Фотоотчёт о встрече-дискуссии с Василиной Орловой Событие прошло в Москве 14 августа 2016 года и было организовано московской ячейкой объединения «ОНА».
Сбербанк подарил Орлу умный светомузыкальный фонтан
Это позволяет нам анализировать взаимодействие посетителей с сайтом и делать его лучше. Толстого, 16 далее — Яндекс Сервис Яндекс Метрика использует технологию «cookie». Собранная при помощи cookie информация не может идентифицировать вас, однако может помочь нам улучшить работу нашего сайта.
С детства я знала, что буду писателем. Я знаю дату, когда начала писать на английском языке. Это случилось 11 ноября 2012 года. Хоть и до этого я писала сочинения для разных случаев, я считаю день, когда я написала первое стихотворение на английском языке, днем начала своего письма на английском. К тому времени, я уже около двух лет жила в англоязычной среде и много читала на английском. Писать на русском вне языковой среды мне было чрезвычайно трудно. Ничто не дрожало, не вибрировало во мне. Когда это нечто задрожало и завибрировало на английском, стихотворения полились потоком — таков был мой способ освоить язык.
Я радовалась каждому дню, приносящему всё новые и новые идеи для письма. Может быть, это странно начать писать на языке со стихотворений. С другой стороны, стихотворения не подвластны никаким долженствованиям. Поэтому писать было легко. Я стала писать на украинском в 2014, когда между Россией и Украиной началась необъявленная, «гибридная» война. Война это прошла прямо по мне, хотя я и была географически удалена от событий. Письмо на украинском было попыткой сшить мою расползающуюся идентичность по кускам. Что побудило вас писать на втором третьем, четвертом… языке? О мотивах письма на том или ином языке можно говорить много. Однако, всё это будет лишь рационализацией.
На самом деле мы не знаем, что побуждает нас писать на том или ином языке. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае? Возможно, выбор языка и вовсе не выбор. Письмо происходит само по себе — или не происходит. Нет, конечно, в определенных случаях можно сказать, почему и как автор выбирает тот или иной язык. Например, я отвечаю на эти вопросы на русском отмахиваясь от английского, который предлагает более удачные обороты. Письмо на украинском не является частью моей рутины письма, и это предмет моих сожалений. Я расшифровываю «устные истории» или, как я называю их, «устные географии», собранные в Сибири, на русском языке — потому что если расшифровать их сразу на английском, непередаваемая фактура речи будет навсегда утрачена. Однако, я перевожу их на английский — в сжатом виде, самую суть — потому что на русском англоязычный читатель никогда не получит к ним доступ. И так далее.
Но когда дело касается свободного письма, а не сектора работы а свободное письмо я люблю больше всего , то выбор для меня часто зависит от первого слова, от фразы, приходящей на ум, а еще от того, каким я воображаю в данный момент своего читателя. Потому что мои англоязычная и русскоязычная воображаемые читатели очень разные, и я пишу для них совершенно по-разному. Отличается ли процесс письма на разных языках? Процесс письма на разных языках, действительно, различный, поскольку активирует разные аспекты личности. Например, украинский язык для меня невозвратно связан с моим детством, с самыми прозрачными, чистыми, летними воспоминаниями. Как-то режиссер арт-хаусного кино в Техасе сказал мне, что на испанском он очень веселый человек, а на английском люди не понимают его шуток. Я это очень ясно почувствовала, потому что юмор — это, наверное, последняя область перевода, последний рубеж невозможности перевода. Я могу сказать, что мое письмо на русском гораздо более «реалистическое», чем на английском.
В том числе интересуются пустит ли Ольга в свой дом невесту сына.
Но в этом вопросе артистка категорична. Она прямо заявляет, что не готова делить свое жилое пространство с невесткой потому, что это «неудобно». Это всегда неудобно», — пишет в своем блоге 46-летняя звезда.
Уже есть 79. Всего в Сенате 100 сенаторов. Сомнений, что законопроект пройдет Сенат, не было, -- как я уже писала, ранее Сенат уже провел похожий законопроект, который затем застрял в Палате Представителей. Нынешний законопроект идёт в обратном порядке, от Палаты Представителей в Сенат и потом к президенту на подпись.
