Почему в российских тюрьмах пытают людей и что движет теми, кто способен на такие зверства? поговорил об этом с правозащитниками. Ситуацию о возможных пытках в МОТБ-19 в ноябре прошлого года обнародовал председатель Председатель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Ростовской области Игорь Омельченко. Депутат Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас внесли в нижнюю палату парламента законопроект, ужесточающий наказание за пытки заключённых.
"Американские палачи". Узник секретной тюрьмы рассказал о жестоких пытках
Смотрите видео онлайн «ДО САМОЙ СУТИ. ПЫТКИ В ТЮРЬМАХ» на канале «Телеканал СПАС» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 4 сентября 2023 года в 17:14, длительностью 00:49:27, на видеохостинге RUTUBE. По информации адвоката Снежаны Мунтян, которая защищает пострадавших от пыток в ОТБ-1, на данный момент более 30 осужденных написали заявления об изнасилованиях и пытках, к которым причастны сотрудники саратовской больницы и их агенты-садисты. Палачей из ФСИН будут судить народным судом присяжных, а пытки вновь надолго уйдут из российских тюрем.
Смотрите также
- Дедов пытали
- НОВОСТИ ПАРТНЁРОВ
- Рассылка новостей
- Почему отменен арест человека, вынесшего видео с пытками из тюрьмы: «Кому-то стало жутковато»
Пытки заключенных в ИК-2, Екатеринбург
Может быть, ее еще отпустят, извинятся перед ней. Но даже такие досмотровые мероприятия уже становятся пыткой. Легкой версией пытки, но представьте себе: сейчас в СИЗО может попасть любой человек — хоть крупный бизнесмен, хоть замминистра или большой начальник, — ведь против любого человека сейчас могут завести заказное уголовное дело. Он будет стоять раздетым, без трусов, напротив стены спиной к сотрудникам и глубоко приседать по их команде. Эти приседания могут длиться довольно долго. Тебе могут сказать, что ты плохо присел, присядь еще, еще глубже, еще больше расставь ноги… Очень важно, что прелюдии пыток происходят уже в СИЗО. Эти вещи системные, они идут с самого начала.
Мне сразу вспомнились рисунки Евфросиньи Керсновской, на которых она изображала свою жизнь в сталинских лагерях. Все это происходит и в 2021 году. Я вас уверяю, вне московских СИЗО все еще круче. В московских хоть как-то, благодаря столичной Общественной наблюдательной комиссии, которая появилась в конце нулевых годов и в которой были действительно сильные правозащитники, удается добиваться соблюдения прав человека. И системных пыток в московских СИЗО нет, это бывает только как эксцесс. Если говорить про пытки в Москве , то ими до сих пор занимаются в отделах полиции оперативники, заставляя людей подписывать показания или обвинять себя, чтобы формировать уголовное дело, и в конвойных помещениях судов.
Как мы понимаем, ни туда, ни туда ОНК и правозащитников не пускают, ни там, ни там нет видеокамер, поэтому все и происходит. Но в последние несколько лет идет ослабление ОНК. Оттуда удаляют активных правозащитников и назначают ее членами бывших сотрудников силовых структур — то есть идет вырождение этого очень хорошего, реально работающего, успешного общественного института. Все это происходит, к сожалению, руками Общественной палаты России. Просто посмотрите: кто в Общественной палате отбирает кандидатов во все региональные ОНК? Кто решает, кому именно можно ходить по колониям и тюрьмам и защищать права заключенных и обвиняемых?
Этой работой в Общественной палате занимаются бывшие сотрудники ФСБ, полиции, военнослужащие. Понимаете ведь, кого они отбирают? Я намерена бороться за то, чтобы право отбора в ОНК забрать у бывших силовиков. В Общественной палате есть комиссии, которые занимаются гуманитарными, благотворительными и общественными вещами. И именно они должны заниматься отбором членов ОНК, а не бывшие сотрудники силовых структур, следователи, прокуроры и фээсбэшники. Как правозащитников может отбирать силовик?
Начинать действовать надо отсюда. Что с этим делать вообще? Мы же только что говорили, что это гулаговские практики. Системы меняются, время идет, а они остаются. Понятно, что глобальный ответ на ваш вопрос — полная перестройка системы. Поскольку, по всей видимости, на это сейчас нет никакой возможности — ни политической, ни какой-либо иной, — никто не хочет этим заниматься, да и никого не пустят, поэтому мы можем говорить о каких-то локальных решениях, которые хоть чуть-чуть могут подправить ситуацию.
