Лауреатом в номинации "За честь и достоинство" стала Мария Кнушевицкая, которой исполняется 90 лет. смотреть фото и новости из личной жизни (Биография).
Линия жизни Юбилей Марии Кнушевицкой
Мария Кнушевицкая билеты В отличии от официальных сайтов, на нашем сайте вы всегда найдете афишу Мария Кнушевицкая и билеты на его спектакли в Москве. Доставка билетов осуществляется максимум за два часа до начала мероприятия.
Мария Святославовна, наиболее возрастная артистка коллектива, привыкшая к сцене за долгие годы своей карьеры, готовится исполнить роль в спектакле, основанном на произведении Александра Грибоедова. Мария Кнушевицкая, чей актерский путь пересекался с такими знаменитостями, как Фаина Раневская, Ростислав Плятт, Любовь Орлова, Вера Марецкая, Николай Мордвинов, недавно отпраздновала свое девяностолетие. Конечно, мне они нравятся", — призналась заслуженная артистка России.
Источник фото: Фото редакции Режиссер спектакля, Евгений Марчелли, воплотил на сцене историю русского дворянства начала XIX века, задействовав в постановке три поколения актеров: старших, средних и молодых участников труппы.
Он мне еще импонировал тем, что знал и любил настоящую музыку. Возможно, это было влияние нашего дома Большого театра, но и родители его сыграли тут большую роль. Мы ходили на спектакли наших друзей-музыкантов, бегали на прогоны, на спектакли. Он учился на четвертом курсе, когда начал сниматься в «Убийстве на улице Данте».
И у нас всех не было даже никакого намека на зависть. Наоборот — мы радовались, что вот один из нас уже так далеко шагнул. И потом он нас всех пригласил на просмотр на Мосфильм. Фильм был замечательный. Там же в эпизоде снимался и наш общий друг Марик Хромченко.
Миша стал невероятно популярным после этого фильма. И он нам потом рассказал, что, когда они фотографировались после окончания съемок, Ромм сказал ему: — Миша, прости меня: положительного героя ты не сыграешь никогда. А что касается Гамлета у Охлопкова, то для нас это снова был «один из нас и — Гамлет»! Он был до того хорош, до того красив, что и говорить нечего. Но увидев Скофилда, он сошел с ума, тот был для него эталоном актера.
Придворные кинулись к Гамлету, желая его обезоружить, и вот тут Скофилд с диким криком, с воем завертелся на одном месте с вытянутой в руках рапирой, описывая ею круги вокруг себя. Придворные бросились врассыпную, и тогда он убил Лаэрта, не фехтуя, а как убивают, в один прием… И угаснул сам. Последнее, что мы запомнили: «Дальше — тишина». Михаил Козаков А когда они с Шурой Ширвиндтом увлеклись бегами, они же всех лошадей знали, ходили их кормить. На бегах сидели Михаил Михайлович Яншин, Пров Садовский с секундомерами, следили за всем, что происходило.
Конечно, мне они нравятся», — пояснила Кнушевицкая. Показы нового спектакля «Замужняя невеста» состоятся также 17 и 31 марта. Ранее сообщалось , что народный артист России Александр Лазарев стал главным режиссером Центрального академического театра Российской армии.
Организации в тренде
И это касается не только театра. Не бывает ничего одинакового. А молодежь у нас прекрасная, хорошо обученная. В основном приходят ребята, заряженные театром и любовью к своей профессии. Если этого нет, то такие потихоньку «отваливаются», остальные же идут дальше.
Как удается столько лет быть верной одному месту? Это все равно что уйти из своего собственного дома. Я пришла в Театр имени Моссовета сразу после училища и ни разу не отказалась ни от одной роли. В моей долгой карьере было много любимых ролей.
Например, роль генеральши в спектакле «Фома Опискин». Там у меня был замечательный партнер Анатолий Адоскин, находиться с ним на одной сцене — наслаждение. Сейчас я еще играю в спектаклях «Опасные связи» и «Морское путешествие». Где беру силы?
