Первый же тренер Кольцова Владислав Остапенко уверен — причиной смерти стали именно личные проблемы: «Он повздорил, это семейная ситуация. Сегодня утром стало известно о смерти титулованного хоккеиста, тренера «Салавата Юлаева» Константина Кольцова. «Салават Юлаев» не подтверждал информацию о том, что оторвавшийся тромб стал причиной смерти ассистента главного тренера Константина Кольцова, заявили в пресс‑службе уфимского клуба. Что стало причиной смерти, пока неизвестно.
Названа вероятная причина смерти Константина Кольцова
Из него становится ясно, что смерти Кольцова действительно предшествовало расставание. Отметим, что 18 марта в ряде СМИ прошла новость о том, что Константин Кольцов покинет «Салават Юлаев» после официального завершения сезона и продолжит карьеру в минском «Динамо». На следующий день «Салават Юлаев», где последние два года работал Кольцов ассистентом главного тренера, подтвердил его гибель. Когда он умер, Кольцов был в Майами, чтобы поддержать Соболенко на проходящем турнире Miami Open.
Константин Кольцов — личная жизнь
- В полиции Майами назвали вероятную причину смерти бывшего хоккеиста Кольцова - Российская газета
- «Зло победило»: в деле о загадочной смерти экс-хоккеиста Кольцова появились новые детали
- Глава V. Последние годы жизни Кольцова
- Названа причина смерти тренера «Салавата Юлаева» в США: Хоккей: Спорт:
Тромб оторвался. Врач пояснил причины смерти 42-летнего хоккеиста Кольцова
Пока официально не установлено, был ли это несчастный случай или суицид. Михайлова высказала мнение, что это была непреднамеренная смерть. Я знала пароли, и удалось открыть некоторые письма. У Константина были дальше забронированы апартаменты в ином месте. Были оплачены покупки, которые еще не пришли. Надолго арендована машина.
То есть он не собирался уходить из жизни», — сказала экс-супруга Кольцова. Теннисистка в данный момент находится в Майами, где 22 марта начнет борьбу за титул. Она написала в соцсетях, что ранее рассталась с Кольцовым, и попросила подписчиков уважать частную жизнь. Пожалуйста, уважайте мою частную жизнь и частную жизнь его семьи в это трудное время», — написала теннисистка. Две недели назад Кольцов и Соболенко еще были вместе.
Люблю безумно сильно», — написал он в социальных сетях, сопроводив пост смайликами в виде пылающих сердец. Соболенко сделала оговорку 11 марта двукратная победительница Большого шлема Соболенко сделала оговорку, когда рассказывала о поддержке близких. И находишься вдали от своей семьи, от своих друзей, от своих парней. Ой, господи, парней... У меня только один!
Давайте перезапишем это», — привела слова теннисистки пресс-служба турнира в Индиан-Уэллсе в соцсетях. Тренеры рассказали о проблемах Кольцова в личной жизни Уже после смерти Кольцова его первый тренер Владислав Остапенко сообщил ТАСС, что у экс-хоккеиста были проблемы в личной жизни. Я сам не могу понять, очень сложно, тяжело сейчас», — сказал он. Главный тренер московского «Динамо» Алексей Кудашов также намекнул на проблемы в жизни Кольцова.
Кольцов был легендой «Салавата», он играл за уфимскую команду в конце 2000-х, когда она брала чемпионство.
По словам одноклубников и коллег, Константин всех поражал своими игровыми качествами и всегда позитивным характером, а к тому же был очень требователен к себе. За актуальными новостями Уфы и Башкирии следите в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и будьте в курсе главных событий.