Самое важное — усиление общественного контроля. Прежде всего нужно остановить его разрушение, которое происходит сейчас. Нужно усиливать ОНК, чтобы там работали сильные правозащитники. Потому что сильные правозащитники реально могут держать ситуацию на контроле. Дальше — усиление института региональных уполномоченных. Очень важно, чтобы эти люди перестали быть формальными фигурами.
Очень важно всю медицину ФСИН передать в гражданское ведомство. Тюремные медики — это члены военизированной корпорации, не гражданские люди. Они в России должны стать гражданскими. Всех врачей нужно вывести из системы ФСИН. Чем больше гражданских людей работает внутри и рядом с системой исполнения наказаний, тем лучше и гуманнее там будет ситуация. Если мы говорим о Саратовской области — ту самую закрытую туберкулезную больницу надо просто закрыть, буквально снести с лица земли, чтобы это позорище больше не напоминало о себе.
Далее — взять обычную областную гражданскую больницу. Одно из ее зданий сделать стражным, выставить конвой и сделать решетки. Другое оставить гражданским. Но врачи должны быть одни и те же для всех. Наличие гражданских врачей, работающих и с обычными пациентами, и с пациентами больницы, тоже хоть как-то предотвратит пытки. Потому что любые гражданские люди, находящиеся внутри системы, все видят и могут рассказать, если что-то происходит.
Этим отдельно не занимаются, было бы правильно, чтобы занимались. В целом нужно пересмотреть систему перевоспитания. Мы с вами понимаем, что работники ФСИН этим занимаются потому, что не знают и не умеют по-другому. К сожалению, другие способы перевоспитания более сложные и дорогие, но это не значит, что их нет. Они есть, их надо разрабатывать, внедрять, чтобы решать проблему не с помощью пыток и видеокомпромата. Необходимо усиление психологической службы в колониях и СИЗО, потому что сейчас это чистая формальность, все абсолютно несерьезно.
Надо уменьшить количество бумажной работы, тестов и отчетов, увеличить реальную помощь заключенным. Также я сторонник прекращения коллективного содержания в колониях. Потому что, несомненно, именно это приводит к развитию практик, с которыми потом пытаются бороться известными методами. Заключенных должны содержать в камерах по два-четыре человека, не больше. Но это, конечно, уже вопрос фундаментальной перестройки системы ФСИН. Поэтому есть какие-то срочные меры, которые возможны, но главная задача — глобальный пересмотр всей системы.
Здесь уже нужно идти в начало и задавать себе вопрос: а наша система исполнения наказаний людей вообще исправляет хоть как-то? Начинать надо с философского понимания того, что в современном обществе является наказанием. Что мы понимаем под исправлением. От ответа на эти вопросы зависит дальнейший путь. Увольнения сотрудников ФСИН, принимавших участие в пытках, заведение на них уголовных дел хоть как-то повлияют на ситуацию? Боюсь, что не очень.
Но здесь важная история — если мы посмотрим на статистику по уголовным делам на сотрудников ФСИН по поводу пыток, то увидим, что почти половина людей около 45 процентов , которых реально осудили, получили условные сроки. Мы видим, что наша система покрывает своих. Мы ведь уже говорили о том, что в рамках системы это норма. Потому и наказание они получают условное, что система им как бы говорит: «Дорогой друг, ты делал все правильно, но закон от нас требует тебя хоть как-то наказать». Поэтому тут я сторонник ужесточения наказания, но надо ответить на вопрос о том, как перевоспитывать, исправлять людей, если не с помощью пыток. Конечно, они скажут, мол, дайте нам другие инструменты.
Это возможно в нынешней ситуации? Да, конечно, возможно. Но это дорого, сложно, об этом надо подумать. Но ведь вам же говорят: «У нас люди перевоспитываются». Вы думаете: «О, как хорошо! Они ни капли не испытывают сочувствия к людям, не уважают их, считают, что все сидят за дело, а то, как с ними поступают, — и поделом.
И в целом общественное мнение их поддерживает. Это комплексная проблема. Как менять общественное мнение? Ведь если оно поддерживает такие практики, то стимула отказываться от них нет.
На нее отреагировали в Кремле и Генеральной прокуратуре. Сейчас в Саратове работает группа сотрудников центрального аппарата ФСИН России под руководством первого заместителя начальника главного оперативного управления службы исполнения наказаний, полковника Антона Ефаркина. Возбуждены уже 7 уголовных дел по фактам насильственных действий сексуального характера, совершенных группой лиц, и превышения должностных полномочий.
