И стайки стихотворений, Вспорхнувших с последних страниц. Ты, помня всечасно о главном.
Откройте свой Мир!
Печаталась как поэт с 1949 года. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В. После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей.
Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка», «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок», «А где мне взять такую песню», «Что было, то было».
Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города-героя Волгограда. Агашина — первый лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград». Заведующая библиотекой Елена Верхоланцева.
Как я старалась, как я добивалась, чтобы ребята бросили игру! Уже в блокноте зримо и весомо, моим успехом удовлетворён, поставил птичку деятель завкома, такую же бескрылую, как он. Уже девчонка на скамейке левой платок искала, мелочью звеня. А те, как пешкой, крутят королевой и всё равно не смотрят на меня. По клеткам кони скачут угловато и царственно шагают короли. И я одна на свете виновата, что двое до стихов не доросли! Меня упрямой называли с детства, но не упрямство вспыхнуло в крови, напомнив мне испытанное средство… И я читаю только о любви. Не знаю, может, правда столько было в стихах любви, и счастья, и тоски, а может, просто - я тебя любила… Но парни оторвались от доски! Неужто скажут завтра в книготорге: - Стихи! Не покупают нипочем! Пусть знаю только я одна, как трудно пишется она, и сколько вложено в неё. Но в ней - бессмертие моё. У этой книжки сто дорог, и километры светлых строк, и человечные слова, и бесконечные права! Я эту книжку не пишу - я на руках ее ношу, над ней пою, над ней молчу, её молчать и петь учу. Но не молчит она - поёт! И мне работать не даёт. Она болит - опять терпи. Она зовёт - опять не спи! Опять не спать до петухов! Опять - увы! Что мало песен написала, что не боролась, а ждала, что не жила, а угасала, что не горела, а жила. Что я сама себя сгубила, сама себя не сберегла… А я жила - тебя любила! А я - счастливая жила! Я не хочу начать сначала, ни изменить, ни повторить! И разве это так уж мало: все время ждать, всю жизнь любить? А возле нас жила чужая, на все способная молва. Бывало так: беда случалась. Работа вдруг не получалась. Молва всегда бывала там - самозабвенно возмущалась и шла за нами по пятам. Бывало горько. Я молчала. Молва вздыхала и ворчала вокруг молчанья моего: «Она глупа - она прощает…» «Она умна - не замечает…» Я все на свете замечала и не прощала ничего. А мы все вместе! Век ли, миг ли, или пятнадцать лет подряд! А мы молчим и знаем оба - какого стоило труда, чтобы вот так: любовь до гроба, а не привычка навсегда. Мизиным Зима, как говорится, злится! Но где-то там, ещё вдали, летят серебряные птицы, седые птицы - журавли. Они летят дорогой длинной, путём, не знающим конца. Упрямым клином журавлиным они врезаются в сердца. И кличем, полным вешней новью, и каждой жилочкой в крыле, и той безудержной любовью, которой тесно на земле! Они прошли такие дали, они летели столько дней! Они, наверное, так устали, что и не думают о ней. Они встречали снег и слякоть, туманов липнущую сеть. Они поют - чтоб не заплакать. Они летят - чтоб долететь. И вдруг один вздохнул устало и начал падать тяжело. Но где-то рядом трепетало родное серое крыло. И он схватил последним взглядом цепочку вытянутых тел а то крыло всё билось рядом! И - долетел. Их треугольники косые весь белый свет пересекли. И перед первым снегопадом в тугую синь взовьются вновь. Они всю жизнь летают рядом, а это - больше, чем любовь. По странной какой-то причине, которой ему не понять, за лето его приучили к короткому: - Не с кем гулять! И вот он, в чулках наизнанку, качает себе без конца пластмассовую обезьянку - давнишний подарок отца. А всё получилось нежданно - он тихо сидел, рисовал, а папа собрал чемоданы и долго его