Фамилия Имя Витёк Панкратович. Мобильный телефон 89114308075.
Панкратович Витёк
Доехали до Аральска, а там же соль. Смотрим а старые солдаты, которые уже прошли это, снимают гимнастерки и солью забивает. Охрана бегает, — Стой, стрелять будем… А какой там стрелять… Мы загрузились этой солью и везли ее до Волги… Саратов или какой там… я не помню какой город. А там бегают, — Соли нет? Соли нет?
И давай менять на самогон, на хлеб, а булки черные, напополам, наверное, с опилками… А там до армии когда доехали… а это центральная станция Киева, уже немцы бомбили… Доехали когда уже форму всю пораспродали, начали новые ботинки менять на старые, шинели новые менять, брюки, гимнастёрки, всё это поменяли на старьё. Привезли нас, это станция… Кивирца… это под Ровно… Ну оборванцы… всё поменяли же… Ну в пехоту, да… снайперы же… Сидим. Никуда не пускают, решают — что с нами делать. Все голые, даже босиком остались, всё пропили… Ну все-таки нас одели и в полк.
Я попал в 7 ю гвардейскую, десантно-штурмовую дивизию. Сейчас она в Новороссийске. Можно съездить, я всё собирался съездить в дивизию свою, в которой воевал… Дали мне снайперскую винтовку, поселили где-то в километре от станции, в лесу, в землянках. Это Третий Украинский, Четвертая Гвардейская армия.
Командовал фронтом Толбухин, маршал… сволочь он… Когда мы стали брать Вену он запретил танкам и артиллерии входить в город. Мол, побьете эти… там же много исторических памятников… А немцы долбили эти памятники, а улицы уложили нашими солдатами… А если бы разрешил… мы бы как-то… Когда подошли, ребята застрелили корову… ну котел… варим мясо. Танки подошли… О давай, ребята, садитесь, сейчас мясо будем есть… Капитан вышел, мы говорим, — ну теперь мы в порядке… А он говорит, — А нам запретили в город входить. Мы в обход пойдем… А там показывали, что две тысячи погибло наших.
А там не две, там в пять, в десять раз погибло больше наших солдат. Да я что-то дальше… Ну там в землянках мы жили… Поднимают нас по тревоге, цепью прочесывали, по лесу, от бандеровцев. Ну идём туда — стреляют сзади, разворачиваемся, идем, а стреляют уже оттуда… Ничего не поймем… Идем… Ну солдат сел, штаны снял… Глядит поднимается земля и оттуда двое, и ручной немецкий пулемёт и по цепи. Ну он не растерялся, а сразу их обоих из автомата положил.
Вот эта крышка осталась открытой. Ну тут уже вернулись ребята, командир прибежал. Закидали гранатами… Туда кидали, ну кто сколько мог… Мы носили по пять, по шесть… Мы потом лазили, смотрели… больше десяти трупов было… Ну, а потом подняли по тревоге и шли, шли… без передыху. Только давали полежать, ноги кверху, чтоб кровь стекала и дальше… Уже спали на ходу… до фронта.
Уже из сил выбились, тогда оркестр на конях вперед полка и играют марши, пока весь полк не пройдёт играют. Потом опять их на коней, опять вперед полка. И так и шли, и шли… Там леса такие… хорошие леса… Слышим гул какой-то. Не поймём.
Рассыпались рота вправо, рота влево… Разведчики побежали. Крик такой дикий, никто ничего не поймёт. Оказывается мишка нашел там мёд. Там молния, видно, ударила в дерево, и такая расщелина получилась, и они там мёд складывают.
Залез медведь, ну и давай кушать. Пчелам, наверное, не понравилось, что он там ворует. Давай жалить. А он когда лапой ударил, у него в эту расщелину лапа, и зажало.
И он выдернуть не может и орёт. Ну чё, взяли пилу срезали дерево. Он убился. Ну его на кухню забрали… Ну и мы дальше пошли.
Оказывается наши танки пошли в наступление и немцы отрезали… А танки ушли… и они гнали немцев пока у них горючка не кончилась… Ну а немцы окружили эту бригаду танков, и если бы мы не подошли, они их бы уничтожили… У них уже боеприпасы заканчивались… Ну мы подошли, смотрим, а них, у немцев, подошла машина и они садятся, и уезжают на машине… А мы — Ура, Ура… Ни и всё… и мы проспали больше суток. Ну как бежали, все измученные, сначала с музыкой, потом без музыки… Я проснулся, а рядом кухня… А кормили как? Да по разному… и у населения брали… Уже ничего не поступало. Надо было питаться за счёт противника.
