Угличское дело заключается в расследовании обстоятельств гибели царевича Дмитрия, тело которого обнаружили 15 мая 1591 года в города Углич. Дело царевича Алексея при Петре 1 кратко. Дело царевича Алексея при Петре 1 кратко. Еще решебники за 8 класс. Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования.
Дело царевича Алексея: суть и последствия
Дело царевича Алексея» Инструкция: В России в XVII веке началась реформация, которая была связана с укреплением централизации государства и снижением влияния бояр на царскую власть. Допрос царевича Алексея Прямым следствием "дела царевича Алексея" стал указ 1722 г. о престолонаследии, согласно которому император имел право передавать престол по своему усмотрению, а не только старшему сыну, исходя из интересов государства. Дело царевича Алексея Петровича. – Объяснение отношений царевича к отцу из условий времени. Дело царевича Алексея» Инструкция: В России в XVII веке началась реформация, которая была связана с укреплением централизации государства и снижением влияния бояр на царскую власть.
Государственный преступник или жертва интриг: почему Пётр I осудил сына на смерть
Почти сразу же, 14 3 по ст. В данном случае подходят оба толкования. Вот как это выглядит в «Истории России с древнейших времен» Сергея Соловьева: «3 февраля, в понедельник, в Кремлёвский дворец собралось духовенство и светские вельможи; явился царь, и ввели царевича без шпаги. Отец обратился к нему с выговорами; тот бросился перед ним на колена, признал себя во всем виновным и со слезами просил помилования. Отец обещал ему милость при двух условиях: если откажется от наследства и откроет всех людей, которые присоветовали ему бегство».
По версии историка, царевич тут же на все согласился, написав повинную: «Понеже, узнав свое согрешение пред вами, яко родителем и Государем своим, писал повинную и прислал оную из Неаполя; так и ныне оную приношу, что я, забыв должность сыновства и подданства, ушел и поддался под протекцию цесарскую и просил его о своем защищении. В чем прошу милостивого прощения и помилования. Всенижайший и непотребный раб и недостойный назватися сын Алексей». Потом царь вышел с сыном в другую комнату, где, — как пишет историк, — царевич открыл ему своих сообщников.
Затем все пошли в Успенский собор, и там царевич перед Евангелием отрекся от престола, подписав соответствующую присягу: «Клятвенное обещание.
Наследни-ком назначался 3-летний сын царя — Петр Петрович. Его матерью была вторая жена царя Екатерина до перехода в православие — Марта Скав-ронская , в прошлом незнатная пленница, захваченная в Прибалтике. Но до плахи дело не дошло, Алексей умер раньше при странных об-стоятельствах. По официальной версии, он скончался от нервной горяч-ки. Но есть и другое мнение, идущее от голландского плотника, находив-шегося в ночь смерти царевича в башне Петропавловской крепости на-против Алексеевского равелина — каземата, где содержался сын Петра I. Плотник рассказывал, что туда явились Толстой, Меншиков и другие близкие царю вельможи. Голландец видел как метались по каземату тени. Он был уверен, что смерть Алексея была насильственной, наверное, его задушили по приказу отца, который не желал прилюдной казни царского сына, но в то же время не желал прощать его.
Закон о престолонаследии 4-летний наследник царя Петр Петрович в 1719 г. Вопрос о наследнике таким образом остался открытым. Петр имел дочерей от второго брака: Анну и Ели завету, и внука Петра, сына царевича Алексея этот принц родился в 1715 п.
Другие считают, что царевич Алексей был ставленником мракобесных представителей духовенства и старого дворянства, которые противились петровским реформам и намеревались вернуть страну к прежним порядкам.
Есть и такие, которые оправдывают царевича — это и нынешние сторонники мракобесного духовенства, и авторы, которым действия Петра в отношении сына отказ передать престол и законное наследство кажутся вопиющей несправедливостью; бывают и попытки выставить Алексея просто жертвой придворных интриг. Известно, что царевич был в большой ссоре со своим отцом. Пётр с самого начала не любил Алексея, а после рождения его второго сына, Петра Петровича, он вообще перестал рассматривать кандидатуру Алексея как наследника престола. Когда император уехал по важным делам в Копенгаген, царевич выехал в Польшу, заверив, что едет к отцу.
Однако внезапно он изменил направление своей поездки и отправился в Австрию, где вёл сепаратные переговоры с правителями Европы, многие из которых были враждебны к России. Главными противниками были как раз австрийцы, соотечественники супруги царевича Шарлотты она была сестрой австрийской императрицы. У них Алексей и попросил помощи — они с помощью своей армии приведут его к российскому престолу, а он обеспечит их интересы в стране. Австрия вначале хотела поддержать беглеца, но затем передумала — эта затея её представителям казалась опасной.
Вашей любви различные к нам отправленные писания исправно получили и из оных усмотрели, что вас к скорому отъезду из Эльбинга в Брауншвиг привело. Мы не сомневаемся, что вы оные 5000 червонных, которые к вам чрез сына барона Левенвольда отправлены, ныне уж исправно получили, и при сем еще вексель на 25000 ефимков албертусовых на банкира Поппа в Гамбург прилагаем и уповаем, что ваша любовь ныне путь свой как наискорее в Ригу и далее в Петербург восприимите, куда и сожительница наша и кронпринц наш пред некоторым временем уже поехали, яко же и мы для ускорения вашего пути в наших землях потребное учреждение учинить укажем и в прочем о постоянной нашей отеческой склонности обнадеживаем, пребывая вашей любви дружебно склонный отец». Это письмо было написано уже в другом тоне, чем прежнее; Шарлотте и ее родным хотелось, чтоб Петр заехал к ним в Брауншвейг для окончательного примирения. Не решаясь обратиться прямо к царю, Шарлотта обратилась к канцлеру графу Головкину и написала ему: «Я сочла лучше всего обратиться к вашему сиятельству с просьбою сделать так, чтоб его царское величество не проехал мимо нас: прямая дорога из Ганновера в Берлин идет через Брауншвейг; и герцог, и мой отец, и моя мать будут в отчаянии, узнавши, что его величество был так близко и они не имели чести видеть его здесь, а для меня это будет крайнее бедствие, ибо я с нетерпением ожидаю счастливой минуты, когда я могу облобызать руку его величества и услыхать от него приказание ехать к принцу, моему дорогому супругу.
Во всяком случае, если его величество не захочет быть здесь, надеюсь, что мне окажет милость, назначит место, где бы я могла с ним видеться». Петр виделся с нею в замке Зальцдалене, недалеко от Брауншвейга, после чего кронпринцесса отправилась в Россию. Царевич находился с отцом в финляндском походе во время приезда жены своей. Прибыв в Нарву, Шарлотта дала знать о своем приезде царевне Наталии Алексеевне, которая отвечала ей: «Пресветлейшая принцесса!
С особенным моим увеселением получила я благоприятнейшее и любительнейшее писание вашего высочества и о прибытии вашем в Нарву, и о намерении к скорому предприятию пути вашего до С. Ожидаю с нетерпеливостию того моменту, чтоб мне при дружебном объятии особы вашей засвидетельствовать, коль я всеусердно есмь вашего высочества — Наталия». Канцлер Головкин писал кронпринцессе: «Светлейшая и высочайшая принцесса, моя государыня! С толикою радостию, колико я имею респекту и благоговения к особе вашего царского высочества, получил я уведомление чрез господина Нарышкина о счастливом прибытии вашего царского высочества в Нарву и о милостивом напоминании, которым ваше царское высочество изволили меня почтить в присутствии сего генерального офицера, и понеже я всегда профессовал жаркую ревность к вашему царскому высочеству, того ради я не мог, ниже должен был оставить, чтоб ваше царское высочество не известить чрез сие о нижайших моих респектах и чтоб не отдать должнейшего моего поздравления о прибытии вашего царского высочества, и такожде и не возблагодарить покорнейше за то, что ваше царское высочество благоволили меня высокодушно в напамятовании своем сохранить.