целовал. А мама уткнулась в подушки. С ним тоже бывало не раз: когда разбивались игрушки, он плакал, как мама сейчас… Зимою снежок осыпался, весной шелестели дожди. А он засыпал, просыпался, прижав обезьянку к груди. Вот так он однажды проснулся, прижался затылком к стене, разжал кулачки, потянулся и - папу увидел в окне! Обрадовался, засмеялся, к окну побежал и упал… А папа всё шел, улыбался, мороженое покупал! Сейчас он поднимется к двери и ключиком щёлкнет в замке. А папа прошёл через скверик и - сразу пропал вдалеке. Сын даже не понял сначала, как стало ему тяжело, как что-то внутри застучало, и что-то из глаз потекло. Но, хлюпая носом по-детски, он вдруг поступил по-мужски: задернул в окне занавески, упруго привстав на носки, поправил чулки наизнанку и, вытерев слёзы с лица, швырнул за диван обезьянку - давнишний подарок отца. Вот опять о том, что ты - хороший, дочери рассказываю я. Дочка рада! Дочка смотрит в оба. Ловит слово каждое моё. Видно, ей давно хотелось, чтобы был отец хороший у неё. Только вдруг, как могут только дети, говорит без страха и стыда: - Если папа лучше всех на свете, почему ты грустная всегда?.. То ли больно, то ли горько стало. Что я дальше ей сказать должна? Я сказала: - Просто я устала, потому что я всегда одна. Дочка брови сдвинула упрямо, на косичках дрогнули банты. Подошла ко мне. Лучше всех на свете только ты. Синельниковой И зимой, и осенью, и летом, и сегодня так же, как вчера, к бабе Тоне ходят за советом женщины огромного двора. Я у ней бываю зачастую. Сяду тихо, прислонюсь к стене. И она хорошую, простую жизнь свою рассказывает мне. Дом родной - забота да нехватка, замуж выходила босиком. Всю-то жизнь трудилась, хлопотала, каждый день - с рассвета дотемна. И на всех любви её хватало, обо всём заботилась она. Баба Тоня… Это не она ли по ночам, когда ребята спят, раскроив куски диагонали, шила гимнастёрки для солдат? Не её ли тёплые ладони возрождали город Сталинград? На экранах, в книгах и на сцене - знаменитых женщин имена. Только кто заметит и оценит то, что в жизни сделала она? Шьёт внучатам кофточки из байки, моет пол да стряпает обед… Тихая судьба домохозяйки, ничего особенного нет. Котляровой Дверь подъезда распахнулась строго, Не спеша захлопнулась опять… И стоит у школьного порога Юркина заплаканная мать. До дому дойдёт, платок развяжет, оглядится медленно вокруг. И куда пойдёт?
Просто литература как явление перестала быть идеологической трибуной для власти, и уж совсем перестала быть кормилицей для автора. Нас, нынешних, легко унизить, щелкнуть по носу, заставить за кусок хлеба кланяться дураку-чинуше. Уж и не знаю, кому лучше служить, — фальшивой идее или дурному начальнику? Не служить никому могут позволить себе лишь единицы, да и то… при определенном везении. На долю большинства литераторов Парад планет не выпадает. Даже сестра-пресса поняла невыгодность литературных публикаций для своей коммерческой конъюнктуры. Думаю, в наши дни Агашина уже не написала бы замечательных стихов в адрес главной областной газеты, которыми та гордится уже не по праву. Пасынки новой власти, мы, естественно, нуждаемся в ее любви и заботе, но не умеем, не знаем, как стать любимыми. Стихов она не понимает, а если и читает кого, то лишь авторов из своего чиновничьего круга. Есть такие, и их становится все больше. Однажды заместитель главы администрации Тракторозаводского района без малейшего стеснения сказал мне: «Книги волгоградских писателей нам не нужны…» Умная Агашина, осознав это уже у последней черты, умудрилась не потерять достоинства. На всех званых и случайных празднествах к банкетному столу подходила одной из последних и садилась в самом дальнем уголке. Это всегда замечали, приглашали ее на почетное место, но она не шла, и часто центр застолья перемещался к ее «тарелке». Видя это, я говорила себе: «Учись, Брыксина! Она их любила еще и по-человечески, понимая искренность, светлые души своих молодых друзей. Никогда не обижалась, что семидесятники-восьмидесятники ориентированы на другую поэзию, чем та, в стиле которой писала сама. Дорвавшись до Цветаевой, Пастернака, Ахматовой, Мандельштама, Гумилева, Анненского, Иванова ряд можно продолжить , мы пытались учиться у них, намеренно усложняли форму, осваивали метафористику, стесняясь порой называть березу березой, любовь любовью, а горе горем, и, как следствие, теряли массового читателя — подавай элиту! Где она сейчас — вожделенная элита? Сидит перед компьютерами? Носит плейеры в ушах? Лениво листает примитивного Пауло Коэльо и непотребного Владимира Сорокина? И в то же время, размягчившись сердцем за праздничным столом, у дачного костерка или на речном песочке все мы по сию пору запеваем со слезой в голосе: «А где мне взять такую песню? Однажды, после 70-летнего юбилея, обласканная и задаренная Агашина сказала мне: «Девочка, не понимаю я этой шумихи. Может быть, и не плохо то, что я сделала, но сделала мало, ни одной толстой книжки не издала. У вас уже такие солидные томики вышли…» В ее словах не было прямого упрека, но и смирения не было тоже. Книжку большего объема она могла бы собрать, но то ли сил не хватало, то ли еще что. Не знаю. Мне всегда казалось, что Маргарита Константиновна, будучи человеком конкретным, редко позволяла себе абстрактное стихописание. Что ни строка — узнаваемая реальность, а это не сообразуется с килограммами словесной шелухи. Не в этом ли и популярность агашинских стихов и песен, их стопроцентное усвоение народом-современником? Считаю, что творческая судьба Агашиной сложилась достойно. На ее век с лихвой хватило славы, поклонения, признания. Жуть отторжения литературы ее почти не коснулась и, может быть, преувеличена мной, но тенденция к этому очевидны. Не дай Бог дожить до времени, когда и Пушкин, и Толстой, и Бунин с Чеховым окажутся истлевшей архаикой безлюдных библиотек. Высокому строю человеческой души нынешние песни уже не послужат, и это печально. Кому это объяснять? В какие бить колокола? Время опомниться еще есть и наверняка есть во власти люди, понимающие суть происходящего. Ренессанс высокой литературы следует начинать с памяти, с благодарности данникам пера, уже отошедшим в мир иной. У нас в Волгограде это прежде всего Маргарита Агашина! Не ей это нужно — нам, беспамятным, чтобы из детей и внуков воспитать добрых людей, способных на дерзание и подвиг. Интересная деталь. Маргариту Агашину угораздило родиться в самый неудобный день календаря — 29 февраля. Високосный этот день испокон считается несчастливым, да и зовется по православному календарю — Касьян Хромоногий. По поверьям Касьян лют, скуп и нелюдим.
Стихи Маргариты Агашиной
Поэма Темнеет снег на колеях дороги, плывут по рекам тающие льды, и мокрые калоши на пороге оставили апрельские следы. На Волге, на Оби ли, на Днепре ли летящих птиц растянутая нить… Всегда сильнее чувствуешь в апреле, как все на свете жадно хочет жить! Как всходит в землю брошенное семя, и оживают талые поля, и мокрая любимая земля всегда еще любимей в это время! Но в это время… Под крылом ложится норвежский снег, балтийский синий лед, чужие горы, земли и границы… Чего он хочет, этот самолет? А летчик вниз на землю смотрит зорко, он видит: реки — будто бы ручьи, которых сын, мальчишка из Нью-Йорка, пускал вчера кораблики свои. Не видит летчик, как из-под ручонки, прищурясь на весенний яркий свет, с земли на самолет глядит мальчонка с таким же пароходом из газет.
Он рад весне! Он весело хохочет! А мне на сердце давит страшный гнет: чего он хочет, этот самолет? Чего американский летчик хочет? Быть может, он слова услышит эти, быть может, он, не подымая глаз и вспомнив сына своего, ответит: — Солдат не мог не выполнить приказ.
