В частности, русский и советский военачальник, военный историк, генерал-лейтенант, командарм Андрей Евгеньевич Снесарев, изучив Афганистан изнутри, пришел к верному выводу о невозможности покорить страну и народности, ее населяющие: «Политическое значение. «Генерал сказал, чтобы я как можно ниже пролетел над взлеткой в Кокайдах, – вспоминает летчик-герой. Вместе с парашютно-десантным взводом старший лейтенант Савельев участвовал в захвате штаба ВВС Афганистана в Кабуле. После лечения Михаил Савельев вернулся в свою часть, а вскоре пришло и медицинское заключение – комиссовать.
Генерал лейтенант савельев - 58 фото
| Жара, съемки, Горбачев | TV Mag | В России вопрос о возвращении домой мобилизованных сейчас не обсуждается, пояснил Инфо24 член комитета Госдумы по обороне, генерал Виктор Соболев. |
| Поиск однополчан | Генерал-полковник Валерий Востротин, командовавший 9-й ротой в Афганистане, умер от онкологического заболевания. |
| Голгофа молодого лейтенанта. В Афганистане... | генерал-лейтенант Ровенский Петр Николаевич (с 2008 по н/вр.). |
Украинские силы потеряли очередного пилота
Фёдор Петрович Савельев — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945). В России вопрос о возвращении домой мобилизованных сейчас не обсуждается, пояснил Инфо24 член комитета Госдумы по обороне, генерал Виктор Соболев. В общественных местах разместили плакаты с информацией о подвигах Героев Советского Союза Федора Савельева и Бориса Машковцева.
Украинские силы потеряли очередного пилота
После лечения Михаил Савельев вернулся в свою часть, а вскоре пришло и медицинское заключение – комиссовать. Световой день должен составлять около 12 часов, фёдор савельев генерал лейтенант афганистан. Генерал-полковник Валерий Востротин, командовавший 9-й ротой в Афганистане, умер от онкологического заболевания. Отец Мити, генерал разведки и советник генсека Федор Савельев (Сергей Пускепалис), пытается убедить руководство страны в необходимости вывести советские войска из Афганистана. – Товарищ генерал-майор, гвардии лейтенант Марченко по вашему приказанию прибыл.
Подробно о будущем проекте: как снимали «Операцию "Мухаббат"» в Афганистане
| Братья из небесного полка : Министерство обороны Российской Федерации | НЕТИПИЧНЫЙ «БОЕВИК» Анатолий Савельев воевал в Афганистане три раза. |
| На Украине ликвидирован летчик Савельев | Генерал-лейтенант Федор Савельев встречается с представителем местного населения. |
Сергей Пускепалис: я должен был воевать в Афганистане
генерал ГРУ Федор Савельев (Сергей Пускепалис), выступающий за вывод войск из Афганистана. В авторском коллективе настоящей книги – участники боевых действий в Афганистане в должностях от старшего оперуполномоченного особого отдела по пограничному отряду до начальника управления, в воинских званиях от майора до генерал-лейтенанта. Член Правления Ассоциации генерал-лейтенант Сергей Антонов принял участие в торжественной встрече, посвященной воинам-интернационалистам. это папа Мити (Илья Малаков), который на данный момент - курсант. Умер Герой Советского Союза генерал-полковник Валерий Востротин, который являлся командующим 9-й парашютно-десантной ротой 345-го гвардейского полка в Афганистане.
Умер командовавший 9-й ротой в Афганистане генерал Востротин
пермяцким языком и так же русским. Умер Герой Советского Союза генерал-полковник Валерий Востротин, который являлся командующим 9-й парашютно-десантной ротой 345-го гвардейского полка в Афганистане. Генерал внутренней службы 3 ранга (2). Генерал-лейтенант Савельев фёдор Петрович Афганистан.
Братья из небесного полка
С июля того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В боях был два раза ранен [1]. К июлю 1944 года капитан Фёдор Савельев командовал батареей 696-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 5-й армии 3-го Белорусского фронта. Отличился во время освобождения Литовской ССР. Это позволило основным силам переправиться через Неман и захватить плацдарм практически без потери.
Попов направлен служить на военную базу России в Сирию. Об этом сообщает telegram-канал «Дмитрий Уткин «Вагнер»». Сняли с должности, но очень много людей поддержали. В результате дали два дня съездить к семье и отправили в Сирию», - приводит слова отца генерала Попова канал Дмитрия Уткина. Так же приводится аудиозапись разговора с отцом генерала. ЕАН писал, что произошел скандал с обнародованием в telegram-канале депутата Госдумы, бывшего командующего 58-й армией Андрея Гурулева аудиообращени я генерал-майора Ивана Попова к своим сослуживцам. В нем Попов называет причины, по которым был снят с должности.
Почему события развивались именно таким образом? Какие обстоятельства заставили штаб произвести несколько выстрелов в спортзал и после этого начать штурм? Во-первых, надо учесть, что "оперативных штабов" было фактически два: один - условно "силовой", в который входили сотрудники федерального ФСБ, другой — условно "гражданский", в который входили руководители республики, депутаты, а также региональные, осетинские силовики пониже рангом. Пока "гражданский" штаб придумывал способы переговоров, "силовой" готовил штурм. Ему гарантировали коридор и аэродром. Спустя час после достижения этих договоренностей начался штурм. Перед "силовым" штабом стояла "непростая" задача: как штурмовать, если это сразу заметят местные жители и воспрепятствуют работе спецподразделений? И тогда принимается решение: 1. Штурм спровоцировать. Изобразить так, что боевики сами подорвали спортзал. Для этого произвести несколько выстрелов по спортзалу в чердак зала, под окно зала, в окно зала. Начать штурм силами спецподразделений. До выстрелов по спортзалу отвлечь внимание боевиков договорились силами МЧС забрать трупы, выкинутые из окна школы. МЧС подъезжает забирать трупы, в 13:03 звучат взрывы в спортзале, спецподразделения начинают "вынужденный штурм". Местное население не препятствует бойцам, а само бежит помогать вытаскивать заложников из спортзала. Главный вывод: штурм школы в Беслане был спровоцирован начат применением оружия российскими спецслужбами именно по команде из оперативного штаба. Только штурм подали как "вынужденный", то есть начавшийся после того как "боевики подорвали спортзал". Детали операции в Беслане знали лишь несколько человек - эта операция была разработана ФСБ, уверена главный редактор сайта "Правда Беслана" Марина Литвинович, передает ej. Скорее всего, в курсе этой операции были генералы, тогда — заместители директора ФСБ В. Проничев, В. Анисимов и А. Тихонов, присутствовавшие в Беслане и руководившие "силовым" штабом. И конечно же, операция была согласована с президентом Путиным, может, и без деталей, но принципиально: "Штурм. И никаких переговоров".
