Протоиерей Михаил Потокин, настоятель бирюлевского храма в честь Входа Господня в Иерусалим.
Беседы с батюшкой 2023
Эти и другие вопросы обсудили на круглом столе в Научном центре психического здоровья в Москве. На встрече присутствовали священнослужители, окормляющие психиатрические учреждения, настоятели московских храмов, руководители и сотрудники Центра. Участники обсудили взаимодействие священнослужителей и врачей-психиатров в деле помощи людям, страдающим психическими заболеваниями. Служить в нем стали священнослужители, прошедшие специальную подготовку по психиатрии, и эта традиция сохранилась до сих пор. Здесь считают: вера помогает исцелиться. Поэтому сотрудничество психиатров и священников в деле помощи людям, страдающим душевными недугами, очень важно», — сказал заместитель директора НЦПЗ по развитию и инновационной деятельности, профессор, доктор медицинских наук Василий Каледа. Главный вопрос, который интересовал священнослужителей: как определить, что человеку, который обратился в храм, нужна не только духовная, но и психиатрическая помощь? Но как определить, что душу этого человека нужно лечить не только Таинствами, но и направить его для получения медицинской помощи? Болезнь подкрадывается исподволь, и даже специалист сразу не сможет понять, что он видит перед собой: симптом или особенности характера.
Он назвал подобные народные обряды «раскрещивания» богохульными. Священник сообщил, что человек, однажды соединившись с Богом, не сможет в полной мере отречься от православия.
Трагедия в Японии нашла широкий отклик в сердцах верующих Русской Церкви. В Благовещенском соборе города Сендая епископ Серафим показал гостям многочисленные письма со словами соболезнования и поддержки, присланные из России, а также храмовое распятие, украшенное двумя тысячами исполненных в технике оригами бумажных журавликов, которых изготовили и прислали в знак солидарности учащиеся воскресных школ Сахалинской епархии Русской Православной Церкви. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла был организован сбор средств для оказания помощи пострадавшим вследствие стихийного бедствия. К настоящему времени Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви перечислил Японской Православной Церкви более 1 миллиона 300 тысяч долларов США; сбор средств продолжается. Священник Михаил Потокин и Д.
Патриарх Кирилл сообщил о выделении участка для сирот на кладбище в день, когда президент Российской федерации подписал закон "Димы Яковлева", и в тот же день в Католической Церкви и живущих по новому стилю православных церквах отмечается память младенцев-мучеников, убитых царем Иродом в Вифлееме. Мы делаем свое дело и общаемся не с бумагами, а с каждой человеческой жизнью, и заботимся о личности.
Для меня здесь нет никакого совпадения, потому что я давно участвую в заботе о брошеных детях и вижу, как развивается процесс. Ранее представители Церкви по-разному высказывались о «законе Димы Яковлева». Например, протоиерей Всеволод Чаплин поддержал запрет на усыновление российских сирот в США, сказав, что это в большинстве случаев означает «невозможность получить истинно христианское воспитание, а значит, отпадение от Церкви и от дороги в вечную жизнь, в Божье Царство». Председатель Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископ Пантелеимон Шатов высказался сдержанно, подчеркнув, что запрет на усыновление сирот за рубеж налагает на всех россиян ответственность за их воспитание.
протоиерей Михаил Потокин
Протоиерей Михаил Потокин — окончил Московский физико-технический институт по специальности «инженер-исследователь», а после поступил в Московскую духовную семинарию и выбрал путь священника. Сегодня ситуацию комментирует священник Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы. К первой Литургии в восстановленном храме несостоявшийся ученый Михаил Потокин уже знал, что хочет быть священником. Беседы с батюшкой Протоиерей Михаил Потокин 27 февраля 2024.
Протоиерей объяснил, нужно ли проходить вакцинацию в День Пантелеймона
В том случае мы нашли добровольца с машиной и все было бесплатно, — сказал «Известиям» отец Михаил. Священник Михаил Потокин напомнил, что детям с тяжелыми патологиями часто не могут помочь ни наука, ни технологии, и бесчеловечно, если после и смерти никто о них не помолится, не проведет обряды, не позаботится о могиле. Патриарх Кирилл сообщил о выделении участка для сирот на кладбище в день, когда президент Российской федерации подписал закон "Димы Яковлева", и в тот же день в Католической Церкви и живущих по новому стилю православных церквах отмечается память младенцев-мучеников, убитых царем Иродом в Вифлееме. Мы делаем свое дело и общаемся не с бумагами, а с каждой человеческой жизнью, и заботимся о личности. Для меня здесь нет никакого совпадения, потому что я давно участвую в заботе о брошеных детях и вижу, как развивается процесс. Ранее представители Церкви по-разному высказывались о «законе Димы Яковлева».
А что для вас самое главное в этих беседах? Вы знаете, самое главное что-то живое сказать.
Мы иногда заключаем в беседу о вере в формулах крестильных, объясняем Символ веры или как себя вести в церкви, или как совершать молитвы. А мне важно как-то людей, простите за такое, может, грубое слово — зацепить. А от них что самое важное, вот вы чего ждете, какой реакции? Вот именно того, чтобы я увидел, что это как-то за живое человека… Живое за живое, да? Живое отношение, да, то есть я коснулся чего-то того, что он тоже пережил. Когда мы вместе что-то обсуждаем, мы вместе пережили какое-то чувство, какое-то внутреннее состояние, и мы тогда моментально друг друга понимаем, нам слов не нужно. Я хотел с вами такой поделиться недавней ситуацией, которая возникла.
