Александр Гельевич Дугин — советский и российский философ, писатель, политолог, социолог, переводчик и общественный деятель, лидер Международного Евразийского движения. В 1993 году Дугин сошёлся с Эдуардом Лимоновым и вступил в его партию. Александр Дугин — все новости о персоне на сайте издания Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем. Рассказываем, кому принадлежал внедорожник, в котором погибла Дарья Дугина.
Традиция убивать: Почему было совершено покушение на одного из идеологов СВО и русского мира
Криминализировать любые апелляции к патриотизму со ссылкой на мятеж. Всё свалить на Запад и его происки. Сделать вывод в пользу либерализма и все затопить PR-технологиями и победными реляциями. Я не собираюсь пугать, но предлагаю самим трезво представить последствия такого решения, то есть отсутствия какого бы то ни было решения. Именно то, что было, привело к тому, что случилось. Если не менять ничего, катастрофа повторится и на сей раз будет фатальной. Известный философ Александр Дугин считает, что именно сейчас Россия переживаетпереломный момент, точку бифуркации. По его мнению, есть два децизионистских сценария.
Кандидат философских наук, доктор политических наук, доктор социологических наук Александр Гельевич Дугин родился 7 января 1962 года в Москве. В 1979 году поступил в Московский авиационный институт МАИ. С 1988 по 1991 год — главный редактор издательского центра ЭОН. В период с 1990 по 1992 год работал с рассекреченными архивами КГБ, на основе материалов которых подготовил ряд газетных, журнальных статей, книг и телепередачу «Тайны века», транслировавшуюся на Первом канале. С 1993 по 1995 год — колумнист газеты «Новый взгляд». С 1996 по 1997 год — автор и ведущий радиопрограммы Finis mundi Радио 101-FM.
В 1999 году — окончание заочного отделения НГМА бывш.
И даже если ты еврей, то ты будешь обвинен, что ты белый супрематист. И даже если ты их любишь, но недостаточно и если даже ты любишь их достаточно, но кто-то заподозрит, что ты любишь их недостаточно, с тобой будет то же самое, что с евреем в нацистской Германии или с диссидентом в Советском Союзе. Стоило Курехину сказать: «Я симпатизирую национал-большевикам», — которые были сами абсолютно невинными, как мгновенно включились аппараты репрессии со стороны тех людей, которые были для него иконами свободы. Он сам был евреем и либералом, но, как только он говорил: «Я допускаю диалог с кем-то еще», — слово на Ф было мгновенно на него сориентировано, и он попадал в ту сферу «голой жизни», где отнимается все, где просто нажимается кнопка Delete и человека стирает система. Будучи человеком широким, он не дал своего последнего ответа, не объяснил свою жизнь и свою позицию.
Он просто продолжал некие тонкие комплексные поиски. Но либеральная идеология продемонстрировала свою жесточайшую грань, где гильотинирующая сила эксклюзии коснулась и его. С другой стороны, философия обычно происходит на конкретном словесном языке. Есть ли для вас граница выразимости? Может быть, какие-то из языков, которые развивает искусство, дают возможность говорить о чем-то, что до того нельзя было выразить в словах? Существуют ли какие-то возможные языки философии, кроме вербального?
Говорить о невербальной философии странно — философия вся вербальна. Вербальность философии совершенно различна, философские стратегии крайне многообразны. Поэтому я не думаю, что искусство следует мистифицировать — что, мол, языком искусства мы можем высказать те вещи, которые мы не можем высказать на языке философии. Это неправда. Но у философии есть совершенно разные языки. Философия — это не один язык, а все языки вообще.
Язык философии включает в себя язык искусства. И может его объяснить. Просто подчас искусство привлекает внимание к тем языковым процессам, которые оказываются вне внимания тех или иных философских моделей, и тогда философия, открытая к искусству, принимает некое приглашение со стороны искусства обратить внимание, осмыслить что-то, что оказалось вне ее. Отношения философии и искусства тоньше, чем две рядом положенные вещи. Искусство — это часть философии, причем это часть расслабленной философии. Это философия на отдыхе, где напряжение концепта ослабляется.
Оно не спадает полностью, потому что если полностью распустить эти нити, то не будет искусства, ничего не будет. Поэтому какое-то напряжение надо поддерживать. Но напряжение — в концептуальных нитях. Сам концепт — это сложное понятие. Как Делез говорил, он состоит из множества слоев, неких капустных листов, внутри очень причудливым образом сочетающихся, как срез дерева, где много колец. Соответственно, если искусство лишить этого напряжения, то и искусства не будет.
