Новости но я чувствую себя разбитым и грязным

Главная → Новости → Главные → Я ощущаю себя отвратительно каждый день.

Тест: какую душевную рану вы скрываете даже от себя?

Полка настенная белая лофт интерьер	Смотрите без регистрации видео Бараш-я чувствую я себя разбитым и грязным(Смешарики 2D) онлайн.
Американская история ужасов: Дом-убийца (1 сезон, 20 год). Цитаты и фразы из сериала	Она жива, и она ещё дышит И я чувствую, она меня тоже ищет Болит голова, но нет аспирина Так зачем же я пью эти таблетки от кашля?
Как перестать читать плохие новости и вернуться в рабочий режим. Советы психологов	Вы когда-нибудь ощущали себя грязной свиньей по отношению к женщине?
Жуткие ДТП с мотоциклом, опрокинутой Ладой и разбитой остановкой произошли в Липецкой области	Зрители Beyond Paradise оценили "неправдоподобный" поворот финала свадьбы после того, как шоу BBC было продлено на третью серию: "Я чувствую себя преданным!".
Lenta.Ru в соцсетях	Портал предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной поэзии.

uglystephan — Беспорядок (Премьера трека, 2021)

Она также посоветовала воздержаться от употребления алкоголя и переедания, которые «ослабляют организм по общему итогу». Они пытаются перескочить от ощущения усталости к приятным развлечениям. Из-за этого происходит переключение действия с одной деятельности на другую и как раз не происходит расслабление и восстановление сил. Поэтому люди себя чувствуют разбитыми», — объяснила Девятка. Отвечая на вопрос о необходимости посещения различных выставок и музеев в праздничные выходные, психолог обратила особое внимание на то, что при выборе программы отдыха необходимо отталкиваться от интересов человека.

Не важно Я не боюсь потерять всё Начать заново оттуда, куда занесёт Рекомендованные песни.

Дата релиза: 23 июль 2023 Текст песни Всё честно, мы друг другу не обязаны Но я чувствую себя разбитым и грязным Мои руки связаны моими же руками Стоя на краю я вспоминаю о маме… Думаю, я бы её огорчил Если б покинул этот мир, у неё не спросив Но воля в кулаке, воля в кулаке, воля в кулаке! Я не сдамся этой тоске! Мои мысли, идите на четыре стороны Но не трогайте, не трогайте меня, вороны!

Сублимируйте и созидайте Тем временем жизнь продолжалась. Я вернулась на работу, где все, конечно же, знали, кто я теперь. Один знакомый сказал мне тогда «Самое действенное, что ты можешь сделать сейчас — это уйти в работу с головой». Мне показалось, что это полная чушь. Меньше всего мне хотелось крайностей. Я убедила себя в том, что чаша страданий должна быть испита до дна, а значит, прятаться от своей боли я не могу. Если вам помогает работа, то беритесь за нее, как за спасательный круг, но я знала, что мне это не поможет. Может быть, потому, что я не очень любила свою работу, поэтому от нее, наоборот, хотелось убежать. И тогда я стала искать что-то, что я люблю. Третий шаг — сублимация. Не собираюсь вкладывать в это слово отрицательной коннотации. Заумный способ опустить все то, что кажется высоким и спасительным до уровня банального факта, что ты всего лишь человек, психологически предрасположенный прятать боль и страх в творческом проявлении. Но как бы это не звучало, я прошла и через это. Я начала заниматься музыкой. И вот я, бывшая никем, стала, не всем, конечно, а кем-то. Я писала песни, раскрывая самое сокровенное перед теми, кто мог даже и не понять, что происходило со мной в тот момент, пела и играла, давая волю чувствам, а они выливались, словно из опрокинутого бокала. Энергия, которая зарождается в каждом из нас, в ком-то едва заметная, а в ком-то невыносимая, обладает двумя свойствами: разрушать и созидать. Будучи разрушенным, крушить и ломать все вокруг кажется естественным, и, признаюсь, даже приятным, но созидать, значит жить. И я выбрала жизнь. Иными словами, если вы не вкладываете свою энергию в творчество любого рода, она начнет разрушать вас и все вокруг вас. Это еще одна мудрость, которую я впитала в стремлении исцелиться. Дайте своей энергии волю, но направьте ее в созидающее русло. Работа, кстати, тоже входит в этот раздел. Я нашла созидание в своей, казалось бы, нелюбимой работе. Почему важен этот шаг? Потому что он ведет к чувственности. Мне казалось, что я мертва внутри, и мое сердце тосковало по любви, которую я не успела впитать полностью от того, кого я потеряла. Именно поэтому я стала искать эту любовь в своей работе, музыке. Мне повезло, я работала с детьми, а они, как известно, энергетически сильны. Поэтому я позволила им полюбить меня, а потом выяснила, что во мне тоже осталось много нереализованной любви. А это уже очень большое достижение. Дайте своим чувствам реализоваться в чем угодно, тогда ощущение пустоты начнет, наконец, затухать. Принимайте и прощайте Жизнь ставит на колени всех, я уверена. Это ничуть не утешает меня, да и никого, наверное, не утешит. Это лишь подтверждает, что такое может случиться с каждым. Следующий шаг — четвертый, открывшийся мне — это необходимость простить себя. Я поняла, что не должна быть совершенной, чтобы снова стать счастливой, но я должна позволить себе жить. Вина, как и сублимация, помогает на время спрятаться и испытывать облегчение, делая себе еще больнее. Нонсенс, скажете вы, но это работает. Я работала над тем, чтобы простить себя. Я работала над тем, чтобы действительно поверить в возможность однажды проснуться другим человеком.

Чувство, что все грязное

Очень юная, она, судя по манерам, хорошо воспитана. Стягивая перчатку с тонкой руки, глядя на меня исподлобья, она начала вполголоса: — Я знаю, — мое вторжение дерзко, вы так заняты, ведь вы очень заняты. Вздохнула и, глядя на свою ножку, обутую в дорогой ботинок, продолжала: — Я не задержу вас, мне нужно всего пять минут. Я хочу, чтоб вы спасли меня. Улыбаясь, я сказал: — Если человек думает, что его можно спасти в пять минут, он. Но эта женщина, взглянув ясными глазами прямо в лицо мне, деловито выговорила: — Видите ли, я была агентом охранного отделения... Ой, как вы... Я молчал, глупо улыбаясь, не веря ей, и старался одолеть какое-то темное судорожное желание, Я был уверен, что она принесла стих, рассказ. Это очень гадко? Подавленный, я пробормотал: — Вы уже сами оценили.

На лице ее явилась гримаса разочарования. Маленькие пальцы изящной руки медленно играли цепочкой медальона. Солнечный луч окрасил ее ухо в цвет коралла. Вся она была такая весенняя, праздничная. Торопливо, сбивчиво и небрежно, как будто рассказывая о шалости, она заговорила: — Это случилось три года назад... У меня был роман, я любила офицера, он, потом, сделался жандармским адъютантом и вот тогда... Дома у меня собирались разные серьезные люди, политики... Он меня выспрашивал. Ради любви — все можно, — вы согласны?

Нужно все допустить, если любишь. Я очень любила его. А эти люди такие неприятные, всё критикуют. Подруги по курсам тоже не нравились мне. Кроме одной. Ее ребячий лепет все более убеждал меня, что она не понимает своей вины, что преступления для нее — только шалость, о которой неприятно вспоминать. Я спросил: — О, нет. Она подумала несколько секунд, рассматривая кольцо на своей руке. Может быть — это плата, да?

На ее глазах явились слезинки. Вы должны спасти меня, я молода, я так люблю жизнь, людей, книги... Я смотрел на эту женщину, и весеннее солнце казалось мне лишним для нее, для меня. Хмурый день, туман за окнами, слякоть и грязь на улицах, молчаливые, пришибленные люди — это было бы в большей гармонии с ее рассказом, чем весенний блеск неба и добрые голоса людей. Что можно сказать такому человеку? Я не находил ничего, что дошло бы до сердца и ума женщины в светлой кофточке и глубоким вырезом на груди. Золотое кольцо с кровавым рубином туго обтягивает ее палец, она любуется игрой солнца в гранях камня и небрежно нанизывает слово за словом на капризную нить своих ощущений. Потом она наклоняется ко мне, ее глаза смотрят так странно. Она ласково говорит слова о доброте человека, о его чутком сердце, о том, что Христос и еще кто-то учили прощать грешных людей, — всё удивительно неуместные и противные слова.

В разрезе кофточки я вижу ее груди и невольно закрываю глаза: подлец, развративший это существо, торгаш честными людьми, ласкал эти груди, испытывая такой же восторг, какой испытывает честный человек, лаская любимую женщину. Глупо, но хочется спросить кого-то — разве это справедливо? Всем весело, все радуются, а я не могу. За что же? Ее вопрос звучит искренно. Она сжимается, упираясь руками в колена, закусив губы, ее лицо бледнеет, и блеск глаз слинял. Она точно цветок, раздавленный чьей-то тяжелой подошвой. Но я рассказывала ему только о тех, которые особенно не нравились мне. Конечно, я слышала, что некоторых сажали в тюрьму, высылали куда-то, но политика не занимала меня...

Она говорит об этом равнодушно, как о далеком неинтересном прошлом. Она — спокойна; ни одного истерического выкрика, ни вопля измученной совести, ничего, что говорило бы о страдании. Вероятно, после легкой ссоры со своим возлюбленным она чувствовала себя гораздо хуже, более взволнованной. Поговорив еще две-три минуты, она встает, милостиво кивнув мне головою, и легкой походкой женщины, любящей танцы, идет к двери, бросая на ходу: — Как жестоки люди, если подумать. Мне хочется сказать ей: — Вы несколько опоздали подумать об этом. Но я молчу, огромным напряжением воли скрывая тоскливое бешенство. Остановясь в двери, красиво повернув шею, она говорит через плечо: — Но, что же будет с моими родными, близкими, когда мое имя опубликуют? Вы подумайте! Я говорю негромко: — Для вас — ничего.

Я знал Гуровича, Азефа, Серебрякову и еще множество предателей: из списков их, опубликованных недавно, более десятка они были моими знакомыми, они звали меня "товарищ", я верил им, разумеется. Когда одно за другим вскрывались их имена, я чувствовал, как кто-то безжалостно-злой иронически плюет в сердце мне. Это — одна из самых гнусных насмешек над моей верой в человека. Но самое страшное преступление — преступление ребенка. Когда эта женщина ушла, я подумал с тупым спокойствием отчаяния: — А не пора ли мне застрелиться? Через два или три дня она снова явилась, одетая в черное, еще более элегантно. В траурном она взрослее. Она, видимо, любит цветные камни, ее кофточка заколота брошью из алмандинов, на шее, на золотой цепочке, висит крупный плавленый рубин. Я привыкла верить вам, мне казалось, что вы любите людей, даже грешных, но вы — такой сухой, черствый...

