Языковая регрессия (language attrition) — это явление, когда после переезда человек постепенно начинает забывать свой родной язык.
Японцы стремительно теряют вежливость и забывают язык
| Endangered Languages Project сохранит старые забытые языки | В Декларации регламентировалось равноправие четырех государственных языков в БССР — белорусского, русского, польского и еврейского (идиш). |
| 8 редких языков, которые скоро исчезнут | такое заявление сделала правительственная комиссия Японии по вопросам культуры. |
| Язык под угрозой исчезновения. Коренные народы Севера забывают родную речь | В истории человечества были сотни устных языков, которые со временем были почти забыты и от которых сейчас остались лишь ничтожное число носителей. |
Забытые буквы. Слишком много «и»
Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит Это интересно Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит 3 года назад Мария Лобанова Представляете, если бы сотрудники международного аэропорта вместо английского заговорили бы на древнеегипетском. Сколько пассажиров смогли бы ответить на вопрос о цели поездки? На сегодняшний день в мире существует огромное количество различных языков, на которых активно говорят люди во всех уголках планеты. Многие происходят от мертвого языка, латинского, он считается языком медицины, юриспруденции, науки в целом. Но мало кто знает, что есть еще несколько не менее важных и красивых забытых языков, которые некогда существовали. Сегодня собрали подборку из 5 самых интересных мертвых языков. Санскрит Санскрит возник за полторы тысячи лет до начала нашей эры, и он открывает наш топ. На этом языке в настоящее время говорят лишь церковные служители, он является литургическим.
Для каждого поколения имеется свой языковой выбор. Для старшего поколения прежний, «рецессивный» язык — родной, они говорят на нем в основном, а новым — «доминантным» — языком владеют очень слабо. Для младшего поколения родным языком уже является «доминантный», а своим прежним «рецессивным» языком они уже почти не владеют.
И для среднего поколения характерна ситуация «полуязычия», как она называется в лингвистике, когда свой язык они почти забыли, а новый толком еще не выучили. Как видите, в этой ситуации общение между бабушками и внуками практически исключено. У них нет общего языка.
Соответственно, прерывается передача любой традиции, не только языковой. Это поколение мы когда-то назвали «переломным поколением», обычно это группа людей 30-50 лет, в зависимости от конкретного поселка. В пределах этой группы нормальная коммуникация между поколениями полностью разрушена.
Среднее поколение может кое-как договориться со своими родителями и со своими детьми. Родители смеются над их искаженным родным языком, «рецессивным», а дети смеются над их «кривым» «доминантным» языком. Оказывается, что эта ситуация — издевательства друг над другом — начинает удваиваться.
Вот такая картинка, которая показывает, каким именно образом происходит исчезновение языка. На этом первая половина моей лекции заканчивается. Вывод из нее прост, но не окончателен.
Во второй половине я буду показывать, что на самом деле все совсем не так. Есть одна странность. Эти охватившие всю лингвистическую общественность пророчества, что все языки скоро погибнут — эти пророчества загадочным образом не новы.
Для простоты я буду говорить сейчас о нашем отечестве, хотя мы знаем, что те же самые проблемы и процессы происходят во всем мире. Изучение языков, изучение этнографии Сибири и Крайнего Севера России началось во второй половине 19-го века. И уже в самых первых публикациях конца 19-го — начала 20-го века, которые посвящены «северным туземцам», мы находим одни и те же пророчества о скором исчезновении всех этих народов и всех этих языков.
Это был финский швед или шведский финн, не знаю, как правильно сказать — он был шведом по происхождению, гражданином Финляндии. Как видите, прожил он всего 40 лет, и отчасти причиной его ранней смерти было то, что он больше 10 лет провел в Западной Сибири, в очень тяжелых условиях, изучая местные языки и народы, по поручению российской Академии наук. Так вот, инструкция: «Господину Кастрену поручается все народы в пространстве между Енисеем и Обью точно исследовать в этнографическом и лингвистическом отношении, первобытные жители Сибири находятся в таком состоянии, что не должно упускать время, чтобы ныне спасти об них сколько можно сведений».
