Детям Геббельса не нравилось в бункере Гитлера, где располагалась рейхсканцелярия: темный бетон, низкие проходы, приглушенный свет. ГЕББЕЛЬС: Его мой взор напрасно ловит, И бесполезно ожидать, Что время повернётся вспять.
От Носке до Гитлера
- Если бы советские солдаты захватили Гитлера в плен...
- Report Page
- От Носке до Гитлера
- фанфики адольф гитлер и йозеф геббельс | Дзен
Князь лжи. Как Геббельс из поклонника России превратился в рупор рейха
It is unknown if they can perform Stares of Doom like their father. Goebbels children sing to Hitler. Note how Hitler presses his face onto Heidrun. The Goebbels kids in their Downfall version along with their parents.
Note how Hitler presses his face onto Heidrun.
The Goebbels kids in their Downfall version along with their parents. See also[.
Самым высокопоставленным нацистским чиновником, которого схватили и судили, был Геринг, и ни для кого не было секретом, что Гитлер и большинство режима и людей не очень заботились о нем, но тут был бы Гитлер, и его все еще любили многие лояльные немцы и нацисты, которые все еще оставались на свободе. Таким образом, дилемма состоит в том, чтобы либо сохранить ему жизнь как самому известному заключенному, которого когда-либо держали, либо казнить его. Так что... Это был бы не обычный заключенный, и риск хорошо организованного и хорошо вооруженного нападения и попытки побега был бы очень и очень высок. Если бы они казнили его, то также существовал бы риск превратить его в мученика. Опять же, в этот момент у него все еще было много сочувствующих и лоялистов, и то, что их бесстрашный лидер и герой публично умер от рук своего смертельного врага, могло бы спровоцировать восстание и возобновление военных действий в регионе.
В конечном счете, и по иронии судьбы, самое приятное, что Гитлер сделал для мира — это покончил с собой, потому что это был единственный путь, который не закончился какими-то дополнительными трудностями для союзников. Hergen Junge, выживший в тотальной войне в Северной Германии, освобожденный теми, кого мы называли Томми. Гитлер покончил с собой в нескольких милях от наступающей Красной Армии. Убийство себя и Евы Браун и сожжение его тела могли предотвратить пытки, убийства, нанесение увечий и надругательство над его трупом — то, что, скорее всего, произойдет. Солдаты Красной Армии отомстили немцам страшным и предсказанным образом. Но были и русские, которые были добрыми, дружелюбными и всепрощающими. Были русские, которые знали, как преодолеть горе и ненависть. Когда я приезжал в Ленинград в юности, я разговаривал с женщинами, которые пережили блокаду и бомбардировки Ленинграда с огромным числом смертей, голодом и невообразимыми страданиями. Несмотря на это, эти женщины были открыты, дружелюбны и уважительны ко мне как к представителю прошлого нацистского поколения.
Это произвело на меня впечатление, и мне стало стыдно за ужасные и расистские стереотипы о русских, которые немцы развили в нацистские времена и сохранили в эпоху холодной войны и в сегодняшнем созвездии нео-холодной войны. Мне было стыдно за немцев, которые жалели себя за страдания, которые им пришлось пережить после Второй мировой войны, страдания, которые были придуманы ими самими. Гитлер поступил трусливо, столкнувшись с последствиями своих гигантских преступлений против человечества. Немцы — а они катапультировали Гитлера к власти и удержали его там — тоже совершали трусливые поступки. Они недостаточно занимались вопросом порабощения и уничтожения славян с 1939 по 1945 год. Они отбросили Гитлера, как горячую картофелину, и переключили свою лояльность на новых победителей на Востоке и Западе разделенной послевоенной Германии. Немцы относительно хорошо решили вопрос о еврейских жертвах нацизма только с 1960-х и 1970-х годов. Но это не относится к немцам, русским или славянам в целом. Холодная война переложила вину с нацистов на коммунистов и политический Восток того времени.
Автократия и империализм Путина позволили немцам сохранить антироссийские и, в конце концов, расистские предрассудки времен холодной войны. Личная судьба Гитлера была решена самим Гитлером. Автократический поворот Путина хотя сейчас он капиталистичен и ориентирован на религию и возвращение новой холодной войны остановили этот процесс. У нас была самая страшная война в истории человечества. И мы не установили мирный глобальный порядок 71 год спустя. Мы недостаточно одолели Гитлера. Просто посмотрите, какое восхищение Гитлер вызывает на Куоре — с отвращением, но также и со странным восхищением его успехами в злодеяниях Konrad Morawski Ни один советский солдат не осмелился бы убить его прямо как предполагали некоторые , поскольку последствия такого поступка были бы крайне неприятными. Гитлер добьется публичного суда, и Сталин не упустит возможности доить эту огласку до последней капли. Захваченный и судимый Гитлер послужил бы мощным напоминанием о том, кто действительно выиграл войну и победил зверя, и плакатом о превосходстве коммунизма в целом.