У меня один мой знакомый, товарищ пишет — мы сейчас переписываемся же все, — что собрался жениться, а жена очень хочет венчаться, и он говорит: я очень хочу ее поддержать, но я атеист. Я ему стал писать, что: а зачем… Мне очень сложно было с ним, тем более в переписке, я говорю: ну понимаешь, кого ты собираешься обманывать и прочее. Вот у меня вопрос: а вы допускаете подобную ситуацию, при которой вы повенчаете этих людей? Ну, наверное, допускаю, да, вы знаете, почему — потому что у меня была практика такая, я видел людей, которые себя позиционировали вначале атеистами, неверующими или как-то… Все-таки в богослужении и в Церкви содержится некая таинственная сила, которая действует несмотря ни на что, несмотря на неверие, несмотря на скептицизм, несмотря на многое то, что в человеке — предрассудки или настрой, сейчас очень многие настроены против уже заранее, вы же знаете. И поэтому здесь есть таинственный какой-то диалог между Богом и человеком. То есть одно дело — диалог, я спрашиваю человека о его вере, но есть Тот, Кто знает его доподлинно, и Он знает, что этот человек, он на самом деле сейчас, может быть, так резко высказывается или так сопротивляется вере не потому, что он неверующий, а потому, что есть некая боль какая-то внутренняя, есть какое-то несогласие, есть то, что потом разрешится. Здесь я бы сказал так, что человек может преобразиться в очень короткий промежуток времени, и я встречал людей, взрослых людей, которых я венчал, и, скорее, не атеист, конечно, но человек, который, в общем-то, не вел такой, как мы говорим, обычный церковный образ жизни, стал венчаться и потом мне рассказывает, что я относился к этому, но жена попросила, супруга, я, говорит, когда встал, когда открыли царские врата — и внутри что-то дрогнуло… То есть, понимаете, здесь мы не можем рассчитывать только на свой разум.
Я разумные вещи спросил у человека, но все-таки я понимаю, что есть Тот, Кто его позвал сюда. Знаете, отец Георгий как-то мне интересно сказал: «Ты знай, что ни один человек, который в церковь не пришел — он не пришел сюда к тебе, его позвал Господь». То есть человек случайно ни один не заходит, через этот порог даже не переступает, вот духовник как мне сказал, я потом это понял, я не сразу это понял, вообще к чему это. Вот я стал когда священником и не те только люди, которые пришли с добрыми намерениями, с верой и с интересом, я понял, что нет случайности в пересечении даже порога этого, что человек, когда начинаются у него мысли о церкви, — это уже не случайно. Но это же все равно не может быть критерием, что вы во всех подобных ситуациях, все равно какое-то живое, вот этот отклик будете ожидать? Да, отклик есть, и, конечно, нужна личная беседа, то, что вы сказали, что невозможно было у нас, и мне кажется, это делает невозможным понимание вообще о чем человек говорит, потому что мы же знаем, одну и ту же фразу можно сказать с разной интонацией и с разными паузами, что меняет вообще смысл ее. А вот я когда готовился к нашей встрече, читал в интервью, вы говорили тоже такое предельно искреннее и очень, мне кажется, для меня дорогое признание, когда вы говорили, что вы тоже испытываете такие тяжелые моменты: а верю ли я?
Что вообще?.. А вдруг ничего нет… Это правда, да. Значит ли это, что когда мы как раз таки испытываем противоположные моменты вот такой горячей искренней глубокой веры, что это те моменты, когда мы понимаем, что такое рай? Что он есть? Что он есть. Да, я думаю, да. То есть утешение, которое дает нам мысль о вере, не всякое время так бывает, мысль о вере может просто пройти как-то мимо.
Иногда, особенно, кстати, после этих моментов, когда внутри пусто и когда думаешь, что да, ничего нет, и вот этот ужас и пустота внутри, даже не потому, что ты там трудился… нет, не поэтому, просто какой-то холод и пустота внутри, и после этого, когда приходит утешение, ты понимаешь, насколько, какая пропасть между этим, между этими двумя состояниями, как у Лазаря с богачом, это пропасть лежит между этим, то есть это есть настоящая подлинная жизнь, которая нам дается Богом, и тот холод небытия, ничто. Вот это — ничего нет, вот это ничто, между ними пропасть. Поэтому начинаешь это ощущать и Бога благодарить за то, что Он тебя все-таки милует от этих состояний, потому что не представляется возможным, как человеку трудно в таком состоянии оказаться. Вы говорите часто о том, что жизнь — это сплошные вопросы, все время новые вопросы, и даже вот люди приходят, и, казалось бы, за двадцать лет вы уже все вопросы слышали, а они все равно возникают новые. И тоже, мне кажется, очень такое предельно искреннее и очень важное признание. А вот скажите, а при этом, когда священник говорит человеку, который боится прийти на исповедь, что: «Ну, не бойся, вряд ли ты меня чем-то удивишь, я уже все слышал» — это вот про разное в данном случае? Да, вы знаете, я так обычно не говорю, я скорее стараюсь сказать так, что ты не мне исповедуешься.
Ты пойми, я не тот, кто тебя призван судить даже ни в чем. То есть я должен убедить человека, чтобы он открылся, чтобы не было, как говорится, стыда такого ложного или каких-то сомнений в том, что священник что-то услышит недостойное, его осудит и как-то подумает о нем. Я говорю, что нет, это не то и совсем не так, здесь не я вообще не судия, не тот, кто может тебе простить. И если человек почувствует это, у него пропадает вот этот барьер между ним и священником. Можно быть любым священником — хорошим, плохим, я не знаю, каким угодно, но любой священник, совершая таинство Исповеди, он все равно его совершает, потому что не он отпускает грехи и не он их слышит. Поэтому очень важна для меня в исповеди всегда эта искренность, если человек готов на искренность, потому что это ему поможет, я это вижу, здесь возникает такое соединение между человеком и Богом. И уже священник — он в стороне где-то, он уже совершенно отстранен, поэтому и не страшно ничего слышать, потому что не ты слушаешь, не тебе принадлежит то, что говорит человек, это не к тебе обращено.
Поэтому здесь, наверное, единственное что, знаете, мне исповедь всегда помогает себя увидеть. Человек начинает говорить, думаешь: Боже мой! Я это все переживаю тоже, и иногда даже, я как-то говорил, один смешной случай у меня был, ну, не смешной, это обычный случай: наверное, в начале 2000-х годов, еще только вот… ко мне один прихожанин пришел, говорит: «Батюшка, я ворую». А я знаю, это такой человек очень искренний, честный, трудолюбивый. Тогда это, помните, еще… Да-да. Я тогда думаю: Боже мой! Это вот эти компьютеры, там все установлено, у нас же как: устанавливали всё, а что такое устанавливали — это значит, что устанавливали не за плату.