Если бы я не удержан был всемерно здесь делами его царского величества, от сего ж бы моменту предался бы я в должной моей покорности до вашего царского высочествия, дабы мне все помянутое персонально вашему царскому высочеству подтвердить; но понеже невозможно мне удовольствовать моей ревности, в том принужден я еще ближайшего прибытия сюда вашего царского высочества обождать и тогда не премину придатися ко двору вашего царского высочества восприять честь еже засвидетельствовать вашему царскому высочеству, с коликим респектом и благоговением я есмь» и проч. Торжественная встреча, сделанная кронпринцессе в Петербурге, радушный прием со стороны царицы и других лиц царского семейства произвели на Шарлотту и ее родных благоприятное впечатление, успокоили их. Летом 1713 года посол Матвеев писал из Вены к Головкину: «Из дому императрицы узнал я, что «государыня принцесса царевича» 6 июня писала к ней частное письмо из Петербурга, отзываясь с великими похвалами о расположении к ней государыни царицы и государыни царевны и всех высоких особ русских и с какими почестями она, принцесса, была принята при своем приезде. Очень нужно, чтоб ваше превосходительство изволил ей, государыне принцессе, вручить интерес его царского величества и меня, дабы ее высочество изволила к императрице о том особое партикулярное письмо написать и чрез вас на меня прислать, что может принести много пользы интересам царского величества: императрица может сделать все, что захочет, а она ее высочество чрезвычайно любит.
Таким образом государыня принцесса возбудит хорошее мнение о дворе царского величества, покажет, что она у царского величества находится в особой милости и любви, и этим уничтожатся противные слухи, распускаемые злонамеренными людьми, потому что здесь уже много раз подняты были плевелы, будто ее высочество находится в самом дурном состоянии и уничижении от нашего народа, живет в нужде и запрещено ей переписываться с родственниками». В декабре того же года императрица пространно говорила Матвееву о милости царя, царевича и всего царского дома к ее сестре, чем она, императрица, и муж ее чрезвычайно довольны. Царевича не было при встрече жены; он находился с отцом в финляндском походе. По возвращении оттуда в Петербург он опять скоро уехал в Старую Русу и Ладогу для распоряжения насчет постройки судов.
Это было последнее известное нам поручение, возложенное отцом на Алексея. Долговременное пребывание за границею для окончания учения, пребывание в Польше для распоряжения продовольствием войска, участие в померанском и финляндском походах царь считал необходимою школой для сына; вместе со школою здесь было испытание для царевича; испытание оказалось неудовлетворительным. Петр с ужасом заметил, что сын исполняет беспрекословно все его приказания, но что тут исключительным побуждением был страх; отвращение от деятельности, которую Петр считал необходимою для своего и последующего царствования, было очевидно в Алексее. Когда в 1713 году Алексей возвратился из-за границы, то отец принял его ласково и спрашивал, не забыл ли того, чему учился.
Не забыл, отвечал царевич. Петр для испытания велел ему принести чертежи, им сделанные. Страх напал на Алексея: «Что, если отец заставит чертить при себе, а я не умею? Одно средство — испортить правую руку.
Царевич взял в левую руку пистолет и выстрелил по правой ладони, чтоб пробить пулею; пуля миновала руку, только сильно опалило порохом. В этом поступке весь человек. Алексей был похож на тех людей, которые увечат себя, чтоб не попасть в солдаты. Петр сначала сердился, бранил, бил, потом утомился, перестал говорить с сыном — дурной признак для Алексея; лучше бы отец продолжал сердиться, бранить и бить, а холодность и невнимание, предоставление самому себе, молчание — это страшный признак ослабления родительского чувства, признак ожесточения.
Что же сын? Заметив страшный признак, испугается этой холодности и бросится к отцу за примирением? Но сын давно уже охладел и ожесточился, давно в присутствии отца лежал на нем тяжкий гнет и только в отдалении от него дышалось свободно: «не токмо дела воинские и прочие отца его дела, но и самая его особа зело ему омерзела, и для того всегда желал от него быть в отлучении». Желание исполнилось: царевича не беспокоят, не посылают в поход или смотреть за постройкою этих проклятых судов.
Когда его звали обедать к отцу или к Меншикову, когда звали на любимый отцовский праздник, на спуск корабля, то он говорил: «Лучше б я на каторге был или в лихорадке лежал, чем там быть». Отец сердится, не говорит, но что из этого? Будущее принадлежит не ему, а царевичу. Отец с сыном разошлись по отношению к самому важному вопросу — вопросу о будущем.
Царевичу будущее улыбается. Отец еще не стар, но часто и сильно припадает, долго не проживет, и с ним исчезнут все его дела. Что думал трезвый, в том проговаривался пьяный: «Близкие к отцу люди будут сидеть на кольях, и Толстая, и Арсеньева, свояченица Меншикова; Петербург не долго будет за нами». Когда его остерегали, что опасно так говорить: слова передадутся, и те люди будут в сомнении, перестанут к нему ездить, и так уже редко ездят, царевич отвечал: «Я плюю на всех; здорова бы была мне чернь».
Но царевич знал хорошо, что не одна чернь за него. За него духовенство, и не одни русские архиереи, даже скрытный, осторожный иноземец Стефан Яворский и тот решается высказываться за него. Еще до женитьбы Петра на Екатерине Яворский говорил Алексею: «Надобно тебе себя беречь; если тебя не будет, отцу другой жены не дадут; разве мать твою из монастыря брать? Только тому не быть, а наследство надобно».
Отцу другую жену дали; но это не успокоило Яворского, и он крикнул знаменитую проповедь 17 марта 1712 года. Яворский удержался на своем важном месте, и царевичу с разных сторон говорили: «Рязанский к тебе добр, твоей стороны, и весь он твой». Между знатным духовенством был только один человек, вполне преданный Петру и делам его и потому державший себя вдалеке от Алексея; то был известный уже нам Феодосий Яновский. За то царевич и его приближенные не щадили гневных выходок и насмешек над Феодосием.
Никифор Вяземский написал этот стих с нотами и говорил, что дал бы пять рублей певчим, чтоб пропели его, потому что Феодосии икон не почитает. Архиереи за царевича, и много знатных вельмож за него же, именно самые знатные, которым тяжко было занимать второстепенные места, когда на первых местах были люди худородные, и на самом видном — Меншиков. Из старых княжеских родов в это время преимущественно выдавались два рода: Рюриковичи Долгорукие и Гедиминовичи Голицыны. Долгорукие вышли на вид только при новой династии, особенно при царе Алексее Михайловиче.
При Петре эта фамилия была очень хорошо представлена: двое Долгоруких с честию занимали важнейшие дипломатические посты — Григорий Федорович и Василий Лукич; третий, Василий Владимирович, считался одним из лучших генералов; наконец, четвертый, знаменитый сенатор, энергический князь Яков Федорович Долгорукий, представитель фамилии. Чем лучше была обставлена Долгоруковская фамилия, чем более считала она за собою прав, тем тягостнее для нее было сносить преобладание Меншикова, а вскрывшиеся злоупотребления любимца и холодность к нему царя подавали надежду, что светлейший может потерять свое важное значение. Новая царица, связанная с Меншиковым прежними отношениями, естественная его покровительница, не могла нравиться Долгоруким, и тем приверженнее были они к законному наследнику. Царевич видел эту приверженность, несмотря на осторожность князя Якова Федоровича; когда Алексей говорил ему, что хочет приехать к нему в гости, то старик отвечал: «Пожалуй, ко мне не езди; за мною смотрят другие, кто ко мне ездит».
Князь Василий Владимирович Долгорукий говорил царевичу: «Ты умнее отца; отец твой хотя и умен, только людей не знает, а ты умных людей знать будешь лучше». Смысл слов был ясен: отец умен, но людей не знает, потому что держит в приближении Меншикова, Головкина; ты людей будешь знать лучше, потому что будешь держать в приближении Долгоруких. Голицыны, у которых стремление к первенству составляло родовое предание со времен Ивана III, имели теперь своим представителем князя Дмитрия Михайловича. Человек, по жесткости характера своего не способный возбуждать к себе сильной привязанности, умный, образованный, но без особенных блестящих способностей, князь Дмитрий вступил на служебное поприще с сознанием своих прав родовых и личных, служил усердно и все оставался в тени, на местах второстепенных, он, представитель самой знатной фамилии, а между тем Меншиков с подобными ему занимают места высшие, находятся в приближении.
