Какую стратегию предпримет тайное правительство в отношении Дагестана и других граничащих с Чечней республик, если в связи с войной на Украине, в России будет введено военное положение или же начнется война, где Чечня должна будет играть ключевое значение, как. Какую стратегию предпримет тайное правительство в отношении Дагестана и других граничащих с Чечней республик, если в связи с войной на Украине, в России будет введено военное положение или же начнется война, где Чечня должна будет играть ключевое значение, как. говорит исламовед Роман Силантьев. Присмотревшись к женскому полу, проживающему в соседних между собой республиках: Чечне и Дагестане, я сделала вывод.
Чем отличаются нохчий от дагестанцев?
Возможно, чиновники на площади Ленина в Махачкале понимали, что ни одна из ветвей ислама не имеет в регионе достаточно сильных позиций для того, чтобы союз с ней принес бесспорные дивиденды, а потому в происходящее не вмешивались. В Кремле же считали, что при всех внутренних проблемах Дагестана руководство республики сумеет удержать эти проблемы внутри региона — и поэтому не вмешивались тоже. Так было до августа 1999 года. Система 1999-го Нападение боевиков на Дагестан в августе 1999 года в корне изменило положение правящей верхушки региона, той небольшой группы позднесоветских чиновников, которые сумели удержаться на плаву в беспокойные 90-е. До атаки басаевцев региональная верхушка постоянно маневрировала между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, надо было показать федеральному центру, что Дагестан под контролем ровно настолько, чтобы не быть предметом большого беспокойства Кремля на фоне кризиса в Чечне. С другой стороны, приходилось умиротворять «новую элиту» с ее частными армиями.
После августа 1999 года необходимость во всем этом отпала. Став более чем на месяц фронтовым регионом, Дагестан обеспечил себе приоритетное внимание и помощь от федерального центра на годы вперед. Это прежде всего означало кредит доверия руководству региона. Даже проходившее повсеместно в первые годы правления Владимира Путина «приведение в соответствие» регионального законодательства федеральному Дагестан затронуло в самой щадящей форме: руководитель региона Магомедали Магомедов смог продлить свои полномочия без всенародных выборов в 2002 году, хотя с точки зрения буквы федерального закона процедура была небезупречна. С другой стороны, те из новой элиты, к кому у федералов были вопросы по их поведению во время басаевского рейда, мгновенно потеряли свои позиции в регионе. Если еще в 1998 году Сергей Степашин, в ту пору глава федерального МВД, после мятежа с захватом правительственных зданий в Махачкале выезжал в Дагестан и мирил руководство региона и лидеров бунтующих, то после августа всепрощение Кремля закончилось.
Те представители новой элиты, кто остался в обойме, соревновались в лояльности Центру — например, спорили друг с другом о том, сколько штыков ополченцев им удалось мобилизовать против Басаева и чьи отряды пошли на передовую, а чьи где-то отсиживались. Те из новых, кому удалось благополучно пережить 1999 год, закрепили за собой позиции в верхних эшелонах власти и бизнеса надолго. Они теперь были не случайными выскочками из лихих 90-х, а теми, кто доказал Кремлю свою способность в критический момент отстоять регион от террористов. Теми, кому доверено отвечать за стабильность в отныне важной для российских властей республике — делая это в том числе и с использованием своего собственного силового ресурса, который никуда не исчез. Именно после 1999 года дагестанская элита оформилась как практически несменяемая. За редкими, хотя и значимыми исключениями она остается такой до сих пор.
Ее ключевые фигуры могут занимать разные позиции: быть министрами, директорами дагестанских филиалов крупных госкомпаний, главами районов и т. Кто-то может быть депутатом Народного собрания, кто-то проводит туда своих родственников. В правительстве были случаи перехода министерских должностей от одного члена влиятельной семьи к другой. После 1999 года Дагестан явно двинулся в сторону той системы, которая позднее была построена в послевоенной Чечне. Эта система стоит на двух китах: полном контроле над регионом со стороны узкой группы элиты и жестком разделении местного ислама на «лояльный» и «нелояльный». Но если в Чечне такую систему удалось реализовать в полной мере другой вопрос — надолго ли и с какими рисками в случае ее ослабления , то в Дагестане попытки ее создания привели к очень неожиданным результатам.
