Привычная модель детского дома — это коллективное учреждение, где ребенок живет в искусственной социальной среде, теряя возможность адаптироваться в социуме, инфантилизируясь в процессе. Несмотря на бум усыновлений и перелом общественного отношения к детдомам, система сиротства остается безнадежно жёсткой (см. также репортаж «После детдома»). В детском доме практически все «воспы» имели клички — маленькая месть детей. Детдомовцы безошибочно выбирали «кликухи» и между собой называли воспитателей только так, отклонение от «нормы» жестоко каралось.
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
У них отсутствует эмпатия к миру, частью которого они никогда не были. У них есть привычка, что все решают взрослые, а уровень их личной ответственности и свободы очень низок Ведь всегда есть тот, кто приготовит в столовой еду, заправит кровать и так далее. Таких детей чаще всего подхватывают люди, занимающиеся не совсем законными делами, но умеющие работать с маргинализированным, отверженным обществом контингентом. Как выглядит система детских учреждений Есть множество типов учреждений, которые находятся в ведомстве разных министерств. Например, дом ребенка, где живут дети до четырёх лет, относится к системе здравоохранения.
Есть целая система учреждений, которыми занимается министерство образования: детские дома, школы-интернаты, коррекционные учреждения, которых у нас целых восемь для детей с проблемами слуха, зрения, интеллекта и так далее. Еще есть интернаты для детей с умеренной и глубокой умственной отсталостью, а на самом деле для детей с разными тяжелыми нарушениями здоровья, — они находятся в системе социальной защиты. Существуют организации в системе социальной защиты: социальные центры и приюты, которые зачастую дублируют функции детских домов. По закону там должны находиться дети, размещенные в учреждении по заявлению родителей на время оказания семье социальной помощи.
Но опыт показывает, что сроки нахождения ребенка в социальном центре или приюте иногда затягиваются на несколько лет, и чаще всего дети оказываются там по нескольку раз. Когда началась реформа детских домов, мы увидели регионы, где количество детских домов снизилось, а количество приютов увеличилось вдвое. С чем сталкиваются сироты в учреждениях 1. Игнорирование травмы Детский дом не санаторий.
Ребенок поступил туда не просто так, а потому что в его семье произошло что-то ужасное. Он мог быть жертвой насилия, включая сексуальное, а, может быть, именно само перемещение из семьи, которая его любила, но не справлялась с какими-то потребностями ребенка, и является главной травмой и насилием для него. Воспитатели чаще всего не знакомы с понятием депривации, травмы, ее последствий, не умеют работать с травмированным ребенком достаточно чутко и аккуратно, чтобы позволить ему справиться с переживанием горя, потери, одиночества, злости и многих-многих других чувств. Травматический опыт у детей проявляется в нарушениях поведения и сложном эмоциональном состоянии.
Могут наблюдаются вспышки агрессии по отношению к другим детям или персоналу, аутоагрессия, истерики, сложности в обучении, действия сексуального характера по отношению к другим детям. Такой опыт может привести к воровству и склонности к вредным привычкам — это может быть попыткой справиться с трудными переживаниями самостоятельно, заглушить болезненные чувства. Система наказаний Поскольку персонал не имеет представления об особенностях детей, переживших такой опыт, он ориентируется не на причины такого поведения, а на его купирование. Обычно это осуществляется через наказания, которые могут быть разными — в зависимости от особенностей сотрудников детского дома.
Воспитатели могут ругать, лишать чего-то, наказывать физически, запирать в «страшном» месте — вариант карцера Если ребенка в такой ситуации наказывать, травматический опыт усугубляется. Во-первых, он сильнее злится, и поведение становится только сложнее. Во-вторых, ребенок эмоционально закрывается, выходит на уровень «выживания», что приводит к отсутствию эмпатии и понятия о моральных нормах. Кроме того, исчезает мотивация к достижению чего-либо, потому что уровень стресса не позволяет осуществлять познавательную деятельность, у ребенка нет ресурса на развитие.
Это просто ужас. И у меня тоже были ситуации, когда я мог оказаться в тюрьме. Не из-за криминала, а защищая своё достоинство. Меня спасло то, что я был гиперлюбознательным ребёнком, меня страшно интересовал внешний мир за периметром детского дома. Я постоянно выходил за рамки ограничений. Пускался в бега, меня за это били, гнобили… В детском доме нет задачи развить личность ребёнка. На меня влияли люди, которых я даже не знал. Тогда с гостиницами было туго, и к нам все время кого-то подселяли. И вот пришёл мужик такой, с сигарой… Александр вдохновлённо вырисовывает в воздухе силуэт. Он её вот так курил подносит два пальца ко рту.
