Квинтон музыкальный инструмент Франции.
Мандора инструмент музыкальный
Дхол — один из самых популярных народных инструментов у армян, рассказывается в репортаже «МИР 24». Отец и сын Барсегяны — продолжатели тысячелетних традиций создания армянского двустороннего барабана дхол. Мастер Барсег занимается этим ремеслом более 40 лет. Сын Ваге помогает. Он делал струнный щипковый инструмент — тар. От него ко мне перешла любовь к созданию народных инструментов», — поделился Барсег Барсегян.
Жанин Крюгер, впрочем, считает, что даже если Банд самостоятельно не занимался изготовлением инструментов, его роль в истории бандонеона трудно переоценить: благодаря ему изобретение завоевало музыкальный рынок.
Через несколько десятилетий бандонеоны распространились по всей Германии. Инструмент считался легким по весу, доступным с финансовой точки зрения и относительно простым. Была разработана специальная аппликатура, позволявшая играть на нем даже тем, кто не знал нот. Бандонеон также стал популярен в небольших церквях как замена органу: он позволял добиться похожего звучания и сэкономить церковные средства орган, этот "король инструментов", всегда был делом дорогим. К концу 1930-х годов в Германии насчитывалось около 700 клубов, в которых бандеонисты исполняли народную музыку. О путешествии инструмента из Европы в Латинскую Америку рассказывает необычная легенда.
Какой-то моряк якобы оставил первый бандонеон в аргентинском борделе в качестве платы за услуги местной красавицы. Эту историю очень любил композитор Астор Пьяццолла, который на концертах так и говорил публике: "Бандонеон был изобретен в Германии, чтобы аккомпанировать церковной службе, но очень быстро нашел себя в публичных домах Буэнос-Айреса". Ясно лишь, что популярность на новых территориях инструмент завоевал очень быстро. В 1863 году в Уругвае заговорили о швейцарском иммигранте по фамилии Шумахер, который так играл на бандонеоне, что послушать его съезжались люди со всей округи. К началу XX века без немецкого инструмента уже невозможно было представить ни один аргентинский или уругвайский ансамбль, исполнявший танго.
В ней явно прослеживаются отголоски древних культур, фольклор кельтских и франкских племен, живших в давние времена на территории нынешней Франции. Именно они послужили основой, благодатной почвой, на которой, если выражаться образно, выросло прекрасное, могучие, ветвистое древо французской музыкальной культуры. Кельтские и франкские корни преобразились в крепкий ствол, сформировавшийся в эпоху средневековья, а многочисленные ветви и веточки выросли на нем в более поздние периоды, например, в эпоху ренессанса, классицизма, модерна и т. Сюда органично вплелись музыкальные традиции, как многочисленных народов страны, так и других европейских государств. Наиболее тесное взаимодействие и взаимопроникновение наблюдалось между музыкальными культурами Франции, Италии, Германии, Испании. Фламандская культура так же оказала большое влияние. Следует помнить, что, как утверждают сами французы, Франция - это страна, открытая миру. Правда, на протяжении веков они понимали этот лозунг весьма своеобразно, например, ведя активную колонизаторскую политику. Тем не менее, в плане развития собственной музыкальной культуры этот процесс оказал ощутимое положительное влияние. Французская музыкальная культура значительным образом обогатилась, впитав в себя все самое лучшее из музыкальных культур народов Африки и Азии. Эта тенденция ярко проявилась во второй половине 20 века, когда музыкальная сцена Франции обогатилась музыкальными традициями выходцев из Африки. Говоря о музыкальной культуре Франции, нельзя не упомянуть существенный вклад в ее развитие, сделанный русской музыкальной культурой. Две великие державы связаны тесными узами долгой истории практически во всех сферах человеческой деятельности. Долгое время, русская культура подпитывалась за счет французской, которая воспринималась в нашем обществе в качестве эталона и объекта для подражания. Но потом пришло время «отдавать долги», и уже культурные деятели Франции равнялись на своих российских коллег, перенимали от них все самое лучшее, передовое и интересное. После революции 1917 года и гражданской войны в России многие эмигранты нашли приют именно во Франции. Их вклад во французскую культуру, в том числе и в музыкальную культуру, огромен. Его