Истинной же победой для нашей страны станет процесс возвращения России и русского народа к себе и своим корням, заявил Дугин в интервью «Известиям». РИА Новости, 1920, 22.11.2023. Украина, ее жители одержимы бесами. Известный философ Александр Дугин считает, что именно сейчас Россия переживаетпереломный момент, точку бифуркации. "В 2017 году корреспондент "60 минут" Лесли Шталь взяла интервью у Дугина в Москве в рамках репортажа, в котором она рассказала о российской кампании дезинформации и.
Создание ВПШ
- Дугин объяснил, кто и зачем устроил "сетевую атаку" на любимого философа Путина | Царьград | Дзен
- Дугин: западная цивилизация отрицает все традиционные ценности
- Дугин заявил, что Путин в интервью Карлсону показал, как надо общаться с Западом
- Послание Владимира Путина Федеральному Собранию 29 февраля 2024 года
«Битва за Украину — это битва за наш народ». Девять цитат Александра Дугина
Но мы, с другой стороны, не можем игнорировать и знаки, потому что мы против сатанинской цивилизации, которая отменяет пол, отменяет семью, отменяет все возможные запреты, разрешает все формы патологии и извращений, и даже принуждает к ним вплоть до смены пола у детишек. Мы стоим за истину, мы должны это осознать. Мы стоим за человека. Мы стоим за историю. Мы стоим за церковь. Мы стоим за небо, и эта битва, которую мы ведём сейчас — это битва от лица ангельских войск от воинства небесного. Они должны уважать наши традиционные русские ценности Традиционные ценности внутри каждой общности воспринимаются несколько по-своему.
Если для одного региона, женское обрезание — это традиционные ценности, то для другого вовсе нет. Как нам эту конструкцию сформировать, что мы должны взять в традиционные ценности внутри России, а что решительно отринуть? В определении традиционной ценности есть то, что они противостоят нетрадиционным ценностям, то есть какие бы они ни были традиционные, когда мы говорим о традиции, мы уже сразу говорим, что это традиция. Этим ценностям объявлена война, разрушаются любые коллективы, отвергается любая сакральность, всё подвергается релятивизму, индивидуум рушит все связи с обществом, с какими бы то ни было ценностями вообще. Таким образом возникает только одна ценность — это автономный индивидуум. Вот он ставится над всеми, и он противопоставляется всему.
Это и есть либерализм, который противопоставляется всем традиционным ценностям, и христианским, и индуистским, и буддийским, и традиционным культам Африки, и католицизму Латинской Америки. Цивилизация, с которой мы воюем, отрицает все традиционные ценности. В этом отношении очень интересно что мы со своей стороны выступаем прямо с противоположной стороны, мы, наоборот, защищаем все традиционные ценности, и те, которые принадлежат русскому народу, на основе Православия, это безусловно русские традиционные православные ценности, это ядро, которое сделало нас, как народ, как культуру, как общество, как страну, как цивилизацию. Мы в первую очередь, конечно, говорим о том, что для русской страны наиболее осевыми являются русские традиционные ценности, но у нас есть регионы, у нас есть народы, которые принадлежат к другим традициям, другим религиям. Они должны уважать наши традиционные русские ценности, знать их, считаться с ними. Это очень важно, потому что русский народ является осевым, это в Конституции записано.
Но при этом, конечно, там, где речь идёт о компактном расселении традиционных представителей других народов или других культур. Эти традиционные ценности в их среде на территории традиционного расселения почему бы им их не соблюдать.
Но что-то сохранить, защитить, построить, создать, упорядочить… Это не к ним», - пишет автор статьи. Если мы хотим настоящей интеграции евразийского пространства, у нас должен быть последовательный план, а не просто серия ответных — пусть подчас и эффективных — шагов.
Надо действовать на опережение. Ведь на самом деле Запад сам никогда не верит в свои обещания тем соседним с Россией странам, которые становятся на путь прямой геополитической русофобии. Что бы они себе ни напридумывали, Западу достаточно начать конфликт, а если в результате союзник будет разорван, расчленен и уничтожен, его не трогает. Для России же они — нечто намного большее.
Даже без пафоса дружбы народов это просто наша общая, единая земля. И это народы, единые с нами в своей исторической судьбе. Как ни убеждали в обратном их проплаченные Западом предательские элиты», - отметил эксперт. Пашинян, возглавляющий все еще союзную России Армению, полностью под контролем Запада.
Он сдал Карабах, пальцем не пошевелил для защиты армян. Он привел страну к гибели, и Запад очевидно к этому был готов и всячески этому содействовал. Но Пашиняны приходят и исчезают, а народ остается.
Все остальное в высшей степени проблематично», — пишет в статье «Ошибки России на постсоветском пространстве и пути их исправления» на РИА Новости известный философ и доктор политических наук Александр Гельевич Дугин. Эксперт заметил, что все дело в отсутствии ясной стратегии. Россия последние 30 лет шла одновременно в трех направлениях: стремилась интегрироваться в западноцентричный глобальный мир вначале на любых условиях, затем, при Путине — при условии сохранения независимости ; укрепляла свой собственный суверенитет и перед лицом Запада, и перед лицом соседних государств ; пыталась играть ведущую роль на постсоветском имперском пространстве и отчасти содействовать бессистемно, фрагментарно и непоследовательно евразийской интеграции, подчеркнул аналитик. В итоге мы оказались там, где оказались после начала СВО: в прямом противостоянии с Западом за постсоветское пространство», - пишет он. А надо было бы спокойно и хладнокровно признать, что мы будем воевать до полной капитуляции нацистского режима в Киеве и установления прямого военно-политического контроля а это и есть единственный смысл демилитаризации и денацификации над всей территорией бывшей Украины. И воевать мы готовы ровно столько, сколько понадобится для Победы. Вот это была бы ясность, которая немедленно повлияла бы и на всю нашу стратегию в ближнем зарубежье: Россия русофобские режимы и тенденции не будет терпеть на этой территории нигде и ни при каких обстоятельствах», - говорится в статье. Территориальная целостность любого постсоветского государства может быть гарантирована только позитивными или нейтральными отношениями с Россией. Попытка перейти напрямую на сторону врага а Запад — враг, и это аксиома геополитики, всякий, кто сомневается в ней, видимо, невежа или иностранный агент ставит под удар территориальную целостность той страны, которая решится на такой шаг. Это началось еще в 90-е — Приднестровье, Нагорный Карабах тогда в Азербайджане было русофобское глобалистское правительство "Народного фронта" , Южная Осетия и Абхазия», - сказано в публикации. Южная Осетия и Абхазия оторваны от Грузии в ответ на акт агрессии Саакашвили, понукаемого Соросом и глобалистскими силами в частности, Анри-Бернаром Леви. Армения при Пашиняне бросила России вызов, а Баку, напротив, действовал умело и дружественно — в итоге Нагорный Карабах стал из армянского азербайджанским. Потом из него стали выходить территория за территорией, а так как русофобия не спадала и превратилась в настоящую войну с русским миром, Украины больше не будет вообще», - говорится далее.
