Комнаты отдыха вокзала станции Брест-Центральный. Очередная волна реконструкции железнодорожного вокзала станции Брест-Центральный затронула и его подвальную часть. Новый железнодорожный вокзал должен был стать неотъемлемым элементом устройства центральной станции в Брест-Литовске, где движение поездов, прибывавших или отходивших от южных и северных вокзальных платформ, становилось независимым. Вокзал Брест-Центральный – памятник архитектуры Республики Беларусь, здание вокзала занесено в список памятников ЮНЕСКО.
#Брест2022. Вокзал Брест-Центральный. Сегодня +24. 8.07.2022.
Во 2-м классе победил вокзал станции Полоцк, в 3-м классе — вокзал станции Осиповичи. Читать полностью.
Эта привычка и сохранилась у нас до сих пор, и оказалось, что это очень удобно — не надо думать. Например, недавно в Бресте закончили строительство торгового центра «Никольский» - тяжелый кирпичный с рядом толстых мешающих людям колонн перед входами, с бесполезными поворотами и уступами на фасадах, запутывающими планировку. И почти в то же время появляется в воскресном номере газеты «Известия» снимок торжественного ввода в эксплуатацию точно такого же здания с такими же громоздкими частыми колоннами, мешающими людям перед входами, с точно такими же бесполезными закруглениями и уступами, - в Южно-Сахалинске. Как видим у нас привычному одинаковому типовому устаревшему - огромные расстояния не преграда. Но за пределами зоны одинакового типового архитектурного проектирования, в 150 км от Минска на северо-запад, появление такого неудобного, громоздкого типового устаревшего в 21 веке невозможно. Там несколько лет назад точно также у рынка, как и в Бресте, был построен современный торговый центр, в Вильнюсе, такой же площади, - можно сравнить с нашими: и удобства, и архитектуру, и затраты, и расходы материалов, и вес, и прогресс… - они не сравнимы и не сопоставимы ни в чем. Из-за многолетней привычки наших архитекторов к старому типовому, только это им и кажется единственно близким, понятным, правильным и очень удобным для себя. А другое, не типовое, а даже очень удобное для людей, очень современное, лаконичное, даже эстетически более совершенное, даже то, что легче и быстрее построить, не представляет интереса, не анализируется и не сравнивается с нашим привычным типовым благодаря этому у нас старое- новое громоздкое типовое в архитектуре живет и процветает.
Интересно мнение побывавшего недавно в составе группы архитекторов в скандинавских странах. Спрашиваю с восторгом: - Вы видели новый театр в Осло? Как он? Это же видно, что это шаг вперед в архитектуре … В нем ничего не повторяется из других сооружений … Театр находится как бы на огромной наклонной глыбе льда, выступающей из моря, нет надоевших наших больших неудобных лестниц … Он своей архитектурой соответствует именно своему месту … Он не повторим … Как этим можно не восхищаться? Мы настолько привыкли к одинаковому типовому, что не можем даже позволить себе подумать, помечтать, пофантазировать о настоящей современной архитектуре, сразу отстраняясь от неё. Да ещё с добавление к ним невероятного количества посторонних старых металлических обязательно черных вензелей и старых громоздких столбов - одно взаимно подавляет и уничтожает другое. Много о чем говорит и пример, когда на недавнем конкурсе по реконструкции театра им. Янки Купалы в Минске было предложено снести существующее здание театра, а на его месте построить, можно сказать, старый типовой проект стеклянного барабана с полосами глухих стен внизу и вверху каких у нас построено много, ещё с 60-х годов прошлого века — в Бресте такой кинотеатр, например, есть много и в Минске. Если бы этот исторический театр сейчас снесли — это была бы катастрофа. Но и утвержденный вариант реконструкции театра имеет, на мой взгляд, недостаток.
Он предусматривает пристройку к существующему театру, на улице в центре города, больших объемов, похожих на обычную тыльную сторону театров. И есть опасения, что эти громоздкие пристройки, своей массой перебьют существующий театр. И вид этих пристроек недостаточно эстетичен, а если их сделать красивыми, привлекательными — будет ещё хуже. На мой взгляд, было бы правильным: эти необходимые новые пристройки выполнить стеклянным объёмом из современного зеркального стекла очень высокого качества со стыками минимальной ширины, выполненными по новым технологиям такого высококачественного зеркального остекления у нас пока ещё нет. Современное зеркальное остекление ничего постороннего не добавляет в существующую застройку, так как оно повторяет в абсолютно неизменном виде изображения только того, что уже есть тут же рядом: зеленые деревья, газоны, голубое небо, облака, неискаженные существующие здания… Такое отражение тогда бы выделило и подчеркивало существующий театр. Примеры , когда высококачественное зеркальное остекление не добавляет в существующую застройку ничего постороннего. Вильнюс, остекление выполнено в конце прошлого века. Сам же факт возможности появления у нас, в 21-м веке, предложения в конкурсе снести исторический национальный театр и на его месте построить обычный старый типовой барабан полувековой давности — очень тревожен, и говорит, в первую очередь, о том, что сегодня пробиться у нас современной архитектуре будет очень непросто. Привычка к типовым старым бесполезным наворотам и нагромождениям у нас популярна ещё и потому, что это позволяет легко маскировать плохое качество. Примени у нас самый современный удобный четкий дизайн, без бесполезных наворотов — и брак сразу же вылезет наружу и виден всем.
