Жора Крыжовников Жора Крыжовников интервью на канале «Что Посмотреть», в котором подробно объяснил, почему переснял финал сериала «Слово пацана. Жора Крыжовников дал большое видео интервью каналу «Что посмотреть» (47 тысяч подписчиков).
Жора Крыжовников рассказал, как начиналась работа над сериалом «Звоните ДиКаприо!»
Жора Крыжовников, режиссер фильма «Горько!», обладатель многочисленных наград всевозможных фестивалей и член жюри третьего фестиваля короткометражного кино «Короче» рассказал о роли короткого метра в судьбе режиссера и о том, почему. Режиссёр сериала Жора Крыжовников в недавнем интервью на проекте “Что посмотреть» признался, что и сам он лично в свое время тоже участвовал в драках. Режиссёр Жора Крыжовников дал двухчасовое интервью ютьюб-каналу «Что Посмотреть», в котором ответил на множество вопросов, связанных с его необычайно нашумевшим сериалом «Слово пацана. Почему Жора Крыжовников и его команда решили переснять сцены из восьмой серии, официально нигде не объявлено.
Самое читаемое
- Кащей и Бортич
- ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ
- Ёлки обновились | TV Mag
- «ОПГ парикмахерская»: Крыжовников оценил реакцию молодежи на «Слово пацана»
Жора Крыжовников: Второй сезон «Слово пацана» не появится ближайший год
Мы проводим конкурсы, пытаемся открыть незакрытые двери. Но я бы не сказал, что у нас суперконкурентная среда. Много людей, которые что-то хотят. Но, помимо желания, ещё нужно много труда вкладывать. Конкуренция, конечно, существует. Но мне кажется, что осталось ещё место для людей.
Нет ощущения, что у нас здесь толпы желающих снимать. Очень их не хватает. Я нахожусь в постоянном поиске авторов в авторские команды. У меня сейчас одновременно два проекта пишутся. И третий.
Во все эти команды нужны люди. Сложно найти человека. Мы сейчас ведём переговоры, чтобы сделать открытую школу сценарного мастерства онлайн. Это поможет в том числе географически открыть двери: не обязательно будет приезжать в Москву. Основная масса существующих ныне киношкол, конечно, московские.
Надо для начала переехать в Москву. А мы думаем над тем, чтобы создать структуру, которая через онлайн-лекции, задания, удалённое обучение и так далее работала бы с регионами, позволяла бы людям из регионов перебираться к нам и работать вместе — или на одном конкурентном поле. Вот, поверьте, мне не так важно, чтобы в итоге эти люди работали со мной. Важнее, чтобы они работали в нашей индустрии. Потому что чем острее конкуренция в целом, тем мы сильнее.
Чем больше людей занимаются хоккеем — тем сильнее сборная России. А количество вовлечённых людей прямо пропорционально итоговому результату. Потому что больше возможностей выбрать лучшего. И этот лучший — не один, с ним рядом ещё, ещё, ещё... Там возникают так называемые плеяды.
Чтобы возникла плеяда, в определённый момент времени большое количество людей должно прийти и соревноваться между собой. И мы стараемся сейчас тоже в этом направлении двигаться. Кто-то обвиняет его в коммерциализации кино, избытке продакт-плейсмента. В пример приводят в том числе фильм «Ёлки». На ваш взгляд, справедливы ли эти обвинения?
У нас же нет принудительных просмотров. Кому не нравится продакт-плейсмент — не смотрите фильмы Тимура Бекмамбетова. Кого продакт-плеймсент не раздражает — те смотрят. У меня нет какой-то позиции по этому вопросу. Я лично, если говорить про меня и мои фильмы, стараюсь избегать прямого немотивированного, необъяснимого, ненужного продакт-плейсмента.
Во что бы то ни стало стараюсь избегать. И могу сказать, что, когда я был режиссёром фильма «Ёлки новые» я был режиссёром, который собирал все новеллы вместе и снимал ещё пару новелл из фильма , то боролся с продакт-плейсментом. Когда он совсем нам был не нужен, я отказывался, говорил: «Нет, не получится, мы не сможем, это не подходит». Ел, например. Нет, в «Ёлках новых» есть продакт-плейсмент и где-то он торчит и вызывает неприятие.