Да и самому цыгану очень понравился Сашок. Знаешь, детские восхищенные глазенки… — Мама, я буду с ним вместе, пусть он живет с нами, мама, я буду спать с ним, — сказал малыш. Конечно, просматривал многие публикации, листал различные издания, по долгу своей журналистской профессии обрабатывал материалы. Но при этом мне всегда казалось, что делаю это не я, а кто-то другой. Скажу проще — мой двойник. Мое второе «я» до сих пор осталось там. Потому что именно через призму той войны вот уже 34 года воспринимаю все происходящее. Я ненавижу Афганистан, погубивший моих лучших друзей, отнявший у меня два года молодости, принесший много страданий моим родным и близким, чуть не убивший моего тогда еще не родившегося сына. Мой «благополучный» двойник, не воевавший в ДРА, как и все, когда-то даже сожалел по убитому талибами Ахмад-шаху Масуду, который последние годы считал Россию больше своим другом, чем врагом. Я с пониманием и даже симпатией относился к своим афганским курсантам и слушателям в период преподавательской работы в военном вузе. Как и все в стране, мой двойник также считал талибов врагами… Но в то же время нет-нет, да и заговорит во мне совершенно другой голос. А кто расстрелял во время мятежа в Кабуле старшего лейтенанта Сашу Вовка? Кто сразил под Джелалабадом двадцать девятого февраля восьмидесятого гвардии прапорщика Толю Маврина? И у него, между прочим, тоже были дети. Две девочки-погодки. Младшая родилась как раз перед рейдом. Толе командир пообещал, что отпустит его после возвращения из операции слетать бортом Ил-76 на несколько дней в Витебск. Маврин отстреливался в окружении из пулемета до последнего. Это же, Паша, было именно в той операции, в завершении которой тебе потом довелось участвовать… Помнишь Толю Маврина?.. Такой добрый, даже, можно сказать, — мягкий. А каким оказался в своем последнем бою… Осколком ему отсекло пальцы на руке, потом — ранение в плечо. Превозмогая боль, прапорщик продолжал вести огонь. И лишь попавшая в затылок пуля заставила замолчать пулемет. Впрочем, у Маврина уже и не оставалось патронов. Так кто стрелял в них? Может быть, те же Хаятулла или Дур Мухаммад, с которыми потом во Львове довелось работать не один год?.. А талибы? Их ведь тогда и в помине не было. А эти, нынешние, «правильные» моджахеды, были. И называли мы их тогда «душманами, духами…» — Так что, Паша, говорить можно долго… Входили мы в Афган не одни, мы с этими событиями связали свое прошлое, настоящее и будущее… Не так просто все это было, как теперь рассуждают всякие «летописцы»… Афган ударил по нашим судьбам, по нашим семьям… Ударил так, что мало не покажется… — Да, Саша, такое не забывается. Летели ведь в полную неизвестность. Не могло ли случиться так, что от нашей дивизии не осталось бы ничего? Во всяком случае — от какой-то ее части. Ведь приземлялись эшелонами. И если бы начали нас громить на аэродромах посадки в Кабуле и Баграме, то других наверняка завернули бы в Союз. Могло быть такое? Чисто гипотетически? Они на учениях. Там тепло, фрукты, в общем, рай…» А к тому времени и в самом деле кто-то уже «попал в рай» — вот и повезли «грузы-200». А ведь при такой большой стране все можно было бы и скрыть. Туда гроб — сюда гроб… «Широка, страна моя родная»… — Да, Саша, еще раз повторю, тогда мы не думали об этом. Молодыми были, бесшабашными. Это теперь начинаешь думать — а вдруг что-то пошло бы не так? Вернусь к своему рассказу. Почему меня взяли к командиру дивизии в качестве личной охраны? Должность моя начальника топографической службы на время войны упразднялась, и я становился порученцем начальника штаба. Так что при командире дивизии я оказался не только благодаря своим спортивным заслугам, но и в связи со сложившимися обстоятельствами… Теперь, конечно, домысливают многое… А тогда все было просто… — Ладно, вспомню тот памятный всем нам день — 27 декабря 1979 года. Штаба дивизии как такового еще не было в обычном понимании этого слова. Стояли на аэродроме в Кабуле две большие палатки. В одной шла вся штабная работа, в другой — находились мы, офицеры. Набилось нас туда… Яблоку упасть было негде. Ждем команды. Все напряжены: что-то будет, а что и когда — неизвестно. Он дает распоряжение взять оружие и приготовиться к выезду. Документы сдать, тельняшки снять, десантные куртки — тоже. Мы быстренько переоделись, сдали документы. Оставшись в одних десантных комбинезонах без знаков различия, подумали и о том, как утеплиться изнутри. Поддел легкий свитер. Из оружия взяли автоматы, по три запасных магазина в подсумках, пистолеты, штык-ножи. Запаслись гранатами. Я взял две «эргэдэшки» и две «эфки». Прихватил с собой еще и свой тренировочный нож. Ну, ты потом видел его у меня. Уже собирались было отъезжать, как к двери машины подходит начальник особого отдела дивизии подполковник Буйнов. Отозвав нас с братом в сторону, он говорит: — Если что-то с генералом Рябченко случится, живыми лучше в штаб не возвращайтесь. Вы меня поняли?!. Ответите собственными головами… — Поняли… — отвечаем с братом. Сели в машину, поехали. А у меня не идут из головы слова начальника особого отдела дивизии. Как это — с комдивом что-то может случиться? Как это — «не возвращайтесь живыми»? Вроде прилетели помогать дружественной стране. У них тут революция, правда, басмачи мешают строить