвардии старшего сержанта Владимира Кузнецова: «В Кабул мы прилетели ночью, днём выкопали капониры для машин и занялись обустройством своего быта.
Что будет дальше — не знали. Во второй половине дня, ближе к вечеру 27 декабря, офицеров вызвали в штаб полка. Наш командир — старший лейтенант Александр Куиш, — быстро вернулся, построил взвод и объявил, что перед нами поставлена задача — выехать в город и захватить 2-х этажное здание. Времени оставалось мало. Мы стали тренироваться — так вот врываемся в здание, так вот по комнатам проходим… По Кабулу практически летели, была команда: «Не останавливаться ни перед чем! А потом оказалось, что из 3-го взвода пришла только одна машина. Так что рота была не в полном составе. Выгрузились, пошли цепочкой вдоль здания к центральному входу. Как тренировались, так и действовали. Ворвались в холл полукругом, за колоннами — люди.
Мы орём матом: «Бросай оружие! Один из них крикнул: «Не стреляйте, свои». Оказались ребята из группы «Зенит». Точнее, это были пограничники из роты охраны посольства СССР. Они были прикомандированы к группе, в их задачу входило разоружение часовых у центрального входа. У центрального входа мы оставили сержанта Богдана Кобетяка с кем-то из бойцов, а сами по лестнице побежали на второй этаж. На втором этаже, также за колоннами, стояли несколько человек — бойцы «Зенита». Напротив, у двери, лежал труп афганского офицера. Старший из этой группы сказал взводному Александру Куишу, что там, в комнатах, наш командир и нужно идти туда. Это они о Рябченко говорили.
А мы и не знали, что в здании находится комдив. Куиш взял с собой двух братьев Якушкиных, Виктора и Николая. А мне пришлось с бойцами остаться, у нас «молодых» было больше половины. Я стоял у стены, держал под прицелом крыло здания, где располагалось главное политуправление, а один из «зенитчиков» стоял напротив за колонной и держал под прицелом противоположное крыло. И он начал спрашивать, как настроение у ребят и так далее. А потом и говорит, что ждали они нас чуть ли не как богов, боялись, что не устоят. Мы ведь опоздали минут на сорок, рота сбилась с маршрута, об этом может и не надо говорить?.. Но я рассказываю всё честно. Всё, как было… По первому этажу очень хорошо «работал» старший лейтенант Олег Бастанов, геройский замполит нашего 3-го парашютно-десантного батальона. С ним действовали два пулемётчика.
Левко из 8 роты, не помню его имени, и мой пулемётчик Виктор Ридель. Там узел связи сопротивлялся. Поэтому Бастанов забросал их гранатами и пошёл по комнатам... Когда на второй этаж уже поднялись 2-й и 3-й взводы под командованием старшего лейтенанта Александра Козюкова и замполита роты Сергея Дружинина, я переместился в сторону кабинета Якуба. Сергей Воробьёв со мной был, молодой солдат. И кто-то ещё. Уже и не помню всех. А Сергей Дружинин вспоминает, что когда стал продвигаться в сторону левого крыла, то в одной из комнат увидел у двери сидящего человека, кого-то из «зенитчиков». Тот сказал нашему замполиту, что не пройти — стреляют. В это время подошёл Павел Лаговский.
Он спросил у Сергея, есть ли граната. Потом взял вешалку, пробил дыру в двери. Туда он и бросил гранату. Но когда после взрыва вошли в комнату, в ней никого не было, а окно оказалось распахнутым… Когда неслись по Кабулу, одна из машин улетела в кювет, и доктор батальона, капитан Вяткин, остановил свой БТР-Д, чтобы оказать помощь. В итоге, он от колонны отстал. Отстала и замыкающая 579-я БМД. Механиком-водителем в ней был Сергей Бойков. Она упёрлась в БТР-Д доктора и не могла проехать. Потом, когда капитан Вяткин оказал пострадавшему помощь, обе машины пошли к генштабу. По дороге встретили какую-то колонну.