Склады ихние вскрывали, что они не успели увезти… А первый бой мне запомнился… даже не бой… вернее наступали немцы, а мы отходили… по кукурузе идём, смотрим… свистят над головой… нам интересно… и обстрел начался, минами. Мина рядом разорвалась, там рядом шла медсестра, ротная… Меня вообще не зацепило, только оглушило… А ей осколок между ног, вот тут вот… Рваная рана… а рваные раны заживают очень быстро… Она кричит: «Помоги»! А я пацан, 17 лет. Как говориться этого ничего не видел, а тут… у самого жизненно важного органа… такая рваная рана… она зажимает рукой, чтоб кровь… Ну как-то все-таки затянул ей жгут.
Потом повязку сделал и орём: «Санитары, санитары». Тут два солдата подбежали: «Чё такое, чё кричишь? Да вот, ранетая тут. Они её на плащ-палатку и в тыл.
Солдату в тыл всегда… как бы прожить… как бы остаться живым… Ну я догоняю… — Да медсестру ранило. Я перевязывал. Потом узнали когда, стали надо мной смеяться. Мол, расскажи, ну как ты там перевязывал… Потом мы дом этот стали окружать, а наверху лейтенант и старшина… а он только с училища… Ну такой же пацан, какой с него вояка… Ну и лейтенанта и старшину сразу… Остались мы без командира… Ну мы отошли опять назад.
На второй день в два часа ракета, — побежали… в атаку пошли… там положили больше полроты… Я тут пропустил… Потом расскажу… У них там граница, не как у нас, колючка, полоса смотровая… Столб стоит, всё… за столб зашел — другое государство. Мы наступаем, а они стараются отойти так, чтоб тебя достать… А у них как… Вот тут дом, у тебя скотина, гектаров шестьдесят земли… Хорошо жили и скотина у них, и свиньи, и куры… Ну наши разведчики зашли, свинью зарезали, костёр развели и сидят кучно, вокруг. И снаряд точно попал в середину. И там человек семь-восемь было убито.
Полковая разведка вся пропала. Ну мы посадили на коней разведчиков, кто остался и пошли. Обошли, а там здание огромное — женский монастырь… Нас молодых поставили снаружи, охраняйте, чтоб никто не вышел и никто не зашел… Ну и мы по два человека стоим… Это было в Венгрии… Вышли принесли нам колбасы, яблок, хлеба, сала копченого, вина… вот… Я на второй день зашёл, сидит там разведчик уже пьяный, обнимает монашку и говорит: — У нас в Советском Союзе на каждом заборе висит плакат — «Пролетарии всех стран соединяйтесь! А в разведку брали только этих, из заключения… Заключенных.
Те что добровольно пошли. Ну и соединялись они там. Но этим дело не кончилось. Подъезжают два студебеккера и соскакивают оттуда наши, говорят давайте назад.
Ну мы на коней повскакали и в часть. А разведчики остались. Потом через какое-то время меня вызывают. Там у него папки на столе он их перекладывал.
И я свою фамилию увидел. Ну как увидел. Там у него телефон, этот, вертушка и он пока там крутил я гляжу а там моя папка. Ну он меня спрашивать, что, да как, был мол внутри монастыря?
А мы договорились говорить, что никто не был. Ну думаю, все… штрафбат, а то еще хуже… Но обошлось… Обошлось, да этим не кончилось. Началось еще почище… Ну это я потом… Ну это… пошли мы в атаку, полроты перебило и мы их выбили. Ну как выбили… Там у них за деревней такой пригорок, у них там окопы.
Ну мы их выбили и заняли их окопы. А ночью, видимо, их командиры получили нагоняй и решили они отбить эти позиции. И они подползли. У меня вот так, два-три метра лежал сержант и его сразу… и мы остались с лейтенантом.