Это просто простой пример, то есть некоторые вещи ты привык не видеть, а есть глубокие вещи, и, когда человек начинает про них говорить, ты переживаешь сам и видишь в себе многое из того, что он говорит, и это, наверное, лично для священника тоже очень важно, то есть видеть себя, понять, что да, здесь ты как раз… И когда человек искренне говорит, иногда завидуешь ему — в хорошем смысле завидуешь и думаешь: Боже мой, как хорошо, что он смог, и то, что иногда не могу я — из-за гордости, из-за какого-то самомнения, самолюбия, из-за того, что все равно хочется казаться хорошим, хочется, вот до конца нет веры Богу, веры нет, что вот Он тебя плохого примет… Даже на исповеди хочется показаться… Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Что такое нет искренности, почему мы не искренни друг с другом, не можем сказать — потому что мы не верим, что человек нас простит, тогда мы начинаем как-то приглаживать и замалчивать, понимаете, вот здесь этого не хватает, может быть, для нашей исповеди, для такой исцеляющей какой-то нас внутри не хватает этой искренности, то есть все равно обдумываешь, как бы сказать, даже вещи, в которых ты согрешил, все равно думаешь, можно же по-разному, можно как-то и немножко принизить, как-то объяснить и что-то еще. Поэтому вот здесь, наверное, отношение к исповеди священника формируется именно людьми, которые к тебе приходят, ты начинаешь их слушать и иногда ты поражаешься и думаешь: Боже мой, я священник, много лет служу, я так не могу исповедоваться, как человек этот исповедовался. Поскольку вы физик и даже, как мы с вами успели чуть поговорить, физтех, что есть приговор… Да, «физтех из тех». Да, «физтех из тех», но вопрос вот какой Есть две крайние позиции, которые часто встречаются, одна: «как ученый, я не могу быть верующим», а другая: «как ученый, я не могу не быть верующим». Вот что вы думаете по поводу этих двух позиций? Я думаю, что первая позиция — она в корне имеет просто неправильное представление о вере.
То есть если мы правильно веру представляем себе, то мы так вопрос не можем поставить. Мы можем поставить вопрос так, что я, скажем, этого не пережил, но это все равно, что если я скажу, что нет любви. Ну если я не любил никогда — нет любви, но я не пережил этого, любовь есть, я о ней читал, я о ней знал, я ее видел. То же самое — вера, это все-таки вопрос личных отношений, то есть были ли у тебя личные отношения с Богом? Вопрос, который человеку можно задать, он может сказать: «таких отношений нет», но это неверно. Но это значит, что и вторая позиция неверна. Вторая позиция — ну, в каком-то смысле да, тут тоже крайность некая, потому что наука не относится напрямую к религии, она совсем другого сорта.
Хотя с другой стороны, наверное, одно из самых красивых, что я видел в жизни, — это наука, и особенно математика. Но здесь вопрос о вере все-таки и с той, и с другой стороны, он, мне кажется, очень радикально ставится, да. Очень хочется, конечно, сказать о красоте мира и прочем, но вот мне кажется, по крайней мере, если мы говорим о науке сегодня, потому что понятно, Древняя Греция — это одна история, и поэтому вы, естественно, лучше меня знаете всю эту теорию. Или возьмите какую-нибудь «Структуру научных революций» Куна, который говорил, что вообще парадигмы научные, там нет общих оснований у науки Античности, Средневековья и прочее. Но если мы из сегодняшнего дня говорим, то я бы, реагируя на эти фразы — интересно, согласитесь вы со мной или нет, — я бы сказал так, что, как ученый, я могу быть и верующим, и неверующим, потому что это просто в каком-то смысле непересекающиеся плоскости. Да, это немножко разные пространства, я бы сказал так, в жизни. Есть одно пространство — научное, есть одно пространство — веры, и вера как бы над стоит этим, то есть ты можешь как туда выходить, в это пространство, можешь не выходить и заниматься наукой.
Но здесь я не вижу… почему это возникло, вы же знаете — советский период, это искусственно созданное противопоставление, оно искусственное, оно чисто пропагандистское такое, и причем пропагандистское именно для людей, скажем, которые сами не ученые… Да-да. То есть это для простых людей: «наука сказала так», «наука объяснила» и так далее, то есть это была удобная формулировка, которая никакого отношения ни исторически, ни философски к науке не имеет. Гораздо сложнее все, и личная жизнь ученых, и личное их верование, и их путь духовный, поэтому мы этого просто не касаемся. Просто это следствие, я считаю, вот такой немножко примитивной пропаганды. Поэтому здесь я не вторгаюсь в личный духовный мир ученых, разные совершенно есть взгляды, и поэтому здесь мы не можем обще судить. То, что вы сказали, ну две точки зрения, они крайние, к сожалению, присутствуют, но я считаю, что крайность вообще — это не есть показатель истинности точки зрения. За срединный путь.
Да, за царский путь, здесь просто многие из них начинают атеистами, а заканчивают верующими людьми, наверное, бывают и другие случаи, к сожалению. То есть мы можем сказать о том, что путь человека очень непростой. Поэтому здесь — увы! Единственное, что я считаю, — нужно все-таки бороться с предрассудками и бороться с остатками той пропаганды, которую мы с вами слышали когда-то. И для этого нужно больше рассказывать о жизни ученых, потому что эта жизнь, действительно, она показывает не их научные достижения, а их личностные человеческие качества, в том числе и веру, потому что много ученых было глубоко верующих людей, мы знаем и среди русских ученых, и среди зарубежных, я не буду приводить, это все сейчас прекрасно… обо всем этом говорится. Но когда мы берем школьные или институтские курсы, там никогда личных сведений об ученых нет… Ну да, там ведь обедняют представление… Да, то есть никогда мы с вами о личной жизни их не услышим, никто не расскажет нам даже какие-то особенности его характера или что-то еще. И поэтому мы знаем только имена и то, что он открыл.