Хотя материальное положение поэта не было плохим, но нравственные дрязги, размолвки с окружающими, натянутые отношения с отцом, тяжбы и вся эта борьба в области мелких житейских интересов утомляли душу… Его манил иной мир, — мир, где вращались его литературные друзья. Давно живу я в нем и гляжу вон, как зверь… Тесен мой круг, грязен мой мир, горько жить мне в нем, и я не знаю, как я еще не потерялся в нем давно… Какая-нибудь добрая сила невидимо поддерживает меня от падения. И если я не переменю себя, то скоро упаду…» Затем, вспоминая о времени, проведенном им среди милых людей в 1838 году, когда его муза была так производительна, он дальше говорит: «А здесь кругом меня другой народ: татарин на татарине, жид на жиде… Судебные дела, услуги, прислуги, угождения, посещения, брань и расчеты, брани и ссоры… И для чего пишу? Для вас, для вас одних, а здесь я за писание терплю одни оскорбления…» Отчего же Кольцов не разорвал совсем с этою опротивевшею ему обстановкой? Что этому мешало?
Прежде всего, мы не должны забывать, что цитированные выше письма писались в состоянии аффекта, в те минуты, когда грусть подступала высокою волной и когда вдали мерещился снова лучезарный мир столиц… Из каких бы неопределенных элементов ни складывалось чувство любви или — скорее — привычки к родине, это чувство, несомненно, сильно, и с трепетом читаешь письма изгнанников, изнывающих на далекой чужбине по родимой стороне. Но в особенности сильно это чувство в представителях тех кругов общества, которые, так сказать, «насидели» свои места. Только у Чайльд-Гарольдов, испытавших все в жизни, исколесивших с тоскою все страны мира и нигде не нашедших себе приюта, ко всему одинаково равнодушных, — нет родины. Прасол все-таки любил свою родину, и ему нужно было много силы, чтобы оторваться от нее навсегда. Если бы судьба толкнула Кольцова, с его поэтическими стремлениями, в мир торгашей тогда, когда поэту было лет 18—20, то, вероятно, он с ужасом бы отвернулся от такой жизни… Но ему еще с детства пришлось втянуться в эту жизнь; она, по выражению Белинского, украдкою подошла к поэту и овладела им прежде, чем он успел увидеть ее безобразие… Кроме того, Кольцова никогда не покидал здравый смысл и менее всякого другого он способен был питать иллюзии насчет цены своего таланта на житейском рынке… Если еще и в наше время литератор слишком мало и неопределенно получает за свой труд, который не всегда даже прокармливает его, если и теперь писатель во многих случаях наверно может надеяться только на то, что его похоронят с венками, приличными речами и некрологом, то литературные занятия в то время еще менее могли гарантировать успех в материальном отношении. И Кольцов это хорошо видел; он знал, что Белинский — сам Белинский, перед которым прасол безгранично благоговел и которого считал громаднейшею литературною величиною, — не всегда имел уверенность в куске хлеба… Рассчитывать на заработок от стихотворений Кольцов не мог… «Что за них дадут? Пустяки: на сапоги, на чай, и только! Талант мой, надо правду говорить, особенно теперь, в решительное время, — талант мой — пустой… Несколько песенок в год — дрянь… Что, если в 40 лет придется нищенствовать?..
Все эти обстоятельства, а также и здравый смысл, не покидавший никогда Кольцова, заставили его отказаться от предложения Краевского, сделанного в 1840 году, принять заведование конторою «Отечественных записок» и от другого предложения — управлять книжною лавкою, основанною на акциях. Кольцов очень обрадовался, когда ему в сентябре 1840 года снова пришлось собраться в столицы. Нужно было опять ходатайствовать по двум крупным тяжбам, и, кроме того поэт сопровождал два гурта быков 300 голов на сумму до 12 тысяч рублей. Таким образом, поэт с песнями в кармане и в сопровождении стада быков вступил в первопрестольную. Это была его последняя поездка к друзьям. Мы уже знаем, с каким восторгом его ждал и встретил в Петербурге Белинский. От него прасол к декабрю 1840 года уехал в Москву. В Москве поэт прожил около трех месяцев.