И чувствую себя виноватым в чем-то пред этой женщиной. В чем? Не понимаю. Она рассказывает, что есть человек, готовый обвенчаться с нею. Ведь, если я переменю фамилию, меня уже не будет. И, улыбаясь, почти весело она повторяет: — Меня не будет такой, какова я сейчас, да? Хочется сказать: — Сударыня. Даже если земля начнет разрушаться, пылью разлетаясь в пространстве, и все люди обезумеют от ужаса, я полагаю, что все-таки останетесь такой, какова есть. И если на земле чудом воли нашей снизойдут мир, любовь, неизведанное нами счастье, — я думаю, вы тоже останетесь сама собою.

Но говорить с нею — бесполезно, — она слишком крепко уверена в том, что красивой женщине все прощается. Я говорю: — Если вы думаете, что это поможет вам... Я просто — боюсь. Она говорит капризно, все тем же тоном ребенка, который нашалил и хочет, чтоб о его шалости забыли. Я молчу. Тогда она говорит: — Вы можете быть посаженым отцом на моей свадьбе? У меня нет отца, то есть он разошелся с мамочкой. Я его не люблю, не вижу. Будьте, пожалуйста!

Я отрицательно качаю головой. Тогда она становится на колени и говорит: — Но, послушайте же, послушайте. В ее жестах есть нечто театральное, и она явно стремится напомнить о себе как о женщине, хочет, чтоб я почувствовал себя мужчиной. Красиво закинув голову, выгнув грудь, она, точно ядовитый цветок, ее красивенькая головка подобна пестику в черных лепестках кружев кофты. Я отхожу от нее. Гибко встав на ноги, она говорит: — Ваши речи о любви, о сострадании — ложь. Все — ложь. Вы так писали о женщинах... Потом, уходя, она говорит уверенно и зло: — Вы погубили меня.

Исчезла, приклеив к душе моей черную тень. Может быть, это неуместные, красивенькие слова, но — она бросила меня в колючий терновник мучительных дум о ней, о себе. Я не умею сказать иначе того, что чувствую. К душе моей пристала тяжелая черная тень. Вероятно, это — глупые слова. Как все слова. Разве не я отвечаю за всю ту мерзость жизни, которая кипит вокруг меня, не я отвечаю за эту жизнь, на рассвете подло испачканную грязью предательства? На улице шумит освобожденная народная стихия, сквозь стекла окон доносится пчелиное жужжание сотен голосов. Город, как улей весной, когда проснулись пчелы, мне кажется, что я слышу свежий острый запах новых слов, чувствую, как всюду творится мед и воск новых мыслей.

Меня это радует, да. Но я чувствую себя пригвожденным к какой-то гнилой стене, распятым на ней острыми мыслями о изнасилованном человеке, которому я не могу, не могу помочь, ничем, никогда... Но, вообще говоря, героев у нас всегда было маловато, если не считать тех, которых мы сами неудачно выдумывали — Сусанина, купца Иголкина, солдата — спасителя Петра Великого. Кузьмы Крючкова и прочих героев физического действия, так сказать. Полемизируя, можно, разумеется, забыть о героях духа, о людях, которые великим и упорным подвигом всей жизни вывели, наконец, Россию из заколдованного царства бесправия и насилия. Но я думаю, что романтизм, все-таки, не иссяк и романтики живы, если именем романтика мы можем почтить — или обидеть? На днях именно такой романтик, — крестьянин Пермской губернии, — прислал мне письмо, в котором меня очень тронули вот эти строки: "Да, правда не каждому под силу, порой она бывает настолько тяжела, что страшно оставаться с ней с глазу на глаз. Разве не страшно становится, когда видишь, как великое, святое знамя социализма захватывают грязные руки, карманные интересы?.. Крестьянство, жадное до собственности, получит землю и отвернется, изорвав на онучи знамя Желябова, Брешковской.

Партийный работник, студент с. Сто рублей он, пожалуй, уступил бы ради "прежнего" идеализма... Солдаты охотно становятся под знамя "мир всего мира", но они тянутся к миру не во имя идеи интернациональной демократии, а во имя своих шкурных интересов: сохранения жизни, ожидаемого личного благополучия. Я отлично помню свое настроение, когда я семнадцатилетним юношей шел за сохой под жарким солнцем; если я видел идущего мимо писаря, священника, учителя, то непременно ставил себе вопрос: "Почему я работаю, а эти люди блаженствуют? Это же самое теперь я вижу у многих, охотно примыкающих к социалистическим партиям. Когда я вижу этих "социалистов", мне хочется заплакать, ибо я хочу быть социалистом не на словах, а на деле. Нужны вожди, которые не боятся говорить правду в глаза. И если бы социалистическая пресса обличала не только буржуазию, но и ведомых ею, она от этого выиграла бы в дальнейшем. Надо быть суровым и беспощадным не только с противником, но и с друзьями.

В Библии сказано: "обличай премудра, и возлюбит тя". Вот голос несомненного романтика, голос человека, который чувствует организующую силу правды и любит ее очищающий душу огонь. Я почтительно кланяюсь этому человеку. Людям его типа трудно живется, но их жизнь оставляет прекрасный след. Однако было бы ошибочно думать, что анархию создает политическая свобода, нет, на мой взгляд, свобода только превратила внутреннюю болезнь — болезнь духа — в накожную. Анархия привита нам монархическим строем, это от него унаследовали мы заразу. И не надо забывать, что погромы в Юрьеве, Минске, Самаре, при всем их безобразии, не сопровождались убийствами, тогда как погромы царских времен, вплоть до "немецкого" погрома в Москве, были зверски кровавыми. Вспомните Кишинев, Одессу, Киев. Белосток, Баку, Тифлис и бесчисленное количество отвратительных убийств в десятках мелких городов.

Я никого не утешаю, а всего менее — самого себя, но я все-таки не могу не обратить внимания читателя на то, что хоть в малой степени смягчает подлые и грязные преступления людей. Не забудем также, что те люди, которые всех громче кричат "отечество в опасности", имели все основания крикнуть эти тревожные слова еще три года тому назад — в июле 914 г. По соображениям партийной и классовой эгоистической тактики они этого не сделали, и на протяжении трех лет русский народ был свидетелем гнуснейшей анархии, развиваемой сверху. Нисходя еще глубже в прошлое, мы встречаем у руля русской государственности и Столыпина, несомненного анархиста, — его поддерживали аплодисментами как раз те самые благомыслящие республиканцы, которые ныне громко вопят об анархии и необходимости борьбы с нею. Конечно, "кто ничего не делает — не ошибается", но у нас ужасно много людей, которые что ни сделают — ошибаются. Да, да, — с анархией всегда надобно бороться, но иногда надо уметь побеждать и свой собственный страх пред народом. Отечество чувствовало бы себя в меньшей опасности, если бы в отечестве было больше культуры. К сожалению, по вопросу о необходимости культуры и о типе ее, потребном для нас, мы, кажется, все еще не договорились до определенных решений, — по крайней мере в начале войны, когда московские философы остроумно и вполне искренно сравнивали Канта с Круппом, — эти решения были неясны для нас. Можно думать, что проповедь "самобытной" культуры именно потому возникает у нас обязательно в эпохи наиболее крутой реакции, что мы — люди издревле приученные думать и действовать "по линии наименьшего сопротивления".

Как бы там ни было, но всего меньше мы заботились именно о развитии культуры европейской — опытной науки, свободного искусства, технически мощной промышленности. И вполне естественно, что нашей народной массе непонятно значение этих трех оснований культуры. Одной из первых задач момента должно бы явиться возбуждение в народе — рядом с возбужденными в нем эмоциями политическими — эмоций этических и эстетических. Наши художники должны бы немедля вторгнуться всей силой своих талантов в хаос настроений улицы, и я уверен, что победоносное вторжение красоты в душу несколько ошалевшего россиянина умиротворило бы его тревоги, усмирило буйство некоторых не очень похвальных чувств, — вроде, например, жадности, — и вообще помогло бы ему сделаться человечнее. Но — ему дали множество — извините! Науки — и гуманитарные, и положительные — могли бы сыграть великую роль в деле облагорожения инстинктов, но участие людей науки в жизни данного момента заметно еще менее, чем прежде. Я не знаю в популярной литературе ни одной толково и убедительно написанной книжки, которая рассказала бы, как велика положительная роль промышленности в процессе развития культуры. А такая книжка для русского народа давно необходима. Можно и еще много сказать на тему о необходимости немедленной и упорной культурной работы в нашей стране.

Мне кажется, что возглас "Отечество в опасности! Культура в опасности! Я не стану рассказывать вам, как попал в эту яму: это неинтересно. Скажу лишь, что голод и совет человека близкого мне тогда, состоявшего под судом и думавшего, что я смогу облегчить его участь, толкнули меня на этот ужасный шаг. Но, — знаете, что больно? То, что даже чуткий человек, как вы, не понял, очевидно, что надо было, наверное, каждому из нас, охранников, сжечь многое в душе своей. Что страдали мы не в то время, когда служили, а — раньше, тогда, когда не было уже выхода. Что общество, которое сейчас бросает в нас грязью, не поддержало нас, не протянуло нам руку помощи и тогда. Ведь, не все так сильны, что могут отдавать все, не получая взамен ничего!

Если бы еще не было веры в социализм, в партию, — а то, знаете, в своей подлой голове я так рассуждал: слишком мал тот вред, который я могу причинить движению, слишком: я верю в идею, чтобы не суметь работать так, что пользы будет больше, чем вреда. Я не оправдываюсь, но мне хотелось бы, чтоб психология, даже такого жалкого существа, как провокатор, все же была бы уяснена вами. Ведь, нас — много! Это не единоличное уродливое явление, а, очевидно, какая-то более глубокая общая причина загнала нас в этот тупик. Я прошу вас: преодолейте отвращение, подойдите ближе к душе предателя и скажите нам всем: какие именно мотивы руководили нами, когда мы, веря всей душой в партию, в социализм, во все святое и чистое, могли "честно" служить в охранке и, презирая себя, все же находили возможным жить? Грешат в ней — скверно, каются в грехах — того хуже. Изумительна логика подчеркнутых слов о вере в социализм. Мог ли бы человек, рассуждающий так странно и страшно, откусить ухо или палец любимой женщине на том основании, что он любит всю ее, все тело и душу, а палец, ухо — такие маленькие, сравнительно с ней. Вероятно, — не мог бы.