Недочеченизация В той части дагестанской элиты, которая после событий 1999 года получила федеральный ярлык на власть в регионе, так и не удалось установить полноценного единоначалия. Она по сей день осталась разделенной на группы, тяготеющие к разным лидерам. Это разделение не всегда было этническим. Вспоминается анекдотический случай, когда в республике конце 2000-х ставленник одной группировки в составе местной элиты сменил ставленника другой группировки на посту руководителя регионального управления Федеральной налоговой службы. Уволенный чиновник был по национальности лезгин, и когда был организован протест против его отставки, с перекрытием улицы возле главного здания налоговиков в Махачкале, московские СМИ поспешили написать о «демонстрации лезгинского населения». Знающие люди в связи с этим шутили, что на улицу вышли «лезгины всех национальностей».
Другой «нечеченской» особенностью дагестанской элиты стало то, что она, хотя и замкнула на себя многие бюджетные потоки и наиболее хлебные должности, тотального контроля над хозяйственной жизнью республики не установила. Тому могло быть несколько причин: и отвлечение сил на «внутривидовую» борьбу между местными группами влияния, и то, что в Дагестане в отличие от Чечни с первых постсоветских лет выживали и развивались целые сектора неформальной экономики сельское хозяйство, строительство, сфера обслуживания. Они научились существовать без государства и сопротивляться попыткам власти прижать их к ногтю. К примеру, фермеры могли работать на земле, никак официально за ними не закрепленной, без шансов на сельхозкредиты, субсидии и другие государственные блага, но при этом гарантированным ответом на попытки государства передать в другие руки их поле или пастбище был массовый митинг у здания правительства — и во многих таких случаях власти отступали. Вся хозяйственная жизнь республики оказалась поделенной на два непересекающихся мира: тот, который элита смогла сделать источником своей ренты, и тот, который оказался вне ее непосредственного контроля. В сферу жестко охраняемых интересов местной бюрократии вошли, например, операции с участками под застройку, контроль над розничными рынками, система сбора коммунальных платежей.
Мэр Махачкалы, ныне всероссийски известный сиделец Саид Амиров, не допускал появления в городе маршрутных такси, не уплачивавших соответствующих взносов. Зато в строительство и производство стройматериалов вход был в целом открыт и для предпринимателей, не связанных с наиболее могущественными персонами региона. То же наблюдалось в сельском хозяйстве, в производстве обуви. То есть экономика включала в себя территорию элит и территорию свободы. На последней конкуренции даже побольше, чем во многих других регионах. В той же Махачкале, например, по-прежнему работают десятки не зависящих друг от друга застройщиков, тогда как в некоторых других северокавказских столицах доступ на этот рынок имеют всего три-четыре компании.
Еще одной особенностью системы, сложившейся после 1999 года, была относительная свобода СМИ, также сохранившаяся до сих пор и по нынешним временам удивительная для российского региона. Но здесь причина была не в том, что элите были неинтересны СМИ, а в том, что дагестанская элита была и остается многоглавой и каждой голове хочется иметь свой телеканал, а если не получается, то хотя бы газету. Еще более неожиданные — и далекие от «чеченских» — результаты дало изменение исламской политики дагестанских властей, наступившее после 1999 года.
Получается, что жители региона смогли объединиться в едином порыве.
Смогли ведь власти организовать пробег, когда того хотели? Вообще, в этот же день Махачкала не сбавляла праздничных эмоций. К удивлению и осуждению самих местных жителей, в городе масштабно и весело отметили спортивный фестиваль с национальным колоритом «Сабля Шамиля». Отовсюду слышался громкий смех, у участников и гостей были счастливые и довольные лица», — прокомментировал поразивший лично его факт житель Махачкалы Заурбек Магомедов.