Самое важное тяжебное дело здесь он выиграл, другое же, менее серьезное, в Петербурге, проиграл. В Москве поэт жил полною жизнью, как бы предчувствуя, что это его последние светлые дни… Он написал несколько стихотворений и отослал их Белинскому. Новый 1841-и год он встретил у Боткина в шумной и веселой компании с Кетчером, Грановским, Щепкиным, Сатиным и другими. Прошедший год, тебя я встретил шумно, В кругу знакомых и друзей! Но чем дальше шло время, и чем яснее сознавалась необходимость обратной поездки в Воронеж, тем мрачнее и мрачнее становилось на душе у поэта; тем чаще возникал у него вопрос: «Не остаться ли совсем в Петербурге? Отец, конечно, не выделил Кольцову денег, потому что в данное время у него не было наличных, да и сомнительно, чтобы поэт просил такую сумму, хорошо зная старика. Если он и писал об этом Белинскому, то не всегда был искренен, повествуя о распрях с отцом. Поэт хотел «разжалобить» своего друга… Он немножко хитрил, так как почти в то же самое время в письмах к Жуковскому, князьям Одоевскому и Вяземскому совсем в ином свете выставлял старика и свои отношения с ним.
Прасолу хотелось порельефнее выразить перед Белинским свое желание жить вблизи него и свалить вину за неисполнение этого плана на других.
Константин Евгеньевич навсегда вписал себя в историю нашего клуба. Светлая память…» — поделились коллеги спортсмена. Читайте также Ремонт за 14 миллионов: кадры из новой квартиры в США звезды хоккея Кирилла Капризова Поклонники хоккейной команды не могут поверить в случившееся. Как гром с ясного неба. Очень жаль.
Тело экс-хоккеиста и экс-тренера СЮ Константина Кольцова кремировали в США
в материале «ТИ Спорт». Во вторник сообщалось, что экс-хоккеист уфимского "Салавата Юлаева" Константин Кольцов, в последнее время работавший в команде тренером, скончался на 43-м году жизни. Юлия Михайлова, бывшая жена тренера «Салавата Юлаева» Константина Кольцова, назвала причину смерти экс-супруга. Причиной смерти ассистента главного тренера хоккейного клуба из Уфы «Салават Юлаев» Константина Кольцова стал оторвавшийся тромб.
В «Салавате Юлаеве» не подтвердили появившуюся в СМИ информацию о причине смерти Кольцова
Он завершил карьеру хоккеиста в 2016 году. С 2022 года был помощником Виктора Козлова в «Салавате Юлаеве». В память о безвременно ушедшем из жизни Константине Кольцове болельщики хоккейного клуба «Салават Юлаев» сегодня начали приносить свечи и цветы к центральному входу «Уфа-Арены» со стороны улицы Ленина, рассказали в уфимском клубе. Константин Кольцов и Арины Соболенко в Риме. Самоотверженный игрок, перспективный тренер. Совсем недавно мы встречались с ним на Кубке Первого канала, где он возглавлял сборную Беларуси. Под руководством Кольцова белорусы показали яркий, интересный хоккей, играть с ними было непросто и очень интересно.
Испания Во время Гражданской войны 1936—1939 годов был направлен в Испанию, как корреспондент «Правды» и одновременно негласный политический представитель властей СССР при республиканском правительстве.
В Испании активно участвовал в событиях, как организатор сопротивления мятежникам. Испанские газетные рапортажи послужили основой книги «Испанский дневник» 1938 , где о легальной части своей работы Кольцов рассказал от первого лица, а о тайной — как о деятельности мексиканского коммуниста Мигеля Мартинеса. Проводя линию Сталина в международном рабочем движении, в публикациях дискредитировал «троцкистов», обвиняя их в том числе в том, что они находятся на службе у Фаланги и фашизма. В романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» М. Кольцов выведен под именем Каркова Арест и гибель В 1938 году был отозван из Испании и в ночь с 12 на 13 декабря того же года арестован в редакции газеты «Правда». Жена наркома Ежова — Евгения была редактором «Иллюстрированной газеты», и Кольцов, как член редколлегии и часто главный редактор «Правды», встречался с ней.