С оговоркой на некоторые стилистические особенности языка того времени, это примерно та же самая цитата, которую я приводил в самом начале — «языки гибнут, надо срочно их спасать и описывать». Приведу еще два примера «пророчеств». Одно — юкагиры.
На карте показан примерный район их расселения. Он пишет: «теперь там живет всего несколько семей, которые, впрочем, теперь уже совершенно забыли свою речь и приняли как язык, так и образ жизни русских». Он опубликовал свои материалы через 30 лет после возвращения.
В 1894 году человек пишет о 1860-м, что «они совершенно забыли свою речь». В 1900-м году Владимир Иохельсон пишет: «У тех же самых юкагиров через несколько десятков лет язык может исчезнуть, а само племя прекратит существование частично вымерев, а частично растворившись в окрестных племенах». Прошло 40 лет, а ничего не меняется, языкам начинают пророчить гибель через несколько десятков лет.
Через пять лет после этого Елена Маслова, питерский лингвист: «Большинство юкагиров старшей возрастной группы владеет двумя или тремя языками, причем первым является юкагирский. Смотрим на даты. Прошло 135 лет с пророчества Майделя о том, что юкагирский язык уже практически исчез.
И каждый следующий исследователь с удивительным упорством пророчит ту же самую гибель. Еще один пример — командорские алеуты. Проходит почти сто лет, мой покойный шеф Георгий Алексеевич Меновщиков, на тех же Алеутских островах в 1965 году записывает материалы этого языка и пишет: «Алеутский язык все еще используется, но только старшим поколением.
Молодые алеуты и алеуты среднего возраста почти полностью перешли на русский язык». Прошло 20 лет, и мы с моим коллегой оказались на тех же Командорских островах, записывали тот же самый алеутский язык и застали ровно ту же самую картину: несколько пожилых женщин все еще каким-то чудом помнят свой родной язык. Молодежь уже на нем не говорит, среднее поколение ничего не понимает, и только знание всех этих предыдущих цитат удержало мою руку от того, чтобы написать ту же самую фразу: «Пройдет 20 лет, и алеутский язык исчезнет».
Что происходит, собственно? Это нельзя объяснить просто ошибкой, что исследователи невнимательны, что-то не увидели. Откуда такая систематическая ошибка?
Век за веком, десятилетие за десятилетием ситуация описывается одним и тем же способом — пожилые люди помнят, молодежь не говорит. Проходит 20, 40, 100 лет — ситуация не меняется. Что происходит?
Любопытно, что те же самые люди, этнографы и лингвисты, которые эти самые пророческие цитаты публикуют, они же в тот же самый момент, находясь в тех же самых поселках и стойбищах, записывают замечательные языковые материалы, прекрасные этнографические материалы, публикуют подробные словари, подробные грамматики. Записывают сказки, мифы, легенды, рассказы, этнографические материалы… Как у них в голове это уживается? Вроде как материалы я собираю, но при этом я пророчу этому языку и этому народу гибель.
Странным образом культуры и языки оказываются гораздо более живучими, чем ожидалось. Им пророчат гибель, а они все не помирают. И мы постоянно вынуждены подправлять пессимистические прогнозы своих предшественников.
Мне кажется, что этот парадокс нельзя просто игнорировать, нельзя объяснить простой ошибкой, у него должно быть какое-то другое объяснение. Любопытный пример: Майкл Краусс опубликовал в 1982 году книгу фольклорных текстов на языке индейцев ияк, есть такой язык на Аляске. Он трогательно посвятил ее памяти последнего носителя этого языка, с портретом на обложке, с биографией, с описанием — что это последний человек, знавший язык, все, больше нет.