"Пункт назначения". Василина Орлова (США)
Первая книга стихов «Однова живем» вышла в 1997 г. Книга прозы «Вчера» 2003 удостоена диплома премии «Хрустальная роза» Виктора Розова 2004. За ней последовали сентиментальный роман «Стать женщиной не позднее понедельника» 2005 , сборник прозы «В оправдание воды» 2005 , роман «Пустыня» 2006. Избранная проза повесть «Бульдозер» и рассказы переводилась на болгарский язык. Выступает также как публицист, преимущественно по темам, связанным с литературным процессом и религиозной жизнью в России.
Вера не избавляет нас от необходимости ее постигнуть. В противном случае, вера — это заблуждение, которое усиливает страдание. В чем заключается твоя главная цель, какой аспект этой жизни оказывается важнее всего на данный момент — творчество, работа, что-то другое? При слове «творчество» мне делается неловко. Главная реализация, мне кажется, возможна в далекой перспективе — не в смысле «в будущем», а в смысле «на всем протяжении жизни».
Но, конечно, жизнь реальна лишь в один момент времени. Прямо сейчас. Повествование в нем ведется не линейно: внутри текста оно разбито на главы, а внутри глав еще на подглавки. Это история, которую читателю нужно собирать самому, подобно мозаике. А иначе и быть не может — внутренний посыл облекается в подходящую для романа форму, чья суть заключается в поиске другого и себя в пустыне жизни, желание убежать от боли, которая рядом, внутри и не оставляет, не может уйти. Текст обращен к единственному адресату — «тебе» утраченному, «тебе» потерянному, это обыгрывается даже на обложке книги, где в названии выделены жирным шрифтом две буквы, образующие слово «ты». Весь роман — это отсроченный разговор с тем, кто ушел, кто не рядом, с кем невозможно поделиться всеми эмоциями и событиями, которые происходят с нами каждый день. В повседневности мы говорим об этом близкому, советуемся и размышляем вместе. Что делать, когда этого человека, того, кому могут быть адресованы все твои слова и мысли, нет рядом?
Переживание одиночества связывается с чувством бездомности, ведь домом и духовно близким человеком для тебя становится любимый или любимая. И внутреннее ощущение пустоты уходит, когда он или она говорит тебе: «Я — твой дом». Кащеева игла» — именно в этом «послании в бутылке» заключается суть внутреннего сюжета романа, движение души героини. Орлова расцвечивает художественную действительность, дополняя ее живыми элементами, словами, красками. Ассоциативные ряды воспоминания, неожиданные сопоставительные связи наполняют книгу деталями, элементами реальности, подобно тому, как фотография становится насыщеннее и ярче в руках опытного фотографа. Сюжет отступает перед этим напором реальности, жизнь со всеми своими красками проходит мимо героини, оставляя ей самой решать, куда идти и с какой скоростью. Движение в книге имеет очень большое значение. С одной стороны, оно воплощается как движение жизни — скорое, безотносительное к человеку, существующее изначально само по себе, с другой — как внутреннее движение души героини. По сюжету она совершает какие-то перемещения, но все это — лишь элементы внешнего сюжета.
Интереснее всего — метаморфозы сюжета внутреннего: в нем движение отсутствует, героиня стоит на месте, это огромная пауза, тянущаяся на протяжении всего романа. Пауза перед поступком, пауза перед серьезным решением. Сочетание скорости и остановки, желание прорваться сквозь то, что душевно невозможно преодолеть, выйти из внутреннего тупика — вот что создает неровную ткань текста. Простой сюжет, который полностью характеризуют две фразы: «Дмитрий оставил меня.
Не интересно разгадывать кроссворд, подбирая точное соответствие, когда в то же самое время можно написать нечто совершенно новое. Однако, я переводила себя для разных оказий и для экспериментов с английского на русский и с русского на английский. Резюме: то, что написано на английском, востребует совершенно другого образного ряда на русском, как верно и обратное.