социализм… Поможем… Но как что-то может случиться, если нас сами сюда пригласили афганцы? Ведь перед выездом нам сказали, что поедем в генеральный штаб ДРА решать вопрос о размещении нашей дивизии… Ехали недолго. В условленном месте к нам подсел в машину незнакомый офицер. В мои 22 года он показался мне тогда довольно-таки пожилым. Из какой структуры офицер — было понятно сразу. И тут в машине началось самое главное. Были распределены роли и каждому поставлена конкретная задача. И теперь-то я понял, что и на самом деле случиться может что угодно с каждым. И не только с командиром дивизии. Но и со всеми нами. Так что живыми в штаб дивизии мы и впрямь можем и не вернуться. Знаете, молодому лейтенанту, меньше чем полгода назад окончившему военное училище, непросто смириться с тем, что «живым он может не вернуться»… Ладно, сижу, осмысливаю все. Поглядываю на старшего брата. Станислав спокоен, уверен в себе. Ну, и мне становится легче. Ну, а я, как известно, командир… Задача: не допустить, чтобы начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб привел войска в полную боевую готовность. Мне было приказано смотреть за охранниками и при первой же необходимости не дать им открыть стрельбу. При этом действовать решительно. Если нельзя нейтрализовать, значит — уничтожить. На учениях. А тут он далеко не условный… И кто вообще теперь наш друг, а кто противник? Ведь летели вроде бы защищать Амина, а теперь… Одним словом, было над чем задуматься. Но в том, что я постараюсь все сделать, как надо, я не сомневался. В душе появилось тревожно-взволнованное чувство ожидания. Десантникам оно хорошо знакомо перед прыжками с парашютом. Вроде бы не раз совершал их, а перед каждый новым все равно волнуешься. Но то прыжки с парашютом, а тут — настоящий бой. Тем более — в полном отрыве от своих. Нас всего четверо, а сколько там их?.. Явно не один на один придется воевать… Когда подъезжали к генеральному штабу, «НШ» нас предупредил, что оружие придется сдать охране. Возможно, нас еще и обыщут. Въехали на территорию генштаба. Водителя Краснова оставили с машиной. Предупредили, чтобы действовал по ситуации и ждал нас. Помнишь его, тоже еще тогда пацан—пацаном был. Только что срочную отслужил. Проинструктировали Краснова: чтобы не маячил на глазах у охраны, пусть где-то спрячется. Но так, чтобы и самому быть незаметным, и все видеть — и машину, и нас, когда мы покинем здание. Вошли в генеральный штаб. А ножи оставили, и подсумки с патронами — тоже. Потом повели на второй этаж в кабинет начальника генерального штаба Афганистана Якуба. Тут я и увидел его охрану. Крепкие ребята, пуштуны. Здоровые такие… Одним словом, гвардия… Они находились у входа в кабинет Якуба. Вот за ними я и должен был наблюдать, с ними и пришлось потом вступить в схватку… Кабинет у Якуба был довольно-таки большой. Рядом с его креслом — сейфы, радиостанции, позади — дверь в какое-то другое помещение. Сам знаешь, у каждого большого начальника есть такой уютный кабинетик, где можно отдохнуть, подкрепиться, расслабиться… В помещении стояли столы буквой «Т». Как обычно — впереди сидел начальник — Якуб. Людей там было немало. Встретил нас помощник начальника генерального штаба. Нас провели в кабинет, представили. Генерал Рябченко, «НШ» и мой брат Станислав уселись за стол поблизости от начальника генерального штаба. А я пристроился в противоположном конце, на самом краю — у окна. Во-первых, я прекрасно видел охранников, во-вторых, в любое момент мог выскочить из-за стола и быстро до них добраться. Все было, как обычно: «Здравствуйте! Многие афганцы, ты сам знаешь, учились в Советском Союзе, так что язык они знали. Якуб сказал, что Амин задерживается. Дескать, что-то ему не здоровится. Нельзя было не заметить, как пристально наблюдали за нами все сидящие в кабинете. И на этот вопрос ответил генерал Рябченко. Я сижу, все изучаю и помню о том, что должен прогреметь взрыв, а потом все начнется. До этого сигнала еще времени немало. Началось совещание. В ходе его кто-то по радио докладывает Якубу, что русские выходят из района аэродрома Кабул… Ты знаешь, я уже стал несколько подзабывать всю последовательность переговоров, состоявшихся в генеральном штабе ДРА между нашими и афганцами. Повторяю, моя задача была следить за охраной. Поэтому я и выполнял ее. Но, в общем, все было примерно так, как я рассказываю. Итак, Якубу докладывают, что русские выходят из района аэропорта. Судя по всему, «НШ» хорошо знал язык. А наш комдив вставлял только реплики. При чем тут Балахисар? Разложили карты, что-то решают. Опять следует вызов по радиостанции… — Да выключите вы ее, — говорит, кажется, «НШ», — мешает вести разговор… — Выключите, — дает команду Якуб. Этого наши как раз и ждали. Надо было обязательно отключить связь, чтобы Якуб не успел дать команду своим войскам по радио. Я все осматриваюсь потихоньку вокруг, оцениваю ситуацию. Вижу, что комдива от меня отделяют человек десять, сидящих за длинным столом. Ему я помочь не успею. Но Станислав рядом с генералом. А уж на родного брата положиться можно… Моя главная задача — охрана. Да, забыл сказать, когда заходили в генштаб, «НШ» предупредил, что в приемной Якуба будут потом наши ребята, смотрите, дескать, не перестреляйте друг друга. И приказал загнать патроны в каналы стволов пистолетов. Так мы и сделали.
