Татьяна Черниговская и Николай Усков обсудили мат в русском языке, жизнь до 140 лет, киборгов и восстание машин, наше общее психическое здоровье, а также мужской и женский мозг. Черниговская Татьяна Владимировна | ВКонтакте Татьяна Владимировна Черниговская — советский и российский специалист в области нейронауки и психолингвистики, член-корреспондент РАО.
«Это наша последняя весна»: Черниговская предупредила, что случится в этом году
Изучением болезней Альцгеймера и Паркинсона заняты тысячи специалистов в крупнейших научных центрах США, Европы и других стран мира. Американские ученые прямо говорят о пандемии психических нарушений. В нашей стране данная ситуация — на повестке дня не только в научных, но и в общественных организациях, например в Совете Российской ассоциации содействия науке, возглавляемой академиком РАН Е. Болезни Альцгеймера и Паркинсона принадлежат к заболеваниям, накладывающим самый большой груз на экономику. Такие пациенты часто становятся инвалидами: не могут работать, требуют ухода — либо домашнего, либо в клиниках или реабилитационных центрах. Что же происходит с возрастом? Естественно, функции мозга, его пластичность с годами ухудшаются. Однако если человек ведет активную интеллектуальную жизнь неважно, ученый он или просто любит разгадывать кроссворды, главное, чтобы его мозг работал, а не спал , то этот процесс можно сильно затормозить. Множество людей, несмотря на преклонный возраст, сохраняют психическую активность. Как Вы думаете, наступит время, когда мы научимся лечить влиянием на сознание человека?
Выбор методики лечения остается за врачом, профессионалом. Некоторым больным действительно можно помочь без использования мощной фармакологии. Но есть ситуации, когда без лекарств не обойтись. В организме постоянно происходят физико-химические процессы, если человеку не хватает серотонина, нужно увеличить его количество, равно как и дофамина. Здесь словами помочь нельзя, необходимы иные способы влияния: химическое воздействие, транскраниальная магнитная стимуляция мозга и другие. Мода на то, чтобы воздействовать на сознание разными способами, минуя профессиональную медицину, к сожалению, существует. Но я считаю, что она опасна. При деменции в мозге происходят нейродегенеративные процессы, погибают фрагменты нейронной сети мозга, которые хранят информацию о том, что забыто. Это ведет к нарушениям памяти, а в итоге — к развитию болезни Альцгеймера.
При иных расстройствах меняются нейронные связи. Мозг не может произвести некоторые действия, связывающие одни события с другими.
Должны быть правила. Юрий Михайлович Лотман писал: «Культура — это система запретов». От простых «не сморкайся за обедом» и «не толкайся локтями» до сложных этических принципов. И эти этические принципы оказались разрушены. Кулак против культуры. Если ценность старого мира в том, что важнее тот, у кого губная помада дороже, тогда поделом ему и досталось. А на что нам ориентироваться? Философы, например, ссылались на золотой век.
Он вообще когда-нибудь был? Примет этого полно — многие из них у меня на полках стоят: великая литература, великая философия, великая музыка, великое кино, великая живопись. Все это и нужно изучать. Сергей Петрович Капица, с которым я имела счастье подолгу разговаривать, утверждал, что образование должно перейти от запоминания к пониманию — тогда и откроются новые смыслы. А сооснователь петербургской классической гимназии Лев Лурье объяснил, почему их школьникам преподают латынь и греческий, хотя ясно, что они не будут заниматься античной литературой или историей. Детей учат мышлению и правилам, для того чтобы они подчинились закону. Что касается золотого века, то я бы так ответила: всегда было все. Одновременно существовало и хорошее, и плохое. Например, спартанцы: с одной стороны, общество победителей, с другой — они не подходящих по жестко заданным параметрам детей со скал бросали. У спартанцев и исследователей генома, кажется, есть много общего.
Ученые-генетики ставят перед нами сложные этические вопросы, на которые мы пока не знаем, как ответить. Или знаем? Мы подобное уже проходили. Была наука евгеника, изначальной идеей которой было улучшение генома, то есть избавление человечества от плохих генов. Но ее в итоге превратили в чудовищный эксперимент. Смотрите, что происходит сейчас: вот написано у человека в геноме, что вероятна шизофрения, мы влезем, немного поковыряем — и не будет у него никакой шизофрении... Гордыня наша, которая, кстати, и привела нас к пандемии коронавируса, убеждена, что мы про этот геном знаем все. А это не так. Исправив один кусочек, мы такое можем натворить! Вы уверены, что влезая в микромир с кувалдой ничего там не напортите?
Может, стоит поскромнее себя вести? С искусственным интеллектом тоже? Я много общаюсь с профильными учеными, не то чтобы я из-под пня вылезла и боюсь робота-пылесоса.
Зачем нам с ними соревноваться? Это не та дорога. Мы не должны потерять человеческое. Мы особые существа на этой планете, мы творим миры — наша цивилизация об этом, — пояснила Татьяна Черниговская. После лекции ребята обсудили с Татьяной Черниговской вопросы нейропсихологии, самореализации, а студент из Абхазии поблагодарил спикера за такое полное раскрытие темы об искусственном интеллекте. Молодой человек сравнил ИИ с троянским конем, которого нужно обуздать. Научно-популярная лекция состоялась в третий день просветительского марафона Знание. Российское общество «Знание» выступает генеральным партнером образовательной программы Всемирного фестиваля молодежи, и просветительский марафон Знание. Первые стал одним из главных событий этой программы. Треки марафона созвучны смыслам Фестиваля: «Ответственность за судьбы мира», «Многонациональное единство», «Мир возможностей для каждого», «Сохраним семью во имя детей и мира» и «Мы — вместе с Россией».
Иными словами, если мы выпустим этого «джина из бутылки», то мы уже никогда не сможем загнать его обратно. При этом, мы совершенно не можем предсказать заранее, как этот сверхинтеллект поведёт себя с нами — с теми, кто его создал. Возможно, он увидит в продолжении нашего существования угрозу для продолжения своей собственной работы. Парадоксальным образом это может привести к тому, что наше же собственное детище захочет поместить нас в изоляцию — в некий заповедник, подобному тому, как мы поступаем со многими видами животных, которых мы хотим сохранить на этой Земле, но которые должны содержать в таких условия, когда они не представляют никакой угрозы для нас самих. Ровно тоже самое может произойти и с необычайно развитым искусственным интеллектом, полагает Черниговская. Он может решить, что лучшее, что он может для нас сделать и вообще, что должно произойти с человечеством — это помещение нас в некий загон, где нам будет тепло, где нам будет хватать еды, одежды и развлечений, но не более того. Примерно также в своё время с аборигенами поступали колонисты.
Татьяна Черниговская — Надежда Стрелец
Иными словами, если мы выпустим этого «джина из бутылки», то мы уже никогда не сможем загнать его обратно. При этом, мы совершенно не можем предсказать заранее, как этот сверхинтеллект поведёт себя с нами — с теми, кто его создал. Возможно, он увидит в продолжении нашего существования угрозу для продолжения своей собственной работы. Парадоксальным образом это может привести к тому, что наше же собственное детище захочет поместить нас в изоляцию — в некий заповедник, подобному тому, как мы поступаем со многими видами животных, которых мы хотим сохранить на этой Земле, но которые должны содержать в таких условия, когда они не представляют никакой угрозы для нас самих. Ровно тоже самое может произойти и с необычайно развитым искусственным интеллектом, полагает Черниговская. Он может решить, что лучшее, что он может для нас сделать и вообще, что должно произойти с человечеством — это помещение нас в некий загон, где нам будет тепло, где нам будет хватать еды, одежды и развлечений, но не более того. Примерно также в своё время с аборигенами поступали колонисты.
Надо держать себя в руках и думать. Но пока бы осознать, какие основные изменения в сознании людей видите вы после весны? Они почти вдохновлены.
Они мы попали в совершенно другой мир! С какой скоростью всё движется! Полная перестройка цивилизации. Никогда такого не было! Интересно, как все встроятся. На самом деле, такого не было никогда. Теперь будет совершенно другой тип образования. Абсолютно другая роль учителя. Но это — условно «эстетский взгляд».