Оказалось, что это дивизион артполка нашей 103-й ВДД. А когда отставшие добрались до генштаба, всюду уже была стрельба. Доктор батальона Вяткин начал оказывать помощь раненым. Первый раненый был из пограничников, прикомандированных к «Зениту». А второй — «зенитчик». У него была прострелена нога из пистолета... В какой-то момент поступил сигнал, что к генштабу движется танковая колонна. Мы стали загружаться "мухами" - гранатомётами, с собой в здание мы их не брали. А замполит Сергей Дружинин пошёл по комнатам всех собирать для предстоящего боя…» — Интересная деталь, — удивляется Павел Лаговский, — то, как я вешалкой пробивал дверь, Кузнецов помнит до сих пор. А я и запамятовал.
Сам понимаешь, такое было состояние, такое напряжение… — Исполнял тогда обязанности командира 7-й парашютно-десантной роты гвардии старший лейтенант Александр Козюков. Его воспоминания тоже не самые «свежие». Так что и у него могут быть какие-то мелкие неточности. Говорил я с Александром, как уже указывалось выше, десять лет назад. Значит, со дня ввода войск прошло тогда уже 24 года. Но, тем не менее, посмотрим на всё глазами исполнявшего обязанности командира 7-й ПДР. Вспоминает гвардии старший лейтенант Александр Козюков: «Нам была поставлена задача — участие в блокировании здания генерального штаба и оказание помощи бойцам спецподразделения в захвате и зачистке объекта с последующим его удержанием. Совершив марш, 7-я парашютно-десантная рота подошла к зданию генерального штаба. В нём уже находились командир 103-й воздушно-десантной дивизии гвардии генерал-майор Иван Фёдорович Рябченко с тремя офицерами — братьями гвардии старшим лейтенантом Станиславом Лаговским и гвардии лейтенантом Павлом Лаговским, а также с советником начальника генштаба Афганистана. По подошедшей нашей роте из располагавшегося напротив генштаба здания министерства общественных работ вели огонь из гранатомётов и стрелкового оружия, а из-за здания — из миномётов.
Первым оказался у захватываемого объекта действовавший в разведке взвод гвардии старшего лейтенанта Александра Куиша. Огнём из трёх боевых машин десанта подчинённые Александра не давали афганцам выпрыгивать из окон. Техник роты гвардии прапорщик Сергей Новицкий мастерски проделал бронёй проход в ограждении, через который вошли на территорию генштаба БМД для его блокирования. Я ворвался в здание, когда в нём уже шла перестрелка и среди бойцов спецподразделения имелись раненые. Задачу по зачистке мои ребята выполнили. Прибывший командир 3-го парашютно-десантного батальона гвардии капитан Анатолий Фроландин приказал мне взять с собой взвод и уйти на усиление охраны советского посольства. С тремя БМД я выдвинулся в указанный район. Перед зданием посольства собралась толпа где-то около ста пятидесяти человек с палками и камнями.
Причем сделано все очень деликатно и максимально уважительно. Она профессиональная актриса и задействована вместе с папой и бабушкой в спектаклях, а также снимается в фильмах.
Небольшая роль в картине и у сына Сергея Пускепалиса Глеба. Он сыграет одного из бойцов в Афганистане. Афганистан в Москве Благодаря художникам-постановщикам Юрию Константинову и Сергею Голубеву на юго-востоке Москвы в павильонах «Star Media» появилась часть афганской столицы. Декорация заняла свыше двух тысяч квадратных метров и постоянно переделывается в соответствии с производственным планом съемок. Думаем, что получилось вполне достоверно - не каждый догадается, что это все ненастоящее… Гримеры тоже не сидели без дела. Самыми востребованными материалами на этом проекте были коричневая краска, клей и… вазелин. В таком фильме важна любая мелочь. Например, для того чтобы показать в фильме моджахедов, гримерам пришлось заказать более двухсот бород. И теперь оказалось, что снимать историю про события середины 80-х годов прошлого века - намного сложнее. Все, что могло бы представлять для нас интерес, давно выброшено.