Философия, на мой взгляд, должна учиться у искусства комплексности, пластике, вдохновению, без которого искусство невозможно. Вдохновение философское тоже необходимо, и, когда философия об этом забывает, она превращается в собственную пародию. Теология и философия сплошь и рядом становятся самосимулякрами именно тогда, когда они теряют чувство меры, а искусство без чувства меры вообще не искусство, оно настаивает на чувстве меры и аполлонично по своей природе. Современное искусство, наверное, крайне вдохновляет тех философов, которые в этом процессе опустынивания соучаствуют. Например, акселерационистов или сторонников объектно-ориентированной онтологии могут вдохновлять перформансы Марины Абрамович. Меня не вдохновляет ни искусство современное, ни тот status quo, в котором мы живем.
Фрактальный наноуровень нигилизма и вырождения, на котором пребывает современная цивилизация, меня в деталях не интересует — современная философия в принципе содержится в предшествующем своем состоянии, которое содержится в предшествующем и т. На самом деле техническая экспликация, детальный отчет о процессе гниения меня не радует. Я как-то сверяюсь, включаюсь, смотрю иногда какую-нибудь акулу разлагающуюся или какой-нибудь показ мод современных. Это — апгрейд дегенерации. Мы находимся в области дегенеративного искусства. Одно время это казалось оскорблением, а сегодня это радость, чем более оно дегенеративно, тем более оно современно.
Оно все такое. Кто может быть чемпионом нигилизма: Мейясу, или Харман, или Марина Абрамович, — находится вне моего внимания. Нигилизм, который является отрицательным продуктом аполлонической логики сейчас физически истребляет культуру, мысль, цивилизацию и человечество, передавая эстафету постчеловеческой форме жизни, — это в целом меня интересует. Но только в целом, а не в деталях. Три метафоры современного искусства, современной философии по-настоящему интересны: это метафора женщины, метафора машины и метафора скорости. Все эти три принципа не проясняются ни современным искусством, ни философией.
Чем больше мы погружаемся, например, в феминистский дискурс, в технократию, постгуманизм или акселерационизм, тем более мы теряем всякую семантику. Мы восхищены деталями и совершенно утрачиваем изначальный смысл. Это приобретает интересный характер в феминизме, когда свобода женщин перед лицом мужчин приходит к свободе женщины от женского пола. Свобода одного из двух полов приводит к свободе от пола, в конечном итоге — к замене человека киборгом. Это блестяще демонстрирует Донна Харауэй. Укрепление человеческих качеств в механическом аспекте постепенно приводит к свободе человека от человечности в переходе к постчеловеческим сущностям.
Акселерационизм всему этому придает характер некой фатальности. Сегодня прогресс, который всегда был тоталитарной идеологией, стал гильотиной. Если недостаточно прогрессивны, вы сторонник Трампа или, не дай бог, Путина и аятолл — вам конец, новая религиозная парадигма вас исключает и стирает. Поэтому эти три модели: феминизм, машина и ускорение, то есть прогресс, — предопределяют современное искусство. Они полностью исчерпывают все произведения искусства на всех уровнях. В музыке, в живописи, в поэзии.
Если это не феминистское, не механическое и не прогрессистское, не нигилистическая поэзия, живопись, музыка, театр, то этого нету. Тогда говорят «архаика какая-то». Вы хотите старые патриархальные отношения навязать, сказать, что человек, не соединенный с компьютером, имеет какие-то шансы? Без шансов. Компьютер гораздо лучше, его электронная нога бежит быстрее. Вы хотите сказать, что прогресс надо затормозить?
Вы тогда кто — сторонник регресса, вы консерватор? Тут вспоминается слово на Ф. Вы слово на Ф? Вы лузер, вы бы лучше в современное искусство не лезли. Если этих тем нету в вашем фильме — его не будут показывать, смотреть, финансировать и вообще не будут рецензировать, на ваши выставки никто не войдет, на вашу театральную постановку не посмотрят. На самом деле в Dasein у меня акцент падает на бытие — на Geworfenheit, на заброшенность.