Я не борюсь с продакт-плейсментом как с таковым. Потому что это позволяет нам кино снимать. Мы же эти деньги берём не в карман: они чаще всего идут в производство, ты на них какую-то технику дополнительную можешь взять, какую-то смену позволить, декорацию построить. Продакт-плейсмент — часть бюджета. Поэтому я с ним не борюсь как с таковым.
Но я сопротивляюсь излишнему, немотивированному, странному. Да и то, должен сказать, это из-за того возникает, что у нас продакт-плейсмент в основном продуктовый. Какой продакт-плейсмент в «Бонде»? Только это никого не раздражает, потому что он люксовый, премиальный. У них продакт-плейсмент — последние модели Mercedes, Cadillac, Aston-Martin, новые телефоны, брендовый алкоголь, может быть, одежда.
А у нас продакт-плейсмент — это пельмени и майонез. Мы не производим люксовые машины. Сделай что-нибудь, дорогой зритель, чтобы мы вставили российское крутое. Сказали: «Вот, смотри, что есть! И ты тоже этим пользуйся».
А пока рекламируем то, что есть. Как вы с ней работаете? Вы обсуждаете роли и фильмы дома, заранее, или всё происходит так же, как с другими актёрами? Я даже отдельно не репетирую. Я вообще стараюсь делать так, чтобы оттолкнуться от артиста и не нагружать его какими-то своими желаниями, стараюсь сделать это работу над ролью.
Поэтому нет, никаких изменений относительно других людей у меня нет. Может, какие-то домашние конфликты переносятся на площадку, или, наоборот, творческие разногласия — домой?
Когда Егор узнает о своем диагнозе, Льву выпадает возможность заменить брата в популярном сериале. Премьера «Звоните ДиКаприо! По мнению Жоры Крыжовникова, аудитория телевидения всегда была готова к такому проекту. Сериал необычен тем, что он затрагивает проблему ВИЧ в России.
Ольга Долматовская Кажется, теперь сплетни превратились в реальность, а создатель фильма «Горько! А что же Юлия? Новые фотографии с супругом в ее Инстаграме запрещенная в России экстремистская организация не появлялись давно — в нашем мире, склонном к тотальной откровенности, это скорее знак отсутствия отношений.
Сама она на «Кинотавре» не появилась, зато вчера сходила в кино на фильм «Дюна», которой ей явно понравился.
Из этого ощущения времени рождались герои сериала, а режиссер снова окунулся в свое детство. Постановщик понял, что в проекте теплится жизнь, про которую он хотел рассказать. В атмосфере разваливающегося Советского Союза и слабой власти, неспособной обеспечить безопасность и хоть какой-либо контроль, возникает стихийный феномен, повлиявший на сотни жизней. Лишенные опоры подростки создают свое государство с собственными правилами. Кадр из сериала «Слово пацана. Жора Крыжовников, 2023 «Слово пацана» получилось действительно правдоподобным. Настолько правдоподобным, что некоторые зрители, которые были свидетелями описываемых в сериале исторических событий, не могли смотреть его со спокойным сердцем. Проект поднимал со дна сознания то, что многие предпочли бы забыть.
Как и в других случаях с работами Крыжовникова, каждый смотрел на режиссерский мир через свою призму и навешивал свои ярлыки. Его нежелание самому в открытую говорить, кто хороший, кто плохой и что всё это означает, на этот раз еще больше взбаламутило общественность. Некоторые даже предположили, что сериал подает плохой пример нынешним подросткам, которые, скорее всего, точно были не в курсе «казанского феномена». С другой стороны, ни про один российский проект в последние годы не говорили так много. Крыжовников действительно не верит в то, что драма может чему-то научить, — морализаторство никогда не входило в инструментарий режиссера: «Однако драма рассказывает, как бывает.
Жора Крыжовников признался, что был напуган успехом «Слова пацана» у молодежи
Кровь на асфальте» Жора Крыжовников в эфире программы «Центральное телевидение» на НТВ прокомментировал обвинения в романтизации бандитизма. Кровь на асфальте» Жора Крыжовников (Андрей Першин) в беседе с «Ъ» поделился, что изначально проект был ориентирован на мужскую аудиторию в возрасте 45 лет и старше с точки зрения маркетинга. Режиссер: Жора Крыжовников Главные роли: Сергей Светлаков, Юлия Александрова, Егор Корешков, Ян Цапник, Елена Валюшкина, Василий Кортуков. Об этом режиссер проекта Жора Крыжовников рассказал в интервью YouTube-каналу «Что посмотреть». СА почему именно Жора и почему именно Крыжовников — это какое-то звучное сочетание букв для вас? Жора Крыжовников в интервью платформе «Кинопоиск» сообщил о том, как проходила работа над сериалом «Слово пацана.