Все пришлось искать, доставать, покупать. Лично я привез из Индии несколько чемоданов разного реквизита. Поехал туда на свой день рождения вместе с женой, налегке. И два дня провел на местных рынках, набирая реквизит «под Афганистан» - ковры, текстиль, ткани. В 50-градусную жару ходил по рынку, торговался, подбирал нужные вещи.
Что еще почитать
- ПРИВЕТ, КАБУЛ!
- Фильм «Операция «Мухаббат» основан на реальных событиях 30-летней давности
- Подробно о будущем проекте: как снимали «Операцию "Мухаббат"» в Афганистане
- Памяти офицера Сил специальных операций России Фёдора ЖУРАВЛЁВА: lsvsx — LiveJournal
- Поиск однополчан
- 📽️ Дополнительные видео
Пропавший без вести в Афганистане. Интервью Сергей Фатеев 📹 17 видео
Поэтому я и выполнял ее. Но, в общем, все было примерно так, как я рассказываю. Итак, Якубу докладывают, что русские выходят из района аэропорта. Судя по всему, «НШ» хорошо знал язык. А наш комдив вставлял только реплики. При чем тут Балахисар? Разложили карты, что-то решают. Опять следует вызов по радиостанции… — Да выключите вы ее, — говорит, кажется, «НШ», — мешает вести разговор… — Выключите, — дает команду Якуб. Этого наши как раз и ждали. Надо было обязательно отключить связь, чтобы Якуб не успел дать команду своим войскам по радио. Я все осматриваюсь потихоньку вокруг, оцениваю ситуацию.
Вижу, что комдива от меня отделяют человек десять, сидящих за длинным столом. Ему я помочь не успею. Но Станислав рядом с генералом. А уж на родного брата положиться можно… Моя главная задача — охрана. Да, забыл сказать, когда заходили в генштаб, «НШ» предупредил, что в приемной Якуба будут потом наши ребята, смотрите, дескать, не перестреляйте друг друга. И приказал загнать патроны в каналы стволов пистолетов. Так мы и сделали. Вот я и сижу, все это осмысливаю, не сводя в то же время глаз с охранников. Честно говоря, от таких мыслей — мороз по коже… На столе у Якуба разложили карты, разговаривают, что-то решают. Вдруг, слышу, переходят на высокие тона… Короче, говорили за столом недолго.
Я даже удивился, когда услышал взрыв. Он ведь прозвучал раньше назначенного времени. Так началась операция «Шторм-333» см. Много о ней рассказывается в различных источниках. Но мне больше нравится, как написал в своем романе «Операцию «Шторм» начать раньше…» наш с тобой друг — военный журналист и писатель полковник-десантник Николай Иванов… Как происходили захват и нейтрализация — рассказывать не буду. Сугубо мирные, «штатские» люди порой задают воевавшим один и тот же глупый вопрос: «А скольких ты убил на войне? Он может сказать. Но и то приблизительно — на войне всякое бывает — цель скрылась за бруствером, а что с ней, ведь не проверишь… Артиллерист или танкист — скажет, примерно, сколько подбил танков, бронетранспортеров, САУ, машин. Но это не значит, что он уничтожил и полностью их экипажи… Поэтому, кто воевал по-настоящему, тот никогда не ответит на вопрос — убивал он или нет, сколько и как. Он выполнял свою задачу.
И выполнил. Одним словом, с поставленной задачей мы справились, были захвачены в плен начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб и человек десять членов правительства ДРА. Судьбу Якуба там же решили сами афганцы — представители новой революционной власти. Но это, особо подчеркиваю, было их внутреннее дело. Когда задача нами была выполнена, комдиву доложили, что кто-то прибудет со связью. Не помню, каким образом это произошло. По радио передали, по какой-то радиостанции… Нас-то из дивизии было здесь всего трое… Во всяком случае, какая-то связь была установлена. И тут докладывают, что к генштабу подходят боевые машины десанта. Ему отвечают. С ним были два солдата с большой радиостанцией.