Наш противник одержим бесами. С бесом так не пойдет. Бес отправлен на разрушение, убийство, смерть. Он не будет соображать, где ему выгодней — с русскими, на новых территориях жить или на Западе. Его сознание живет совершенно отдельно от его тела. И в этой борьбе с украинской бесовщиной никакие аргументы о том, что на новых территориях лучше, города строят, вообще не будут действовать — им, во-первых, не покажут, во-вторых, они не поверят. Пока человек одержим бесом, что ему говорить? Что объяснять, например, в стельку пьяному человеку? Не иди на проезжую часть — тебя там собьют? Но он туда идет, потому что ноги идут. Он не соображает, он не слышит ничего. А одержимость бесом — это еще страшнее. Она лишает всякого критического мышления, ничего не оценивает, ничего не видит, ничему не верит. Одержимые живут в абсолютно иллюзорном мире, где материальный фактор сам превращается в некое бесовское стремление. Мы им говорим — вот комфорт, вот удобство, вот благосостояние, а они — нет, вы нам врете, материальный фактор — это когда русского надо убить, москалю выколоть глаза, сжечь его, вот тогда это будет материальный фактор. Где-то там в Мариуполе строят дома и в них живут припеваючи бывшие граждане Украины — в это просто никто не поверит. Даже если они это увидят, не поверят. Пока мы не свернем шею военно-политической машине, ничего не изменится, никакие аргументы никто слушать не будет. Они долго жили на Украине, причем после Майдана, подвергались соответствующей обработке. Они сложные, с ними, наверное, как-то по-особенному нужно себя вести? Конечно, к ним нужен подход, но сейчас, признаться, не до них. Существование России стоит под вопросом. Нет, я понимаю, что это важно, но, если не будет России, не будет ни этих людей, ни других людей, никаких людей. Мы в столице живем в некой замороженности, а на самом деле на фронте — в Запорожье, Херсоне, на Донбассе — идет кровавая битва за историю. Мы ходим по улицам, катаемся на самокатах, а под нами вся земля под асфальтом пропитана кровью и болью тех людей, которые за нас сражаются. Люди, которые недавно оказались внутри России, хотя бы понимают, за что всё это. Это они должны нам объяснить, что происходит. Мы им ничего не может сказать, потому что Россия, в общем-то, тоже виновата в том, что допустила все это. Когда Украина начала вести себя абсолютно русофобски, почему все не прекратили, когда это можно было? Мы совершили такое количество ошибок в отношении Украины за последние 30 лет, что на нас часть вины лежит. А люди, которые живут на новых территориях, видели все сами, они сами сделали свой выбор, это они — наши учителя, они гораздо более пробужденные. Это война, в которой они первыми проснулись и пробудили Россию. Мы должны отнестись к ним предельно внимательно и с любовью, но это они должны вести нас вперед ко Львову. Я думаю, что не им нужна наша поддержка, а нам нужна их поддержка. Люди новых территорий — это наш авангард, который нам показывает путь. А что касается наших социальных обязательств перед ними, мне кажется, мы их выполняем. Если плохо, то перед своим старым населением мы их еще хуже выполняем.
Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем
Александр считает, что целью была именно Даша, которая умерла за защиту российского народа и государства. В программе «Самое время» Александр Дугин расскажет о том, как изменилась его жизнь после гибели дочери, о глубинном смысле СВО, о том, какой путь прошла Россия и какое у нашей страны будущее.
Кого убивать? Это что за идея такая? Это первое. Во-вторых, Христос изгнал из храма торговцев, и он сказал такую фразу: «Не мир я вам принес, но меч». Конечно, христианство — это мирная религия. И тем не менее, на протяжении всего христианского двухтысячелетия мы видели, что христианские страны почти всегда на протяжении своей истории вели те или иные войны, иногда наступательные, иногда оборонительные. Поэтому, на мой взгляд, представлять христианство как только пацифизм любой ценой, не совсем верно. Второй момент: что я имею в виду относительно готовности убивать?
Во-первых, кстати, как правило, я говорю о том, что убивать и умирать, и начинаю даже — умирать и убивать… — Я вас процитировал. Поверьте мне, что я внимательно читал и даже не вырывал из текста, из контекста. Сейчас я объясню, что я имел в виду. Я просто полагаю, что убеждения человека, его принадлежность к цивилизации, к стране, к церкви, к религии и даже к политической идеологии соизмеримы с ценностью жизни. И только тогда, когда ценность жизни вкладывается как обоснование, как залог наших собственных идей и взглядов, когда мы готовы отстаивать свою правоту, рискуя свою жизнью… — Или вынуждены? Потому что, на мой взгляд, мужчина — это принципиально воин. Конечно, он стремится избежать этого, я не предлагаю заниматься террором, я не предлагаю убивать всех подряд… — Уже хорошо. Есть люди какие угодно — есть террористически настроенные люди… Поэтому я считаю, что человеческая жизнь — это плата за глубину и серьезность наших убеждений. И если мы не готовы, например, за нашу политическую идею — за либерализм, к примеру, в вашем случае или за патриотизм, к примеру, в моем — пожертвовать собой при крайней необходимости, и если мы, когда нашим взглядам, нашим идеям, нашим странам, нашим общностям, которые мы представляем, грозит серьезная экзистенциальная опасность, не готовы за это вступить в бой, а бой — это все-таки всегда готовность… — Вы говорите о самозащите, по сути дела, если так уж говорить простыми, внятными словами. Но я еще хочу сказать, что грань между защитой и нападением очень тонка.
Нет такой армии, которая готова только защищаться. Нет таких идеологических, политических, социальных — любых учений, которые только говорят: «Оставьте нас в покое, мы будем только защищать себя». Дело в том, что война никогда не может ориентироваться исключительно на оборону. Война должна учитывать нападение как превентивную форму обороны и так далее. Но при этом я полагаю, что ответственен тот, кто понимает цену жизни, кто ответственен по отношению к своим высказываниям, к своим идеям, к своим взглядам, к своим политическим, религиозным, философским, идеологическим позициям, кто понимает, что за все придется платить. За все. И эта готовность, на мой взгляд, платить не только своей жизнью подчас для людей это проще даже — принести себя в жертву, чем убить другого человека , но и жизнью врага, а это очень важно, потому что враг не должен рассматриваться как какой-то технический элемент… Враг — это человек, и способность убить человека подчас труднее, и готовность к этому подчас более сложная, чем способность умереть и пожертвовать собой. Вы говорите, что атлантизм, глобализм или олигархический либерализм… И дальше вы говорите, что «должен быть уничтожен вот этот враг безжалостно, иначе он уничтожит нас». Опять призыв к насилию, на мой взгляд. И, следовательно, выходит, что их всех, если следовать вашей логике, нужно уничтожить безжалостно.
Как вы себе это представляете? Я ни в одном месте не говорю, что надо уничтожать либералов. Я не говорю, что надо уничтожать американцев. У вас даже есть статья, которая называется «Либералов — к стене». Дело в том, что, обратите внимание, я очень точно слежу за своими выражениями. Бороться, уничтожать либерализм, атлантизм, гегемонию, олигархию… — США. Не против государства направлена эта ярость, это сопротивление. Это очень серьезно. Это комплекс. Уничтожить — это значит физически покончить с этим.
