22 июля в Орловской библиотеке им. Бунина открылась книжная выставка, посвящённая английскому драматургу Джорджу Бернарду Шоу. Бернард Шоу, читать онлайн все книги писателя. Полный список книг писателя Бернард Шоу на Целлюлозе, подборка книг сгруппирована по сериям (циклам книг). Джордж Бернард Шоу родился 26 июля 1856 года в Дублине (Ирландия). С детства много читал, был очарован книгами са, ра, а, Библией, арабскими сказками «Тысяча и одна ночь».
Бернард Шоу «Автобиографические заметки. Статьи. Письма»
Шоу Джордж Бернард (Shaw George Bernard) (1856 г. – 1950 г.) -ирландский драматург, философ, прозаик, выдающийся критик своего времени и самый прославленный драматург второй половины XIX века. Родиной Шоу была Ирландия, он родился в городе Дублин. Бернард Шоу и его новеллы. Уже двадцать лет бывший пасторский дом в Айот-Сент-Лоуренсе, приобретенный Шоу в 1906 году, пустует без хозяина. биография, фотографии, список произведений, интервью, статьи, новости, рецензии. Главная > Книги > Топ-10 лучших произведений Бернарда Шоу. Бернард Шоу – один из самых известных ирландских деятелей, драматург и романист.
Рейтинг книг Бернарда Шоу
Шоу отказался от денежной части Нобелевской премии, однако принял медаль лауреата. Рано увлёкся социал-демократическими идеями; обратил на себя внимание меткими театральными и музыкальными рецензиями; позже выступил сам в роли драматурга и тотчас же вызвал резкие нападки лиц, возмущавшихся их мнимой безнравственностью и чрезмерной смелостью; за последние годы становится всё более популярным у английской публики и находит почитателей на континенте благодаря появлению критических статей о нём и переводов его избранных пьес например, на немецком языке — Требича. Шоу совершенно порывает с чопорной пуританской моралью, всё ещё свойственной значительной части зажиточных кругов английского общества. Он называет вещи их настоящими именами, считает возможным изображать любое житейское явление и до известной степени является последователем натурализма.
В 1879 году он написал свой первый роман, а затем еще четыре, но они не были популярны. В это время Шоу больше преуспевал в критике: основной темой его очерков было искусство, в частности, театральное. Шоу видел главную проблему современной драмы в отсутствии правильно поданной социально-конфликтной идеи и хотел это изменить.
Зрелый период В 1885 году Шоу написал пьесу «Дом вдовца», основанную на впечатлениях юного Джорджа от работы клерком, когда ему приходилось собирать квартплату с обитателей трущоб.
Он утверждал, что «здесь все принадлежит настоящей Жанне — и слова, и поступки». Андрокл и Лев Социально-философская притча о христианстве. За основу взята старинная легенда о человеке и льве.
В Римской империи христиане впали в немилость. На них идет настоящая охота. Андрокл вместе со своей супругой бредут по пустыне. Они распродали все свое имущество и пытаются скрыться.
На пути им встречается лев, он просит помощи у людей. Мужчина решается помочь ему… «Андрокл и Лев» — призыв к перестройке общественной системы. По мнению автора, даже вера оказалась бессильна перед силами социального зла. Дом, где разбиваются сердца Социальная трагедия, которую Шоу создал под влиянием драматургии Антона Павловича Чехова.
В пьесе описано английское общество. Здесь отсутствуют положительные герои. На первый взгляд приличные, благополучные люди погрязли в пороках. Ложь, лицемерие, злоба — каждый из них разлагается морально.
Шоу завуалированно описывает классовую борьбу: капиталистов и интеллигентов. Пьеса немного похожа на «Вишневый сад». Пигмалион Самая известная пьеса Бернарда во всем мире, она актуальна и в наши дни. Пользуется большой популярностью, потому что затрагивает острые социальные проблемы.
Название «Пигмалион» — отсылка к античному мифу о скульпторе, который создал совершенную статую и влюбился в нее. Главный герой произведения профессор Генри Хиггинс заключает пари со своим другом. Он утверждает, что сможет за полгода обучить простую девушку правильному произношению и культурному поведению.
На тот же вопрос в 90 лет он весело говорил: «Прекрасно! Писатель дожил до 94 лет, оставаясь в трезвой памяти и полным сил.
На вопросы о своем долголетии отвечал: «Я никогда не относился к жизни серьезно». Бернард Шоу оставил неизгладимый след в литературе и мышлении своими замечательными произведениями. Одна из способностей писателя было умение облекать сложные темы в краткие и запоминающиеся фразы. Итак, сегодня подборка лучших цитат гениального Бернарда Шоу: 1. Деньги — не главное в жизни!
Только не забудьте ими обзавестись, прежде чем сказать такую глупость. Подчеркивая важность денег, Бернард Шоу с юмором напоминает нам, что не следует недооценивать их значение. Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея. У оптимистов сбываются мечты. У пессимистов — кошмары.
Эти слова демонстрируют противоположность позитивной и негативной точек зрения. Оптимистичные люди, как правило, видят, как их мечты и цели осуществляются, в то время как пессимисты, как правило, сталкиваются с негативными результатами или проблемами. Свобода означает ответственность.
Бернард Шоу: биография, творчество, произведения
биография, фотографии, список произведений, интервью, статьи, новости, рецензии. Бернард Шоу верил в гениальность каждого человека, в способности любого человека создавать что-то прекрасное, ценное, нужное. Джордж Бернард Шоу родился в Дублине 26 июля 1856 года в семье Джорджа Шоу, торговца зерном, и Люсинды Шоу, профессиональной певицы.