Комдив вышел на связь с заместителем командующего Воздушно-десантными войсками. Лицо его сразу потемнело. Догадаться было нетрудно — старший начальник грозил всеми карами и не стеснялся в выборе выражений. Мне, тогда молодому лейтенанту, было понятно одно — что-то пошло не так, коль командира дивизии столь резко отчитывают. После неприятного разговора в эфире Иван Федорович подзывает меня с братом и тихо говорит только для нас двоих: — Меня вызывают… Вы остаетесь здесь и все зачищаете. До завтрашнего дня здесь ничего не трогать… Все оставить, как оно есть сейчас… За вами потом приедут… Находитесь здесь, и до утра не высовывайтесь… Видно было, что наш генерал очень взволнован. Я таким не видел его никогда… Какой-то потухший был. А ведь он всегда отличался огромной выдержкой… — Командуй здесь… Я поеду с генералом, — говорит мне Станислав. Командир дивизии и мой брат Станислав спустились на первый этаж и увидели в одном из помещений наших советников. Там был огромный макет, ну, как в тактических классах, помнишь — с обозначением рельефа местности, различных объектов, населённых пунктов — только не отдельного какого-то района, а всей территории Афганистана.
Советники не участвовали в тех событиях, которые развернулись в кабинете Якуба. И комдив высказал им упрёк, дескать, что же вы не помогли нам, когда началась стрельба. Тут мой брат Станислав подошёл к одному из сейфов, оттянул на себя верхний край его створок, протиснул туда свои пальцы и резким усилием распахнул его. Голыми руками справился. И так потом поочерёдно со всеми шкафами… У советников глаза от удивления округлились. Потом ходили легенды по Кабулу, что Лаговский-старший голыми руками крушил стальные шкафы. Видишь, какая неожиданно деталь вспомнилась… Одним словом, комдив и брат уехали. А мы со старшим лейтенантом Александром Куишем и его подчиненными приступили к зачистке. Уже в ходе нее услышали по радио, что время «Ч» наступило, и идет штурм дворца Амина. Потом пришло сообщение о том, что там все закончилось.
Выбивали двери, бросали гранаты, а потом уже смотрели, остался ли кто живой… Вскоре все было закончено. До утра бодрствовали с ребятами из 350-го парашютно-десантного полка. А на следующий день часам к десяти приехал начальник оперативного отделения дивизии полковник Байкеев. Узнал я, что и наш водитель Володя Краснов тоже остался жив. Вот там я и увидел впервые командира «мусульманского» батальона. Стал расспрашивать у ребят, что и как. Сказали, что Амина вроде бы убили гранатой… Потом поехали в штаб дивизии на Кабульский аэродром. В обед нам сказали, что опять куда-то поедем. И предупредили, чтобы привели себя в порядок, чтобы был нормальный внешний вид. Мы с братом переоделись, взяли оружие и нас повезли в резиденцию к Маршалу Советского Союза Соколову.
Это уж потом мы узнали, что на нашего комдива чуть ли не надевали наручники… Именно у маршала и были поставлены все точки над i. Нас представили: — Вот два родных брата… Вчера отличились в генштабе… Маршал Соколов, невысокий сухонький старичок, одетый в зеленую форму советника, подошел к нам, пожал руки, поблагодарил. Затем нас отпустили в приемную, а в кабинете у маршала послышались возбужденные голоса. Видно было, что уже не нашего комдива отчитывают, а кого-то другого… Заседание у Маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова длилось часа два. А мы с братом все ожидали в приемной. А потом вышел генерал-майор Рябченко и приказал ехать в крепость Балахисар к подполковнику Литовчику, командиру 357-го парашютно-десантного полка. Ты же знаешь, там раньше стояли афганские десантники — 26-й парашютно-десантный полк. Какая грязь там была в казармах! Какая вонь… Наши потом еще долгое время все чистили и намывали. Но специфический запах оставался еще очень долго… Мне вообще кажется, что он так до конца и не выветрился… Так вот и прошли у нас эти сутки с 27 на 28 декабря 1979 года… — Павел, ты сам упомянул о романе «Операцию «Шторм» начать раньше…» нашего с тобой друга полковника-десантника Николая Иванова.