сложно переоценить, а тем более не заметить. Таким образом, говоря о французской музыкальной культуре, мы говорим о совершенно уникальном явлении мирового масштаба. Эта культура впитала в себя все самое лучшее практически у всех народов, изменила, трансформировала, переосмыслила, придала новый импульс и звучание, и, в конечном итоге, сформировалась в нечто прекрасное, неповторимое, своеобразное, манящее и завораживающее. Это живой организм, продолжающий расти, изменяться, преображаться. Французская музыкальная культура не остается в стороне от мировой музыкальной культуры. Она придает новый, особый французский колорит таким современным направлениям в музыке, как джазу, року, хип-хопу и электронной музыке. Этапы формирования французской музыкальной культуры. Французская музыкальная культура начала формироваться на богатом слое народной песни. Древнейшие достоверные записи песен, сохранившиеся до наших дней, датируются 15 веком. С христианством на французские земли пришла церковная музыка. Первоначально латинская, она постепенно изменялась под влиянием народной музыки. Церковь для укрепления своих позиций и влияния на французский народ, использовала в богослужениях материал, понятный, близкий и доступный местным жителям. Вот что об этом говориться в электронной энциклопедии Википедии: «Именно таким образом между 5 и 9 веками в Галлии сложился особый, своеобразный тип литургии — галликанский обряд с галликанским пением. О нем известно из исторических источников, свидетельствующих, что он значительно отличался от римского. К сожалению, он не сохранился, поскольку французские короли отменили его, стремясь получить от Рима титул императоров, а римская церковь пыталась добиться унификации церковной службы. Влияние ее на формирование музыкальной культуры было огромно, а отголоски слышны в музыке до сих пор, их только надо суметь услышать. В период Средневековья лучше всего было документировано развитие церковной музыки. На замену ранним галликанским формам христианской литургии пришла григорианская литургия. Распространение григорианского пения в период царствования династии Каролингов связано прежде всего с деятельностью бенедиктинских монастырей. Католические аббатства Жюмьеж стали центрами церковной музыки, ячейками профессиональной духовной и светской музыкальной культуры. Для обучения учащихся пению при многих аббатствах были созданы специальные певческие школы метризы. Там преподавали не только григорианское пение, но и игру на музыкальных инструментах, умение читать музыку. В середине 9 в. В 9 веке григорианский хорал обогатился секвенциями, которые во Франции называют также прозами. Создание этой формы приписывалось монаху Ноткеру из Санкт-Галленского монастыря современная Швейцария. Впрочем, Ноткер указывал в предисловии к своей «Книге гимнов», что сведения о секвенции он получил от монаха с Жюмьежзского аббатства. Впоследствии во Франции особенно прославились авторы проз Адам из аббатства Сен-Виктор 12 в. В работах французских фольклористов рассматриваются многочисленные жанры народной песни : лирические, любовные, песни-жалобы complaintes , танцевальные rondes , сатирические, песни ремесленников chansons de metiers , календарные, например рождественские Noёl ; трудовые, исторические, военные и др.. Таким образом, легко заметить, что у фольклорной музыкальной культуры тематическая и жанровая палитра в разы богаче, чем у церковной. Среди лирических жанров особое место занимают пасторали. Эта тема нашла отражение не только во французской музыкальной культуре, но и в литературе, живописи, театре. Популярная даже при королевском дворе пастораль воспевала и идеализировала сельскую жизнь, рисуя сказочную картинку, безумно далекую от реальной. Во французской народной музыке мне особенно нравится один раздел, который, так или иначе, присутствует в фольклоре любого народа. Он кажется мне наиболее милым, приятным, жизнерадостным. В нем ощущается тепло, трепет, материнская забота, наивность, стремление верить в чудеса и радоваться каждому прожитому дню. Я говорю о французских народных песнях посвященных детям — колыбельные, игровые, считалки фр. Разнообразны трудовые песни жнецов, пахарей, виноградарей и др. Другой жанр французской народной музыки был очень созвучен с музыкальными традициями стран Европы, участвовавших в крестовых походах. Во всех