А лейтенант офицерское всё снял, намотал обмотки, телогрейку, взял автомат… уже не отличишь его… они же выбивали офицеров… Капитан там бежал и его в лоб прямо… И бежим так… и два немца, один ставит пулемёт, а другой ленту, а в мою сторону не смотрят. А у меня осталась одна противотанковая граната. Я её метнул туда, вот они сидят два рядом. А там куст, а у гранаты этой такая широкая лента, её на боевой взвод ставить… И она замоталась на ветке, и так вот висит, болтается… А я смотрю, что же дальше будет… А он, немец прыгает, прыгает, а достать не может.
Я только успел лечь, как она рванула… пулемёт их перелетел через наш окоп, куста как не было, а от немцев… каша получилась… Подошли мы к капитану, лейтенант забрал пистолет, документы там, удостоверение… Отдает мне и говорит: — Иди, сдай эти документы начальнику штаба. Ну я взял бумаги, пистолет и пошел к начальнику… там с километр. Пришел отдал документы этого капитана, пистолет… А там как получилось. Капитан этот был пограничник и воевал с лета, самого 41 го.
А семья была в эвакуации. И он всю войну ее искал. И вот я документы принес, а ему вчера письмо от жены пришло. Нашли семью.
А капитан так и погиб, не узнал. Он с нами был в окопах, а письмо там при штабе полка. Вот так вот и получилось… Солдат-то просто так не гулял, где хотел, а снайперу можно… мы ж, как охотники. Я зашел как то к артиллеристам.
А я говорю: «Можно я посплю» и лег у пушки рядом и проспал. Проснулся, а мне говорят — Ну ты и спишь.
Я бы написала конкретно, да не буду. Просто у нас законодательство такое, чтобы убийцу закрыть, нужно по 3 раза кассационные жалобы подавать, а сотрудников полиции, хоть сейчас!
Знаете ли, хорошая "палка" перед новым годом для некоторых. Так что не знаю, кто потом будет работать. То есть те,которые работают сейчас. Старшее поколение обучит малышей.
Их не научить, у них в мозгах другие мысли.
На территории Беларуси преследования были особенно жестокими. Святой Иоанн Чижевичский Панкратович — один из многочисленного сонма убиенных священников. Иван Федорович Панкратович родился в 1870 г.
О его родителях и детстве ничего не известно. Повзрослев, юноша поступил в учительскую семинарию в Несвиже, окончил ее и в 1894 году стал работать учителем народного училища в Клецке. Почти десять лет Иван Федорович учил грамоте местных детей. Закон Божий в училище преподавал местный священник Иван Тумилович.
Предполагается, что под его влиянием молодой учитель стал больше интересоваться вопросами веры, задумываться над смыслом человеческого существования. Он принял решение дальнейшую жизнь посвятить служению Богу. Самостоятельно изучал религиозную литературу, постигал основы православного вероучения, исполнял обязанности чтеца при Кпецком Свято-Покровском храме. В 1903 г.
Как настоятель местной церкви он упоминается на страницах губернских «Памятных книжек... Больше десяти лет служил отец Иоанн в Язвинках. В приходском архиве сохранилось незначительное число материалов, проливающих свет на его биографию. Приходская деятельность отца Иоанна была весьма плодотворной.
Благодаря его стараниям и усердным трудам был воздвигнут и освящен новый Свято-Преображенский храм, обустроена прилегающая к нему территория. Много сил приложил батюшка в деле духовного просвещения местного населения и обучения грамоте детей. За время его настоятельства число учеников приходской школы возросло в несколько раз. Более того, настоятелю удалось переломить устоявшееся мнение о том, что лицам женского пола обучение не положено.
Отец Иоанн Панкратович потрудился в духовном объединении близлежащих приходов.
И тут бук, бук, бук из миномёта и именно под то дерево, где я остановился. Это он по звуку. Лошади — вот тут вот сзади, ну чуть не в спину мне… Вот такая дыра… Лошадь упала… и главное, лошади плачут… слезы… я взял пристрелил её, чтоб не мучилась. Вот так вот… А потом меня… Привезли в медсанбат, врач подошёл, а там в ноге вот здесь… такой осколок, разве что не шипел ещё… горячий… Осколок вытащил, взял щипцы… а там жила идёт… он её потянул и раз… А я кричу: — Что ты делаешь?!