Голицын по внушению оскорбленного самолюбия объясняет себе это явление исключительно тем, что эти худородные люди обязаны своим возвышением худым, низким средствам, к которым он, Голицын, не способен; он ненавидит и презирает; презрение дает ему право ненавидеть, и ненависть усиливает презрение как свое основание. Князь Дмитрий не может никак помириться с новым браком царя, браком унизительным, незаконным в глазах Голицына; тем сильнее была его преданность сыну царскому, от законного, честного брака рожденному. Голицын Сочувствовал Алексею и потому, что оба они были люди старого образования, образования царя Федора Алексеевича; известные нам столкновения Голицына с Паткулем, отвратив его от иностранцев, как проводников нового преобразовательного направления, отвратили его и от последнего. Он много книг мне из Киева приваживал по прошению моему и так, от себя; и я ему говаривал: «Где ты берешь?
Фамилия Голицыных была также хорошо обставлена; родной брат князя Дмитрия Михайла Михайлович был один из самых храбрых и искусных генералов Петра; кроме того, князь Михайла отличался необыкновенно привлекательным и рыцарским характером, который заставил и иностранцев с восторгом отзываться об нем, хотя Голицын, подобно брату, не любил иностранцев. Известен рассказ, что когда однажды Петр предложил Голицыну самому назначить себе награду, то Голицын сказал: «Прости, государь, князя Репнина», а Репнин был ему недруг. Можно, если угодно, не верить этому рассказу, но для нас важно то, что о человеке ходили подобные рассказы, что человека считали способным на подобные поступки. Несмотря на то что князь Михайла был виднее и любимее брата, он по старине имел князя Дмитрия, как старшего, «в отца место», не смел садиться перед ним и совершенно был в его воле, разделял его взгляды; поэтому царевич говорил: «Князь Михайла Михайлович был мне друг же».
Третий Голицын, занимавший видное место рижского губернатора, князь Петр Алексеевич, не рознился в направлении с своими родичами и был также друг царевичу. Старый фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев, несмотря на свое значение и долгую, непрерывную тяжелую службу, не видел себя в приближении, оскорблялся, получая указы от других, испытывая бесцеремонное обращение от царя, с которым мальтийский рыцарь не сходился характером; Шереметеву поэтому также не нравилась придворная обстановка, не нравился Меншиков, и тем сильнее был он предан царевичу: «В главной армии Борис Петрович и прочие многие из офицеров мне друзья. Борис Петрович говорил мне, будучи в Польше, в Остроге, при людях немногих моих и своих: «Напрасно ты малого не держишь такого, чтоб знался с теми, которые при дворе отцове: так бы ты все ведал"». Известный дипломат, князь Борис Куракин заявил также свою приверженность к царевичу; однажды в Померании он спросил у него: «Добра к тебе мачеха?
Куракин заметил на это: «Покамест у ней сына нет, то к тебе добра; а как у ней сын будет, не такова будет» Одним словом, царевич мог считать своими друзьями почти всех родовитых людей, ибо они смотрели на него как на человека, при котором не будет Меншикова с товарищами. По ненависти к Меншикову, по злобе и на Петра за недавнюю опалу к доброжелателям царевича принадлежал Александр Кикин, тем более что Иван Васильевич Кикин был казначеем Алексея. Другие надеялись отдохнуть, когда Алексей будет царем, потому что не предвиделось покоя, возможности заняться своими делами при царе, который не понимал, как можно сидеть дома без дела. Семен Нарышкин говорил царевичу: «Горько нам!
Говорит царь : что вы дама делаете? Я не знаю, как без дела дома быть. Он наших нужд не знает; а будешь дом свой смотреть хорошенько, часу не найдешь без дела. Когда б ему прилучилось придти домой, а иное дров нет, иное инова нет, так бы узнал, что мы дома делаем».
Царевич вполне сочувствовал и людям, стремившимся от общественной деятельности, от службы домой, к домашним занятиям. Различие между отцом и сыном заключалось в том, что для отца был тесен дом, хотя его дом был дворец, ему было просторно, легко дышать, когда он разъезжал по России, по Европе, по безбрежному морю; сын не терпел этих разъездов, этой широты и стремился в дом, в тесный, домашний круг, где тихо, уютно и покойно. Наследник русского, Петровского престола становился совершенно на точку зрения частного человека, приравнивал себя к нему, говорил о «наших нуждах». Сын царя и героя-преобразователя имел скромную природу частного человека, заботящегося прежде всего о дровах.
И действительно, Алексей был хороший хозяин, любил заниматься отчетами по управлению своими собственными имениями, делать замечания, писать резолюции. Алексей уверен, что за него духовенство, родовитые вельможи, простой народ; он покоен насчет своего будущего, настоящее можно как-нибудь и перетерпеть, лишь бы пореже видеться с отцом и его любимцами. Но чем покойнее сын относительно своего будущего, тем беспокойнее отец относительно своего, и если для успокоения себя насчет будущего отец решится воспользоваться своим настоящим?.. Отец работал без устали, видел уже, как зрели плоды им насажденного, но вместе чувствовал упадок физических сил и слышал зловещие голоса: «Умрет — и все погибнет с ним, Россия возвратится к прежнему варварству».
Эти зловещие голоса не могли бы смутить его, если б он оставлял по себе наследника, могшего продолжать его дело. Понятно, что Петр не мог позволить себе странного требования, чтоб сын его и наследник обладал всеми теми личными средствами, какими обладал он сам; но он считал совершенно законным для себя требование, чтоб сын и наследник имел охоту к продолжению его дела, имел убеждение в необходимости продолжать его именно в том самом направлении; недостаток сильных способностей восполнялся легкостью дела, ибо начальная, самая трудная его часть уже была совершена, дело было легко и потому, что преемнику приходилось работать в кругу хороших работников, приготовленных отцом; для успеха при таких условиях нужна была только охота, сочувствие к делу, нужно было сыну быть одним из птенцов отца, одним из его помощников, сотрудников. Но Петр при своей работе в сонме сотрудников не досчитывался одного — родного сына и наследника! При перекличке русских людей, имевших право и обязанность непосредственно помогать преобразователю в его деле, царевич-наследник объявился в нетях!
Единственное средство упрочить будущность своему делу — это отстранить человека, который должен быть главным препятствием этому, отстранить наследника от наследства. Эта мысль необходимо должна была явиться в голове Петра, как скоро он увидал в сыне отвращение к отцовскому делу. Мысль не могла не прийти в голову и другим, у Петра могла она вырваться в виде угрозы; чем более выказывалось отвращение царевича к отцовскому делу, чем менее оставалось надежды на перемену, тем более у отца должна была укрепляться мысль об его отстранении. Другим людям, которым выгодно было отстранение Алексея, было не нужно и опасно пытаться укреплять эту мысль, ибо укрепление шло необходимо, само собою, надобно было только оставить дело его естественному течению; вмешательством можно было только повредить себе, ибо Петр по своей проницательности мог сейчас увидать, что другие делают тут свое дело.
Если мачеха считала выгодным для себя отстранение пасынка, то она должна была всего более стараться скрывать свои чувства и желания перед мужем и другими; князь Василий Владимирович Долгорукий говорил царевичу: «Кабы на государев жестокий нрав-де не царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Цель Екатерины Алексеевны состояла в том, чтоб заискать всеобщее расположение, стараясь услуживать всем, быть ко всем «доброю»; добра была она и к пасынку, которому не могла выставить соперника в собственном сыне. Если Екатерина и Меншиков не хотели или не могли поссорить отца с сыном к 1711 году, когда положение царевича упрочивалось браком его на иностранной принцессе, то бесполезно было хлопотать об этом впоследствии, когда ссора и без них стала необходимостью по возвращении Алексея из-за границы, при первом сопоставлении отца с сыном в правительственной деятельности; притом Меншикову нельзя было в это время действовать против Алексея, потому что он сам был в нравственной опале, прежних близких отношений его к Петру не было более. Враждебные отношения между отцом и сыном вскрылись сами собою, без постороннего посредства; но не могла ли иметь влияния на вскрытие этих отношений семейная жизнь царевича, отношения его к жене?