Винтаж: Бернард Шоу. Полное собрание пьес (комплект из 6 книг)
Читать книги автора Бернард Шоу, онлайн бесплатно можно без регистрации на сайте. выдающийся ирландский драматург и романист, один из двух людей в мировой истории удостоенный Нобелевской премии в области литературы за творчество, отмеченное идеализмом и. Книга Бернард Шоу Цезарь и Клеопатра Ученик дьявола Театр до 1917 г. бесплатно читать книги онлайн. Бесплатно скачать книги Бернард Шоу в форматах fb2, epub можно у нас на сайте. С именем блестящего английского драматурга Джорджа Бернарда Шоу связывают не только его замечательные литературные произведения, но также множество различных шуток, анекдотов, острот, которые создали ему славу одного из самых остроумных людей на свете.
Все книги Бернарда Шоу
Превратив комедию в плацдарм борьбы с враждебной ему консервативной критикой, драматург вместе с тем в духе «самоиронии» дает скептическую оценку и собственной деятельности. Такой замысел потребовал довольно сложной драматической конструкции, по типу «пьеса в пьесе». Подобный принцип драматического построения создал возможность для рассмотрения «пьесы Фанни» — произведения школы Бернарда Шоу — под разными углами зрения. Послесловие к пьесе — А.
Умение воздерживаться от негативного поведения, такого как жалобы, обвинения и самооправдание приведет к спокойствию и к гармонии в душе, рождая внутренний покой и благодарность. Как же ты меркантилен, мой друг. Запомни: всё, что можно купить за деньги — уже дёшево!
Никогда не поздно уйти из толпы. Следуй за своей мечтой, двигайся к своей цели. Бернард Шоу верил в гениальность каждого человека, в способности любого человека создавать что-то прекрасное, ценное, нужное. Именно умение человека покинуть толпу и зону комфорта позволяет ему проявляться в этом мире, демонстрировать свою индивидуальность и иной взгляд на мир. Шоу призывает людей быть мужественными и следовать за своими устремлениями и мечтами. Величайшее из зол и наихудшее из преступлений — это бедность.
Наш первый долг, ради которого следует пожертвовать всеми остальными соображениями, — не быть бедным. Честность и верность — это дорогой подарок, которого от дешёвых людей не стоит ожидать. Шоу подчеркивает ценность двух самых важных добродетелей любого человека — честности и верности. Не спеши помогать тем, кто не просил тебя об этом. Не лезь с советами к тем, кто их не спрашивал. Цени себя, свое слово, свои мысли...
Им придется считаться с фактами. Я буду ждать дальнейших указаний вашего высокопреосвященства. Остаюсь и прочее». Не спрашивайте меня. Под вашим кровом я верю во что угодно. Его преподобие Хики, конечно, импонирует мне как любителю легенд и поверий. Так будем же восхищаться его пылкой фантазией и не станем раздумывать, чего нам больше бояться — что христианский священнослужитель принес ложную клятву или того, что кладбище переплыло речку и не удосужилось вернуться назад. В этом я поручусь. Но он мог ошибиться.
Со мною тоже бывает — проснешься ночью, и кажется, что твою кровать повернули к ногам изголовьем. Но стоит открыть глаза, и чары развеиваются. Не спятил ли мистер Хики? Вот мой совет: пошлите немедля в Фор-Майл-Уотер здравомыслящего толкового наблюдателя, и непременно такого, у которого ум не затуманен религией. Есть кандидат — это я. Через два-три дня я пришлю вам полный отчет обо всем, что случилось, и вы сможете сделать необходимые распоряжения для перевода Хики с амвона в убежище для душевно-больных. Ты бесспорно неглуп и мог бы стать недурным сыщиком, если бы только не был таким рассеянным. Но главный твой козырь, Зенон, вот какой: ты столь очевидно безумен, что не вызовешь никаких подозрений у тех, за кем ты будешь следить. Не исключено ведь, что это обман.
Если так, верю и уповаю, что Хики тут ни при чем. И все же мой долг быть осторожным и бдительным. Не считая, конечно, тебя и еще моей бабки. Она была полька по крови, и ты сильно схож с ней лицом. А почему ты спрашиваешь? Простите столь смелое заявление, но человека, гнавшегося всю жизнь за кардинальской мантией, уверенного, что все, за исключением его самого, сумасшедшие, и способного отнестись всерьез к басне о странствующем кладбище, едва ли можно считать нормальным. Вам нужно переменить обстановку, поверьте мне, дядя, — и полный покой. Кровь польской бабки бурлит у вас в жилах. Значит, ты едешь?
Я должен еще снестись с отцом Хики, чтобы тебе приготовили комнату. Напишу ему, что ты едешь для поправки здоровья, что, кстати сказать, и правда. И еще, Зенон, ради бога, прошу, не болтай лишнего. Постарайся быть взрослым. Не затевай с Хики диспутов на религиозные темы. Помни, что ты мой племянник, и не позорь меня. Теперь попрошу тебя удалиться. Скоро три часа ночи, а я еще не прилег. Ты найдешь дорогу к отелю?
Я подремлю здесь в кресле. Идите спать и не думайте обо мне. Вставай, и спокойной ночи! Вот копия моего первого доклада кардиналу-епископу: «Фор-Майл-Уотер, графство Уиклоу, 10 августа. Дорогой дядя, чудо — подлинное. Я симулировал полнейшую доверчивость, чтобы не вызвать подозрений у Хики и деревенских жителей. Я прислушивался к их спорам с заезжими скептиками. Я знакомился с официальными планами графства и тщательно опросил окрестных помещиков-протестантов. Я провел день на правом берегу реки и еще день — на левом, а также обследовал и тот и другой в полночь.
Я критически рассмотрел вулканическую гипотезу, тектоническую гипотезу, вихревую гипотезу и другие теории, выдвинутые провинциальными мужами науки. Все они оказались несостоятельными. В графстве остался всего один человек, не уверовавший еще в чудо, да и тот — оранжист [3] Он не смог отрицать, что кладбище переместилось, но считает, что крестьяне выкопали его за ночь и перенесли на другой берег реки по наущению отца Хики. Это, конечно, исключено. До Адского Билли здесь за эти четыре года никто не умер, и его могила единственная, которую можно назвать свежей. Она стоит на правом берегу одна-одинешенька, и здешние жители, как только стемнеет, обходят ее стороной. Днем каждый, кто ни пройдет, бросает в нее камень, так что скоро на этом месте вырастет каменный холм. А на левом берегу — кладбище с полуразрушенной часовней среди могил. Можете присылать комиссию хоть сейчас.