Любой хейтер работает на нас: режиссер «Слова пацана» Жора Крыжовников о критике сериала
Иди [к черту]. Не нравится Ревенко? А «Лед» этим занимается. Он тратит время, чтобы доказать, что все хорошие и классные. После «ДиКаприо» я, среди прочего, понял, как важно в финале иметь оба знака. Это было для меня открытием. Нужно, чтобы плюс стоял максимально близко к минусу.
Мы должны попробовать быть и там, и там, нас должно шатать. Кстати, я согласился еще и из-за того, что во «Льду» была хорошая завязка, а финал был немного другим, но там уже была «Сансара». Недавно я прочел книгу Даниэля Канемана «Думай медленно, решай быстро». Ничего лучше я в жизни не читал. Так вот Канеман, нобелевский лауреат по экономике, по-моему, говорит, что люди передают опыт через истории. Что такое история?
Это начало, конец и пики. То есть проснулся, светило солнце, потом пошел на улицу, сломал ногу, закончил день в больнице, ору. Каждый такой случай уникален. Мы не складируем истории по типам, не собираем из них статистическую и социологическую информацию. Для нас каждый случай — отдельный. Я знаю, что эта женщина — отличная мать и эта — отличная мать.
То есть все женщины, которых я знаю, — отличные матери. Дальше мы смотрим фильм «Крамер против Крамера», где отец лучше матери, это показано достаточно убедительно. То есть теперь мы знаем одного отца — вот там, в фильме... Взаимодействие с аудиторией на уровне месседжей, смыслов, поворотных точек истории — это ноль информации. Все это бессмысленно, пока это не конкретный, например, Глеб Жеглов. Жеглов — это наш общий опыт: есть такие менты — могут подкинуть, но благородные.
А Шарапов не является таким опытом, потому что сыгран неубедительно, мямля какая-то. Фабула может быть внешней или внутренней. А опыт мы получаем через ее эмоциональные пики. Давайте вернемся к началу разговора, когда вы сказали, что не могли делать что-то свое. А свое это что? Хочу исследовать предельные температуры: страсти, страхи, любовь — все на высочайшем накале.
Но я не мог. Потому что вы на многих, насколько я знаю, производите впечатление такого холодного профессионала, решающего формальные задачи. Что вы, грубо говоря, можете на калькуляторе у себя в голове просчитать, как добиться от зрителя того самого эмоционального пика — как правило, довольно болезненного. А вот что вы в этот момент испытываете… — Зрителю знать не надо. Знаете, у Марка Анатольевича Захарова была уникальная черта — я такого больше ни у кого не встречал. Обсуждая наши студенческие работы, он говорил только: «Здесь я начал сочувствовать».
Или: «Не держит внимание». То есть все, как говорит новый министр культуры, «смыслы-коромыслы» он выносил за скобки. Потому что [болтовня] о смыслах вне технологии — это просто бесконечная пустая говорильня. Профессия — это то, насколько ты умеешь быть в контакте со зрителем. Существует единственный способ проверить, имеет ли какой-то смысл то, чем ты занимаешься, или это просто самообман и мастурбация — спросить у зрителя. Плачет он?
Если да, то смысл есть. То есть, конечно, есть тема произведения, есть какая-то мысль. Но как только ты начинаешь о них говорить напрямую, ты их обесцениваешь. Артур Миллер, кажется, говорил, что в тот день, когда я понимаю, о чем пишу, я останавливаюсь, записываю эту мысль и больше не работаю, потому что это большой праздник. История начинается с того, что ты видишь… Эфрос говорил, что понял, что поставит «Власть тьмы» Толстого, когда увидел человека, лежащего на диване, спиной к нему. Так это происходит.
Ты видишь какого-то конкретного персонажа, веришь в него, а дальше начинаешь расширять пространство видения, тянешься за ним.
Мне здесь важно было затолкать историю в счастье как можно выше. Поэтому и первая песня «Аллилуйя» — гимн семье, но семье, еще не случившейся. Мне очень нравится, но очень некомфортно временами.