Ну, это вопрос личного интереса, да? Вы знаете, нет, мне кажется, это не вопрос личного интереса, это вопрос понимания вообще природы знания. Знание все-таки не может оторвано быть от личности. Обезличенное знание — это есть, собственно говоря, та же самая бездна, то есть пустота. Обезличенное знание — это обезличенная правда, то есть правда для чего, для кого? Представьте себе мир без человека — кому нужно знание? Ну, если в мире нет людей, философски мы подумаем, кому нужно знание о мире?
Знание о мире возникает, когда возникает человек, возникает знание, возникает наука, она возникает только благодаря появлению личности на Земле, личности, со всеми особенностями нашими: мышления, переживания и так далее, то есть здесь это неразрывно связано с личностью человека. Поэтому что мы делаем: мы отрываем знание от личности. Отче, интереснейшая тема, но все-таки наука — это особый тип знания, потому что когда знание о мире как бытовое возникает тогда, когда возникает человек, а все-таки то, что мы называем научным, оно все-таки возникает позже. Позже, да. НАДЕЖДА Я не знаю, точнее, я не знаю, когда выйдет наша программа, какова будет ситуация с конфликтом на Украине, но не думать сейчас об этом невозможно, и вся Церковь сегодня, все верующие люди, да и неверующие, наверное, все молятся о скорейшем наступлении мира. Но мы понимаем, что молитва — это не магический ритуал, что мы помолились — и мир наступил, тогда любые конфликты очень легко бы останавливались, я думаю, столько, сколько молились во время Первой или Второй мировых войн, может быть, человечество и не молилось. Но вот таких… если кто-то наивно предполагает, что молитва, она как магический ритуал может сработать, он, наверное, неправ.
А вопрос у меня тогда к вам такой: а о чем мы тогда молимся сейчас и в чем, на что наша надежда? Вы знаете, я думаю, что надежда наша на то, что если Господь прекратит это бедствие — прекратит Он это бедствие, — то мы никогда не будем жить, как раньше, что мы станем другими. Потому что для меня очевидно, что всякое бедствие — оно постигает человека тогда, когда следует ему принять какое-то новое решение, новую жизнь начать. В этом смысле мне кажется, кроме молитвы здесь важно покаяние личное, потому что это касается каждого из нас. Действительно, беда, вот даже мы чувствуем ее, я у многих людей спрашиваю, и сам внутри ощущаю себя какое-то, знаете, какая-то муть внутри, что-то такое, неблагополучие не внешнее, а внутреннее, и это не касается информации и какого-то фона, а это касается внутреннего состояния души. И я думаю, что мудрые наши предки, они понимали это очень хорошо, что требуется переосмысление жизни, нужно вернуться к новой, уже не возвращаться к старой жизни. Господь сравнивает и говорит, что не бойтесь убивающих тело, а убивающих души бойтесь, то есть что-то убивало нашу душу, и в этом ком-то, в чем-то, может быть, в подчинении нас этому, наверное, и причина тех несчастий, которые воплощаются в гибели невинных людей.
И так же, как у Хемингуэя в «По ком звонит колокол», помните, да: он звонит по тебе, то есть нужно принять это как личное переживание и посмотреть лично в своей жизни — а почему мы жили-то не так? Это все наша общая ответственность, это наша общая вина, но общая вина именно не в политическом, не в каком-то геополитическом, экономическом… а в первую очередь во внутреннем. Значит, мы не так жили, наша человеческая жизнь, она не туда была направлена. Поэтому мне кажется, вот такое переосмысление жизни требуется от народа и лично от каждого из нас, особенно от верующих людей, потому что верующие люди — это как кровоток такой в духовном смысле… Соль земли. Да, тут вся, весь гной может собраться, а может он весь отсюда и уйти. Поэтому верующий человек, ему хотя бы понятно, в ком беда-то. Конечно, нужно переосмыслить жизнь, которую мы вели, лично каждого из нас.
Поэтому здесь, мне кажется, если и прекратятся эти трагические события, я надеюсь, что они прекратятся, то здесь, конечно, только если мы с вами решимся что-то поменять внутри. Я не говорю, что всем нужно прийти в церковь, да, иногда говорят: «вот, священники говорят: все придите в церковь, все давайте каяться, все давайте исповедоваться, все давайте вести церковную жизнь, вот тогда…» — нет, здесь что-то глубже, здесь что-то междучеловеческое. Даже о том, что мы говорим, что 600 тысяч абортов в год — это наша страна. И подумать о том, а как Бог терпит вот это хотя бы? И мы должны понять, что еще много есть вещей, если подумать внутри себя, если трезво посмотреть на то, как мы живем, мы увидим, что мы живем совершенно недостойно. В этом смысле как раз необходимо, может быть, возвращение какое-то хотя бы не к духовной жизни, а к простым каким-то вещам: порядочность, скромность, честность, понимаете, я говорю не о духовных вещах, а о человеческих качествах, которые мы с вами уже умудрились во многом потерять. Как нынешнее время сочетается со скромностью?
А ведь это добродетель, понимаете, добродетель, которую знали еще философы древние, на которой основано человеческое общество, это есть украшение человека, как говорят, а мы про это совершенно забыли. И поэтому, мне кажется, нынешние беды наши, им много есть причин, я знаю, что они тоже действуют, но мне кажется, внутренние причины именно в том, как мы живем. Отче, а вот, продолжая, может быть, и эту тему, и то, что раньше мы уже затронули. Мы часто молимся, говорим: «Да будет воля Твоя». И Спаситель говорил в Евангелии: «Не так как Я хочу но как Ты», подчеркивая, и мы, когда говорим, то мы подчеркиваем, что мы можем не понимать, сегодня об этом много сказали, и мы подчеркиваем, что не по моим желаниям, а по Твоим, Господи. Но вот в молитве «Отче наш» мы говорим не просто «Да будет воля Твоя», а: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Мне кажется, вот эта вторая часть, она как бы чаще забывается, мы не просто признаем, как бы отсекаем свою волю, а мы просим, чтобы на земле было также, как на небе, где абсолютное… Это ведь не просто отсечение своей воли, что-то намного более глубинное, правда?
