Актёр театра и кино, режиссёр, телеведущий Максим Аверин признался, что в молодости мечтал прославиться, но потом понял, что всему своё время. Известный российский актер Максим Аверин продолжает поддерживать свою родину, несмотря на критику и негативные высказывания со стороны некоторых коллег. Нажимая кнопку «Подписаться на новости» вы даёте своё согласие на обработку персональных данных. Известный российский актер Максим Аверин продолжает поддерживать свою родину, несмотря на критику и негативные высказывания со стороны некоторых коллег. Актёр Максим Аверин Максим Аверин дал, в котором, среди прочего, ответил на вопрос об отношении к российским артистам, уехавшим из страны по политическим причинам.
Максим Аверин: «В момент, когда у меня был успех, я погибал»
И я понимаю почему: на моей кухне какая-то особая творческая зона. Кстати, люди там собрались те же, что и пятнадцать лет назад, и ты всех знаешь. Годы прошли, а за столом всё те же. Это так важно. Да, это важно. Ты надежный друг?
Хочется верить в то, что так думают мои друзья. Лучше, конечно, у них спросить. Ты знаешь, круг друзей с годами становится более узким. Был момент, когда на меня всё навалилось и я был очень открыт для людей. Что навалилось?
Ты имеешь в виду популярность? Я всё время был в состоянии эйфории, мне хотелось отдавать людям то, что есть у меня. Со временем я увидел многих в новом свете. Никто уже не звонит, когда ты не нужен. А мне кажется, ты по-прежнему на плаву, у тебя пока всё достаточно стабильно.
Ты правильно говоришь «пока» — мне это слово нравится. В какой-то момент я научился говорить «нет». Плюс у меня очень жесткий директор, который отбивается от всего ненужного. Когда мы с тобой беседовали в первый раз, пятнадцать лет назад, я был очень закрытым, не понимал, кто я и что. Помню, было одно интервью у Константина Райкина.
Телевизионщики спросили его про меня, спросили, почему мне не давали ролей. Он сказал: «Я не верил в талант этого человека». Понимаешь, Вадим, в меня мало кто верил. Макс, я тебя знаю как человека мягкого и неконфликтного. Я конфликтный.
Когда дело касается работы, я очень конфликтный. Насколько серьезным должен был быть конфликт, чтобы тебя уволили из «Сатирикона», где ты прослужил много лет? Меня не уволили. Я сам ушел. Это было мое решение.
Я был в шоке, Макс, когда узнал об этом. Я сам был в шоке. Я только сейчас, на самом деле, прихожу в себя. Если рассказывать про обиды, то их было немного. Просто это было замечательным толчком.
Райкин сам говорит: «Любому таланту нужно дать пинка». И пинок был. Вот и всё. Я достаточно долго жил в зоне комфорта, за меня всё решали. Худрук решал, а я играл роли — большие и замечательные роли.
Максим, извини, но для того, чтобы уйти из театра, в котором ты проработал восемнадцать лет, нужна очень жесткая мотивация, конкретная причина. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности. Случилось то, что случилось. Я репетировал спектакль «Укрощение строптивой», и мы с режиссером по-разному видели рабочий процесс. Когда об этом узнал Райкин, он вызвал меня и высказал всё, что обо мне думал.
Это было утром, а днем я должен был ехать получать звание заслуженного артиста! У меня было как у Чехова: либо пойти повеситься, либо выпить чая. Я приезжаю в Министерство культуры, внутренне держусь, стою с умным видом. Идет награждение. Мимо меня проходит Станислав Любшин, большой актер, и говорит: «Молодец, пацан!
То, что ты делаешь, это очень круто. В результате я выпустил тот спектакль, а потом ушел из театра. Все мои вещи, которые хранились в театре, уместились в одном пакете. Я вышел, и мне никто ничего не сказал. Тебе в театре наверняка завидовали.
Не знаю. Я очень стеснялся своей популярности. В театре это было не принято. Я много слышал разных слов о себе. Хотя во мне самом с приходом известности ничего не поменялось.
Я могу, Макс, это подтвердить.
Публика, которая на меня приходит, делится на разных людей - тех, кто любит мое творчество, и кто просто заинтересовался, кого-то жена заставила, а кто-то узнал по сериалу, по телевизору и решил - давай посмотрим. Но мне все равно важен каждый человек. Важно, каким он придет в начале, и что с ним будет в конце. И мне безумно нравится это превращение. Театр в этом смысле обладает удивительной энергией. Как и в жизни, он - это здесь и сейчас, невозможно повторить, сделать еще один дубль, нельзя сказать - ой, подождите, сейчас не получилось, сделаем еще раз. Вы как-то сказали, что мечтаете сыграть в пьесе по произведению Салтыкова-Щедрина, и что ваш любимый персонаж — Иудушка Головлёв. Мне кажется, что Салтыков-Щедрин - это сегодняшний день. Почему Головлев?