Если я скажу «надо уничтожить атлантистов, надо уничтожить либералов»… — Американцев. Если бы я сказал… — Но вы так не говорите? В том-то и дело. Я говорю о собирательных понятиях. Это идеологическая борьба. Американцы могут быть сегодня носителями этой атлантической гегемонии. В другом случае, если они пойдут по пути изоляционизма или как «правые» политики, например, Рон Пол или Бьюкенен, предлагают, они просто превратятся в мгновение ока либо в наших союзников, либо, как минимум, в безразличную нам силу. Поэтому ни к Америке… Те же самые либералы на самом деле: пока они навязывают свою идеологию, они чрезвычайно опасны. Это совершенно разные вещи. Еще один враг России — это так называемая российская «пятая колонна», о которой вы пишете так: «Опасность нашей «пятой колонны» не в том, что они сильны, они абсолютно ничтожны, а в том, что они наняты самым большим «крестным отцом» современного мира — США.
Поэтому они эффективны. Они работают, их слушают, им все сходит с рук, потому что за ними стоит мировая власть».
Внезапно в апреле текущего года в социальных сетях началась ураганная кампания по дискредитации этой школы, а также фигур Ильина и Дугина, которым пытаются приклеить ярлык "русских фашистов". Кто стоит за этой кампанией и каково значение Александра Дугина в российском политикуме? Присутствие в нашей общественной и интеллектуальной жизни Александра Гельевича Дугина, его философии, его публицистики — это огромное русское достояние. Любое сообщество, любая страна гордились бы, если бы в их среде появились такие удивительные мыслители, как Александр Дугин. Я горжусь тем, что меня с ним связывают долгие отношения, долгая дружба, долгое сотрудничество — с тех жестоких и тяжелейших времён, когда произошла катастрофа — исчезновение гигантского красного царства и появление на его обломках непонятного, бесформенного явления — ельцинской России. Дугин был из числа ревнителей новой, радикальной, контрзападной России, которая в ту пору находилась под страшным игом Запада. И всякий голос, который возвышался против этого ига, всякая душа, всякий пиит, всякий мыслитель, что выступал против этого, был революционер и протестант. В ту пору власть имущие и обслуживающая их ультралиберальная интеллигенция называли патриотов "русскими фашистами".
Нарекали "русским фашистом" за его патриотизм и Юрия Бондарева, который сражался с фашистами на Сталинградском фронте. Клеймо "русского фашиста" ставили и на вашего покорного слугу. И это клеймо работало, оно настраивало против нас людей, для которых фашизм является самым тёмным и самым гнетущим понятием XX века.
То есть это глобальная система. Поэтому пусть это у нас не большинство либералов или либерально ориентированной молодежи, но за ними огромное количество институтов, за ними технологически центры, которые так или иначе делают кивок в их сторону. За ними геополитическая мощь глобалистов, то есть либерального Запада.
И фактически мы имеем дело таким образом с этим полюсом. Это очень серьезная, имеющая интернациональное глобальное планетарное разветвление, имеющая контроль над пакетом образования, имеющая власть и в России, и за ее пределами, основывающаяся на политических элитах и правящем классе группа, на самом деле. Вот что такое либералы. И в позднесоветский период это мощный полюс в нашем обществе, доминировавший однозначно, открыто, то что называется эксплицитно, доминировавший при Ельцине и чуть-чуть потесненный и немного завуалированный, немного приглаженный, немного отступивший — пусть на шаг — при Путине , но никуда не девшийся. Здесь это серьезно. А ему противостоит второе направление — патриотическое.
Здесь мы видим вообще все по-другому. Мы не видим здесь никакой идеологии. Мы видим лишь отвержение либеральной идеологии. Мы можем назвать это ирлиберальным отношением, но идеологией это назвать нельзя. Потому что среди патриотов есть и ур-левые, и ностальгические коммунисты, и националисты, и православные, и монархисты — кто угодно. То есть на самом деле это очень широкий и пестрый идеологически не объединенный тип людей, к которым принадлежит, на мой взгляд, вообще большинство нашего народа независимо от возраста, независимо от образования.
Это просто народ как таковой. В то время когда либерализм сосредоточен в первую очередь в элитах. Где-то есть, наверное, такие маргиналы либеральные, но их немного и все меньше и меньше. Потому что либерализм — это как бы доминирующая парадигма, а патриотизм — оппонирующая. Эта парадигма есть, конечно. Но они не идеологичны — раз.
Во-вторых, они не институционализированы. И в-третьих, они не имеют прямого и ясного выражения во власти. Смутно, частично можно увидеть патриотические или консервативные элементы в самом Путине или в силовиках. Или в военных, например. В некотором подчас спонтанном чувстве патриотизма того или иного чиновника. Но обычно это купируется бессвязностью дискурса, часто, как бы сказать, сходит на нет этот патриотизм вовлеченностью в коррупционные схемы, которые являются средой для государства.
И поэтому такой яркой фигуры или яркой институции, на которую можно было бы опереться и сказать: «вот они патриотического начала в элите», нет. В партийной политике это все превращено еще в 90-е годы в симулякры, и левый патриотизм и правый представляют собой просто такие шутовские лавочки, бессильные там, бесконечно перепроданные и в принципе не внушающие доверия никому. Это чистое замещение. Поэтому в политике у патриотического лагеря воплощения нет. В образовательной перспективе — нет. В культуре — нет, мы не можем сказать: «вот это патриотическая культура».
Мы можем сказать: «вот либеральная культура». И можем еще сказать, что есть что-то еще, кроме этого, где-то на периферии копошится. Но это не манифест, это не тенденция. Поэтому между этими двумя направлениями существует очень много асимметрии. Поэтому мы не можем уподобить их двум полюсам или двум полушариям мозга. Это, скажем так, жизненные установки.
Одна жизненная установка имеет серьезное идеологическое обоснование, связанное с либеральным прогрессом, с глобализмом, с технократией, с индивидуализмом, с гендерной политикой, и опирается на огромную систему внутри России и вне ее. Это наши институты образовательные, это наша культура, это гранты, это огромное количество — просто весь почти правящий класс. А в народе это меньшинство. И они… скажем, лишь их наиболее парокситические, наиболее яростные экстремальные формы мы видим в движении ультралибералов. Но это вершина айсберга. Потому что за этими движениями — часто аляповатыми, бессильными, с которыми легко справиться — стоят на самом деле огромные маховики мировой истории, которые движутся в этом либеральном направлении.
Не без проблем движутся, но движутся. И поэтому при всем меньшинстве либералы представляют собой класс, который действует в нашем обществе от имени якобы будущего или, по крайней мере, того будущего, которое воплощено в постгуманизме, гендерной политике, в глобализации. А патриотическая половина противостоит этому, причем отбиваясь именно инстинктивно. То есть мы имеем дело как бы с борьбой двух неравных сил. В патриотизме больше телесности какой-то, то есть инстинктивного нежелания идти туда и четкого или нечеткого, размытого чаще всего ощущения, что это конец, что либералы ведут нас к гибели. Вот это очень точное чувство, но реакция часто бывает не более выразительной, чем у коров или баранов, которых везут на бойню.
У них есть подозрение, что что-то не так, и подчас это подозрение — оно как бы переходит в глубокую уверенность, но за этой уверенностью ничего не следует, здесь нет каких-то ярких идеологических конструкций. Это не выливается как раз во что-то цельное, не связано ни мировоззренчески, ни организационно и остается размытым. Вот так я вижу эти два полюса. Я вижу, что один отлился, а другой нет. Они сосуществуют в нашем обществе и создают тот мир, в котором мы живем. А власть сама по себе после прихода Путина — которая отменила такую эксплицитность либеральной политики и стала замуровывать ее, косметически маскировать, — власть стоит строго между.
