[Updated 2023] Top 11 Emotional Intelligence PPT Templates For. Вас ждут стоковые изображения в HD по запросу «Эмоциональный интеллект» и миллионы других стоковых фотографий, трехмерных объектов, иллюстраций и векторных изображений без лицензионных платежей в коллекции Shutterstock. Улучшение эмоционального фона. Эмоциональный интеллект ребенка. Сертифицированный тренер по развитию эмоционального интеллекта, эксперт в области развития и управления персоналом Елизавета Радина 29 августа рассказала, что развитие эмоционального интеллекта является основной для достижения успеха.
Эмоциональный интеллект картинки для презентации
Хорошая новость — эмоциональный интеллект можно развить в любом возрасте. Улучшение эмоционального фона. Эмоциональный интеллект ребенка. Просмотрите доску «Эмоциональный интеллект» пользователя Жанна Алексеенко в Pinterest. Красивые картинки из 60 штук по теме:Эмоциональный интеллект картинки для презентации. Смотрите онлайн, или можете скачать бесплатно классные фото высокого качества. Изображение Немного про эмоциональный интеллект в соцсети TenChat. Download 9,961 Emotional Intelligence Vector Illustrations to enhance your design projects.
Эмоциональный интеллект: как камеры охотятся за нашей реакцией и улыбками
Однажды я наблюдал, как двое детенышей ссорились из-за ветки с пышной листвой, пока не вмешалась самка-подросток. Она забрала у них ветку, сломала пополам и вручила каждому ее часть. Чем она руководствовалась? Просто хотела прекратить ссору или что-то понимала в дележе? Высокоранговым самцам тоже нередко приходится гасить ссоры из-за еды, от которой они не берут себе ни куска. Они просто распределяют ее между остальными. Бонобо по имени Панбаниша, участвовавшая в экспериментах по выявлению познавательных способностей, заработала за выполнение заданий уйму изюма и молока. Но, чувствуя завистливые взгляды подруг и родных, следивших за ней со стороны, начала отказываться от вознаграждения, словно тяготясь своей привилегированностью. Глядя на экспериментатора, она упорно показывала на остальных, пока и тем наконец не перепало от ее щедрот. Только после этого Панбаниша принялась за еду.
Человекообразные обезьяны умеют просчитывать последствия. Если бы Панбаниша съела все сама на глазах у остальных, по возвращении к ним ее ждали бы серьезные неприятности. Игра «Ультиматум» Известно, что многие богатые люди стараются не афишировать стоимость мебели, кухонной техники и прочих дорогих предметов обихода и снимают с них ценники, чтобы не расстраивать домработниц, нянь и помощников по хозяйству. Не хотят кичиться достатком. Беседуя с состоятельными ньюйоркцами, социолог Рейчел Шерман обнаружила, что подчеркивание разницы в доходах доставляет им дискомфорт и они пытаются приглушить различия. Они избегают таких характеристик, как «богатые», «представители высших слоев», предпочитая именоваться «обеспеченными». Понимая, что им могут позавидовать, они пытаются не давать для этого лишних поводов. Мотив понятный, но отклеивать ценники бесполезно, такими фокусами уже никого не обманешь. Единственный действенный способ избежать зависти — тот, к которому прибегла Панбаниша, то есть поделиться своим богатством.
Это распространенная практика в компактных человеческих общинах — у охотников-собирателей этика обобществления чрезвычайно сурова вплоть до того, что удачливым охотникам даже хвастаться своим мастерством не позволяется. Аналогичными принципами руководствуются и шимпанзе. Впервые это выяснилось в ходе организованного Сарой Броснан крупномасштабного исследования, в котором за выполнение простого задания шимпанзе получали кусок моркови, однако время от времени Сара выдавала кому-нибудь из испытуемых виноградину, любимое их лакомство. Обделенные виноградом шимпанзе, как и капуцины, отказывались выполнять дальнейшие задания и вышвыривали морковку за ограду. Однако никто не предполагал, что и получатели винограда могут занервничать. Если они отказывались от виноградины, то лишь в тех случаях, когда партнеру доставалась морковка, но не в тех, когда виноград получали оба. Обнаружив у шимпанзе эту реакцию, гораздо более близкую к человеческому чувству справедливости, мы отважились сыграть с ними в игру «Ультиматум». Эта игра считается эталоном оценки чувства справедливости у людей и проводится антропологами по всему миру. Условия ее таковы: изначально человеку дается, скажем, сто долларов, которыми он должен поделиться с другим.
Соотношение он определяет сам — хоть пятьдесят на пятьдесят, хоть десять на девяносто. Партнер имеет право как принять предложенную долю, так и отказаться. Если он принимает, оба остаются при деньгах. Если же партнер отказывается, оба не получают ничего. Право отказа означает, что делить изначальную сумму нужно осмотрительно, поскольку недостаточную с его точки зрения долю партнер может отвергнуть. Если бы люди руководствовались исключительно принципами рациональной максимизации выгоды, партнер, несомненно, принимал бы любую долю. Но даже те, кто отродясь не слышал ни про какую Французскую революцию, от чрезмерно урезанной доли отказывались. Китобои индонезийской деревни Ламалера, например, выходят в открытый океан на больших каноэ, вмещающих около дюжины охотников. Они загарпунивают кита, запрыгивая ему на спину из каноэ.
От успеха этого крайне рискованного предприятия зависят целые семьи, поэтому, возвращаясь с добычей, китобои очень ответственно подходят к ее дележу. Неудивительно, что жители Ламалеры более остро воспринимают справедливость, чем представители других культур, например земледельческих, в которых каждая семья собирает урожай с собственного участка. Чувство справедливости у человека тесно связано с сотрудничеством. Шимпанзе тоже сотрудничают — и на охоте, и при защите территории, не говоря уже о политических коалициях. Но как нам играть в «Ультиматум» с другими видами, если мы не можем объяснить им правила? Мы придумали использовать жетоны двух цветов, которые обменивались на соответствующее каждому цвету количество еды. Наш сотрудник Дарби Проктор приглашал двух испытуемых сесть друг напротив друга по разные стороны решетки и предлагал одному на выбор два жетона разных цветов. За один цвет Дарби выдавал выбравшему пять кусков банана, а партнеру — только один. За другой цвет Дарби выдавал по три куска обоим.
Таким образом, выбирающему оставалось принять простое решение — выбрать вариант, лучший только для себя самого или для обоих. Самое важное, что, как и в «Ультиматуме», его партнеру нужно было принять или отвергнуть этот выбор. Сам выбирающий не мог вернуть жетон Дарби, это должен был сделать партнер. Поэтому выбирающий протягивал жетон через прутья решетки партнеру, который возвращал его Дарби, тем самым показывая, что принимает этот выбор. Шимпанзе быстро усвоили значение каждого из цветов — это было видно по реакции партнера на вручаемый ему «эгоистичный» жетон, по которому выбирающий получал в пять раз больше. Партнер колотил по прутьям клетки или плевался в выбирающего водой, выражая негодование. Когда Дарби играл в ту же самую игру с дошкольниками им в награду вместо кусочков банана выдавались наклейки , они реагировали так же, только выражали возмущение словесно. Получив «жетон неравенства», они говорили: «У тебя больше, чем у меня» или «Я хочу больше наклеек! В большинстве попыток выбирающие предпочитали жетон, который давал равную награду.
На первый взгляд решение кажется экономически неэффективным, но только если мы упускаем из вида ценность социальных взаимоотношений. Чрезмерное себялюбие может положить конец дружбе. Если вы теперь спросите меня, отличается ли чувство справедливости у человека и у шимпанзе, я скажу, что на самом деле уже не знаю. Наверное, некоторые различия все же остаются, но в общем и целом оба вида активно стремятся уравнять результаты. Большой шаг вперед по сравнению с чувством справедливости первого порядка у низших обезьян, собак, ворон, попугаев и некоторых других состоит в том, что мы, гоминиды, лучше умеем прогнозировать будущее. Люди и человекообразные обезьяны сознают, что, оставляя все себе, могут вызвать недоброжелательные чувства. Поэтому чувство справедливости второго порядка несложно объяснить с чисто утилитарной точки зрения. Мы проявляем справедливость не потому, что любим друг друга или просто такие хорошие, а потому что нам нужно поддерживать сотрудничество. Так мы не позволяем команде распасться.
Вот это я и подразумеваю под эмоциональным интеллектом. У человека и высших обезьян чувство справедливости зарождается как негативная эмоция, но затем, дополненное осознанием ее пагубных последствий, меняет минус на плюс. Здесь я диаметрально расхожусь во взглядах с американским философом, специалистом в области философии морали Джоном Ролзом, изложившим свою позицию в знаменитой монографии «Теория справедливости» A Theory of Justice, 1971. И хотя я восхищаюсь изяществом логических построений Ролза, рассуждающего о том, почему справедливость лучше несправедливости, он упускает из вида эмоциональную природу нашего вида. Он рассматривает только те эмоции, которые одобряет, заявляя ближе к концу своей книги, что «исходя из требований простоты и теории морали, допускал отсутствие зависти». У меня нет слов. С каких пор можно вот так просто взять и исключить эмоцию из анализа человеческого поведения? Какому здравомыслящему человеку такое в принципе придет в голову, особенно когда речь идет об эмоции настолько вездесущей, представленной в любом языке? Ролз считает, что принципы справедливости должны целенаправленно устанавливать те, кому зависть неведома.
Но где же таких найдешь? Даже если зависть — это «порок», как ее называет Ролз, парадокс в том, что, живи мы в мире, где отсутствует зависть, у нас в принципе не было бы оснований заботиться о справедливости. Ее отсутствие просто не вызывало бы никакой реакции, так зачем суетиться? Принципы справедливости Ролза выглядят чрезвычайно логичными и действительно могли бы способствовать уменьшению зависти в этом мире, но, возможно, в ней есть определенный смысл? В 1987 г. Без зависти и попыток ее предотвратить, утверждает он, мы не смогли бы построить свое общество. Нам следует не отрицать эту эмоцию и не считать ее угрозой высокоорганизованному обществу, а принять ее и направить в нужное русло. Шёк призывал «рассекретить» роль зависти в нашей жизни — как психоанализ рассекретил роль секса. Рациональные доводы — катастрофически слабый фундамент для нравственных принципов, которые всю свою силу черпают из эмоций.
Судя по резким формам, которые принимает наша борьба с несправедливостью — вопли и марши протеста, погромы, готовность подставляться под полицейские дубинки и водометы, троллинг и травля в «Фейсбуке», — мы имеем дело отнюдь не с безобидным умозрительным конструктом. Отсутствие справедливости потрясает нас до глубины души — никакие абстрактные рассуждения, пусть даже бесконечно элегантные, на это не способны. Если с шимпанзе обходятся не так, как он ожидает, то он устроит бурную истерику, оглушительно вопя и катаясь по земле в отчаянии. Чрезмерно драматичный, но все же действенный способ напомнить другим, что с ним нужно считаться. Даже альфа-самец будет вынужден выпрашивать и терпеливо дожидаться раздачи, если на охоту он опоздал. В первую очередь владелец добычи оделяет мясом обступивших его охотников. Это логично: кому захочется в следующий раз помогать и участвовать, если вложенные усилия никак не связаны с наградой? Было бы вопиющей несправедливостью не поделиться с охотниками, помогавшими поймать добычу. Высокий эмоциональный накал реакции на несправедливость хорошо известен и у нашего собственного вида — именно из-за него в сплоченных компактных сообществах не приживается принцип «победитель забирает все».