Прошло несколько лет и выясняется, что еще остаются люди в других поселках, которые помнят язык. Те самые «несколько пожилых женщин». Эта фраза блуждает из одной книжки в другую.
Первое объяснение, которое можно привлечь: данные о состоянии языков, которые получают исследователи, отражают не реальность, а некоторый стереотип. Когда я спрашиваю носителей языка в поселке «Кто у вас и как говорит на этом языке? Причем, у этого стереотипа есть две стороны.
Во-первых, это ожидание самого исследователя. Исследователь 20го столетия, который приезжал «в поле» изучать эти самые исчезающие языки, приезжал туда с определенными представлениями. Он приезжал изучать язык и культуру народов «пока не поздно».
Это напутствие Шегрена Матиасу Кастрену «пока еще можно что-то записать, ты должен поехать туда и записать как можно больше». Вот это «пока еще можно записать» есть некая риторическая фигура всей европейской лингвистики, всей европейской диалектологии, этнографии и фольклористики на протяжении всего 20-го столетия. Европейские исследователи, работающие на этих территориях, все время старались найти самую удаленную деревню, самого замшелого дедушку — вот он-то, конечно, будет носителем настоящей традиции!
А эти молодые — они были не нужны. Сам этот стереотип поиска самых старых, самых архаичных, подлинных культурных элементов заставляет людей в своем сознании психологически разделять на пожилых, которые все знают, и на всех остальных, которые не знают ничего. Если лучшие знатоки — это старики, значит, дети знают хуже, а значит, мы присутствуем при исчезновении изучаемого явления.
Дальше все факты, которые подтверждают это ожидание, тщательно собираются, каталогизируются и документируются. А все факты, которые им противоречат, игнорируются или не замечаются. Вторая сторона этого вопроса — ожидание самих носителей.
Самих людей, говорящих на этом языке. Очень часто бывает, что среднее поколение утверждает, что оно забыло язык, а через несколько лет, когда старшее поколение умирает, и они оказываются старшим поколением, оказывается, что они вполне способны объясняться на этом языке. Этот возврат людей, которые занимают слой старшего поколения, возврат их к традиционной культуре, описан в этнографии очень хорошо и давно.
Куда мы идем, когда нам надо что-то узнать про нашу русскую традицию? К бабушкам. Они специалисты, они знают, какую травку надо пить «от живота», какую — «от головы».
Они помнят, когда надо праздновать Пасху, знают, как яйца красить, потому что они — носители традиций. То, что они, ваши бабушки — это дети комсомолок 20-х годов, и никакого прямого преемствования этих традиций у них быть не могло, это мы как-то забываем, мы идем к старикам за традициями. Примерно то же самое происходит и с языками.
Человек, достигший определенного возраста, занимает освободившуюся поколенческую нишу в данном сообществе. Функция, роль пожилых людей — это роль носителя традиций. Переходя в эту возрастную категорию, хотят они того или нет, они занимают некоторую социальную нишу.
От них ждут знаний. Он вам ответит: «Конечно, старики». Почему старики?
Потому что старикам положено знать традиции. Думаю, что сходный процесс происходит и с языками, хотя и не так очевидно. В какой-то момент отношение человека к своей собственной языковой способности, изменение собственной оценки со стороны окружающих, оказывается важным.
Вот вам ситуация: когда один язык быстро, в катастрофических темпах сдвига, уступает место другому, естественно, что всякое следующее поколение говорит на родном языке несколько хуже предыдущего. Причем, этот факт осознается и старшими и младшими. Например, среднее поколение Б и старшее поколение А: поколение Б знает, что говорит хуже, чем это в принципе возможно, потому что у них перед глазами есть образец поколения А.
Поэтому они стараются говорить поменьше, особенно при старших, используют максимально доминантный язык. Когда они сравнивают себя с поколением А, они утверждают, что говорят на языке плохо. И то же самое скажет про них любой житель этого поселка, потому что есть в поселке более правильный, более богатый язык поколения А.
