Электронный ресурс, посвященный рассмотрению мнений ведущих отечественных и зарубежных экспертов по проблемам, которые стоят перед современным миром. Конечно, критическая расовая теория устроена немного сложнее, чем марксизм, в котором есть просто буржуазия и пролетариат.
"Расиализм"? Да проще было бы сказать "научный национализм"
Why g Matters: The Complexity of Everyday Life Gottfredson 1997 Более комплексные и высокооплачиваемые занятия могут делать только наиболее умные. Теория O-Ring Комплексные продукты и услуги e. Количество научно-исследовательских статей опубликованных в год. Почему Это Важно России и Русским? Фактически это было наказание за отказ науке и реальности подчиняться к советской идеологии, которая утверждала, что человек — исключительно продукт окружающий среды. Это надо иметь ввиду, когда анализируем демографические, экономические, и миграционные вопросы связанные с этим регионом. Это особенно большая проблема для западноевропейских странах. Процент двоюродных браков.
Дисгеника На протяжении 20-го века, средние IQ по всему миру повысились на 10 или 15 пунктов. Это было связано с улучшениями в диете, уменьшением паразитарных заболеваниях, приобретением массовой грамотности, и решением проблем с йодным дефицитом. Это наблюдается практически во всех странах включая и в России. Сингапур, Канада, Австралия. Страны, которые вообще очень мало мигрантов принимают e. Япония, Южная Корея.
Что наводит на подозрение: человек сам постоянно выводит новые и новые породы себя. Ничего подобного мы не видим в прочей живой природе.
Вряд ли дикие животные какого-либо вида, не подвергнутые воздействию искусственного отбора, на протяжении десятка поколений вносят существенные изменения в свои организмы. Человек меняет свой образ и организм за какие-то два-три поколения. Меняется средний рост, вес, объём мозга, пропорции черепа и всего тела, черты лица, уровень гормонов. В средних показателях мы редко похожи на своих прадедушек и прабабушек. Когда мы смотрим на фотографии своих родителей — мы видим себя. Когда мы смотрим на фотографии своих дедушек и бабушек — мы видим родственников. Когда мы смотрим на фотографии своих прадедушек и прабабушек, мы видим существа иной породы. Сам по себе закат той или иной расы не является безусловной трагедией или катастрофой.
Иногда нам нужны новые расы. Иногда нам нужны гибриды. Иногда трансформация обновляет расу и выводит на новую орбиту. Но бывает и так, что с выживанием расы связано антропологическое выживание целых народов и в них — людей и семей, вполне конкретное и физическое выживание или ликвидация. И в этом случае человек встаёт на защиту своей расы, как на защиту мира, в котором живёт он и должно жить его потомство. Как правило, нет ничего плохого в гибридах. Чаще всего, они весьма полезны как действующие мосты и проходы между расами. Но мы должны помнить, что гибриды не воспроизводятся.
Поэтому, с одной стороны, мы можем не бояться, что гибриды разрушат нашу расу: бороться с ними не надо, они сами собой исчезнут во втором поколении. С другой стороны, если мы не прилагаем сознательных усилий по интеграции, то мы должны быть готовы к тому, что во втором поколении дети гибридов «вернутся к африканским истокам» и мы получим массы людей, имеющих паспорта нашей расы, права нашей расы, имена нашей расы, но ощущающие себя внутренне чужими, принадлежащими к другой расе и к другому миру. Знаем ли мы, что с этим делать? Что мы смогли сделать с полноправными «советскими гражданами», которые вдруг оказались непримиримыми украинскими, киргизскими, таджикскими, чеченскими и прочими националистами и сепаратистами и стали выгонять и уничтожать русское население, как представителей чужого для них племени или даже чужой расы? Есть ли в современной России какое-то понимание «закона мула»? Какие-то принципы и планы по интеграции? Какая-то программа действий на случай расовой и племенной вражды внутри российского общества? К сожалению, скорее всего, ничего такого нет.