Взгляд меньшинства. А большинство, оно недооценивает. Не будет привычного снова. Старшее поколение стоит на месте, пока остальные идут вперёд? Но вот у меня есть несколько коллег, которым за 80. И они в цифровом мире живут хоть бы хны. И они не компьютерщики и математики. Нужно тоньше анализировать. Очень много зависит от того, что человек делает.
Если просто пенсионер, который сидит дома, то всё, что ему надо освоить, это как покупать продукты онлайн. Условно говоря. В какой социум ему встраиваться? Ему некуда встраиваться. Хуже дела у тех, кто чуть моложе. Те, кому до 60. Те, кто ещё в тираж не вышел, но жизнь изменилась. И очень много преподавателей, учителей в этом сезоне просто уволились. Я буквально на днях это обсуждала с коллегами на большом педагогическом форуме, который, опять же, прошёл онлайн.
Они не понимают, как работать дистанционно, как жить в новой среде. Люди в депрессии, потому что функция изменилась, а человек не готов. Я констатирую факт. Если оценивать этот факт, то я смотрю на это, как на факт природы. Куда деваться? Если так вышло, значит, надо искать какой-то другой вид деятельности. Но я очень сочувствую этим людям… — Это временный минус с точки зрения качества образования? Нет, не временный. Потому что те, кто оставляют профессию из-за неспособности вписаться так глубоко в цифровую реальность, это часто люди-бриллианты.
Такой класс профессионализма, который дальше уже недостижим. Люди с огромным практическим и научным опытом. Планка падает. Но за исключением абсолютных исключений. Есть люди, вне зависимости от возраста и специальности, которые осваивают другие области знаний. Но есть условный специалист по древним рукописям, или читает по-шумерски, а таких, как он, во всём мире 4 человека, или 3, и скоро может стать 2. Вот он сидит вне компьютеров со своей клинописью, и он бесценен! Нет цены. И если у таких людей исчезают ученики, то это совсем плохо… Бриллианты ведь не коробками меряются.
Надо сохранять таких людей. Если мы не сохраним учеников для таких профессионалов, то можем оказаться в ситуации, о которой мне много лет назад в Тарту сказал мой друг — американский профессор. А именно — мы столкнёмся с тем, что мы уже умели читать египетские папирусы, теперь всё расшифровано, но больше нет тех, кто знает, как читать. Не может статистика применяться к личностям уровня Дюрера, Эйнштейна, Нильса Бора и так далее. Поэтому если мы теряем их из-за их неспособности правильно оформить табличку, то придурки мы! Двигаемся к этому? Запахло Дарвином. Совсем уж естественный отбор пошёл… Причём и социально, и идеологически. Конечно, можно продолжать играть в этот идиотизм политкорректный.
Но геном от генома отличается. Извините за пошлость, ведь это известно со школы каждому. Утром расшумелась сама с собой. Как быть, например, с ДНК дальше? Там же белок! Почему белок, а не чернок? Уже и ход белыми в шахматах проблема, говорят американисты. Белые грибы? Великое поле для шуток.
Если мы не хотим заниматься самоедством, то надо понимать, что мы сами себя в итоге сожрём в том идиотизме, в котором мы сегодня крутимся. Посмотрите на мир. Всё происходит одновременно. Я бы сказала, что планета показывает нам, кто на самом деле хозяин в доме. Человек захлебывается. Часть мира горит так, что непонятно, куда бежать. Часть мира трясёт от землетрясений и цунами. Мелкие реки становятся крупными. Полностью все спятили с политкорректностью!
И так далее. Плюс ко всему биология. С которой не может справиться вся наука Земли. Такие все крутые, венцы природы.
Татьяна Черниговская. Фото: mk. Данным термином называют настолько развитый и совершенный компьютер, который уже не сможет контролировать человек. Эта вещь начнёт жить уже своей собственной жизнью, на которую мы, как человечество, уже повлиять не сможем. Иными словами, если мы выпустим этого «джина из бутылки», то мы уже никогда не сможем загнать его обратно. При этом, мы совершенно не можем предсказать заранее, как этот сверхинтеллект поведёт себя с нами — с теми, кто его создал. Возможно, он увидит в продолжении нашего существования угрозу для продолжения своей собственной работы.
Мы подобное уже проходили. Была наука евгеника, изначальной идеей которой было улучшение генома, то есть избавление человечества от плохих генов. Но ее в итоге превратили в чудовищный эксперимент. Смотрите, что происходит сейчас: вот написано у человека в геноме, что вероятна шизофрения, мы влезем, немного поковыряем — и не будет у него никакой шизофрении... Гордыня наша, которая, кстати, и привела нас к пандемии коронавируса, убеждена, что мы про этот геном знаем все. А это не так. Исправив один кусочек, мы такое можем натворить! Вы уверены, что влезая в микромир с кувалдой ничего там не напортите? Может, стоит поскромнее себя вести? С искусственным интеллектом тоже? Я много общаюсь с профильными учеными, не то чтобы я из-под пня вылезла и боюсь робота-пылесоса. Специалисты, у которых не просто отвертки в руках, но еще и мозги в голове есть, всерьез опасаются, что когда мы доиграемся до того, что эта зараза электронная станет самообучающейся, мы с ней конкурировать не сможем. Смотрите сами, хотя бы в том, что ей не нужно ни еды, ни воды, ни сна. Я слышала, что если возникнет опасность, то, говорят, можно отключить электричество. А солнце? Его же не выключишь! Если у вас самообучающаяся система, она от солнца в два счета научится питаться. Мы миру искусственного интеллекта станем не нужны. Я жестко вопрос поставлю: «Мы спешим куда? К могиле поскорее? С кем мы соревнуемся? Но разработки продолжаются — наперегонки, под девизом «Кто быстрее! Если они будут очень хорошо имитировать эмоции, то нам это зачем? А если эмоции будут настоящие, я еще громче спрошу: «Нам это зачем? Мы планируем еще жить еще на этой планете? Или мы готовим себе замену? То есть золотой век может наступить — без человечества? А разве вы не чувствуете такой опасности? Она реально есть! Комбайн без водителя, который носится и пашет поле, — это очень хорошо, я же не против, пусть себе пашет! А люди что делают в это время?
Материалы по теме
- Читайте также
- Правила жизни Татьяны Черниговской
- Татьяна Черниговская о детях и образовании
- О саморазвитии
- Эксклюзивное интервью Татьяны Черниговской
Интервью с Т.В. Черниговской
Татьяна Владимировна Черниговская — профессор, доктор биологических наук, доктор филологических наук, ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Татьяна Черниговская – российская ученая в области психолингвистики и нейронауки, занимается вопросами сознания. Об этом в ходе своего недавнего интервью на YouTube предупредила известная российская учёная Татьяна Черниговская.
Время эксперта. Татьяна Черниговская
Каждый из нас мог родиться с нашими же генами в другой точке земного шара — и иметь другой язык родным и другую культуру родной. Тут, кстати, есть и более сложные моменты. Последнее время в науке стали очень много говорить о таком феномене, как эпигенетика. Речь идет вот о чем. В школе, а уж тем более в университете нас всех учили, что приобретенные признаки не наследуются. Другими словами, если вы будете играть на флейте и знать пять языков, то из этого не следует, что эти знания перейдут вашим детям. Ну вроде бы с этим все согласны. Но фокус в том, что, конечно, такие знания не перейдут, но кое-что перейдет. Если уж совсем примитивно и отчасти даже грубо сказать: чем мы лучше себя ведем, чем больше мы знаем, чем изящнее наше образование, тем лучше наши дети. При прочих равных.
Наверное, сейчас толпа психологов и физиологов выйдет из-за кулис и меня убьет, но я правду говорю. Это не так грубо проявляется, как я сказала, это тоньше. Но если посмотреть в общем и целом, женщины, которые правят миром, — это все равно исключение из правил. Вот чисто биологически это в нас заложено изначально — слабая женщина и сильный мужчина? Я думаю, что да. Но при поправке, которую я уже сделала: разнообразие очень велико. Были женщины-амазонки, были женщины, которые правили государствами, и были очень жесткие женщины — княгиня Ольга бог знает что вытворяла. И сколько угодно было и есть истеричных, слабых, закомплексованных мужчин… …которые бьют женщин. Сильный мужчина этого никогда не будет делать.