Но, — веруя в дело социализма, любя партию, он отрывает один за другим ее живые члены и думает — искренно? Я повторяю вопрос: искренно думает он так? И боюсь, — что да, искренно, что это соображение явилось не после факта, а родилось в одну минуту с фактом предательства. Оригинальнейшая черта русского человека, — в каждый данный момент он искренен. Именно эта оригинальность и является, как я думаю, источником моральной сумятицы, среди которой мы привыкли жить. Вы посмотрите: ведь, нигде не занимаются так много и упорно вопросами и спорами, заботами о личном "самосовершенствовании", как занимаются этим, очевидно бесплодным, делом у нас. Мне всегда казалось, что именно этот род занятий создает особенно густую и удушливую атмосферу лицемерия, лжи, ханжества. Особенно тяжелой и подавляющей эта атмосфера была в кружках "толстовцев", людей, которые чрезвычайно яростно занимались "самоугрызением". Морали, как чувства органической брезгливости ко всему грязному и дурному, как инстинктивного тяготения к чистоте душевной и красивому поступку, — такой морали нет в нашем обиходе.

Ее место издавна занято холодными, "от ума", рассуждениями о правилах поведения, и рассуждения эти, не говоря об их отвратительной схоластике, создают ледяную атмосферу какого-то бесконечного, нудного бесстыдного взаимоосуждения, подсиживания друг друга, заглядывания в душу вам косым и зорким взглядом врага. И — скверного врага, он не заставляет вас напрягать все ваши силы, изощрять весь разум, всю волю для борьбы с ним. Он — словесник. Единственно, чего он добивается, — доказать вам, что он умнее, честнее, искреннее и вообще — всячески лучше вас. Позвольте ему доказать это, — он обрадуется, на минуту, а затем опустеет, выдохнется, обмякнет, и станет ему скучно. Но ему не позволяют этого, к сожалению, а вступая с ним в спор, сами развращаются, растрачивая пафос на пустяки. И так словесник плодит словесников, так небогатые наши чувства размениваются на звенящую медь пустых слов. Посмотрите, насколько ничтожно количество симпатии у каждого и вокруг каждого из вас. Мы относимся к нему пламенно только тогда, когда он, нарушив установленные нами правила поведения, дает нам сладостную возможность судить его "судом неправедным".

Крестьянские дети зимою, по вечерам, когда скучно, а спать еще не хочется, ловят тараканов и отрывают им ножки, одну за другой. Эта милая забава весьма напоминает общий смысл нашего отношения к ближнему, характер наших суждений о нем. Автор письма, товарищ-провокатор, говорит о таинственной "общей причине", загоняющей многих и загнавшей его "в тупик". Я думаю, что такая "общая причина" существует и что это очень сложная причина. Вероятно, одной из ее составных частей служит и тот факт, что мы относимся друг к другу совершенно безразлично, это при условии, если мы настроены хорошо... Мы не умеем любить, не уважаем друг друга, у нас не развито внимание к человеку, о нас давно уже и совершенно правильно сказано, что мы: "К добру и злу постыдно равнодушны". Товарищ-провокатор очень искренно написал письмо, но я думаю, что причина его несчастья — именно вот это равнодушие к добру и злу. Неловко и не хочется говорить о себе, но — кома, года полтора тому назад, я напечатал "Две души", статью, в которой говорил, что русский народ органически склонен к анархизму; что он пассивен, но — жесток, когда в его руки попадает власть; что прославленная доброта его души — Карамазовский сентиментализм, что он ужасающе невосприимчив к внушениям гуманизма и культуры, — за эти мысли, — не новые, не мои, а только резко выраженные мною, — за эти мысли меня обвинили во всех прегрешениях против народа. Даже недавно, совсем на днях, кто-то в "Речи" — газете прежде всего грамотной, — заявил, что мое "пораженчество" как нельзя лучше объясняется моим отношением к народу.

Кстати, — в "пораженчестве" я совершенно неповинен и никогда оному не сочувствовал. Порицать кулачную расправу, дуэль, войну как мерзости, позорнейшие для всех людей, как действия, неспособные разрешить спор и углубляющие вражду, — порицать все это еще не значит быть "пораженцем" и "непротивленцем". Особенно несвойственно это мне, человеку, который проповедует активное отношение к жизни. Может быть я — в некоторых случаях — не стану защищать себя, но на защиту любимого мною у меня хватит сил. И сейчас я вспомнил об отношении к мыслям, изложенным мною в статье "Две души", вовсе не в целях самозащиты, самооправдания. Я понимаю, что в этой словесной драке, которую мы для приличия именуем "полемикой", — драчунам нет дела до правды, они взаимно ищут друг у друга словесных ошибок, обмолвок, слабых мест и бьют друг друга не столько для доказательства истинности веровании своих, сколько для публичной демонстрации своей ловкости. Нет, я вспомнил о "Двух душах" для того, чтоб спросить бумажных врагов моих: когда они были более искренни, — когда ругали меня за мое нелестное мнение о русском народе, или теперь, когда они ругают русский народ моими же словами?

Я ищу, я кричу охрипшим голосом.

Эти полосы черно-белые. Я нашел любовь, но потерял в нее веру. Она жива и она еще дышит. И я, чувствую, она меня тоже ищет. Болит голова, но нет аспирина. Так зачем, же я пью эти таблетки от кашля? Не нужны заменители этого мира - Есть болезнь, от которой нет лекарства. Припев: Мне нужен свежий воздух, и мне не страшно.

Билет на поезд, куда не важно. Я не боюсь потерять все.

Не сошел с ума, и вполне осознанно - Я вдыхаю этот яд вместе с воздухом. Туман не уходит с возрастом. Я ищу, я кричу охрипшим голосом. Эти полосы черно-белые.

Я нашел любовь, но потерял в нее веру. Она жива и она еще дышит. И я, чувствую, она меня тоже ищет. Болит голова, но нет аспирина. Так зачем, же я пью эти таблетки от кашля? Не нужны заменители этого мира - Есть болезнь, от которой нет лекарства.

Припев: Мне нужен свежий воздух, и мне не страшно.

Мы атакованы потоком информации: из телевидения, интернета, наших мобильных телефонов, журналов и газет. Мы постоянно делаем выбор и принимаем решения, что истощает силу воли. Мы живем при искусственном освещении, отоплении и охлаждении, и это позволяет дольше работать. Недостаточная безопасность. Жизнь абсолютно непредсказуема. Работа, дом, семья, интимные отношения, патриотизм, свобода — за последние десятилетия эти понятия радикально изменились. И даже американская мечта больше не сбывается.

Раньше было принято жить в окружении родных и друзей, а теперь стали нормой переезды за тысячи километров в поисках работы. Кризис смысла жизни. Раньше мы знали, в чем черпать смысл бытия. Мы верили, что если человек проживает праведную жизнь, то Бог вознаградит его и отправит в рай. Теперь мы толком не знаем, зачем жить праведной жизнью, если даже не можем понять, что это означает. Источник Современная жизнь в основном нам не подходит, но мы до такой степени загипнотизированы рекламой, приобретательством и массовой информацией, что перестаем видеть этот важнейший факт. Теперь, когда мы столкнулись с угрозой реального экономического коллапса и увидели, каким беспощадным и неукротимым может быть капитализм, многим пришлось расстаться со своими иллюзиями. Создание крепких отношений Возможно, самым лучшим противоядием и профилактикой сгорания может оказаться создание крепких отношений с близкими людьми.

Когда мы можем поделиться своими переживаниями с семьей и друзьями, отчаяние отступает, и мы способны увидеть новые горизонты. Источник Может быть, вы еще не знаете об этом, но наука доказала, что взаимоотношения с людьми оказались единственным и самым важным источником удовлетворения жизнью независимо от возраста и культурных традиций. Люди, чувствующие связь с другими, живут дольше, у них меньше проблем со здоровьем, чем у тех, кто изолирует себя от общества. Заботящиеся о других счастливее, чем эгоисты, преследующие только свои интересы. Если мы вернемся в прошлое и вспомним самые счастливые времена в своей жизни, то наверняка убедимся, что большинство воспоминаний связано с людьми. Возвращаем надежду Все в порядке, вы не станете миллионером до сорока лет. Выяснилось, что у сказочного принца есть бойфренд.

Гастарбайтер разбил стёкла в машине бывшей начальницы

Я чувствовала себя ребёнком на корте. Чувствовала, что меня убивают и мне нужно что-то менять. Я чувствовала себя ребёнком на корте. Чувствовала, что меня убивают и мне нужно что-то менять. Если недавние новости очень вас взволновали и вы чувствуете моральную усталость, встретьтесь с близкими людьми. «Всё честно, мы друг другу не обязаны, но я чувствую себя разбитым и грязным».

Певица Бритни Спирс разбила лобовое стекло

И надо удивляться, что при всех этих условиях народ все-таки сохранил в себе немало человеческих чувств и некоторое количество здорового разума. Вы жалуетесь: народ разрушает промышленность! А кто же и когда внушал ему, что промышленность есть основа культуры, фундамент социального и государственного благополучия? В его глазах промышленность — хитрый механизм, ловко приспособленный для того, чтоб сдирать с потребителя семь шкур. Он не прав? Но ведь три, пять месяцев тому назад, вы же сами изо дня в день, во всех газетах и журналах разоблачали пред ним бесстыдный и фантастический рост доходов русской промышленности, и взгляд народа, это ваш взгляд. Разумеется, вы должны были "разоблачать", — таков долг каждого глашатая истины, мужественного защитника справедливости. Но — полемика обязывает к односторонности, поэтому, говоря о грабеже, забывали о культурной, о творческой роли промышленности, о ее государственном значении.

Источник наживы для одних, промышленность для других только источник физического и духовного угнетения, — вот взгляд, принятый у нас без оговорок огромным большинством даже и грамотных людей. Этот взгляд сложился давно и крепко, — вспомните, как была принята в России книга Г. Плеханова "Наши разногласия" и какую бурю поднял "Иоанн Креститель всех наших возрождений" П. Струве "Критическими заметками". Кричать об анархии также бесполезно, как бесполезно и постыдно кричать "пожар! Полемика — премилое занятие для любителей схоластических упражнений в словесности и для тех людей. Но — будет значительно полезнее, если мы — предоставив суд над нами истории — немедля же начнем культурную работу, в самом широком смысле слова, если мы отдадим таланты, умы и сердца наши российскому народу для воодушевления его к разумному творчеству новых форм жизни.

Эти почтенные люди предлагают устроить в России "Научный институт в память 27 февраля", — в память дня рождения нашей политической свободы. Цель института — расширение и углубление работы ученых по всем линиям интересов человека, общества — народа, человечества. Первейший из этих интересов — борьба за жизнь против тех болезнетворных начал, которые разрушают наше здоровье. Явление жизни изучает биология, бактериология исследует источники заразных болезней, медицина стремится уничтожить их, гигиена изучает и указывает те условия, при которых человек становится более стойким в сопротивлении болезням. Биолог, медик, гигиенист должны знать химию, пользоваться услугами физики, точно так же как должен знать эти науки ботаник, изучающий жизнь растений, и агроном, который, опираясь на работу ботаника и геолога-почвоведа, заботится о том, чтобы усилить плодородие земли, увеличить ее урожайность. Все науки тесно связаны одна с другой, и все они — стремление человеческого разума и воли к победе над горем, несчастьем, страданиями нашей жизни. Наше крестьянство живет в ужасных условиях, не имея правильно организованной медицинской помощи.