Сотрудники СУ СК изымают предметы и документы, которые могут иметь значение для установления истины по уголовному делу, опрашивают осужденных и сотрудников исправительного учреждения.
Единороссы вносят в Думу половинчатый законопроект о наказаниях за насилие в колониях, а президент успокаивает общественность тем, что в Америке тоже пытают. Начальник и зам На этой неделе свой пост покинул заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний Анатолий Якунин — соответствующий указ подписал президент России Владимир Путин. Якунин был отправлен в отставку спустя месяц после своего непосредственного начальника — руководителя ФСИН Александра Калашникова: его глава государства освободил от должности 25 ноября. Преемником стал Аркадий Гостев — он, кстати, как и Якунин, выходец из МВД: первый занимал пост заместителя Владимира Колокольцева, а второй ранее возглавлял столичный главк полиции. Тем не менее, Анатолий Якунина вполне можно считать креатурой бывшего чекиста Калашникова.
Он был назначен во ФСИН в апреле 2020 года — спустя полгода после назначения нового директора. Можно ли считать увольнение Анатолия Якунина началом кадровой чистки, которую затеял недавно назначенный глава ФСИН, покажет время. Что же касается причин этой отставки, то о них не сообщается, как не сообщалось о том, почему свой пост покинул Александр Калашников. Но все эти кадровые решения были приняты на фоне пыточного скандала в ведомстве, вызванного обнародованием шокирующих видео истязаний заключенных. Впрочем, по словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, Калашников ушел по собственному желанию, и прямой связи между публикацией записей пыток и отставкой главы ФСИН нет. Серьезная потеря Между тем, правозащитный проект Gulagu.
По мнению основателя проекта Владимира Осечкина, эту отставку инициировали в ФСБ, а в вину замдиректора ФСИН могли поставить именно борьбу с пытками в ведомстве и потакание правозащитникам. Также Якунина могли наказать за то, что его подчиненные допустили побег из страны программиста Сергея Савельева и вывоз компрометирующего ведомство видеоархива с избиениями и изнасилованиями. О том, что Якунин был одним из немногих высокопоставленных руководителей ФСИН, кто выступал против применения пыток к заключенным, заявил и председатель «Комитета за гражданские права» Андрей Бабушкин.
А все от того, что программист из Белоруссии, отбывая срок в Саратовской колонии, вынес с зоны записи видеорегистраторов. Десятки гигабайт отборнейших пыток — избиений, изнасилований. Это был типовой конвейер, с помощью которого чужими руками выбивали нужные показания и карали провинившихся. Видео было для служебного использования, с помощью этих кадров тюремное начальство шантажировало зэков. Правило простое — делай как велят, или будешь в зоне «опущенным».
Савельев совершил самоотверженный поступок — передал эти видео для публикации. И, понимая, что его ждет — пустился в бега сейчас он запросил убежище во Франции.
Обратившийся к Бастрыкину подросток заявил о пытках в колонии
Правозащитники в том числе опубликовали пост о заключенном из Ростова, которого специально этапировали на пытки в тюремную больницу (ОТБ-1) УФСИН по Саратовской области. Почему в российских тюрьмах пытают людей и что движет теми, кто способен на такие зверства? поговорил об этом с правозащитниками. Криминал - 8 января 2022 - Новости Челябинска -
Пытки в тюрьмах: чем закончились издевательства над заключенными в Ростовской области
Да, они скажут, что выхода нет, других вариантов нет, что они выполняют роль чистильщиков, очищают общество от людей, которые хотят дальше совершать преступления, и добиваются того, чтобы эти люди их не совершали. Они скажут: «Да, мы пользуемся такими методами, но приносим обществу благо». Вопрос, наверное, наивный, но как, смыв кровь с рук, играть с сыном или дочерью, обнимать жену? Непосредственно заниматься пытками и сексуальным насилием особенно последним , конечно, могут не все, а только те, кто к этому склонны. Я считаю, что это люди, изначально травмированные каким-то насилием в детстве. Внутренне они к этому готовы. То есть они от этого получают удовольствие?
В какой-то момент — да. Не удовольствие, удовлетворение от реализации каких-то своих травм. Конечно, этих людей необходимо лечить и очень серьезно, потому что это психически больные индивидуумы, сломанные внутренне. Это реальные садисты? Садистов много и в гражданской жизни — люди же участвуют добровольно в насильственных сексуальных практиках. Это такая психическая девиация.
