Ветеран войны в Афганистане какая сволочь придумала вбд идите и воюйте сами а главное мне с 2000 не выплачивают деньги за коммуналку и концов не найти пора менять чинуш и возвращать СССР. Главная Спецпроекты АФГАНИСТАН. Фотограф из Санкт-Петербурга Артем Процюк фотографирует бывших военных, испытавших посттравматическое расстройство после войны в Афганистане и Чечне, и записывает воспоминания каждого из них.
Рассказы участников войны в Афганистане
Сейчас на Украине идёт та же самая война – за независимость нашей Родины. Наши солдаты с оружием в руках с честью защищают интересы нашего государства, мирный труд нашего народа, потому что вся Европа ополчилась, более 50 стран участвуют и оказывают помощь Украине. Воспоминания забайкальцев-участников боевых действий в Афганистане. интернационалистов. О войне в Афганистане Ковалев впервые узнал еще будучи курсантом Новосибирского высшего военно-политического училища. Война в Афганистане поломала судьбы тех, кто остался в плену. В рамках проекта создана электронная книга воспоминаний участников боевых действий в Афганистане, советников и гражданских специалистов.
Ветеран боевых действий в Афганистане Игорь Новоселов погиб на Украине
Они, кстати, уже едут сюда, пока с гуманитаркой, но, думаю, и на фронте тоже скоро меня догонят. Супруга плакала, конечно. А дочери обо всем узнали, когда я уже был здесь, - рассказывает Крог. По его словам, таких как он, "возрастных" афганцев, рвущихся на фронт, очень много. Но, увы, у них, как выяснилось, плохие "родственники" с той стороны: та сторона оказалась заодно с потенциальным противником. Это даже хуже, чем враг, с которым мы воевали в Афганистане. Для меня, как советского человека, это непонятно. Я считаю, каждый должен быть верен однажды данному слову, присяге и поднятому флагу.
А тут по сути случилось предательство. Жили-то ведь одной семьей, говорили на одном языке. Однажды, еще до печальных событий в Донбассе, мне довелось побывать на тусовке в Москве, где участвовал Зеленский. Он прекрасно говорил по-русски и гулял по Москве. И вот как все обернулось, - вздыхает Крог. Ветеран признается, что с одной стороны его шокирует запредельная жестокость противника. А с другой - поражает отношение жителей Донецка к ставшим уже привычными обстрелам.
Когда я только приехал сюда, были сильные прилеты. И я обратил внимание на женщину с ребенком, гулявших на улице.
Начали приезжать дипломаты.
Он не сказал ничего оптимистичного, потому что страну знал. Также приезжал советник при президенте Татарстана Тимур Акулов — за год он был у нас более 10 раз. Говорил, что переговоры с «Талибаном» ведутся.
Но чувствовалось, что переговоры ведутся тяжеловато, Восток — дело тонкое. Без вести пропавших за все время Афганской войны они называли число в 60 тысяч человек найти и вернуть. Они считали, что это должна сделать Россия.
Вернуть заключенных афганцев из российских тюрем — они думали, что у нас они были. И третье — не оказывать помощь центральному правительству. Это были невыполнимые требования.
После нашего пленения о движении «Талибан» узнал весь мир — на мой взгляд, именно поэтому нас держали так долго. К ним начали приезжать разные делегации, даже американцы. Была представительница Госдепа, женщина, пыталась договориться, чтобы нас освободили.
Тонкости дипломатической работы мы не знали, но думаю, много кто пытался нас освободить. Тем не менее надежда таяла с каждым днем. Впервые чувство безысходности появилось, когда нас обещали обязательно освободить под Новый год, но так никто и не приехал.
Нас не били, не унижали, все было цивильно. У нас был переводчик, через которого мы передавали свои требования и просьбы руководству «Талибана». Всегда заходил тихо-тихо, специально подкрадывался, подслушивал.
Еще у нас был куратор — афганец-мулла, очень грамотный, исламский университет закончил, английский знал хорошо. Он приносил нам религиозную литературу на русском языке, но не заставлял читать. Еще к нам просто так приходил грозный, здоровый афганец по имени Али-Хан.
У него мы спрашивали, когда нас отпустят, а он говорил, что на все воля Аллаха. Еще к нам часто привозили «на экскурсию» людей из провинций. Нас выстраивали в ряд, заводили этих людей, они смотрели на нас.
Постепенно мы к этому даже привыкли. О попытках побега Однажды нам предложили работать на «Талибан» — возить топливо по стране. Мы отказались.
Когда к нам в очередной раз приехал Акулов, мы рассказали ему об этом, и он ответил, что наш отказ был большой глупостью, потому что такая работа могла дать шанс вырваться. В какой-то момент мы начали давить на то, что надо обслуживать самолет, на котором мы прилетели. Мы говорили, что независимо от того, оставите вы самолет себе или отдадите, для того чтобы он был в исправном состоянии, ему необходимо техническое обслуживание.
Талибы приняли это к сведению, и через некоторое время наших техников повезли на обслуживание самолета. Потом мы объяснили, что у летчиков тоже есть свои функции, и однажды допустили к самолету нас всех — тогда мы уже серьезно обговаривали побег. После техобслуживания мы запустили двигатели и начали руление, но в процессе руления услышали громкий хлопок.
Мы остановились, техники вышли из самолета и сказали, что одно основное колесо у нас лопнуло. Нам пришлось зарулить обратно на прежнее место, чтобы заменить колесо. Побег не удался.
После техобслуживания мы решили запустить двигатели. Чтобы запустить основные двигатели, необходимо сначала запустить вспомогательную силовую установку ВСУ. Бортинженер начал запуск ВСУ, но она не вышла на заданные обороты и автоматически выключилась из-за предельной температуры.
Там была жара под 50 градусов. Мы сказали охранникам, что нам надо полчаса для охлаждения двигателя, после чего мы сделаем повторный запуск. С нами оставили трех охранников, а остальные и мулла ушли в здание аэропорта, потому что в кабине самолета было очень жарко.
Как только они скрылись, я предложил инженеру попробовать запустить ВСУ еще раз, без охлаждения. Все получилось — это было везение. Когда мы начали взлетать, мы увидели, что с левой стороны наперерез мчатся две машины, чтобы перекрыть полосу и воспрепятствовать нашему взлету.
Одна — минивэн, который нас привез, другая — советский «урал». После взлета один из техников сообщил бортинженеру, что охранники занервничали. И мы сказали им, что просто сделаем круг и затем выполним посадку в Кандагаре.
Мы набрали метров 70—80 высоты и взяли курс в направлении Ирана. Техник сказал, что охранник передернул затвор и предупредил, что откроет огонь. Тогда нам пришлось их разоружить: я связал одного, бортинженер — второго.
