В деле Сушкевич и Белой есть несколько очевидных нестыковок, на которые стоит обратить внимание. Дело Белой и Сушкевич вызвало большой резонанс во врачебных кругах.
Убили младенца? Суд снова отказался оправдать калининградских врачей
Также в суде выступила сестра потерпевшей Ахмедовой, которая находится в таком же юридическом статусе. По словам женщины, 6 ноября 2018 года Белая сказала ей, что у ребенка «не работают легкие и мозг», он станет инвалидом. Мы говорили минут 15, я умоляла и плакала. Когда мне показали его, он лежал на спине, глаза закрыты, где пуповинка — были шланги. На мониторе ничего не было, я даже уточнила, работает ли он.
Во рту шлангов не было. Я плакала, была в стрессе и не поняла, дышал ли он, думала, что живой. Белая сказала — реакций нет, будем отключать аппаратуру. Я ни перед кем на колени не вставала, а перед ней встала и просила: «Не отключайте ребенка!
Обратившись к Елене Белой, сестра родившей спросила: «Вы что, показали мне мертвого ребенка? Совесть есть у вас? Именно Екатерина Кисель оказывала первую помощь глубоко недоношенному новорожденному. Ребенок родился в 4.
Мне позвонили, и я сразу поднялась в родзал, но там новорожденного уже не было. Акушерка Сохань понесла его на пост интенсивной терапии, мы как-то разминулись, но в течение примерно минуты я уже была там. Состояние новорожденного было крайне тяжелое, из признаков живорождения — сердцебиение: больше 100 ударов в минуту, точнее не помню. В ходе оказания реанимационной помощи — интубирования, подключения к ИВЛ, введения куросурфа и других препаратов ребенок начал шевелился.
Оценку по шкале Апгар, по словам Кисель, она проводила три раза. Первую оценку делала в конце первой минуты после родов, новорожденный набрал — 3 балла 2 — сердцебиение, 1— рефлекторная деятельность — начал реагировать шевелением при реанимации. На 5-й минуте — ребенок получил 6 баллов 2 — сердцебиение, 1 — дыхание, был на ИВЛ, 1 — на кожные покровы — подача кислорода, порозовел, 1 балл на мышечный тонус, 1 — рефлексы. Третья оценка на 10-й минуте уже 7 баллов 2 — сердцебиение, 1 — мышечный тонус, 1 — дыхание на ИВЛ, кожные покровы — 1, 2 — рефлексы.
Когда она уходила заполнять документы, ребенок был, по ее уверениям, стабилизирован, то есть состояние не ухудшалось, а это тоже своего рода положительная динамика. Матери ребенка она сказала, что тот на ИВЛ, крайне тяжелый. Надо отметить, что максимальная оценка состояния новрожденного по шкале Апгар — это 10 баллов, то есть лучше быть не уже может.
И делаем антенатал», — говорит женщина, которую эксперты идентифицировали как Белую. Высказываются также предположения, что смерть новорожденного может негативно сказаться на статистике, особенно факт, что ребенок, пожив какое-то время, все равно умрет от последствий преждевременных родов — это якобы менее предпочтительный сценарий, чем тот, при котором ребенок погибал бы до или непосредственно во время родов. Как хотите, так и делайте! Пятиминутка в кабинете Елены Белой предшествовала появлению в роддоме бригады Элины Сушкевич, и в ходе этого мероприятия, как видно, еще не высказывались предположения об организации убийства новорожденного, в котором Белую и Сушкевич обвиняет следствие.
Никаких аудио- и видеозаписей позднее сделано не было, поэтому о ситуации с обсуждением магнезии мы знаем только со слов Татьяны Косаревой, а о том, что обсуждалась возможность подделки документов, известно благодаря сохранившемуся в телефоне Соколовой видео. Шок, сепсис и адреналин вместо магнезии — версия гибели ребенка от врачей Свою версию событий неонатолог-реаниматолог Элина Сушкевич впервые высказала весной 2020 года за полгода до первого, оправдательного приговора. Сделать этого ранее она не могла, поскольку находилась не только под домашним арестом, но и под подпиской о неразглашении. Версию неонатолог изложила в открытом письме. Она заявила, что не вводила ребенку сульфат магния и не подделывала медицинскую документацию. Лист с описанием осмотра маленького пациента и назначениями, а также с констатацией его смерти она оставила в роддоме позднее документ исчез. Сушкевич также заявила, что не знает ничего о мотивах свидетельницы Косаревой, но отметила, что многое в этих показаниях кажется ей странным.