В некоторых случаях поворачиваясь, обращаясь к патриотам для получения легитимации, но сохраняя основные рычаги управления в руках либералов. Власть на самом деле очень не хочет ни раскола, ни победы одной из этих сил друг над другом, ни формирования их. Но она не может предотвратить такую некоторую субъективацию либерального полюса и поэтому просто наносит подчас превентивные удары только против самых ярких и крайних проявлений, жестко оппозиционных. Одновременно власть еще больше боится патриотической идеологизации, поэтому держит, вцепившись зубами в карикатурные чудовищные образования — такие политические паразиты, как парламентские партии, которые призваны заместить собой левую идею и правую идею. Эти исходящие на опилки монстры, такие страшилы, набитые какой-то ерундой, просто мешки с песком, которые выставлены для защиты от пробуждающегося народного самосознания еще в 90-е. Власть крепко держится за сохранение этих симулякров, в ужасе перед возможностью того, что патриотическая часть приобретет более сильные самостоятельные черты и с ней придется считаться, придется как-то разговаривать.
Читайте также Ледяной дождь: Как от него спастись По мнению ряда синоптиков, это жуткое погодное явление уже становится новой климатической нормой А власть совершенно на это не настроена. Поэтому она сохраняет своего рода нейтралитет или баланс, или равновесие между этими полюсами, стараясь не допустить откровенного срыва в либерализм и всячески одновременно стараясь подавить рост движения, любого движения в сторону обретения субъектности на патриотическом фланге. Хотя этот срыв в либерализм в течение правления Медведева был очевиден, и поскольку его еще сохраняют в качестве такого пусть, может быть, игрушечного, но возможного преемника, мы все время живем под дамокловым мечом, что опять этот срыв в либерализм с ним, с Медведевым, или без Медведева может наступить опять. Мы живем в очень патологическом состоянии. С одной стороны, можем поблагодарить власть за то, что она остановила тотальную либерализацию в 90-е, но можно ее с такой же степенью пожурить как минимум или подвергнуть основательной серьезной критике в силу того, что, видимо, из-за ужаса перед патриотическим полюсом она делает все возможное, чтобы он не сложился, не состоялся, и заменяет его вот теми ручными симулякрами, с которыми научились справляться еще либералы ельцинского периода. Даже достали из чулана термин «застой».
Вы считаете такое сравнение сколько-нибудь справедливым? И если это есть, то это кризис управления или кризис идей? Потому что ощущение именно очень похоже. Потому что в поздний советский период было чувство, что ни туда, ни сюда — мы не можем двигаться никуда. Как будто что-то застряло, вот как подумал Винни-Пух, который пришел в гости к Кролику. Кто-то застрял в норе.
Он слишком толстый для того, чтобы пролезть, и слишком жадный для того, чтобы вернуться назад, потому что там варенье. Это такое застревание в безвременьи. Советский Союз ведь тоже застрял. Он застыл именно потому, что он не мог двигаться ни в одном направлении, ни в другом. И в конечном итоге это привело к параличу мысли. Когда огромная, гигантская, прекрасно сложенная система, еще не и исчерпавшая своего потенциала, просто рухнула в силу того, что замыкание было именно «софтовое», то есть коммунистическая идеология перестала жить, перестала работать.
И весь «хардвер», вся инфраструктура рухнула в силу того, что в какой-то момент такая синильная позднесоветская элита просто не смогла думать. Она вообще не смогла думать никак, и вполне еще жизнеспособное континентальное государство, обладавшее огромными, как мы сейчас видим, неизрасходованными возможностями, стало жертвой именно ментального коллапса. Вот ментальный коллапс погубил Советский Союз в первую очередь. И, соответственно, конечно застой — это были его яркие признаки. Я вижу признаки ментального коллапса и сейчас. Они точно есть.
И этот ментальный коллапс имеет в общем в каком-то смысле сходную природу, то есть неспособность к мышлению. Есть некоторая неспособность принять вещи как они есть. Неспособность столкнуться с идеологическими вызовами. Но есть одна разница, мне кажется. То, что отличает позднесоветский застой от нового застоя, застоя 2. И она из живой, действенной, взаимодействующей с реальностью, трансформирующей реальность подчас, а подчас наоборот отступающая хотя бы тактически на шаг перед реальностью, какой она была до какого-то момента, — эта идеология превратилась в что-то, что больше не соответствовало ничему.
Она не соответствовала ни реальности, ни внутренней воле. Она зависла и фактически мешала, не позволяла жить. Это не просто бессмыслица, которая ничего не понимает. Нет, это некоторый бывший смысл. Как пожилой человек, впавший в маразм или в Альцгеймер — он повторяет одно и то же. Когда-то это были правильные фразы, распоряжения, которые он давал близким или на работе.
Но вот в этом состоянии старческого кретинизма, в деменции эти высказывания кажутся совершенно лишенными смысла, потому что они не к месту. Так же и позднесоветская идеология была не к месту. Она не способна была ответить на сформулированный вопрос, говорила невпопад. На Горбачева посмотрите: вот типичный пример, это такая ранняя деменция во всей ее красе. Он, кстати, с возрастом не глупеет, как многие. Он таким же и был всегда, вот это поразительно.
Что во главе государства оказывался человек не просто низких интеллектуальных уровней, а именно вот такой человек, повторяющий что-то как бы само по себе, может быть, и верное, но абсолютно не контекстуальное. Как ужин с идиотом практически. Но там была эта идеология, которая впала в такую дрему, то есть в сон. А у нас сейчас вообще нет идеологии, идеологии власть боится, как огня, любую просто. Поэтому в застое 1. А в застое 2.
Ужас идеологии парализует любое поползновение мысли. В советское время нельзя было мыслить потому, что мысль была известна, истина была достигнута и надо было только ей соответствовать. Мыслить было нельзя потому, что уже за тебя помыслили: партия помыслили, Ленин помыслил, Маркс помыслил, прогресс помыслил, пролетариат. Не надо было мыслить: мыслить не твое дело. В итоге старческое политбюро оказалось единственным носителем мысли, но мыслить оно не могло, отсюда это короткое замыкание такой деменции, которая выбрала себе молодого «дементора», молодого Горбачева , который уже как бы был стариком, носителем неспособности к мышлению уже, видимо, с юности. Потому что глупые люди — это не только продукт возраста, и не всегда люди глупеют — иногда они такими рождаются и живут.
Дисциплины
- Что заявил Дугин в Новосибирске
- Эксклюзивное интервью Александра Гельевича Дугина, руководителя УНЦ РГГУ ВПШ
- Александр Дугин рассказал, какой должна стать Россия
- Александр Дугин отомстит за смерть дочери. Друг опубликовал текст политолога, пронизанный болью
- «Начните с себя, товарищ Дугин»: нашему обществу предложили деградацию вместо комфортного будущего
«Холодный факт»: Дугин раскрыл опасность событий в Дагестане для России
Сообщение Политолог Дугина посмертно получила Евразийскую философскую премию появились сначала на Общественная служба новостей. Дугин считает, что настоящий День России впереди, и это день Победы в СВО, а пока что у граждан страны «нет Дня России». Пост Дугин завершил призывом приблизить этот день. Философ Александр Дугин в разговоре с РИА Новости заявил, что президент России Владимир Путин в интервью американскому журналисту Такеру Карлсону показал. Чтобы точнее разобраться, мы обратились к основателю российской школы геополитики, автору учебников по геополитике профессору Александру Дугину. Интервью Александра Дугина РИА Новости.