С нами пытался связаться диспетчер из Кандагара, но мы не отвечали, потому что они могли засечь нас. Они не знали, куда мы могли полететь: в Иран, Пакистан или Кабул. Когда мы набрали высоту, бортрадист связался с офисом, сказал, что мы летим.
В офисе были в шоке — они не поняли, откуда мы летим, как летим. Они же не знали, что мы удрали. После посадки в аэропорту в Шардже ОАЭ нас встречал спецназ, который забрал пленных и оружие.
Нас также встречали представители компании, на которую мы работали. Жизнь после плена Потом к нам приезжали люди, которые вели переговоры с «Талибаном», а также приезжали врачи. Был также знаменитый психолог Зураб Кекелидзе — заместитель директора Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.
Он беседовал с нами, проводил сеансы психотерапии. После отдыха все члены экипажа прошли специальную авиационную комиссию в Москве на допуск к полетам — и остались пригодны к дальнейшей службе. В плену было тяжело чисто психологически, потому что была неопределенность в плане нашего положения — непонятно, отпустят или нет.
Также влияло физическое ограничение свободы. Нам запрещали работать: говорили, что мы их гости, поэтому не должны трудиться. Там я себе каждый день давал физические нагрузки, чтобы отвлечься, — например, нашел диск от машины, поднимал тяжести.
Еще мы сделали перекладину и подтягивались до изнеможения. Конечно, после плена было тяжело. Была бессонница.
А фильмы про Афганистан до сих пор не могу смотреть. У меня есть семья.
Они вернулись домой лишь в апреле. Где многих встретили с непониманием и равнодушием. Никто и не плакался. Просто хотели других отношений. Хотели какого-то понимания, хотели быть полезными обществу». Всепоглощающий патриотизм и безмерная поддержка гражданами советского руководства в 80-е годы были преувеличением.
Это доказывают хотя бы рассекреченные архивы украинского КГБ. Спецслужба пристально следила за настроениями и высказываниями людей. Я не понимаю этой политики. Что нам даст этот ввод? Для этого вскрывали почту, перехватывали листовки и искали их авторов. Мой сын погиб в Афганистане в 20 лет! Моему второму всего 16. Что приготовили ему?
Не дам! Не позволим превратить наших детей в карателей! Уже спустя три месяца после окончательного вывода войск с трибуны съезда народных депутатов прозвучало знаменитое выступление академика Сахарова.
Многие ветераны еще совсем молодые мужчины. Молодые ребята еще не успели пожить, а уже приходилось столкнуться со смертью Источник: Мария Романова За спинами юных ребят, которые шли на Афганскую войну, был мощный пример ветеранов Великой Отечественной. Они служили моральным ориентиром для молодых пацанов. И, заходя на территории для исполнения военных операций, ребята помнили про те самые идеалы, о которых стараются говорить до сих пор. Гуманизм был оплотом Советского Союза.
Октябрятам, пионерам, комсомольцам внедряли идеи об уважении к другим людям, о заботе о близком, о доброте, о защите слабых. В государстве был закон, социальные гарантии, исполнительная власть, милиция. Работала система защиты человеческой жизни. Советский человек чувствовал себя в безопасности. Но молодых ребят со светлой головой, с большими планами на будущее, с мечтами стать инженерами и врачами отправили на войну. Весь гуманизм полетел к черту. Юных защитников Отечества учили теперь другому — перешагивать через себя, стрелять, бить, добивать противника. На территории боевых действий жизнь не стоит ничего — либо ты, либо тебя.
Нормальный человек, который выполняет задачу, он не убийца. И это серьезный барьер, который было нужно переходить. Важно, насколько человек готов к этому, — рассказывает Алексей. После боевых действий «афганцы» распространенное в СССР прозвище ветеранов Афганской войны, пишется в кавычках. Вернувшись с мест, где есть только жизнь и смерть, ребята столкнулись совсем с другими проблемами, которые за проблемы считать было очень сложно. Вчера ты держал в руках оружие, а сегодня твои знакомые обсуждают совсем бытовые вопросы. Перед тобой стоял вопрос выживания, ты возвращаешься, а тебя не понимают или отказываются понимать, чтобы не соприкоснуться с твоим опытом даже на уровне беседы. У тебя идет ассоциативный ряд — там мои пацаны, им отрывает конечности, их накрывает шквальным огнем, ты это видел.
А тут разговор о том, как поменять машину, и как это можно воспринимать? Многие ветераны не могли найти себе место в жизни, не понимая окружающих в их бытовых проблемах Источник: Мария Романова Алексей Мельников пробыл в Афганистане с 85-го по 87-й год — период самых крупных человеческих потерь в Афганской войне. Прошел самое пекло в подразделении, которое всегда было на передовой. Алексей рассказывает — первые полгода ребята считались «духами», налаживали быт, тренировались ходить по горам, распределяли время на дежурстве, учились воспринимать действительность. Дальше больше ответственности и больше широты действий, включая обучение новых бойцов. За долгое время в сознании всё раскладывалось, пока человек проходил путь от молодого бойца до ветерана. Два года срок большой, но именно благодаря этому вхождение в Афганскую войну было не таким травматичным, в отличие от участников чеченских войн, которых бросали в пекло на три месяца и потом резко вытаскивали обратно. Человек не успевал осознать происходящее, его психику встряхивали, как никогда ранее, а ему уже нужно вернуться в состояние покоя.
Выходцам с чеченских войн в каком-то смысле было сложнее. Егор имя изменено. У него было две командировки — на 7 и на 5 месяцев. По словам Егора, всё всегда зависит от человека, и, вернувшись домой, он справился со своим посттравматическим синдромом. Но кто-то из сослуживцев ломался — употреблял алкоголь или наркотики. Особо страдали те, от кого отказались близкие, не сумев или не захотев поддержать человека, прошедшего войну. Уйти в рюмку и постараться забыться — несложно. Разные реалии, разное количество людей и разные люди.
Например, в Афганистан шли ребята 18—20 лет, в Чечню — средний возраст 30 лет. Здесь, [на СВО], основная масса от 30 до 50 лет. Совсем другой пласт. Это уже сформированные люди. Если он был неустойчив дома, то и здесь будет так же. И я уверен, что большинство не впишется в мирную жизнь, несмотря на адаптации и реабилитации. Работы будет много для всех, не только для врачей, но и для всего общества, — рассказал мне Егор. И если он пережил возвращение с Чечни сам, то Алексей нет.
Через два года почувствовал, что не справляется. Но ему повезло — попался хороший доктор и хватило одного разговора, чтобы не повторить участь тех, кто сломался навсегда. Выпить или поговорить? Я задавал этот вопрос своему психологу. Она сказала, что это от длительного нахождения в прямом контакте со смертью, — рассказывает Алексей. Возвращение домой с войны било по психике, и справиться с этим сам человек не мог. Работа над собой нужна была колоссальная, но кто-то отказывался это делать, предпочитая отойти в сторону, закрыться или найти спасение в алкоголе и наркотиках. У каждого участника боевых действий будут какие-то симптомы посттравматического синдрома.