И от вернется в сторону куда-то, и голову наклонит, может быть… Но если трудно говорить с солдатом, с женой солдата буду говорить! Ты, мать американского ребенка, смотри: и у меня растет сынок, он, как и твой, смеется звонко-звонко, как маленький серебряный звонок. Как твой, мой мальчик тоже любит книжки, как твой, не плачет, падая с крыльца. Но — слышишь, мать нью-йоркского мальчишки? Твой муж летит у города Либава, внизу — чужая мирная страна.
Затем, что встали воины Вьетнама, Корея бьется, чтоб детей спасти, затем, что в мире вместо слова «мама» все чаще слышно: «Мама, защити! Лежат могилы, холмики, пригорки… В одном я так и не нашла его , В одном — ты слышишь, женщина Нью-Йорка? Я очень помню все, чего он хочет, твоей страны военный самолет. Я помню: самолеты ясным летом к советскому летели рубежу. Мне очень трудно вспоминать об этом, но я тебе об этом расскажу.
В эту первую ночь и не думала я, сколько будет ночей и воды утечет. А напротив в окне наклонились друзья, до утра, до рассвета готовя зачет. Этой ночью такая была тишина, что, казалось, ко мне наклонилась едва и стоит за спиной вся большая страна, чтоб услышать, какие ты скажешь слова. Я немало увижу, узнаю, пройду, но — о чем мне ни думать и где мне ни быть, — эту ночь и рассвет в институтском саду мне, как клятву на верность, всю жизнь не забыть! И какого, и где ни найдешь ты коня, и в какой ты ни прыгнешь вагон на ходу, ты уснешь, ты проснешься — увидишь меня.
Мне казалось: вся радость, что есть на земле, с этих пор поселилась у нас. Мне казалось: тебе только я и нужна, без меня ты не выживешь дня. И вставало огромное слово «жена» и краснеть заставляло меня. Ты меня учила многому: выдержанной медленной мечте, ласковому, бережному, строгому, полевой горячей широте. Ты учила первые, кривые выводить каракули-слова и иглой неопытной впервые вить узор стебельчатого шва; мокрый невод высушить у речки, печь картошку в россыпях золы и белить бока широкой печки, дожелта выскабливать полы; и не унывать, когда устанешь; и встречать без слез, без суеты эшелоны с красными крестами и стирать кровавые бинты.
Мама, мама! Радость и кручина! Детские далекие мечты! Почему, зачем чужой мужчина стал дороже и родней, чем ты? Мама, что же ты не научила в свой нелегкий материнский век, что придет совсем чужой мужчина, дорогой, любимый человек?
Я к нему в любой ненастный вечер выбегу, и рада, и горда, как к тебе, единственной, навстречу я не выбегала никогда. Выбегу то тихой, молчаливой, то веселой песнею звеня. И такой богатой и счастливой даже ты не видела меня! Мы тогда вставали до рассвета, с книгами просиживали дни. Мама в письмах нас к себе звала: «Мы одни-то стосковались за год.
Будет много ягод: от цветов вся вырубка бела. А ромашек сколько! К свадьбе, кстати!
Ни о любви, ни о разлуке не говорю я ничего. И только молча грею руки в трёхпалых варежках его. И первый снег летит навстречу, совсем как первая любовь. Какой он был? Он был весёлый. В последний год перед войной он только-только кончил школу и только встретился со мной. Он был весёлый, тёмно-русый, Он в бой пошёл под Старой Руссой и не вернётся никогда.
И, кстати, примерно, в то же время произошла первая встреча с Пушкина с императором — маленький Саша чуть было не попал под копыта коня Александра I, который тоже выехал на прогулку. Слава богу, Александр успел придержать коня, ребенок не пострадал, и единственный, кто перепугался не на шутку — это няня. Из биографии А. Пушкина А в знаменитый лицей Пушкин А. Лицей основал сам министр Сперанский, набор был невелик — всего 30 человек, но у Пушкина был дядя — весьма известный и талантливый поэт Василий Львович Пушкин, который был лично знаком со Сперанским.
Автор 36 сборников. Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка», «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок», «А где мне взять такую песню», «Что было, то было». Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города героя-Волгограда.