Санкционированная молитва и митинг без санкций Дальнейшие события в зоне палестинско-израильского конфликта показали: Дагестан и Чечня — это две большие разницы. И эту разницу можно легко заметить в способах региональных и муниципальных властей взаимодействовать с населением, задавать тон в актуальной повестке дня. Вслед за атакой Израиля на больницу в Газе 17 октября по неточным данным, погибли до 500 человек, среди них много женщин и детей в Грозном организовали коллективный намаз. На удар по больнице, новую массовую гибель людей в Газе отреагировали и в Дагестане.
Но что же в своей скорби противопоставили дагестанцы соседям из Чечни? В Махачкале на несанкционированный митинг на площади Ленина под «белым домом» вышли не более 50 человек. Там же, по некоторым данным, отдельным гражданам сразу же вручили повестки в военкомат.
И если в Чечне мы были уже не в первый раз, но в Дагестан мы поехали впервые.
Конечно, невозможно описать все одним постом и 20 фотографиями, но я попробую отметить самые яркие моменты и дополнить все это видеороликами. Первая остановка — Сулакский каньон. Второй по глубине в мире по некоторым рейтингам. Шикарная ночевка на высоте двух километров над рекой Сулак, с видом на ГЭС и водохранилище.
Дальше едем смотреть бархан Сары-Кум. Бархан знаменит тем, что он стоит в отрыве от какой либо пустыни и при этом — второй в мире по высоте. Заваливаемся на завод кизлярских ножей на роскошную незапланированную для нас и завода экскурсию. С завода едем в Дербент.
Городу официально чуть более двух тысяч лет, но любой житель города легко убедит вас в том, что тысяч этих не менее пяти. Город запомнился старинной крепостью, общительным населением, сохранившейся исторической застройкой, теплым морем с песчаными пляжами, и совершенно непонятным использованием береговой линии под пустыри, помойки, и автосервисы. Крепость Нарын-Кала Городской пляж Дербента А еще там есть завод игристых вин, коих мы привезли домой целый ящик. Фирменный магазин на пер.
Чапаева в гастрономе.
Даже объяснить не могу. Образу жизни в чеченском доме полностью соответствует и рынок. Женщины и мужчины — отдельно. У нас на рынках, даже будучи очень голодным, боишься покупать еду. А здесь кормят как в ресторане.
Чеченские женщины настолько проворные и настолько чистоплотные, даже не скажешь, что это рынок. Национальное блюдо чеченцев — жижиг-галнаш галушки. Из баранины или говядины готовят наваристый бульон, затем в нем варят крупно нарезанную лапшу. Заказываешь одно блюдо — приносят три: мясо с лапшой, бульон и картофельный соус. И соус не в крошечной посуде с наперсток, как у нас, а в пиале, как отдельное блюдо. Объемы порций впечатляют — едой на четверых можно накормить половину полка солдат.
Кушают здесь добротно. Из этой же муки пекут пироги — «чуднаш». Также здесь широко распространены блюда из вяленого мяса. В основном едят баранину, а субпродукты, которые у нас совсем не используют, считаются деликатесом и идут на ура. Есть «казы баараш» — рубец, начиненный субпродуктами. Чеченцы едят хорошо, поэтому и сами крупного телосложения.
Татары, действительно, мелковаты. На базаре, когда искал платье маме в подарок, заметил, что здесь одежда для женщин пожилого возраста начинается с 50-го размера. Крупные живут здесь люди! Продавщица на базаре, услышав мою просьбу дать маленький размер, посмеялась и ласково спросила: «На каком языке говорите? Гостеприимность чеченцев бросается в глаза и на базаре. Здесь все очень вежливые.
И очень много кошек! Люди всегда готовы помочь. Зашли в одно кафе, а меню оказалось японским, ничего не понравилось. И работник кафе, совершенно не ленясь, не считая для себя сложным или трудным, объяснил, где можно найти национальную кухню. На улице мужчина очень обрадовался, что мы «свои, мусульмане», и научил, где найти вещи по более низким ценам. Вот такая благожелательность здесь на каждом шагу.