Шляпа такая вот на нем была. Я в школу не пошёл — пошёл за ним. Он поставил мольберт и стал рисовать. Я смотрю, у него на мольберте что-то там появляется, и в моей голове мир будто перевернулся! Я вижу то, что он делает, и то, что происходит в детском доме, — и у меня в голове взрыв! Я убегал, чтобы подсматривать за этими людьми, что меня, по сути, и спасло. Я рано понял, что все вокруг никчёмное, и сам стал обо всем узнавать. Примера же не было перед глазами… - Мне было сорок, когда первый ребёнок родился. Если бы в 20 лет — тогда да… Но к тому времени я уже сформировался. Служил на атомной подводной лодке, окончил четыре учебных заведения, никогда не пил и не курил.
Серёжа с приёмной мамой Ольгой. Но получить их они не могут. Так называемые блатные, знакомые, друзья. Это рынок. У ребёнка со здоровьем вообще все может быть нормально. Чтобы продать? Это по-другому называется. Это лояльность. К примеру, вы прокурор и вы бездетная. А мама глупышка.
А у меня план в голове — как бы угодить прокурорской семье. И будет. Сейчас всё равно можно все сделать за несколько месяцев. Проблема в другом. Потеряли работу. Вы приводите ребёнка и пишете заявление: «Хочу оставить на полгода». И у вас его с удовольствием берут, так как на него открывается хорошее финансирование! Так что идите и приходите через полгода, если у вас ситуация наладится. А если не наладится? И ребёнок в этом месте находится годами, и никто его не может взять в приёмную семью, потому что он по заявлению там.
Это же преступление! Это геноцид! Эти дети будут такими же покалеченными, а когда они выйдут, то им даже квартиру не дадут! Пойдут они на улицу или к этой мамашке обратно. Это преступление против детей. Государству никого и ничего сдавать нельзя! Мне постоянно звонят люди, которым по 30 лет. Говорят: «Мы даже не знали, что нужно вставать на очередь! Это же криминал, по сути. Живут где попало, образования нет.
Он выходит из детского дома — и куда идёт? Это как из колонии с сумкой вышел и пошёл? Это то же самое. Много историй таких. Часто отлавливаем их бедных на улице. Стараются попасть в учебные заведения, где есть общага. Учатся там по два раза. Жилья просто нет. Строится коммерческое жилье, а социальное — нет. Учитывая, что у нас есть регионы, где жилье вообще крайне редко дают — регионы, как правило, на дотации, — то можно и не дождаться квартиры.
А очередь — это что, прописка? Это что, работа? Александр Гезалов с новорожденой дочерью Грушей. Семейная и государственная политика должна декларировать сохранение семьи и оказывать ей поддержку. Органы опеки не занимаются ни тем, ни другим. У них на это нет ни ресурсов, ни компетенций, ни знаний… Я сейчас занимаюсь несколькими семьями. В одной семье сгорел холодильник. К матери из опеки пришли и сказали: не купите холодильник к такому-то числу — мы у вас детей заберём, потому что вам негде хранить продукты. Собрали деньги, купили холодильник! В Ростове Великом.
Вот я сейчас ею занимался. Купили холодильник, диван, деньги на ремонт собрали… Ребёнка не забрали. Увидели у неё мою визитку на столе и оторопели: как, он вам помогает?! В такой тональности, что вы, мол, никто, а этот вам помогает. Мол, это же ужас, как вы не сдохли ещё до сих пор. Почему вам Гезалов из Москвы помощь шлёт! Сестры Хачатурян всю жизнь прожили в Москве в многоквартирном доме, терпя побои и издевательства со стороны отца-садиста, и соседи все слышали — где тогда была опека? А тут из-за холодильника ребёнка забирают? Вы себе даже не представляете… - И все у вас так — «через тернии к звёздам»? Просто через тернии.
Через боль, борьбу, неудобства. А какое выгорание? Я этим живу. Книга написана об этом… Важно, чтобы ребёнок выговорился. У нас даже такой проект есть — называется «Говорят сироты». У меня в жизни столько событий было, они все это перекрыли, ничего не помню. Слава богу! Бог там, где надо.
Только постоянное, долгое и осмысленное участие в жизни такого ребенка может вызвать у него доверие и желание делиться своими проблемами, принимая помощь и советы. А еще «Идите-сюда».
И мы — много-много детей — существовали в доме ребенка как единое целое. Как стадо овец. Даже не так — как одна большая овца под общим названием «бесссстолочи». Нас звали так…» «Мы не догадывались, что у каждого человека — даже ребенка! Не понимали, что значит радость. Человеческое тепло. Да о чем это я? Многие из нас никогда не слышали собственных имен. Мы просто существовали, трясясь от страха двадцать четыре часа в сутки. Боялись взрослых до умопомрачения, до судорог, до энуреза.