Потому что у зла должно быть обаятельное лицо. Мне интересно не просто сыграть злодея, а отыскать природу того, что творится с человеком, как происходит его деградация. Мне это так же интересно как, скажем, врачу любопытен какой-то уникальный случай. Не потому что ему интересно искромсать человека, а потому что он заинтересован в самой работе, в познании. Чего много, а чего не хватает сегодня нашему поколению в культурном плане? Когда вы откроете какой нибудь браузер, там в основном будет политика, общество, спорт, и только в самом конце - культура, искусство. В самом начале будут какие-нибудь скандалы, новости разной степени важности, и только потом про какую-нибудь выставку Ренуара. Это грустно. Вот прошел год поэзии, а произошло хоть одно открытие нового поэта для всех для нас? Я специально ищу, собираю, мне присылают какие то выдержки, и вот открыл для себя нового поэта - Катарину Султанову.
Мне интересно ее читать. Вы же тоже пишете книгу? Как она называется? Издательство предлагало разные пафосные названия вроде "Спектакль без антракта" и всё в таком духе. А в итоге название придумала Катя Рождественская, с которой я очень дружу. Нашли фотографию подходящую под название - я там в таком клоунском виде. Есть в этом какая-то самоирония и, я бы даже сказал, вызов. А в целом я знаю, что способен на большее, и многого еще могу достичь. Жаль, что в сутках всего 24 часа. Я никогда не ленился, и между диваном и гастролями выберу всегда гастроли.
Диван никуда не денется. А как восстанавливаетесь после тяжелого графика?
И я был счастлив в этот момент», — заметил Максим. В тот день актёр вместе со своим отцом отправился на кладбище к бабушке и дедушке, после чего отец Максима решил остаться на спектакль, а уже утром следующего дня вместе с сыном приехал в Москву.
Он говорит: «Дай, я тебе помогу».
Оба эксцентричные, смелые в экспериментах и фанатично преданные своему делу. Максим Аверин сегодня находится на пике своей карьеры, и роль Петра Первого для него — особая веха. Он давно мечтал сыграть историческую личность и окончательно покончить с шаблонным образом улыбчивого брутального сердцееда. Ему, действительно, было что играть! Его Петр проходит путь длиною в 20 лет: от основания Санкт-Петербурга до своей кончины. Зрители увидят самые интересные и зрелищные фрагменты сериала «Собор». А еще мы раскроем причину размолвки Максима Аверина с Константином Райкиным.
Максим Аверин: «Я кайфую от тяжелых кинопроб»
1 февраля телеканал «Россия 1» начинает показ восьмого сезона медицинской драмы «Склифосовский» c Максимом Авериным в главной роли. Безумно обаятельная, немного ироничная, но удивительно притягательная улыбка — визитная карточка Максима Аверина. Заслуженный артист России Максим Аверин в недавнем интервью отметил, что счастье чаще всего заключается в предвкушении чего-либо, а также поделился произошедшим буквально недавно момент | Москва 105.7.
Максим Аверин: «Думаю, что я фаталист по жизни»
И никто и никогда вообще не знал о моих переодеваниях, никогда и никто этого не видел. Я очень не люблю, когда говорят: «Ой, ты, наверное, устаешь». Особенно когда молодые артисты говорят: «Вы знаете, я так устал, Максим Викторович». Я говорю: «Да ты что, правда? Чем снимается? Кофеином, никотином? Ну, какое-то топливо надо.
Когда ты видишь результат, когда что-то получается, это очень круто. Я люблю, когда получается. Я люблю, когда камера работает. Я люблю, когда театральный свет выставляешь. Я все это страшно люблю. От кино я сейчас, кстати, стал меньше получать этого.
Потому что кино, которое сейчас происходит, меня не очень удовлетворяет. Это пластмассовое, картонное изображение с неправдышными героями, с неправдышными историями. Глупыми сценариями. А я не хочу глупым выглядеть на экране. Смешным — да. Сумасшедшим — да.
Но не глупым. А в театре — вот это театральное пространство, постановка света, музыка. Я просто с ума схожу в этот момент. И вообще, вот эта изнанка кулис, она меня с детства страшно возбуждает. Ну, понимаете, мне везло очень. Папа же ведь не был профессионалом, я имею в виду, он не был ни актером, ни дипломированным художником-постановщиком.