Александр Дугин дал интервью Такеру Карлсону
В конце 2023 года в стенах РГГУ была создана политическая школа имени Ивана Ильина, которую по приказу возглавит философ Александр Дугин. Весь видео и аудио контент ВГТРК — фильмы, сериалы, шоу, концерты, передачи, интервью, мультфильмы, актуальные новости и темы дня, архив и прямой эфир всех телеканалов и. Интервью с лидером "Евразийского движения" Александром Дугиным. Добров в эфире (Новости с Петром Марченко). Мы позвали главного и самого известного русского современного философа Александра Дугина, чтобы пройтись по важнейшим вопросам нашего бытия. Философ Александр Дугин в интервью «Известиям» объяснил, почему СВО — одно из самых крупных в истории России наступлений на коллективный Запад.
«Начните с себя, товарищ Дугин»: нашему обществу предложили деградацию вместо комфортного будущего
Поделиться Дугин призвал скорее сформировать суверенное русское мировоззрение Дугин призвал скорее сформировать суверенное русское мировоззрение "У нас нет времени на то, чтобы провести сначала теоретическую сессию, а потом практическую. Мы должны на ходу разрабатывать наше русское суверенное цивилизованное мировоззрение и на ходу его имплементировать в образование, в науку", — заявил Дугин. Он отметил, что сейчас Россия находится в периоде сражения с идеологическим противником, и это битва не только армии, но и государств, идей и цивилизаций. По его мнению, сейчас "обществоведческая мысль" отстала от настоящего времени, и потому необходимо изменить даже самые базовые представления, в том числе с философской точки зрения.
В разное время дружил с обществом «Память», с Жириновским и Лимоновым, был советником председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева… Дугин — ученый.
Все дело в том, что он не только работает над созданной им «четвёртой политической теорией», но в каждой работе проводит мысль о необходимости возрождения евразийской сверхдержавы, что многим, понятно, не нравится. За это его, бывает, и фашистом именуют… У Дугина есть талант просто объяснять сложные вещи, над которыми людям свойственно задумываться. Он умеет это делать, потому американцы и включили его в список 100 главных мыслителей современного мира. Доктор политических наук, доктор социологических наук и кандидат философских наук больше всего знаменит тем, что фактически он создал в современной России геополитику.
Это он написал огромный труд «Ноомахия» о цивилизациях нашей планеты, а раньше писал запоминающиеся колонки в музыкальных и молодежных журналах, например, про дуэт «Та-ту» и Боярского. Но главное для него, безусловно, Россия. Уже можно прочитать новую книгу «Русская война». Название не должно вводить в заблуждение — там нет ничего про войну как таковую: речь идет о месте России в сегодняшнем мире.
Он объяснил это тем, что Новосибирск — город интеллектуальный. Поэтому и вернулся к своей любимой теме про модерн и постмодерн. Но Дугин не был бы Дугиным, если бы не объяснил, что с его точки зрения сегодня происходит в мире и в стране. Его главный вывод прост, но тех, кто предпочел бы возвращение «лихих девяностых», он очень опечалит: впервые за сто лет Россия осуществляет глобальный консервативный поворот!
Разумеется, тему специальной военной операции на Украине обойти невозможно, поэтому Дугин посчитал необходимым особо подчеркнуть: «Мы не воюем против Украины. Мы воюем против дьявола.
Были рабы и по сравнению с ними были свободные. Свободные определялись как не рабы. Отсюда свободное искусство, потому что у аристократии была возможность заниматься искусством, в то время как у рабов не было такой возможности. Свобода была очень конкретным социальным понятием. Братство — тоже совершенно специфическая ценность, которая в рамках этнических сообществ и некоторых корпораций или монашеских и рыцарских орденов было общим законом, но за пределами этого братства — бенедиктианского, доминиканского или тамплиерского — оно теряло свой смысл. Французская революция, эпоха модерна взяла эти разношёрстные термины и в контексте интеллектуального европейского масонства применила к новому субъекту, индивидууму. Это была совершенно новая идея.
Поэтому, если мы можем говорить о том, что есть традиционное понимание, толкование термина свобода, есть традиционное, уже совсем другое понимание термина братство. Но чтоб говорить о равенстве, это тоже, например, равенство перед Богом, христианское, религиозное понятие — равенство. Все эти термины, по сути дела, могут быть интерпретированы как традиционные. Но в том контексте, в котором мы их сегодня употребляем, они имеют отношение к новому времени, к эпохе Просвещения, к эпохе, когда эти понятия, применявшиеся ранее, на предыдущих этапах, к разным формам идентичности, в том числе, чаще всего, коллективной идентичности, стали применяться к индивидууму. Тогда они стали означать свободу индивидуума, равенство всех индивидуумов между собой и братство всех индивидуумов. Эта масонская триада на самом деле является, именно из-за того, что применяется к индивидууму, в первую очередь, который стоит в центре как носитель этих свойств, которые были провозглашены основой политической, идеологической, мировоззренческой и социальной модели нового времени, это была полная противоположность традиционным ценностям. И именно традиционное общество не знало субъекта, индивидуума. Традиционное общество знало формы коллективной социальной идентичности. Эти традиционные ценности для либералов — либеральные, но они не традиционные с социологической точки зрения, они являются ценностями модерна, противостоящими традиционным ценностям.
А традиционные ценности для России я уже назвал. Что касается варварства, дикости и так далее, это ценностью быть не может, потому что, как правило, это пейоративные понятия, которые в древности применялись к другим народам. Отсюда понятие варвар. По-гречески это тот, чью речь мы не понимаем. Греки как бы насмехались над теми, чью речь они не понимали, как будто их речь вообще не имеет смысла и является звукоподражанием. Стали использовать понятия цивилизованный человек, дикий человек и варварский человек. Эта модель была введена антропологом Морганом в XV веке, а потом заимствована Марксом и Энгельсом, относительно фазы развития цивилизации. Когда возникла современная идея эволюции и прогресса, если человек верит в прогресс, он не принадлежит к традиционному обществу и не может защищать традиционные ценности, потому что они основаны на понятии вечности, Бога, скорее упадка цивилизации, чем её расцвета и так далее. Это классический набор консервативного мировоззрения.
В эволюционистском прогрессивном мировоззрении понятие варварства, дикости и цивилизации представляет собой три фазы становления именно прогресса, потому что консерваторы, сторонники традиционных ценностей, не верят в прогресс. Я сам не верю в прогресс. Я хочу подчеркнуть, что я — консерватор и сторонник традиционных ценностей, традиционалист.
Короче говоря, различие между двумя минимальными множествами предложений о мире сейчас настолько велико, что дальнейшее ведение боевых действий неизбежно. А с ним будут происходить политические процессы внутри России и внутри Украины. Внутри России они предсказуемы — это укрепление "партии Победы" и окончательно освобождение от "партии предателей", а на Украине, на мой взгляд, надо ожидать распада.