Чудо действительно произошло, как вам сообщил Хики, и всякие сомнения излишни. Что до меня, то я уже так с этим свыкся, что, если завтра все графство Уиклоу провальсирует в Мидлсекс, я не потерплю ни малейшего скепсиса от моих друзей в Лондоне. Согласитесь, что я изложил вам дело толково и ясно. Довольно теперь об этом банальном чуде! Если вы хотите узнать о чуде вечном и нетускнеющем, цветущем и юном, достойном того, чтобы быть навеки увенчанным, приезжайте сюда и взгляните на Кэйт Хики, которую вы столь ошибочно считали ребенком. Заблуждение, милорд кардинал, заблуждение! Ей семнадцать лет, и у нее такой цвет лица и такой говорок, что от вашего аскетизма останутся рожки да ножки. Я для нее странная личность, человек непонятный, питомец греховного города. За ней здесь ухаживает шестифутовый герой деревенского мира, созданный господом богом из отходов грубейшего материала, какой был у него под рукой, и посланный в графство Уиклоу пахать землю.
Имя его — Фил Лэнгер, и он меня ненавидит. Мы встречаемся у отца Тома, которого, кстати сказать, я развлекаю главным образом рассказами о ваших любовных делах в Саламанке. Отец Том наслаждается от души. Думаю, что, согрев этим лучом оживляющей страсти замороженный образ жреца — а таковым вы были до сих пор в глазах Кэйт, — я сослужил вам немалую службу. А какая природа здесь! Сады Гесперид!.. До свиданья, дядя». И вот я живу в Фор-Майл-Уотер, и я влюблен. Я часто влюбляюсь, но только раз в год удается мне встретить девушку такого очарования, как Кэйт.
Она так умна и так ветрена! Если я завожу с ней речь об искусстве, она зевает. Если я поношу весь свет и бичую людскую низость, она хохочет и говорит мне: «Бедняжка! Когда я корю ее за жестокость, она надувает губки и едко острит на мой счет, называя меня «чувствительным джентльменом». Однажды в солнечный день мы стояли у ворот ее дома. Она глядела на пыльный проселок, поджидая своего долговязого Лэнгена. Я глядел в чистое, без единого облачка, небо. Мне хорошо и в Фор-Майл-Уотер. А что в том плохого?
Неужели вам жалко, что я здесь так счастлив? Почему ирландские девушки не дают человеку хоть на час отдохнуть душой? Признайтесь, ведь я произвел на вас сильное впечатление? Поверите ли, я но сплю по ночам, и все думы о вас, мистер Легге. Что еще может сделать смиренная христианка для ближнего своего, который сам о себе никогда не думает? Не правы, подшучивая надо мной, не правы, когда полагаете, что я не могу надеяться на ваше внимание и еще раз не правы, когда злоупотребляете моим откровенным признанием, что я часто думаю о себе. Кто сказал, что вы дурно воспитаны? Самые пылкие выражения преданности, если они идут от меня, кажутся вам оскорбительными. Если я помолюсь пресвятой деве, наверное, вы и на это обидитесь.
И все потому, что вы меня ненавидите. А Лэнгена вы понимаете с полуслова, потому что в него влюблены. Как вы смеете говорить мне, что я влюблена в мистера Лэнгена? От других вы хотите, чтобы они вас понимали с первого слова, а когда речь заходит о вас, то очень уж непонятливы. Тут она еще раз подняла взгляд, и лицо ее просияло. Сейчас я вам покажу, как ведет себя настоящий мужчина. Мистер Лэнген, который, кстати сказать, чрезмерно высок для своей фигуры, направляется к вам с визитом. Я не останусь мешать вам, как поступила бы ревнивая женщина. Я ухожу… А это как вам угодно.
Думаю, вы много бы дали, чтоб быть таким же красавцем, как мистер Лэнген. И только потому, что высокий рост вам нравится больше в мужчине, чем широкие взгляды. Геометрически мистера Лэнгена можно обозначить как длину без протяженности, линию, но не точку. Вот он идет сюда, ваш возлюбленный, шагает через забор, как верблюд. А я удаляюсь через калитку, как подобает смиренному христианину. Добрый день, мистер Лэнген. Я покидаю вас, так как мисс Хики хочет сообщить вам кое-что обо мне и затрудняется сделать это в моем присутствии. Надеюсь, вы извините меня. Я улыбнулся и отошел.
Не успел я ступить двух шагов, как девушка жарко шепнула: «До чего я его ненавижу! Я быстро пошел прочь, в ушах у меня зазвучали низкие ноты, грозные, как кларнеты в лесу в «Волшебном стрелке». Я стоял на кладбище. Это было пустынное место, огороженное глинобитной стеной с воротами для похоронных процессий и несколькими проломами, через которые крестьяне из Фор-Майл-Уотер, сокращая себе дорогу, проходят в базарный день в город. Могильные холмики давно покрылись травой. Здесь не было ни кладбищенского сторожа, ни цветов на могилах, ни украшений, освященных традицией и делающих столь отвратительными английские кладбища. На большом кусте боярышника, возле которого были погребены монахипи-урсулинки, виделись ситцевые и фланелевые лоскутки, оставленные богомолками. Благодаря чуду популярность кладбища сильно выросла за последнее время. Завели здесь даже паром, чтобы возить посетителей на правый берег реки.
Оттуда, где я стоял, была хорошо видна груда камней на том берегу над одинокой могилой Адского Билли; со времени моего последнего посещения камней поприбавилось. Я постоял немного, озираясь по сторонам, потом спустился к реке и вошел в лодку паромщика. Как заработки? Адского Билли — помилуй его господь! Вот народ и жалеет лишний медяк, чтобы подъехать поближе и бросить в него камнем. Больше все горожане ездят из Дублина. Сегодня вот третьего вас везу, ваша честь, счастливый денек… — А когда народ больше ходит? Наверное, днем? Но уж как солнце зайдет, ни души не увидишь у этой могилы.