Я ж ходить не смогу… сволочь… — Будешь, — говорит, — танцевать до ста лет… Ну и меня в госпиталь, рядом тут. Ну я что-то быстро очухался… Это было двенадцатого, а вот когда уже закончилась война, я уже… А Вена, она была разделена на четыре части — наша, американская, французская и английская. Французы ещё ничего, нормальные, ну и американцы, а англичане — мрази… Сегодня там наша неделя, русская… там пиво, икра… кино показывают, рестораны работают, все русское… На второй неделе американцы своё… там закуски, выпивка, все это… Ну офицеры, те платили, а мы не платили… Чё с солдата возьмёшь… И как раз шла неделя русского кино… Там кто кино смотрит, кто в ресторане… а набилось народу много… сели мы за столик, так с краю… А недалеко от нас англичане, ну у них девки… а чего, деньги есть — девки будут… А рядом с ними… как раз Дунайская военная флотилия шла… наши офицеры, морячки… И вот, этот англичанин, он видать уже перебрал, сидит — носом клюёт. А его дама, к нашему, рядом решила переметнуться, а его друг толкнул, мол смотри, твоя баба уходит… И он подходит и нашему капитану в пятак, а наш встал как ему дал… он через стол перелетел. Как началась драка… там, кто что… кто чем… ну они начали молотить, ну русский мужик, пока разворачивается, а они все бокс то знают… ну один, младший лейтенант выскочил, а рядом стоял запасной артиллерийский полк.
Вот туда с госпиталей все приходят, а там распределяют. Говорит, — Бьют там наших. Так считай целый полк, как туда кинулись… Да как начали молотить, как начали молотить… так там, по-моему, шесть или восемь человек были насмерть убиты. И главное, кто убиты были — американцы и англичане… У офицеров наших пистолеты были, а я ефрейтор, у меня ничего, но я там стулом или ещё чем, что под руку попало. Ну и меня сильно по голове долбанули и рубанулся я под стол.
И комендант нашего сектора майор, как его фамилия… ну он кричит, кого из наших поймаю — расстреляю… а где ты там нашего поймаешь. Очнулся я в госпитале, а меня спрашивают: — А где ты был? За что ищут? А там уже всех допросили кто был, солдат. А там все друг друга знали, все товарищи.
Ну мне говорят, — Там, мол, едет в Болгарию команда, выбирайся ночью и давай туда… А то уже начали, следствие завели… Английские родственники на их командиров давят, требуют, как же так, чтоб безнаказанными не остались… А те на наших… а нашим своих жалко, ну и распихивают кто куда… Ну и меня в Болгарию, в Варны, а там артиллерийская бригада стояла. А там никто не работает. Так просто, офицеры своими делами занимаются, солдаты своими… Вот я там три месяца был, а рядом виноградники… в-о-от такой вот виноград, первый раз такой виноград большой видел… черный… Три месяца прошло, меня вызывают и говорят дуй отсюда… После Варны я попал в Гениченск, вот на Азовском море… уже в артиллерийской бригаде. Это уже война кончилась. Уже дело к осени идёт.
А там видимо передавали с бумагами, что если на такого то, мол розыск придёт, то отправляйте его задним числом куда хотите. А тут в честь окончания войны вышел приказ, что всем офицерам, начиная с младшего лейтенанта повысить звание. Кому охота потерять звание… вот они друг другу и передавали меня… Вот солдат едет в отпуск… и со всех знакомых… цепляют ему, всё что у кого есть… Едет он, как маршал Жуков, вот так, до живота навешано… До первой станции доехал, а там… В-о-о… ого… да какой ты заслуженный!!! Садись, давай… Наливают целый день… а утром этот маршал уже без гимнастёрки в одном нижнем уже лежит… Приезжает обратно, ничего нет… всё промотал… Что-то я долго прослужил в Гениченске, а потом опять приходит бумага и меня отправили в Запорожье. Там организовали автомастерскую… А там голые стены, ничего нет… И нас там пять человек, на этом авторемзаводе… и ни машин, ни оборудования… Ну нас прикрепили к столовой… кормили хорошо… Потом стали поступать машины, разбитые все… и лепили, сколько можно из двух, из трёх одну… А уже в 46-м заработал я год дисбата, за самоволку.
Объявили мне и посадили на гауптвахту. Сижу я на гауптвахте жду этапа, заходит капитан, контрразведчик и пистолет мне ко лбу: — Ты, — говорит, — арестован. А я ему, — я, мол, и так арестованный сижу. А он мне, — Это ты тут за ерунду сидишь, а на самом деле тебя за убийство судить будут. А с ним два автоматчика.
