Норд я Одного Из Самых Громких Терактов В Правления Путина. В «Норд-Осте» провели опыт, который в мире в голову никому не приходил». Норд-Ост: уникальная операция или провальная эвакуация. «Норд-Осту» 20 лет: фотохроника трагедии на Дубровке.
Катерина Гордеева выпустила фильм, посвященный годовщине теракта на Дубровке
Спустя 17 лет единственным заметным разговором об этой трагедии можно назвать документальный фильм Катерины Гордеевой «Норд-Ост. Новый разговор о «Норд-Осте» в игровом кино — драма Ивана И. Твердовского « Конференция », которая теперь доступна в подписке «Оптимум» онлайн-кинотеатра Okko. Наталья Наталья Павленкова «Норд-Ост» забыть не может и другим не позволит. Вместе с ещё одной бывшей заложницей Светой Ольга Лапшина теперь уже матушка Наталья организует вечер памяти в том самом зале на Дубровке. В кабинете, обитом ДСП-панелями, напротив двух упорных женщин сидит директор театрального центра Ян Цапник. Мужчине в костюме явно неловко, он ищет повод отказать, но совесть, да и благословение святого отца Андрея наставника Натальи всё-таки не позволяют. В договоре всё же на всякий случай предстоящее мероприятие назовут «конференцией», чтобы избежать «непонятных формулировок». На конференции-реконструкции все вновь займут отведённые места: выжившие участники событий наравне с манекенами, из которых чёрные — террористы, белые — погибшие заложники, синие — выжившие, но не пришедшие по разным причинам. Четвёртый фильм всё ещё молодого режиссёра Ивана И. Твердовского впервые был показан в программе «Дни авторов» Венецианского фестиваля, а после получил приз за сценарий на «Кинотавре».
Все предыдущие работы Твердовского: и « Класс коррекции », и « Зоология », и « Подбросы » становились большими событиями в российском авторском кино, но проходили мимо широкой аудитории.
Погибло 69 человек. Взрыв в Чечне, 2002 г. Погиб 71 человек, 640 пострадали. Разрушены оказались четыре подъезда дома. Взрывчатое вещество находилось в грузовике ГАЗ-53. Погибли 64 человека, ранены более 100 человек. Террорист Магомед Цакиев заложил бомбу и покинул место преступления. Погибли 52 человека, ранены 168. Погибли 47 человек, 233 ранены.
В тоннеле возник сильный пожар.
Пока зрители наслаждались мюзиклом, к зданию уже подъезжали три машины с вооруженными до зубов террористами. Во время второго акта на сцену прыгнул человек в маске и с автоматом, началась пальба. Некоторые присутствующие подумали, что творящееся — часть замысла сценаристов. А потом какого-то мужчину ударили прикладом, и он упал. Тогда стало понятно, что перед ними настоящие террористы. Несколько дней переговоров с властями, дикий страх, атмосфера полного отчаяния... Заложникам угрожали взрывами, били, заставляли справлять нужду в оркестровой яме. У людей в буквальном смысле сдавала психика. Одни плакали и молились, а другие сидели как манекены и боялись даже пошевелиться — вдруг шахидка нажмет красную кнопку.
На вторые сутки почти никто не верил в благополучный исход. Ей повезло, ведь многие так и не попали туда живыми. По неофициальным данным, из 912 заложников погибли 174 человека. Часть скончалась от последствий воздействия на организм усыпляющего газа, который российские спецслужбы использовали при захвате бандитов, распылив его через вентиляцию. В итоге боевики вместе с предводителем Мовсаром Бараевым были ликвидированы, а пленники потеряли сознание. Кто-то так и не проснулся, многим до сих пор требуется помощь медиков. Старцева призналась «СтарХиту»: после трагедии ее жизнь покатилась под откос. Через несколько лет из-за осложнений от отравления газом умерла дочка.