Чеченцы люди очень приветливые, открытые, это видно даже по их лицам. Почитают семью, очень любят детей — не упустят возможности дать им какой-нибудь гостинец. Они очень большие. Например, в Рошни-Чу — селе, где по переписи проживают 6 тысяч человек, — мечеть такая большая, почти как в Челнах! Кроме того, на каждой улице своя мечеть. И они совсем не похожи на наши.
У нас острые минареты, а здесь здание кубической формы с куполом на крыше. Вот такой стиль. На одном здании четыре изображения. Вообще, в Чечне везде тебя сопровождают эти портреты и надпись «Ахмат — Сила». Она на всех зданиях, машинах, внутри зданий, на гостиницах, башнях, флагах. Даже камнями на склонах гор были выложены эти слова.
Если честно, это начало меня утомлять. Спросил у местных, что они думают по этому поводу, но они говорить на эту тему не захотели. Я не стал настаивать. Еще одна особенность — вывески религиозного содержания. Едешь на машине, на обочине табличка со словом «Астагъфируллах», естественно, на их языке. Кстати, у населенных пунктов есть также и чеченские названия, они обязательно пишутся наряду с русским, на собственном алфавите.
Вообще, раньше на Северном Кавказе языком общения был татарский, и Лермонтов об этом писал. Тюркские следы сохранились также в названиях деревень — многие из них заканчиваются на «юрт» йорт - дом : «Алхан-юрт», «Ножай-юрт», «Мескер-юрт»... По официальным данным, в Чеченской республике сейчас проживает 1,5 миллиона человек. В 1990-м году населения было 1,1 миллиона. Хотя после войны отсюда уехало практически все русское население, и на войне многие погибли, население не идет на убыль. Объясняют это высокой рождаемостью в последние годы.
Но в самих городах, если честно, такого ощущения нет. То есть в Грозном, с его 300-тысячным населением, семей с детьми на улицах меньше, чем в нашем Нижнекамске, где проживает 200 тысяч человек. Это при том, что в наших семьях в среднем по два ребенка, многодетных не так уж много. Может быть, у них женщины больше сидят дома? Нам поначалу показалось странным, что по вечерам в городе темно.
Дагестан - какая страна?
- Чечня и Дагестан не могут поделить границы —
- Дагестан - это какая страна? Самые частые вопросы про дагестанцев | Вестник Кавказа
- Смотрите также
- Как отличить дагестанский акцент от чеченского?: staryiy — LiveJournal
- РУБРИКАТОР
Разница Чечни с Дагестаном. 📽️ Топ-5 видео
Спикер парламента Чечни Магомед Даудов обратился к главе соседнего Дагестана Владимиру Васильеву с предложением как можно скорее решить «территориальный вопрос», затягивание с которым может привести к межнациональным конфликтам на сопредельных территориях. Какую стратегию предпримет тайное правительство в отношении Дагестана и других граничащих с Чечней республик, если в связи с войной на Украине, в России будет введено военное положение или же начнется война, где Чечня должна будет играть ключевое значение, как. На протяжении многих лет власти Чечни уделяют большое внимание сохранению национальных традиций и обычаев, а также повышению уровня религиозности населения, всячески поощряя ношение девушками и женщинами платка, предписанного исламом. Различия между Чечней и Дагестаном: что отличает эти северокавказские республики?
Чечня и Дагестан - различия двух исламских республик
Тех же, кто считает, что в Чечне нарастают конфликты между кланом Кадырова и другими чеченскими кланами, стало меньше. Где лучше отдохнуть в Чечне или Дагестане, где остановиться в Махачкале или Грозном, экскурсионные туры в Дагестан и Чечню. В общем, это первое отличие — в Дагестане приходится жить среди мусора, в Чечне — в чистоте! Одно из главных отличий между Чечней и Дагестаном заключается в их этническом составе. Пользователь дагестанской блогосферы обратил внимание на расхождение границ Чечни и Дагестана между картой, вывешенной на официальном сайте Парламента ЧР. Чечня, в отличие от Дагестана, более независимая республика, что позволяет ей иметь больше политической и экономической свободы.