Тут я и понял, что за ту драку с англичанами пришло… Контрразведка тогда серьёзно работала… Военный трибунал Запорожского гарнизона дал мне 8 лет, по 59 ст. Такая знаменитая организация есть «ТагилЛаг». Там был полковник Шварц, начальник. Имел свою птицеферму. Евреи же любят курочек.
Вот там и выращивали. Яйца жрал, курей жрал. Ну выстроили нас… ну хоть сейчас давай оружие и на фронт… одни солдаты, целый эшелон, даже форму не надо менять, все в форме… На войне немножко разбаловались, дисциплина упала, но её никто и не поднимал… дисциплину… Все по самоволкам, все выпить любили солдатики. Когда привезли в Тагил, распределили… начали строить Тагильский металлургический комбинат… Туда согнали десятки тысяч заключённых. А меня, так как две судимости, особо опасного отправили… Я же сначала получил дисбат… а это уже вторая… И меня отправили на лесоповал, одного… охрана… едем, едем… лес там… Приехали, а там землянки и, главное, все контрики, ни одного уголовника нету, ни рецидивиста… никого, один я туда попал… Ну и бригада в землянке, печки нет… Зимой мы как… Там снега выпадало по пояс… Свалили дерево — не видно… несколько деревьев надо свалить, чтоб сучья обрубать.
Там лес, высокий, аж шапка спадает… Отрезаем метров десять… а там отрежешь строевую — шесть с половиной метров бревно, и ещё маломерка — может быть три метра, а может и рубстойка… а рубстойка идёт в шахты, она два метра… Утром вставали — давали супчик такой подмешанный — баланду, днём лес валили… там не кормили… а вечером давали хлеб, кто норму сделал 400 грамм, а кто нет — меньше… грамм 200-250… А вечером как пришли в землянку и легли, и на себе сушили эти ватники… Валенки так они никогда и не просыхали… Охрана, она, правда нас не обижала… Правда одного они все-таки пристрелили… Видать уже нервы не выдержали от этой работу с утра и до темна… Как повели нас к машинам, а он вышел и в сторону пошёл… Ему кричат, — Иди в колону, иди в колону… А он нет, идёт в сторону… И с винтовки убили его… Ну начальник собрал, когда вошли в зону… — Это, — говорит, — показательно, чтоб не вздумали бежать. И карцер, там деревянный такой домик, его насквозь продувает. Из брёвен он не заделан мохом. Уже там, когда попал в карцер, ни воды, ни хлеба… до трёх суток… Оттуда выводили под руки. Летом донимали комары жутко… А ели как-то один год красную рыбу… Откуда её столько привезли… давали здоровенный кусок… и все… ни хлеба, ни воды… Не варили, ничего… А ели что… вот липа, листики собирали, веточку на костре обожжёшь и питаешься, и щавель ели тоже… это от цинги, большинство уезжали вообще — ни одного зуба… Приезжала, как-то… лет через пять уже… приехала мать… и зять, бывший капитан, у него под Воронежем оторвало ногу… В общем два зятя, одному оторвало левую ногу, другому правую… Иван приехал, у него которая…?
А да, левая оторванная… Ну начальник режима говорит: — Дадим трое суток, живите, комнату отдельно, работает он хорошо… Меня уже поставили бригадиром… А привозили опасных уже… и в карты играли… проигрался и все, можно сказать, отправляйся на тот свет… платить то нечем… Такие условия, как в концлагере у немцев, если ещё не почище… Этих комендантов в лагере назначали из заключённых. Так при мне, этих комендантов блатные троих зарубили… В общем, хорошего мало… Ребята у нас хорошие были. На делянку приходим, нарубим лежняка для охраны, садись, мол, ну те сидят, спят. А мы в них палкой кинем, — Атас, мол, проверка… Да там такая охрана… у нас узбеки, ребята, взяли и ушли… Побег, что ли… искали, искали не нашли… а через год, когда новую делянку дали, мы их нашли… лежат… может заблудились… У меня была бригада, мы строили лежнёвку, лежнёвую дорогу, чтоб летом вывозить лес. Меня вызвали к начальнику лагеря, тот говорит: «Сам определишь, как норму сделаете», а тут заходит капитан: — Товарищ старший лейтенант, капитан Неустроев прибыл для дальнейшего прохождения службы.