Понятно, что такие люди находятся и в системе ФСИН. Есть же люди, которым просто нравится избивать других. Вот они и идут работать в конвое, например. Они относятся к этому нормально. Если ты к этому относишься по-другому, ты не работаешь в конвое Есть у нас хотя бы одна тюрьма или колония, в которой не практикуются пытки вообще? Я имею в виду, есть ли какая-нибудь тюрьма или колония, из которой зэков не посылают в такие заведения на «перевоспитание».
Думаю, что нет. Потому что если колония «красная», где правит начальство, то в момент приезда этапа вы сразу должны показать заключенным, кто здесь власть. Многие зэки рассказывают, что в это время над ними производятся самые разные экзекуции. Начинается с легких версий, когда, например, прибывших зэков прогоняют сквозь строй сотрудников с дубинками, избивая их, и заканчивается более серьезными вещами. Скажем, каждого прибывшего раздевают догола, он приседает — это законная процедура. Но приседать могут заставить много раз, глубоко, и это становится пыткой.
Могут взять дубинку и начать водить между ягодиц, демонстрируя перспективы применения сексуального насилия. А дальше — все, что угодно. Вот пример более серьезных вещей, которые могут ждать зэка по прибытии. Человека заворачивают в матрас так, что у него торчат голова и пятки, и бьют его по пяткам. Он не может сопротивляться, синяков не видно. Это называется «Добро пожаловать в колонию!
Довольно часто такое происходит в «красных» зонах, где администрация хочет сразу показать свою силу новичкам, чтобы увидели, что при неподчинении будет применено насилие. Водя дубинкой между ягодиц, им намекают, что если будешь вести себя плохо, не слушаться администрацию, отказываться сотрудничать, то применят сексуальное насилие. А в СИЗО такие практики применяются? СИЗО — это место, где находятся люди, которые еще формально не признаны виновными, судом не приговорены к наказанию. С учетом ошибок и заказных дел бывает, что человека, сидевшего там, отпускают из-за отсутствия состава преступления. То есть там может сидеть совершенно ни в чем не повинный человек.
И даже в московских СИЗО — я это видела, разговаривала с людьми — существуют намеки на сексуальные пытки. Их раздевают догола, они должны приседать, и понятно, что если у женщины месячные,то можете представить, как это все выглядит. Это унизительно. Может быть, ее еще отпустят, извинятся перед ней. Но даже такие досмотровые мероприятия уже становятся пыткой. Легкой версией пытки, но представьте себе: сейчас в СИЗО может попасть любой человек — хоть крупный бизнесмен, хоть замминистра или большой начальник, — ведь против любого человека сейчас могут завести заказное уголовное дело.
Он будет стоять раздетым, без трусов, напротив стены спиной к сотрудникам и глубоко приседать по их команде. Эти приседания могут длиться довольно долго. Тебе могут сказать, что ты плохо присел, присядь еще, еще глубже, еще больше расставь ноги… Очень важно, что прелюдии пыток происходят уже в СИЗО. Эти вещи системные, они идут с самого начала. Мне сразу вспомнились рисунки Евфросиньи Керсновской, на которых она изображала свою жизнь в сталинских лагерях. Все это происходит и в 2021 году.
Я вас уверяю, вне московских СИЗО все еще круче. В московских хоть как-то, благодаря столичной Общественной наблюдательной комиссии, которая появилась в конце нулевых годов и в которой были действительно сильные правозащитники, удается добиваться соблюдения прав человека. И системных пыток в московских СИЗО нет, это бывает только как эксцесс. Если говорить про пытки в Москве , то ими до сих пор занимаются в отделах полиции оперативники, заставляя людей подписывать показания или обвинять себя, чтобы формировать уголовное дело, и в конвойных помещениях судов. Как мы понимаем, ни туда, ни туда ОНК и правозащитников не пускают, ни там, ни там нет видеокамер, поэтому все и происходит. Но в последние несколько лет идет ослабление ОНК.
Оттуда удаляют активных правозащитников и назначают ее членами бывших сотрудников силовых структур — то есть идет вырождение этого очень хорошего, реально работающего, успешного общественного института. Все это происходит, к сожалению, руками Общественной палаты России. Просто посмотрите: кто в Общественной палате отбирает кандидатов во все региональные ОНК? Кто решает, кому именно можно ходить по колониям и тюрьмам и защищать права заключенных и обвиняемых? Этой работой в Общественной палате занимаются бывшие сотрудники ФСБ, полиции, военнослужащие. Понимаете ведь, кого они отбирают?