А люди вроде как по умолчанию в кино ходят удовольствие получать, а не страдать. Я сделал его в коллаборации с компанией «Водород», принимая их условия игры и понимая их задачи. И с удовольствием во многом, как ни странно, удерживая себя от того, чтобы завести напряжение в по-настоящему пиковые значения. Потому что это кино, которое рассчитывает на контакт с миллионами людей, заплатившими не только за билет, но и за попкорн.
Что такое пик? Это точка, в которой герой совершает какое-то действие, а ты не знаешь, правильно он поступил или неправильно. Когда тебе надо выбрать, принимаешь ты этот поступок или ты против него. Здесь мы заходим в зону, в которой нет ответов, есть только вопросы.
Причем вопросы только к тебе самому — к зрителю. В мелодраме это не так. Я с удовольствием принял эти условия, этот диапазон. Знаете, как раньше делали звук для телевидения?
Там так срезались частоты, что громкий выстрел и тихий шепот звучали одинаково громко. Мы с этой проблемой столкнулись на «ДиКаприо». Мне нужно было, чтобы классическая музыка звучала полновесно. Несколько дней борьбы и — спасибо руководству канала — мы обошли ОТК отдел технического контроля.
В интернете сериал звучит так, как нужно. Так вот. Точно так же есть и эмоциональный диапазон, который здесь ограничен. Когда я сам смотрю это кино, то сочувствую персонажам.
Но знаю — дайте мне сделать из этого восемь серий… И персонажи прошли бы через совсем другие перипетии. Однако задача мелодрамы, по большому счету, — исторгнуть из аудитории слезы. Теперь интересно, что скажут зрители. Или об интеллектуальной?
Но мы говорим о «ДиКаприо». Это проект, который готов расстаться со зрителем, которому он не нравится. Не нравится Петров? Иди [к черту].
Не нравится Ревенко? А «Лед» этим занимается. Он тратит время, чтобы доказать, что все хорошие и классные. После «ДиКаприо» я, среди прочего, понял, как важно в финале иметь оба знака.
Это было для меня открытием. Нужно, чтобы плюс стоял максимально близко к минусу. Мы должны попробовать быть и там, и там, нас должно шатать. Кстати, я согласился еще и из-за того, что во «Льду» была хорошая завязка, а финал был немного другим, но там уже была «Сансара».
Недавно я прочел книгу Даниэля Канемана «Думай медленно, решай быстро». Ничего лучше я в жизни не читал. Так вот Канеман, нобелевский лауреат по экономике, по-моему, говорит, что люди передают опыт через истории. Что такое история?
Это начало, конец и пики. То есть проснулся, светило солнце, потом пошел на улицу, сломал ногу, закончил день в больнице, ору. Каждый такой случай уникален. Мы не складируем истории по типам, не собираем из них статистическую и социологическую информацию.
Для нас каждый случай — отдельный. Я знаю, что эта женщина — отличная мать и эта — отличная мать. То есть все женщины, которых я знаю, — отличные матери.
Что вы, грубо говоря, можете на калькуляторе у себя в голове просчитать, как добиться от зрителя того самого эмоционального пика — как правило, довольно болезненного. А вот что вы в этот момент испытываете… — Зрителю знать не надо.
Знаете, у Марка Анатольевича Захарова была уникальная черта — я такого больше ни у кого не встречал. Обсуждая наши студенческие работы, он говорил только: «Здесь я начал сочувствовать». Или: «Не держит внимание». То есть все, как говорит новый министр культуры, «смыслы-коромыслы» он выносил за скобки. Потому что [болтовня] о смыслах вне технологии — это просто бесконечная пустая говорильня.
Профессия — это то, насколько ты умеешь быть в контакте со зрителем. Существует единственный способ проверить, имеет ли какой-то смысл то, чем ты занимаешься, или это просто самообман и мастурбация — спросить у зрителя. Плачет он? Если да, то смысл есть. То есть, конечно, есть тема произведения, есть какая-то мысль.
Но как только ты начинаешь о них говорить напрямую, ты их обесцениваешь. Артур Миллер, кажется, говорил, что в тот день, когда я понимаю, о чем пишу, я останавливаюсь, записываю эту мысль и больше не работаю, потому что это большой праздник. История начинается с того, что ты видишь… Эфрос говорил, что понял, что поставит «Власть тьмы» Толстого, когда увидел человека, лежащего на диване, спиной к нему. Так это происходит. Ты видишь какого-то конкретного персонажа, веришь в него, а дальше начинаешь расширять пространство видения, тянешься за ним.