Однажды нарком Ежов даже принимал Кольцова вместе с Бабелем на своей даче. На очной ставке с Кольцовым теперь уже бывший нарком Ежов показал: «Я понял, что Ежова связана с Кольцовым по шпионской работе в пользу Англии». Как и другие, Кольцов не выдержал пыток и сам оговорил более семидесяти участников «заговора». Некоторым исследователям[кому? Другие считают, что Сталин не любил Кольцова и таких как Кольцов : порождённых революцией самородков, слишком много понимающих, талантливых, остроумных, неспособных вписаться в формирующуюся военно-бюрократическую диктатуру. Весьма вероятно, что Кольцов был устранён как свидетель тайных операций НКВД в Испании — непосредственной причиной ареста послужило письмо Сталину генерального секретаря интербригад в Испании Андре Марти, который обвинял Кольцова в связях с ПОУМ и, косвенно, в шпионаже.
Он был сильным и жизнерадостным человеком, его любили и уважали игроки, коллеги, болельщики. Константин Евгеньевич навсегда вписал себя в историю нашего клуба. Светлая память…»— поделились коллеги спортсмена. Поклонники хоккейной команды не могут поверить в случившееся. Как гром с ясного неба. Очень жаль.
Всякому известно, какими условиями было обставлено хождение по делам в доброе старое время. Если и теперь еще некоторые из столоначальников воображают себя олимпийскими божествами и наивно полагают, что не они должны служить обществу, а общество создано для них; если вместо того, чтоб облегчать всеми мерами ход громоздкой государственной машины, подобные деятели считают самою главною ролью в этой машине роль тормозов, то про чиновников времени Кольцова и говорить нечего. Сколько унижений приходилось выносить поэту! Чиновники не хотели видеть в нем уже известного народного поэта, песнями которого восторгались Жуковский, князья Одоевский и Вяземский и которому критик Белинский пророчил долговечную славу; для них Кольцов был только «мещанин», обязанный выжидать в передних и выслушивать бесцеремонное «тыканье». Эти обстоятельства добавляли немало горечи в жизнь Кольцова. В письме к кн. Одоевскому поэт рисует, например, такую сцену. Пришел он к управляющему палатою государственных имуществ, Карачинскому, узнать по поводу дела, испытавшего уже всякие мытарства и благополучно разрешившегося во всех инстанциях. Остановка была только за Карачинским. Кольцов объяснил, что вовсе не по «всяким» местам шляется, а был у губернатора, где никому бывать не стыдно. Так, ни с чем не раз уходил поэт от управляющего, а дело было важное и крупное. Тогда он обратился к одному знакомому чиновнику, служившему у Карачинского. Тот обещал доложить и сказал прасолу: — Принеси-ка ему свою книжку: он сам науку любит и знает! Кольцов отнес книжку. Новое свидание было мягче прежних, но опять вышла запинка. Очень характерная подробность и, может быть, касается не только чиновников того времени. Из-за этой «щекотливости» немало бывает «отписок» и бесплодного бумагомарания. Много приходилось писать прасолу по поводу тяжебных дел и иногда «коленопреклоненно» благодарить высоких благодетелей. Судебные «закорючки», вызвавшие в 1840 году последнюю поездку Кольцова в столицы, вероятно, немало досаждали знатным покровителям поэта, как это, например, он сам полагает про Жуковского. Надо, однако, правду сказать, письма Кольцова к этим лицам составлены замечательно тактично и умно: в них так переплетаются интересы чисто литературные с предметом просьбы, так прекрасно, хотя и преувеличенно, рассказывается о тяжелых обстоятельствах поэта и его семьи; в