Там он интересно рассказывает о ситуации, в которой оказался командир дивизии. Зная характер Николая, я уверен, что факты для своего романа он брал лично и у Ивана Федоровича Рябченко. Поэтому интересно прочитать, что пишет полковник Иванов о тех событиях. А рассказывает он следующее: «27 декабря 1979 года. Москва — Кабул. Когда Сухорукову доложили о стрельбе в Кабуле, тот потребовал немедленной связи с Рябченко. Я лично запрещал ему отлучаться из расположения дивизии. А тем более — сегодня. Ни под каким предлогом. Он у вас отпрашивался?
Наши группы, по первым докладам, действуют успешно. Бросить дивизию! При последней встрече Устинов словно специально подчеркнул, что на десантников у него надежда особая, а тут командир черт-те где. Сухоруков скосил глаза на «кремлевку» и вдруг поймал себя на мысли, что боится звонка от Устинова или Огаркова. А если и им вдруг понадобится лично Рябченко?.. Оставить дивизию, никого не предупредив. Если не будет оправдания, он лично попросит министра снять Рябченко с должности. Хотя какое может быть оправдание? Необходимое послесловие. А оправдание все-таки было.
Два человека — Гуськов и, в общих чертах, начштаба знали, куда и зачем уехал за два часа до времени «Ч» генерал-майор Рябченко, прихватив с собой двух офицеров-каратистов братьев Лаговских. И Огарков с Устиновым тоже не могли позвонить Сухорукову насчет Рябченко, потому что именно они отдали приказ комдиву десантной: в момент начала операции нейтрализовать начальника Генштаба полковника Якуба, не дать ему возможности поднять войска»… — Не буду повторять всю цепь событий, произошедших в генеральном штабе. Тебе о них известно все. И не из чьих-то слов… Николай Иванов вкратце рассказывает и о них. А вот, что он говорит об отъезде комдива. После того, как тот связался с заместителем командующего ВДВ: «…В городе разгоралась стрельба, и Рябченко, в последний раз посмотрев на лежащего в крови Якуба, поспешил на аэродром, в дивизию. В штабной палатке, не стесняясь застывшего на посту у Знамени часового, на него набросился Костылев: — Может, вы объясните, где находились все это время, когда ваши десантники шли под пули? Рябченко отрешенно пожал плечами: — Ездил в город. Он давно ждет вашего звонка. По сравнению с только что виденным и пережитым гнев начальства казался такой мелочью, что Рябченко с усмешкой поднял трубку ЗАС: — Где вы были, товарищ генерал?
Завтра же с первым самолетом прибыть в Москву. Все было пусто и безразлично — в Москву так в Москву, разжалуют так разжалуют. Но видеть, а тем более участвовать в таком, о чем раньше можно было только прочесть в книгах, да и то не про нас… Хлопнул полог палатки, качнулась от ветра мигающая лампочка. Примечание — генерал-лейтенант Гуськов — заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. С командующим вот поговорил, завтра вылетаю в Москву за новой должностью. А ведь интересно прочитать, что вспоминают ребята из 7-й парашютно-десантной роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка нашей дивизии, прославленного «полтинника», которые шли вам на выручку из аэродрома в Кабул. Тот же самый автор, о котором мы с тобой сегодня не раз вспомнили, говорит — 3-й батальон капитана Анатолия Фроландина опоздал, а потом пальнул из всех стволов по зданию генштаба. Дескать, они успели к шапочному разбору и своим «дружественным огнем» чуть не перестреляли наших. А ведь я потом с ними проводил зачистку в здании… — Вот, читай, что вспоминает о тех событиях Владимир Кузнецов. На днях я связался с ним.
Конечно, и у него тоже что-то могло уже стереться в памяти. Но ты же знаешь, стираются мелочи, детали, а главное — оно так крепко засело в головах и сердцах у каждого из нас, что с годами почему-то все видится еще ярче и еще отчетливее. Старший сержант Владимир Кузнецов был тогда заместителем командира 1-го парашютно-десантного взвода 7-й ПДР. Кстати, нештатного разведвзвода батальона. Владимир награжден медалью «За боевые заслуги». Те события, в которых он принимал участие, Кузнецов видел с позиции сержанта. Но вот именно это и особенно ценно. Итак, рассказ гвардии старшего сержанта Владимира Кузнецова: «В Кабул мы прилетели ночью, днем выкопали капониры для машин и занялись обустройством своего быта. Что будет дальше — не знали. Во второй половине дня, ближе к вечеру 27 декабря, офицеров вызвали в штаб полка.