Если провести в этот момент опрос, то нам скажут, что среднее поколение знает язык «на троечку». Проходит 10-20 лет, поколение Б становится старше. Одновременно они становятся и лучшими знатоками данного языка, просто потому, что других нет, лучше них уже никто не говорит.
Их языковая компетенция, вообще-то, всегда была достаточна для того, чтобы на этом языке общаться, но им мешал вот этот комплекс «лингвистической неполноценности»: есть старшие, которые будут над нами смеяться, если мы откроем рот и будем говорить как-то не так. Теперь этот психологический гнет исчезает. Они лучше всех.
Они — лучшие носители, они — старики. Конечно, этот механизм не может действовать бесконечно, однако его наличие существенно замедляет процесс языковой «смерти». Это уже не простая арифметика.
Как считали раньше? Когда нынешние 40-летние станут 60-летними, язык будет едва живой, а когда 60-летними станут нынешние 20-летние, через 40 лет язык умрет. Простая арифметика.
Так вот, эта арифметика не работает, потому что там существуют гораздо более тонкие и сложные механизмы этой постепенной передачи языка из поколения в поколение. Этот язык может быть вытеснен в пассивную зону — на нем могут перестать говорить, но продолжают его понимать. И, если появляется кто-то, кто на этом языке говорить умеет, они будут его понимать.
Лет 12 назад одна моя аспирантка занималась мариупольскими греками. Там, как нам казалось, происходил тот самый процесс. Молодое поколение мариупольских греков совершенно не говорит на греческом языке, все говорят только по-русски.
Среднее поколение что-то понимает, но не очень, а пожилые люди, конечно, хорошо говорят по-гречески. И в какой-то момент, опрашивая пожилую женщину, носителя языка, задавая ей строго по нашей методике вопросы: «А как такой-то говорит по-гречески? А потом подпрыгнул я, когда она привезла мне эти материалы, и мы обсуждали ее будущую диссертацию.
Бабушка сказала ей: «Молод он еще по-гречески говорить! И с этой бабушкой и со всеми остальными. И выяснилась совершенно фантастическая картина: молодое поколение, пока они «молодеци», находится в подчинении бабушек и слышит этот греческий язык так, как полагается его слышать «молодецам».
Параллельно слышат русский. Маленькими детьми они все понимают по-гречески, потому что бабушки с ними постоянно разговаривают на нем. И они понимают и по-русски.
Когда они становятся подростками, в подростковой культуре этих поселков существует большое количество греческих считалок, дразнилок всякого рода, неприличных стишков, которые эти подростки с наслаждением друг другу рассказывают. Думаю, что все присутствующие понимают, о чем я говорю, если вспомнят свои подростковые годы, какие именно малопристойные частушки и стишки, дразнилки, загадки и поговорки сообщали друг другу, будучи подростками. Оказывается, что этих выученных греческих текстов плюс выученного в детстве естественным путем, немного подзабытого, но тем не менее, греческого языка, вполне достаточно.
Молодые пары образуют новые семьи. Обязательным является строительство дома. Они его строят, селятся там — и с этого момента они имеют право говорить по-гречески.
А раньше — ни-ни, только по-русски. У них природное знание греческого языка существовало с рождения, оно в пассиве где-то было, в спящем состоянии. Но его достаточно, чтобы начать говорить.
А начав говорить, они становятся тем самым старшим поколением, которое единственное помнит греческий язык. Понятная история, да? Второе обстоятельство, которое нужно учитывать кроме поколенческой психологии, это то, что язык — очень гибкая система, которая постоянно меняется и постоянно адаптируется.
Процесс этого языкового сдвига, наверное, можно представить в виде двух параллельных тенденций. С одной стороны, языковое сообщество сдвигается в своей речи по некоторой шкале языковых вариантов: от более традиционного к слегка англизированному, если речь идет об английском языке, как доминантном, или русифицированном, если речь идет о русском языке. Дальше — к сильно русифицированному.
