Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на. Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне. Йозеф Геббельс Враги Речь Вы хотите тотальной войны на немецком. Добавить в мою библиотеку. Тотальная война дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944). Видео Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год загружено на YouTube 26-01-2024.
Речь Йозефа Геббельса о тотальной войне в Берлине, 1943 год.
Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне. Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на Речь о тотальной войне (Речь Геббельса во Дворце спорта, нем. Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне.
Как Геббельс заново изобрёл искусство пропаганды и заставил немцев хотеть войны
| Часть первая. Йозеф Геббельс: политика пропаганды и веры | Доктор Геббельс Тотальная война У фюрера не было ни дня отпуска с тех пор, как началась война, и если он относится к своей работе ТАК ответственно, то мы, простые люди, тем более не можем поступать иначе. |
| Нацистская пропаганда в конце войны | Узнайте, как влиятельная речь Йозефа Геббельса в Берлине, призывающая к тотальной войне, смогла взволновать нацию и заручилась поддержкой тотальной войны. |
| Goebbels' 1943 Speech on Total War | Рекомендуем скачать первую песню Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год размером 10.68 MB. |
«Тотальная мобилизация – вот веление времени!»
Исполнитель: Йозеф Геббельс, Песня: Враги: Перевод речи Геббельса "Хотите ли вы тотальной войны?", Продолжительность: 03:21, Размер: 3.07 МБ, Качество: 128 kbit/sec, Формат: mp3. №167196720. Впервые, без купюр и изъятий, представлены тексты дневников Йозефа Геббельса периода ведения тотальной войны. Речь Геббельса о тотальной войне до победного конца в феврале 1943 года, когда немецкие войска терпели тяжелейшие поражения на всех фронтах Европы и Африки, стала ярким примером использования нейролингвистического программирования через обращение к. Призыв Геббельса всем подняться на «тотальную» войну, может, и прозвучал не вполне убедительно, но потому лишь, что в 1943 г., как и в 1942 г., немцы и без него наизусть знали испробованный и проверенный лозунг «держаться во что бы то ни стало».
Геббельс (О тотальной войне. Часть 1)
Яростная речь Геббельса о "тотальной войне" стала самым знаменитым выступлением рейхсминистра пропаганды за всю его политико-пропагандистскую карьеру. Гитлер наконец принял концепцию тотальной войны и назначил его уполномоченным по тотальной мобилизации. Геббельс не сам выдумал фразу о «тотальной войне» (после 1918 года ее популяризировал генерал Эрих Людендорф), но Геббельс стал ее апостолом.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
Спросите у любого в Германии, и он вам скажет: самое радикальное - это всего лишь достаточно радикальное, и самое тотальное - это всего лишь достаточно тотальное для того, чтобы одержать победу. Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Поэтому я могу вас заверить, что меры, на которые идёт руководство, находятся в полном согласии с желаниями немецкого народа - как в тылу, так и на фронте. Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжёлой, идти на любые жертвы, если только это ведёт к великой цели - победе. Бурные аплодисменты. Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну.
Шумное одобрение. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам ещё только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости. Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв общества должны распределять ношу поровну. Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту.
И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Я твёрдо убеждён, что немецкий народ был глубоко потрясён ударом судьбы под Сталинградом. Он взглянул в лицо суровой и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Фюрером сквозь огонь и воду! В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса.
Похоже, англичане думают, что они знают немецкий народ гораздо лучше, чем мы, его руководство. Они думают, что сегодняшний немецкий народ - это тот же немецкий народ, что и в ноябре 1918 года, который пал жертвой их убедительной лжи. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и трудящийся немецкий народ. Я задал вопросы, и вы мне на них ответили.
Вы - часть народа, и ваши ответы - это ответы немецкого народа. Вы сказали нашим врагам то, что они должны были услышать, чтобы у них не было никаких иллюзий и ложных идей. Сейчас, так же как и в первые часы нашего правления и в последующие десять лет, мы тесно сплочены с немецким народом. За нами - самый могучий союзник на всей земле, сам народ, и он полон решимости следовать за Фюрером, что бы ни случилось. Мы - дети народа, сплочённые самым критическим моментом за всю нашу национальную историю.
И мы обещаем вам, обещаем фронту, обещаем Фюреру, что мы превратим тыл в такую силу, которой Фюрер и его сражающиеся солдаты смогут полностью доверять. Мы торжественно клянёмся, что будем делать в нашей жизни и работе всё, что необходимо для победы. Мы наполним наши сердца политическим рвением, вечным огнём, пылавшим во время великих битв партии и государства. Никогда во время этой войны мы не позволим себе стать жертвой лживой и лицемерной объективности, которая столько раз приносила великие беды немецкому народу на протяжении его истории! Великие кризисы и потрясения в народной жизни показывают, кто настоящий мужчина и кто настоящая женщина.
У нас больше нет права говорить о слабом поле, ибо оба пола проявляют ту же решимость и ту же духовную мощь. В этот час национальных раздумий и размышлений мы твёрдо и непоколебимо верим в победу.
Однако во время войны лозунг должен быть таким: «Сражайся и дай сражаться другим!
Вполне возможно, что кое-кто считает, что во время войны самым важным является его желудок. Однако мы не можем принимать во внимание таких людей. На фронте все, начиная с простого солдата и заканчивая фельдмаршалом, едят с полевой кухни.
Я не думаю, что это слишком много — требовать, чтобы мы, находящиеся в тылу, уделяли внимание по крайней мере самым основным законам общественного мышления. Когда закончится война, мы вновь сможем стать гурманами. Сейчас же у нас есть дела и поважнее забот о своем желудке.
Бесчисленные дорогие магазины также были закрыты. Нередко они попросту оскорбляли покупателей. Там, как правило, и покупать-то было нечего, если только люди вместо денег не платили маслом или яйцами.
Какая польза от магазинов, которым больше нечего продавать и которые только расходуют электроэнергию, отопление и труд рабочих, которого так не хватает в других местах, в особенности на военных заводах? Мы скорее походим несколько лет в изношенной одежде, нежели допустим, чтобы наш народ носил лохмотья столетиями. Какая польза сегодня от модных салонов?
Они только используют свет, тепло и рабочих. Они появятся снова тогда, когда закончится война. Какая польза от салонов красоты, которые поощряют культ красоты и отнимают колоссальное количество времени и энергии?