Чтобы я оставался здесь ночью! Нет, ваша честь, как пробьет семь часов — лодку на привязь и оставляю ее на попечение Адского Билли, помилуй господь! Я сам раза два подумаю, прежде чем пойти сюда ночью. Благослови вас господь. Пошли вам господь долгой жизни! Это в благодарность за шестипенсовую монету. Я прошел прямо к могиле грешника и остановился там, глядя на озаренное закатом вечернее небо. В Англии мы привыкли к высоким деревьям, широким лугам и внушительной архитектуре, и здешний пейзаж казался мне диким и неприютным. Паромщик уже тянул канат, направляясь обратно; я сказал ему, что пойду с кладбища кружным путем.
Через минуту-другую он пришвартовал свое суденышко, надел куртку и поплелся домой. Я глядел на могилу. Те, кто закапывал Адского Билли, работали наспех, в неурочный час, опасаясь к тому же, что кто-нибудь им помешает. Потому они даже не вырыли толком могилы, а лишь выгребли немного земли, чтобы упрятать гроб. Бродячие козы уже раскопали холмик с одной стороны, и оттуда виднелась доска. Я попытался закрыть прореху камнями, раздумывая при том, что если бы чудо было поручено людям, то, пожалуй, разумнее было бы выставить вон эту одну-единственную могилу, чем тащить через реку целое кладбище. С точки зрения небесных сил тоже резоннее было бы, если бы праведники выгнали грешника, а не наоборот. Их было больше, и им ничего не стоило разделаться с ним. Когда я собрался в обратный путь, уже стемнело.
Прошагав с полмили, я перешел мост и направился к крестьянскому домику, где меня поселили. Здесь я почувствовал, что нуждаюсь в компании, и, напившись чаю, проследовал к отцу Хики. Я застал Кэйт одну. Она быстро подняла взгляд, когда я вошел, но, узнав меня, разочарованно отвернулась. Когда солнце светит, я не даю даже тени своей омрачить вам дорогу. Сейчас наступила ночь, озарите же светом своим мой путь. Позвольте побыть у вас полчаса? Дядя скоро вернется. Он достаточно образован, чтобы поддерживать с вами беседу.
Снова насмешки! Не надо, мисс Хики. От вас зависит, чтобы сегодняшний вечер был для меня счастливым. Вам стоит для этого лишь разок улыбнуться. Мне грустно сегодня. Фор-Майл-Уотер, конечно, рай, но без вас я бы чувствовал себя здесь совсем одиноким. Я но понимаю, зачем вы вообще пожаловали сюда. После того, что вы наплели сегодня о мистере Лэнгене, я решила больше с вами не знаться. Я так бы и сделала, но дядя сказал, чтобы я не обращала внимания на ваши слова, потому что вы… впрочем, это не важно.
Я не хочу больше слышать от вас ни слова о мистере Лэнгене. Клянусь, я не упомяну его имени. И прошу извинения за то, что уже сказал. Больше я вас ничем не разгневаю. Ну что, вы простили меня? Она снова села, недовольная, видимо, что мне удалось извиниться. Я пододвинулся к ней. Она нетерпеливо постукивала по полу каблучком. Я понял, что ее раздражает каждый мой жест, каждый взгляд, каждое слово.
Бели ваш дядя велел вам скрывать от меня… — Он ничего не велел мне скрывать от вас. И если вы так желаете знать… — Прошу извинения. Я ничего не желаю знать. И сожалею, что задал этот вопрос. Вы вдвойне пожалеете, услышав мой ответ. Я промолчала только из жалости к вам. Значит, в Ирландии нет человека, на которого можно надеяться. Никогда не поверил бы этому со слов женщины, ну а вам не могу не верить. А если хотите знать, что он о вас думает, пожалуйста, я скажу, а понравится вам или нет — дело ваше.
Он велел мне быть терпеливой с вами, сказал, что вы не в своем уме и родные послали вас к нам сюда, чтобы вы беды не наделали. Лучше бы я откусила себе язык. Мне кажется иногда, — спаси меня господь и помилуй! Вашего дядю ввели в заблуждение слухи о помешательстве в нашем семействе. Действительно, мои родные по большей части безумны. Что до меня, я не только в здравом уме, но — единственный разумный человек в Великобритании, носящий фамилию Легге. Сейчас, чтобы устранить окончательно ваши сомнения, я расскажу вам то, о чем не должен рассказывать, и тем постараюсь сравняться с вами в искренности. Я здесь отнюдь не для поправки здоровья и не как праздный турист. Я приехал сюда, чтобы обследовать чудо.
Кардинал, человек проницательный хотя и не без предрассудков , изо всех кандидатов выбрал меня, чтобы проверить на месте сообщение отца Хики. Как вы думаете, поручил бы он столь важное дело безумцу? Кто же смеет не верить словам моего дяди! Значит, вы просто шпион, грязный доносчик! Я вздрогнул. Быть может, в Ирландии эти слова могли бы сойти за простую брань, но для английского уха они нестерпимы. Не изгоняйте же из моего сердца доброго гения воспитанности и вкуса, ибо тогда злой гений станет моим полновластным владыкой. Колокол призывает к вечерней молитве. Звон его умягчает тьму ночи, умягчите и вы свою ненависть к человеку, столь восхищенному вами.
В ту же минуту за дверью послышались голоса. Вошли священник и Лэнген. Я больше не в силах терпеть… Я обернулся, глядя на Лэигена с фальшивой улыбкой. Ом сбил меня с ног единым ударом, как срубил бы тополь. Я давно раскусила его, он нахальный, он флиртует со мной… Я с трудом вылез из-под стола и поднялся на ноги. Кстати, я попрошу его, когда он другой раз захочет выступить в роли сукновальной машины, избрать для себя объект, более соответствующий ему по физическим данным. То, что сказала ваша племянница, отчасти правда. Да, я шпион кардинала, и в этом качестве уже направил ему доклад, подтверждающий истинность происшедшего у вас чуда. Завтра утром сюда, в согласии с моим предложением, приедет комиссия, которая примет соответствующее решение.