Впоследствии, в письме к императору Карлу VI и в публичном обвинении сына, Петр указывал и на дурное обращение его с женою; но эти памятники по своему значению, по своим целям не могут нас останавливать: для нас самое важное, решительное значение в этом случае имеет письмо Петра к сыну, где он выставляет, почему поведение Алексея не может ему нравиться, почему он считает своею обязанностью отстранить его от наследства; в этом письме о семейной жизни Алексея ни слова, как увидим. Изо всего можно усмотреть, что поведение кронпринцессы в России не могло возбудить в Петре, в его семействе и в окружавших его никакой привязанности. Как видно, Шарлотта, приехав в Россию, осталась кронпринцессою и не употребила никакого старания сделаться женою русского царевича, русскою великою княгинею. В оправдание ее можно сказать, что от нее этого не требовалось: ее оставили при прежнем лютеранском исповедании, жила она в новооснованном Петербурге, где ей трудно было познакомиться с Россиею.
Но не могла же она не видеть, как было важно для сближения с мужем принять его исповедание; не могло скрыться перед нею, что он и окружавшие его сильно этого желают; что же касается до петербургской обстановки, то, вглядевшись внимательно, мы видим, что двор не только царевича, но и самого царя был чисто русский. Кронпринцесса не сблизилась с этими дворами; она замкнула себя в своем дворе, который весь, за исключением одного русского имени, был составлен из иностранцев. Мы не станем возражать против отзыва царевича Алексея о кронпринцессе, что она была «человек добрый», но мы видим, что она отнеслась к России и ко всему русскому с немецким национальным узким взглядом, не хотела быть русскою, не хотела сближаться с русскими, не хотела, не могла преодолеть труда, необходимого для иностранки при подобном сближении; гораздо легче, покойнее было оставаться при своем, с своими; но отчуждение так близко граничит с враждою; можно догадываться, что окружавшие кронпринцессу иностранцы не говорили с уважением и любовью о России и русских, иначе кронпринцессе пришла бы охота сблизиться с страною и народом, достойными уважения и любви. Как у мужа не было охоты к отцовской деятельности, так у жены не было охоты стать русскою и действовать в интересах России и царского семейства, употребляя свое влияние на мужа.
Петру не могли нравиться это отчуждение невестки и недостаток влияния ее на мужа, тогда как на это влияние он должен был сильно рассчитывать. Он имел право надеяться, что сильная привязанность и сильная воля жены будут могущественно содействовать воспитанию еще молодого человека, отучению его от тех взглядов и привычек, которые отталкивали его от отцовской деятельности; он мог думать, что сын женится — переменится, и ошибся в своих расчетах; невестка отказалась помогать ему и России; муж и жена были похожи друг на друга косностью природы; энергия, наступательное движение против препятствий были чужды обоим; природа обоих требовала бежать, запираться от всякого труда, от всякого усилия, от всякой борьбы. Этого бегства друг от друга было достаточно для того, чтоб брак был нравственно бесплоден. Камердинер царевича рассказывал любопытный случай из семейной жизни Алексея: «Царевич был в гостях, приехал домой хмелен, ходил к кронпринцессе, а оттуда к себе пришел, взял меня в спальню, стал с сердцем говорить: «Вот-де Гаврило Иванович Головкин с детьми своими жену мне чертовку навязали; как-де к ней ни приду, все-де сердитует и не хочет со мною говорить; разве-де я умру, то ему Головкину не заплачу.
А сыну его Александру — голове его быть на коле и Трубецкого: они-де к батюшке писали, чтоб на ней жениться». Я ему молвил: «Царевич-государь, изволишь сердито говорить и кричать; кто услышит и пронесут им: будет им печально и к тебе ездить не станут и другие, не токмо они». Он мне молвил: «Я плюну на них; здорова бы мне была чернь. Когда будет мне время без батюшки, тогда я шепну архиереям, архиереи — приходским священникам, а священники — прихожанам; тогда они, не хотя, меня владетелем учинят».
Я стою молчу. Он мне говорит: «Что ты молчишь и задумался? Я пошел к себе. Поутру призвал меня и стал мне говорить ласково и спрашивал: «Не досадил ли вчерась кому?
И он мне молвил: «Кто пьян не живет? У пьяного всегда много лишних слов. Я поистине себя очень зазираю, что я пьяный много сердитую и напрасных слов много говорю, а после о сем очень тужу. Я тебе говорю, чтоб этих слов напрасных не сказывать.
А буде ты скажешь, ведь-де тебе не поверят; я запруся, а тебя станут пытать. Сам говорил, а сам смеялся». Кронпринцессе тем легче было удалиться от мужа и от всех русских, что с нею приехала в Россию ее родственница и друг принцесса Юлиана-Луиза остфрисландская, которая, как говорят, вместо того чтоб стараться о сближении между мужем и женою, только усиливала разлад. Подобные друзья бывают ревнивы, не любят, чтоб друг их имел кроме них еще другие привязанности; но нам не нужно предполагать положительных стремлений со стороны принцессы Юлианы; довольно того, что кронпринцесса имела привязанность, которая заменяла ей другие: имела в Юлиане человека, с которым могла отводить душу на чужбине; а принцесса остфрисландская со своей стороны не делала ничего, чтоб заставить Шарлотту подумать о своем положении, о своих обязанностях к новому отечеству.
Кронпринцесса жаловалась, что нехорошо, и Юлиана вторила ей, что нехорошо, и тем услаждали друг друга, а как сделать лучше, этого придумать не могли. В 1714 году у царевича расстроилось здоровье; медики присоветовали ему ехать в Карлсбад; он написал об этом к отцу и получил позволение. Кикин думал, что царевичу надобно воспользоваться этим случаем и продлить пребывание за границею, даже остаться там для избежания столкновений с отцом. Показавши отцовское письмо канцлеру Головкину, Алексей взял у него паспорт на имя офицера, едущего в Германию, и объявил, что отправляется немедленно.
Канцлер представлял ему опасности как в дороге, так и во время пребывания в Карлсбаде и просил позволения написать прежде кому следует о безопасном проезде. Но он не только писать, никому и говорить не позволял, чтоб скрыть от иностранных министров, и на другой день уехал. Но царь писал Головкину, чтоб тот принял меры предосторожности, и канцлер написал русскому министру в Вену Матвееву, чтоб тот попросил императора послать в Карлсбад какого-нибудь верного человека, придавши ему для большей безопасности и солдат, также на возвратном пути дать провожатых до цесарских границ; написал и к сыну своему, Александру, в Берлин, чтоб прусский король дал конвой; подозрительную Саксонию царевич должен был объехать. Канцлер прибавил, что слухи о прибытии царевича в Карлсбад стали ходить в обществе по частным письмам, а не из императорского дворца и чтобы царский двор не приписал их неосторожности какой-нибудь со стороны цесаря.
22 смерти, 63 версии
| Дело царевича Алексея - НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА | Затем Алексей принял другой план: рассчитывая на поддержку императора Карла VI (Алексей был женат на сестре императрицы), он бежал в 1717 г. в Вену, но в следующем году по настоянию Петра I был доставлен в Россию. |
| Дело царевича Алексея - НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА | Дело царевича Алексея» Инструкция: В России в XVII веке началась реформация, которая была связана с укреплением централизации государства и снижением влияния бояр на царскую власть. |
| 22 смерти, 63 версии. Царевич Алексей Петрович (Лев Лурье, 2011) | Дело царевича Алексея Петровича. – Объяснение отношений царевича к отцу из условий времени. |
| День в истории. Казнь царевича Алексея | Царевич Алексей (см. Царевич Алексей Петрович) рос испуганным мальчиком, так как детский ум его был подавлен обилием совсем не детских впечатлений. |
Петр на распутье
- Бунт царевича - Радио "Град Петров"
- Дело царевича Алексея Петрович Романова
- Дело царевича Алексея. Алексей Петрович Романов: отказ от престола
- Возвращение
Что почитать:
- Царевич Алексей Петрович. Почему Петр I осудил сына на смерть? | Биографии | ШколаЖизни.ру
- Процесс. Суд над царевичем Алексеем Петровичем
- «Для следствия больше нет тайн»
- «Пардон не в пардон»: как царь Пётр сына допрашивал
Процесс. Суд над царевичем Алексеем Петровичем
Суть дела царевича Алексея сводится к обвинению в нерегулярной бунте против отца, царя Ивана Грозного. В то время Россия переживала непростые времена: междоусобицы, крестьянские восстания и политические интриги. Главная» Новости» Выступление против реформ дело царевича алексея дата и участники. Как проходило детство и юность царевича Алексея? Краткая биография царевича Алексея сына Петра I и Евдокии Лопухиной. В статье рассматривается дело царевича Алексея, его причины, роль Петра I в процессе, судебный процесс и приговор, а также последствия этого ие. Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования.