Да, конечно, это не просто пассивное какое-то отсечение, мы хотим научиться там, чтобы не просто волю нашу, чтобы Господь научил нас благой воле, вложил, как одну волю изъял и вложил другую в нас. Да, действительно, в этом смысле я вижу, эта молитва очень глубокая. Но небесное нам как-то чуть-чуть совсем видно, а больше мы живем земным, но все равно в этой молитве есть истинная цель жизни.
О мероприятии рассказали на сайте Юго-Западного викарианства столицы.
В семинаре приняли участие протоиерей Михаил Потокин, председатель Епархиального отдела по социальному служению г. Москвы и помощник управляющего Юго-Западным викариатством по социальному служению иерей Димитрий Борсук.
Михаил Потокин : Да-да. Вот больные диабетом - они объединяются в одно сообщество, а больные, там, еще чем-то - в другое сообщество, и они друг с другом общаются. Вот мы с вами, как больные, вместе. Мы соединены. Священнику дана вот определенная, ну, возможность, скажем, да, совершать таинство, но это таинство - оно совершается тогда, когда человек искренен настолько и настолько глубоко раскаивается в этом, а это может видеть не священник, а только Бог, потому что это внутри вас. Что делает священник?
Священник поставлен Богом затем, чтобы вот формальную, вот эту вот внешнюю сторону, да, мы с вами, так сказать, пришли, человек мог сказать слово. Но сказать кому, да? Сказать, вот через священника обратиться к Богу. Почему важна публичность? Я вам хочу сказать, в первые века вообще исповедовались публично, без священника. Как делали? Выходили перед всей общиной и говорили свои грехи. И вот тогда в большинстве случаев человек переставал грешить, потому что ему было стыдно.
Ну, представьте себе, прийти и вот вывернуть все свое. И исповедовала тогда, собственно, община. То есть человек раскаялся, и это покаяние его принимало все Тело Христово. Все… все его друзья, его близкие, с кем он знал, там, все его село, где он жил, - они все слышали его, да, и они, так сказать… И это было для человека целительным, вот. Сейчас таинство исповеди - оно сократилось, двое только в нем участвуют: священник и человек, да? На самом деле, вот правильно, Иоанн Кронштадтский когда исповедовал, он исповедовал - люди говорили грехи свои вслух, как в первые века, выкрикивали грехи. Они хотели от них избавиться, понимаете? Если вещи, например, там, ну вот вы знаете, пьянство, например, да, когда человек сам замучен им, он замучился уже, но он не может с собой справиться, да?
Ему, так сказать, вот своего покаяния недостаточно. Ему недостаточно прийти и себе сказать: «Все, я, там, с такого-то дня я бросаю пить, я больше не буду пить», - и так далее. Он сто раз уже себе это говорил, и сто раз у него не выходило. Что делать? А вот как раз, когда публичная исповедь или беседа, да, откровение - оно совершенно другую силу имеет. Ведущий : То есть, иными словами, ответ на вопрос Константина, откуда Вы получаете информацию, в том, что Вы вообще никакую информацию ниоткуда не получаете? Михаил Потокин : Информация… информация от Бога идет человеку непосредственно. Константин Титов : Связи с Богом у Вас нету?
Связи с Богом у Вас нет? Михаил Потокин : Связь с Богом у меня есть так же, как и у всех, вот, но она личная, связь, она не связь по поводу кого-то другого. Она… Есть действительно духовники, которые были когда-то вот, и сейчас, наверное, есть, может быть, где-то они, которые имели, ну, непосредственное знание по отношению к людям. То есть что человек… что человеку… будущее знали, прозорливость, такое свойство, да? Но этим обладают единицы. Это единицы обладают таким, да? В основном, священник, конечно, не… не прозорливец, поэтому он не знает ни будущего, ни прошлого, и даже часто и не знает настоящего. Правду вы говорите или нет, я не знаю.
Константин Титов : У меня еще есть один тезис, если позволите. Вот получается, что если человеку что-то накипело, он считает, что он сделал что-то плохое, то на Западе модно ходить к психоаналитику, психологу, да? А у нас пошел к другу, взял бутылку водки, поговорил, стало легче, выговорился, может быть, даже покаялся там прямо и… и перед Богом. Ну, мы такое, в физическом смысле слова. Ведущий : У него нет… нет посреднической функции. Михаил Потокин : Прозорливости, да, скорее. Связь-то есть, потому что Богом назначен священник. Константин Титов : Да, да, мы… Да, но Вы поняли, о чем я.
Получается, что здесь священник выступает в качестве психотерапевта, вот такого некоего успокоителя, функция такая больше психотерапевтическая. Михаил Потокин : Нет, нет, вот как раз… вот наоборот как раз. Ведущий : Давайте дадим ответить отцу Михаилу. Михаил Потокин : Наоборот, священник… Как раз наоборот: чем меньше священник действует, тем лучше. Вот чем больше Бог действует, понимаете… Здесь действие - оно не от… не от священника, оно внутри человека происходит. Что-то меняется внутри, понимаете, и эта внутренняя вот перемена не священника. Она обя… обязаны, конечно, мы не священнику, а Богу, который Сам, так сказать, видит человека, который к Нему пришел. Он установил такой порядок: «Приходи ко Мне, подойди, так сказать, поисповедуйся, да?
Во время таинства этого Я тебя хочу слышать, да? Он уходит утешенный, но утешает его Бог. Поэтому здесь есть разница. Ведущий : Но вот принципиально важный момент. Сама необходимость выговориться, которую можно удовлетворить и у психотерапевта, и у друга. Константин Титов : Это очень важно. Ведущий : Чем это отличается, в правильном смысле, от правильной исповеди? Михаил Потокин : Вы знаете, все-таки правильная исповедь - это не просто выговаривание какое-то.