Наш командир — старший лейтенант Александр Куиш, — быстро вернулся, построил взвод и объявил, что перед нами поставлена задача — выехать в город и захватить 2-х этажное здание. Времени оставалось мало. Мы стали тренироваться — так вот врываемся в здание, так вот по комнатам проходим… По Кабулу практически летели, была команда: «Не останавливаться ни перед чем! А потом оказалось, что из 3-го взвода пришла только одна машина. Так что рота была не в полном составе. Выгрузились, пошли цепочкой вдоль здания к центральному входу. Как тренировались, так и действовали. Ворвались в холл полукругом, за колоннами — люди. Мы орем матом: «Бросай оружие! Один из них крикнул: «Не стреляйте, свои».
Оказались ребята из группы «Зенит». Точнее, это были пограничники из роты охраны посольства СССР. Они были прикомандированы к группе, в их задачу входило разоружение часовых у центрального входа. У центрального входа мы оставили сержанта Богдана Кобетяка с кем-то из бойцов, а сами по лестнице побежали на второй этаж. На втором этаже, также за колоннами, стояли несколько человек — бойцы «Зенита». Напротив, у двери, лежал труп афганского офицера. Старший из этой группы сказал взводному Александру Куишу, что там, в комнатах, наш командир и нужно идти туда. Это они о Рябченко говорили. А мы и не знали, что в здании находится комдив. Куиш взял с собой двух братьев Якушкиных, Виктора и Николая.
А мне пришлось с бойцами остаться, у нас «молодых» было больше половины. Я стоял у стены, держал под прицелом крыло здания, где располагалось главное политуправление, а один из «зенитчиков» стоял напротив за колонной и держал под прицелом противоположное крыло. И он начал спрашивать, как настроение у ребят и так далее. А потом и говорит, что ждали они нас чуть ли не как богов, боялись, что не устоят.
Мой адрес электронной почты: spasibin mail. Did you find apk for android? You can find new Free Android Games and apps. Тарабаев Владимир Павлович упр.
Десятилетняя война закончилась. За службу в Афганистане все солдаты и офицеры получили две награды: советский нагрудный знак «Воину-интернационалисту» и афганскую медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». Высшей наградой неофициально считался орден Красной Звезды. Героя Советского Союза за участие в афганской войне почти не вручали. В официальных списках всего 86 человек. Брежнев ещё при жизни был награждён высшей наградой Демократической республики Афганистан — орденом «Солнце Свободы». Такого же ордена удостоился и Андропов. У Михаила Горбачёва государственных наград Афганистана нет, но в 1990 году ему присуждена Нобелевская премия мира, при вручении которой были учтены его заслуги по прекращению афганской войны. Уже в марте 1989 года начались масштабные поставки в Афганистан советского оружия и боеприпасов. Экономическая и политическая поддержка СССР позволили Моххамаду Наджибулле, ставшему президентом Афганистана в 1987 году, удержать власть и отбить натиск моджахедов. Но без советской помощи режим Наджибуллы был бессилен. С этого времени моджахеды начали планомерное наступление на Кабул. Сил противостоять им у правительства не было. В 1996 году Кабул был захвачен исламскими фундаменталистами из движения «Талибан», а Наджибулла был убит. Несмотря на все политические перипетии нового времени, война в Афганистане продолжается и по сей день.