Когда люди не получают того, о чем мечтают, когда различие между провозглашаемым и действительным становится уже совершенно недопустимым, ищут виновных. За провал контрнаступления кто-то должен ответить. Это ослабит украинское общество, расколет элиты. В начале СВО и общество, и элиты Украины оказались довольно консолидированными нацистской пропагандой, ожиданием поездок в Европу и, прежде всего, ненавистью к нам. Русофобия, чувство ярости, ненависти, желание убить, уничтожить действительно сплотила общество, но это тоже имеет свои границы. Провал контрнаступления показал, что Россия очень крепка, и с этим провалом украинские элиты и украинское общество должны будут иметь дело.
Как они среагируют, я, честно говоря, не знаю. Хватит ли этого провала, чтобы нанести по ним достаточно сильный удар, чтобы они разложились и опустили руки, или они смогут перестроиться и будут продолжать сопротивляться, это я сказать затрудняюсь. Но во всяком случае, перспективы у нас, может быть, не блестящие, но неплохие, надежные, связанные с волей президента вести страну к Победе, а на Украине ситуация будет ухудшаться. Зеленский надоел — сначала он как клоун смешил, потом кровью поливал, использовал все методы привлечения внимания, дальше ему уже нечем поражать, удивлять и вдохновлять. Так что его звезда начинает закатываться, плюс Запад отвлекается на другие фронты. В этой ситуации, я думаю, очень-очень медленно инициатива будет переходить к нам.
Очень медленно, потому что трудно воевать против всего НАТО, еще и с такой бешенной, накачанной ненавистью марионеткой, как Украина. Считайте, стае бешенных волков дали дальнобойные ракеты. Мы еще толком не знаем, чем отвечать на такое. Остались ли какие-то невоенные инструменты, чтобы вырвать Украину из-под внешнего управления Западом, или поезд ушел? Они были, но мы ими не воспользовались. Поэтому теперь никакого иного решения, кроме военного, эта проблема не имеет.
Другой вопрос, что делать дальше. Если представить, что мы освободили Украину до Львова, что дальше мы им предложим? Что-то мы конечно должны предложить. Но это не вопрос сегодняшнего дня. Война будет такой сложной и долгой, что у нас будет время подумать над этим. Я абсолютно убежден, что нет иного выхода, кроме Империи и Православия, могущественного мирового полюса с сохранением классической культуры и классического мировоззрения в отличие от современного выродившегося Запада, мобилизации славянского глубинного начала.
Это нужно нам, это будет вполне приемлемо и для украинцев. Но сначала надо сломить хребет западной либерально-нацистской политической машине. Уничтожим ее, тогда подумаем, что говорить украинцам. До того, пока наш сапог не встанет на границе с Польшей и Венгрией, бесполезно говорить об экономике, идеологии — нас никто не будет слушать. Только после сокрушительной военной Победы будут относится серьезно к тому, что мы говорим. Пока что мы часто расходуем потенциал угроз.
Ладно, когда это говорят эксперты, но когда наши крупные военные и политические деятели говорят: "не делайте этого, а то вам будет плохо", а потом "плохо" не наступает, они существенно понижают значение слов и деклараций России. Пока мы не ответим за свои слова делами, пока мы не победим Украину в полной мере на поле боя, мне представляется, что при нынешней ситуации говорить о каких-то других рычагах воздействия просто безответственно. Нас никто не будет слушать.
Прекрасная Россия Будущего. Будет трудно, потом всем понравится. Дугин представил своё видение
| Александр Дугин: будущее России и мира /// ЭМПАТИЯ МАНУЧИ - YouTube | Все новости сюжета. Постоянный адрес новости. |
| Атака дронами через интернет: Дугин задал важные вопросы о медиатравле ВПШ имени Ивана Ильина | Сообщение Политолог Дугина посмертно получила Евразийскую философскую премию появились сначала на Общественная служба новостей. |
Эксклюзивное интервью Александра Дугина. Время покажет. Фрагмент выпуска от 12.05.2023
Например, Антон Шеховцов , украинский политолог, считает социополитическую доктрину Дугина по-своему крайне последовательной, ввиду того, что в контексте фашизма различные — даже внешне противоречащие друг другу — идеи целеустремленно интерпретируются в духе определённого фашистского ядра, по принципу «цель оправдывает средства», и взаимное противоречие идей не имеет значения, если они подтверждают выгодный автору тезис [99] [130]. Протодиакон Андрей Кураев считает, что во взглядах Дугина присутствует оккультизм. Дугин, как пишет Кураев, «…опаснее любой Блаватской потому что умнее и образованнее. Как и у Блаватской, это попытка переварить Православие в каббалистику. Неприкрытая апология террора, жажда превратить Православие в революционно-террористическую идеологию также не вызывают желания сближаться с этим человеком.
Подобную оценку давала в 2017 году журналист и писатель Мария Гессен : по её мнению, хоть Путин и применял в своей доктрине риторику Дугина, но после того, как его риторические инструменты были использованы, они были отброшены за ненадобностью до следующего идеологического всплеска [132]. Антон Шеховцов назвал Дугина «заложником собственного имиджа» — по его мнению, Дугин пытался уверить всех и в основном международную аудиторию в том, что он является человеком, который влияет на политику Кремля [130]. Положительно Дугина оценивают, в основном, либо в роли писателя-интеллектуала: Его друг [94] писатель и публицист Александр Проханов называет Дугина «выдающимся русским человеком» и характеризует его как звезду, «встающую на нашем небосклоне», а также как одного из «ярчайших идеологов наших дней»: «Во многом ему нет равных. Он проходит огромные исторические пласты, воскрешает прежние архетипы.
Дугин совмещает русские традиции и модернистский авангард. Думаю, что его евразийский пафос обладает такой притягательностью, что будет собирать толпы поклонников и последователей» [11]. Председатель Исламского комитета России, постоянный член «Исламо-арабской народной конференции», член Совета Левого фронта России, депутат Национальной ассамблеи РФ Гейдар Джемаль : Дугин и есть такой подлинный интеллектуал. Может быть, среди всех писателей прошлого лишь Достоевский немного коснулся специфики подлинного интеллектуализма, потому что время от времени его герои вдруг как бы останавливаются, осенённые, поражённые страшной, единственной мыслью, которая вырывает их из колеи обыденного существования, и они потом уединяются от всяких контактов, разговоров — додумать эту огромную страшную мысль.
Подлинный интеллектуал — это человек, для которого собственная мысль важнее его физического существования [137]. В то же время музыкант, перформансист, филолог и журналист Псой Короленко рассматривал Дугина с позиций дискуссионного интереса: Свободное и заинтересованное отношение к творчеству Дугина всегда представлялось мне индикатором интеллектуальной открытости, доверия к разным дискурсам. Диалог и полемика с Дугиным возможны и необходимы, но закрытое, высокомерное или предвзятое отношение к нему так же достойны сожаления, как та инерция и агрессия, которая мешает многим из нас услышать ту Музыку, о которой сегодня Дугин пишет [139]. Биофизик Борис Режабек [140] , анализируя защиту Дугиным диссертации, которая прошла 20 декабря 2000 г.
Присуждение Дугину учёной степени Борис Режабек называет «фарсом» [142] [ неавторитетный источник ]. Упоминания в массовой культуре править В романе Александра Сегеня «Русский ураган» 1999 описан председатель Белогвардейско-большевистской партии Александр Иванович Вздугин по прозвищу Сашара, взгляды которого охарактеризованы как «смесь нигилизма с фашизмом».