Маргарита Агашина «Второе февраля»
Он пишет музыку к её лучшим произведениям. Песня «Растет в Волгограде березка» в исполнении Людмилы Зыкиной дарит авторам необъятную любовь народа. Традиционно волгоградские школьники участвуют в литературных Агашинских чтениях, а в Краеведческом музее представлено более 500 экспонатов мемориальной коллекции поэтессы. Подписывайтесь на МТВ. Все видео МТВ.
Она была членом: ревизионной комиссии Союза писателей СП ; республиканской комиссии по русской советской песне и Совета по поэзии при СП РСФСР; редакционного Совета издательства «Современник»; областной комиссии по работе среди женщин при Волгоградском областном Совете профсоюзов; Президиума областного Совета Защиты Мира; редколлегии журнала «Волга»; общественного редакционного Совета при Нижневолжском областном издательстве; бюро Волгоградской писательской организации. Маргарита Константиновна в разные годы неоднократно избиралась делегатом на съезды писателей и профсоюзов 1965 г. Волгограда и Волгоградской области. За многочисленные заслуги перед Отечеством Маргарита Агашина была награждена: «Орденом Трудового Красного Знамени»; медалями: «За доблестный труд в ознаменовании столетия со дня рождения В. Ленина», «Борцу за мир» и др. В 1999 году наш город и в целом страна понесли невосполнимую утрату. Не стало талантливой поэтессы, замечательной женщины и прекрасного человека в лице Маргариты Константиновны Агашиной. Однако ее творчество и дела на благо Нижневолжского региона и всей России будут жить вечно. О творчестве М. Произведения М. Агашиной Агашина М. Избранное: Стихотворения; Песни; Поэмы.
Припомнит всё, что было дорогого в те давние счастливые года. И всем вокруг покажется, что снова в семье у Вари — счастье, как тогда. И муж решит: «Забыла про обиду! Что ж, она у всех в крови…» А Варя просто не покажет виду, что в этом доме больше нет любви. Не знаю, может быть, она вернётся, любовь, которой Варя так ждала.
Но почему та женщина не рада? Не деньги ведь, не дача, не тряпьё — два гордых слова, чем бы не награда за тихое достоинство её? И почему всё горестней с годами два этих слова в сутолоке дня, как две моих единственных медали, побрякивают около меня?.. Ах, мне ли докопаться до причины! С какой беды, в какой неверный час они забыли, что они — мужчины, и принимают милости от нас?
СТИХОТВОРЕНИЕ ДНЯ - МАРГАРИТА АГАШИНА
на суд людской! Маргарита Константиновна Агашина (29 февраля 1924, Ярославль — 4 августа 1999, Волгоград) — поэтесса, автор песен, член Союза писателей СССР, почётный гражданин города-героя Волгограда. Главная» Новости» Стихотворение 2 февраля маргарита агашина. Второе февраля: читать стих, текст стихотворения поэта классика на LikePoem. Годы жизни знаменитой Маргариты Агашиной пропали в центре Волгограда. Маргарита Агашина «Второе февраля». В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля.
Маргарита Агашина
- Маргарита Агашина - "Второе февраля" - YouTube
- Агашина, Маргарита Константиновна — Википедия
- В Волгограде вспомнили творчество Маргариты Агашиной на концерте в ЦКЗ
- Стихи Маргариты Агашиной
Настоящая поэзия. Маргарита Агашина.
Агашина даже написала стихи «Не уезжай, Пономаренко» (как бы привлекая за образец старинное «Не уезжай ты, мой голубчик»). Впервые стихи Маргариты Агашиной я прочитала задолго до знакомства с ней. Стихи Маргариты Агашиной пропитывает ярчайшая эмоциональная окраска, в каждую из строк поэтесса вкладывает свои ощущения и видение мира.
Стихи Маргариты Агашиной
Ну, что ж! Мы научились, укрощая крылатую заносчивость бровей, глядеть на них спокойно, всё прощая, как матери глядят на сыновей. Но всё труднее верится в ночи нам, когда они, поддавшись на уют, вдруг вспоминают, что они - мужчины, и на колени всё-таки встают. Маргарита Агашина, 1967.
Но больше стихи Агашиной все-таки ценили женщины: столкнувшись с непростой судьбой, поэтесса писала о любви, верности и изменах, жажде счастья и одиночестве.