Не звать на помощь? Не бить по рукам? Не кричать: «Что вы творите, вы же убьете его? Просто смотреть, как умирает ребенок? Если может — так не соучастник ли он? Тогда почему не сидит рядом со мной? А если не может — был ли он свидетелем того, о чем свидетельствует?
Мог смотреть, как умирает ребенок? Оставил ли он его без помощи в такой ситуации? В опасности? И почему эти вопросы задаю я, а не следователь…» — писала Сушкевич. После первого оправдательного приговора Элина Сушкевич выступила более развернуто. Она заявила, что в момент смерти ребенка присутствовала лично и констатировала смерть. По словам неонатолога, у младенца наблюдались шок, низкое артериальное давление примерно в два раза ниже, чем у обычного ребенка , пониженная температура тела и тяжелая анемия, не исключался сепсис.
Несмотря на попытки стабилизировать его состояние за счет различных медикаментов, он оставался тяжелым, и через 6 с половиной часов после рождения то есть примерно в 11:00. Вместе с Татьяной Косаревой Сушкевич реанимировала ребенка с помощью непрямого массажа сердца еще полчаса, после чего констатировала смерть. Следов реанимации на теле не обнаружили, но Сушкевич заявила, что их могло и не быть. Елена Белая была более сдержанна, в основном она настаивала на том, что новорожденный погиб от естественных причин, обмолвившись, впрочем, что не последнюю роль в этом сыграла нерасторопность ее коллег, которые вовремя не вызвали бригаду из Регионального перинатального центра, упустив тем самым драгоценное время. Белая прямо говорит, что имело место некачественное оказание медицинской помощи в подведомственном ей роддоме. Она также заявила , что в момент реанимационных действий в палате интенсивной терапии в ее присутствии Элина Сушкевич просила Татьяну Косареву ввести ребенку адреналин, но никто не мог поручиться за то, что в шприце в тот момент не была магнезия. Сама Косерева, давая показания в суде во время процесса в Калининграде, заявила : «Я скрыла факт убийства, потому что я боялась Белую».
В прессе этот свидетель затем никак не высказывалась, однако есть информация, что женщине пришлось столкнуться в социальных сетях с хейтом и угрозами в свой адрес со стороны группы поддержки Сушкевич и Белой. Пропавший лист осмотра и другие странности в деле В деле Сушкевич и Белой есть несколько очевидных нестыковок, на которые стоит обратить внимание. Например, пропал лист осмотра ребенка, который Элина Сушкевич заполняла по приезде в роддом. В нем были данные о состоянии младенца, назначения, там же была констатация смерти, которую якобы зафиксировала Сушкевич. Я его написала и оставила, как обычно, на месте. Где он, неизвестно. У меня не было оснований не доверять коллегам.
Намеренно ли его кто-то забрал или он пропал случайно, не знаю», — говорила об этом Сушкевич в интервью «Милосердию. Пропала или не существовала и ампула с магнезией, которую якобы ввела ребенку неонатолог. В отличие от ампулы куросурфа обнаружить ее не удалось. В своих показаниях Сушкевич говорила о том, что «понятия не имеет», как выглядит этот препарат в ампулах и сколько его в коробке. Элина Сушкевич также настаивала, что лично не вводила новорожденному никаких препаратов, если что-то и делалось, то только руками сотрудников родильного дома. Таков порядок: она прибыла на вызов в качестве консультанта, могла делать назначения и обсуждать тактику лечения, имела возможность принимать решение о транспортировке маленького пациента. Еще одна довольно спорная улика обнаружилась в телефоне Элины Сушкевич.
Правоохранители смогли восстановить уничтоженную переписку Сушкевич с ее коллегой , заведующей отделением анестезиологии-реанимации Регионального перинатального центра Екатериной Астаховой. В ней Астахова, в частности, роняет фразу: «В смысле, будет мертворожденным, они до этого договорились, как я поняла». Это не имеет отношения ни к самому ребенку, ни к ситуации в роддоме», — так Сушкевич прокомментировала подозрительную переписку, найденную в ее телефоне.