И это народы, единые с нами в своей исторической судьбе. Как ни убеждали в обратном их проплаченные Западом предательские элиты», - отметил эксперт. Пашинян, возглавляющий все еще союзную России Армению, полностью под контролем Запада. Он сдал Карабах, пальцем не пошевелил для защиты армян. Он привел страну к гибели, и Запад очевидно к этому был готов и всячески этому содействовал. Но Пашиняны приходят и исчезают, а народ остается. Будет ли морально нам, русским, спокойно наблюдать, как Армения превращается в кровавый хаос — идя путем Ливии, Ирака, Сирии, Украины? Они никак не просыпаются и не просыпаются, только у нашего посольства выкрикивают заготовленные Соросом лозунги и жгут российские паспорта.
Это только одна — самая очевидная — точка вероятного поджога Кавказа», - добавил философ. Чаще всего эти опасения преувеличены, так как приоритетами Турции являются усиление и удержание влияния в Восточном Средиземноморье, в зоне бывшей Османской империи. Турция не прямой антагонист России, но если Южный Кавказ вспыхнет, то каждый будет сам за себя», - заметил он. По сути, Запад может взорвать ее в любой момент, если примет решение открыть второй фронт. И нам останется только реагировать.
Потому что это столкновение с западной сущностью, которая сегодня действительно становится открытой, тоталитарной, сатанинской. Любое перемирие, заключенное до полного освобождения Украины, — это катастрофа, необратимая и финальная. А победа на Украине — это принципиальная возможность для нас быть цивилизацией исторически, русской евразийской цивилизацией. Если мы заколеблемся,это будет нашим концом. Шансы в данном случае не равны.
Или кто-то удерживал», — сказал ученый. Сейчас же, по мнению Дугина, это приобрело глобальный характер. И удерживающей силой для этой новой «больной» цивилизации является Россия, уверен Александр. И здесь не до любопытства, здесь слишком все серьезно! Мы не хотим этого конца, мы хотим спасения человека!
Александр Дугин: Самое страшное, что может произойти в этой войне, — это мир
Он также добавил: никто не станет спорить с тем, что интерес к интервью высокий. По теме:.
Те, кто показал себя хорошо, прекрасно, давайте им воздадим справедливость, давайте честно воздадим справедливость. А нечестных давайте подвинем. Не надо даже кувалдой нечестных и несправедливых, давайте просто их подвинем. Часто они живут нечестно, красуются нечестно.
Нечестно не только действуют, но и оформляют это все. Они кичатся своим нечестно нажитым капиталом, нечестно заработанными позициями. Пусть хотя бы для проформы внешне мы перестанем гордиться свинством. Как можно быть в ситуации воюющей страны VK Fest или олигархом, или Моргенштерном признан иноагентом? Очевидно, что все эти явления должны быть отправлены куда-то в Литву или через Верхний Ларс куда-нибудь подальше от нашей страны. В нашей стране подобного рода вещей просто быть не должно.
А мы это выставляем напоказ в самой оскорбительной для народа форме. Если эта страна воюет, давайте все воевать. Милонов — депутат. Все говорили: он такой человек несерьезный. А он пошел на фронт. Вот место депутата — на фронте.
Место олигарха — в поддержке армии. Тогда он перестает быть олигархом, становится просто российским патриотом. Да, у него много денег. Мы даже не будем спрашивать — откуда. Но если ты бросил их все на победу, значит, ты молодец. Уже справедливость восторжествовала.
И не надо тебя наказывать: где ты их взял? В 90-е годы честным способом ни одного рубля в этой ситуации в ранней истории Российской Федерации заработать было невозможно. Поэтому они все нечестные. Просто кто более подлый и успешный, тот много этих нечестных рублей приобрел. Было так, а сейчас по-другому. Сейчас Родина требует.
Мне кажется, надо дельную амнистию. Да, у нас много несправедливости, но мы амнистируем предыдущую несправедливость во имя нынешней и будущей справедливости. Панкин: - Выборочно? Дугин: - Нет. Помогаешь фронту, впустил войну в себя — все, ты реабилитирован. А вот если ты продолжаешь, ты сам себя выбрал.
Не мы выбираем хороших олигархов, олигархи сами должны пройти некоторый тендер на то, чтобы оставаться в российской власти. Власть должна быть поставлена перед новым тендером — как ты помог фронту? Помог этим и этим? Пусть ты скромный человек и даешь милостыню тайно. Тоже не страшно. Но кто знает, тот… Не надо всенародный тендер, просто надо его проводить.
И надо за слова отвечать. Есть такая Синеокая, претендовавшая на статус философа в Париже Независимого института философии, во имя осуждения СВО и борьбы с путинским режимом. Эта Синеокая хотела стать директором Института философии Академии наук в России в 2019 году. Она не философ. Такой агент Сороса средней руки. Грета Тунберг, открытое общество, либеральное ницшеанство — вот чем она занималась.
Но кто-то ее протащил в Академию наук в 2019 году, просто накануне СВО. Абсолютное ничтожество с интеллектуальной точки зрения становится членкором РАН, потом претендует на то, чтобы захватить наш институт. Когда это не получается, она открывает на деньги Сороса, Ходорковского Независимый институт философии уже в Париже. Надо посмотреть не только на ее пример, как происходит бегство агентуры среди интеллектуалов из России, но посмотреть, кто остался. Точно так же и со всеми остальными. Кто-то ее сделал членкором РАН, кто-то ее провел, понимая, что это не философ.
Философия при всей сложности все-таки имеет какие-то критерии. Никаких заслуг, ничего. Тем не менее, членкор. Кто-то продвигал подобного рода фигуры, которые сейчас осуществляют либеральную каминг-аут. И в экономике то же самое, еще в большей степени. И в финансах, в правительстве, среди некоторых глав субъектов федерации очень мало.
В основном все присягнули СВО и проходят этот тендер. То, что происходит, вектор нашего общества прекрасен. Но какое количество, какой груз, какое бремя предательств и анти-России мы имеем в себе, вот это сейчас ужасающие объемы открываются. Потому что, куда ни копни, начинается: а кто это сделал, а что было на предыдущем этапе, кто это готовил? СВО стало таким глобальным пробным камнем, на котором сейчас определяется, кто элита, а кто нет. Кто русский, а кто не русский.
Россия и анти-Россия - сейчас внутри нашего государства проходит процесс разделения. Так нам казалось, что то ли Россия, то ли анти-Россия. До СВО было не поймешь, кто это. А сейчас идет процесс сепарации. Это глубинный процесс, он идет в народе. Народ и есть Россия.
Но элита на самом деле была очень скользкой, неопределенной, двусмысленной. То ли она Россия, то ли она анти-Россия. А сейчас все становится на свои места. И поэтому мне кажется, что в этом направлении надо двигаться. Панкин: - Я называю действия Пригожина военным мятежом и военным преступлением. В какой момент ошиблись мы и российская власть, которая допустила подобный марш?
Дугин: - Мне представляется, что то, что военный мятеж стал возможным, это результат не просто технических ошибок — недосмотрели, недоконтролировали. Гораздо более глубокие вещи. Накопилось огромное количество инерции довоенного времени. Когда появилась фигура, которая занималась настоящей политикой, политикой как таковой, интересы, взгляды, она, потратив значительное количество личного мужества и усилий для того, чтобы получить право в войне формулировать некие политические тезисы, эта фигура и выдвинула их. История с Пригожиным — это не личный вопрос недосмотра, недогляда, технического сбоя, давали большие деньги на частную компанию, чтобы скрыть в некоторых случаях интересы государства в Африке или в Сирии. Как обычно это описывается.