Никогда не задумывалась над этим вопросом. Они есть — и работаю. Только и всего. А летом обожаю сажать на даче розы и другие растения.
Недавно вот купила разные семена. Когда я попала с коронавирусом в клинику, известный медик Марьяна Лысенко, глядя на меня, сказала, что моя хорошая генетика дает о себе знать. Моя мама Наталья Шпиллер, певица Большого театра, никогда не носила теплых шарфов, только шелковые, и всегда умывалась холодной водой. А я хожу босиком по снегу и протираю им лицо.
Но вот директор моссоветовцев Алексей Черепнев написал о ней в соцсетях: "душа нашего театра". Я подумал и понял: душа - это слово, абсолютно точно отражающее, если угодно - место Кнушевицкой в театре. Никто не знает. Да, это нечто неопределяемое, но необходимое; нечто, что делает нас лучше и добрей; это то, что присутствует в нас, и само это присутствие не дает скатиться, куда не надо, и рухнуть. Вот это все - про Кнушевицкую в театре. Кнушевицкая - эталонный пример женщины.
Пример правильного существования. Без излишней суеты. Достойно Моя жена Катя, родившаяся с Марией Святославовной в один день, утверждает: Кнушевицкая - для нее эталонный пример женщины. Пример - это важно. Спокойно и интеллигентно. Мы все хотели бы, чтобы наши души всегда существовали именно так, не правда ли?
Я верю в то, что дети - души детей - выбирают родителей. Если это так, то Мария Святославовна сделала очень правильный выбор. Ее папа, Святослав Кнушевицкий, - профессор московской консерватории, знаменитый виолончелист, которому посвящали свои виолончельные концерты Хачатурян, Глиэр, Мясковский. Мама - Наталья Шпиллер, народная артистка, солистка Большого театра. Однажды Наталью Дмитриевну чествовали на ее юбилее, и кто-то назвал Шпиллер "великой". Наталья Дмитриевна наклонилась к стоящей рядом дочери и сказала тихо: "Великая - это Нежданова.
А мы - просто хорошие". Понятно, что из Маши хотели сделать музыканта. Не вышло.
Trained initially in architecture, Ponti soon moved into industrial and interior design, experimenting with ceramics, silverware, and glass. His talent for total design-a careful consideration of both interior and exterior space-is charted in the glossy reproductions, floor plans, and drawings featured in this edition.
Фотографии Марии Кнушевицкой в молодости свидетельствуют о её настоящей страсти к актёрскому искусству. Они напоминают нам о том, что каждая фотография является неповторимым мгновением, способным передать целую историю. Каждая изображение отражает талант актрисы и хранит в себе некую сказку, которую она сообщает нам через свои выразительные глаза и естественность в жестах и позах.
Театр имени Моссовета представит спектакль "Замужняя невеста"
Мария Святославовна Кнушеви́цкая — советская и российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка Российской Федерации (2008). Мария Святославовна Кнушеви́цкая — советская и российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка Российской Федерации (2008). Мария Кнушевицкая родилась 1 ноября 1933 г. Принимала участие в съемках и озвучивании фильмов: Со мною вот что происходит (2012), Живой труп (1987), Сирано. 1 ноября свой день рождения празднует заслуженная артистка России, Почетный деятель искусств Мария Кнушевицкая. биография, новости, личная жизнь, фото. Всё про советскую и российскую актрису Марию Кнушевицкую.
Мария Святославовна Кнушевицкая
Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей. СМИ сетевое издание «Городской информационный канал m24. Средство массовой информации сетевое издание «Городской информационный канал m24. Учредитель и редакция - АО «Москва Медиа».