Охотники-собиратели активно его искореняют, в отличие от современного общества, создающего слишком много возможностей для того, чтобы некоторые люди этим принципом злоупотребляли. Однако склонность отхватывать кусок не по заслугам настолько пагубна, что отражается даже на физическом здоровье. Как свидетельствуют эпидемиологические данные, чем сильнее расслоение в обществе, тем короче продолжительность жизни у его представителей. Значительная разница в доходах разрывает ткань социального взаимодействия, снижая доверие друг к другу, усиливая социальное напряжение и порождая тревоги и страхи, которые подрывают иммунную систему и у богатых, и у бедных. Богатые могут укрыться в охраняемых резиденциях, но и там они не спасутся от растущей напряженности. Если неравенство достигнет критического уровня, может возникнуть взрывоопасная ситуация, и тут важным уроком нам может послужить Великая французская революция. Люди стараются уравнять условия игры, и, если направленные на это усилия слишком долго подавляются, дело может дойти до гильотины. Мне и самому до сих пор не верится, что простой эксперимент с капуцинами вывел меня на размышления о справедливости, входящей в число самых идеализируемых нравственных принципов человечества. Я ничего подобного не планировал, но, как видим, никогда нельзя терять бдительности, чтобы не упустить неожиданные проявления в поведении животных.
Одноминутный видеоролик с записью нашего с Сарой эксперимента с огурцами и виноградом собрал множество просмотров, поскольку в бурно протестующем капуцине, трясущем клетку и швыряющемся огурцами, зрители узнавали себя. Кто-то писал мне, что переслал видео начальству, чтобы оно прониклось чувствами сотрудников по поводу зарплаты. Другие сообщали, что такую же реакцию наблюдали у абонентов кабельного телевидения, узнавших, что соседу, подключившемуся позже, предоставили более выгодные условия. Сами же капуцины к своей славе остались равнодушны. Несколько лет назад мне пришлось распустить лабораторию. Мне было грустно расставаться со своими друзьями-капуцинами и в то же время несказанно радостно, что всем им удалось найти хороший новый дом. Половина колонии отправилась в зоопарк Сан-Диего и собирает толпы посетителей вокруг своего фантастического, словно созданного для птиц вольера с высокими деревьями для лазания. Недавно я наведывался туда, и у меня потеплело на сердце, когда я увидел их здоровыми и довольными жизнью: любящие служители знают каждого по имени, балуют и не дают скучать, грамотно распределяя пищу по вольеру и подкидывая задачки на использование орудий. По словам служителей, Ланс, тот самый, который швырялся огурцами на видео, по-прежнему такой же темпераментный.
Вторая половина колонии осталась служить науке — их перевели на лесистую площадку в районе Атланты, где Сара, получившая должность преподавателя в Университете штата Джорджия, продолжает доказывать несостоятельность модели Homo economicus не только для нашего вида, но и для приматов в целом. Когда я в последний свой приезд туда подошел к открытому вольеру, никто из капуцинов не кинулся на деревья, все остались на земле. Это примечательно, поскольку капуцину для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, нужно забраться повыше. И это еще до того, как моя любимица Байас принялась заигрывать со мной, подергивая бровями и кивком указывая куда-то себе за спину, то есть намекая, что знает укромное местечко. Джон Мильтон в своей поэме «Потерянный рай», сочтя, что у падших ангелов слишком много свободного времени, решил подыскать им тему для дискуссии. Этой темой стала свобода воли. Всем нам кажется, что мы ею обладаем, однако четкого определения у нее нет, и поэтому, возможно, все мы глубоко заблуждаемся. Как однажды выразился Исаак Башевис-Зингер: «Мы вынуждены верить в свободу воли, у нас нет выбора». Так что тема для вечного спора более чем подходящая.
К эмоциям этот спор имеет самое прямое отношение, поскольку свобода воли часто считается их противоположностью. Предполагается, что свободный рациональный выбор требует отмести или подавить первое побуждение. Собственно, идея эта берет начало в более широкой дискуссии о том, насколько наше сознание формируется телом. Адепты свободы воли доказывают, что тело можно вынести за скобки вместе со всеми его непроизвольными желаниями и эмоциями и возвыситься над ними, ведь человек — и только человек — способен быть полновластным хозяином своего выбора и судьбы. Противоположность — человек, который не может себя контролировать, «распущенный», как его называют философы. Распущенный всегда следует первому порыву, идет на поводу у самого горячего и соблазнительного желания и действует без оглядки. Сожаление — это не про него. К этой категории принято причислять детей и всех животных. Мы можем сколько угодно писать Свободу Воли с большой буквы, обозначая свой пиетет перед этим ключевым для ответственности, нравственности и юридического закона понятием, но, если у нас нет способа ее измерить, как нам дать ей единое определение?
Кто-то сводит свободу воли к выбору, но выбор делает даже бактерия, и уж конечно, любое животное, обладающее мозгом, способно решить, приблизиться ему или держаться подальше, кого уволочь из стада, на север двигаться или на юг и так далее. Белки в моем районе то и дело решают, перебегать им дорогу или нет. Причем иногда передумывают чуть ли не под колесами, заставляя меня изрядно понервничать. Допрыгивают до середины — и кидаются обратно, так и не определившись. Пара сиалий лазурных птиц на моем заднем дворе, собравшись свить гнездо, заглядывает во все пустые скворечники — самец с самкой по очереди ныряют в леток снова и снова, много-много раз. Из них вышли бы идеальные герои телешоу «Охотники за недвижимостью». После нескольких недель поисков самец кладет в выбранный скворечник несколько веточек или стеблей травы, затем запускает самку вить гнездо, а сам охраняет территорию. Затянувшийся процесс принятия решения достиг логического конца. Есть ли у сиалий свобода воли?
Один из первооткрывателей ДНК — британец Фрэнсис Крик в своей книге «Поразительная гипотеза» The Astonishing Hypothesis, 1994 высказал предположение, что свобода воли у человека базируется в совершенно определенной области мозга — передней части поясной извилины. Но человек не единственный обладатель такой области, у нас есть все данные, что и у крыс за принятие решений тоже отвечает она. Однако, несмотря на свидетельства того, что животные принимают решения каждый день, свободу воли мы у них признавать отказываемся. Мы утверждаем, что они скованы прошлым опытом, врожденными склонностями и предпочтениями и у них нет возможности рассмотреть все открывающиеся перед ними перспективы. И неважно, что тот же самый довод с успехом приводился в доказательство отсутствия свободы воли у нашего собственного вида, и именно поэтому величайшие умы в истории — Платон, Спиноза, Дарвин — сомневались в ее существовании. Свобода воли просто не укладывается в рамки господствующего материалистического мировоззрения, как отметил в 1884 г. Широко распространенное учение о свободе воли с научной точки зрения совершенно несостоятельно. Любой физиолог, исследующий научными методами изъявление воли у человека и животных, непременно придет к убеждению, что в действительности воля никогда не бывает свободной, но всегда обусловлена внешними или внутренними факторами. И все-таки есть среди бесчисленного множества определений одно, которое, на мой взгляд, оставляет простор для дальнейших исследований.
Подчиненный в панике провалил третий проект подряд. Анализируя, с кем и в каком состоянии мы говорим, мы лучше понимаем, что они сейчас чувствуют и почему поступают именно так. Совершенно не нужно оставлять людям возможность ошибаться без последствий — в некоторых ситуациях просто необходимо обрисовать грани допустимого. Но знать, что происходит в жизни тех, с кем мы сталкиваемся каждый день, обязательно нужно, чтобы наши взаимные ожидания и требования были справедливыми. Поставьте себя на место женщины, которой нужно проехать полгорода с детской коляской, или мужчины, который не был в отпуске два с лишним года, или ребенка, которому никогда не отказывают. И вам будет гораздо проще понять, что они чувствуют в настоящий момент. Тем временем гнев сильно отличается от обиды и разочарования, и анализировать свои и чужие эмоции необходимо, чтобы знать собственные слабые места. Один из лучших способов — пополнить эмоциональный словарь новыми описаниями эмоций: отделить тревогу от раздражения, усталость — от апатии. Лучше всего это делать в сочетании с дневником настроения: вести ежедневно дневник меняющегося настроения и записывать эмоции во время и после событий — встреч, разговоров, культурных мероприятий и новых знакомств.
Так вы, во-первых, увидите, какие события дня и каким образом на вас влияют положительно или отрицательно , во-вторых, разберетесь в клубке противоречивых чувств, которые у вас вызывают разные ситуации и люди. Когда вы поймете, какие негативные эмоции доминируют в жизни, будет проще найти им выход: неслучайно от гнева советуют активные виды спорта и пробежки, а тревогу не советуют заедать сладким. Когда вы научитесь называть и определять свои эмоции, будет гораздо проще определять чужие — по вербальным и невербальным сигналам. И навсегда отделите эмоции, имеющие отношение к вам, от случайных: не нужно осмысливать поведение раздраженного в общественном транспорте человека, а вот постоянные претензии партнера стоит принять во внимание. Уже сейчас доказано, что знание нескольких иностранных языков помогает человеку лучше усваивать информацию о многообразии мира. Необходимо расширять кругозор — читать художественные книги и мемуары, смотреть игровое и документальное кино, интересоваться наукой, путешествовать, заниматься самообразованием, — чтобы понимать, насколько люди разнятся талантами и устремлениями и как проблематично для жизни и карьеры мерить всех одной мерой. В мировой литературе и кино обнаружатся скромники и карьеристы, аферисты и идеалисты, и у каждого из них будет своя захватывающая история. Понимать сложный и неупорядоченный мир, в котором каждый может найти то, что ему нужно, — важный шаг для урегулирования конфликтов, выстраивания гармоничных отношений и управленческого роста. Книги, фильмы, выставки, поездки и новые навыки — не просто эрудиция, но и способ лучше понимать других.
В построении отношений с окружающими всегда стоит разделять людей на тех, с кем мы проводим большую часть времени, и тех, кто не имеет на нашу жизнь влияния. Все силы эмоционального интеллекта стоит употребить на то, чтобы общение с ближним кругом было наполненным и интересным. Тратьте свое время на тех, у кого вы многому учитесь, кто превосходит вас в личных и профессиональных качествах, окружайте себя неравнодушными и гармоничными людьми, и общение с ними принесет плоды. Подумайте, как попасть в такой коллектив или собрать такой, если вы за него отвечаете. Подумайте, какая жизнь вам важна и комфортна и какие действия вас к ней приведут. Адаптируйте бюджет под свои цели и учитесь экономить. Откладывайте деньги на продуманную покупку. Помогайте другим, обсудив это и придя к договоренности. Смотрите на конфликт и препятствия как на промежуточный этап, преодолев который перед вами откроются новые возможности.
Тщательно проговаривайте все рабочие и личные обязательства заранее и не давайте напрасных обещаний, равно как не формируйте необоснованных ожиданий. Эмоциональный интеллект помогает соизмерить душевные силы и уловить настроение того, кто может и хочет вам помочь продвинуться дальше в ваших планах. Если окружение и намеченные цели не соответствуют вашему нынешнему состоянию, никогда не поздно переиграть и получить то, к чему вы стремитесь.
Учитесь отделять эмоции от себя, но не убегать от них Негативные эмоции могут вызывать 2 естественные реакции: хочется или убежать от них, подавить их и забыть, — или, наоборот, полностью в них погрузиться, развивать их «накручиванием». Например: Я злюсь или очень грущу. Это плохо, нужно забыть об этих чувствах. Представлю, как будто у меня все хорошо. О, я так зол или обижен! Нужно накричать на обидчика, отомстить, или прокручивать в голове детали беседы, чтобы ощутить еще большую злость и раздражение.
Но такие реакции не очень эффективны, они приводят к последствиям для вашего ментального здоровья и социальной жизни. Выход — учиться воспринимать собственные эмоции с позиции внешнего наблюдателя: Да, я ощущаю, что злюсь. Но сама эта эмоция не делает меня плохим человеком, она также не дает мне права поступать неэтично по отношению к другим. Мне стоит подумать, почему именно со мной это происходит, и как я могу справиться со злостью. Источник: Яндекс-картинки.
Я раздражаюсь, когда вижу беспечного человека.
Я злюсь, если кто-то пытается критиковать меня или оспаривает мою позицию. Источник: Яндекс-картинки Источник: Яндекс-картинки 2. Учитесь отделять эмоции от себя, но не убегать от них Негативные эмоции могут вызывать 2 естественные реакции: хочется или убежать от них, подавить их и забыть, — или, наоборот, полностью в них погрузиться, развивать их «накручиванием». Например: Я злюсь или очень грущу. Это плохо, нужно забыть об этих чувствах. Представлю, как будто у меня все хорошо.