Наконец, к почти стандартному русскому, который мало чем отличается от стандартного русского. Какие-то минимальные элементы традиционного языка он сохраняет. Эти языковые варианты представляют собой некий континуум, который распределяется по языковым поколенческим группам.
Самая традиционная форма — это та форма, на которой говорит старшее поколение. Самая «англизированная» или «русифицированная» — это та, на которой говорит младшее поколение. Сами эти варианты тоже меняются.
Вот тут это описано для языка тиви, Австралия. Автор работы выделяет несколько форм этого языка. Она называет их «традиционный тиви», «менее традиционный тиви», «современный тиви».
Довольно красивые грамматические описания того, чем традиционный отличается от современного, не буду останавливаться. Но любопытно то, что каждый следующий вариант, каким бы англизированным он ни был, в сознании носителей будет оставаться языком тиви. Он может уже воспринять очень много из английского.
Он может уже много потерять из традиционного тиви, но, тем не менее, он будет оставаться «нашим языком тиви». Он будет оставаться «языком предков», именно в кавычках. Нашим традиционным языком, не зависимо от того, как далеко он отошел от традиционной нормы.
Вот другой язык из Австралии — язык дирбал. Ему повезло, в 1972 году грамматику этого языка опубликовал замечательный австралийский лингвист Роберт Диксон, а в 1985 году Аннет Шмидт поехала туда и описала дирбал молодых людей, дирбал молодого поколения. Оказалось, что это два очень непохожих друг на друга языка.
Но для самой группы это был тот же самый язык. Как бы далеко ни зашли изменения, группа продолжала трактовать это как свой язык. Что за изменения были?
В лингвистике это называется «структурная интерференция» или «выравнивание двух систем». Что имеется в виду? Например, в рецессивном языке есть три способа выражения одного и того же смысла.
Можно сказать «У меня — много детей», можно сказать «Я имею много детей» и можно сказать «Я — многодетный». А в доминантном языке есть только одно выражение этого смысла — второе: «Я имею много детей». Что будет происходить, когда эти два языка столкнутся в одном сознании, человек станет двуязычным и будет постоянно говорить то на одном, то на другом языке?
Постепенно те формы выражения, которые не подкреплены аналогичными формами в доминантном языке, будут уходить у него в пассив. Он будет забывать, что можно сказать «У меня — много детей» и можно сказать «Я — многодетный». Он будет говорить в полном соответствии с грамматикой своего языка и с правилами своей грамматики «Я имею много детей».
Что изменится? Изменится разнообразие. Раньше он мог сказать это тремя способами, а теперь говорит только одним.
Так формируется этот «современный тиви», современный язык молодого поколения. Не то чтобы они совершали какие-то ошибки, но в их языке остаются только те элементы, аналогии которым есть в доминантном языке.
Команда применила свой алгоритм к иберийскому языку с учетом возможной родственности с баскским, а также с менее вероятными кандидатами из романских, германских, тюркских и уральских семей. Хотя баскский и латынь были ближе к иберийскому, чем другие языки, они оказались слишком разными, чтобы считаться родственными. Подход с расшифровкой на основе родственных слов предполагается расширить. Он будет включать определение семантического значения слов. К примеру, в тексте можно идентифицировать все ссылки на людей или места, а затем изучить их в свете известных исторических свидетельств, чтобы распознать, какое значение имело то или иное отмеченное слово. Подход может применяться без каких-либо обучающих данных на исследуемом древнем языке.
Что касается студентов, которые свободно говорили на двух языках — они были практически не подвержены подобному эффекту. Вывод: забывание слов родного языка грозит лишь тем, кто только начал изучать второй язык. Таким образом, на начальной стадии человеку стоит волевым усилием, САМОМУ отметать самые «подручные» слова на своем языке и стараться выражать мысли только на новом. Когда он осваивает иностранный язык до уровня «бегло», механизм блокировки выключается сам, за ненадобностью. Команда сайта настоятельно рекомендует обратиться к профильному специалисту при подозрении на какое-либо заболевание.