Поскольку власть принадлежит людям короткой воли и низких, мелочных, эгоистических амбиций. Одним из следствий неверной посылки, что «все люди одинаковые, просто культуры у них разные» было распространение на весь мир опыта западной, белой европейской расы в устройстве экономики на «рыночных принципах», формирование «мирового рынка». Современным антропологам более или менее понятно, что как «левые» боровшиеся с рыночным капитализмом , так и «правые» превозносившие рыночный капитализм как лучшее устройство экономической и социальной жизни общества одинаково ошибались в том, что считали опыт своей расы универсальным и подходящим для всех рас во всём мире. Современные антропологи знают, что разные расы имели разные способы организации своей хозяйственной сферы и каждая раса имела тот способ, который наиболее подходит для неё одной. Рыночный капитализм не является ничем универсальным. Это культурная, социальная, цивилизационная особенность, возникшая в средиземноморско-ближневосточной расе и затем распространённая на Европу, а позже на весь мир. Западная раса или расы, имеющие долгий опыт адаптации «рыночного капитализма», развили в себе механизмы компенсации его негативных факторов, такие, как «демократический строй», «социальные гарантии», «благотворительность», «муниципальное управление» и прочие. Опыт показывает, что капитализм, как метод максимальной интенсификации экономического развития, пересаживается на почвы других рас довольно легко, а вот механизмы компенсации не пересаживаются и не возникают сами собой они и в Европе возникли только после многих веков бедствий.
Распространение капитализма среди некапиталистических рас совершенно подобно тому, как аборигенов Севера спаивали водкой.
Уже в голове что-нибудь проясняется. Эти детишки потом страдают, и страдали ещё со времён советской власти. Хорошо, если ещё одной расы, а если другой расы, то вовсе... Мы своих детей должны рожать.
Я не националист, но тем не менее. Я знаю, что страдают и дети, и их потом бросают, и всё, и они остаются тут с мамой". Её отца звали Вильгельм Штрак , да и в интервью она открыто говорит о своей национальности.
В гуманитарных науках в последние 10 лет была большая инициатива, связанная с цифровыми технологиями. Было не очень ясно, что такое digital humanities, но на уровне грантов продвигалось. Какое-то время все думали, что это будет использование инновационных цифровых методов в традиционных гуманитарных исследованиях, а в последние 5 лет оказалось, что просто был способ для компьютерных наук заниматься тем, что раньше делали гуманитарные исследователи. Многие гуманитарии восприняли это с радостью, потому что следовали за грантовыми деньгами. Это, возможно, и есть та политико-экономическая картина, которая стоит за более широкими трансформациями в философии. Когда философы начинают вводить новые вопросы, у них больше нет стимулов предлагать более общий подход, им нужно выбрать узкую тропинку и делать выбор в пользу специализации. В какой-то момент великие мыслители, важность которых разделяли все, неожиданно начинают использоваться в очень разных качествах.
Я могу сидеть в одной комнате с аналитическим философом, который отсчитывает свое наследие назад к Канту. Но беседа между нами будет абсолютно невозможна, потому что цели, с которыми мы читаем Канта, радикально разные. Мы даже не часть одного научного дискурса. Когда философия оказалась расколота академией, в ней оказались люди с очень разными целями. В этом смысле американские философы в вопросах логики, философии разума, специфической феноменологии становятся очень расколотыми, и, так как их статус падает, некоторые исследователи развивают в себе зависть к точным наукам. Они хотят использовать такие же жесткие и авторитетные методы, как то, что раньше было зарождающимся социальными науками, а теперь получают всё больший вес в обществе благодаря своей предполагаемой «объективности». Философия чувствует, что отстает, и хочет компенсировать это. Поэтому появляется много ученых, которые не спрашивают себя о том, в чем ставка философского проекта, кроме чисто технических или финансовых моментов. Всё больше доминируют направления, связанные с компьютерными вычислениями, где больше всего грантовых денег. Больше нет общей идеи, какой-то иной мотивации.