Дело царевича Алексея Петрович Романова
В обнародованном манифесте об отречении прощение царевича ставилось в зависимость от того, назовет ли Алексей имена своих сторонников. После тайной беседы отца с сыном начались аресты. В застенках Тайной канцелярии оказалось более 130 человек, многие из которых входили в знаменитую плеяду «птенцов гнезда Петрова». В начале февраля 1718 г. Кикина, некогда одного из любимцев Петра I, адмиралтейц-советника Санкт-Петербургского адмиралтейства. В 1713--1716 гг. Кикин фактически возглавлял группировку, сложившуюся вокруг Алексея в петербургский период его жизни. Одновременно с кикинским розыском в Москве проводился розыск, связанный с именем матери царевича Алексея -- Евдокии Федоровны Лопухиной, в иночестве Еленой.
В 1698 г. Царь сразу же заподозрил свою бывшую супругу в крамольных связях с сыном. В исторической литературе принято считать, что суздальский розыск является составной частью кикинского то есть розыска по делу царевича Алексея в период его пребывания в Москве. Сохранившийся комплекс документов, относящихся к суздальскому розыску, по мнению С. Ефимова, не позволяет сделать такого вывода. Единственная встреча Евдокии с сыном произошла в 1708 г. Позднее бывшая царица пыталась организовать переписку с Алексеем через своего брата А.
Лопухина, но безуспешно. Царевич был слишком напуган своим быстрым на расправу отцом. В письмах своему духовнику Якову Игнатьеву Алексей не только запрещает любые контакты с Е. Лопухиной, но даже запрещает ему ездить в Суздаль и его окрестности к родственникам и друзьям. Перед вынесением приговора Петр запрашивал мнение советников: «Прошу вас, дабы истинно суд вершили, чему достойно, не флатируя мне от французского flatter - льстить, угождать. Судьи опросили представителей разных групп и сословий. Царю предлагалось избрать ту часть, «куда рука божья тебя клонит».
Гражданские же чины порознь объявили единогласно и беспрекословно, что царевич достоин смертной казни. Приговор подписали 127 человек - первым Александр Меншиков, затем генераладмирал граф Апраксин, канцлер-граф Гаврило Головкин, тайный советник князь Яков Долгорукий. Из крупных приближенных Петра не подписал приговор только фельдмаршал Шереметев. Известный историк М. Щербатов позже утверждал, будто фельдмаршал объявил: «Рожден служить своему государю, а не кровь его судить», - другой же историк, И. Голиков, настаивал, что Шереметев был болен, находился в Москве, и только потому его подпись отсутствует. Выше мы уже привели мнения различных историков по поводу того, естественной ли смертью умер царевич.
Остается добавить, что за гробом царевича «изволил высокою своею особою идти его царское величество, а за его царским величеством генерал-фельдмаршал светлейший князь Меншиков и сенаторы и прочие знатные персоны. А потом изволила идти ее величество государыня царица, а за ее величеством госпожи, вышеописанных знатных персон жены». Непотребный сын: Дело царевича Алексея Петровича… 3. Последствия «дела» Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования. Однако в то же время многие исследователи указывают на немаловажное последствие этого процесса: в сущности, все дворцовые перевороты XVIII века. Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор, в продолжении нескольких десятилетий, ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала смута, негласная интрига или открытый государственный удар».
Ключевский В. Курс русской истории. Валишевского, - в продолжении полувека Россия будет предоставлена приключениям и их героям. Вот ради какого результата великий человек работал с своим палачами». Валишевский К. Петр Великий. В 1722 году Петр объявил новый порядок престолонаследия.
Для чего благорассудили сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определить наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменить, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как писано, имея сию узду на себе. Того ради повелеваем, дабы все наши верные подданные, духовные и мирские без изъятия, сей наш устав пред Богом и Его Евангелием утвердили на таком основании, что всяк, что сему будет противен, или инако како толковать станет, то за изменника почтен, смертной казни и церковной клятве подлежать будет. Что касается простого народа, то, хотя еще при жизни царевича Алексея по всей России были разосланы присяжные листы для приведения к присяге новому наследнику, не везде, однако, приведение к присяге проходило гладко. Сторонники старых порядков не хотели признать лишенным наследства царевича Алексея. Так, 2 марта в сборное воскресенье к царю в церкви подошел человек, оказавшийся подьячим Докукиным и подал бумагу. Это был присяжный лист на верность новому наследнику с следующей надписью: «За неповинное отлучение и изгнание от Всероссийского Престола Царского Богом хранимого Государя царевича Алексея Петровича христианскою совестью и судом Божиим и пресвятым евангелием не клянусь, и на том животворящего креста Христова не целую и собственною рукою не подписуюсь... Аминь, Аминь, Аминь».
Петр приказал повесить Докукина вниз головой над медленно дымившим костром. Непотребный сын: Дело царевича Алексея Петровича… Заключение Династическое сыноубийство - дело достаточно редкое в истории, и оно всегда вызывает особое внимание потомков. В нашей истории было два таких случая - в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Ярош в книге «Психологическая параллель. Иоанн Грозный и Петр Великий», изданной в 1898 г. Иоанн убил сына нечаянно, в припадке гнева и потом горько плакал, молил лекарей о возвращении несчастному жизни, называл себя сыноубийцею, говорил, что ему не следует царствовать, а остается только удалиться в монастырь и в тихом уединении оплакивать свои грехи, говорил, что Бог лишением сына покарал его за прежние преступления, наконец послал в Палестину несколько тысяч рублей на поминовение души убиенного Иоанна. Напротив того, Петр вел борьбу с сыном несколько лет, судил его несколько месяцев, был виновником его смерти обдуманным и сознательным.
Наложивши свой тяжкий гнев на сына при его жизни, Петр, по-видимому, не простил сына и по смерти». Список источников и литературы 1.
Во многом это связано с тем, что царица Екатерина , ставшая к этому времени законной супругой Петра I, родила сына, которому царь склонялся передать престол в обход старшего сына. Не в последнюю очередь это связано с тем, что Петр не видел в старшем сыне человека, способного продолжить его дело. Естественно, что определенную роль сыграла и Екатерина, которой хотелось видеть на престоле своего сына. Фото: Depositphotos Алексей не решился противостоять отцу в России и под воздействием окружения, склонявшего его к решительным действиям, бежал в 1717 году в Вену, откуда был переправлен австрийцами в Неаполь. Возможно, Петр простил бы сыну самовольный отъезд за границу и даже возможные переговоры о помощи для захвата власти в России после смерти царя. Похоже, что насильственно свергать отца Алексей не собирался, но его надежды не были лишены почвы. Петр в это время серьезно болел, а на военную помощь от европейских монархов вполне можно было рассчитывать. Русская разведка и в те времена работала неплохо, вскоре место пребывания сына стало известно Петру.
К Алексею был отправлен посланник царя, передавший ему письмо от Петра, в котором мятежному царевичу обещалось прощение вины в случае возвращения в Россию: Буде же побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить. Алексей вернуться отказался, тогда Петр продемонстрировал, что слов на ветер не бросает, а обещание не оставлять «всех способов» — не пустой звук. Путем подкупа и сложных политических интриг Алексея заставили вернуться в Россию. Петр лишил сына права на престолонаследие, но пообещал прощение в случае признания вины и выдачи всех участников заговора: Понеже вчерась прощение получил на том, дабы все обстоятельства донести своего побегу и прочего тому подобного; а ежели что утаено будет, то лишён будешь живота. Трудно сказать, как бы поступил Петр в случае подробного раскрытия сыном всех обстоятельств побега. Велика вероятность, что Алексея в этом случае отправили бы в монастырь. Но свою вину царевич попытался значительно уменьшить, во всем обвиняя приближенных. Это было с его стороны ошибкой. О непредвзятости следствия теперь судить трудно, но оно доказало, что Алексей скрыл ведение переговоров о привлечении к захвату власти австрийской армии и свое намерение возглавить возможный мятеж русских войск.