А это тот знаменитый Неустроев, который взял Рейхстаг. А он за это дело… выпивал сильно… Его Сталин вызывал, беседовал, чтоб он поменьше закладывал… Ну и он, чё… не будет дома сидеть, приезжал к нам на делянку… а вечером его обратно под руки… и так каждый день… ну его подержали, подержали, да отправили в город. Там выдали ему квартиру, форму, а он все опять пропил… Шварц вызвал его к себе, давай мораль читать… А тот схватил… Чуть не улетел Шварц в окно… Потом последнее про него слышали, он уже был подполковник… Да весёлое было время… Потом привезли к нам контриков из Западной Украины… Эти ярые… ну им по двадцать пять дали… по четвертаку… Так они сидят и рассуждают — какая разница между Гитлером и Сталиным… Гитлер уничтожал евреев, цыган, славян, а Сталин уничтожал своих людей, русских… А когда стали отделять уголовных от политических, они в один день по всем лагерям сделали бунт. И как они могли по всей России передать… Ну это опять же через охрану… За это дело… за деньги… Так с ними уже не церемонились, поливали свинцом… Они почему бунтовать стали… Они же не дураки, эти политические… у них там нарядчик, повар, комендант, у них все должности лагерные… все у них в руках было… Они же начальство слушают… а работяги работают, вкалывают, а они эту выработку пишут на своих… Они получают деньги, там ларьки есть… покупают, жрут… А когда все это разделили, то всем то должностей не хватит… Вот они тут и подняли… Ну их усмирили быстро. Остались, может быть, десятки из сотни… А я отработал, хорошей работой и мне годик скинули… 6-го ноября меня посадили, и 6-го ноября, через восемь лет ровно выпустили.
Я вышел, ложку кинул через забор, чтоб опять туда не попасть… Ну куда? Домой, думаю, в колхоз? Нет… Это тюрьма, только без колючки… Работать заставят, а платить не будут. Мать получала 6 рублей пенсии. Это уже большая пенсия была, а то вообще не платили.
Приехал я в Свердловск, а в лагере я познакомился со старшим лейтенантом, гаишником. А жена у него, Тося, работала в ресторане. А майор, старый, тоже гаишник стал за ней ухаживать. Он ему яйца отстрелил. Ну чтоб не смотрел на чужих жён.
Ему дали пять лет. И он написал письмо главному инженеру треста по чистке, ну уборке улиц. Приезжаю к нему домой… Сергей Ильич, царствие ему небесное… хороший дедушка… он и говорит: — Вася, надо в партию вступать. Я говорю: — Какая партия, я ж вон — только вышел. Он мне дал письмо в обком.
А деньги у меня были. Вышел, подходит парень с машиной: — Вас подвезти? Приехал я в обком, а там секретарь — грузин. Он раз резолюцию наложил, все смеялись — «Пора положить конец, и приступить наконец». Вот такую вот… Он и спрашивает куда тебя?
А у меня никакой специальности то нет, но служил же я на авторемзаводе… Ну и послали меня в мастерские. А перед этим рентген проходил… и приходят потом из комиссии, и говорят: — У тебя очаг, тебе работать здесь нельзя. А я думаю, да может ничего, пройдёт. А она, девчонка молодая, пошла к Николаю Георгиевичу: — Его надо немедленно убрать. Ему нельзя здесь работать.
Ну и меня мастером на поливалки, машины такие, улицы поливать. И эта поливалка меня и возила, на работу, в магазин, в садик сына, как персональная… Ну на работе меня уважали, наверное, потому что там было много таких как я… Приходит разнарядка, три мотоцикла выделили на нашу организацию. Дали документы, приезжаем… танковая дивизия. Четыре бригады, четыре командира полка… заслуженные все, фронтовики. А назначили командиром дивизии, двадцать какого-то года рождения.
Оказывается, он женился на дочке, крупного артиллериста, чуть ли на маршала… Я к командиру батальона, где мотоциклы эти получать. Он говорит: — Вон квартира генеральская, иди подпиши документы, а я тебе выдам мотоциклы эти. Сходил я, вернулся в мотоциклетный батальон, а там четыре рамы только, и коляски, без моторов. Ну что, отказываться? Ну я получил, привёз.