Половина всех крестьянских детей умирает от разных болезней до 5-летнего возраста. Почти все женщины в деревне страдают специальными женскими болезнями. Деревня гниет в сифилисе, деревня погрязла в нищете, невежестве и одичании. Русский крестьянин не имеет сил обрабатывать землю так, чтобы "она давала ему все возможное количество продуктов. За десять лет эти цифры не изменились к лучшему для нас. Сельскохозяйственная техника совершенно не развита в России, безграмотность крестьянства, его культурная беспомощность, — это главная причина нашей государственной отсталости и одно из печальных условий, которым объясняется наша внешняя политика, вредная для интересов промышленности, замедляющая ее правильное развитие. Городское население находится в условиях немногим лучших, чем условия деревни.

В городах нет канализации, в фабричных трубах — дымогаров, земля в городах отравлена заразой гниющих отбросов, воздух — дымом и пылью. Все это, преждевременно истощая наши силы, убивает нас. Дети города нездоровы, худосочны и до болезненности нервно возбуждены. В этом скрыта причина хулиганства, здесь источник преступности и духовного нездоровья. Вспомните, как долго мы отравлялись водкой, — пьянство не проходит бесследно: ослабляя организм, оно делает его восприимчивым ко всем телесным и душевным заболеваниям. В целях оздоровления нашего необходим "Институт Биологии" с подсобными ему учреждениями для бактериологических, медицинских, гигиенических и других исследований. Наши силы истощает, забивая нас, каторжный и бестолковый труд: мы работаем бестолково и плохо, потому что мы невежественны.

Мы относимся к труду так, точно он проклятие нашей жизни, потому что не понимаем великого смысла труда, не можем любить его. Облегчить условия труда, уменьшить его количество, сделать труд легким и приятным возможно только при помощи науки, единственной силы, способной уменьшить трату физической энергии человека путем подчинения его воле, его интересам стихийных энергий природы — падения воды и т. Мы не умеем разбудить дремлющие силы природы в виде торфяных болот, залежей горючего сланца, дешевого угля. Эти силы, разбуженные нами, дали бы нам массу движущей силы, тепла, света и послужили бы проводниками культуры по всей нашей темной, сонной стране. Только в любви к труду мы достигнем великой цели жизни — слияния всех народов мира в единую дружную семью на почве стремлений, направленных к порабощению сил природы разуму и воле человека. Велика и обильна Россия, но ее промышленность находится в зачаточном состоянии. Несмотря на неисчислимое количество даров природы, в земле и на земле нашей, — мы не можем жить продуктами своей страны, своего труда.

Промышленно-культурные страны смотрят на Россию, как на Африку, на колонию, куда можно дорого сбыть всякий товар и откуда дешево можно вывозить сырые продукты, которые мы, по невежеству и лени нашей, не умеем обрабатывать сами. Вот почему в глазах Европы мы — дикари, бестолковые люди, грабить которых, так же как ветров, не считается зазорным. Технически развитая промышленность — основа социального и государственного благополучия. Это особенно важно помнить теперь, когда наша слабая промышленность, разрушенная войною, продолжает разрушаться стихийными силами революции, трагическим невежеством народных масс и эгоизмом самих предпринимателей, часто людей, совершенно лишенных сознания своей ответственности пред страной. На почве нищеты и невежества никогда не осуществятся наши прекрасные мечты, на этой гнилой почве не привьется новая культура, на гнилом болоте не разведешь райский сад — нужно осушить, оздоровить болото. Полное осуществление идеалов социалистической культуры возможно только при наличии всесторонне технически развитой и строго организованной промышленности. Для того, чтобы промышленность достигла должного и необходимого развития, требуется техника, технику же может создать только наука.

Мы не умеем строить машин: нам необходимо иметь в России "Институт прикладной механики", где наши ученые изобретали бы новые типы наиболее работоспособных ткацких станков, двигателей сельскохозяйственных орудий и т. Мы не умеем обрабатывать сырые продукты — нужно учредить "Институт Химии", в котором ученые изыскивали бы лучшие и дешевые способы обработки сырья. Нам нужно еще многое — все это мы должны создать, если только мы не мертвые люди, если мы хотим жить здоровой, разумной жизнью. Чем шире, глубже задачи науки — тем обильнее практические плоды ее исследования. Нам, русским, особенно необходимо организовать наш высший разум — науку, только ее творческая сила обогатит нашу страну, упорядочит нашу грязную, злую, постыдную жизнь. Облагораживающее человека значение науки должны понять все классы общества. Борьба между людьми за хлеб и за власть друг над другом — явление позорное и ненормальное, хотя оно и естественно, как естественны болезни нашего тела.

Люди должны дружно бороться с природой, дабы отвоевать на пользу себе ее богатства, подчинить своим интересам ее силы. В то время как общественные науки — история, право, политическая экономия — не свободны от влияния времени, страны, класса и легко подчиняются тем или иным внушениям политической жизни — науки положительные неподкупно и нераздельно служат интересам всего человечества. Химик, биолог может принимать живейшее участие в политической борьбе за свои общественные идеи, но химия, биология, механика не может быть ни либеральной, ни консервативной. Наука социальна в самом широком смысле этого слова, наука воистину интернациональна, всечеловечна. Для того, чтобы это важное всенародное дело увенчалось успехом, потребны огромные средства, и они будут, их легко создать, если все люди, способные усвоить величие цели, которую ставит пред собой Свободная Ассоциация ученых, все грамотные люди дадут на это дело хотя бы по рублю. Этот призыв — проверка степени русской культурности, это экзамен нашей гражданской зрелости, испытание искренности нашего стремления ко благу родины. Пред вами — возможность совершить величайшее народное дело, совершив его, вы организуете лучший мол страны, вы приставите на ее широкие плечи разумную, талантливую голову.

Немного усилий требуется от вас. Есть чувство, именуемое — любовь к родине. Это чувство повелительно требует от каждого человека работы в тех целях, чтобы родной ему народ стал разумным, добрым, здоровым и справедливым народом, чтобы его талантливость не погибла, а развивалась и горела на благо всего мира, всех людей. Все, кто искренно любит народ, кто мучительно страдает за него, — поймут, как велико значение организации научных сил страны, как величественны цели, которые ставит пред собой Свободная Ассоциация наших ученых. Нам необходимо немедля приступить к созданию новой России, — начнем же эту работу дружно и спокойно, начнем ее с фундамента, будем развивать и распространять спасительную силу знания. За работу, граждане. Почему исчезла, — об этом в другой раз.

Нет толковой, объективно-поучающей книги, и расплодилось множество газет, которые изо дня в день поучают людей вражде и ненависти друг ко другу, клевещут, возятся в пошлейшей грязи, ревут и скрежещут зубами, якобы работая над решением вопроса о том — кто виноват в разрухе России? Разумеется, каждый из спорщиков искреннейше убежден, что виноваты все его противники, а прав только он, им поймана, в его руках трепещет та чудесная птица, которую зовут истиной. Сцепившись друг с другом, газеты катаются по улицам клубком ядовитых змей, отравляя и пугая обывателя злобным шипением своим, обучая его "свободе слова" — точнее говоря, свободе искажения правды, свободе клеветы. Конечно, — "в борьбе каждый имеет право бить чем попало и куда попало"; конечно, — "политика — дело бесстыдное" и "наилучший политик — наиболее бессовестный человек", — но, признавая гнусную правду этой зулусской морали, — какую, все-таки, чувствуешь тоску, как мучительна тревога за молодую Русь, только что причастившуюся даров свободы! Какая отрава течет и брызжет со страниц той скверной бумаги, на которой печатают газеты! Долго молился русский человек Богу своему: "Отверзи уста моя! Хоть бы страсть кипела в этом, страсть и любовь, но — не чувствуется ни любви, ни страсти.

Чувствуется только одно — упорное и — надо сказать — успешное стремление цензовых классов изолировать демократию, свалить на ее голову все ошибки прошлого, все грехи, поставить ее в условия, которые неизбежно заставили бы демократию еще более увеличить ошибки и грехи. Это ловко задумано и не плохо выполняется. Уже вполне ясно, что когда пишут "большевик", то подразумевают — демократ, и не менее ясно то, если сегодня травят большевиков за их теоретический максимализм, завтра будут травить меньшевиков, потому что они социалисты, а послезавтра начнут грызть "Единство" за то, что оно все-таки не достаточно "лояльно" относится к священным интересам "здравомыслящих людей". Демократия не является святыней неприкосновенной, — право критики, право порицания должно быть распространяемо и на нее, это — вне спора. Но, хотя критика и клевета начинаются с одной буквы, — между этими двумя понятиями есть существенное различие, — как странно, что это различие для многих грамотных людей совершенно неуловимо! О, конечно, некоторые вожди демократии "бухают в колокол, не посмотрев в святцы", — но не забудем, что вожди цензовых классов отвечают на эти ошибки пагубной для страны "итальянской" забастовкой бездействия и запугиванием обывателя, запугиванием, которое уже дает такие результаты, как, напр. Правительству", полученное мною: "Революция погубила Россию, потому что всем волю дали; у нас везде анархия.

Радуются евреи, которые получили равноправие; они погубили и погубят русский народ. Надо для спасения страны самодержавие". Не первое письмо такого тона получаю я, и надо ожидать, что количество людей, обезумевших со страха, будет расти все быстрей, — пресса усердно заботится об этом. Но, именно теперь, в эти трагически запутанные дни, ей следовало бы помнить о том, как слабо развито в русском народе чувство личной ответственности и как привыкли мы карать за свои грехи наших соседей. Свободное слово! Казалось, что именно оно-то и послужит развитию у нас, на Руси, чувства уважения к личности ближнего, к его человеческим правам. Но, переживая эпидемию политического импрессионизма, подчиняясь впечатлениям "злобы дня", мы употребляем "свободное слово" только в бешеном споре на тему о том, кто виноват в разрухе России.