Запись навигация
| Савельев, Фёдор Петрович — Википедия | ›uploads/2016/03 Savelev. |
| Юрий Савельев: Бесланские заложники погибли по вине своих "освободителей" из ФСБ и ВС РФ | Вместе с парашютно-десантным взводом старший лейтенант Савельев участвовал в захвате штаба ВВС Афганистана в Кабуле. |
| Федора савельева - фото сборник | Стало известно новое место службы 48-летнего генерал-майора Ивана Попова, до недавнего времени командовавшего 58-й армией. |
| Поиск однополчан — Российский союз ветеранов Афганистана | Ул генерал лейтенанта озерова 17б. |
Сергей Пускепалис стал советником Горбачева
You can find new Free Android Games and apps. Тарабаев Владимир Павлович упр. Find Free WordPress Themes and plugins.
Посадку произвел в сложных метеоусловиях. После выгрузки десанта все экипажи вылетали на аэродромы, определенные для дозаправки, и далее следовали домой. В Витебск я прилетел 26 декабря.
Наш полк поставленную задачу выполнил без потерь. К сожалению, так было не у всех…» А вот рассказ гвардии подполковника Евгения Иосифовича Горового — начальника связи нашей 103-й гвардейской ВДД: «Команда на вылет в Кабул поступила 25 декабря. Последовательность посадки самолетов ВТА на аэродромы Афганистана была определена в соответствии с замыслом ввода в страну частей и подразделений ВДВ, а время взлета — удалением ИРД от заданного аэродрома посадки. Первой в Кабул взлетела пара самолетов Ил-76 командира 339-го втап подполковника Ивана Капаева и его заместителя Ардалиона Павлова. Костылев и группа офицеров штаба 103-й гвардейской ВДД во главе с командиром дивизии генерал-майором Иваном Рябченко, в составе которой были начальник оперативного отдела полковник Рауф Байкеев, начальник особого отдела подполковник Анатолий Буйнов, начальник политотдела полковник Станислав Тимошенко, заместитель командира по технике и вооружению полковник Владимир Харченко, начальник медицинской службы подполковник Вячеслав Хамаганов и другие офицеры. Помимо людей на борту находились средства связи дивизии.
Во второй самолет были загружены две командно-штабные машины. Однако выполнить поставленную задачу в заданное время группе не удалось. При подлете к Кабулу командир корабля проинформировал нас о том, что в связи с ухудшением метеоусловий в Кабуле высота нижнего края облачности ниже 100 метров, видимость менее 1000 метров, на посадочном курсе заряды снега руководитель группы полетов дал команду паре следовать на аэродром вылета. По прилете в Балхаш наша группа попыталась пересесть на самолеты, замыкающие боевой порядок, однако по разным причинам вылететь нам не удалось. Повторный перелет осуществили на том же самолете подполковника Капаева. Сели в Кабуле в 3 часа ночи.
Вышли из самолета: ветер, снег, низкие черные давящие облака. Лишь на севере алеет зарево. Доложил о своем прибытии заместителю начальника связи ВДВ полковнику Федотову. Проинформировав о сложившейся обстановке, он пояснил, что это догорает разбившийся в горах Ил-76…» — Кстати, Павел, в этом самолете летел мой товарищ — гвардии старший лейтенант Михаил Пугачев… Что-то стал и я забывать — забывать детали, но не главное. Помнится, у Миши в семье какая-то была необычная ситуация. Кажется, у него умерла первая жена, оставив ребенка.
Миша женился второй раз. И в семье ждали второго ребенка. Не знаю, могу и перепутать, кажется, его супруга «удочерила» или «усыновила» дитя от первого брака. И вот — трагедия… Второй ребенок родился без отца… Да что говорить о таких ситуациях — гвардии старший лейтенант Александр Александрович Вовк — старший инструктор политического отдела по культурно — массовой работе, наш лучший друг с твоим братом Станиславом. Мой сосед по подъезду, вместе все праздники отмечали семьями, дружили, как родные… Он ведь погиб позже — в день мятежа в Кабуле — утром 22 февраля 1980 года. А Саша только что вернулся из Витебска, привез нам посылки… Вернулся радостным, добрым, светлым — забирал из роддома в Витебске второго сынишку — Русланчика.
Кстати, среди жен наших офицеров, поехавших за новорожденным, была и моя супруга. А через пять дней он погиб — был расстрелян по пути из крепости Балахисар на аэродром в упор из пулемета. У стадиона, рядом с мечетью. Старший сынишка Саши, тоже Александр Александрович Вовк, потом, спустя годы, поступил в Киевское суворовское военное училище, окончил его и стал офицером… Приезжали ко мне они… И в Москву, и во Львов… Ездил я со своей семьей и на могилу Саши в Кременчуг… На Краснознаменское кладбище… Был я тогда уже капитаном. Пришли на кладбище. И сынишка Руслан, который никогда не видел своего отца, так закричал «Папа!
А потом старший ребенок, Саша, чуть позже спросил у меня: — Дядя, а вы женатый? Вот моя жена, тетя Лида, вот дочка Оля. Вера пропустила вперед детей, отстала со мной на несколько шагов и стала тихо рассказывать: — Как-то на свадьбе Саше понравился цыган. Он так пел, танцевал, ребенок в него просто влюбился. Да и самому цыгану очень понравился Сашок. Знаешь, детские восхищенные глазенки… — Мама, я буду с ним вместе, пусть он живет с нами, мама, я буду спать с ним, — сказал малыш.
Конечно, просматривал многие публикации, листал различные издания, по долгу своей журналистской профессии обрабатывал материалы. Но при этом мне всегда казалось, что делаю это не я, а кто-то другой. Скажу проще — мой двойник. Мое второе «я» до сих пор осталось там. Потому что именно через призму той войны вот уже 34 года воспринимаю все происходящее. Я ненавижу Афганистан, погубивший моих лучших друзей, отнявший у меня два года молодости, принесший много страданий моим родным и близким, чуть не убивший моего тогда еще не родившегося сына.