Но его очень уважали и брали работать художником. Вот, например, очень хорошо помню, когда к нам домой приехал Сергей Юрский. Я был вообще еще отрок малый. Потом он папу снял в кино. И Евтушенко снимал его во всех своих картинах. И я помню, когда меня привели на пробы к Евтушенко.
И я покраснел. И Евтушенко говорит: как хорошо, что он умеет краснеть. И спустя 30 с лишним лет я встретил Евтушенко, было открытие памятника шестидесятникам в Твери. Мы вместе с Андреем Дементьевым вели этот концерт. И я прочитал «Клеверное поле». И когда уже и Евтушенко не стало, пришла ко мне на моноспектакль Таня Фокина, которая дружит с семьей Евтушенко: сказала, что прочтение этого произведения было лучшим.
Уход вашей мамы как-то изменил ваше отношение? Мои мысли о смерти... Ты вдруг становишься первым к ней, к смерти. Потому что броня, защита — мама. Мамы не стало, и я понял, что смерть очень близко. Я всю жизнь хотел, чтобы моей маме было хорошо.
И всегда говорил: «Я на маму похож, на маму». Хотя ничего общего у меня с мамой нет. Я — копия папы. Очень сильный...
Нельзя, взявшись за работу, быть уверенным в стопроцентном успехе или спрогнозировать провал. Ты возлагаешь какие-то надежды на эту картину, а она вдруг абсолютно проходная, и никто не обратит на нее внимание. Или наоборот. У меня в «Гранатовом браслете» всего 14 минут экранного времени, но я считаю, что это одна из моих лучших работ. Стыдиться чего-то? Другой вопрос, что некоторые пленки я бы сжег, ха-ха!
Но я прекрасно понимаю, что это часть моей жизни. Я же не могу это вычеркнуть, могу просто пойти дальше. Не хочется времени терять на негатив. Или просто не нравится сценарий. Вообще последнее время стараюсь не идти на поводу вот этого: «Максим! Только вы! Я живу в таком режиме, что знаю, например, что буду делать в 2017 году — какие гастроли и съемки будут. Часто так бывает, что раздается звонок, а ты не можешь разорваться. Подвести людей. Нельзя сказать: «Извините, меня пригласил Спилберг» и все бросить.
Это ответственность. Был случай, анекдотический, когда меня позвал на пробы очень известный европейский режиссер — Питер Гринуэй, — и все бы ничего, но я был занят в театре и не мог подвести людей. Пришлось отказать. Не лучше заниматься театром и кино? Сейчас такое время — больше возможностей. Спортсмены снимаются в кино, политики играют в театре. Здесь у каждого свой интерес: кто-то идет ради популярности, кто-то ради адреналина. Другой вопрос — есть травмоопасные шоу. Артист должен понимать: одно неловкое движение, и карьера может закончиться на этом. Все эти рассказы, что кто-то из наших добился успеха в Голливуде — неправда.
Ну, может быть, только Макс Фактор. Исторические сериалы люблю.
Не надо ничего просить у друзей, они сами знают, когда тебе плохо, когда тебе хорошо.
Они будут и в радости, и горе со мной рядом. Это то, что объединяет вас с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, который тоже раздавал всегда и никогда не просил вернуть. Вы стесняетесь напомнить человеку?
Мне кажется, это странно — не возвращать. Вы не допускаете, что это без злого умысла? Я с ума сойду, если я что-то забуду.
Если я дал слово, я его сдержу. Даже если я буду в предсмертном состоянии, я никогда не подведу, я не скажу: «Ах, мне там не нравится, я не приду». Я если сказал, я сделал.
Я собираюсь на гастроли, и вдруг вижу, что ему тяжело. Я говорю: так, стоп, давай так, старик, отменяем умирание. Я уезжаю, и ты умираешь.
Так и произошло. Я каждый день говорю, как я хочу собаку. Но всякий раз я говорю себе: не надо.
Отец, как я понимаю, вас тоже брал на гастроли, хотя вы учились в школе. Или это было во время каникул? Это было замечательное время.
На днях мне подарили книгу, в которой вышел мой рассказ. Я страшно этим горжусь. История про то, как через почти 40 лет я оказался в Махачкале на гастролях.
И я говорю, вы знаете, много лет назад я здесь снимался в кино, там здание такого цвета, отвезите меня туда, пожалуйста. И я оказался в этом месте. Видимо, кинопроцесс был настолько ярким впечатлением, что это навсегда во мне осталось.
И я помню очень хорошо, что мне заплатили гонорар, и я попросил купить мне краски. И выкрасил весь бордюр возле гостиницы. Вызвали милицию, отца отчитали.
А там уже какой месяц съемок, и уже люди, которые, сначала — ой, кино приехало, — через месяц этих людей начинают ненавидеть. Потому что они же стирают костюмы в ванных, реквизит таскают. И гостиничные люди просто думают: будьте вы прокляты.