Я намерена бороться за то, чтобы право отбора в ОНК забрать у бывших силовиков. В Общественной палате есть комиссии, которые занимаются гуманитарными, благотворительными и общественными вещами. И именно они должны заниматься отбором членов ОНК, а не бывшие сотрудники силовых структур, следователи, прокуроры и фээсбэшники. Как правозащитников может отбирать силовик? Начинать действовать надо отсюда. Что с этим делать вообще?
Мы же только что говорили, что это гулаговские практики. Системы меняются, время идет, а они остаются. Понятно, что глобальный ответ на ваш вопрос — полная перестройка системы. Поскольку, по всей видимости, на это сейчас нет никакой возможности — ни политической, ни какой-либо иной, — никто не хочет этим заниматься, да и никого не пустят, поэтому мы можем говорить о каких-то локальных решениях, которые хоть чуть-чуть могут подправить ситуацию. Самое важное — усиление общественного контроля. Прежде всего нужно остановить его разрушение, которое происходит сейчас.
Нужно усиливать ОНК, чтобы там работали сильные правозащитники. Потому что сильные правозащитники реально могут держать ситуацию на контроле. Дальше — усиление института региональных уполномоченных. Очень важно, чтобы эти люди перестали быть формальными фигурами. Очень важно всю медицину ФСИН передать в гражданское ведомство. Тюремные медики — это члены военизированной корпорации, не гражданские люди.
Они в России должны стать гражданскими. Всех врачей нужно вывести из системы ФСИН. Чем больше гражданских людей работает внутри и рядом с системой исполнения наказаний, тем лучше и гуманнее там будет ситуация. Если мы говорим о Саратовской области — ту самую закрытую туберкулезную больницу надо просто закрыть, буквально снести с лица земли, чтобы это позорище больше не напоминало о себе.
Это общемировая проблема»,— сказал он. По словам главы государства,надо «спокойненько с этим работать», опираться на «добросовестное расследование» преступлений и доводить его до конца. При расследовании пыток в системе ФСИН нужно использовать возможности правозащитных организаций. Напомним, в начале октября 2021 года в сети интернет была опубликована видеозапись издевательств над мужчиной, который, по предварительным данным, находился в туберкулезной больнице в Саратовской области.
И когда ей выдали тело, мужчина весил не более 60 килограммов. Она подчеркивает, что накануне злополучных событий почувствовала необъяснимую тревогу. Мы писали друг другу письма, иногда он звонил. Папа готовился к этапу, когда внезапно перестал выходить на связь. Я позвонила на номер, который высветился при последнем его звонке. На что мне сообщили, что его вывели с вещами и вроде бы на этап, но вместо этапа, как оказалось, он попал в больницу. На следующий же день я поехала в МОТБ.
Там очень удивились, что у осужденного Михайлова есть дочь. Возможно, это просто забыли указать в его личном деле», - предполагает Галина Михайлова. В больнице ей объяснили, что у заключенного произошло какое-то нервное расстройство, и, увидев врачей, он оказал буйное сопротивление. Дочери так и не сообщили, с каким диагнозом госпитализировали ее отца в больницу, какие медицинские процедуры проводились. Пояснили, что это медицинская тайна, для разглашения которой требуется разрешение отца, подписанное начальником. А добиться получение такого документа в период ограничительных мер эпидемии, оказалось практически невозможно. Она при мне посмотрела фото отца в личном деле, и сказала, что с ним все хорошо.
Я попросила показать фотографию и мне. После долгих объяснений, почему это не положено, она все-таки согласилась. Но когда повернула ко мне монитор, на фото я увидела избитого отца. У него было отекшее лицо с припухлостями и синяками», - говорит Галина Михайлова. Но что это была за операция, никто так и не разъяснил. Сам пациент тоже не понимал, что ему вырезали. Тогда я узнала, что он идет на поправку.
А через несколько дней получила известие о его смерти. То есть те два дня, которые он лежал в коме с высокой температурой, мне почему-то не посчитали нужным об этом сообщить, хотя мои контакты были у всех», - сокрушается Михайлова. Но, оказалось, это пролежень, который образовался из-за того, что он месяц лежал на кровати.
Как отмечает «Новая газета», после публикаций было возбуждено всего пять уголовных дел, но не все они дошли до суда. Но не расследуются даже те дела, которые появились по мотивам публикации видео — и лица преступников на этих видео хорошо различимы», — говорится в статье. Первое видео с пытками в ярославской колонии «Новая газета» и «Общественный вердикт» опубликовали в июле 2018 года. В нем тюремщики избивали заключенного Евгения Макарова. Запись была сделана в 2017 году на видеорегистратор одного из сотрудников колонии. Некоторые из тюремщиков заявляли, что сняли преступление для отчета о проделанной воспитательной работе в областное управление ФСИН. В ноябре 2020-го экс-начальника ярославской колонии Дмитрия Николаева и его заместителя Игита Михайлова оправдали по делу о пытках Макарова.