В остальном актриса, которая играла спектакли с такими легендами российской сцены, как Фаина Раневская, Ростислав Плятт, Любовь Орлова, не испытывала особых сложностей, работая над ролью. Конечно, мне они нравятся», — пояснила Кнушевицкая. Показы нового спектакля «Замужняя невеста» состоятся также 17 и 31 марта.
Садовская, П. Тихомиров реж. Тихомиров ; Хлёстова — «Фамусовский бал», А. Грибоедов режиссер П. В 2000-е исполнила несколько ролей в телесериалах. Мария Кнушевицкая в сериале «Лола и Маркиз.
Он приезжал к нам с Михаилом Мишиным и тоже объяснял, почему уезжает. Никто здесь не хотел слушать стихи. И была неудача с «Тенью». Никто его никогда не списывал ни с каких счетов. Он никогда не был сбитым лётчиком. Мы же его все очень любили. Я знаю, как его всегда ценили и любили друзья его молодости — Ширвиндт, Табаков. Они его принимали таким, как он есть. Все понимали, что это невероятный талант, но очень тяжёлый характер. Всем было интересно, как он там будет работать. Он был переполнен надеждами. Через некоторое время мы поехали с Мишиным с концертами в Израиль, позвонили ему, и они с Аней нас прекрасно приняли в хорошей квартире в Тель-Авиве. Козаков был благостен, рассказывал, как играет на иврите. Нам было интересно, радостно и спокойно за него. Он говорил: «Я живу как на Пицунде. Я же всегда любил приезжать на Пицунду и очень грустил, что приходится уезжать оттуда. А теперь я живу на ней постоянно. Хожу ежедневно по утрам на море, ем хорошую еду, здесь тепло и дружелюбно». Мы даже слегка позавидовали ему. Потом он стал делать спектакль по Ноэлю Кауарду «Невероятный сеанс». Михаил Мишин перевёл пьесу, которая называлась «Неугомонный дух», я даже хотела сама её ставить. Козаков тогда создал свою «Русскую антрепризу» и решил поставить эту пьесу. Он приехал в Москву. И это был уже совсем другой Козаков. Он возненавидел Израиль, там он со всеми переругался, сам был в чрезвычайно нервном состоянии. Считал, что там провинция и местечковость и жить ему там совершенно невозможно. Пьесы не прочитывались, кассеты не просматривались. Я терял последние силы и впадал в очередную чёрную депрессию» М. Козаков Он приехал делать спектакль здесь, но выпускать его должен был в Израиле, с намерением потом возить по городам и странам. Мы начали репетировать в Доме актёра. С нашей стороны были Ольга Аросева, Татьяна Кравченко, я. С израильской — Валентин Никулин, Людмила Хмельницкая и ещё одна молодая актриса. Потом мы поехали в Израиль. Миша был очень нервный, вспыльчивый и не ждал ничего хорошего в смысле приёма спектакля. Продюсером была Аня Козакова. Это был адский выпуск. Там ещё была страшная непогода — январь. И абсолютно библейские грозы: ветер выл не переставая, дожди. Как будто сама природа была против нас. Помню, мы курим на крылечке нашего репетиционного помещения и я спрашиваю Мишу: — А может быть такая погода на премьеру? И он отвечает обречённо: — Да в этой стране всё может быть! И никто не придёт… У него были абсолютно пораженческие настроения, до того, что иногда он был как бы парализован и даже не мог репетировать. Например, приходил тамошний балетмейстер, и Миша мне жаловался: — Ну, во-о-от… пришёл балетмейстер, который движется хуже нас с тобой. И будет что-то нам ста-а-авить… И смех и слёзы. Но всё как-то сложилось, мы сыграли премьеру, и ещё одиннадцать спектаклей в одиннадцати городах Израиля. Меня пригласили на местное радио рассказать о спектакле, но попросили ни в коем случае не называть фамилию режиссёра, потому что фамилия Козаков вызывала уже в Израиле жуткие ассоциации. Он со всеми разругался. И я ухитрилась рассказать о спектакле, ни разу не назвав его имени. Вот такая ситуация. Спектакль имел большой успех, но Миша всё равно был всем недоволен. Постоянно искал поводы для ссор. Мы все от него настрадались. Это был уже совсем другой человек. Я вспоминала, как на «Покровских воротах» он всех заряжал оптимизмом и уверенностью в себе. А здесь он нас просто чморил. Он требовал от антрепризы настоящего театра. Но этого не