А при большом количестве типовых наворотов и нагромождений, скрывающих плохое качество, очень удобно — не надо себя утруждать стремлением к совершенству, к лучшему качеству, к прогрессу. Идем дальше в нашем новом туннеле, воплотившем в концентрированном виде несовершенства и отсталости нашей сегодняшней архитектуры. За многочисленными в беспорядке расположенными толстыми колоннами, стенами в брестском туннеле начинается второй большой спуск 22 ступени. Спуск широкий, как и должно быть, но опять-таки, в нём снова очень неудобно двигаться по крутым наклонным лентам — надо видеть с каким трудом это преодолевают даже профессиональные «носильщики», с нескольких попыток вверх. Здесь опять инвалиды с костылями и плохо ходящие должны снова мучиться, спускаясь по большой лестнице, цепляясь за поручень, тогда как ничто не мешало сделать здесь пологий удобный широкий пандус у стены, чтобы на нем могли проехать и разъехаться две инвалидные коляски и все пассажиры с вещами. Хотя здесь и есть очень маленькая механизированная площадка из нержавеющей стали для спуска и подъема инвалида, груза, но она не работает: сложена и заперта — вероятно, бережется для какого-нибудь важного гостя или — просто для показа, что у нас вот что есть. За темно серыми ступенями лестницы, заканчивающейся внизу, при тусклом освещении, также темно серой площадкой пола, на фоне которой спускающийся по лестнице пассажир только с большим трудом может различить: закончились темно серые ступени или они ещё продолжаются? Спустившись с трудом по этой второй лестнице и пройдя далее, пассажиры останавливаются в раздумье у поперечной стены: куда идти — направо или налево? Указатели есть, но они помещены в темный угол под потолком, незаметны, плохо читаются — многодельны. Повернувшись налево, можно увидеть между двумя высокими стенами, в глубине, очень высокую лестницу 41 ступенька — это больше, чем подъем на 3-й этаж жилого дома.
Рассматривая и раздумывая, женщина с грузом спросила: «Не заперты ли там вверху двери и не идет ли там ремонт [виден кто-то вверху, вдали что-то делающий у закрытых дверей], чтобы не возвращаться? А, если посмотреть направо, бросается в глаза, прежде всего, в широком проходе большая, хорошо освещенная, коричневая металлическая дверь в кладовку. Ширина этой двери значительно больше, чем ширина двери входа в туннель. А за ней в глубине, в узком темном проходе можно рассмотреть начало пологого пандуса. Конечно же, здесь надо было бы начало пандуса как и лестницы вытащить из узких щелей, чтобы они были видны пассажирам на подходе. Пандус показался удобным если не принимать во внимание его большую протяженность , но он оказался и очень узким всего 103 см — не разъехаться ни встречным инвалидным коляскам, ни детским коляскам, ни тележкам с багажом, и даже двум людям без вещей надо при встрече разворачиваться боком. А лифта здесь нет — и это, когда здесь перед стеной рустует удобное место для лифтов. А если бы в этом месте установили 2 постоянно работающих лифта — тогда инвалиды и все люди с тяжелым багажом могли бы легко подняться и выйти на середину платформы. Пассажир инвалид пытается зайти в туннель. Он не знает о том, что, если бы он догадался поискать, пройдя под дождём далеко в нужном направлении по узкому "карнизу" - он мог бы найти другой вход в туннель по многоэтажному пандусу.
Далее здесь, поднявшись с большим трудом, по большой лестнице, и пытаясь выйти на перрон, также, как и при выходе в туннель, люди с вещами в руках опять должны открывать двери ногой или плечом и, развернувшись боком, протискиваться в узкий дверной проем. А за дверями пассажиры сразу же неожиданно натыкаются перед собой на препятствия из двух металлических колонн с глухим щитом между ними, да ещё с громоздкими мешающими наворотами гранита и литого чугуна на них здесь у дверей скопилось 4 колонны. Это мешает пассажирам не только идти прямо к вагонам, но и мешает им видеть перед собой стоящие поезда — действительно, здесь, как специально, сделано все, чтобы у человека было как можно больше неудобств. К тому же, здесь совершенно не к месту неожиданная, очень неудобная и опасная ступенька тесного и совершенно ненужного крыльца. Это ещё дополнительно 2 ступеньки к 41-й! И очутившись на маленьком зажатом крыльце, как в западне, человек с вещами должен повернуться, обойти открытое полотно двери, обойти выступающую толстую трубу, обойти громоздкую урну, чтобы выйти в узкий боковой проход к поезду, где тут же стоит проводник, идёт посадка в вагон и через это тесное место должны пройти люди с грузом для посадки во многие вагоны. А ведь этих препятствий для людей, при выходе на перрон, могло и не быть, если бы торцы разорванного навеса опирались не на колонны перед дверями, а на стены павильонов.
Поговорил с мамой. А в глазах вопрос:" Как - же я управлюсь? Мама вызвалась провожать нас до границы.
До Бреста. Добрались, можно сказать - нормально. С таблетками, чаем и с божьей помощью. Сынок уже не температурил, только сопельки немного. В Бресте я встретил однополчан. Очень они мне помогли и с вещами, и с посадкой. Доехали уже здоровые, только усталые. Жена радовалась, до слез. Теперь о самом интересном. Мама проводив нас, пошла покупать билет в обратный путь.
В кассе сказали, что билеты будут часов через пять. Как человек культурный, впервые оказавшийся в таком знаменитом городе, как Брест, она решила посетить Брестскую крепость. Времени достаточно. Поехала она, посмотрела крепость. Прошлась не спеша по магазинам. И пошла покупать билет. А в кассовом зале народу, не втиснуться. Встала она в очередь, отстояла часа три. Простояла еще около кассы час.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения. Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям. Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.