странах-участницах создавались песни и баллады, повествовавшие об этих исторических событиях, подвигах, битвах, поражениях, рыцарях, героях, врагах и предателях. Разумеется, Французы не смогли остаться в стороне не от походов, не от творчества. К сожалению, большинство этих произведений не дошли до наших дней, в отличие от шедевров церковной музыки, которые чаще всего были записаны, то есть задокументированы. Однако ни церковная, ни народная музыка не могла удовлетворить духовные потребности третьей части общества, самой богатой и влиятельной - знати. Именно под ее влиянием начала постепенно зарождаться и формироваться светская музыка. Она звучала не под сводами церкви, не на ярмарках и городских площадях, а в королевском дворце, в замках знатных вельмож и феодалов. Носителями народных музыкальных традиций средневековья были главным образом бродячие музыканты — жонглёры, которые пользовались большой популярностью в народе. Они пели нравоучительные, шуточные, сатирические песни, танцевали под аккомпанемент различных инструментов, в том числе тамбурина, барабана, флейты, щипкового инструмента типа лютни это способствовало развитию инструментальной музыки. Жонглеры выступали на праздниках в деревнях, при феодальных дворах и даже в монастырях участвовали в некоторых обрядах, театрализованных шествиях, приуроченных к церковным праздникам, получивших название Carole. Их преследовала церковь как представителей враждебной ей светской культуры. В 12-13 вв. Часть их оседала в рыцарских замках, попадая в полную зависимость от рыцаря-феодала, другие останавливались в городах. Таким образом, жонглеры, утратив свободу творчества, стали оседлыми менестрелями в рыцарских замках и городскими музыкантами. Однако этот процесс в то же время способствовал проникновению в замки и города народного творчества, который становится основой рыцарского и бюргерского музыкально-поэтического искусства. В эпоху позднего средневековья в связи с общим подъемом французской культуры начинает интенсивно развиваться и музыкальное искусство. В феодальных замках на основе народной музыки расцветает светское музыкально-поэтическое искусство трубадуров и труверов 11-14 вв. Во 2-й пол. Среди труверов наряду с королями, аристократией — Ричардом Львиное Сердце, Тибо Шампанским королём Наварры , впоследствии получили известность представители демократических слоев общества — Жан Бодель, Жак Бретель, Пьер Мони и другие. В связи с ростом таких городов, как Аррас, Лимож, Монпелье, Тулуза и др. Они внесли свои особенности в искусство трубадуров и труверов, отойдя от его возвышенно-рыцарских музыкально-поэтических образов, освоив народно-бытовую тематику, создав характерный стиль, свои жанры. Виднейшим мастером городской музыкальной культуры 13 века был поэт и композитор Адам де ла Аль, автор песен, мотетов, а также популярной в своё время пьесы «Игра о Робене и Марион» ок. Он по-новому трактовал традиционные единогласные музыкально-поэтические жанры трубадуров, использовав многоголосие. В этот период наблюдается ростом и укрепление таких городов, как Аррас, Лимож, Монпелье, Тулуза. Отразилось это не только в политической и экономической, но и в культурной сфере. Создание в них университетов, школ способствовало развитию культуры, музыки и повышению роли музыки как искусства. Так, в созданном в начале 13 века Парижском университет Сорбонне, музыка была одним из обязательных и важных предметов. Это, безусловно, способствовало повышению роли музыки как искусства. В 12 веке одним из центров музыкальной культуры стал Париж, и прежде всего его Поющая школа собора Нотр-Дам, объединившая крупнейших мастеров — певцов-композиторов, ученых. С этой школой связан расцвет в 12-13 вв. В произведениях композиторов Нотр-дамской школы григорианский хорал перетерпел изменения: ранее ритмически свободный, гибкий хорал приобрел большую размеренность и плавность отсюда название такого хорала cantusplanus. Осложнения многоголосной ткани и её ритмической структуры потребовало точного обозначения длительностей и совершенствование нотации — в результате представители парижской школы на смену учению о модусах постепенно пришли к мензуральной нотации. Значительный вклад в этом направлении сделал музыковед Иоанн де Гарландия. Многоголосие вызвало к жизни новые жанры церковной и светской музыки, в том числе кондукт и мотет.