Ну, это общение с Богом, которое, я понимаю, что вот… Понимаете, как? Друг передо мной - грешник, друг - ну, он такой же, как я, ну вот, да? То есть вот я нагрешил, а за меня пострадал-то Он. Вот я приду, я… я уйду отсюда, и со мной ничего не будет. Ничего не будет почему? Я не упаду, там, не заболею, потому что Он пострадал, и Он на себя взял то, что я… то, что я… Ведущий : Христос. Михаил Потокин: …то, что я совершил, да. Поэтому, так сказать, понимаете, если человек выкупил тебя, если человек… Вот ты пришел в долгах весь, пришел, а Он тебе сказал: «На тебе вот, на, отдай все - и ты свободен».
Понимаете, есть разница? Или я пришел в долгах к другу, посидел с ним, он говорит: «Да я тоже в долгах, и ты в долгах, да все в долгах, да сейчас все в долгах», - и все, и я ушел. Разница есть. Константин Титов : Вы знаете… Знаете, Вы мне сейчас напоминаете хорошего врача, потому что еще… еще врач не успел назначить препараты, не успел сделать операцию, а физическая боль у пациента присутствует. Но, поговорив с ним правильно, найти верные слова - пациенту уже без препаратов и без хирургии становится легче. Михаил Потокин : Врач, после беседы с которым больному не стало легче, это Боткин или кто-то… Константин Титов : Конечно, да-да-да-да. Ведущий : Я бы хотел уже в завершение нашего разговора последний вопрос задать и Константину, и отцу Михаилу. У Вас прозвучала такая мысль, что Вам трудно понять, осмыслить Христову жертву, что Бог Отец ради каких-то целей отдает Своего Сына в жертву.
Почему для Вас это проблема? Почему Вы об этом думаете? Константин Титов : Потому что я человек. Я не могу представить, что я бы своего сына, которого очень люблю, отдал бы в жертву ради даже самых каких-то больших смыслов. Михаил Потокин : Вы правильно сказали. Просто дело в том, что надо любить того, за кого ты жертвуешь, больше еще. То есть любить его так вот, как, понимаете… То есть, если вы любите вот, ну, кого-то, да, одного, да, а вы любите, так сказать… Понимае… Мы… В чем вопрос? В том, что мы, к сожалению, будучи земными людьми , как Вы сказали, мы любим своих, а Бог - Он любит каждого, то есть Он любит… и Сына Своего Он любит, да, но Он любит каждого человека.
И каждый человек для Него сын, поэтому вот здесь как бы… Но трагедия заключается в том, что этот Сын, который вот, Его Сын-то, Он это… он, так сказать, с Ним всегда. А человек, этот сын Божий, он погибает. Он погибает, и погибает навсегда. То есть вы навсегда… Он навсегда разлучается с Богом, он, который создан для общения с Ним, понимаете? То есть Сын всегда будет с Отцом, а человек не будет с отцом, он… он уйдет, вот. И тогда жертва действительно… это жертва любви, но любви еще большей. Вот удивительное слово в этом смысле, что Бог полюбил грешников, грешный мир, вот человека, который запутался, который вот… вот и часто эгоистом бывает, вот. И я такой же, да, и в каждом эгоизм иногда вот возникает, да, по отношению к близким, там, что вот я близких люблю больше, чем, там, других людей, да?
А есть Тот, Кто полюбил человека настолько, что готов вот Сам Себя за него отдать, понимаете? И здесь вот это вопрос любви, потому что она, действительно, она… Часто говорят, любовь слепа и так далее. Нет, она не слепая. Слепое как раз - это вот как раз, когда нет любви, человек слепой. А когда человек любит, он зрячий. Он видит все, что нужно. Понимаете, мы любимому человеку… мы не спрашиваем, что тебе подарить, мы не спрашиваем, что тебе надо. Если я люблю человека, я знаю, что ему надо.
Ведущий : И так нас любит Бог? Так что Он любит… Он знает, что для нас нужно, понимаете? Ведущий : Наилучших слов для завершения нашего сегодняшнего разговора не найти. Спасибо огромное, дорогие друзья. Михаил Потокин : Вам спасибо. Константин Титов : Спасибо Вам. Ведущий : С вами была программа «Не верю! Мать ребенка-инвалида пожаловалась в соцсети, что ее с ее ребенком в инвалидном кресле выгнали из православного монастыря , большинство изданий процитировало запись мамы, не попытавшись получить комментарии от другой стороны.
Комментарий из монастыря мы получили вечером, когда блогосфера активно обсуждала этот случай. Сегодня ситуацию комментирует священник Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы: Мы не привыкли ценить друг друга, бережно относиться. Нас так воспитали, всех. Нам привычно, когда человек не нужен, на почте, в поликлинике, в магазине. Кому нужен человек, инвалид? Много ли мест, где ему рады? Бережное отношение у нас — редкость, пренебрежение — привычно. Нам нужна идея.
Мы и в церкви хотим видеть идею, а не людей. Нам нужны хорошие правильные организации, хорошие идеи. Во что-то верить нам надо. Но ни в коем случае не в человека. Верить в идею проще. В хорошую церковь , в добрых батюшек. В коммунизм. А когда приходит конкретный человек, личность, то это сложно, неудобно.
Вот в чем вся проблема. Мы с вами мыслим категориями идей. Этот случай разрушает идею. А идея такая: «В церкви хорошо, там хороший батюшка и все добрые, Церковь прекрасно относится к инвалидам и всех любит». Но Церковь это живой организм, там живые люди, которые обижаются, обижают друг друга, иногда ругаются, ссорятся, мирятся. Это — живая жизнь. А мы хотим сделать из нее идею. Добрую, хорошую, прекрасную идею, где нет ни одного плохого человека.
Где все с улыбочками как свидетели Иеговы: «Мы сейчас научим вас любить». Да не можем мы любить, не умеем! Это не страшно. Вот и все. Классики это понимали, Достоевский понимал, Чехов. Где у Гоголя хорошие люди? Во втором томе «Мертвых душ»? Где нам найти добрых людей, идеальную церковь?