А тут еще этот разрисовал, понимаешь, бордюр. Меня заставили отмывать это все. Я написал рассказ про первую критику и первый запрет, закончил рассказ так: когда через 40 лет я оказался на этом месте, то подумал, как бы круто сейчас мой рисунок смотрелся бы здесь.
Естественно, сначала хотели так сделать. Но потом я понял: не я, не мой язык. Был скандал, когда Кончаловский описал достаточно откровенно свою жизнь… — Ну, был скандал потому, что он про женщин написал.
А я бы, честно говоря, не стал бы писать интимных вещей. Я почему про скулящих все время говорю. Это ужасно, когда люди начинают...
Хор обиженных и брошенных это называется. Вот эта история с Арменом Борисовичем Джигарханяном, например. Представляете, как это страшно, когда люди будут не вспоминать его великие роли, а будут обсуждать тему развода.
Мне неловко. Вообще, это современное интернет-пространство уничтожило загадку и тайну. Когда мы ждали новогодних огоньков, мы фантазировали.
Женщины гадали: в чем выйдет Пугачева?
То есть у меня никогда не было фантазии покинуть Москву, куда-то уехать — никогда в жизни… Нет. В этой жизни я как-то рад, что совпала эта точка моей исходной дороги. Везде хорошо быть гостем, а дом — дом. Я привязан к дому. Дело в той точке, откуда ты. Я все-таки из той уже жизни.
Мне уже так вот все не бросить… Я могу: сейчас вот рванем! Да, рванем… и покататься, и поездить, но вернуться. Это уже какая-то моя устоявшаяся жизнь. Не, ну бывало пару раз так, когда после спектакля я ехал в Петербург, на самолет мчался, на самый последний. Ну так… обстоятельства складывались моей тонкой души. Но дело в том, что я так связан репертуарным театром и связан работой, что у меня редко получается такое вот спонтанное: а, поехали! Хотя было и такое...
Бывало, что утром надо быть на съемочной площадке, а ты думаешь — нет, полечу самым ранним самолетом… и все. Сегодня вот хочу после спектакля на кораблике покататься. Потому что я люблю Питер с воды, он тогда вообще невероятный. Инженерный замок совершенно величественно смотрится. Очень люблю. Потому что сейчас я был за Полярным кругом — вот там белые ночи, и это кошмар. Такое красивое название города — Полярные Зори.
Невероятно, какое красивое название. И природа потрясающая — сопки. Вот там белые ночи. Вот там отыграешь спектакль — день, ложиться спать — день… — Вам тяжело, что не происходит смены дня и ночи? У меня хороший, здоровый сон — я засыпаю в любом горизонтальном положении. Поезд — я сплю. Меня даже на съемочной площадке называют Штирлицем.
Потому что говорят: «Максим, у вас 10 минут перерыв», я тут же где-то ложусь — все, я сплю. Засыпаю моментально. Хотя сегодня вот чего-то плохо спал, ворочался. А сегодня я еще так боялся на поезд опоздать. Потому что вчера закончили гастроли в городе Краснознаменске — такой интересный военный городок. Пока вернулись, пока то-се. А после спектакля невозможно сразу лечь и уснуть.
Потому что тебе это надо все как-то переосмыслить… — Если не белые ночи, тогда что ваше в Питере? Вот сентябрь, когда еще в Петергофе красные, желтые, зеленые листья падают, когда дождик идет. Мне кажется, Питер — он какой-то осенний. Потому что когда жара в Петербурге — какое-то появляется несочетание в этой таинственности, этой архитектурности и вдруг какой-то влажности Израиля. Как будто, знаешь, тебя взяли и поместили в другие природные условия. Я, конечно, не житель Петербурга, и мне скажут: пошел ты к черту со своими дождями и осенью! Я уже мало отношусь по возрасту к «Алым парусам», но мне кажется, что это невероятной красоты событие для города.
Великолепный БДТ. Все такое вот невероятное, прекрасное, красивое. Вот ты едешь, и просто невозможно оторваться, любуешься этой красотой, которая создана руками. Мариинский театр, Вагановская школа, все это архитектора Росси... Хотя к балету я не имею отношения, но я брал интервью у Николая Цискаридзе, и с какой он любовью рассказывал, как он все восстанавливал, как он сердцем болел... И Коля совершенно с другой стороны открывался мне, таким, как ребенок, болеющим за все, что сделал, за своих студентов, за артистов, за педагогов, за этот музей… Все это так тяжело восстанавливалось, все же было утрачено. Было не до балета в 90-х годах, а сейчас это все равно возвращается и потихонечку-потихонечку уже начинает жить красотой этой чудесной.