них, наконец, сквозит порою так задушевно и сердечно выраженная лесть, что нужно быть очень грубым и жестким человеком, чтобы отказать в просьбах. Но на такое жестокосердие были не способны благодушные корреспонденты мещанина Кольцова, искренно желавшие помочь поэту, которому, как писал он, «хотелось сбросить эту грязь, потому что жить так, как живется теперь, нет уж силы». Вскоре по приезде Кольцова из третьей 1838 год поездки в столицы его постигло большое горе. Серебрянский, друг его юности, человек, которого он так любил и которому немало был обязан, давно уже болел чахоткою. Врачи советовали ему уехать из Москвы на родину, — и тут-то поэт оказал действительную услугу своему товарищу, дав ему средства на поездку из столицы и устроив его в слободе Козловке, где жили мать и сестры больного. Но недолго после этого протянул Серебрянский и в конце 1838 года умер. Хотя у поэта и были размолвки с покойным, но дружба с ним, скрепленная в самую горячую пору жизни, в молодости, имела столько чар, что противостояла всем искушениям, — и прасол искренно оплакивал своего друга. Много желаний не сбылось, много надежд не исполнилось, — проклятая болезнь! Прекрасный мир прекрасной души, не высказавшись, сокрылся навсегда… Нужда и горе сокрушили тело страдальца… Грустно думать, был некогда, недавно даже, милый человек — и нет его, и не увидишь никогда, и все кругом тебя молчит, и самый зов свидания мрет безответно в бесчувственной дали!.. И если бы не вы, я все бы потерял навсегда! Ему хотелось быть там истолкователем и пропагандистом философских идей Белинского и его кружка; но для этой роли не хватало умения, а главное — знаний и образования.
Константин Кольцов — личная жизнь
- В полиции назвали причину смерти хоккеиста Константина Кольцова
- В «Салавате Юлаеве» не подтвердили появившуюся в СМИ информацию о причине смерти Кольцова
- В Минске простились с хоккеистом Константином Кольцовым
- Названа вероятная причина смерти Константина Кольцова
«Вот только что он был живой…»: от чего в США скончался тренер «Салавата Юлаева» Константин Кольцов
| Первый тренер Кирилла Кольцова высказал предположение о причине его гибели — Реальное время | 18 марта 2024 года мир спорта потрясла трагическая новость: оборвалась жизнь 42-летнего Константина Кольцова, бывшего тренера «Салавата Юлаева» и известного в прошлом хоккеиста. |
| Много не успел… Чем запомнится наш хоккеист Константин Кольцов | Причиной смерти помощника тренера «Салавата Юлаева» Кольцова стало самоубийство. |
Yahoo News: Константин Кольцов покончил с собой
После Октябрьской революции он примкнул к большевикам, хотя достаточно скоро у него случилась небольшая размолвка с ними. Фридлянда определили работать в группу кинохроники при Наркомате просвещения. Но он разругался с приставленными к нему комиссарами, посчитав, что они ограничивают свободу творчества. В итоге осенью 1918 года он уехал в еще гетманскую Украину, где сотрудничал с местными газетами под псевдонимом Михаил Кольцов. Так он обрел имя, под которым в Советском Союзе его будут знать все. Так появился на свет будущий советский карикатурист, известный как Борис Ефимов, проживший почти 108 лет. С приходом РККА Кольцов работал корреспондентом военных красноармейских газет, а летом 1919 года вместе с Красной армией ушёл из города. Недолгое время он прожил в Одессе и Харькове, пока наконец не перебрался в Москву. По итогам Гражданской войны на Украине Кольцов написал свою первую книгу — сборник очерков "Петлюровщина", опубликованную в Петрограде в 1921 году.