Мой «благополучный» двойник, не воевавший в ДРА, как и все, когда-то даже сожалел по убитому талибами Ахмад-шаху Масуду, который последние годы считал Россию больше своим другом, чем врагом. Я с пониманием и даже симпатией относился к своим афганским курсантам и слушателям в период преподавательской работы в военном вузе. Как и все в стране, мой двойник также считал талибов врагами… Но в то же время нет-нет, да и заговорит во мне совершенно другой голос. А кто расстрелял во время мятежа в Кабуле старшего лейтенанта Сашу Вовка? Кто сразил под Джелалабадом двадцать девятого февраля восьмидесятого гвардии прапорщика Толю Маврина? И у него, между прочим, тоже были дети.
Две девочки-погодки. Младшая родилась как раз перед рейдом. Толе командир пообещал, что отпустит его после возвращения из операции слетать бортом Ил-76 на несколько дней в Витебск. Маврин отстреливался в окружении из пулемета до последнего. Это же, Паша, было именно в той операции, в завершении которой тебе потом довелось участвовать… Помнишь Толю Маврина?.. Такой добрый, даже, можно сказать, — мягкий.
А каким оказался в своем последнем бою… Осколком ему отсекло пальцы на руке, потом — ранение в плечо. Превозмогая боль, прапорщик продолжал вести огонь. И лишь попавшая в затылок пуля заставила замолчать пулемет. Впрочем, у Маврина уже и не оставалось патронов. Так кто стрелял в них? Может быть, те же Хаятулла или Дур Мухаммад, с которыми потом во Львове довелось работать не один год?..
А талибы? Их ведь тогда и в помине не было. А эти, нынешние, «правильные» моджахеды, были. И называли мы их тогда «душманами, духами…» — Так что, Паша, говорить можно долго… Входили мы в Афган не одни, мы с этими событиями связали свое прошлое, настоящее и будущее… Не так просто все это было, как теперь рассуждают всякие «летописцы»… Афган ударил по нашим судьбам, по нашим семьям… Ударил так, что мало не покажется… — Да, Саша, такое не забывается. Летели ведь в полную неизвестность. Не могло ли случиться так, что от нашей дивизии не осталось бы ничего?
Во всяком случае — от какой-то ее части. Ведь приземлялись эшелонами. И если бы начали нас громить на аэродромах посадки в Кабуле и Баграме, то других наверняка завернули бы в Союз. Могло быть такое? Чисто гипотетически? Они на учениях.
Там тепло, фрукты, в общем, рай…» А к тому времени и в самом деле кто-то уже «попал в рай» — вот и повезли «грузы-200». А ведь при такой большой стране все можно было бы и скрыть. Туда гроб — сюда гроб… «Широка, страна моя родная»… — Да, Саша, еще раз повторю, тогда мы не думали об этом. Молодыми были, бесшабашными. Это теперь начинаешь думать — а вдруг что-то пошло бы не так? Вернусь к своему рассказу.
Почему меня взяли к командиру дивизии в качестве личной охраны? Должность моя начальника топографической службы на время войны упразднялась, и я становился порученцем начальника штаба. Так что при командире дивизии я оказался не только благодаря своим спортивным заслугам, но и в связи со сложившимися обстоятельствами… Теперь, конечно, домысливают многое… А тогда все было просто… — Ладно, вспомню тот памятный всем нам день — 27 декабря 1979 года. Штаба дивизии как такового еще не было в обычном понимании этого слова. Стояли на аэродроме в Кабуле две большие палатки. В одной шла вся штабная работа, в другой — находились мы, офицеры.
Набилось нас туда… Яблоку упасть было негде. Ждем команды. Все напряжены: что-то будет, а что и когда — неизвестно. Он дает распоряжение взять оружие и приготовиться к выезду. Документы сдать, тельняшки снять, десантные куртки — тоже. Мы быстренько переоделись, сдали документы.
Оставшись в одних десантных комбинезонах без знаков различия, подумали и о том, как утеплиться изнутри. Поддел легкий свитер. Из оружия взяли автоматы, по три запасных магазина в подсумках, пистолеты, штык-ножи. Запаслись гранатами. Я взял две «эргэдэшки» и две «эфки». Прихватил с собой еще и свой тренировочный нож.
Ну, ты потом видел его у меня. Уже собирались было отъезжать, как к двери машины подходит начальник особого отдела дивизии подполковник Буйнов. Отозвав нас с братом в сторону, он говорит: — Если что-то с генералом Рябченко случится, живыми лучше в штаб не возвращайтесь. Вы меня поняли?!. Ответите собственными головами… — Поняли… — отвечаем с братом. Сели в машину, поехали.
А у меня не идут из головы слова начальника особого отдела дивизии. Как это — с комдивом что-то может случиться? Как это — «не возвращайтесь живыми»? Вроде прилетели помогать дружественной стране. У них тут революция, правда, басмачи мешают строить социализм… Поможем… Но как что-то может случиться, если нас сами сюда пригласили афганцы? Ведь перед выездом нам сказали, что поедем в генеральный штаб ДРА решать вопрос о размещении нашей дивизии… Ехали недолго.
В условленном месте к нам подсел в машину незнакомый офицер. В мои 22 года он показался мне тогда довольно-таки пожилым. Из какой структуры офицер — было понятно сразу. И тут в машине началось самое главное. Были распределены роли и каждому поставлена конкретная задача. И теперь-то я понял, что и на самом деле случиться может что угодно с каждым.
И не только с командиром дивизии. Но и со всеми нами. Так что живыми в штаб дивизии мы и впрямь можем и не вернуться. Знаете, молодому лейтенанту, меньше чем полгода назад окончившему военное училище, непросто смириться с тем, что «живым он может не вернуться»… Ладно, сижу, осмысливаю все. Поглядываю на старшего брата. Станислав спокоен, уверен в себе.
Ну, и мне становится легче. Ну, а я, как известно, командир… Задача: не допустить, чтобы начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб привел войска в полную боевую готовность. Мне было приказано смотреть за охранниками и при первой же необходимости не дать им открыть стрельбу. При этом действовать решительно. Если нельзя нейтрализовать, значит — уничтожить. На учениях.