Шарахались от них и всегда молчали. И он остался со мной надолго». Этот миф возник в результате весьма странного переосмысления советской педагогикой опыта А. Социальные сироты — это дети, пострадавшие от собственных родителей, или вообще никогда их не видевшие. Часто это дети маленькие, которым до опыта отношений с коллективом сверстников необходим опыт отношений со значимым взрослым, а его учреждение дать не может. После выхода из детского дома они не способны создавать полноценные семьи и растить своих детей — они просто не знают, как это делается. Сегодняшним подросткам, особенно с трудным поведением, было бы очень полезно получить опыт самостоятельности: зарабатывать на свои расходы, принимать решения, планировать свою деятельность и отвечать за нее. Коллективное воспитание не может помочь детям-сиротам в главном: дать опыт нормальной семейной жизни. Много лишенных самостоятельности детей под одной крышей — это не коллективное воспитание, а казенный дом. МИФ: У них там все есть Саша, 16 лет воспитывается в детском доме «На гостевой меня иногда брали воспитатели или учителя.
Это был кайф. У них у всех дома так вкусно пахло. Можно было просто сидеть, ничего не делать. Никто не дергал. Хочешь — включи телек, хочешь — сходи в душ. Просто такая свобода, сделать чай, выйти на улицу. Я рад, что это было. Сейчас я взрослый, и не зовут». Дети в детских домах действительно обеспечены всем необходимым для жизни.
Вместо того чтобы устроиться на работу, Сергей начал из дома вести какой-то нелегальный бизнес. И только по счастливому стечению обстоятельств об этом узнал сосед по коммунальной квартире. Добросердечный сосед обзвонил всех обманутых покупателей, со всеми договорился, чтобы они не подавали заявление в милицию. Он помог Сергею устроиться на работу сторожем, где тот и проработал много лет. И это среднестатическая история, участник которой смог хотя бы удержаться с теми ресурсами, которые у него были. Позитивный кейс Есть ещё одно важное различие между детдомовцами и высокоресурсными детьми — у детей среднего класса длинный период взросления и выхода на высокую оплату. Предположим, ребёнок из обеспеченной семьи решил стать учёным. Сначала он работает младшим научным сотрудником с небольшой зарплатой. Родители поддерживают его материально и снимают ему квартиру. У детдомовских детей такой возможности нет — он скорее устроится кассиром, где на старте более высокая зарплата, чем у ребёнка среднего класса, но перспектив практически никаких. И всё же некоторым детдомовцам удаётся выбиться в люди, например Светлане. Её девиз по жизни: забивать, играть и выигрывать. Девушка занимается женским футболом и получает внешнюю позитивную оценку своих способностей.
ДЕ́ТСКИЕ ДОМА́
В общем, с синяками ходили постоянно. А некоторые городские потом подходили и просились к нам, когда хотели сгоряча уйти от мамы с папой. Помню, поначалу некоторые дети пытались называть их мамами, но однажды воспитательница собрала нас всех и объявила: «У вас есть свои мамы, и вы это знаете. Это уже сейчас, много лет спустя, созваниваешься и с ходу: «Привет, мам, как дела? С первого дня мы знали, что рано или поздно уйдем: учились стирать, убирать и ухаживать за собой. Конечно, как и все дети, мы были этим недовольны, но так нас научили независимости. Если что-то было нужно — никто не ходил хвостиком за старшими, а шел и делал сам. Это настолько вошло в привычку, что осталось до сих пор: я и сейчас сам готовлю и убираю — даже жена удивляется. Но, что важно, помимо бытовых вещей нас учили отношению к людям. Если ты добр к одним, то вторые и третьи будут добры к тебе — эту философию мы усвоили с детства. Выпускной, кстати, организовывал я.
Помимо школы у меня были и друзья «за забором», и одна компания играла свою музыку по клубам и барам. Выпускной — это всегда весело. А когда стали прощаться, то, конечно, начались слезы и сопли. Но на самом деле все мы знали, что рано или поздно это произойдет. Все закончилось, мы получили на руки документы и какие-то деньги, сказали школе «до свидания» и отправились на вольные хлеба. Но первого сентября кто-то вернулся в интернат. Некоторые там около месяца в медпункте ночевали. Наверное, в реальной жизни было тяжело: не справились, потянуло обратно в знакомое место. Просто у многих не было стержня. Помню растерянные лица этих ребят, которые безоговорочно шли, куда их потянут.
Многих затянуло совсем не туда — и они до сих пор из этой трясины не вылезают. Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками. Не помню, чтобы я чувствовал перед новым этапом жизни какой-то страх. Скорее, предвкушение. Я не слишком прикипел к интернату, и все-таки осталось там что-то родное, материнское. Мне повезло: в одном заведении со мной училось несколько выпускников нашего интерната. Если становилось грустно или скучно, я просто мог пойти в другую комнату общаги, где жили люди, которых я знал восемь лет, это не давало унывать. Неприязни из-за того, что я вырос в детдоме, тоже не было. Наверное, я изначально правильно поставил себя в новом месте: многие вообще не знали, что у меня нет родителей. Разве что в первый же день учебного года один из моих одногруппников заикнулся о том, что я сирота и взяли сюда меня по блату.