Когда начался штурм, в суматохе ему удалось просочиться через милицейский кордон. Спецназовцы и спасатели начали выносить на ступеньки первых заложников. Сергей вспоминал, что на людей было страшно смотреть: многие были с оскаленными зубами, мышцы лица были сведены судорогой… Нам повезло: мы сидели близко от прохода — нас вынесли в числе первых. Сначала муж нашел меня. Я страшно хрипела, и он подумал, что у меня сломан позвоночник. Потом он заметил и Настю. Со мной на руках муж бросился мимо автобусов к тому месту, где стояли «скорые». Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше. К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги! Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови. Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке — скорее всего, один из распорядителей. А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке… Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб? Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось. Вскоре позвонил муж сестры — сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном. В театральном центре, держа Ярослава за руку, она пообещала сыну, что они всегда будут вместе… Ира вышла через черный ход, остановила машину. Денег у сестры с собой не было — она сняла с пальца кольцо, отдала его водителю и попросила остановить машину на мосту в Коломенском. Мне очень бы хотелось посмотреть в глаза этому человеку… или недочеловеку. Видя, в каком она состоянии, он взял кольцо, высадил сестру посередине моста и спокойно уехал. А Ира бросилась в воду… Но, к счастью, рядом на берегу сидели в машине парень с девушкой — они вытащили сестру на берег. Как погиб Ярослав, мы так и не узнали. Рана на лбу у него была замазана воском. В книге регистрации поступления в морг рядом с его фамилией карандашом было написано: «Огнестрельное ранение». Было вскрытие. Но в графе «Причина смерти» был поставлен прочерк. У нас сохранилось это свидетельство. Я до сих пор не могу принять того, что племянника больше нет, убеждаю себя, что Ярослав живой, просто куда-то уехал. В этом году ему исполнилось бы 30 лет. Меня спасла работа, в которую я окунулась с головой. Коллеги меня всячески поддержали. Помню, пришел в колледж ученик, который отслужил в армии, поделился: «Я стоял в оцеплении, когда шел штурм Дома культуры на Дубровке». Я говорю: «А я там была внутри». Он признался, что они думали, что все заложники — мертвые, и грузили их, как трупы… Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс, — врач сказал, что это результат отравления, но предупредил, что официально этот вывод никто не подтвердит. Сестра Ира оправилась не скоро. Все последующие годы она мечтала родить ребенка. После теракта, на мосту, она сильно разбилась — никто не верил, что она сможет забеременеть. Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Одной девочке было 12 лет, другой — 13. Когда собирались на мюзикл, вдруг отключили горячую воду — мне пришлось смывать мыло холодной водой. Потом потух свет. Что-то в тот вечер нас задерживало дома… Но мы собрались и пошли. Билеты нам достались в первом ряду. Спектакль был красочный, нам все нравилось, в антракте я сводил девчонок в буфет… А во втором отделении на сцену вышел человек в балаклаве, объявил, что мы — заложники.
Судьбы заложников "Норд-Оста": "Племянник погиб, сестра бросилась с моста"
Facebook Вконтакте Twitter «Конференция», 2020 В российский прокат вышло сразу три фильма-участника минувшего «Кинотавра», но для «Конференции» Ивана И. Твердовского — режиссера «Класса коррекции» и «Зоологии» — премьера 22 октября еще и символична. Его четвертый фильм посвящен теракту на Дубровке, длившемуся четыре дня с 23-го по 26-е октября 2002 года. Алексей Филиппов размышляет, насколько удался этот разговор о конкретной трагедии и вообще отечественной культуре замалчивания. Минуло 17 лет, «Норд-Ост» — здесь не названный — остался в памяти одним из оглушительнейших терактов нулевых, кто-то умер, кто-то забыл, кто-то помнит, а не хотел бы, кто-то, возможно, научился жить с пулей памяти, засевшей где-то рядом с сердцем или мозгом. Чтобы помнили, Наталья, с благословления батюшки, устроила в «декорациях» тех страшных событий «конференцию» — иного жанра бюрократическая машина в лице Яна Цапника, застрявшего в костюме «последнего министра» , не предусматривает другие опции — «концерт» или «театральная постановка». Кое-кто собрался — на пустые места по памяти усадили надувные манекены: белые — погибшие заложники, черные — террористы, синие — те, кто не смог или не захотел прийти. Серьезная концептуальная подготовка. Вторит ей и драматургия вечера: свидетели, оставшиеся в заложниках у страха, в хронологическом порядке вспоминают четыре жутких дня — от первых выстрелов до освобождения. Мемуары документальные — исполнение театральное; нарушают эту традицию художественного пересказа только монологи Филиппа Авдеева и Романа Шмакова, которые 18 лет назад играли в том самом спектакле: артисты-заложники в роли артистов-заложников роняют слова, барахлят, живут.