А тут он далеко не условный… И кто вообще теперь наш друг, а кто противник? Ведь летели вроде бы защищать Амина, а теперь… Одним словом, было над чем задуматься. Но в том, что я постараюсь все сделать, как надо, я не сомневался. В душе появилось тревожно-взволнованное чувство ожидания. Десантникам оно хорошо знакомо перед прыжками с парашютом. Вроде бы не раз совершал их, а перед каждый новым все равно волнуешься.
Но то прыжки с парашютом, а тут — настоящий бой. Тем более — в полном отрыве от своих. Нас всего четверо, а сколько там их?.. Явно не один на один придется воевать… Когда подъезжали к генеральному штабу, «НШ» нас предупредил, что оружие придется сдать охране. Возможно, нас еще и обыщут. Въехали на территорию генштаба.
Водителя Краснова оставили с машиной. Предупредили, чтобы действовал по ситуации и ждал нас. Помнишь его, тоже еще тогда пацан—пацаном был. Только что срочную отслужил. Проинструктировали Краснова: чтобы не маячил на глазах у охраны, пусть где-то спрячется. Но так, чтобы и самому быть незаметным, и все видеть — и машину, и нас, когда мы покинем здание.
Вошли в генеральный штаб. А ножи оставили, и подсумки с патронами — тоже. Потом повели на второй этаж в кабинет начальника генерального штаба Афганистана Якуба. Тут я и увидел его охрану. Крепкие ребята, пуштуны. Здоровые такие… Одним словом, гвардия… Они находились у входа в кабинет Якуба.
Вот за ними я и должен был наблюдать, с ними и пришлось потом вступить в схватку… Кабинет у Якуба был довольно-таки большой. Рядом с его креслом — сейфы, радиостанции, позади — дверь в какое-то другое помещение.
Спас его жизнь ценой своей. Анатолий Савельев.
Фото: mpgu. Он рвался на самые опасные операции. Ради этого мог бросить отпуск, выходной, убежать из дома. Но, как отмечает Алексей Филатов, его смелость не была безрассудной.
Полковник отличался хорошей физической подготовкой, аналитическим умом, потрясающей самоорганизованностью и умением все успевать. Анатолий Николаевич был требователен и к себе, и к другим. В футбол он и его бойцы играли в 16-килограммовых бронежилетах. А на тренировках стреляли боевыми — чтобы не теряться в бою.
Алексей Филатов вспоминает свою первую встречу с Анатолием Николаевичем Савельевым в 1992 году. Желая испытать новичка, полковник показал на двухпудовую гирю: «Берите и начинайте отжимать. Посмотрим, на что вы способны». Не дав отдышаться, ошарашил вопросом: «Расскажите, как медкомиссию проходили?
У вас что-то с давлением. Наверное, и сердце тоже не очень? Скрыли, значит? Поэтому перед самой медкомиссией он, забрав из поликлиники карточку, благополучно ее «потерял».
Все у меня в порядке и с давлением, и с сердцем», — закончил Алексей. Разгрома не последовало. Улыбнувшись, Савельев признался, что у него самого был подобный случай. Анатолий Николаевич слегка заикался, и перед набором в Группу «А» на медкомиссию вместо себя он отправил своего друга.
При этом дал установку: зайти и открыть документ на странице с фотографией. Смотреть прямо, держаться уверенно. Он уже тогда умел просчитывать ситуацию. Алексей тогда запомнил его слова: «Мозги, Филатов!
В нашем деле без них ты покойник». Анатолий Савельев был из тех, кто сделал себя сам. Его отец был арестован 1947-ом, у матери появилась новая семья. Анатолия растили бабушка с дедушкой.
Жили они бедно. Когда деда не стало, бабушка забеспокоилась, как бы внук не покатился под откос. Четырнадцатилетний Толя тогда сказал твердо: «Я воспитаю себя сам». И сдержал слово.
Много читал, закалялся. Зимой, завернувшись в одеяло, ночевал в беседке. Поступив в техникум, занялся боксом, выполнил норматив мастера спорта СССР. Успевал учиться, ездить на соревнования, ходить в театр.
В армии Анатолий Савельев мог не служить: как единственный кормилец в семье, он был освобожден он призыва. Но он уже тогда решил попасть в органы госбезопасности. И пошел в военкомат. Он привык заботиться о других, отказывая себе во всем, — говорит Алексей Филатов.
Научился водить все виды транспорта, использовать спецсредства, прыгать с парашютом, приемам выживания, маскировки… При этом на досуге читал сослуживцам наизусть Ахматову и Цветаеву. Он многое знал и многое умел. На тренировках его сотрудники прыгали из окна, не зная,, что находится внизу, бросались на движущийся автомобиль, — говорит Алексей Филатов. В декабре 1979-го Группа «А» вылетела в командировку в Афганистан.
Без единого выстрела они разоружили внутреннюю и внешнюю охрану — это была идеальная операция! Та командировка затянулась до лета 1980-го. По возвращению из Афганистана Анатолий Савельев получил свою первую боевую награду — орден Красной Звезды. Во время операции в Куфабском ущелье осенью 1985-го застава осталась без командира.
Савельев отправился с подчиненными на подмогу. В горах темень — глаз выколи. Путь группе указывали трассерами. Через некоторое время узкая тропа уперлась в отвесную скалу, — описывает те события Алексей Филатов.
Видно, что Смирнов постарался, чего не скажешь о Марьянове, при всём уважении. Кадр из сериала «Нулевой пациент» Кадр из сериала «Нулевой пациент» «Нулевой пациент» тоже ,хоть и заявлен, как сериал на реальных событиях, но местами далёк от них. И простите за эти слова, но эти попытки вызвать сочувствие к пипидастрам, вызывают наоборот отвращение, вспоминая про то, что происходит в США. Не надо пытаться добиться того же самого у нас. Но вернёмся к «Операции Мухаббат». Тут пипидастров нет! Зато есть несколько сотрудников КГБ, которые за Пи... Не самая удачная роль Дениса.