Непрямая, косвенная политика привела к тому, что появился самостоятельный серьезный субъект. Но на самом деле это технические аспекты. А есть еще вот эта политическая составляющая у Пригожина, которая на самом деле нанесла удар по всем слабым элементам нашей мировоззренческой политической системы. У нас политики до Пригожина как таковой и не было. А он появился, прошел этапы, стадии, а потом сказала: а теперь я буду заниматься политикой. Мне не нравится это.
И вот это был сбой. Потому что никто с таким вообще не сталкивался. Что значит — не нравится. Тебе сказали, вручили бумажку — вот ты и делай. Точно так же и в Думе. Нет политики.
Я не так уж и против того, что ее нет. Но у нас на ее месте симулякр. И централизованное управление политическими процессами, которые называются политическими, а таковыми не являются. Это, с одной стороны, очень хорошо. Потому что есть монархическое единовластие. Я сторонник монархизма, сильного управления.
Для империи только так и возможно. Это хорошо, что никто политикой не занимается, кроме фактически верхушки. Никто не занимается, но вопрос в том, что это может породить ощущение безнаказанности. То мы сделаем все, что угодно, а вы будете, поскольку никакой политики нет, никакого субъекта нет, не с кем договариваться, некого убеждать, просто пойди и сделай, подай-принеси. Хорошо, с элитой, может быть, так и стоит обращаться. Но только не с народом.
А народ надо слушать. И этим Путин как раз всегда отличался. В нужный критический момент он слышал голос и военкоров во время СВО, и людей простых. И именно поэтому он легитимен, поэтому он нами правит, поэтому его правление непоколебимо. Не просто потому что он президент. Президенты бывают разные.
Некоторые президенты просто гроша ломаного не стоят. И по большому счету они легально нелегитимны. Легитимными они становятся, даже легальные президенты, только тогда, когда опираются на настоящую поддержку большинства народа, когда действуют в духе исторической логики. Вот тогда они легитимны. И Путин как раз отличается тем, что он и легальный, и легитимный. Но отсутствие политической жизни и такое ручное управление всеми процессами в какой-то момент приводит к накоплению моментов, когда легитимность начинает разъедаться, она подвергается коррозии, она начинает распадаться.
Пригожин невероятным политическим чутьем это почувствовал и построил свою карьеру, личность для того, чтобы иметь право о недостатке справедливости заявить. Поэтому это и военный мятеж, это именно так квалифицируется, и одновременно это марш справедливости. Другое дело, что в воюющей стране организовывать военный мятеж против военачальника — Верховного Главнокомандующего — это уже несправедливость. В этом ущербность этой политической позиции. А вот само требование справедливости является главным мотором, благодаря чему Пригожин стал со многих сторон символической фигурой. До этого мятежа его поддерживало очень много людей.
Конечно, этот мятеж стал неожиданностью и страшным разочарованием. Потому что это было нарушение главного принципа. Если ты за справедливость, будь справедлив во всем. И дальше уже искусственное обрушение его образа, эти обыски, попытка занизить его масштаб, - это уже тот афтершок. Тем не менее, этот тезис о справедливости — напоминание Верховному Главнокомандующему о проблемах со справедливостью в обществе и недостатках, размытии этой легитимности. Если бы расшифровать события таким политическим образом, это точно пошло бы на пользу всем нам — и обществу, и государству, и власти.
Нам указали на некоторые проблемы, пусть пока еще далеко не критические. Если бы они были критические, он бы продолжал идти. Ситуация была очень серьезная. Но эти проблемы довольно значимы. Я думаю, что мы не упустили Пригожина, а мы упустили социальную справедливость в обществе, мы упустили мобилизацию общественного сознания. И вот этим упущением Пригожин политически и воспользовался.
Имея дело с народной стихией, имея дело с войной и с войнами, ответственность нашей власти перед людьми, которые жертвуют своей жизнью, посылают своих близких людей на смерть, становятся сами объектами террора украинского, с ними говорить таким бюрократическим языком, механическим в одну сторону, то есть я тебе даю задание, а ты его выполняешь, - так невозможно. Потому что народ становится тем субъектом и народ поддерживает тебя. Но эта поддержка не от слабости и не от раболепности. Народ не раб. Народ — это исток суверенитета. Если носитель суверенитета будет учитывать этот исток, то подобного рода проблем и не будет.
Они будут не просто купироваться. Дайте больше справедливости — и не будет маршей с таким требованием. Если бы справедливость критически осознавалась как отсутствующая, я думаю, и судьба бы была другой.
Дугин должен был ехать в одном автомобиле с дочерью, но в последний момент не поехал. А машина взорвалась. Дугин — не политик.
Он пробовал заниматься политикой, но ничего путного из этого не получилось. В разное время дружил с обществом «Память», с Жириновским и Лимоновым, был советником председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева… Дугин — ученый. Все дело в том, что он не только работает над созданной им «четвёртой политической теорией», но в каждой работе проводит мысль о необходимости возрождения евразийской сверхдержавы, что многим, понятно, не нравится. За это его, бывает, и фашистом именуют… У Дугина есть талант просто объяснять сложные вещи, над которыми людям свойственно задумываться. Он умеет это делать, потому американцы и включили его в список 100 главных мыслителей современного мира. Доктор политических наук, доктор социологических наук и кандидат философских наук больше всего знаменит тем, что фактически он создал в современной России геополитику.
Это он написал огромный труд «Ноомахия» о цивилизациях нашей планеты, а раньше писал запоминающиеся колонки в музыкальных и молодежных журналах, например, про дуэт «Та-ту» и Боярского. Но главное для него, безусловно, Россия. Уже можно прочитать новую книгу «Русская война». Название не должно вводить в заблуждение — там нет ничего про войну как таковую: речь идет о месте России в сегодняшнем мире. Он объяснил это тем, что Новосибирск — город интеллектуальный. Поэтому и вернулся к своей любимой теме про модерн и постмодерн.
Россию, которая сравнивает себя с самой собой, которая отказывается от того, что мера находится вне её. Вот как раз у нее особенная стать, аршином общим не измерить, «в Россию можно только верить», — сказал он. Дугин заявил, что к 2040 году Россия должна полностью встать на путь антизападного развития: «Мы идем в одном направлении, а Запад в другом. Подписывайтесь, чтобы первыми узнавать о важном.
Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем
Александр Дугин: Вы знаете, Бенедикт Андерсон, один из крупных специалистов по проблемам национализма, говорил, что нация это imagined community, то есть, воображаемое сообщество. Александр Дугин 16 апреля опубликовал в своем телеграм-канале сообщение, в котором заявил, что деятельность центра не будет затрагивать студентов вуза. "В 2017 году корреспондент "60 минут" Лесли Шталь взяла интервью у Дугина в Москве в рамках репортажа, в котором она рассказала о российской кампании дезинформации и. После интервью донецкому агенству Anna-News, в котором он призвал «убивать, убивать и убивать» тех, кто допускает «зверства на Украине», и последующей медиа-кампании Дугин. Интервью Александра Дугина РИА Новости. Иван Панкин и российский философ Александр Дугин обсуждают как события последнего времени повлияют на судьбу России.