А тут и спора нет, ибо — все виноваты. И все — более или менее лицемерно — обвиняют друг друга, и никто ничего не делает, чтоб противопоставить буре эмоции силу разума, силу доброй воли. Организаторы этого начинания, видимо, учли смысл таких явлений, как разгром ворами дворца герцога Лейхтенбергского, возможность погромов крестьянством старинных дворянских усадеб и все прочее в этом духе. Учли они также и общую некультурность всех слоев населения страны, общую всем нам низкую оценку значения искусства, и дешевизну русских денег, и всю силу тех трагических условий, в которых мы живем. Лавина американских денег, несомненно, вызовет великие соблазны не только у темных людей Александровского рынка, но и у людей более грамотных, более культурных. Не будет ничего удивительного в том, если разные авантюристы сорганизуют шайки воров специально для разгрома частных и государственных коллекций художественных предметов. Еще менее можно будет удивляться и негодовать, если напуганные "паникой", усиленно развиваемой ловкими политиками из соображений "тактических", обладатели художественных коллекций начнут сами сбывать в Америку национальные сокровища России, прекрасные цветы ее художественного творчества.

При всей силе наших криков о любви к родине, эта любовь редко возвышается над себялюбием, над очень подленьким эгоизмом. Американское предприятие, — его, конечно, поведут с американской энергией, — это предприятие грозит нашей стране великим опустошением, оно выкосит из России массу прекрасных вещей, историческая и художественная ценность которых выше всяких миллионов. Оно вызовет к жизни темный инстинкт жадности, и, возможно, что мы будем свидетелями историй, пред которыми потускнеет фантастическая история похищения из Лувра бессмертной картины Леонардо да Винчи. Мне кажется, что во избежание разврата, который обязательно будет внесен в русскую жизнь потоком долларов, во избежание расхищения национальных сокровищ страны и панической распродажи их собственниками, правительство должно немедля опубликовать акт о временном запрещении вывоза из России предметов искусства и о запрещении распродажи частных коллекций прежде, чем лица, уполномоченные Правительством, не оценят национального значения подобных коллекций. Я знаю, что политическая борьба — необходимое дело, но принимаю это дело, как неизбежное зло. Ибо не могу не видеть, что в условиях данного момента и при наличии некоторых особенностей русской психики, — политическая борьба делает строительство культуры почти совершенно невозможным. Подумайте, что творится вокруг вас: каждая газета, имея свой район влияния, ежедневно вводит в души читателей самые позорные чувства — злость, ложь, лицемерие, цинизм и все прочее этого порядка.

У одних возбуждают страх пред человеком и ненависть к нему, у других — презрение и месть, утомляя третьих однообразием клеветы, заражая их равнодушием отчаяния. Эта деятельность людей, которые заболели воспалением темных инстинктов, не только не имеет ничего общего с проповедью культуры, но резко враждебна ее целям. А, ведь, революция совершена в интересах культуры, и вызвал ее к жизни именно рост культурных сил, культурных запросов. Вот, например, группа солдат "Кавказской армии" пишет: "Учащаются случаи зверской расправы солдат с изменившими им женами. Хлопочите, пожалуйста, чтоб сознательные люди и социальная печать выступили на борьбу с эпидемическим явлением и разъяснили, что бабы не виноваты. Мы, пишущие, знаем, кто виноват, и женщин не обвиняем, потому что всякий человек обязан своей природе и хочет назначенного природой ему". Вот еще сообщение на эту тему: "Пишу в поезде, выслушав рассказ солдата, который со злобными слезами поведал, что он дезертир с фронта и убежал для устройства двух детишек, брошенных стервой женой.

Клянется, что расправится с ней. Из-за женщин дезертиров сотни и тысячи. Как тут быть? В Ростове-на-Дону солдаты водили по улицам голую распутницу с распущенными волосами, с выкриками о ее похабстве и били за ней по разбитому ведру. Организаторы безобразия — муж ее и ее же любовник, фельдфебель. Позвольте заметить, что страх перед позором не укротит инстинкта, а, между прочим, эти гадости лицезреют дети. Что же молчит пресса?

Нижеподписанные крестьяне встревожены законом, от которого может усилиться беззаконие, а теперь деревня держится бабой. Семья отменяется из-за этого и пойдет разрушение хозяйства". Воротятся с войны мужья их, так из этого будет драка, сделайте одолжение. Надобно разъяснить мужикам, чтобы делали по правде". И снова: "Пришлите книжку о правах женских". Не все письма на эту тему использованы мною, но есть тема, еще более часто повторяемая в письмах, — это требование книг по разным вопросам. Пишут об отношении к попам, спрашивают, "будут ли изменены переселенческие законы", просят рассказать "об американском государстве", о том, как надо лечить сифилис, и нет ли закона "о свозке увечных в одно место", присылают "прошения" о том, чтобы солдатам в окопы отправлять лук, — он "очень хорош против цинги".

Все эти "прошения", "сообщения", "запросы" не находят места на страницах газет, занятых желчной и злобной грызней. Руководители газет как будто забывают, что за кругом их влияния остаются десятки миллионов людей, у которых инстинкт борьбы за власть еще дремлет, но уже проснулось стремление к строительству новых форм быта. И, видя, каким целям служит "свободное слово", эти миллионы легко могут почувствовать пагубное презрение к нему, а это будет ошибка роковая и надолго непоправимая. Нельзя ли уделять поменьше места языкоблудию и побольше живым интересам демократии? Не заинтересованы ли все мы в том, чтоб люди почувствовали объективную ценность культуры и обаятельную прелесть ее? Полное обнищание, дикое озверение грозит нам, если не начать сейчас же работать во имя будущего. Если всем странам трудно будет оправиться от этой тяжелой, затяжной и опустошительной катастрофы, это будет особенно трудно России.

Если сейчас немедленно не приложить всех сил для спасения будущего России, ее детей — великая страна погибла, погиб великий народ. Союз рабочих табачных и гильзовых фабрик сделал первую слабую попытку в области общественной заботы о детях — свыше 1000 детей отправлены на воздух, к природе, к солнцу. Но, несмотря на призывы к педагогам, к лиге социального воспитания, к интеллигенции, отклика нет и культурное руководство нашим рабочим начинанием никто не хочет брать. Педагоги, фребелички, интеллигенция, отзовитесь, придите на помощь! Промедление — смерти подобно. Председатель союза А. Весь мир, мы все тоскуем о честном, здоровом человеке, мы любим его в мечтах наших, — разве это только литературная тоска, платоническая, бескровная любовь?

Казалось бы, что опыт "Союза рабочих табачных и гильзовых фабрик" должен привлечь деятельное внимание интеллигенции. Я уверен, что это знакомство изменило бы строи чувств и мнений, сложившихся за последние месяцы среди интеллигенции, — поколебало бы тот скептицизм, те тяжелые сомнения, которые вызваны и возбуждаются газетной травлей, которую развивают высокоумные политики, руководствуясь только тактикой борьбы. Но — это дело второй степени, а прежде всего мы все должны бы озаботиться тем, чтобы — по-моему, это возможно — извлечь детей из атмосферы города, развращающей их. Об этом много говорилось, но вот теперь, когда сами рабочие стали делать это, они не встречают помощи. Что же, — опять: Суждены нам благие порывы, Но свершить ничего не дано. Признав еврея равноправным русскому, мы сняли с нашей совести позорное кровавое и грязное пятно. Уже только потому, что еврейство боролось за политическую свободу России гораздо более честно и энергично, чем делали это многие русские люди, потому, что евреи давали гораздо меньше ренегатов и провокаторов — мы не должны и не можем считаться "благодетелями евреев", как называют себя в письмах ко мне некоторые "добродушные" "мягкосердечные" русские люди.

Кстати: изумительно бесстыдно лаются эти добродушные, мягкосердечные люди! Освободив еврейство от "черты оседлости", из постыдного для нас "плена ограничений", мы дали нашей родине возможность использовать энергию людей, которые умеют работать лучше нас, а всем известно, что мы очень нуждаемся в людях, любящих труд. Гордиться нам нечем, но — мы могли бы радоваться тому, что наконец догадались сделать дело хорошее и морально и практически. Однако радости по этому поводу — не чувствуется: вероятно, потому, что нам некогда радоваться — все мы страшно заняты "высокой политикой", смысл которой всего лучше изложен в песенке каких-то антропофагов: Тигры любят мармелад, Ах, какая благодать Кости ближнего глодать! Радости — не чувствуется, но антисемитизм жив и понемножку, осторожно снова поднимает свою гнусную голову, шипит, клевещет, брызжет ядовитой слюной ненависти. В чем дело? А в том, видите ли, что среди анархически настроенных большевиков оказалось два еврея.

Кажется, даже три. Некоторые насчитывают семерых и убеждены, что эти семеро Самсонов разрушат вдребезги 170-миллионную храмину России. Это было бы очень смешно и глупо, если б не было подло. Грозный еврейский Бог спасал целый город грешников за то, что среди них оказался один праведник; люди, верующие в кроткого Христа, полагают, что за грехи двух или семерых большевиков должен страдать весь еврейский народ. Рассуждая так, следует признать, что за Ленина, чистокровного русского грешника, должны отвечать все уроженцы Симбирской губернии, а также и смежных с нею. Евреев значительно больше среди меньшевиков, но мои корреспонденты, притворяясь людьми невежественными, утверждают, что все евреи — анархисты. Это очень дрянное обобщение.

Я убежден, я знаю, что в массе своей евреи — к изумлению моему — обнаруживают более разумной любви к России, чем многие русские. Этого не замечают, хотя это очень резко бросается в глаза, если взять статьи евреев-журналистов. В "Речи", газете, которую можно не любить, но тем не менее очень почтенной газете, работает немало евреев. Сотрудники "Речи" совершенно лишены даже и тени симпатии к большевикам. Я, разумеется, не стану приводить эти доказательства — честным людям они не нужны, для бесчестных — не убедительны. Идиотизм — болезнь, которую нельзя излечить внушением. Для больного этой неизлечимой болезнью ясно: так как среди евреев оказалось семь с половиной большевиков, значит — во всем виноват еврейский народ.

А посему... А посему честный и здоровый русский человек снова начинает чувствовать тревогу и мучительный стыд за Русь, за русского головотяпа, который в трудный день жизни непременно ищет врага своего где-то вне себя, а не в бездне своей глупости. Надеюсь, что мои многочисленные корреспонденты удовлетворены этим ответом по "еврейскому вопросу". И добавлю — для меня нет больше такого вопроса. Я не верю в успех клеветнической пропаганды антисемитизма. И я верю в разум русского народа, в его совесть, в искренность его стремления к свободе, исключающей всякое насилие над человеком. Верю, что "все минется, одна правда останется".

Он ответил: — Мы народ необразованный, не наше солдатское дело разбираться в таких мудреных вопросах". Другая корреспондентка сообщает: "Когда я сказала кондуктору трамвая, что социалисты борются за равенство всех народов, он возразил: — Плевать нам на социалистов, социализм — это господская выдумка, а мы рабочие — большевики". У цирка "Модерн" группа солдат и рабочих ведет беседу с молоденьким нервным студентом. Знаем мы вас, — студенты всегда бунтовали. Теперь — наше время, а вас пора долой всех буржуазию! Часть публики смеется, но какой-то щеголь, похожий на парикмахера, горячо говорит: — Это верно, товарищи! Довольно командовала нами интеллигенция, теперь, при свободе прав, мы и без нее обойдемся.