Тогда подняли все документы и показали ему, человеку с аттестатом «четыре балла», мой «семь баллов». После этого вопросов больше не возникало. Преподаватели относились ко мне как к остальным ребятам. Разве что женщина, которая преподавала физику, могла попросить «поставить парничок», а потом говорила, какой я бедненький и хорошенький. Подкармливала яблоками. Я пошел отрабатывать на завод, переехал в общежитие. И там столкнулся с такими моральными уродами, что не сорваться в яму было тяжело. В психологическом плане временами было очень сложно, поэтому в общежитии я вообще не задерживался: приходил с работы, быстро делал свои дела и уходил в город. Просто чтобы справиться с эмоциями и убежать от всего навалившегося.
Ребенок был внебрачным, мама собралась отказываться от него, и врач предложил: «Хочешь, я скажу родственникам, что ребенок погиб при родах? Мы организовали и модерировали знакомство девочки с кровной семьей, но Маша осталась в приемной, это был ее выбор. Сейчас она нормально общается и с кровной мамой, и с приемной. И внутренний дискомфорт исчез. Конечно, причины такого дискомфорта и постоянной тревоги ребенок сам обычно не может распознать особенно если он еще маленький , как и объяснить свое поведение. Тут может помочь только профессиональный психолог. Немотивированная агрессия к окружающим Ребенок без повода проявляет агрессию к родителям, братьям и сестрам, животным, воспитателям, учителям, одноклассникам — ко всем, с кем он контактирует. Обычно это очень пугает, и, естественно, у людей возникают мысли о неадекватности ребенка. Как правило, агрессия — это привычная защитная реакция ребенка на внешние воздействия. Он защищался так от взрослых, потому что у него есть опыт выживания в агрессивной среде. Когда ребенок сильно травмирован было или жестокое сексуальное насилие, или истязание, то есть его не просто не кормили или заставляли попрошайничать , тогда агрессия — это выплеск боли и страха. История: В фонд обратилась женщина в состоянии нервного срыва. Полгода назад семья Семеновых взяла из приюта 6-летнего Лешу, и в их жизни «начался ад». По словам приемной мамы Евгении, мальчик оказался «настоящим чудовищем». Избивал ребят в детском саду, нападал на кровных детей — 8-летнюю дочь и 7-летнего сына, дрался с мамой. А взрослым мужчинам — папе и дедушке — он предлагал… заняться с ним сексом. С Лешей стали общаться психологи и восстановили его прошлое. Оказалось, его кровные родители — наркоманы, избивали сына, держали в голоде, продавали за дозу наркотиков. Полицейские подобрали истощенного мальчика на улице и передали в приют. Конечно, семья не была готова, что ребенок окажется таким травматиком, что в его прошлом — жесткое сексуальное насилие. Это вообще очень сложно понять сразу. Из-за «заморозки» даже сотрудники детских домов не всегда могут видеть травмы ребенка. С Лешей больше года работали специалисты, стало полегче, но потом произошел серьезный откат. Тогда родители опустили руки, поняли, что не справятся, и решили отказаться. И специалисты центра начали подыскивать другую семью, которая будет готова взять такого травмированного и неадекватного ребенка, нам было важно не отдавать его обратно в детдом. И такая семья нашлась. Но в момент, когда Лешу стали готовить к другой семье, у него что-то переключилось. Впервые за практически два года семейной жизни он сказал маме: «Не отдавай меня никому, я тебя люблю и хочу быть с тобой». И Семеновы решили его оставить. Мальчик стал спокойнее, у него появилась привязанность и доверие к родителям. Специалисты считают, что работать с такой травмой надо еще долго, но есть шанс на практически полную реабилитацию. Например, что грязную одежду не выбрасывают, а стирают, или что родители уходят на работу, приходят, на заработанные деньги покупают в магазине еду, готовят ужин — так устроены товарно-денежные отношения. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость». Это просто наследие прошлой жизни, а не органическое поражение головного мозга. В кровной семье ребенком никто не занимался, а в детском доме он просто не видел, как мама ходит на работу и покупает продукты, в столовой ему давали готовую еду, он не знает, что такое мыть посуду. Но эта задержка развития абсолютно компенсируемая, все пробелы можно быстро наверстать. И приемный родитель должен быть к этому готов. Многим кажется, что раскачивание перед сном или просьбы вполне взрослых детей купить им бутылки с сосками — еще одно проявление умственной отсталости.
У детдомовских детей такой возможности нет — он скорее устроится кассиром, где на старте более высокая зарплата, чем у ребёнка среднего класса, но перспектив практически никаких. И всё же некоторым детдомовцам удаётся выбиться в люди, например Светлане. Её девиз по жизни: забивать, играть и выигрывать. Девушка занимается женским футболом и получает внешнюю позитивную оценку своих способностей. Рассказывая о себе, она говорит: "Я выбрала, мне нравится". Тренер, заинтересованный в победе команды, подобрал к ней индивидуальный подход и объяснил: если хочет сделать карьеру в футболе, то должна повысить академические показатели в школе. Таким образом, у неё была высокая мотивация хорошо учиться. В результате девушка поступила в вуз и сейчас активно продвигается в карьере. ЦИТАТА Специфика российских детдомов в том, что изъятие ребёнка из семьи означает полное прекращение его общения с родственниками — Жанна Чернова, автор исследования Также девушкам адаптироваться и "выбиться в люди" зачастую помогает удачное замужество, дополняют эксперты. Чего не скажешь о молодых людях, так как девушки из хороших семей редко выбирают в женихи детдомовских мальчиков из-за того, что у тех на старте низкие материальные возможности. Поэтому у детей из среднего класса и детдома несопоставимые шансы на успех. Что делать — С 2014 года идёт реформа, цель которой — сделать так, чтобы пребывание ребёнка в учреждении было временным, чтобы как можно скорее он был возвращён в кровную семью, а если это не представляется возможным — то в приёмную, — добавляет Жанна Чернова. Специфика российских детдомов в том, что изъятие ребёнка из семьи означает полное прекращение его общения с родственниками, хотя в роду могут быть ресурсные люди.