8 редких языков, которые скоро исчезнут
Эксперимент ученых доказал, что забыть родной язык невозможно. Вот и президент страны, уроженец русскоязычного Кривого Рога Владимир Зеленский отметил, что стал забывать язык Тургенева и Достоевского, зато все лучше говорит на соловьиной. Вот и президент страны, уроженец русскоязычного Кривого Рога Владимир Зеленский отметил, что стал забывать язык Тургенева и Достоевского, зато все лучше говорит на соловьиной. Новости SNOBOL Незаслуженно забытое имя (2007). Но, действительно, мне периодически встречаются русские эмигранты, которые пожив всего несколько лет заграницей, начинают якобы забывать родной язык.
Окситания: как музыка и танцы вернули забытый язык
Один язык — орочский — считается заснувшим. Последний его носитель умер в 2008 году. При этом остались люди, способные понимать язык или помнящие песню или фразу на нём. Исчезнувшими учёные считают алеутский, керекский, айнский, сиреникский и югский языки. Однако некоторые россияне назвали их родными.
Мало ли, может кому-то из вас после просмотра этого видео захочется поближе познакомиться с одним из перечисленных языков. Есть в них нечто таинственное и загадочное, такое, что притянет к себе любого полиглота. Досмотрите видео до конца и напишите в комментариях, быть может вы знаете какой-нибудь из этих языков?
Современные художники предлагают зрителю использовать их работы, как символические ключи к сакральным дверям, спрятанным в наших генах. Обернуться к своей сути и услышать хотя бы пару слов. Самых важных слов. Что это будет для вас?
Когда букву «I» использовали для счёта, она имела значение цифры 10. Вот почему в русском языке её стали называть «i-десятеричное». Так буква «I» вошла во все языки восточных славян: русский, украинский и белорусский. В русском языке она тоже присутствовала, но быстро вышла из употребления, так как в нём почти не встречалось слов, где её можно было использовать. А вот буква «I» осталась. Была у буквы «I» ещё одна работа. Напомним, что в русском языке существуют два омонима слова «мир»: один из них означает такое состояние, когда отсутствует война, а другой — окружающий нас мир, мирозданье и человеческое общество. Так, в частности, «миром» называлась сельская община, которая, собираясь на «мирские сходы», решала дела «всем миром», а потом устраивала пиры «на весь крещёный мир». Так вот, чтобы различить эти значения, в первом случае стали писать букву «и», а во втором «I» мiрской сход, решить всем мiром. Название знаменитого романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир» в изданиях до 1918 года писали совсем не так, как мы привыкли. На обложке было напечатано: «Война и мiр», то есть не «война и мирная жизнь», а «война и общество», что, конечно, соответствовало той идее, которую вкладывал в это произведение Толстой.
Почему люди забывают свой родной язык?
Crowd Games и команда энтузиастов добавили в настольную игру «Забытые моря» озвучку на русском языке. Скачать книгу «Забытый язык» от Алексея Анатольевича Абатурова в любом формате. В условиях глобализации во всем мире наблюдаются печальные процессы исчезновения языков. Новости. Краеведение. Главная» Новости» Новости латвии на делфи на русском языке.