А что мешало привлечь представителей РПЦ к предыдущим исследованиям? Владимир Соловьев: По-видимому, переговоры просто не дошли до этой стадии. Завершающий этап расследования был кратковременным: основные исследования по рубахе начались в сентябре 2008 года, а следствие завершено в начале января 2009 года. Я докладывал о результатах работ патриарху Алексию II. Он тогда послал своего представителя в Екатеринбург на конференцию 5 декабря 2008 года, на которой мы официально объявили о полученных результатах.
За неделю до конференции патриарх нашел время для встречи со мной, хотя уже тогда болел. Он всегда интересовался вопросами, связанными с екатеринбургскими останками, но вскоре скоропостижно скончался, и диалог с церковью на время прервался. Пока был избран новый патриарх, пока он вник в эти дела, прошло время, а следствие к этому времени уже было завершено. Фальшивки или подлинники? Известно, что вы отвечали на 10 вопросов, поставленных патриархом Алексием, но не на все смогли тогда дать ответ.
Владимир Соловьев: Эти вопросы были сформулированы еще в 1995 году. Я всегда видел их перед собой и организовывал экспертные исследования так, чтобы дать обоснованные ответы на них. Часто меня обвиняют в лапидарности ответов. Но людям такого уровня никто никогда не пишет длинных писем по 50 страниц. Другое дело, что к краткому письму по такой важной теме необходимы приложения.
И мы передали патриарху такие приложения - два тома различных документов. Беседа с Алексием II продолжалась более трех часов. Патриарх задал множество вопросов и доброжелательно отнесся к нашим ответам. Но по ряду вопросов мы не могли дать ответ или полный ответ. Серьезнейшим был вопрос - где находятся останки Алексея и Марии?
Тогда мы не могли на него ответить. Но хотя уголовное дело было прекращено, поиски продолжались. Кто финансировал эти поиски? Владимир Соловьев: Мы, грубо говоря, сбрасывались деньгами, организовывали экспедиции на общественных началах на протяжении всех этих лет - с 1998 по 2007 год. Хотя останки Алексея и Марии найдены, даже сейчас на Старой Коптяковской дороге продолжаются раскопки.
С 1998 по 2000 годы раскопки проводились и в месте, куда первоначально привезли тела членов царской семьи и слуг. На Ганиной яме, где "белогвардейский" следователь Николай Соколов не успел закончить осмотр места происшествия, были найдены предметы, безусловно принадлежавшие членам царской семьи и слугам. Например, изумруд, части золотых украшений, пули, гильзы, корсетные кольца - понятно, что крестьянки из ближней деревни корсетов не носили. Среди огромного количества артефактов найдена и пуля от пистолета системы "браунинг". Экспертиза показала, что она идентична тем пулям, которые были извлечены из останков царской семьи, найденных в Поросенковом логу.
И все они не просто выстрелены из пистолетов одной марки, но из одного и того же конкретного ствола. Найти останки Алексея и Марии в другом месте от общего захоронения помогли свидетельства участников казни. Но были мнения, что знаменитая "записка Юровского" - подделка. Вы смогли разобраться? Владимир Соловьев: Некоторые серьезные ученые нам говорили о том, что цареубийца, комендант Ипатьевского дома Яков Юровский не имел к ней никакого отношения.
Что "записку" без участия Юровского написал главный партийный архивист, хранитель всех партийных тайн, академик Михаил Покровский, который возглавлял комиссию по разбору бумаг расстрелянной царской семьи. После его смерти были обнаружены листочки, на которых его почерком и была написана эта самая "записка Юровского". Но в секретной папке бумаг, содержащей документы о царской семье, находившейся у председателя ВЦИК Якова Свердлова, а после его смерти у Михаила Калинина, содержится напечатанный на пишущей машинке документ, идентичный рукописи. В нем имеются рукописные приписки и исправления. Я назначил почерковедческую экспертизу, и эксперты дали категорическое заключение о том, что они выполнены рукой двух человек - академика Покровского и Юровского.
Затем был исследован машинописный экземпляр выступления Юровского перед старыми большевиками в 1934 году, и там тоже нашли многочисленные дописки, сделанные его рукой. Плюс к этому есть экземпляр воспоминаний Юровского с его подписью, что дало нам право сказать - это его авторство. Подлинность подтверждают даже мелкие ошибки. Например, он повара Харитонова называет Тихомировым, говорит, что было расстреляно 12 человек, а перечисляет имена 11. Такие ошибки свойственны человеку, который готовит свои воспоминания не по иным источникам, а по памяти.
Академик не смог бы их допустить? Владимир Соловьев: Готовя фальшивку, академик Покровский наверняка прочитал бы книгу Соколова "Убийство царской семьи", которая вышла 1924 году на французском языке, и такой путаницы не было бы. И когда мы читаем воспоминания других участников расстрела, то видим, что в записях нет синхронности, то есть никто не руководил авторами воспоминаний. Сейчас говорят: а вдруг найдется какая-то еще бумага и все перевернет? Может быть, и найдется, но я совершенно уверен, что если она написана добросовестным человеком, то она ничего не перевернет.
Во время следствия поиски документов были беспрецедентны: Тщательно изучены все госархивы РФ и ведомств, иностранные архивы и частные собрания, где могло находиться хоть что-то.
Лопухина, будучи постриженной в монахини, скинула иноческое платье и «жила в том монастыре скрытно, под видом иночества, мирянкою». Этот факт угрожал браку Петра I с Екатериной Алексеевной, так как он мог быть признан незаконным, потому что церковный брак мог быть разрушен только после смерти одного из супругов или пострижении его в монастырь. Таким образом, молодой наследник Петр Петрович сын Екатерины I не имел бы прав на престол в связи с тем, что являлся бы незаконнорожденным. В таком случае царевич Алексей был единственным законным наследником, несмотря на отречение. Главные действующие лица Суздальского процесса, которые подверглись смертной казни,- епископ Досифей, капитан Глебов, ключарь Ф. Пустынный, 5 Г. Скорняков-Писарев - российский генерал-майор, обер-прокурор петровского Сената, директор Морской академии. Лопухина - царица, первая жена царя Петра I. Остальным 27 фигурантам розыска жизнь была сохранена, но они подверглись различным наказаниям.
По окончании Суздальского розыска был издан манифест 5 марта 1718 г. Главное обвинение состояло в том, что она, будучи монахиней, «скинула чернец-кое платье и стала носить мирское». Также царицу Евдокию обвинили «в блудной связи с капитаном Степаном Глебовым» и в том, что в «жертвенник», перечислявший имена особ царствующего дома, по ее повелению было «внесено ее имя» [10]. В ходе Московского и Суздальского розыска были обнаружены противоречия в показаниях царевича Алексея и лиц, которых он обвинял,что повлекло за собой повторный допрос царевича. Он состоялся в процессе Петербургского розыска, который стал завершающим этапом по делу Алексея Петровича. Главными фигурантами розыска были царевич и его любовница Ефросинья. Ценную информацию о поведении и мыслях царевича в бегах предоставила Тайной канцелярии именно она [11]. Ефросинья сообщила, что царевич вел активную переписку с Россией, «архиереям и сенаторям», так как видел в них поддержку и помощь в противостоянии отцу: «Хотя де батюшка и делает, что хочет, только как еще Сенаты похотят; и надежду имел на сена-торей», а также с другими государствами «приходили немецкие письма». Помощь в осуществлении побега оказали «четверо: Кикин, Афанасьев, Дубровский да царевна Мария Алексеевна». Также из слов Ефросиньи мы понимаем, что царевич не был готов отказаться от наследства: «когда он будет государем, и тогда будет жить в Москве», и собирался изменить направления внешней и внутренней политики: «а Питербурх оставит простой город; также и корабли оставит и держать их не будет; а и войска де станет держать только для обороны; а войны ни с кем иметь не хотел».