Эта заброшенность настолько остро с юности переживается, что создает колоссальное напряжение между тем, что заброшено, и между тем, куда оно заброшено. Я долгое время полагал, что нечто нечеловеческое заброшено в человеческое, интерпретируя это в метафизическом ключе. Постепенно я прихожу к выводу, что, наоборот, человеческое заброшено в нечеловеческое. Нечеловеческое диктует определенные дегуманизирующие стратегии. Соответственно, Geworfenheit, то есть заброшенность человеческого в нечеловеческое, представляет некий вызов. Сам факт этой заброшенности представляет оппозицию той дегуманизирующей стихии, в рамках которой человечность присутствует.
Здесь заброшенность оказывается в абсолютном отчуждении от того, куда она заброшена. Меняется, если das Sein один и тот же, то качество Da между началом и концом противоположно. Этот анализ в дешифровке или герменевтическом толковании историала Da, то есть того, где мы находимся, здесь, оно дает представление о фундаментальном процессе деградации, которое можно определить как «рост пустыни» — это захват «ничто», захват мыслящего присутствия. На самом деле человек борется в этой исторической реконструкции за себя, за сохранение человечности перед лицом очень серьезного вызова, который минимален в начале, максимален в конце. Отсюда максимизация вызова, который дегуманистические структуры бросают человеку, приобретает эсхатологическое измерение. В нем для меня очевидным онтологическим истоком и одновременно метафизической ценностью является факт испытания человеческого нечеловеческим, который все время усугубляется.
Человеческое сегодня стоит в своей последней точке, к которой сведена огромная плоскость. Огромный объем человеческой историчности на предшествующих этапах стянут к единственной точке в окружении восстания дегуманизирующих, объективирующих структур. Капитал — это только этап капитализма, который продолжается дальше. Технологии или то, что Маркс называл абстрактным трудом, всё больше и больше поглощают конкретный труд. Идея освобождения труда не освобождала труд от его механической природы. Когда мы вступили в капитализм — мы уже вступили эпоху постчеловека, в эпоху машин.
Метафора машины подводит итог тому отчуждению, которому противостояли мыслители антикапиталистического толка на предыдущих этапах. Машинность закралась в саму эту критическую философию, и неудивительно, что последователи, далекие правнуки Маркса, такие как Хардт и Негри, становятся сами апологетами технологической дегуманизации. Вопрос о выборе того, чью сторону мы занимаем — сторону человека или сторону внечеловеческой отчуждающей стихии, — это и есть этот вопрос. Вы спросили, почему я выбираю человека, а не противоположное ему. Это и есть само решение, то, что составляет достоинство человека. Мы можем выбрать одно, мы можем выбрать другое.
Когда мы говорим, что у нас не было выбора, что это так необходимо с точки зрения прогресса, — мы пытаемся оправдать свой выбор. Ничто не происходит без нашего согласия. Всему можем сказать да, всему — нет. Дегуманизации я говорю нет — это мой выбор. Это выбор, если угодно, консервативной революции, это выбор традиционализма, это выбор человека перед лицом конца человека. Именно конца человека, не конца истории.
Потому что дальше может наступить постистория. Я думаю, Бодрийяр знал о существовании этого выбора, знал о его трудности — и он его не сделал. Мы будем знать о нем вместе с Бодрийяром или вместе с последователями традиционализма и хайдеггерианства до того момента, пока человек есть. Но когда и если нас заменят машины: ИИ, постчеловеческие вечно меняющиеся аватары или киборги, — после этого нас поглотит негуманистическая стихия, которая нас обступает. Не будет человека, и разговор об этом будет бесполезен. Не придет один человек к другому, не задаст такой вопрос: «Ты защищаешь человека?
Приход модерна против традиционного общества уже был приведением этой фундаментальной машинности, дегуманизации как фактом. Фактически мы живем в эпоху машин и ИИ 300—400 лет. Сейчас финализация, сейчас это все приобретает гротескные формы, но на самом деле этот резкий поворот начался с Кальвина. Идея предопределения, которая запрещает свободу выбора, на которой настаивали католики, которую они категорически не хотели отдавать протестантам, — это идея совершенно другой исторической, социальной, антропологической картины мира, где предопределенность, полностью дегуманистическая механика полностью поражает в правах экзистенцию свободной души. Модерн принес с собой фундаментальную несвободу, которая стала расти. Самое поразительное, максимум этой несвободы достигается в либерализме — идеологии, которая называется «идеологией свободы».