Жаль только, что часто к нему ведут чья-то глупость или нерасторопность... Пока в козыревском МИД раздумывали, талибы перерезали пути отхода, а затем и окружили афганскую столицу. Российские дипломаты в Кабуле больше двух недель жили под землей, в бомбоубежище. А на земле был сущий ад: снаряды и ракеты летали хаотично и безостановочно. Сотрудник посольства и его жена, вышедшие наверх за вещами, погибли: прямое попадание танкового снаряда… Наконец Москва проснулась. План эвакуации в МИД виделся простым: до рассвета, пока боевики мирно спят, дипломаты на грузовиках выезжают из посольства, с первыми лучами солнца в аэропорту приземляются три военных Ил-76, которые забирают их и вывозят на родину. Аплодисменты, занавес… «Борт Зеленова сел вовремя, а мы с Сергеем Мельниковым подзадержались в Кокайдах: пока ждали опаздывающий борт с десантниками, перегружали парашюты, — рассказывает Анатолий Копыркин. Самолет фактически падает по спирали на взлетно-посадочную полосу. Комполка садился, рассчитав условия для посадки сам. Уточнив их после посадки, передал по связи условия нам и что все шло по плану...
Пропавший без вести в Афганистане. Интервью Сергей Фатеев 📹 17 видео
Стало известно новое место службы 48-летнего генерал-майора Ивана Попова, до недавнего времени командовавшего 58-й армией. Один из членов парламентской комиссии, член думского комитета по безопасности Аркадий Баскаев назвал надуманными выводы своего коллеги по комиссии Юрия Савельева. Это реальные события, которые имели место в военной судьбе молодого лейтенанта, Володи Александрова, оказавшегося в Афганистане, в ущелье Хазара, 30 декабря 1984 года, через несколько месяцев после выпуска из военного училища. Отец Мити, генерал разведки и советник генсека Федор Савельев (Сергей Пускепалис), пытается убедить руководство страны в необходимости вывести советские войска из Афганистана. Генерал-полковник Валерий Востротин, командовавший 9-й ротой в Афганистане, скончался от онкологического заболевания. Отец Мити, генерал разведки и советник генсека Федор Савельев (Сергей Пускепалис), пытается убедить руководство страны в необходимости вывести советские войска из Афганистана.
Сергей Пускепалис: я должен был воевать в Афганистане
Генерал-лейтенант Федор Савельев встречается с представителем местного населения. 4. генерал-лейтенант Драгун Анатолий Андреевич — начальник управления Генерального штаба ВС СССР умер в результате острой сердечной недостаточности в г. Кабул. Генерал-полковник Валерий Востротин, командовавший 9-й ротой в Афганистане, умер от онкологического заболевания. генерал ГРУ Федор Савельев (Сергей Пускепалис), выступающий за вывод войск из Афганистана. Начальник расчета самоходной пусковой установки лейтенант Сергей Савельев действуя в составе расчета, нанес поражение пункту дислокации националистических формирований.
Российские силы ПВО за сутки сбили штурмовик Су-25 и 213 дронов ВСУ
Во время боёв на плацдарме батарея Савельева выбила противника с важной высоты, лишив его возможности корректировать огонь по переправе советских частей через реку [1]. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» капитан Фёдор Савельев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 6164 [1]. После окончания войны Савельев продолжил службу в Советской Армии. В 1948 году он окончил курсы усовершенствования офицерского состава. В декабре 1952 года в звании подполковника Савельев был уволен в запас.
Начальник Генерального штаба Моисеев Михаил Алексеевич, генерал армии, мой непосредственный начальник, доложил наверх: «Требуют отключить комплексы ПВО». Я до этого предупредил Моисеева: «Чтобы отключить стрельбовые комплексы, нужно решение Президента страны». Моисеев сделал невозможное — получил это решение. Мне уже поступила директива с резолюцией «Принять! Даны были все соответствующие команды в округе — командующий передал их в очень жесткой форме, поскольку сверху большой чин приказал.
Беспрецедентный случай! И все. Машина закрутилась. Дальше следовало без возражений. Вот сидим мы в пустыне Кызылкум. Ждем-ждем, час идет, другой, третий, а небесных гостей, НЛО, все нет и нет. Командир вертолёта стал зубоскалить над Мильхикером, подначивать его, высмеивать. Но Мильхикер вдруг говорит летчику: «Раз такой смелый, давай я тебя введу в состояние гипноза, и ты сам с ними пообщаешься. Тот и согласился.