Все может случиться. Мы живем в таком мире, где все случается. Завтра вас может обидеть друг, жена, может плюнуть на вас сын, может оскорбить врач, да все, что угодно! И это зло не будет восприниматься как нечто сверхъестественное. Это — жизнь. Мы ссоримся, обижаемся, мы проклинаем друг друга слава Богу, что наши проклятия не сбываются. Но вопрос в нас, в нашей стране, во всех нас. Нет отвлеченных идей, есть живые люди.
Этот случай ничего не говорит ни о Церкви, ни об инвалидах, ни об инвалиде в церкви. Многие инвалиды приходят в церковь и спокойно молятся. А кому-то они не нравятся, кто-то из прихожан их обижает. А бывает, что одни прихожане обижают других. Бывают и психически нездоровые. Бывает, что в храм приходят люди, которых из психиатрической больницы отпустили на выходные. Как нам относиться к таким людям? Выгнать такого человека?
Он в церковь пришел, как все. Он больной. Причем настолько больной, что может начать что-то выкрикивать посреди службы. А другой человек приходит, падает на пол и начинает со стуком биться головой. Он тоже лечится. Если он кого-то обидит, что я смогу сделать? Это больной человек. Что же нам делать?
Мы хотим, чтобы в церкви все были добрые, но откуда ж они возьмутся, когда в миру все злые? Мы хотим разделить людей на добрых и злых. Вошел в церковную дверь — стал хороший. Но не бывает так. То, что у нас внутри, то внутри церкви есть. Мы заходим с этим. На самом деле, совершение добрых дел не является целью христианской жизни как таковой. У преподобного Серафима Саровского в беседе с Мотовиловым есть такие слова: «Господь все свои божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишиться награды в жизни пакибытия.
Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешныя спасти… Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осуществить их, или нет». Судя и по Евангелию, и по беседе преподобного Серафима, и по высказыванию других святых делать добрые дела - свойство человека, и само по себе оно не является каким-то достоинством, достижением. Это норма для любого, не только для христианина я не говорю сейчас, что человеческая природа часто бывает искажена. Как дышать, например. Мы же не будем ставить в заслугу человеку, что он дышит. Добрые дела могут рассматриваться как некий путь, который приближает человека к Богу.
Священники и сестры милосердия навестили более 100 пострадавших от теракта в аэропорту «Домодедово»
Протоиерей Михаил Потокин, настоятель бирюлевского храма в честь Входа Господня в Иерусалим, знал отца Георгия Бреева более 35 лет. В конце встречи протоиерей Михаил ответил на вопросы и пожелал духовных и телесных сил в социальных трудах. Протоиерей Михаил Потокин и протоиерей Артемий Владимиров. (27). На эти и другие вопросы "" ответил председатель епархиальной комиссии Москвы по социальному служению, священник Михаил Потокин. Священник Михаил Проходцев.
Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин 8 мая 2023
| Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show | Если вам понравилось бесплатно смотреть видео ответ священника. протоиерей михаил потокин и иерей владимир тоготин онлайн которое загрузил Телеканал СПАС 15 марта 2021 длительностью 00 ч 48 мин 08 сек в хорошем качестве. |
| ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И ИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ТОГОТИН - смотреть бесплатно | В дискуссии участвовали: культуролог Иван Крошкин, директор Музея меценатов, предпринимателей и благотворителей Надежда Смирнова и настоятель московского храма святых Флора и Лавра на Зацепе священник Михаил Потокин. |
Потокин протоиерей
новое видео: Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. Главная Топ видео Новости Спорт Музыка Игры Юмор Животные Авто. Протоиерей Михаил Зазвонов 30 января 2023 Скачать.
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
Все что касается нумерологии, связей цифр и дней недели, то, конечно, это все относительно». Он напомнил, что при императоре Петре l Новый год стали отмечать не 1 сентября, а 1 января, после революции в 1917 году юлианский календарь поменялся на григорианский, а в новой России ранее вводили зимнее и летнее время. Михаил Потокин: «Время — оно в нашей власти, как его считать. Поэтому не надо ни в какую пятницу вкладывать какой-то трагический смысл, нужно, наоборот, радоваться еще одному дню нашей жизни».
Но это же — человек. Смирение как мировоззрение и пример кронштадтского пастыря Батюшка очень любил отца Иоанна Кронштадтского. В чем-то в этом внимании даже к самым обреченным был близок ему. Хотя сам себя, конечно, никогда ни с кем из святых не сравнивал. Читал его много. Если ехал куда-то, то всегда брал с собою его дневники. Емкое слово из той же книги «Моя жизнь во Христе» вдохновляло отца Георгия.
Он и сам так старался жить. В сокрушении. Без гордости. Ничего о себе особенного не помышляя: мол, что-то я уже понял, чего-то достиг, — нет, этого в нем не было, никакого он себе значения в духовном плане не придавал. У отца Георгия и у самого книги прекрасные: там его проповеди, наставления. Он говорил так, как жил. Его слово было ценно именно этим и потому могло быть услышано. Он не просто что-то заучивал, он сам этим жил, так духовный мир ему открывался. Бывает смирение внешнее, когда человек говорит: я никто и ничто. Даже вести себя как-то соответственно пытается.
А есть смирение как мировоззрение: это то, как человек на себя и на мир нелестно смотрит. Вот это видение было у отца Георгия. Природа наша немощная, мы слабые, изнемогаем, мы можем ошибаться: так из такого понимания жизни ты и к себе, и к другим без ложных притязаний начнешь относиться. Это нечто совершенно противоположное тому, как если бы мы искусственно стали сами себя принижать. Подлинное не доказывается, а показывается Мы часто ждем от жизни чего-то героического, каких-то ярких событий. Даже посмиряться как-то экстраординарно хотим — с особым напором, усиленно. Что нам надо: фанфар и побед? Бывает, конечно, случается что-то из ряда вон выходящее. Но жизнь — она не от события к событию, не от свершения к преодолению, она — изо дня в день! Ты только научись радоваться ей, несмотря ни на какие скорби, болезни, тяготы, — и ты увидишь в ней и свет, и красоту.