Выпускник Саратовской государственной консерватории им. Собинова класс д-р искусствоведения, проф. Полозова и Саратовского государственного университета им. Чернышевского специальность — физика.
Видеоархив РЦНТ
Домбра и Паганини Народные мелодии вместе с приемами игры на домбре передаются в Калмыкии из поколения в поколение. Неслучайно одни и те же калмыцкие песни могут по-разному звучать в разной местности — везде их интерпретируют по-разному", — говорит преподаватель колледжа искусств по классу домбры Екатерина Ахаджаева. Но не только народные мелодии можно сыграть на калмыцкой домбре — начиная с XX века народный инструмент все увереннее звучит в мире академической музыки. А в музыкальных школах на домбре играют гаммы и классические мелодии. Конечно, были некоторые сложности, но все же это оказалось возможным! Сейчас, когда домбра стала официальным брендом республики, желающих научиться играть на ней становится все больше, говорит Ахаджаева: "Даже взрослые люди стали учиться — сейчас бесплатные уроки калмыцкой домбры проводит хурул буддийский храм, монастырь, обитель в калмыцком монголо-ойратском ламаизме — прим. Это очень хорошо, потому что сейчас много делается для сохранения калмыцкого языка, культуры — и домбра в этом тоже очень хорошо помогает". Спутница джангарчи Под звуки домбры исполняется калмыцкий эпос "Джангар". Сами калмыки считают это произведение философским, священным, мистическим. Считается, что стать джангарчи — исполнителем эпоса — может далеко не каждый.
Есть даже поверье, что если "Джангар" будет исполнять человек, которому не следует этого делать, то жизнь его станет короче… Это очень древнее сказание, которое в ясном и доступном виде дошло до наших дней, это философия, небесное учение, удивительное по стихосложению, по звучанию", — рассказывает народный джанграчи Калмыкии Владимир Каруев. Владимир говорит, что происходит из рода сказителей — того самого, к которому относится и известный калмыцкий сказитель Ээлян Овла, со слов которого записаны первые десять песен "Джангара". В 1990 году в Элисте легендарному джангарчи установили памятник — с домброй в руках. И везде публика, до тех пор не знакомая с калмыцкой культурой, очень искренне откликается на его выступления.
Инструмент имеет бурдонный бочонок, две игровые трубки и мех для нагнетания воздуха. Именно маленький мех и стал главным отличием этой волынки от всех остальных. Не требовалось дуть в инструмент, нагнетание воздуха достигалось с помощью меха.
Аристократам ведь нельзя работать, вот и дуть они считали неприличным для себя. Эти инструменты изготавливались так, чтобы звук был тихим и мягким. А во французских салонах на этих инструментах играли преимущественно нежные аристократки. Musette de cour.
Но мы наверное уже слишком привыкли к разным-преразным чудесам, потому что уже через минуту свободно с ним общались, полностью забыв, что это не человек. В ней говорила настоящая, неугасающая Земная «тяга к приключениям». И я её прекрасно понимала. Но вот Миарду, думаю, было бы очень сложно это объяснить... Мы взглянули на верх и остолбенели.... В светло-розовом небе плавно парили сказочные существа!.. Они были совершенно прозрачны и, как и всё остальное на этой планете, невероятно красочны. Казалось, что по небу летели дивные, сверкающие цветы, только были они невероятно большими... И у каждого из них было другое, фантастически красивое, неземное лицо. Ох, диво како-о-е... По-моему, я никогда не видела её настолько потрясённой. Но удивиться и правда было чему... Ни в какой, даже самой буйной фантазии, невозможно было представить таких существ!.. Они были настолько воздушными, что казалось, их тела были сотканы из блистающего тумана... Огромные крылья-лепестки плавно колыхались, распыляя за собой сверкающую золотую пыль... Миард что-то странно «свистнул», и сказочные существа вдруг начали плавно спускаться, образуя над нами сплошной, вспыхивающий всеми цветами их сумасшедшей радуги, огромный «зонт»... Это было так красиво, что захватывало дух!.. Первой к нам «приземлилась» перламутрово-голубая, розовокрылая Савия, которая сложив свои сверкающие крылья-лепестки в «букет», начала с огромным любопытством, но безо всякой боязни, нас разглядывать... Невозможно было спокойно смотреть на её причудливую красоту, которая притягивала, как магнит и хотелось любоваться ею без конца... Вам не захочется отсюда уходить. Их