Даже просто в магазин сходить. Марина показывала, как рассчитываться на кассе, как пересчитать сдачу и сверить чек. И я сейчас могу ей в любой момент позвонить и спросить совета. Ближе, чем с Мариной, я ни с кем не общаюсь. Считаю её своей семьёй». Но найти общий язык удалось спустя время. Я была осторожна и первое время боялась, что не подружимся, — рассказывает Марина. Мы много гуляли, тренировали навыки взрослой жизни. Например, вместе ездили на общественном транспорте, заходили в магазин. Меня поразило, что Кристина не чувствовала "цену денег" и не понимала сколько вкусняшек можно купить на сто рублей». Но по состоянию здоровья решила сменить профессию. Сейчас девушка работает на автомойке и снимает комнату. Но выход в новую среду — ещё более трудный и страшный для ребёнка. В этот момент помощь наставника нужна как никогда. Всё, что я могу — это поддержать, похвалить Кристину. И есть за что! Она стала очень самостоятельной: работает, организовывает быт», — делится Марина. Мы передаем другим частички тепла, которые вынесли из своей семьи. У каждого человека должен быть друг, который и поможет, и поддержит, и порадуется, и погрустит вместе с тобой. И для детей из детского дома такой человек — наставник». Мальчик прогуливал школу, ввязывался в драки. Не заводил ни с кем дружбу и боялся показать слабину. Очень хотел, чтобы им был мужчина, но мне в пару определили Кристину. Позже я понял, что главное, как человек к тебе относится, как поддерживает. Могли никого не дать — наставников мало, — делится воспоминаниями Коля. Искру, позитив, любовь к жизни. Начал понимать, что мир не такой уж и злой. Можно любить, чувствовать». Интересным, откровенным и разрушающим собственные внутренние границы. Я пыталась заранее продумать вопросы, но этого было не нужно. Разговор сразу потёк масштабно, на глубокие темы: от хобби и увлечений до планов на жизнь. Меня поразила его открытость, настоящность. Он помогал проявляться моей детской радости, искренности. Мне нужно было время понять, что я пришла в проект не учить Колю, а самой научиться, — признаётся Кристина. И в нашей дружбе он обрёл свою нужность.
История детских домов в России
По словам омбудсмена, в 2013 году в детских домах пребывали 96 тыс. детей, а в 2023 году их количество не превышает 34 тыс. Человек, выросший в детском доме, раньше достаточно тяжело адаптировался к самостоятельной жизни. Дедовщина в детдоме: издевательства за малейшую провинность. детдом — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте Аргументы и Факты.
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России
Но если один родитель употребляет, а второй работает на трех работах и тянет ребенка, то у ребенка будет другая картина с точки зрения его потребностей, — объясняет психолог. А дальше наблюдают за тем, как она меняется, — продолжает психолог. А родителям говорят только: «Ну справляйтесь». И все зависит от того, насколько семья имеет эту способность справляться. Родители могут бесплатно лечь в наркологическую клинику, чтобы снять абстинентный синдром. Но это все полумеры. Они не решают вопрос с зависимостью. Долгосрочные реабилитации часто платные. И тут встает вопрос о том, где взять на это деньги. По мнению психолога, если бы система была выстроена идеально, она бы работала так. Как только становится известно о зависимости родителей, подключается служба сопровождения.
Это не означает, что в самой этой службе должны работать эксперты по реабилитации людей с зависимостями. Но должна быть выстроена инфраструктура, когда служба сопровождения может при необходимости подключить на помощь семье нужного специалиста или организацию: центр реабилитации или психиатра. Сейчас такая система еще не выстроена. Другая причина отобрания — пренебрежение нуждами ребенка. Или мама не может купить ребенку все необходимое для школы. Или ненадлежащие условия жилья.