И он начинает рассказывать историю, а ты сам плачешь, смеешься и вдруг понимаешь, про что это. Впервые со мной произошло такое на Шекспире. Мы разбирали в институте с артистами сцену из «Меры за меру», и в какой-то момент обсуждения мы все вместе закричали от того, как страшно было то, что мы нашли. У нас была такая же реакция — настоящий, неподдельный ужас. Я не придумал это, мы просто пытались понять, куда он пойдет, что будет делать.
Формулировать заранее какие-то месседжи — это значит толкать твоего живого персонажа в сторону предсказуемых ходов. Я хочу делать, не знаю, Достоевского. Возможно, вполне справедливо. Но скажите, а много у нас в стране, что мы умеем делать хорошо? Может, эти хейтеры что-то делают, что достойно внимания?
Мы не можем сделать ни автомобиль, ни телефон. Ну да, но это советский багаж еще. А с новыми — падают спутники, ракеты не взлетают. С чем у нас порядок? Ну, с балетом.
В спорте есть какие-то достижения. Но это не про технологию. У нас [плохо] с технологиями. С тем, чтобы сделать что-то, что будет работать и воспроизводиться. Советская кинопромышленность не родила ни одного нормального учебника по драматургии.
Никто не попробовал хоть что-то сформулировать. В восьмидесятых прервалась «ручная» традиция, а через десять лет начали с нуля. Пытались снимать про секс, про монстров… Понимания истории, того, как она движется, не было и в помине. Вот американцы доперли, что можно так оформить сценарий, что страница будет равняться минуте. А мы до такой простой вещи не додумались.
Мы отстаем во всех, во всех технологических инструментах. Мне повезло, что Марк Анатольевич был представителем технологического крыла советского театрального и кинопроизводства. Поэтому он говорил о зрителе, о том, чтобы удерживать внимание. Если вернуться к мелодрамам, то главный специалист в жанре — канал «Россия 1». При этом смотреть это все невозможно.
Тем не менее у них есть зритель, а у канала все-таки какая-то выработанная технология. Если же говорить о большом кино, то у нас сейчас всего по одному, по два. Военное кино — «Сталинград» и «Т-34», идущие в сторону комикса.
Об этом сообщило РИА «Новости». Площадкой для проведения церемонии вручения V Национальной премии в области веб-контента стало Цифровое деловое пространство в Москве. Реклама Конферансье Эдуард Апломбов и сценарист Александр Цыпкин выступили в роли ведущих мероприятия.
Лучшим актером интернет-сериала признали Ивана Янковского, который исполнил главную роль в проекте Крыжовникова.
Звезды в тренде
- Жора Крыжовников рассказал, почему переснял финал «Слова пацана»
- Отар Кушанашвили неоднозначно оценил последнюю работу Жоры Крыжовникова — Росбалт
- Жора Крыжовников просит не сравнивать его с Гайдаем
- Сериал «Слово пацана» романтизирует криминал? Ответ дал режиссер Жора Крыжовников
Шурику мы не сочувствуем. Жора Крыжовников о секретах комедии
Должен быть внятный импульс». Об обвинениях в романтизации Комментируя обвинения в романтизации банд, Крыжовников рассказал, что задумывал показать, как пацан и чушпан входят в мир группировок и меняются местами. Наш главный интерес драматургический, сценарный, лежал вне области романтизации. Мы не люди, которые расскажут, что группировка — это круто или что это плохо, мы чуть похитрее.
И нам хотелось узнать, что там дальше с ними происходило, как могла складываться судьба. Исследовать его: что привело, что оттолкнуло, что казалось им ценнеe всего — вот это хотелось узнать». Я не верю в воспитательную функцию кино.
Но оно может к чему-то подтолкнуть. Мы не закладывали этого, не хотели, чтобы волна прощений прокатилась по стране. Это как бы социальный опрос.
Как люди реагируют, кому они сопереживают, что они считают. В опросе были 4000 человек, это большая выборка. О пересъемках восьмой серии «9 ноября я собрал последнюю серию, и она мне не понравилась.