В мирное время они замечательны, но во время войны они являются пустой тратой времени. Когда наши солдаты будут возвращаться с победой, наши женщины и девушки смогут поприветствовать их и без пышных нарядов! Правительственные учреждения будут работать более быстро и менее бюрократично.
Оставляет не очень хорошее впечатление, когда учреждение закрывается ровно через восемь часов работы, минута в минуту. Не люди для учреждений, а учреждения для людей. Нужно работать до тех пор, пока не будет выполнена вся работа.
Таково требование войны. Если фюрер может так работать, то государственные служащие тем более. Недопустимо, что некоторые мужчины и женщины неделями отдыхают на курортах и в санаториях, отнимая места у солдат в увольнении или у рабочих, имеющих право на отпуск после года тяжелого труда.
Это недопустимо, и этому нужно положить конец. Война — не время для развлечений. Пока она не закончится, мы будем находить самое глубокое удовлетворение в работе и битве.
Тех, кто этого не понимает сам, нужно научить это понимать, а если необходимо — заставить. Для этого могут понадобиться самые жесткие меры… Задача состоит в том, чтобы освободить солдат для фронта, а рабочих — для военной промышленности. Это первоосновные цели, пусть даже они будут достигнуты за счет уровня нашей общественной жизни.
Это не означает, что наш уровень жизни будет постоянно снижаться. Это всего лишь средство для достижения цели — тотальной войны… Наши враги заявляют, что немецкие женщины не в состоянии заменить мужчин в военной экономике. Это может быть справедливо для определенных областей, требующих тяжелого труда.
Но я убежден, что немецкая женщина полна решимости занять место, оставленное мужчиной, ушедшим на фронт, причем сделать это как можно скорее. Нам нет нужды указывать на пример большевизма. Годами миллионы лучших немецких женщин успешно работали на военном производстве, и они с нетерпением ждут, чтобы к ним присоединились и остальные женщины, чтобы им помочь.
Все те, кто присоединяется к работе, тем самым всего лишь приносят соответствующую благодарность тем, кто сражается на фронте. Сотни тысяч женщин уже присоединились, и сотни тысяч присоединятся в будущем. Мы надеемся в скором времени освободить армии рабочих, которые, в свою очередь, освободят армии солдат, сражающихся на фронте… Настало также время спросить у женщин, имеющих прислугу, действительно ли она им необходима...
Жить в комфорте мы сможем после того, как выиграем войну. Сейчас же мы должны жертвовать нашим комфортом ради победы… Я с презрением отвергаю вражеское заявление, согласно которому мы подражаем большевизму. Мы не хотим подражать большевизму — мы хотим его победить, какие бы средства для этого ни понадобились...
Я решительно отвергаю обвинение в том, что наши меры уничтожат средний класс или приведут к монопольной экономике.
И вот какого возраста пушечное мясо было брошено тогда Гитлером на верную свою смерть: «Когда фронт приблизился к границам Германии, мобилизация коснулась и детских лагерей. С марта 1944 года многие из подростков были направлены в учебные лагеря Гитлеръюгенда, СС и вермахта, где их участь в качестве пушечного мяса была предрешена» [63] Кнопп Г. Причем, уже и из них мало кто остался в живых. Что вполне естественно. Каждый второй воспитанник элитных школ погиб» [63] Там же, с. То есть даже среди тех, кто не достигнув солдатского возраста Германии, в то время уже 16 лет, и не закончив своего учебного учреждения, произвел попытку своими телами на какое-то время приостановить губительное русское наступление. Так что и в этой среде, то есть среди 12—15-летних, потери немцев, уже перед самым их концом, были просто катастрофические. Но не всем им «посчастливилось» получить в свою голову русскую пулю. Уничтожались не только дезертиры.
Спекулянты, распространители слухов, люди, запасавшиеся продовольствием, и даже те, кто, сменив адрес, не уведомил об этом гауляйтера, также находились под угрозой смертной казни» [13] Гарт Б. От «Барбароссы» до «Терминала». Взгляд с Запада. Политическая литература. И вот как, после уничтожения русским штыком очередных партий культуртрегеров, взявшихся за оружие, выглядел возраст в спешке набираемых Гитлером следующих подлежащих нашему уничтожению возрастных категорий граждан Германии: «В 1941—1942 годах призывали восемнадцатилетних. В 1943—1944 годах в армию мобилизовали семнадцатилетних, а в 1945 году начали забирать шестнадцатилетних» [63] Кнопп Г. Но и не только: «В рядах вермахта можно было встретить даже детей, которым не исполнилось и четырнадцати» [63] Там же, с. То есть тринадцатилетних… Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. Ведь если убивать русского солдата ему практически и не довелось, потому как фронтовик такого юнца, что и естественно, убивал первым, то убивать людей беззащитных ему было куда как более сподручно.
К этому призывал и развёрнутый над трибуной огромный транспарант: «Тотальная война — наикратчайшая война! Она подразумевала сокращение отсрочек и «броней» для мужчин и внедрение трудовой повинности для женщин. В качестве популистской меры Геббельс заявил о закрытии баров, клубов, дорогих ресторанов и салонов красоты. Были произнесены проклятия в адрес «немногих бездельников и уклонистов». Прозвучало сравнение ситуации начала 1943 г. Затем произошла кульминация. Перечислив все категории слушателей, присутствовавших во Дворце спорта, Геббельс нарёк их представителями всего немецкого народа и задал им десять вопросов. Якобы англичане утверждают, что немцы не хотят войны, потеряли веру в победу, разлюбили фюрера и всё в таком духе. Аудитория дружно не соглашалась и после каждого вопроса, предполагавшего опровержение негативных английских заявлений, хором кричала «Да!