В основном это будет использовано для подрыва общественного мнения на Западе. Наличие Гитлера также позволило бы Советам попытаться получить монополию на то, чтобы забить гвоздь в гроб национал-социализма в юридическом и историческом смысле. Они бы сами написали эпилог. И они сами, безусловно, подыграли бы по понятным причинам. Это было бы использовано для того, чтобы отвести большую часть смысла от других судебных разбирательств против бывших членов режима, помогая Советам искажать историю так, как им заблагорассудится, например, успешно обвиняя нацистов в многочисленных советских военных преступлениях как они пытались в нашей временной линии, например, с Катынской резней. Тот, кто думает, что Сталин отреагировал бы суперэмоционально, скормил бы Гитлера собакам и т. Сталин был хладнокровным психопатом. И никто другой в СССР не имел бы никакого права голоса в этом вопросе. Тем не менее, Сталин действительно любил психологические и длительные пытки которым он подвергал даже своих ближайших сотрудников, таких как Молотов, чья жена содержалась в ГУЛАГе, хотя теоретически Молотов был вторым номером в Советском Союзе.
Так что для тех, кто жаждет крови, само собой разумеется, что Сталин мог бы выбрать, например, мучить Гитлера, причиняя вред людям, близким к Гитлеру. Например, если бы они захватили Еву Браун живой, это тоже представило бы такую возможность. Кристер Антонсен, работает в Винмонополе Реально? Существует три сценария. Затем он выжмет из него все, что хотел знать, и сохранит его в живых, чтобы использовать для самого большого символа того, что Советский Союз победил их. Этот сценарий сделал бы ситуацию с западными державами более шаткой и поэтому менее вероятной. Сталин хорошо умел скрывать то, что он хотел, поэтому мы должны использовать их в разных сценариях, а не только в одном. Я очень сомневаюсь, что Советы убили бы Гитлера, потому что он располагал слишком большим количеством информации о Западе, а также информацией, которую мы, возможно, никогда не узнаем о Второй мировой войне. Западные державы, несомненно, убили бы его за те же обвинения, по которым он был признан виновным, как и многие другие, но судебные процессы продлились бы намного дольше, потому что никто не обладал таким количеством информации, как сам Гитлер.
Сталин мог пытать Гитлера другой тактикой, кроме физического насилия. Гитлер был одним из самых могущественных людей несколько лет назад, и теперь, в этой сцене, он был схвачен человеком, которого он хотел уничтожить, как одну из своих главных целей. Я думаю, что это самая большая пытка, которую он мог получить. Тимоти Су, Преподаватель 2019-настоящее время После захвата Гитлера Советы, скорее всего, заставят его сказать немецкому народу на пленку и по радио, чтобы он прекратил борьбу и сдался. После капитуляции Германии его не будут выставлять напоказ в Берлине из-за проблем с безопасностью, но он будет задержан до того, как его переведут в Москву, чтобы провести парад на Красной площади перед Сталиным. Затем его придется перевести обратно в Германию, чтобы предстать перед судом за военные преступления по просьбе западных союзников. Я очень сомневаюсь, что Советы тайно попытаются казнить его, потому что это подорвало бы процесс над нацистскими военными преступлениями для главных нацистских военных преступников, которых в основном захватили западные союзники. Перед судебными процессами Советы могут использовать Гитлера в качестве аргумента, чтобы заставить западных союзников провести суд в Берлине, но американцы обеспечат, чтобы он состоялся в Нюрнберге, поскольку западные союзники все еще удерживают почти всех главных нацистских военных преступников. Другими словами, проведение процесса в Нюрнберге уже считается компромиссом между западными союзниками и Советами.
Другими словами, у американцев будет больше проблем в их оккупированной зоне с уничтожением нацистских партизан. Нюрнбергский процесс продлится еще дольше, и Гитлер отвлечет внимание от Геринга. Он, несомненно, использует это как сцену, чтобы осудить евреев и завоевать сердца немецкого народа, как Наполеон. Союзным прокурорам придется придумать тактику и доказательства, чтобы подорвать его любовь к немецкому народу. Это включает в себя более публичные приказы об уничтожении немецкой инфраструктуры, более публичные экскурсии по нацистским концентрационным лагерям, показ фильмов о том, как немецкие солдаты казнят солдат и гражданских лиц и т.
Телеграм Ссылка Федеральная служба безопасности впервые опубликовала показания персонального пилота Адольфа Гитлера, группенфюрера и генерал-лейтенанта полиции Ганса Баура. Документы размещены на сайте ФСБ.
Кстати, а как относишься к шипу Геббельс/Гитлер
Читайте книги на тему Немцы от талантливых авторов самиздат-площадки Взахлёб. Самые разные форматы – от романов до коротких фанфиков, от комиксов до аудиокниг! • Геббельс отказался подчиняться приказу Гитлера и остался в Берлине, где был убит. Гитлер, Геббельс и Нобелевская премия 00:15:02 История Леонида Млечина. Гитлер действовал из расчёта, а Гёббельс верил в эти идеи до последнего. Суть заключается в том, что я не "гитлер", а "геббельс", и мне надо искать своего "гитлера". Кстати, а как относишься к шипу Геббельс/Гитлер. Ссылка на аватар пользователя Elisaveda.
Чернописес Карябин
- Книги с тегом "Геббельс" - 8 штук. Главная страница.