О, я так зол или обижен! Нужно накричать на обидчика, отомстить, или прокручивать в голове детали беседы, чтобы ощутить еще большую злость и раздражение. Но такие реакции не очень эффективны, они приводят к последствиям для вашего ментального здоровья и социальной жизни. Выход — учиться воспринимать собственные эмоции с позиции внешнего наблюдателя: Да, я ощущаю, что злюсь.
Что такое эмоциональный интеллект и зачем он нужен?
В эксперименте участвовали 87 жителей Великобритании 55 из них — женщины : 66 — в возрасте от 17 до 35 лет, остальным было от 36 до 56 лет. Добровольцев распределили на две группы на основе их уровня образования: в первую вошли те, кто уже окончил вуз или учился на последних курсах 57 человек ; во вторую — окончившие только школу или колледж 30 человек. Всем им сначала предложили заполнить опросник по эмоциональному интеллекту. Также участники читали серию новостей в соцсетях на темы здоровья, преступности, неравенства и окружающей среды: фейки предполагали только краткую информацию без ссылки на источники и были написаны более субъективно.
Он показал, что благополучие, самоконтроль и эмоциональность с годами снизились. Движущей силой рынка является повышение осведомленности организаций о преимуществах эмоционального интеллекта. ЭИ сегодня считается ключевым навыком и входит в десятку важных навыков для карьеры. Эмоциональный интеллект является важным фактором, влияющим на многие аспекты жизни. Он определяет, насколько люди успешны в отношениях, карьере и других сферах. Статистические данные ясно показывают нам, что люди с более высоким уровнем эмоционального интеллекта, как правило, более успешны и добиваются лучших результатов.
Каждый вопрос имеет правильные и неправильные варианты ответов. Баллы, полученные в тесте, не зависят от самооценки человека, его аффективного состояния, желания покрасоваться и других факторов.
Потому он считается точным. Но интерпретировать результаты теста нужно вместе с психологом. Пример задания из теста Мэйера — Сэловея — Карузо. Источник: ipran. Также основана на работах Джона Мэйера и Питера Сэловея, но представляет собой опросник, а не тест. Включает 33 утверждения, разделенных на три шкалы: оценку и выражение эмоций, регулирование эмоций, использование эмоций. Опросник считается довольно точным, но только в том случае, если тестируемый отвечает честно, а не дает социально желательные ответы. Источник: psytests.
Пример вопроса из теста «ЭмИн». Создан с целью охватить максимально известное число аспектов эмоционального интеллекта — в том числе тех, что входят в концепцию Гоулмана. Включает 68 утверждений, разделенных по семи шкалам от способности принимать решения на основе эмоций до внимательности к ним. Пример вопроса из теста Кимберли Бачард.
Ведь эмоциональный интеллект это суперсила! Умение распознавать свои и чужие эмоции и управлять ими очень важно и в личной жизни и в карьере. Много лет назад я вела "Дневник настроения" Ничего не писала, а просто каждый день рисовала смайлики, которые соответствовали моему настроению. Отличный способ анализировать свои эмоции!
Эмоциональный интеллект изображений
Emotional intelligence image – Source. The best selection of Royalty Free Emotional Intelligence Vector Art, Graphics and Stock Illustrations. Эмоциональный интеллект. Pastell Hintergrund, Fakten, Studium, Russisch Lernen, In My Feelings, Zu Cool Für Die Schule, Nützliche Life Hacks, Geschichtsfakten, Parfümsammlung. Хорошая новость — эмоциональный интеллект можно развить в любом возрасте. Вас ждут стоковые изображения в HD по запросу «Эмоциональный интеллект» и миллионы других стоковых фотографий, трехмерных объектов, иллюстраций и векторных изображений без лицензионных платежей в коллекции Shutterstock.
Эмоциональный интеллект: изображения без лицензионных платежей
Или это просто очередной модный термин?
Гриффин знал, что за терпение получит что-нибудь повкуснее — кешью или даже конфету. Принципиальный вопрос, вытекающий из определения свободы воли, предложенного Г. Франкфуртом: понимают ли животные, что борются с искушением?
Осознают ли они свое желание? Когда ребенок отворачивается от зефира или закрывает глаза ладонями, мы делаем вывод, что он испытывает искушение. Дети в таких экспериментах отвлекают себя разговорами, поют, играют с собственными руками и ногами, могут даже задремать — лишь бы чем-то скрасить бесконечное ожидание. Основоположник американской психологии Уильям Джеймс еще в позапрошлом веке утверждал, что в основе самоконтроля лежит «воля» и «сила эго».
Именно в этом ключе и рассматривается поведение детей в подобных экспериментах. Считается, что дети осознанно прибегают к тем или иным способам отвлечься. С той же меркой можно подойти и к человекообразным обезьянам. В эксперименте с сыплющимися конфетами, например, обезьянам удается продержаться значительно дольше, если у них есть с чем играть.
Сосредоточение на игрушке помогает им отвлечься от конфетного автомата. Судя по тому, что во время таких экспериментов они возятся с игрушками гораздо чаще, чем в обычной обстановке, они это делают намеренно. Попугай Гриффин тоже активно пытался избавиться от маячившей перед глазами еды. В одном из самых долгих периодов выжидания он, выдержав примерно треть времени, просто запустил плошку с зерном через всю комнату.
В других случаях он отодвигал плошку подальше, разговаривал сам с собой, чистил перья, встряхивался, протяжно зевал или дремал. Иногда он лизал зерно, не склевывая, и кричал: «Хочу орех! А значит, ответ на извечный вопрос о свободе воли звучит так: если мы допускаем свободу воли у себя, то не должны отказывать в ней и другим видам. Иначе непонятно, как трактовать все самоограничения, которые животные демонстрируют как в лабораторных условиях, так и в дикой природе.
Рассмотрим такой пример: детеныша взрослой шимпанзе берет на руки самка-подросток. Это нормально, это происходит сплошь и рядом, юные самки постоянно тянутся к малышам и обожают с ними возиться. Но при этом они, к сожалению, бывают весьма неуклюжи. Мать это знает, поэтому будет ходить за младшей самкой по пятам, жалобно поскуливая и пытаясь забрать у нее детеныша, а та будет лавировать и уворачиваться.
Мать старается не особенно наседать и не гнаться за похитительницей, чтобы та, чего доброго, не полезла на дерево, подвергая драгоценного малютку еще большей опасности. Отнять ребенка силой она не может по той же причине. Представьте себе двух самок, которые тянут вопящего детеныша в разные стороны за руки и за ноги! Мне доводилось видеть и такое — картина жуткая, прямо скажем.
Чтобы до этого не дошло, матери приходится сохранять спокойствие и выдержку. Она может даже сделать вид, будто ей все равно — присесть где-нибудь в сторонке, беззаботно пожевать листья или траву, стараясь усыпить бдительность похитительницы. Но стоит ей получить детеныша обратно и стиснуть в объятиях, как все меняется. Я видел, как мать после этого довольно долго гоняла хулиганку, выплескивая в возмущенном реве и воплях всю накопившуюся ярость.
Последовательность событий позволяет предположить, что мать заставляет себя сдерживать отчаянное беспокойство и раздражение, чтобы не навредить детенышу. Как я уже упоминал, подчиненным приматам приходится подавлять или скрывать свои желания в присутствии доминантов, однако и доминантам приходится делать то же самое. Проверить это удалось благодаря полевому эксперименту в ЮАР, в ходе которого одну низкоранговую самку из стаи диких верветок сделали «добытчицей», научив открывать контейнер с пищей. Больше никто открывать этот контейнер не умел, и самке хватало хитрости применять свой навык только тогда, когда поблизости не было доминантов, которые могли отнять у нее еду.
Поэтому она дожидалась, пока все вышестоящие уберутся подальше. Доминанты же, в свою очередь, усвоили, на каком расстоянии им нужно держаться от контейнера, чтобы добытчица решилась его открыть. Многократно повторив этот эксперимент в трех разных обезьяньих группах, исследователи сообщили, что доминанты проявляют невероятное терпение и осторожность. За контейнером они зачастую подсматривают с какого-нибудь дерева, расположенного за пределами воображаемого «запретного круга» радиусом около десяти метров, но границу этого круга не пересекают.
Открыв контейнер, добытчица загребает еду обеими руками и лихорадочно запихивает в защечные мешки — незаменимое приспособление для живущих на земле карликовых мартышек. Только битком набив их персиками, абрикосами и сушеным инжиром, добытчица уступает место остальным, которые спешат последовать ее примеру. Сама она тем временем усаживается в каком-нибудь тихом уголке, где можно спокойно и без помех уплетать утащенное. Если бы не самоконтроль вышестоящих и готовность соблюдать очередность, операция провалилась бы, не послужив взаимной выгоде.
Примеров подобного самоконтроля наберется предостаточно. Именно его ежедневно наблюдает любой хозяин двух собак со значительной разницей в размере, когда они играют друг с другом. Еще одно из самых заметных проявлений самоконтроля — приучение к туалету. У псовых имеется естественная склонность испражняться за пределами логова, кошачьи зарывают отходы своей жизнедеятельности в мягкую землю.
Конечно, и щенков, и котят все равно приходится приучать к лотку и к улице, но изначально заложенные у них стремления сильно облегчают задачу. Для человеческих детей проситься в туалет — первый шаг к управлению своими физиологическими потребностями и к самоконтролю в целом. Важнейшим смыслом эту область наделял Фрейд, который видел в ней отчаянную битву между Ид, стремящимся испытать блаженство облегчения, и Супер-эго, усвоившим нормы общественного порядка. Обезьяну же, несмотря на все сходство с человеком, на первый взгляд кажется невозможным приучить к туалету.
Дикие обезьяны передвигаются по деревьям и каждый вечер сооружают новое гнездо для сна, поэтому их совершенно не заботит, где испражняться — все равно все сыплется и льется вниз, на землю. Тем не менее, если таких обезьян выращивали в человеческом доме, их пытались приучить к туалету. Уинтроп и Луэлла Келлогг, в 1930-е гг. Этот же процесс они документировали, наблюдая за своим сыном Дональдом, чтобы впоследствии можно было сравнить выработку контроля над мочеиспусканием и дефекацией у обоих «организмов», как они их называли.
Поначалу шимпанзе училась медленнее, но примерно через сотню дней обезьяна и ребенок сравнялись по количеству «аварий», которое тоже постепенно снижалось. Примерно в возрасте одного года Гуа и Дональд дозрели до финального этапа, на котором оба уже могли вовремя сигнализировать о приближающемся позыве. Сигнализировали они, крепко зажимая область паха, только Дональд делал это рукой, а Гуа могла воспользоваться и ступней. Комично ковыляя на двух руках и свободной ноге, она подбиралась к своим «приемным родителям» и издавала звук, означающий, что ей надо в туалет.
Впоследствии она стала оповещать «родителей» одним только звуком, без подходов. Я вижу здесь потрясающий пример применения силы воли в той области, в которой представителю данного биологического вида обычно себя сдерживать не приходится. Животные просто не могут позволить себе слепо поддаваться порыву. Их эмоциональная реакция всегда пропущена через фильтр оценки ситуации и взвешивания доступных вариантов поведения.
А значит, все они обладают самоконтролем. Кроме того, чтобы избежать наказания и конфликтов, членам группы приходится подстраиваться в своих желаниях или, по крайней мере, поступках под волю окружающих. Это называется компромисс. Учитывая, как долго существует социальная жизнь на Земле, склонность к такому подстраиванию укоренилась в нас очень глубоко и в равной степени относится и к человеку, и к другим общественным животным.