8 редких языков, которые скоро исчезнут
| Можно ли забыть родной язык? Да, и не только в детстве | Забытые тайны золотого языка обложка книги. |
| В Музее русского быта "ПО СУСЕКАМ" проходит выставка "ДВА СЛОВА НА ЗАБЫТОМ ЯЗЫКЕ" | Последняя Всероссийская перепись населения, проведенная осенью 2021 года, выявила в России 155 живых языков. |
| Как и зачем возрождают мертвые языки сегодня — Нож | ЮНЕСКО в Атласе языков мира причислила белорусский язык к группе «уязвимых, ослабленных», т.е. близких к исчезновению. |
| Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит | Подросток из Нидерладнов очнулся после операции и забыл родной язык, зато свободно заговорил на английском, сообщает Daily Mail. |
Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит
Но, действительно, мне периодически встречаются русские эмигранты, которые пожив всего несколько лет заграницей, начинают якобы забывать родной язык. Но, действительно, мне периодически встречаются русские эмигранты, которые пожив всего несколько лет заграницей, начинают якобы забывать родной язык. Забытые языки — это не просто часть прошлого.
В России скоро исчезнут 15 языков: интервью с лингвистом РАН Ольгой Казакевич
И он никогда не должен стать причиной раздора. Украинский язык должен объединять. Ради одного — светлого будущего Украины и ее граждан» — написал президент на своей странице в Facebook. Так он поздравил соотечественников с Днем украинской письменности и культуры. По словам главы государства, мову пытались «запретить, затравить, убить», но украинский язык «выстоял, стал сильнее и еще прекраснее».
В новом исследовании приняли участие дети в возрасте от 10 до 17 лет, пишет «Газета.
Добровольцы из первой группы родились и выросли в семьях, где говорили по-французски. Участники из второй группы появились на свет в Китае, но в возрасте до трех лет оказались во франкоговорящих семьях. Эти дети не говорили по-китайски. А добровольцы из третьей группы говорили и по-французски, и по-китайски, то есть, были билингвами.
От того, какой временной критерий будет принят, будет зависеть ответ на ваш вопрос.
Видимо, коренными народами можно считать все народы нашей страны. Точную цифру я не берусь назвать. А вот про количество языков, на которых говорят народы России, кое-что сказать могу. По подсчетам, сделанным в Институте языкознания РАН в 2018 году, народы нашей страны говорят примерно на 153-х языках. Примерно, потому что при подсчёте иногда возникает вопрос, с чем мы имеем дело — с отдельным языком или с диалектом другого языка; чётких лингвистических критериев границы между языками и диалектами нет.
Кроме того, на территории России функционирует еще 142 языка, на которых говорят мигранты. В официальный перечень входят 46 народов: это народы Сибири, Дальнего Востока, Севера Европейской части России и только один народ Кавказа. В списке не учтены коренные малочисленные народы Дагестана, которых насчитывается не менее 30-40. Языков коренных малочисленных народов больше, чем самих народов: в последние годы некоторые локальные варианты этих языков, ранее считавшиеся диалектами одного языка, стали рассматривать как разные языки. Например, теперь говорят о двух юкагирских языках — тундренном и колымском, двух ненецких — тундровом и лесном, двух энецких — тундровом и лесном, двух хантыйских — северном и восточном, 15 даргинских языках.
Это значит, что языков коренных малочисленных народов России сейчас не менее 100. Все носители этих языков двуязычны, а многие владеют тремя и более языками. Кроме своего языка знают в большинстве случаев русский, а на Кавказе владеют еще и одним-двумя языками соседних народов. Исчезающие языки Негидальцы — один из самых малочисленных народов Хабаровского края. Охотники и рыболовы, поклонявшиеся силам природы, создававшие искусные предметы быта и одежды, сегодня утрачивают самобытность, традиционные занятия и промыслы.
Напомним, администрация района подняла вопрос о расформировании эвенкийских центров «Юктэ» и «Давдын» из-за невозможности соответствовать новым нормативам Минобразования РБ о количестве по 45 учеников на одного педагога. И хочу сказать, мы не должны молчать о таких проблемах! У нас много постановлений по изучению бурятского языка, а почему про эвенкийский и сойотский язык забывают? Потому что мы малочисленные? Такого не должно быть! Помимо этого, она и другие выступающие отметили проблему отмирания эвенкийского языка из-за отсутствия разговорной среды, малого интереса молодежи к родной культуре.