Часто философские исследования перенимают департаменты гуманитарных наук: например, сравнительное литературоведение, которое было большой философской областью в 1980 и 1990-е. Сейчас в США медиаисследования играют роль области, в которой быстрее всего развиваются философские идеи. Но всё это очень далеко от аналитической философии, которая стремится верифицировать свои утверждения. При этом демократический словарь так или иначе доминирует в современном политическом мышлении. Какие претензии к демократии были у Делёза? Здесь есть две контрастные опции: процессуальная демократия и то, что я называю конспиративным коммунизмом. Процессуальная демократия связана с англо-американскими делезианцами. В американской политической науке Делёз был популяризован школой «радикальных» либералов из университета Джона Хопкинса. Две самые заметные фигуры в этой школе — это Уильям Коннолли и Джейн Беннетт. Коннолли написал несколько книг про плюрализм и много работал с Делёзом и Фуко.
В книге про либерализм он утверждает, что Делёз — это теоретик против революции и проводник теории маленьких реформистских перемен в обществе. Беннетт, которую многие знают по книге Vibrant Matter , предлагает виталистскую интерпретацию политики в духе нового материализма. Книга начинается с кейса, где она идет по дороге в Балтиморе и видит ряд объектов: например, крышки от бутылок и мертвую крысу. И она говорит, что, может быть, политика должна быть основана на повседневных встречах с неожиданными объектами, как этот ассамбляж вещей на улице, а не на больших идеях вроде государства и капитала. Эти молекулярные встречи и понимание агентности материи придает модифицированную человеческую субъективность всем вещам. И тогда нам нужна полная трансформация того, как мы занимаемся политикой. Для меня демократическое присвоение Делёза имеет крайне трагические последствия для его политического проекта. Особенно для того, который описан в «Анти-Эдипе»: он буквально кричит за революцию против капитализма. Причем капитализм, как всегда у Делёза, рассматривается как термин, который легко определить. Это единая система, он никогда не плюрализирует капитализм — как в 1990-е годы, когда люди говорили, что есть разные капитализмы, и некоторые из них лучше других.
Делёза и Гваттари, которых часто называют плюралистами, рассматривающими вещи в их множественности, все-таки считают, что есть только один капитализм, и он должен быть побежден как и государство. В книгах, где Делёз упоминает демократию, он критикует ее в каждом аспекте. Есть несколько моментов в «Анти-Эдипе», но особенно это заметно в «Тысяче плато», где они говорят, что нам, к сожалению, всё еще нужно иметь дело с демократией на уровне аксиом, насажденных социал-демократическим государством, чтобы не позволить государству управлять всем. Но для них всегда существует другая большая стратегия машин войны. В «Тысяче плато» и «Что такое философия» они ассоциируют демократию с определенным способом философствования, который презирают. Они говорят, что этот способ должен быть устранен, что он соответствует представлению о философии как о части коммерческого профессионального тренинга, философии, основанной на коммуникации и диалоге. Это представление, как они считают, абсолютно испорченно и не имеет ничего общего с утопическим измерением философского исследования. Для меня аксиоматически коммунизм можно описать через несколько вещей: уничтожение частной собственности и государства, прекращение классовых отношений и еще пара вещей. Я не знаю, включать ли сюда упразднение денежной системы и, например, создание коммун, которые были популярны в поставтономистской мысли. Я не столь оптимистично отношусь к коммунами как к решению, но они поднимают важную проблему, которую нужно заново осмыслить.
Однако общая проблема в том, что коммуны пытаются создать имидж будущего, тогда как идея конспиративного коммунизма в том, что нужно найти точных врагов достижения коммунизма, не определяя, что такое коммунизм. Это значит, что нужно осмыслить капиталистические силы угнетения и бороться с ними как таковыми, а не пытаться создать условия для коммунизма в настоящем. Последний подход критикует Вирно, называя его коммунизмом капитализма, когда люди думают, что в настоящем уже есть условия и даже практики коммунизма. Можно подумать, что творческие сообщества или цифровые бит-торренты — это формы коммунизма. Хардт в одном из своих самых оптимистических пассажей пишет о том, что в XXI веке люди уже кооперируются и коммуницируют так, что современный капитализм кажется коммунистическим. И если мы избавимся от оставшихся капиталистических элементов, то неожиданно окажемся с этими семенами коммунизма, которые смогут прорасти. Я занимаю гораздо более повстанческую позицию и считаю, что многие вещи в современном обществе нужно просто снести, чтобы двигаться к утопическим горизонтам. Для этого нужно событие, которое полностью открыто к будущему, а не попытки его предвидеть. В этом смысле понимание Делёза и Гваттари как мыслителей 1968 года очень важно, потому что 68-й, как он описывается участниками событий, доказал идею, что всё можно поменять за одну ночь. Речь не просто о трансформации положения вещей, но и в сдвиге в больших трансцендентальных вопросах: что возможно или даже что есть.