- Другие работы автора
- Опубликованы донесения о Берлинской операции и доклад о самоубийстве Гитлера и Геббельса
- Hitler and Goebbels with Nazi Party officials
- Если бы советские солдаты захватили Гитлера в плен...
Письмо дочери Геббельса, написанное в бункере Гитлера
Гитлер и Геббельс и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки. Геббельс вообще похож на обезьянку Он тоже смешно кривляется И не подумаешь, что он агитатор палачей. Read the most popular рейх stories on Wattpad, the world's largest social storytelling platform. Через десять лет, 1 мая 1945 года, адъютант главного врача санитарного управления СС Кунц усыпит Хельгу морфием, а ее мама Магда Геббельс отравит девочку цианистым калием. Search the latest news photos & coverage of world events with high-quality images and video content, available in 4K & HD formats. Гитлеру (после вторжения союзных войск) [= Геббельс - Гитлеру после англо-американского вторжения]. 1945, стихотворение.
Нацист и ближайший соратник Гитлера Рудольф Гесс родился 130 лет назад
геббельс и гитлер слушать онлайн или скачать бесплатно на телефон, андроид, айпад или айфон вы можете на сайте Так как у тогдашнего рейхсканцлера и рейхспрезидента Германии Адольфа Гитлера жены не было, Эмми Геринг негласно считалась «первой леди» Германии и в этом качестве наряду с пытавшейся играть ту же роль Магдой Геббельс руководила различными благотворительными. Читайте книги на тему Немцы от талантливых авторов самиздат-площадки Взахлёб. Самые разные форматы – от романов до коротких фанфиков, от комиксов до аудиокниг! Read the most popular рейх stories on Wattpad, the world's largest social storytelling platform. — В свободном доступе для читателей были два экземпляра книги Йозефа Геббельса «Дневники 1945 года.
Сталин фанфики - 89 фото
Письмо, которое она послала 64 года назад своему другу накануне гибели, дошло до нас. И до вас. Прочитайте его. Возможно, ей лучше удастся рассказать, что такое нацизм и к чему он приводит.
Рассказать в майские победные дни тогда, когда нацизм пал, казалось, навсегда. Это жилище, получившее название "бункер фюрера" стало для семьи Геббельсов последним. О пребывании Гитлера и всех, кто до конца оставался с ним в бункере, известно многое.
Но источники этой информации весьма сомнительны, поскольку представляют собой в основном показания, даваемые на допросах. Еще есть мемуары, верить которым нельзя вообще. Расшифровано несколько "прослушек", которые сумел установить в бункере представитель, а на деле - шпион Гиммлера генерал Бергер.
Но сведения, которые они дают, обрывочны и, проясняя одно, совершенно запутывают другое. Еще есть тексты завещаний... Но, конечно, самое интересное - это письма.
Например, письмо Магды Геббельс, которое она писала своему сыну от первого брака Гаральду. Обнаружено также письмо самого Геббельса, тоже адресованное Гаральду, и письмо Геббельса матери, от которого уцелел лишь клочок. Чудом сохранились и две записки секретарш Гитлера, которые девушки не сумели передать наверх своим родным...
Во всех этих посланиях, написанных взрослыми, буря эмоций и почти никакой информации для историков. Слишком многое приходится читать между строк. Но давайте вспомним, что, помимо взрослых, в бункере Гитлера с 22 апреля по 1 мая, то есть в течение почти десяти самых трагических в истории нацистской Германии дней, находились еще и дети.
Маленькие дети: от 13 до четырех с половиной лет. Этих детей - пятерых дочерей и сына Йозефа и Магды Геббельс - принято упоминать только дважды: при их прибытии в бункер с отцом и матерью и - уже мертвыми. Эти дети так и проходят по всем материалам, фильмам, публикациям как жертвоприношение преступных родителей - все шестеро в одной трагической связке, все шестеро, как одна невинная жертва, как "дети Геббельса".
Впрочем, старшую Хельгу уже трудно назвать ребенком. Хельге шел четырнадцатый год! Самый сложный - так отзывались о ней сами родители - ребенок в семье Геббельсов переживал период физического и духовного созревания, сложнейший период в человеческой жизни.
Именно благодаря старшей дочери Геббельсов Хельге я вынуждена была разделить этих детей, разорвать безликое целое, именуемое "детьми Геббельса", и сделать это... Сейчас пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу.
Раньше МЫ были мы, а теперь, с этой минуты, есть ОНИ и Я", - так она написала, внезапно все поняв и все приняв с непостижимым для юного сердца мужеством. Возможно, это возраст.. Хельга - самый сложный мой ребенок.
Этот маленький бунтарь может разрушить все, из-за нее очередная ссора... Я вынужден был проявить строгость... Может быть, чрезмерную?..
Надеюсь, когда она повзрослеет, то поблагодарит меня за принятые к ней меры... Хельга повзрослела... Свидетельство тому - это письмо, которое она писала все дни пребывания в бункере своему другу и первой любви Генриху Лею, сыну вождя Трудового фронта Роберта Лея и одновременно племяннику Рудольфа Гесса.
Они были почти ровесниками, вместе росли, дружили, были влюблены друг в друга. Но мать Генриха, многое поняв в сути происходящих событий, ушла от мужа и тем сумела спасти своих детей. Магда Геббельс осталась.