У него должен быть биологический запрет на это. Поэтому, да, конечно, разница между мужчинами и женщинами есть, но ведь то, что мы собой представляем, — это такой коктейль: сколько-то этого, сколько-то этого, сколько-то этого. И у разных людей это сочетание разное. Мы нечто тащим с собой. Мы такие родились. Но плюс к этому еще важно, куда мы попали: кто нас воспитывал, за что нас ругали, что одобрялось в семье. Много раз приводила один пример, потому что мне понравилась эта история. Они стали спрашивать про детей: что врожденное, а что не врожденное, и Толстая со свойственной ей экспансивностью вдруг говорит: "О, я поняла! Это все равно что кухонный комбайн: вот вы его купили, поставили на кухне, он стоит там, лучший в мире, лучше не бывает.
Но для того чтобы он работал, нужно кофе туда положить, воду налить, в сеть его включить, на кнопочку нажать…" То есть нужно действие совершить. Поэтому, даже если человек родился с невероятными способностями, он может не стать гением, если окажется в ситуации, которая ему враждебна или хотя бы неблагоприятна. Я хочу все-таки вернуть вас в русло отношений мужчины и женщины. Сейчас западный мир пытается поменять привычную парадигму отношений мужчины и женщины. Я очень отрицательно отношусь к этому. Я считаю, что в дела небес нам не надо вмешиваться. Не знаю, как там в других галактиках, но на этой планете мир устроен так. Так — это как? Так — это когда есть два пола, у высших животных, во всяком случае, включая человека.
Играть с этим — это играть с природой. Даже если игра идет не с самой природой, а как бы с социумом. Вот я недавно видела кусок западного документального фильма, он меня просто в ужас привел. Кино было такое: детский сад, дети 4-5 лет, и учительница обращается к ребенку, условно, Гансу: "А ты уверен, что ты мальчик? А после этого говорит: "Вот тебе задание, ты домой пойдешь — подумай: ты мальчик? Или, может быть, ты девочка? Дети, между прочим, имеют права. Когда взрослые предлагают им такую парадигму жизни на Земле, то они нарушают их естественные права. Вот когда этот Ганс вырастет — тогда он дальше будет с собой разбираться, сам или с психоаналитиком.
Но маленький ребенок имеет право иметь маму и папу так же, как вороненок, лисенок, медвежонок и любое другое существо. Вы почему решили, что имеете право в это влезть? Это серьезные вещи! То есть иметь двух отцов или двух мам… Это чудовищная вещь. Она сыграет, понимаете. Может быть, нескоро, но когда эти дети вырастут, это будет иметь плохие последствия. Главный аргумент, который бы сейчас любой западный человек вам предъявил: если ребенок растет в ужасных условиях в каком-то детдоме, где его бьют, не кормят, то лучше уж пусть его усыновит какая-то нормальная однополая пара и даст ему нормальную жизнь. Это действительно очень сложный вопрос. Но мы же с вами говорим не как две домохозяйки, а как профессиональные люди.
И я вам говорю с позиций своей профессии. Все, что я знаю — антропологически, физиологически, психологически, лингвистически, когнитивно — про человека, говорит мне о том, что это очень плохая дорога. С плохим вектором. Пусть я ошибусь. Но вы ведь спрашиваете мое мнение? Я вам говорю: мое мнение такое. А что касается аргумента "ребенок в детском доме" — слушайте, ну в мире много всякого плохого происходит, но мы же не говорим о какой-то крайней ситуации, мы говорим о некой средней линии, о векторе, который приняла вот эта современная мода. Скажите, пожалуйста: мозг у мужчины и женщины одинаково устроен? Еще раз повторю, что спектр большой.
Если взять некий средний вариант, которого нет на Земле, то да, мозг мужчины и мозг женщины отличаются. У мужчин гораздо больше нейронных связей внутри полушарий, а сами полушария как бы более автономные, если говорить очень грубо и ненаучно. А у женщин гораздо больше связей между полушариями. Они за счет вот такого проникновения в другой тип мышления — потому что левое полушарие гораздо более логическое, а правое полушарие гораздо более гештальтное, романтичное, если хотите, художественное — способны и это понять, и это. Ясно, почему так произошло биологически: потому что, несмотря на все новые тенденции и моды, все-таки основная роль женщины — это сохранить потомство. То есть, конечно, сначала его произвести с помощью мужчин, но затем сохранить в неприкосновенности, держать дом, очаг, сделать так, чтобы были сыты-здоровы дети… Это значит, не нужно бесконечно ругаться с соседками и соседями, а нужно уметь договариваться в разных условиях. Именно поэтому я специально интересовалась лучшие профессиональные переговорщики — это женщины. Они знают, как себя держать в узде, умеют быть нейтральными, не принимать ничью сторону, говорить и с этой стороной, и с этой стороной. Тогда как же получается, что с мужчинами мы не можем быть такими рациональными?
И хотя это звучит как дешевый розыгрыш, Вселенной нужны существа, которые способны ее понять. Несмотря на весь скепсис, за последние 10-летия мы многое узнали о ней», — подчеркнула ученый. Сегодня у нас огромное количество сведений о мозге, которые каждый день прибавляются, а прорыва не видно, по мнению эксперта. Ситуация зашла так далеко, что счет научных статей идет на миллионы, но разницы, что они есть, что их нет, никакой. Нам нужен парадигмальный прорыв! Это должно быть теоретическое открытие, которое позволит смотреть на мозг иначе. По сложности это задача, выходящее за что-то мыслимое», — отметила Татьяна Черниговская.
Именно поэтому спикер призвала молодых людей идти в науку. Впереди их ждет много интересных вопросов и задач, сравнимых с детективной работой — сначала собираешь данные, потом думаешь, что с ними делать. Также Татьяна Черниговская сказала, что новый факультет в институте, предлагающий программы обучения, в том числе по нейробиологии, назвали совершенно верно факультетом наук о жизни.
Будут происходить противоположные вещи. Все глухо запьют, остальные начнут неумеренно курить и насаживать друг друга на вилы. Людям будут платить деньги для того, чтобы они не померли с голоду.
И конечно это серьезная большая проблема, в которой ни о каких сонетах и речи нет. Она осознается людьми, которые на эту тему профессионально думают. Про киборгов и сохранение личности Николай Усков: А вот с точки зрения выживания, как нам не сойти с ума с этим огромным временем, с этой совершенно новой жизнью? Татьяна Черниговская: Знаете, когда я дома смотрю на книжки, которые покрывают собой всё жизненное пространство, даже как-то на них злюсь. Потому что вот я уже давно загнусь, а они всё еще будут здесь стоять, а я их никогда не прочту. Просто потому что у меня уже никогда не будет времени.
Во-первых, можно всё-таки большее количество книжек прочесть, большее количество музыки услышать, картин увидеть или хотя бы их репродукций, если по каким-то причинам путешествовать не получается. Я не вижу проблемы такой. Сколько вин не выпито… Но мы не можем строить правильные прогнозы. Во-первых, потому что всё человечество спятило. Я вижу это и очень отчетливо. Нужен серьёзный психиатр для целой планеты.
Потому что ты им говоришь, что вот это бокал, а они тебе — «Нет, это туманность Андромеды». То есть мы все видим разные вещи. Совершенная неадекватность поведения — нами делаются неправильные выводы. Во-вторых, не стоит думать, что ничего не произойдет и не появится какой-нибудь вирус, который вообще всех уложит. И усилия тех, кто устраивает нам 140 лет потенциальной жизни, будут впустую, потому что может завестись какая-нибудь маленькая штучка, которая рубанет всё человечество. Я бы так оптимистически не смотрела.
Кроме того, есть ещё одна линия, довольно серьезная, вызывающая во мне юмористические чувства и даже раздражение. Существует несколько движений, которые планируют записать все, что у нас накопилось в нейронной сети и перенести это на силиконовые носители, таким образом обеспечить нам бессмертие. То есть приходит внучок, берет флэшку, на ней дедушкина жизнь. Он её включает и живет себе. Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места Николай Усков: Я бы вот не хотел так делиться своей жизнью с внучком… Татьяна Черниговская: Все в порядке, никому это не угрожает, потому что туда надо записать всё, включая тело. Вкус губной помады, как пятка чешется, как чихнуть, когда захочется, то есть вообще всё!