Поэтому, хотя сам я не особенно верю в свободу воли, нам нужно внимательнее присматриваться к тому, как когнитивные процессы торжествуют над внутренними порывами. Поборовший жгучее желание поступить неким образом и поступающий иначе, а именно так, как будет лучше в данной ситуации, демонстрирует признаки осмысленности своих действий. Это жизненно важно для любого структурированного сообщества, не зря американский психолог Рой Баумайстер отмечал: «Как ни парадоксально, свобода воли необходима, чтобы люди подчинялись правилам». В связи с этим я предлагаю в продолжение извечного спора задаться вопросом, почему принято считать, будто именно свобода воли делает нас людьми.
Что есть в нас такого, что дает нам право утверждать, будто у нас она есть, а у других видов нет? Почему мы полагаем себя единственными, кому дано определять свое будущее? Как свидетельствуют приведенные выше примеры, ни власть над эмоциями и порывами, ни даже осознание собственных желаний не дают человеку повода считать себя особенным. Я бы хотел получить ответ, который можно проверить экспериментально, поскольку на предубеждениях, преобладавших в этих дебатах до сих пор, мы далеко не уедем.
А пока я ограничусь таким осторожным выводом: если мы и выработали у себя свободу воли, далеко не факт, что мы сделали это первыми. Будь со мной Теперь, когда нам, наконец, позволено говорить об эмоциях применительно к животным, мы радостно этой возможностью пользуемся, но постоянно забываем, как мало нам о них известно. Мы на целые световые годы отстаем от психологов, занимающихся человеческими эмоциями. Мы можем назвать парочку эмоций, описать их выражение, зафиксировать обстоятельства, при которых они возникают, но у нас нет концепции, в рамках которой им можно дать определение и разобраться, зачем они нужны.
Хотя, возможно, не так уж мы и отстаем, поскольку для человеческих эмоций такой концепции тоже не существует. Поскольку биологи мыслят категориями выживания и эволюционного развития, вполне резонно задаваться вопросом, как эмоции влияют на поведение. Нас больше интересует действие, чем чувство, поскольку ценность эмоций заключается в поведении, которое они порождают, — от плача голодного младенца до атаки разъяренного слона. Эмоции развивались не просто так, и, хотя чувств естественный отбор «не замечает», на действия, влекущие за собой те или иные последствия, он откликается.
И тем не менее, как именно развивались эмоции в процессе эволюции, остается загадкой. Еще большая загадка — как происходит управление эмоциями для гарантированного достижения оптимального результата. Эмоции не всегда «понимают», что лучше для организма. В большинстве случаев все-таки «понимают», но иногда правильнее не обращать на них внимания или постараться действовать им вопреки.
Эту принципиально важную для планирования и организации нашей жизни способность описывают разными мудреными терминами — «исполнительные функции», «произвольный контроль» и «регуляция эмоций». Однако к животным данную терминологию не применяют почти никогда в силу предубеждения, что эмоций у них мало и действовать наперекор своим порывам они не способны. Между тем животные не только проявляют самоконтроль в экспериментах на отсроченное вознаграждение, но и часто испытывают противоречивые, разнонаправленные эмоции. Животные выбирают — сражаться или бежать, отлучать детеныша от груди или уступить его истерикам, избегать обидчика или примириться, спариваться или отгонять соперника.
Одного из моих студентов молодой самец шимпанзе по имени Клаус воспринимал как соперника и каждый раз, когда тот проходил мимо клетки, швырялся в него грязью или экскрементами, выражая глубочайшую неприязнь. Больше Клаус так ни к кому из людей, в том числе и ко мне, не относился. Мы, наоборот, считали его милым и дружелюбным. Однажды Клаус ухаживал за самкой на открытой территории, и ровно в тот момент, когда старания увенчались успехом и дама уже готова была ответить ему взаимностью, на арене появился заклятый враг.
Клаус бросил самку и перешел к демонстрации угрозы. Сексуальное влечение оказалось слабее, чем желание запугать соперника, вздыбив всю шерсть. Судя по всему, на данном жизненном этапе ему позарез нужно было отвоевать место в иерархии, а у кого же это место отвоевывать, как не у соперника схожего возраста и пола, пусть и другого вида? Видимо, Клаус счел, что амурные дела в таком случае могут и подождать.
К таким расчетам, которые человек ведет на каждом шагу, нам пора бы начать присматриваться и у животных. Мы ловко лавируем между эмоциями и желаниями, одним следуем, другим сопротивляемся. Мы расставляем приоритеты, чтобы прийти к оптимальному решению, — предполагается, что этой незаменимой способностью мы обязаны коре больших полушарий. Нам говорят, что высокий лоб у человека — следствие исключительных размеров этой части мозга, где базируются высшие когнитивные функции и самоконтроль.
Мы считаем свой лоб благородным и даже имеем печальный и позорный опыт сравнения его у разных рас «истинный арийский» и так далее. Однако в действительности по высоте лба почти невозможно судить о содержимом черепа, и структурно человеческий мозг не особенно отличается от мозга обезьян. В коре больших полушарий нет ничего примечательного по сравнению с другими частями мозга. И новейшие технологии подсчета нейронов это подтверждают.
У эмбрионов человека и человекообразной обезьяны размеры мозга поначалу равны, но человеческий затем продолжает увеличиваться на всем протяжении развития плода, а у обезьяньего рост замедляется примерно в середине этого срока. В конечном итоге у взрослого человека мозг оказывается в три раза больше и насчитывает больше нейронов 86 млрд , чем мозг любой человекообразной обезьяны. Так что компьютер у нас, может, и той же марки, но более мощный. Никто не утверждает, будто в человеческих когнитивных функциях нет ничего особенного, но пора признать, что взаимодействие между разумом и эмоциями, отраженное в относительных размерах лобных долей, вполне может быть одинаковым у всех приматов.
Регуляция эмоций в значительной мере происходит неосознанно и составляет часть социальных отношений. Именно поэтому мне кажется неоправданным тот способ, которым психологи обычно тестируют эмоции у человека: испытуемого либо сажают в одиночестве за компьютер, либо одного помещают в аппарат МРТ, хотя эмоции наши в большинстве своем развивались в социальной среде. Эмоции не обособлены, они межличностны. Американский нейрофизиолог Джим Коуан выбрал другой подход: он тестировал испытуемых в аппарате МРТ, измеряя отклик нервной системы на сигнал, предваряющий легкий удар электрическим током.
Как и следовало ожидать, на МРТ-сканах отразилась тревога перед неминуемой болью. Но когда Коуан пригласил к участию в эксперименте жен испытуемых, которым разрешалось держать мужа за руку, — выяснилось, что страх в этом случае исчезает, и предстоящий удар током кажется лишь незначительным раздражителем. Более того, чем теплее были отношения между супругами, тем лучше жене удавалось смягчить страх. Менять испытуемых местами в таком эксперименте не пытались, но, скорее всего, результаты были бы аналогичными.
Еще одно исследование выявило, что у супругов, держащихся за руку во время испытания, синхронизируются мозговые волны. Эти эксперименты наглядно демонстрируют, как преобразуется эмоциональная реакция под воздействием телесного контакта и привязанности. Побывав на лекции у Коуана, я выразил восхищение замыслом его эксперимента. Он рассказал, что, по мнению большинства психологов, человек проявляет типичные для своего вида реакции, когда находится в одиночестве.
Они считают стандартным именно изолированное состояние. Коуан же придерживается прямо противоположной точки зрения: норма — это то, как мы ощущаем себя в контакте с другими. Мало кому из нас приходится справляться с жизненными невзгодами в полной изоляции — обычно мы ищем поддержки у окружающих. В ходе одного из экспериментов женщины легче противостояли стрессу, когда могли понюхать футболку своего мужа или романтического партнера.
Возможно, именно этим успокоительным воздействием знакомого запаха объясняется, почему, оставаясь дома одни во время разлуки с близким человеком, люди часто надевают его рубаху или спят на его стороне кровати. Западная культура превозносит независимость, но на самом деле в сердце и мыслях мы никогда не бываем одиноки. Как известно биологам, социальность у человека носит обязательный характер мы не можем выжить вне общества, принудительная изоляция вызывает у нас психические расстройства , поэтому нормальные условия нашего функционирования — социальная среда со всеми присущими ей эмоциональными «подушками безопасности». Примерно в таком же постоянном контакте между собой находятся мои капуцины.
Даже не видя друг друга, они считают себя частью группы и постоянно ищут подтверждения, что остальные по-прежнему с ними. Постоянная перекличка — это их способ держаться за руку. Сильнее всего страдает эмоциональная сфера, когда нас лишают доброжелательной среды во время взросления. Мы не можем позаботиться о себе в полной мере, так же как и любой примат.
Первый раз я исследовал воздействие на эмоции условий, в которых растут детеныши, во время наблюдения за бонобо в заповеднике «Лола-йа-бонобо» близ Киншасы. Все содержащиеся там бонобо, увы, сироты, пережившие психологическую травму. Браконьеры и охотники то и дело убивают диких бонобо в числе прочих ради мяса, а детенышей, найденных рядом с телом матери, «спасают» и продают живыми. Но, поскольку это противозаконно, малышей конфискуют у продавцов и привозят в заповедник, где их нянчат «маман» — местные женщины, которые кормят их из бутылочки, присматривают за ними, носят по территории.
Через пару лет подрощенных бонобо переводят в колонию в огороженном лесу, где они живут годами, пока не настанет пора выпустить их в дикую среду. Моя коллега Занна Клей взялась исследовать уровень эмпатии у осиротевших бонобо. Один из показателей эмпатии — реакция сторонних наблюдателей на потрясение, вызванное дракой: они могут обнять визжащего пострадавшего обеими руками и утешать, нежно прижимая к себе и поглаживая, могут даже увести его в сторону, обнимая за плечи. Тогда пострадавший успокаивается и резко, словно его выключили, перестает визжать.
Каждую потасовку, которая вспыхивала в большой колонии бонобо, Занна записывала на видео, и мы подробно ее анализировали. У сирот отмечался умеренный уровень эмпатии.
Допрыгивают до середины — и кидаются обратно, так и не определившись. Пара сиалий лазурных птиц на моем заднем дворе, собравшись свить гнездо, заглядывает во все пустые скворечники — самец с самкой по очереди ныряют в леток снова и снова, много-много раз. Из них вышли бы идеальные герои телешоу «Охотники за недвижимостью». После нескольких недель поисков самец кладет в выбранный скворечник несколько веточек или стеблей травы, затем запускает самку вить гнездо, а сам охраняет территорию. Затянувшийся процесс принятия решения достиг логического конца. Есть ли у сиалий свобода воли? Один из первооткрывателей ДНК — британец Фрэнсис Крик в своей книге «Поразительная гипотеза» The Astonishing Hypothesis, 1994 высказал предположение, что свобода воли у человека базируется в совершенно определенной области мозга — передней части поясной извилины. Но человек не единственный обладатель такой области, у нас есть все данные, что и у крыс за принятие решений тоже отвечает она.
Однако, несмотря на свидетельства того, что животные принимают решения каждый день, свободу воли мы у них признавать отказываемся. Мы утверждаем, что они скованы прошлым опытом, врожденными склонностями и предпочтениями и у них нет возможности рассмотреть все открывающиеся перед ними перспективы. И неважно, что тот же самый довод с успехом приводился в доказательство отсутствия свободы воли у нашего собственного вида, и именно поэтому величайшие умы в истории — Платон, Спиноза, Дарвин — сомневались в ее существовании. Свобода воли просто не укладывается в рамки господствующего материалистического мировоззрения, как отметил в 1884 г. Широко распространенное учение о свободе воли с научной точки зрения совершенно несостоятельно. Любой физиолог, исследующий научными методами изъявление воли у человека и животных, непременно придет к убеждению, что в действительности воля никогда не бывает свободной, но всегда обусловлена внешними или внутренними факторами. И все-таки есть среди бесчисленного множества определений одно, которое, на мой взгляд, оставляет простор для дальнейших исследований. Американский философ Гарри Франкфурт именует «личностью» того, кто не просто покоряется своим желаниям, но полностью их осознает и способен хотеть их изменить. Как только индивид задумывается о «целесообразности своих желаний», можно сказать, что он обладает свободой воли, уверяет Г. И это замечательно, поскольку это значит, что для проверки нам всего-то и нужно поставить животных в такие ситуации, когда у них возникало бы некое желание, но при этом имелась возможность отказаться от его удовлетворения ради другого желания.