Я полагал, что выводы членов комиссии будут более авторитетными, если она прибудет внезапно. Мисс Хики, я восхищаюсь всем, что достойно в вас восхищения, и это значит лишь то, что во мне живет чувство прекрасного. Было бы кощунством с моей стороны говорить, что я вас люблю. Мистер Лэнген, у меня в кармане заряженный револьвер, я ношу его из-за глупого английского недоверия к вашим соотечественникам — ирландцам. Полагаю, что будь деревенским Гераклом я, а вы на моем месте, я был бы сейчас уже мертв. Не волнуйтесь, поскольку это зависит от меня, вы в безопасности. Тут со мной случилась ужасная вещь. Почувствовав головокружение, я схватился за лоб и увидел кровь на кончиках пальцев. Мгновенно меня охватило бешенство.
Во рту у меня был вкус крови, кровь слепила глаза, — мне казалось, я весь утопаю в крови. Рука потянулась к оружию. Обычно во власти порыва я действую безотлагательно. К счастью, на этот раз влечение к убийству было погашено вдруг осенившей меня чудесной идеей. Я понял, как отомщу этим зазнавшимся хвастунам. Кровь отхлынула от висков, я снова обрел способность слышать и видеть. Честь отца Тома мне дорога, как собственная, и, если вы на нее покусились, значит, вы — лжец. Вам угодно помериться со мной силами?.. Разве что вы обратите вспять наше святое чудо.
Я поклонился Кэйт и вышел из дому. В саду было так темпо, что я не мог различить даже калитки. Пока я искал ее, до меня донесся голос отца Хики: «Я охотно отдал бы, Фил, десять фунтов, чтобы всего этого не случилось. Ведь он совсем сумасшедший. Кардинал мне так и сказал». Я вернулся домой, облился холодной водой, чтобы смыть кровь со спины, потом немного поел. Встряска была изрядной, и я все еще чувствовал слабость и головокружение. На каминной полке стоял будильник. Я завел его и поставил стрелку на половину первого.
Потом укутал его полотенцем, чтобы звон никого не поднял за стеной, и улегся спать. Я проспал крепким сном час с четвертью. Зазвонил будильник, и я разом вскочил с постели, еще не проснувшись как следует. Стоило мне хоть минуту промедлить, и сон свалил бы меня. Хотя спина у меня еще сильно болела и руки тряслись от озноба, вызванного этим внезапным подъемом от сна, я быстро оделся, освежился глотком воды и, осторожно ступая, вышел во двор. В темноте, пробираясь ощупью, я разыскал хлев и взял там заступ и тачку, на которой положил мешки с картофолем. Я тащил их сперва на плечах, пока не отошел подальше; потом положил заступ в тачку и покатил ее по дороге на кладбище. Подойдя к реке, где, как я уже раньше выяснил, ночью было пустынно, я покатил свою тачку смелее, не заботясь более — скрипит колесо или нет. На другом берегу фосфорические огоньки окружали одинокую могилу Адского Билли.
Ориентируясь по ним, я нашел паромную пристань, потом, споткнувшись раз или два в темноте, разыскал лодку паромщика, погрузил в нее тачку и оттолкнулся от берега. Держась за канат, я без труда пересек реку, привязал лодку, вытащил тачку на берег и сел отдохнуть на груду камней у могилы. Я сидел так не менее четверти часа, глядя на блуждающие огни, и набирался сил для предстоящей работы. Церковный колокол вдалеке отзвонил час ночи. Я поднялся, взял свой заступ и через десять минут отрыл гроб, который нестерпимо смердел. Держась наветренной стороны и пользуясь заступом, как рычагом, я с превеликим трудом взгромоздил гроб на тачку. До берега я докатил ее благополучно, но на погрузку тачки и гроба в лодку я потратил, наверное, не меньше чем двадцать минут. Наконец, уперев рукоятку в корму и подняв тачку спереди за колесо, я кое-как занес ее через борт; за это время я несколько раз чуть не перевернул лодку вверх дном, и к концу работы был весь мокрый и в глине.
Он мечтает о создании театра.
Бернард написал пьесу в поддержку «Шекспировского национального театра». Его планировали построить к трехсотлетию со дня смерти Уильяма в 1916 году. Началась Первая мировая война , и задуманное не удалось осуществить. Профессия миссис Уоррен Пьесу опубликовали в 1893 году. Ее признали «безнравственной» и запретили для постановки на сцене до 1902 года. Причина — в ней затронута тема проституции. Главная героиня мисс Уоррен содержит несколько домов терпимости, которые приносят неплохой доход. Ее дочь никогда ни в чем не нуждалась. Она училась в закрытой школе, потом в университете.
Девушка не подозревает о том, где ее мать берет деньги. Вскоре ей предстоит узнать эту страшную тайну… Пьеса «Профессия миссис Уоррен» была создана, чтобы привлечь внимание общественности к такому явлению как проституция. По мнению автора, виноваты не безнравственность мужчин и распущенность девиц. Виновато общество, в котором женщины вынуждены заниматься грязным делом, чтобы не умереть с голоду. Оружие и человек Произведение «Оружие и человек» вошло в цикл, который был опубликован под названием «Приятные пьесы». Действие разворачивается во время сербско-болгарской войны, в 1885 году. Юная девушка Райна проводила на фронт своего отца и жениха. В своих мечтах она видит, как любимый совершает подвиги, как он прекрасен в своей отважности. Команда смельчаков идет на смерть ради народа, и во главе жених Райны — так она себе представляет военные будни.
Ее грезы развеет наемный солдат, вражеский офицер, который спрячется на балконе Райны во время отступления… Смысл произведения — разоблачение романтического отношения к жизни, идеализации войны. Комедия яркая и остроумная, имела большой коммерческий успех. Ее ставили в театрах и несколько раз экранизировали.
Последние издания книг Бернарда Шоу
Шекспира, Д. Беньяна, Библией, арабскими сказками «Тысяча и одна ночь». Шоу уже в молодости решил стать писателем, однако его рукописи поначалу не находили издателя. Писатель занимался самообразованием, посещая читальный зал Британского музея. Впоследствии Шоу работал внештатным корреспондентом, а также музыкальным критиком. Бернард Шоу писал пьесы, рецензии, выступал как уличный оратор.
В данном переводе он назван «Карьера одного борца», в Википедии же упомянут под названием «Профессия Кашеля Байрона» 1886. В сборнике, наряду с самой известной пьесой «Пигмалион», опубликована драма «Святая Иоанна» 1923 , которая считается одной из лучших работ Шоу.
Пьеса получила мировую известность и приблизила автора к Нобелевской премии. Кроме того, в библиотеке есть несколько книг, связанных с биографией Шоу. Автор биографии делает попытку проникнуть в духовный мир писателя.
В 1879-1883-м годах он стал автором пяти романов, а из печати первый вышел только через три года, в 1886-м. По мнению критиков, спустя годы анализирующих ранние произведения автора, его романы отличались своеобразными чертами, ставшими стилем писателя — это краткость в описании ситуаций и диалоги, наполненные парадоксами. В 1891-м Шоу опубликовал книгу под названием «Квинтэссенция ибсенизма», в которой коснулся основных характеристик произведений драматурга из Скандинавии. В театрах того времени шли в основном пьесы Уильяма Шекспира , иногда разбавляемые малозначимыми комедиями и мелодрамами. Шоу утверждал, что именно Ибсен внес новое направление в европейскую драматургию, он сумел вскрыть острые конфликты и дискуссии персонажей. Пьесы Ибсена так вдохновили Бернарда, что в 1885-м году он пишет свою первую «неприятную пьесу» — «Дом вдовца». Критики считают, что именно это произведение стало началом творческой биографии писателя-драматурга Шоу. Он сумел стать родоначальником новой европейской драмы, отличавшейся злободневностью, остротой, в которой упор делается на диалоги и конфликты, а не на активные действия персонажей. Писатель Бернард Шоу Вслед за первой пьесой Бернард написал еще две — «Волокита» и «Профессия миссис Уоррен», неприкрытая злободневность, правдивость и едкая сатира которых повергла в шок чопорных англичан. Ключевой персонаж «Профессии миссис Уоррен» — проститутка, которая живет за счет древнейшего ремесла и даже не собирается его бросать. Прямая противоположность главной героине пьесы — ее родная дочь. Как только она узнала, чем мать зарабатывает на хлеб, бросает ее и стремится найти себе честный источник доходов. Эта пьеса драматурга демонстрирует реформаторскую направленность его творчества, в котором есть место для абсолютно новых тем в литературе, острых и злободневных, социальных и политических. Этот новый для чопорной Англии жанр получил название реалистическая драма. В пьесах Шоу присутствует сатира и юмор, отчего они становятся невероятно притягательными и простыми в изложении. Подняв волну негодования и отрицания, «неприятные пьесы» драматурга сменились целой серией «приятных пьес» — «Избранник судьбы», «Оружие и человек», «Кандида», «Поживем — увидим». В конце 19-го, начале 20-го веков Шоу, как человек, обладающий полностью сформированным мировоззрением, пишет произведения, ставшие шедеврами на все времена — «Цезарь и Клеопатра», «Майор Барбара», «Пигмалион», «Человек и сверхчеловек». По емкости, сложности и многогранности пьесе «Пигмалион» трудно найти равных. Множество критиков и литераторов занимались ее изучением, выпустили невероятное количество книг и монографий. Центральные герои пьесы — бедная продавщица цветов Элиза Дулитл и ее поклонник — благородный, состоятельный светский джентльмен Хигинс. Он решил, что у него получится превратить цветочницу в даму из высшего света, как когда-то Пигмалион превратил кусок мрамора в прекрасную Галатею. Первое издание книги Бернарда Шоу «Пигмалион» Элиза удивительным образом преобразуется, проявляя лучшие качества своей души — благородство, доброту, отзывчивость. Два джентльмена в шутку заключают спор между собой, даже не подозревая, что для Элизы он может стать настоящей трагедией, потому что они не сумели разглядеть всю красоту ее души. Бернард Шоу делает заметки Еще одно знаковое произведение Бернарда Шоу — пьеса «Дом, где разбиваются сердца», которую он написал вскоре после окончания Первой мировой войны. Драматург чуть ли не прямым тестом обвинял английских интеллигентов и верхушку общества в том, что Англия, как и вся Европа пережили ужасы войны, разруху и смерть. Литературные критики сумели разглядеть в этом произведении влияние на Шоу творчества Чехова и Ибсена. В этой сатирической драме присутствует символизм, гротеск, аллегории. После этой войны Шоу понял, что идеи социализма ему импонируют все больше. До самой своей смерти драматург прославлял социалистическую Россию, считал, что она пример для всех развитых стран. Он говорил, что СССР идет единственно верным и правильным путем.
И любила по-настоящему. Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается. Если мой сосед бьет свою жену ежедневно, а я — никогда, то по статистике мы оба бьем свою жену через день. Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву. Самый большой грех по отношению к ближнему — не ненависть, а равнодушие; вот истинно вершина бесчеловечности. Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его. Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной. Читая биографию, помните, что правда никогда не годится к опубликованию. Идеальный муж — это мужчина, считающий, что у него идеальная жена. Уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие — великий дар. Искренним быть не опасно, тем более если вы вдобавок глупы. Люди, умеющие веселиться, не имеют денег, а люди, имеющие деньги, не умеют веселиться.
Книги Бернард Шоу читать онлайн
Именно наблюдая за нравами собственной семьи, Шоу, как некогда Стендаль, научился презрению и выказывал его с жестокой прямолинейностью. Мать Бернарда Шоу, моложе мужа по меньшей мере лет на двадцать, была женщиной умной и отличалась редкой музыкальностью; она хорошо пела и выступала на сцене. С детства Бернард Шоу любил напевать арии из опер и благодаря своим знаниям в этой области в начале литературной карьеры подвизался как музыкальный критик. Подростком его забрали из школы, «где он обычно был самым отстающим», и он поступил на работу младшим клерком в дублинскую торговую контору с годовым окладом восемнадцать фунтов. Ему там не нравилось, но поскольку, с одной стороны, родившись кальвинистом, он усвоил истину, что человек не способен противиться предопределению свыше, а с другой, родившись ирландцем, понял «тщетность того, что не является истинным предназначением в жизни», то все бросил и последовал за матерью, уехавшей из Ирландии в Лондон. До двадцати трех лет он все еще трудился в разных конторах, но мечтал писать, и трудно понять, почему, обладая не только умом, но и с юности — таким оригинальным стилем, с 1876 по 1885 год он смог выручить за свое сочинительство всего шесть фунтов стерлингов.
За это время он написал пять романов, но все они были отвергнуты издателями. Впрочем, от своего безденежья Шоу не страдал: «Не могу утверждать, что я познал настоящую бедность, скорее, наоборот. Прежде чем я стал зарабатывать на хлеб насущный литературным трудом, я имел доступ к замечательной библиотеке Британского музея. И к прекрасной картинной галере рядом с Трафальгарской площадью. Чего большего мог бы я желать, будь я богат?
Что я мог бы купить? Но я не курю. Я его не пью. Тридцать сверхмодных костюмов? Но облачись я в такую одежду, те, чье общество я так старательно избегаю, немедленно пригласили бы меня на обед.
Они опасны. Сегодня у меня есть возможность приобрести все это, но я ничего не покупаю точно так же, как когда был бедным. К тому же я наделен воображением. Сколько я себя помню, стоило мне лечь в постель и закрыть глаза, я становился тем, кем мне хотелось, и делал все, что мне заблагорассудится. К чему тогда мне жалкая роскошь Бонд-стрит, мне, Джорджу-Бернарду Сардонапалу?
Благодаря одному из приятелей он наконец сумел пробиться в газеты сперва как художественный критик, потом как музыкальный, ну и, наконец, как театральный обозреватель. Но главным образом, стал известен как журналист, который подписывался инициалами Дж. Он написал книгу о Вагнере «Совершенный вагнерианец», где превратил легенду о Нибелунгах в манифест социализма. Присущий ему иронический стиль ощущается в первых же его статьях: «Чтобы меня услышали, — писал он, — мне пришлось корчить из себя полоумного, что-то вроде королевского шута, которому дозволено больше, чем остальным». Слава драматурга пришла к нему в конце 19-го века после издания сборников пьес, к которым он писал изумительные пространные теоретические предисловия.
По мере того, как благодаря богатству воображения, оригинальности мысли и блеску остроумия рос драматург Бернард Шоу, в сознании английской публики возникал совсем непохожий на него персонаж, которого сам Шоу обозначал как Дж. Этот Дж. Похоже, всю свою жизнь Шоу полагал, что ради его собственных интересов и из чувства долга он обязан говорить англичанам всю горькую и неприкрытую правду; всем своим творчеством он надсмехался над ними. С необъяснимым постоянством Шоу внушал американцам весьма нелестные для них истины: «Я очень старался не писать ни единого учтивого слова о Соединенных Штатах.
Один из анекдотов: как-то на одном из королевских приёмов к Шоу подошла сама королева Великобритании и спросила его: "Правда ли говорят, сэр, что вы утверждаете, будто все женщины продажны? Сколько же, по вашему, я стою? Неужели так мало?! Похожие вопросы.
Поэтому — топинамбур сгодится и молодой картофель, но не мне. Потом я буду зорко следить за появлением одуванчиков, чтобы при первом проблеске отправиться за ними куда-нибудь в экологически чистое место. Что тоже непросто — не от недостатка экологически чистых мест, а от того, что они, с большой вероятностью, находятся на другой высоте над уровнем моря, и одуванчики там живут по своему расписанию. Отдельно ощущаю острую нехватку подходящего реквизита для фото. Вы не подумайте, нехватку реквизита я ощущаю всегда. Но тут ещё и стилистика во многом для меня новая — а значит, накопленные за годы фотоэкспериментов «богатства» в основном не актуальны. Сам процесс поиска весьма ресурсоёмкий. Пока как-то выкручиваюсь, но чувствую тут некий кризис, требующий новых подходов.
Содержание Карьера одного борца Пигмалион Святая Иоанна Оформление Угадать с подарком бывает непросто, особенно если презент предназначается особому человеку. Любые вещи выходят из моды и память о дарителе стирается очень быстро. К счастью, есть настоящие ценности, которые даже через сто лет не потеряют своей актуальности. Элитные подарочные книги из натуральной кожи продемонстрируют уважительное отношение к адресату и расскажут о безупречном вкусе дарителя. Книги в эксклюзивном переплете станут украшением интерьера или займут достойное место на полке фамильной библиотеки. Вам не придется оборачивать бумагой дорогое издание, ведь трехсторонний золотой обрез убережет его от повреждений. Крепкий корешок с окатанным ручным способом бинтами предотвратит выпадение страниц, а золоченое тиснение не потускнеет и не сотрется с годами.
Искромётная сатира Бернарда Шоу
О музыке. Говоря о газетных статьях великого Бернарда Шоу (1856—1950) на музыкальные темы, автор подробной биографии писателя Хескет Пирсон рискует утверждать: «В первый и последний раз за всю историю английской критики человек. Шоу Бернард: Новые книги. Всего книг: 80. В юбилейную дату Бернарда Шоу Тобольская районная библиотека представляет подборку книг о жизни и творчестве ирландского писателя.
Эксклюзивная книга Джордж Бернард Шоу Избранные произведения в кожаном переплете
Бернард Шоу построил у себя на участке небольшое помещение для работы, и это помещение было не совсем обычным. Писательское место Бернарда Шоу Литература, Писатели, Писательство, Бернард Шоу. В пьесе Бернард Шоу с острозаточенным юмором и ненавязчивой лёгкостью показал, что чувство собственного достоинства и внутреннее благородство – черты, которые необязательно отличают людей высшего сословия. Бернард Шоу построил у себя на участке небольшое помещение для работы, и это помещение было не совсем обычным. Писательское место Бернарда Шоу Литература, Писатели, Писательство, Бернард Шоу. все книги автора. Юмористическая проза. Государственный муж. Шоу Бернард электронные книги автора для чтения онлайн и в мобильном приложении. Подписка для организаций.
30 лучших цитат Джорджа Бернарда Шоу
До 1910-х Шоу был полностью сформированным драматургом. Новые работы, такие как «Первая пьеса Фанни» 1911 и «Пигмалион» 1912 , были хорошо известны лондонской публике. Пьесы Бернарда Шоу, как и пьесы Оскара Уайльда, включают острый юмор, исключительный для драматургов викторианской эпохи. Шоу начал реформировать театр, предлагая новые темы и приглашая публику к обдумыванию моральных, политических и экономических проблем.
Как ни был Шоу с головой погружен в свои творческие и общественные дела — они занимали, по его словам, девять десятых его жизни, — он все же находил время навестить Стеллу или направить ей очередное послание; их переписка так много говорит о темпераменте Шоу, о его человеческих привязанностях и увлечениях. Книгу завершает раздел, содержащий письма Шоу к американке Молли Томпкинс 1921 — 1945 , прибывшей в 20-е годы в Европу и пробовавшей силы на театральном поприще, в драматургии и живописи. Отечески добрыми советами и наставлениями, иногда сурово критическими, но неизменно доброжелательными, Шоу пытался руководить шагами своевольной и довольно эксцентричной молодой женщины, высказывая в письмах интересные мысли об искусстве актера и живописца и призывая усердно работать над собой.
Среди добрых пожеланий — совет не порывать корней с родной почвой. Американец, чьи корни вырваны из родной почвы, чахнет…» — проницательно предостерегал Шоу Молли Томпкинс, дарование которой так по-настоящему и не развернулось. Насколько непоколебимы были симпатии позднего Шоу к первой стране социализма, показывают многие его высказывания в печати и в письмах. Касаясь утверждений итальянских газет, что он будто бы разочаровался в России и недоволен поездкой в СССР, Шоу писал Молли Томпкинс 13 августа 1931 года: «Чудовищная ложь. Здесь, наоборот, шум из-за того, что я превозношу Россию до небес; моя поездка туда кажется мне сейчас на редкость веселым сном, в жизни моей я не получал от путешествия такого удовольствия. Я был принят как Великий Старец Социализма — улыбался, махал рукой, позировал, произносил речи.
Все это едва ли в Вашем вкусе. Но именно это сделало наше пребывание там особенно приятным». Со всей определенностью Шоу подчеркивает, что поездка носила Политический смысл. Ни один серьезный исследователь не сможет пройти мимо богатейшего эпистолярного наследия Шоу. Чем больше погружаешься в изучение его обширной переписки, тем ясней вырисовывается общая панорама жизни и творчества писателя, его симпатии в антипатии, увлечения и пристрастия, сложная эволюция его идейно-эстетических взглядов. Открываются новые грани в его общественно-философских устремлениях и литературных исканиях, а это помогает полнее оцепить произведения, созданные пером крупнейшего мастера литературы.
Выход в свет «Писем» Шоу — событие радостное. Приятно отметить высокую культуру издания, тщательную подготовку текста и научного аппарата. Удачен состав тома: из обширного эпистолярного наследия Шоу взято именно то, что в первую очередь представляет наибольший интерес для советского читателя. Послесловие и примечания написаны со знанием предмета, дают живые портреты Шоу и его корреспондентов. Переводить Шоу нелегко. Надо было вслушаться в мелодию его не?
Переводчице И. Бернштейн в полной мере удалось художественно воссоздать особенности манеры писателя, своеобразие и богатство его изобразительных средств.
Премия «Оскар» за лучший адаптированный сценарий 1939.
Один из двух людей в истории второй — Боб Дилан , удостоенный Нобелевской премии по литературе «За творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искромётную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой» ; премии «Оскар» за сценарий фильма «Пигмалион».
Бернард отправляется в Лондон дабы проститься с ней. Дублин он посетил лишь спустя 29 лет. Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея. В Лондоне Бернард Шоу поселился в доме матери. Благодаря помощи Джорджа Ли он сначала устроился в сатирическом еженедельнике, работал репетитором-пианистом, а иногда и певцом. Много времени он проводил в библиотеке Британского музея, а 1879 по 1880 работал в телефонной компании.
Но его влекла литература и все больше внимания он уделял именно этому направлению. Первая пьеса Бернарда Шоу был написана в 1878 году, но она была «пустая» и Бернард даже не пробовал ее опубликовать. Это же касается и первого романа Бернарда Шоу «Незрелость», который писатель окончил 1879 и который был опубликован аж в 1930 году. Живя на помощь матери, он занимался самообразованием и обзаводился полезными знакомствами. В начале 80-х годов он увлекся социалистическими идеями и вступил в «Общество Фабиана», постепенно став одним из его лидеров. А примерно в середине 80-х женился на Джейн Паттерсон, романтические отношения с которой уже продолжались много лет. Первая книга Бернарда Шоу вышла в 1886 году.
Это был роман «Профессия Кашеля Байрона», который не имел коммерческого успеха. Это же касается и последующих романов и пьес Шоу. Более успешна была его карьера критика в различных изданиях, на которой он проработал до 1894 года. Первый же настоящий успех писателю пришел в 1894 году, после постановки его пьесы «Оружие и человек». Критики были не в восторге от этой работы, зато публика приняла ее весьма благосклонно.