Сообщи о фактах коррупции
- Добро пожаловать!
- «Особые методы»: самые громкие истории о пытках и избиениях в красноярских колониях
- Пытки и жестокое избиение в ФКУ ИК-9 УФСИН Калининграда осуждённого Руслана Фаталиева 1986г.р - 2
- Как за 2–3 дня признаться во всем
- Будни «здорового консерватизма»: Не ищи правды — посадят
Обратившийся к Бастрыкину подросток заявил о пытках в колонии
| Путин: Пытки в тюрьмах — не только проблема России | Дела о самых массовых пытках заключенных в России дошли до суда в Иркутске. |
| Путин заявил, что пытки в тюрьмах — общемировая проблема - 23 декабря 2021 - ФОНТАНКА.ру | Пытки в российских тюрьмах. В 2018 году достоянием гласности стало несколько случаев пыток в российских колониях и СИЗО. 20 июля "Новая газета" июля опубликовала видео пыток в ярославской колонии №1. Заведено уголовное дело, арестованы 15 человек. |
Обратившийся к Бастрыкину подросток заявил о пытках в колонии
Сотрудники ФСИН должны только охранять заключенных. Но у следователей могут быть вопросы к их подопечным, и приходится на них «воздействовать». Есть и еще одна причина жестокого обращения с заключенными — беспорядки в тюрьмах. Система не считает людьми тех, кто туда попадает. А ведь наказанием является изоляция от общества. Человек социальное существо, если он лишен нормального общения, ему уже наносится колоссальный урон.
Все остальное — превышение полномочий. Часто работники ФСИН не понимают, что это не входит в их обязанности. Однажды ко мне обратились родственники пациента, находящегося на лечении в той самой туберкулезной больницы в Саратове. Они жаловались на то, что он там два месяца, и никакой информации от него нет. Они беспокоились за его здоровье.
Пришлось идти к председателю общественной палаты. Он для того, чтобы справиться о заключенном пациенте здесь же, в Саратове, звонил в Москву. Два часа спустя родственники больного позвонили с благодарностью и рассказали, что человеку, наконец, дали телефон, чтобы он позвонил матери. Как оказалось, его совсем не лечили. Никаких лекарств не давали.
У него легкие были поражены, его еще и избивали. Для того чтобы человек, находясь в тюрьме, готовился к нормальной свободной жизни, отношение должно меняться. Иначе у нас так и будет — как в случае с человеком, недавно освободившимся, убившим трех девушек в Башкирии и опять попавшим в тюрьму… Адвокат коллегия адвокатов «Московский юридический центр» Магамед Исмаилов считает, что, к сожалению, пытки и изнасилования заключённых для получения нужных администрации сведений, или последующего шантажа изнасилованных, всё чаще практикуются в российских исправительных учреждениях: — Ввиду закрытости этих учреждений, такая информация редко просачивается за их пределы. Именно поэтому мучители остаются безнаказанными. А, в свою очередь, такая безнаказанность провоцирует рост случаев пыток и изнасилований в колониях.
Очевидно, администрация колоний в курсе всего в них происходящего, и является, если не исполнителем этих жутких преступлений, то соучастником — точно! После пыток заключённых заставляют подписать бумагу о том, что у них нет претензий к администрации, а тех, кто отказывается это подписать, пытают заново. Помимо пыток и изнасилований, сотрудниками подведомственных ФСИН учреждений систематически нарушаются права заключённых. Серьёзную проблему представляет отсутствие нормальной медицинской помощи. Заключенные болеют, теряют здоровье, становятся инвалидами и нередко погибают именно из-за отсутствия своевременной и квалифицированной медицинской помощи.
Это тоже разновидность пыток. Ещё не могу не сказать о том, что ФСИН грешит незаконными переводами заключённых из одной колонии в другую. При этом цели таких переводов могут быть разными.