Она подчеркнула, что подобная форма должна существовать, так как случаются разные жизненные ситуации. Решением проблемы социального сиротства, как считают опрошенные «Известиями» эксперты, могло бы стать развитие самых разных форм надомной и полустационарной помощи по месту жительства, таких как уход на дому, коррекционная и психологическая работа с ребенком и родителями, центры дневного пребывания. Еще одним способом, который поможет в решении проблемы, является отправление детей в семьи кризисного размещения. По его словам, еще в 2013 году в Подмосковье насчитывалось 44 таких учреждений. Как известно, там очень заботливые воспитатели, педагоги, но лучше, чтобы детских домов не было. И мне очень приятно, что сегодня я могу сказать, что в этом 2021 году все наши детские дома закрыты, — заявил Воробьев на торжественном мероприятии, приуроченном ко Дню матери в Доме правительства цитата по « РИА Новости ». В январе 2021 года Министерство образования Подмосковья сообщило, что за пять лет число детских домов в регионе сократилось более чем в 5 раз — с 44 до 8. В ведомстве отмечали, что пандемия коронавируса COVID-19 не повлияла на работу по устройству сирот в семьи. В Подмосковье закрыли все детские дома Всего, по данным ведомства, в Подмосковье к ноябрю 2021 года проживает более 23 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
В небольшом видеоролике фонда рассказывается о том, как важно подростку обрести взрослого, которому можно доверять. Героиня короткого сюжета попала в семью в 16 лет. Своим взрослым собеседникам она задает главный вопрос: в каком возрасте они больше всего нуждались во взрослом? Каждый из отвечающих вспоминает, что это был тот самый трудный возраст. Кто-то влюбился в не очень хорошего человека, кого-то жестко травили одноклассники. И в этих непростых ситуациях им помогли родители. Специалисты фонда известны своим подходом к семейному устройству.
Наш корреспондент отметил, что его колючий характер виден с первого взгляда. Родители Насти и Артема живы, но лишены родительских прав. Брат с сестрой проведут в детском доме еще один день, а затем отправятся в приемную семью. В таком возрасте детей усыновляют очень редко, это можно назвать чудом, которое Настя так упорно отрицает. Обычно предпочитают забирать домой самых маленьких, а за младенцами выстраиваются очереди. К подросткам приемные родители относятся более настороженно — многие сомневаются, хватит ли сил полюбить ребенка с уже сформировавшимися характером и поведением. Честно, я когда сюда приехал, не понимал, как же так. А потом, со временем у меня все встало на свои места. Мне очень нравится здесь, потому что тут дают детям все, что им нужно», — рассказал воспитанник приюта Ваня.
Кусачее детство: как живется в детдоме?
В одном из детских домов, где он жил, туалет открывали два раза в день: утром на полчаса, вечером на час, всё остальное время они терпели. Россияне в сложных жизненных ситуациях временно сдали в детские дома десятки тысяч детей. Конечно, эти встречи очень важны детям, но не побоюсь сказать, что они, наверное, ещё важнее и необходимее нам, людям, не знающим, что такое, жить сиротой в детдоме. Выпуск из социального учреждения (детские дома, интернаты).
Детские дома: быть или не быть?
Одно могу сказать точно: во всех учреждениях по-разному. И, конечно, результат зависит от индивидуальной работы. Квартирное проживание дает детям очень много. У них есть возможность помогать в приготовлении еды: например, чистить картошку, мыть и резать овощи, мыть посуду. Стирка, глажка, уборка — всем этим занимаются сами дети.
Уборщиц в квартирах нет. В группах теперь проживают дети разного возраста — старшие ухаживают за младшими. Помогают им с уроками, могут вместе с воспитателями забирать малышей из детского сада. Есть у нас и то, что раньше называлось трудовым воспитанием: ребята сажают цветы, участвуют в субботниках, красят оборудование на спортивной и детской площадках.
Это тоже своего рода знакомство с бытом, развитие навыков самостоятельности. У кого-то больше, у кого-то меньше. Но ребятам надо уметь грамотно ими распорядиться. Воспитатели приводят примеры из своей жизни: рассказывают, как правильно оплатить коммунальные услуги, как заполнить счета, водят детей в магазины, в банки.
С самого маленького возраста мы знакомим воспитанников с разными профессиями: малыши во время прогулки любят заглянуть в парикмахерскую, в магазин и т. Представители Сбербанка проводят у нас «День финансовой грамотности». Она на доступном языке рассказывает ребятам, например, о том, как не лишиться своих накоплений после выпуска из учреждения. Представители НКО в рамках профориентационной работы рассказывают им все, что касается грамотного обращения с деньгами.
С нами активно сотрудничают волонтеры. Например, добровольцы из организации «Старшие братья, старшие сестры» с каждым ребенком работают как наставники. Мы настаиваем на том, чтобы такое общение не ограничивалось подарками и развлечениями. Наставники в том числе нужны для того, чтобы помочь ребятам подготовиться к самостоятельной жизни.
У нас есть традиционное мероприятие, когда совмещаются день рождения центра и празднование Нового года. В этот день приходит огромное количество выпускников разных лет. Особенно радостно встречать тех, кого мы очень давно не видели. Они к нам приходят уже и со своими детьми.
Выпускники не оторваны от нас. Выпускники, состоящие на сопровождении, продолжают приходить к нам заниматься в кружках и секциях. Сегодня как раз я сказала «до свидания» очередной выпускнице. Она утром ждала меня с букетом.
