Лань Чжань/Вэй Ин, Лань Хуань/Цзян Чэн. Магистр дьявольского культа арт Вэй у Сянь и Лань Чжань. Лань Чжань/Вэй Ин, Лань Хуань/Цзян Чэн. — Лань Чжань, ну почему ты так долго! — недовольно пробурчал Вэй У Сянь, подбирая камень с земли и в отчаянии кидая его в ледяную воду. Ten Ways to Get Dumped by a Tyrant.
Лань Чжань и Вей У Сянь
Сколько лет лань Чжань ждал Вэй ина? По ходу повествования, Лань Чжань и Вэй Ин вместе расследуют мистическую загадку, связанную с рукой из деревни Мо и очищают имя Старейшины Илина. Магистр дьявольского культа арт Вэй у Сянь и Лань Чжань. Готовы ли Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи к этому событию? Лань Чжань Вэй Усянь и Цзян Чэн. Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань Чжань. Фанфик Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин.
Фанфики вэй ин и лань чжань современность
— Лань Чжань, ну почему ты так долго! — недовольно пробурчал Вэй У Сянь, подбирая камень с земли и в отчаянии кидая его в ледяную воду. Вэй у Сянь в одежде ГУ Су Лань. Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань Чжань. – Лань Чжань, это ты? – пролепетал Вэй Усянь. – Приди в себя, – зло ответил Цзян Чэн, закидывая его руку на шею и на себе выволакивая не такую уж и драгоценную ношу наружу. он умный, всегда улыбается, добрый, даже жертвенный, но любит хулиганить, сначала говорит, потом думает, он не легкомысленный, но ветряный. Магистр дьявольского культа арт Вэй у Сянь и Лань Чжань. Магистр дьявольского культа аниме Лань Чжань и Вэй у Сянь.
Фанфики фэндом магистр дьявольского культа
Люди придумывали множество причин такому поведению, но ни одна из них не находила подтверждения. Лань Си Чэнь склонился к кустикам горечавки и аккуратно погладил тонкие, нежные лепестки. Вэй У Сянь тоже расплылся в широкой улыбке: «Молодые часто поддаются чувствам». Однако Лань Си Чэнь пресек его веселый настрой: «Но вот та женщина любви к нему не чувствовала.
К тому же она убила одного из учителей моего отца». Подобное просто невозможно было представить. И хотя Вэй У Сянь понимал, что задавать слишком много вопросов считается дурным тоном, речь шла о родителях Лань Ван Цзи, поэтому он просто обязан был узнать.
Вэй У Сянь не стал углубляться в этот вопрос и постарался усмирить любопытство. Вместо этого он спросил: «А… что было потом? Но даже столкнувшись с такими трудностями, он все равно тайно забрал женщину к себе в Орден.
Не обращая внимания на возражения клана, он молча преклонил вместе с ней колени перед Небесами и Землей, а после объявил всем, что она будет ему женой до конца жизни. Цин Хэн Цзюнь также добавил, что всякому, кто захочет причинить ей вред, придется иметь дело с ним». Вэй У Сянь округлил глаза.
Лань Си Чэнь продолжил: «После завершения церемонии мой отец нашел дом, запер в нем мать, а в другом доме закрылся сам. Хоть это и называлось уединенной медитацией, но на самом деле было покаянием. Ему оставалось только жениться, чтобы защитить ее жизнь, и заставить себя не видеться с ней».
Лань Си Чэнь поинтересовался: «Как вы считаете, правильно ли он поступил? Лань Си Чэнь казался каким-то потерянным. Помолчав, Лань Си Чэнь прошептал: «Можно было бы сказать, что отец сделал это, ни о чем больше не заботясь.
Все старшие члены клана пребывали в ярости, но все они являлись его наставниками с малых лет, им ничего больше не оставалось, кроме как охранять эту тайну, намекая всем остальным, что жена главы ордена Гу Су Лань страдает невыразимым недугом и не может видеться с людьми. Сразу после рождения нас с Ван Цзи забрали и передали на воспитание другим людям. Как только мы подросли, нас отправили учиться к дяде.
Мой дядя… он от природы всегда был бесхитростным и открытым. Поскольку отец из-за матери разрушил собственную жизнь, он еще сильнее начал ненавидеть людей, не желающих вести себя подобающе. А потому вложил все силы в наше с Ван Цзи обучение.
При этом он был особенно суров. Нам позволяли видеть мать лишь раз в месяц, в этом доме». Дети, которые каждый день общались лишь с суровым дядей и проводили все время за трудными уроками и кипами книг.
Несмотря на усталость, им приходилось выпрямлять слабые спины и становиться самыми выдающимися адептами клана, примерными учениками в глазах других людей. Они почти не виделись с ближайшими родственниками, не могли подурачиться в объятиях отца, не могли покапризничать рядом с матерью. Но они очевидно не заслужили подобного.
Лань Си Чэнь продолжил: «Когда мы с Ван Цзи навещали мать, она никогда не жаловалась на то, как скучно сидеть взаперти, без возможности даже шагу ступить за порог. Лишь спрашивала про нашу учебу. Ей особенно нравилось дразнить Ван Цзи, но он… чем больше его дразнишь, тем меньше он разговаривает, тем хуже выражение на его лице.
Он был таким с самого детства. Однако, — Лань Си Чэнь коротко рассмеялся, — пусть даже Ван Цзи никогда этого не говорил, я знал, что он каждый месяц с нетерпением ждал дня встречи с матерью. Точно так же ждал ее и я».
Вэй У Сянь вообразил юного Лань Ван Цзи в объятиях матери, представил себе розовый румянец на его белоснежных щечках и тоже рассмеялся. Улыбка все еще играла на его губах, когда Лань Си Чэнь продолжил: «Но однажды дядя сказал нам, что больше не нужно сюда приходить. Матери не стало».
Сколько бы другие ни утешали его, сколько бы дядя ни бранился, Ван Цзи все так же приходил сюда каждый месяц, садился на веранде и ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь. С возрастом он понял, что мать больше не вернется, что эта дверь уже никогда не откроется для него, но все равно продолжал приходить сюда». Лань Си Чэнь поднялся.
Взгляд его темных глаз остановился на Вэй У Сяне. Подул ветерок, шелестя листьями и беспокоя цветы горечавки, отчего в воздухе разлился горьковатый аромат. Вэй У Сянь, окинув взглядом деревянную веранду, почти мог увидеть маленького ребенка с лентой на лбу, сидящего в подобающей позе перед домом и тихо ожидающего, пока откроется дверь.
Он сказал: «Госпожа Лань, должно быть, была очень ласковой женщиной». Лань Си Чэнь ответил: «В моих воспоминаниях мать и правда была такой. Я не знаю, почему она тогда сотворила подобное.
И, если по правде, я… — Он глубоко вдохнул, а потом признался: — Вовсе не хочу знать». Немного помолчав, Лань Си Чэнь закрыл глаза. Он достал Ле Бин, и порыв ночного ветра подхватил и унес прочь плачущий звук сяо.
Звук глубокий, словно вздох. Вэй У Сяню уже доводилось слышать игру Ле Бин. Ее звучание было точно таким же, как сам Лань Си Чэнь: теплым и изящным, словно легкий ветерок и весенний дождь.
Но сейчас, несмотря на то, что мастерство исполнения оставалось все таким же превосходным, звук Ле Бин пробуждал в слушателе странный осадок чувств. Порыв ветра слегка растрепал волосы Лань Си Чэня и привел в беспорядок лобную ленту. Однако глава Ордена Гу Су Лань, который всегда тщательно следил за внешним обликом, не обратил на это никакого внимания.
Лишь закончив играть, он отнял Ле Бин от губ. Сегодня я много раз вышел за рамки дозволенного. Прошу прощения, молодой господин Вэй».
Вэй У Сянь спросил: «За что? Цзэ У Цзюнь, вы разве забыли, что перед вами стоит человек, нарушивший большинство правил…» Лань Си Чэнь улыбнулся. Мне не следовало вам рассказывать все это.
Но сегодня мне вдруг захотелось сбросить с души этот груз, я поддался наитию». Вэй У Сянь ответил: «Я не из тех, кто много болтает. Не беспокойтесь, Цзэ У Цзюнь».
Лань Си Чэнь сказал: «Как бы то ни было, могу предположить, что Ван Цзи все равно не стал бы ничего от вас скрывать». Вэй У Сянь покачал головой: «Если он не хочет о чем-то говорить, то я не стану спрашивать». Лань Си Чэнь возразил: «Но учитывая характер Ван Цзи, как сможет он поведать хоть что-то, если не задавать ему вопросы?
Есть то, о чем он не скажет, даже если вы спросите». Вэй У Сянь собрался было что-то сказать, но услышал звук шагов за спиной. Обернувшись, он увидел залитую лунным светом фигуру Лань Ван Цзи, который приближался к ним.
В обеих его руках находилось по округлому сосуду, запечатанному красным сургучом. Взгляд Вэй У Сяня загорелся. Помещение сродни цзинши тихой комнате.
Вэй Усянь, который не помнил признания Лань Ванцзи и не понимал, что Лань Чжань любит его в ответ, немедленно пожалел о своих прошлых действиях и признался ему в любви. После поражения от Цзинь Гуанъяо эти двое сбежали вместе и поженились, желая провести остаток своей жизни вместе. Забывчивость Вэй Ина. Свадебное одеяние Вансяней. Первые появления Первый раз Вэй Усянь появился в новелле в прологе перед первой главой. В маньхуа - 1 том, 1 глава. В аниме 1 сезон, 1 серия. Как взаимодействуют эти два героя?
Во время своей молодости Вэй Усянь и Лань Ванцзи держались нейтралитета. Но их отношения сильно пошатнулись после того как Вэй Ин встал на Путь Тьмы. Однако несмотря на частые ссоры, мужчины взаимодействовали во время Аннигиляции Солнца военная операция. Когда против Вэй Усяня поднялись все кланы, Лань Ванцзи встал на его сторону, нарушая все правила своего ордена.
А ведь «я» был ещё девственен, ох и тяжело «мне», должно быть, приходится под «тобой». За разговором он не забывал тереться согнутым коленом о промежность Лань Ванцзи. Своими глазами увидев ожившие порнографические картинки с собой в главной роли, он ощутил невиданное возбуждение и захотел изведать на себе это незабываемое чувство. Ему не пришлось долго стараться — Лань Ванцзи без лишних слов разорвал полы его одеяния и штаны, и Вэй Усянь, повинуясь зову естества, обвил его ногами за талию. Лань Ванцзи взял в руку член и пристроил пугающе затвердевшую головку у входа. Они почти каждый день самозабвенно предавались любовной близости.
Вэй Усянь и душой, и телом давно слился в гармонии с Лань Ванцзи, поэтому лишь крепко обвил его шею руками и сделал глубокий вдох, когда член Лань Ванцзи беспрепятственно вошёл в него, будто заточенный меч, и начал проводить форсированное и безостановочное нападение. Он проник внутрь без каких-либо затруднений, проход оказался мягким, влажным и жарким, тут же покорно обхватил огромных размеров половой орган, вторгнувшийся в него, и даже начал втягивать в себя, словно ему природой было предназначено вмещать плоть человека, который лежал на нём. Очень скоро в месте их слияния послышалось вязкое хлюпанье и шлепки. Член Лань Ванцзи отличался весьма солидным размером, при этом от природы по форме немного изгибался наверх, и каждое его движение несравнимо точно скользило по самой чувствительной, самой нежной точке внутри Вэй Усяня. И каждый раз, когда это происходило, их обоих накрывало нарастающей волной удовольствия и всепоглощающей страсти. Закрыть Как отключить рекламу? Лань Ванцзи брал Вэй Усяня так, что у того кружилась голова. Вэй Усянь растворялся в этом процессе, а его задний проход с каждым толчком необъяснимо сжимался всё сильнее и сильнее, от кончиков пальцев ног до самой макушки его охватила сладкая нега. От удовольствия мужчина выгнул шею, и с такого угла как раз смог узреть, как пятнадцати-шестнадцатилетний Вэй Ин из сна Лань Ванцзи с трудом переносит подобное по силе наслаждение, наряду с нестерпимой мукой. Юноша лежал на спине, среди разбросанных как попало книг, с крепко связанными руками, беспомощно задранными над головой без возможности высвободиться.
Его красная лента давно слетела с волос — чёрные пряди рассыпались по полу. Полузакрытые глаза затуманились слезами, словно он вот-вот заплачет. После серии яростных проникновений Лань Чжаню показалось, что ноги Вэй Ина разведены недостаточно широко, поэтому он схватил того за лодыжку и забросил одну ногу к себе на плечо. Однако от слишком резких толчков нога соскользнула ниже и упала на согнутую в локте руку Лань Чжаня. Гладкая изящная ножка с отчётливо очерченными линиями мышц слегка подрагивала, как и внутренняя сторона бедра. Создавалось впечатление, что Вэй Ин находился на грани безумия от непрерывного проникновения обжигающей плоти. Это был его первый опыт, и потому, пребывая в полнейшей беспомощности, ему оставалось только, будто утопающему, крепко обхватить Лань Чжаня связанными руками за шею. Скорее всего, Вэй Ин не имел ни малейшего понятия, где вообще находится, и, разумеется, был не в состоянии осознать, что именно этот человек свирепствует у него внутри, даруя нестерпимые страдания. Однако Вэй Усяню, своими глазами наблюдающему, как юный Лань Чжань безжалостно проникает в юного Вэй Ина, как заливаются ярко-красным «его» щёки, и как «он» безудержно дрожит, всё ещё казалось недостаточно. Он подумал, что Лань Чжаню следовало бы быть ещё более грубым, более дерзким, так чтобы Вэй Ин от его действий оказался на пороге расставания с жизнью и во весь голос рыдал.
Того, что происходило с ним сейчас, было слишком мало. В небольшом пространстве библиотеки Ордена Гусу Лань плотские утехи разливались рекой, вышедшей из берегов. Вэй Ин, который только что пребывал в полузабытьи на грани обморока, будто бы немного пришёл в себя от непристойных хлюпаний и хлопков. Он уставился в потолок библиотеки, и его прошиб мороз по коже, а глаза тайком скосились вниз, словно он хотел посмотреть, что же всё-таки творится там с его телом, но никак не мог найти в себе смелости это сделать. Как раз в эту секунду Лань Чжань, самозабвенно продолжая трудиться над ним, приподнял его ноги и забросил себе на плечи, а когда снова склонился и ринулся в атаку, поясница Вэй Ина согнулась мягкой дугой, да так удачно, что перед застланным слезами взором предстала полная картина происходящего между его бёдер. Изначально девственная, нетронутая дырочка теперь, от проникновения полового органа Лань Чжаня, пребывала в плачевном состоянии: стала тёмно-красной и по краям опухла. Длинное, твёрдое и горячее орудие «преступления» без конца тёрлось внутри, то проникая, то выскальзывая наружу. В месте их слияния молочно-белая тягучая жидкость смешалась с тонкими бордовыми кровавыми нитями да ещё с неизвестной прозрачной жидкостью, так что разглядеть очертания отверстия становилось трудно. А его собственный половой орган внезапно зашевелился, приподняв головку, и из отверстия в ней показалась капля белёсой жидкости. Вэй Ин так и застыл от ужаса при виде столь страшной картины.
Спустя некоторое время, неизвестно, откуда в нём взялись силы, но юноша вдруг неистово дёрнулся и вырвался от Лань Чжаня, перевернулся и на коленях пополз вперёд в попытке сбежать.
Дао Чжань Магистр дьявольского культа. Магистр дьявольского культа Вэнь у Сянь.
Вэй Усянь и Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй ин. Лань Ванцзи.
Вансяни манхуа. Вэй Усянь Магистр. Minoru Joeling Вэй Усянь.
Сяо Чжань Магистр дьявольского. Лан Чжан и Вэй ин. Лань Чжань Магистр дьявольского.
Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань Чжань. Магистр дьявольского культа темный Лань Чжань. Тёмный Лань Ван Цзи.
Магистр дьявольского культа. Магистр дьявольского культа Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй ин 18.
Лань Чжань дракон и Вэй ин Лис. Лань Чжань дракон. Магистр дьявольского культа Чиби Лань Чжань.
Магистр дьявольского культа Манга Лань Чжань. Магистр дьявольского культа старейшина Илин. Лань Ван Цзи.
Лань Чжань и Вэй ин арт. Ван Цзи и у Сянь. Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань.
Лань Ван Цзи темный путь. Магистр дьявольского культа додзинси. Магистр дьявольского культа Лань Чжань пассив.
Магистр дьявольского культа Лань Чжань меч. Магистр дьявольского культа Вэй Усянь. Вейн Магистр дьявольского культа.
Ван Сянь Магистр дьявольского культа. Семья Лань Ван Цзы. Лань Чжань персонаж.
Вэй Усянь Сяо. Сяо Чжань Вэй Усянь. Темный Лань Чжань.
Старейшина Илина Магистр дьявольского культа. Сянь Лань Геншин. Вэнь Чжао и Лань Чжань.
Вэй Усянь Лис. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин 18.
Фанфики вэй ин и лань чжань современность
Он просто настолько дерзкий, своенравный всегда был и могущественный, что как то этот образ в конце новеллы у меня лично с ним не вязался, хотелось в конце видеть все же того яркого и властного Старейшину, кем он был, просто без той обиды и озлобленности, с очищенным и трезвым разумом, хотелось какой то эффектной битвы в конце с его участием. То, как Лань Чжань его прям оберегал как хрупкую девицу там заслонил, там поднял, там подсадил,там закрыл казалось слегка перебор, где необходимо, там конечно да, но в конце этого стало очень много и там, где по факту можно точно без этого обойтись. Да и я бы с удовольствием меняла бы их ролями в постельных сценах, универсальность как то бы больше им подошла. Но опять таки, это лишь личное предпочтение и нисколько не преуменьшает огромной кучи плюсов этой новеллы. Mazazem Моя любовь Влюбилось в этот мир. Начала с двух сезонов дунхуа, затем новелла, затем полная версия дорамы, затем последний сезон дунхуа. Дунхуа практически повторяет сюжет новеллы, но третий сезон тяжело будет без прочтения первоисточника. Дорама отходит от сюжета, но и она по-свовему прекрасна. Если решусь собирать томики манги, то эта история будет первой в списке на покупку Новеллу читала на английском.
Нечто похожее они друг другу уже говорили, но прошло время, они со многим примирились — и в себе, и в другом, поэтому разговор проходит иначе.
Он переадресовывает вопрос, потому что это крайне важно. Вэй Ин уже однажды резко и холодно оттолкнул его, назвав посторонним. Если он все еще посторонний, то… смысл продолжать. Теперь, в этой ситуации, в этом разговоре Вэй Ин пусть и не до конца откровенен ну он просто не может сказать правду , но искренен. Он уже не прячется за напускной холодностью. Я не знаю, что за слово в оригинале, на английский переводят по-разному. Но ключевое здесь: «когда-то», «близким» и «на всю жизнь». Он говорит в прошедшем времени, однако понятно, что он хочет этого, но считает невозможным. Лань Чжань отвечает: «Это по-прежнему так».
И это очень важный момент для развития отношений в дораме. Да, все ясно не до конца, и Вэй Ин снова смотрит на флейту как на символ разделяющей их пропасти. И тем не менее ему становится отраднее и спокойнее хотя бы в какой-то мере. Лань Чжань — очень важный для него человек, и для Вэй Ина очень важно эти слова услышать. Ванцзи не боится и не презирает его, он по-прежнему близкий, он друг и готов быть рядом. Пусть, конечно, и с неизбежным нудежом про гибельность пути Тьмы. Ну и тут их прерывает появление Яньли с «павлином». По насыщенности эмоциями, невысказанными словами, наэлектризованности эта сцена, конечно, признание во взаимных чувствах. Но еще не тех, о которых Вэй Усянь скажет потом.
Ванцзи очень важен для него, но речь пока не идет о единственной родной душе, которой достаточно.
Он будет верен тебе всегда и… — Нет, нет нет, я вовсе не это имел в виду! Я нисколько не сомневаюсь в верности Лань Чжаня, я на сто процентов уверен, что он никогда мне не изменит! Я знаю, что он очень любит меня, и я тоже его люблю, просто… Я имел в виду… Лань Чжань больше не стал слушать и поспешно удалился, намереваясь поговорить с Вэй Ином начистоту. Когда они оказались наедине, Лань Чжань не стал медлить и сразу же решил задать вопросы, мучившие его на протяжении нескольких дней. Он так долго думал над тем, что послужило причиной столь странного поведения Вэй Ина, что теперь хотел расставить все точки над «i». Ты не такой. Я все тот же Вэй Усянь, который очень сильно тебя любит.
А если ты думаешь, что я опять нарушил одно из четырёх тысяч правил, то… — Вэй Ин! Голос Лань Чжаня звучал как никогда сурово, отчего Вэй Ин, кажется, оробел. От Лань Чжаня невозможно скрыть правду. Осознавая, что хитрить больше нет смысла, он тихо прошептал: — Э… Ну… А ты не будешь сильно ругаться? Он говорил, как маленький провинившийся в чем-то ребёнок, от чего Лань Чжань вздохнул и спокойно ответил: — Не буду. Лань Чжань покачнулся и, не веря в услышанное, замер. Его светлые глаза слегка округлились от удивления, но он по-прежнему не сводил пристального взгляда с Вэй Ина. Я беременный, Лань Чжань.
Вэй Ин выглядел так, словно уже до этого знал, какой будет реакция Лань Чжаня, который молчал довольно долго. Его брови поднимались то вверх, то вниз, но потом после длительной паузы Лань Чжань все-таки молвил: — Правда? Я обратился к лекарю, а он осмотрел меня и сказал, что я беременный, но я попросил его об этом тебе не говорить. Понимаешь, мне было страшно рассказывать.
Его стройные ноги всё ещё пытались пинаться, и тогда Лань Чжань прижал их к полу и, согласно иллюстрации в книге, правой рукой нашёл между округлыми белоснежными ягодицами розовое, туго сжатое отверстие. Нижняя часть тела Вэй Ина будто оказалась скована тисками, и даже когда Лань Чжань против его воли дотронулся до столь потайного места, ему некуда было спрятаться.
Пока Лань Чжань с нажимом гладил розовое отверстие двумя пальцами, Вэй Ина бросило в дрожь, а в глазах промелькнул стыд. Не в силах стерпеть подобного, он принялся вырываться, будто умалишённый. Прижимающий его к полу юноша, тем не менее, с абсолютной неумолимостью во взгляде сжал губы и продолжил, действуя по чётким инструкциям, разминать потайное отверстие, постепенно увеличивая давление пальцев. До тех пор пока напряжение не начало спадать и на месте плотно сжатой точки показалась маленькая розовая дырочка, которая, будто робея и смущаясь, впустила в себя самый кончик белоснежной фаланги пальца. Взрослый Вэй Усянь, улыбаясь, покосился на Лань Ванцзи и произнёс: — Не удивительно, что ты, Ханьгуан-цзюнь, не хотел сюда входить. Должно быть, места себе от стыда не находишь, раз позволил мне узреть, что ты творишь со мной во снах, а?
Лань Ванцзи по-прежнему сидел рядом в самой подобающей позе, слегка опустив веки. Казалось, его ресницы при этом легко подрагивали. Вэй Усянь, подперев щёку ладонью, посмотрел на разворачивающуюся картину, где юный Лань Чжань придавил к полу юного Вэй Ина и, не спросив согласия последнего, проникал пальцами в его тело. Вэй Усянь захихикал: — Ханьгуан-цзюнь, знаешь, если у тебя хватило фантазии мечтать о подобном, когда уже слишком поздно, что же у тебя не хватило наглости сделать это со мной ещё тогда, в юности? Я… Он прервался на полуслове — Лань Ванцзи схватил его за запястья и толкнул на пол, заткнув рот поцелуем. Вэй Усянь ощутил, как жарко горят его щёки и с какой бешеной скоростью стучит сердце.
Это показалось ему забавным, и когда влажные лепестки губ слегка отстранились друг от друга, Вэй Усянь игриво прошептал: — Что с тобой? Опять засмущался? Ответа не последовало, но дыхание Лань Ванцзи стало необычно тяжёлым. Вэй Усянь добавил: — Или же… завёлся от увиденного? В то же мгновение из горла Вэй Ина возле письменного стола вырвался протяжный жалобный всхлип. Лань Чжань накрыл его всем телом, они были так плотно прижаты друг к другу, что становилось ясно — процесс проникновения в самом разгаре.
Ощущая, как не принадлежащая к собственному телу плоть постепенно проникает в него, Вэй Ин от ужасного дискомфорта поджал ноги. Руки его при этом оставались связаны лобной лентой, вырваться не получалось, поэтому оставалось лишь громко и больно биться головой о пол. Лань Чжань подложил ладонь ему под затылок и полностью вошёл. Розовое отверстие, которое и палец-то вместило с трудом, мгновенно растянулось, поглощая пылающую затвердевшую плоть немалых размеров. Нежные складки вокруг дырочки от такого яростного проникновения тут же разгладились. Взгляд Вэй Ина всё ещё оставался чуть растерянным и замутнённым, будто он до сих пор не разобрал, что произошло.
Но когда Лань Чжань, глядя на иллюстрации в книге, принялся медленно двигать бёдрами, толкаясь внутрь него снова и снова, с губ юноши начали слетать неконтролируемые тонкие всхлипы. Вэй Усянь сказал Лань Ванцзи: — Лань Чжань, пускай тогда ты сам был ещё юн, но размером уже обладал немалым. А ведь «я» был ещё девственен, ох и тяжело «мне», должно быть, приходится под «тобой». За разговором он не забывал тереться согнутым коленом о промежность Лань Ванцзи. Своими глазами увидев ожившие порнографические картинки с собой в главной роли, он ощутил невиданное возбуждение и захотел изведать на себе это незабываемое чувство. Ему не пришлось долго стараться — Лань Ванцзи без лишних слов разорвал полы его одеяния и штаны, и Вэй Усянь, повинуясь зову естества, обвил его ногами за талию.
Лань Ванцзи взял в руку член и пристроил пугающе затвердевшую головку у входа. Они почти каждый день самозабвенно предавались любовной близости. Вэй Усянь и душой, и телом давно слился в гармонии с Лань Ванцзи, поэтому лишь крепко обвил его шею руками и сделал глубокий вдох, когда член Лань Ванцзи беспрепятственно вошёл в него, будто заточенный меч, и начал проводить форсированное и безостановочное нападение. Он проник внутрь без каких-либо затруднений, проход оказался мягким, влажным и жарким, тут же покорно обхватил огромных размеров половой орган, вторгнувшийся в него, и даже начал втягивать в себя, словно ему природой было предназначено вмещать плоть человека, который лежал на нём. Очень скоро в месте их слияния послышалось вязкое хлюпанье и шлепки.
Фанфики фэндом магистр дьявольского культа
Флиртуя с Лань Ванцзи, Вэй Усянь постепенно осознает, что, обычно холодный и сдержанный, Лань Ванцзи таит к нему особые чувства. Пока Лань Чжань прижимал его к полу и грубо овладевал им, это отняло у Вэй Ина почти все силы, и теперь его бёдра и колени била сильнейшая дрожь. омега!Вэй Ин/альфа!Лань Чжань Рейтинг: NC-17 Жанры: AU, Омегаверс, Романтика, Флафф Размер: 212 Кб Статус: В процессе. Вей Усянь знал, что Лань Чжань скорбел о нём, как о возлюбленном, эти 13 лет.
Фанфики лань чжань вэй
Личность Лань Ванцзи - человек, которого можно описать фразой "в тихом омуте черти водятся", потому что хоть Лань Чжань в начале истории кажется нам очень холодной и отстранённой личностью, на самом же деле, дела обстоят вовсе не так, что,собственно, раскрывается по ходу повествования истории. В самом начале, а именно в главе 13 "Изящность" , Лань Чжаня описывают так :"... Представляешь, ему столько же лет, сколько и тебе, но в нём нет ни капли юношеской живости, он всегда такой сдержанный и серьёзный, даже хуже,чем его дядя" По большей части, Лань Чжань - скрытный, сдержанный, но упрямый человек, обладающий сильным характером. Но под безразличием прячется очень чувствительная и эмоциональная личность. После этого и первой осады горы Луань Цзан в следующие тринадцать лет Лан Ванцзи станет известен, как «находящийся всегда там, где творится хаос».
Упоминается, что в течение тринадцати лет, прошедших между смертью Вэй Усяня и его перевоплощением в теле Мо Сюаньюя, его описывают так, как будто он провёл эти года медитируя, но на самом деле, он был в трауре из-за сильного чувства любви к Вэй Усяню. С юности можно было заметить следы сильной совести и хорошего воспитания. Вэй Усянь описал его, как человека, который был вежлив, праведен и хорошо разбирался в этикете, не желая нарушать правила, даже если его понизили в наказании. В его юности это было смягчено некоторой невинностью слишком доверчив , он принял за чистую монету утверждение Вэй Усяня о том, что лотосы со стеблем на вкус будут лучше, чем без него, однако, был так же обманут в сборе порнографических книг всё тем же человеком.
Он прямой человек, который всегда следует правилам, хотя выясняется, что, хотя он обычно следует правилам, у него также есть собственное чувство справедливости, которому он будет следовать, даже если это означает не подчиняться правилам. Он всегда демонстрировал атмосферу элегантности и безразличия, что объясняется его суровыми обстоятельствами, в том числе смертью его матери, болезнью его отца, и тем, что он был отделён от своего брата, когда сожгли Облачные Глубины. Вэй Усянь выдвигает гипотезу, что по этим причинам Лан Ванцзи вырос, чтобы быть холодным и далёким от других. По мере того, как он рос и становился всё более близким с Вэй Усянем, всё больше и больше аспектов Лан Ванцзи становятся очевидными: с одной стороны, он сначала склонен быть сдержанным, но позже становится всё более и более глубоко вовлечённым в безопасность Вэй Усяня.
Он глубоко ревнует к случайному флирту Вэй Усяня с женщинами, и он держит кроликов. Хотя точное время, когда он влюбился в Вэй Усяня неизвестно, очевидно, что это произошло во время его юности, когда Вэй Усянь учился в ордене Гу Су Лань, и что его чувства к нему довольно сильны. Когда Вэй Усянь стал Старейшиной И Лин и держался на расстоянии от Лань Ванцзи, Ванцзи сделал всё возможное, чтобы помочь Усяню и попытался остановить его самобичевание. Он даже пошёл против своего дяди и ранил тридцати трёх старейшин, чтобы защитить Вэй Усяня.
После смерти Вэй Усяня, его личность изменилась. Он познал ту боль и те же переживания, что испытал его любимый. Он был показан ещё более отстранённым, чем прежде и довольно меланхоличным, не очень светящимся в глазах. Только когда он обнаружил, что Вэй У Сянь возродился в другом теле, он становится более открытым и живым.
Несмотря на то, что он оставался внешне отстранённым и элегантным, он продемонстрировал гораздо большую терпимость к выходкам Вэй Усяня и даже сумел высказать на него резкий комментарий, отражая аналогичный, сделанный Вэй У Сянем в прошлом. Точно так же он смеялся в небольшой снисходительной манере над смущающим инцидентом Вэй Усяня, который вовлёк его в бесстыдное заигрывание с прекрасным цветочным демоном. По словам Вэй Усяня, ему не нравилось, когда его трогали, но было замечено, что Вэй Усянь в порядке, когда он прикасается к нему позже хотя это может быть связано с его чувствами к нему. Он также не любит грязь.
Позже его против воли забрал к себе Лань Ван Цзи — его давний знакомый. Так началась захватывающая история, полная сражений с монстрами, решения загадок и обучения подрастающего поколения. Показать больше.
Читаю и вижу актеров дорамы я наконец-то распробовала эту великолепную историю. Как же много в ней и милоты и стекла. Сюжет нефритки и магистра схож в одном: Если ты пользуешься темной силой, это еще не значит, что ты попал под ее контроль. В конце концов убивает не меч, а ее хозяин.
На случай, если беседа не развлечет гостей достаточным образом, владелец лавки даже принес им по блюдцу арахиса и семечек. Вэй У Сянь кивнул в знак благодарности и, щелкая семечки, продолжил расспрашивать: «Кто-нибудь пытался выяснить, что это был за человек или существо? Как можем мы, простые люди, которые влачат жалкое существование, выяснить что-то о тех, кто парит в облаках? Уж, скорее, вы знаете больше меня, потому что вы тоже заклинатели. Я только краем уха слышал, что они, кажется, оскорбили того, кого оскорблять не следовало! Как бы то ни было, с тех пор Юэ Ян остался беззащитным перед всякими тварями». Вэй У Сянь задумчиво произнес: «Того, кого оскорблять не следовало? Мое мнение — клан Чан пал жертвой других заклинателей. К тому же, убить ради наживы ведь обычное дело, разве нет? Во всех книгах так написано, да и легенды и сказания тоже не отстают. И хоть я и не знаю, кто именно стер с лица земли целый клан, но, скорее всего, здесь не обошлось без одного очень известного злодея». Вэй У Сянь поднес чашу ко рту, улыбаясь и боковым зрением глядя на него: «Дай угадаю. Ты сейчас скажешь, что не знаешь, что это за злодей? Этого-то я уж наверняка знаю! Он еще рифмуется со словом «наглейшее»… Точно, «старейшина». Старейшина И Лин! Официант подтвердил: «Да-да, все так! Люди говорят о нем и с презрением, и со страхом одновременно». Ему показалось, что ситуация становится нелепой, и он обернулся на Лань Ван Цзи, словно ища разъяснений. Лань Ван Цзи, уже достаточно долго ждавший этого взгляда, ответил: «Идем». Вэй У Сянь сразу же сообразил, что Лань Ван Цзи должен ему кое-что сказать, но не может сделать этого в лавке, где кругом любопытные глаза и уши. Он встал: «Что ж, пойдем. Сколько… Ах, да, все уже оплачено. Я пока оставляю вино здесь и допью, когда мы вернемся». И он полушутя добавил: «Надеюсь, оно никуда не денется? В нашей лавке не обманут ни ребенка, ни старика! Идите по своим делам и не беспокойтесь. Мы не закроем лавку до вашего возвращения. О, кстати, молодые господа, вы ведь сейчас собираетесь в имение Чан? Это так здорово — я вот здесь живу, но ни разу там не был! Моей смелости хватило только на то, чтобы подглядеть издалека. А вы, наверное, войдете внутрь? Что будете там делать? Официант был молодым, общительным юношей, слишком быстро сближающимся с людьми. Вот и сейчас он всего ничего болтал с гостем, но уже считал того своим другом. Он подошел ближе и обвил рукой плечи Вэй У Сяня: «А вообще — у вас двоих тяжелая работа? Много денег получаете? Наверное, целую кучу! Все-таки уважаемая профессия. Я бы вот что хотел узнать — начинать трудно? Я…» Неожиданно он перестал нудеть, захлопнул рот и, в испуге поглядывая в сторону, прошептал: «Молодой господин, а почему, тот, что подле вас… так уставился на меня? Моего друга слишком строго воспитывали. Он на дух не переносит, когда люди в его присутствии начинают вести себя слишком свободно друг с другом. Странно, да? Он так на меня глянул, будто бы я его жену обнял…» Лань Ван Цзи обладал острым слухом и определенно не мог не слышать последней фразы, даже несмотря на пониженный голос. Представив, что он сейчас чувствует, Вэй У Сянь до колик в животе старался не прыснуть со смеху. Он поспешил сказать: «Я осушил весь сосуд». Официант удивился: «И что? Официант, наконец, припомнил свою зазывалку «если, прикончив всю тару, вы все еще сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию» и затараторил: «Ой, ага… Да-да! Нет, правда, я впервые вижу, что кто-то в состоянии твердо стоять на ногах и нормально говорить, осушив целый сосуд. Молодой господин, как ваша фамилия? Он без запинки продолжил: «Лань». Официант тоже оказался не из стыдливых и, ни капли не дрогнув, во всеуслышание объявил: «Быть посему. Отныне моя фамилия Лань! Вэй У Сянь, заложив руки за спину и шкодно улыбаясь во все лицо, подошел к Лань Ван Цзи и похлопал того по плечу: «Хань Гуан Цзюнь, в благодарность за то, что ты оплатил счет, я сказал ему взять твою фамилию». Покинув город, мужчины устремились в направлении, указанном официантом. Постепенно людей на их пути становилось все меньше, а деревьев — все больше. Вэй У Сянь поинтересовался: «Тогда, в лавке, почему ты остановил меня от дальнейших расспросов? В дальнейших расспросах больше не было нужды». Вэй У Сянь сказал: «Прежде чем ты все объяснишь, позволь кое-то узнать у тебя. Скажи, ведь клан Чан... Лань Ван Цзи ответил: «Нет». Вэй У Сянь произнес: «Хм». Он словно вернулся в те дни, перед самой своей смертью, в дни, когда он был хуже сточной крысы, презираем всеми: в любых несчастьях всегда находилась доля его участия. Его винили во всем: даже если соседский внук отказывался есть кашу и отощал на пару кило, то это случилось явно потому, что дитя слишком напугался рассказов о Старейшине И Лин, приказывающем Призрачному Генералу умертвлять людей. Однако Лань Ван Цзи продолжил: «Убийство совершил не ты, но ты действительно связан с ним». Вэй У Сянь спросил: «Каким образом? Первая - один из тех, кто вовлечен во всю эту историю, начал свой путь заклинателя подобно твоей матери». Вэй У Сянь резко остановился. Сейчас он не осознавал бушующих в душе чувств или выражения своего лица. Немного поколебавшись, Вэй У Сянь переспросил: «Моей матери?.. Тот считал за счастье, если она хотя бы не стегала его кнутом и не гнала преклонять колени в храме предков, всеми силами пытаясь держать Вэй У Сяня подальше от Цзян Чэна. Все свои скудные знания о родителях он услышал от чужих людей, поэтому Вэй У Сяню было известно не более, чем остальным. Лань Ван Цзи продолжил: «И не мог слышать. А сейчас никто не вспоминает о нем». Он спросил: «С какой горы? Кто наставлял его? Наставляла же его заклинательница. Большинство героев прошлого уже давно обратились в прах, но Бао Шань Саньжэнь до сих пор считалась несломленной. Если молва не ошибалась, то она, должно быть, более чем искусная заклинательница возрастом в несколько сот лет. В те годы Вэнь Мао стал первым, кто счел нужным сконцентрироваться на прославлении и возвышении кланов, а не орденов, и вслед за ним объединения заклинателей, связанных кровными узами, вырастали, словно грибы после дождя. Любой маломальский талант решал примкнуть к остальным. По сей день никто не знает, какую именно гору она выбрала. С другой стороны, уединение от внешнего мира называется уединением как раз потому, что никому не известно, где находится пристанище отшельника, и если люди могут с легкостью отыскать его, то, значит, не такое уж оно и уединенное. Однако со всех до единого Бао Шань Саньжэнь брала клятву в том, что они посвятят свои жизни совершенствованию тела и духа, никогда не покинут гору и не вернутся в мир. В противном же случае ученики лишались пути назад, что бы ни произошло; им пришлось бы разорвать все связи со своей наставницей и рассчитывать только на себя. Все высоко ценили дальновидность Бао Шань Саньжэнь, установившей подобное правило. И никто из них не почил в мире. Вэй У Сянь с самого детства знал о судьбах первых двух и не нуждался в пояснениях, поэтому Лань Ван Цзи поведал ему историю последнего ученика, его шишу. Сяо Син Чэнь покинул гору в возрасте семнадцати лет.