Самое важное — не просто сменить перспективу, скажем, от одного человека к человеку и животному. Важны события, при которых происходит более широкая трансформация, асубъективная и безличная. На чем основана идея нерепрезентативной политики, которую вы в ней развиваете? Его обсессия вопросами земли и территориализации известны всем, но от читателей часто ускользает, что это специфическая философская антропология. Это очевидно в «Анти-Эдипе», где он и Гваттари пытались найти революционный путь против капитализма. Есть несколько важных путей территориализации, но все они про то, как цельный образ земли конституируется через соединение антропологии и философии и как его воспринимают населяющие землю люди. Территориализация — принцип, появляющийся в «Капитализме и шизофрении», как и в более поздних работах. В его основе лежит расчерчивание определенной плоскости и распределение сущности на ней. Одомашнивание и освоение пространства, которое становится поверхностью, из которой исходит дальнейшее действие определенного существа или сущности. Мой текущий проект про видимость — возвращение этого сюжета.
Делёз и другие мыслители, которые думают в нерепрезентативных терминах, считают, что фундамент для политики в нынешнем понимании — это вырезание определенной территории и ее защита специфическим путем. Можно привести в пример либеральную демократию, которая делает это через специфические формы репрезентативной политики, где желание и интересы людей пропускаются через электоральную машину. Есть и другие институты, которые работают в связке с выборами. Раньше это была церковь, сейчас важную роль играют медиа. Всё это — способы конституировать политику через парламентскую репрезентативную демократическую систему, которую изучают многие политические ученые. Меня же интересует вопрос о том, что существует в противовес этой версии политики. Речь идет о способах, с помощью которых люди разрушают эту политическую систему. Было много попыток этнографических и антропологических исследований на этот счет: работы Джеймса Скотта, например. Это версия subaltern studies. Скотт смотрит, как крестьяне и другие угнетенные люди очень умно «зашифровывают» свои действия: для внешнего наблюдателя они кажутся формой глупости и незнания, но для них самих это форма стратегического сопротивления, которая позволяет избегать или даже подрывать требования политической власти на определенной территории.
Как мы можем оперировать невидимостью как ресурсом для политического действия? Это интересный первый ход, но я хочу подойти к этому вопросу с более философской перспективы, которая выходит за рамки метафизики присутствия, если использовать дерридеанские формулировки. Более делезианский подход — вопрос о том, какие формы политики скрыты под этой маской и не утверждают себя через традиционную политическую диалектику признания, сохраняя при этом свою силу. Одна отличная модель — это Батай и черное солнце. Это солнце не как сила освещения и всего того, что касается современной эпистемы знания, в которой свет позволяет что-либо познать. Это, скорее, нематериальные силы, что-то, что либо вообще не может быть видимым или видимость чего является иллюзией. Для меня это связано как с вопросами культурных исследований, исследований бесправных групп, так и с более широким сдвигом в философии. Это создает ощущение практически движения-в-себе. Это отступление как форма политики, альтернативная либеральной контрактной теории про согласие. Либералы давно говорили про отзыв согласия от правительства, но для них это чисто символическая операция: сжигание воинских повесток как протест против войны во Вьетнаме, слоган «США не говорит за меня» или использование другого флага на публике.