Проведёнными амбулаторными комплексными судебными психолого-психиатрическими экспертизами установлено, что Белая и Сушкевич каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, временным психическим расстройством, исключающим у них способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период инкриминируемому им деянию, не страдали и не страдают в настоящее время. В настоящее время они также могут осознавать фактических характер своих действий и руководить ими, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждаются. Суд доверяет заключению указанных экспертиз, так как они содержат мотивированные ответы специалистов на все поставленные вопросы и не вызывают у суда сомнений в своей объективности и обоснованности, в связи с чем суд признает Белую и Сушкевич вменяемыми относительно совершённого ими преступления. Предназначение наказания подсудимым Белой и Сушкевич суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, тяжесть совершённого преступления, роль каждой при его совершении, характер и степень фактического участия подсудимых в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного вреда, влияние назначенного наказания на исправление подсудимых, условия жизни их семей, а также данные об их личностях.
В частности суд учитывает то, что Белая и Сушкевич ранее не судимы, на учёте у нарколога и психиатра не состоят, имеют место работы, по месту регистрации жалоб на них не поступало, по месту работы характеризуются положительно. Белая награждалась почётными грамотами по месту работы, имеет одного несовершеннолетнего ребёнка. Также суд учитывает состояние здоровья отца Белой. В качестве обстоятельств, смягчающих наказание подсудимой Белой, суд в порядке ч. Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимой Белой, судом не установлено. В качестве обстоятельства, смягчающего наказания подсудимой Сушкевич, суд в порядке ч.
Из решения суда: «Назначить Сушкевич наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в колонии общего режима. Назначить Белой наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев в колонии общего режима». Ранее присяжные решили признать врачей виновными и не заслуживающими снисхождения. Защита уже заявила, что обжалует вердикт, в том числе по той причине, что судья, по ее оценке, фактически занял позицию обвинения, повлияв тем самым на мнение заседателей.
Присяжные признали виновными калининградских врачей по делу о гибели младенца в роддоме
Напомним, аудиозапись экстренного совещания, которую сделала на мобильный телефон врач роддома Татьяна Косарева, стала ключевым доказательством в деле калининградских врачей. Но Белая не оставляет попыток оправдаться: будто говорила она коллегам вовсе не об Ахмедове. Апросто хотела напомнить сотрудникам роддома, что свои обязанности надо исполнять качественно. Это моя боль, у нас было трое детей, которые умерли. Я именно об этом говорила врачам. Они прекрасно поняли, о чем речь. Но показания потом давали в другом ключе - как это было выгодно стороне обвинения. Первым был 900-граммовый младенец, он умер на третьи сутки. Там так же, как и с Ахмедовым, было некачественное оказание медицинской помощи", - заявила Белая. В последнем слове врач попыталась даже обьясниться за жуткую фразу: "Скажете, умер при перевозке!
Был ребёнок, который умер при перевозке. Он умер в перинатальном центре. Смерть спровоцировал перепад температуры в реанимобиле. Поэтому я на совещании вспомнила тот случай", - сказала Белая. Матери умершего младенца тоже досталось. Обвинить женщину, потерявшую ребёнка, врач решила в попытке оправдаться за попавшее на аудиозапись предположение о том, что роженица в младенце была не заинтересована. Мать ждала 54 часа с момента начала схваток - «МК» , не обращалась в медицинскую организацию. Видимо, хотела устроить домашние роды", - вынесла Белая свой запоздалый диагноз. Выступление Элины Сушкевич, реаниматолога местного перинатального центра, которая приехала в роддом забрать новорождённого Ахмедова, но вместо этого ввела ему смертельную дозу магнезии, оказалось по накалу эмоций полной противоположностью холодной сдержанности Елены Белой.
Для своего последнего слова Сушкевич взяла на вооружение тезис "мне не стыдно". Мне не стыдно смотреть в глаза моим коллегам и учителям, которые учили меня спасать, выхаживать. Мне не стыдно смотреть в глаза моей маме, которая воспитала меня одна. Она знает, что воспитала врача, но не убийцу", - дрожащим голосом проговорила Сушкевич и добавила, что все умершие за годы её практики дети остались для неё "маленькими угольками в сердце". Любопытно, что даже в самом финале процесса подсудимые пусть и не столь явно, но пытались топить друг друга.