А вечно закрытый Спас-на-Крови? Вечно закрытый! Честно говоря, вот Спаса-на-Крови я особенно боялась. Ну, то есть, конечно, не самого Спаса, а идти мимо вместе с Авериным. Думала, сейчас узнают и... Но этом наше интервью и закончится. Но вычислили Максима у Русского музея...
И, конечно, понеслось: селфи, селфи. Фото: Ольга Пономарёва — Вы по духу театральный артист нам наконец-то удалось сбежать с лавочки из сквера Русского музея , что для вас кино? Очень редко сейчас кто работает как большой художник, сегодня все кино все равно продюсерское. Оно экшеновское. И уже сегодня мало кто себе может позволить длинную панораму с демонстрацией крупного лица актера, его глаз и переход в закат. Этого уже никто не делает. Если в кадре ничего не происходит, все — это мертво.
Поэтому кино редко меня так пробирает. Хотя есть работы, от которых я испытывал экстаз. Есть они, и слава богу. Но кино все равно — искусство обмана. Можно изменить ракурс, можно взять фактурой даже не артиста, сейчас это сплошь и рядом. Раньше хотя бы следили, чтобы не было ничего случайного в кадре. А сейчас смотришь на экран и понимаешь, что там винегрет.
Это не монтируется с тем, она играет в жанре Шекспира, он — в жанре бытовой черной комедии. Работа художников в кадре теряется. Раньше Лебешев выставлял кадры так, что каждый был произведением искусства… «Свой среди чужих…» — это произведение искусства... А сейчас: «Так, давайте, снимаем, этого здесь ставим… Так, нарядились…» Хотя сейчас вышел сериал «Балет», мне очень нравится. Какая Сигалова невероятная! Там все хорошо, там по кадрам все сделано, снято. Я люблю смотреть и видеть… Я в диком восторге от «Вертинского», но от артиста, фильм мне тоже понравился, но это неважно… А парень работает классно, «Шаляпин» какой изумительный.
Но я уже не мог играть молодого Шаляпина.
Видео: заслуженный артист РФ Максим Аверин рассказал о порывистых заблуждениях молодости
Максим Аверин — Верю, что ничего случайного не бывает. интервью с заслуженными артистами России Максимом Авериным и Анной Якуниной. Ранее портал “СочиСтрим” писал о том, что Максим Аверин рассказал о тех трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться на съёмках фильма «Море.
«Поверьте, очень трудно не поругаться»: Анна Якунина об отношениях с Максимом Авериным
И из-за этого я всегда страшно нервничал, технически это очень сложно, вдруг петля не опустится или что-то еще. Я это вспоминаю как самое ужасное, что могло со мной произойти, потому что каждый раз, вешая Райкина на сцене, я боялся, что что-нибудь пойдет не так. Это забавно может быть для читателя, но я другой участи для себя желал. Думал, что меня ждут все московские подмостки и главные роли.
Но все было не так. В нас никто не верил, а это самое лучшее. До сих пор могу говорить по отношению к «Сатирикону» — мой театр.
Я 18 лет отработал там. Райкин нас любил. Он нас воспитал сильными, я через такое прошел, что теперь мне ничего не страшно.
Какого режиссера ты мне сейчас ни дай — он будет меня топтать, кричать — это все ерунда по сравнению с тем, как нас, таких борзых, воспитывал Райкин... Я же был теленком. Щукинское училище — это азбука, «Сатирикон» — университет, а Райкин — мой учитель.
И мне его не хватает. Хотя мы с ним общаемся. Это даже хорошо.
Константин Аркадьевич всегда говорит: «Артисту нужен пинок». Вот он и произошел. Он не воспринимал, не видел меня.
Но как-то пришел в гримерку и сказал: «Ты всегда будешь разворачивать мой взгляд на тебя, ты похож на меня, у тебя все непросто будет». Мне это дорогого стоит. И он прав, у меня все непросто.
Мне уже почти пятьдесят, наверное, для кого-то являюсь знающим человеком, но я до сих пор не представляю, что будет завтра, и этому рад. Я даже к испытаниям так отношусь. Попробую объяснить.
О своей личной жизни звезда «Глухаря» Максим Аверин не распространяется. Детей, как уверяет актер, у него нет, но он из-за «стакана воды» и не переживает. Но пока, по его словам, бог «это испытание не предоставил».
Пришел к ней, а она как-то настороженно на меня смотрела в силу характера, не понимала, почему артист берет интервью. И я чувствовал, нужно такой сделать мост, чтобы мы говорили как приятели. Сказал: «Татьяна Анатольевна, вы знаете, а наши профессии очень схожи. Мы же тоже в ожидании этой Олимпиады и во время победы испытываем самое страшное — кризис. Потому что Олимпиада, победа, золото — это и есть момент, когда ты не понимаешь, а что же завтра? Расставались мы уже как приятели. В конце она спросила: «Ну, а продолжение «Склифосовского» будет? Мне однажды близкая подружка сказала: «Надо же, ы производишь впечатление такого самоуверенного, а это ведь не так». Это не так. Но это хорошо, потому что если бы каждый знал, куда меня ранить, туда бы уже падали снаряды. Но у них будет сложный путь. Про меня говорили: «Ах, мы его выпускаем — и завтра будет Артист! Я поступил в «Сатирикон» в 20 лет. Первая роль была в «Трехгрошовой опере», замечательном и невероятно красивом спектакле в постановке Владимира Машкова. И Константин Райкин , который играл главную роль Мэкки-Ножа, был потрясающий. А у меня была роль крошечная — полицейского, который по пьесе Райкина вешал. И из-за этого я всегда страшно нервничал, технически это очень сложно, вдруг петля не опустится или что-то еще. Я это вспоминаю как самое ужасное, что могло со мной произойти, потому что каждый раз, вешая Райкина на сцене, я боялся, что что-нибудь пойдет не так. Это забавно может быть для читателя, но я другой участи для себя желал. Думал, что меня ждут все московские подмостки и главные роли.
Хотя сегодня вот чего-то плохо спал, ворочался. А сегодня я еще так боялся на поезд опоздать. Потому что вчера закончили гастроли в городе Краснознаменске — такой интересный военный городок. Пока вернулись, пока то-се. А после спектакля невозможно сразу лечь и уснуть. Потому что тебе это надо все как-то переосмыслить… — Если не белые ночи, тогда что ваше в Питере? Вот сентябрь, когда еще в Петергофе красные, желтые, зеленые листья падают, когда дождик идет. Мне кажется, Питер — он какой-то осенний. Потому что когда жара в Петербурге — какое-то появляется несочетание в этой таинственности, этой архитектурности и вдруг какой-то влажности Израиля. Как будто, знаешь, тебя взяли и поместили в другие природные условия. Я, конечно, не житель Петербурга, и мне скажут: пошел ты к черту со своими дождями и осенью! Я уже мало отношусь по возрасту к «Алым парусам», но мне кажется, что это невероятной красоты событие для города. Великолепный БДТ. Все такое вот невероятное, прекрасное, красивое. Вот ты едешь, и просто невозможно оторваться, любуешься этой красотой, которая создана руками. Мариинский театр, Вагановская школа, все это архитектора Росси... Хотя к балету я не имею отношения, но я брал интервью у Николая Цискаридзе, и с какой он любовью рассказывал, как он все восстанавливал, как он сердцем болел... И Коля совершенно с другой стороны открывался мне, таким, как ребенок, болеющим за все, что сделал, за своих студентов, за артистов, за педагогов, за этот музей… Все это так тяжело восстанавливалось, все же было утрачено. Было не до балета в 90-х годах, а сейчас это все равно возвращается и потихонечку-потихонечку уже начинает жить красотой этой чудесной. А вечно закрытый Спас-на-Крови? Вечно закрытый! Честно говоря, вот Спаса-на-Крови я особенно боялась. Ну, то есть, конечно, не самого Спаса, а идти мимо вместе с Авериным. Думала, сейчас узнают и... Но этом наше интервью и закончится. Но вычислили Максима у Русского музея... И, конечно, понеслось: селфи, селфи. Фото: Ольга Пономарёва — Вы по духу театральный артист нам наконец-то удалось сбежать с лавочки из сквера Русского музея , что для вас кино? Очень редко сейчас кто работает как большой художник, сегодня все кино все равно продюсерское. Оно экшеновское. И уже сегодня мало кто себе может позволить длинную панораму с демонстрацией крупного лица актера, его глаз и переход в закат. Этого уже никто не делает. Если в кадре ничего не происходит, все — это мертво. Поэтому кино редко меня так пробирает. Хотя есть работы, от которых я испытывал экстаз. Есть они, и слава богу. Но кино все равно — искусство обмана. Можно изменить ракурс, можно взять фактурой даже не артиста, сейчас это сплошь и рядом. Раньше хотя бы следили, чтобы не было ничего случайного в кадре. А сейчас смотришь на экран и понимаешь, что там винегрет. Это не монтируется с тем, она играет в жанре Шекспира, он — в жанре бытовой черной комедии. Работа художников в кадре теряется. Раньше