Способны ли они отказаться от первого соблазна? Судя по всему, способны, поскольку, поддаваясь каждому возникающему порыву, ни одно животное долго не протянет. Распущенность не имеет ценности для выживания. Мигрирующие гну в заповеднике Масаи-Мара подолгу стоят на берегу реки, которую им предстоит перейти, прежде чем решаются, наконец, прыгнуть в воду. Детеныши обезьян, прежде чем затеять потасовку с товарищем по играм, дожидаются, пока его мать удалится из поля зрения. Кошка стащит кусок мяса с разделочной доски, только когда вы отвернетесь. Животные прекрасно осознают последствия своего поведения, поэтому часто колеблются или передумывают — как белки перед колесами моей машины. Они могут даже совсем отказаться от достижения цели, особенно это заметно в иерархических сообществах. Молодому самцу шимпанзе хочется спариться с самкой, и он увивается вокруг нее, надеясь улучить подходящий момент, но, едва наткнувшись на взгляд альфа-самца, украдкой отступает, понимая, что у него ничего не выйдет. Еще отчетливее это проявляется, когда высокоранговый самец, появившись из-за угла, застает молодого за демонстрацией самке своей эрекции — у шимпанзе в ходу «толстые намеки».
Увидев доминанта, молодой самец поспешно прикрывает пенис руками, понимая, как сильно ему не поздоровится, если высокоранговый самец просечет его намерения. Все это требует и способности догадываться о том, что видят и понимают другие, и умения подавлять свои порывы. Так ли это далеко от определения свободы воли, которое дал Франкфурт? Однако сам Г. Франкфурт не предполагает свободы воли ни у одного живого существа, кроме взрослого человека, заявляя буквально следующее: «Моя теория свободы воли легко объясняет наше нежелание признавать ее наличие у каких бы то ни было низших по отношению к нам биологических видов». Это брехня собачья! Поймите меня правильно, я сам не любитель подобной лексики, но, поскольку Гарри Франкфурт известен, в частности, как автор вышедшей в 2005 г. В своей вдумчивой, высокоинтеллектуальной работе — с отсылками к Витгенштейну и святому Августину — Франкфурт подробно объясняет, чем брехня отличается от вздора, искажения или надувательства и блефа. Брехня — это творческая натяжка, сближающаяся с ложью и, по словам Франкфурта, «неизбежная в тех случаях, когда по воле обстоятельств человек вынужден рассуждать о том, в чем не разбирается». Заявляя, что «низшие по отношению к нам» виды не отслеживают собственные желания, Франкфурт явно не представляет, о чем говорит, а значит, его заявление подпадает под определение брехни.
Впрочем, возможно, это даже не брехня, а просто полная ахинея. Как-никак этому заявлению уже пятьдесят лет, и в свое время оно могло считаться резонным, однако с тех пор появились новые данные, его опровергающие. Теперь мы гораздо больше знаем об ориентации на будущее и контроле эмоций у животных и детей, и там все совсем не так примитивно, как мы когда-то считали. Начнем с того, что популярное представление о животных как о пленниках настоящего, живущих исключительно «здесь и сейчас», развенчивают недавние исследования на тему «путешествий во времени». Человекообразные обезьяны, птицы с крупным мозгом и, возможно, другие животные способны как возвращаться к прошлым событиям своей жизни, так и строить планы на будущее. Их сознание путешествует во времени. Шимпанзе могут набрать охапку длинной жесткой травы и несколько миль нести ее во рту из одной части леса в другую, чтобы там использовать для выуживания термитов из термитников. Надо полагать, они всю дорогу помнят о том, куда и зачем несут эту траву. Самцы орангутанов издают громкие горловые крики иногда сидя высоко в кроне , которые далеко разносятся по суматранскому дождевому лесу. Мне как-то довелось стоять под деревом, на котором ухал орангутан, — пробирает до дрожи, скажу я вам.
Все окрестные орангутаны обращаются в слух, поскольку с доминантным самцом обладателем самых выдающихся щечных валиков среди всех своих половозрелых собратьев нельзя не считаться. Устраивая себе гнездо на ночь, он всегда обращает сигналы в определенном направлении, меняющемся от раза к разу в зависимости от того, куда он намерен направиться наутро. То есть он еще накануне вечером знает, куда двинется на следующий день, и оповещает о своих намерениях остальных. Еще одно доказательство ориентации животных на будущее было получено благодаря серии контролируемых экспериментов, в которых приматам и птицам выдавали орудие или пищу, которые они могли использовать или съесть только на следующий день. Эти исследования послужили дальнейшему распространению представлений о том, что некоторые животные способны к когнитивной деятельности, ориентированной на будущее. Не менее показательны и исследования чувства справедливости. Если шимпанзе в игре «Ультиматум», понимая, какой жетон принесет больше вкусной еды им лично, все-таки выбирают «уравнительный», нам нужно найти этому объяснение. Я предпочитаю считать, что они жертвуют немедленной выгодой, чтобы сохранить хорошие отношения. Если это так, то они не просто ориентируются на будущее, но и обладают отменным самоконтролем. Для целенаправленной проверки самоконтроля проводился эксперимент с зефиром.
Большинство из вас наверняка видели уморительные видеозаписи, в которых дети, оставшись один на один с кусочком зефира, отчаянно борются с желанием его съесть — кто-то лизнет тайком, кто-то отщипнет крошку, кто-то усиленно отворачивается, чтобы не поддаться искушению. Ребенку обещана вторая зефиринка, но получит он ее лишь в том случае, если не съест первую, пока экспериментатора нет. Этот эксперимент позволяет установить значимость отсроченного вознаграждения по сравнению с немедленным. Как же поведут себя обезьяны, если смоделировать для них аналогичную ситуацию? Вот шимпанзе терпеливо смотрит на контейнер, в который каждые полминуты падает конфета. Испытуемый знает, что может отсоединить лоток в любой момент и слопать все содержимое сразу, но знает и другое: после этого конфеты сыпаться перестанут. Чем дольше ждешь, тем больше конфет наберется. Человекообразные обезьяны справляются с экспериментом на отсроченное вознаграждение не хуже детей — время выжидания доходило у шимпанзе до восемнадцати минут. А как с этим обстоит дело, скажем, у птиц? Им-то уж наверняка никакой самоконтроль не нужен?
Однако многим из них приходится носить голодным птенцам пищу в клюве, стараясь не проглотить ее по дороге. У некоторых видов самцы кормят самок, за которыми ухаживают, а сами при этом остаются голодными. Так что и тут самоконтроль необходим. Серый африканский попугай Гриффин, с которым Айрин Пепперберг проводила эксперимент на отсроченное вознаграждение, мог выжидать довольно долго. Его усаживали на жердочку, ставили перед ним плошку с обычной едой, например смесью злаков, и просили подождать. Гриффин знал, что за терпение получит что-нибудь повкуснее — кешью или даже конфету. Принципиальный вопрос, вытекающий из определения свободы воли, предложенного Г. Франкфуртом: понимают ли животные, что борются с искушением? Осознают ли они свое желание? Когда ребенок отворачивается от зефира или закрывает глаза ладонями, мы делаем вывод, что он испытывает искушение.
Дети в таких экспериментах отвлекают себя разговорами, поют, играют с собственными руками и ногами, могут даже задремать — лишь бы чем-то скрасить бесконечное ожидание. Основоположник американской психологии Уильям Джеймс еще в позапрошлом веке утверждал, что в основе самоконтроля лежит «воля» и «сила эго». Именно в этом ключе и рассматривается поведение детей в подобных экспериментах. Считается, что дети осознанно прибегают к тем или иным способам отвлечься. С той же меркой можно подойти и к человекообразным обезьянам. В эксперименте с сыплющимися конфетами, например, обезьянам удается продержаться значительно дольше, если у них есть с чем играть. Сосредоточение на игрушке помогает им отвлечься от конфетного автомата. Судя по тому, что во время таких экспериментов они возятся с игрушками гораздо чаще, чем в обычной обстановке, они это делают намеренно. Попугай Гриффин тоже активно пытался избавиться от маячившей перед глазами еды. В одном из самых долгих периодов выжидания он, выдержав примерно треть времени, просто запустил плошку с зерном через всю комнату.
В других случаях он отодвигал плошку подальше, разговаривал сам с собой, чистил перья, встряхивался, протяжно зевал или дремал. Иногда он лизал зерно, не склевывая, и кричал: «Хочу орех! А значит, ответ на извечный вопрос о свободе воли звучит так: если мы допускаем свободу воли у себя, то не должны отказывать в ней и другим видам. Иначе непонятно, как трактовать все самоограничения, которые животные демонстрируют как в лабораторных условиях, так и в дикой природе. Рассмотрим такой пример: детеныша взрослой шимпанзе берет на руки самка-подросток. Это нормально, это происходит сплошь и рядом, юные самки постоянно тянутся к малышам и обожают с ними возиться. Но при этом они, к сожалению, бывают весьма неуклюжи. Мать это знает, поэтому будет ходить за младшей самкой по пятам, жалобно поскуливая и пытаясь забрать у нее детеныша, а та будет лавировать и уворачиваться. Мать старается не особенно наседать и не гнаться за похитительницей, чтобы та, чего доброго, не полезла на дерево, подвергая драгоценного малютку еще большей опасности. Отнять ребенка силой она не может по той же причине.
Представьте себе двух самок, которые тянут вопящего детеныша в разные стороны за руки и за ноги! Мне доводилось видеть и такое — картина жуткая, прямо скажем. Чтобы до этого не дошло, матери приходится сохранять спокойствие и выдержку. Она может даже сделать вид, будто ей все равно — присесть где-нибудь в сторонке, беззаботно пожевать листья или траву, стараясь усыпить бдительность похитительницы. Но стоит ей получить детеныша обратно и стиснуть в объятиях, как все меняется. Я видел, как мать после этого довольно долго гоняла хулиганку, выплескивая в возмущенном реве и воплях всю накопившуюся ярость. Последовательность событий позволяет предположить, что мать заставляет себя сдерживать отчаянное беспокойство и раздражение, чтобы не навредить детенышу. Как я уже упоминал, подчиненным приматам приходится подавлять или скрывать свои желания в присутствии доминантов, однако и доминантам приходится делать то же самое. Проверить это удалось благодаря полевому эксперименту в ЮАР, в ходе которого одну низкоранговую самку из стаи диких верветок сделали «добытчицей», научив открывать контейнер с пищей. Больше никто открывать этот контейнер не умел, и самке хватало хитрости применять свой навык только тогда, когда поблизости не было доминантов, которые могли отнять у нее еду.
Поэтому она дожидалась, пока все вышестоящие уберутся подальше. Доминанты же, в свою очередь, усвоили, на каком расстоянии им нужно держаться от контейнера, чтобы добытчица решилась его открыть. Многократно повторив этот эксперимент в трех разных обезьяньих группах, исследователи сообщили, что доминанты проявляют невероятное терпение и осторожность. За контейнером они зачастую подсматривают с какого-нибудь дерева, расположенного за пределами воображаемого «запретного круга» радиусом около десяти метров, но границу этого круга не пересекают. Открыв контейнер, добытчица загребает еду обеими руками и лихорадочно запихивает в защечные мешки — незаменимое приспособление для живущих на земле карликовых мартышек. Только битком набив их персиками, абрикосами и сушеным инжиром, добытчица уступает место остальным, которые спешат последовать ее примеру. Сама она тем временем усаживается в каком-нибудь тихом уголке, где можно спокойно и без помех уплетать утащенное. Если бы не самоконтроль вышестоящих и готовность соблюдать очередность, операция провалилась бы, не послужив взаимной выгоде. Примеров подобного самоконтроля наберется предостаточно. Именно его ежедневно наблюдает любой хозяин двух собак со значительной разницей в размере, когда они играют друг с другом.
Еще одно из самых заметных проявлений самоконтроля — приучение к туалету. У псовых имеется естественная склонность испражняться за пределами логова, кошачьи зарывают отходы своей жизнедеятельности в мягкую землю. Конечно, и щенков, и котят все равно приходится приучать к лотку и к улице, но изначально заложенные у них стремления сильно облегчают задачу. Для человеческих детей проситься в туалет — первый шаг к управлению своими физиологическими потребностями и к самоконтролю в целом. Важнейшим смыслом эту область наделял Фрейд, который видел в ней отчаянную битву между Ид, стремящимся испытать блаженство облегчения, и Супер-эго, усвоившим нормы общественного порядка. Обезьяну же, несмотря на все сходство с человеком, на первый взгляд кажется невозможным приучить к туалету. Дикие обезьяны передвигаются по деревьям и каждый вечер сооружают новое гнездо для сна, поэтому их совершенно не заботит, где испражняться — все равно все сыплется и льется вниз, на землю. Тем не менее, если таких обезьян выращивали в человеческом доме, их пытались приучить к туалету. Уинтроп и Луэлла Келлогг, в 1930-е гг. Этот же процесс они документировали, наблюдая за своим сыном Дональдом, чтобы впоследствии можно было сравнить выработку контроля над мочеиспусканием и дефекацией у обоих «организмов», как они их называли.
Поначалу шимпанзе училась медленнее, но примерно через сотню дней обезьяна и ребенок сравнялись по количеству «аварий», которое тоже постепенно снижалось. Примерно в возрасте одного года Гуа и Дональд дозрели до финального этапа, на котором оба уже могли вовремя сигнализировать о приближающемся позыве. Сигнализировали они, крепко зажимая область паха, только Дональд делал это рукой, а Гуа могла воспользоваться и ступней. Комично ковыляя на двух руках и свободной ноге, она подбиралась к своим «приемным родителям» и издавала звук, означающий, что ей надо в туалет. Впоследствии она стала оповещать «родителей» одним только звуком, без подходов. Я вижу здесь потрясающий пример применения силы воли в той области, в которой представителю данного биологического вида обычно себя сдерживать не приходится. Животные просто не могут позволить себе слепо поддаваться порыву. Их эмоциональная реакция всегда пропущена через фильтр оценки ситуации и взвешивания доступных вариантов поведения. А значит, все они обладают самоконтролем. Кроме того, чтобы избежать наказания и конфликтов, членам группы приходится подстраиваться в своих желаниях или, по крайней мере, поступках под волю окружающих.
Это называется компромисс. Учитывая, как долго существует социальная жизнь на Земле, склонность к такому подстраиванию укоренилась в нас очень глубоко и в равной степени относится и к человеку, и к другим общественным животным. Поэтому, хотя сам я не особенно верю в свободу воли, нам нужно внимательнее присматриваться к тому, как когнитивные процессы торжествуют над внутренними порывами. Поборовший жгучее желание поступить неким образом и поступающий иначе, а именно так, как будет лучше в данной ситуации, демонстрирует признаки осмысленности своих действий. Это жизненно важно для любого структурированного сообщества, не зря американский психолог Рой Баумайстер отмечал: «Как ни парадоксально, свобода воли необходима, чтобы люди подчинялись правилам». В связи с этим я предлагаю в продолжение извечного спора задаться вопросом, почему принято считать, будто именно свобода воли делает нас людьми. Что есть в нас такого, что дает нам право утверждать, будто у нас она есть, а у других видов нет?
При этом Оператор не несет ответственности за получение третьими лицами персональных данных путем получения доступа к личному кабинету зарегистрированных пользователей. Зарегистрированные пользователи Сайта обязаны самостоятельно обеспечивать сохранность данных для доступа к своему личному кабинету. Согласие на обработку персональных данных и применимые оговорки 7.
Пользователь Сайта свободно, своей волей и в своем интересе предоставляет Оператору свои персональные данные, и в интересах участников мероприятий — их персональные данные. Принимая условия настоящей Политики, пользователь Сайта настоящим подтверждает, что предоставленные им персональные данные являются достоверными. Оператор исходит из того, что пользователь Сайта предоставляет достоверные персональные данные и поддерживает их в актуальном состоянии. Заполняя поля данных, предусмотренные на Сайте, пользователь Сайта принимает настоящую Политику и дает свое согласие на обработку его персональных данных в порядке и на условиях, указанных в настоящей Политике. Принимая условия настоящей Политики, пользователь Сайта подтверждает, что ему известны его права и обязанности, предусмотренные действующим законодательством Российской Федерации о персональных данных, в частности, право на доступ к своим персональным данным, на отзыв своего согласия. Условием прекращения обработки персональных данных является достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных. Субъект персональных данных может отозвать согласие на обработку своих персональных данных путем направления письменного уведомления на электронный адрес marcom okkam. Если пользователь Сайта не намерен предоставлять персональные данные или не принимает настоящую Политику, то он должен прекратить использование Сайта, в этом случае Оператор не сможет обеспечить пользователю использование Сайта.
Бизнес-тренер Радина: без эмоционального интеллекта нельзя стать руководителем
- Интеллект [55 фотографий]
- Что такое эмоциональный интеллект и как его развить
- Эмоциональный интеллект: что это, как узнать свой EQ | Сила Лиса
- Выберите свой регион
- Эмоциональный интеллект картинка для презентации - 97 фото
- Эмоциональный интеллект: тренд, практикуемый годами
Инфографика. Эмоциональный интеллект в организации.
К примеру, гнев может быть разрушительной эмоцией, если вы направите его на то, чтобы причинить боль себе или другим. Но он же способен и приносить пользу, если вы примените его, чтобы исправить несправедливость или защитить себя или других. Радость — это прекрасная эмоция, когда с вами произошло что-то хорошее и вы делитесь этим с любимыми людьми. Но она бывает и разрушительной, если проистекает от причинения кому-то вреда. Научитесь распознавать, что вы чувствуете, решать, подходит ли эта эмоция ситуации, и действуйте соответствующим образом. Именно это психологи и называют «целенаправленным поведением». Учитесь себя мотивировать Большинство людей пытаются сначала найти вдохновение или мотивацию , чтобы затем предпринять какие-нибудь важные действия, которые изменят их жизнь. Они считают, что, как только выберут правильный метод, их озарит и они возьмутся за работу, тренировки или творчество.
Однако на следующей неделе запал кончается и всё возвращается к исходной точке. Поэтому следует воспользоваться другим способом. Когда вам нужно мотивировать себя, просто начните делать хоть что-то. Действие — это не столько последствие мотивации, сколько причина. Нет сил приступить к работе? Набросайте список дел , составьте план, выполните самый мелкий пункт — не успеете оглянуться, как сделаете половину намеченного. Нет стимула идти в спортзал?
Купите пробный абонемент на месяц, чтобы «только посмотреть», — и сами не заметите, как вас затянет. Не нужно ждать, пока возникнет стойкая мотивация. Сначала сделайте что-нибудь, а желание продолжать появится потом. Следите за тем, что вы чувствуете до, во время и после действия, и используйте эти эмоции. Учтите, что не всегда вас будут мотивировать «хорошие» чувства. Вы можете начать расстраиваться, раздражаться или беспокоиться, если не сразу достигните результата. Обратите эти эмоции в стимул и просто продолжайте действовать.
В конце концов, самая сладкая победа — та, которой вы достигли вопреки всему. Признавайте эмоции других Предыдущие шаги касались исключительно ваших собственных эмоций. Но главная цель в развитии эмоционального интеллекта заключается в том, что он должен способствовать построению здоровых отношений с окружающими. Любые здоровые отношения — романтические , семейные, дружеские — начинаются с признания и уважения эмоциональных потребностей друг друга. Достичь этого можно, только слушая окружающих и сопереживая им.
Практикуме» В 1979 году известный дизайнер Патрисия Мур в возрасте 26 лет отправилась в путешествие по США и Канаде в костюме, имитирующем возрастные изменения в организме.
За три года Мур посетила 116 городов в 14 штатах и двух канадских провинциях, ее целью было исследовать проблемы, с которыми сталкиваются в повседневной жизни пожилые люди. В этом и состоит специфика профессии дизайнера и любого другого человека, который взаимодействует с пользователями, — искать простые решения для повседневных проблем. Дизайнеры, например, проводят исследования о культурных различиях разных пользователей, потому что им важно делать свои продукты удобными для более широкого круга людей. Софья Шматова, интернет-маркетолог, основатель и директор по стратегии Brave Red Market Intelligence Невозможно, сидя за компьютером и почитывая соцсети, представить себе истинное лицо представителя своей целевой аудитории. Метрики показывают, что происходит, но не объясняют причин, не позволяют проверить инсайты и идеи, не дают глубинного понимания мотивации. Именно поэтому существуют такие виды исследований, как наблюдение, глубинное интервью, домашние визиты.
Задавая людям вопросы, внимательно выслушивая ответы, наблюдая за их поведением, хороший маркетолог может четко представлять, как потом к ним обращаться, на каком языке с ними разговаривать. Помимо этого общения, всегда должна быть обратная связь от коллег по работе, членов своей команды. Когда работаешь в маркетинге, у тебя нет возможности забиться в нору и оттуда заниматься продвижением своего бренда. Да и в принципе любому человеку нужен оппонент, редко когда интересные или прорывные идеи создавались в одиночку. Чтобы суметь аргументировать и отстоять свою позицию Юлия Кондратьева, дизайнер интерфейсов, автор и наставник курса «Дизайнер интерфейсов» в «Яндекс. Практикуме» Когда у вас заложена определенная сумма на проект, то программист будет отстаивать свои ресурсы, менеджер — сроки, а дизайнер — пользователей.
Конечно, в большинстве команд сейчас довольно высокая дизайн-культура и за пользователя так или иначе переживают все, но дизайнер — больше всех. Но только переживать мало, нужно придумать, как убедить всех остальных, а для этого нужно упорство, умение найти весомые доводы и донести их до остальных.
Об интересной статистике, тенденциях эмоционального интеллекта в 2023 году, а также о его влиянии на человека и бизнес расскажу в новой статье. О чем говорят исследования Многочисленные исследования показали, что люди с развитым эмоциональным интеллектом более успешны в карьере, имеют крепкие отношения и психическое здоровье.
Но много ли их? Исследование, проводящееся 80 учеными в течение 40 лет, также показало, что социальные и эмоциональные способности в определении профессионального успеха и престижа в 4 раза важнее, чем IQ. Преимущества развитого эмоционального интеллекта Новое исследование TalentSmart показало, что люди с высоким эмоциональным интеллектом зарабатывают в среднем на 29 000 долларов в год больше, чем люди с низким ЭИ. В среднем каждый пункт повышения эмоционального интеллекта добавляет к годовой зарплате еще 1 300 долларов.
Таково первородное противоречие всякого лекала: придавать и принимать форму — значит расщеплять, удерживая в равновесии постоянство и случайности, новинки и инаковости, ранее неизвестное и хорошо знакомое. Пластичность-балансировщик соизмеряет, сколько новаторства впитать и сколько традиции оставить. Мы недаром сопротивляемся изменениям, пластичность «взрывает» нас изнутри. Маленькая ремарка: уничтожение — не буквальная коннотация взрыва, здесь я имею в виду всплески энергии, ярости, продуктивности, вдохновение, озарения, оставляющие послевкусие победы и удовлетворённости. Как системы без ошибок не способны развиваться, так и мы, будучи абсолютно гибкими, как пророчит современность, как дышит за шиворот старый добрый Agile, не прогрессировали бы, замкнувшись в собственном совершенстве. А что с того, что мне понятно? И вот, написав столько текста, анализа и рассуждений, что я хотела бы сказать под финал? Я бы хотела сейчас вывалить уверенную аргументацию применимости эмоционального интеллекта и методичку по его развитию, но, увы! У меня есть только понимание её потенциального существования и отчётливое знание, что создавать её каждый должен под себя, исходя из собственных потребностей. Человек — сложная система, изучающая, создающая, изменяющая другие сложные системы. Человек — искусственный результат встраивания естественного в социальное. Отслеживая собственные эмоции, можно попытаться осознать, принять и частично взять под контроль свою сложность. Вот что мне помогает ловить отклики «неуловимого эмоционального» и преодолевать издержки, так называемого «хьюманбиинга». Возможно, в этом списке глаголов вам тоже что-нибудь откликнется и вдохновит: Узнавать себя и не уставать с собой знакомиться. Проживать традиционно «плохие» злость, раздражение, страх, огорчение. Наблюдать за людьми, сопереживать, замечать схожее и различное. Саботировать паттерны. Рефлексировать, сомневаться и ошибаться. Подбирать правильные слова. Никто меня не узнает лучше, чем я. EQ помогает понимать, почему я чувствую раздражение, где рождаются волнение, агрессия, оптимизм и вдохновение. Учит вовремя распознавать побочные эффекты затянувшегося стресса, не давая выгореть в угли. Мониторит тревогу, чтобы синдром самозванца и «fear of missing out» не порождали лишнего шума в голове. Позволяет сопереживать, делиться, делать шаги навстречу другим, вовлекаться и вовлекать. И, честно говоря, я хочу разбираться в правилах всех этой игры не ради игры по правилам, а чтобы понимать санкции за их нарушение, и совершенно трезво рассчитывать риски. Вот зачем мне нужен эмоциональный интеллект. Выводы Кристаллизуем немного выводов. Пластичность мозга не равна гибкости. Образ суперчеловека, который моментально и безропотно адаптируется, притягателен и, возможно, достижим. Но сперва неплохо бы разобраться с имеющимся функционалом и его издержками. Мы совершенствуемся всю жизнь. Мозг — поле бесконечного перехода из одного состояния в другое, и самым устойчивым его паттерном оказывается саботаж оного. Если вы ищете «универсальный рецепт успеха» — что сделать, чтобы не испытывать ментальный дискомфорт, у меня для вас плохие новости. Я не уверена, что он вообще существует. Любое принятие начинается с отрицания. Отрицание — лишь кризис перехода. Не стоит этого бояться. Так мы и строим новые эпохи, которые сменяют старые. Что почитать? И напоследок об источниках. Я уверена, что найти вводные книжки с заголовками «Emotional Intelligence» не составит труда. Один только Дэниел Гоулман выпускался больше 20 раз. Мне сложно что-то советовать, потому что моя оптика замылена, и всё кажется либо попсой, либо безбожно устаревшим. Но, тем не менее, я приведу небольшой круг авторов текстов, отсортированных по сложности языка, которые параллелят и углубляют эту тему. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру» 2007 — Норман Дойдж. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху» 2015 — Этан Цукерман.
Инфографика. Эмоциональный интеллект в организации.
Эмоциональный интеллект. Study Motivation, Mood Quotes, Life Quotes, Motivational Quotes, Inspirational Quotes, Clever Quotes, Vision Board, Powerful Words. Мир продолжает расти и развиваться, а эмоциональный интеллект (ЭИ) – способность понимать и управлять своими эмоциями, а также эмоциями других людей – играет в нем все более важную роль. Рассказываем, как устроен эмоциональный интеллект, почему развивать его никогда не поздно и к каким положительным переменам в жизни это может привести. Emotional intelligence image – Source. Эмоциональный интеллект – часть общего интеллекта. Find over 100+ of the best free emotional intelligence images.
Эмоциональный ИИ: кто и зачем распознаёт эмоции в России и за рубежом
Просмотрите доску «Эмоциональный интеллект» в Pinterest пользователя Elenkadriada, на которую подписаны 316 человек. предоставляет вам Эмоциональный интеллект картинок, эти интересныекартинки включают фоны, обои, фотографии Графика и иллюстрации, они HD, быстро скачиваются и поддерживают коммерческое использование. Graphic Design,Motion Graphics,Visualization,Adobe Photoshop,Adobe After Effects,Figma. эмоциональный интеллект stock illustrations.
Эмоциональный ИИ: кто и зачем распознаёт эмоции в России и за рубежом
Опросник считается довольно точным, но только в том случае, если тестируемый отвечает честно, а не дает социально желательные ответы. Источник: psytests. Пример вопроса из теста «ЭмИн». Создан с целью охватить максимально известное число аспектов эмоционального интеллекта — в том числе тех, что входят в концепцию Гоулмана. Включает 68 утверждений, разделенных по семи шкалам от способности принимать решения на основе эмоций до внимательности к ним. Пример вопроса из теста Кимберли Бачард. Дело в том, что человек редко способен объективно себя оценить, а кроме того, далеко не всегда в реальных условиях ведет себя так, как ответил в опроснике.
Причины низкого эмоционального интеллекта Генетика. Исследования показывают , что эмоциональный интеллект наследуем. Он есть у каждого человека, но его уровень, как и уровень интеллекта вообще, во многом определяется генетикой. Особенности воспитания. Огромный вклад в развитие эмоционального интеллекта у ребенка вносят родители. Если они учат его распознавать свои чувства и чувства окружающих и понимать, откуда они взялись и что значат, — у него больше шансов вырасти внимательным и чутким человеком.
Продолжение списка требований работодателей выглядит таким образом: умение слушать и искусство устного общения; приспособляемость и творческая реакция на препятствия и неудачи; умение справляться с работой, уверенность, мотивация для достижения целей; взаимопомощь и коллективная работа, умение устранять разногласия путем переговоров; эффективность работы в организации, стремление внести свой вклад, потенциал лидера. Он является исполнительным центром принятия решений и контактирует с зоной, расположенной глубоко в мозге, которая служит прибежищем наших эмоций. В случае нарушения деятельности этого соединения люди становятся эмоционально некомпетентными, даже если их уникальные интеллектуальные способности остаются сохранными. Иными словами, такие люди по-прежнему могут набирать высокие баллы во время тестов на определение коэффициента умственного развития и других показателей когнитивной способности. Но в работе, да и вообще в жизни, им будет недоставать эмоционального мастерства. Принципиальное различие состояло в том, что потерпевшие крах оказались не способны извлечь уроки из своих ошибок и недостатков.
Эксперт отмечает, что дети с высоким уровнем эмоционального интеллекта проявляют большую заинтересованность в учебе и более эффективно регулируют свои эмоции, что способствует успешной учебной деятельности. Также высокий уровень эмоционального интеллекта позволяет взрослым лучше понимать окружающих, избегать стереотипов и эффективно управлять своим поведением, что способствует избежанию конфликтов. Источник фото: Фото редакции Помимо эмоционального интеллекта, важным фактором являются общий интеллект, коммуникативные навыки и умение справляться со стрессом.
Еще отчетливее это проявляется, когда высокоранговый самец, появившись из-за угла, застает молодого за демонстрацией самке своей эрекции — у шимпанзе в ходу «толстые намеки». Увидев доминанта, молодой самец поспешно прикрывает пенис руками, понимая, как сильно ему не поздоровится, если высокоранговый самец просечет его намерения. Все это требует и способности догадываться о том, что видят и понимают другие, и умения подавлять свои порывы. Так ли это далеко от определения свободы воли, которое дал Франкфурт? Однако сам Г. Франкфурт не предполагает свободы воли ни у одного живого существа, кроме взрослого человека, заявляя буквально следующее: «Моя теория свободы воли легко объясняет наше нежелание признавать ее наличие у каких бы то ни было низших по отношению к нам биологических видов». Это брехня собачья! Поймите меня правильно, я сам не любитель подобной лексики, но, поскольку Гарри Франкфурт известен, в частности, как автор вышедшей в 2005 г. В своей вдумчивой, высокоинтеллектуальной работе — с отсылками к Витгенштейну и святому Августину — Франкфурт подробно объясняет, чем брехня отличается от вздора, искажения или надувательства и блефа. Брехня — это творческая натяжка, сближающаяся с ложью и, по словам Франкфурта, «неизбежная в тех случаях, когда по воле обстоятельств человек вынужден рассуждать о том, в чем не разбирается». Заявляя, что «низшие по отношению к нам» виды не отслеживают собственные желания, Франкфурт явно не представляет, о чем говорит, а значит, его заявление подпадает под определение брехни. Впрочем, возможно, это даже не брехня, а просто полная ахинея. Как-никак этому заявлению уже пятьдесят лет, и в свое время оно могло считаться резонным, однако с тех пор появились новые данные, его опровергающие. Теперь мы гораздо больше знаем об ориентации на будущее и контроле эмоций у животных и детей, и там все совсем не так примитивно, как мы когда-то считали. Начнем с того, что популярное представление о животных как о пленниках настоящего, живущих исключительно «здесь и сейчас», развенчивают недавние исследования на тему «путешествий во времени». Человекообразные обезьяны, птицы с крупным мозгом и, возможно, другие животные способны как возвращаться к прошлым событиям своей жизни, так и строить планы на будущее. Их сознание путешествует во времени. Шимпанзе могут набрать охапку длинной жесткой травы и несколько миль нести ее во рту из одной части леса в другую, чтобы там использовать для выуживания термитов из термитников. Надо полагать, они всю дорогу помнят о том, куда и зачем несут эту траву. Самцы орангутанов издают громкие горловые крики иногда сидя высоко в кроне , которые далеко разносятся по суматранскому дождевому лесу. Мне как-то довелось стоять под деревом, на котором ухал орангутан, — пробирает до дрожи, скажу я вам. Все окрестные орангутаны обращаются в слух, поскольку с доминантным самцом обладателем самых выдающихся щечных валиков среди всех своих половозрелых собратьев нельзя не считаться. Устраивая себе гнездо на ночь, он всегда обращает сигналы в определенном направлении, меняющемся от раза к разу в зависимости от того, куда он намерен направиться наутро. То есть он еще накануне вечером знает, куда двинется на следующий день, и оповещает о своих намерениях остальных. Еще одно доказательство ориентации животных на будущее было получено благодаря серии контролируемых экспериментов, в которых приматам и птицам выдавали орудие или пищу, которые они могли использовать или съесть только на следующий день. Эти исследования послужили дальнейшему распространению представлений о том, что некоторые животные способны к когнитивной деятельности, ориентированной на будущее. Не менее показательны и исследования чувства справедливости. Если шимпанзе в игре «Ультиматум», понимая, какой жетон принесет больше вкусной еды им лично, все-таки выбирают «уравнительный», нам нужно найти этому объяснение. Я предпочитаю считать, что они жертвуют немедленной выгодой, чтобы сохранить хорошие отношения. Если это так, то они не просто ориентируются на будущее, но и обладают отменным самоконтролем. Для целенаправленной проверки самоконтроля проводился эксперимент с зефиром. Большинство из вас наверняка видели уморительные видеозаписи, в которых дети, оставшись один на один с кусочком зефира, отчаянно борются с желанием его съесть — кто-то лизнет тайком, кто-то отщипнет крошку, кто-то усиленно отворачивается, чтобы не поддаться искушению. Ребенку обещана вторая зефиринка, но получит он ее лишь в том случае, если не съест первую, пока экспериментатора нет. Этот эксперимент позволяет установить значимость отсроченного вознаграждения по сравнению с немедленным. Как же поведут себя обезьяны, если смоделировать для них аналогичную ситуацию? Вот шимпанзе терпеливо смотрит на контейнер, в который каждые полминуты падает конфета. Испытуемый знает, что может отсоединить лоток в любой момент и слопать все содержимое сразу, но знает и другое: после этого конфеты сыпаться перестанут. Чем дольше ждешь, тем больше конфет наберется. Человекообразные обезьяны справляются с экспериментом на отсроченное вознаграждение не хуже детей — время выжидания доходило у шимпанзе до восемнадцати минут. А как с этим обстоит дело, скажем, у птиц? Им-то уж наверняка никакой самоконтроль не нужен? Однако многим из них приходится носить голодным птенцам пищу в клюве, стараясь не проглотить ее по дороге. У некоторых видов самцы кормят самок, за которыми ухаживают, а сами при этом остаются голодными. Так что и тут самоконтроль необходим. Серый африканский попугай Гриффин, с которым Айрин Пепперберг проводила эксперимент на отсроченное вознаграждение, мог выжидать довольно долго. Его усаживали на жердочку, ставили перед ним плошку с обычной едой, например смесью злаков, и просили подождать. Гриффин знал, что за терпение получит что-нибудь повкуснее — кешью или даже конфету. Принципиальный вопрос, вытекающий из определения свободы воли, предложенного Г. Франкфуртом: понимают ли животные, что борются с искушением? Осознают ли они свое желание? Когда ребенок отворачивается от зефира или закрывает глаза ладонями, мы делаем вывод, что он испытывает искушение. Дети в таких экспериментах отвлекают себя разговорами, поют, играют с собственными руками и ногами, могут даже задремать — лишь бы чем-то скрасить бесконечное ожидание. Основоположник американской психологии Уильям Джеймс еще в позапрошлом веке утверждал, что в основе самоконтроля лежит «воля» и «сила эго». Именно в этом ключе и рассматривается поведение детей в подобных экспериментах. Считается, что дети осознанно прибегают к тем или иным способам отвлечься. С той же меркой можно подойти и к человекообразным обезьянам. В эксперименте с сыплющимися конфетами, например, обезьянам удается продержаться значительно дольше, если у них есть с чем играть. Сосредоточение на игрушке помогает им отвлечься от конфетного автомата. Судя по тому, что во время таких экспериментов они возятся с игрушками гораздо чаще, чем в обычной обстановке, они это делают намеренно. Попугай Гриффин тоже активно пытался избавиться от маячившей перед глазами еды. В одном из самых долгих периодов выжидания он, выдержав примерно треть времени, просто запустил плошку с зерном через всю комнату. В других случаях он отодвигал плошку подальше, разговаривал сам с собой, чистил перья, встряхивался, протяжно зевал или дремал. Иногда он лизал зерно, не склевывая, и кричал: «Хочу орех! А значит, ответ на извечный вопрос о свободе воли звучит так: если мы допускаем свободу воли у себя, то не должны отказывать в ней и другим видам. Иначе непонятно, как трактовать все самоограничения, которые животные демонстрируют как в лабораторных условиях, так и в дикой природе. Рассмотрим такой пример: детеныша взрослой шимпанзе берет на руки самка-подросток. Это нормально, это происходит сплошь и рядом, юные самки постоянно тянутся к малышам и обожают с ними возиться. Но при этом они, к сожалению, бывают весьма неуклюжи. Мать это знает, поэтому будет ходить за младшей самкой по пятам, жалобно поскуливая и пытаясь забрать у нее детеныша, а та будет лавировать и уворачиваться. Мать старается не особенно наседать и не гнаться за похитительницей, чтобы та, чего доброго, не полезла на дерево, подвергая драгоценного малютку еще большей опасности. Отнять ребенка силой она не может по той же причине. Представьте себе двух самок, которые тянут вопящего детеныша в разные стороны за руки и за ноги! Мне доводилось видеть и такое — картина жуткая, прямо скажем. Чтобы до этого не дошло, матери приходится сохранять спокойствие и выдержку. Она может даже сделать вид, будто ей все равно — присесть где-нибудь в сторонке, беззаботно пожевать листья или траву, стараясь усыпить бдительность похитительницы. Но стоит ей получить детеныша обратно и стиснуть в объятиях, как все меняется. Я видел, как мать после этого довольно долго гоняла хулиганку, выплескивая в возмущенном реве и воплях всю накопившуюся ярость. Последовательность событий позволяет предположить, что мать заставляет себя сдерживать отчаянное беспокойство и раздражение, чтобы не навредить детенышу. Как я уже упоминал, подчиненным приматам приходится подавлять или скрывать свои желания в присутствии доминантов, однако и доминантам приходится делать то же самое. Проверить это удалось благодаря полевому эксперименту в ЮАР, в ходе которого одну низкоранговую самку из стаи диких верветок сделали «добытчицей», научив открывать контейнер с пищей. Больше никто открывать этот контейнер не умел, и самке хватало хитрости применять свой навык только тогда, когда поблизости не было доминантов, которые могли отнять у нее еду. Поэтому она дожидалась, пока все вышестоящие уберутся подальше. Доминанты же, в свою очередь, усвоили, на каком расстоянии им нужно держаться от контейнера, чтобы добытчица решилась его открыть. Многократно повторив этот эксперимент в трех разных обезьяньих группах, исследователи сообщили, что доминанты проявляют невероятное терпение и осторожность. За контейнером они зачастую подсматривают с какого-нибудь дерева, расположенного за пределами воображаемого «запретного круга» радиусом около десяти метров, но границу этого круга не пересекают. Открыв контейнер, добытчица загребает еду обеими руками и лихорадочно запихивает в защечные мешки — незаменимое приспособление для живущих на земле карликовых мартышек. Только битком набив их персиками, абрикосами и сушеным инжиром, добытчица уступает место остальным, которые спешат последовать ее примеру. Сама она тем временем усаживается в каком-нибудь тихом уголке, где можно спокойно и без помех уплетать утащенное. Если бы не самоконтроль вышестоящих и готовность соблюдать очередность, операция провалилась бы, не послужив взаимной выгоде. Примеров подобного самоконтроля наберется предостаточно. Именно его ежедневно наблюдает любой хозяин двух собак со значительной разницей в размере, когда они играют друг с другом. Еще одно из самых заметных проявлений самоконтроля — приучение к туалету. У псовых имеется естественная склонность испражняться за пределами логова, кошачьи зарывают отходы своей жизнедеятельности в мягкую землю. Конечно, и щенков, и котят все равно приходится приучать к лотку и к улице, но изначально заложенные у них стремления сильно облегчают задачу. Для человеческих детей проситься в туалет — первый шаг к управлению своими физиологическими потребностями и к самоконтролю в целом. Важнейшим смыслом эту область наделял Фрейд, который видел в ней отчаянную битву между Ид, стремящимся испытать блаженство облегчения, и Супер-эго, усвоившим нормы общественного порядка. Обезьяну же, несмотря на все сходство с человеком, на первый взгляд кажется невозможным приучить к туалету. Дикие обезьяны передвигаются по деревьям и каждый вечер сооружают новое гнездо для сна, поэтому их совершенно не заботит, где испражняться — все равно все сыплется и льется вниз, на землю. Тем не менее, если таких обезьян выращивали в человеческом доме, их пытались приучить к туалету. Уинтроп и Луэлла Келлогг, в 1930-е гг. Этот же процесс они документировали, наблюдая за своим сыном Дональдом, чтобы впоследствии можно было сравнить выработку контроля над мочеиспусканием и дефекацией у обоих «организмов», как они их называли. Поначалу шимпанзе училась медленнее, но примерно через сотню дней обезьяна и ребенок сравнялись по количеству «аварий», которое тоже постепенно снижалось. Примерно в возрасте одного года Гуа и Дональд дозрели до финального этапа, на котором оба уже могли вовремя сигнализировать о приближающемся позыве. Сигнализировали они, крепко зажимая область паха, только Дональд делал это рукой, а Гуа могла воспользоваться и ступней. Комично ковыляя на двух руках и свободной ноге, она подбиралась к своим «приемным родителям» и издавала звук, означающий, что ей надо в туалет. Впоследствии она стала оповещать «родителей» одним только звуком, без подходов. Я вижу здесь потрясающий пример применения силы воли в той области, в которой представителю данного биологического вида обычно себя сдерживать не приходится. Животные просто не могут позволить себе слепо поддаваться порыву. Их эмоциональная реакция всегда пропущена через фильтр оценки ситуации и взвешивания доступных вариантов поведения. А значит, все они обладают самоконтролем. Кроме того, чтобы избежать наказания и конфликтов, членам группы приходится подстраиваться в своих желаниях или, по крайней мере, поступках под волю окружающих. Это называется компромисс. Учитывая, как долго существует социальная жизнь на Земле, склонность к такому подстраиванию укоренилась в нас очень глубоко и в равной степени относится и к человеку, и к другим общественным животным. Поэтому, хотя сам я не особенно верю в свободу воли, нам нужно внимательнее присматриваться к тому, как когнитивные процессы торжествуют над внутренними порывами. Поборовший жгучее желание поступить неким образом и поступающий иначе, а именно так, как будет лучше в данной ситуации, демонстрирует признаки осмысленности своих действий. Это жизненно важно для любого структурированного сообщества, не зря американский психолог Рой Баумайстер отмечал: «Как ни парадоксально, свобода воли необходима, чтобы люди подчинялись правилам». В связи с этим я предлагаю в продолжение извечного спора задаться вопросом, почему принято считать, будто именно свобода воли делает нас людьми. Что есть в нас такого, что дает нам право утверждать, будто у нас она есть, а у других видов нет? Почему мы полагаем себя единственными, кому дано определять свое будущее? Как свидетельствуют приведенные выше примеры, ни власть над эмоциями и порывами, ни даже осознание собственных желаний не дают человеку повода считать себя особенным. Я бы хотел получить ответ, который можно проверить экспериментально, поскольку на предубеждениях, преобладавших в этих дебатах до сих пор, мы далеко не уедем. А пока я ограничусь таким осторожным выводом: если мы и выработали у себя свободу воли, далеко не факт, что мы сделали это первыми. Будь со мной Теперь, когда нам, наконец, позволено говорить об эмоциях применительно к животным, мы радостно этой возможностью пользуемся, но постоянно забываем, как мало нам о них известно. Мы на целые световые годы отстаем от психологов, занимающихся человеческими эмоциями. Мы можем назвать парочку эмоций, описать их выражение, зафиксировать обстоятельства, при которых они возникают, но у нас нет концепции, в рамках которой им можно дать определение и разобраться, зачем они нужны. Хотя, возможно, не так уж мы и отстаем, поскольку для человеческих эмоций такой концепции тоже не существует. Поскольку биологи мыслят категориями выживания и эволюционного развития, вполне резонно задаваться вопросом, как эмоции влияют на поведение. Нас больше интересует действие, чем чувство, поскольку ценность эмоций заключается в поведении, которое они порождают, — от плача голодного младенца до атаки разъяренного слона. Эмоции развивались не просто так, и, хотя чувств естественный отбор «не замечает», на действия, влекущие за собой те или иные последствия, он откликается. И тем не менее, как именно развивались эмоции в процессе эволюции, остается загадкой. Еще большая загадка — как происходит управление эмоциями для гарантированного достижения оптимального результата. Эмоции не всегда «понимают», что лучше для организма. В большинстве случаев все-таки «понимают», но иногда правильнее не обращать на них внимания или постараться действовать им вопреки. Эту принципиально важную для планирования и организации нашей жизни способность описывают разными мудреными терминами — «исполнительные функции», «произвольный контроль» и «регуляция эмоций». Однако к животным данную терминологию не применяют почти никогда в силу предубеждения, что эмоций у них мало и действовать наперекор своим порывам они не способны. Между тем животные не только проявляют самоконтроль в экспериментах на отсроченное вознаграждение, но и часто испытывают противоречивые, разнонаправленные эмоции. Животные выбирают — сражаться или бежать, отлучать детеныша от груди или уступить его истерикам, избегать обидчика или примириться, спариваться или отгонять соперника. Одного из моих студентов молодой самец шимпанзе по имени Клаус воспринимал как соперника и каждый раз, когда тот проходил мимо клетки, швырялся в него грязью или экскрементами, выражая глубочайшую неприязнь. Больше Клаус так ни к кому из людей, в том числе и ко мне, не относился. Мы, наоборот, считали его милым и дружелюбным. Однажды Клаус ухаживал за самкой на открытой территории, и ровно в тот момент, когда старания увенчались успехом и дама уже готова была ответить ему взаимностью, на арене появился заклятый враг. Клаус бросил самку и перешел к демонстрации угрозы. Сексуальное влечение оказалось слабее, чем желание запугать соперника, вздыбив всю шерсть. Судя по всему, на данном жизненном этапе ему позарез нужно было отвоевать место в иерархии, а у кого же это место отвоевывать, как не у соперника схожего возраста и пола, пусть и другого вида? Видимо, Клаус счел, что амурные дела в таком случае могут и подождать.