Всё это не привязано к более глубоким материальным операциям. Здесь важно то, что в движениях нового типа люди начинают блокировать точки циркуляции, и это совпало со сдвигами в современном капитализме, который стал фокусироваться на циркуляции в той же мере, что и на производстве. Если раньше забастовка на рабочем месте служила для того, чтобы прервать производство и заставить босса пойти на уступки, то теперь это происходит в местах циркуляции, например на шоссе или автострадах. Воздействие на то, как люди перемещают блага и добираются до работы, сегодня оказывает гораздо более сильный эффект. Второй пример, с которым я более тесно связан, — это анархизм. Например, активисты из группы Black bloc, которые носят маски во время своих акций. Иногда эта тактика слишком сильно подчеркивается. Некоторые люди связывают ее с вопросом идентификации, а не с более делезианской проблемой невидимого и сил различия. Но мы можем взять образ Black bloc за исходную точку и подумать, как он действует на самом деле. Нужно думать о нем не как о чистой силе разрушения, когда люди в масках срывают какое-то событие, а как о более общей тактике, которая неожиданно становится популярной формой протеста.
Я резюмировал бы это следующим образом. Протест — это попытка уговорить лицо, принимающее решение, чтобы оно поменяло свое мнение. Сопротивление — попытка понять материальную конституцию системы и найти в ней места, которые могут быть использованы для противостояния доминирующим потокам. А бунт или восстание — это попытка прорваться ко внешнему, такая форма подрыва, которая не просто разрушает, но и конституирует что-то креативное и новое в процессе. Я думаю, что эта третья модель и есть наиболее интересный путь. И он находится в конфликте с другими силами.
Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Биореализм и его Роль в Альт-Райт Движении
- Тейлор Дж. Белое самосознание: Расовая идентичность в XXI веке отзывы
- Строка навигации
- Еврейская история Х
- Контактная информация
- Строка навигации
"Расиализм"? Да проще было бы сказать "научный национализм"
Маргнила про нацистов и расовый реализм. Маргинал пояснил за национализм и римское приветсвиеПодробнее. А “расовый реализм” слишком сильно пахнет 14/88-ой, и следовательно не является лучшим выбором с точки зрения паблисити. 15 октября, 11:14Президент России Владимир Путин в интервью журналисту Павлу Зарубину поделился подробностями закрытой части встречи с участниками специальной.
Социальный реализм
All BASIC features, plus. И по сей день проблема расовых отношений в Америке подобна спящему вулкану, готовому в любой момент пробудиться и извергнуть мощные потоки расплавленной кипящей лавы. Wanted: more race realism, less moralistic fallacy.
Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии
Такие высказывания о белых, о людях, основавших Соединённые Штаты. Вы были бы в шоке. И тогда вы включили бы телевизор и увидели то же самое в исполнении президента Соединённых Штатов. Это бы заставило вас задуматься, не употребляли ли вы галлюциногены. Вы бы увидели, как Джо Байден говорит вот такие вещи. Станем ли мы тем поколением, которое наконец-то сотрёт пятно расизма с нашего национального характера? Мы все видели несправедливость, которая была ярмом на шее темнокожих американцев. Расизм, нативизм, страх, демонизация давно вносили раскол между нами. Но темнокожим родителям — неважно, богатым или бедным — приходится учить своего ребёнка: «Когда идёшь по улице, не надвигай капюшон… Когда переходишь улицу…» Самая смертоносная угроза в нашей стране — это внутренний терроризм сторонников превосходства белой расы.
Идея превосходства белой расы — самая смертоносная угроза Соединённым Штатам Америки.
Желания и интересы людей всюду кардинально различаются. Одни народы и расы с поразительным упорством на протяжении веков являют нам чудеса практической смекалки и выживаемости, считая это высшим благом, другие, напротив, с нескрываемым презрением относятся к такой стратегии поведения, предпочитая создавать гигантские теоретические построения. Именно это многообразие проявлений высшей психической деятельности и дает нам великолепную палитру величия рода человеческого. Неудивительно поэтому, что мудрецы всегда пытались соизмерить и объяснить наличие умственных способностей как у отдельных индивидуумов, так и у целых племен. Уже в первых летописных источниках мы можем обнаружить попытки приведения в систему групповых физических и психических признаков отличий людей. Управление первыми крупными империями и поликультурными образованиями потребовало от администраторов перехода с образного мышления поэтов к сухой государственной статистике, так как каждый владыка желал знать, чего он вправе ожидать от нового неведомого народа, волею богов попавшего под длань его управления. Дошедшие до нас законодательные акты Древнего Египта и Вавилона свидетельствуют об этой естественно-исторической закономерности.