Я вчуже восхищаюсь людьми, которые способны переводить сами себя или придают своему тексту такое значение, так верят в его законченность, что способны взять свой собственный оригинал за некий канон. Но — я переводила несколько русских фрагментов для своей рукописи «Осколки утопии» Debris of Utopia на английский. Конечно, отступая от оригинала. Такое письмо одновременно на двух языках может быть продуктивным. Так Набоков писал свои «Другие берега» Speak, Memory , по крайней мере, в нескольких эпизодах, где русский текст обогащал английский и наоборот. Но Набоков также переводил и свои собственные тексты, потому что верил, что лучше него никто не сделает. Он предъявлял огромные требования к переводчикам и был вечно недоволен их работой, касалось ли это его произведений или других вещей.
Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте? Да, у меня есть опыт совмещения различных языков в одном тексте. Это некий огромный и бесформенный текст, поток сознания, в котором я насладилась различными способами письма, и который колеблется между прозой и поэзией. Он называется «голограмма и фламинго, наложенные друг на друга» или «одно на другое»? Это очень странная вещь. В ней фрагменты русского без перевода были, на мой взгляд, уместны. У них была функция графически работать в тексте.
Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас? Для меня основной надоедливой двуязычной, а точнее, троязычной музой поскольку он писал и на французском является, безусловно, Владимир Набоков. Однако, я не большая поклонница его как автора. Я считаю Набокова поэтом, а не прозаиком. Но поэтом он был именно в прозе, поскольку его стихотворные опыты, включая опыт перевода «Евгения Онегина», это какая-то коллекция засушенных бабочек. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо? Во многом, я считаю себя переводчиком, посредником между мирами.
Я не занимаюсь профессиональным переводом, но мои тексты — переводы с языка несуществующего на язык существующего. То, что я могла ознакомиться с английским письмом в оригинале — литературой, философией, и, не в последнюю очередь, социальной наукой, включая, но не ограничиваясь социо-культурной антропологией, было огромной привилегией. Социо-культурная антропология на английском языке — это не сухой дискриптивистский вид письма, но тоже своего рода литература, часто приверженная определенной поэтике. Начиная писать на английском, я использовала уже знакомые мне к тому моменту практики и приемы письма на русском. Подобным же образом, освоенные на английском вещи влияют на продолжающееся русское письмо. Это касается как формальной стороны — жанров, форм и образов письма, так, безусловно, и мировоззренческой. Вопрос языка — это вопрос контекста.
Существуя в смещающихся контекстах, на многие вещи смотришь по-иному, не так, как раньше, и не всегда эту инаковость и смену можно объяснить и приписать чему-то конкретному. То ли, что язык диктует формы мысли, то ли, что вы назвали «культурным наследием», влияет, или сказывается расширение горизонтов опыта? Может быть, влияет все вместе и затем еще что-то, не названное? Поделиться ссылкой:.
А ведь одна из книг Иванова называется «Географ глобус пропил». Тут есть поэзия, любопытная инверсия. Есть столпы?
Вообще жива ли классическая литература? Кто, на ваш вкус, останется, прошу прощения, «в веках»? Или хотя бы — надолго? В веках там или не в веках — это, конечно, человеку видеть невозможно, однако они уже есть, и это уже выгодно отличает их от тех, кого нет, не правда ли? Они производят свою работу, кто-то, конечно, большую часть уже произвел, а кто-то, возможно, еще и нет. Есть ли у нас столпы, я не знаю, вы как будто извлекли это прекрасное выражение из старинных запасников и слегка оббили пыль своим предусмотрительным «прошу прощения». Литература классическая, конечно, жива — она стоит на книжных полках, в неброских переплетах, изданная, как правило, в советские времена, но уже и не только тогда, а и позже. Читаем ли мы ее сегодня?
Читаем, конечно, и с не меньшим удовольствием, чем современную. Могли бы, наверное, читать еще внимательнее. Русскому писателю, по моему убеждению, совершенно необходимо читать Библию, желательно каждый день. Без этого он просто несостоятелен, он не сможет понимать истоков классической литературы и основ всей нашей культуры. Прервана ли традиция? Ну, наверное, не так чтобы и до конца прервана — русский язык все-таки пока еще, кажется, существует. Толстые журналы? Задача ее, конечно, не в том, чтобы отображать некий «объективный процесс», а чтобы творить его.