Осталось лишь последнее слово подсудимых и оглашение приговора.
Как и ожидалось, оба действа состоялись в один день. О канве дела читайте в нашем материале. В своей трехминутной речи Елена Белая, которая ранее вместе с коллегой, детским реаниматологом Элиной Сушкевич была признана виновной в убийстве коллегией присяжных, успела и пройтись по многолетней клинической практике своего лечебного учреждения, и обвинить всех и вся в давлении на присяжных. Шутка ли - дело рассматривается повторно. И если первая попытка осудить медиков у них на малой родине закончилась оправдательным вердиктом, то в Московской области победу празднует как раз прокуратура. Коллегия народных судей не нашла ни одной зацепки, чтобы счесть их заслуживающими снисхождения.
Никакого убийства не было. На протяжении всего процесса оказывалось колоссальное давление на присяжных со стороны обвинения. Это давление было усилено председательствующим", - отчеканила Белая спокойным тоном. Лейтмотив выступления Елены Белой такой: дети в этом роддоме умирали, и раньше. Трагических случаев Белая припомнила три с 2014 года. Всякий раз новорождённые появлялись на свет " тяжёлыми".
Спрашивается, какое отношение драмы прошлых лет имеют к смерти малыша Ахмедова осенью 2018 года? По мнению подсудимой, самое прямое. Оказывается, именно об этих трёх случаях Белая - по её версии - вела речь на экстренной летучке, где она «песочила» своих подчинённых за то, что те записали ребёнка в живорожденные. Напомним, аудиозапись экстренного совещания, которую сделала на мобильный телефон врач роддома Татьяна Косарева, стала ключевым доказательством в деле калининградских врачей. Но Белая не оставляет попыток оправдаться: будто говорила она коллегам вовсе не об Ахмедове. Апросто хотела напомнить сотрудникам роддома, что свои обязанности надо исполнять качественно.
Это моя боль, у нас было трое детей, которые умерли. Я именно об этом говорила врачам. Они прекрасно поняли, о чем речь. Но показания потом давали в другом ключе - как это было выгодно стороне обвинения. Первым был 900-граммовый младенец, он умер на третьи сутки.
За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм.
На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии.
Если сопоставить показания обеих «противоборствующих» сторон, то ясно - каждый свидетель прячет собственный «прокол». Неонатолог Косарева спрятала вырванный из истории родов листок - «надрезала поролоновую подушку, которая лежала на диване, и положила всё туда». Я сделала, как она сказала». Почему не пригласили сразу более высококвалифицированную бригаду.
Соколова ответила, что будем переделывать историю и делать антенатал. Я запретила категорически это делать. Посмотрела историю — она была практически не заполнена».
Присяжные признали виновными калининградских врачей по делу о гибели младенца в роддоме
На данный момент по обвинению в предумышленном убийстве Элине Сушкевич и Елене Белой грозит тюремное заключение вплоть до пожизненного. О чем говорили Белая и Сушкевич на последнем заседании. Суд отказался обжаловать приговор Белой и Сушкевич по делу о смерти младенца. О первых заседаниях читайте в статьях «В Калининграде начался процесс по делу врачей Белой и Сушкевич» и «Заседания закончились «заминированием» суда».
Дело Белой и Сушкевич перенесли на новое рассмотрение в Московскую область
На основании вердикта присяжных Белую и Сушкевич оправдал Калининградский областной суд и признал за ними право на реабилитацию. Весь коллектив роддома индивидуально и дружно сдаёт вещественные доказательства «виновности» Белой и Сушкевич. Московский областной суд отправил под арест калининградских врачей Элину Сушкевич и Елену Белую по делу об умышленном убийстве новорожденного. Реальные сроки получили врачи Элина Сушкевич и Елена Белая по делу об убийстве недоношенного младенца. Происшествия - 24 августа 2022 - Новости Санкт-Петербурга - Лига защитников пациентов.