"Поезд Памяти" прибыл в Брест
Пушкина министр образования Беларуси Игорь Карпенко. Там были представители разных национальностей, которые населяли огромный Советский Союз. В ознаменование этого события мы хотим из Бреста отправить Юбилейный поезд Победы, которым проедут до Владивостока с остановками в знаковых местах порядка 200 молодых людей, — рассказал Игорь Карпенко. Министр образования пояснил, что конечный пункт маршрута выбран не случайно: «Мы хотим подчеркнуть, что и труженики тыла внесли свой вклад в общую Победу.
Пожалуйста, дополните ваш отзыв","employerReviews. Попробуйте повторить операцию позднее","employerReviews. После модерации он появится на сайте Dreamjob. Отображается последний отзыв.
Попросим работодателя открыть отзывы","employerReviews. Возможно, сама компания рассказала о них в вакансии — посмотрите описание. Теперь соискатели видят 1 отзыв.
Из-за этого они и воспринимают архитектуру, в том числе и свою, совсем не такой, какой она выглядит в реальности — а видят её привычно искаженно, такой, какой она привычно им кажется. Вот примеры. Сейчас в Бресте, когда стоит невыносимая жара, на набережной, у реки на фасадах, обращенных к солнцу, применяют в избытке темно-коричневый цвет. Тут же на этих южных фасадах много черного, темного. Лёгкие деревянные рёбра на торцах балконов на всю высоту домов покрасили в чёрный цвет.
Мало того, здесь же на южной стороне покрасили здание и в цвет раскаленного металла — оранжевый. Да ещё, к тому же, и фоны этих «горячих и теплых» покрасок на домах повсеместно красят в тёплый цвет омлета. По такому же шаблону покрасили фасады домов и на прилегающих улицах к набережной, и на других улицах города. Создается впечатление, что наши архитекторы, кроме «теплых» и «горячих» колеров, других расцветок покраски фасадов зданий не знают — похоже на какой-то дальтонизм. Все это вместе ещё более усиливает ощущение невыносимой жары знойного лета, и тяжелые кирпичные старые дома выглядят ещё более тяжёлыми и громоздкими. А если бы наши архитекторы здесь смогли реально увидеть эти результаты своей работы не привычно искаженно, одинаково , насколько это плохо, очень плохо — тогда они бы ужаснулись и, конечно же, таких покрасок на жаркой южной стороне ни в коем случае не могло бы быть. Но они не видят этого, как не видят типовое — типовым, серое — серым, неудобное — неудобным как не видят этого в новом туннеле брестского вокзала…. Может поэтому и темно-коричневое, черное, «теплое», и «жаркое» воспринимается ими, давно запрограммированными прочно на одинаковое типовое, совсем иным, - как белое или светло-голубое?
Спросил как-то: - Как же это вы в брестском Ледовом дворце с жаркой южной стороны остеклили фасад черным стеклом, да ещё на таких огромных площадях? Так же, как наши архитекторы привычно не воспринимают типовое — типовым, серое — серым, черное — черным, неудобное — неудобным, точно так же они совершенно не воспринимают и современную архитектуру мира — современной, и относятся к ней скептически, похоже, совершенно не зная её. Хотя, сейчас современную архитектуру можно видеть и восхититься её прогрессом, новыми удобствами повсюду: и в журналах, и в телевизоре иногда мелькнет, и за рубеж некоторые выезжают …. Но там наши современную архитектуру совершенно не видят в упор, тем более не видят и её нюансов, и обязательного постоянного движения вперёд, даже в мелочах, - а в этом её соль. Наши совершенно не видят, что за рубежом в архитектуре существует гармония, что там не ставят в старой тем более в жилой застройке огромные закрывающие архитектуру, улицы, выпячивающиеся и кричащие электронные табло как у нас по-провинциальному: чем больше у нас будет сверкать, выпирать и кричать — тем будет у нас лучше и современнее, чем у всех. Большие электронные щиты за рубежом устанавливают только, как часть архитектуры современных центров, в самой архитектуре которых уже есть большое, яркое, сверкающее, привлекающее. К современной архитектуре наши архитекторы совершенно безразличны, особенно безразличны к современным повышенным удобствам для людей поэтому у нас постоянно и сооружают всякие препятствия на путях движения пешеходов. Иногда за рубежом обратят на что-нибудь внимание, оценят, глядя на это сквозь призму нашего привычного типового, а, вернувшись домой, - опять принимаются за проектирование давно привычного, громоздкого, неудобного, устаревшего затратного типового.
Совсем другое дело, если бы они увидели за рубежом ещё более, чем у нас, круто навороченные наши типовые фальшфронтоны, типовые наши башенки, ещё более громоздкие лестницы и крыльца, если бы они увидели там ещё более запутанные дома и планировки, еще более, чем у нас мешающие на тротуарах людям ходить и видеть улицу старые массивные нагромождения и рекламные щиты, которые надо обходить… - вот тогда бы они обратили на такое внимание, как на наше близкое, родное, «наше традиционное», и тогда вот это они бы сразу заметили и быстро распространили это у себя. Пожалуй, у нас ещё нет ни одного примера в нашей архитектуре, который бы показал, что архитектор, побывав за рубежом, привнёс в свой проект что-то новое, современное, передовое хотя бы какую-нибудь малость. Наоборот, после таких поездок у нас, как грибы, вдруг появляются наши очень давние типовые провинциальные «дизайны» малых форм — остается загадкой: откуда только берутся эти, более чем полувековой давности, типовые проекты? И много у нас новых вывесок ещё довоенного фасона …. Раньше неприятие у нас современной архитектуры казалось ошибками отдельных архитекторов и казалось, что все это быстро пройдет. Но теперь, когда спустя многие годы, стало хорошо видно, что типовое проектирование старого неудобного стало у нас массовым явлением — стала видна и причина этого явления: у человека откладывается в памяти и в навыках, прежде всего то, к чему он привык. А привыкли наши архитекторы основательно за многие годы начиная ещё с послевоенных лет только к одинаковому примитивному массовому типовому строительству от Бреста до Магадана. Эта привычка и сохранилась у нас до сих пор, и оказалось, что это очень удобно — не надо думать.