Приятно слышать искренние слова благодарности. Девушка получила отдельное жилье, квартира уже полностью обустроена. Придя попрощаться, она сказала: «Спасибо вам за то, что вы для меня сделали», — это дорогого стоит. Эту девочку мы растили с дошкольного возраста — практически всю ее жизнь.
У нас много выпускников, пришедших сюда работать воспитателями, водителями, техническими специалистами. Могу сказать, что наиболее благополучны те, кто не оторвался совсем от центра, поддерживает личные связи с нами. Одна из наших сотрудниц-выпускниц стала победителем в своей возрастной группе от 18 до 23 лет в конкурсе «Моя Москва — мои возможности». Он проводился Центром «Детство» в прошлом году.
Раз в неделю выпускники приходят поиграть в спортивные игры с сотрудниками и воспитанниками. Часто ли дети возвращаются из учреждения в кровные семьи? Проводит ли ЦССВ работу по восстановлению семьи? Вопрос в целесообразности этого — все-таки дети изымаются из семей в силу очень сложных обстоятельств.
Пребывание ребенка в учреждении при живых родителях, конечно, это трагедия! У родителей должны произойти существенные изменения в психологии. Не всегда они возможны... Главное, чтобы при возвращении ребенка домой ему не стало хуже, чем есть.
Сайт «Парламентской газеты» - это оперативные новости и достоверная информация о принимаемых в стране законах и деятельности депутатов и сенаторов. При использовании материалов сайта «Парламентской газеты» активная ссылка на pnp. В рубрике «Деловая экспертиза» публикуются материалы на правах рекламы.
Все были в курсе. Сексуального плана. Она всегда была, но сейчас особенно процветает. Мальчики — девочек.
Мальчики — мальчиков. Поэтому обязательно нужно, чтобы рядом с ребёнком был человек не из системы, так называемый наставник. У нас есть наставничество по контракту, когда ребёнок выходит из детского дома и подписывает с наставником контракт по сопровождению. Но это что такое?
Это квест. Игра такая. Ребёнок же настрадался, перемучался, а человек, который подписывает с ним контракт, об этом не знает… Нужно, чтобы этот наставник уже был с ним в детском доме! И это должна быть оплачиваемая история.
Он должен видеть, что там с ребёнком происходит — мутузят его или не мутузят, как он учится. Что у него со спортом, что у него с зубами, ногами, одеждой, аппетитом… Он должен видеть, что нужно залатать, где подрулить, и по выходе из детского дома все равно сопровождать ребёнка. Потому как сопровождать малознакомого человека крайне сложно. Но что-то же надо делать… - Сколько наставнических центров сегодня в России?
Пишет мне одна женщина: «Саша, я вижу, что вы делаете, каждый месяц буду переводить вам по 10 тысяч рублей». В общем, с миру по нитке. Но вы-то знаете, сколько таких? Что происходит с остальными?
Все вместе торчат на наркоте, спиваются, уходят в криминал, садятся в тюрьму, погибают. И виной тому не гены… красной нитью это протяните — не гены! Это система так людей поломала. Они не могут социально адаптироваться.
Для них этот мир — новая система координат, понимаете? За год. Это нонсенс! Может, с финансовой ситуацией?
Просто дети настолько травмированы этой системой, что простой человек уже с ними не справится. И я не виню приёмных родителей. Их нельзя винить! Потому что покалечили этих детей не они!
Они, наоборот, хотели им помочь. Но не смогли дать то, что надо. А что надо? Переходит на шёпот.
Им уже ничего не дать… - Им нужна психологическая помощь! Потому что это, во-первых, возврат. Во-вторых, опять детский дом, опять обман! В-третьих, реабилитации нет, клинического обследования нет.
Это ещё страшнее. Ребёнок постоянно в пожаре. Никто ничего не тушит. Это просто ужас.
И у меня тоже были ситуации, когда я мог оказаться в тюрьме. Не из-за криминала, а защищая своё достоинство. Меня спасло то, что я был гиперлюбознательным ребёнком, меня страшно интересовал внешний мир за периметром детского дома. Я постоянно выходил за рамки ограничений.
Пускался в бега, меня за это били, гнобили… В детском доме нет задачи развить личность ребёнка. На меня влияли люди, которых я даже не знал. Тогда с гостиницами было туго, и к нам все время кого-то подселяли. И вот пришёл мужик такой, с сигарой… Александр вдохновлённо вырисовывает в воздухе силуэт.
Он её вот так курил подносит два пальца ко рту. Шляпа такая вот на нем была. Я в школу не пошёл — пошёл за ним. Он поставил мольберт и стал рисовать.
Я смотрю, у него на мольберте что-то там появляется, и в моей голове мир будто перевернулся! Я вижу то, что он делает, и то, что происходит в детском доме, — и у меня в голове взрыв! Я убегал, чтобы подсматривать за этими людьми, что меня, по сути, и спасло. Я рано понял, что все вокруг никчёмное, и сам стал обо всем узнавать.