Уфолог ввел летчика в гипноз и тот в состоянии гипноза отвечал на различные вопросы, в том числе и научные, которые задавал Мильхикер, обращаясь к «неприлетевшим». Сам же включил диктофон и минут сорок вел «допрос», записывал. Вопрос тоже не стоял — «Почему не прилетели? Нас интересовали темы технического плана, гуманитарного — те, что Мильхикер заранее набросал в своем блокноте. Вопросы были чрезвычайно сложные и требовали очень мощного мозга. Для контакта требовался человек эрудированный, разбирающийся в области науки, политики, философии, экономики, психологии. Летчик же, хоть и был человек достаточно грамотный, со средним летным образованием, но все-таки не обладал соответствующими науке специальными знаниями. Но во время контакта он вдруг стал с кем-то разговаривать. Прямо на наших глазах он преобразился и начал квалифицированно отвечать на такие «навороченные» вопросы, выдавать такие глубокие научные мысли, на таком профессиональном научном языке, так грамотно излагая мысли, что мы вынуждены были признать — он действительно беседует с представителем иной цивилизации, превосходящих нас по своим знаниям.
Надежда — Чтобы принимать качественную информацию, человек обязательно должен быть эрудированным? Савин — Пожалуй, да. Но в данном случае мы общались не с мозгом летчика. Его мозг был лишь «приемником», настроенным на нужную частоту, на которой передавался большой объем конкретной информации. С этой волны информация шла под запись на диктофон. Сам мозг работал по принципу — «вопрос — ответ». Кстати, летчик после контакта практически ничего не мог вспомнить. После этого сеанса я с полученной информацией, а у нас была живая запись, немедленно пришел с докладом к начальнику Генштаба Моисееву. Он, кстати, тоже вопрос не задал: «Почему Они не прилетели?
Что случилось с кораблем пришельцев? Моисеев все утвердил, подписал и сказал: «Когда я был командующим на Дальнем Востоке, то своими глазами видел летающие объекты, то есть, корабли пришельцев. Даже структуру некоторых «тарелок» могу представить. Мне это знакомо». А у меня это дело в голове серьезно засело — те, кто прилетал, были более развиты, чем мы, это очевидно.
Тогда он объяснил нам свой план. По два человека проходим в здание. Спокойно, без суеты сосредотачиваемся в одном из кабинетов. В это время вторая половина взвода находится на удалении и, замаскировавшись, ждет условного сигнала. Они разоружают внешнюю охрану, мы, соответственно, — внутреннюю.
Так и получилось. Афганские солдаты даже внимания не обратили, когда в здание штаба ВВС стали, время от времени, входить наши десантники. Где-то около 19 часов 30 минут мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автоматы, выставили свои посты. Советник предупредил, что у начальника штаба ВВС у стола всегда стоит гранатомет. Ну, конечно, имеется и личное оружие. Что касается гранатомета, то он не представлял опасности. Кто будет стрелять из гранатомета в помещении? А пистолет… Тут уж надежда на себя. В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба.
Советник говорит ему: «Вы арестованы». Он сдал оружие. Эта же участь постигла всех афганских офицеров.
Раньше я видел его только на экране. Когда виделись где-то, то здоровались, но вместе не работали. И когда оказались в Ленинских Горках, где снимали эпизоды нашего сериала, я был приятно удивлен - он был тактичным, тонким человеком. Я думал, известнейший актер, рано прославился и уже звезда.
Но ничего подобного, крайне тактичный и обаятельный был человек. Именно в таком сочетании: к сожалению. Как теперь он смотрит на те события? Это было в далеком детстве. Когда мы, не зная броду, спорили, кто главнее. Их дом или наш дом, на таком уровне. Теперь брату 53 года.
У него есть трезвый взгляд на вещи и взвешенная позиция. Конечно, он осознает ситуацию, в которой оказалась Литва. Понимает, что работы в стране нет, многие уезжают. Но как мужчина он не показывает виду, что все плохо, и не жалуется. Он проживает ситуацию с достоинством. Счастью влюбленных мешает геополитика Илья Маклаков и Аглая Тарасова. В Афганистане - пик военного конфликта.