Например, недавно в Бресте закончили строительство торгового центра «Никольский» - тяжелый кирпичный с рядом толстых мешающих людям колонн перед входами, с бесполезными поворотами и уступами на фасадах, запутывающими планировку. И почти в то же время появляется в воскресном номере газеты «Известия» снимок торжественного ввода в эксплуатацию точно такого же здания с такими же громоздкими частыми колоннами, мешающими людям перед входами, с точно такими же бесполезными закруглениями и уступами, - в Южно-Сахалинске. Как видим у нас привычному одинаковому типовому устаревшему - огромные расстояния не преграда. Но за пределами зоны одинакового типового архитектурного проектирования, в 150 км от Минска на северо-запад, появление такого неудобного, громоздкого типового устаревшего в 21 веке невозможно. Там несколько лет назад точно также у рынка, как и в Бресте, был построен современный торговый центр, в Вильнюсе, такой же площади, - можно сравнить с нашими: и удобства, и архитектуру, и затраты, и расходы материалов, и вес, и прогресс… - они не сравнимы и не сопоставимы ни в чем. Из-за многолетней привычки наших архитекторов к старому типовому, только это им и кажется единственно близким, понятным, правильным и очень удобным для себя. А другое, не типовое, а даже очень удобное для людей, очень современное, лаконичное, даже эстетически более совершенное, даже то, что легче и быстрее построить, не представляет интереса, не анализируется и не сравнивается с нашим привычным типовым благодаря этому у нас старое- новое громоздкое типовое в архитектуре живет и процветает. Интересно мнение побывавшего недавно в составе группы архитекторов в скандинавских странах.
Спрашиваю с восторгом: - Вы видели новый театр в Осло? Как он? Это же видно, что это шаг вперед в архитектуре … В нем ничего не повторяется из других сооружений … Театр находится как бы на огромной наклонной глыбе льда, выступающей из моря, нет надоевших наших больших неудобных лестниц … Он своей архитектурой соответствует именно своему месту … Он не повторим … Как этим можно не восхищаться? Мы настолько привыкли к одинаковому типовому, что не можем даже позволить себе подумать, помечтать, пофантазировать о настоящей современной архитектуре, сразу отстраняясь от неё. Да ещё с добавление к ним невероятного количества посторонних старых металлических обязательно черных вензелей и старых громоздких столбов - одно взаимно подавляет и уничтожает другое. Много о чем говорит и пример, когда на недавнем конкурсе по реконструкции театра им. Янки Купалы в Минске было предложено снести существующее здание театра, а на его месте построить, можно сказать, старый типовой проект стеклянного барабана с полосами глухих стен внизу и вверху каких у нас построено много, ещё с 60-х годов прошлого века — в Бресте такой кинотеатр, например, есть много и в Минске. Если бы этот исторический театр сейчас снесли — это была бы катастрофа.
Но и утвержденный вариант реконструкции театра имеет, на мой взгляд, недостаток. Он предусматривает пристройку к существующему театру, на улице в центре города, больших объемов, похожих на обычную тыльную сторону театров. И есть опасения, что эти громоздкие пристройки, своей массой перебьют существующий театр. И вид этих пристроек недостаточно эстетичен, а если их сделать красивыми, привлекательными — будет ещё хуже. На мой взгляд, было бы правильным: эти необходимые новые пристройки выполнить стеклянным объёмом из современного зеркального стекла очень высокого качества со стыками минимальной ширины, выполненными по новым технологиям такого высококачественного зеркального остекления у нас пока ещё нет. Современное зеркальное остекление ничего постороннего не добавляет в существующую застройку, так как оно повторяет в абсолютно неизменном виде изображения только того, что уже есть тут же рядом: зеленые деревья, газоны, голубое небо, облака, неискаженные существующие здания… Такое отражение тогда бы выделило и подчеркивало существующий театр. Примеры , когда высококачественное зеркальное остекление не добавляет в существующую застройку ничего постороннего. Вильнюс, остекление выполнено в конце прошлого века.
Сам же факт возможности появления у нас, в 21-м веке, предложения в конкурсе снести исторический национальный театр и на его месте построить обычный старый типовой барабан полувековой давности — очень тревожен, и говорит, в первую очередь, о том, что сегодня пробиться у нас современной архитектуре будет очень непросто. Привычка к типовым старым бесполезным наворотам и нагромождениям у нас популярна ещё и потому, что это позволяет легко маскировать плохое качество.
А у сына опять сопли и температура. Что делать? Хоть снова оставляй. Поговорил с мамой. А в глазах вопрос:" Как - же я управлюсь?
Мама вызвалась провожать нас до границы. До Бреста. Добрались, можно сказать - нормально. С таблетками, чаем и с божьей помощью. Сынок уже не температурил, только сопельки немного. В Бресте я встретил однополчан. Очень они мне помогли и с вещами, и с посадкой.
Доехали уже здоровые, только усталые. Жена радовалась, до слез. Теперь о самом интересном. Мама проводив нас, пошла покупать билет в обратный путь. В кассе сказали, что билеты будут часов через пять. Как человек культурный, впервые оказавшийся в таком знаменитом городе, как Брест, она решила посетить Брестскую крепость. Времени достаточно.
Поехала она, посмотрела крепость. Прошлась не спеша по магазинам. И пошла покупать билет.
Поезд памяти и реконструкция обороны Брестского вокзала. Как в Беларуси отметили День милиции?
Роман Буренко показывает кадр с камер видеонаблюдения вокзала, где видно, как он попадает ногой в зазор между вагоном и платформой Но беларуская железная дорога извиняться перед ним не собирается. В июле 2016 года Романов Буренко упал в зазор между вагоном и перроном на брестском вокзале. В результате падения Роман получил черепно-мозговую травму и раны конечностей. Мужчина уже полтора года добивается справедливости.
Показали, как самоотверженно милиционеры и железнодорожники защищались от гитлеровцев. И эта память свята. Самое плохое — когда пытаются переписать историю. Видим, что из этого происходит, — сказал министр внутренних дел Иван Кубраков.
Сотрудники милиции сплочены как никогда. Мы из поколения в поколение передаем традиции, заложенные в прошлом".
С приветственным словом к подросткам обратился член Совета Республики, председатель Гродненского областного объединения профсоюзов Виктор Лискович. Год назад мы подвели итоги и начали работать над вторым проектом "Поезд Памяти". Очень благодарны Союзному государству, которое взяло часть финансирования на реализацию этого мероприятия.
Десятиклассники из Беларуси, России, Армении и Кыргызстана собрались в Бресте, чтобы пройти по самым знаковым местам оборонительных и наступательных боев Великой Отечественной войны, познакомиться с культурой городов. Этим проектом мы на деле показываем, как реализуется молодежная политика в Союзном государстве. Важно, чтобы каждый вынес для себя что-то сокровенное, оценил увиденное и узнал новое, чтобы ребята объединились и сдружились", - сказал Виктор Лискович.
Первой из августейших особ побывавших на только что отстроенном объекте, был имеператор Александр III.
В августе 1886 года он наблюдал за маневрами войск под Брест Литовском. Царю донесли, что император Германии Фридрих III пожелал выслать к нему принца Вильгельма, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Встречу назначили в Брест Литовске. Российский государь прибыл в город заранее, успел проинспектировать крепость, посетил богослужение в Свято-Николаевском гарнизонном храме и даже посмотреть пушечные стрельбы в форте «Граф Берг».
Вечером он возвратился на специально украшенный вокзал, куда из Варшавы прибыл поезд с наследником Фридриха Прусского. Наследный принц, который спустя два года займет престол и станет королем Пруссии и кайзером Германии, был встречен с почетным караулом и под звуки оркестра. Он находился в свите отца. Железнодорожный узел Брест Литовск являлся одним из столпов местной экономики.
Здесь нашли работу тысячи людей разных сословий. Даже название новых слободок Граевка и Киевка, которые в течении полутора десятилетий выросли на северной и юго-восточной окраинах, прямо соотносились с тем, что они примыкали к соответсвующим направлениям железных дорог и заселялись рабочими. Схема железных дорог в Брест-Литовске. До Варшавы, 200 верст, пассажирскими поездами преодолевались за 8 часов.
В 1913 году был разработан план большого переустройства всего Брестского железнодорожного узла, чтобы адаптировать его к возрастающей нагрузке. Но, планам этим так и не удалось воплотиться в жизнь…Первая мировая война, встреченная в империи патриотическим подъемом, оказалась для Брест Литовска роковой. Летом 1915 года германсике и австрийские войска перешли в стратегическое наступление. Линия противостояния стремительно смещалась к Бресту.
В ставке Северо-Западного фронта было принято решение оставить без боя укрепления крепости, а заодно и город. В те дни, Брестский железнодорожный узел напоминал муравейник. Согласно приказам властей, экстренно эвакуировалось все ценное военное и гражданское имущество. Погрузки продолжались на всех станциях одновремнно.
К 7 августа был эвакуирован Брестский железнодорожный узел. Точнее, его ценное имущество и оборудование, подлежащее демонтажу. Железная дорога теперь работала только на военных.
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМУ МАРШРУТУ БРЕСТ-МОСКВА 150 ЛЕТ! КАК ПАМЯТНУЮ ДАТУ ОТМЕТИЛИ В БЕЛАРУСИ
На перроне вокзала Брест-Центральный их встретили сверстники из Беларуси. новости города Бреста в Одноклассниках. Спортсмены-учащиеся УО «Брестское государственное областное училище олимпийского резерва» 13 апреля 2023 года посетили экспозиции размещенные в зале ожидания на железнодорожном вокзале станции Брест-Центральный. К вокзалу направились солдаты 5-й роты железнодорожного саперного полка и разведывательного батальона 45й пехотной дивизии вермахта. После 8.30 большая часть территории Брест-Центрального уже была под их контролем. Сегодня ребята, посещающие летний оздоровительный лагерь "Вясёлка", совершили пешую экскурсию по железнодорожной станции Брест-Центральный.
Отзывы о компании
- Новости проекта
- Содержание
- Неизвестная оборона Брестского вокзала | Пикабу
- “Поезд Памяти” встретили в Бресте
«Поезд Памяти» встретили в Бресте
Спортсмены-учащиеся УО «Брестское государственное областное училище олимпийского резерва» 13 апреля 2023 года посетили экспозиции размещенные в зале ожидания на железнодорожном вокзале станции Брест-Центральный. В актовом зале железнодорожного вокзала Брест-Центральный 6 июля прошло заседание Брестской городской выездной комиссии по охране труда. Возглавил ее первый заместитель председателя Брестского горисполкома Вадим Кравчук. К вокзалу направились солдаты 5-й роты железнодорожного саперного полка и разведывательного батальона 45й пехотной дивизии вермахта. После 8.30 большая часть территории Брест-Центрального уже была под их контролем. Вокзал станции Брест-Центральный – памятник архитектуры РБ, здание внесено в свод памятников Юнеско. 21 июня на Брестский железнодорожный вокзал пришли представители местной власти, Молодежного парламента, участники военно-патриотических клубов, члены БРСМ и простые горожане.
По поводу реконструкции Центрального вокзала в Бресте
Базовый Дед Я - не дед! В зале ожидания вокзала разместилась историческая выставка, посвященная становлению железнодорожного сообщения на белорусских землях, этапам развития Брестского железнодорожного узла и Белорусской железной дороги. В этот день ровно 150 лет назад, 16 ноября 1871 года, открылось регулярное движение на участке Смоленск — Орша — Борисов — Минск — Брест. Как сообщала пресса того времени, «со станции Минск два пассажирских поезда отправились одновременно один в Москву, а другой в Брест». Это событие ознаменовало окончание строительства Московско-Брестской железной дороги протяженностью более 1 тыс.
Ее построили за рекордные 20 месяцев — вдвое короче запланированного срока.
За это время он остановится в шести белорусских и восьми российских городах. Организаторы продумали интересную и насыщенную программу.
Заместитель председателя Совета Федерации Константин Косачев обратил внимание, что нынешний проект охватил больше стран. В прошлом году в нем участвовали только Беларусь и Россия. К 200 участникам, которые прошли "Дорогой Памяти" в прошлом году, добавляем к нашей команде еще столько же.
У проекта прекрасное будущее, он обязательно будет проводиться и в последующие годы", - выразил уверенность Константин Косачев.
А, если посмотреть направо, бросается в глаза, прежде всего, в широком проходе большая, хорошо освещенная, коричневая металлическая дверь в кладовку. Ширина этой двери значительно больше, чем ширина двери входа в туннель. А за ней в глубине, в узком темном проходе можно рассмотреть начало пологого пандуса. Конечно же, здесь надо было бы начало пандуса как и лестницы вытащить из узких щелей, чтобы они были видны пассажирам на подходе.
Пандус показался удобным если не принимать во внимание его большую протяженность , но он оказался и очень узким всего 103 см — не разъехаться ни встречным инвалидным коляскам, ни детским коляскам, ни тележкам с багажом, и даже двум людям без вещей надо при встрече разворачиваться боком. А лифта здесь нет — и это, когда здесь перед стеной рустует удобное место для лифтов. А если бы в этом месте установили 2 постоянно работающих лифта — тогда инвалиды и все люди с тяжелым багажом могли бы легко подняться и выйти на середину платформы. Пассажир инвалид пытается зайти в туннель. Он не знает о том, что, если бы он догадался поискать, пройдя под дождём далеко в нужном направлении по узкому "карнизу" - он мог бы найти другой вход в туннель по многоэтажному пандусу.
Далее здесь, поднявшись с большим трудом, по большой лестнице, и пытаясь выйти на перрон, также, как и при выходе в туннель, люди с вещами в руках опять должны открывать двери ногой или плечом и, развернувшись боком, протискиваться в узкий дверной проем. А за дверями пассажиры сразу же неожиданно натыкаются перед собой на препятствия из двух металлических колонн с глухим щитом между ними, да ещё с громоздкими мешающими наворотами гранита и литого чугуна на них здесь у дверей скопилось 4 колонны. Это мешает пассажирам не только идти прямо к вагонам, но и мешает им видеть перед собой стоящие поезда — действительно, здесь, как специально, сделано все, чтобы у человека было как можно больше неудобств. К тому же, здесь совершенно не к месту неожиданная, очень неудобная и опасная ступенька тесного и совершенно ненужного крыльца. Это ещё дополнительно 2 ступеньки к 41-й!
И очутившись на маленьком зажатом крыльце, как в западне, человек с вещами должен повернуться, обойти открытое полотно двери, обойти выступающую толстую трубу, обойти громоздкую урну, чтобы выйти в узкий боковой проход к поезду, где тут же стоит проводник, идёт посадка в вагон и через это тесное место должны пройти люди с грузом для посадки во многие вагоны. А ведь этих препятствий для людей, при выходе на перрон, могло и не быть, если бы торцы разорванного навеса опирались не на колонны перед дверями, а на стены павильонов. А лучше было бы, если бы навес на перроне вообще не прерывался — тогда у нас и навес получился бы цельным и архитектура от этого только бы выиграла. Тогда от этого и павильоны на перроне получились бы легкими, стеклянными с применением последних современных технологий, без нелепой толстой крыши узкого павильона под другой крышей, без выступающих у дверей на 60 см толстых водосточных труб с нелепыми их изгибами вверху и внизу, без нелепого излома толстой маленько крыши по подобию излома легкой тонкой крыши навеса — которые никак эстетически не сочетаются между собой. Тогда и над дверями павильонов появилось бы место для компактных информационных указателей… Кроме этого, мы видим на второй платформе, что после реконструкции появилось множество мешающих людям устаревших тяжелых нагромождений с наворотами из почти черного гранита и черного литого чугуна на легких колоннах.
Эти многочисленные нагромождения утяжеляют не только кажущиеся бесчисленными колонны, но и весь бывший легкий навес. Эти бесполезные нагромождения имеют и острые углы, которые могут поцарапать багаж, одежду, человека. Так как на перроне совершенно нет скамеек, люди садятся на эти нагромождения, как на стол, поставив ноги на нижний выступающий карниз из полированного гранита. А ведь здесь на колоннах могли бы быть лёгкие почти незаметные, но удобные современные скамейки из перфорированного листового металла, или из доски — тогда и стойки навеса не выглядели бы такими громоздкими, тяжелыми, устаревшими, мешающими, как сейчас. При наличии на перроне помпезного навеса с громоздкими наворотами, посадки пассажиров в вагоны происходят под дождем, тогда как старый похожий навес без бесполезных наворотов на другой стороне вокзала защищает пассажиров от дождя при посадке в вагоны.
Кроме этого, на втором перроне есть ещё тяжелые нагромождения и на стенах павильонов выхода на перрон, утяжеляющие, утолщающие стены, сужающие и без того узкий проход к поездам своими выпирающими, похожими на старые ритуальные формы почти черного гранита, и так же с царапающими остриями на углах. Все эти устаревшие бесчисленные, мешающие людям, навороты и нагромождения утяжеляют, загромождают и делают устаревшим не только перрон и навес, но они еще перебивают, подавляют архитектуру самого здания Центрального вокзала, на котором нет таких нагромождений из гранита и чугуна, и тем более, нет такого множества их. Портит, перебивает монохромный вокзал и яркая розовая покраска его основания — высокий розовый торец первого перрона. Легкий розовый цвет внизу вокзала переворачивает здание с ног на голову. И это единственное здесь цветное огромное пятно, прежде всего, привлекает внимание — оно здесь главное, а не вокзал.
А ведь раньше торцы перронов были выложены из красивых солидных блоков тесаного гранита — это выглядело в сочетании со зданием вокзала надежной опорой, органично и в равновесии. Много недостатков и в новых информационных сооружениях. Вот на перроне большое электронное информационное табло. Бросается в глаза, прежде всего, массивный густо-черный блестящий столб из толстой круглой металлической трубы. Привлекают внимание, в первую очередь, и большие черные металлические рамки, нелепо опирающиеся на столб.
И кажется, что их этих рамок повырывало ветром рекламные щиты ведь, если рамки в таком дефицитном месте есть, значит, они для чего-то предназначены. Привлекает внимание и выразительная, легко запоминающаяся, но не имеющая никакого отношения к содержанию информации, металлическая ферма. И получается, что в электронном табло главным является не информация, а бесполезное блестящее, мешающее и отвлекающее внимание. А если бы из этой мешанины отбросили все лишнее, отвлекающее, перебивающее, подавляющее — вот тогда и получился бы современный дизайн. И выглядело бы это так: табло крепится боковым торцом через зазор к квадратному столбу с помощью прокладок вероятно, 8х5 h см — на самом деле прокладки — это видимые в зазоре частицы верхнего и нижнего пояса фермы, находящейся между пластинами табло и, фактически несущей на себе электронное табло но сама ферма незаметна.
Боковая главная стойка должна быть чуть выше верха табло, с приваренной на ней сверху горизонтальной, чуть выступающей пластиной-крышкой, стойка должна быть покрашена не в выпирающий блестящий черный цвет, а — в незаметный матовый серый ведь столб не главный в информации. Для предотвращения же от раскачивания табло ветром к столбу и к поясам фермы привариваются в двух сторон в двух уровнях горизонтальные, почти незаметные диафрагмы из металлических пластин. Другие информационные указатели. В них также много отвлекающего, несовременного, многодельного, устаревшего: толстые многодельные старые рамки на указателях с вензелями; выпирающие, отвлекающие черные и красные прямоугольники разного размера; и отдельные от текста стрелки в толстых рамках; и сами буквы трудночитаемые состоят из линий разной толщины и сами буквы разной величины; и красноватые стрелки указателей сливаются с желтым фоном, так как эти цвета не контрастные друг другу… - во всем этом разве будет разбираться спешащий пассажир? В современном же дизайне делается все наоборот: чтобы спешащему пассажиру было удобно на ходу считывать и понимать изображенную информацию — поэтому все буквы и стрелки делаются из толстой линии одной толщины, одного цвета, четко видимого на фоне цветной фон, чтобы не перебивать информацию, применяется очень осторожно, при том, не густой и не яркий.
И освещение перронов здесь очень неудобное и устаревшее. Хотя сам вокзал имеет архитектуру недавнего советского времени — фонари при нем, для освещения перронов, применены ещё с далеких петровских времен. И они так же, как и в петровские времена, ничего не освещают — точнее они освещают только самих себя: на перроне вечером только и видно чрезмерное обилие старых фонарей, кажущимися бесконечными рядами, уходящими вдаль по 4 фонаря на опоре навеса — кроме самих фонарей на перроне больше ничего нельзя увидеть. Здесь можно ещё с большим трудом различить черные силуэты близко находящихся людей. Да ещё, при этом, яркий свет со светящихся щитов между некоторыми столбами бьет в упор в глаза и мешает ещё более что-либо видеть.