Конечно, по сравнению с коммунизмом и фашизмом либерализм имеет признаки освободительной стратегии. Я даже не хочу это ставить под сомнение, это так. Но когда он остается один, то тут мы и видим, с чем имеем дело. Либерализм сегодня — это квинтэссенция тоталитарной дегуманизирующей отчуждающей стихии, это триумф механизации. Субъект-автомат концептуализирован Хайдеггером как das Man. То есть в бытии любого непробужденного человека, любого человека, живущего в соответствии с законами любой эпохи, даже самого золотого века — или древности, мифологических, традиционных обществ, мы видим уже наличие этого ИИ.
Если мы думаем так же, как думает телевизор, интернет, государство, политика, большинство, и если мы не ищем онтологических обоснований, экзистенциальных корней того, что происходит вокруг нас и с нами, — мы уже находимся немного в плену ИИ. Сегодня это просто приобретает характер завершения. Скорее, вопрос о свободе решения. Я думаю, что это понятие Entscheidung в хайдеггеровском смысле. Хайдеггер интерпретировал решение как выбор режима экзистирования. Либо ты экзистируешь аутентично, либо ты экзистируешь неаутентично.
Поэтому свобода имеет очень простой и одновременно корневой характер. Либо ты выбираешь бытие человеком, либо ты выбираешь «не-бытие» «не-человеком». Бытие и человек — это вещи, системнейшим образом связанные. Человечность и онтологичность не являются какими-то предикатами, которые можно редуцировать одно к другому, — это одно и то же. Хайдеггер хочет сказать, что это Dasein. Поэтому Dasein должен выбирать либо себя — тогда выбирают бытие и человечность — либо машину, das Man.
То есть то, что думают, так делают, так поступают, так разрабатывают, it works. То есть разные формы отчуждения заменяют глубинный Selbst [самость. Есть одна из ключевых точек биографии Хайдеггера — его встреча с Паулем Целаном в 1966 году. C одной стороны, великий философ Хайдеггер, который отчасти так или иначе связан с традицией, бывший член нацистской партии и нацистский ректор университета, с другой — великий поэт Пауль Целан, пишущий по-немецки, переживший Катастрофу еврей из Румынии, автор « Фуги смерти » — быть может, главного из стихотворений о Холокосте. Что означает этот диалог для вас? Это встреча Хайдеггера и Шоа.
Встреча показывает двойной тоталитаризм этих концептов. Во-первых, если бы Хайдеггер исчерпывался F-word, этой встречи бы не произошло, как и встречи его с Ханной Арендт. Не важно отношение Хайдеггера к слову на Ф — важно то, что Хайдеггер им не исчерпывался. Он настолько превышает F-word, что F-word просто теряется по сравнению с Хайдеггером. Абсолютно точно так же, когда Целан нырнул в смерть, он оставил после себя Sein und Zeit «Бытие и время» со своими комментариями, и это тоже очень показательно. Принципиально, что Целан не исчерпывается Шоа.
И Шоа по сравнению со страданием, миссией еврея как онтологического существа так же убога, ничтожна по сравнению с Целаном, как и слово на Ф по сравнению с Хайдеггером. Встреча Целана и Хайдеггера показывает разрыв и гибель, взрыв тоталитарных идеологических конвенций перед лицом экзистенциально-метафизического диалога. Потому что это были не два полюса, это был один и тот же полюс. Потому что поэзия для Хайдеггера была родиной в неменьшей степени, чем Германия. Германия ценна для него, как поэзия, а поэзия — как Германия. Целан, который был немецким патриотом и просто стал жертвой тоталитарной, модернистской версии слова на Ф, приходит к Хайдеггеру не для того, чтобы свести с ним счеты, не для того, чтобы плюнуть или написать донос в стиле Марлен Ларюэль или Виктора Фариаса.
Критиковать Хайдеггера за F-word — это доносить на еврея, который живет у тебя тайно, представляясь немцем. То же самое. Или говорить, что кто-то там ругал Сталина, чтобы за ним приехал черный воронок. Одно и то же. Вдруг — встреча Целана, который гениальный поэт, это поэт в полном смысле слова. Одновременно он совершенно еврей, то есть он полностью верен своей собственной идентичности.
А Хайдеггер — немец, который философ и верен своей собственной идентичности.