Кольцову особенно удавались фельетоны, которые большевики в то время считали едва ли не первым средством пропаганды. Молодого автора заметила сама Мария Ульянова — родная сестра Ленина. Она входила в редколлегию "Правды" и привлекла к работе Кольцова. Сочетание протекции могущественного Медведя революционная кличка Ульяновой и литературного таланта Кольцова привело к тому, что уже к середине 1920-х он выбился в число самых заметных советских журналистов. Довольно быстро Кольцову удалось добиться возобновления издания "Огонька", который имел внушительную дореволюционную историю, но после Октября был закрыт как классово чуждое и мещанское издание. Он был его бессменным редактором вплоть до своего ареста. Кольцов пролоббировал и создание единственного советского журнала на автомобильную тематику — "За рулем", который возглавлял до своей опалы. В годы НЭПа Кольцов создал Жургаз — журнально-газетное объединение, под эгидой которого и выходили "Огонек", "За рулем", "Крокодил" Кольцов некоторое время был главным редактором и еще несколько регулярных изданий.
Вплоть до конца 1930-х Кольцову удавалось сохранять за собой эти позиции и оставаться влиятельным издателем.
Часто выступал с сатирическими материалами и был самым известным журналистом СССР. Инициатор возобновления издания и редактор журнала «Огонёк», редактор журнала «За рубежом», член редколлегии «Правды» и «За рулём», руководитель Журнально-газетного объединения. Сотрудник сатирического журнала «Бегемот». Создатель сатирического журнала «Крокодил». Создатель и бессменный главный редактор юмористического журнала «Чудак», в котором вёл постоянную рубрику «Календарь Чудака». Он показал себя мастером фельетона, образного, сжатого, захватывающего стиля, который иронией, парадоксами и гиперболами блестяще усиливал политическую направленность его произведений. Посетил многие страны мира, из них некоторые — нелегально. Делегат международных конгрессов в защиту культуры в Париже 1935 и в Барселоне 1937, руководитель советской делегации. Кольцов написал около 2000 газетных статей на актуальные темы внутренней и внешней политики.
С 1928 по 1936 трижды выходили многотомные собрания его сочинений. Испания Во время Гражданской войны 1936—1939 годов был направлен в Испанию, как корреспондент «Правды» и одновременно негласный политический представитель властей СССР при республиканском правительстве. В Испании активно участвовал в событиях, как организатор сопротивления мятежникам. Испанские газетные рапортажи послужили основой книги «Испанский дневник» 1938 , где о легальной части своей работы Кольцов рассказал от первого лица, а о тайной — как о деятельности мексиканского коммуниста Мигеля Мартинеса. Проводя линию Сталина в международном рабочем движении, в публикациях дискредитировал «троцкистов», обвиняя их в том числе в том, что они находятся на службе у Фаланги и фашизма.
Константину Кольцову было 42 года. По некоторым сведениям, он скончался в Соединённых Штатах, где находился вместе со своей девушкой, белорусской теннисисткой Ариной Соболенко, которая прилетела в США, чтобы принять участие в соревнованиях в Майами.
Константину Кольцову было 42 года.
По некоторым сведениям, он скончался в Соединённых Штатах, где находился вместе со своей девушкой, белорусской теннисисткой Ариной Соболенко, которая прилетела в США, чтобы принять участие в соревнованиях в Майами.
Первый тренер Кирилла Кольцова высказал предположение о причине его гибели
Стала известна причина смерти тренера «Салавата Юлаева» Константина Кольцова. Детектив полиции Майами Аргемис Колом сообщил United Press International, что причиной смерти Кольцова могло стать самоубийство. Что стало причиной смерти, пока неизвестно.
Что известно о смерти Константина Кольцова
- Главное сегодня
- Что известно о причине смерти тренера «Салавата Юлаева» Кольцова
- Стала известна причина смерти председателя совета директоров ПАО «Лукойл»
- Названа причина смерти тренера «Салавата Юлаева» в США: Хоккей: Спорт:
- Новости по теме