На заре развития человечества поначалу использовались различные косвенные показатели для определения умственных, а равно и моральных предпочтений народа: от количества выставляемых воинов, детей в семьях, величины городов и справедливости законов до запасов зерна и тяготения к тем или иным ремеслам. По мере развития цивилизации система критериев оценки усложнялась, но незыблемой оставалась одна и та же потребность, а именно: помимо эмоциональных качественных характеристик определить некие абсолютные параметры умственных способностей. Древнейшая как мир система экзаменования молодых людей при приеме на работу или в учебные заведения служила именно этим целям. Воинские звания, награды, научные степени и общественные привилегии также во все времена предназначались для активизации в гражданах умственных способностей, в том числе и интеллекта. В связи с универсализацией бытия и принципов организации общежития в Новое время возникла потребность в унификации критериев оценки умственных способностей различных ветвей человеческого рода. Глобальные контакты автоматически потребовали от каждой расы понимания своего места в общем мироустройстве, и измерение интеллекта явилось закономерным шагом на пути к общей цивилизационной гармонии. Карл Линней Выдающийся классик естествознания Карл Линней 1707—1778 основал первую научную расовую классификацию как раз на триединстве проявлений физических, психических и моральных качеств, чем и подготовил основы возникновения классической эволюционной теории. Ибо совершенно очевидно, что в процессе поступательного развития претерпевает изменения не только физическая оболочка человека, но также ее ментальное и нравственное наполнение, которое вырабатывается как совокупность приспособительных реакций.
Но абстрактный человек — это фикция, одно из величайших гуманитарных заблуждений Нового времени. Каждый человек от природы является носителем наследственных расовых признаков, которые неотъемлемо проявляются в каждом виде его деятельности, в том числе и интеллектуальной. Расовые признаки — это печать, которая легко узнаваема на каждом историческом деянии. Сегодня, когда как в средствах массовой информации, так и в научных кругах стало своего рода признаком хорошего тона критиковать Чарльза Дарвина и вскрывать якобы несостоятельность его теории, нужно четко ответить ангажированным критикам, что он нигде и никогда не писал, будто человек в прямом смысле этого слова произошел от обезьяны. Кроме того, в своей автобиографии мэтр многократно подчеркивал, что не сказал ничего нового, а лишь систематизировал многочисленные концепции естествознания, существовавшие до него. Ричард Линн — профессор психологии Ольстерского университета в Дублине. Он является одним из старейших родился в 1930 и авторитетнейших представителей классической Британской школы психологии. Большая часть его работ посвящена изучению интеллекта.
Среди основных открытий, сделанных Р.
Советский человек получился весьма интересным, уникальным, почти совершенным, это был действительно «человек нового типа». В какой-то миг показалось, что мы вывели новую расу. А цель коммунистического строительства состояла в этом и только в этом. Ни в чём ином.
Как и цель любого иного общественно-политического, или религиозно-политического, или экономического устройства. Цель всегда одна: вывести «подходящую» породу человека. Но это была не раса, а гибриды. Советские селекционеры не учли действия «закона мула». Они полагали, что во втором-третьем поколении «советский человек» начнёт самовоспроизводиться без искусственной гибридизации.
Однако гибриды не воспроизводят себя сами. На самом же деле произошёл массовый откат новых поколений к старым идентичностям: рас, подрас и племён, использовавшихся в эксперименте по выращиванию нового человека. Этот откат ужаснул нас самих. Вчера ещё представители «единого советского народа» стали выдирать друг другу кадыки за «независимость» и за контроль над парой селений на той или иной границе. Потому что гибриды не воспроизводят себя сами.
Той же самой ошибкой, непониманием действия «закона мула» руководствуется нынешняя Европа. Первое поколение иммигрантов охотно интегрируется, становится полезными «мулами», сочетающими в себе принятие европейских ценностей с неприхотливостью и выносливостью своей «дикарской» природы; это лучшие работники европейских предприятий, военные, служащие, гарантированное будущее Евросоюза. Кажется, что второе поколение будет ещё более «гибридным», но так не бывает. Гибриды не воспроизводятся. Небольшая часть потомков иммигрантов становится «настоящими европейцами» теряя свои полезные природные качества , а большая часть «возвращается к истокам»; и в Германии оказываются невесть откуда появившиеся арабы, негры, русские — рождённые в Германии, но от этого не менее, а более русские, негры или арабы!
Пора понять, что первое поколение не страшно — их можно гибридизировать не обязательно физически, можно «культурно» — в антропологическом смысле культурная гибридизация приводит к тому же эффекту ; Рим разрушат варвары второго и третьего поколения. Дети и внуки иммигрантов — вот могильщики расы. Раса не является абсолютной ценностью. Раса, как и всё прочее в истории человечества, есть явление исторически преходящее. Расы приходили и уходили.
Конгломерат племён, известных как скифы, саки, сарматы и проч. Раса долговечнее чем племя этнос или «нация» , но и она не вечная. Расы расположены не только в географии, но и в истории, которая предстаёт как «география времени». Преемственность современных рас по отношению к предковым порой условна и относительна. Даже если так называемый «генофонд» сохранился, фенотип мог измениться катастрофически.
И не только фенотип. Посмотрите на портреты дворян и вельмож России XVIII-XIX веков и попробуйте отделаться от ощущения, что это инопланетяне впрочем, эта порода ныне уничтожена, а портреты крестьян той же эпохи дают больше сходства с современными русскими. При этом «фаюмские портреты» и античные скульптуры оставляют ощущение родства. А ещё эндокринологи говорят, что в прошлом веке в нашей стране у людей наблюдалась иная картина гормонального фона. Другой уровень тестостерона.
Другой уровень гормонов, влияющих и на внешний облик, и на эмоциональное состояние, и на стереотипы поведения!
Линном, для измерения интеллекта используются разнообразные тесты IQ. Некоторые из этих тестов широко применяются в настоящее время в нашей стране для решения практических задач например, прогрессивные матрицы Равена , в то время как другие являются малоизвестными.
Знакомство с книгой Р. Линна будет способствовать расширению инструментария отечественных психологов. Кроме того, практика работы с тестами IQ в нашей стране на сегодняшний день далека от совершенства.
После длительного перерыва, вызванного разгромом тестологии в 1930-е гг. В настоящее время используется огромное количество некачественных, мягко выражаясь, психодиагностических тестов и психодиагностика не применяется для решения масштабных задач, например в сфере образования. Чтобы разложить все на свои места и облагоразумить активизировавшихся критиков эволюционизма, полагаем необходимым пролить некоторый свет на историю вопроса.
Именно англичане были теми первопроходцами, кто в эпоху Великих географических открытий впервые сумели сделать сугубо прагматические выводы и привести в систему свод знаний об «экзотических» странах. Основанное в 1660 г. Перечислим имена гениев науки в данной области.
Джон Бульвер John Bulwer; 1606—1656 заложил основы расологии, создав системное описание биотипов людей с их характерными физическими и психическими признаками. Томас Виллис Thomas Willis; 1621—1675 первым описал анатомию и физиологию нервной системы человека и животных. Джон Рей John Ray; 1627—1705 сформулировал принципы научной классификации рас.
Эдвард Тайсон Edward Tyson; 1650—1708 дал подробное сравнительное описание морфологического строения орангутанга, негра и европейца во всех деталях скелета, мышечных тканей и кожных покровов. Джон Хантер John Hunter; 1728—1793 стоял у основ создания краниологии и вместе с тем развил философское понимание расовой проблемы. Чарльз Уайт Charles White; 1728—1813 сформулировал принципы расовой хирургии.
Сэр Уильям Лауренс Sir William Lawrence; 1783—1867 заложил базу сравнительной анатомии и медицинской этики в ее современном понимании. С именем такого ученого, как Джеймс Коулз Причард James Cowles Prichard; 1786—1848 , связано становление новой самостоятельной науки — этнологии. Джеймс Хант James Hunt; 1833—1869 основал первое английское Антропологическое общество, а Роберт Нокс Robert Knox; 1791—1862 создал учение о «трансцендентальной анатомии», согласно которому все живые существа структурированы сходным образом в силу универсального единства биологических функций.
Именно эта концепция заменила теологическую идею замысла Божия и заложила анатомическую основу эволюционной теории. Наконец, Джон Биддоу John Beddoe; 1826—1911 привнес в антропологию статистические методы и окончательно превратил ее, таким образом, в точную науку. Эдвард Бернетт Тейлор Edward Burnett Taylor; 1832—1917 в свою очередь обосновал доктрину о «шкале цивилизации» и предложил с ее помощью измерять различные культуры.
Сэр Фрэнсис Гальтон Sir Francis Galton; 1822—1911 обессмертил свое имя созданием евгеники — науки об улучшении человеческого рода.
Россия в глобальной политике
иногда называют расизм или же расовый реализм его сторонниками. Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. Introduction. Lorsque l’un des plus grands biologistes du 20ème siècle, le prix Nobel James Watson, a déclaré que les sujets d’origine africaine ont de moins bons résultats aux tests d’intelligence que les. Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет. В итоге Фрэнк оказался в тюремной футбольной команде, состоявшей из заключённых разных рас.
Белое самосознание, Расовая идентичность в XXI веке, Джаред Т., 2014
The Soviet state inaugurated Socialist Realism in art in 1932 and elaborated its principles two years later at the Congress of Soviet Writers. The precepts were clear: Soviet art was to be for and about workers and depict an idealized version of everyday life. It was to be representational no bourgeois abstraction , and advance the Communist Party line. Black squares were out; muscled workers were in. Artists either entered the fold or were wiped from history. Meanwhile, uncompromising abstractionists such as Kazimir Malevich faded into oblivion, excised from exhibitions and books.
By the 1960s, Socialist Realism had reached a dead end, cannibalized by the horrifying realities of repression and war. While the state never allowed it to bloom fully, the Severe Style produced several bright talents, including cult hero Viktor Popkov. An imposing bearded figure, Ananyev is an IT magnate and the chairman of Promsvyazbank. The show was his brainchild, and it was taking place at his Institute of Russian Realist Art , which Ananyev opened in late 2011 on the basis of his collection. Ananyev sees Socialist Realism as a historical Russian style, inherited from such 19th-century masters as Ilya Repin.
The New Russian billionaires are patronizing the arts with enthusiasm, in the tradition of such prerevolutionary businessmen as Ivan Morozov and Pavel Tretyakov.
Для «преображения» Ванг использовала нейросеть LinkedIn. Пост студентки вызвал волну негодования в сети. Внимание обратили даже ведущие зарубежные СМИ. Всех беспокоит ИИ-расизм от нейросетей. Фото: Twitter По словам самой Роны, проблема расовой предвзятости станет более серьезной, если, например, компании начнут просить ИИ отобрать наиболее «профессиональных» соискателей при поступлении на работу. Пока что подобная предвзятость влияет лишь на самооценку пользователей. Согласитесь, неприятно, когда какие-то алгоритмы считают одну расу красивее другой.
Американский ученый на базе огромного количества фактов наглядно показывает, что каждая расово-этническая группа в Америке имеет свои жизненные интересы и свою стратегию в борьбе за жизненные ресурсы к существованию, которые чаще всего противоречат системе ценностей создавшего ее белого большинства. Джаред Тэйлор предостерегает политическую элиту, а также широкие слои общественности от бездумной пропаганды мультикультурализма. Содержание 1.
Читать далее RT 29 сен 2023 г. Независимые эксперты ООН: американская полиция «пронизана» системным расизмом Системный расизм в отношении лиц африканского происхождения пронизывает американские полицейские силы и систему уголовного правосудия, и власти США должны срочно активизировать усилия по их реформированию.