Один начальнику, один заведующему гаража, а один себе. А там у нас построили стадион. И было какое-то мероприятие, то ли чемпионат мира по зимним видам спорта… А мы обслуживали… моя техника… И главный инженер стадиона выписывает мне пропуск, с красной полосой, — Вход везде… И приезжает сварщик, говорит, что ракеты варит… И у него есть мотор на мотоцикл. И он говорит, я тебе мотор дам, а ты мне пропуск на стадион, когда мне нужно на футбол. Ну и дал он мне мотор, а сам поездил, поездил, да перестал ездить на футбол свой… Мотоцикл я продал, купил ЭМКу.
Такую, как Ленин ещё ездил… кузов деревянный. Поездил, думаю, зачем она мне такая… пошёл к начальнику, говорю: — Надо мне машину переделать на 21-ю Волгу. А я как с ним познакомился… Приехал маршал Чуйков проверять гражданскую оборону. А наша служба — поливалка, должна поливать заражённые места. А я как командир… ну нас собрали заранее… а я запасся, взял две бутылки водки… А они жрали, жрали и кончилось… и председатель, — а водки где тут достать?
А маршалу только в масть пошла… Я достаю, он говорит: «Молодец, приходи, когда хочешь, чё надо сделаю».
Сюжет 2 сезона сериала «Тень Чикатило»
- Витёк Тамбовский, 16.4.1985
- Витёк Тамбовский, 16.4.1985
- правда, что закрыли одного из сотрудников полиции, которые парня избили?
- Василий Панкратович, снайпер. Дословно
- Витёк (Official Group) | ВКонтакте
Военное ревю полковника Баранца (26.04.2024)
Профиль пользователя Витека Панкратовича VK, биография. Найдены фотографии Вконтакте, видео и данные из соцсетей Панкратовича. Публичные данные профиля Панкратович Витёк, Город. Елена Панкратович. 11 декабря 1962. ОАО "СКБК". Найдены данные Витька Панкратовича. Анкеты Витька из социальных сетей с указанием контактных данных и списка подписчиков. Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы написать Витеку Панкратовичу или найти других ваших друзей. Витёк Мартынов живет в городе Полоцк, Беларусь. Родился Витёк 24 декабря 1993.
Однофамильцы Панкратовича:
Для максимальной приватности профиля рекомендуем не использовать короткие ссылки для своей страницы. А использовать стандартную ссылку начинающуюся с id. Фамилия Панкратович. Витек Панкратович. Витек Панкратович. Пудож. Связаться Удалить. Витёк Панкратович. Город должен знать своих героев Пишите в "Предложить новость". Фамилия Имя Витёк Панкратович. Мобильный телефон 89114308075. Страница Витёка Панкратовича, Россия – подробная информация о человеке, все друзья и подписчики Витёка ВКонтакте, фото/видео пользователя, контактные данные, учеба и деятельность, персональные настройки и дата регистрации профиля ВКонтакте.
Витёк Панкратович, Пудож, Россия - полная информация о профиле человека
После задержания было «покаянное» видео, два судебных заседания за сутки и два года колонии по обвинению в оскорблении Лукашенко. Чытаць па-беларуску «Мы сейчас тебя к омоновцам выведем, они быстро всё объяснят». Задержание, допрос и «покаянное» видео Валерию 26 лет. Работал Панкратович агрономом, с 8 до 17 по будням. Но в этот раз остался дома, потому что отдыхал после ночи: пришлось сторожить в поле технику, чтобы ее не украли. Один — со щитом и автоматом, остальные — с пистолетами, с фонариками».
Валерия задержали из-за репостов в социальных сетях. Сообразил что все, приплыли». Парень вспоминает задержание: милиционеры сбросили его со стула, уложили на пол, надели и затянули до максимума наручники, несколько раз ударили по лицу тыльной стороной ладони — за то, что «борзо разговаривал». Типа пошутил так, у меня в ВК был пост — вступайте в анархисты». Панкратовича вывели из общежития, положили на пол в милицейском бусе и повезли в Волковыск — за 15 километров от Юбилейного.
Там он еще час лежал на полу машины, пока его приняли в местном отделении милиции. В Волковыске парня допросили, а потом заставили сняться в «покаянном» видео. Потом они еще говорят: нужно поздравить ОМОН с праздником каким-то. Я отказался. Говорят: "Так мы сейчас тебя к этим омоновцам выведем, они тебе быстро всё объяснят".