Скрыто именно женское — глубокое, что хочет вырваться, и женщина всегда это почувствует и поймет", - отмечает поэт, секретарь правления Волгоградского отделения Союза писателей России Ольга Смелянская. Любовь абсолютная. Её душевная открытость и способность сопереживать буквально каждому перетекали в стихи. Женская лирика и произведения о Сталинграде, ставшем для нее родным, - вот два кита поэзии Маргариты Агашиной. Трогает, поскольку человек нездешний — приезжая, но так полюбить город удается мало кому", - уверена сотрудник Центральной библиотеки им.
Я окончила курсы сандружинниц и работала в госпитале. Училась в девятом классе в третью, вечернюю, смену. В Тейкове и окрестных лесах и селах стояли тогда, как и везде, воинские части.
В каждом тейковском доме жили летчики и десантники. И, конечно, у каждой тейковской девчонки был свой десантник. Они приходили к нам на школьные вечера, а мы — к ним в землянки, в пригородный лес, с самодеятельными концертами.
И я читала свои стихи: Когда штурвал сожмет рука пилота, окутав поле дымкой голубой, вас унесут стальные самолеты в далекий путь, в суровый трудный бой... О поэтических достоинствах стихов лучше промолчать. Но мне в последующей жизни довелось выступать, пожалуй, больше, чем надо.
И ни одна аудитория не принимала меня так горячо. К этому времени я уже знала, что есть в Москве Литературный институт, и, конечно, мечтала в нём учиться. Но шла война, и вызов в Москву давали только технические вузы.
Мне было всё равно — какой технический, и я выбрала просто институт с красивым названием: Институт цветных металлов и золота. Два года училась на горном факультете, сдавала с грехом пополам всякие технические сложности вроде сопромата и теоретической механики, но весной 45-го, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт имени Горького. Нас на курсе числилось двенадцать человек, и только один был прозаиком — остальные писали стихи!
Сначала я попала в семинар Веры Звягинцевой. Был такой «девичий» семинар, который как-то тихо, сам по себе, распался. Меня вызвали на творческую кафедру и предложили — на выбор — два семинара: Михаила Светлова и Владимира Луговского.
Светлова я, конечно, знала — «Гренаду», «Рабфаковку», «Двадцать лет спустя»... Мне стало страшно. Боже мой, я — к Светлову?..
И я не сказала, а выдохнула: — Уж лучше к Луговскому! Словно это было меньше, проще, чем Светлов. Но я тогда просто не знала ни стихов, ни даже имени Луговского.
Владимир Александрович Луговской — это было то, что нужно моему характеру, моей вечной застенчивости. На его шумных семинарах, где доброжелательные, но безжалостные собратья по перу громили друг друга, не выбирая выражений, особенно доставалось авторам «тихих» стихов. А тише меня была только Танечка Сырыщева.
Владимир Александрович сам читал наши тихие стихи, громко читал.
После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В. После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей.
В центре Волгограда пропали все годы жизни знаменитой Маргариты Агашиной
Главная» Новости» Стихотворение 2 февраля маргарита агашина. Маргарита Агашина, 1967. ТАКЖЕ ЧИТАЙТЕ. Но опять от края и до края встал народ за Родину стеной; не в стихах, а в битвах повторяя быль, сейчас рассказанную мной. стихи маргарита агашина горькик стихи. Стихи Маргариты Агашиной, читать полное собрание творчества автора.
Маргарита Агашина – Стихи о моём солдате (Поташова Валерия Евгеньевна)
Поэтесса Маргарита Агашина, которой «повезло» родиться 29 февраля. Маргарита Агашина (1924 – 1999) Осенью На огромной клумбе у вокзала, ветром наклонённая к земле, поздняя ромашка замерзала, трепеща на высохшем стебле. Маргарита Константиновна Агашина (29 февраля 1924, Ярославль — 4 августа 1999, Волгоград) — поэтесса, автор песен, член Союза писателей СССР, почётный гражданин города-героя Волгограда. Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. 4 августа 1999) - известная российская поэтесса, автор текста многих известных песен.