Какие — у всех по-разному. Кто-то не может спать, кто-то не хочет просыпаться. У кого-то страдает память. Кто-то не может сосредоточиться на простых вещах, а кто-то отчаянно пытается отогнать от себя навязчивые воспоминания.
Ветераны Афганистана и Чечни – о своем боевом опыте и жизни сегодня
Но тогда все эти рапорты положили под сукно. Потом я поехал служить в Таманскую дивизию командиром батальона. Служил, служил, вроде хороший батальон, а потом, во второй половине 80-х, не пойми что твориться стало. Написал рапорт по новой — мол, хочу в Афган.
Ну и поехал. В наш полк специально прилетали вертушки из штаба армии за хлебом и за самогончиком. Гнали прекрасно — на чистейшей горной воде.
Бывало, водку привозили из Союза, но это редкость была. Но не только из Союза водкой торговали, в дуканах можно было паленую купить, да и какую угодно. Я имел доступ к лучшему техническому спирту, который по службе ГСМ шел.
Пили все — не так, конечно, чтобы все в перепитом состоянии были. Но пить — пили, и пили много. Я в режимной зоне Баграма, будучи замкомандира полка, курировал вопросы тех подразделений, которые от полка там стояли: третий батальон, зенитно-ракетная батарея, третья артиллерийская батарея и батальон на трассе.
Поскольку я находился близко от штаба дивизии, комдив Барынкин привлек меня к работе с местными, поставил мне задачу: мол, посмотри-послушай, чем они там дышат. И я на его совещаниях по этому вопросу присутствовал. Получить информацию о них иначе как вращаясь в их среде было никак невозможно.
Вот этим я и занимался. С «зелеными» — солдатами Наджибуллы, которые за нас воевали, — тоже приходилось работать. Ездили, с местными общались — есть фотографии, когда мы приезжаем, вокруг бородатые стоят, а мы броней идем — колонной.
А они там со всякими «хренями и менями» в боевые действия не вступили, склонили на переговоры — тоже показывали свою силу. Я таджиков-солдатиков из третьего батальона взял и туда, в совмещенный командный пункт, который в Баграме был, где их штаб находился, чтобы они с местными поговорили. На первый день послал одного, на второй — другого.
Я специально с собой таджиков взял, причем не простых, а которые на фарси говорили, — большинство афганцев общается на этом наречии. Taliban gunners clean 120mm tank shells Monday, Oct 8, 1996 before firing on enemy positions in the Panjshir valley. The Taliban continues to pursue the ex-government army following its capture of the Afghanistan capital, Kabul.
Тебя там в Пакистане поучат, а Союз-то скоро развалится. Ты придешь к себе в Таджикистан и будешь там большим человеком». Это 1988 год!
Для меня, партийного и офицера, это звучало как бред сивой кобылы. Мысль о том, что Союз развалится, — вообще была из области фантастики. Когда я приехал в Афган, дальние гарнизоны уже начали выходить.
И я смысла не понимал: на хрена мне, ребята, туда ехать? На хрена вы меня туда послали? Война чем хороша?
Когда идет движение, когда ты воюешь. А когда войска стоят на месте, они сами себя обсирают и портят все, что находится вокруг них. Но раз выходили — значит, была такая политическая необходимость, это тоже все понимали.
Афган на меня сильно повлиял тем не менее. Меняются отношения — на политическом уровне и на личном. И еще я помню, как офицеры клали на стол рапорты еще до расформирования подразделений.
Там сидели кадры «оттуда» и просили их: да у тебя два ордена, ты что, куда? Судьба и война приводят каждого к законному знаменателю. А потом, уже после всего этого, я узнал, что Саша Лебедь, который был у нас в академии секретарем партийной организации курса, который разглагольствовал с партийной трибуны о социалистической Родине, вместе с Пашей Грачевым поддержал Борю Ельцина, когда развал СССР пошел.
И я понял, что ловить здесь нечего. У нас тут предатели везде. Пашу потом министром обороны сделали, Саша Лебедь вылез в политические деятели.
Наш начальник разведки дивизии поначалу к нему прильнул и, так сказать, вскоре улетел в мир иной. А потом и Саша Лебедь вслед за ним отправился. Политика — дело сложное, интересное...
Пребывание ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Механизированное подразделение советских войск направляется в район Пагман. Я решил, что надо себя испытать.
Человек ведь всегда проверяется в деле, хотя был и страх смерти, и страх попасть в плен, конечно. Потому я добровольцем отправился в Афганистан и о своем решении не жалею. Рота у нас была большая и нестандартная — 150 человек.
Называлась местной стрелковой. Я такого больше нигде не встречал. Подчинялась рота непосредственно начальнику штаба бригады, которого мы все звали «мама».
Люди туда отбирались и хорошо оснащались. Мы охраняли огромные склады 58-й армии. Оттуда уходили колонны в боевые подразделения Афганистана, порой приходилось участвовать в сопровождении этих колонн, поэтому мне довелось побывать и в Кабуле, и в Кундузе, и некоторых других местах.
Когда командир роты заболел, я три месяца исполнял его обязанности.
Потому что здесь действительно нет точного указания, какой орган должен выдавать этот документ и что за должностное лицо подписывать. Например, документ о получении военной травмы в госпитале выдает начальник отдела кадров. А кто был ранен в Афганистане тридцать с лишним лет назад, им куда идти сейчас?! У военкоматов свои приемные дни. Туда надо заранее записаться, и поскольку я давно в этой системе, то знаю, что делают они все основательно, но не быстро. Я ехал на лечение, нужен был подтверждающий документ, что Кирилл — член моей семьи, так его делали порядка двух недель. Кроме того, не для всех военкомат имеет полномочия выдать информацию, где конкретно заявители служили и что делали. Чем занимался офицер в моей должности и с моим кругом обязанностей — это конфиденциальные сведения.
Их просто так абы кому не предоставят. Для таких случаев есть удостоверение инвалида войны. Оно действительно на всей территории Российской Федерации. Там все написано. Так же, как у героев Российской Федерации, чьи дети тоже имеют право на льготы, есть свое удостоверение, им не нужна никакая дополнительная справка, доказывающая, что они герои.
Его личная афганская история началась в 1984 году. Вначале Валерия Александровича готовили в части в Чучкове, затем в Узбекистане. И после нескольких месяцев подготовки молодой призывник пересёк границу. Наш взвод был более 20 человек. Мы выдвигались в зону боевых действий, где проходили караваны душманов. Делали засады, обкладывали их минами и работали. Валерий Кучумов, ветеран войны в Афганистане.
Близкие отзываются об Александре, как о человеке, который всегда был на передовой и даже после ранения максимально быстро возвращался в строй. На его помощь и поддержку всегда могли рассчитывать сослуживцы. Александр погиб 30 сентября в Донецкой области. Перед ним и его сослуживцами была поставлена задача не пропустить врага и держать позицию. Проститься с героем прибыли его сослуживцы и родные и близкие.
Память возвращает в Афганистан...
| «Быть солдатом, оставаться человеком» | Нелли Муравьёва и Татьяна Баландина с благодарностью вспоминают организованную несколько лет назад кампанию по паспортизации одиночных могил воинов, погибших в Афганистане и Чечне. |
| Война в Афганистане: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Горячее | Пикабу | «Царьград Новосибирск» публикует историю десантника, романтика и нашего коллеги, журналиста Андрея Манторова, который побывал на войне в Афганистане. |
| От осуждения к оправданию: как спустя 30 лет в России меняется отношение к Афганской войне | После прихода талибов в разрушенный гражданской войной Афганистан перестала поступать иностранная помощь, что значительно сказалось на состоянии экономики страны. |
| Память возвращает в Афганистан... | После прихода талибов в разрушенный гражданской войной Афганистан перестала поступать иностранная помощь, что значительно сказалось на состоянии экономики страны. |
«Это дело было вопросом чести»: ветерану Афганистана с необычной судьбой дали льготы спустя 40 лет
| Кому до ордена, кому… | Ветераны-афганцы рассказали «» о том, как они выполняли «интернациональный долг» и как смогли оправиться после ада войны. |
| Дети ветеранов чеченских кампаний столкнулись с проблемами при поступлении в вузы - МК | ветераном войны в Афганистане, Героем Советского Союза отцом Киприаном. |
| Юнармейцы Артёма встретились с ветеранами войны в Афганистане | После прихода талибов в разрушенный гражданской войной Афганистан перестала поступать иностранная помощь, что значительно сказалось на состоянии экономики страны. |
| Дети ветеранов чеченских кампаний столкнулись с проблемами при поступлении в вузы - МК | Афганцы (ветераны войны) — этимология понятий Воины-интернационалисты; Воины-афганцы; Ветераны (участники) Афганской войны; Ветераны боевых действий в Афганистане и др., категория бывших военнослужащих СССР из состава ОКСВА, принимавших участие в. |
| Дети ветеранов чеченских кампаний столкнулись с проблемами при поступлении в вузы | Герои этой выставки – ветераны войны в Афганистане, живущие в Малоярославецком районе Калужской области. |
Почему 68-летний ветеран двух войн приехал воевать в Донбасс
Участник конфликта в Афганистане, бывший летчик Андрей Караваев такими патриотическими начинаниями военных доволен. Афганская война 1979—1989 годов разгорелась между правительственными силами Афганистана и вооруженными формированиями афганских моджахедов («душманов»). Кроме того, автор и исполнитель Алексей Максименко выступил перед гостями с поэмой «Внуки Теркина», в основу которой легли личные воспоминания ветерана о войне в Афганистане.
Ветераны Афганистана и Чечни – о своем боевом опыте и жизни сегодня
А когда мужчины оказывались в Центре, и их начинали лечить специалисты, кто-то соглашался и на психологическую помощь. Не все. Когда ты видел так много смертей, раскрыться сложно, но насильно к этому не принуждали. Человек должен быть готов к этому. Потом мне полегчало. А если человек из деревни, то куда ему обратиться? Он в деревню вернулся и ему плохо, а идти некуда.
А если он с ранением пришел? Нет, чтобы человеку помочь с протезами. А его жалеют, предлагают выпить, и постепенно человек ломается, — говорит Егор. А я что, больной? Но в итоге пошел в неврологию. И я живой сегодня, потому что общаюсь с ними, — говорит «афганец» Алексей Мельников.
Центр восстановительной терапии «Русь» при КМХЦ — это единственное на территории Урала и Западной Сибири учреждение, которое занимается лечением участников боевых действий. О нем говорят ветераны, и я решила увидеть его своими глазами и пообщаться с местным психологом. Обходишь университет и вниз по дороге. Захожу внутрь, сдаю пуховик в скромный гардероб, надеваю бахилы и дальше по лестнице. На «перекрестке» мне налево, заглядываю направо — там стационар. Аккуратно прохожу по коридору, ненавязчиво заглядывая в палаты, где нет пациентов.
Здесь очень уютно, складывается ощущение недорогой, но заботливой клиники. Сюда могут лечь не только участники боевых действий, но и их родственники. Почти за 20 лет работы сотрудники центра оказали медицинскую и психологическую помощь более чем 10 тысячам участников боевых действий и членам их семей. В среднем в «Руси» в год проходит реабилитацию около 130 участников войн в Чеченской Республике. И около 125 участников прочих конфликтов. Также проходят реабилитацию члены семей участников боевых действий — больше 160 человек в год.
Возвращаюсь по коридору к кабинету психосоматической коррекции что это такое, объясню ниже , стучусь, захожу. Меня встречает очень красивая женщина с ласковым голосом — психолог Дарья Финашина. В кабинете просторно, здесь проходят не только индивидуальные, но и групповые встречи. Когда в «Русь» приходит новый человек, с ним проводится психологическая консультация, которая, по словам Дарьи Финашиной, уже имеет сильный терапевтический эффект. Участники боевых действий не всегда могут выговориться, а им важно рассказать о своем опыте. Им нужно быть услышанными и поделиться тем, что они пережили.
Дальше всё индивидуально. Если есть запрос, с чем работать, могут применяться различные техники психотерапии — разумеется, краткосрочные. Главное, чтобы человек был готов к этому. Определенная сложность в том, что почти вся работа проходит с мужчинами, к которым в принципе нужен другой подход. Мы разговариваем в зале психосоматической коррекции. Здесь несколько настенных мониторов, наушники и удобные кресла.
Этот комплекс тестировался на участниках боевых действий. После такого расслабления человеку проще согласиться уже на общение с психологом. Пациенты сидят, смотрят прекрасные виды природы, слушают приятную музыку, и в это время через наушники проходит стимуляция мозга. Благодаря этому улучшается настроение, качество сна, память и внимание. Пациенты чувствуют повышение работоспособности и умственной активности. Данный комплекс позволяет повысить адаптационные возможности организма, что необходимо любому человеку, — пояснила нам Дарья Финашина.
Медитация и сосредоточение на красивой картинке полезно не только участнику боевых действий, но и любому современному человеку Источник: Мария Романова Есть те, кто ходит в «Русь» годами, есть и новые пациенты — приехавшие с Донбасса и участники СВО. По словам Дарьи Финашиной, буквально на прошлой неделе закончил цикл процедур военнослужащий, который поедет на место боевых действий уже в третий раз. Не приходит тот, кто принимает психологию за психиатрию. Старшее поколение говорит: «Я не псих, со мной всё в порядке». Дарья Финашина пытается объяснить: «С вами действительно всё в порядке, просто после общения с психологом жизнь станет лучше». Чаще всего участники боевых действий не приходят с конкретным запросом.