Йозеф Геббельс - Речь о тотальной войне
| Goebbels' 1943 Speech on Total War | Яростная речь Геббельса о "тотальной войне" стала самым знаменитым выступлением рейхсминистра пропаганды за всю его политико-пропагандистскую карьеру. |
| Доктор Гёббельс, тотальная война и Зеленский - Лента новостей Киева | Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г ИТК Дашков и К. Вид 1. |
| Йозеф Геббельс - Речь о тотальной войне | Йозеф Геббельс, Речь о тотальной войне Йозеф Геббельс считается одним из самых страшных преступников Второй мировой войны. |
| Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г | Смотреть клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год бесплатно. |
| Доктор Гёббельс, тотальная война и Зеленский | По мнению Людендорфа, тотальная война — это военный конфликт, в котором страна-участник использует все доступные ресурсы и методы, чтобы одолеть противника. |
Речь Геббельса после Сталинграда
Мы готовы отстоять Европу. В этой битве немецкий народ проливает свою самую ценную национальную кровь. Остальная часть Европы должна хотя бы помогать нам. И, судя по множеству серьёзных голосов, раздающихся в Европе, одни это уже осознали. Другие всё ещё чего-то ждут. Но им на нас не повлиять. Если бы опасность угрожала только им одним, мы бы восприняли их нежелание как сущую нелепицу, не стоящую внимания. Однако опасность угрожает всем нам, и каждый из нас должен внести свою лепту. Те, кто сегодня этого не понимает, завтра будут коленопреклоненно благодарить нас за то, что мы смело и решительно взялись за дело. Нас совершенно не беспокоит то, что наши враги за рубежом утверждают, будто наши методы ведения тотальной войны напоминают методы большевизма.
Они лицемерно утверждают, что это означает, что с большевизмом вообще не надо бороться. Однако вопрос здесь не в методе, а в цели, а именно в устранении опасности. Аплодисменты, не утихающие несколько минут. Вопрос не в том, хороши ли наши методы или плохи, а в том, насколько они успешны. Национал-социалистическое правительство готово использовать любые способы. И нам плевать, если кто-то против. Мы не намерены ослаблять военный потенциал Германии мерами, поддерживающими высокий, почти как в мирное время, уровень жизни для определённого класса, и тем самым подвергать опасности нашу военную экономику. Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику настолько быстро и основательно, насколько это возможно. Это не самоцель, а средство к цели.
После войны наш социальный уровень жизни будет ещё выше. Нам не надо имитировать большевистские методы, поскольку наши люди и лидеры лучше, чем у них, и это даёт нам огромное преимущество. Однако события показали, что нам нужно работать гораздо больше, чем мы работали до сих пор, чтобы окончательно обратить войну на востоке в нашу пользу. Как, между прочим, показали бесчисленные письма с тыла и фронта, с этим согласен весь немецкий народ. Все понимают, что если мы проиграем, то всё будет уничтожено. Народ и руководство намерены принять самые радикальные меры. Широкие рабочие массы нашего народа вовсе не недовольны тем, что наше правительство слишком жёсткое. Если они чем-то и недовольны, так только тем, что оно слишком мягкое. Спросите у любого в Германии, и он вам скажет: самое радикальное - это всего лишь достаточно радикальное, и самое тотальное - это всего лишь достаточно тотальное для того, чтобы одержать победу.
Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Никто не имеет права игнорировать выдвигаемые ей требования. Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. Поэтому я могу вас заверить, что меры, на которые идёт руководство, находятся в полном согласии с желаниями немецкого народа - как в тылу, так и на фронте. Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжёлой, идти на любые жертвы, если только это ведёт к великой цели - победе. Бурные аплодисменты. Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну. Шумное одобрение. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам ещё только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости.
Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв общества должны распределять ношу поровну. Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту - хотят они того или нет. И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Уж лучше сделать слишком много, чем слишком мало, лишь бы только это привело к победе. Ещё ни одна война за всю историю не была проиграна из-за слишком большого количества солдат или оружия. Зато многие войны были проиграны из-за того, что имело место противоположное. Настало время заставить лодырей работать. Бурное согласие.
Их нужно вывести из состояния покоя и комфорта. Мы не можем ждать, пока они поумнеют. Тогда уже может быть слишком поздно. Сигнал тревоги должен прозвучать для всего народа. За работу должны взяться миллионы рук по всей стране. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые мы примем сейчас и о которых я буду говорить несколько позже в этой же речи, являются критическими для всей нашей общественной и частной жизни. Отдельному человеку, возможно, придётся пойти на большие жертвы, но они ничто по сравнению с теми жертвами, на которые ему придётся пойти, если его отказ приведёт нас к страшной национальной катастрофе. Лучше действовать своевременно, чем ждать, когда болезнь пустит корни. И не надо жаловаться на врача или подавать на него в суд из-за телесного повреждения.
Он ведь режет не для того, чтобы убить пациента, а для того, чтобы спасти его жизнь. Позвольте мне ещё раз подчеркнуть, что чем больше жертвы, на которые должен пойти немецкий народ, тем больше необходимость справедливо их поделить. Именно этого хочет народ. Никто не против того, чтобы возложить на себя даже самое тяжелое бремя войны. Однако народ сильно возмущается, когда кто-то пытается уклониться от своего бремени. Моральный и политический долг национал-социалистического правительства -препятствовать таким попыткам, если необходимо - при помощи драконовских наказаний. Мягкость здесь совершенно неуместна; со временем она только приведёт к смятению народных чувств и народного отношения, что будет представлять серьёзную опасность для боевого духа нашего общества. Поэтому мы вынуждены принять ряд мер, которые сами по себе не являются существенными для военной экономики, но которые представляются необходимыми для поддержания морального духа - как в тылу, так и на фронте. Оптика войны, то есть то, как вещи выглядят снаружи, имеет огромную значимость в этот четвёртый год войны.
В свете сверхчеловеческих жертв, на который фронт идёт каждый день, будет естественно ожидать, что никто, находящийся в тылу, не станет отстаивать право игнорировать войну и её требования. И этого требует не только фронт, но и подавляющая часть тыла. Усердные граждане вправе ожидать, что если они работают по десять, двенадцать, четырнадцать часов в день, лодырь не будет стоять рядом с ними и считать их глупцами. Тыл должен оставаться чистым и нетронутым во всей своей полноте. Ничто не должно нарушать эту картину. Отсюда возникает ряд мер, учитывающих оптику войны. Так, например, мы распорядились закрыть бары и ночные клубы. Я просто представить себе не могу, чтобы у людей, выполняющих свой долг для военной экономики, ещё оставались силы на то, чтобы сидеть по ночам в местах такого рода. Отсюда я могу сделать только один вывод - что они относятся к своим обязанностям несерьёзно.