В какой момент записывать будем? За секунду перед смертью? Так тогда уже и мозг попорчен. То есть это всё мура, люди просто откачивают деньги. Что возможно, и это уже очень близко — то, о чем писал Маклюэн. Он говорил, что следующий биологический вид это «хомосапиенс автокриэйтор».
То есть человек самосозданный. Это на тему киборгов. И это вовсе не голливудская дешевка, это всерьез. Вставить в голову чипы, которые сделают протекание биохимических процессов в мозгу быстрее возможно, вставить в голову чип который увеличит вашу память и сделает мозг лучше, это возможно уже сейчас и может произойти в ближайшие годы. Итого: печень, поеденная циррозом от неумеренного употребления разных типов вин, может быть заменена на новую, которая будет выращена из ваших стволовых клеток. Это реально, не шутки и не метафоры.
Сердце заменить тоже уже сейчас возможно, руки-ноги поломанные в Куршавеле, запросто заменятся. Глаза, уши. А есть ли что-нибудь свое? Это всё еще я? Это серьезный эсхатологический вопрос. Существо, которое было Машей Ивановым.
Кстати, интересная оговорка. Я сказала это случайно, но… Понимаете, все меняется. Мы стоим перед перспективой мира, в котором вообще всё другое. Есть ли стабильность личности, есть ли стабильность пола и есть ли эта личность вообще? Вот я терпеть не могу социальные сети, хотя в них фигурирую, но это делает кто-то другой там, а не я. И вот уже как я могу доказать, что это не я.
Человек, с которым вы переписываетесь, действительно ли он реальный человек или это фантом и один ли он? Или это программа, которая представляет собой миллион личностей, и человека нет вообще? Где он находится? Есть ли у него место, время, есть ли у него адрес, личность у него есть? Имя у него есть? Это то, про что сейчас стали писать, но пока нет популярных разговоров.
Это как в научно-популярной литературе про искусственный интеллект и это называется жидкий мир, когда всё расползлось, разъехалось. Начинается еще одна интересная история — интернет вещей. Это вот про что. Холодильник, эта подлая тварь, знает, что я люблю сыр такого-то сорта, а он у меня закончился. Этот холодильник, он личность, следит за тем, чтобы сыр не кончался. Он не даст мне опуститься на такой низкий уровень: сам созвонится, с кем надо и они там договорятся, когда, куда, чего привезти.
Если без шуток, я имею в виду, что вещи начинают жить своей жизнью. Это на тему восстания машин. Вы должны понимать, что уже попались. Эту историю мы проиграли. У каждого из нас в кармане лежит сложный телефон. Они знают, что ты ел, с кем ты был в ресторане, на что у тебя аллергия — абсолютно всё!
Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места. Я алармистка, и этого не скрываю. Николай Усков: Можно я немного поспорю. Вы уже говорили, что всё-таки наша нейронная система, как сложнейший компьютер, но при этом характеристика этого мозга, этого мощнейшего компьютера, пока что очень конкурентоспособная. Мы пока что очень экономичная машина. Тогда как суперкомпьютеру, какому-то облаку, нужна гигантская энергия.
Если суперкомпьютер будет такой же экономичной машиной, тогда нам стоит беспокоиться. Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. И даже еще хуже: свой мозг, который сложнее, чем мы. Я себе ловушку поставила сейчас! И она заключается в том, что я и мой мозг это разные действующие лица. И на такой вопрос, который мне тысячу раз задавали, я вынуждена ответить, что да.
Не потому что эпатаж, а потому что мозг настолько страшно сложен, что я пока не вижу никаких перспектив, чтобы нам удалось, узнать как он действует. Для того, чтобы сделать машину, которая употребляет не энергию города, а энергию в 10 ватт, нужно знать как это будет действовать. Пока что у нас ничего не выходит.
Вы поспрашивайте сегодня родителей, хотят ли они вернуться в школу. Большинство скажут «нет». Это ж как надо учителям поработать, чтобы у всех выработалась такая стойкая неприязнь к школе. За его интересами!
За его вкусами. Не навязывай своего! Так что делать? Не заставлять? Да, мы сегодня стали меньше требовать с ребенка. Когда читаешь, что Моцарта и Бетховена били по пальцам, чтобы они занимались, я всегда прошу помнить, что они были гениями. И все равно взрослым приходилось колотить их по пальцам, чтобы они играли гаммы.
В воспитании есть элемент принуждения. И я даже думаю, что он имеет большой воспитательный момент. До ребенка должно дойти, что есть какие-то вещи, которые он обязан делать. Что мир так устроен. Что хочешь не хочешь, но хлеб насущный надо добывать, на работу идти надо. И всегда так было. В школу, как стало известно, возвращается трудовое воспитание.
Мы хотим отыграть прошлое? Нам надо отыграть то прошлое, в котором личность занимает важное место в мире. Но личность, имеющая не только права, но и обязанности. Большой ущерб последних десятилетий в том, что права ребенка выходят на первое место, а обязанности исчезли вообще. Мое мировоззрение говорит мне, что пол мне не надо подметать». А мое мировоззрение говорит, что ребенок должен обязанности иметь. У детей сегодня зачастую какое-то извращенное представление о мире.
Например, многие из них считают, что их взгляд на мир имеет абсолютную ценность. И не понимают, что и у других их взгляд тоже имеет абсолютную ценность. И цивилизация существует только потому, что мы научились договариваться. И если доигрались до такой степени «реформаторства», что рушим работавшие веками договоренности, то я поздравляю род людской: мы идем к деградации. Как воспитывать детей в век «рассеянных» людей? Мы уже пропустили два поколения. У этих детей такие же родители.
Татьяна Черниговская. Интервью Софико Шеварнадзе.
Татьяна Черниговская: Хороший вопрос. Потому что я его сама себе задаю все время. Меня даже это возмущает. Потому что это как-то наступает на мои права. Я сейчас объясню, в чем дело.
Предположим, мне надо идти там в какие-нибудь гости или еще куда-нибудь. И некто у меня в голове хотелось бы знать, кто это? Как бы «добра не будет». Во-первых, почему на «ты»?
Я никому, так сказать это не разрешала. И второе: кто этот второй? Я вообще там есть все еще или нет? Потому что этот второй говорит: «Да нет, там надо.
В общем, между ними начинается какой-то «базар». А я зритель, что ли? Я вообще участник этого дела? Это, кстати, серьезный вопрос.
Вот почему. Потому что, когда была мода на правое-левое полушарие, и даже за это в 1980-е годы прошлого века Нобелевская премия была Роджеру Сперри дана, и тогда начался этот бум. Причем бум был вот почему: потому что на эту проблему, казалось бы, чисто физиологическую, обратили внимание гуманитарии. Успенский и так далее.
Они стали рассматривать эту двуполушарную идею, вполне находящуюся в рамках нейронауки, не более того, они ее стали рассматривать как модель столкновения культур и поведения в социуме. И тогда стали говорить отчасти метафорически, а отчасти чуть ли не всерьез, что идет диалог между левым полушарием, которое логическое и все там у него четко, логарифмическая линейка, короче говоря, и правым, которое художественное, чувствительное, метафорическое, гештальтное, и там большой список, — что это реальный диалог. И вот гуманитарии такого... Виктор Лошак: Филологического плана.
Филологического плана и такого уровня, как Лотман, они это... Это ложилось на их схемы описания культурных событий. Виктор Лошак: А вы-то что думаете? Татьяна Черниговская: Я тогда думала так же.
Более того, у меня докторская диссертация на тему правого и левого полушария. И поэтому я их ненавижу с особой страстью. Они мне надоели. Нет, если без шуток, то вопрос серьезный, мой ответ будет вот какой: да, действительно, есть правое и левое полушарие.
И есть серьезные научные основания считать, что с ними ассоциируются разные модусы мышления. То есть вот такое логическое строгое и художественное как бы. Но с тех пор прошло много лет. И мы знаем, что хотя никто не отменял наличие этих полушарий в головном мозгу, но ситуация гораздо более сложная.
Речь идет о единой, огромной, очень сложной нейронной сети. И для красоты, конечно, вот эти полюсы можно развести. И в этом есть польза. Но на самом деле это все-таки на два не делится.
А делится на 122 тысячи. Виктор Лошак: Вы часто говорите о тех чудесах мозга, которые происходят у людей разных профессий. Вы всегда приводите синхронистов, что там просто «кипит» мозг. Вы говорите о том, что вы хотели бы понять, что происходит в мозгу танцора, например, и так далее.
А можно градуировать как-то профессии по интенсивности работы мозга? Татьяна Черниговская: Очень хороший вопрос. Я бы на него ответила, если честно отвечать. У нас честный разговор.
Татьяна Черниговская: То я бы на него ответила так, что дело не в профессии. Это не тема как бы. А это: что вы внутри этого делаете, понимаете? Потому что можно...
Вот синхронисты, синхронные переводчики, в этом смысле хороший пример. Потому что много разных людей занимаются переводом таким-сяким. Много людей большинство, кстати, людей на планете не монолингвы пользуются больше, чем одним языком. Но по интенсивности ничего в этом особенного нет.
А синхронисты находятся в полюсе экстремальной деятельности. Я думаю, их можно сравнить с нейрохирургом, который очень сильно рискует, когда делает сложную операцию: любой миллиметр вправо-влево понятно, чем может закончиться. Или это авиадиспетчер. Это ситуации предельной концентрации.
Хотя я сейчас это прокомментирую про концентрацию. Виктор Лошак: И экстремальных результатов. Татьяна Черниговская: Экстремальных результатов огромной скорости, переключения с чего-то на что-то и риска. Поэтому если вот фиксировать то, что происходит в голове у этих людей, то просто остается удивляться, почему они живы.
Потому что там просто огонь горит, полыхает все. А теперь сама опровергну то, что сказала. Насчет того, что концентрация. Я когда их встречаю, на всяких конференциях встречаешься, я специально подхожу и спрашиваю: «А про что переводили?
И очень часто, а именно я получаю ответ: «Сейчас-сейчас. Надо подумать. А и правда, это про что было? Виктор Лошак: То есть они механически это делают?
Татьяна Черниговская: Они находятся в каком-то почти трансе, что опровергает то, что я вам сказала насчет концентрации и так далее. Конечно, речь идет о специалистах очень высокого... Виктор Лошак: Просто концентрация на другом. Татьяна Черниговская: Сейчас я попробую пояснить.
Вот одна из таких переводчиц была — она переводила ни больше ни меньше, как судебный процесс между какими-то судостроительными компаниями. То есть: а это была специальная ситуация, очень ответственная. Более того, она переводила три языка одновременно, нарушая правила поведения, и ни один из этих языков не был ее родным. Но она очень способная.
И когда я спросила, про что дело было, она сказала: «Да вообще не знаю. У меня, знаешь, — она мне говорит, — что-то в голове такое происходило. Я даже думала, надо тебе рассказать, когда я приеду. Потому что у меня было ощущение, что что-то у меня там двигается: вот сначала здесь, а потом здесь».
Еще и двигается». Короче говоря, они находятся в состоянии какого-то размытого сознания. Как они при этом могут точно переводить вещи?.. Виктор Лошак: Размытого?
Они почти в каком-то сомнамбулическом таком состоянии. Они не вполне в сознании. Это не массовое. Это не то, что каждый вам так ответит.
Но я таких ответов слышала не один. Они впадают в какое-то особое состояние. Теперь я прокомментирую, что это за состояние. В мозгу есть разные сети нейронные.
Одна отвечает за внимание. Но так, в кавычках, это все, потому что сложнее. Другая — за целенаправленность. Третья — за такой-то вид памяти.
Четвертая там и пятая, и так далее. И есть особое состояние мозга, которое так и называется «default state» — дефолтное состояние мозга, когда он как бы ничего не делает. Он как бы дурака валяет. Виктор Лошак: Ну да.
Татьяна Черниговская: Отпустили все регулировщики. Виктор Лошак: Вышел из дела. Вышел из дела. И считается, что наиболее продуктивно, если можно такую грубость сказать, для открытий.
Ну, я понимаю весь ужас того, как я сказала, но лучше не сказать. Причем независимо от того: речь идет об искусстве или речь идет о науке. Это даже неважно. Везде в серьезных книгах и статьях написано: отпустите мозг.
Пусть он гуляет сам по себе, как кот. Вот ничего, только пусть дурака валяет. Это самое продуктивное состояние. Виктор Лошак: Моя теория, что надо дать ему задачу, а он сам начинает работать над этим.
Татьяна Черниговская: Сам. Только надо его отпустить. Ошейник снять, так сказать. Татьяна Владимировна, вы читали роман Маканина «Асан» называется?
Татьяна Черниговская: Нет. Какой позор! Виктор Лошак: Это роман, написанный о чеченской войне. Виктор Лошак: Почему я вас об этом спрашиваю?
Я прочитал этот роман. Он написан от имени офицера, который отвечает в воющей части в Чечне за горюче-смазочные материалы, я бы так сказал: за бензин, там солярку и так далее. С большими подробностями написан роман как о самой войне, так и о профессии этого офицера. Татьяна Черниговская: Реалистический роман по стилю, да?
Виктор Лошак: Реалистический. Я был потрясен, когда узнал, что Маканин не был на чеченской войне. Татьяна Черниговская: О Боже! Виктор Лошак: Не служил в армии.
Никогда в жизни не занимался горюче-смазочными материалами. То есть речь идет о фантастическом примере интуиции? Что это такое? Меня это больше всего занимает.
Как это работает? Как это появляется? Можно ли это воспитать? Татьяна Черниговская: Я думаю, что воспитать нельзя.
Но нужно внимательно смотреться в зеркало. Я имею в виду не физически, а... Я даже студентам говорю: с собой надо познакомиться. И это не игра языка.
Это всерьез. Мы про себя довольно мало знаем. Если человек узнал в результате опыта просто жизненного, что интуиция у него сильная, об этом ведь флажок нигде не вывешивается. Вот я знаю, что у меня сильная интуиция.
Из этого я делаю следующий вывод... Виктор Лошак: Интуиция как предчувствие? На нюх. Я как бы чувствую вот то, что когда мы говорили про диалог внутри головы, который неизвестно кто ведет.
Вот если мне интуиция, то есть один из этих двух там в ста кавычках говорит: «Не делай этого». И если я это сделаю, провал гарантирован. Хотя все рациональные факты на столе лежат. Все говорит о том, что вот это, это и это нужно сделать.
Виктор Лошак: Можно я вам про себя расскажу? Татьяна Черниговская: Да, конечно. Я буду благодарна. Виктор Лошак: Я 20 лет работал главным редактором.
Татьяна Черниговская: Да, знаю.
По словам Татьяны Черниговской, идея это довольно свежая. Фундаментальная наука, отметила нейролингвист, не любит уходить в «тонкие материи», предпочитая то, что можно потрогать, увидеть или хоть как-то измерить. Именно поэтому изучение мозга ведётся сейчас, в первую очередь, на основе исследования нейронов и самой его материи. Но так познать все его тайны невозможно. То есть мы можем подобраться к мозгу человека через язык, через музыку и через изящные искусства, которые по разным дорогам ходили, — уверена Черниговская. Совсем недавно профессор прочитала в Москве лекцию именно на вариацию данной темы. Назвала она свою работу весьма, по её собственным словам, провокационно: «Мозг как барокко». На дискуссию Черниговская пригласила своего коллегу и друга, нейробиолога профессора Анохина, а также главного научного сотрудника Пушкинского музея, эксперта по барокко Викторию Маркову. По мнению учёной, в своей сложности и запутанности мозг весьма напоминает этот стиль искусства.
Но это не так. Я очень серьёзно этим занимаюсь, и мне кажется, что это и есть слом. В первую очередь — школьное. И дело даже не в ЕГЭ. Например, переход на изучение «краткого содержания» произведений классической литературы полностью разрушает какой-либо смысл браться за эти книги. Ведь суть «Преступления и наказания», подчеркнула Татьяна Черниговская, вовсе не в том, чтобы разобраться, кто кокнул старушку. Как и «Анна Каренина» — вовсе не «чернуха» о самоубийстве. Образование, которым мы располагаем сейчас, ни на йоту не соответствует времени, уверена профессор. Дело в том, что мы давно перешли в новую эпоху — цифровую. Дети сейчас рождаются «с гаджетами в руках», их мышление давно стало «клиповым» и «ссылочным».
Какой смысл запоминать тонну информации, если всегда можно сказать «Окей, Гугл»? А вот система обучения по-прежнему рассчитана на детей из другой эпохи.
Думаю, что это вовсе не 37 тысяч лет, а 370 тысяч.
Мы главных вещей не знаем и не узнаем никогда. Например, где тот гений, который придумал ложку или иголку? До нас дошли очень отрывочные сведения.
Сейчас первую скрипку играет генетика. Еще несколько лет назад на лекциях студентам я говорила, что неандертальцы нас особо не интересуют, потому что это тупиковая ветвь, они нам не родственники: бастарды, незаконнорожденные и вообще — какое нам до них дело. Сейчас так сказать уже нельзя, потому что секвенирован геном неандертальца и геном человека.
Генетики очень серьезно работают, есть объективные и точные данные про то кто, кому родственник, а кто, кому — тупиковая ветвь. Получается, все это — наши родственники, что пугает. Николай Усков: Вы щадите аудиторию.
Нужно представить таблицу эволюции человека, где нарисован неандерталец и потом человек разумный из школьных учебников по биологии. Представьте, что вашим соседом по лестничной клетке является неандерталец. Человек не тот, у кого нет хвоста, перьев и шерсти, но еще и тот, кто говорит Татьяна Черниговская: Несколько лет назад шла я мимо Мариинского театра и видела живьем неандертальца.
Он был одет, как мы, у него огромного размера лоб, большие страшные надбровные дуги. Более того, он был плодоносящий, потому что вез коляску с двумя младенцами. Так что они действительно среди нас.
Если без шуток, есть некоторые гены, которые, пожалуй, человеческие. Например, один имеет отношение к языку и коммуникации, в его определенной модификации. Его человеческий вариант находится у денисовского человека или у неандертальца и ему, скажем, двести тысяч лет — из этого следует, что у этого существа мог быть язык.
Понимаете, какая беда? У нас время возникновения человеческого языка постоянно отодвигается, он все древнее и древнее. Недавно говорили 20 тысяч лет, потом 30, потом 50, сейчас, если мне скажут 250, я даже и не вздрогну.
Почему я на язык выхожу? Потому что наличие языка — это наша биологическая особенность. Человек не тот, у кого нет хвоста, перьев и шерсти, и он ходит на двух ногах, но еще и тот, кто говорит.
У нас не было данных о том кто, что и когда говорил, а теперь они стали появляться. Косвенные, но всё же. И тогда это удлиняет нашу человеческую историю, возможно, на очень много тысяч лет.
Николай Усков: Тогда это работает на тезис вашего компатриота Александра Невзорова, который все время повторяет: человеческий мозг настолько ничтожен, что за столько тысяч лет не смог создать какую-нибудь простую вещь, например, зажигалку. Вот после этих трех тысяч лет, третье тысячелетие до нашей эры, когда появляется цивилизация прошло ещё почти пять тысяч лет прежде чем появилась зажигалка. Татьяна Черниговская: Невзоров — хулиган!
Он любит эффектные выражения, это просто эпатаж, мы же понимаем, что зажигалка здесь не при чём. На ваши вопросы есть много разных вариантов ответа. Например, время очень сильно ускорилось.
Буквально проходят чуть ли не месяцы, если уж говорить в терминах зажигалки, то появляются гаджеты, которых три месяца назад вообще ещё не было. То есть мы куда-то несемся с гигантской скоростью и, повторяю, эта скорость растет. Если вернуться к теме человеческого языка, то возникновение 10 слов требовало тысячи лет.
Это очень медленно шло. Что делал человек? Что мог, то и делал.
Мы не можем предъявлять претензии к нашим биологическим предкам, потому что так устроен мир. Про мат Николай Усков: Татьяна Владимировна, можно я буду чередовать такие наукообразные вопросы с человеческими. Мы за чаем выяснили, что оба любим материться, некоторые даже об этом знают.
Зачем люди матерятся? Татьяна Черниговская: Да, не отрицаю, я этим владею, не вижу в этом ничего абсолютно плохого. Более того, мы с вами сошлись в том, что это очень серьезный язык, виртуозно построенный код, потому что игроков всего пять штук: четыре существительных и один глагол.
А ими можно выразить всё. Какой гигантский мир открывается! Уже не говоря об эмоциональной его части.
Это огромный шлюз. Вы открываете совершенно другую дверцу и пускаете наружу всех этих бесов, которые, в противном случае, приведут вас к психиатру. Николай Усков: Ну, а какова функция мата в русском языке, с точки зрения науки?
Татьяна Черниговская: Это отдельная особая культура. Я отношусь к этому серьезно. Только не нужно прочитывать это буквальным образом.
Мы же совсем про другое. Русские умудрились придумать вот такую невероятную вещь. Это есть и в других языках.
По-моему, в словацком. Даже не знаю можно ли это называть языком, скорее, культура. Там вообще иерархия.
Когда они матерятся, начинают, чуть ли не богохульствуя, как бы с самого верха, а потом медленно спускаются вниз и уже прикладывают того, кому это было адресовано. Мат — это очень серьезный язык, виртуозно построенный код Николай Усков: Но все-таки, почему именно в русской культуре мат занял положение контркультуры, тогда как в других табуированные слова осваиваются цивилизацией через какое-то время и уже не несут такого ругательного оттенка. Татьяна Черниговская: Есть какие-то культурные запреты.
На самом деле не думаю, что я тот человек, который должен отвечать на этот вопрос. И его нужно было бы задать известному филологу Борису Андреевичу Успенскому. Или Юрий Михайлович Лотман, вполне бы смог ответить на вопрос, хотя сам он не пользовался этим языком.
Это совсем не шуточки. Понимаете, когда на улице стоят мужики, пьют пиво и в качестве междометий через каждое слово вставляют бранные слова, это ведь совсем другое. Мы же не говорим про языковой мусор.
Мы говорим про какой-то необыкновенный ход создания такого параллельного языка. И это интересно. Про продолжительности жизни Николай Усков: Другая тема, которая, наверное, сейчас очень многих интересует, это скачкообразный рост продолжительности жизни.
Всем известно, что наша цивилизация находится накануне крупнейшей биотехнологической и медицинской революции. Многие ученые говорят, что скоро 140 лет будет реальным сроком жизни для ближайших поколений. Как изменится наша жизнь, и чем мы будем занимать наш мозг так долго?
Татьяна Черниговская: Да, такое действительно может быть. Но вопрос в том, в качестве кого жить? Если в качестве баклажана лет 50, то я не думаю, что кому-нибудь такая перспектива покажется симпатичной.
В каком состоянии сохраниться, чтобы это была полноценная жизнь, чтобы голова работала, чтобы это был не Альцгеймер. Медицинские шуточки на тему « не каждый доживает до своего Альцгеймера», расшифровываем так, что он стопроцентно будет, но может повезти и отправишься к праотцам до того, как это наступит. Тут и встает вопрос о том, в качестве чего ты будешь жить.
Будет ли это полноценная жизнь или это будут такие консервы, которые просто лежат и всё. Это никому не нужно.
Но это не структура мозга: это куда более глубокие вещи. Кроме того, можно гением родиться, но не стать.
И никто не узнает об этом, если ребенок попал в «неправильную» социальную среду, если его «неправильно» воспитывали и обучали. Моцарту повезло, что он был среди «моцартов». А у Пастера не было одного полушария — и все же он Пастер. Есть примеры, когда нейронные сети разных людей соединяются в единую.
Но работы только идут, ничего практического пока что нет. И, надеюсь, долго не будет: это большая опасность. Нам и социальных сетей хватает! Если предположить, что она существует, можно было бы объяснить телепатию, ясновидение?
А ясновидение, телепатия — все это за пределами науки. Как и информационные сети, которые болтаются во Вселенной, а мозг работает как их приемник. Это не значит, что этого нет, но пока науке об этом сказать нечего. Не какой-то блик, или аэростат, или новый аппарат военных.
Сначала карты на бочку. Ведь если инопланетяне существуют, то это меняет всю нашу картину мира. Если говорят, что некий аппарат может повернуть на девяносто градусов, не снижая скорости, — так этого быть не может: это нарушает законы физики. Это слишком мощный вывод, чтобы согласиться с ним без сверхдоказательств.
То, что она «уходит» с биологической смертью то есть смертью мозга. Некоторые безумцы взвешивают тело до смерти и через четыре секунды после, а потом заявляют, что не хватает трех граммов и что это, мол, душа. Но это болтовня для старушек. Наука же на этот счет ничего сказать не может.
Виртуальная среда — это еще страшнее. Есть даже такой термин — «поколение Гугл». Доказано: если сканировать мозг Интернет-зависимого человека, получим ту же картину, что и у наркомана или алкоголика. Это изменение в мозгу.
Память людей, живущих в цифровую эпоху, хуже памяти их бабушек и дедушек. А зачем помнить? Достаточно нажать пальцем на Википедию. Или вообще ничего не нажимать, а сказать: «Окей, Гугл!
Наблюдаются у живущих в цифровую эпоху нарушение концентрации, дефицит внимания. Это тоже признаки болезни.
Профессор Черниговская: «Мозг должен тяжело и постоянно трудиться»
Лекции Татьяны Владимировны Черниговской, российского ученого в области нейронауки и психолингвистики, неслучайно популярны. Профессор Татьяна Черниговская рассказала корреспонденту о возможностях мозга и о том, как тренировать и развивать свои умственные способности. Главная» Новости» Черниговская татьяна владимировна последние выступления.
2. Педагога, который передает информацию, больше не существует
- Татьяна Черниговская: Чем отличается мозг миллиардера?
- Татьяна Черниговская - биография и личная жизнь профессора
- Читайте также
- Нейроученый Черниговская: смысл жизни может заключаться в познании себя
Татьяна Черниговская: «Коронавирус, эта мелкая тварь, поставил на паузу весь мир!»
Виктор Лошак: То есть, она уже в курсе дела социальных связей? Но, конечно, тут вот такая язвительная особа, как я, к примеру, скажет: «Послушайте, ну ее научил этому разработчик». Вот тут-то я могу сказать. Татьяна Черниговская: Ну они играют просто друг с другом, эти сильные математики, такого типа математики, они играют: кто кого переиграет. Но это все равно нас возвращает к предыдущему вашему очень хорошему вопросу.
А как мы можем узнать: это идеальная имитация или на самом деле? А никак! Виктор Лошак: Ой! Татьяна Черниговская: Напугала?
Виктор Лошак: Напугали. Татьяна Владимировна, вы много раз говорили о своей симпатии к Далай-ламе. И я сам отношусь к нему с огромной симпатией. Я был в...
Татьяна Черниговская: Ой! Я только читала, да. Виктор Лошак: Я был потрясен, когда я увидел у него на полочке в очень скромной его спальне приемник, который называется «Балтика». У нас дома был точно такой же приемник.
Татьяна Черниговская: И я помню такой приемник. Я думаю, у нас у всех был. Виктор Лошак: Мой брат все время искал «Голоса». Мой старший брат.
Татьяна Черниговская: Да, да, да. А их глушили. Виктор Лошак: Вот. Вы рассказывали, что вы встречались с Далай-ламой.
Какие вопросы вы ему задали? Татьяна Черниговская: На этой встрече там несколько человек было из России. Это первый раз, когда русских ученых туда позвали. Мы выступали каждый с докладом.
Но самое интересное... Виктор Лошак: Это была конференция такая? Виктор Лошак: Угу. Татьяна Черниговская: И он туда лет 30 с лишним уже зовет очень крупных ученых со всего мира, и это физики, психологи, философы.
Может быть, биологи. Да, по-моему, генетики у него были. Из России он не звал раньше никогда. Не знаю почему.
Но факт есть факт. И вот нас позвали несколько человек. И мы там были. Но самое интересное — были, конечно, разговоры с монахами и с ним как бы в кулуарах.
То есть не формальные вот доклады, с этим понятно и обычно. Я спросила его: «Как вы, в смысле, буддизм, относится к Большому взрыву? Я говорю: «То есть как? У всех был Большой взрыв, а вас, что ли, не было?
Во всей Вселенной было, а у буддистов нет? Это буддистский ответ, конечно. Все было всегда. Какие еще взрывы?
Какие еще события? Оно так и шло всегда. Второй вопрос, и его ответ бы потрясающий, я спросила... Ну, все задавали вопросы.
Я так рассказываю, как будто только я там лидировала, а это совершенно не так. Я спросила: «Все-таки как быть с реинкарнацией? Виктор Лошак: И оправдать реинкарнацию. Чтобы объяснил, каким образом личность может перейти в другое тело, понимаете?
То, что мы все, каждый в свое время, покинем этот мир и рассыплемся на атомы или на кварки не знаю, на что мы рассыплемся , а потом они в другой комбинации соберутся, и получится дерево слива, с этим как бы мы согласны, да? Но личность, которая переходит в другое тело, этого быть не может. И я говорю: «Ну не за что вообще, даже ни мысленно, ни не мысленно никак не ухватиться». И он, вот все-таки великий человек, и он мне на это сказал: «А нам доказательства не нужны.
Мы это просто знаем. А вы, ученые, плохо работаете. Это ваша работа, вот вы и ищите. Нам ничего не нужно.
Мы знаем просто, что это так». Его собственный пример такой. Так ведь? Ну, мы же знаем, как...
Виктор Лошак: Ну да, как их подбирают, да. Татьяна Черниговская: Как их подбирают там и все это. Можно, конечно, если быть попроще, то сказать: все это бабушкины сказки. И вообще мы тут материалисты и все атомы во Вселенной сосчитали.
И что толку? Сосчитали или... Виктор Лошак: А кроме того, сила убеждения у него очень... Он, конечно, потрясающий.
Меня знаете, что в нем поразило? Все поразило. Но он очень смешливый. И он какой-то он младенец-мудрец по поведению, понимаете?
Вот он сидит так и внимательно смотрит. Очень живые глаза. Он очень включен. Он не вещь, которая сидит.
Он участвует, полностью участвует. У него остроумие в глазах и большая скорость реакции. И вдруг он слушает что-то, ему смешно. Он так себя хлопать начинает и просто чуть не на пол сползает от смеха.
Я даже не помню, когда я видела, чтобы люди так смеялись. Виктор Лошак: Реагировали. Татьяна Черниговская: Так смеются маленькие дети. Он, конечно, мудрец с очень...
Но ты понимаешь, что ты находишься с очень... Хотела сказать с выдающейся личностью. Но, может быть, даже лучше сказать с каким-то явлением рядом, необыкновенным. Это при том, что я не буддист, я не буддолог.
Это как бы не моя территория. Но когда... Виктор Лошак: Тем острее впечатление? Татьяна Черниговская: Впечатление невероятное.
Вот вещи, которые мы все время обсуждаем, это сознание. У кого сознание есть, у кого нет. Задаешь прямой вопрос: «А есть сознание там у комара? Оно есть у всего живого».
Вот ответ! Вот их ответ. Когда ты начинаешь говорить: а хотелось бы доказательств. У нас нет доказательств по поводу нас самих».
Виктор Лошак: Непонятно, зачем ему тогда конференции и мнения ученых, если у него уже... Татьяна Черниговская: А ему... Он хочет знать. Это я как раз понимаю.
Я пересмотрела много таких, когда давала ответ, поеду я или не поеду, тогда вот несколько лет назад, я думала, надо посмотреть, как это раньше-то происходило. При том, что я лентяйка и это не мой тип поведения, я восемь часов не отходила от компьютера. Я смотрела все подряд. Все его эти беседы.
Это очень высокий интеллектуальный и нравственный уровень. Оторваться нельзя от этого. Какие детективы? Там вообще, о чем говорить?
Это самая-самая верхушка такого человеческого развития, я бы сказала. Это тысячелетиями длится. И ты понимаешь... Виктор Лошак: Как интересно, что вы и так считаете.
Татьяна Черниговская: Ну, я так считаю, да. Виктор Лошак: Я всегда последним вопросом задаю вопрос о правилах жизни. Что вы можете сказать о своих правилах жизни? Татьяна Черниговская: Знаете, я бы сказала, пожалуй, что бы я хотела.
Во-первых, терпения. Это не то, чем я хорошо владею. У меня очень быстрая реакция, и это плохо. Спонтанная, резкая, как правило.
Хотя надо остановиться и подождать. Вот если Его Святейшество здесь рядом сидел, он бы головой кивал, я уверена. Он был бы согласен. Не торопитесь!
Виктор Лошак: Сделать паузу? Татьяна Черниговская: Паузу. Научиться терпеть многие вещи. Я имею в виду не боль, там не физические.
А вот тебе уже кажется, что ты понял: нужно так, так. Посиди спокойно. Это первое. И второе: вас, наверное, удивит — это быть честным.
Довольно трудно это делать. Виктор Лошак: С собой? Татьяна Черниговская: С собой. Потому что разрывает внутри.
Мы же знаем, как это бывает. Татьяна Черниговская: Поэтому сама себе я бы пожелала, хотя вы вопрос так не ставили, ну уж так я разговариваю, я бы себе пожелала терпения. Вот такого технического, я бы даже сказала, навыка к этому терпению. Вот не нестись там, а остановиться.
Вот так. Виктор Лошак: Знаете, что я вам на это скажу? Что может быть один из рецептов вашего огромного успеха, огромного успеха в стране... Татьяна Черниговская: Я, к счастью, про это не знаю.
Виктор Лошак: Это то, что вы несетесь. Татьяна Черниговская: Да, я с ужасной скоростью живу. Виктор Лошак: То, что вы несетесь. Спасибо большое, Татьяна Владимировна!
Татьяна Черниговская: Спасибо вам большое!
Появившись на свет, мы начали создавать произведения искусства, они играют для нас большую роль. Мы переживаем о героях романа порой больше, чем о происходящем в реале. А уж говоря про мозг — так я совершенно точно могу сказать, ему все равно: он реально это испытывает или вспоминает или вообще выдумывает. Эту поразительную мысль сказала не я, а И.
Сеченов в конце 19 века. Тогда не было томографов, которые сегодня умеют фиксировать мои сильные внутренние переживания при воспоминаниях о чем-либо. А сегодня они фиксируют такую же мозговую активность, как если бы это происходило на самом деле. Вот так мозг и развивается — при чтении хороших книг. Или чем-то аналогичном, например, разговорах с умными людьми.
Интеллект развивается технически пошлым образом скажу — при помощи переработки интеллектуальной информации, поступающей в ваш мозг любым способом. Это может быть фильм, танец, разговор, что угодно. Но книга, конечно, главный игрок, о чем говорить! Важнее ее нет ничего в нашей цивилизации. Пусть она не бумажная, а в виде пикселов, но она все равно книга.
Хотя мой выбор однозначен. Создает ли мозг мысли? Или это делает сознание? Не верьте тому, кто скажет, что знает это. Нет договоренности о том, что мы будем считать сознанием.
Огромный разброс мнений на эту тему! Некоторые люди считают, что сознание присуще всему живому. Но очень простое. А если мы говорим, что сознание очень сложная вещь — надо признать, что большинство людей им не обладают. Косвенно могу ответить вот так: у нас нет свидетельств, что сознание может появиться где-то, кроме мозга.
Наука требует доказательств, и пока ничего не намекает на то, что они появятся. Наука ведь подразумевает повторяемость явлений, проверяемость и статистическую достоверность. Существуют тысячи свидетельств от художников и поэтов, которые чуть ли не отрицают свое авторство речь о том, что сознание витает где-то в космосе... Дикое количество «свидетельств», которые говорят — я проснулся ночью, что-то вроде написал, а на листе бумаги гениальное стихотворение.
Мы изучали связанные с речью, памятью, вниманием функции правого и левого полушарий, мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга. Я и сейчас постоянно общаюсь с клиницистами. Среди моих коллег — сотрудников лаборатории нейровизуализации Института мозга человека им. Бехтеревой — много медиков.
Сейчас уже трудно решить, какая же именно у меня специальность, потому что науки, изучающие когнитивные функции, используют конвергентные технологии, они находятся на стыке нескольких дисциплин. И, конечно, медицина и нейронауки являются их важнейшей частью. Мои естественно-научные, гуманитарные и медицинские познания очень помогают в работе. Как Вы думаете, эта проблема только профессионального неврологического сообщества или общества в целом? Специалисты в области когнитивных наук должны участвовать в решении данной проблемы? Отчасти это связано с увеличением продолжительности жизни. Благодаря усилиям врачей и достижениям современной медицины у пожилых людей есть шанс извините за циничную фразу дожить до таких мозговых нарушений. Эта социально значимая проблема широко обсуждается в профессиональной среде.
Изучением болезней Альцгеймера и Паркинсона заняты тысячи специалистов в крупнейших научных центрах США, Европы и других стран мира. Американские ученые прямо говорят о пандемии психических нарушений. В нашей стране данная ситуация — на повестке дня не только в научных, но и в общественных организациях, например в Совете Российской ассоциации содействия науке, возглавляемой академиком РАН Е. Болезни Альцгеймера и Паркинсона принадлежат к заболеваниям, накладывающим самый большой груз на экономику. Такие пациенты часто становятся инвалидами: не могут работать, требуют ухода — либо домашнего, либо в клиниках или реабилитационных центрах. Что же происходит с возрастом? Естественно, функции мозга, его пластичность с годами ухудшаются. Однако если человек ведет активную интеллектуальную жизнь неважно, ученый он или просто любит разгадывать кроссворды, главное, чтобы его мозг работал, а не спал , то этот процесс можно сильно затормозить.
Множество людей, несмотря на преклонный возраст, сохраняют психическую активность.
Думаю, я уже давным-давно буду в лучших пространствах, а они все еще будут стоять здесь, не прочитанные мною. Я не понимаю, как может быть скучно в этом мире". Что касается памяти и советов "учите стихи наизусть", то начинать эту историю нужно не тогда, когда случилось 90 лет, а раньше, напоминает Татьяна Черниговская. Сама нейронная сеть лучше, если она работает.
1. На дистанте мы утратили периферическое зрение
- Татьяна Черниговская: «Когда мозг занимается сложной работой, он становится лучше»
- Профессор заявила о другой жизни в космосе: Космос: Наука и техника:
- О саморазвитии
- Материалы по теме
Нейролингвист Татьяна Черниговская — об угрозе отупления детей и переломной эпохе в науке
Татьяна Владимировна Черниговская рассказывает, чем отличается «мозг миллиардера», как вырастить ребенка-лидера и в чем заключается счастье (оказалось, что все же не в деньгах). Гость: Татьяна Черниговская – ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Московскому Дому Книги В дни работы “Читательской Ассамблеи Содружества”, которая прошла 18 сентября в Москве, Заслуженный деятель науки РФ, профессор, ученый в области нейронауки и психолингвистики Татьяна Черниговская дала эксклюзивное интервью генеральному.
Зачем вселенной существа, которые мыслят
Об этом в интервью «Фонтанке» рассказала советский и российский учёный в области нейронауки и психолингвистики, доктор биологических наук, доктор филологических наук, профессор СПбГУ Татьяна Черниговская. Татьяна Владимировна Черниговская, специалист в области нейронаук и психолингвист, дает советы, которые помогут найти верную дорогу. Татьяна Черниговская рассказала о трудностях обучения детей с дислексией в эфире радио «Петербург». Татьяна Черниговская высоко оценивает деятельность Пятигорского государственного университета, возглавляемого ректором Александром Горбуновым. •.
Татьяна Черниговская: «Коронавирус, эта мелкая тварь, поставил на паузу весь мир!»
Об этом в интервью «Фонтанке» рассказала советский и российский учёный в области нейронауки и психолингвистики, доктор биологических наук, доктор филологических наук, профессор СПбГУ Татьяна Черниговская. Татьяна Черниговская — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Татьяна Черниговская. Татьяна Черниговская призывает дорожить традициями вуза.