Советы для отдыха: как определиться между Чечней и Дагестаном
| Отличия жизни людей в Чечне и в Дагестане. На примерах с фотографиями: topbloger — LiveJournal | В Чечне и Дагестане весьма разнится общественно-социальная структура. |
| «Чечня переходит границы» | Дагестан и Чечня являются двумя соседними республиками на Северном Кавказе, и у них есть сходства и различия в развитии экономики. |
| Дагестан и Чечня: какие отличия между их жителями? | Среди них есть две похожие республики: Дагестан и Чечня, немногие понимают, в чем разница между этими регионами. |
| Чечня и Дагестан - различия двух исламских республик | | Республику Дагестан действительно многие считают очень сильно непохожим на другие российские губернии. |
Разница между дагестанцем и чеченцем
Разница в том, что в отличие от донецких сепаратистов за чеченскими не стоял никто или почти никто – не считать же решающим обстоятельством их успеха помощь из мусульманского зарубежья. Присмотревшись к женскому полу, проживающему в соседних между собой республиках: Чечне и Дагестане, я сделала вывод. В Чечне и Дагестане весьма разнится общественно-социальная структура. и стороны, кажется, сознательно идут на его эскалацию. Дагестан и Республика Чечни. Чечня больше или Дагестан по территории.
Дагестан - это какая страна? Самые частые вопросы про дагестанцев
Сами чеченцы ездят в Дагестан, когда хотят отдохнуть на пляже. Так что же говорить о русских туристах - особенно тех, кто хотел бы провести отпуск на морском курорте?! Тут однозначный выбор в пользу Дагестана. Если же целью поездки является не море, а скажем, красивая природа и активный туризм, то тут смело можно отправляться в любую из двух республик. Например, в Чечне есть знаменитое Аргунское ущелье, красивое озеро Кезеной-Ам и прочие красоты горного края. Обратите внимание: Главные подсказки для тех, кто хочет попробовать секс втроем. В Дагестане же можно увидеть настоящий лиановый лес, Сулакский каньон и древние высокогорные аулы. Что касается еды, то тут с выбором тоже сложно ошибиться - ни в Чечне, ни в Дагестане остаться голодным точно не получится. Дагестанские чуду, уха из речной форели и домашний сыр - это то, чем придется пожертвовать, если поехать в Чечню.
Однако, местный чепалгаш, кукурузный хинкал и вкуснейший чеченский шашлык точно не позволят Вам долго грустить.
Чеченцы же стали массово принимать ислам лишь в 18 веке. Связано это было с консолидацией народа в борьбе с экспансией Российской империи. Александр Пушкин, проезжавший в 1829 году через Северный Кавказ во время Русско-персидской войны, писал в своих путевых заметках «Путешествие в Арзрум», что черкесы, как в то время называли большинство местных народов, приняли ислам не так давно и он не укоренился среди населения. По мнению Александра Сергеевича, грамотная прозелитическая политика РПЦ могла бы распространить православие и на здешние «дикие народы». Существует разница и в языке.
Чеченцы и любой из дагестанских народов, хоть и относятся к кавказской языковой семье, понимать друг друга не могут. Ведь несмотря на то, что они вышли из общего корня, случилось этодавно, и за прошедшее время каждый народ проделал свой исторический путь, не всегда связанный с Северным Кавказом. Например, чеченцы, по мнению многих историков, являются потомками хурритских племен, занимавших в 3 тысячелетии до нашей эры обширные территории на Ближнем Востоке и в Междуречье.
Новости СМИ2 Присмотревшись к женскому полу, проживающему в соседних между собой республиках: Чечне и Дагестане, я сделала вывод. В Дагестане нравы чуть-чуть свободнее. Что значит чуть-чуть?