Он переигрывает и почему-то всё время ходит в одежде моджахедов. Как по мне, никак ему не идёт эта роль. Понятно, как он попал в этот проект, они же со Стычкиным друзья-оппозиционеры. Напоследок покажу американскую журналистку, она же агент ЦРУ с позывным Флаерти, которую сыграла польская актриса, родившаяся в советской Алма-Ате какая ирония Юлия Погребиньская. Есть отличные сцены перестрелок, особенно в финале. Кадры из сериала Кадры из сериала Кадры из сериала Всем кто критикует этот сериал за разные исторические неточности и ляпы, хочу сказать: не забывайте, что это художественный проект, а не документальный.
На Украине ликвидирован летчик Савельев
Где бы ни служил, каким бы подразделением ни руководил Владимир Иванович, его трудолюбие и организаторские способности приводили к тому, что отделы внутренних дел под его руководством становились лучшими по раскрываемости преступлений в Кузбассе. С 1994 по 1997 годы Владимир Иванович Савельев возглавлял Управление внутренних дел Кемеровской области. Руководить кузбасской милицией ему пришлось в сложнейший период: разгул организованной преступности, рейдерские захваты предприятий, рельсовые перекрытия Транссиба. Тем не менее генералу Савельеву удалось обеспечить правопорядок в регионе.
В том числе: ветеранов Великой Отечественной войны — 76; ветеранов войны в Афганистане — 65, боевых действий на Северном Кавказе — 522, ликвидации аварии на ЧАЭС — 151. Инвалидов — 330. Среди членов Организации: 109 — генералы, 856 — полковники, 136 — подполковники, 12 — майоры, 7 — капитаны, 5 — старшие лейтенанты и лейтенанты, 33 — прапорщики, 12 — из гражданского персонала, 34 — женщины. В числе членов Организации 19 ветеранов долгожителей, чей возраст более 90 лет. В Организации ежегодно в феврале-марте проводятся Общие собрания, в том числе один раз в 2 года — отчетно-выборные. Ежеквартально проходят заседания Совета ветеранов и ежемесячно заседания Президиума Совета ветеранов.
Духи тоже как то попритихли, видимо тоже перезаряжаться стали. Снимаю осторожно вещмешок, в кармане должно быть девять пачек патронов. На кармашке бирочка беленькая аккуратненькая, как положено, 3х5 сантиметров — лейтенант Александров В. Смотрю, а под бирочкой, четыре аккуратненьких дырочки, такой же прямоугольничек получился 3х5 сантиметров. И тут меня холодный пот прошиб. Пока я одиночными пулемётчиков духовских, уговаривал вздремнуть, какой то ихний, не менее весёлый парняга в чалме, меня усыпить пытался. Да как ловко он сбоку мне дырочки проколупывал в кармане вещевого мешка. Присел я пониже, учел его траекторию стрельбы, дочистил автомат, снарядил магазины. Ногой вещмешок потихонечку из-за камня своего выдвигаю, а сам с другой стороны пытаюсь увидеть благодетеля своего, целкого. Ногой мешок шевелю энергично, а он родимый, в него из винтовочки, по старой схеме, без всякого креатива - «Цокает».
Не молодой уже был, утомился быстро… Но меня заметили его родные и близкие с крупнокалиберным пулеметом — словно отбойным молотком верхушку моего укрытия отколупали. Раз уж позиция моя выявлена, нужно менять, а то счастья не будет. Есть такая примета военная. Я тогда ещё даже представить себе не мог, на какую «позицию», я собираюсь поменять этот чудный камень. Потом я буду вспоминать его как… ну как крепость. А в тот момент этот камень показался мне уже отработанной позицией, не имеющей в будущем перспективы. Нужно самому предпринимать меры: уточнить обстановку, уяснить задачу. А встать то из-за камня этого страшно, ножки то не хотят слушаться. Раненые стонут, кричат от боли. Перспективы вообще никакой не просматривается.
Выбрал я момент, и ломанулся. Как заяц, меняя темп и направление, насколько это возможно вообще на горной тропе, то вприсядку, то боком. Камни вокруг закипели… Но, как учил Александр Васильевич Суворов - смелого пуля боится. Не попадают. Пробегая, вижу, справа от меня ротный… возле камня, видимо его в бок ранили. Он сидел как то неуклюже на корточках и с правой руки стрелял в небо одиночными. Видимо сознание у него уже затуманилось, и сержант Бобоев, пытается его перевязывать бинтами. Он увидел меня, обрадовался: «Александров, давай, давай…» Я бегу, не останавливаясь, подсознательно понимаю, что остановиться — это стать неподвижной мишенью в тире. А это действительно был тир. Причем в тот момент, когда баланс огневого противодействия как то уже сложился и даже попытки перемещения на метр—полтора вызывали шквал огня.
А тут из-за скалы, вдруг такой лихач образовался, забавный. Это как перед стационарным постом ГАИ, на «красный», через перекрёсток на мотороллере ломануться. Это действительно была сковородка, я ведь не знал, что ждёт меня за изгибом скалы. Лечу красиво, руками в камни. Обе ладошки до крови ободрал. Автомат улетел вперёд метра на полтора. Перекатываюсь, лихо так, качусь к автомату своему, по-киношному. Лежу я на спине, и выскребаю из под спины камни, обдирая в кровь пальцы. Выдираю камень, закрываю им голову. И сразу же в него пуля.
Разбивает его, в крошки, как молотом. Я второй, из под спины достаю, побольше. Только успел голову закрыть. Опять бум-м-м, опять в мелкую щебенку. И так несколько раз. Меня какой-то азарт охватил. Ну а духу этому, который мне голову хотел продырявить, толи надоело, толи стыдно стало, от товарищей по оружию своих, что с пяти раз меня не замочил, и он сделал вид что попал. А может на потом меня оставил, все равно мне отсюда деваться то некуда. И была она грустная. Бой, уже где-то, наверное, третий час шел.
Я в самом начале ещё ждал, на старой позиции, что сейчас, артиллерия наша ка-а-к бахнет. Авиация наша ка-а-к жахнет. Тактический десант на вертушках, ка-а-к спрыгнет на доминирующие высоты. Третий час уже эта вся молотьба идет, но никто и ни ка-а-к не может какнуть. Ни одного кака. Запор какой-то произошел, в организме нашей «матрицы» управления боевой операцией. Надежда умирает последней. Эту банальную фразу, я мучительно осознавал в течение всего боя. Когда я покинул, свою первую огневую позицию за камнем, и когда словно заяц петлял, продвигаясь вперёд, я в глубине души ждал, что там, впереди, за изгибом скалы, меня ждёт ясность ситуации и более выгодная позиция для боя. Мои надежды частично оправдались.
Насчет улучшения позиции расчет не оправдался сразу, то место куда мне «посчастливилось» споткнуться, было по сравнению с предыдущим, каким-то безрадостным. Я почувствовал себя хорошо освещенной мишенью в тире, до поражения которой пока просто не дошла очередь. Зато ясность ситуации, меня действительно дождалась. Сразу стало понятно - что всё плохо. В таких условиях наш батальон вел бой. Кричу: «Есть кто живой? Недалеко от меня, лежал рядовой Сапего Федор, из Ленинграда боец. Он погиб сразу, видимо как нес тело гранатомета в чехле, так и завалился на плечо, не успев развернуть его в боевое положение. Так вот, что бы дотянуться до гранатомёта, а это метра полтора, я мушкой своего автомата, цепляю гранатомет за чехол, и тихонечко, в смысле очень медленно и не привлекая к себе внимания духов, изо всех сил тяну к себе. А гранатомет же на Федора одет.
Пришлось тянуть к себе вместе с Федором. Расчехлил, вытащил гранатомет. А сержант Батычко, внимательно за моими манипуляциями наблюдает. Но нас разделяет метров 6-7. Кричит мне, что станок у него есть и две ленты с гранатами, тоже снял с убитого гранатометчика. Ору ему в ответ, что по команде начинаем ползти навстречу друг другу. Поставить гранатомет, как это обычно делается было невозможно. Закрепили как можно ниже к грунту. Сориентировали по стволу в сторону душманов, зарядили ленту с гранатами. И открыли огонь.
Правда, одиночными, что бы корректировать можно было. Это очень повлияло на ситуацию. Бойцы почувствовали, что у нас появилось мощное огневое средство и это придало оптимизма. Духам наоборот, стало уже не так весело и беззаботно. Стрелял я конечно не прицельно, но корректировал огонь, наблюдая за разрывами. Вести прицельный огонь было не возможно. Через некоторое время, в стороне от нас, прогремело два серьезных взрыва. Ну, думаю, Слава Богу — минометчики наши смогли всё-таки. Сейчас пристреляются и начнут душар минами забрасывать на склонах. Но эта иллюзия быстро развеялась.
Оказалось, что это духи переносными противотанковыми гранатомётами решили подавить наше огневое средство, ну и нас с сержантом заодно. И я придумал так, лёжа на спине, ногой, ударяю по клавише спуска и наблюдаю за разрывами гранат. Счастье долгим не бывает. Я корректирую ногой положения АГС, бью ботинком по спусковой клавише, гранаты в ленте есть, а выстрела нет… и немая сцена. Снова подтягиваю к себе в относительно безопасную ямочку автоматом АГС и вижу — тело гранатомета пробито пулей — дыра. Приплыли, что называется. Доктор Тагенбергенов, рядом лежит, какой то полуживой, врач по профессии, казах, ему уже было лет 27-28, он в каске всё время ходил, ну доктор ведь, знает где жизненно важный орган находится. Он ни на какие раздражители не реагирует, но время от времени шевелится. Мы то все без касок. Потом уже, после боя, он мне рассказал, что Косте пулеметом перебило ноги и он начал их перевязывать.
Костя посмотрел, на практически оторванные ноги и говорит: «Всё, п…ц ногам, отбегался я... А Тагенбергенову пуля попала в каску, в правый висок, каску пробила, разорвала кожу, раздробила часть височной кости, но остался жив, выкарабкался потом. Мы с сержантом Батычко, никого живых, способных к активным действиям, вокруг себя не обнаружили и расположились валетом. Я вел огонь в одну сторону, а он в противоположную. Времени уже было часов, наверное, 16, не меньше. А засадная группа боеприпасов не жалеет. Шквал огня за шквалом, и так начиная с головы колонны батальона и до конца — волной. Потом перезарядка и опять как утюгом — головы не поднять, не то что позицию сменить. Почему одни бьемся уже шесть часов. Связи нет.
Хоть бы кто на танке подъехал. Всего 8 километров от КП полка». Ну вот думаю и какнуло мне.
С 1994 по 1997 годы Владимир Иванович Савельев возглавлял Управление внутренних дел Кемеровской области. Руководить кузбасской милицией ему пришлось в сложнейший период: разгул организованной преступности, рейдерские захваты предприятий, рельсовые перекрытия Транссиба. Тем не менее генералу Савельеву удалось обеспечить правопорядок в регионе. Начальник ГУ МВД России по Кемеровской области генерал-лейтенант полиции Игорь Иванов поздравил юбиляра от личного состава полиции Кузбасса, подчеркнув, что жизнь и служба генерала Савельева, его профессиональные и личные качества — это пример для молодого поколения того, каким должен быть настоящий офицер и защитник правопорядка.
Федора савельева - фото сборник
В 1943 году лейтенант был награжден медалью "За боевые заслуги". Накануне ветерану МВД, заслуженному работнику МВД СССР генерал-лейтенанту милиции в отставке Владимиру Ивановичу Савельеву исполнилось 75 лет. Вместе с парашютно-десантным взводом старший лейтенант Савельев участвовал в захвате штаба ВВС Афганистана в Кабуле.