красота опасна, если не хотите себя потерять, — тихо сказал Миард. Значит это не правда? Я думал вы именно это имели в виду, когда спросили, — огорчился Миард. У нас, видимо, о многом понятия будут разными. Это нормально, правда ведь? Дивное существо заулыбалось и подошло к нам ближе, остальные же его или её?.. Он был очень мягким, и в то же время очень звонким если можно соединить в одно такие противоположные понятия. А вот она — Светлана. Мы — люди. А ты, мы знаем, Савия. Ты откуда прилетела? И что такое Савия? Стелла просто «хотела всё знать! И всегда такой оставалась. Лилис подошла к ней совсем близко и начала рассматривать Стеллу своими причудливыми, огромными глазами. Они были ярко малиновые, с золотыми крапинками внутри, и сверкали, как драгоценные камни. Лицо этого чудо-существа выглядело удивительно нежным и хрупким, и имело форму лепестка нашей земной лилии. Но, наверное, самыми удивительными у них были волосы... Они были очень длинными, почти достигали края прозрачного крыла, абсолютно невесомыми и, не имея постоянного цвета, всё время вспыхивали самыми разными и самыми неожиданными блестящими радугами... Прозрачные тела Савий были бесполы как тело маленького земного ребёнка , и со спины переходили в «лепестки-крылья», что и вправду делало их похожими на огромные яркие цветы... Их мир умирал, и мы хотели их спасти. Сперва думали — они смогут жить со всеми, но не смогли. Они живут очень высоко в горах, туда никто не может попасть. Но если долго смотреть им в глаза — они заберут с собой... И будешь жить с ними. Стелла поёжилась и чуть отодвинулась от стоявшей рядом Лилис... Просто живут с теми, кого забирают. Наверно у них в мире было по-другому, а сейчас они делают это просто по-привычке. Но для нас они очень ценны — они «чистят» планету. Никто никогда не болел после того, как они пришли. А разве это хорошо — использовать? Вы грустите по своей планете? Здесь красиво-сиво-иво... Лилис неожиданно подняла один из своих сверкающих «лепестков» и нежно погладила Стеллу по щеке. Лилис плавно махнула прозрачными крыльями-лепестками и начала медленно подниматься, пока не присоединилась к своим. Савии заволновались, и вдруг, очень ярко вспыхнув, исчезли... Вот, посмотри... Неожиданно появилась Вэя... Это тяжело. Прощай добрый Миард! Ты хороший. Я к тебе обязательно вернусь! Вэя взмахнула ручкой, и мы снова закружились в бешеном водовороте сверкающих материй, через короткое а может только казалось коротким? Казалось, она готова была переносить самые тяжёлые нагрузки, только бы ещё раз вернуться в так полюбившийся ей красочный Вэйин мир. Вдруг я подумала, что он и вправду должен был ей нравиться, так как был очень похож на её же собственный, который она любила себе создавать здесь, на «этажах»... У меня же энтузиазма чуточку поубавилось, потому что я уже увидела для себя эту красивую планету, и теперь мне зверски хотелось что-нибудь ещё!.. Я почувствовала тот головокружительный «вкус неизвестного», и мне очень захотелось это повторить... Я уже знала, что этот «голод» отравит моё дальнейшее существование, и что мне всё время будет этого не хватать. Таким образом, желая в дальнейшем оставаться хоть чуточку счастливым человеком, я должна была найти какой-то способ, чтобы «открыть» для себя дверь в другие миры... Но тогда я ещё едва ли понимала, что открыть такую дверь не так-то просто... И, что пройдёт ещё много зим, пока я буду свободно «гулять», куда захочу, и что откроет для меня эту дверь кто-то другой... И этим другим будет мой удивительный муж. Она была расстроенной и грустной, что не удалось увидеть больше. Но я была очень рада, что она опять стала сама собой и теперь я была совершенно уверена, что с этого дня она точно перестанет хандрить и будет снова готова к любым новым «приключениям». Стелла засияла. Она очень любила чувствовать себя нужной, поэтому, я всегда старалась ей показать, как много она для меня значит что было абсолютной правдой. Пойдём куда-нибудь в другой раз, — благодушно согласилась она. Думаю, она, как и я, была чуточку измождённой, только, как всегда, старалась этого не показать. Я махнула ей рукой... К моим десяти годам я очень сильно привязалась к своему отцу. Я его обожала всегда. Но, к сожалению, в мои первые детские годы он очень много разъезжал и дома бывал слишком редко. Каждый проведённый с ним в то время день для меня был праздником, который я потом