Великие и грозные опасности скрыты в этом возбужденном невежестве! Не однажды приходилось мне на ночных митингах Петроградской стороны слышать и противопоставления большевизма социализму, и нападки на интеллигенцию, и много других, столь же нелепых и вредных мнений. Это — в центре революции, где идеи заостряются до последней возможности, откуда они текут по всей темной, малограмотной стране. Развивается ли в стране процесс единения разумных революционных сил. Есть признаки, как будто, подсказывающие отрицательный ответ. Один из этих признаков — все более заметное уклонение интеллигенции от работы в массах и возникающие среди ее — то тут, то там, — попытки создать самостоятельные, чисто интеллигентские организации. Очевидно, что есть причины, которые отталкивают интеллигента от массы, и очень вероятно, что одной из этих причин является то скептическое, а часто и враждебное отношение темных людей к интеллигенту, которое изо дня в день внушается массе различными демагогами.

Этот раскол может быть очень полезен трудовой интеллигенции — она объединится в организацию весьма внушительную и способную соверщить много культурной работы. Но, отходя постепенно от массы, увлекаясь собственными интересами, задачами и настроениями, она еще более углубит и расширит разрыв между инстинктом и интеллектом, а этот разрыв — наше несчастье, в нем источник нашей неработоспособности, наших неудач в творчестве новых условий жизни. Оставаясь без руководителей, в атмосфере буйной демагогии, масса еще более нелепо начнет искать различия между рабочими и социализмом и общности между "буржуазией" и трудовой интеллигенцией. А среди последней раздаются призывы, диктуемые, несомненно, благими намерениями и порывами, но отводящие интеллектуальную энергию в сторону от интересов массы, от запросов текущего дня. В "Известиях Юга", органе Харьковского и областного Комитетов Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, некто Иван Станков пишет: "Есть огромной важности задание всего социализма: это — поднятие уровня культуры, сознание личности, повышение личности и повышение всенародной интеллигентности. Есть лозунг: широко и сразу открыть двери Солнца, Красоты и Знания для всего народа, дабы не было неинтеллигентных, дабы наше деление на интеллигентных и неинтеллигентных возможно скорее стало диким пережитком старого строя, старых школ и систем. Пропаганда и ближайшее осуществление идеи "всенародной интеллигентности" и есть, по моему убеждению, одна из тех неразрывных, неотложных и важнейших задач социализма, которую честная объединенная интеллигенция, сознавая это как долг перед народом, обязана поставить исходным основанием своих домогании и провести их в строительстве новом, наряду и совместно с общей платформой социалистических требований всех партий.

Например, если у вас нет никакой социальной жизни, то, может быть вам понять, что вам нравится и, начать посещать, скажем лекции по искусству, или, пойти в кружок рисования Не важно, что вы чего-то не умеете. Вы же можете учиться Для дружбы — ищите друзей, для любви — ищите любовь, для значимости — делайте и улучшайте то, что вы делаете. Если вы используете ощущение ненужности для получения того, что вам нужно для бездействия, для получения внимания, уникальности и других поощрений , подумайте, готовы ли вы получать это именно таким образом, или же вы хотите что-то изменить. Для каждого случая можно найти десятки различных техник, хотя работа с психологом остается наилучшей. Еще: Почему я стараюсь всем угодить? Ваша мать демонстративный нарцисс? Родители взрослых детей: как перестать быть жертвой манипуляции?

Семь признаков того, что ваша подруга нарцисс Прилагайте максимальные усилия Констатация факта типа «чувствую себя ненужным» должна быть забыта в самую первую очередь. Это ошибочное впечатление, поскольку не бывает такого, чтобы у человека не было ни одного знакомого, который бы хотел с ним контактировать. По всей вероятности, это выбор самого индивида, поскольку он не нуждается в постороннем внимании. Необходимо срочно приложить экстремальные усилия для того, чтобы исправить ситуацию. Это можно сделать, благодаря рекомендациям: Отказаться от привычки обвинять других людей. Что бы ни случилось, необходимо искать пути решения исходя из собственного поведения анализируя пройденный путь и строя планы на будущее , поступки окружающих пусть останутся не вашими, а их проблемами. Оказаться от ненужных дел.

Для этого необходимо правильно расставить приоритеты и заниматься исключительно тем, что приносит пользу. Речь идет о работе, досуге и полноценном сне, а бесконечные просмотры телепередач или зависание в соцсетях необходимо исключить или свести до минимума. Забыть о прошлых неудачах. Не нужно сомневаться, ныть и сравнивать нынешние планы с прошедшими событиями. Ничего общего между ними нет. Стремиться к усовершенствованию. Чтобы понять, как научиться себя ценить, необходимо каждое новое дело стараться сделать лучше, чем предыдущее.

Заняться тем, что приносит позитивный настрой. Речь идет о новом хобби, посещении различных заведений, увлекательных путешествиях и т. Каждый сам решит, что именно доставляет ему удовольствие. Попросить прощения. Если вы что-то сделали не так, попросите прощения за свое поведение. Сделав это, вы сможете облегчить свою душу и пойти по пути новых побед без лишнего морального груза. Чудесная трансформация Пришло время определиться, почему я чувствую себя ничтожеством до сих пор и что необходимо предпринять, чтобы избавиться от этой навязчивой мысли.

Если человек смог дать себе характеристику даже самую отрицательную , он уже заслуживает на похвалу. Только тот, кто не способен себя оценивать, остается неудачником до конца своих дней.

Важно выбрать надежные источники информации и избегать медиа, которые фокусируются исключительно на сенсационных и отрицательных новостях. Кроме того, специалисты советуют ограничить время, проведенное в социальных сетях и на новостных сайтах. Чувство, что чем быстрее вы узнаете новость, тем лучше, лишь создает иллюзию контроля и приводит к компульсивному чтению новостей», — обращает внимание Анна Чуксеева. Виктория Тимошина рекомендует почаще практиковать цифровой детокс — откладывать телефон, чтобы дать мозгу отдохнуть от постоянного потока информации. Александр Рязанцев советует не забывать, что обычная жизнь продолжается, и советует чаще обращать внимание на свое самочувствие, на жизнь своих близких и друзей. Отвлечься от негативных мыслей поможет медитация, новое хобби или чтение вдохновляющих историй. Помимо этого, справиться со стрессом помогут массаж, контрастный душ, арт-терапия или занятия боксом. Психологи не рекомендуют употреблять алкоголь.

Если эти способы не дают результата, то справиться со стрессом поможет специалист. По его словам, важно разделять события во внешнем мире, в семье и на работе. Чтобы быстрее вернуться в рабочий режим, Виктория Тимошина предлагает включаться в деловой процесс постепенно: начать неделю с составления плана дел на неделю и распределения времени на выполнение каждой задачи. Это поможет сконцентрироваться на важном. Тимошина советует не забывать о перерывах на работе и пытаться сохранять позитивный настрой.

Профилактика выгорания Безостановочный стресс вселяется в наш организм, и мы пытаемся жить со слишком большим количеством адреналина. Результат — истощение, апатия, упадок сил. Но, к счастью, с этим можно бороться. Будьте готовы к стрессу Научитесь расслабляющим упражнениям, медитации, дыхательным практикам. И старайтесь прийти к осознанию своих эмоций. Как только вы понимаете, что сейчас все полетит в тартарары, обращайтесь к спасительным техникам, которые вы выучили. Не поддавайтесь сиюминутным желаниям Велик соблазн принять лекарство или заглянуть в бар за углом, сорваться на крик и наговорить обидных слов, когда настроение на нуле. Не торопитесь! Анализируйте свои суждения и желания. Если ситуация требует вашего вмешательства, дождитесь, когда сможете контролировать себя 3. Не забывайте о главном Помните о фундаментальных ценностях и действуйте соответственно. Что важнее — спустить пар или сохранить отношения с любимым человеком? Заведите домашнего питомца Присутствие животного в доме поможет лучше переживать стрессы, а прогулки с собакой откроют новые возможности общения с людьми. Обращайте внимание на состояние своего тела Если вы слишком встревожены, разгневаны или испуганы, сначала успокойтесь, а для этого выполните релаксирующие упражнения. Сходите на прогулку, чтобы изменить свое настроение. Пойдите в тренажерный зал и займитесь аэробикой — это поможет снять напряжение. Решайтесь Если у вас действительно серьезная проблема, с ней нужно что-то делать. Тяжелая работа? Ищите новую. Отношения с партнером зашли в тупик? Может быть, следует расстаться но только хорошенько все обдумайте. Иногда нам нужен план побега.

Почему люди постоянно читают плохие новости

• Девушка на электровелосипеде врезалась в автомобиль и разбила колено
• Слушать песню Нервы - Вороны онлайн
• Нервы - Вороны (Live At Adrenaline Stadium 2020): слушайте с текстом | Deezer
• слушать Нервы Вороны
• Бараш-я чувствую я себя разбитым и грязным💔🥺 (Смешарики 2D) - Смотреть видео онлайн
• Быть вольным, но чувствовать себя (Карен Огандж) / Стихи.ру

Почему я чувствую себя грязной?

мы друг другу не обязаны, но я чувствую себя разбитым и грязным. Люди, чувствующие связь с другими, живут дольше, у них меньше проблем со здоровьем, чем у тех, кто изолирует себя от общества. Она жива, и она ещё дышит И я чувствую, она меня тоже ищет Болит голова, но нет аспирина Так зачем же я пью эти таблетки от кашля? Я чувствовала себя ребёнком на корте. Чувствовала, что меня убивают и мне нужно что-то менять.

Гигиена или токс. Странный тренд в TikTok, который делит людей на чистых и грязных

Когда чувствуешь себя разбитым. Однажды я разбила красивую золочёную чашку, да ещё не у себя дома, да ещё из старинного сервиза. Когда чувствуешь себя разбитым. Однажды я разбила красивую золочёную чашку, да ещё не у себя дома, да ещё из старинного сервиза. Портал предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной поэзии. Сейчас я чувствую себя лучше благодаря обнадеживающим новостям (к примеру, сегодня я услышала отчет, в котором говорилось о том, что социальное дистанцирование может замедлить распространение вируса в Нью-Йорке). лучший сайт для удобного чтения манги (manga), маньхвы (manhwa), маньхуа (manhua), OEL-манги и додзинси онлайн. Большой каталог, удобный поиск, самые свежие переводы онлайн бесплатно на русском языке от лучших команд переводчиков.

Как найти взаимопонимание с МЧ? Чувствую себя грязной и сломанной.