Мы закрыли эти заведения из-за того, что они стали для нас оскорбительными, и из-за того, что они нарушают картину войны. Мы ничего не имеем против развлечений как таковых. После войны мы с радостью станем придерживаться правила: "Живи и дай жить другим". Однако во время войны лозунг должен быть таким: "Сражайся и дай сражаться другим! Вполне возможно, что кое-кто считает, что во время войны самым важным является его желудок. Однако мы не можем принимать во внимание таких людей. На фронте все, начиная с простого солдата и заканчивая фельдмаршалом, едят с полевой кухни. Я не думаю, что это слишком много - требовать, чтобы мы, находящиеся в тылу, уделяли внимание, по крайней мере, самым основным законам общественного мышления. Когда закончится война, мы вновь сможем стать гурманами.
Сейчас же у нас есть дела и поважнее забот о своём желудке. Бесчисленные дорогие магазины также были закрыты. Нередко они попросту оскорбляли покупателей. Там, как правило, и покупать-то было нечего, если только люди вместо денег не платили маслом или яйцами. Какая польза от магазинов, которым больше нечего продавать и которые только расходуют электроэнергию, отопление и труд рабочих, которого так не хватает в других местах, в особенности на военных заводах? Это не оправдание - говорить, что открытый вид этих магазинов производит приятное впечатление на иностранцев. Иностранцев впечатлит только германская победа! Каждый захочет быть нашим другом, если мы выиграем войну. Если же мы её проиграем, наших друзей можно будет сосчитать на пальцах одной руки.
Мы положили конец этим иллюзиям. Мы хотим использовать этих, стоящих в пустых магазинах, людей для полезного труда на военную экономику. Этот процесс уже идёт полным ходом, и к 15 марта он будет завершён. Разумеется, он является крупным преобразованием всей нашей экономической жизни. Мы следуем плану. Мы никого не хотим несправедливо обвинять или подставлять их под жалобы и обвинения со всех сторон. Мы всего лишь делаем то, что необходимо. Но мы делаем это быстро и основательно. Мы скорее походим несколько лет в изношенной одежде, нежели допустим, чтобы наш народ носил лохмотья столетиями.
Какая польза сегодня от модных салонов? Они только используют свет, тепло и рабочих. Они появятся снова тогда, когда закончится война. Какая польза от салонов красоты, которые поощряют культ красоты и отнимают колоссальное количество времени и энергии? В мирное время они замечательны, но во время войны они являются пустой тратой времени. Когда наши солдаты будут возвращаться с победой, наши женщины и девушки смогут поприветствовать их и без пышных нарядов! Правительственные учреждения будут работать более быстро и менее бюрократично. Оставляет не очень хорошее впечатление, когда учреждение закрывается ровно через восемь часов работы, минута в минуту. Не люди для учреждений, а учреждения для людей.
Нужно работать до тех пор, пока не будет выполнена вся работа. Таково требование войны. Если Фюрер может так работать, то государственные служащие тем более. Если работы недостаточно для того, чтобы заполнить дополнительные часы, то тогда 10, 20 или 30 процентов рабочих можно перевести на военное производство и заменить других людей для службы на фронте. Это относится ко всем тыловым учреждениям. Уже одно это может сделать работу в некоторых учреждениях более быстрой и более лёгкой. Мы должны учиться у войны работать не только тщательнее, но и быстрее. У солдата на фронте нет недель на размышления, на то, чтобы выстраивать свои мысли в линию или складывать их в пыльный архив. Он должен действовать немедленно, или же он лишится жизни.
В тылу мы не лишаемся жизни, если работаем медленно, зато подвергаем опасности жизнь нашего народа. Каждый должен научиться принимать во внимание мораль войны и учитывать справедливые требования работающего и сражающегося народа. Мы не из тех, кто портит удовольствие другим, но мы также не потерпим, чтобы кто-то препятствовал нашим усилиям. Так, например, недопустимо, что некоторые мужчины и женщины неделями отдыхают на курортах и в санаториях, отнимая места у солдат в увольнении или у рабочих, имеющих право на отпуск после года тяжёлого труда. Это недопустимо, и этому нужно положить конец. Война - не время для развлечений. Пока она не закончится, мы будем находить самое глубокое удовлетворение в работе и битве. Тех, кто этого не понимает сам, нужно научить это понимать, а если необходимо - заставить. Для этого могут понадобиться самые жёсткие меры.
К примеру, выглядит не очень красиво, когда мы уделяем огромное внимание пропаганде темы "Колёса должны крутиться ради победы! Железная дорога служит для перевозки военных товаров, так же как и людей, занимающихся военными делами. Отпуск заслуживают только те, кому нужно отдохнуть от тяжёлого труда. У Фюрера не было ни дня отпуска с тех пор, как началась война. И если первое лицо государства относится к своим обязанностям столь серьёзно и ответственно, следует ожидать, что его примеру последует каждый гражданин. С другой стороны, правительство делает всё, что может, чтобы предоставить рабочим отдых, столь необходимый им в эти нелёгкие времена. Театры, кинотеатры и концертные залы работают в полном объёме. Радио работает над расширением и улучшением своей программы. Мы не хотим, чтобы у нашего народа было мрачное, зимнее настроение.
То, что служит народу и поддерживает его боевую и рабочую мощь, полезно и жизненно необходимо для военной экономики. Мы хотим устранить обратное. Поэтому, для того чтобы уравновесить меры, о которых я говорил выше, я приказал, чтобы количество культурных и духовных учреждений, служащих людям, было не уменьшено, а увеличено. Пока они помогают, а не мешают военной экономике, правительство должно их поддерживать. Это относится и к спорту. Спорт в настоящее время не только для определённых кругов; это дело всего народа. Освобождение атлетов от военной службы неуместно. Цель спорта - закалять тело, причём для того, чтобы использовать его соответствующим образом тогда, когда народу это больше всего необходимо.
Одна из агиток 1944 г. В конце концов, судьба фюрера и его приспешников мало кого волновала, а вот сам народ и семьи — другое дело: «Каждый должен осознать, что сейчас вы непосредственно грудью своей защищаете своих жён и детей, деревни и города». Ещё более эффективным оказалось запугивание. Пропаганда взяла на вооружение страх вермахта перед мщением Красной армии. Агитаторы рассказывали об «ужасах русского нашествия», «еврейского» и «большевистского» террора, на плакатах изображали советского солдата, терзающего немецкую женщину. Геббельс говорил: «Вслед за наступающими советскими дивизиями следуют команды ликвидаторов из евреев, а за ними поднимается призрак террора, голодной смерти, анархии». Вызванный этим страх имел и обратную сторону войска боялись противника и нередко в панике отступали там, где ещё могли удерживать позиции , но в целом действительно заставлял драться до последней возможности — лишь бы не оказаться в плену. Борьба до победы! Капитуляция — никогда! Deutsches Historisches Museum Перспектива плена страшила немцев больше всего — по слухам, в плену кастрировали, подвергали различным пыткам и расстреливали. Эти угрозы подкреплялись как реальными фронтовыми эксцессами, так и усвоенным за много лет образом красноармейца как «типичного преступника». По этой причине множество немецких подразделений ожесточённо билось на Восточном фронте, в то время как на Западном сдавались сотнями тысяч, а некоторые, пытаясь пробиться в Западную Германию и сдаться в плен американцам или англичанам, не сложили оружие даже после объявления о капитуляции Германии 8 мая 1945 г. Франц Шраге, солдат: «Мы смертельно боялись сдаваться. Прежде всего самого момента сдачи в плен. Ведь когда вы идёте через линию фронта, в вас с одинаковым успехом могут выстрелить и ваши товарищи сзади, и враг спереди. Ведь он мог принять ваши действия за военную хитрость». Веру в то, что продолжение войны имеет смысл, подкрепляли также рассказами о том, что якобы совсем скоро в войска поступит невероятное чудо-оружие, которое полностью изменит ход противостояния.
В одной из своих статей он утверждал: «Сегодня у немецкого народа есть шанс — самый большой, но в то же время последний… Победа принесет всем нам процветание, а поражение — гибель всему народу». Геббельс обратился к населению Германии сдавать теплые вещи. В этом обращении он признавал, что тыловые службы не смогли обеспечить германские войска подходящей одеждой. Геббельс писал: «Но наш фронт в тылу поможет спасти своих отцов и сыновей от жестокой зимы. Если у вас дома есть какие-то теплые вещи, отправьте их на фронт». Это обращение вызвало недовольство военачальников. Они считали, что сбор теплых вещей будет шоком для страны. Однако Геббельс добивался именно такого эффекта. Своим сотрудникам он говорил: «Я привел людей в шок, когда сказал им, катастрофа неминуема, если они не начнут тотчас же действовать… Я привел весь народ в состояние шока, и люди, осознав опасность, застыли, как парализованные. Затем загремел наш призыв: «Сдавайте теплую одежду! Но испуг уже прошел! Геббельс попытался повторить операцию по дезинформации советского руководства. После того, как Гитлер сообщил ему о планах наступления к Волге и Кавказу, Геббельс сообщил своим помощникам: «Начинаем бить в барабаны. Пусть все поверят, что группа армий «Центр» скоро будет задействована в решающем прорыве на Москву. А потом, когда мы убедим противника, что так оно и будет, мы внезапно нападем с юга. Днем я пошлю в издательства за доктором Кригом, расскажу о наших планах и отправлю на Балканы. Криг человек общительный и болтливый, его стараниями все узнают, что мы готовим наступление на Москву». Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом подействовал на Геббельса отрезвляюще. В своей статье «Горький урок», опубликованной 7 февраля 1943 г. Геббельс воспользовался выступлением в «Спортпалаце» 18 февраля 1943 г. Свое выступление Геббельс начал словами: «Сталинград был и остается великим тревожным знаком Судьбы германского народа! Геббельс обращался не только к присутствующим. По словам Шпеера, Геббельс фактически «умолял Запад помнить об опасности, которая угрожала всей Европе с Востока». Шпеер считал, что эта тема позволяла Геббельсу «дополнить чисто военную политику Гитлера внешнеполитическими усилиями… В это время Геббельс стремился занять пост министра иностранных дел.
Взгляд с Запада. Политическая литература. И вот как, после уничтожения русским штыком очередных партий культуртрегеров, взявшихся за оружие, выглядел возраст в спешке набираемых Гитлером следующих подлежащих нашему уничтожению возрастных категорий граждан Германии: «В 1941—1942 годах призывали восемнадцатилетних. В 1943—1944 годах в армию мобилизовали семнадцатилетних, а в 1945 году начали забирать шестнадцатилетних» [63] Кнопп Г. Но и не только: «В рядах вермахта можно было встретить даже детей, которым не исполнилось и четырнадцати» [63] Там же, с. То есть тринадцатилетних… Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. Ведь если убивать русского солдата ему практически и не довелось, потому как фронтовик такого юнца, что и естественно, убивал первым, то убивать людей беззащитных ему было куда как более сподручно. Эсесовцы повели нас куда-то. У меня было чувство, что нас отобрали для выполнения чего-то особенного. Потом все разворачивалось стремительно… женщины строились в колонну по двое в ряд, а мы должны были их сопровождать. Колонна двинулась в сторону моря к местечку Анна-Грубе. Женщин заставляли вставать на колени на краю большой ямы, заполненной трупами. Затем их убивали выстрелом в затылок. Многие упавшие еще шевелились. Я видел, как один из ребят достреливал из своего карабина людей в яме… Возможно, он через несколько дней уже похвалялся своей стрельбой… Домой я возвращался совершенно унылым и подавленным. До моих ушей доносился грохот канонады. Что с нами будет? Понятно, что когда русские придут сюда, нам придется защищаться.
Тень Геббельса. Что такое «тотальная война»?
Смотреть клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год бесплатно. Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне. Йозеф Геббельс призывает к тотальной войне перед толпой в Берлине, 1943 год. #КамрадLifeРечь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 годРечь о тотальной войне (Речь Геббельса во Дворце спорта, нем. Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. Геббельс воспользовался выступлением в «Спортпалаце» 18 февраля 1943 г. для изложения программы «тотальной войны».
Князь лжи. Как Геббельс из поклонника России превратился в рупор рейха
Йозеф Геббельс. 05:05. Слушать. Скачать MP3. Смотреть клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год бесплатно. Аннотация: Впервые, без купюр и изъятий, представлены тексты дневников Йозефа Геббельса периода ведения тотальной войны. Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. Скачать бесплатно Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год в качестве 4к (2к / 1080p).
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
Мы не хотим, чтобы у нашего народа было мрачное, зимнее настроение. То, что служит народу и поддерживает его боевую и рабочую мощь, полезно и жизненно необходимо для военной экономики. Мы хотим устранить обратное. Поэтому, для того чтобы уравновесить меры, о которых я говорил выше, я приказал, чтобы количество культурных и духовных учреждений, служащих людям, было не уменьшено, а увеличено. Пока они помогают, а не мешают военной экономике, правительство должно их поддерживать. Это относится и к спорту. Спорт в настоящее время не только для определённых кругов; это дело всего народа. Освобождение атлетов от военной службы неуместно. Цель спорта - закалять тело, причём для того, чтобы использовать его соответствующим образом тогда, когда народу это больше всего необходимо.
Фронт разделяет наши желания. Весь немецкий народ горячо нас поддерживает. Он больше не намерен мириться с вещами, которые только отнимают время и ресурсы. Он не будет мириться со сложными анкетами по каждому вопросу. Он не хочет забивать себе голову тысячами мелочами, которые в мирное время, может быть, и важны, но во время войны отступают на второй план. Также нет нужды постоянно напоминать ему о его долге, ставя в пример огромные жертвы наших солдат под Сталинградом. Он хочет, чтобы все, начальники и простые работники, богатые и бедные, разделяли спартанский образ жизни. Фюрер даёт всем нам пример, которому должен следовать каждый.
Он не знает ничего, кроме труда и забот. Мы не хотим оставлять все это ему одному, а хотим взять у него ту часть, с которой мы в состоянии справиться. Сегодняшний день для каждого истинного национал-социалиста поразительно напоминает период борьбы [1919-1932 гг. Мы всегда действовали именно так. Мы шли с народом сквозь огонь и воду, и именно поэтому народ следовал за нами. Мы всегда несли наше бремя вместе с народом, и поэтому оно было для нас не тяжёлым, а лёгким. Народ хочет, чтобы его вели. Никогда ещё в истории народ не подводил отважное и решительное руководство в критический момент.
Позвольте мне в этой связи сказать несколько слов о практических мерах в рамках нашей тотальной войны, которые мы уже приняли. Задача состоит в том, чтобы освободить солдат для фронта, а рабочих - для военной промышленности. Это первоосновные цели, пусть даже они будут достигнуты за счёт уровня нашей общественной жизни. Это не означает, что наш уровень жизни будет постоянно снижаться. Это всего лишь средство для достижения цели - тотальной войны. В результате этой кампании для сотен тысяч человек было отменено освобождение от военной службы. Освобождение предоставлялось потому, что у нас было недостаточно квалифицированных рабочих для заполнения должностей, которые остались бы свободными, если бы освобождение было отменено. Причина для наших нынешних мер - мобилизация необходимых работников.
Вот почему мы обратились к мужчинам, не работающим на военном производстве, и к женщинам, не работающим вообще. Они не могут игнорировать, и они не будут игнорировать наш призыв. Трудовые обязанности для женщин весьма широки. Это, впрочем, не означает, что работать должны только те, кого обязывает закон. Приветствуются все желающие. Чем больше людей будет работать на военную экономику, тем больше солдат для фронта можно будет освободить. Наши враги заявляют, что немецкие женщины не в состоянии заменить мужчин в военной экономике. Это может быть справедливо для определённых областей, требующих тяжёлого труда.
Но я убеждён, что немецкая женщина полна решимости занять место, оставленное мужчиной, ушедшим на фронт, причём сделать это как можно скорее. Нам нет нужды указывать на пример большевизма. Годами миллионы лучших немецких женщин успешно работали на военном производстве, и они с нетерпением ждут, чтобы к ним присоединились и остальные женщины, чтобы им помочь. Все те, кто присоединяется к работе, тем самым всего лишь приносит соответствующую благодарность тем, кто сражается на фронте. Сотни тысяч женщин уже присоединились, и сотни тысяч присоединятся в будущем. Мы надеемся в скором времени освободить армии рабочих, которые, в свою очередь, освободят армии солдат, сражающихся на фронте. Я был бы невысокого мнения о немецких женщинах, если бы думал, что они не хотят прислушаться к моему призыву. Они не будут пытаться следовать букве закона или проскользнуть сквозь оставляемые им лазейки.
Те немногие, кто попытается это сделать, ничего не добьются. Мы не станем смотреть на справки от докторов. Также мы не станем слушать оправдания тех женщин, которые утверждают, что их муж, родственник или близкий друг нуждается в помощи, - лишь бы только уклониться от работы. На это мы будем отвечать соответствующе. Те немногие, кто попытается на это пойти, только потеряют уважение окружающих. Люди станут их презирать. Да, никто не требует, чтобы женщина, не имеющая необходимой физической силы, шла работать на танковый завод. Однако в военной промышленности есть много других занятий, которые не требуют больших физических усилий и которые женщина сможет выполнять, даже если она происходит из высших кругов.
Нет никого, кто был бы слишком хорош для работы, и перед нами будет стоять выбор - либо отказаться от того, что у нас имеется, либо лишиться всего. Настало также время спросить у женщин, имеющих прислугу, действительно ли она им необходима. Заботиться о доме и детях можно и самому, там самым освободив прислугу для других дел, или же доверить дом и детей заботам прислуги или Эн-эс-фау [NSV, партийная благотворительная организация] и пойти работать самому. Жизнь может казаться не столь приятной, как в мирное время. Однако сейчас не мир, а война. Жить в комфорте мы сможем после того, как выиграем войну. Сейчас же мы должны жертвовать нашим комфортом ради победы. Солдатские жёны это уж точно понимают.
Они знают, что их долг перед своими мужьями - поддерживать их, выполняя работу, имеющую значимость для военных целей. Прежде всего это справедливо для сельского хозяйства. Жёны крестьян должны подать хороший пример. Как мужчины, так и женщины должны быть уверены, что во время войны никто не работает меньше, чем в мирное время; напротив, в каждой области нужно трудиться ещё больше. При этом не стоит совершать ошибку и оставлять всё на попечении правительства. Правительство может только устанавливать общие руководящие принципы. А вот воплощать данные принципы в жизнь - это уже дело рабочих, под вдохновляющим руководством партии. Причём действовать нужно быстро.
Следует пойти дальше законных требований. Как гауляйтер Берлина, я обращаюсь сейчас, прежде всего, к моим берлинским товарищам. Они показали столько примеров благородного поведения и отваги во время войны, что и сейчас они не подведут. Их практичное поведение и бодрое настроение вопреки войне завоевали им доброе имя во всём мире. И это доброе имя нужно хранить и укреплять! Если я призываю моих берлинских товарищей делать работу быстро, тщательно и без жалоб, то я знаю, что они все меня послушаются. Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности или брюзжать друг на друга. Напротив, мы хотим вести себя не только как берлинцы, но и как немцы, а именно работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять делать это кому-то другому.
Неужели хоть одна немецкая женщина захочет проигнорировать мой призыв за счёт тех, кто сражается на фронте? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше национального долга? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Я с презрением отвергаю вражеское заявление, согласно которому мы подражаем большевизму. Мы не хотим подражать большевизму - мы хотим его победить, какие бы средства для этого ни понадобились. То самое святое, что у неё есть, охраняется ценнейшей кровью нашего народа. Немецкая женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами. Она должна вступить в ряды миллионов рабочих в армии тыла, причём сделать это завтра, а не послезавтра.
Через немецкий народ должна пройти река готовности. Я надеюсь, что властям сообщит о себе бесчисленное количество женщин и, прежде всего, мужчин, не выполняющих важной работы для фронта. Дающий быстро даёт вдвое больше. Наше общее хозяйство становится всё более прочным. Это затрагивает, в особенности, страховую и банковскую системы, налоговую систему, газеты и журналы, которые второстепенны для военной экономики, а также малозначительную партийную и правительственную деятельность; кроме того, это требует ещё больше упростить наш образ жизни. Я знаю, что большая часть нашего народа идёт на большие жертвы. Я понимаю их жертвы, и правительство старается обеспечить им необходимый прожиточный минимум. Но кое-кто должен остаться, и кое-кто должен нести груз.
Когда война закончится, мы вновь отстроим то, от чего сегодня отказываемся, с большей щедростью и ещё прекрасней, и государство в этом нам поможет. Я решительно отвергаю обвинение в том, что наши меры уничтожат средний класс или приведут к монопольной экономике. После войны средний класс вернёт себе свои экономические и социальные позиции. Нынешние же меры необходимы для военной экономики. Их цель - не изменить структуру экономики, а всего лишь выиграть войну как можно быстрее. Я не спорю с тем, что в предстоящие недели наши меры вызовут тревогу. Они придадут нам второе дыхание. Мы готовим фундамент для предстоящего лета, не обращая внимания на угрозы и бахвальство врага.
Я счастлив раскрыть этот план победы бурные аплодисменты немецкому народу. Он не только принимает эти меры, он их сам потребовал; он требовал их сильнее, чем когда-либо прежде во время войны. Народ хочет действий! Настало время для этого! Мы должны использовать наше время для того, чтобы подготовить предстоящие сюрпризы. Я обращаюсь сейчас ко всему немецкому народу и, в частности, к партии, как руководитель тотализации нашей внутренней военной экономики. Это не первая серьёзная задача, с которой вы столкнулись. И, чтобы с ней справиться, вы должны привнести сюда традиционный революционный натиск.
Вам придётся иметь дело с ленью и праздностью, которые время от времени могут проявляться. Правительство издало общие директивы и в предстоящие недели издаст дополнительные директивы. О мелких вопросах, не затрагиваемых в этих директивах, должен позаботиться народ, под руководством партии. Для каждого из нас превыше всего стоит один нравственный закон: не делать ничего, что вредит военной экономике, и делать всё, что приближает победу. В прошедшие годы мы нередко вспоминали пример Фридриха Великого в газетах и на радио. Мы не имели права так поступать. Ибо согласно Шлиффену, незадолго до начала Третьей Силезской войны пять миллионов пруссаков Фридриха Второго противостояли 90 миллионам европейцев. На втором году страшной Семилетней войны он потерпел поражение, сотрясшее Пруссию до самого основания.
У него никогда не было достаточного количества солдат и оружия, чтобы сражаться, не рискуя при этом всем. Его стратегия всегда заключалась в импровизации. Однако его принципом было нападать на врага каждый раз, когда это было возможно. Да, у него были и поражения, но главным было не это. Что было главным, так это то, что великий король оставался непокорённым, что переменчивый рок войны был не способен его поколебать, что его сердце преодолевало все опасности. В конце Семилетней войны ему был 51 год, он остался без зубов, его мучили подагра и тысячи болячек, однако он стоял над опустошённым полем сражения как победитель. Как можно сравнивать нашу ситуацию с его?! Давайте же покажем такую же волю и решимость, какую показал он, и, когда придёт время, давайте действовать так же, как действовал он, оставаясь непоколебимыми, несмотря ни на какие капризы судьбы, и давайте, так же как и он, одержим победу даже при самых неблагоприятных обстоятельствах!
И давайте ни на миг не сомневаться в величии нашего дела! Я твёрдо убеждён, что немецкий народ был глубоко потрясён ударом судьбы под Сталинградом. Он взглянул в лицо суровой и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Фюрером сквозь огонь и воду! Зрители встают и как бушующий океан начинают распевать: "Фюрер, приказывай - мы следуем за тобой! Да здравствует наш Фюрер! В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса. Похоже, англичане думают, что они знают немецкий народ гораздо лучше, чем мы, его руководство.
Они думают, что сегодняшний немецкий народ - это тот же немецкий народ, что и в ноябре 1918 года, который пал жертвой их убедительной лжи. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и трудящийся немецкий народ. Впрочем, мои немецкие товарищи, для того чтобы ещё больше прояснить ситуацию, я хочу задать вам ряд вопросов. Я хочу чтобы вы ответили на них по мере ваших знаний, согласно вашей совести. После того как 30 января аудитория встретила меня аплодисментами, на следующий день английская пресса сообщила, что всё это было пропагандистским шоу, не отражающим подлинного мнения немецкого народа. Спонтанные возгласы "Фу!
В сочетании с плакатами эта «поэзия» работала безотказно. Как бы то ни было, 45-ый стоял у порога, а потому приемы приходилось менять. В последние годы войны и существования Третьего рейха Геббельс усиленно проводил «политику утешения», разработанную им после Сталинграда и допускавшую признание некоторых неприятных фактов и ситуаций, но при непременном выявлении других, благоприятных событий, которые, конечно, уравновешивали неприятности, а то и вовсе лишали их значения. Мне кажется, женская половина особенно хорошо поймет, о чем я говорю. Геббельс писал: «мы, немцы, находимся в абсолютно выигрышном положении, просто многие этого не понимают или не хотят этому верить». Да это абсурд, но в ситуации когда все полимеры пролюблены, на него, родимого, только и остается уповать. Подобная софистика позволяла оправдывать даже явные военные неудачи по типу Сталинграда, отыскивая даже в поражении какие-либо положительные стороны. Да мы отступили, но фронт-то сократился, а значит, нам будет легче. Серьезно, я даже не утрирую, вот пожалуйста вам цитата: «Мы бьемся теперь, упираясь спиной в стену. Это, конечно, опасно, но дает ряд преимуществ. Построив оборону на своей территории, мы избавились от множества неразрешимых проблем, тогда как наши враги могут действовать лишь в ограниченных масштабах и в ограниченное время». Да, абсолютный! Но в ситуации когда ужасный враг у ворот, а у вас одна винтовка на троих только это и остается. Полное, тотальное и беспросветное отчаяние толкает людей на крайности. Находясь в подобных, безвыходных ситуациях, начинаешь хвататься за каждую соломинку, будь хоть трижды атеистом, но находясь в бункере рейхсканцелярии под огнем русских орудий — поверишь во что угодно, даже в мистику. И Геббельс поверил. В те «последние» дни, усиленно шла пропаганда через историческую параллель. Вот, дескать, Берлин в осаде, русские идут, и мы почти проиграли как в 1762-м, но ведь Гитлер он же как Фридрих великий, он обязательно победит, надо только чтобы кто-нибудь из руководителей вражеского лагеря умер и тогда вся игра перевернется.
Так что некоторые даже осознавали — за что их следовало бы убить. Но многие погибали, не осознав преступной деятельности своей нации в этой страшной тотальной войне. Кстати, и у Пол-Пота палаческие функции возлагались именно на подростков. А поубивали они людей миллионами, истребив треть населения своей страны. Вот кто являлся еще много более крутыми социалистами, нежели германские. Но не только в коммунистической Кампучии именно дети представляли собой то зверье, каковым являлись их родители: «Пленные, которым удалось освободиться, рассказывают, что чеченские дети и стрелять на них учились, и палками насмерть забивали… Это — нелюди! Он выбрал Крест.. Все то же, что выясняется, немцы приучали делать и своих подростков: на фронте от них толку не было — животный страх, присущий их возрасту, не позволял, так как рученки-то тряслись, сделать точный выстрел. Но вот убивать безоружных и связанных женщин, насильно угнанных в Германию, они очень даже были способны. И убивали с более чем звериной жестокостью, достреливая раненых. О чем сами и свидетельствуют. Так что и этот крысиный выводок жалеть особо не стоит — и у него руки по локоть в крови. В чем они и сами сознаются: «Они нас всех убьют, ведь мы все виноваты» [63] Кнопп Г. Нехватку солдат мужчин а с лета 1944-го — и подростков немцы пытались в какой-то степени компенсировать частичной заменой их женщинами. Но их женщины, что затем выяснится, с нашими, отстреливающими немцев сотнями, будучи снайперами, или сбрасывающими на их головы бомбы, имея прозвище «ночных ведьм», не говоря уже за женщин медсестер, которые будучи хрупкими с поля боя под пулями вытаскивали здоровенных мужиков, ни в какое и малейшее сравнение не шли. Курица не птица. Девушки, которые ее обслуживали, испугались столь многочисленных разрывов бомб и удрали в убежище. Так что и с женщинами своими этот социалистический режим, будучи национальным, боролся не менее успешно, чем с подрастающим поколением и даже со стариками.
Это именно то, что тебе сейчас нужно, поверь, мы ещё вмажем этим проклятым плутократам-чаехлебам! Вот примерно что-то такое чревовещал Геббельс в своей знаменитой речи о тотальной войне. Скажем прямо, с 1943 дела у тысячелетней империи шли не очень, дедлайн стремительно приближался с обеих сторон, музыка сталинских органов играла все громче, а живые действительно начинали завидовать мертвым. Запасы рейха скудели день ото дня, народу элементарно становилось нечего жрат и потому, верхушкой третьей империи, было принято волевое решение - изрядно увеличить количество определенных макаронных изделий, выдаваемых на уши каждому гражданину. Решили заменить эрзацы пищи физической на эрзац духовной, история стара как мир. Геббельс Впрочем «наш» парень Йозеф был не промах, скажу я вам. Настоящий батька современной пропаганды. Сегодняшние пропаган доны дисты и в подметки не годятся этому гордому обладателю титула — глашатай дьявола. Однако прошу, поймите меня правильно, я не столько восхищаюсь талантами Геббельса, сколько сочувствую всем тем бедолагам, которые поверили величайшему пропагандисту всех времён и народов и по его воле отправились умирать на поля общемировой бойни. Давайте сегодня постараемся абстрагироваться от персоналий и поговорим именно о пропаганде в последние дни Третьего рейха как таковой. Ну а поскольку Геббельс является ключевой фигурой для понимания ситуации целиком, не упомянуть его я не могу, уж извините. Итак, если не можешь победить — попробуй напугать! Принцип, которым руководствуются все представители животного царства и пропаганда. Начиная с лета 43-го, немцам пытались привить «силу через страх», т. Учитывая изрядное количество ходивших по территории Германии фото, видео и устных свидетельств о происходивших на восточном фронте ужасах, поверить в неотвратимость возмездия от русских было не сложно. Страх подпитывался не только внутри, но и снаружи. В ноябре 1943 года западная печать сообщила о требовании Советского Союза предоставить в его распоряжение после войны 1 млн германских рабочих сроком на пять лет для восстановления разрушений. Это заявление было настоящим подарком для Геббельса, он даже написал об этом в своем дневнике: «Подобные требования - наилучший материал для нашей пропаганды.