Лебешев выставлял кадры так, что каждый был произведением искусства… «Свой среди чужих…» — это произведение искусства... А сейчас: «Так, давайте, снимаем, этого здесь ставим… Так, нарядились…» Хотя сейчас вышел сериал «Балет», мне очень нравится. Какая Сигалова невероятная! Там все хорошо, там по кадрам все сделано, снято. Я люблю смотреть и видеть… Я в диком восторге от «Вертинского», но от артиста, фильм мне тоже понравился, но это неважно… А парень работает классно, «Шаляпин» какой изумительный. Но я уже не мог играть молодого Шаляпина. А там они хорошо сделали, что это один артист. И он хорошо это играет. Но здорово, очень здорово. А другие есть, это карикатура какая-то… Ведь взять анекдоты про евреев и снять их — это не значит, что ты еврей. Есть старый фильм «Женщина в золоте», там играет Хелен Миррен. Это реальная история, как еврейская женщина пыталась вернуть картину Густава Климта, на которой написана ее тетя. Картину и многое другое имущество у ее родственников отняли австрийские нацисты перед Второй мировой войной. Там еврейская тема этой семьи, она снята здорово. Очень тонко… Это не сборник анекдотов… — Вы не бросили писать? После 22-го года я понял, что не до этого ни мне, ни окружающим людям… Вокруг столько горя… Ну что я буду рассказывать про свои сяськи-масяськи… Есть вещи гораздо важнее. Сейчас время единения, Господи. Это такое счастье, что у нас появилась возможность сохранить свою землю, свою культуру, которую мы распродавали в 90-х годах. Все же оказалось перепродано. И сейчас мы вспомнили про это, хотя и в других обстоятельствах, но все равно слава богу. Не до книги сейчас. Лежит и лежит, пригодится — пригодится, нет так нет. Видимо, была такая необходимость, такой эмоциональный порыв, чтобы все это зафиксировать. Ну не время! Мне гораздо важнее сейчас то, что я делаю на сцене. У меня в этом году вышел спектакль «Бег» по Булгакову. Вот это вовремя, сто лет прошло, а как актуально он все это описал. Там замечательная фраза, когда Серафима говорит Голубкову: «Постарайтесь не тосковать в скитаниях…» Чарнота — это роль абсолютно исчерпывающая… Вот он бежит, бежит... Как собака, которая гонится за поездом. Уже не соображает, но бежит… Потому что если он остановится, он вообще потеряется. И тут же «Поминальная молитва», в которой мне посчастливилось играть. Тоже все про это. История, она циклична. Ну, как ни крути, все равно будешь возвращаться к своей земле, к своим истокам. И только на этом ты можешь построить, спасти душу.
Интервью_с_Максимом_Авериным
Популярного актёра Максима Аверина сейчас невозможно поймать: съёмки в кино, ежедневные репетиции в театре «Сатирикон» и постоянные гастроли. Сериальная семья Максима Аверина. В роли супруги доктора Брагина Мария Куликова, а дочку героя Аверина сыграла Вероника Волоха. WMJ: Вы с Максимом Авериным знакомы еще со студенчества и столько лет работаете вместе. Актёр Максим Аверин, наиболее известный по сериалу "Глухарь", в интервью изданию "МК" впервые высказался о военной спецоперации РФ на Украине, а также прокомментировал массовый отъезд звёзд из России на фоне конфликта.
Секрет успеха. Интервью с заслуженным артистом РФ Максимом Авериным
Но в данном случае все не так — люди прожили долго, были счастливы. То же самое в дружбе, которая закончилась. Были же моменты взаимопонимания? Я вывел такую теорию: всему есть срок — в дружбе, в любви, даже в профессии. Мой уход из театра «Сатирикон» тоже был неслучаен, просто пришел срок. Не надо обвинять никого за то, что вам стало не по пути. Невозможно не влюбляться — в талант, в партнера, в режиссера. Без любви жить не могу. Собак своих люблю, родную Москву, еду, осень — самое красивое время года. Хотя с годами начинаешь любить и зиму, и весну, которую я раньше ненавидел. Все самое плохое произошло со мной весной.
Потеря близких — мама ушла в мае, брат ушел восьмого марта. Но обвинять во всем какое-то время года глупо. Другой бы сломался, подорвал здоровье и уже сидел бы в кресле-качалке, брюзжал. А я воспринимаю успехи и провалы равноценно. Потому что провал — это возможность снова что-то сделать, работа над ошибками. А к успеху я всегда относился так: например, ты в кино снялся, но это было уже полгода назад, и что? Я однажды брал на ТВ интервью у Татьяны Анатольевны Тарасовой, и мы пришли к выводу, что Олимпиада и премьера у артиста — очень похожие вещи, это момент кризиса, ты думаешь: а что дальше? Вообще, и успех, и провал — прежде всего одиночество. И при успехе ты один остаешься, и при провале. Только успеха не прощают.