Это значит, что ни одной девушки в мини-юбке или коротких шортах я там ни разу не увидела. Но в платьях, подол которых не закрывает щиколотки, икры и даже колени - таких дам я повидала там полно. При этом в соседней Чечне абсолютно все увиденные мной женщины носили длинные платья или юбки в пол, верх обязательно был снабжен длинными рукавами. Только детям разрешались платья, где длина могла быть чуть ниже колен.
Я только шуганул этих пацанов травматикой, и они разбежались. Спас я бедного узбека. А тут менты подкатили, хотели меня арестовать, а за меня женщины на автобусной остановке вступились.
Они все видели». Ну, что ж ты, Мухамед, бегаешь по Москве с травматикой и ножом? Это тебе не Махачкала! Дитя гор. Ну, что ты с ним будешь делать? Молитесь, как хотите, но если вы стреляете в сторону государства, мы будем с вами вести борьбу. Даже когда шла кавказская война, такого фанатизма не было.
Да и кто начал заниматься исламским богословским просвещением в 90-е годы? Бывшие воры и бандиты, которые сидели в тюрьме десять лет и от нечего делать изучали Коран. Были, конечно, несколько шейхов-самородков. Среди них Саид-Афанди. Но где сейчас Саид? Убили Саида! Вот у меня в районе ваххабизма нет.
Я с самого начала знал, что это такое, и мы жестко сопротивлялись. Мой родственник был муллой в райцентре. Он говорил: какая разница, откуда деньги брать, пусть нам иностранцы помогают мечети строить. Я ему сказал: ты молись, а мечеть я тебе построю. Да, церковь отделена от государства, но разве может верующий человек быть отделенным от государства? Мы решили поставить видеокамеры во все мечети. Сейчас проводим аттестацию имамов, которые преподают в медресе.
Не госэкзамен, конечно. Пока мы делаем это через муфтият. Мы должны сознавать, что против нас ведется религиозная война. Не против Дагестана. Он мало кому нужен. А против России, чтобы ослабить ее и раздробить». Отсечь ее технически невозможно да и не было таких примеров в истории, что государство само от себя куски отрезало.
И потом: если у тебя болит нога, лучше ее вылечить, чем ампутировать. Тем более, что ваххабистская зараза уже по всей России пошла. В Татарстане ситуация сейчас едва ли не хуже, чем в Дагестане. Что, Татарстан тоже будем резать? Этак мы кровью истечем. Что делать? Надо официально запрещать ваххабистскую идеологию как террористическую».
Фашизм тоже нацизмом называется. Можно прописать в Уголовном кодексе ваххабизм тире салафизм тире исламизм и еще двадцать терминов. Не проблема. Уже и русская православная церковь настаивает на таком законе, и Чечня предлагает вводить жесткие меры. Это идея общая и православных, и мусульман». Что с ним делать? В тюрьму его сажать опасно, он там займется пропагандой.
И вместе с ним на волю выйдет еще десяток ваххабитов», - говорю я. В тюрьме ваххабиты занимаются вербовкой и перевоспитанию в принципе не подлежат. Самый гуманный способ — лишение гражданства и депортация. Раз человек не признает Российское государство, значит, гражданство надо отбирать. Конфискация имущества, билет в одну сторону, изъятие российского паспорта. Сажай человека в самолет и отправляй». Какая страна согласится его принять?
Есть страны, которые будут принимать ваххабитов по идеологическим соображениям, а в Африке, например, и за денежку небольшую возьмут». Я дагестанским силовикам уже говорил: вот есть у вас болото с ядовитыми комарами, откуда они вылетают штук по 60 в месяц. Вы сидите вокруг болота, и ваша задача не пропустить этих комаров дальше. Само болото вы трогать не можете, вокруг него правозащитники летают. Вы можете этих комаров десятилетиями шлепать, а болото нужно просто залить керосином, а потом осушить». Это не молитва о ниспослании богатства в офисе банка.