Любовь Божию. Это то, что так умел отец Георгий. Ежедневно полноценно жить — это самое удивительное. И мне не надо уже тогда ничего и никому доказывать. Подлинное не доказывается, а показывается. Вот в чем миссия отца Георгия заключалась. Люди просто изумлялись, видя, как он прекрасно живет: радуется всему, что с ним происходит каждый день, каждый час его жизни, в мельчайшую секунду. Самый главный апологетический аргумент — сам отец Георгий. У людей же есть чувство настоящего. Слушаешь музыку — и то чувствуешь: настоящая она или нет.
Или книгу читаешь: захватывает она тебя, пробирает до глубины души? Точно так же и с человеком: встретил ты его, и это уже навсегда, потому что встреча ваша произошла на такой глубине, когда уже не надо ничего про веру, про вечность объяснять, — вы уже в Боге. Это не было для отца Георгия чем-то формальным, семинарским знанием. Нет, это именно была его жизнь во Христе. Дар духовника Отец Георгий мог провести службу, и когда 500 человек собралось, и когда всего пятеро в храме; и когда воцерковленные люди пришли, и когда те, кто волей случая впервые церковный порог переступил, — и сам себе удивлялся. Он умел и повенчать, и покрестить, и сказать живое слово этим людям, может быть, лишь за компанию оказавшимся здесь, так к ним обратиться, чтобы тронуло. Это Богом данный ему талант. Батюшка всегда признавал, что Господь дает ему милость, и он служит и приобщает и к службе, и к Богу других. Это дар духовника: привести не к себе и не своему авторитету подчинить. Хотя авторитет у него был огромный не только среди паствы, но и у клира.
Были годы, когда отец Георгий чуть ли не один исповедовал все столичное священство. Весь Великий пост к нему ездили отцы с утра до ночи, и он исповедовал священнослужителей всей Москвы. Это колоссальный труд, но это и признание авторитета, не внешнего, а внутреннего — ему доверяли. Духовника тогда выбирали, это было выборное послушание. Его все московское духовенство любит. Все стремятся к радости Протоиерей Георгий Бреев Нам всё кажется, что духовная жизнь должна быть во всем святой. Если уж духовник — то над ним разве что нимба не хватает. А так он все время находится в духовном делании, и отвлекать его нельзя и т. А отец Георгий всегда был со всеми: и с Богом общался, и нас не забывал. Умел неотмирное сочетать просто с жизнью, с ее повседневностью.
И за трапезой любил посидеть, и с людьми пообщаться, и песни послушать, — и всё это было живо. Черпалась жизнь в Евхаристии. А тут уже расцветала столь бурно, что чего у нас только там, в царицынском храме, не было: и воскресные школы, и издательства, и храм мы всем миром строили на Котляковском кладбище. Много всяких дел было, но не потому что они предписаны, полагались или даже просто для нас стали целью. Отец Георгий всей этой деятельностью вообще не занимался, ему некогда было. Он все свои силы и время службе отдавал, окормлению людей. А те уже вокруг него собирались, и что-то каждый из них предпринимал. Потому что для них это служение становилось радостью. Человек любит быть там, где радостно. А радость там, где Бог.
Серафима Саровского в Раеве; священник Михаил Донченко, клирик храма св. Матроны Московской в Дмитровском; священник Алексий Спасский, клирик храма св. Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице им. Николая Мирликийского в Зеленограде.
В сан протодиакона были возведены: диакон Виктор Маценко, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне; диакон Константин Чернов, клирик храма свт.
Но самое главное, думаю, что для всех окружающих было непривычным, что все люди, которые пришли в храм и видно было, что им сложно передвигаться, были наполнены каким-то внутренним светом, улыбками и радостью! Так часто бывает, когда посторонние люди что-то слышат о нашем диагнозе, и сразу представляют мрачных людей, потерявших в этой жизни всё после постановки диагноза. Да, что скрывать, есть и такие… Как, впрочем, и среди людей с другими неизлечимыми болезнями. Но у наших братьев и сестер, пришедших в Общину, есть колоссальная поддержка. Каждый вечер мы молимся друг за друга в молитве по соглашению, мы общаемся по телефону, в чате, по наступлению пандемии, мы продолжили общение через интернет в Zoom. Всё это время, как и раньше, нас поддерживали и опекали отец Михаил Зазвонов , клирик храма Всех святых в земле Российской просиявших в Новокосино и матушка Ксения она, как и мы больна рассеянным склерозом , благодаря им наш карантин был не такой, как у многих других.
И это все замечательно, но вынужденный карантин показал, как нам не хватает встреч в храме, и не только на службе, но и чтобы потом можно было пообщаться с батюшкой, друг с другом, получить ответы на волнующие вопросы, поддержать тех, кому сейчас необходимо просто душевное участие.
Соединить просящего и просимого
Если вам понравилось бесплатно смотреть видео ответ священника. протоиерей михаил потокин и иерей владимир тоготин онлайн которое загрузил Телеканал СПАС 15 марта 2021 длительностью 00 ч 48 мин 08 сек в хорошем качестве. протоиерей Михаил Прокопенко (Северо-западное викариатство). Священник Михаил Потокин напомнил, что детям с тяжелыми патологиями часто не могут помочь ни наука, ни технологии, и бесчеловечно, если после и смерти никто о них не помолится, не проведет обряды, не позаботится о могиле.
«Почему мы ждем похвалы и хорошо ли это?». Иван Крошкин, Надежда Смирнова, о. Михаил Потокин
24 июня состоится онлайн-беседа с председателем Московской комиссии по социальному служению протоиереем Михаилом Потокиным. Протоиерей Михаил Потокин, настоятель храма Святых Мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Священник Михаил Потокин и ский были приняты Предстоятелем Японской Автономной Православной Церкви митрополитом Токийским и всея Японии Даниилом и епископом Сендайским Серафимом. Собрание возглавили протоиерей Михаил Потокин, председатель Епархиального отдела по социальному служению г Москвы и помощник управляющего Юго-Западным викариатством по социальному служению иерей Димитрий Борсук.