дружественное развивающее пространство "Второй дом", где мы планируем разместить стажировочные площадки. Детский дом служит для ухода за детьми, которые потеряли биологических родителей или не могут жить с ними по другим причинам. Своего рода просто наглядный концентрат типичных проблем практически любого выпускника детдома.
Кусачее детство: как живется в детдоме?
Семья - 13 декабря 2021 - Новости Нижнего Новгорода - Светлана Строганова говорит, что такое часто случается с выпускниками детских домов, у которых нет никакой поддержки и значимого взрослого рядом. Образование - 15 июня 2023 - Новости Омска -
Детских домов больше нет…
Россияне в сложных жизненных ситуациях временно сдали в детские дома десятки тысяч детей. Кристина признаётся, что в детском доме не была самой послушной, но решила в обществе вести себя по-другому. Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье.
Чужие среди чужих: как живут в детских домах
Многие из них уже учатся в техникуме, который также находится в Индустриальном районе. Переезд в новую, незнакомую для них среду, да еще и к детям, отстающим в развитии, может привести к неприятным последствиям. Между подростками с непростой судьбой могут возникать стычки, или они и вовсе начнут сбегать. Кроме того, остается открытый вопрос с педагогами: кто заменит воспитанникам детского дома ставших родными людей. Им будет неудобно приезжать на другой конец города, проще уволиться. Получается, что детей переводят на задворки Северного, а мои воспитатели, которых ребята называют мамами, не поедут. Это очередная травма для ребенка, которая приведет к повальным побегам и скитаниям по улице. Второй вариант, что между воспитанниками будет бойня, а остановить это окажется некому, так как педагогов не будет, - добавила заместитель директора детского дома. Сейчас хабаровские активисты и общественники пытаются отстаивать здание детского дома.
Они уже направили обращение губернатору края, а также создали петицию.
Например, в квартире номер два живут самые маленькие. Здесь общий холл и две спальни. И даже социальная мама и социальный папа есть — так теперь называют воспитателей.
Александр Малышев 10 лет работал воспитателем в детдоме. Сменный график, рабочий день с 10 до 19 часов. В группе — 13 детей. Теперь он социальный папа, на работе должен быть круглые сутки.
И специалисты центра начали подыскивать другую семью, которая будет готова взять такого травмированного и неадекватного ребенка, нам было важно не отдавать его обратно в детдом. И такая семья нашлась. Но в момент, когда Лешу стали готовить к другой семье, у него что-то переключилось.
Впервые за практически два года семейной жизни он сказал маме: «Не отдавай меня никому, я тебя люблю и хочу быть с тобой». И Семеновы решили его оставить. Мальчик стал спокойнее, у него появилась привязанность и доверие к родителям.
Специалисты считают, что работать с такой травмой надо еще долго, но есть шанс на практически полную реабилитацию. Например, что грязную одежду не выбрасывают, а стирают, или что родители уходят на работу, приходят, на заработанные деньги покупают в магазине еду, готовят ужин — так устроены товарно-денежные отношения. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость».
Это просто наследие прошлой жизни, а не органическое поражение головного мозга. В кровной семье ребенком никто не занимался, а в детском доме он просто не видел, как мама ходит на работу и покупает продукты, в столовой ему давали готовую еду, он не знает, что такое мыть посуду. Но эта задержка развития абсолютно компенсируемая, все пробелы можно быстро наверстать.
И приемный родитель должен быть к этому готов. Многим кажется, что раскачивание перед сном или просьбы вполне взрослых детей купить им бутылки с сосками — еще одно проявление умственной отсталости. Это классические последствия детского одиночества, никакого отношения к умственным способностям не имеющие.
Попав в семью — естественную среду выращивания — ребенок пытается компенсировать этапы, не прожитые в раннем детстве, добирает недоданные объятия, заботу, сживается с ощущением защищенности. И если приемный родитель прошел нормальную подготовку, то такой период обычно переживается достаточно легко. История: Все восемь лет своей жизни Аня провела в доме-интернате.
Она была «отказницей с рождения», а потенциальных усыновителей отпугивал ее диагноз — у девочки обнаружили тяжелую патологию центральной нервной системы, в результате которой Аня не могла ходить и постоянно пользовалась памперсами. Главным аргументом для ее будущей приемной мамы Ларисы стали слова сотрудников детдома: «Девочка интеллектуально сохранна». Первые месяцы дома мама провела за консультациями: хотела понять возможности для лечения и реабилитации.
Все визиты к врачам Аня переносила спокойно, никогда не плакала и не кричала. Напрягалась Лариса из-за двух моментов. Во сне дочь постоянно сосала палец, из-за чего на нем образовалась незаживающая болячка.
А дома у нее резко портилась дикция, Аня коверкала слова. Когда Лариса переспрашивала, девочка плакала, дело доходило до истерики. Наложилась и другая проблема — Лариса не могла уговорить дочь заниматься развивающими играми.
Аня только раскрашивала картинки, да и то сильно «не по возрасту» для детей 3 лет, очень простые и яркие. Психолог не выявил у девочки отставания в развитии и каких-либо интеллектуальных нарушений и объяснил Ларисе причину такого поведения. Оказалось, дома, в семье, девочка пытается «отыграть» период раннего детства, когда она была лишена защиты и заботы мамы, прожить младенчество и получить от мамы именно то внимание, которое оказывают младенцу.
Поэтому и были слишком детские занятия, сосание пальца по ночам и нарушения речи. С Ларисой и Аней начали работать психологи: маме снимали повышенную тревожность и обучали спокойному отношению к поведению ребенка, а девочке помогали пережить травму оставленности и вернуться в возрастную норму. Через несколько месяцев ситуация нормализовалась.
Побеги из дома Побеги — серьезная проблема: родители беспокоятся и за ребенка, и за себя, так как несут ответственность перед законом, но, к сожалению, для приемных детей это довольно типичная история. Часто повзрослевший ребенок попадает в семью после длительного пребывания в детдоме, и в семье у него возникает синдром обманутых ожиданий. К сожалению, детские дома никогда не готовили детей к попаданию в приемные семьи, и представления ребенка о семье формируются под влиянием очень специфических факторов.
Взрослые, приезжающие в детские дома, — это, чаще всего, спонсоры, которые привозят подарки и устраивают праздник. И дети искренне считают, что такая жизнь у них и будет в приемных семьях — с подарками и праздниками.
А в ДДИ не работали и над семейным устройством, считалось, что дети с инвалидностью «не годятся» для семейного устройства. То есть это была плохая, никуда не годная система. Это нужно признать как факт, не рыдать по ней, а сделать вывод: нам нужно начать выстраивать эту систему по-новому. Эти действия необходимо начинать сразу же после того, как он попадает в учреждение, не перекладывая ответственность на органы опеки, а действуя совместно. Во-вторых, ребёнок может быть помещен в организацию только после того, как были испробованы все варианты его устройства на предварительную опеку знакомым, родственникам, и эти попытки не увенчались успехом. Иными словами, детский дом — это крайний случай. В-третьих, это акцент на социализацию, интеграцию во внешний мир, открытость.
Это означает, что ребёнок должен жить в обычной среде, посещать обычную школу вместе с детьми из социума, а не сидеть с утра и до вечера в резервации, где он учится, живёт, гуляет. Потом к ребёнку должны приходить в гости и его родственники и даже его знакомые, чего раньше не было, никаким образом даже не предполагалось, а теперь организации обязаны создать условия для общения ребёнка с его прежним окружением, если, конечно, оно не представляет для него опасности. Кроме того, в постановлении прописана необходимость устраивать жизнь ребёнка по семейному типу — в небольших разновозрастных группах с постоянными воспитателями, и в этом новом пространстве у него должна быть возможность участвовать в приготовлении пищи, самому выбирать себе какие-то вещи, то есть это совершено другой подход. Еще перед началом реформ, в 2014 году, мы проводили анализ ситуации. На тот момент содержание ребёнка-сироты в государственном учреждении обходилось примерно от 40 до 100 тыс. Это не считая содержания самого здания, коммунальных расходов, ремонта… А в итоге ребенок выходил в мир неподготовленным, не социализированным, и получалось, что бюджетные средства тратились впустую. Для проведения реформы, в частности, потребуется перестроить помещения детских домов-интернатов по квартирному типу. Но в первую очередь надо проанализировать, на что тратятся деньги, не связанные напрямую с потребностями ребёнка. Например, на содержание огромных зданий.
Мы всячески рекомендуем регионам оптимизировать большие здания в пользу сохранения маленьких: они дешевле, в них проще создать условия, приближенные к семейным. Если мы перестанем всех детей собирать в один большой дом, а оставим их там, где мы их выявили, то никакой потребности в огромных зданиях нигде не будет. То есть модернизация системы для детей-сирот со временем может дать определенную экономию. Вы много ездите по детским домам. Каков средний возраст педагогов, работающих в этих организациях, их уровень образования? Но по моим наблюдениям, в последние годы состав педагогов значительно молодеет: много людей 20—30 лет. Конечно, это положительный момент. Дети должны видеть взрослых разного возраста, и хорошо, что состав не гомогенный. Что касается образования, то проблема заключается в том, что наши педвузы не готовят специалистов для детских домов.