получалось, потому что мы всегда должны были играть на тех сценах и в тех условиях, что нам предоставляли. Например, приехали в Америку и играли в запущенном актовом зале какой-то школы. И Миша лёг вниз лицом на какой-то страшный диван и проговорил: «Позор, халтура…» Так он, видимо, оценивал своё падение от охлопковского Гамлета до зала этой школы. Это было очень тяжело. А тут ещё и Регина сыграла скверную роль. Она посмотрела спектакль и в разговоре с Мишей разнесла его в пух и прах. Он собрал нас и с грустью поведал, что, по её мнению, даже он играл плохо. Но это не было правдой! Просто Регина, видимо, ревновала своего Мишу к этому новому Козакову. Мы жили в очень скверных отелях на окраинах городов. Нами руководил очень нервный, вечно недовольный режиссёр. Продюсер у нас тоже был довольно странный. Аня всегда брала с собой на гастроли детей. Они почему-то селились все в один номер, и в результате Козаков, премьер и режиссёр, не мог ни отдохнуть, ни покурить, ни успокоиться перед спектаклем. У них с Аней была типичная итальянская семья. Они то ругались, то бурно мирились. Он держал себя в руках и старался не пить. На сцену он никогда не выходил подшофе, особенно в поездках. Но мог выпить в промежутках. Два часа поспит и выходит свежий, как огурец. Я играла с удовольствием, пока он не стал ко мне скверно относиться. Он не мог переносить меня на сцене, а я не могла переносить его. Он стремился перетянуть внимание на себя, мог на сцене зашипеть: «Всем смотреть на меня и любить меня! Я не могла понять в чём дело. Потом оказалось, хотел убыстрить темп, сократить мою реплику и начать быстрее говорить самому. Это было невыносимо. От следующих гастролей в Америку я отказалась: «Или вы перестаёте возить с собой детей, а Козаков перестаёт пить, или ищите мне замену! Спектакль после моего ухода долго не продержался. Несмотря на наши страсти, я относилась к нему хорошо. Понимала, как его мотает. У них начались большие скандалы с Аней. По-женски я понимала, что ей было очень тяжело. На нервной почве Аня заболела и уехала лечиться в Израиль. Фактически поступила, как Регина, — сбежала от тяжёлого мужа. Она даже бросила заниматься антрепризой. Мы с Мишей общались мало, но я видела его во всех последних шекспировских ролях. Он наконец вернулся в своё шекспировское поле. И ему это очень шло. Там всё было на месте: его широкие жесты, многозначительные повороты головы, его дикция, его голос, его значительность. И, слава богу, я могла ему это сказать, и он был счастлив это слышать. Думаю, последняя часть жизни Козакова была очень тяжёлой, рваной, неудачной по работе, по настроению, по всему. Время от времени рядом появлялись какие-то женщины, но они быстро исчезали, потому что с ним действительно было очень тяжело. Миша начал болеть, обнаружилась масса проблем. Но он всё равно оставался Козаковым. Его место было столь значительным, что даже в самые тяжёлые моменты он его не потерял. Он поспевал за временем, он мог прекрасно говорить, он писал книги. Конец его жизни был тоже шекспировским, трагическим. Конечно, он был не готов к такой старости. Он говорил, что видел свою старость совсем по-другому. Он должен был, как Качалов, ходить в белом костюме, с тросточкой. Читать лекции и рассказывать о великом искусстве. А не носиться в поисках заработка… Страна перевернулась. Мы все остались ни с чем. Это было не его время. Ни его как режиссёра, ни как актёра. Я на него смотрела всегда снизу вверх. Я вообще всегда считала его и Сергея Юрьевича Юрского своими учителями в том, как я читаю стихи. Они научили меня проявлять смысл стихов — это очень важно. Говорить чётко, точно, держать строку и проявлять смысл стихотворения. Миша был невероятно талантливым человеком, у которого сразу было сто идей в голове. Он был великолепным режиссёром, вспомним хотя бы его «Покровские ворота», которые можно смотреть non stop. Он знал невероятное количество стихов. Всякий раз, когда я бывала в Москве и он был в Белом зале, я могла наблюдать, как он невероятно нервничал перед выступлением.