И на свой лад все они, по-моему, довольно эффективно с этим справляются. Дискурс «Литературки» не спутаешь ведь с «Экслибрисом». Другой вопрос, что многое невлиятельно. Толстые журналы — отдельная институция, весьма почтенная, на самом деле довольно гибкая, когда дело касается текущего литературного процесса. Так или иначе, это последние экспертные институты, которые пока еще существуют в литературе. Можно говорить об эффективности их работы, но выплескивать с водой ребенка не стоит. Валерия ответила, что идеологическое разделение — вчерашний день. Мне кажется, она немного лукавила, при чем вполне сознательно.
Знаете ли вы, Василина, примеры неприятия качественных текстов именно в силу идеологических причин? Что вообще за термин — «качественный текст»? У вас повернется язык назвать книгу Достоевского «качественным текстом»? Того же Довлатова? У меня только на последнего рука, может быть, поднимется. В любом случае, литература — это ремесло. И понятие «качественный текст» я нахожу абсолютно адекватным. Какой смысл измерять нашу работу Евангелием, когда иные из нас так и не научились правильно складывать слова… — В любом случае идеология — не какое-нибудь чуждое всему наилучшему в человечестве огородное пугало, а часть сложной мировоззренческой системы, оптики восприятия, результирующая многих взглядов.
Почему же идеологию которая, конечно, может быть плохо осознаваемой нужно выносить за скобки, когда читаешь книгу? Тем более что это и практически едва ли вообще возможно. Вся литература, вся философия, вся политика насквозь идеологичны. Критерии оценки литературного текста никогда не бывают сугубо эстетическими, что бы ни утверждали приверженцы эстетической критики. Нам часто говорят — возьмите текст как текст и пользуйтесь тем инструментарием для его оценки, который вам предоставляет сам автор. Но с какой стати? Ведь текст не существует вне контекста. Другой вопрос, о чем вы говорили с Валерией — вы, вероятно, подразумевали идеологическое разделение на пресловутых «либералов» и «патриотов».
Возможно, теперь оно уже не столь актуально, как раньше. Сегодня, знаете ли, стыдно называться либералом точно так же, как стыдно было называться коммунистом десять лет назад. Эти понятия себя скомпрометировали, и неизвестно, какое из них — в большей мере. Я ни в коем случае не хочу сказать, что быть коммунистом или либералом по сути этих понятий — постыдно. И коммунизм, и либерализм — результаты развития социальной и политической мысли, и нельзя утверждать, что самая суть их червива.
Василина Орлова. Русский писатель должен читать Библию, иначе он несостоятелен
Смотрите видео онлайн «Подкаст №4 Василина Орлова и Замир Закиев. Получившая степень доктора наук (PhD) в Техасском университете г. Остин антрополог Василина Орлова активно включилась в пропагандистско-русофобскую кампанию Запада. Исключить новости. МИРОНОВА, Ставропольский край, Нефтекумск МАРИНА ЧУМАКОВА, Нижегородская область, Саров ГУЛЬНАЗ ШАКИРОВА, Республика Татарстан, Агрыз АННА ВАСИЛИНА. Мой выбор пал на Василину, потому что зацепило качество музыки — очень аккуратно и ненавязчиво звучит голос и сведение. Новости Минпросвещения России.
Лондонский дневник. Вместо автоэтнографии
которые и которые практикует Василина Орлова. биография, дата рождения. @vasilina_orlova: Во Владивостоке полицейские применили к задержанным физическую силу. Василина Орлова. В произведениях молодых авторов мы имеем дело с мало осознаваемыми религиозными и философскими настроениями, как самостоятельными, так и теми, которые. Герман Греф посетил открытие 26 по счету интерактивного фонтана в Орле.