В результате школьный педагог часто бывает шокирован и своим новым функционалом, и тем, с чем он сталкивается в организации для детей-сирот. Перед воспитателем детского дома стоят совершенно другие задачи, чем перед школьным педагогом или воспитателем детского сада. Ребёнок не приходит в детский дом для получения образовательных услуг, он там живёт, а учиться он ходит в обычную школу. Поэтому воспитатели детских домов, по сути, выполняют родительскую функцию, часто по отношению к серьёзно травмированным детям, пережившим достаточно трагичные события либо ставшим жертвами насилия. Некоторые тяжело переживают расставание со своими родителями, некоторые пережили такое, что не каждому взрослому под силу вынести Все эти дети собраны в одном учреждении, и к ним приходят работать люди, которых специально к этой ситуации не готовили, которые не понимают, как реагировать на протестное, «неправильное», с их точки зрения, поведение своих воспитанников.
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России
Но если не заострять на этом внимание, то ничего, кроме сопротивления и саботажа, происходить не будет. Люди продолжат выполнять формально требования на бумаге, потому что привыкли. Дети больше не должны переходить из группы в группу, у них не должны меняться воспитатели. Пребывание ребенка в учреждении должно быть временным — работа над его возвращением в кровную семью или поиск приемной. Предполагается также выстраивание коммуникации ребенка со всем кругом его знакомых — от родственников до друзей. Появились требования определять детей в учреждения рядом с их местом жительства и не разлучать братьев и сестер. Впервые введено ограничение на временное размещение ребенка в учреждении по заявлению родителей — трехсторонний договор обязует родителей вписывать конкретный срок, причину, количество посещений ребенка. Учреждение, в свою очередь, должно помочь родителю в преодолении трудной жизненной ситуации.
Ген сиротства. Почему бывшим осужденным так сложно вернуть своих детей Многие из этих изменений были слишком кардинальны, и в этой ситуации без просвещения ждать, что люди быстро перестроятся, немножко наивно. Министерство образования проводило окружные семинары, но их было мало, и чаще всего в них участвовали управленцы, а не воспитатели или нянечки, от которых на самом деле зависят жизни детей. Важно также учитывать, что эти законодательные изменения начинали действовать в период экономического спада в нашей стране и в регионах не было финансовых средств. Для того чтобы соблюдать постановление, необходимо переоборудование старых зданий либо переезд в новые. Также с постановлением от 2014 года у них появилось много новых функций, что влечет появление новых ставок. Это редко где реализуется, либо всем занимается один человек, что в итоге дает малую эффективность.
В итоге такие серьезные изменения пока не дали того результата, который мы хотели видеть. Изъяны реформы Несмотря на все сопротивления, мы видим, как меняются учреждения, становятся сторонниками и главными защитниками перемен. Тем не менее остались проблемы. По-прежнему отсутствует в достаточной степени профилактическая работа с кровной семьей. Из-за чего в детских домах находятся дети, которых там не должно быть. Нужно активнее прорабатывать семьи, помогать устраивать детей под опеку к старшим родственникам, например бабушкам, а не "мусолить" их месяцами. До сих пор учреждения делятся на десяток разных типов, включая социально-реабилитационные центры и приюты.
Они зачастую вообще не попадают под действие постановления и являются лишним этапом в перемещении детей. Сейчас почти во всех регионах есть хотя бы одно образцовое учреждение, и у них есть возможность принимать детей разных возрастов и групп здоровья.
Их мать умерла из-за пневмонии почти сразу после их рождения, и мальчики попали в детский дом. И выросло целое поколение молодых родителей, которые вообще не понимали, что такое родительство, и не получили этот опыт, когда были детьми. И вот это усугубилось уже в последующем, в конце 70-х — 80-х годов, когда было огромное количество детских домов в Советском Союзе, в Российской Федерации, и это считалось какой-то нормой, — говорит Геннадий. Сначала он пробыл в детдоме в Александрове, затем в Гусь-Хрустальном. Там над ним и другими детьми изощренно издевались — били палкой, когда они лежали на железных прутья кровати, ставили в угол на горох, кололи иголкой, если у ребенка отрывался номерок от одеяла.
Был так называемый «день профилактики»: детей раздевали и спрашивали, откуда у них синяки, и еси кто-то отвечал, что это сделал воспитатель, наказывали всех. Я потом уже, когда был взрослый, я это до сих пор не могу понять, зачем это? Вот такой воспитательный процесс, — вспоминает Геннадий. В детском доме в полуразрушенном Свято-Троицком Стефано-Махрищском монастыре действовала «дедовщина». Старшие заставляли младших драться, бегать по тонкому льду на другой берег пруда, смотреть на то, как один из воспитанников убивал собак и кошек, сдирал с них шкуру — кто отказывался смотреть и плакать, тех мазали кровью. С 2011 года Геннадий Прохорычев стал первым уполномоченным по правам детей во Владимирской области. Москва У москвички Ольги было двое своих детей, когда она решилась взять третьего ребенка из детского дома — мальчика Игоря.