Осужденные садятся в штрафной изолятор, сотрудники получают выговоры, нравоучения и увольнения. Кому как повезло. Такого, чтобы сотрудник специально искал место, где нет видеокамеры, чтобы там побить очередного осужденного, ну, это просто вызывает улыбку. Из чистой математики. Когда в колонии 1500 заключенных, а в дежурной смене 15 сотрудников. Когда всех успеешь побить?.. Все эти случаи с побоями в колониях, как правило, конкретные обстоятельства. Началось общение, сотрудник потребовал, осужденный нагрубил, что-то не сделал, сотрудник применил силу, осужденный оказал сопротивление, и пошло-поехало по нарастающей… У кого власть, тот и сильнее и правее. Кто в темном углу колонии смотрит на закон? Контроль над сотрудником — это прежде всего контроль над сделанной им работой. За сотрудником, за его поведением специально никто и не следит, делай что хочешь, думай как хочешь, но чтобы отчет о работе и сама работа были налицо. Что делать, чтобы тебя не били, чтобы не унижали, чтобы относились как к человеку в тюрьме?.. Да, скажу честно, ничего ты не сделаешь против этого. В тюрьме — значит виноват, преступник — значит не человек. И угодить всем, чтобы тебя не трогали, ты тоже не можешь. Тюрьма — это тоже человеческое общество. Но в волчьем обличье. Где, если ты слаб, тебя разорвут. И скрыться и защититься от этого ты не можешь. Никто не поможет! Ни адвокат, ни следователь! Они придут и уйдут, а ты останешься дальше в тюрьме. Ты не можешь защититься от сотрудников, хотя с этими проще — на них можно пожаловаться, выше начальству или в прокуратуру. Но ты не можешь защититься от этого мира — от тюрьмы, от «зэчья», которые отберут у тебя, украдут у тебя, ударят. И они не работают с администрацией, они не актив зоны, они просто «масса». И если в тебе нет уважения к себе и моральных сил не физических, они ничего не значат, ибо «масса» сожрет — отстоять себя, ты будешь не жить 10 лет в колонии, а выживать. Или умрешь. Это не законы тюрьмы. Это законы жизни. И бесполезно куда-то жаловаться. Да, пойдут под суд сотрудники, что били тебя, да, поменяют тебе отряд, где унижали тебя другие осужденные. Но всем им на смену придут другие, жизнь приведет завтра новых. И тебе снова стоять против них. И где-то нужно уступить, и где-то стерпеть, и где-то смириться. Чтобы выжить и вернуться домой. Где тебя ждут. Нет никаких универсальных правил против тюрьмы. Есть одно — туда нельзя попадать. Тюрьма опустошает человека. До самого дна. Сколько бы ты ни сопротивлялся и каких бы ни достиг результатов, помни одно: у тебя забрали жизнь. И ты прожил ее не так, как нужно. Это тебе решать, что делать, когда ты попал в тюрьму. Можно упрямо стоять — и тебя сильнее будут ломать. Можно пойти на уступки — и с тобой не станут считаться. Но можно быть мудрым — жизнь заставит. И выбрать вариант третий. А кто его знает?.. У каждого свой случай и собственная судьба. Тюрьма — это трагедия. В жизни каждого. И сотрудника, и «блатного». И каждый переживает ее по разному. Но важно помнить, что жизнь не кончается с началом тюрьмы. Что нужно жить дальше. И тюрьма тоже кончится.
К работе над реформой надо привлекать социологов, психологов и только в третью очередь юристов. И менять нужно не как обычно — пятилетку за три дня, а минимум надо пять лет, а вообще, лучше 15 лет закладывать на реформу. Социологи должны определить, а что из себя представляет сегодняшний сотрудник, кто такой вообще. Начиная от уровня его образованности, по психологическому типу, по уровню заработной платы, какие у него бытовые условия. А дальше уже плясать — а что мы хотим? Мы хотим, чтобы из этого учреждения выходил социализированный человек. Что должен из себя представлять механизм социализации человека? Есть ведь и опыт, и высшие учебные заведения, и материалы есть, в той же самой рязанской академии ФСИН всё это есть. Надо только это поднять, отказаться от рейтинговой системы. Пока эту систему порочную не сломать, можно будет летать по всей России то в одно место, то в другое, как пожарные, то есть уже по случившемуся факту, но это не системная работа. Кто эту волю может сформировать? Прекратите делать из должности директора ФСИНа тихую гавань, где человек отстоится какое-то время и пойдет дальше на повышение. Вот Колокольцев министр МВД. Он всю жизнь прослужил в этой милицейской системе. Он-то какое отношение имеет к этой ФСИН. Я не знаю, откуда Калашников взялся, но, по-моему, он тоже занял эту должность, не работая в системе ФСИН Калашников — кадровый фээсбэшник. Я в 1981 году начал службу, и таких вот временщиков в должности руководителя была тьма. И на моей памяти луч света в темном царстве — Юрий Иванович Калинин. Тогда и обстановка была другая, и руководящие документы, которые шли, они были приземленные. Конечно, в семье не без урода. И в то время какие-то ЧП были, но вот этого идиотизма не было. Это же вообще. Это же из рук вон. Тысячи видео из разных регионов разных лет. Вы можете самому себе твердо сказать, что в этом архиве нет видео из колонии номер 13 с 1994 по 2003 год Коновалов был начальником ИК-13 в Нижнем Тагиле. Когда я там работал, там подобного рода вещей не было однозначно. Это я вам сто процентов говорю. Только с другой спецификой. В любой колонии есть своя специфика. Детская, лечебная, женская, бывшие сотрудники — везде своя специфика. Теперь представьте себе бывшего сотрудника, который имеет навыки оперативной работы. Этот человек был на войне, с пострадавшей психикой, надорванными нервами. Поэтому нельзя говорить о том, что там всё такое зелененькое в этой колонии. Просто есть своя специфика.