Василина Орлова
Потому что уровень знаний, в том числе и литературных, у самых ярких из молодых, как кому-нибудь ни прискорбно, достаточен для самого главного — создания серьёзных произведений. Так как ориентированы они не на литературу, будь то история, литературоведение, критика или литературный процесс, а — представьте себе — на жизнь. Молодые говорят со своими сверстниками, не заботясь о том, будут ли понятны старшими. Как, например, Андрей Кузечкин в повести «Менделеев-рок», вошедшей в длинный список «Дебюта» в нынешнем, 2004 году. Особый мир, особая атмосфера нефтехимического городка с противоборством молодёжных группировок, связанных музыкальными пристрастиями, — «докторов», которые «лечат» им понятными методами инакомыслящих рокеров. Сколько раз было, наверное, вы подумаете. Было — но не было. Так как каждое поколение обречено повторять по-новому уже известные вещи, доходя до них путём непростым, теряя на этом кровь, время, жизнелюбие. Но никто пока не придумал способа сокращения этой дороги. И именно общность высказывания, слитность изначальных посылов позволяет именовать нынешнюю генерацию «Дебюта» поколением.
Я не боюсь повториться — поколение. Оно свежо, его взгляд на мир ещё чист и полон жизнеутверждающей энергии, прорывающейся сквозь страдание. Как в повестиТатьяны Буковой «Мама», сосредоточенной, сфокусированной на жизни социально незащищённых «низов» общества: калек, больных, нищих, сирых и убогих.
Информация об использовании вами данного сайта, будет передаваться и храниться на сервере Яндекса в Российской Федерации. Яндекс будет обрабатывать эту информацию с целью анализа пользовательской активности Вы можете отказаться от использования cookies, выбрав соответствующие настройки в браузере. Используя этот сайт, вы соглашаетесь на обработку данных о вас Яндексом в порядке и целях, указанных выше.
А комплиментец-то с двойным дном! Но я, пожалуй, тут не составлю никакого исключения, я тоже такая доверчивая растяпа, пусть представительница женской прозы, пусть сочинитель — главное, Прилепину удивительно. Проза, конечно, несет в себе образ автора, и его пола, и образования, и характера, и всего того, помимо общепонятного, что может влиять на прозу в момент письма, правки, чтения. Ну, там, зачесалась нога, или айсберги в Северном Ледовитом океане сдвинулись на пятьсот миллиметров. Одних этих данных мало, конечно, чтобы судить о том, является ли проза мужской, или женской, или девической, или юношеской, но и они не помешают. Родилась я в семье подводника. Наша семья переехала в Москву, когда мне было лет пять, — отец офицер, служил на Дальнем Востоке, печатался в известной газете тех времен, «Боевой вахте», он журналист, очеркист и стал весьма заметен, почему и был переведен в московскую «Красную звезду». Это тоже была серьезная газета, окормляла весь краснознаменный флот от Москвы до самых до окраин. Теперь гороскопы печатает. Выросла же я, собственно говоря, в Москве, училась в МГУ. Понравился философский факультет — поступила на отделение религиоведения, а закончила по кафедре истории зарубежной философии, так что по образованию преподаватель и философ, если только прилично в современном мире подшивать к своему имени этот сомнительный и громкий титул. Сегодня я журналист, хотя всерьез никогда себе этой дороги не прочила. Занимаюсь вопросами, связанными с религией, — не только с православием, а вообще с традиционными и нетрадиционными религиями России и за ее пределами. Когда будет новая книга и о чем? Судьба книг вырисовывается десятилетиями, она складывается постепенно, и больше в читательском восприятии, чем в авторском. Новая книга, конечно, будет, и будет она, наверное, о проблеме безумия, об отличии русского безумия от абриса его европейского извода какой произвел Мишель Фуко. Возможно, это окажется текст скорее научного, философского плана, нежели художественного. Хотя о психиатрической больнице, которая неминуема, если мы говорим о русском безумии, необходимы, конечно, зарисовки. Может быть, исполнятся и они. Набрасываю кое-что. Он местами очень любопытный, но вообще, особенно после «Пустыни», стало очевидно, что любовно-бульварно-гламурные сочинения, по большому счету, недостойны вас, вашего дара, вашего меткого глаза. Тут волей-неволей опять приходится вернуться к разговору о «женской прозе» — или, даже шире, о женском подходе к литературе вообще. Я тут с Шаргуновым