Вороны (Нервы) - скачать песню Mp3 2024 бесплатно	Чувство, что чем быстрее вы узнаете новость, тем лучше, лишь создает иллюзию контроля и приводит к компульсивному чтению новостей», — обращает внимание Анна Чуксеева.
Жуткие ДТП с мотоциклом, опрокинутой Ладой и разбитой остановкой произошли в Липецкой области	мы друг другу не обязаны, но я чувствую себя разбитым и грязным.
Полка настенная белая лофт интерьер Мебелинни 210495442 купить в интернет-магазине Wildberries	Сегодня "Осеннее"Счастье на расстоянии оказалось зыбким И прости, но я чувствую себя разбитым И пойм №38422244.
Нервы - Вороны (speed up/nightcore) » Скачать новинки русских песен бесплатно	Я чувствую, что мое сердце разбивается из-за тебя, я вдруг вспоминаю, что ты устроил этот беспорядок для себя.
Почему я чувствую себя грязной?	Сейчас я чувствую себя лучше благодаря обнадеживающим новостям (к примеру, сегодня я услышала отчет, в котором говорилось о том, что социальное дистанцирование может замедлить распространение вируса в Нью-Йорке).

Жуткие ДТП с мотоциклом, опрокинутой Ладой и разбитой остановкой произошли в Липецкой области

Молодой владелец «семерки» отказался от медосвидетельствования на опьянение. Еще одна серьезная авария приключилась утром на улице Неделина. Водитель «Лады Калины» решил проскочить на Торговую, не пропуская встречный поток. Вместе с ним в противоположном быстро тронулась «Мазда».

После этого Бритни Спирс и Сэм Асгари перестали как-либо контактировать, общались только их адвокаты. Недавно певица призналась в любви к бывшему мужу. Однако вскоре она удалила пост. Ранее Бритни Спирс высмеяли за танец в платье на несколько размеров меньше. Что думаешь?

Наверное, она права. Научишься тут трезво оценивать ситуацию, когда каждый день выживаешь в суровых условиях. И Кассандра, очевидно, умела принимать решения. Не то, что я. Хипстер с претензией на заумные рассуждения.

В прошлой жизни я работал во «Вкусно и точка». Продавал гамбургеры, получал ничтожную зарплату, ухаживал за соседкой и не знал, что такое тоска. Мне тридцать два года, но карьеру сделать как-то не получилось. Разве что закончил философский факультет. Специальность по ряду причин не слишком пригодилась.

Однажды, без каких-либо на то предпосылок, я проснулся в Городе. Заснул у себя дома, очнулся уже в Стуже. Далее обморожение, температура, боль. Меня выходили. Не знаю, как я очутился тут, почему это случилось именно со мной, где я нахожусь и как подобное объяснить с точки зрения законов физики.

Но действительность такова: теперь я здесь, поэтому нужно адаптироваться к условиям, в которых оказался. Почти все, кроме Жаклин, говорят в Городе на русском языке. Жаклин бормочет что-то на португальском. Ну или ещё на каком-то похожем языке, я же не переводчик. Мы привыкли общаться с ней жестами, хотя это и тяжело.

Больше всех она сдружилась с Майей. Хотя Майя вообще ни с кем не ссорится, она прям гиперженственная. Майя живёт в избе с Марио. Этот усатый добрый мужчина, которого мы так прозвали за внешнее сходство с одним известным водопроводчиком, её не обижает. Я считал его самым нормальным в Городе, пока он как-то спьяну не проболтался о том, что находится в розыске за убийство жены.

Но за Майю я не переживал, Марио, похоже, в неё втрескался. Не с Ушлым же ей путаться? Когда я работал в сфере быстрого питания, работа казалась мне трудной. Тогда я даже не предполагал, что придётся ежедневно рубить лес по несколько часов в день. Таскать дрова, поддерживать костёр, нести вахты.

Это гораздо тяжелее, чем соблюдать гигиену при приготовлении картошки фри. Что ж, как распределять консервы? Сразу начнётся резня, как только кто-то прознает про такие залежи еды. Нужно сначала подготовиться. Имеет даже смысл обсудить это на вече.

С другой стороны, резонно сразу выделить определённую часть пайка страждущим, чтобы немного усыпить их жажду убийства ради набивания брюха. Что в Стуже так я называл про себя Город может быть главнее выживания? Ох, теперь жизнь Города резко изменится. В лучшую сторону. Меньше поводов для насилия.

Наверное, это называется счастьем. Мою партнёршу зовут Лида. Худая брюнетка с первым размером груди, огромными глазами и очаровательным голосом. Лицо, конечно, не очень красивое, но в целом она меня устраивала. Даже покраше некоторых других обитательниц Города.

Истеричка, но я не в том положении, чтобы кочевряжиться. Сейчас она, естественно, занималась сбором ягод, как и остальные женщины. Кроме Колючки, которую регулярно нужно было пинать, и Модницы, у которой совсем другие задачи. Как объяснить Лиде, что я принёс домой хренову гранату? Кассандра внимательно на меня смотрела.

Прервав мои размышления, она сказала: — Я понятия не имею, откуда этот контейнер. Но, наверное, это какая-то подачка. С их стороны. Сразу понятно, о чём она. Практически все жители Города убеждены, что нас всех в Стужу доставили пришельцы.

В каких целях, что тут кто должен сделать — неясно. Но кто, кроме инопланетян, способен на такое с технологической точки зрения? Между прочим, я ненавижу холод. Иронично, что мерзляк попал именно сюда. Интересно, вся планета с мерзким климатом?

Или мы вообще на Земле, на Северном полюсе? Где тогда льды, где местная фауна? Конечно же, мы не на Земле. Кассандра, дольше всех живущая в Городе, утверждает, что планета, на которой мы оказались, называется Карфаген. О том, что это не Солнечная система, свидетельствует спутник Карфагена.

Большой, круглый, синий, в пятнах. В наших краях таких космических объектов не водится. Хотя из-за застилающего небо снега спутник видно довольно редко. Или наша планета сама спутник? Хрен его разберёт, я философ, а не астроном.

Совсем не видно, что располагается вокруг Города, дальше, чем на километр. Пелена почти непрерывной вьюги не позволяет толком осмотреться. Леса, снег, холод. Развлечения на любой вкус. Имелся среди нас один рисковый мужик, мы его называли Банкир.

Наверное, потому что он постоянно носил с собой потёртый, но солидный портфель. Мне он казался странноватым. Так вот, как-то раз Банкир решил узнать, что находится за пределами Города. Мы отговаривали его, но он, взяв свой «чемодан», отправился исследовать окрестности. Как, в принципе, все и ждали, Банкир так и не вернулся.

Других попыток оставить Город и отправиться на поиски приключений при мне не было. За те три месяца, что я здесь, один человек умер. В пьяной драке Ушлый прикончил Шалопая, за что потом получал ограниченную пайку целых два месяца. Что-то они не поделили. Я не успел толком пообщаться с Шалопаем, но другие отзывались о нём как о весёлом, добром человеке.

Такие в Стуже долго не задерживаются. Сейчас нас в Городе осталось двадцать два. Одиннадцать женщин, одиннадцать мужчин. Прям идеальный баланс. Практически у всех, кроме мэра и Костыля, есть партнёр.

Кассандра одна, потому что у неё нет времени на ерунду. У Костыля нет правой ноги ниже колена, он один из основных кандидатов на выбывание. Или на съедение. Хотя каннибализм теперь не в приоритете, у нас есть консервы. Короче, Костыль одиночка, но мы стараемся его не слишком гнобить.

Он слишком полезен. Обладатель ценных навыков по обработке дерева. Своего рода лесовик-промысловик. Каждый хоть раз спрашивал у него практический совет и каждый получал его. Тут все друг друга ненавидят, но Костыль тоже полноправный житель Города.

Слушайте, если не держаться друг за друга, то недолго нам вдыхать морозный воздух. Наше общество подчинялось Кассандре, но между собой мы постоянно пытались доказать друг другу, кто главнее. Подобным страдали как женщины, так и мужчины. Но некоторые, вроде Модницы, лишний раз старались не показывать характер. Модница, местная швея, шила нам перчатки, иногда даже небольшие накидки из шкур огнебелок, но требовала за это нехилую плату.

Сразу две пайки за час работы. Помимо прочего, каждый высаженный на Карфаген находил рядом с собой парашют. Их безоговорочно передавали Моднице, потому что она единственная гарантированно могла сделать что-то дельное из ткани, не испортив её. Со своей задачей женщина вполне справлялась. Что Модница начнёт требовать за пошив после того, как мы раздадим горожанам консервы?

Ведь случится инфляция, еда перестанет быть такой ценной. Страшно представить. Попросит какие-то предметы из прошлой жизни, наверное. Хотя какая, на хрен, инфляция, не так много тушёнки в контейнере. Мои размышления вернулись к гранате.

Само по себе наличие гранаты — бесплатная паранойя. Я ведь в Лиде совсем не уверен. Что у неё на уме? Вдруг она решит меня взорвать, чтобы получить побольше консервов при делёжке? Женщины довольно рациональны, тем более если ищут выгоду.

Вдруг Кассандра ещё с кем-то говорила на эту тему? Предлагала гранату, но этот кто-то отказался, чтобы не поддаться соблазну? Как определить границы доверия? Я что-то очень напрягся. Достаточно какому-нибудь Стрелочнику предположить, что у меня маленький секрет от окружающих в кармане, я сразу сделаюсь опасным изгоем.

Мужчины Города вдесятером соберутся и убьют меня, чтобы получить в своё распоряжение милый продолговатый предмет. Растерянно достав гранату из кармана, я рассмотрел её повнимательнее. Овальный корпус из тонкой стали оливково-серого цвета. Отверстие для запала закрыто пластмассовой пробкой. С содроганием я строил в голове чудовищное развитие событий, которое мог спровоцировать этот невзрачный артефакт.

Наш маленький замёрзший мир, покрытый белым покрывалом из нескончаемого снега, содрогнётся от волны убийств. Ледяной ландшафт уютно покроют трупы, оставляя Город укоризненно взирать на деяния рук его жителей. Ведь тот, у кого граната, может себе позволить угрожать. У него есть власть, а значит, он чуть главнее других в Городе. Наше упрямство обеспечивает выживание в столь неблагоприятном климате.

У людей нет врожденной устойчивости к постоянному холоду. Тут и так остались самые жизнестойкие. Те, кто приспособился к суровому окружению, занявшись вырубкой лесов, чисткой снега, поддержанием костра. Зачем уменьшать их количество? Глава вторая Мы радуемся тушенке Глава вторая, в которой мы радуемся тушёнке Даже я, с моим изнеженным характером, довольно быстро привык к плотному распорядку дня.

По утрам нас будил тот, кто нёс очередную вахту. После — быстрый завтрак. Затем — топор в руки и рубить лес или заниматься другими общественно полезными делами. Перерыв на обед — полчаса. И так до самого вечера.