Результат известен. Это письмо Хельги Геббельс: Мой дорогой Генрих! Я, может быть, неправильно поступила, что не отправила тебе того письма, которое написала в ответ на твое.
Я, наверное, должна была его послать, и я могла бы - передать с доктором Мореллем 1 , который сегодня уехал из Берлина. Но я перечитала свое письмо, и мне стало смешно и стыдно за себя. Ты пишешь о таких сложных вещах, о которых нужно много думать, чтобы их понять, а я со своей вечной торопливостью и папиной привычкой всех поучать отвечаю совсем не так, как ты, наверное, ждешь от меня.
Но теперь у меня появится время обдумать все; теперь я смогу много думать и меньше куда-то торопиться. Мы сегодня днем переехали в бомбоубежище; оно устроено почти под самой рейхсканцелярией канцлера. Тут очень светло, но так тесно, что некуда пойти; можно только спуститься еще ниже, где теперь кабинет папы и сидят телефонисты.
Не знаю, можно ли оттуда звонить. Берлин очень сильно бомбят и обстреливают из пушек, и мама сказала, что тут безопасно, и мы сможем подождать, пока что-то решится. Я слышала, говорили, что самолеты все еще взлетают, и папа мне сказал, чтобы я была готова помочь маме быстро собрать маленьких, потому что мы, может быть, улетим, на юг.
Я буду думать над твоим письмом и буду писать каждый день, как ты это делал для меня во время той болезни... Мне бы хотелось улететь! Здесь повсюду такой яркий свет, что даже если закрыть глаза, то все равно светло, как будто солнце светит в голове, и лучи выходят прямо из глаз.
Наверное, от этого света я все время себе представляю тот корабль, на котором вы плыли в Америку: как будто я с вами: мы сидим на палубе - ты, Анхен 2 и я и смотрим на океан. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся.
А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя - к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя.
Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать. Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме.
Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Я спросила: "Ты будешь мне приказывать? Больше никогда".
Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей.
Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! Я прежде не могла выносить его взгляда, этого его выражения, с каким он выговаривает и Гюнтеру, и герру Науману 3 и мне!
А теперь мне стало его жалко. Лучше бы он накричал.
Вы уже хотите спросить меня: "где Дарт Вейдер?? Гитлер посетил почту , где находилась машина времени и познакомился с черным снаружи, но белым внутри человеком. Разговорились они значит и тут началось самое неожиданное. Адольф предложил сделку. Он сказал что выкупит у компании машину времени, и взамен предоставит все что они хотят. Вейдера это устроило и он сказал что хочет сойтись в страстном сексе с нашим усатым сексуальным горе-художником. Все сцены в дальнейшем я не буду описывать, так как мне лень, только процитирую слова, сказанные Дартом:"Это было не так горячо как я предполагал"- на что Гитлер ответил: "Потому что ты не Еврей". Дарта не устроил такой расклад и он сказал что разрешит пользоваться машиной времени, но продать её не сможет.
Я слышала, говорили, что самолеты все ещё взлетают, и папа мне сказал, чтобы я была готова помочь маме быстро собрать маленьких, потому что мы, может быть, улетим, на юг. Я буду думать над твоим письмом и буду писать каждый день, как ты это делал для меня во время той болезни… Мне бы хотелось улететь! Здесь повсюду такой яркий свет , что даже если закрыть глаза, то все равно светло, как будто солнце светит в голове, и лучи выходят прямо из глаз. Наверное, от этого света я все время себе представляю тот корабль, на котором вы плыли в Америку: как будто я с вами: мы сидим на палубе — ты, Анхен и я и смотрим на океан. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся. А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя — к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя. Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать.
Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме. Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей. Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! Я прежде не могла выносить его взгляда, этого его выражения, с каким он выговаривает и Гюнтеру, и герру Науману и мне! А теперь мне стало его жалко.
Лучше бы он накричал. Я пойду спать. Пусть он думает, что я подчинилась. Анхен бы не одобрила. Но ты все понимаешь, все, все! Мне так грустно. Лучше бы мы остались наверху. Она привела щенка. Ты помнишь Блонди? Она внучка Берты.
Блонди, наверное, как-то отвязалась, и я ее решила отвести вниз... Папа не велел туда ходить без разрешения. А я, решившая быть послушной... Я хотела только отвести Блонди фрейлейн Браун, но вспомнила, что она очень её не любит. И я села с Блонди в одной комнатке и стала ждать. Блонди на всех рычала, кто заходил, и вела себя странно. За ней пришел герр Гитлер, она только с ним пошла. Герр Гитлер мне сказал, что я могу ходить здесь повсюду, где мне хочется. Я не просила; он сам мне разрешил. Может быть, я этим воспользуюсь.
Здесь, внизу, все выглядит странно; иногда я не узнаю знакомых мне людей: у них другие лица и другие голоса. Помнишь, ты мне говорил, что после той болезни ты не мог никого сразу узнавать? Я тогда не могла тебя понять, а теперь понимаю. Я тоже как будто чем-то переболела. Если бы можно было поплавать с Людвигом! Я забыла тебя спросить, сколько живут дельфины! Я тебе признаюсь: я написала рассказ про Людвига, как он спас одного мальчика. Это не совсем все, как было; есть и мои фантазии. Мне так хочется тебе его показать. Я в этом рассказе думала над каждым словом.
Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались. Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем. Но я это вижу недолго — опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Я его люблю больше почти всех живых существ на свете, хоть он всего лишь дельфин. Он ведь тебя вылечил. Опять заходил папа.
Он сказал, что все с нами будет хорошо. Мама плохо себя чувствует; у нее болит сердце, и мне приходится быть с маленькими. Мои сестрички и брат ведут себя хорошо и меня слушаются. Папа велел разучить с ними две песни Шуберта. Я пела им твою любимую; они повторяли, на слух. Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких.
Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал. При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога.
Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере. Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла. Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение. И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки.
Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать.
Споры по поводу правового статуса некоторых полотен из бывших коллекций лидеров нацистской Германии идут до сих пор. В отечественной историографии утвердилась точка зрения, что Гитлер принял яд цианистый калий , как и большинство покончивших с собой нацистов , однако, по свидетельствам очевидцев, он застрелился. Существует также версия, согласно которой Гитлер, взяв в рот и раскусив ампулу с ядом, одновременно выстрелил в себя из пистолета применив, таким образом, оба орудия смерти. Вскоре после 15 часов 15 минут слуга Гитлера Хайнц Линге, в сопровождении его адъютанта Отто Гюнше, Геббельса, Бормана и Аксмана, вошли в апартаменты фюрера. Мёртвый Гитлер сидел на диване; на виске у него расплывалось кровавое пятно. Рядом лежала Ева Браун, без видимых внешних повреждений. Гюнше и Линге завернули тело Гитлера в солдатское одеяло и вынесли в сад рейхсканцелярии; вслед за ним вынесли и тело Евы. Трупы положили недалеко от входа в бункер, облили бензином и сожгли. На фото: обгоревший труп Гитлера на экспертизе проводившейся советскими специалистами. Согласно наиболее популярной версии, фюрер и Ева Браун, оставив вместо себя двойников, скрылись в Южной Америке , где и прожили благополучно под чужими именами до глубокой старости. На фото, якобы, запечатлен 75-летний Гитлер на смертном одре. Этот материал надо прочитать всем русофобам. Всем ненавидящим Россию, всем, кто хочет с Россией бороться. Особенно накануне 22 июня — трагической даты русской истории. Ведь потом обязательно наступает расплата. И расплачиваются не только сами преступники, но и их близкие. Самый наглядный тому пример — семья Геббельса. Шесть детей были отравлены по приказу своих родителей, которые также ушли из жизни… «Дочь Геббельса Эту девочку фоторепортеры снимали чаще всего, Хельга считалась любимицей Гитлера. Он был крестным всех детей Геббельса, но старшую, которую при крещении держал на руках, всегда выделял. После развода родителей мальчик остался жить с отцом, но, женившись на Магде, Геббельс очень быстро нашел общий язык с пасынком, подружился с ним, и Харольд вскоре переехал в новую семью к матери. Это единственный из оставшийся в живых детей Магды: в конце апреля 1945 он находился в лагере военнопленных в Северной Африке. В 1944-м Харальд служил лейтенантом в люфтваффе, в Италии был ранен и арестован союзными войсками. Поэтому я и беру детей с собой, уходя из него. Жалко оставить их жить в той жизни, которая наступит. Магда Геббельс Гитлера боготворила. В 1938 году именно он спас их семью от развода. Геббельс тогда увлекся чешской актрисой Лидой Бааровой. Настолько серьезно, что даже пытался покончить с собой, когда Гитлер по просьбе Магды потребовал прекратить роман. Геббельс в ответ подал прошение об отставке, надеясь развестись с женой и уехать с Бааровой за границу. Гитлер прошение не принял. Баарову вернули на родину, а Геббельса — в лоно образцовой арийской семьи. По официальной версии, вечером 1 мая 1945 года 12-летнюю Хельгу, 11-летнюю Хильду, 9-летнего Хельмута, 8-летнюю Хольду, 6-летнюю Хедду и 4-летнюю Хедду уложили спать. После этого Магда принесла в комнату капсулы с синильной кислотой. Умертвить собственноручно детей она была не в состоянии и попросила об этом Кунца, но тот отказался, ссылаясь на то, что совсем недавно потерял своих двух дочерей во время авианалета. Тогда Магда позвала доктора Штумпфеггера слева на фото. По неподтвержденным данным, он вложил детям во рты раздавленные ампулы, повлекшие скорую смерть. Все эти несколько дней жизни в бункере Хельга писала письмо своему другу, Генриху Лею. Дети были ровесниками, знали друг друга с детства, дружили. Оригинал он до ареста успел отдать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано. Публикуется с сокращениями Мой дорогой Генрих! Я, может быть, неправильно поступила, что не отправила тебе того письма, которое написала в ответ на твое. Я, наверное, должна была его послать, и я могла бы — передать с доктором Мореллем, который сегодня уехал из Берлина. Но я перечитала свое письмо, и мне стало смешно и стыдно за себя. Ты пишешь о таких сложных вещах, о которых нужно много думать, чтобы их понять, а я со своей вечной торопливостью и папиной