долго вспоминала, и по крупиночкам собирала все сказанные папой слова, стараясь их сохранить в своей душе, как драгоценный подарок. С малых лет у меня всегда складывалось впечатление, что папино внимание я должна заслужить. Не знаю, откуда это взялось и почему. Никто и никогда мне не мешал его видеть или с ним общаться. Наоборот, мама всегда старалась нам не мешать, если видела нас вдвоём. А папа всегда с удовольствием проводил со мной всё своё, оставшееся от работы, свободное время. Мы ходили с ним в лес, сажали клубнику в нашем саду, ходили на реку купаться или просто разговаривали, сидя под нашей любимой старой яблоней, что я любила делать почти больше всего. В лесу за первыми грибами... На берегу реки Нямунас Неман Папа был великолепным собеседником, и я готова была слушать его часами, если попадалась такая возможность... Наверное просто его строгое отношение к жизни, расстановка жизненных ценностей, никогда не меняющаяся привычка ничего не получать просто так, всё это создавало для меня впечатление, что его я тоже должна заслужить... Я очень хорошо помню, как ещё совсем маленьким ребёнком висла у него на шее, когда он возвращался из командировок домой, без конца повторяя, как я его люблю. А папа серьёзно смотрел на меня и отвечал: «Если ты меня любишь, ты не должна мне это говорить, но всегда должна показать…» И именно эти его слова остались для меня неписанным законом на всю мою оставшуюся жизнь... Правда, наверное, не всегда у меня очень хорошо получалось — «показать», но старалась я честно всегда. Да и вообще, за всё то, кем я являюсь сейчас, я обязана своему отцу, который, ступенька за ступенькой, лепил моё будущее «Я», никогда не давая никаких поблажек, несмотря на то, сколь беззаветно и искренне он меня любил. В самые трудные годы моей жизни отец был моим «островом спокойствия», куда я могла в любое время вернуться, зная, что меня там всегда ждут. Сам проживший весьма сложную и бурную жизнь, он хотел быть уверенным наверняка, что я смогу за себя постоять в любых неблагоприятных для меня, обстоятельствах и не сломаюсь от каких бы то ни было жизненных передряг. Вообще-то, могу от всего сердца сказать, что с родителями мне очень и очень повезло. Если бы они были бы чуточку другими, кто знает, где бы сейчас была я, и была ли бы вообще... Думаю также, что судьба свела моих родителей не просто так. Потому, что встретиться им было вроде бы абсолютно невозможно... Мой папа родился в Сибири, в далёком городе Кургане. Сибирь не была изначальным местом жительства папиной семьи. Это явилось решением тогдашнего «справедливого» советского правительства и, как это было принято всегда, обсуждению не подлежало... Так, мои настоящие дедушка и бабушка, в одно прекрасное утро были грубо выпровожены из своего любимого и очень красивого, огромного родового поместья, оторваны от своей привычной жизни, и посажены в совершенно жуткий, грязный и холодный вагон, следующий по пугающему направлению — Сибирь… Всё то, о чём я буду рассказывать далее, собрано мною по крупицам из воспоминаний и писем нашей родни во Франции, Англии, а также, из рассказов и воспоминаний моих родных и близких в России, и в Литве. К моему большому сожалению, я смогла это сделать уже только после папиной смерти, спустя много, много лет... С ними была сослана также дедушкина сестра Александра Оболенская позже — Alexis Obolensky и, добровольно поехавшие, Василий и Анна Серёгины, которые последовали за дедушкой по собственному выбору, так как Василий Никандрович долгие годы был дедушкиным поверенным во всех его делах и одним из самых его близких друзей. Aлександра Alexis Оболенская Василий и Анна Серёгины Наверное, надо было быть по-настоящему ДРУГОМ, чтобы найти в себе силы сделать подобный выбор и поехать по собственному желанию туда, куда ехали, как едут только на собственную смерть. И этой «смертью», к сожалению, тогда называлась Сибирь... Мне всегда было очень грустно и больно за нашу, такую гордую, но так безжалостно большевистскими сапогами растоптанную, красавицу Сибирь!.. Её, точно так же, как и многое другое, «чёрные» силы превратили в проклятое людьми, пугающее «земное пекло»… И никакими словами не рассказать, сколько страданий, боли, жизней и слёз впитала в себя эта гордая, но до предела измученная, земля... Не потому ли, что когда-то она была сердцем нашей прародины, «дальновидные революционеры» решили очернить и погубить эту землю, выбрав именно её для своих дьявольских целей?... Ведь для очень многих людей, даже спустя много лет, Сибирь всё ещё оставалась «проклятой» землёй, где погиб чей-то отец, чей-то брат, чей-то сын… или может быть даже вся чья-то семья. Моя бабушка, которую я, к моему большому огорчению, никогда не знала, в то время была беременна папой и дорогу переносила очень тяжело. Но, конечно же, помощи ждать ниоткуда не приходилось... Так молодая княжна Елена, вместо тихого шелеста книг в семейной библиотеке или привычных звуков фортепиано, когда она играла свои любимые произведения, слушала на этот раз лишь зловещий стук колёс, которые как бы грозно отсчитывали оставшиеся часы её, такой хрупкой, и ставшей настоящим кошмаром, жизни… Она сидела на каких-то мешках у грязного вагонного окна и неотрывно смотрела на уходящие всё дальше и дальше последние жалкие следы так хорошо ей знакомой и привычной «цивилизации»... Дедушкиной сестре, Александре, с помощью друзей, на одной из остановок удалось бежать. По общему согласию, она должна была добраться если повезёт до Франции, где на данный момент жила вся её семья. Правда, никто из присутствующих не представлял, каким образом она могла бы это сделать, но так как это была их единственная, хоть и маленькая, но наверняка последняя надежда, то отказаться от неё было слишком большой роскошью для их совершенно безвыходного положения. Во Франции в тот момент находился также и муж Александры — Дмитрий, с помощью которого они надеялись, уже оттуда, попытаться помочь дедушкиной семье выбраться из того кошмара, в который их так безжалостно швырнула жизнь, подлыми руками озверевших людей... По прибытию в Курган, их поселили в холодный подвал, ничего не объясняя и не отвечая ни на какие вопросы. Через два дня какие-то люди пришли за дедушкой, и заявили, что якобы они пришли «эскортировать» его в другой «пункт назначения»... Его забрали, как преступника, не разрешив взять с собой никаких вещей, и не изволив объяснить, куда и на сколько его везут. Больше дедушку не видел никто и никогда. Спустя какое-то время, неизвестный военный принёс бабушке дедовы личные вещи в грязном мешке из под угля... На этом любые сведения о дедушкиной судьбе прекратились, как будто он исчез с лица земли без всяких следов и доказательств... Истерзанное, измученное сердце бедной княжны Елены не желало смириться с такой жуткой потерей, и она буквально засыпала местного штабного офицера просьбами о выяснении обстоятельств гибели своего любимого Николая. Но «красные» офицеры были слепы и глухи к просьбам одинокой женщины, как они её звали — «из благородных», которая являлась для них всего лишь одной из тысяч и тысяч безымянных «номерных» единиц, ничего не значащих в их холодном и жестоком мире…Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот привычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья, и всё то, к чему она с малых лет была привычна, и что так сильно и искренне любила... И не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить. Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих, и старались любыми способами поднять настроение княжны Елены, но она всё глубже и глубже входила в почти что полное оцепенение, и иногда сидела целыми днями в безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей спасти её сердце и ум от окончательной депрессии. Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир — если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили любые, хоть малейшие, новые подробности о предполагаемой гибели её горячо любимого Николая. Она отчаянно желала узнать пока ещё была жива , что же по-настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоронено или брошено его тело. К сожалению, не осталось почти никакой информации о жизни этих двух мужественных и светлых людей, Елены и Николая де Роган-Гессе-Оболенских, но даже те несколько строчек из двух оставшихся писем Елены к её невестке — Александре, которые каким-то образом сохранились в семейных архивах Александры во Франции, показывают, как глубоко и нежно любила своего пропавшего мужа княжна. Сохранилось всего несколько рукописных листов, некоторые строчки которых, к сожалению, вообще невозможно разобрать. Но даже то, что удалось — кричит глубокой болью о большой человеческой беде, которую, не испытав, нелегко понять и невозможно принять. Вернулась из Синячихи совершенно разбитой.
