Курт Цейтцлер (нем. Kurt Zeitzler; 9 июня 1895(18950609), Хайдеблик — 25 сентября 1963, Ашау-им-Кимгау) — немецкий генерал-полковник, участник Второй мировой войны. Генерал-полковник Курт Цейтцлер, начальник генерального штаба сухопутных войск (ОКХ, с 22 сентября 1942 года по 31 января 1945года), “Сталинградская битва”. Экс-канцлер Германии Герхард Шредер в субботу, 21 октября, комментируя возможный план по разрешению конфликта на Украине, назвал Крым частью российской Цейтцлер Курт Курт Цейтцлер или Зайцлер нем Kurt Zeitzler 9 июня 1895 1895 06 09 Хайдеблик 25 сентября 1963 Ашау им Кимг. По телефону я сообщил фюреру об этой новости и с большим трудом убедил его вывести танковый корпус «X» из резерва верховного главнокомандующего и передать его в.
Цейтцлер Курт.
Курт Цейтцлер или Зайцлер — немецкий генерал-полковник, участник Второй мировой войны. В 1942—1944 годах — начальник штаба сухопутных войск (ОКХ). Читайте книгу Роковые решения вермахта автора Цейтцлер Курт на нашем сайте известного инсайдера Джеффа Снейдера, специализирующегося на киноиндустрии, в «Кинокритике» Квентина Тарантино появится ещё один культовый актёр — Курт Рассел. Kurt perez was my dad & he was a grip on the blacklist for a few years he passed in march Цейтцлер Курт. Документы не найдены. Запад» РОССИЯ В ВОСПРИЯТИИ ЗАПАДА» ЗАПАД О РОССИИ XX века» Курт Цейтлер Сталинградская битва.
Курт Цейтцлер - Kurt Zeitzler
Действия Цейтцлера постоянно срывались из-за приказов Гитлера, например, во время Сталинградской битвы , когда Гитлер воспротивился стратегическому отступлению 6 - й армии Паулюса , только что окруженной Красной армией , но все еще способной предпринять попытку вылазки, фактически обрекая ее на уничтожение. После войны Цейтцлер утверждал, что, когда он предложил Гитлеру отвести армию к Дону , Гитлер крикнул: «Я не оставлю Волгу! Я не вернусь с Волги» [1] Фюрер приказал 6-й армии оставаться в Сталинграде: «Сталинград просто необходимо удержать. Это должно быть; это ключевая позиция. Прерывая торговлю на Волге, мы причиняем большой вред русским». Посоветовавшись с фюрером, Геринг , командующий люфтваффе , заявил, что положение осажденных в Сталинграде «не так уж серьезно», считая осуществимой доставку двухсот пятидесяти тысяч человек по воздуху, что вместо этого оказалось невозможным. Цейтцлер записал в своем дневнике: «Я могу только думать, что мои отчеты даже не читали или не придавали им значения».
Гитлер отказался, последовала шумная ссора. Поскольку его отставка уже несколько раз отвергалась, Цейтцлер сказался больным, что давало ему возможность снять с себя ответственность, груз которой он категорически не желал нести. Гитлер не остался в долгу: он лишил Цейтцлера всех привилегий, даваемых званием, после чего отдал унизительный приказ уволить непокорного генерала из армии без права ношения формы. Последние записи:.
Должно быть; это ключевая позиция. Препятствуя движению по Волге на такой высоте, мы можем причинить русским огромные проблемы». Гитлер , «Альберт Шпеер, Внутри Третьего рейха» Однополчане призвали Цейтцлера самому отдать приказ об отступлении, но он отказался это сделать, подчиняясь власти Гитлера как главнокомандующего. Услышав, что Геринг сказал Гитлеру, что ситуация со снабжением и боеприпасами в Сталинграде «не так уж и плоха», Цейтцлер написал в своих мемуарах: «[... Потеряв 26 фунтов примерно 12 кг за две недели, Гитлер, посоветовавшись с Мартином Борманом по поводу питания , приказал Цайтльзтеру прекратить диету и вернуться к нормальному рациону. Тем временем Гитлер отказывался даже рассматривать идею вывода немецкой 6-й армии , которая в конечном итоге была уничтожена. После разгрома 6-й армии под Сталинградом отношения Цейтцлера с Гитлером становились все более натянутыми. После каскада поражений вермахта в Тунисе , Курске или Черкассах , а также ряда ожесточенных споров с Гитлером, 1 июля 1944 года внезапно покинул Бергхоф. Его сменил генерал Хайнц Гудериан 10 июля того же года. Со своей стороны, Гитлер больше никогда с ним не разговаривал, и даже после того, как он ушел из армии в январе 1945 года, он отказал ему в праве носить военную форму.
Майор И. Кузнецов вспоминал: «Низкорослые азиатские лошади в трудных погодных условиях были очень выносливы. Атака началась дружно, напористо. Тувинцы ворвались на железнодорожную станцию. Впереди мчался командир взвода гвардии старший лейтенант Оолак. Он разил врагов огнем из автомата, рубил саблей. Пятнадцать фашистов уничтожил мужественный офицер, а его взвод — более шестидесяти. Среди трофеев оказался целый эшелон с танками, который фашисты не успели разгрузить». Поймать Коха не удалось — он своевременно бежал в Восточную Пруссию. Манштейн отмечал: «Рейхскомиссар Украины гауляйтер Кох, резиденция которого находилась в Ровно, конечно, заблаговременно убрался оттуда, не забыв дать подчиненным ему инстанциям и полицейским частям приказ держаться до конца. В Восточной Пруссии позже он также успел удрать». Газета «Известия» писала в те дни: «В резиденции "рейхскомиссара Украины" все было устроено для долгого, прочного и уверенного в своей силе существования. Мы увидели там массивные письменные столы с аккуратно расставленными приборами, с тяжелыми, как танки, пресс-папье, с хорошо отточенными карандашами, которые чинились несколько часов назад. Все брошено в полном порядке». Соединения 24-го стрелково го корп уса генерала Николая Кирюхина, совершив мастерский маневр, в ночь на 3 февраля овладели и Здолбуновым, довершив разгром отступающих немецких частей. Цейтцлер выступил категорически против таких действий. Манштейн вспоминал: Гитлер распорядился произвести судебное расследование. В результате судебного разбирательства к смертной казни был приговорен не обвиняемый — комендант Ровно, а вызванный в суд в качестве свидетеля командир дивизии, действовавшей под Ровно. Этот приговор, однако, был отменен Гитлером по моему ходатайству В районе Шепетовки соединения 60-й армии с 28 января по 9 февраля вели бои местного значения, готовясь к решительному штурму города. Вместо 25-го танкового корпуса прибыл 4-й гвардейский танковый корпус, а 18-й гвардейский стрелковый корпус был усилен 280-й стрелковой дивизией. В полосе 18-го гвардейского стрелкового корпуса командование 1-м Украинским фронтом сосредоточило сильную артиллерийскую группировку, доведя плотность до 65 орудий и минометов на один километр фронта. Клин в 300 километров между группами армий «Юг» и «Центр» Анализируя события, немецкий генерал и военный историк Курт фон Типпельскирх констатировал: «Удар русских в западном направлении, приведший их к Луцку и Ровно, остановить было невозможно. После этих успехов, в результате которых между группами армий "Юг" и "Центр" был вбит клин глубиной почти в 300 километров и примерно такой же ширины, 1-й Украинский фронт приостановил здесь свое продвижение». Попытка войск Ватутина с ходу взять город Дубно не увенчалась успехом — на помощь 13-му армейскому корпусу Манштейн перебросил из Шепетовки 7-ю танковую дивизию. Вымотанные беспрестанными боями части 1-го Украинского фронта перешли к обороне, подтягивая резервы и готовясь к новым сражениям. Главный инспектор бронетанковых войск вермахта генерал Хайнц Гудериан в своих мемуарах вспоминал, что в те дни у него состоялся напряженный разговор с Гитлером, в котором тот обвинил своих военачальников в том, что они только и думают об отступлении. На предложение Гудериана назначить во главе войск генерала или фельдмаршала, которому фюрер бы доверял, тот ответил отрицательно. Гудериан констатировал: «Итак, все оставалось по-старому. За каждый квадратный метр шли упорные бои. Безвыходное положение ни разу не было улучшено своевременным отходом. Но еще не раз Гитлер, глядя на меня потухающим взглядом, спрашивал: "Не знаю, почему вот уже два года нам во всем не везет? Впереди у 1-го и 2-го Украинских фронтов были бои с выходом на государственную границу с Чехословакией и дальнейшее очищение Правобережной Украины от врага.
Власовцы и георгиевская лента: правда и мифы
Его мнение поддержал начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Курт Цейтцлер, сменивший в этой должности Гальдера в сентябре 1942-го. Турецкие журналисты, которые изо всех сил старались написать новости, которые подорвут успешность нового сериала «Семья» с участием Кыванча Татлытуга и Серенай Сарыкай. Цейтцлер рекомендовал 6-й армии немедленно прорваться и отойти от Сталинграда в излучину Дона, чтобы восстановить прорванный фронт. По телефону я сообщил фюреру об этой новости и с большим трудом убедил его вывести танковый корпус «X» из резерва верховного главнокомандующего и передать его в. Цейтцлер попросил Гитлера о личной встрече и стал настаивать на выводе северной группы армий из Прибалтийских республик прежде, чем они будут окружены. Цейтцлер не пользовался особым авторитетом среди высшего командного состава вермахта, а его боевой опыт считался недостаточным, хотя он и был грамотным штабным работником.
Курс доллара в пересчете на золотые зубы жертв концлагерей
Автор: Ганс Дёрр, Курт Цейтцлер. Турецкие журналисты, которые изо всех сил старались написать новости, которые подорвут успешность нового сериала «Семья» с участием Кыванча Татлытуга и Серенай Сарыкай. Экс-канцлер Германии Герхард Шредер в субботу, 21 октября, комментируя возможный план по разрешению конфликта на Украине, назвал Крым частью российской Фельдмаршал Кейтель сообщил, что новым руководителем ОКХ назначен генерал-полковник Курт Цейтцлер. Генерал Курт Цейтцлер, назначенный на должность начальника Генштаба, не стал терпеть унизительные оскорбления.
'Beverly Hills' star Shannen Doherty files for divorce from Kurt Iswarienko after 11-year marriage
И дело не только в том, что материалы о переговорах с нацистами разоблачат одну из самых грязных страниц англо-американской истории. К грязи и публичным скандалам англосаксам не привыкать. Куда опаснее для них другое. Раскрытие данных о контактах с нацистами в годы мировой войны может подорвать правовую основу целого ряда ныне действующих международных соглашений, в частности, договора о создании Североатлантического альянса 1949 года. Теперь по порядку. Переговоры с нацистами проходили в Швейцарии, Швеции, Турции, Португалии и Ватикане, и этот выбор был неслучайным.
Через все эти страны Европы на протяжении войны 1939—1945 гг. С учетом этого обстоятельства было крайне удобно совмещать деловые контакты с политическими переговорами. Так, политические контакты нацистов с американцами происходили в Швейцарии, Швеции, Турции и Ватикане. Соответственно, на эти страны приходился наибольший товарообмен между немецкими и американскими компаниями. Зоной политического и торгового сотрудничества с британцами была прежде всего Португалия.
Но ключевую роль в этом англо-американо-германском сотрудничестве все же играла Швейцария. Причина в том, что в швейцарской юрисдикции был зарегистрирован Банк международных расчетов BIS. Эта банковская структура была создана задолго до мировой войны — в 1930 году.
Under the original schedule laid out by U. Instead, the first of the four criminal cases against Trump to go to trial was the prosecution brought by Manhattan District Attorney Alvin Bragg in New York, where Trump was indicted on 34 counts of falsifying business records tied to hush money payments in the lead-up to the 2016 election. He has pleaded not guilty to all charges. The federal indictment returned by a grand jury in Washington in August consisted of four counts: conspiracy to defraud the United States, conspiracy to obstruct an official proceeding, obstruction of and attempt to obstruct an official proceeding, and conspiracy against rights. The Supreme Court has already heard arguments in another Jan.
Trump, according to the indictment, conspired to "overturn the legitimate results of the 2020 presidential election by using knowingly false claims of election fraud to obstruct the government function by which those results are collected, counted and certified. The chain of events culminated in the riot at the U. Capitol on Jan.
К более решительным действиям решил прибегнуть ряд военачальников, которые с середины 1930-х годов готовили заговор против Гитлера. На март 1943 года было намечено осуществление операции «Вспышка», предусматривавшее убийство Гитлера и осуществление военного переворота. Однако бомба не взорвалась. Тогда было решено взорвать мину, которая должна была уничтожить Гитлера, а также сопровождавших его Гиммлера, Геринга и Кейтеля 21 марта во время церемонии в день поминовения героев германских войн. Однако от этой попытки уничтожить виднейших руководителей Третьего рейха отказались.
Не выступили со своим демаршем фельдмаршалы Манштейн и Клюге. Прекратили свои фрондерские высказывания Гудериан и Цейтцлер. Йодль перестал рассказывать анекдоты про Гитлера. Дело в том, что к середине марта 1943 года ситуация на советско-германском фронте резко изменилась. Попытка взять реванш за Сталинград Пока члены нацистского руководства и военачальники готовили заговоры против Гитлера, тот принимал судорожные меры для того, чтобы спасти свой режим и лично себя от краха. Еще 22 января 1943 года Гитлер опубликовал обращение «Ко всем работникам танкостроения». Гудериан писал, что «новые полномочия на расширение производства танков, предоставленные министру Шпееру, свидетельствовали о все растущей тревоге в связи с понижающейся боевой мощью германских бронетанковых войск перед лицом постоянно увеличивавшегося производства, старого, но прекрасного русского танка Т-34». Военным заводам Германии и оккупированных государств Европы было приказано резко увеличить производство.
Пользуясь отсутствием второго фронта и неспешным продвижением англо-американских войск в Северной Африке, германское командование перебрасывало из западной части Европы на советско-германский фронт вооружение и целые дивизии из Бельгии, Голландии, Франции и балканских стран. Руководство вермахта создало группу «Юг» под управлением фельдмаршала Манштейна, в составе которой было 30 дивизий. Эти дивизии были пополнены новыми тяжелыми танками «Тигр». Об этом стало известно в Москве. В своем послании Черчиллю от 16 февраля Сталин писал: «Немцы за период времени с конца декабря, когда действия англо-американских сил в Тунисе почему-то приостановились, перебросили из Франции, Бельгии, Голландии и самой Германии на советско-германский фронт 27 дивизий, в том числе пять танковых дивизий. Таким образом, вместо помощи Советскому Союзу путем отвлечения германских сил с советско-германского фронта получилось облегчение Гитлеру, который ввиду ослабления англо-американских операций в Тунисе получил возможность перебросить дополнительные свои войска против русских». Осудил Сталин и решение союзников открыть второй фронт лишь в августе—сентябре 1943 года. Он настаивал на том, чтобы «удар с Запада не откладывался на вторую половину года, а был бы нанесен еще весной или в начале лета».
На другой день после этого послания в Запорожье открылось совещание высших военных руководителей Германии в Запорожье с участием Гитлера, Кейтеля, Йодля. План контрнаступления предусматривал разгром советских войск, вышедших к Днепропетровску, окружение войск Юго-Западного фронта в районе Харькова и развертывание наступления на Курск. Одновременно было решено развернуть контрнаступление южнее Орла. Его следствием должно было стать окружение еще более крупной группировки советских войск, чем под Харьковом. В своем приказе, выпущенном накануне контрнаступления, Гитлер призвал войска группы «Юг» проявить «чудеса стойкости и героизма». Фюрер утверждал: «Исход сражения мирового значения зависит от вас. Нынешняя и будущая судьба германского народа решается за тысячи километров от империи». Только для контрнаступления в район Харькова было направлено семь танковых и одна моторизованная дивизия, насчитывавшие в целом 800 танков.
Их поддерживало не менее 700 самолетов. К этому времени советские войска, непрерывно наступавшие в течение трех месяцев с лишним, были ослаблены. В ходе начавшихся утром 19 февраля боев под Красноармейским против двух советских корпусов с 20 танками немцы бросили 200 танков.
В 1942—1944 годах начальник штаба сухопутных войск ОКХ. Сын священника. С 1914 года служил в армии. Участник Первой мировой войны, во время которой командовал пехотным батальоном. Начало Второй мировой войны встретил на должности начальника штаба 22-го армейского корпуса.
Роковые решения вермахта - Цейтцлер Курт (читаемые книги читать .TXT) 📗
Соединенные Штаты делают всё, чтобы Украина не начала переговоры, добавил он. Теперь дело обстоит так, что два игрока, Китай и Россия, которых ограничивают США , объединяют свои силы. Американцы считают, что они достаточно сильны, чтобы держать обе стороны под контролем. По моему скромному мнению, это ошибка. Вы только посмотрите, как сейчас раздирается американская сторона.
Они тоже считали, что избежать надвигающейся катастрофы можно, только приняв кардинальное решение. Они чувствовали себя несчастными, так как были не в состоянии влиять на ход событий.
Они могли только заострить внимание Гитлера на действительном положении дел, представляя свои донесения с оценкой обстановки. Сосредоточивая внимание на самом опасном участке фронта, они старались не пропустить критического момента. Конечно, мы пытались наносить удары по движущимся колоннам и районам сосредоточения русских войск авиацией и дальнобойной артиллерией. Но самое большее, что могли дать такие действия, это отсрочить день наступления. Предотвратить наступление можно только тогда, когда обороняющийся имеет абсолютное превосходство в воздухе и способен беспрерывно наносить мощные удары по железным и шоссейным дорогам, а также по районам сосредоточения противника. Мы не обладали военно-воздушными силами необходимых для этого размеров.
Такова была обстановка, когда на нас со всей яростью обрушилась суровая русская зима. Теперь мы знали, что наступления русских придется ждать недолго. Русское наступление началось Ранним утром 19 ноября 1942 г. Наша группа связи проследила за тем, чтобы эта телеграмма пришла к нам через штаб группы армий «Б» без задержки. Итак, наступление началось, и мы были уверены, что оно будет развиваться так, как мы не раз говорили об этом Гитлеру. Теперь нам предстояло убедиться, правильно ли мы подсчитали силы русских.
Гитлер дал согласие на вывод его из резерва». Этот единственный резервный корпус мог быть введен в бой только по личному приказанию Гитлера. Как только я услышал о русской артиллерийской подготовке и понял, что обстановка будет развиваться, как и предполагалось, я обратился к Гитлеру с просьбой о выводе корпуса из резерва. Если же события не примут опасного оборота, такая предосторожность не повредит. В это время Гитлера в Восточной Пруссии не было — он находился в своем поезде на пути в Мюнхен или Берхтесгаден. Его сопровождал личный штаб, в который входили фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль.
По телефону я сообщил фюреру об этой новости и с большим трудом убедил его вывести танковый корпус «X» из резерва верховного главнокомандующего и передать его в распоряжение группы армий «Б». Даже тогда он хотел отложить принятие решения по этому вопросу и дождаться дальнейших сообщений с фронта. Как обычно, с немалым трудом мне удалось убедить его, что потом будет слишком поздно. Добившись согласия Гитлера на вывод танкового корпуса из резерва, я почувствовал себя прямо-таки победителем. Командование группы армий «Б» было от этого в восторге. Артиллерийская бомбардировка румынских позиций становилась все более интенсивной.
И вот под прикрытием сильной снежной метели, в двадцатиградусный мороз Красная Армия перешла в наступление. На румын шли массы танков с пехотой, находившейся на танках или двигавшейся позади них. Повсюду русские имели огромное численное превосходство. Румынский фронт представлял собой печальную картину полного хаоса и беспорядка. Штаб группы армий «Б» теперь получал поток часто совершенно противоречивых сведений, которые тут же препровождались в генеральный штаб. Одни донесения рисовали общую картину панического бегства румынских войск и появления русских танков глубоко в нашем тылу.
В других же говорилось о героическом сопротивлении румын и уничтожении множества советских танков. Наконец обстановка прояснилась. Русские прорвали румынский фронт в двух местах. Между участками этих прорывов, а также на левом фланге румынские войска и немецкие части усиления продолжали вести упорные бои с превосходящими силами противника. Как только командование группы армий «Б» осознало, что произошло, оно приказало танковому корпусу «X» контратаковать те русские части, которые достигли наибольших успехов. Я непрерывно информировал Гитлера по телефону об изменении обстановки на фронте.
Снова и снова я указывал ему на то, что наступило время провести в жизнь основное решение, то есть отступить из Сталинграда, или хотя бы подготовиться к его выполнению в ближайшем будущем. Это только раздражало Гитлера. Как обычно, он цеплялся за каждую соломинку. Он хотел увидеть, какой эффект произведет ввод в бой танкового корпуса. Когда я сказал ему, что этот корпус может только замедлить темп русского продвижения, но ни в коем случае не задержать наступления русских, он воспринял это как пессимистическое заявление. Тем временем обстановка продолжала ухудшаться.
Русские расширили участки своих прорывов, а их танки продвинулись глубоко в наш тыл. Танковый корпус «X», который готовился к контратаке, сам был атакован передовыми танковыми частями русских. Кроме того, ему мешали действовать толпы бегущих румын и ужасная погода. На успех контратаки теперь почти не было надежды, особенно потому, что те части и соединения, которые все еще удерживали фронт, оказались в критическом положении. Обстановка становилась опасной. С точки зрения группы армий «Б» и главного командования сухопутных сил, обстановка должна была ухудшиться.
Мы знали, что танковый корпус «X» не сможет стабилизировать положение и будет вовлечен в общий беспорядок. Если он будет разгромлен, мы потеряем свое единственное резервное соединение. В штабе главнокомандующего сухопутными силами атмосфера становилась мрачной. Я делал все, чтобы объяснить это Гитлеру. Однажды я опять предложил ему отвести 6-ю армию на запад, так как это единственно возможный путь избежать крупной катастрофы. Эта армия должна была повернуться фронтом на запад, обеспечив свой тыл арьергардами, и атаковать русские части, которые прорвали фронт румынских войск.
Затем нужно было создать новый крепкий фронт. Такие действия не только ликвидировали бы угрозу 6-й армии, но и поставили бы в трудное положение прорвавшиеся русские войска. По крайней мере в данном случае мы могли ожидать хотя бы местных успехов. Если это не будет сделано, поражение станет неизбежным. Свежих сил для восстановления контакта с 6-й армией и закрытия этого разрыва не было. Каждый день задержки затруднял возможность восстановить положение на фронте и избежать катастрофы.
Гитлер отверг это смелое решение. Несмотря на все мои требования и предупреждения, он оставался непреклонным. Вместе со своими военными советниками Гитлер решил вернуться из Баварии в Восточную Пруссию. Я этого не ожидал. Раньше мне как-то не приходилось с ним встречаться. Его штаб ведал Южным и Западным фронтами.
Восточным фронтом занимались главнокомандующий сухопутными силами и начальник генерального штаба сухопутных сил. В моем присутствии Йодль воздерживался давать Гитлеру советы по вопросам, касавшимся Восточного фронта, и ограничивал свою деятельность управлением двумя другими театрами военных действий, осуществлением общего руководства по ведению войны и вопросами военной политики. Теперь, однако, стало очевидно, что в поезде в отсутствие начальника генерального штаба сухопутных сил он и фельдмаршал Кейтель сочли удобным давать Гитлеру советы и относительно Восточного фронта. Возможно, он сам обратился к ним за советом. Во всяком случае, они дали ему совет, и что это был за совет, вскоре стало ясно. Генерал Йодль сказал по телефону, что главному командованию сухопутных сил следовало бы рассмотреть возможность изъятия одной танковой дивизии из состава группы армий «А», действовавшей на Кавказе, и переброски ее в распоряжение группы армий «Б» для использования в качестве подвижного резерва.
Такое решение было принято в поезде Гитлера. Переброска этой танковой дивизии в угрожающий район боевых действий должна была занять много времени, и трудно было сказать, как сложится обстановка, когда эта дивизия прибудет туда. Я был крайне удивлен и сказал Йодлю, что хочу говорить лично с Гитлером. Опять я стал упрашивать Гитлера отдать приказ об отходе 6-й армии. Тон ответа был холодным и непреклонным: «Мы нашли другой выход из создавшегося положения. Йодль сообщил вам о нем.
Обо всем остальном мы поговорим завтра». И это было все. Позже меня официально информировали, что Гитлер желает видеть меня в полдень на следующий день, чтобы обсудить со мной обстановку. Я ответил, что это будет слишком поздно. Тогда мне было сказано, что видеть Гитлера раньше невозможно, так как ему необходимо отдохнуть после продолжительного путешествия. Следует заметить, что этот разговор происходил в то время, когда весь фронт пылал в огне и каждый час гибли сотни храбрых солдат.
Я игнорировал это предупреждение и в полночь, когда должен был прибыть поезд Гитлера, приехал в штаб верховного главнокомандующего. Я настоял, чтобы Гитлер принял меня немедленно, так как задержка даже на несколько часов могла катастрофически отразиться на ходе боевых действий. Гитлер и его окружение были взбешены тем, что я появился там в полночь, не дожидаясь полудня следующего дня. Наконец меня все же впустили к нему. Эта встреча настолько важна для хода боевых действий в районе Сталинграда и так характерна для методов Гитлера, что я опишу ее как можно подробнее. Гитлер вышел мне навстречу, протянув руку, с сияющей улыбкой, которая должна была изображать уверенность и надежду.
Он пожал мне руку и сказал: «Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Если бы я был здесь, я не смог бы сделать большего». Затем, так как выражение моего лица оставалось печальным, он продолжал с некоторым пафосом в голосе: «Не расстраивайтесь. В несчастье мы должны показать твердость характера. Нужно помнить Фридриха Великого».
Несомненно, он хотел ободрить меня и надеялся, что, если он сможет вселить в меня эту «твердость характера», я отброшу свои «пораженческие» аргументы и перестану настаивать на отступлении 6-й армии. Вероятно, он также хотел, чтобы я восхитился твердостью его духа перед лицом такого несчастья. Мне кажется, Гитлер не мог понять, что во время величайшей опасности актерская игра не только бесполезна, но, пожалуй, может иметь даже пагубный эффект. Наш разговор начался с моего доклада об обстановке северо-западнее Сталинграда. Я сообщил Гитлеру о последних донесениях с фронта и о моих предположениях относительно развития событий в ближайшем будущем. Я представил ему доклады, полученные мною от командующего группой армий «Б» фельдмаршала фон Вейхса и его начальника штаба генерала фон Зоденштерна, которые разделяли мое мнение.
Свой доклад я закончил заявлением, что, если ход событий не изменится, 6-я армия неизбежно будет окружена.
Вовремя Битва за Францию , Цейтцлер блестяще организовал и руководил танковой атакой через Арденны. Цейтцлер был награжден орденом Рыцарский крест Железного креста. Его наибольший успех пришел в Операция Барбаросса вторжение 1941 г.
Советский союз. В течение первых двух месяцев Барбаросса1-я танковая армия двинулась на восток, на советскую территорию, затем двинулась на юг, к Черному морю, чтобы отрезать советские войска от Битва за Умань , затем на север в окружить советские войска под Киевом , затем снова на юг через Днепр , а затем еще дальше на юг, чтобы отрезать советские войска от Азовское море. По достоинству оценив Цейтцлера, Клейст прокомментировал: «Самая большая проблема при расстановке армий таким образом заключалась в поддержании припасов». Он сыграл важную роль в ответе на Рейд союзников на Дьепп 19 августа 1942 г.
Альберт Шпеер заявляет, что Гитлеру нужен был надежный помощник, который «не отрывался и не размышлял о моих приказах, но энергично следил за их выполнением». Его работа во главе Генерального штаба была очень респектабельной, но его напор и инициатива в конечном итоге были парализованы все более необоснованными требованиями и иррациональными приказами Гитлера. Цейтцлер рекомендовал 6-й армии немедленно прорваться и отойти от Сталинграда к излучине Дона, где можно было восстановить сломанный фронт. Вместо этого Гитлер устроил истерику, отклонил Цейтцлера и лично приказал Шестой армии крепко держаться под Сталинградом, где она была разрушена.
По их распоряжению переработанные таким путем драгоценности репатриировались в хранилища Банка международных расчетов. Тот, в свою очередь, обменивал эти сокровища на свободно конвертируемую валюту, прежде всего на доллары. На эту валюту нацисты и приобретали через нейтральные страны товары, столь необходимые для новых завоеваний и грабежа. Поэтому с подачи финансистов начался поиск новой военно-политической надстройки для делового сотрудничества англосакских и континентально-европейских банковских групп. Один из проектов нового формата военно-политического сотрудничества был представлен в феврале 1943 года главе европейского центра Управления стратегических служб США Аллену Даллесу. С учетом положения этих лиц в рейхе прибыть в Швейцарию на переговоры с Даллесом они могли исключительно с санкции Гитлера. С собой они привезли проект сепаратного соглашения, который включал следующие положения.
Предлагалось создать новый военный альянс в составе англосакских и континентально-европейских стран, ведущую роль в котором заняли бы США. В свою очередь, американцы должны были взять германское государство под свое покровительство, т. Несложно догадаться, что эти платежи фактически пошли бы в карманы тех англосакских финансовых групп, которые присутствовали на переговорах с нацистскими генералами. На эти же лица был ориентирован и еще один тезис проекта. Новый военно-политический альянс мыслился в качестве силового инструмента по распространению влияния Банка международных расчетов или структуры, которая будет создана на его основе. Но обсуждение представленного ими проекта продолжилось в ходе последующих переговоров. Наконец, в 1946 году идея нового альянса была артикулирована никем иным как британским премьером Уинстоном Черчиллем.
Who Is Kurt Perez? 'The Blacklist' Tribute, Explained
С 1914 года служил в армии. Участник Первой мировой войны, во время которой командовал пехотным батальоном. Начало Второй мировой войны встретил на должности начальника штаба 22-го армейского корпуса. В 1942 году несколько месяцев служил во Франции, в августе участвуя в отражении союзного десанта в Битве за Дьепп. Безуспешно пытался спасти остатки окруженной в Сталинграде 6-й армии, однако его усилия не увенчались успехом из-за разногласий с Гитлером.
Цейтцлер попросил Гитлера о личной встрече и стал настаивать на выводе северной группы армий из Прибалтийских республик прежде, чем они будут окружены. Гитлер отказался, последовала шумная ссора. Поскольку его отставка уже несколько раз отвергалась, Цейтцлер сказался больным, что давало ему возможность снять с себя ответственность, груз которой он категорически не желал нести. Гитлер не остался в долгу: он лишил Цейтцлера всех привилегий, даваемых званием, после чего отдал унизительный приказ уволить непокорного генерала из армии без права ношения формы» [1].
Так вот, — Запорожье очень важно. Это — днепровская плотина, марганцевые рудники. Марганец мне нужен для пушек. Без пушек даже я не могу выиграть войны с большевиками. Они кивок в сторону притихших генералов не хотят этого понимать. Организуйте несокрушимую оборону, не забудьте об особом значении аэродрома, так как это единственный, приличный аэродром, оставшийся в нашем распоряжении на этом участке». Четверть часа спустя я имел интересную беседу с Цейтцлером [4] в офицерской столовой. Во время этой беседы Цейтцлер объяснил мне причину необычайного возбуждения Гитлера. Вопрос: В чем заключалась эта причина? Ответ: Причиной чрезвычайного возбуждения Гитлера, как оказалось, было не опасение потерять марганцевые рудники. Фюрер был перепуган до смерти, ибо накануне, как мне рассказал Цейтцлер, Гитлер чуть было не попал в качестве трофея в руки советских танкистов. Дело в том, что 20 [5] февраля 1943 года русские прорвали фронт в районе г. Изюм, и одной танковой колонне удалось прорваться в район Запорожья, куда накануне приехал Гитлер для встречи с Манштейном. Самолет Гитлера был на том самом аэродроме, о важности которого мне толковал фюрер. Русские танкисты были в 5-ти километрах от аэродрома, когда им преградил путь немецкий бронепоезд с зенитными установками. Одновременно с аэродрома были подняты самолеты прикрытия. Русские танки удалось задержать, и поздно вечером Гитлер на своем самолете с эскортом истребителей вылетел в Винницу. Гитлер был охвачен паникой. Достаточно сказать, что за всю последующую кампанию он ни разу не выезжал за пределы Германии, если не считать прилета на 2 часа в Запорожье месяц спустя. Итак, немецкий генерал, являвшийся в то время одним из самых доверенных лиц Гитлера, сообщил, что атаке 25-го танкового корпуса подвергся сам фюрер! Невероятно, учитывая время и регион действия! Современные запорожские историки установили, что фюрер бывал в их городе несколько раз. Нас интересует его визит, совершенный в феврале 1943 года. Цель прибытия — провести совещание с военачальниками о перегруппировке сил [6]. Жил он в помещениях бывших авиационных казарм сейчас на их месте Космический микрорайон города. И вот — целый день, находясь на аэродроме, фюрер был в сфере досягаемости Красной Армии. Корпус генерала Павлова как «танковая рапира» был направлен прямо в сердце фашистского рейха. Судьба предоставила 25-му корпусу редкий случай: в феврале 1943 года пленить или уничтожить руководителя рейха. Будь у генерал Павлова достаточно боеприпасов и горючего [7] — неизвестно удалось бы улететь Гитлеру. Между прочим, за весь период осенне-зимней кампании 1942-43 годов так далеко в тыл врага не заходила ни одна часть Красной Армии! Но тут нужно сделать отступление и дать объяснения на некоторые вопросы, которые уже, по всей видимости, появились у проницательных читателей. Почему, к примеру, плененного Штагеля допрашивали через 6 лет после окончания войны? Почему фантастический факт «возможного пленения Гитлера» оказался под спудом и стал известен совсем недавно? Объясняется это личностью ведшего допрос офицера. Дело в том, что бывший сотрудник Главного управления контрразведки «Смерш» майор Копелянский Даниил Григорьевич 1918—? По указанию Сталина подозревающего, что руководитель рейха сумел уйти от возмездия было проведено тщательное изучение последних дней жизни фюрера и всех обстоятельств его гибели. С этой целью из чекистов была создана оперативная группа, которая разыскала и допросила много лиц из близкого окружения Гитлера: обслугу, врачей, адъютантов, родственников. Можно с полным основанием считать, что Даниил Григорьевич принимавший активное участие в работе указанной группы, и дальше продолжал выяснение судьбы фюрера об этом можно судить по содержанию протоколов проводимых им допросов [8]. Ну а на тот факт, что Гитлера чуть не пленили — мог и не обратить внимание, ведь не пленили и не убили… Гитлер действительно пережил большой испуг и, улетая, повелел Манштейну, «стереть» с лица земли тех русских танкистов, которые посмели ему угрожать. Генерал-фельдмаршал, получив усиление, не только выполнил, но и перевыполнил этот приказ: он разгромил не только 25-й танковый корпус и 6-ю армию, но и сумел как бы повернуть вспять «колесо истории» — снова захватил Харьков, второй по величине город Украины. Война несколько раз прокатилась по его улицам и площадям, в связи с чем историки считают, что Харьков [9] был самым разрушенным советским городом, после Сталинграда, конечно… Но вернемся в февраль 1943 года, на запорожский аэродром. Немцы нанесли контрудар 23 февраля, в День Красной Армии и Флота, тем горче было осознавать их преимущество в силах и средствах. А превосходство это, как посчитали современные историки, было семикратное. Уже 24 февраля генерал Павлов получил приказ на отступление. Генерал приказал слить остатки солярки, и на оставшихся в строю боевых машинах вывозить раненых, а оказавшиеся без горючего танки взорвать. Танкисты отходили, цепляясь за каждое строение, за каждую ложбинку, за каждый лесополосу. Когда заканчивались боеприпасы — шли на таран! Ожесточение достигло высшего предела — снег буквально почернел от трупов, от копоти горящих танков… У села Терны [10] Павлова, когда он, находясь на «виллисе», руководил отходом войск, тяжело ранили это было уже второе ранение — Петр Петрович передал командование корпусом начальнику штаба полковнику Васютину Николаю Петровичу [11] , который вскоре погиб. Организованное отступление прекратилось — танкисты, разбились на небольшие группы, стали отходить на восток. В первых числах марта группа бойцов с тяжелораненым генералом Павловым оказалась в селе Николаевка, расположенном на границе нынешних Днепропетровской и Харьковской областей. Что и как происходило дальше нам поможет документ, хранящийся в личном деле Петра Петровича. Это доклад [12] командующего 6-й армией генерал-майора Харитонова Федора Михайловича Дата рождения 1899 Дата смерти 1943 Генерал-лейтенант. Член КПСС. В Советской Армии с 1919 г. Командующий 6-й армией Южного фронта. Умер от болезни 28 мая 1943 г. Похоронен в г. Москва на имя командующего Юго-Западного фронта генерала Родиона Яковлевича Малиновского [13] о мерах, предпринятых им для спасения командира 25-го танкового корпуса. Документ редкий ранее неизвестный , позволяющий через много десятилетий разобраться в той трагичной ситуации. Можно только поблагодарить работника кадрового органа, [14] сохранившего эти несколько страничек текста, густо отпечатанных на машинке. Кстати, доклад позволяет рассеять распространившийся с некоторых пор миф о том, что красные генералы, оказывавшиеся в окружении, сразу списывались со счета — им оставалось или пулю в лоб или, попадая в плен, становиться «предателем», со всеми вытекающими трагическими последствиями, как для военачальника, так и для его ближайшей родни. Может быть в трагическом сорок первом году так и было. Ну а вот так происходило спасение генерала в 1943 году. Позже пришло подтверждение этого факта от пробившегося к своим начальника политического отдела 175 танковой бригады майора Кизюна [17] Василия Галактионовича. На следующий день, 13 марта, в район деревни Николаевка был послан летчик 734 авиационного полка [18] лейтенант Зайков [19] «с задачей розыска и вывоза из тыла противника тов. Но «большой туман не дал возможности летчику выполнить задание». Плохая видимость не позволила офицерам сесть в намеченном пункте. Но, разобравшись в обстановке, они снова взлетели и перебазировались ближе к деревне. Во время второй посадки возле села Михайловка самолет попал в яму — сломал лопасти винта. После небольшого ремонта стали запускать двигатель и младший лейтенант Ерников, по неумению, ранил винтом плечо и кисть левой руки. На шум прибежали люди — это оказались бойцы санитарного взвода 162-й танковой бригады старшина Василий Порецкий и медсестра Полина Губарева. Выяснилось, что Губарева не только знает где генерал Павлов, более того, она почти каждый день скрытно ходит в деревню Николаевка и делает ему перевязку. Наступило утро. Летчик и разведчик, замаскировав самолет у скирды соломы, пошли искать гвозди, щипцы и другие материалы, необходимые для ремонта У-2. Медсестра получила задание — скрытно пройти к Павлову и сообщить ему место нахождения самолета. Уже в 8 утра она зашла в здание, в котором находился генерал. Удивительное совпадение — Павлов прятался в доме Павляковых по некоторым данным хозяйка была учительницей. Петр Петрович был трижды ранен: «осколком снаряда в левое бедро, пулевые — в левую руку и левую кисть руки», ходить не мог. При генерале находились его «адъютант старший лейтенант Домрацкий [22] и командир 2-го батальона 162-й танковой бригады капитан Пантелеев» [23] оба также ранены. Павлов приказал чтобы при его разговоре с Губаревой также присутствовали капитан Пантелеев и квартирная хозяйка. Кроме сообщения о самолете и прилетевших в нем офицерах, медсестра также предложила генералу поменять квартиру — перейти или в деревню Михайловка или Украинка, дома она уже подобрала. В Николаевке многие уже прослышали, что в доме Павляковых прячется раненый советский генерал, надо сказать, первое время Петр Петрович форму не снимал и не маскировался. Позже он переоделся и стал всем говорить, что является военным врачом по фамилии Генералов… Павлов менять место жительства отказался, сказав, что находится в «квартире советского человека в полной безопасности» и приказал капитану и медсестре найти подводу для переезда к самолету. Но, по всей видимости, появление самолета заметили и местные полицейские. Медсестра и Пантелеев еще находились в хате, как туда вошел николаевский староста, некто Антон Тягло «изменник Родине, находившийся до этого у немцев» вместе со своей женой, которые сели у кровати генерала и не уходили до тех пор, пока в дом не вошли два местных полицейских. Эти полицейские, видимо, оповещенные старостой, приехали из села Орельки [24] , старшим среди них был агроном «бывший майор инженерных войск, фамилия не известна». Предчувствуя столь печальный исход, Павлов попросил квартирную хозяйку дать ему спрятанный револьвер или нож — он хотел покончить жизнь самоубийством. Но женщина не смогла этого сделать — полицаи тщательно за всеми следили. Все же генерал тихо сказал ей, чтобы старший лейтенант Доморацкий взял его партийный билет, ордена и документы, садился на самолет и сообщил в штабе 6-й армии о его пленении. Летчик лейтенант Яковлев и разведчик младший лейтенант Ерликов прибыли в Николаевку в тот момент, когда полицейские вывозили Павлова из деревни. Для того, чтобы не потерять его след, офицеры попросили знакомую девушку [25] местная жительница, «советски настроена», имела незаконченное медицинское образование поехать вместе с генералом в качестве медсестры. Девушка оказалась сообразительной, мигом поняла что к чему, она догнала подводу на которой везли Павлова, и запрыгнула на нее. Для связи с ней в Николаевке находились Порецкий и Губарева. Ночью летчик, разведчик и адъютант вернулись в штаб 6-й армии. Заслушав их доклад, генерал-майор Харитонов принял решение: направить еще одного, более опытного разведчика, который уточнит место пребывания командира 25-го танкового корпуса. И одновременно приказал подготовить из десантников «активную группу в количестве 25-30 человек, при помощи которой освободить из плена генерал-майора тов. В ночь на 17 марта летчик лейтенант Яковлев доставил в тыл противника разведчицу Валентину Шелепову [26] , «с задачей доразведки и уточнения местонахождения тов. Павлова, условий его расположения, охраны, выбор посадочной площадки вблизи размещения тов. Павлова для посадки Дугласов [27] с десантом». Обратно лейтенант Яковлев вывез комбата капитана Пантелеева. Прошли сутки в течении которых десант в количестве 25 человек, под командованием лейтенанта Ширина, находился в ожидании на аэродроме. Однако подвела техника: забарахлил мотор у Яковлева — тот вернулся обратно, сменил самолет, но и эта машина «не полетела». Тогда генерал Харитонов приказал взлетать самолету с десантом, садится и, опираясь на информацию Шелеповой и «Кати», освободить генерала Павлова. Он также приказал еще одному Дугласу быть в готовности на аэродроме. Казалось, операция вступила в заключительную фазу и генерал Павлов вот-вот окажется на воле. Однако «тщательный осмотр и облет указанного района» результата не дал, сигналов с земли не последовало и 02. Дабы понять, что происходит в ночь на 19 марта в район Николаевки были отправлены разведчики: старшина Иван Гарлюков [29] и Вера Кононенко. Кроме получения информации о генерале Павлове, Гарлюков должен был также «уточнить нахождение в районе х. Веселый начальника особого отдела 25 ТК — подполковника тов. Чекист был ранен в ногу и красноармейцу предстояло оказать ему помощь в эвакуации на «Большую землю». В этот раз летчики Мироненко и Яковлев доставили разведчиков в тыл врага без происшествий. Десант все также находился в готовности на аэродроме. Но никаких сигналов из района Николаевки не поступило. В ночь на 20 марта, как романтически написано в рапорте, «с восходом Луны» летчики Мироненко и Яковлев снова улетели в немецкий тыл. С ними был капитан Пантелеев, который «в случае отсутствия наших разведчиков, уточнил бы обстановку накоротке через бывших хозяев тов. Павлова и других знакомых». Казалось, операция по спасению генерала Павлова приобрела новое дыхание и его эвакуация — дело ближайших часов. Но в эту же ночь, в 02. Вот их доклад, основанный на свидетельстве «Кати». Вначале полицаи доставили генерала в Артельное [31] , потом, 16 марта, его перевезли в село Орельки, где разместили в доме местного коменданта, этот комендант был уже немцем. Фашист сразу же обрушился на Павлова, утверждая, что он не «военный врач по фамилии Генералов», как себя называет, а советский генерал, командир корпуса. В подтверждение своих слов комендант сослался на показания двух водителей санитарного взвода 162 танковой бригады Тимофеева и Алешина. Эту ночь генерал Павлов провел уже под охраной немецких часовых. Тем временем, «Кате» удалось узнать, что комендант планирует отправить Павлова в госпиталь на станцию Лозовую или в Днепропетровск. Она поспешила в Николаевку и сообщила об этом разведчикам. Кроме того, она принесла данные о гарнизоне села Орельки и расположении немецких постов. Гарнизон был малочисленным не более взвода солдат и разведчики принимают единственно верное в этих условиях решение — идти в село и силой оружия отбить генерала, спрятать его до ночи у надежных людей, а потом доставить к своим. У них была надежда, что в нужный момент им окажет помощь десант, подготовленный генералом Харитоновым. Однако, как и в первом случае, разведчики опоздали. За час-два до их появления в Орельках немцы поездом отправили Павлова в Лозовую. Расстроенные этим разведчики потеряли бдительность — возвращаясь они были «задержаны немецким патрулем и отведены в местную полицию для уточнения личности». Разведчик Шелепова у которой находилось оружие, гранаты, карты, светосигнальные фонари, компас, сумела убежать из-под стражи, а «Катя», Губарева и Порецкий были освобождены утром. Видимо, некоторые местные полицаи уже понимали, что немцам скоро «капут» и освободили задержанных. Кстати, этот арест и объяснил отсутствие сигналов во время вылета Дугласа с десантом в ночь на 18 марта… Находящаяся в Николаевке Шелепова, как опытный разведчик, берет на себя организацию работы по освобождению Павлова. Об этом своем решении она информирует штаб 6-й армии. Обе разведчицы должны вернуться в Николаевку 22 марта, поэтому 21 марта самолеты в немецкий тыл для поиска Павлова не отправлялись. Но не смогли они вылететь и 22, 23, 24 марта — из-за плохих метеоусловий «сильный туман с восходом Луны». Только в ночь на 25 марта летчик Яковлев смог доставить в немецкий тыл двух разведчиков — старшину Ивана Гарлюкова и Веру Кононенко. Основной задачей их было — организация условий для освобождения Павлова, а попутной — добыть данные о местонахождении начальника особого отдела корпуса подполковника Леонова. В ночь на 26 марта авиаторы доставили из вражеского тыла старшину Василия Порецкого, старшину Ивана Гарлюкова и медсестру Полину Губареву разведчик Вера Кононенко «была оставлена в тылу противника для дальнейшей агентурной работы». Прибывшие сообщили, что 21 марта генерал Павлов на автомашине под усиленным конвоем фашистов был отвезен в Днепропетровск. Заключительные абзацы доклада выглядят так: «На этом разведка и действия по спасению генерал-майора Павлова и подполковника тов. Леонова [32] были прекращены. ВЫВОД: Арест полицейскими Леонова, [33] а отсюда невозможность вывоза его на нашу территорию — явились следствием игнорирования элементарной конспирации со стороны самого тов. Необходимо отметить отличную работу в этой операции летчиков Яковлева [34] , Мироненко [35] и Зайкова [36] , штурмана Петрушина [37] и разведчиков Шелеповой [38] , Губаревой, Кононенко, Гарлюкова [39] и Парецкого, которые за смелую работу в тылу противника награждены мною правительственными наградами [40] ». Подписан доклад двумя военачальниками — командующим 6-й армией генерал-майором Харитоновым и членом Военного совета этой же армии — генерал-майором авиации Клоковым Василием Яковлевичем. Эти генералы приняли в судьбе 25 танкового корпуса и особенно в спасении Петра Петровича столь важное значение, что они достойны более подробного рассказа. Командарм-6 Харитонов родился в 1889 году городе Рыбинске Ярославской области в многодетной семье. Революцию и советскую власть принял всей душой — рано вступил в партию и в анкетах с гордостью писал, что является членом ВКП б с 1918 года. Вначале делал революцию в своей Ярославской губернии, а потом ушел на Гражданскую войну. Недолгое время его эскадрон входил в состав 25-й Чапаевской дивизии и он лично встречался с прославленным героем, потом рассказывал об уроках военного дела, полученных им от Василия Ивановича. Харитонов хорошо знал Запорожье в начале прошлого века город назывался Александровск и его окрестности: в годы Гражданской войны он служил здесь в должности командира кавалерийского отряда особого назначения при штабе 13-й армии и одновременно являлся заместителем председателя революционного комитета. А в первые месяцы Великой Отечественной войны организовывал оборону Запорожья от прорвавшихся немецких танков. Но между этими двумя датами пролегла жизнь Харитонова — командование полком, учеба в Военной академии имени М. Харитонов некоторое время командовал 2-м воздушно-десантным корпусом — он хорошо знал возможности «крылатой пехоты», отсюда была его ставка на спасение Павлова с помощью десанта. Начало Великой Отечественной войны Харитонов встретил в звании генерал-майора на должности заместителя начальника штаба Южного фронта и постоянно находился там, где складывалась исключительно опасная для наших войск. Потом командовал 9-й армией и осуществил ряд блестящих операций. Так, в трудные дни, когда гитлеровцы рвались к Москве, Харитонов отвоевал у врага Ростов-на-Дону. Как известно, в 1942 году Красная Армия потерпела сокрушительное поражение под Харьковом. Вина генерала Харитонова в этом была, но не самой большая. Командование же Юго-Западного направления выставило генерала основным виновником и решило предать его суду. Ставка утвердила это решение. Харитонова вызвали в Москву, началось следствие, однако передавать дело в трибунал, вопреки обыкновению, не торопились. Вот что впоследствии писал об этом Александр Михайлович Василевский [41] : «После неудачной Харьковско-Барвенковской операции, проводившейся войсками Юго-Западного и Южного фронтов в мае 1942 года, генерал-майор Харитонов, командовавший тогда 9-й армией Южного фронта, был отстранен от обязанностей и по настоянию командования Юго-Западного направления привлечен к судебной ответственности. Подробно зная всю историю этой операции и истинные причины ее неудач [42] , я доложил Сталину, что вина Харитонова в данном случае является относительной, и просил не только не отдавать его под суд, а как хорошего военачальника назначить командующим войсками армии».
Гитлер , «Альберт Шпеер, Внутри Третьего рейха» Однополчане призвали Цейтцлера самому отдать приказ об отступлении, но он отказался это сделать, подчиняясь власти Гитлера как главнокомандующего. Услышав, что Геринг сказал Гитлеру, что ситуация со снабжением и боеприпасами в Сталинграде «не так уж и плоха», Цейтцлер написал в своих мемуарах: «[... Потеряв 26 фунтов примерно 12 кг за две недели, Гитлер, посоветовавшись с Мартином Борманом по поводу питания , приказал Цайтльзтеру прекратить диету и вернуться к нормальному рациону. Тем временем Гитлер отказывался даже рассматривать идею вывода немецкой 6-й армии , которая в конечном итоге была уничтожена. После разгрома 6-й армии под Сталинградом отношения Цейтцлера с Гитлером становились все более натянутыми. После каскада поражений вермахта в Тунисе , Курске или Черкассах , а также ряда ожесточенных споров с Гитлером, 1 июля 1944 года внезапно покинул Бергхоф. Его сменил генерал Хайнц Гудериан 10 июля того же года. Со своей стороны, Гитлер больше никогда с ним не разговаривал, и даже после того, как он ушел из армии в январе 1945 года, он отказал ему в праве носить военную форму. Последние годы После окончания Второй мировой войны он оставался в лагере для военнопленных в Англии до конца февраля 1947 года. Курт Цейтцлер умер 25 сентября 1963 года в Химгау, Верхняя Бавария.
Курт Цейтцлер
Адвокат экс-канцлера Австрии и бывшего председателя Австрийской народной партии Себастьяна Курца, которого обвиняют в даче ложных показаний, потребовал в суде. Турецкие журналисты, которые изо всех сил старались написать новости, которые подорвут успешность нового сериала «Семья» с участием Кыванча Татлытуга и Серенай Сарыкай. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Курт Цейтцлер анонсировал контрнаступление на Курской дуге на весну-лето 1943 yes подкопим немного оружия и начнем. as programme is.
Цейтцлер Курт - список книг по порядку, биография
Генерал-полковник Курт Цейтцлер, начальник генерального штаба сухопутных войск (ОКХ, с 22 сентября 1942 года по 31 января 1945года), “Сталинградская битва”. Тем временем Цейтцлер снова и снова предлагал Гитлеру начать вывод войск из Сталинграда. сентябрь 25, 1963) был начальником генерального штаба армии в вермахте из нацистской Германии во время Второй мировой войны. сентябрь 25, 1963) был начальником генерального штаба армии в вермахте из нацистской Германии во время Второй мировой войны. Цейтцлер, Курт — статья из свободной большой энциклопедии. Результат Белорусской, Львовско-Сандомирской и Ясско-Кишиневской операций вполне емко передал генерал пехоты Курт фон Типпельскирх, озаглавивший 10-ю главу своего труда.
'Beverly Hills' star Shannen Doherty files for divorce from Kurt Iswarienko after 11-year marriage
Безуспешно пытался спасти остатки окружённой в Сталинграде 6-й армии , однако его усилия не увенчались успехом из-за разногласий с Гитлером. Участвовал в разработке планов операции Цитадель, окончившейся поражением немецких войск на Курской дуге. Оставался на должности начальника штаба ОКХ до июля 1944 года, когда был снят с должности из-за очередных разногласий с Гитлером. Цейтцлер попросил Гитлера о личной встрече и стал настаивать на выводе северной группы армий из Прибалтийских республик прежде, чем они будут окружены.
Сын священника. С 1914 года служил в армии. Участник Первой мировой войны , во время которой командовал пехотным батальоном. В марте 1940 года он стал начальником штаба генерала фон Клейста , командующего танковой группой А, позднее переименованной в 1-ю танковую армию. Во время битвы за Францию Цейтцлер блестяще организовал и руководил танковым наступлением через Арденны [1]. Он продолжал занимать этот пост во время вторжению в Югославию и битве за Грецию.
Наибольший успех пришел к Зайтлеру во время операции «Барбаросса» в 1941 году. В течение первых двух месяцев наступления 1-я танковая армия углубилась на восток затем двинулась на юг к Черному морю, отрезав советские войска в битве при Умани , затем на север, окружив советские войска вокруг Киева , затем снова на юг через Днепр отрезав советские войска у Азовского моря [2]. Во время всей этой кампании Цейтцлер поддерживал бесперебойное движение 1-й танковой армии и обеспечивал доставку припасов.
III Днепропетровск с 22.
III по 24. III Запорожье с 24. III по 26. III Владимир-Волынский с 30.
IV — 43 Нюрнберг с 1. V по 26. Объясняется это тем, что Павлов продолжал настаивать: он никакой не советский генерал, а военный врач по фамилии Генералов. Ему немного помогло сообщение немецкого радио о том, что «танковый корпус генерала Павлова разбит и труп его обнаружен» — гитлеровцы засомневались, может быть пленный и не врет.
Для установления истины они пытались найти людей, которые смогли бы подтвердить или отвергнуть высокий статус Петра Петровича. Но, к счастью, никто из тех, к кому они обращались пленные офицеры и красноармейцы, сельчане, горожане , «не узнал» генерала. В немецком военном госпитале ему сделали операцию и Павлов пошел на поправку. И тогда гестаповцы, вспомнив о том, что он в предвоенное время возглавлял танковую дивизию в Владимир-Волынском и был комендантом гарнизона, повезли его туда — там-то, считали они, должны вспомнить этого крупного руководителя и известного человека.
Почти месяц провел Павлов в Владимир-Волынском, каждый день его «выставляли» на опознание, но никто из жителей городка «не сумел» признавать в нем генерала! Петру Петровичу казалось, еще немного и гестаповцы потеряют к нему интерес! Увы, он ошибся. Фашисты оказались тонкими и циничными психологами.
Они подготовили ему испытание, которое генерал Павлов не выдержал. На столе покрытом простыней стонал раненый. У стены стояли несколько людей в белых халатах, сквозь которые просвечивались черные эсэсовские мундиры. Шеф госпиталя встретил вошедшего Павлова иронической фразой: — У нас тяжелый случай и мы пригласили — он повернулся к эсэсовцам и они все дружно расхохотались, — пригласили известного русского хирурга Генералова сделать операцию.
Глядя на лицо Петра Петровича, на котором внезапно выступил густой пот, он сказал. Товарищ, пить хочу — глоток воды… — Воды? И он уже понимал какое это будет решение. Когда-то в молодости, еще в 1-й Конной ему приходилось оказывать помощь раненым бойцам, но делать настоящую операцию!
Будете без него оперировать. Я лично буду вашим ассистентом. Петр Петрович автоматически взял хирургический инструмент в руки. В его голове вихрем проносились мысли — что делать.
Ну лежал бы на столе раненый немец, он бы, пожалуй, взялся его оперировать, пожертвовал бы собою, но и отправил бы на тот свет еще одного фашиста. Но тут! Генерал смахнул пот с лица, он понял, что немцы перехитрили его. Петр Петрович молча положил обратно скальпель и, тяжело опираясь на палку, пошел к выходу.
В операционной, за его спиной, победно гоготали гитлеровцы. Видимо эта удача в «разоблачении доктора Генералова» породила в душах фашистов уверенность в том, что они и дальше смогут влиять на Павлова в нужном им плане. Его все чаще стали вызывать на «душеспасительные беседы», которые проводили и немцы и представители так называемой Русской Освободительной Армии [51] , организованной бывшим командующим 2-й ударной армией генералом Андреем Власовым. Эти люди соблазняли его высокими должностями, «большими пайками» и пугали нечеловеческими условиями в концлагерях.
Петр Петрович, по сути своей молчаливый и сдержанный человек, да еще не совсем оправившийся от тяжелого ранения, выслушав в очередной раз «антисоветские бредни» давал отрицательный ответ и просил отвести его в камеру, дескать, плохо себя чувствую. Чтобы «дожать» Петра Петровича к нему, в Нюрнбергскую тюрьму, приехал сам Власов. Высокий, карикатурно худой, одетый в какую-то нелепую форму без знаков различия, но с генеральскими лампасами, он без преамбул предложил Павлову вливаться в «антисталинское движение» и должность своего заместителя по танковым войскам. И тут генерала прорвало — он сказал, что с предателями не хочет иметь никаких дел.
А что касается «освободительного движения», то он надеется дожить до того дня, когда его вожди закачаются на виселице. Взбешенный «вождь РОА» выскочил из комнаты, сказав при этом, что «ты еще пожалеешь«»… Но генерал Павлов вытерпел все муки фашистских застенков и ни разу не даже не подумал о том, чтобы влиться в ряды предателей. Наоборот, он принял участие в движении сопротивления. Большим духовным подспорьем для него была встреча с генерал-лейтенантом Карбышевым, [52] которая произошла в концлагере Хаммельбург.
Этот пример вдохновлял на борьбу — офицеры стали разрабатывать планы восстания и побега. Чтобы сорвать их фашисты постоянно «тасовали» пленных, перевозя их с одного лагеря в другой. Вскоре Петр Петрович оказался в одной из самых страшных «фабрик смерти» — концентрационном лагере Флоссенбург. Большинство заключенных работали на расположенном здесь авиазаводе.
Здесь же, в каменоломне штейнбруке заключенные добывали камень. Лагерь был опоясан шестью рядами колючей проволоки под электротоком высокого напряжения. Через каждые 50 метров стояли каменные вышки, позволявшие охране простреливать из пулеметов и автоматов всю запретную зону и прилегавшую к ней местность. За проволокой находился и крематорий, две печи, а рядом с ними огромный котлован, где на кострах сжигали более ста трупов в сутки.
Концлагерь имел так называемый «арест», внутреннюю тюрьму, откуда заключенные, как правило, живыми не возвращались. Во дворе «ареста» были устроены под навесом виселицы — железные костыли, вбитые в столбы, и бойницы для расстрела заключенных, когда их приводили на казнь под навес. О том в каких условиях содержались в лагере Флоссенбург заключенные можно судить по донесению Отдела военных преступлений военной прокуратуры штаба 3-й американской армии, которые цитировались на Нюрнбергском процессе: «Хотя на первый взгляд основным назначением лагеря являлось использование массового рабского труда, он имел другое назначение — уничтожение людей путём применения специальных методов при обращении с заключёнными. Голод и голодная смерть, садизм, плохая одежда, отсутствие медицинского обслуживания, болезни, избиения, виселицы, замораживание, вынужденные самоубийства, расстрелы и т.
Заключённых убивали без разбора; преднамеренные убийства евреев были обычны; впрыскивание яда, расстрелы в затылок были ежедневными событиями; свирепствовавшие эпидемии брюшного и сыпного тифа, которым предоставляли неистовствовать, служили средством уничтожения заключённых; человеческая жизнь в этом лагере ничего не значила. Убийство стало обычным делом, настолько обычным, что несчастные жертвы просто приветствовали смерть, когда она наступала быстро». Руководил этим смертельным заведением оберштурмбаннфюрер СС Макс Кегель 1895-1946 — один из первых активистов нацистского движения, «специалист» по массовому уничтожению евреев и других заключенных. И вот этот отпетый фашист пожаловал в барак для того, чтобы лично допросить советского генерала.
И Павлов, крепкий русский мужик, весивший в лагере 48 килограмм, тем не менее не дрогнул. В присутствии четырех сотен товарищей по несчастью генерал гордо ответил коменданту, что от своих коммунистических убеждений не отказывается и ничто не заставит его от них отказаться. Павлова ждала участь генерала авиации Григория Илларионовича Тхор [55] , который был расстрелян в лагере Флоссенбург за антинацистскую агитацию и подготовку массового побега. Но судьба сберегла Петра Петровича хотя в «аресте» он побывал , а вот его мучитель оберштурмбаннфюрер СС Макс Кегель оказался слабаком.
Он был 23 апреля 1945 года арестован американцами и, находясь в тюрьме, страшась ответственности, покончил жизнь самоубийством. Павлову удалось его совершить в апреле 1945 года. Дело в том, что Гитлер и его окружение предполагали создать в горах так называемую Альпийскую крепость, укрепить ее, сделать неприступной и отсидеться до того времени, когда союзники рассорятся. Для выполнения этой бредовой идеи нужны были рабочие руки и было принято решение — согнать пленных со всей Германии.
С многих лагерей началось перемещение узников концлагерей, в основном пешим порядком. Из-за массовой гибели заключённых эти переходы получили название «марши смерти». К слову, там в это время находился отец и дед авторов этих строчек [56]. По дороге внимание охраны ослабло и Петр Петрович сумел покинуть «транспорт» и нырнуть в кусты.
Он сутки просидел в озере, слыша как эсэсовцы и их собаки ищут его след. Через какое-то время он сумел выйти в освобожденный от фашистов район и связаться с французскими партизанами. Они помогли русскому генералу добраться в Париж, где находилась советская военная миссия. В конце войны все нити этой непростой истории связались в крепкий узел на Лубянке, что не удивительно, зная какую «основополагающую» роль играло тогда чекистское ведомство в жизни страны.
Первым здесь появился «прорыватель котлов» генерал Штагель, который был этапирован из Румынии. После многолетних допросов он 16 февраля 1952 года был приговорен военным трибуналом к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, которые, впрочем, вскоре были заменены пребыванием в тюрьме. Наказание генерал отбывал во Владимирской централе и 30 ноября 1952 года умер от сердечной недостаточности… Вторым, видимо, в лубянских подвалах появился Власов, чье имя для нашего народа стало символом подлости, омерзения, двурушничества. Тот самый Власов, который в первые недели пленения Павлова горячо уговаривал вступить формируемую им «Русскую освободительную армию».
Кстати, в его лице судьба дала шанс 25-му танковому корпусу реабилитироваться после неудачного пленения Гитлера. Весной 1945 года именно офицер 25-го танкового корпуса командир роты [57] мотострелкового батальона 162-й танковой бригады капитан Михаил Иванович Якушев 1922-2005 пленил Власова. На Лубянке предатель был допрошен, потом состоялся суд по приговору которого бывший командующий 2-й ударной армией 1 августа 1946 года был повешен. Его тело кремировали и прах высыпали в безымянном рву Донского монастыря.
Вместе с ним таким же путем на тот свет отправились и его соратники по РОА. Как говорится в одной умной книге — воздалось по делам их. Дольше всех чекисты добирались до тех подонков, которые в феврале 1943 года охотились за обгорелыми и оглохшими от взрывов танкистами генерала Павлова — добивали их или передавали немцам. Но добрались, слава Богу.
Почему так долго искали? Да потому, что эта публика была храброй только с раненными и беспомощными, а когда пришла Красная Армия они, как крысы, разбежались по всей территории Советского Союза, поменяли имена и внешний вид. В 1971 году, как известно, мораторий на смертную казнь не действовал и все эти нелюди получили по заслугам — исключительную меру наказания. Так генерал-майор танковых войск Павлов оказался на Лубянке в своем списке он иронично написал: «пребывание на даче».
Семь месяцев шла проверка. Шаг за шагом был восстановлен весь фронтовой путь командира 25-го корпуса: взяты письменные объяснения, изучены многие документы, опрошены свидетели. Это был очень трудный период в его жизни, может быть, самый трудный — так больно ранило недоверие. Но тем радостней был момент освобождения — компетентные органы пришли к выводу, что Петр Петрович ничем себя не запятнал и достоин возвращения в Красную Армию, которая к моменту его выхода из тюрьмы стала называться Советской Армией.
Новый 1946 год он встретил с семьей, благо жена и сын вернулись из эвакуации и им удалось обустроиться в двух комнатах коммуналки. По тем временам, по-царски! Генерал-майор танковых войск Павлов был возвращен на действительную службу в ряды Советской Армии с зачислением в распоряжение командующего бронетанковыми и механизированными войсками. Петр Петрович сразу же совершил визит к маршалу бронетанковых войск Федоренко, который как раз ими и руководил.
Старые боевые друзья обнялись и даже прослезились. На вопрос Павлова, когда приступать к службе, Яков Николаевич нарисовал ближайшее будущее Петра Петровича: лечение, отдых, учеба. Вначале все и шло по этому плану: лечение в госпитале, отдых на юге, учеба на Высших академических курсах при Высшей военной ордена Суворова I академии имени К. Ворошилова, которые Павлов закончил с оценкой «хорошо».
Но потом случилось неожиданное — 26 марта 1947 года Яков Федоренко ушел из жизни. По всей видимости, эта смерть как-то повлияла и на назначение Павлова. Ему, несколько лет возглавлявшему корпус, предложили должность заместителя командира 36-го гвардейского стрелкового Неманского Краснознаменного корпуса 11-й гвардейской армии Прибалтийского военного округа. Но заскучавший по настоящему делу Павлов сразу согласился и семья перебралась к новому месту его службы — в город Черняховский [59] Калининградской области.
Военная судьба Макара Фомича, участвовавшего во многих конфликтах во многих странах мира Испании, Монголии , сложилась весьма необычно — всю Великую Отечественную войну провел на Дальнем Востоке, командовал там армией. Звание генерал-лейтенанта получил в 1940 году и с ним же встретил День победы. Засучив рукава, Петр Петрович взялся за работу — учения, маневры, стрельбы. Семья устроилась чудесно — заняла полдома, ранее принадлежавшего какому-то немецкому чину.
Казалось бы живи, служи и радуйся. Но подвел организм — в 1950 году генерал Павлов ушел в отставку, по болезни. Сказались старые раны три он получил на Гражданской и три — в Великую Отечественную войну , а также нечеловеческие условия гитлеровских лагерей. Тогдашняя генеральская пенсия позволяла жить безбедно.
Кажется, теперь можно было заняться дачей, автомобилем благо права шофера-любителя он получил и да и просто постучать во дворе с пенсионерами в домино. Но последующая жизнь Павлова далеко не напоминала классическое времяпрепровождение отставного генерала. Как только здоровье поправилось, Петр Петрович окунулся в дела созданного в 1956 году Советского Комитета Ветеранов Войны. Во главе этой уважаемой организации тогда находился Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский, ответственным ее секретарем был легендарный летчик Алексей Петрович Маресьев.
Ведь, чего греха таить, долгие годы у нас в стране пребывание в плену считалось клеймом от которого не могли очистить никакие проверки. Получалось так, что воины, пережившие страшные лишения и мучения в концлагерях, попав туда зачастую не по своей вине, а из-за ошибок верховного руководства, теперь опять оказывались некими «изгоями на победном пиру», так сказать, «вечно виноватыми» что же ты не пустил себе пулю в лоб, а сдался на милость врагу? Генерал Павлов счел своей обязанностью повернуть общественное мнение в сторону бывших узников немецких застенков, в конце концов, разобраться во всех деталях этого трагического явления: не замалчивать стыдливо, к примеру, наши недостатки начального периода войны, а воздать всем по их заслугам. Он в это время много встречался с трудовыми коллективами, личным составом воинских частей и, конечно, с бывшими узниками лагерей смерти.
Петру Петровичу, кстати, удалось побывать в Германской Демократической Республике и увидеться с немецкими антифашистами, вместе с которыми готовил подпольное выступление в концлагере Флоссенбург. Но первое, что сделал Петр Петрович, он встретился с боевыми друзьями — офицерами и солдатами своего корпуса. Ведь несмотря на его пленение, корпус не позволил немцам уничтожить себя. В конце марта 1943 года к своим пробились 2063 человека, с ними было 10 бронетранспортеров и 174 автомашины.
Павлову не пришлось видеться с Григорием Илларионовичем тот был расстрелян в январе 1943 года , но обстоятельства сложились так, что именно ему впоследствии пришлось возглавить подпольную борьбу заключенных, начатую генералом Тхор. Иллариона Сергеевича приняли тепло — сообщили, что начата работа о награждении его сына за проявленное мужество и верность долгу. К сожалению, этот план удалось осуществить лишь через много лет — 26 июня 1991 года Указом Президента СССР за «мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов», генерал-майор авиации Григорий Илларионович Тхор был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Умер генерал-майор танковых войск Петр Петрович Павлов 4 сентября 1962 года, ушел рано, еще далеко не старым человеком: по официальной версии ему исполнилось 64, а в действительности он еще не вышел из шести десятков лет.
По печальной традиции впереди гроба на подушечках несли награды: орден Ленина, пять орденов Красного Знамени, орден Красной звезды и множество медалей. Совсем немало для военачальника, который, по известным причинам, не участвовал в большей части Великой Отечественной. Заметим, он пропустил именно тот период войны, когда на наградах не экономили! Генерал Павлов ушел так и не дождавшись признания Родины, не получив достойной оценки действий своего 25-го корпуса по освобождению Донбасса, а также блестящего рейда соединения к Запорожью!
Эти беспримерные подвиги зачеркнул плен и та самая… «черная линия в рапорте». Сейчас, когда мы готовимся встречать очередную годовщину Великой Победы есть возможность исправить эту досадную ошибку. Просим Министерство обороны Российской Федерации и лично его руководителя генерала армии Сергея Кужугетовича Шойгу рассмотреть эту публикацию, как ходатайство о присвоении генерал-майору Петру Петровичу Павлову звания Герой России. Племянник Пауля фон Гиндербурга, сын генерала артиллерии Эдуарда фон Левински, усыновлен бездетным родственником генерал-лейтенантом Георгом фон Манштейном и принял его фамилию.
Окончил Прусский кадетский корпус 1906. Окончил Военную академию 1914. Участник 1 мировой войны. Награжден Железным крестом 1 и 2 класса и орденом Дома Гогенцоллернов.
После демобилизации армии остался служить в рейхсвере. В 1931 году входил в состав делегации, направленной для переговоров о военном сотрудничестве с СССР. В 1935 году начальник Оперативного отдела Генштаба сухопутных войск. С 1939 года начальник штаба главнокомандующего на Востоке генерала Герда фон Рунштедта, принимал участие в разработке оперативного плана войны против Польши.
Участник Французской компании, награжден Рыцарским крестом Железного креста. С июня 1941 года на советско-германском фронте в составе 4 танковой группы генерала Эриха Гепнера. Остаток войны провел в своем имении. В конце войны арестован англичанами, 19 декабря 1949 года осужден военным трибуналом в Гамбурге и приговорен к 18 годам тюремного заключения.
В 1952 году освобожден по состоянию здоровья. Автор мемуаров «Утраченные победы» и «Из жизни солдата». В 1940—1941 гг. Один из ближайших помощников Германа Геринга.
За боевые отличия награжден Железным крестом 1 и 2 класса. После демобилизации армии остался в рейхсвере. С 1939 года — начальник Генерального штаба люфтваффе. Самый молодой генерал немецкой армии, занявший столь ответственный пост.
Награжден Рыцарским крестом Железного креста 1939. На следующий день покончил жизнь самоубийством. Награжден Железным крестом 1 и 2 класса и болгарским Рыцарским крестом за военные заслуги. Занимался разработкой плана «Грюн» оккупация Чехословакии.
На время обеда или ужина он предпочитал теперь уединяться. Когда ему надо было присутствовать на штабных совещаниях, он входил, холодно кланялся и, сердито нахмурив брови, выслушивал краткие доклады своих советников. Затем опять холодно кивал головой и покидал зал. Лист и Гальдер стали козлами отпущения за провал операции. Временная немилость к Йодлю имела, как я слышал, длинную и запутанную историю. Начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами Йодль был ближайшим военным советником Гитлера. Гитлер послал его на Кавказ в качестве своего личного представителя.
Он должен был заставить командиров и войска возобновить наступательные действия хотя бы с целью преодоления Кавказских гор. Но Йодль вскоре после прибытия туда убедился, что войска совершенно выдохлись и о дальнейшем наступлении не может быть и речи. Вернувшись в ставку, Йодль рассказал Гитлеру о сложившемся на Кавказе положении. Это не понравилось Гитлеру, и он закричал: «Вам было приказано заставить командиров и войска наступать, а не говорить мне, что это невозможно! Представитель немецкого верховного командования полковник Хенч в 1914 г. На Хенча была свалена вся вина за поражение немецких войск на Марне. Йодль попал в немилость, и встал вопрос о снятии его с поста начальника штаба оперативного руководства вооруженными силами.
На его место предполагалось назначить командующего 6-й армией. Итак, в атмосфере, которая существовала тогда в штабе верховного главнокомандующего, откровенное и объективное обсуждение обстановки было невозможно. Такое положение должно было пагубно сказаться на проведении военных операций и тяжким бременем лечь на плечи наших боевых войск. Таковы были мои первые, далеко не успокоительные, впечатления на должности начальника генерального штаба. Обстановка на Восточном фронте Если в штабе верховного главнокомандующего атмосфера была беспокойной, то на Восточном фронте в целом сложилась благоприятная обстановка. Наши две северные группы армий — группа армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Кюхлера и группа армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге — не принимали непосредственного участия в летнем наступлении, и на их фронте пока было сравнительно тихо. Но прогнозы на будущее были не слишком безоблачными, главным образом из-за отсутствия сколько-нибудь значительных резервов в их тылу.
На фронте этих двух групп армий имелся ряд потенциально опасных участков, особенно в районе Ладожского озера, северо-восточнее Ленинграда и демянского мешка, где немецким войскам был оставлен лишь единственный узкий коридор. Что касается двух других групп армий, участвовавших в летнем наступлении, то на них неотвратимо надвигалась катастрофа. Она должна была вот-вот разразиться в двух районах. Во-первых, на растянувшемся левом крыле группы армий «Б» фельдмаршала фон Вейхса северо-западнее Сталинграда, где находились только дивизии наших союзников. Во-вторых, в районе между Сталинградом и Кавказом, где образовался огромный разрыв между двумя немецкими группировками. Наши подвижные соединения быстро преодолели огромное степное пространство, но не смогли создать непрерывную линию фронта. Наши армии Восточного фронта попали в критическое положение не по своей вине.
Они воевали блестяще. Их боевые достижения будут выглядеть еще внушительнее, если вы примите во внимание, что войска во многих случаях вели боевые действия без отдыха в течение 18 месяцев и что почти всегда им противостояли превосходящие силы русских. Армии понесли большие потери в боевой технике, а личный состав был крайне переутомлен. Части не были доведены до штатной численности, оружия не хватало, а изредка присылаемые пополнения были явно недостаточны. В таких условиях нашим войскам предстояло выполнить задачу, которая даже в идеальных условиях показалась бы сверхчеловеческой. Вот какой была обстановка на Восточном фронте в конце сентября 1942 г. Гитлер, конечно, знал обо всем этом, но игнорировал большие трудности, стоявшие перед нашими войсками.
Он продолжал настаивать, чтобы обе наступающие группы армий продолжали продвижение вперед, несмотря на полное истощение их сил. Он был полон решимости захватить оставшуюся часть Сталинграда, кавказские месторождения нефти и сам Кавказ. Но наступление повсеместно застопорилось. Гитлер полагал, что оно должно возобновиться путем проведения небольших наступательных действий. В Сталинграде он приказал провести серию атак с целью захвата города квартал за кварталом и даже здание за зданием. На Кавказе войскам тоже было приказано непрерывно атаковать противника. Гитлер настаивал, чтобы, несмотря ни на какие потери, наступление продолжалось хотя бы в миниатюре.
В течение первых нескольких недель моего пребывания на посту начальника генерального штаба я тщательно изучил обстановку на Восточном фронте, состояние наших войск, а также силы, которыми располагал противник. Затем я попросил у Гитлера разрешения представить ему детальный и сугубо конфиденциальный доклад. Он согласился. Мой доклад об обстановке Я начал свой доклад с точного и обстоятельного анализа условий, в которые попали немецкие войска на Восточном фронте, а затем перешел к тщательной оценке положения нашего противника. Во втором случае я основывался на подробных данных разведывательного отдела генерального штаба, известного под названием «Иностранные армии на Востоке». В заключительной части своего доклада я коснулся выводов, которые мы должны были сделать как для немецких, так и для русских войск, и дальнейшего развития событий, которого следовало ожидать в течение ближайших недель и месяцев. Я закончил доклад пятью четкими требованиями.
Первая часть моего доклада была изложена в форме, доступной для человека, не сведущего в военных вопросах. Я приводил многочисленные статистические данные, таблицы и карты. Например, была сделана таблица соотношения сил обеих сторон на один километр фронта. В ней указывались точные данные о количестве немецких солдат и солдат наших союзников, артиллерийских стволов, противотанковой артиллерии и т. Здесь же приводились аналогичные цифровые данные о русских войсках. Таким образом, эта таблица доходчиво и внушительно убеждала в численном превосходстве противника. Статистические данные рассказывали о русских людских ресурсах, вооружении, боеприпасах, месячной продукции танковых и оружейных заводов и свидетельствовали о все возрастающем потоке предметов снабжения, поступающих в Россию из США.
Все эти данные необходимы для того, кто хочет составить объективное представление о своих собственных силах и силах противника и кто стремится предугадать вероятный ход событий в ближайшем будущем. Как начальник генерального штаба, я добился того, что эти положения всеми были приняты безоговорочно. А на самого Гитлера, можно без преувеличения сказать, мой доклад произвел потрясающее впечатление. Он ни разу меня не прервал, что он обычно делал, когда докладываемые факты ему не нравились или, как он часто говорил, носили «пораженческий характер». Как правило, в таких случаях он прекращал самый обстоятельный доклад, приказывая говорящему остановиться. Гитлер был неравнодушен к статистическим данным, и масса цифр, которые я привел для подкреплений выдвинутых мною положений, вероятно, воздействовала на него так же сильно, как и мои убедительные диаграммы. Впрочем, он, может быть, просто не хотел расстраивать «нового человека» в самом начале нашей совместной работы.
Я был удовлетворен тем, что сказал Гитлеру голую правду сразу же после вступления на пост начальника генерального штаба. Пока все шло хорошо. Но вот я подошел к самой трудной части доклада — к пяти выводам или требованиям, если их так можно назвать, которые вытекали из моего доклада и которые я сформулировал следующим образом. В связи с летним наступлением территория, захваченная на Востоке, больше не соответствует размерам оккупирующей ее армии. Другими словами, слишком мало солдат находится на таком огромном пространстве. Если эти два фактора не будут приведены в соответствие, катастрофа неизбежна. Самым опасным участком Восточного фронта, несомненно, является левое крыло группы армий «Б», занимающее участок фронта от Сталинграда до стыка с левым соседом — группой армий «Центр».
Количество войск здесь незначительно. Кроме того, этот участок фронта удерживается самыми слабыми и самыми ненадежными солдатами: румынами, итальянцами и венграми. Итак, здесь создалась серьезная опасность, которую необходимо ликвидировать. Приток людского состава, боевой техники, оружия и боеприпасов на Восточный фронт явно недостаточен и не может возместить потери наших войск. Это должно привести к гибельным последствиям. Этот факт следует принимать в расчет. Мы должны проявлять значительно большую осторожность.
В этом пункте я коснулся необходимости улучшения работы тыла, повышения пропускной способности железных дорог и других, главным образом технических, проблем. К моему удивлению, Гитлер слушал эти выводы и требования очень внимательно. Казалось, они даже произвели на него известное впечатление. Когда я кончил, он улыбнулся и сказал: «Вы отчаянный пессимист. Здесь, на Восточном фронте, мы пережили куда худшие времена и то остались живы. Справимся и с новыми трудностями». Что касается моих окончательных выводов, то он постарался умалить их значение.
Он сказал: «Конечно, на некоторых участках фронта русские имеют численное превосходство. Но ведь наши солдаты превосходят по своему качеству солдат противника. И оружие у нас лучше. К тому же вскоре у нас будет новое оружие, еще лучше прежнего». Вот как реагировал Гитлер на мой доклад. Вопросы, поднятые в моем докладе, он считал решенными. Как начальник генерального штаба, я надеялся, что хотя бы часть сказанного мною останется в голове верховного главнокомандующего, что он будет думать о моих замечаниях и мой доклад в конце концов принесет хоть какую-то пользу.
Я уже знал, что убедить в чем-либо Гитлера можно, только снова и снова напоминая ему об этом. Так я и делал в течение нескольких недель, повторяя мои пять требований. Что же было сделано нами за те несколько недель, которые остались до большого русского контрнаступления? Немецкие приготовления Мои пять требований произвели на Гитлера гораздо большее впечатление, чем я ожидал. Прежде всего, он отдавал себе полный отчет об опасности на огромном участке Восточного фронта между Сталинградом и группой армий «Центр». Следовательно, его советники могли внушить ему ту или иную мысль, если они часто повторяли ее, твердо придерживаясь своей точки зрения. Ведь заставил же я Гитлера осознать опасность положения, создавшегося на левом фланге группы армий «Б».
Теперь, когда он знал об этой опасности, следовало избрать один из трех возможных путей, чтобы избежать ее. Первый путь — кардинальный и наиболее эффективный — отвести войска Сталинградского фронта на запад, таким образом укоротить опасный левый фланг и высвободить большое количество дивизий, которые можно затем использовать в другом месте. В этом случае мы имели бы сильный новый фронт и одновременно создали бы в своем тылу необходимый нам подвижной резерв. Достоинства данного решения, которое было, несомненно, самым лучшим, должны быть очевидны каждому. Но это привело бы к оставлению Сталинграда — основной цели нашего летнего наступления, то есть явилось бы запоздалым исправлением первоначальных ошибок, допущенных верховным командованием при планировании данного наступления. Этот путь оказался совершенно неприемлемым для Гитлера. Он выходил из себя, когда на подобное решение проблемы только намекали в его присутствии.