привычкой всех поучать отвечаю совсем не так, как ты, наверное, ждешь от меня. Но теперь у меня появится время обдумать все; теперь я смогу много думать и меньше куда-то торопиться. Мы сегодня днем переехали в бомбоубежище; оно устроено почти под самой рейхсканцелярией канцлера. Тут очень светло, но так тесно, что некуда пойти; можно только спуститься ещё ниже, где теперь кабинет папы и сидят телефонисты. Не знаю, можно ли оттуда звонить. Берлин очень сильно бомбят и обстреливают из пушек, и мама сказала, что тут безопасно, и мы сможем подождать, пока что-то решится. Я слышала, говорили, что самолеты все ещё взлетают, и папа мне сказал, чтобы я была готова помочь маме быстро собрать маленьких, потому что мы, может быть, улетим, на юг. Я буду думать над твоим письмом и буду писать каждый день, как ты это делал для меня во время той болезни… Мне бы хотелось улететь! Здесь повсюду такой яркий свет , что даже если закрыть глаза, то все равно светло, как будто солнце светит в голове, и лучи выходят прямо из глаз. Наверное, от этого света я все время себе представляю тот корабль, на котором вы плыли в Америку: как будто я с вами: мы сидим на палубе — ты, Анхен и я и смотрим на океан. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся. А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя — к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя. Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать. Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме. Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей. Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! Я прежде не могла выносить его взгляда, этого его выражения, с каким он выговаривает и Гюнтеру, и герру Науману и мне! А теперь мне стало его жалко. Лучше бы он накричал. Я пойду спать. Пусть он думает, что я подчинилась. Анхен бы не одобрила. Но ты все понимаешь, все, все! Мне так грустно. Лучше бы мы остались наверху. Она привела щенка. Ты помнишь Блонди? Она внучка Берты. Блонди, наверное, как-то отвязалась, и я ее решила отвести вниз... Папа не велел туда ходить без разрешения. А я, решившая быть послушной... Я хотела только отвести Блонди фрейлейн Браун, но вспомнила, что она очень её не любит. И я села с Блонди в одной комнатке и стала ждать. Блонди на всех рычала, кто заходил, и вела себя странно. За ней пришел герр Гитлер, она только с ним пошла. Герр Гитлер мне сказал, что я могу ходить здесь повсюду, где мне хочется. Я не просила; он сам мне разрешил. Может быть, я этим воспользуюсь. Здесь, внизу, все выглядит странно; иногда я не узнаю знакомых мне людей: у них другие лица и другие голоса. Помнишь, ты мне говорил, что после той болезни ты не мог никого сразу узнавать? Я тогда не могла тебя понять, а теперь понимаю.
About Дядя Женя:
- Содержание
- Рейх Stories
- Адольф Гитлер и Хельга Геббельс, 1938 год, Германия
- Универсальная древняя письменность
Гитлер, Геббельс и компания
Первую любовницу он завел в 13-летнем возрасте. Это была взрослая женщина - мачеха его приятеля. Во время учебы в Университете Бонна Геббельс имел нескольких любовниц, о чем поведал в своих дневниках. Лонгерих утверждает, что Геббельс страдал патологическим нарциссизмом.
Он был буквально одержим самолюбованием и нуждался, чтобы кто-то постоянно восхищался им. В то же время он не терпел, если изменяли ему, впадая в состояние истерии. Когда ему изменила одна из его многочисленных подружек, он взял у друга револьвер, чтобы покончить с собой, на что ему, правда, тогда не хватило решимости.
Он был замечен и назначен министром пропаганды в нацистском правительстве, пришедшем к власти в 1933 г. Как пишет Лонгерих, Геббельс вовсе не был гением пропаганды. Прессу курировал профильный министр Отто Дитрих, который иногда вступал в жаркие перепалки с Геббельсом.
По-видимому, Гитлер хорошо знал цену Геббельсу, который, несмотря на все старания, так и не вошел в ближайший круг нацистского вождя. Геббельс встретил Магду Квандт, бросившую ради него своего мужа, известного промышленника.
А плебсу нужен хлеб и зрелища. Хлеб у плебса уже есть в избытке, а вот зрелищ не хватает, отсюда и спрос на массовиков-затейников. Ну а "взятие власти", "революция", "исторический процесс", да не будет этого никогда, политика закончилась. Ну как вы видите взятие власти, например, Навальным? Примет его просто наряд ОМОНа под белы ручки, вот и всё.
И он это знает. Он просто баблос стрижёт с баранов. Нужно понимать людей, с которыми работаешь. Правую и вообще оппозиционную публику я понимаю очень хорошо. Это не фрайкорпы, не "революционные морячки", не законспирированные сектанты-террористы. Это просто овощи, то есть обычные обыватели. Что любят овощи?
Поэтому массовик-затейник, то есть актёр, селебрити - самая выигрышная профессия. А "гитлер" - самая проигрышная, ведь никому не нравится начальство, тем более такое, которое заставляет реально работать, а не сачковать. Ну а "геббельс" - это вообще непонятно что, пятое колесо. Зачем современному человеку идеология? Все эти попытки работать с современными людьми, как если бы они были отставными военными, только что вернувшимися из окопов Первой Мировой - это всё тупик. Нужно либо работать с позиции селебрити, либо, если такой возможности нет а её нет , вообще не работать.