Примера же не было перед глазами… - Мне было сорок, когда первый ребёнок родился. Если бы в 20 лет — тогда да… Но к тому времени я уже сформировался. Служил на атомной подводной лодке, окончил четыре учебных заведения, никогда не пил и не курил. Серёжа с приёмной мамой Ольгой.
Но получить их они не могут. Так называемые блатные, знакомые, друзья. Это рынок. У ребёнка со здоровьем вообще все может быть нормально.
Чтобы продать? Это по-другому называется. Это лояльность. К примеру, вы прокурор и вы бездетная.
А мама глупышка. А у меня план в голове — как бы угодить прокурорской семье. И будет. Сейчас всё равно можно все сделать за несколько месяцев.
Проблема в другом. Потеряли работу. Вы приводите ребёнка и пишете заявление: «Хочу оставить на полгода». И у вас его с удовольствием берут, так как на него открывается хорошее финансирование!
Так что идите и приходите через полгода, если у вас ситуация наладится. А если не наладится? И ребёнок в этом месте находится годами, и никто его не может взять в приёмную семью, потому что он по заявлению там. Это же преступление!
Это геноцид! Эти дети будут такими же покалеченными, а когда они выйдут, то им даже квартиру не дадут! Пойдут они на улицу или к этой мамашке обратно. Это преступление против детей.
Предполагается также выстраивание коммуникации ребенка со всем кругом его знакомых — от родственников до друзей. Появились требования определять детей в учреждения рядом с их местом жительства и не разлучать братьев и сестер. Впервые введено ограничение на временное размещение ребенка в учреждении по заявлению родителей — трехсторонний договор обязует родителей вписывать конкретный срок, причину, количество посещений ребенка. Учреждение, в свою очередь, должно помочь родителю в преодолении трудной жизненной ситуации. Ген сиротства. Почему бывшим осужденным так сложно вернуть своих детей Многие из этих изменений были слишком кардинальны, и в этой ситуации без просвещения ждать, что люди быстро перестроятся, немножко наивно. Министерство образования проводило окружные семинары, но их было мало, и чаще всего в них участвовали управленцы, а не воспитатели или нянечки, от которых на самом деле зависят жизни детей.
Важно также учитывать, что эти законодательные изменения начинали действовать в период экономического спада в нашей стране и в регионах не было финансовых средств. Для того чтобы соблюдать постановление, необходимо переоборудование старых зданий либо переезд в новые. Также с постановлением от 2014 года у них появилось много новых функций, что влечет появление новых ставок. Это редко где реализуется, либо всем занимается один человек, что в итоге дает малую эффективность. В итоге такие серьезные изменения пока не дали того результата, который мы хотели видеть. Изъяны реформы Несмотря на все сопротивления, мы видим, как меняются учреждения, становятся сторонниками и главными защитниками перемен. Тем не менее остались проблемы.
По-прежнему отсутствует в достаточной степени профилактическая работа с кровной семьей. Из-за чего в детских домах находятся дети, которых там не должно быть. Нужно активнее прорабатывать семьи, помогать устраивать детей под опеку к старшим родственникам, например бабушкам, а не "мусолить" их месяцами. До сих пор учреждения делятся на десяток разных типов, включая социально-реабилитационные центры и приюты. Они зачастую вообще не попадают под действие постановления и являются лишним этапом в перемещении детей. Сейчас почти во всех регионах есть хотя бы одно образцовое учреждение, и у них есть возможность принимать детей разных возрастов и групп здоровья. Но если ребенку не повезло, и он живет далеко, то его по-прежнему разделят с братьями и сестрами.
Если возможно создать одно такое учреждение, то нужно идти дальше и менять остальные. Пусть это сложно, но это сложности взрослых, потому что каждый год эти взрослые жертвуют интересами детей ради своего удобства. Как бал помогает детям-сиротам ощутить себя лордами и леди Мы продолжаем настаивать на создании системы профилактической работы с семьей для предотвращения размещения детей в детских домах.
«Детский дом не тюрьма». Жизнь в приюте глазами его воспитанников
Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье. Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье. За десять лет с момента принятия «закона Димы Яковлева» уровень его поддержки вырос на 13% Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами. Конечно, эти встречи очень важны детям, но не побоюсь сказать, что они, наверное, ещё важнее и необходимее нам, людям, не знающим, что такое, жить сиротой в детдоме. Детский дом – это вовсе не обитель, о которой могут мечтать маленькие беспризорники. Интернаты и детские дома меняют названия. Сенсационное заявление губернатора Московской области о том, что в регионе больше не осталось детских домов, до сих пор активно обсуждают в Сети.
Детские дома: быть или не быть?
Ровно 256 лет назад, 2 мая 1764 года, по приказу Екатерины II заложен Воспитательный дом приема и призрения подкидышей и бесприютных детей. Россияне в сложных жизненных ситуациях временно сдали в детские дома десятки тысяч детей. Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье.