В статье анализируются результаты декриминализации побоев в отношении близких лиц, проведенной в 2017 г., обобщаются данные судебной статистики и иностранный опыт борьбы с домашним насилием.
В чём суть закона о декриминализации побоев в семье?
| Президент подписал закон о декриминализации побоев. Что дальше? | Закон о декриминализации домашнего насилия (побои родственников переведены в разряд административных правонарушения и караются штрафом) был принят Госдумой 380 голосами из 450. |
| Домашнее насилие может перестать быть делом частного обвинения | Декриминализация домашнего насилия вызвала бурную общественную реакцию и волну осуждения – особенно на фоне отчета Федеральной службы государственной статистики, опубликованной в 2016 году: согласно ей, за прошедший год в России от насилия в семье. |
| «Кража важнее побоев»: почему не работает закон о домашнем насилии - МК | Ключевые слова: домашнее насилие, декриминализация уголовного законодательства, побои. |
| Госдума декриминализировала семейное насилие | Отменить закон о декриминализации домашнего насилия в России уже не получится, поэтому следует создать новый — о его профилактике. Об этом в эфире НСН рассказала соавтор закона о профилактике семейно-бытового насилия, юрист Алёна Попова. |
| Декриминализация побоев в действии: в России выросло число жертв домашнего насилия | В большинстве случаев удары терпят женщины, и из-за декриминализации домашнего насилия они не чувствуют себя защищенными. |
КС оценит норму о декриминализации бытового насилия для ранее судимых за побои
Также, по предложению Главы СПЧ, законодатели должны аннулировать частичную декриминализацию случаев домашнего насилия, проведенную в 2017 году. На данный момент, при отсутствии среднего или тяжкого вреда здоровью, за домашнее насилие и побои грозит только административное наказание. Что входит в понятие домашнее насилие в семье Под домашнее насилие подпадает любое причинение физического вреда и боли, принудительные действия сексуального характера, моральное и психическое давление на членов семьи. Наказание за такие противоправные действия зависит от формы насилия, наступивших последствий, статуса жертвы и правонарушителя. На данный момент в России действует следующая система ответственности за насилие в семье: по нормам КоАП РФ назначается административное наказание за насилие, не причинившее вреда здоровью, либо если телесные повреждения носят легкий характер; по УК РФ наказывается лишение жизни, причинение вреда средней и тяжкой степени; по нормам ГК РФ можно добиться компенсации морального вреда, так как насилие всегда сопровождается причинением психических и нравственных страданий. Административные дела возбуждают по заявлению потерпевших, либо по инициативе правоохранительных органов.
В случаях с домашним насилием получить заявление от потерпевшего очень сложно, что связано с бытовыми и жилищными проблемами, регулярным моральным давлением. Даже после назначения административных санкций виновника могут изолировать от жертвы на срок не более 15 суток, так как это максимальная продолжительность ареста по КоАП РФ.
На январском круглом столе Общественной палаты она заявила, что МВД не поддерживает законопроект. Пока агрессор понимает, что ему ничего серьёзного не грозит, он повторяет побои, которые становятся системными. Юристы успокаивают Практикующие юристы выражают больше оптимизма. Так, адвокат Матвей Дзен видит в переводе семейных побоев в административную сферу положительные моменты для самих потерпевших: потерпевшим не нужно будет активно участвовать в процессе, так как возбуждать административные дела — задача государства; человека, совершившего административное правонарушение, положено задержать и отправить ночевать в "обезьянник", что даст его родным шанс избавиться от непосредственной угрозы и обдумать, что делать дальше; производство по административному делу идёт быстро; арест пусть и не то же самое, что тюрьма, но, тем не менее, это серьёзное потрясение для человека, привыкшего к безнаказанности. И это не штраф, который всё равно ложится на семейный бюджет. Директор юридического департамента холдинга News Media Елизавета Худякова напомнила, что "под побоями в действующем законодательстве понимается в узком смысле нанесение ударов, результатом которых стали кровоподтёки, ссадины и иные повреждения, не вызвавшие расстройство здоровья и не повлиявшие на трудоспособность". На сегодняшний день вы, если шлёпнули своего ребёнка и у него остался синяк, в соответствии с действующим законодательством можете быть привлечены именно к уголовной ответственности, административная ответственность не предусмотрена.
Декриминализация семейных побоев: в ход пошла тяжёлая артиллерия Поделиться: 16. Физическое и психологическое насилие в отношении женщин является чрезвычайно тяжким преступлением и нарушением их прав человека, написал Ягланд. Дети также страдают от домашнего насилия, будучи его жертвами или свидетелями.
До декриминализации возникали печальные случаи, когда супруги примирились, но один из них уже получил судимость. У нас 110 последствий судимости! Представляете, какой это груз?
Госдума декриминализировала семейное насилие
| Домашнее насилие в России «Бьёт - значит любит?» | Однако уже в феврале 2017 года Федеральным законом от 07.02.2017 № 8-ФЗ из УК РФ было исключено указание на «близких лиц» в целях декриминализации побоев, нанесенных в контексте домашнего насилия. |
| Закон о декриминализации домашнего насилия: преимущества, которые часто упускают | Декриминализация домашнего насилия вызвала бурную общественную реакцию и волну осуждения – особенно на фоне отчета Федеральной службы государственной статистики, опубликованной в 2016 году: согласно ей, за прошедший год в России от насилия в семье. |
| Домашнее насилие может перестать быть делом частного обвинения | Физическое и психологическое насилие в отношении женщин является чрезвычайно тяжким преступлением и нарушением их прав человека, написал Ягланд. Дети также страдают от домашнего насилия, будучи его жертвами или свидетелями. |
Ударить нельзя судить: мнения за и против декриминализации семейных побоев
Совет федерации рассмотрел закон о декриминализации домашнего насилия. Согласно статье 116 Уголовного кодекса, такие преступления, совершенные впервые, переводят в административное поле. Также, по предложению Главы СПЧ, законодатели должны аннулировать частичную декриминализацию случаев домашнего насилия, проведенную в 2017 году. Авторы законопроекта, ссылаясь на статистику, говорят, что декриминализация побоев сделала тему домашнего насилия еще более латентной. А новые нормы облегчат защиту потерпевших.
Изменения в законодательстве связанные с побоями в семье
| Закон о домашнем насилии в России: приняли в 2024 году или нет | Официально такой проблемы в России нет — После декриминализации домашнего насилия прошло пять лет. |
| Депутаты одобрили законопроект о декриминализации домашнего насилия во втором чтении | Соответствующий законопроект будет направлен в Госдуму. Речь идет не о нашумевшем законе о декриминализации домашнего насилия, когда за первое правонарушение предусмотрена административная ответственность, а о статье 116.1 (то есть за повторные побои). |
| Декриминализация побоев: как изменится ответственность за насилие в семье | Однако сторонники декриминализации закона считают, что вряд ли ситуация с домашним насилием в стране как-то существенно изменится. |
| Декриминализация побоев в действии: в России выросло число жертв домашнего насилия | Домашние тираны, которые склонны к жестокости и насилию, которые истязают близких, если их действия носят неоднократный, системный характер, должны подвергаться уголовному наказанию. |
| «Кража важнее побоев»: почему не работает закон о домашнем насилии | тоже наказание". |
Домашнее насилие может перестать быть делом частного обвинения
Официально такой проблемы в России нет — После декриминализации домашнего насилия прошло пять лет. 14 тысяч в год, а большинство сидящих в женской тюрьме попали туда за самооборону, из-за которой. По данным Росстата, ежегодно от домашнего насилия страдает 16 миллионов женщин. Спустя год председатель СК Александр Бастрыкин заявил об участившихся случаях домашнего насилия из‑за декриминализации, а ЕСПЧ сообщил, что получил от россиянок около ста жалоб о преследованиях и побоях со стороны близких родственников. Также, по предложению Главы СПЧ, законодатели должны аннулировать частичную декриминализацию случаев домашнего насилия, проведенную в 2017 году. Проанализировали статистику домашнего насилия в российских семьях и законодательное регулирование данной проблемы.
Декриминализация побоев в семье ухудшила ситуацию с домашним насилием в России - Human Rights Watch
Маньяков на улице уже нет, но они переместились в семьи, причем в приемные семьи" Бастрыкин отметил, что необходимо вернуться к этой теме и пересмотреть принятое в прошлом году решение. В декабре 2017 года глава МВД Владимир Колокольцев заявил , что декриминализация семейных побоев привела к возникновению новых трудностей. В результате на семью ещё и накладывается дополнительная финансовая нагрузка.
Теперь же безнаказанность может привести к тому, что уже некому будет обращаться в полицию после второго избиения, с фиксацией тяжкого вреда здоровью. Некоторыми людьми декриминализация ст. Так что с 2017 года более сильному члену семьи целесообразно именно таким методом поддерживать свой авторитет. Данная позиция ошибочна. На самом деле законодатели просто хотели разгрузить суды, которые перегружены заявлениями по поводу домашнего насилия. Последствия нововведения в законодательство После принятия закона число обращений в полицию увеличилось в 2,5 раза.
Назначаемые штрафы изымаются из семейного бюджета, так как в законе четко не обозначено, что это должны быть деньги, которыми виновный владеет лично.
Уголовная ответственность предусматривалась за нанесение побоев лицом, подвергавшимся административному наказанию за побои. Отсутствие юридических оснований такого деления, на практике привело к тому, что в случае телесного наказания отцом своего ребенка, отец должен быть привлечен к уголовной ответственности. При этом, в случае совершения аналогичных действий в отношении «чужого» ребенка, ему грозила лишь административная ответственность. В настоящее время законодательство скорректировано таким образом, что за нанесение побоев или иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших причинение легкого вреда здоровью привлекаются лица, подвергнутые к административной ответственности по аналогичному составу, либо совершившие указанные деяния по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Если Вы стали жертвой домашнего насилия, за помощью рекомендуем обратиться в полицию с заявлением лично или позвонить по телефону 02, а также в травматологический пункт для фиксации повреждений. Кроме того, можно обратиться с заявлением в суд по месту жительства ответчика.
Второе выдается мировым судом после рассмотрения обращения пострадавшего и действует от 6 до 12 месяцев с возможностью продления не более чем до двух лет по совокупности. Критики указывали, что охранные ордера создают огромное поле для манипуляций и ложных обвинений с целью лишить человека, подозреваемого в семейном насилии, его законных прав в том числе права на жилье , либо для изъятия из семьи детей. Фактическим ответом на проект закона о профилактике семейно-бытового насилия стал закон о декриминализации побоев в рамках семейных отношений. Его автором стала сенатор Елена Мизулина, которая утверждала , что возможность уголовного наказания за побои родственников может нанести непоправимый вред семейным отношениям. Соответствующая норма была принята в феврале 2017 года. Согласно этому закону, все побои в семье, против близких и родных людей , когда они не причиняют легкого вреда здоровью и происходят не чаще одного раза в год, следует трактовать не как уголовное, а как административное правонарушение. В случае регистрации подобных случаев полицейские могут выписывать штраф в размере от 3000 до 5000 рублей и проводить профилактические беседы. Иных мер воздействия до совершения повторного эпизода не предусмотрено. Тонкость, объясняют люди, работающие с жертвами семейного насилия, состоит в том, что даже достаточно серьезные на первый взгляд повреждения в российской медицинской и юридической практике трактуются как легкий вред здоровью. Квалифицировать их как средние и тяжкие очень сложно. Женщина может быть вообще вся синяя, но это побои легкой степени тяжести, потому что это «просто синяки». Чтобы речь шла о тяжелом вреде здоровью, нужно, чтобы насильник сломал жертве руку или ногу. Побои по голове, по черепу не считаются. Многие сознательно бьют по голове, чтобы эти побои были сочтены легкими. Женщины потом так и говорят: он знал, куда бить и как бить, чтобы не было следов», — говорит директор православного приюта «Китеж» Алена Ельцова. За два года, прошедших с момента принятия закона о декриминализации семейного насилия, стало очевидно, что печальная статистика лишь увеличивается. В публичном поле стало появляться все больше громких историй с печальным концом, когда, совершив первый проступок и не понеся наказания, насильник продолжал нападать на жертву и та, в конце концов, погибала. В декабре 2018 года уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова назвала решение Госдумы ошибкой. Новшества 2019 года: не приближаться ближе, чем на 50 метров к жертве Фото с сайта timesnownews. В их числе история жительницы подмосковного Серпухова Маргариты Грачевой, которой в декабре 2017 года муж отрубил топором руки. До этого Грачева неоднократно обращалась в полицию, сообщая об угрозах со стороны супруга и о том, что имел место эпизод избиения, однако реакции не последовало. Другим поводом стал суд над сестрами Хачатурян, которые летом 2018 в Москве года убили собственного отца Михаила Хачатуряна. Мужчина неоднократно бил и унижал дочерей, имели место эпизоды сексуального насилия. Депутаты ожидают, что при активной работе всех профильных комитетов и с помощью активистов его удастся принять уже до конца 2019 года.
КС оценит норму о декриминализации бытового насилия для ранее судимых за побои
Однако уже в феврале 2017 года Федеральным законом от 07.02.2017 № 8-ФЗ из УК РФ было исключено указание на «близких лиц» в целях декриминализации побоев, нанесенных в контексте домашнего насилия. Домашние тираны, которые склонны к жестокости и насилию, которые истязают близких, если их действия носят неоднократный, системный характер, должны подвергаться уголовному наказанию. Однако сторонники декриминализации закона считают, что вряд ли ситуация с домашним насилием в стране как-то существенно изменится. Декриминализация домашнего насилия в россии. Поиск. Смотреть позже. Руководитель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин уверен, что домашнее насилие нужно снова вернуть в сферу уголовного права.
К чему привела декриминализация домашнего насилия
Только по официальным данным, каждая пятая женщина в России подверглась насилию со стороны партнера 40 процентов всех тяжких насильственных преступлений совершаются в семье. Но, если до 2017 года статистика МВД демонстрировала стабильный рост числа преступлений в семье, то после принятия закона их количество упало в два раза: такие дела перестали регистрировать. Это привело к тому, что агрессоры стали ощущать себя безнаказанными: теперь домашних тиранов наказывают максимум административными штрафами, и часто эти деньги приходится выплачивать из семейного бюджета. Заявления в полицию остаются без ответа — женщины решаются на самооборону, которая часто приводит к еще более печальным последствиям: обвинениям в умышленном убийстве. Руководительница объединения адвокатов «Содействие» Елена Соловьева Владивосток , добившаяся весной этого года беспрецедентного в России оправдательного приговора для жительницы Приморья Галины Каторовой, которая нанесла убивавшему ее мужу смертельный удар ножом, специализируется на подобных делах. В рамках проекта «Центра защиты пострадавших от домашнего насилия» при Консорциуме женских неправительственных объединений она рассказала о том, почему потерпевшие превращаются в подсудимых, является ли самооборона социально приемлемым действием, и как Следственный комитет мешает собирать доказательства необходимости самозащиты. Хотя они должны выступать потерпевшими, потому что с позиции проблематики домашнего насилия, они и есть так называемые жертвы. Это дело Натальи Туниковой, которая, защищаясь, вынуждена была убить своего мужа. Это дело Галины Каторовой, которое вела как раз я. Она также, спасаясь от преследования, от угрозы своей жизни, вынуждена была применить нож.
Ее муж в результате погиб. Это и дело сестер Хачатурян, о котором вы тоже знаете. Возникает вопрос: кто следующий? И почему такой вопрос у нас звучит? В нашем государстве отсутствуют специальные инструменты защиты потерпевших, и женщинам просто ничего не остается, кроме как оборонять самих себя. Право на жизнь, инстинкт выживания вынуждает их хвататься за оружие. Галина Каторова, моя подзащитная, когда я с ней начинала работать, не очень верила в то, что у нас получится. Она говорила: «Вы знаете, Елена, сколько у нас таких дел! Я сижу, а у меня в камере такие приговоры выносят!
Все идут по обвинению в умышленном убийстве. Никто не хочет слышать про оборону, какое-то домашнее насилие». Все эти причины, если их объединить, говорят о том, что, к сожалению, корень у этого зла единственный: и государство, в лице его органов, и общество проблему домашнего насилия признавать просто не хотят. Давайте разберемся на примере Галины. Галина — жительница города Владивостока, которая сначала состояла в гражданском браке. Первое посягательство случилось в ночь перед свадьбой. Ее муж, точнее будущий муж, нанес ей побои. Свадьбу пришлось отменить, но впоследствии они помирились и стали проживать в браке. Семь лет муж Галину избивал, и за этот период она неоднократно пыталась найти какую-то управу через органы полиции.
Она подавала заявления, но ни одно из них не было даже зарегистрировано. Не говоря уже о том, проводились ли какие-то реальные расследования. Это, конечно, осложнило задачу доказывания, что домашнее насилие действительно было и было системным. Далее это насилие стало усиливаться, и в итоге оно привело к тому, что муж начал Галину душить в ходе очередного его приступа раздражения. Галине пришлось обороняться. Материалы по теме: 23 мая 2018 Жертва становится обвиняемой — при бездействии органов полиции, отсутствии специального закона, который давал бы возможность обеспечивать охранными ордерами наших подопечных, и при отсутствии убежища. Галине, проживающей в городе Находке, просто некуда было пойти. Они снимали квартиру, за квартиру платил муж. Потом ей ставилось в вину, почему она, проживая столько лет, ничего не предпринимала; почему она конкретно в тот день ничего не сделала?
Возникает вопрос: куда было Галине бежать, когда у нас существуют стереотипы, что женщины [должны быть] терпеливыми и не выносить сор из избы? Галина находилась под гнетом таких стереотипов: терпела, прощала. Помимо всех социальных причин отсутствие понимания, отсутствие поддержки, отсутствие институтов , существуют еще и ошибки правоприменения. Когда женщины действительно вынуждены обороняться, стереотипы начинают очень сильно преследовать наших правоприменителей. Я имею в виду судей, Следственный комитет, органы полиции. Часто простые граждане, простые обыватели говорят так: «Зачем замуж выходила? Почему не развелась? Почему терпела? Почему бездействовала?
Почему не убежала? И это выражается в том, что во всех приговорах звучит одна и та же фраза: «Обвиняемая должна была действовать социально приемлемым способом». То есть оборонять себя у нас, к сожалению, не расценивается как социально приемлемый способ. Социально приемлемый способ с позиции наших судов — выбежать за дверь, спрятаться у соседей. Но взять в руки некое орудие и отразить нападение — это социально неприемлемый способ. Эти заблуждения возникают у юристов — о чем же мы можем говорить, когда разговариваем об обществе. Совсем недавно мне звонила женщина, говорила о том, что возбудили уголовное дело на бывшего мужа ее сестры. Она спрашивала, что делать, когда предстоит очная ставка. Сестра уже не живет дома и боится, что после этой встречи ее догонит бывший супруг и что-то с ней сотворит.
Cпрашивала, можно ли использовать баллончик, куда ей укрыться, спрятаться. В конце разговора она сказала: «Боже мой, это закончится только когда либо он ее убьет, либо она его убьет». Второй вариант — это именно то, с чем столкнулась Галина Каторова. И не только она. Материалы по теме: 10 февраля 2017 В Международной юридической школе по защите прав женщин мы изучали такое понятие, как цикл насилия. Почему мы здесь об этом говорим? Потому что дела о домашнем насилии становятся делами по обвинению пострадавших. У цикла насилия имеются повторяющиеся этапы: это когда нарастает напряжение, выливается в насильственный инцидент, потом идет стадия примирения, стадия «медового месяца» — и все опять по кругу повторяется. Но помимо того, что есть этот цикл насилия, сама динамика домашнего насилия идет вверх.
Есть такое понятие как эскалация домашнего насилия: насилие происходит все чаще и чаще. Стадия насильственного инцидента имеет более тяжелые последствия, стадия примирения и «медового месяца», напротив, сокращаются. В итоге получается такая динамика.
RU Законопроект о профилактике домашнего насилия хотели вынести на рассмотрение Госдумы еще в 2019 году, потом отложили до конца января 2020 года, но вот январь подходит к концу, а документ в повестку так и не внесен. Одной из причин называют его широкое обсуждение — у, казалось бы, полезного закона нашлось много противников. Вместе с авторами законопроекта, юристами и общественниками мы разбираемся, что не так с законом, который нужен всей стране.
О чем этот закон? Закон о профилактике семейно-бытового насилия, по мнению авторов проекта, поможет защитить жертв домашних тиранов. В первую очередь речь идет о женщинах и детях. Он вносит ряд изменений в текущее законодательство: — вводит понятие семейно-бытового насилия; — обязывает медиков сообщать полиции, если полагают, что травма получена пациентом в результате домашнего насилия; — обязывает госорганы реагировать на информацию о домашнем насилии немедленно; — обязывает соцслужбы заниматься реабилитацией и социальной адаптацией жертв; — вводит профилактический учет и контроль для проблемных семей; — включает в число жертв домашнего насилия сожителей и бывших супругов; — разрешает выдавать защитное предписание — временный охранный ордер, запрещающий насильнику общаться с жертвой. Милые бранятся Впервые законопроект о профилактике семейно-бытового насилия был внесен в Госдуму в 2016 году, но тогда не прошел даже первое чтение. О необходимости такого закона заговорили вновь после того, как в 2017 году были декриминализированы побои в семье.
Власть дала домашним тиранам опасный сигнал: «Бейте женщин, бейте детей, мы не будем их защищать! По данным Совета Федерации, на которые ссылаются авторы закона, в 2018 году за помощью к государству обратились 33 тысячи жертв домашнего насилия. При этом речь идет только о людях, чьи отношения официально зарегистрированы, — супругах и прочих членах семьи. Люди, которые регулярно фигурируют в криминальной хронике под кодовым названием «сожитель», в этой статистике не учитываются. При этом число официальных браков уменьшается с каждым годом. По данным Росстата , в 2010 году было 1,2 миллиона свадеб, а в 2018-м — только 893 тысячи.
А справоросс Олег Нилов отметил, что надо «даже за шлепок или затрещину привлекать гораздо жестче, чем сейчас, не говоря уж о синяках». А кто-то в этом зале ходил неделю с синяком? Что приняли Внесенные в минувшем году группой депутатов и сенаторов поправки в УК исключают «близких лиц» из перечня тех, за драку с кем будет светить уголовная статья. После принятия закона по ст. По действующим законам, побои, совершенные вне семьи и не повлекшие тяжких телесных повреждений, наказываются как административное правонарушение, а в отношении «близких лиц» — сразу по Уголовному кодексу ст. В соответствии с поправками лишь первый случай семейной ссоры с применением силы будет наказываться как административное правонарушение.
Если же тот, кто уже привлекался за подобное административное правонарушение, совершит его повторно, наказание ему уже будет грозить по Уголовному кодексу. О необходимости декриминализации побоев в семье заявила летом 2015 года сенатор Елена Мизулина.
Женщина применила нож, потому что была уверена, что он от угроз перейдет к действию. Приговорили ее по 105 статье УК, так как суд посчитал, что посягательство было окончено.
А угрозы, которые следовали, он посчитал недостаточными. Вторая группа условий — относимые к защите — наличие охраняемых законом интересов: право на жизнь, право на физическую неприкосновенность. Это наличие умысла на отражение посягательств. Сейчас мы с моей второй подзащитной назовем ее условно Анной получили обвинительное заключение, где постоянно звучит формулировка «действие умышленно», «осознавая».
Она говорит: «Не желала я его смерти. Я желала только одного — чтобы он меня не убил». То есть ее умысел был направлен на отражение посягательства. То же самое мне говорила Галина Каторова: «Я просто хотела, чтобы он меня не убил».
Третье условие — относимые к последствиям. Если насилие опасно для жизни или имеется угроза такого насилия, то действия обороняющегося всегда соразмерны. У Галины Каторовой на шее были повреждения, которые указывали на то, что ее душили. У нее имелись характерной формы продолговатые гематомы, борозда от веревки, которую натягивали ей на шею, поэтому здесь мы можем говорить об опасности для жизни.
Пленум дает понимание, когда насилие расценивается как опасное для жизни: оно исходит из способа посягательства — применение оружия или предметов, использованных в качестве оружия, удушение, поджог. Приведу пример, когда в качестве оружия посягательства использовался кухонный тесак, топорик: обороняющийся схватил нож, который лежал на столе, и объяснил это тем, что для него тесак в руке нападающего выглядел так, что им можно убить. В этом случае мы настаивали на том, что из способа посягательства можно было осознавать реальную угрозу для жизни. Еще один из примеров, который приводится в пленуме, — высказывания о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью.
Но по собственной практике скажу, что просто высказывания, не подкрепляемые никакими действиями, суды у нас не хотят принимать. Когда мы доказываем, что жертва действовала, исходя из ситуации уже длящегося насилия, мы должны приводить примеры, что угрозы, хоть и не подкрепленные действиями, основывались на конкретных поступках. Например, я сейчас веду дело по домашнему насилию. Обратились родственники пожилой женщины, у которой бывший зять продолжает проживать с дочерью.
Он постоянно избивает женщину. Они говорят, что звонят каждое утро и получают словно сводку новостей с фронта, постоянно думают, услышат ли они голос Светланы Ивановны или нет — жива она или нет. Он неоднократно ее душил и спрашивал у дочери этой бабушки: поживет она еще или нет, нужна она или нет? Это [якобы] нотка черного юмора, но, если он действительно ее душил, и она попадала в отделение с травмами, лежала в нейрохирургии, такая шутка должна восприниматься как реальная угроза.