С 1999 года являлся председателем секции Центр геополитических экспертиз Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы. В 2000 году стал председателем Политического совета Общероссийского общественно-политического движения «Евразия». С 2002 по ноябрь 2003 года — председатель политического совета партии «Евразия».
В ноябре 2003 года был исключён из партии в результате конфликта с председателем исполкома партии Петром Сусловым. С ноября 2003 года Александр Дугин — лидер Международного евразийского движения. Еще 5 июня 2007 года Александра Дугина, направляющегося на международный фестиваль «Великое русское слово», организованный Русской общиной Крыма, депортировали из Украины по идеологическим причинам индекс «Д». С 2014 года внесён в санкционный список Евросоюза, а с 2015 года и в санкционный список США и Канады.
Дугин вспоминал, как во время Августовского путча он выглянул в окно и увидел противников ГКЧП, которые устремились по Арбату к «Белому дому»: «При виде этой толпы я понял: они как свиньи бросятся с утеса, как в евангельской притче. Я понял, что я впервые за Советский Союз, в тот самый миг, когда он погибал, я полюбил его». Перестройка и разрушение Советского Союза изменили отношение Дугина к советскому строю и коммунизму. Своё отношение к демократии Дугин выразил в статье, опубликованной в журнале «Однако» в конце 2011 года.
Демократия может быть как принята, так и отвергнута, как установлена, так и снесена. Существовали прекрасные общества без демократии и омерзительные — с демократией». Александр Дугин — сторонник старообрядчества в форме единоверия — сохранения и возрождения дораскольных традиций русского православия в лоне Русской православной церкви. Затем Александр Дугин женился на Наталии Мелентьевой — философе, кандидате философских наук, публицисте, директоре издательства «Арктогея», преподавателе философии в МГУ.
Сын от первого брака : Артур в крещении Димитрий Александрович Дугин родился в 1985 году, окончил Московский государственный лингвистический университет, стал рок-музыкантом. Убийство дочери Дарьи Дугиной в августе 2022 года 20 августа 2022 года в Подмосковье близ посёлка Большие Вязёмы была взорвана машина Александра Дугина. За рулем находилась его дочь Дарья, она погибла.
Биография и личная жизнь Александра Дугина, жена, рост и вес, карьера и успех
В 1979 году поступил в Московский авиационный институт, но его отчислили со второго курса. Заочно окончил Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт в 1999 году. Играл в студенческой рок-группе, пел под псевдонимом Ганс Зиверс. Состоял в кружке «Чёрный орден SS» 1980 , националистической антисемитской организации «Память» 1988. Входил «Южинский кружок» под руководством писателя Юрия Мамлеева — неформальный литературный и оккультный клуб, участники которого интересовались эзотерическим мистицизмом и язычеством. Дугин — политик В 1993—1998 годах — идеолог и один из лидеров «Национал-большевистской партии» признана экстремистской организацией в РФ и запрещена , которую основал совместно с Эдуардом Лимоновым. Александр воспринял поражение парламента как личную трагедию. Философ вышел из НБП по собственной инициативе. По словам Лимонова, это случилось из-за конфликта с якобы кражей у Дугина денег. Сам Дугин заявлял, что разорвал отношения из-за идеологических разногласий и отсутствия у Лимонова чётко выраженной политической позиции. В 1999 году входил в Экспертно-консультативный Совет по проблемам национальной безопасности при председателе думы.
С 2002 по ноябрь 2003 года — председатель политического совета партии «Евразия». Исключён после конфликта с председателем исполкома партии Петром Сусловым. В 2012—2016 годах — член Экспертно-консультативного совета при председателе Государственной думы России Сергее Нарышкине. Александр Дугин и Эдуард Лимонов. В частности, его идеи якобы перекликаются с идеологическими обоснованиями начала СВО на Украине. Но, судя по интервью Дугина, он лично с президентом не знаком, хотя и всячески его поддерживает — не хуже Рамзана Кадырова. СМИ писали о том, что Дугин якобы консультировал замглавы президентской администрации Сергея Кириенко , да и раньше, во времена руководства Владислава Суркова конец 2000-х , захаживал в администрацию президента. Подтверждений этому нет. Также журналист Сергей Доренко утверждал о связях Дугина с силовиками в политической элите России. Но доказательств и этому нет.