Ответы Ефросиньи существенны и сообщают исключительные сведения. Показания заканчиваются словами, что они написаны собственноручно Ефросиньей. Но это заявление вызывает сомнения: малограмотная любовница не могла так четко и грамотно изложить все, что она знала. Отсюда появляется догадка, что ей кто-то помог сочинять показания, а именно граф П. Свидетельские показания Ефросиньи подтвердили предположения Петра I о виновности сына. Алексей Петрович нарушил данное слово отцу «утайкою наиважнейших дел». Поэтому он видит необходи- социУМ мость судить царевича. Но, несмотря на то что во власти царя было вынести приговор сыну: «довольно власти над оным по божественным и гражданским правам имею, а особливо по правам российским», он решает отдать дело суду [12]. Существовало несколько причин такого решения: во-первых, Петр I желал справедливого и непредвзятого суда, что не мог осуществить отец по отношению к сыну, «ибо натурально есть, что люди в своих делах меньше видят, нежели другие вих». Во-вторых, была необходимость убедить европейские страны и иностранные дворы в том, что судьбу любого подданного может решить царь, но судьбу сына должен решить представительный суд [13].
Представительный суд состоял из духовенства и Верховного суда. Верховный суд представляли министры, сенаторы, военные и гражданские чины в количестве 127 человек. В результате духовенство вынесло обвинительный вердикт: «Аще кто зло-речит отцу своему или матери своей, смертию да умрет». Верховный суд, прежде чем вынести решение, посчитал необходимым задать три вопроса царевичу. Необходимо было назвать имена сообщивших о бунте и возмущении и убийственном умысле против царя, а также с какой целью царевич говорил Афанасьеву «о надежде на чернь» и когда намеревался осуществить задуманное. Для получения ответов Алексей был подвергнут пыткам. Кроме того, Петром I были составлены вопросы для Алексея Петровича с целью детального изучения мотивов и действий побега за границу. О монашестве. Царь посчитал обманом слова царевича о монашестве и просил его назвать своих подстрекателей в этом деле. О болезни Петра I.
Когда болел царь, предлагал ли кто помочь царевичу занять престол в случае смерти отца. О побеге. Как давно царевич задумал бежать и кто подстрекал его на это. О переписке. Вел ли переписку о делах государственных. О попе. О письме. Алексей Петрович утверждал, что его принудили «цесарцы» письма писать. Царь просил сообщить об этих лицах. Последним пунктом царевич должен был раскрыть другие обстоятельства дела.
На первый вопрос, с кем советовался царевич Алексей Петрович, давая ответ на письма отца и соглашаясь отправиться в монастырь, царевич дал ответ, что, получив первое письмо, советовался по отдельности с Александром Кикиным и Никифором Вяземским7, и оба дали одинаковый совет - отречься от наследства, так как посчитали, что царевич не сможет справиться с государственными делами и управлением страной. Кроме Кикина и Вяземского, царевич советовался с князем В. Долгоруким8 и Ф. Обоих он просил ходатайствовать перед отцом, чтобы тот дал разрешение постричься. Царевич согласился с советами своих приближенных и отправил два письма: одно духовнику Якову Игнатьеву, другое Ивану Кикину, брату Александра Кикина, «что по принуждению иду в монастырь». Оба также получили от царевича деньги, которые должны были после пострижения передать его любовнице Евфросинье.
Суть угличского дела
- 5 Великих писателей
- Читайте также
- 22 смерти, 63 версии
- Вам может быть интересно:
Петр I Великий: дело царевича Алексея (1718)
| Государственный преступник или жертва интриг: почему Пётр I осудил сына на смерть — РТ на русском | Они встретились с Алексеем, обещали отцовское прощение, подкупили всех вокруг, вплоть до вице-короля Неаполя, запугали царевича, что непременно будет убит, если не возвратиться, запугали и уговорили повлиять на Алексея его любовницу Ефросинью. |
| Уголовное дело цесаревича Алексея | Оппозиция реформам петра 1 дело царевича алексея кратко. |
| Миф о «непотребном сыне» и реальная жизнь царевича Алексея Петровича — Журнальный зал | Дело царевича Алексея Петровича как пример борьбы Петра I с представителями старомосковской аристократии. |
| День в истории. Казнь царевича Алексея | Еще решебники за 8 класс. |
Войти на сайт
Приговор министров, сенаторов, военных и гражданских чинов, за собственноручною подписью, по делу Царевича Алексея, 24 июня 1718 года. О воздействии Игнатьева на царевича свидетельствует одно из писем Алексея к духовнику: "В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыне, в чем свидетель бог. Дело царевича Алексея при Петре 1 кратко.
Последний царевич. Сын Николая II заплатил за чужие грехи
Тот перебирался из одного место в другое сначала замок в Неаполе, потом в Тироле , пока наконец не осел в Швеции. Местное правительство он также просил о помощи — если уж не посадить его на русский престол, то хотя бы уберечь от российских разведчиков. Толстого он был вынужден вернуться на родину, и высланный шведским правительством ответ на его просьбу пришёл с опозданием. После приезда царевича в Россию на него завели дело. Пыток практически не применяли, по крайней мере по официальной версии, однако новая любовница Алексея, простая девушка Ефросинья, подтвердила все обвинения против него.
Царевича приговорили к смертной казни. Официальная версия гласит, что он скончался от апоплексического удара, ожидая своей участи в заключении. Альтернативные версии основаны на том, что царевич был убит по приказу Петра. Однако документальных данных этому нет, а разные варианты этой версии противоречат друг другу.
Ушаковым по прямому поручению царя умертвили царевича Алексея в крепости, задушив подушками. Устрялов опубликовал это письмо вместе с другими документами по делу царевича Алексея, но он же достаточно убедительно доказал его поддельность. Тем не менее, версии тайной казни нельзя исключать, потому что «смерть Алексея произошла в самый, если так можно сказать, нужный для Петра I момент. Царь должен был либо утвердить вынесенный судом смертный приговор, либо его отменить. На раздумье ему отводилось всего несколько дней: 27 июня предстоял великий праздник — годовщина победы под Полтавой, а 29 июня — именины царя в день святых Петра и Павла.
К этим датам логичнее всего было приурочить акт помилования. Но, по-видимому, у Петра была другая цель — покончить с сыном, который, по его мнению, представлял опасность для детей от второго брака с Екатериной и для будущего России. Но как это сделать? Одобрить приговор означало и привести его в исполнение, то есть вывести царевича на эшафот и публично пролить царскую кровь! Но даже Петр I, не раз пренебрегавший общественным мнением, на это не решился.
Он не мог не считаться с последствиями публичного позора для династии, когда один из членов царской семьи попадал в руки палача. Но даже смерть царевича, от чего бы она ни последовала, не разрешила неопределенности ситуации, связанной с его делом. На вопросы иностранных резидентов, будет ли объявлен траур, следовал ответ, что траура не будет, так как царевич умер как преступник. Действительно, 27 и 29 июня двор праздновал, как ни в чем не бывало, но 30 июня состоялись похороны царевича с почестями, подобающими члену царствующего дома: за гробом шел царь, за ним Меншиков, министры, сенаторы и «прочие персоны», словом, те самые люди, которые неделей раньше подписывали смертный приговор. Неразрешенным также остался вопрос, почему царь, а в этом не может быть сомнений, обрек на смерть сына?
Присущая Петру I жестокость не представляется здесь достаточным объяснением. Все его царствование от первых до последних дней сопровождали пытки и казни, но в народной памяти оно не отождествляется с вакханалией бессмысленного террора... Петр казнил тех, кого считал врагами своими и Государства и располагал доказательствами того. Вряд ли он искренне верил в то, что царевич Алексей мог встать во главе мятежа или организовать нашествие австрийских войск на Россию, как это следовало из показаний Ефросинии и самого царевича, предъявленных суду. Он не мог не знать, что эти «показания» фактически продиктованы им самим через Толстого.
Значит, причина жестокой решимости царя кроется в другом. Отношения отца и сына никогда не отличались особой теплотой, рожденный от нелюбимой жены сын не пользовался отцовской любовью. Все же, до поры до времени Петр видел в нем законного наследника, и по достижении им 17-летнего возраста стал привлекать к делам управления. Правда, уже в 1707 г. Царевич продолжал выполнять связанные с ходом Северной войны поручения отца в Смоленске, затем в Москве и, хотя особого рвения не проявлял, делал свое дело ответственно и добросовестно, во всяком случае, нареканий от отца не было.