Скандальное аудио, защита сообщества и приговор. Главное о деле калининградских врачей
Дело Элины Сушкевич и Елены Белой: подробности расследования История берёт своё начало 6 ноября 2018 года. В течение нескольких следующих часов врачи боролись за жизнь младенца, приняв все необходимые меры. Спустя 4 часа о рождении мальчика узнала исполняющая обязанности главного врача учреждения Елена Белая. Состояние ребёнка оценивалось как тяжёлое, но с постепенным улучшением. Белая аргументировала это решение нежеланием портить статистику смертности в роддоме. После чего врач подошла к матери мальчика Замире Ахмедовой и начала убеждать её, что у ребёнка нет шансов выжить. Вот, посмотри, твой ребенок, он живой, но если мы отключим аппарат, он умрёт тут же! Он живой пока на аппарате, он всё равно будет инвалидом, с ДЦП, зачем он тебе нужен?
Также в центре событий находилась и Элина Сушкевич, которая на тот момент работала врачом-неонатологом в Калининградском областном перинатальном центре.
Она присылала ему анализы, делилась своими переживаниями за этого ребёнка. Он сказал, что, судя по анализам, очевидно, что до приезда Сушкевич ребёнка не лечили. Он зачитал переписку, из которой следовало, что Элина ни в коем случае не планировала прекращать лечение ребёнка и до последнего его спасала». Женщина сообщила, что у неё отошли воды ещё два дня назад. Ахмедова родила недоношенного младенца весом 718 г. По версии следствия, и. После этого она попросила персонал переписать медицинскую документацию, якобы малыш умер ещё в утробе матери. Анестезиолога-реаниматолога Элину Сушкевич — в июне 2019 года.
По версии следствия, Белая была организатором убийства, а Сушкевич — исполнителем. Им избрали меру пресечения в виде домашнего ареста. По версии медиков, они сделали всё возможное, чтобы спасти жизнь ребёнка. Новорождённого подключили к аппарату ИВЛ и ввели ему препарат «Куросурф». Стоит отметить, что изначально медиков обвиняли в том, что они «пожалели» препарат для ребёнка. Позже следователи заявили, что смерть ребёнка наступила от передозировки препарата сульфата магния.
Бастрыкин потребовал обосновать арест калининградского врача по делу об убийстве ребенка Собеседник «Радиоточки НСН» отметил, что на протяжении нескольких лет в Госдуме, Совете Федерации, врачебном сообществе обсуждаются инициативы по декриминализации ряда «врачебных статей». Однако, по словам Круглого, процесс идет медленно. Разные точки зрения у правоохранителей, депутатов, сенаторов, врачебного сообщества. Вопрос заключается еще и в том, а как расценивать действия врача? У нас сейчас любое отступление от клинических рекомендаций приравнивается к преступлению и считается врачебной ошибкой. Ситуации бывают разные, хирургам анестезиологам зачастую нужно принимать быстрые решения. Они могут идти на оправданный риск ради спасения человека без умысла причинить ему вред. Это тонкие материи. У хирургов все время этот дамоклов меч висит и влияет на принятие ими решений.
Однако в мае 2021-го решение было отменено , дело направили в Московский областной суд. В поддержку Сушкевич и Белой выступал руководитель Национальной медицинской палаты, глава НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. Он сравнивал преследование медиков с «делом врачей» 1953 года. Калининградские и московские профсоюзы медработников настаивали на дополнительной проверке материалов дела.
В деле врачей Белой и Сушкевич появилась неоднозначная аудиозапись
Московский областной суд приговорил к 9 и 9,5 года колонии общего режима калининградских врачей Елену Белую и Элину Сушкевич по делу об убийстве младенца в роддоме, передает ТАСС со ссылкой на корреспондента в зале суда. Дело Элины Сушкевич и Елены Белой: реакция врачей Резонансное дело не осталось без внимания медицинского сообщества. В ходе предыдущего заседания (его полный аудиопротокол имеется в распоряжении РИА Новости) перед судом выступили четверо присяжных, которые заявили, что судья при рассмотрении дела оказывал на них давление, убеждал в виновности Сушкевич и Белой. На основании вердикта присяжных Белую и Сушкевич оправдал Калининградский областной суд и признал за ними право на реабилитацию.
История одной смерти: что случилось в роддоме Калининграда и почему снова судят врачей
Калининградских врачей Елену Белую и Элину Сушкевич приговорили к девяти годам колонии общего режима по делу об убийстве недоношенного младенца. Дело Белой и Сушкевич похоже на другое, прозванное журналистами «делом Ругина». Лига защитников пациентов. Лига защитников пациентов.