Обратил на них внимание после сорока лет. Понял, что не все так просто. Мне казалось, если ты открыт, то и к тебе такое же отношение. Я пребывал в своей реальности и не замечал этого. Мне хорошо в моем мире, я до головокружения люблю свое дело.
Всё же оказалось перепродано. И сейчас мы вспомнили про это, хотя и в других обстоятельствах, но всё равно слава богу». Оценивать решение уехавших артистов Аверин отказывается: «У каждого свой путь. Боже упаси, не буду перечеркивать то, что мне нравилось в артистах, которые уехали […] Потеря вообще в том, что мы сейчас настолько… Как это правильно сказать… мы дезориентированы. И кто-то сорвался… Я не знаю, как это оценить, — из моих близких друзей никто такого шага не совершал. Поэтому мне проще про это говорить, для меня в этом вопросе нет чего-то личного. Но я не буду кого-то поддерживать или кого-то запрещать, боже упаси. Я не могу… Когда бы мой близкий друг высказывался негативно, наверное, мы бы с ним подрались, может быть, спорили. Я же не могу судить артиста по его эмоциям… Это, кстати, не всегда так бывает, что хороший артист и умный человек. Как и наоборот. Поэтому есть его творчество, и его я оцениваю.
Это как в анекдоте: прожил человек, нарожал много детей, лежит на смертном одре и говорит: «А пить-то и не хочется», — как-то обмолвился артист. Максим Аверин Но нашлись и те, кто посчитал его слова простым лукавством. Мол, актер еще не встретил свою вторую половинку, вот и выставляет себя циником. Как бы Аверин не убеждал всех, что уже давно осознал, чего на самом деле хочет от жизни, ему все равно регулярно приписывают романы. В основном с теми актрисами, с которыми он снимается в одних и тех же фильмах. Слухи о первом служебном романе актера появились практически сразу после того, как на экраны вышел сериал «Глухарь». Зрители посчитали, что те искры, которые то и дело вспыхивали между Авериным и Викторией Тарасовой во время работы в кадре, не могли исчезать бесследно после того, как прозвучала команда «стоп». Максим Аверин и Виктория Тарасова Виктория Тарасова и Максим Аверин Поговаривали, сначала артисты дружили, а потом влюбились друг друга, но в реальности пути Максима и Виктории быстро разошлись. Второй раз Аверина «поженили» с Марией Куликовой — во время съемок «Склифософского». На тот момент актеры были знакомы уже много лет и поддерживали теплые отношения, которые всем вокруг казались чем-то большим. Максим Аверин и Мария Куликова «У нас платонические отношения. От этого они уникальные, потому что неподвластны тем самым лавинообразным моментам, когда куда-то что-то уходит. Наши чувства через всю жизнь можно пронести. Мы пока делаем это гордо, с радостью и бросать не собираемся», — поясняла актриса в программе «Судьба человека». Но был один момент, когда показалось, что Максим Аверин действительно вот-вот обзаведется семьей. В 2015 году он вместе с Анной Ардовой стал ведущим шоу «Точь-в-точь», и на съемках актеры только и делали, что кокетничали друг с другом.
Я пытаюсь это студентам донести», — поделился артист. Максим Аверин стал специально приглашенным актером спектакля «Бег». Он сразу согласился на предложение Александра Лазарева и пообещал посвятить репетициям все свои свободные часы. Ранее 5-tv.
Максим Аверин: «Мы врываемся в жизнь другого с чемоданами»
Интерес к Максиму Аверину год от года тольк Смотрите видео онлайн «О театре, актерской профессии и любви Эксклюзивное интервью с Максимом Авериным» на канале «Танцы: Харизма и притяжение» в хорошем качестве и бесплатно. Максим Аверин — Верю, что ничего случайного не бывает. заслуженный артист РФ, актёр театра и кино, режиссёр, телеведущий.
К 40-летию Максима Аверина: антиюбилейное интервью Вадиму Вернику
И почему Максим Аверин мечтает поставить новую версию Карлсона? Смотрите эксклюзивное интервью заслуженного артиста РФ в программе «Культ личности». Интерес к Максиму Аверину год от года тольк Смотрите видео онлайн «О театре, актерской профессии и любви Эксклюзивное интервью с Максимом Авериным» на канале «Танцы: Харизма и притяжение» в хорошем качестве и бесплатно. Кому мы сдались, чтобы нас чипировать и нас отслеживать?!», – сказал заслуженный артист России, режиссер, телеведущий Максим Аверин. Главная» Новости» В театральном советы максим аверин. приглашенная звезда.