Я говорю — ну ведите. Я ж представляю, что со мной в зоне сделают за эти ваши поздравления. Так что я в итоге никого не поздравлял». Предыдущая судимость и новая «уголовка» После этого Валерия поместили в ИВС и арестовали по административной статье о распространении «экстремистских» материалов на 15 суток. Под конец административного ареста в камеру к Валерию пришла следователь — сообщила о возбуждении уголовного дела.
Валерия оставили под стражей. По мнению Валерия, роль сыграло то, что ранее он был судим — за отказ служить в армии. Хотя я не уклонялся, а просто сказал, что служить не буду. Меня вызвали в суд, в суде я сказал, что мне не нравится главнокомандующий, и в такой армии я служить не собираюсь. Мне дали год условно и 30 базовых штрафа», — вспоминает он.
Если человек находится в изоляции долго, то любая ваша история из жизни будет для него окошком в окружающую действительность. Бытовые вопросы и повседневные события — всё это намного лучше, чем каждодневность решёток и камер. Упоминайте самые громкие и интересные происшествия, в зависимости от интересов вашего собеседника.
НадеждаМаркина Сюжет Когда-то здесь была деревня, рос неприкосновенный еловый лес, у пруда собирались дети. А теперь на этом месте, вопреки законам о сохранении природы, вырос новенький ЖК «Смоленская Бавария», а жителей деревни расселили по его квартирам. Но дед Захар Николай Добрынин все еще отказывается продавать свой земельный участок.
С собой в камере у осужденных может быть одежда, кипятильник, письменные и туалетные принадлежности, полотенце, часы. Им разрешено пользоваться библиотекой. Тебя заметили — значит, надо посадить в ШИЗО. И начинают искать. Пытаются поймать за сон. Не спишь — пойдут на склад, посмотрят, как вещи твои описаны. Не найдут к чему придраться — припишут. В крайнем случае, дежурный вызовет и скажет мыть туалеты. Тут уже в любом случае откажешься, и тогда уже за это в ШИЗО». Считал дни до конца срока и боялся выходить. Освобождение ПКТ, рассказывает Валерий, стало для него такой «прожаркой», испытанием на прочность. Отоварка на одну базовую. В отряде тебя водят на обязательные работы, в клубы водят мозги промывать. А в ПКТ тебе все пофиг, никаких клубов». Валерий считал дни до освобождения с самых первых дней в колонии. Окружающие говорили ему, что у него так «крыша поедет», но самому парню так было проще. Меня можно было каждый день спрашивать. И под конец срока я уже так особенно и не чувствовал, что выхожу. А когда пришел день выхода, уже как будто и выходить не хотел. Я в зоне знаю свое расписание дня, как и чем мне заняться. А ты выходишь на волю, и непонятно, куда тебе себя деть». Еще Валерий опасался, что на него заведут новое уголовное дело из-за других постов соцсетях, и задержат сразу на выходе у ворот колонии. Но в день освобождения все прошло спокойно — политзаключенного встретили близкие. Он начал готовиться к отъезду из Беларуси. Помог бывший политзаключенный — он оставил Валерию свои контакты, пообещал помочь с выездом и сдержал обещание. Сейчас бывший политзаключенный в Варшаве — строит жизнь заново.
16.04.2024. Важные новости в мире
все данные о человеке (id158553021), его интересы, номер телефона, семейное положение, место работы, фотографии и другие сведения с личных страниц социальных стетей и вконтакте. Анализ страницы ВКонтакте Елены Панкратович, подписчики и друзья, фотографии, интересы и увлечения, ВК id137484769. личная страница в соцсетях.
Ушёл из жизни деда Вася, Василий Панкратович Мартыненко, снайпер Великой Отечественной
Самые актуальные новости сейчас об Радек Витек: слухи, трансферы, карьера, события из жизни на мои спутники в прохождении игр!Игровой канал ViteC Play. Прохождение The Binding of Isaac, атмосферных и интересных инди игр, смешных игр. Витёк слушать лучшее онлайн бесплатно в хорошем качестве на Яндекс Музыке. Катюша Панкратович в Моем Мире. фотографии пользователя, интересные факты, друзья. Важно делиться новостями. Упоминайте самые громкие и интересные происшествия, в зависимости от интересов вашего собеседника.