Мария Машкова встретилась со своей сестрой из Украины в Кишиневе
Актриса театра и кино Мария Кнушевицкая с удовольствием расскажет об этом в программе Линия жизни. Мария Кнушевицкая в ток-шоу "Мой герой" рассказала о тайне двух имён и кто в семье поразил голосом самого Петра Чайковского, что запомнила из 22 июня 1941 года и какой артефакт, связанный с Пушкиным, спасала в эвакуации. Мария Святославовна Кнушевицкая, замечательная актриса, прекрасный человек и надежный товарищ. Премьера Театра имени Моссовета приурочена к 90-летнему юбилею участницы постановки — заслуженной артистки РФ Марии Кнушевицкой.
Мария Кнушевицкая билеты
- Мария кнушевицкая актриса - свежее видео за сегодня - видео
- Старейшая актриса театра Моссовета выйдет на сцену в новом спектакле
- Средняя зарплата таллин
- «Замужняя невеста»
- Ваш браузер очень сильно устарел
- Кнушевицкая Мария Святославовна, биография — РУВИКИ
все новости
Мария КНУШЕВИЦКАЯ, замечательная артистка Театра им. Моссовета@teatrmossoveta, в котором она служит 65 лет, отмечает свой 90-летнний ЮБИЛЕЙ! 65 лет заслуженная артистка России Мария Кнушевицкая служит в Театре Моссовета. Премьера приурочена к 90-летнему юбилею заслуженной артистки РФ Марии Кнушевицкой. Мария Кнушевицкая. 1 ноября 1933 • 90 лет. Актриса Актриса.
Мария Кнушевицкая
В этом году тема музыкально-поэтической композиции звучит, как «Рожденные в мае…» в честь 100-летия фронтовиков Виктора Астафьева, Булата Окуджавы, Юлии Друниной, Бориса Васильева, сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе театра. Все они родились в мае 1924 года, ушли на фронт совсем молодыми. Нынешний вечер ко Дню Победы мы проведем в их честь.
Биография Посетило:7183 За годы службы актриса примерила больше тридцати образов и успела побыть, как она говорила, и дамой в кринолине, и уборщицей. Любимых спектаклей у нее набралось немало, и одним из них оказался «Как важно быть серьезным» в постановке Павла Хомского с невероятным партнером Анатолием Адоскиным. Мария Святославовна считала, что демократии в театре быть не может, ведь иначе все расползется, и признавалась, что до сих пор волнуется перед выходом на сцену: «Актеры обычно стараются не говорить о ролях мечты. Есть какие-то сокровенные вещи, которые у нас остаются внутри, как таинство, которым являются театр и наша уникальная профессия. Актеров делает режиссер, кто-то поддается, кто-то нет, но это уже тогда его трудности.
Вконтакте Facebook Twitter Спектакли c участием Мария Кнушевицкая, купить билеты на которые вы можете уже сегодня на нашем сайте.
Мария Кнушевицкая билеты В отличии от официальных сайтов, на нашем сайте вы всегда найдете афишу Мария Кнушевицкая и билеты на его спектакли в Москве.