Ему было на тот момент три года, и Ольга думала, что он и не вспомнит, откуда он. Но с самого начала начались проблемы. А ребенок был просто как деревянная кукла, Буратино, который практически ничего не понимал, не говорил и своеобразно очень общался. У него были истерики, он бился головой об стены и раскачивался, успокаивая себя таким образом на ночь, — вспоминает Ольга. Женщина перечитала много литературы по детской психологии, прежде чем узнала, что Игорь страдает от последствий эмоциональной депривации — у него в раннем детстве не было эмоционального контакта со значимым взрослым. Окружение в детдома постоянно менялось, у него не выработалось привязанности из-за этого, мальчик мог уйти с любым встречным. Самый ужас этой ситуации заключается в том, что люди не видят этих детей за забором, они не знают о том, что с ними происходит.
Они живут своей жизнью, и думают — раз там дети накормлены, напоены, у них есть игрушки, значит, у них все хорошо. Дети там, конечно, очень страдают и это не столь очевидно с первого взгляда, — говорит Ольга. В 2013 году Ольга Синяева сняла фильм о системе детских домов «Блеф, или с Новым годом! В этом фильме она показала, что происходит в российских детдомах. К сожалению, в нашем специфическом коррумпированном государстве из всего делаются деньги, в том числе из таких категорий, как дети-сироты. Это очень выгодно.
Сидела, опустив глаза, и не знала, как разговаривать. Но мама мне понравилась!
А кровная мама умерла в 2015 году. Я бы сказала: из обезьяны сделали человека. Мои приемные родители говорили, а я не понимала каждое третье слово, и они мне все объясняли. Мы постоянно играли в развивающие игры. Мне это было очень интересно. Мама водила меня в разные кружки. Мама помогла с русским языком. Мне хочется помогать людям У нас уже большая приемная семья.
Я хочу в этом году поступить в РГСУ на психфак, готовлюсь к экзаменам. Мне хочется помогать людям, например, восстанавливаться после травм — расставаний, трагедий, поднимать самооценку. С подростком, мне кажется, я бы не справилась. Ребенку семья обязательно нужна. У тебя всегда есть крыло, которым тебя прикроют, согреют, помогут. Ведь только родители могут защитить ребенка. В приютах, интернатах защитить не могут.
Еще одним способом, который поможет в решении проблемы, является отправление детей в семьи кризисного размещения. По его словам, еще в 2013 году в Подмосковье насчитывалось 44 таких учреждений. Как известно, там очень заботливые воспитатели, педагоги, но лучше, чтобы детских домов не было. И мне очень приятно, что сегодня я могу сказать, что в этом 2021 году все наши детские дома закрыты, — заявил Воробьев на торжественном мероприятии, приуроченном ко Дню матери в Доме правительства цитата по « РИА Новости ». В январе 2021 года Министерство образования Подмосковья сообщило, что за пять лет число детских домов в регионе сократилось более чем в 5 раз — с 44 до 8. В ведомстве отмечали, что пандемия коронавируса COVID-19 не повлияла на работу по устройству сирот в семьи. В Подмосковье закрыли все детские дома Всего, по данным ведомства, в Подмосковье к ноябрю 2021 года проживает более 23 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Более 15,5 тысяч из них находятся на воспитании в опекунских и приемных семьях, более 7,5 тысяч живут в семьях усыновителей. Из бюджета Московской области, по данным местных властей, ежегодно направляют 12 млрд рублей на поддержку сирот и приемных семей.
«Маме так было удобнее»: девушка из деревенского детдома рассказала о жизни после него
Детский дом служит для ухода за детьми, которые потеряли биологических родителей или не могут жить с ними по другим причинам. Реальная история о ребёнке в острой травмирующей ситуации. Мама, налаживая личную жизнь, под давлением жениха отдаёт сына в интернат на год. Драма ребёнка, в одночасье лишившегося своего мира и единст Смотрите видео онлайн «Детдом / Children's Home» на канале. Выпуск из социального учреждения (детские дома, интернаты). Детский дом №4 отныне официально переименован в Центр содействия семейному воспитанию имени Токтогон Алтыбасаровой.
«Детский дом не тюрьма». Жизнь в приюте глазами его воспитанников
Де́тский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Привычная модель детского дома — это коллективное учреждение, где ребенок живет в искусственной социальной среде, теряя возможность адаптироваться в социуме, инфантилизируясь в процессе. Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни. Массовое перепрофилирование детских домов – идея разумная с точки зрения стратегической политики решения проблемы сиротства, отмечает директор Благотворительного фонда помощи детям-сиротам «Здесь и сейчас» Татьяна Тульчинская.