У многих звучит обида — почему у других так, а у меня вот так? Кто-то спрашивает, как стереть события из памяти. Этого делать нельзя — пытаться забыть. Наоборот, психолог поможет принять свой опыт и проработать его. Пытаться его стереть — это значит пытаться отрицать самого себя и свой личный жизненный путь. Один из ключевых моментов реабилитации и социализации военнослужащих — это взаимоотношения в семье.
В каких-то семьях доверительные отношения уже есть изначально, а в каких-то этого надо достичь, чтобы помочь вернувшемуся с боевых действий человеку. Универсальный совет один — близким таких людей нужно учиться принимать, поддерживать, заботиться и максимально давать тепло.
Начальник отдела по работе с территориями Министерства Евгений Гусельников выразил ветеранам-афганцам благодарность за верное служение Отечеству и проявленное мужество, за готовность передавать свой опыт молодому поколению. Авторы-исполнители Руслан Мелехин и Геннадий Исаков спели патриотические песни о России и боевых солдатских буднях.
В ходе мероприятия председатель Союза ветеранов Афганистана Кудымкара Иван Сысолетин вручили памятные медали в честь 35-летия вывода войск из Афганистана ветеранам боевых действий, проживающим в Кудымкаре.
И это есть в протокольных записях, а самих этих обращений документальных никто не видел». Не вернулись из Афганистана только по официальным данным больше 15 тысяч человек. Сотни погибших и среди сотрудников Госбезопасности.
Потерь не избежали и гражданские сотрудники МВД. Михаил Глевич, участник вооруженного конфликта в Афганистане: «И грустно, и радостно. Радостно то, что большая часть вышла живыми, невредимыми. А грустно, что не все вернулись с той войны.
Многие не вернулись с той войны. Будем хранить эту память столько, сколько будем живы». Идея российских законодателей фактически оправдать Афганскую войну возмутила Михаила Горбачева. Последний генсек напомнил, что вывод войск, равно как и осуждение интервенции, были поддержаны как военным руководством, так и большинством граждан.
Российский парламент пока не стал принимать заявление об отказе от осуждения ввода войск в Афганистан. Хотя депутаты планировали сделать это как раз к 30-летней годовщине. Коммунист Харитонов объясняет, что выносить на повестку документ пока рано, а внести корректировки хочет совершенно неожиданно российский МИД. Николай Харитонов, депутат Госдумы от КПРФ: «Все-таки Министерство иностранных дел — это то министерство, которое, может быть, чуть-чуть дальше и чуть больше понимает и знает те проблемы, которые всегда на острие внешней политики.
Поэтому посчитали нужным что-то доработать, что-то переработать, а может быть приостановить на какое-то время. Это политика!
Вода была зараженная, гадость такая, но пили ее. Все обошлось, гепатит последствий не оставил, только сейчас я не могу быть донором крови. Какие психологические последствия службы? Лет пять после Афганистана каждую ночь я был в бою. Но к врачам не обращался, само прошло.
Во время учебы в училище я был комсоргом, значит, был подкован политически, знал, что происходит в Афганистане. Затем меня призвали. Заявление в Афганистан написал прямо в военкомате. Я знал, куда я поеду, и я рвался туда как пацан, который хочет воевать. Я уличным пацаном вырос, для меня это было даже нормой. Я считаю, куда не направили, это в любом случае — служба. Хоть в стройбат, хоть что-то другое.
Государство направило, я с честью и достоинством выполнил свои обязанности. Я не размышляю о том, долг это или не долг. Это была моя работа, и я работал эти два года. Били мы и били нас. Один раз брали мы караван. Как нам сказали, караван поставлял оружие из Пакистана и особо не охранялся. Ожидалось, что в охране будет человек 20, не больше, а оказалось, что их около 60.
И, как выяснилось, перевозили они не только оружие, но и наркотики. Мы действовали из засады, но когда та сторона поняла, что нас немного и у нас заканчиваются боеприпасы, после перестрелки пошли в наступление, завязался рукопашный бой. И вот представьте: на меня идет «дух» — такой здоровенный, а я пацан был — 19 лет. Мы бежим друг на друга, я нажимаю курок и понимаю, что патроны кончились. И он тоже стреляет, патроны заканчиваются и у него. Я еще не осознал ситуацию, думал, у него еще что-то есть, а он уже сориентировался, мне по зубам — прикладом винтовки. Я упал, он давай меня колоть штыком, но тут товарищ успел со своим расправиться и этого заколол.
Один раз мы провели агитационные мероприятия среди местного населения, раздали продовольствие, и на обратном пути банда, которая была недовольна сближением местных с русскими солдатами, нас в ущелье бахнула: первую, последнюю машину, и давай остальных гасить из всех видов оружия. Осталось семь машин и мой БТР. Огнем БТР я подавил боевые точки противника, вышел из-под огня, увидел, что автомобиль подполковника Рахманова подбит и сам он ранен. Выскочил из БТР, затащил его и, как оказалось, спас. За это был приставлен к медали «За отвагу». Но дали «За боевые заслуги». Это была моя первая медаль.
После возвращения меня пригласили на Байдаевскую шахту, и я начал работать машинистом подземных установок, вырос до начальника участка. Нормально вписался в мирную жизнь, работал. Юрий Алябьев, полковник, участник афганской войны, председатель новокузнецкого городского комитета ветеранов войны и воинской службы, кавалер ордена Красной звезды Юрий Алябьев Я воевал в самые горячие годы — 1983-1985.
Участники боевых действий: "Афганистан - самое светлое, что было за годы службы"
| Афганистан | Меры господдержки участников боевых действий в Афганистане отражены в законах «О ветеранах» и «О государственной социальной помощи». |
| Грозненские студенты встретились с ветеранами войны в Афганистане | В преддверии празднования Дня Победы состоялась встреча «Живая история» студентов Пятигорского института СКФУ с участниками войны в Афганистане и на Северном Кавказе, а также с руководителями поискового отряда «Боевая Слава». |
| Ветерану Афганистана с необычной судьбой дали льготы спустя 40 лет - RT на русском | ДЕНЬ В ИСТОРИИ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ «Гибель Мараварской роты» в Афганистане: что там произошло. |
| Дети ветеранов чеченских кампаний столкнулись с проблемами при поступлении в вузы | Свежие новости. Все участники боевых действий в Афганистане. |
«Быть солдатом, оставаться человеком»
В те времена бойцы, как и сейчас, получали выплаты за ранения: 100 рублей за легкое и 300 рублей за тяжелое. Там микроны до мозга оставались, чудом его не задело. Из-за пулевого ранения пришлось ампутировать правый глаз. Сейчас у меня стоит пластиковый протез, толком его хватает на год, не больше. А потом он изнашивается, начинает всё слезиться, гноиться, натирать.
В советское время мне протезы меняли бесплатно. Это и сейчас можно сделать. Но вы сначала попробуйте доказать соцстраху, что это необходимость. Я несколько раз сунулся, а мне там говорят: «А какая у тебя реабилитационная необходимость в этом протезе?
Ну ходи без глаза, зачем тебе? В итоге я нашел московский благотворительный фонд, и раз в два года они мне помогают его менять, — рассказывает инвалид. В самом центре кадра — афророссиянин Сергей Чечевицын, сослуживец Рината. Чернокожего москвича, который родился после Международного фестиваля молодежи и студентов 1957 года, тоже призвали на службу в Афган Источник: Ринат Файзрахманов По оценкам современных историков, в Афганистане погибли и пропали без вести порядка 15 тысяч советских солдат.
Файзрахманов хорошо помнит финал провальной военной кампании, когда генсек Михаил Горбачев поставил на повестку Политбюро решение афганского вопроса. Из-за политики гласности, объявленной в 1988 году, героический образ воина-интернационалиста в советской прессе как-то померк и даже смело подвергался критике. В итоге 15 февраля 1989 года советские войска были окончательно выведены из Афганистана. А после вышло знаменитое постановление Съезда народных депутатов СССР, в котором говорилось: «Решение о вводе советских войск в Афганистан в 1979 году заслуживает политического и морального осуждения».
По сути, спрашивать было не с кого. А у руля оказалась молодая демократически настроенная горбачевская поросль. Как раз в 1989 году во главе с Жириновским была организована Либерально-демократическая партия Советского Союза. Да и наша коммунистическая партия тоже пыталась угодить мировому сообществу, — комментирует ситуацию инвалид Афгана.
О своих личных обидах ветеран старается не говорить. Но признаётся, что в 1990-е моральное состояние афганцев было очень подавленным. Такая атмосфера была тогда в обществе, мы вообще стеснялись признаваться, что мы в Афганистане служили. Нам говорили: «А мы вас не посылали!
У всех по-разному сложилась жизнь. Гранатометный взвод Источник: Ринат Файзрахманов Материальное поощрение воинов-афганцев во все последующие десятилетия было весьма скромным. Как рассказывает Файзрахманов, после окончания войны участникам боевых действий, не получившим ранения, не полагалось вообще ничего. За награды денежного вознаграждения не давали.
С 1983 года травмированным солдатам бесплатно предоставляли только санаторно-курортное лечение. Нас, инвалидов, еще как-то более-менее удостоили льгот.
После этого тело Быкова забрали себе душманы. Его также хотели обменять на афганских военнопленных, но процесс переговоров сорвался, — делится наш собеседник. Хабибуллин говорит, что у военной прокуратуры СССР есть своя версия событий. По их данным, когда колонна советских солдат двигалась по одной из дорог, у Юрия Быкова сломалась машина, его оставили на блокпосту. Военному сказали, что тут проедет другая колонна и привезет запчасти на автомобиль, Быков остался ждать. Юрий Быков Источник: предоставлено Рустамом Хабибуллиным — Пока он был там, один из афганских солдат, который воевал на стороне Советской армии, предложил Юрию пойти в ближайший поселок, где можно купить запчасти.
Оказалось, что этот солдат завел Быкова в кишлак специально, его уже там ждали душманы. На рынке Юрий был оглушен, но, видимо, удар оказался настолько сильным, что он погиб, не приходя в сознание. Закопали тело Быкова прямо в поселке, — объяснил гендиректор фонда мусульман. Хабибуллин рассказал, что они хотели провести эксгумацию тела Быкова и провести ДНК-тест. Но сначала помешала пандемия коронавируса, а затем очередная смена режима в Афганистане, а такие операции проводятся только через афганские власти. Имя Быкова, как и Ильшата Гарайханова, внесено на мемориал. Хамбал Гамбаров был родом из Актанышского района. По словам Рустама Хабибуллина, историю Хамбала Гамбарова он нашел случайно.
Живёт в Башкирии, село Приютово. Поездка в Афганистан была сродни прыжку в холодную воду. Я впервые оказался в стране, которая воюет десятилетиями, где правительство сражается с большей частью населения, а иностранное вторжение воспринимается привычно, поскольку никогда не заканчивается оккупацией.
Это фантастический мир, все краски которого можно разглядеть лишь в объектив фотокамеры. Поездки по Афганистану — как путешествие на машине времени. Покидаешь пределы Кабула и ты — в 19-м веке.
В некоторых местах люди столетиями не меняют образ жизни. В Чагчаране о цивилизации напоминали только остовы БТР и оторванные башни танков вдоль обочин. Местные подозрительно реагировали на человека с камерой, но пары слов на русском оказалось достаточно, чтобы встретить радушный прием.
Здесь прекрасно помнят, что именно русские построили единственную больницу в округе и проложили дороги к нескольким аулам. Войну с Советами практически никто не обсуждает, да и сколько уже новых военных конфликтов прокатились по многострадальному Афгану с 80-х... А советская больница по-прежнему служит людям.
Александр Ахмад Левенц. Геннадий Негмамад Цевма. Оба уроженцы юго-восточной Украины один из Луганской, второй — из Донецкой области , оба попали в Афганистан во время срочной службы.
Осенью 1983 года оказались в плену, приняли ислам, женились, а после вывода советских войск осели в городе Кундуз на северо-востоке страны. Геннадий — инвалид и передвигается с трудом. Александр работает таксистом.
В Афганистане удивительно красиво и жутко небезопасно. Помню, на обратном пути из города Кундуз на самой высокой точке перевала у машины порвался ремень ГРМ. Часть пути мы просто катились под уклон, иногда подталкивая машину на ровных участках дороги.
Поражались горным красотам и молились, чтобы нашу черепашью процессию кто-нибудь не подстрелил ненароком. Первые несколько недель после возвращения в Москву меня не покидало ощущение, что стоит повернуть за угол Тверской, как я увижу мужчин, жарящих шиш-кебаб, торговцев коврами, птичий рынок и женщин, скрытых за ярко-голубыми бурками. Мой друг говорил: "Либо ты возненавидишь эту страну на первый день, либо влюбишься на третий".
Не влюбиться было невозможно». Доехать можно было только на грузовом мотороллере — еще та была поездка. Сергей работает прорабом, у него в подчинении 10 человек, они добывают щебень для строительства дороги.
Еще он подрабатывает электромехаником на местной ГЭС. Принял он меня настороженно, что естественно — я был первым российским журналистом, который с ним встретился за все время его жизни в Афганистане. Мы побеседовали, попили чай и договорились встретиться вечером для поездки к нему домой.
Но мои планы нарушила полиция, окружив меня охраной и заботой, которая заключалась в категорическом нежелании выпускать меня из города к Сергею в аул.
Но мы в самые тяжёлые минуты после работы придём, сядем за стол и как начнём петь «А я в Россию домой хочу». Ревели, пели, обнимались, смеялись — молодые были, — вздыхает Людмила Михайловна. Нервная система у всех разная. Кто-то может расслабляться, кто-то нет. Мне надо было быть командиром, если я старшая медсестра. Часто спрашивают: «Молились?
Конечно, я молилась. Как же я молилась!.. Действительно, на плечи хрупкой девушки выпала огромная ответственность. Приходилось механически устранять все возможные опасности: внимательно следить за дезинфекцией медицинских инструментов, не обращать внимания на непрерывные обстрелы и проявлять хладнокровие и выдержку, видя муки раненых молодых ребят. Людмила Михайловна вспоминает особенный случай, когда ей пришлось перевозить раненого командира и переводчика на самолёте с афганским населением. Но запомни: оружия мы тебе не даём, и вы будете лететь вместе с афганцами. Есть вероятность, что в Кабуле вы можете не приземлиться.
Потому что везёшь начальника разведки. Вас могут или сбить, или взять в плен», — рассказывает Людмила Михайловна. Когда самолёт долетел, оказалось, что в Кабуле лежит снег. Молодой медсестре в тоненьком платье и босоножках тут же определили комнату, а на следующий день отправили первым самолётом обратно на службу. Местные прозвали старшую медсестру «Шурави ханум доктор Люда» дословно: «советская женщина доктор Люда». А та на просьбы маленьких бочат «Ханум, дай конфетку» никогда не отказывала и отдавала всё — продукты, одежду, обувь. И, конечно, постоянно оказывала медицинскую помощь.
Мы им отдавали сгущёнку, печенье целыми коробками, даже одежду с раненых. Мы выкидывали всё, так они это подбирали, вплоть до дырявых шапок, — вспоминает Людмила Михайловна. Это такая нищая страна! Впрочем, несмотря на доброе отношение со стороны мирного населения, медсестра Мохова и её коллеги ходили по улицам с опаской. И на то имелись веские основания. Разница в менталитете, отношение к женщинам, к религии — всё это постоянно напоминает, что ты чужой в этой стране. Однажды молодых медработников с охраной вывезли в дукан.
Пока старшая медсестра Люда рассматривала товары, местные жительницы недовольно косились на одежду чужестранки. Я ей говорю: «Женщина, я понимаю. Вы правы: платок хотя бы надо надеть. Но и ты меня пойми, я ведь европейская женщина, а не восточная. Я же на вас не ругаюсь». Она повернулась и как плюнула в мою сторону! Потом я в городе уже всегда надевала платок.
А по центру — фотография А4 Людмилы Михайловны в форме, рядом не без помощи фотошопа нарисовалась огромная змея. Хозяйка квартиры ловит мой взгляд, подходит к холодильнику, снимает фотографию и протягивает мне. Представляете, там зимы совсем не бывает, — рассказывает она. Когда цитрусовые цветут — запах, как в салоне дорогих духов. Но зато кругом — змеи, кобры, гюрзы, трёхметровые вараны, попугаи. Меня кобра кусала, вот и фотография с коброй, но это уже ребята в фотошопе сделали.
Почему 68-летний ветеран двух войн приехал воевать в Донбасс
Ветеран афганской войны пригрозил Киркорову после ролика о десантнике. Почему казахстанских ветеранов войны в Афганистане не устраивает принимаемый в стране закон «О ветеранах», что, на их взгляд, в нем должно было быть отражено, и как они намерены добиваться этого. Афганистан сегодня — Эксперты объяснили право России удалить талибов из списка террористов. Советская война в Афганистане длилась с 1979 по 1989 годы. Ветеран Афганской войны Александр Артемьев героически погиб при выполнении поставленных задач во время спецоперации.
Воинский долг: в России вспоминают участников Афганской войны
Я по специальности акушерка, работала в акушерском отделении 22 больницы Новокузнецка, потом перешла в женскую консультацию, оттуда поехала в Афганистан в 1983 году. Туда же вернулась работать после войны. Потом перешла в медицинское училище, где отработала почти 10 лет. Потом в школе, оттуда уволилась по инвалидности. За войну у меня была минно-взрывная травма, плюс подцепил такую нехорошую болезнь, как гепатит С, тифом переболел. Вода была зараженная, гадость такая, но пили ее.
Все обошлось, гепатит последствий не оставил, только сейчас я не могу быть донором крови. Какие психологические последствия службы? Лет пять после Афганистана каждую ночь я был в бою. Но к врачам не обращался, само прошло. Во время учебы в училище я был комсоргом, значит, был подкован политически, знал, что происходит в Афганистане.
Затем меня призвали. Заявление в Афганистан написал прямо в военкомате. Я знал, куда я поеду, и я рвался туда как пацан, который хочет воевать. Я уличным пацаном вырос, для меня это было даже нормой. Я считаю, куда не направили, это в любом случае — служба.
Хоть в стройбат, хоть что-то другое. Государство направило, я с честью и достоинством выполнил свои обязанности. Я не размышляю о том, долг это или не долг. Это была моя работа, и я работал эти два года. Били мы и били нас.
Один раз брали мы караван. Как нам сказали, караван поставлял оружие из Пакистана и особо не охранялся. Ожидалось, что в охране будет человек 20, не больше, а оказалось, что их около 60. И, как выяснилось, перевозили они не только оружие, но и наркотики. Мы действовали из засады, но когда та сторона поняла, что нас немного и у нас заканчиваются боеприпасы, после перестрелки пошли в наступление, завязался рукопашный бой.
И вот представьте: на меня идет «дух» — такой здоровенный, а я пацан был — 19 лет. Мы бежим друг на друга, я нажимаю курок и понимаю, что патроны кончились. И он тоже стреляет, патроны заканчиваются и у него. Я еще не осознал ситуацию, думал, у него еще что-то есть, а он уже сориентировался, мне по зубам — прикладом винтовки. Я упал, он давай меня колоть штыком, но тут товарищ успел со своим расправиться и этого заколол.
Один раз мы провели агитационные мероприятия среди местного населения, раздали продовольствие, и на обратном пути банда, которая была недовольна сближением местных с русскими солдатами, нас в ущелье бахнула: первую, последнюю машину, и давай остальных гасить из всех видов оружия. Осталось семь машин и мой БТР. Огнем БТР я подавил боевые точки противника, вышел из-под огня, увидел, что автомобиль подполковника Рахманова подбит и сам он ранен. Выскочил из БТР, затащил его и, как оказалось, спас. За это был приставлен к медали «За отвагу».
Первым забрали моего сослуживца из морской авиации, а потом, в январе 1995 года, дошло дело и до меня. Так в составе пятой роты 336-й бригады морской пехоты города Балтийск я отправился в Чечню. Основные роты Балтийского флота находились уже там, а нас отправили в поддержку. Сильных боевых задач к тому моменту не было, но мы еще не успели зайти в город, как уже случился конфликт.