Продюсером была Аня Козакова. Это был адский выпуск. Там ещё была страшная непогода — январь. И абсолютно библейские грозы: ветер выл не переставая, дожди. Как будто сама природа была против нас. Помню, мы курим на крылечке нашего репетиционного помещения и я спрашиваю Мишу: — А может быть такая погода на премьеру? И он отвечает обречённо: — Да в этой стране всё может быть! И никто не придёт… У него были абсолютно пораженческие настроения, до того, что иногда он был как бы парализован и даже не мог репетировать. Например, приходил тамошний балетмейстер, и Миша мне жаловался: — Ну, во-о-от… пришёл балетмейстер, который движется хуже нас с тобой.
И будет что-то нам ста-а-авить… И смех и слёзы. Но всё как-то сложилось, мы сыграли премьеру, и ещё одиннадцать спектаклей в одиннадцати городах Израиля. Меня пригласили на местное радио рассказать о спектакле, но попросили ни в коем случае не называть фамилию режиссёра, потому что фамилия Козаков вызывала уже в Израиле жуткие ассоциации. Он со всеми разругался. И я ухитрилась рассказать о спектакле, ни разу не назвав его имени. Вот такая ситуация. Спектакль имел большой успех, но Миша всё равно был всем недоволен. Постоянно искал поводы для ссор. Мы все от него настрадались. Это был уже совсем другой человек.
Я вспоминала, как на «Покровских воротах» он всех заряжал оптимизмом и уверенностью в себе. А здесь он нас просто чморил. Он требовал от антрепризы настоящего театра. Но этого не получалось, потому что мы всегда должны были играть на тех сценах и в тех условиях, что нам предоставляли. Например, приехали в Америку и играли в запущенном актовом зале какой-то школы. И Миша лёг вниз лицом на какой-то страшный диван и проговорил: «Позор, халтура…» Так он, видимо, оценивал своё падение от охлопковского Гамлета до зала этой школы. Это было очень тяжело. А тут ещё и Регина сыграла скверную роль. Она посмотрела спектакль и в разговоре с Мишей разнесла его в пух и прах. Он собрал нас и с грустью поведал, что, по её мнению, даже он играл плохо.
Но это не было правдой! Просто Регина, видимо, ревновала своего Мишу к этому новому Козакову. Мы жили в очень скверных отелях на окраинах городов. Нами руководил очень нервный, вечно недовольный режиссёр. Продюсер у нас тоже был довольно странный. Аня всегда брала с собой на гастроли детей. Они почему-то селились все в один номер, и в результате Козаков, премьер и режиссёр, не мог ни отдохнуть, ни покурить, ни успокоиться перед спектаклем. У них с Аней была типичная итальянская семья. Они то ругались, то бурно мирились. Он держал себя в руках и старался не пить.
На сцену он никогда не выходил подшофе, особенно в поездках. Но мог выпить в промежутках. Два часа поспит и выходит свежий, как огурец. Я играла с удовольствием, пока он не стал ко мне скверно относиться. Он не мог переносить меня на сцене, а я не могла переносить его. Он стремился перетянуть внимание на себя, мог на сцене зашипеть: «Всем смотреть на меня и любить меня! Я не могла понять в чём дело. Потом оказалось, хотел убыстрить темп, сократить мою реплику и начать быстрее говорить самому. Это было невыносимо. От следующих гастролей в Америку я отказалась: «Или вы перестаёте возить с собой детей, а Козаков перестаёт пить, или ищите мне замену!
Спектакль после моего ухода долго не продержался. Несмотря на наши страсти, я относилась к нему хорошо. Понимала, как его мотает. У них начались большие скандалы с Аней. По-женски я понимала, что ей было очень тяжело. На нервной почве Аня заболела и уехала лечиться в Израиль. Фактически поступила, как Регина, — сбежала от тяжёлого мужа. Она даже бросила заниматься антрепризой. Мы с Мишей общались мало, но я видела его во всех последних шекспировских ролях. Он наконец вернулся в своё шекспировское поле.