А здесь мы не видим от прокуратуры ни извинений, ни объяснений, почему в тюремной больнице стали возможны пытки. Можете их перечислить? Не только с ОНК, но и с институтом уполномоченных по правам человека. Кстати, еще одна поправка, которую мы предложили — дать возможность проверять колонии не только уполномоченным, но и их помощникам. Потому что уполномоченный получает жалобы по разным направлениям, его не хватает на всех, не хватает времени регулярно объезжать все колонии в регионе. Ева Меркачева Еще одна проблема — с расследованием дела. Следственный комитет еще в начале года возбудил уголовные дела по нарушениям в саратовской ОКБ-1, но следствие тянулось почти год. И одна из самых страшных — проблема с «активом» в колониях. Ситуация, когда администрация колонии передоверяет свои функции и власть «активистам» из числа заключенных, должна прекратиться. Но в последнее время они часто находят такие нарушения, выявление которых наносит вред и сотрудникам, и заключенным. Например, приходит прокурор и говорит: «У заключенного три футболки, а по правилам должно быть две. Одну футболку заберите! А может, этому заключенному крайне важно иметь три футболки или два полотенца, хотя по закону полотенце положено одно? Вот нам жаловались, что на кроватях спать невозможно, потому что матрасы слишком тонкие. У некоторых заключенных на спинах даже решетка отпечатывалась! Они подкладывали под эти тонкие матрасы газеты и журналы, но пришел прокурор и возмутился, потребовал убрать. Мешали ему эти газеты и журналы, что ли, приносили какой-то вред обществу? Может, это и нарушение формально, но оно считается таковым от несовершенства законодательства, и точно не нужно за такое корить. Расследование идет, и после резонанса, наверное, будет идти более активно. После публикации видео с издевательствами некоторые заключенные не побоялись рассказать, что они тоже стали жертвами пыток. Недавно стало известно, что заключенные уже жаловались на пытки в прошлом году и СК даже проводил разбирательство. Но следователей смутило, что один из рассказавших о сексуальном насилии прошел судмедэкспертизу и эксперты сделали заключение, что насилия не было. И вот теперь встает вопрос, что это был за эксперт и не покрывал ли он кого-то из сотрудников больницы. Сами сотрудники ОКБ-1 не насиловали, они попустительствовали и покровительствовали, все это делают «активисты». Поэтому сотрудников как бы и не за что задерживать, хотя нужно, конечно, возбуждать дела по злоупотреблениям и халатности.
Приговор сотрудникам Иркутского СИЗО-1 по делу о пытках отменён
Пытки в российских тюрьмах. В 2018 году достоянием гласности стало несколько случаев пыток в российских колониях и СИЗО. 20 июля "Новая газета" июля опубликовала видео пыток в ярославской колонии №1. Заведено уголовное дело, арестованы 15 человек. По его словам, реакция Якунина на рассказы о подобных инцидентах позволяли понять — он действительно осуждал насилие в тюрьмах, а не имитировал борьбу с пытками. То есть сама по себе распространённая Савельевым новость о тюремных пытках большой сенсацией не стала. Новое видео пыток в ярославской колонии №1 заключённый умер после избиения СК возбудил дело.
Как за 2–3 дня признаться во всем
- По заветам Менгеле
- 40 гигабайт пыток. «Секретный архив» с записями издевательств в российских колониях
- «Пока не обосрешься и не обоссышься, будем продолжать»
- ВС РФ указал на недопустимость пыток в колониях даже по приказу начальства
- Опубликовано новое видео с пытками заключенных в российских колониях // Новости НТВ
- Пытки и жестокое избиение в ФКУ ИК-9 УФСИН Калининграда осуждённого Руслана Фаталиева 1986г.р - 2