Гитлер и Хельга Кстати, в конце 1944 года Йозеф Геббельс поручил снять пропагандистский фильм, в котором должны были принять участие две его старших дочери. По задумке, фильм обещал показать зрителю, как две девочки приносят и раздают раненным солдатам цветы. Однако, девочки были так шокированы видом искалеченных солдат, что от съемок фильма отказались. Далее, текст письма написанного Хельгой Геббельс в Бункере в 1945 г.
Генриху Лею. Я, может быть, неправильно поступила, что не отправила тебе того письма, которое написала в ответ на твое. Но я перечитала свое письмо, и мне стало смешно и стыдно за себя. Ты пишешь о таких сложных вещах, о которых нужно много думать, чтобы их понять, а я со своей вечной торопливостью и папиной привычкой всех поучать отвечаю совсем не так, как ты, наверное, ждешь от меня. Но теперь у меня появится время обдумать все; теперь я смогу много думать и меньше куда-то торопиться. Мы сегодня днем переехали в бомбоубежище; оно устроено почти под самой рейхсканцелярией канцлера. Тут очень светло, но так тесно, что некуда пойти; можно только спуститься еще ниже, где теперь кабинет папы и сидят телефонисты. Не знаю, можно ли оттуда звонить. Берлин очень сильно бомбят и обстреливают из пушек, и мама сказала, что тут безопасно, и мы сможем подождать, пока что-то решится. Я слышала, говорили, что самолеты все еще взлетают, и папа мне сказал, чтобы я была готова помочь маме быстро собрать маленьких, потому что мы, может быть, улетим, на юг.
Бункер Я буду думать над твоим письмом и буду писать каждый день, как ты это делал для меня во время той болезни… Мне бы хотелось улететь! Здесь повсюду такой яркий свет, что даже если закрыть глаза, то все равно светло, как будто солнце светит в голове, и лучи выходят прямо из глаз. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся. А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя — к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя. Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать. Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме.
Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Я спросила: «Ты будешь мне приказывать? Больше никогда». Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей. Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! А теперь мне стало его жалко. Лучше бы он накричал.
Я пойду спать. Пусть он думает, что я подчинилась. Анхен бы не одобрила. Но ты все понимаешь, все, все! Мне так грустно. Лучше бы мы остались наверху. Ты помнишь Блонди? Она внучка Берты. Блонди, наверное, как-то отвязалась, и я ее решила отвести вниз.. Папа не велел туда ходить без разрешения.
А я, решившая быть послушной.. Рисунок Адольфа Гитлера Из Акта «Труп небольшой овчарки; на нем имелось сквозное пулевое проникающее ранение головы с повреждением мозга и сквозное пулевое ранение грудной клетки. Эти оба сквозных ранения, вполне возможно, произведены одним выстрелом. В своем акте мы указали, что метод умерщвления этой собаки мог быть таковым: собаке была введена в рот, возможно с пищей, ампула с синильной кислотой, она ее раздавила зубами и сразу выкинула, но некоторое количество яда попало в дыхательные пути, наступили судороги, а смерть сразу не наступила, тогда собаку пристрелили.. И я села с Блонди в одной комнатке и стала ждать. Блонди на всех рычала, кто заходил, и вела себя странно. За ней пришел герр Гитлер, она только с ним пошла. Герр Гитлер мне сказал, что я могу ходить здесь повсюду, где мне хочется. Я не просила; он сам мне разрешил. Может быть, я этим воспользуюсь.
Здесь, внизу, все выглядит странно; иногда я не узнаю знакомых мне людей: у них другие лица и другие голоса. Помнишь, ты мне говорил, что после той болезни ты не мог никого сразу узнавать? Я тогда не могла тебя понять, а теперь понимаю. Я тоже как будто чем-то переболела. Если бы можно было поплавать с Людвигом! Я забыла тебя спросить, сколько живут дельфины! Я тебе признаюсь: я написала рассказ про Людвига, как он спас одного мальчика. Это не совсем все, как было; есть и мои фантазии. Мне так хочется тебе его показать. Я в этом рассказе думала над каждым словом.
Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались. Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем. Но я это вижу недолго — опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Папа мне говорил, что в моем возрасте исписал ворохи бумаги, но все зря, потому что в таком возрасте нечего сказать и нужно помнить — из «Фауста»: …кто мыслью беден и усидчив, кропает понапрасну пересказ заимствованных отовсюду фраз, все дело выдержками ограничив». А я сейчас вспомнила другие строчки: «Когда всерьез владеет что-то вами, не станете вы гнаться за словами…» Я написала рассказ, потому что очень люблю Людвига. Он ведь тебя вылечил.
Опять заходил папа. Он сказал, что все с нами будет хорошо. Сегодня по Вильгельмштрассе прошли русские танки. Все об этом только и говорят. Еще говорят, что президент Геринг изменил фюреру, и его за это уволили с поста. Берлин, 1945 г. Мама плохо себя чувствует; у нее болит сердце, и мне приходится быть с маленькими. Мои сестрички и брат ведут себя хорошо и меня слушаются. Папа велел разучить с ними две песни Шуберта. Я пела им твою любимую; они повторяли, на слух.
Еще я стала им читать на память из «Фауста»; они слушали внимательно, с серьезными лицами. Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких. Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка.
Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал. При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере.
Наверное, от этого света я все время себе представляю тот корабль, на котором вы плыли в Америку: как будто я с вами: мы сидим на палубе — ты, Анхен и я и смотрим на океан. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся. А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя — к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя. Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать. Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме. Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей. Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! Я прежде не могла выносить его взгляда, этого его выражения, с каким он выговаривает и Гюнтеру, и герру Науману и мне! А теперь мне стало его жалко. Лучше бы он накричал. Я пойду спать. Пусть он думает, что я подчинилась. Анхен бы не одобрила. Но ты все понимаешь, все, все! Мне так грустно. Лучше бы мы остались наверху. Она привела щенка. Ты помнишь Блонди? Она внучка Берты. Блонди, наверное, как-то отвязалась, и я ее решила отвести вниз... Папа не велел туда ходить без разрешения. А я, решившая быть послушной... Я хотела только отвести Блонди фрейлейн Браун, но вспомнила, что она очень её не любит. И я села с Блонди в одной комнатке и стала ждать. Блонди на всех рычала, кто заходил, и вела себя странно. За ней пришел герр Гитлер, она только с ним пошла. Герр Гитлер мне сказал, что я могу ходить здесь повсюду, где мне хочется. Я не просила; он сам мне разрешил. Может быть, я этим воспользуюсь. Здесь, внизу, все выглядит странно; иногда я не узнаю знакомых мне людей: у них другие лица и другие голоса. Помнишь, ты мне говорил, что после той болезни ты не мог никого сразу узнавать? Я тогда не могла тебя понять, а теперь понимаю. Я тоже как будто чем-то переболела. Если бы можно было поплавать с Людвигом! Я забыла тебя спросить, сколько живут дельфины! Я тебе признаюсь: я написала рассказ про Людвига, как он спас одного мальчика. Это не совсем все, как было; есть и мои фантазии. Мне так хочется тебе его показать. Я в этом рассказе думала над каждым словом. Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались. Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем. Но я это вижу недолго — опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Я его люблю больше почти всех живых существ на свете, хоть он всего лишь дельфин. Он ведь тебя вылечил. Опять заходил папа. Он сказал, что все с нами будет хорошо. Мама плохо себя чувствует; у нее болит сердце, и мне приходится быть с маленькими. Мои сестрички и брат ведут себя хорошо и меня слушаются. Папа велел разучить с ними две песни Шуберта. Я пела им твою любимую; они повторяли, на слух. Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких. Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал. При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере. Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла. Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение. И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки. Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать. Ты мне говорил, что нужно изучать логику. Я буду изучать, я вообще решила, что, когда мы вернемся домой, я попрошу папу дать мне те книги, о которых ты мне писал. Я их возьму с собой, когда мы уедем на юг.
Забавный фанфик про Алису Селезневу и Адольфа Гитлера
| Гёббельс против Гитлера | Адольф Гитлер и Йозеф Геббельс в Бергхофе слушают радио по случаю плебисцита присоединения Саара к Третьему рейху. |
| Почему Йозеф и Магда Геббельс убили своих шестерых детей цианидом, прежде чем покончить с собой? | К Магде Геббельс Ева Браун резонно ревновала Гитлера, а та отвечала ей презрением и считала себя гораздо умнее и образованнее[85]. |
| История: последнее письмо Хельги (старшей дочери Геббельсов): flowmasterrus — LiveJournal | Adolf Hitler and Joseph Goebbels pose with local Nazi Party officials in Hattingen. |
| Фанфик про Гитлера/Геббельса/Гейхрида | Вторая мировая война [RP] Amino | Личный контакт между Гитлером и четой Геббельс стал еще теснее, когда после трапезы в гостинице «Kaiserhof» в январе у многих сподвижников вождя возникли проблемы с желудком. |
| Геббельс - БЕЗУМНЫЙ ФАНАТИК, ВЛЮБЛЕННЫЙ В ГИТЛЕРА [История в Личностях] | Видео | Чтобы избежать паники после начала обстрела русской артиллерией, Гитлер принял решение не выпускать семью Геббельсов из бункера. |
Князь лжи. Как Геббельс из поклонника России превратился в рупор рейха
Гёббельс организует масштабную предвыборную кампанию НСДАП, в ходе которой Адольф Гитлер проводит с избирателями огромное количество встреч и выступлений. Через десять лет, 1 мая 1945 года, адъютант главного врача санитарного управления СС Кунц усыпит Хельгу морфием, а ее мама Магда Геббельс отравит девочку цианистым калием. Эта проблема в качестве первоочередной обсуждалась Гитлером и Геббельсом буквально накануне “ Барбароссы”: “ Фюрер весьма доволен нашими фанфарами. Когда внимание Геббельса обратили на то, что она была создана спустя полвека после осады Кольберга, министр спокойно ответил: «И кто из зрителей это заметит?».