В нашу палатку, где ночью спали 40 человек, кинули гранату, она взорвалась. Троих ранило, одного из них — в голову, он потом скончался в госпитале. Но в самый разгар военных действий мы все же не попали. А вот сослуживцам из других рот, кто приехал раньше, досталось.
Там погибло много людей. Что говорить, мы были молодыми солдатами, необстрелянными, нас из Моздока на "вертушках" вертолет — прим. К тому моменту я прослужил уже больше полугода, а автомат только в Чечне держать начал. Потом нас на машинах в Грозный отправили и распределили по домам, по блокпостам.
Ночные вылазки были, обстрелы, от дома к дому. Так, с первыми потерями мы сразу ощутили, что такое взрыв рядом и гибель солдат. Самым страшным было смотреть на людей, которые там жили и все это видели: русские женщины и дети, оставшиеся в Чечне, несмотря ни на что. Для них это все было очень тяжело.
Война страшная, когда в городе находишься и никогда не знаешь, откуда в тебя выстрелят. Мы всегда передвигались по городу по несколько человек. В быту тоже было непросто. Жили в домах, неделями не мылись, ходили в одной одежде, все грязные, чумазые.
С водой тоже проблемы были, но понятно, что на войне не те условия, чтобы думать о бытовых удобствах. Хотя, несмотря на все сложности, мы с друзьями всегда друг друга поддерживали, конфликтов между нами никогда не было. Срывы у людей, конечно, происходили, но мы морально старались всегда помочь. Помимо солдатской дружбы, теплыми моментами на войне были письма от родных.
Их перечитывали по несколько раз, это придавало надежду, грело душу, хотелось вернуться домой живым. Девушка, которая мне тогда писала, в итоге стала моей женой, и вот уже 20 лет мы вместе Фото: личный архив Рима Ахтямова За участие в этой войне я получил медаль "За отвагу". С войны мы вернулись 7 марта 1995 года, весь наш батальон вывели на Красную площадь на 50-летие парада Победы 9 мая. Но я этот момент пропустил, провел в госпитале.
Из четырех взводов у нас вернулись все, кроме одного. Ранило троих. В конце мая вернулся обратно в поселок Чкаловский и продолжил службу в своей части в морской авиации, а в декабре 1995-го вернулся домой, в Новый Уренгой. Потом устроился на работу по специальности электромонтером.
Сейчас живу с семьей в Салавате, Республике Башкортостан, и продолжаю работать на севере вахтовым методом. Мы с супругой воспитываем трех прекрасных дочерей. Я когда домой приехал после войны, года два мне снилась Чечня, пацаны, воспоминания. Но жизнь потихоньку наладилась и вошла в мирную колею.
Сейчас я занимаюсь охотой по сезонам и рыбалкой, зимней и летней. Рыбачим на щуку и других хищников, а охотимся на кабана, косулей, зайцев и уток. Мясо в семье готовлю я, люблю жаркое из косули и шашлык из кабана. В Салавате у нас есть ребята с батальона, мы обязательно встречаемся на День морской пехоты.
Я в этих войсках не много пробыл, но все же считаю себя морским пехотинцем. Помимо этого, мы с бывшими сослуживцами ведем патриотическую деятельность, общаемся с ребятами в школах, рассказываем им, как было на войне, участвуем в школьных спартакиадах и городских парадах. Молодежи патриотизм надо прививать. К нам, когда еще учились, деды приходили, участники Великой Отечественной войны.
Патриотизм тогда был лучше налажен, чем на данный момент, его сейчас катастрофически не хватает.
На мой вопрос, страшно ли было вам, ответили: — Нет, не страшно. Мы были молодыми, не осознавали всей опасности. Позднее, когда на наших глазах стали погибать сослуживцы, стали осторожнее, — делится Евгений.
Знал наш старший брат Александр, но он никому не сказал, — продолжил Владимир. Письма шли долго, они были единственной связующей нитью с малой родиной. Пару раз братья посылали домой фотографии. Мы выполняли приказ, и для нас это было делом чести, — рассказывает Владимир.
По ночам несли дозор. Котловые повара по очереди готовили еду в большом казане. В баню ездили в расположение части. Жили достаточно комфортно: в палатках, с буржуйками.
Даже на войне случаются интересные встречи… Однажды на взлетной полосе Владимир услышал, как его громко окликнул вертолетчик: «Бузай! Пригласил в вертолет, поговорили. Дорога домой показалась долгой: сначала до аэропорта г. Душанбе, затем — г.
Ташкент , г.
Идея поначалу была одобрена, тем более, что и многие фронтовики ее поддержали. Однако подобного не случилось.
В первую очередь по политическим мотивам и международными отношениями — то ли мы историческую тему войны продолжаем, то ли завершаем. И еще возник вопрос — чем было вызвано присутствие наших войск в Афганистане? Защитой Отечества или выполнение задач Родины за ее пределами?
Две большие разницы в восприятии общества, которое почитает военные заслуги своих солдат, но сомнительно относится к самой миссии с их нахождением в соседней стране. Сейчас лидеры ветеранского движения России, в аккурат перед очередной годовщиной вывода советских войск из Афганистана, направили письмо премьер-министру РФ Михаилу Мишустину с просьбой расширить меры социальной поддержки участникам локальных войн и вооруженных конфликтов и приравнять в полном объёме всех участников боевых действий в Афганистане и Чечне к участникам Великой Отечественной войны. Многие военнослужащие там погибли, были ранены и искалечены», — говорится в тексте письма.
Авторы также подчеркнули, что подвиги ветеранов Афганистане и Чечни «исходили из примеров наших отцов и дедов, воевавших с фашизмом в ходе Великой Отечественной войны. И все основные оперативные и стратегические задачи этими молодыми людьми были выполнены полностью». Между тем, участники боевых действий в Афганистане и Чечне продолжают служить Родине.
Статус ветерана в нашей стране очень велик, им почёт и уважение за их заслуги, за их самопожертвование в служении своему Отечеству. Но и страна должна отдать должное тем, кто был готов пожертвовать жизнью за её свободу и независимость. Как минимум помочь не чувствовать себя обездоленными и социально незащищенными в нынешние непростые времена.
Ветеранам сейчас нужна реальная помощь, как минимум та, которая существовала до 1991 года. И здесь статус ветеранов Великой Отечественной, стал бы значимой поддержкой ветеран уже поздних войн, которые не вычеркнуть из нашей истории.
Афганистан – последние новости
Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана Джурабой с другими ветеранами афганской войны возложили цветы к монументу в честь победы в Великой Отечественной. Военнослужащие — участники военных операций в Афганистане, приравнены в России к ветеранам ВОВ. Николай Прийменко, председатель ВРО ОООИВА «Инвалиды войны», участник боевых действий в Афганистане. Также на вечере вспоминали участников других международных конфликтов, которые отдали свои жизни, чтобы исполнить долг вдалеке от Родины.