И ему это очень шло. Там всё было на месте: его широкие жесты, многозначительные повороты головы, его дикция, его голос, его значительность. И, слава богу, я могла ему это сказать, и он был счастлив это слышать. Думаю, последняя часть жизни Козакова была очень тяжёлой, рваной, неудачной по работе, по настроению, по всему. Время от времени рядом появлялись какие-то женщины, но они быстро исчезали, потому что с ним действительно было очень тяжело. Миша начал болеть, обнаружилась масса проблем. Но он всё равно оставался Козаковым. Его место было столь значительным, что даже в самые тяжёлые моменты он его не потерял. Он поспевал за временем, он мог прекрасно говорить, он писал книги. Конец его жизни был тоже шекспировским, трагическим.
Конечно, он был не готов к такой старости. Он говорил, что видел свою старость совсем по-другому. Он должен был, как Качалов, ходить в белом костюме, с тросточкой. Читать лекции и рассказывать о великом искусстве. А не носиться в поисках заработка… Страна перевернулась. Мы все остались ни с чем. Это было не его время. Ни его как режиссёра, ни как актёра. Я на него смотрела всегда снизу вверх. Я вообще всегда считала его и Сергея Юрьевича Юрского своими учителями в том, как я читаю стихи.
Они научили меня проявлять смысл стихов — это очень важно. Говорить чётко, точно, держать строку и проявлять смысл стихотворения. Миша был невероятно талантливым человеком, у которого сразу было сто идей в голове. Он был великолепным режиссёром, вспомним хотя бы его «Покровские ворота», которые можно смотреть non stop. Он знал невероятное количество стихов. Всякий раз, когда я бывала в Москве и он был в Белом зале, я могла наблюдать, как он невероятно нервничал перед выступлением. Волновался, как первоклассник. Я всегда приходила его поддержать, а он ждал от кого-то поддержки. А чего ему было бояться? Такой мастер!
Я с ним работала как с режиссёром на двух картинах. Первая — «Если верить Лопотухину» в начале 80-х. Я в то время была почти невменяема — у меня маленький ребёнок, который очень плохо спал по ночам. Вообще мало спал. Я приходила на съёмку совершенно невыспавшаяся. Режиссёр Козаков грозно командовал: «Эту артистку загримировать и положить на пол, на груду костюмов, лицом кверху, чтобы не портить грим». И я так спала, пока не было команды «В кадр! Я входила и только спрашивала: «Миша, что я здесь должна делать? Я повторяла в женском варианте. Он всегда точно знал, чего хочет.
Обожаю режиссёров, которые точно знают, чего хотят. Сейчас некоторые говорят, что он натаскивал на определённую интонацию. А я утверждаю, что это не интонация, а смысл. Он это слово, например, акцентировал, потому что в этом слове и заключался смысл. Ну так и делайте за ним, если сами не можете сообразить! Мне с ним было легко. Он бывал у нас в общежитии БДТ. Однажды мы с ним всю ночь проспорили, кто из нас больше знает Тютчева. Помню, как он в семейных трусах лежит у нас с Юрой Векслером на диване. Мы на кровати — комната общежитская.
А всё общежитие уже встрепенулось, я скатерть крахмальную на стол постелила. А он спорит со мной, кто больше стихов прочитает. Три часа ночи, он вскакивает из-под одеяла, простирает руку и читает: — Молчи, прошу, не смей меня будить! А я ему в ответ: — О, в этот век — безумный и постыдный! Он кричит: — Всё! Я ложусь спать! А потом мы с ним спорили о стихотворении Давида Самойлова, которого Миша, единственный, читал в таком объёме, да ещё и дружил с ним. А теперь Самойлова читаю только я — с дневниками и письмами, поэму «Цыгановы» Давида Самойлова Там в стихотворении: «Вот и всё. Смежили очи гении…» В последних строчках: «Как нас чествуют, и как нас жалуют. Нету их.