В повседневной жизни им хотелось услышать или самостоятельно наиграть, например, мелодию из оперной арии. Народные инструменты для таких целей подходили плохо. Клавесины и фортепиано стоили дорого и были нетранспортабельны. Аккордеоны, которые производились в семейных мастерских Фогтланда и Рудных гор, не обладали большим диапазоном. Бандонеон, появившийся в 1840-е годы, решил все эти проблемы. Стандартные возможности аккордеона и концертины одного из видов ручной гармоники в его конструкции были значительно расширены. Звук издавали колебания металлических язычков, когда воздух, нагнетаемый мехами во время игры, проходил сквозь щели в металлических пластинах. При этом на вдохе мехов и на выдохе одна и таже кнопка бандонеона могла издавать совершенно разные звуки. Большинство исследователей считают, что он же его и изобрел. О жизни Банда сохранилось не так много сведений, но точно известно, что на момент появления нового инструмента его уже знали в родном городе как музыканта, педагога, композитора и составителя сборников пьес для аккордеона. Это привело к выводу о том, что квалификация вполне позволяла ему усовершенствовать работы коллег. Однако далеко не все согласны с этим утверждением.
Музыка Франции: французский аккордеон
Начиная со второй половины двадцатого века, кяманча как и тар, стала одним из ведущих инструментов в составе оркестров народных инструментов и различных ансамблей в качестве сольного или аккомпанирующего инструмента. 2. Народные инструменты. В данном разделе размещаются видеоролики Республиканского центра народного творчества Республики Башкортостан. Рассмотрение роли баяна в оркестре русских народных инструментов. Со становлением Франции в период Средневековья во французской музыке слились народные музыкальные традиции многочисленных регионов страны.
Народные инструменты франции
Рассмотрение роли баяна в оркестре русских народных инструментов. Квинтон музыкальный инструмент Франции. маникюрный инструмент для полировки ногтей Франция - серебро вес - 22,8 г. Народные инструменты франции. Чагане струнные смычковые музыкальные инструменты. струны больше не зажимают, а перебирают пальцами со специальными "ногтями" из металла или пластика. Студенты кафедры народных инструментов достойно представили свой вуз, заняв призовые места: Бертов Леонид — лауреат 1 степени, Огарев Валерий — лауреат 2 степени, Джангабаев Алимжан — лауреат 3 степени (класс заслуженного артиста РФ, профессора Б.А. Арона).
Оркестр народных инструментов нижегородской ДШИ №9 покоряет города и страны
Франция, музыку которой мы знаем сейчас, заимствовала звучания у своих европейских соседей Народные музыкальные традиции центральных регионов страны оказывают сильное влияние на французскую. Довольно долго колесная лира, которая во Франции и Нормандии называлась вьель, была довольно большим инструментом — длиной до полутора метров. К революции гармонь стала таким же народным инструментом, как балалайка. Инструмент является одной из самых усовершенствованных разновидностей гармоники, имеющей хроматический звукоряд. во Франции существует и несколько своих вариантов волынки: кабретта (с одним бурбоном), бодега, центральнофранцузскя волынка(2 или 3 бурбона).