Как-то Лида мне начала задвигать о важности поддержания экологического баланса. Что существуют устойчивые методы лесовосстановления, что сажать деревья взамен вырубленных — это обязательно, дабы восполнять потребляемые нами ресурсы. Я в тот день съел её паёк, чтобы больше не открывала свой рот. В Городе нет места влажным фантазиям о природе и её значимости. Кассандра кинула в меня драгоценной банкой тушёнки.

Стоит тут, задумался он. Достал гранату и разглядывает. Ты бы ещё яйца наружу выкатил, придурок! Я поспешно спрятал опасный предмет обратно и побрёл за Кассандрой в её избу, слушая указания. Ох, теперь жизнь Города станет совсем другой.

Выставить наряд. Минимум двоих мужчин, причём чтобы один приглядывал за другим. Иначе консервы своруют, закопают, и придётся снова рассматривать поедание друг друга как основной способ выжить. Тебя, Гривер, я есть не очень хочу. Ты невкусный.

Она улыбалась уголками губ. Откуда столько самообладания? Я улыбнулся в ответ. На сердце как-то полегчало. Кассандра мне доверяет.

От Лиды гранату я спрячу. Выставим пост у контейнера, начнём всем Городом есть тушёнку. Питаться огнебелками и псевдобарбарисом уже поднадоело. Мне вдруг пришла в голову замечательная идея. Зачем держать на виду.

Вдруг я не догляжу, её кто найдёт и решит выпендриться. Вы же знаете наш контингент. Кассандра прищурилась. А если начнётся ожесточённый бой за контейнер? У кого-то вдруг крыша съедет.

Ты что сделаешь? Подождите, крикнешь, я сейчас выкопаю гранату, вот тогда вы у меня попляшете? Так ты поступишь? Нам нужен действенный способ резко остановить массовую драку. Даже если закончится ошмётками тел.

Лучше так, чем позволить начаться анархии. Я вообще подозреваю, что для этого нам пришельцы гранату и положили вместе с тушёнкой. Иначе как мотивировать такое соседство? Я сконфуженно вышел из избы мэра, вернулся к себе, лёг на кровать и закрыл глаза. По распорядку дня мне следовало отправляться на рубку леса, но я ощущал острую необходимость вновь погрузиться в мысли.

Мы находимся посреди обширной заснеженной земли, где раскинулось наше небольшое поселение, фактически состоящее из двенадцати изб Костыль и Кассандра живут отдельно. Каждая из них — это скромное, но защищающее от неумолимой зимы убежище. Кассандра сказала, что, когда она высадилась здесь, большинство изб уже были в наличии. Кто их основал, нам неизвестно. Новые, которые получились поменьше, построили уже жители Города, в том числе под руководством Костыля.

Деревянная изба не нуждалась в фундаменте, сруб клали прямо на землю, иногда только подтыкали под углы дома пни крупных деревьев. Избы расположены полукругом. Входы обращены к центру, образуя собой общее пространство, где горит негаснущий костёр и где обитатели Города собираются, чтобы поделиться мнением по тому или иному поводу. Функция костра вовсе не в обогреве, ведь в каждой избе в центре есть обустроенное из камней место для маленького огня, отапливающего помещение. В крышах предусмотрено небольшое отверстие, волоковое оконце, выпускающее дым.

У жильцов, конечно, болят глаза, но зато если под потолком повесить мясо огнебелок, оно подвергнется холодному копчению. Кстати, как философ, я не мог не заметить, что разжигать большущий костёр в опасной близости от деревянных изб — как минимум опрометчиво. Удивительно, что до сих пор не случился пожар. Город фаталистов. Назначение большого огня — приманить огнебелок.

Эти четырёхногие лакомства обожают греть в нём свою меняющую цвет шкурку. Приятно, когда добыча сама идёт в руки к охотникам. Вокруг этого же костра мы обмениваемся предложениями по улучшению быта. Именно в таком формате, на так называемом вече, мы и обсудим найденный контейнер. Тушёнка обеспечит Город достаточным количеством средств к существованию, как минимум для того, чтобы роскошно прожить несколько месяцев.

Это позволит нам запастись мясом огнебелок впрок. Так или иначе, как-то же Город продержался три года без всяких консервов? Пускай свирепый ветер воет в долине, неся с собой обещание еще одной холодной ночи, наше поселение стоит всё так же непоколебимо. Ушлый затирал, что он очнулся на космическом корабле, который, снизившись над планетой, выкинул трап, по которому рассказчик торжественно спустился. Я не верил в фантазии Ушлого, пока своими глазами не увидел невесть откуда взявшийся в Городе контейнер.

Хотя то, что он приврать любит, неоспоримо. К примеру, взахлёб под коньяк нам заливал, что у него остался мобильник, и ему даже удалось позвонить с Карфагена на Землю. Всем известно, что инопланетяне не оставляют высаженным телефоны. Вообще, вся история с высадкой попахивает теорией заговора. Вдруг учёные усыпляют нас и отвозят в какую-нибудь глушь, чтобы понаблюдать через скрытые камеры за поведением в сложных условиях?

А синий спутник не более, чем декорация. Наверняка тут проходит что-то вроде тестирования модели колонии строгого режима для самых опасных преступников! Только вот над настоящими бандитами нельзя проводить эксперименты, они начнут жаловаться, подадут в суд. Сейчас криминальные элементы хуже любой бабки в поликлинике. Зато мы — отребье, ничтожества, у нас нет права голоса.

Поэтому для опытов отбирают тружеников сферы общественного питания, несостоявшихся бизнесменов и прочую шваль, которую совсем не жалко. Ушлый, кстати, очень вписывался в этот формат, потому что нигде не работал, кормясь гоп-стопом, и не слишком боялся марать руки. Чего только стоит тот случай с убийством Шалопая! Меня до сих пор трясёт от вечера, когда мы, организовав отдельный костёр, чтобы почтить умершего, сожгли его тело. Могилу рыть при таком холоде не слишком рационально.

Хотя скелет с остатками обуглившегося мяса при любом раскладе приходится выбрасывать за пределы Города. Ушлый заслуживает того, чтобы его посадили в тюрьму к таким же ублюдкам, как и он сам. Но теперь я вынужден каждое утро жать ему руку и рубить лес бок о бок. Жердь, приятель Ушлого, вёл себя совсем иначе. Тощий, ростом почти два метра, шутник.

Но юмор его, плоский и неискренний, мне не нравился. Жердь до высадки работал консультантом в магазине техники. Регулярно рассказывает о своей жене, которая осталась в Москве. Мне почему-то кажется, он без умолку о ней трещит только для того, чтобы заставить нас поверить в выбранное им амплуа. Не похож Жердь на примерного семьянина.

К тому же, вряд ли бы кто-то адекватный подружился с Ушлым. Каждый из нас очень бережёт ту одежду, в которой находился на момент высадки. Не знаю, совпадение это или нет, но нас сюда, в основном, пуляли из России зимнего периода, поэтому большинство имело при себе тёплую одежду. Толяныч, например, вообще бомж. Он как лёг спать в двух грязных, но тёплых куртках, найденных на помойках, так в них и проснулся в Городе.

Поэтому ему многие завидуют, но Толяныч не отдаёт свою одежду даже за обильные порции еды. Чая у нас не имелось, поэтому по вечерам мы пили кипяток. Пайки раньше выступали основной валютой, но теперь, когда есть целый контейнер с тушёнкой, приоритеты наверняка поменяются. Меня иногда посещала мысль, что среди нас, здесь, в Городе, завёлся пришелец. Который наблюдает за всеми и делает какие-то выводы.

Поначалу я думал на Кассандру, но отмёл эти подозрения. Слишком уж она живая. Инопланетянин не сможет вести себя так убедительно. Хотя откуда мне знать, как поступают ксеносы? Лидии я не очень верил, но, вполне вероятно, она мой единственный кандидат в жёны.

Поэтому я старался преодолевать возникающие между нами барьеры, пусть и не исключал, что она сама инопланетоска.

Мои мысли, идите на четыре стороны Но не трогайте, не трогайте меня, вороны! Мне нужен свежий воздух — и мне не страшно Билет на поезд, куда? Не важно Я не боюсь потерять всё Начать заново оттуда, куда занесёт Мне нужен свежий воздух — и мне не страшно Билет на поезд, куда?

Злость и бессилие: как выдержать эмоции и позаботиться о себе в стране плохих новостей

Как перестать читать плохие новости и вернуться в рабочий режим. Советы психологов	Всё честно мы друг другу не обязаны Но я чувствую себя разбитым и грязным.
Вороны (Live At Adrenaline Stadium 2020)	Я чувствую себя грязной.
Я ощущаю себя отвратительно каждый день	В течение последующих дней я ощущала себя совершенно разбитой морально и физически: будто треснул какой-то каркас, удерживающий меня в более-менее нормальном состоянии.

Как найти взаимопонимание с МЧ? Чувствую себя грязной и сломанной.

Если недавние новости очень вас взволновали и вы чувствуете моральную усталость, встретьтесь с близкими людьми. Всё честно, мы друг другу не обязаны Но я чувствую себя разбитым и грязным Мои руки связаны моими же руками Стоя на краю я вспоминаю о маме. Ноль эмоций на лице, как из под ареста Я молча выхожу из её подъезда Всё честно, мы друг другу не обязаны Но я чувствую себя разбитым и грязным Мои руки связаны моими же руками Стоя на краю я вспоминаю о маме. Мы собрали лучшие цитаты со всего интернета в одном приложении! Впервые за долгие годы чувствую какой то хороший эффект, но я теперь как будто зависим от помощи психолога.

Похожие песни

• Отзывы, вопросы и статьи
• Новости прошедшей недели: 19-26 апреля
• Похожие песни
• «Я ощущала себя грязной изнутри и снаружи»
• Бараш-я чувствую я себя разбитым и грязным💔🥺 (Смешарики 2D)

Полка настенная белая лофт интерьер

Я знаю, каково это, быть одинокой, разбитой, чувствовать себя ничтожной и потерянной. «Всё честно, мы друг другу не обязаны, но я чувствую себя разбитым и грязным». Люди, чувствующие связь с другими, живут дольше, у них меньше проблем со здоровьем, чем у тех, кто изолирует себя от общества. Никто не чувствует себя взрослым это грязный секрет. Новости в соцсетях и не только. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.

Музыка похожая на Нервы - Вороны

• Болезнь нового тысячелетия
• Вороны (Нервы) - скачать песню Mp3 2024 бесплатно
• Отзывы, вопросы и статьи
• Советы психологов: как перестать читать плохие новости и вернуться в рабочий режим
• Слушать песню Нервы - Вороны онлайн
• Иногда при просмотре новостей чувствую себя именно так. | Пикабу

Похожие новости: