(10)С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор сядет за рояль. 5 С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор сядет за рояль. Ответ: Дом ждёт, когда композитор сядет за рояль.
Помогите!!! даю 98 баллов. текст с вставленными буквами и все разборы( под цифрами)
(17) С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор сядет за рояль,и скучает без звуков. Дом ждёт, когда ор сяд.т за рояль. Дом ждёт, когда ор сяд.т за рояль.
Дом ждёт, когда к.
Чайковский быстро пошел к дому. На поляне стояла высокая раскидистая сосна. Ее он прозвал «маяком». Она тихо шумела, хотя ветра и не было. Он, не останавливаясь, провел рукой по ее нагретой коре. Дома он приказал слуге никого к себе не пускать, прошел в маленький зал, запер дребезжащую дверь и сел к роялю. Он играл. Вступление к теме казалось расплывчатым и сложным. Он добивался ясности мелодии — такой, чтобы она была понятна и мила и Фене, и даже старому Василию, ворчливому леснику из соседней помещичьей усадьбы. А потом приплелся Василий, сел рядом с Феней, отказался от городской папироски, предложенной слугой, и скрутил цигарку из самосада. Это, Василий Ефимыч, святое дело.
Надо же иметь понимание вещей. Мое дело, ежели разобраться, поважнее, чем этот рояль. Глаза у нее были серые, удивленные, и в них виднелись коричневые искорки. А ты протестуешь! Смыслу от тебя не добьешься. И неизвестно, за каким ты делом пришел. Я к Петру Ильичу за советом пришел. Он снял шапку, поскреб серые космы, потом нахлобучил шапку и сказал: — Слыхали небось? Помещик мой не вытянул, ослаб. Весь лес продал.
Ну да ну, повесь язык на сосну! А что в них класть, неведомо. Леденцы для девиц? Или платочек засунуть и пойти форсить под окошками? Ты, выходит, блудный сын. Вот ты кто! Феня фыркнула. Слуга молчал, но смотрел на Василия презрительно. Лес помещик профукал. А толку что?
С долгами расплатиться не хватит. Слыхал про такого? Таких видал обормотов, что спаси господи! А этот — с виду приличный господин. В золотых очках, и бородка седенькая, гребешочком расчесанная. Чистая бородка. Отставной штабс-капитан. А не похоже. Вроде как церковный староста. В чесучовом пиджаке ходит.
А в глаза, брат, не гляди — там пусто. Как в могиле. Приехал с ним приказчик, все хвалится: «Мой, — говорит, — волкодав леса свел по всей Харьковской и Курской губерниям. Сплошной рубкой. Он, — говорит, — к лесу злой — на семена ничего не оставит. На лесах большие капиталы нажил». Думали, конечно, что врет приказчик. Они при денежных людях угождают; им соврать или человека разуть-раздеть — пустое дело. А вышло на поверку, что не брешет приказчик. Купил Трощенко лес, рубаху еще не сменил, а пригнал уже лесорубов и пильщиков.
О музыканте: Станислав Чигадаев лауреат престижных всероссийских и международных классических конкурсах: международный конкурс им. Рахманинова Санкт-Петербург, 2005 год , международный конкурс им. Юдиной Санкт-Петербург, 2009 год , международный конкурс им. Сметаны Чехия, 2010 год , Stockholm International Competition - номинации соло и камерный ансамбль Швеция, 2012 год. Показать полностью.
Композитор тренирует их каждый день, чтобы достичь максимального контроля над инструментом и выразить свою музыкальную идею. Они легко скользят по клавишам, создавая сложные полифонические композиции или же ласкают их, создавая нежные и мелодичные мотивы. Руки композитора — это его мастерство и его стиль.
Они могут быть эмоциональными и страстными, но в тоже время точными и четкими. Каждый музыкальный штрих в их исполнении заряжен особым смыслом и глубиной, которые передаются слушателям. Когда композитор садится за рояль, его руки превращаются в магический инструмент, способный поднять настроение, пробудить эмоции, передать мысли и внести гармонию в мир. Руки композитора готовы сделать первые аккорды, чтобы начать новую музыкальную историю и удивить своих слушателей. Время и композитор — неразлучная пара Композиторы всегда стремятся ловить временные созвучия и воплощать их в музыку, воссоздавая настроение и эмоции, которые они ощущают в определенный момент. Для композитора время имеет особое значение — оно становится источником вдохновения и творческой энергии. Он музыкальными линиями передает его ощущения и мысли, переносясь на мгновение в прошлое, будущее или создавая параллельные миры путем сочетания разных временных пластов. Музыка может замедлять или ускорять ход времени, останавливать его или создавать ощущение эфемерности.
Композиторы могут с помощью музыки выпутываться из лабиринтов времени, находя новые пути мышления и восприятия. Время и композитор взаимно дополняют друг друга, их связь понимается и ощущается на уровне интуиции. Композиторы как будто ведут диалог с самим временем, пытаясь раскрыть его тайны и выразить их через музыку. Они проникают в самое глубокое прошлое и преображают его, заставляя его жить в новом звучании. Композиторы пишут музыку, чтобы запечатлеть вечность мгновения, остановить течение времени. Иногда в музыке происходит чудо — она заключает в себе все времена, объединяя их в единое целое, где прошлое и будущее сливаются в настоящем. Время и композитор неизменно сопровождают друг друга, образуют неразрывную связь, позволяющую воплощать в музыке все его проявления и феномены. Искры на клавишах Композитор — это человек, обладающий особым даром.
Он слышит музыку во всем: в шуме листьев, в звуках города, в голосах людей. Его воображение непрерывно творит мелодии и гармонии, которые он переносит на нотный стан. Затем он превращает эти ноты в реальность, играя на рояле и создавая красивые музыкальные произведения. Дом целый мир, где композитор может сосредоточиться на своем творчестве. Он ищет в нем вдохновение и уединение, чтобы его идеи могли свободно проникать в его сознание и воплотиться в ноты. В этом мире музыки звучат душевные игры, напряженные аккорды и лирические мелодии. Искры на клавишах рояля становятся таинственными символами музыкального искусства. Каждая нажатая клавиша пробуждает новую ноту, создавая сложное мелодическое полотно.
Композитор создает симфонию из звуков, наполняя ее чувствами и эмоциями.
Но больше всего в этот день Чайковского поразил свет. Он вглядывался в него, видел всё новые пласты света, падавшие на знакомые леса.
Как только он раньше не замечал этого? С неба свет лился прямыми потоками, и под этим светом особенно выпуклыми и кудрявыми казались вершины леса, видного сверху, с обрыва. На опушку падали косые лучи, и ближайшие стволы сосен были того мягкого золотистого оттенка, какой бывает у тонкой сосновой дощечки, освещенной сзади свечой.
И с необыкновенной в то утро зоркостью он заметил, что сосновые стволы тоже отбрасывают свет на подлесок и на траву — очень слабый, но такого же золотистого, розоватого тона. И наконец, он увидел сегодня, как заросли ив и ольхи над озером были освещены снизу голубоватым отблеском воды. Знакомый край был весь обласкан светом, просвечен им до последней травинки.
Разнообразие и сила освещения вызвали у Чайковского то состояние, когда кажется, что вот-вот случится что-то необыкновенное, похожее на чудо. Он испытывал это состояние и раньше. Его нельзя было терять.
Надо было тотчас возвращаться домой, садиться за рояль и наспех записывать проигранное на листках нотной бумаги. Чайковский быстро пошел к дому. На поляне стояла высокая раскидистая сосна.
Ее он прозвал «маяком». Она тихо шумела, хотя ветра и не было. Он, не останавливаясь, провел рукой по ее нагретой коре.
Дома он приказал слуге никого к себе не пускать, прошел в маленький зал, запер дребезжащую дверь и сел к роялю. Он играл. Вступление к теме казалось расплывчатым и сложным.
Он добивался ясности мелодии — такой, чтобы она была понятна и мила и Фене, и даже старому Василию, ворчливому леснику из соседней помещичьей усадьбы. Он играл, не зная, что Феня принесла ему махотку земляники, сидит на крыльце, крепко сжимает загорелыми пальцами концы белого головного платка и, приоткрыв рот, слушает. А потом приплелся Василий, сел рядом с Феней, отказался от городской папироски, предложенной слугой, и скрутил цигарку из самосада.
Это, Василий Ефимыч, святое дело. Надо же иметь понимание вещей. Мое дело, ежели разобраться, поважнее, чем этот рояль.
Глаза у нее были серые, удивленные, и в них виднелись коричневые искорки. А ты протестуешь! Смыслу от тебя не добьешься.
И неизвестно, за каким ты делом пришел. Я к Петру Ильичу за советом пришел. Он снял шапку, поскреб серые космы, потом нахлобучил шапку и сказал: — Слыхали небось?
Помещик мой не вытянул, ослаб. Весь лес продал. Ну да ну, повесь язык на сосну!
А что в них класть, неведомо. Леденцы для девиц? Или платочек засунуть и пойти форсить под окошками?
Ты, выходит, блудный сын. Вот ты кто! Феня фыркнула.
Слуга молчал, но смотрел на Василия презрительно. Лес помещик профукал. А толку что?
С долгами расплатиться не хватит. Принесла его сюда, за тыщи верст, нелегкая из Харькова!.. Слыхал про такого?
Таких видал обормотов, что спаси господи! А этот — с виду приличный господин. В золотых очках, и бородка седенькая, гребешочком расчесанная.
Чистая бородка. Отставной штабс-капитан. А не похоже.
Вроде как церковный староста. В чесучовом пиджаке ходит. А в глаза, брат, не гляди — там пусто.
Как в могиле. Приехал с ним приказчик, все хвалится: «Мой, — говорит, — волкодав леса свел по всей Харьковской и Курской губерниям. Сплошной рубкой.
Он, — говорит, — к лесу злой — на семена ничего не оставит. На лесах большие капиталы нажил». Думали, конечно, что врет приказчик.
Они при денежных людях угождают; им соврать или человека разуть-раздеть — пустое дело. А вышло на поверку, что не брешет приказчик. Купил Трощенко лес, рубаху еще не сменил, а пригнал уже лесорубов и пильщиков.
С завтрашнего дня лес начнут валить. Всё, говорят, велел пустить под топор, до последней осины. Твоя какая беда?
Что велят, то и делай. Только поспевай шапку скидать. Щелкнешь — а в нем заместо ядра белый червь.
Был бы я твоим барином, обязательно бы тебя выгнал. Как язык поворачивается такое спрашивать — мне-то что! Да я со своих двадцати годов к этому лесу приставлен.
Я его растил, нянчил. Как баба ребят не растит. Да я еще должен дерева к смерти метить.
Нет, брат, совесть у меня не бумажная. Меня не купишь. Теперь одна путь — жаловаться.
А не поможет — в суд! Дойти до Сената. Не допустим, мол, разбоя!
Уходи, откуда пришел! Ты меня не пугай. Я, брат, не из робких.
Слуга взял у Фени махотку с земляникой и ушел в дом. Феня еще долго сидела пригорюнившись, смотрела перед собой удивленными глазами. Потом тихонько встала и, оглядываясь, пошла прочь по дороге.
А Василий палил цигарки, скреб грудь, ждал. Солнце уже перевалило к вечеру, от сосен пошли длинные тени, а музыка не затихала. Неужто наше, деревенское?
Нет, не то. А схоже! Или то пастухи заиграли в лугах, скликая к вечеру стадо?
Или то соловьи ударили сразу, будто сговорились, по окрестным кустам? Эх, старость! А душа, видно, не сдается.
Душа помнит молодость. С молодостью человеку расставаться куда как жаль. Не с руки расставаться!
Несколько минут было тихо. Потом скрипнула дверь. Чайковский вышел на крыльцо, достал из кожаного портсигара папиросу.
Он был бледен, руки у него дрожали. Василий поднялся, шагнул к Чайковскому, стал на колени, стащил с головы выгоревший картуз, всхлипнул. Что с тобой, Василий?
Криком бы кричал, да никто не отзовется. Помоги, Петр Ильич, не дай случиться палачеству! Василий прижал к глазам рукав застиранной синей рубахи.
Он долго не мог ничего выговорить, сморкался, а когда наконец рассказал все как есть, то даже оторопел: никогда он не видел Петра Ильича в таком гневе.
Сайт учителя русского языка и литературы Захарьиной Елены Алексеевны
| Текст 12 Скрипучие половицы. | Na-royale-vokrug-sveta.-Fortepiannaya-muzyika-XX-veka. |
| Дом ждет когда композитор сядет за рояль? - Есть ответ! | Дом, наполненный музыкой, ожидает с нетерпением момента, когда композитор сядет за рояль диктант. |
| Паустовский «Скрипучие половицы» читать полностью | Дом ждёт когда композитор текст. |
| Композитору предстоит сесть за рояль и приступить к диктанту, в то время как дом затаив дыхание | И дом, будучи немым свидетелем всех жизненных коллизий, ожидает, когда композитор примет вызов и сядет за рояль, чтобы написать большую музыкальную симфонию. |
| Паустовский «Скрипучие половицы» читать полностью | Текст 1 Дом ждёт,, ответ117751235: Дом ждёт, когда композитор сядет за рояль. |
Рояль в темноте «Рок под звездами»
- Интерактивные технологии в образовании
- Смотрите также
- Паустовский «Скрипучие половицы»
- Навигация по записям
- (1)Дом рассохся от старости, а может быть, и от того, что... -
- Читать онлайн «Мещерская сторона (сборник)», Константин Паустовский – Литрес
Популярно: Русский язык
- Остались вопросы?
- Перепишите текст 1, раскрывая скобки, вставляя, где это необходимо, пропущенные буквы и знаки
- Дом ждёт, когда к..мпозитор сяд..т за рояль. Слышно, как
- Паустовский «Скрипучие половицы»
- Дом ждёт, когда к.
- Дом ждет когда композитор сядет за рояль диктант
помогите!!! даю 98 баллов. текст с вставленными буквами и все разборы( под цифрами)
И дом, будучи немым свидетелем всех жизненных коллизий, ожидает, когда композитор примет вызов и сядет за рояль, чтобы написать большую музыкальную симфонию. С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор сядет за рояль. Ответ: Дом ждёт, когда композитор сядет за рояль. Когда композитор сядет за рояль, дом наполнится музыкой и зазвучит великолепно. Ответ: Дом ждёт, когда композитор сядет за рояль.
Композитору предстоит сесть за рояль и приступить к диктанту, в то время как дом затаив дыхание
Так музыканты настраИвают инструменты : скрипку, контрабас, арфу. В избу -. Это Феня -дочь Тихона. С её вОлос стЕкали дОждинки, а две капельки повисли на кончиках ушей.
В избу вбежала и остановилась светловолосая девочка.
Это Феня, дочь Тихона. С её волос стекали дождинки, а две капельки повисли на кончиках ушей. Из-за тёмно-серых туч ударило солнце, озарило заблестевшие, как серьги, капельки.
С её вОлос стЕкали дОждинки, а две капельки повисли на кончиках ушей. Из-за тёмно-серых туч ударило солнце ,озАрило заблестевшие, как серьги, капельки.
Феня стряхнула их ,и волшебство исчезло. Чайковский грустно подумал, что никакой музыкой не передать прелесть этих водяных...... Ответ Вы там не сделали красную строку,но все равно 5 звезд и спасибо! Самые новые вопросы.
Был бы я твоим барином, обязательно бы тебя выгнал. Как язык поворачивается такое спрашивать — мне-то что! Да я со своих двадцати годов к этому лесу приставлен. Я его растил, нянчил.
Как баба ребят не растит. Нет, брат, совесть у меня не бумажная. Меня не купишь. Теперь одна путь — жаловаться. А не поможет — в суд! Не допустим, мол, разбоя! Уходи, откуда пришел! Ты меня не пугай.
Я, брат, не из робких. Слуга взял у Фени махотку с земляникой и ушел в дом. Феня еще долго сидела пригорюнившись, смотрела перед собой удивленными глазами. Потом тихонько встала и, оглядываясь, пошла прочь по дороге. А Василий палил цигарки, скреб грудь, ждал. Солнце уже перевалило к вечеру, от сосен пошли длинные тени, а музыка не затихала. Неужто наше, деревенское? Нет, не то.
А схоже! Или то пастухи заиграли в лугах, скликая к вечеру стадо? Или то соловьи ударили сразу, будто сговорились, по окрестным кустам? Эх, старость! А душа, видно, не сдается. Душа помнит молодость. С молодостью человеку расставаться куда как жаль. Не с руки расставаться!
Несколько минут было тихо. Потом скрипнула дверь. Чайковский вышел на крыльцо, достал из кожаного портсигара папиросу. Он был бледен, руки у него дрожали. Василий поднялся, шагнул к Чайковскому, стал на колени, стащил с головы выгоревший картуз, всхлипнул. Что с тобой, Василий? Криком бы кричал, да никто не отзовется. Помоги, Петр Ильич, не дай случиться палачеству!
Василий прижал к глазам рукав застиранной синей рубахи. Он долго не мог ничего выговорить, сморкался, а когда наконец рассказал все как есть, то даже оторопел: никогда он не видел Петра Ильича в таком гневе. Все лицо у Чайковского пошло красными пятнами. Обернувшись к дому, он крикнул: — Лошадей! На крыльцо выскочил испуганный слуга: — Звали, Петр Ильич? Чайковский плохо помнил эту позднюю поездку. Коляску подбрасывало на выбоинах и корнях. Лошади всхрапывали, пугались.
С неба падали звезды. Холодом ударяло в лицо из заболоченных чащ. Временами дорога прорывалась через такую гущу лещины, что нужно было сидеть согнувшись, чтобы ветками не исхлестало лицо. Потом лес кончился, дорога пошла под гору, в просторные луга. Кучер гикнул, и лошади пошли вскачь. Завтра начнут валить лес. Что за подлость такая!
О П. И. Чайковском из рассказа «Скрипучие половицы» (Паустовский)
- Константин Паустовский «Скрипучие половицы»
- Сиди за рояль, композитор! Дом невтерпеж ждет, когда зазвучит диктант
- Повесть о лесах
- О П. И. Чайковском из рассказа «Скрипучие половицы» (Паустовский)
- Русский язык 6 класс ВПР 2024 все тексты для 1 задания с ответами | ЕГЭ ОГЭ СТАТГРАД ВПР 100 баллов
Текст 12 Скрипучие половицы.
| Читать онлайн «Мещерская сторона (сборник)», Константин Паустовский – Литрес | С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор, напившись кофе, сядет за рояль. |
| Перепишите текст 1, раскрывая скобки, вставляя, где это необходимо, пропущенные буквы и знаки | нибудь ноту. так музыканты настраивают инструменты: скрипку, контрабас, арфу. ночью чайковский прислушивается к негромким. |
помогите!!! даю 98 баллов. текст с вставленными буквами и все разборы( под цифрами)
Дом ждёт, когда кОмпозитор сядЕт за рояль. 5 предложение. стало казаться(что?) что дом уже с утра ждет. ждет(когда?) когда композитор сядет за рояль. Опубликовано 5 лет назад по предмету Русский язык от Гость. Дом ждёт, когда ор сяд.т за рояль. Текст 1 Дом ждёт,, ответ177513851: Дом ждёт, когда композитор сядет за рояль. Дом ждёт, когда кОмпозитор сядЕт за рояль. Когда композитор садится за рояль и начинает вдохновенно напевать свои мелодии, дом ожидает, что эти звуки сольются с его стенами, пронизывая каждый уголок его пространства.
Дом ждет вдохновения — композитор садится за рояль
Слышно, как пропоёт половица, вспомнит дневную музыку, выхватит какую-нибудь ноту. Так музыканты настраивают инструменты: скрипку, контрабас, арфу. Ночью Чайковский прислушивается к негромким, но скрипучим звукам, и спрашивает себя:" Как передать неземной восторг от зрелища радуги? В избу вбежала и остановилась светловолосая девочка.
Сводится оно к тому, чтобы, насколько возможно, приблизить свое нынешнее душевное состояние к той свежести мыслей и чувств, какая была характерна для дней моей юности. Я не пытаюсь возвратить молодость — это, конечно, невозможно, — но все же пытаюсь проверять своей молодостью каждый день теперешней жизни.
Молодость для меня существует как судья моих сегодняшних мыслей и дел. С возрастом, говорят, приходит опыт. Он заключается, очевидно, и в том, чтобы не дать потускнеть и иссякнуть всему ценному, что накопилось за прожитое время. Родился я в 1892 году в Москве, в Гранатном переулке, в семье железнодорожного статистика. До сих пор Гранатный переулок осеняют, говоря несколько старомодным языком, те же столетние липы, какие я помню еще в детстве.
Отец мой, несмотря на профессию, требовавшую трезвого взгляда на вещи, был неисправимым мечтателем. Он не выносил никаких тягостей и забот. Поэтому среди родственников за ним установилась слава человека легкомысленного и бесхарактерного, репутация фантазера, который, по словам моей бабушки, «не имел права жениться и заводить детей». Очевидно, из-за этих своих свойств отец долго не уживался на одном месте. После Москвы он служил во Пскове, в Вильно и, наконец, более или менее прочно осел в Киеве, на Юго-Западной железной дороге.
Отец происходил из запорожских казаков, переселившихся после разгрома Сечи на берега реки Рось, около Белой Церкви. Там жили мой дед — бывший николаевский солдат и бабка — турчанка. Дед был кроткий синеглазый старик. Он пел надтреснутым тенором старинные думки и казацкие песни и рассказывал нам много невероятных, а подчас и трогательных историй «из самой что ни на есть происшедшей жизни». Моя мать, дочь служащего на сахарном заводе, была женщиной властной и неласковой.
Всю жизнь она держалась «твердых взглядов», сводившихся преимущественно к задачам воспитания детей. Неласковость ее была напускная. Мать была убеждена, что только при строгом и суровом обращении с детьми можно вырастить из них «что-нибудь путное». Семья наша была большая и разнообразная, склонная к занятиям искусством. В семье много пели, играли на рояле, благоговейно любили театр.
До сих пор я хожу в театр, как на праздник. Учился я в Киеве, в классической гимназии. Нашему выпуску повезло: у нас были хорошие учителя так называемых гуманитарных наук — русской словесности, истории и психологии. Почти все остальные преподаватели были или чиновниками, или маньяками. Об этом свидетельствуют даже их прозвища: «Навуходоносор», «Шпонька», «Маслобой», «Печенег».
Но литературу мы знали и любили и, конечно, больше времени тратили на чтение книг, нежели на приготовление уроков. Со мной училось несколько юношей, ставших потом известными людьми в искусстве. Лучшим временем — порой безудержных мечтаний, увлечений и бессонных ночей — была киевская весна, ослепительная и нежная весна Украины. Она тонула в росистой сирени, в чуть липкой первой зелени киевских садов, в запахе тополей и розовых свечах старых каштанов. В такие вёсны нельзя было не влюбляться в гимназисток с тяжелыми косами и не писать стихов.
И я писал их без всякого удержу, по два-три стихотворения в день. Это были очень нарядные и, конечно, плохие стихи. Но они приучили меня к любви к русскому слову и к мелодичности русского языка. О политической жизни страны мы кое-что знали. У нас на глазах прошла революция 1905 года, были забастовки, студенческие волнения, митинги, демонстрации, восстание саперного батальона в Киеве, «Потемкин», лейтенант Шмидт, убийство Столыпина в Киевском оперном театре.
В нашей семье, по тогдашнему времени считавшейся передовой и либеральной, много говорили о народе, но подразумевали под ним преимущественно крестьян. О рабочих, о пролетариате говорили редко.
Все дело, как сами понимаете, в цене.
За свою цену я вам отдать не могу. Смысла нету. К тому же расходы.
Одних лесорубов привезти да прокормить чего стоит! Ну и начальство нам, лесопромышленникам, недешево обходится. Начальство вроде магнита — золото сильно притягивает.
Торговаться я не собираюсь. Если цена будет сходная… — Где вам торговаться! Вы человек возвышенных сфер жизни.
Я вам верную цену скажу… — Трощенко помолчал. Мой товар — моя и цена. Только что курил.
Когда помрем. Я о наличных деньгах спрашиваю. Под эту усадебку?
Да ей две тысячи — красная цена! Вексель я выдам под свои сочинения. Ее послушать, конечно, приятно.
Послушал — ушел, а следа-то и нету! Сегодня она, может, и в цене, а завтра — дым! Векселя я, извините, не беру.
Только наличными. И опять же о цене был у нас весьма примерный разговор. Вы же назначили цену!
Лес обследовать. По-настоящему его оценить. Да, пожалуй, и несерьезное это дело.
Кто же так договаривается — на ходу!.. Ежели бы вот завтра вы мне выложили пятнадцать тысяч, тогда бы я отступился. У нас не благородством шубы подбиты.
Честь имею кланяться! Он приподнял шляпу и зашагал в глубину леса. Он поехал домой, стараясь не вслушиваться в разносившийся по лесу стук топоров.
Лошади вынесли коляску на поляну. Кто-то впереди предостерегающе закричал. Кучер с ходу осадил лошадей.
Чайковский встал, схватился за плечо кучера. От подножия сосны, согнувшись, как воры, разбегались лесорубы. Внезапно вся сосна, от корней до вершины, вздрогнула и застонала.
Чайковский явственно слышал этот стон. Вершина сосны качнулась, дерево начало медленно клониться к дороге и вдруг рухнуло, круша соседние сосны, ломая березы. С тяжким гулом сосна ударилась о землю, затрепетала всей хвоей и замерла.
Лошади попятились и захрапели. Это был миг, один только страшный миг смерти могучего дерева, жившего здесь двести лет. Чайковский стиснул зубы.
Вершина сосны загородила дорогу. Проехать было нельзя. Я пешком пройду.
Нешто дело — валить сначала большие дерева, а малые ломать в щепки? Ты сначала малые повали, тогда большое в просторе ляжет, убытку не даст… Чайковский подошел к вершине поваленной сосны. Она лежала горой сочной и темной хвои.
На хвое еще сохранился блеск, свойственный тем воздушным просторам, где эта хвоя только что дрожала под ветерком. Толстые сломанные ветки, покрытые прозрачно-желтоватой пленкой, были полны смолы. От ее запаха першило в горле.
Тут же лежали обломанные сосной ветки берез. Чайковский вспомнил, как березы пытались удержать падающую сосну, принять ее на свои гибкие стволы, чтобы смягчить смертельное падение, — от него далеко окрест дрогнула земля. Он быстро пошел домой.
То справа, то слева, то позади слышался гул падающих стволов. И все так же тупо ухала земля. Птицы метались над порубкой.
Даже облака, казалось, ускорили свой бег в равнодушной ко всему небесной синеве. Чайковский все ускорял шаги. Он почти бежал.
Кто дал право человеку калечить и безобразить землю ради того, чтобы какой-то Трощенко слюнявил по ночам ассигнации? Есть вещи, которые не оценить ни рублями, ни миллиардами рублей. Неужели так трудно понять там, в Петербурге, этим многомудрым государственным мужам, что могущество страны — не в одном материальном богатстве, но и в душе народа!
Чем шире, свободнее эта душа, тем большего величия и силы достигает государство. А что воспитывает широту духа, как не эта удивительная природа! Ее нужно беречь, как мы бережем самую жизнь человека.
Потомки никогда не простят нам опустошения земли, надругательства над тем, что по праву принадлежит не только нам, но и им. Чайковский задыхался. Он уже не мог идти быстро.
В груди возникала приступами обморочная пустота. После нее начинало так крепко стучать сердце, что удары его больно отдавались в висках. Он подумал, что и гибель леса, и бессонная ночь — все это состарило его сразу на несколько лет.
Значит, теперь он уже никогда не окончит начатую вчера работу. Придется тотчас уехать, чтобы не видеть этого варварства. Наступила разлука с любимыми местами.
Знакомое состояние! Почему любимые места, когда с ними надо расставаться, бывают особенно хороши? Почему они сияют такой прощальной красотой?
Вот и сейчас все было необыкновенным. И небо, и воздух, и мокрая от росы трава, и одинокая паутина в синеве. Еще вчера он мог остановиться, спокойно следить за полетом паутины и гадать, зацепится ли она за ветку березы или нет.
А сегодня это уже невозможно. Нет покоя — значит, нет радости. Нет ничего.
Дома он приказал слуге укладывать чемоданы. Слуга сразу ожил: — В Москву, Петр Ильич? А там будет видно.
Взглянув на расплывшееся от счастья лицо слуги, он нахмурился, прошел в маленький зал, сел к роялю. Значит, так! Значит, харьковский купец в скрипучих сапогах, наглый, распоясавшийся маклак, безнаказанно пакостит землю.
И начатая симфония умерла, не успев расцвести. Он усмехнулся. Какой-то барышник выгнал его из этих удивительных мест, поднял руку на его работу.
Впереди опять скитальчество, одиночество. Опять жизнь, как сплошная гостиница, где за всё: равнодушную заботу, относительный покой, возможность создавать свои вещи — надо платить в срок и по дорогим счетам. Он откинул крышку рояля, взял аккорд и поморщился: одна клавиша не звучала.
Очевидно, ночью лопнула струна. Он резко — резче, чем следовало, — захлопнул крышку, встал и вышел. А к вечеру снова пришел Василий.
Дом был заперт, пуст. Василий походил вокруг, заглянул через окно в маленький зал: никого! И сторожиха, должно, обрадовалась, что барин уехал, подалась на деревню к сыну.
Ухала и сотрясалась земля: Трощенко валил лес без устали, без срока.
Фенястряхнула их, и волшебство исчезло. Чайковский грустно подумал, что никакой музыкой не передать прелесть этихводяных капель.
Оцени ответ Не нашёл ответ? Если тебя не устраивает ответ или его нет, то попробуй воспользоваться поиском на сайте и найти похожие ответы по предмету Русский язык.
Композитору предстоит сесть за рояль и приступить к диктанту, в то время как дом затаив дыхание
нибудь ноту. так музыканты настраивают инструменты: скрипку, контрабас, арфу. ночью чайковский прислушивается к негромким. Ждать, когда композиторы сядут за рояль, означает надеяться на то, что они создадут что-то, что будет звучать особенно и запоминаться. листья.4 Самая простая музыкальная тема разыгрывалась этим домом как симфония.5 С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждет, когда композитор сядет за рояль.6 Дом скучал без звуков. 5 предложение. стало казаться(что?) что дом уже с утра ждет. ждет(когда?) когда композитор сядет за рояль. Дом ждет вдохновения — композитор садится за рояль.