Еще я вдруг задумался, как бы поступил мой отец, если бы я убил человека. И подумал, а почему Бурунов у нас так принимает [Вову Адидаса]?
Продюсеры идут на встречу, если заранее предупредить и выделить бюджет] —поэтому досъемки «СП» не были ни для кого сюрпризом. Переделки шли постоянно. Переснимали даже сцену с Искандером из первой серии, плюс доснимали сцену в школе с Маратом и Айгуль из пятой серии.
Жора понял, что в этом же туалете Марат должен настигнуть Колика.
И нас в этом странно обвинять. Вышло пять серий, и зритель видит, что там дальше происходит. Тема для меня такая: преступление не может быть безнаказанным. Если раз ступишь на эту дорожку, тебе вернется в этом колесе сансары. Оно придет неизвестно как. То, что называют романтизацией — это то, что наши герои не однозначно плохие, а часто сложные, запутавшиеся, потерявшие дорогу, — высказался режиссер в программе «Центральное телевидение». Напомним, омбудсмен по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец обратилась в Роскомнадзор с просьбой проверить картину на соответствие традиционным ценностям.
В центре сюжета «Звоните ДиКаприо! Когда Егор узнает о своем диагнозе, Льву выпадает возможность заменить брата в популярном сериале. Премьера «Звоните ДиКаприо!
По мнению Жоры Крыжовникова, аудитория телевидения всегда была готова к такому проекту.
«Слово пацана. Кровь на асфальте»: пять главных киноляпов сериала, которые сразу бросаются в глаза
Андрей Першин), однако, не только снимает сам, но и помогает другим - недавно в прокат вышла комедия «Родные», в титрах которой он фигурирует как соавтор сценария. Жора Крыжовников: «Мы не можем восхищаться ужасом, и нас в этом странно обвинять». В последние дни режиссер Жора Крыжовников стал активно отвечать на высказывания зрителей в своем Instagram*. Режиссер нашумевшего сериала «Слово пацана» Жора Крыжовников решил переснять концовку картины.
Режиссер “Слова пацана”Жора Крыжовников покинул Россию вместе с семьей
Кровь на асфальте» Жора Крыжовников рассуждал об агрессивной природе поведения главных героев проекта. Жора Крыжовников признался, что на «такой успех» он не рассчитывал. |. В последнем интервью Жора приоткрыл завесу тайны и рассказал, о чем может быть последующие сезоны криминальной драмы. Режиссер Жора Крыжовников не комментировал происходящее и лишь сейчас рассказал, действительно ли взялся за переделку из-за скандала.
Жора Крыжовников: «Действительность мне кажется непонятной»
При этом режиссер признал, что реакция молодых зрителей на проект его насторожила. В ходе творческой встречи на конференци Першин вспомнил результаты опроса, проведенного ВЦИОМом в конце 2023 года после выхода сериала. С маркетологической точки зрения — мы рассказывали им об их молодости, о моем детстве, с приметами того времени, беспокоились о том, чтобы автобус ЛиАЗ звенел так, как он должен звенеть. Потому что ЛиАЗ, этот двигатель, назывался «звон бутылок».
Поехали, записали этот ЛиАЗ.
Остается надеяться, что Жора продолжит радовать своими уникальными и яркими работами. Жора Крыжовников. Пишите в комментариях.
Режиссер уверен, что атмосфера в стране и дома напрямую влияет на поведение подростков. Источник фото: Фото редакции Помимо этого, Жора рассказал о феномене успеха сериала "Слово пацана. Кровь на асфальте" и признал, что сам до конца не может понять его популярность. Он отметил, что максимально вложился в проект и выполнил огромную работу, изучив творчество и технические характеристики фильмов тех лет. По его мнению, правдивость и цепляющая сюжетная линия сделали сериал таким популярным.
В эфире «Русского Радио» гость «Вечернего шоу Аллы Довлатовой» скромно отказался от подобных регалий: «Очень здорово, что меня с ним сравнивали, но Гайдай — гений, а я — нет», — заявил Крыжовников.
При этом режиссёр отметил, что в его подходе к работе над сценическим пространством действительно есть что-то общее с работой великого предшественника. В фильме «Лёд 2», как рассказал Крыжовников в эфире «Русского Радио», музыка становится одним из важнейших элементов фильма и раскрывает персонажей.