Вероятно, какие-то из идей Дугина просто совпадают с мнением некоторых людей во власти. Как минимум они нравятся многим провластно настроенным людям: журналистам Максиму Шевченко, Михаилу Леонтьеву, Дмитрию Киселёву, медиаменеджеру Ивану Демидову, режиссёру Никите Михалкову. В 2020 году мыслитель вошёл в общественное объединение «Царьград», которое создал основатель одноимённого ТВ-канала Константин Малофеев. Среди целей организации назвали борьбу с русофобией, представление интересов русского народа и поддержка кандидатов в депутаты, «приверженных традиционным семейным, религиозным и культурным ценностям русского народа».
А банкиры невозвратные кредиты на строительство домов для молодых семей просто так будут раздавать за каждого младенца? Или за всех заплатит государство? Но откуда оно возьмёт деньги? Из тумбочки? Ведь сейчас это деньги налогоплательщиков, и если все уедут в деревни, из чего будет формироваться российский бюджет? Где, кто и как будет обеспечивать жизнедеятельность 140 миллионов человек, отправленных за «101-й километр»?
Или кто-то все же останется в клятых городах в качестве обслуги размножающихся деревень? А как будем выбирать? По жребию? По блату? Я бы с удовольствием посмеялась над всеми этими размышлениями, если бы многое из того, о чем вещал философ Дугин, через некоторое время не начинали на полном серьезе озвучивать с высоких трибун. Уже люди с реальными должностями. Может, это города на чиновников и депутатов так влияют? Может, их в деревню и надо? На свежий воздух? Как допускать к реализации проекты, которые лишены всякой логики и несут в себе огромные противоречия?
Мы видим, что сейчас происходит в том же секторе Газа.
В библиографии ученого десятки статей и книг по экономике и геополитике. С начала 2000-х годов политолог развивает идеи евразийства и консерватизма, которые предлагает использовать как идеологическую платформу современной российской власти. В книгах философа читатели найдут размышления о политике президента РФ, конфликте русского и западного мира. Автор анализирует события на евразийской арене, многовековое противостояние России и Запада, рассказывает, почему «путинский прорыв» сменился новым застоем для государства. В сервисе ЛитРес представлены следующие книги социолога: «Новая формула Путина. Основы этической политики»; «Евразийский реванш России»; «Путин против Путина.
Бывший будущий президент»; «Украина: моя война.
Полковая, д. Политика, экономика, происшествия, общество. Экспертный взгляд на жизнь регионов РФ Информационное агентство «ФедералПресс» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 21.
Ментальная колонизация: Александр Дугин о вариантах будущего для России
новости России и мира сегодня. (род. 7 января 1962, Москва, СССР) — российский общественный деятель, философ, политолог, социолог. Александр Дугин — все самые свежие новости по теме. Дугин — путинский Распутин. Ультранационалист Александр Дугин — это проповедник панславянского фашизма и тайный советник Владимира Путина. Александр Гельевич Дугин — советский и российский философ, писатель, политолог, социолог, переводчик и общественный деятель, лидер Международного Евразийского движения.
Тайна Дугина: как философ стал самым страшным человеком для Запада
Открытие Высшей политической школы имени Ивана Ильина в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) под руководством "евразийца" Александра Дугина вылилось в крупный скандал. Кто такой Александр Дугин? Председатель Евразийского комитета Международного "Евразийского движения" (МЕД). Будучи таким же выходцем из тех же динамическо-консевративных кругов, что и , считая себя национал-футуристом, прекрасно знаю, что смысл нашей борьбы – совмещение самого дерзкого творчества (и научно-технической революции) с вековыми традициями.
«Рожать в каменных джунглях»: в чем неправ Александр Дугин
На самом деле Дугин, судя по его интервью 2014 года, с президентом России даже не знаком, а увольнение из МГУ показывает отсутствие покровительства со стороны властей. биография, философия, связанные с ним мемы - все это вы найдете в это. Открытие Высшей политической школы имени Ивана Ильина в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) под руководством "евразийца" Александра Дугина вылилось в крупный скандал. Политолог, приверженец консерватизма, автор книг по геополитике Александр Дугин родился в семье военного. Происшествия - 21 августа 2022 - Новости Санкт-Петербурга - Философ, политолог Александр Дугин, чья дочь погибла при срабатывании взрывчатки в автомобиле, в настоящий момент находится под наблюдением медиков, его состояние оценивают как стабильное, передает РИА Новости, ссылаясь на его близких.