беседовал, и он сказал в сущности привычную для мужчин фразу, что полноценной женской прозы не бывает, женщина гламурна по определению. Еще сказал, что женщина лишена метафизического восприятия мира. Вы, Василина, раздражаетесь на такие речи? Есть в них «момент истины»? Я никогда не отказывалась от этой вещи, поскольку в ней, несмотря ни на что, есть довольно серьезная тема, может быть, нерешенная и даже еле затронутая, но тем не менее, присутствующая. Это проблема девственности: теряя девственность, девица не расстается с девичеством — это извращенная ситуация. Женщины ищут путей, как избавиться от девства, всеми правдами и неправдами, словно это какая заразная напасть. Целомудрие постыдно, вот вам перверсия современного мира. А там, где оно вдруг «требуется», приходится прибегать к техническим ухищрениям, потому что это требование оказывается чистой воды мужским самодурством. Да, книга написана в определенном ключе, эту коллизию можно было рассмотреть и более основательно. Но, кстати, коммерческая жизнь книги оказалась сравнительно удачной, что для таких вещей является лучшим и, возможно, единственным показателем степени их успешности. Так что можно было бы следовать и дальше этим путем, он оставался открыт, просто утратил для меня привлекательность. Я пыталась соединить серьезность проблемы с легкостью восприятия текста. Теперь же мне кажется, что легкостью в известном смысле можно пожертвовать. Чтение — это вообще радостный труд, а не унылое развлечение. Вы спрашиваете, раздражают ли меня разговоры о женской прозе. Нет, я многое воспринимаю благодушно. И рассуждения о гламурности женщин, и экзерсисы о всякой там «метафизике», которую любят у нас помянуть в хвост и в гриву, кстати и некстати, не зная ни истории понятия, ни его эволюции. Женщина есть женщина, мужчина есть мужчина, и не стоит, мне кажется, пытаться приравнять эти два понятия — ни в правах, ни в их смысле, потому именно, что значение женского и мужского не ограничивается социальными ролями, есть различия в том числе метафизического плана. По тому, как мужчина отзывается о женщине, и о конкретной, и о женщине вообще, о нем можно многое сказать как о мужчине. Пусть, ради бога, мужчина остается мужчиной, тогда женщина будет женщиной, и все встанет на свои места. Вы наверняка помните слова Блока об Ахматовой: «Она пишет стихи как бы перед мужчиной, а надо как бы перед Богом». Вы не находите, что это можно сказать и о многих наших современницах? В том числе, кстати, и о воинствующих феминистках. Довлатов верно заметил, что «советский» и «антисоветский» — это одно и то же; вот и с феминизмом схожая история — сочинение против мужчины как такового и сочинение «для» мужчины является по сути одним и тем же: вещью, где мужчина является неким центром, вокруг которого все строится — забор или очаг, не важно. Очень трогательно в этом смысле читать прозу Натальи Рубановой, такую агрессивную и вопиюще беззащитную одновременно. Я все никак не пойму, с кем она сражается.
Уже есть 79. Всего в Сенате 100 сенаторов. Сомнений, что законопроект пройдет Сенат, не было, -- как я уже писала, ранее Сенат уже провел похожий законопроект, который затем застрял в Палате Представителей. Нынешний законопроект идёт в обратном порядке, от Палаты Представителей в Сенат и потом к президенту на подпись.
Почему люди вообще интересны?
Василина Орлова / Vasilina Orlova Темы: война России против Украины (2014–?), деколонизация, антиимпериализм, независимость субъектов РФ. Василина ОРЛОВА, литературный критик, прозаик На этот вопрос я отвечу, когда мне стукнет восемьдесят. Проснулась ночьюНосителем подводного языкаОт летнего дождя,Что барабанит по жестяному янутся ветви деревьев,Если смотретьНаоборот.В шкатулке.
Василина Орлова: Записки антрополога — телеграмм канал
Напомним, что ранее Орлова признавалась — сын считает ее крайне требовательным человеком. Василина Александровна Орлова (11 октября 1979, пос. Дунай Приморского края) — российская поэтесса, прозаик, сь в семье офицера ВМФ. Его привезла из Сибири моя дочь, Василина Орлова. И ценен он тем, что открывает жизнь молодой русской женщины, сегодняшнюю, обычную, как она есть. Певица Ольга Орлова выступила категорически против жизни невестки сына в ее доме. Орлова Василина Сергеевна – методист Дома детского творчества, имеет среднее специальное образование, работает в дополнительном образовании с 2008 года.