Материалы по теме: 13 августа 2018 Есть нюансы, о которых систематически забывает правосудие. Не знаю, забывает ли намеренно, потому что вся наша система правосудия следует обвинительному уклону, либо забывает, потому что подвержена стереотипам. Первый: состояние необходимой обороны может быть вызвано и общественно опасным посягательством, носящим длящийся или продолжаемый характер. Когда я смотрела пресс-конференцию по делу Хачатурян, то я сама заблуждалась и думала, как мой коллега будет доказывать, что в деле сестер Хачатурян была необходима самооборона.
В сознании у меня был стереотип: есть только нападение в коротком периоде времени, как и есть отражение этого нападения в таком же коротком периоде. Но нет. Длительное домашнее насилие может вылиться в самооборону, как у сестер Хачатурян. Оказывается, это тоже подпадает под статью 37 и ведет к прекращению дела в связи с отсутствием состава преступления.
Второе: оборона последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но, исходя из обстоятельств для оборонявшегося лица, не был ясен момент его окончания. В качестве примера напомню новосибирское дело, про которое я говорила сначала взял нож, потом убрал нож, но продолжал угрожать убийством, и женщина применила нож, потому что была уверена, что он от угроз перейдет к действию. Для нее не был ясен момент окончания посягательства. В такие моменты все говорят: почему они не уходят?
Почему Галина Каторова не убежала? Для ответа нужно понимать психологию жертв. Галина сказала: «Только попробовала бы я дернуться к двери, тогда он бы меня однозначно прибил». Третье: общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лишь приостанавливалось посягавшим лицом с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам.
Это как раз случай Галины. Насилие по отношению к ней не прекратилось, оно было только приостановлено, чтобы свидетель покинул помещение. Максим Каторов пытался выставить соседа, чтобы создать благоприятную обстановку для продолжения посягательства. И Галина это знала, именно поэтому она просила соседа не уходить.
Этот аргумент я использовала, и краевой суд его услышал. Фрустрация, состояние шока, безусловно, влияет на восприятие реальности угрозы. Все психологические состояния [мы] должны учитывать и подтягивать под наши правовые понятия. Если мы говорим, что есть такое правовое понятие, как реальность угрозы, и нужно оценивать, насколько жертва воспринимала эту угрозу реальной, значит, мы должны все эти психологические состояния использовать, вытаскивать их из экспертизы, опросов специалистов в области домашнего насилия.
Когда я получила ужасающее меня заключение судебно-психологической экспертизы, где было установлено, что обстановка домашнего насилия носила для Галины привычный характер и не являлась стрессовой, я поступила следующим образом — по совету [адвокатессы] Мари Давтян — пригласила психолога. Она была допрошена в качестве специалиста и рассказала всю теорию про цикл насилия. Помню, как ее прерывала судья со словами: «Зачем вы мне это рассказываете? Мне не нужны теоретические аспекты, нужны данные конкретно по делу Галины Каторовой».
В итоге она убедила судью, от которой в конце последовало: «Вы мне проще скажите: довел он ее? Но случается так, что сначала все рассказывают о домашнем насилии, а когда доходит до просьбы рассказать об этом в суде, свидетели являться не хотят. А если и являются, то начинают плавно уходить от конкретных ответов об обстоятельствах, о которых они могут поведать. Согласно закону по адвокатуре и адвокатской деятельности, у нас есть право собирать доказательства и приводить опросы свидетелей.
По делу Галины Каторовой я обошла весь подъезд, и, когда люди готовы были делиться, я сидела и проводила опросы. Они были подписаны. Но как только я ходатайствовала об их вызове в суд, и они пришли туда, у меня свидетели поплыли: «Такое, может, и было, но я ничего конкретного не видел». Только когда я доставала записи, свидетели начинали подтверждать, что они до этого говорили на кухне.
Обязательно стоит заблаговременно составлять эти протоколы. Материалы по теме: 25 мая 2016 Самое главное: у нас бездействуют органы фиксации телесных повреждений. Галина Каторова была освидетельствована, но судебно-медицинская экспертиза была назначена только после моего ходатайства. Причем были назначены две экспертизы: о наличии у нее телесных повреждений и их степени, а также могли ли быть подобные повреждения при обстоятельствах, описанных ею.
По делу Анны у нее был разбит нос: кровь была на халате, на полотенце Следственный комитет назначил экспертизу вещественных доказательств только тех вещей, которые принадлежали отцу Анны, а экспертизу ее вещей назначать не стали.