На перроне ещё и повсеместно в разных неожиданных местах путаются под ногами и мешают ходить громоздкие бетонные и чугунные урны — места для них совершенно не предусмотрены архитектором при проектировании, да эти места все и заняты бесполезными нагромождениями из гранита и чугуна. В итоге, на примере реконструкции брестского вокзала видно: сколько потрачено бесполезного труда, средств, материалов, сил, времени, чтобы сделать столько неудобств и препятствий для людей там, где все могло быть проще, удобнее, современнее, качественнее, дешевле. Наши будут этим пользоваться - у них выбора нет, а зарубежные пассажиры, столкнувшись с этим хотя бы только один раз, давно уже привыкшие на вокзалах к удобным эскалаторам, лифтам, к широким автоматическим дверям привыкшие к этому даже в 2-этажных магазинах , давно привыкшие к удобным, хорошо проработанным архитекторами простым и коротким путям — мучить себя у нас не захотят зачем им это надо? И будут проезжать Брест, или не выходя из вагонов, или облетая, объезжая Брест стороной. Это все — результат того, что наша сегодняшняя, типовая, громоздкая, неудобная, примитивная, устаревшая, затратная архитектура уже давно отстала от архитектуры своего времени.
Арнольд Михальчук.
Как указывают в РЖД, оформление каждого вагона посвящено регионам, через которые проходит маршрут. В свою очередь «Трансмашхолдинг» ТМХ сообщает , что на входящем в его состава Тверском вагоностроительном заводе для круизного поезда было выпущено 7 вагонов: шесть купейных и один штабной. Последний оборудован купе для маломобильного пассажира, специальным туалетом с душем и подъемником.
#Брест2022. Вокзал Брест-Центральный. Сегодня +24. 8.07.2022.
Филиал Транспортного республиканского унитарного предприятия Брестское отделение Белорусской железной дороги Вокзал станции Брест-Центральный. В Минтрансе сообщили, что 20 марта белорусских железнодорожников, которые почти месяц пробыли на территории Украины, встречали на железнодорожном вокзале в Бресте. Свежие новости об авариях и ДТП на дорогах Бреста сегодня, фото и видео. На вокзале станции Брест-Центральный сегодня (16 ноября 2021) прошло торжественное мероприятие, приуроченное к 150-летию железнодорожного сообщения Москва — Брест, передает корреспонден | На вокзале "Брест-Центральный" отметили 150-летие.
Пожар на станции Брест-Центральный: госпитализирован мужчина
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь. Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи. Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения. Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли.
В том числе и наши земляки. Как рассказал Егор Полещук, еще один представитель от Борисовщины, мероприятие прошло в форме открытого диалога.
Была возможность задавать любые вопросы, поднимались достаточно интересные темы. Полностью с ней согласен, — подытожил Егор.
Хоть и считают, что пора делать капитальную реконструкцию, первым пунктом которой станет снос ненавистной «стекляшки». Дежурную по станции Ларису Парфенюк в 70-е приветствовали 4,5 миллиона пассажиров ежегодно Любимая фраза Алексея Кокотова: «Пассажир — человек хрупкий, с ним надо внимательно. Не набрасываться на него всей дорогой». Увы, хрупких пассажиров проходит через Брест сегодня значительно меньше четырех миллионов. И легендарная дежурная по вокзалу, очаровательная Лариса Парфенюк, может вполне спокойно предаться воспоминаниям о тех годах, когда приходила с работы, валилась на кровать и умоляла всех домашних к ней ни с чем не обращаться. Хотя бы парочку часов. Или о том, как ездили девушки-дежурные в ГДР. Без всяких виз и паспортов.
А как им это удавалось — до сих пор скрывает. Зато благодаря бойкому месту Ларису знала почти вся страна. Совсем недавно посетила она Москву. И возникла у нее какая-то транспортная проблема. Пошла Лариса к начальнику Белорусского вокзала, а тот расплылся в улыбке: «Лариса, это вы? Так я ж у вас на стажировке был». А Лариса даже не удивилась. Сколько раз слышала она подобные фразы и в Сочи, и в Ростове, и в Твери. Белорусские железнодорожники ценность свою осознают. Только музеев железнодорожных в городе с 300-тысячным населением — четыре.
Экспонатами Музея железнодорожной техники а проще — музея паровозов пользуются съемочные группы всего СНГ. А музей вокзала знаменит своим директором Саввой Тихоновичем Шпудейко. Савва Тихонович, в прошлом проводник, знает о железных дорогах всё, а о своем Брестском узле — больше чем всё. Савва Тихонович видел на вокзале множество знаменитых людей: от Хрущева до завсегдатаев «Кабачка «13 стульев». Про всенародный «Кабачок» у него есть даже анекдот. Ночью в Бресте остановка долгая. Голодные артисты — в ресторан. А ресторан на Брестском вокзале как из старого кино: лепной потолок, хрусталь, крахмал. Дело было ночью, ресторан уже закрыт, но телезвездам стол накрыли. И тут пани Моника — Ольга Аросева — спрашивает у официантки: «А что это у вас утка какая-то неощипанная?
Вита Смелякова,.
В поезде приехали лучшие из лучших 100 российских учащихся 10 классов. Юных гостей на перроне встречали такое же количество ребят из Беларуси. После непродолжительного приветствия юноши и девушки отправились на организационное собрание. Две недели провести с детьми, пройтись по героическим местам Беларуси и России — это захватывает. Важно донести детям правдивую информацию об истории, — подчеркнул председатель Постоянной комиссии по образованию, науке, культуре и социальному развитию Совета Республики Виктор Лискович.