С конца 1709 г. Американский историк П. Бушкович обратил внимание на изъятые в ходе следствия, среди прочих бумаг Алексея Петровича, его библиотечные списки и письма, содержавшие запросы на книги, просьбы и благодарности за латинские книги. Это католические катехизисы, лютеранская благочестивая литература и латинские руководства к благочестивой жизни. Как показывают пометки в книгах, Алексей знал немецкий, латинский, польский, может быть, не в совершенстве, но в достаточном объеме, чтобы читать книги, которые он покупал и брал читать в Киеве, Варшаве, Дрездене, Карлсбаде и Лейпциге.
Это благочестие Европы позднего барокко, но не традиционного московского православия». Насколько же это не совпадает с тем, что наговаривал на себя царевич в «показаниях» 22 июня 1718 г. В той же статье П. Бушкович утверждает, что Петр и Алексей, оба были «европейцами», но первому была чужда культура позднего барокко, он восхищался достижениями протестантской Северной Европы с ее моряками, инженерами и солдатами. Это утверждение справедливо лишь отчасти, и больше относится к молодому Петру Алексеевичу времен Великого посольства.
Уже в «петербургский» период, а особенно после Полтавы, когда Россия становится активным игроком на международной арене, Петр I проникается европейской культурой в более широком, а не в узко «техническом» смысле. Но, как бы то ни было, вопреки традиционным хрестоматийным представлениям конфликт отца и сына лежал не в религиозно-культурной плоскости. Петр и Алексей оба были «европейцами», но по-разному Не приходится сомневаться, что до 1712 г. Петр I видел в царевиче Алексее своего единственного законного наследника. Это подтверждается его матримониальными планами в отношении сына.
В октябре 1711 г. Таким образом, устанавливались родственные связи династии Романовых с могущественными Габсбургами, что должно было послужить укреплению международных позиций России. В таких условиях лишение Алексея наследства противоречило, по меньшей мере, внешнеполитическим целям Петра I. Лишение Алексея наследства противоречило внешнеполитическим целям Петра I Начиная с 1712 г. Возведение бывшей наложницы в ранг царицы ставило вопрос о судьбе ее детей от Петра, из которых ко времени брака родителей оставались в живых дочери Анна и Елизавета, но была надежда на рождение сына.
То, какова будет их участь в случае вступления на престол Алексея Петровича, не могло не волновать новую царицу, а уж о правах ее детей на российский трон нечего было и думать при живом царском сыне от первого брака. Документальных свидетельств каких-либо интриг Екатерины против пасынка кстати, и своего крестного до нас не дошло, но ее роль в деле царевича Алексея может быть вычислена по латинскому изречению «Cui prodest? Другим лицом, оказавшим несомненное влияние на ухудшение отношения царя к старшему сыну, был светлейший князь А. Когда царевич был еще подростком, Петр поручил ему руководство воспитанием своего сына, но исполнение князем педагогических обязанностей было скорее номинальным, чем реальным. Более того, современники и историки отмечали, что «воспитатель» и «воспитанник» и в дальнейшем находились не в лучших отношениях.
Вот какой эпизод, относящийся к 1712 г. Павленко: «Однажды во время устроенного Меншиковым обеда, на котором присутствовали офицеры дислоцированной в Померании армии, в том числе и царевич Алексей Петрович, зашел разговор о дворе Шарлотты. Меншиков отозвался о нем самым нелестным образом: по его мнению, двор был укомплектован грубыми, невежественными и неприятными людьми. Князь выразил удивление, как может царевич терпеть таких людей. Царевич встал на защиту супруги: раз она держит своих слуг, значит, довольна ими, а это дает основание быть довольным ими и ему.
Завязалась перепалка. Я очень хорошо знаю, что это неправда, я ею очень доволен и убежден, что и она мною довольна. У тебя змеиный язык, и поведение твое беспардонно. Царевич велел наполнить бокалы, выпили за здоровье кронпринцессы, и все офицеры бросились к ногам царевича». К сожалению, автор не приводит ссылки на источник столь подробных сведений об этом столкновении Меншикова и царевича Алексея, но если такой диалог имел место, да еще в присутствии офицеров, можно представить, какого смертельного врага приобрел царевич в лице светлейшего князя, которому прямо была высказана угроза ссылки в Сибирь.
А ведь А. Меншиков был реально вторым лицом в государстве, правой рукой царя Петра, ближайшим доверенным советником. Властный, расчетливый и безжалостный, Меншиков признавал над собой только власть самого царя, которому был обязан всем своим благосостоянием. При таком наследнике престола, как царевич Алексей Петрович, светлейший князь рисковал все потерять в один момент, вряд ли он наблюдал это, «сложа руки» и ничего не предпринимая.
Быть может, неприхотливый царевич ранее и согласился бы из боязни перед родителем, но теперь отречься от мирской жизни он никак не мог — причиной была его страстная любовь к простой девице Ефросинье, которую он привел в дом еще при жизни жены, умершей при родах. К тому же вокруг Алексея сложился круг лиц, ненавидевших Петра и желавших престола законному наследнику. Алексей принял решение немедленно бежать за границу и искать поддержки у лидеров европейских государств. Но тут на руку сыграло письмо Петра I, присланное из Копенгагена: или царевич едет к нему в армию, или немедленно уходит в монастырь.
Алексей указал своим соглядатаям, что направляется к отцу, и с помощью начальника Санкт-Петербургского адмиралтейства Кикина выехал в Европу через Польшу вместе с дорогой ему Ефросиньей и ее братом. Но, добравшись до Гданьска, тайно бежал в Вену. Там, под крылом австрийского императора Карла VI, приходившегося Алексею Петровичу свояком, царевич решил дождаться смерти Петра, который в то время очень тяжело заболел. Однако самодержец оправился от болезни и послал на поиски исчезнувшего сына своих лучших ищеек: Петра Толстого и Александра Румянцева. Они выследили Алексея в высокогорном замке Эренберг в Тироле. Опасаясь за его жизнь, император Карл дал поручение тайно переправить Алексея Петровича в Неаполитанское королевство, в неприступный замок Сант-Эльмо, охраняемый многочисленной стражей. Но петровские соглядатаи нашли царевича и там. Начались длительные переговоры о возвращении в Россию.
И если вначале его милостиво упрашивали, то потом стали угрожать, что увезут его насильно, разлучив с беременной Ефросиньей. Царевич написал письмо шведскому королю, прося о помощи, и шведы пообещали предоставить ему армию для возведения на престол. Однако за то время, пока письма ходили туда и обратно, Толстой и Румянцев сумели склонить беглеца к возвращению, ведь сам отец пообещал сыну полное прощение и милость!
Наиболее известны работы, посвященные царевичу: картина Н. Ге «Петр Первый допрашивает своего сына» 1871 год ; роман А. Толстого «Петр Первый» 1945 год ; роман Д. Мережковского «Антихрист. Петр и Алексей» 1905 год ; фильмы и сериалы: «Петр Первый» 1937 год , «Царевич Алексей» 1997 год , «Тайны дворцовых переворотов» 2001 год.
Смерть царевича в 1718 году означала окончательную победу русского дворянства, сторонников решительных преобразований, над старой боярской аристократией. Историография: Есипов Е. Дела Преображенского приказа и тайной канцелярии, СПБ. Эйдельман Н. Розыскное дело, М. Фоккеродт И. Россия при Петре Первом, М. Поделиться в соц.
Дело царевича Алексея. Алексей Петрович Романов: отказ от престола
Дело царевича Алексея при Петре 1 таблица. вызвано резким ростом налогов и повинностей усиление произвола местных властей и офицеров гарнизона снижением денежного и хлебного. жалования солдатам. итог под влиянием Восстания Пётр приказал приостановить взимание. Дело царевича Алексея Петровича было одним из ключевых событий петровского царствования. Это была не только семейная драма. Бунт царевича — его побег за границу — обозначил тяжелый кризис не только в отношениях отца и сына. Дело царевича Алексея и основание Тайной канцелярии Сын Петра I от сосланной в монастырь Евдокии Лопухиной в 1711 году по воле отца вступил в брак с кронпринцессой Шарлоттой Софией Брауншвейг-Вольфенбюттельской.