Примечательный контраст.
Кушкуль г. Оренбург, «Мусульманская религиозная группа п. У, международное движение «М.
Культ Убийств, «Маньяки.
Да сколько ж можно! Это было натуральное дежавю. Потом началась увертюра, и я понял, что всё хорошо. Советник президента Сирии Луна Аш-Шибль — о возможной федерализации страны, переговорах с курдами и произошедшем в Казахстане Я работал программистом в разных компаниях, был женат, потом развелся, сейчас в отношениях. Детей пока нет, но уверен, что будут. Последствий я не ощущаю, главное, мы выжили. Руки и голова на месте, работать могу, моя жизнь хуже не стала. И мне не хочется ныть.
Три из них достались социальному работнику района Соколиная Гора Галине Будницкой. На мюзикл они собирались идти с мужем Сергеем и дочерью Ириной, но в последней момент у Галины на работе заболел заместитель, и она отдала свой билет племяннице Ксюше. Все они остались живы. У меня был срыв, хорошо, что старшая дочь с внучкой были дома. Все три ночи были бессонные, но по ночам им разрешали звонить, мы были на связи. Машины скорой помощи готовы к приему пострадавших заложников. Но тот сказал, что 13 и 14 лет — это не дети, в Чечне в этом возрасте уже оружие держат. Ксюша первое время плакала, потом они стали играть в слова и города — муж старался их отвлекать. Он предвидел, что будет газовая атака, намочил всем края одежды, велел прикрывать рот и нос, положил девочек на пол и сам на них прилег.
После освобождения их развезли по разным больницам, причем мужа по ошибке записали погибшим. Но мы его нашли в Склифе живым, через три дня он вышел. Девчонок выписали на следующий день после захвата. Спецназовцы выносят заложников из здания ДК на улице Мельникова. Девчонкам было тяжело — до сих пор нервы на взводе, невроз, истерики. К психологам мы не ходили, но со здоровьем ничего хорошего нет. Раньше всех заложников прикрепляли к диагностическому центру в 13-й больнице, но сейчас он их больше не обслуживает. Остались только поликлиники по месту жительства. У Ирины семейная жизнь толком не сложилась, но есть девятилетняя дочка.
Ксюша была замужем, детей у нее нет. Мой муж на пенсии, но подрабатывает охранником на предприятии, лишние 18 тыс. У него всё нормально, только вздрагивает, когда слышит звук скотча — террористы всё время скотчем что-то обматывали. Поэтому скотч я всегда стараюсь аккуратно мотать, чтобы он не трещал. Круглый год я помогаю бывшим заложникам. Еще в 2010 году благодаря тогдашнему руководителю департамента труда и соцзащиты Москвы Владимиру Петросяну удалось добиться для пострадавших во время терактов и членов их семей бесплатного санаторно-курортного лечения. Это постановление с некоторыми исправлениями действует до сих пор. Я собираю списки на путевки и отвожу в департамент. Иногда дают еще бесплатные билеты в музеи и на выставки.
Взрывное устройство, которое было установлено террористами в центре зала ДК на Дубровке. Я поднимала вопрос о том, чтобы жертв терактов приравняли к категории лиц, побывавших в горячих точках. Ведь это тоже была самая настоящая горячая точка, и люди ее пережили с такими же потерями для здоровья и психики. Но у заложников никакого статуса нет, и льгот поэтому тоже нет, кроме санаторно-курортного лечения. Очень бы хотелось, чтобы этот вопрос решился. Потому что, если сказать честно, чем дальше идет время, тем больше о нас забывают. Дорогой ценой Своевременная помощь психологов людям, пережившим террористический акт, крайне необходима.
Если мы рассматриваем разные поколения, людей, которые пережили Вторую мировую войну, поствоенный период и всё остальное, что было с нами с тех пор, то мы переживаем чужое горе иначе, чем маленькая страна на пять миллионов человек. Там смерть любого человека — трагедия, а мы привыкли трагедии измерять количеством погибших. Какая реакция на ваш фильм у правопреемников Мединского?
Не думаю, что что-то помешает сейчас. Российская премьера у нас 15 сентября на фестивале «Кинотавр». Надеюсь, что к этой дате мы получим прокатное… Фильм не нарушает законодательства, поэтому нет причин, чтобы применять какой-либо запрет. Для меня это очень важный фестиваль. Когда я ещё занимался документальным кино, я много участвовал в разных его программах. Я видел ваш рассказ, что вы изучали документы по теракту, но сетовали, что многое засекречено. Но я не могу сказать, что я сетую. Я не преследую цели расследования. Мне важна человеческая природа. Что происходит с людьми, которые 17 лет после этого живут.
Конечно, меня удручало, что я сам для себя не могу обладать всей полнотой информации. Но это вопрос гостайны. К сожалению, есть информация, которая от нас просто скрыта. Я не увидел, что люди 3 сентября праздновали окончание Второй мировой. Чаще я слышал в разговорах упоминание трагедии Беслана. Они могут куда угодно переносить какие угодно даты, издавать какие угодно законы, — люди сами формируют тот календарь памяти, который им нужен. Мне кажется, что попытки коррекции памяти — бессмысленное занятие. Триумфаторы главных мировых кинофестивалей — вы да Андрей Звягинцев. Права группа «Кровосток»: «Немцы делают вещи, а мы [фигачим] трагизм»? Во всём мире разные художники и разные режиссёры рассматривают довольно крупные исторические события, трагедии своей истории.
Мы видим те же немецкие картины, которые показываются на разных фестивалях мира. Они точно так же получают призы. На самом деле любая национальная кинематография исследует свои болевые точки… Не думаю, что мы являемся в этом смысле экспортёром боли. Не мы являемся этим экспортёром. Есть масса примеров в авторском кино, когда произведения не связаны с болью и трагедиями. Это вопрос того, что просто развлекательное кино никак не попадает в эту среду — среду авторского кино. Нет никакого взаимодействия с культурным полем. Здесь просто не нужно смешивать развлекательное кино и серьёзное авторское кино. Авторское кино гораздо чаще связано со сложными темами. Тяга к меньшему содержанию или, наоборот, большая осознанность?
С той же литературой, например. Сложно ребёнка заставлять читать то, что он не понимает совершенно. Сложно навязывать женщине, которая в метро читает какой-то лёгкий роман или детектив, серьёзную литературу. Но есть определённое число образованных людей. Людей, которым просто интересен кинематограф. Но оценить динамику движения сознания зрителя я не могу. Я не социолог. С точки зрения своего опыта, а у меня очень разные картины, я тоже не могу судить.
Вечер среды
На удивление тихо прошла годовщина Норд-Оста (23-26 октября 2002 г). Грани-ТВ: Запрещенный фильм о. Журналистка Катерина Гордеева выпустила фильм «Норд-Ост. 17 лет», посвященный годовщине теракта в театральном центре на Дубровке в Москве, ленту опубликовали на ютуб-канале «Ещенепознер». Ванюша, Дудь сделал про Беслан достойный фильм, про Норд-Ост ему смысла делать нет, ибо после Парфёнова уже трудно что то новое рассказать про это. 23 октября вооруженные террористы ворвались в Театральный центр на Дубровке, где шел мюзикл «Норд-Ост». В бывшем Дворце культуры Первого государственного подшипникового завода играли второй акт мюзикла «Норд-Ост», когда группа из 40 вооруженных террористов во главе с Мовсаром Бараевым захватила здание.
Документальное расследование. Норд-Ост - трагедия на Дубровке
Последнее испытание: заложница «Норд-Оста» снялась в фильме про теракт. В Москве на сцене бывшего ДК Государственного подшипникового завода идет второе отделение «Норд-Оста». Террористический акт на Дубровке («Норд-Ост»)23-26.10.2002. Через год после теракта у входа в театр на Дубровке установили монумент с надписью «В память о жертвах терроризма» и стелу, увенчанную тремя бронзовыми журавлями.
«Норд-Ост» 20 лет спустя
Тогда террористы закричали: «Вы что, не понимаете?! Реальная, здесь и сейчас. На площади в несколько сотен квадратных метров. Около 800 зрителей и 100 работников театра стали заложниками террористической группировки. Что требовали террористы?
Все было элементарно просто: захватившие центр на Дубровке хотели, чтобы Россия немедленно вывела войска из Чечни. Дабы власти страны четко и внятно услышали требования, их надо было подкрепить широким жестом. Летом 2002 года было принято решение устроить теракт с большим количеством людей. Когда все «юридические» вопросы были утверждены, мужчины отправились в Москву «с инспекцией».
Они ходили с камерами по театрам и концертным залам, снимали на видео проходы и систему охраны, чтобы потом выбрать — где будет удобнее и проще устроить массовую бойню. Сцена из мюзикла «Норд-Ост» Как все началось За несколько дней до теракта было решено осуществить несколько подрывов в людных местах, чтобы нагнать на общественность и власти ужас. Террористы заложили взрывчатку в три машины, из которых 19 октября взорвалась всего одна, и то раньше времени — в результате погиб 17-летний подросток. Хасханов отогнал оба невзорвавшихся автомобиля на Звенигородскую улицу.
Их обнаружили лишь в январе 2003 года. Сам же Хасханов сразу же после проваленной операции сбежал в Ингушетию. Также террористы планировали взорвать не только машины, но и женщин. Смертницы должны были подорваться именно в день захвата заложников, но и этого не случилось, поскольку организовать все незаметно не получалось.
Неудавшиеся самоподрывницы взяли билеты на поезд и уехали восвояси. Что происходило на Дубровке 23 октября вечером к зданию концертного зала подъехали несколько автомобилей с террористами, которые беспрепятственно проникли в здание и ринулись прямиком на сцену. Самым удачливым людям каким-то чудом удалось сбежать в первые минуты — кто-то находился за сценой в рабочих помещениях и вылез через окно, кто-то просто был близко к выходу. В суматохе несколько заложников успели позвонить в спасательные службы и сообщить, что стали жертвами террористов.
Люди вокруг тоже растерялись — кажется, никто не осознавал, что с нами происходит. Помню, многие даже пытались смеяться — наверное, чтобы успокоить себя: это, мол, просто розыгрыш, постановка, все в порядке Когда в зале появились другие террористы с какими-то сумками и «калашами», женщины-смертницы, стало понятно: это не розыгрыш, а настоящий теракт. Тогда это слово часто звучало в новостях — даже дети знали и понимали, кто такие террористы, что такое «пояс шахида» и так далее.
И вот это случилось с нами. И тем не менее может быть, в силу возраста я не могла сразу осознать весь ужас происходящего, почему-то казалось, что посидим так пару часов, а потом нас выпустят. Впрочем, не скажу, что мне не было страшно.
И даже несколько часов в таких условиях казались адом. А представить, что все это продлится больше суток, и вовсе было невозможно: как можно провести несколько дней в таких условиях, в театре? Но наша классная руководительница тогда сказала: «Готовьтесь, это надолго».
И оказалась права. Им было нечего терять Когда первый шок прошел, учительница начала объяснять нам минимальные правила безопасности. По ее совету мы выломали из кресел откидные сиденья, чтобы, если начнется стрельба, прятаться под ними.
Так и провели все три дня — из-за спинок передних кресел у нас торчали только головы. Я не присматривалась внимательно к другим людям в зале. Но несколько моментов запомнились.
Была, например, одна женщина, которая нашла где-то бутылку алкоголя, постоянно к ней прикладывалась, в целом вела себя вызывающе, спорила с террористами. Не знаю, что с ней в итоге произошло. Вообще, не только она, но и некоторые другие люди в зале видимо, от стресса, шока вели себя неадекватно: специально привлекали к себе внимание боевиков, пытались их как-то спровоцировать.
Это пугало. Казалось, что люди с автоматами могут в любой момент разозлиться — и плохо будет всем. Сами террористы вели себя по-разному.
Кто-то был сдержанным, кто-то разговаривал с нами. Удалось пообщаться с женщинами из группировки — точнее, они были никакими не женщинами, а еще девчонками, ненамного старше нас: им было лет по 16. Они рассказывали, что у них не осталось никакого выхода: всех мужчин в их семьях убили на войне.
Чувствовалось, что они обозлены, что им нечего терять и они этого не скрывают. Прямых угроз от них не было, но вот эта энергетика злобы и агрессии очень чувствовалась. При этом боевики нам говорили: нас не тронут, если будем вести себя «нормально» Рядом с выходом в фойе из той части зала, в которой мы сидели, было два туалета, один — с большим окном.
В какой-то момент террористы начали по одному отпускать туда людей. Какая-то женщина воспользовалась моментом — зашла в туалет с окном и выпрыгнула из него на улицу — и, хотя, кажется, сломала ногу, спаслась.
Точный состав газа оставался неизвестным и спасавшим заложников медикам.
У здания ДК раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей. После этого стрельба прекращается. Поступает неподтвержденная информация о начале операции по штурму здания.
Представители штаба сообщают, что за последние два часа террористы убили двух и ранили еще двух заложников. Раздаются ещё несколько взрывов, возобновляется стрельба. Здание ДК успешно покинули двое заложников.
Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены. Спасатели МЧС и врачи приступают к выводу заложников из здания, оказанию медицинской помощи и госпитализации. Помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявляет о завершении операции по освобождению заложников.
Заместитель главы МВД Владимир Васильев сообщает о уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 и 67 погибших заложников. Прессе сообщается, что жертв нет. Людей в бессознательном состоянии размещают в автобусах.
Продюсер Норд-Оста Александр Цекало заявляет что заложники просто устали, а террористы спят сном вечным [5] [6].
По теме:.
Теракт на Дубровке 16 лет назад. Как это было
Норд я Одного Из Самых Громких Терактов В Правления Путина. Фото: © Известия/Павел Волков В этом выпуске: Теракт в «Крокус Сити Холл»: как кровавая бойня переросла в адский пожар. свидетельства выживших очевидцев, расшифрованные записи телефонных переговоров, ранее не демонстрировавшиеся. Ветеран спецподразделения ФСБ Вячеслав Гудков рассказал сайту телеканала «Звезда» о том, как проходил штурм «Норд-Оста», захваченного террористами в 2002 году.
Знать и помнить. Подборка фильмов ко дню памяти жертв терроризма
Создавался он в тесном сотрудничестве с Общественной организацией содействия защите пострадавших от террористических актов "Норд-Ост". Документальный фильм про «Норд-Ост», свидетельства выживших очевидцев, расшифрованные записи телефонных переговоров, ранее не показанные съемки штурма здания, уникальная видеозапись событий, которую вел один из боевиков своей видеокамерой. В бывшем Дворце культуры Первого государственного подшипникового завода играли второй акт мюзикла «Норд-Ост», когда группа из 40 вооруженных террористов во главе с Мовсаром Бараевым захватила здание. это съемка страшного теракта, захвата заложников в московском театре. Итак, на ютубе вышел авторский документальный фильм Катерины Гордеевой, посвященный событиям 23 октября 2002 г., когда террористы захватили заложников в театральном центре на Дубровке. 23 октября 2002 года во время мюзикла "Норд-Ост" группа боевиков ворвалась в здание.